“Благословение Алой Розы: Новая Богиня Войны”

Хун Лин замерла, её сердце колотилось, когда она встретила взгляд Му Цина. Этот человек из её прошлого — друг, с которым они делили столько воспоминаний и испытаний. Воспоминания о времени, проведённом вместе, вспыхнули в её сознании, вызывая болезненное, но сладкое чувство. Она не ожидала встретить его здесь, и их встреча вызвала у неё смятение. — Му Цин… — произнесла она тихо, словно сомневаясь в реальности происходящего. — Это действительно ты? Му Цин стоял, скрестив руки на груди, его глаза сверкали холодной иронией, в них не было той теплотой, что она помнила. На его губах играла усмешка, в которой чувствовалось и насмешка, и скрытая обида. — Да, это я, — ответил он, его голос прозвучал с лёгким оттенком пренебрежения. — Дворец Лин Вэнь послал меня помогать тебе. Смотрю, ты преуспела, став генералом и даже повелителем огня, — он усмехнулся, его взгляд был изучающим, и в этой усмешке сквозила недоверчивость. — Как слуга смогла добиться такого? Иронично, не правда ли? Его слова будто ударили её в самое сердце. Они когда-то были друзьями, близкими, доверяли друг другу, но теперь его тон был холоден и чужд. Хун Лин почувствовала, как её сердце сжалось от обиды, но она заставила себя взять себя в руки. Она глубоко вдохнула и отвела взгляд, прежде чем ответить. — Давай не будем тратить время на пустые разговоры, — её голос был твёрдым и решительным, в нём не было ни тени сомнения. — У нас важная миссия, и моё прошлое здесь не имеет значения. Следуй за мной, если можешь, иначе оставайся в стороне. Му Цин ничего не ответил. Он просто кивнул, его взгляд оставался непроницаемым. Они двинулись вперёд, сквозь густой лес и заросли, молча, каждый погружённый в собственные мысли. Прошлое будто витало вокруг них, как неуловимый призрак, но ни один из них не решился его нарушить. Время от времени их взгляды встречались, но в них не было былого тепла — только настороженность и скрытая горечь. Луна взошла над горой, освещая их путь своим холодным серебряным светом, пробивающимся сквозь густую листву. Тихий ветерок шевелил кроны деревьев, вокруг царила тишина, нарушаемая лишь их шагами. Путь становился всё более трудным, но они продолжали идти, несмотря на усталость и напряжение, которое нарастало с каждым шагом. Через некоторое время, пройдя около трёх или четырёх ли (около двух километров), они, наконец, добрались до небольшой, заброшенной деревушки на вершине горы. Деревня выглядела старой, дома стояли полуразрушенные, с покосившимися крышами, некоторые из них были полностью заброшены, будто оставлены десятилетия назад. Но, несмотря на видимое запустение, из нескольких домов всё же пробивался свет, а в воздухе ощущалась тонкая нить жизненной ци, словно эти дома всё ещё хранили тепло живых душ. Однако, вместе с этим теплом витала густая, зловещая тьма — ци демона, наполнявшая деревню угрожающим присутствием, словно туман, окутывающий каждый уголок. Эта энергия была холодной и давящей, она проникала в каждую щель, заполняла собой всё пространство, заставляя тьму казаться ещё более зловещей. И вдруг, среди теней, они увидели его. Демон стоял под светом луны, его тёмное, мускулистое тело было покрыто шипами, будто природной бронёй, что отражала лунный свет. Его ярко-красные глаза горели, словно угли, излучая бесконечную ярость и злобу. Раны, высеченные на его лице, напоминали древние руны, из которых исходила тёмная магия. Длинные, изогнутые когти на руках и ногах указывали на его свирепость и безжалостность, а тёмный дым окружал его, словно он был не из плоти и крови, а из чистой тьмы. Хун Лин сделала шаг назад, в мгновение ока скрывшись вместе с Му Цином в тени. Она посмотрела на него, её взгляд был напряжён, в