“Благословение Алой Розы: Новая Богиня Войны”

Хун Лин сидела у себя во дворце, в тихой комнате, наполненной мягким светом лампад и запахом свежих цветов из сада. Вокруг царила мирная атмосфера, но внутри девушки бушевала буря эмоций. Её руки то и дело нервно сжимались на коленях, а мысли беспорядочно метались от одной к другой. Не находя себе места, она пыталась успокоить сердце, но тревога и несправедливость разъедали её изнутри. Перед её глазами вновь и вновь всплывал образ Се Ляня — того, кого она знала как доброго, благородного и справедливого человека. Как он мог оказаться запертым во дворце, обвинённый в страшных деяниях, которые он не мог совершить? Она не могла понять, как так вышло, что все вокруг, даже Лан Цяньцю, поверили в это ложное обвинение. Се Лянь — не мог быть монстром, о котором они говорили. Её внутренний голос снова и снова утверждал одно и то же: "Гэгэ невиновен". Но её душа не находила покоя, зная, что он сейчас страдает в одиночестве, находясь под стражей, лишённый права на свободу. Её сердце сжималось от боли при одной только мысли о том, что он сидит в тёмном зале своего дворца, обвинённый в преступлении, которое он не совершал. Хун Лин поднялась с места и подошла к окну. Её взгляд устремился в сад, где ветер едва шевелил лепестки цветов. Казалось, всё вокруг должно было приносить умиротворение, но мирный пейзаж лишь усиливал её внутреннюю боль. Девушка сжала кулаки, чувствуя бессилие перед той несправедливостью, что происходила вокруг неё. «Как же так? — думала она. — Как они могут не видеть? Как они могут сомневаться в нём?» Её доверие к Се Ляню было столь же непоколебимым, как и прежде. Она знала, что его сердце чисто, что он всегда действовал во имя добра и справедливости. И теперь, когда весь мир отвернулся от него, её вера оставалась единственной опорой, на которую он мог рассчитывать. Хун Лин не могла позволить себе ни на миг усомниться в нём. Она знала — она должна что-то сделать, должна бороться за его честь и свободу. Но что она могла? Как найти доказательства его невиновности? Мысли метались, но решения не приходило. Её охватывало отчаяние от того, что её гэгэ был в заточении, и она не могла помочь ему. Но, несмотря на это, девушка не сдавалась. Она знала, что не сможет просто сидеть и ждать. Она не могла позволить себе оставаться в стороне, когда Се Лянь был в такой беде. Её грудь сжалась от новой волны боли и решимости. Хун Лин знала, что должна действовать. Её гэгэ верил в неё, и она не могла подвести его. В её голове рождался план, и сердце уже знало, что, несмотря на все трудности, она пойдёт до конца, чтобы спасти того, кто всегда был рядом с ней. Сжав губы и взглянув в окно, девушка сделала глубокий вдох, постепенно приходя в себя. Да, она не может всё изменить сразу, но она будет искать выход. Се Лянь не останется один — она этого не допустит. Хун Лин нервно прижала два пальца к виску, пытаясь сосредоточиться и наладить связь с Хуа Чэном через сеть духовного общения. Сердце её било сильнее, чем обычно, а волнение медленно поднималось от кончиков пальцев до головы. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и в очередной раз произнесла про себя пароль к его сети. Сразу же после этого её щеки слегка покраснели, и она чуть не покачала головой с досадой. «Ну как можно было придумать такой пароль? Этот бесстыдник!» — мелькнула мысль в её голове, и смущение стало ещё сильнее. Несмотря на все серьёзные обстоятельства, в такие моменты Хун Лин не могла не поразиться характеру Хуа Чэна. Его уверенность, дерзость и полная непоколебимость всегда немного ошеломляли её, а его выбор пароля только подчёркивал это. Казалось, даже в мелочах он умел сбивать её с толку, оставляя смешанное чувство смущения и лёгкого раздражения. Она попробовала успокоить свой разум, вновь произнеся пароль и стараясь сосредоточиться на цели. Сейчас не время отвлекаться на мысли о Хуа Чэне и его бесстыдстве, хотя лёгкая улыбка всё-таки скользнула по её губам. В душе она знала, что если кто-то и сможет помочь Се Ляню в этот трудный момент, то это, безусловно, Хуа Чэн — его верный союзник и защитник. Хун Лин чувствовала, как её сердце бешено колотится. Ответа не было, и с каждой секундой её нервы натягивались всё сильнее. Но вот, спустя несколько мгновений, в её голове раздался знакомый, низкий голос Хуа Чэна, пропитанный удивлением и лёгкой усмешкой: — Шицзе? Она ощутила облегчение, но и раздражение одновременно. Как он мог быть настолько спокоен в такой критической ситуации? Когда она готовилась объяснить ему ситуацию, Хуа Чэн добавил с тихим смешком: — Неужели тебе так не терпелось поговорить со мной, что ты запомнила мой пароль? Щеки Хун Лин вспыхнули от раздражения. Даже в такой момент, когда её гэгэ был в опасности, когда она не находила себе места от тревоги, Хуа Чэн находил время для поддразнивания. — А-Чэн, не время для шуток! — резко отозвалась она, её голос был пропитан тревогой. — Это касается гэгэ. Его заточили. Он в опасности! Слова мгновенно изменили тон Хуа Чэна. Теперь его голос звучал серьёзно, даже с ноткой беспокойства: — Что с гэгэ? Что произошло? Хун Лин глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дрожь в голосе, прежде чем ответить: — Всё случилось слишком быстро, — начала она, чувствуя, как тяжесть происходящего давит на неё. — Владыка Цзюнь У объявил, что гэгэ заперт во дворце Сяньлэ... Лан Цяньцю вызвал его на смертельный поединок, обвинив в том, что он тот самый советник Фан Синь, который устроил резню в Юнань. И гэгэ... — Хун Лин замерла на мгновение, чувствуя, как эмоции подступают к горлу. — Гэгэ всё признал. Она не верила своим словам, потому что это звучало абсурдно, неправдоподобно. Она сжала кулаки, борясь с собственными сомнениями, не позволяя им подчинить её разум. — Но это неправда! — продолжила она, сжав губы, чтобы не сорваться на крик. — Се Лянь не мог этого сделать! Он признался только потому, что что-то скрывает или пытается защитить кого-то. Я это знаю! Слова вылетали быстро, почти захлёстывая её. Хун Лин понимала, что время на исходе, и каждая минута важна. — Гэгэ попросил лишить его статуса бессмертного и низвергнуть в мир смертных, А-Чэн, понимаешь? Он собирается сдаться и принять наказание за что-то, чего не делал! Нам нужно что-то сделать, иначе... иначе он просто исчезнет, и никто не узнает правды! Она замолчала, ожидая реакции Хуа Чэна, чувствуя, как её отчаяние нарастает с каждой секундой тишины. — Этим паршивым небесным псам жить надоело??? — голос Хуа Чэна раздался в её голове, пропитанный такой яростью, что Хун Лин на мгновение застыла. Это был тот редкий момент, когда его спокойное и даже слегка насмешливое отношение сменилось настоящей, неукротимой злобой. Звук его голоса, наполненный угрозой, был подобен раскатам грома, от которого передёргивало. Она могла почувствовать, как за его словами скрывается ярость, словно буря, которая вот-вот обрушится на всех вокруг. Было почти физически ощутимо, что в любую секунду он мог ворваться в Небесные чертоги, разметать небожителей и перебить их всех к чертям, защищая своего «гэгэ». — Они заперли его?! Обвинили в том, чего он не совершал?! — продолжал Хуа Чэн, и его голос дрожал от ярости. — Я их уничтожу! Всё это их небесное сборище! Все они — ничтожества, не заслуживающие ни капли милости! Если они посмеют навредить ему, я сотру их в пыль, клянусь! Его ярость настолько захлестнула, что на миг в сознании Хун Лин воцарилась напряжённая тишина. Она понимала, что в этот момент Хуа Чэн был готов прибегнуть к любым, даже самым радикальным мерам, чтобы освободить Се Ляня. Никаких компромиссов, никаких полумер — он был готов к разрушению. — А-Чэн, успокойся! — поспешила она вмешаться, опасаясь, что он может сорваться в любую секунду. — Ты знаешь, что это не сработает! Если