голосе прозвучал едва слышный шёпот: — Готовься… Му Цин кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но он был начеку, готовый к бою в любой момент. Внезапно раздался странный, затягивающий звук — музыка, мелодия, полная зловещего очарования. Они оба насторожились, пытаясь понять, что происходит. Демон держал в руках длинную чёрную флейту и, стоя под луной, медленно подносил её ко рту. С первого же звука мелодия захватила всё вокруг, её тихие, но завораживающие ноты, словно чары, разлились по деревне, эхом отражаясь от стен домов. И тут они увидели, как из домов, будто загипнотизированные, начали выходить дети. Их глаза были пустыми, движения — медленными и механическими, словно они были во власти чего-то могущественного. Под звуки этой мрачной музыки дети, один за другим, шли по направлению к демону, их маленькие тени колыхались на земле в свете луны. Му Цин и Хун Лин с ужасом наблюдали, как демон вёл их к себе, уводя прочь от деревни в сторону пещеры, скрытой в тени горы. Они следовали за ним на расстоянии, стараясь оставаться в тени и не выдать своё присутствие. Мелодия флейты была жуткой, и Хун Лин с трудом сдерживала дрожь, слушая её. Путь вёл к огромной пещере, на входе которой были высечены символы тёмной магии. Казалось, эта пещера была создана самим злом и наделена древними проклятиями. Когда они вошли внутрь, их ожидала страшная картина. Пещера была наполнена множеством костей и черепов, разбросанных по всему полу. Стены были покрыты тёмными пятнами, а воздух был пропитан запахом смерти и тлена. Среди костей особенно выделялись маленькие скелеты, лежавшие здесь десятилетиями. Казалось, здесь погибли не только взрослые, но и множество детей. Демон, усмехаясь, завёл детей в клетку, стоящую у дальней стены пещеры. Пять или шесть детей послушно прошли внутрь, их взгляды были пустыми, как у марионеток. Демон захлопнул клетку и, усмехнувшись, посмотрел на своих пленников с видом охотника, поймавшего свою добычу. Его глаза горели кровожадным огнём, он, казалось, наслаждался их страхом, их безмолвной покорностью. Хун Лин почувствовала, как её сердце наполнилось яростью. Она никогда не видела такой жестокости. Вся её сдержанность, весь хладнокровный расчёт испарились, и её руки сжались на рукояти меча. Рядом стоял Му Цин, его лицо оставалось холодным, но в глазах мелькнуло нечто, что выдавалo скрытую готовность действовать. — Этот демон получит по заслугам, — прошептала она, её голос был полон гнева и решимости. Му Цин кивнул, готовый к бою. Холодный смех демона разносился по пещере, словно гул из самых мрачных глубин. Его красные глаза горели злорадством, когда он смотрел на детей, застывших в ужасе. Их маленькие лица были бледны, а глаза полны слёз. Они прижимались друг к другу, пытаясь найти хоть какое-то утешение, но видя перед собой это чудовище, их отчаяние только усиливалось. — А вот и мой ужин, — прорычал демон, облизывая свои острые зубы. — Как давно я не питался ци детишек. В последнее время одни старики и попадаются. Дети задрожали ещё сильнее, их маленькие тела были охвачены страхом. На их щеках блестели слёзы, и каждый из них, казалось, молил о помощи. Хун Лин, увидев этот кошмар перед собой, ощутила волну ярости. Её взгляд стал ледяным, и она бросила короткий взгляд на Му Цина, давая ему сигнал к действию. — Питаешься ци невинных людей? Как мерзко, — произнесла она, её голос был полон презрения. Демон повернулся на звук её голоса, и его взгляд остановился на ней. В ту же секунду Хун Лин позволила своей божественной сущности выйти наружу. Она предстала перед демоном в своём истинном облике, наполняя пещеру сиянием и мощью, что словно затмевали саму тьму. Она была облачена в красные одеяния Повелительницы огня. Её