ты пойдешь туда в таком состоянии, это только ухудшит ситуацию! Хуа Чэн молчал пару мгновений, и Хун Лин поняла, что он сдерживается из последних сил. В его тоне по-прежнему слышались скрытые угрозы, но теперь в нём появилось немного контроля: — Мы должны что-то сделать. Я не позволю им навредить ему. Хун Лин глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Ей предстояло быть хладнокровной, ведь иначе удержать Хуа Чэна в пределах разумного было невозможно. Она знала его натуру: если он решит, что угрозы для Се Ляня стали слишком реальными, его ничто не остановит. — А-Чэн, у меня есть план, — начала она, стараясь говорить ровно. — Но пообещай, что не будешь никого убивать. Нам нужна голова, а не горячая кровь. На том конце духовной связи послышалось тихое, но напряжённое молчание. Хуа Чэн был слишком рассержен, чтобы спокойно воспринимать её слова, но и не мог просто игнорировать её просьбу. Однако его ответ прозвучал с лёгкой, едва уловимой иронией, которая не оставляла сомнений в его намерениях. — Не могу обещать, — с холодной усмешкой произнёс он. — Если кто-то из этих небесных идиотов тронет гэгэ, я не стану сдерживаться. Хун Лин тяжело вздохнула, прекрасно понимая, что это лучшее, на что можно было рассчитывать в данный момент. Его ярость была подобна вулкану, который вот-вот извергнется. Она должна была срочно придумать, как направить этот вулкан в более безопасное русло. Хун Лин кратко изложила план, постаравшись максимально ясно донести суть операции. В её голосе звучала решимость, несмотря на все переживания, которые она испытывала. — А-Чэн, вот в чем суть нашего плана. Мы должны спасти Се Ляня, и у нас есть идея, как это сделать. Всё довольно просто: ты пробираешься в Небесные чертоги и "похищаешь" принца. Хуа Чэн слушал её с нарастающим интересом. В его голосе послышалась нотка иронии, когда он сказал: — "Похищение", говоришь? И как ты собираешься убедить всех в том, что это не просто захват? Хун Лин продолжила: — Именно это и есть основная задумка. Ты помнишь, как гэгэ случайно сжег твои владения, когда находился в Призрачном городе? Конечно, это было случайно, но, по идее, мы можем использовать это как предлог. Ты можешь прийти и потребовать компенсацию за ущерб, который он нанес. Она сделала небольшую паузу, чтобы дать Хуа Чэн время осмыслить её слова, и продолжила: — Так вот, ты под этим предлогом сможешь "похитить" принца и забрать его с собой. Поскольку принц будет у тебя в "заложниках", это даст нам время, чтобы искать настоящие доказательства его невиновности. Пока ты находишься в Призрачном городе, мы сможем расследовать причины резни на Пиру Чистого Золота и найти реальные факты, которые подтвердят, что Се Лянь не был виновен. Хуа Чэн рассматривал план с интересом, и в его голосе послышалась удовлетворенность, когда он ответил: — Понял. Это будет непросто, но, кажется, у нас есть шанс. Я постараюсь сделать всё, чтобы этот план сработал. Хун Лин почувствовала облегчение. Хуа Чэн, несмотря на свои внутренние демоны, всегда был способен на решительные действия и понимал важность задачи. Теперь ей оставалось только надеяться, что все они смогут успешно выполнить план и вернуть справедливость для Се Ляня. — Спасибо, А-Чэн. Не забывай, что сейчас самое главное — не уничтожать всё на своем пути. Мы должны быть умными, а не просто силой. — Я постараюсь, — пообещал Хуа Чэн, и в его голосе слышалась решимость. Хун Лин кивнула самой себе, её решимость крепла. Она снова обратилась к Хуа Чэну, чтобы уточнить, как они могут узнать больше о происшествии на Пире Чистого Золота. — А-Чэн, есть идеи, где мы можем найти какие-нибудь зацепки по этому делу? Хуа Чэн на мгновение задумался, его голос напоминал ритмичное бурление. Затем он произнес: — Есть одно существо... которое может знать правду. Мои подчинённые недавно узнали его местонахождение. Хун Лин уже знала, о каком существе идет речь. — Ты о зелёном демоне Ци Жуне? Хуа Чэн издал звук, который можно было интерпретировать как согласие, и продолжил: — Да, именно о нём. Этот мусор может быть свидетелем. Пусть даже и так, но хоть какая-то польза от этого отброса. Хун Лин ждала, пока Хуа Чэн продолжит, и вскоре он добавил: — Однако, шицзе, тебе нельзя будет с нами. Хун Лин была сбита с толку. — Почему это? Я должна быть рядом. — Небесные отбросы могут что-то заподозрить, если вместе с гэгэ и ты исчезнешь. Если твое присутствие будет обнаружено, это может вызвать подозрения. Хуа Чэн продолжил, разъясняя свою точку зрения: — Я беру на себя эту часть работы. Мои подчинённые и я сами справимся. А тебе нужно оставаться на месте, чтобы не навлечь на себя лишние проблемы. Слишком много переменных усложнит задачу и может привести к провалу. Хун Лин была явно недовольна таким решением, но понимала, что Хуа Чэн не просто так настаивает на этом. В её глазах мелькнула решимость, когда она ответила: — Хорошо. Но как только у вас появятся какие-то новости, немедленно дай знать. Я буду готова помочь в любой момент. — Будет сделано, — заверил её Хуа Чэн. — Теперь иди, и будь осторожна. После завершения связи Хун Лин медленно встала, её мысли были сосредоточены на предстоящих действиях. Она была готова подождать и держать ухо востро, пока Хуа Чэн будет действовать по плану. Через несколько часов в небесных чертогах раздался гремящий и зловещий звук, подобный раскатам грома. Похожие на огненные всполохи пламени и яркие молнии пронзали небесные своды, привлекая внимание охраны и небожителей. Тревожные сигналы сработали, и в чертогах началась паника. Внезапно и быстро замелькали фигуры стражников, которые стремились выяснить источник беспокойства. Словно в воздухе повисло напряжение, каждое движение казалось растянутым в вечность. Хуа Чэн использовал свой уникальный дар управления пространством и энергии, создавая иллюзии и отвлекающие манёвры. Под прикрытием магических маскировок и различных иллюзий, он перемещался по коридорам небесных чертогов, как привидение среди мрака. Ему не составляло труда создавать звук и шум, отражающийся от стен, что добавляло хаоса и путаницы в охрану. Тем временем, сам принц Се Лянь находился в одной из самых охраняемых камер, изолированной и окружённой непробиваемыми стенами и магическими барьерами. Его в клетке охраняли сильнейшие стражи, их бдительность казалась непреклонной. Однако Хуа Чэн был готов к подобным преградам. Когда основной гул достиг своего пика, Хуа Чэн, используя силу своих чар, создал волны разрушительного давления, которые взорвались прямо перед камерой принца. Сгущение теней и вспышки энергии разрушили магические барьеры, и тяжелые стальные двери камеры отлетели в стороны. Гвардейцы, поддавшиеся эффекту внезапного удара, были выбиты из равновесия, а их попытки сопротивляться оказались бесполезны. Когда Хуа Чэн принял решение действовать, он использовал свои серебряные бабочки как разрушительное оружие. Эти бабочки, обладая магическими свойствами, были запрограммированы на атаку и уничтожение. Их крылья переливались в свете, но за этой красивой оболочкой скрывалась смертоносная сила. Сначала они образовали зловещий вихрь, резко нацелившийся на Му Цина и Фэн Синя. Серебряные бабочки ринулись к ним, обвивая их в плотную облако. Они были как живое существо, способное к разрушению. Когда Хуа Чэн убедился, что принц полностью в безопасности, он активировал технику сжатия тысячи ли, уникальную магическую технику, позволяющую мгновенно переносить объекты на большие расстояния. Эта техника была сложной и требовала высокой концентрации, но её эффективность была бесспорна. Хуа Чэн сосредоточил свою энергию, и окружающее пространство вокруг него скрутилось и потемнело. В воздухе появилось ощущение деформации, как будто сама реальность сгибалась под его волей. В этот момент пространство вокруг них взорвалось ярким светом, и на мгновение реальность вокруг них исчезла. Они были буквально сжаты до точки, а затем вновь расширены, переместившись на большое расстояние. Это было мгновенное перемещение, которое позволило избежать преследования и добраться до нового, безопасного места. Когда свет рассеялся, и их окружение снова стало ясным, Хуа Чэн оказался в густом лесу. Это место было далеко от небесных чертогов, скрытое от посторонних глаз. Лес был наполнен густыми деревьями и туманом, что позволяло спрятать их от возможных преследователей. Хун Лин находилась у себя во дворце, тщетно пытаясь справиться с тревогой, которая грызла её изнутри. Каждую минуту ей казалось, что время тянется вечно, и она безостановочно думала о Се Ляне, находящемся в опасности. Она сидела у окна, глядя на вечерний пейзаж, в попытке найти хоть какую-то отдушину, но её мысли не отпускали. Сердце девушки резко забилось, когда она вновь попыталась связаться с Хуа Чэном через сеть духовного общения. Она повторила пароль, и её голос был полон надежды и напряжения. Теперь, когда Хуа Чэн подтвердил, что их план по освобождению принца был в процессе, она могла лишь ждать и надеяться, что всё пойдет по намеченному плану. Прошло несколько часов, и вдруг в её сознание ворвалось резкое и тревожное сообщение. Голос Хуа Чэна, хотя и не совсем ясный, был слышен среди общего потока информации в духовной сети. Он был кратким, но содержательным: — Всё прошло как планировалось. Принц был "похищен". Это сообщение было для Хун Лин, как гром среди ясного неба. Отдохновение и облегчение сразу же переполнили её, заменив постоянное чувство тревоги. Она поняла, что Хуа Чэн успешно справился с задачей и принц теперь был вне небесных чертогов, в безопасности в лесу. Она быстро вставила из своего места и направилась к своему рабочему столу, где разложила перед собой карты и документы. Хун Лин знала, что это не конец, а только начало следующего этапа в их планах. Теперь, когда Се Лянь был на свободе, им нужно было найти доказательства его невиновности и разоблачить настоящих виновников резни на Пиру Чистого Золота. Под её пальцами перетекали бумаги, и мысли, хотя ещё и не отошедшие от волнения, начали более чётко выстраиваться в план действий. Она решила использовать оставшееся время, чтобы собрать все необходимые ресурсы и информацию, которые могли бы помочь им в раскрытии правды. На лице Хун Лин была смешанная эмоция решимости и облегчения. Она понимала, что следующий шаг будет самым важным, и что их борьба ещё далеко не окончена. Но теперь, зная, что принц в безопасности, она чувствовала, что у них есть шанс всё исправить. Хун Лин находилась в своей комнате, когда в дверях появилась фигура Му Цина. Его походка была неровной, а на лице виднелись следы недавнего боя. Штаны были помяты, а на одной из щек краснела заметная полоска крови, оставшаяся от свежей раны. Судя по его виду, он выглядел усталым и небрежно перебинтованным, словно только что пережил неудачное столкновение. Хун Лин подняла голову от своих бумаг, удивлённая и встревоженная его появлением. Она заметила, как Му Цин вошел в комнату, его движения были неровными, и выражение лица, казалось, отражало смесь гнева и боли. — Ну и зачем ты помогла ему бежать? — спросил Му Цин, его голос был хриплым от усталости. Он пытался сохранять спокойствие, но в его тоне проскальзывала явная досада. Девушка встала и быстро подошла к нему, её глаза полны тревоги. — Му Цин, ты в порядке? — спросила она, осматривая его рану. — Что случилось? Му Цин проигнорировал её вопрос и продолжил: — Хуа Чэн не церемонился с небожителями, которые охраняли принца. Его действия были столь агрессивными, что не мог не зацепить и меня. — Он вздохнул и приложил руку к ране, отчего кровь ещё сильнее пропитала его бинт. Хун Лин внимательно осматривала рану на щеке Му Цина, слегка поддувая на место повреждения, чтобы уменьшить боль. Она отвела его к кровати и посадив его туда, принялась делать лекарство. Она использовала традиционные методы лечения: разогретое масло для снятия воспаления и растолчённые травы для ускорения заживления. В комнате был аромат свежезаваренного чая и лекарственных трав, что создавалало атмосферу успокоения. — Сильно ж тебя, Му Цин, — произнесла Хун Лин, стараясь скрыть своё беспокойство. — Эти раны будут болеть некоторое время, но с помощью правильного ухода они заживут. Юноша, сидя на краю кровати, не мог оторвать от неё взгляда. Он наблюдал, как её руки уверенно и осторожно выполняют каждое движение. Она казалась такой сосредоточенной и заботливой, что Му Цин не мог не заметить, как её присутствие успокаивает и делает его менее уязвимым. — Спасибо тебе — тихо сказал Му Цин, и его голос был полон искренности. Хун Лин, слегка смутившись от его слов, кивнула и продолжила свою работу, стараясь сосредоточиться на ране Му Цина. Каждое её движение было осторожным и деликатным. Время от времени её руки касались кожи Му Цина, и каждое прикосновение было мягким и нежным. Она старалась поддувать на рану, чтобы облегчить боль, и её лицо было сосредоточенным, но в то же время спокойным. Она была так погружена в процесс, что казалось, весь мир для неё на мгновение исчез. Му Цин, сидящий на краю кровати, наблюдал за каждым её движением. Он чувствовал, как его напряжение постепенно уходит под влиянием её заботы. Её внимание к деталям и нежность в каждом жесте заставляли его чувствовать себя защищённым и важным. Он не мог оторвать от неё взгляд, и каждый раз, когда их глаза встречались, он ощущал лёгкое трепетание в груди. Хун Лин иногда поднимала голову, чтобы взглянуть на Му Цина. В её глазах можно было увидеть смесь заботы и лёгкого смущения. Каждый раз, когда их взгляды пересекались, в груди росло некое теплое чувство. Она заметила, как он оценивающе смотрит на неё, и её сердце учащённо забилось. Несмотря на её стремление сохранять профессионализм, она не могла не ощущать, как теплые чувства, которые она обычно старалась скрывать, пробивались наружу. С каждым прикосновением и каждым взглядом, они оба понимали, что между ними есть нечто большее, чем просто дружеское отношение. Му Цин чувствовал, как его волнение от происходящего постепенно утихает под воздействием её заботы, а Хун Лин ощущала, что её собственные эмоции становятся менее контролируемыми. Когда Хун Лин закончила с обработкой раны, она случайно прикоснулась к лицу Му Цина. Мгновение их лиц оказались слишком близко, и время словно остановилось. Она могла видеть каждую деталь его лица, каждую черту, каждое движение его глаз. Му Цин, в свою очередь, глубоко смотрел в её глаза, ощущая, как её дыхание становится частью его. В этом напряжённом молчании их взгляды были поглощены друг другом, и всё, что окружало их, казалось, растворилось. Сердце Хун Лин забилось быстрее, каждый удар словно разрывал тишину. Она чувствовала, как её тело напряжено и застыло в этом моменте, не способное двигаться или отвести взгляд. Му Цин, ощущая её близость, почувствовал, как его собственные чувства обостряются, как будто весь мир вокруг них замедлился до абсолютной тишины. Постепенно, не отпуская её взгляда, Му Цин приблизился ещё ближе. Его губы прикоснулись к её губам в мягком и осторожном поцелуе. Хун Лин застыла от неожиданности, её сердце забилось в гулком ритме, и она почувствовала, как его тепло проникает в неё, наполняя её чувство смятения и растерянности. Поцелуй был нежным, словно первый лепесток весеннего цветка, касающийся поверхности воды. Он был не спешным, исследующим и трепетным, как если бы Му Цин стремился понять и запомнить каждое ощущение. Хун Лин же несмотря на то, что её разум боролся с хаосом эмоций, почувствовала, как её сердце отзывается на его прикосновение, захваченная этим моментом, который казался одновременно и бесконечным, и мгновенным.