платье, подобно живому пламени, переливалось золотыми узорами, от которых казалось, исходило тепло. Длинные, струящиеся волосы спадали на плечи каскадом, а многочисленные заколки и тонкие цепочки, украшавшие её волосы, блестели в свете факелов, словно звёзды. Её лицо было утончённым и прекрасным, её черты излучали величие и мудрость. На её запястьях поблескивали изящные браслеты, а серьги, свисавшие до плеч, покачивались в такт её движению, создавая лёгкий, мелодичный звон. Её образ завораживал, внушал страх и восхищение одновременно, и от её присутствия в пещере стало ярче, будто сам свет благоговейно склонялся перед ней. Позади неё стоял Му Цин, его руки были напряжены, а взгляд сосредоточен. Он был готов к битве, но демон не проявлял никакой обеспокоенности, напротив, он рассмеялся ещё громче, его хриплый, издевательский смех разлетался по пещере эхом, казалось, что он смеялся над самим светом и всем, что он олицетворял. — Небожитель? — засмеялся он, его голос был наполнен насмешкой и презрением. — Ха-ха-ха-ха-ха! Я-то думал, небожителям плевать на то, что тут творится. Столько лет я здесь творю, что хочу, а небеса прислали девчонку расправиться со мной! Ха-ха-ха-ха-ха! А этот пацан позади тебя? Он тоже небожитель? Если и так, то слишком уж слабоват для бога. Му Цин стиснул кулаки, его лицо напряглось от едва сдерживаемой ярости, но он оставался на месте, готовясь к бою. Хун Лин не отрывала взгляда от демона. Её глаза сверкали гневом и решимостью, и она не позволила себе ни капли сомнения. Взяв меч в руку, она сосредоточилась на противнике, и её облик внезапно изменился, казалось, её тело начало светиться, а меч загорелся огнём. Не медля, она сделала первый шаг, в одно мгновение преодолев расстояние между собой и демоном. Её движения были стремительными, и с каждым ударом её клинок пылал всё ярче. Огонь, что вспыхивал с каждым её взмахом, освещал пещеру, отблескивая на стенах и превращая тьму в море света. Демон бросился ей навстречу, его когти и шипы отразили удар, но ему явно было тяжело защищаться от такой силы. Хун Лин атаковала его без устали, её удары были точными и мощными. Каждый её взмах казался танцем, в котором огонь играл ведущую роль, охватывая клинок, а затем устремляясь к противнику. Демон пытался парировать, его когти и шипы были острыми, но он явно отступал, его тело трещало под её ударами, а пламя оставляло на нём глубокие ожоги. В этот момент ей нужно было сосредоточиться, чтобы не задеть детей, и она, бросив быстрый взгляд на Му Цина, крикнула: — Му Цин! Освободи детей и уведи их отсюда! Му Цин кивнул, его взгляд был твёрд. Он моментально переключился на поставленную задачу и бросился к клетке, где сидели перепуганные дети. Демон заметил это движение и, воспользовавшись секундной заминкой Хун Лин, нанёс ей удар когтём по плечу. Острая боль пронзила её, но она не подала виду, продолжая держаться с холодной решимостью. Пока Му Цин открывал клетку и успокаивал детей, она стиснула зубы, игнорируя боль. Её задача — уничтожить этого монстра, и ради этого она готова была сражаться, несмотря на раны. Когда Му Цин наконец вывел детей из пещеры, она, чувствуя, что всё внимание можно сосредоточить на противнике, достала из-за пояса свой алый веер, символ её божественной силы. Одного взмаха веером было достаточно, чтобы вызвать настоящий огненный вихрь. Яркие языки пламени развернулись, захватив всё вокруг. Огонь взлетел к потолку, освещая пещеру в ярких, насыщенных красных тонах. Демон, оказавшийся в центре этого огненного хаоса, заскрежетал зубами и взвыл от боли. Огонь, казалось, подчинялся каждому движению Хун Лин, окутывая демона и оставляя ожоги, от которых он не мог скрыться. Заметив, что демон ослаблен, Хун Лин решительно приблизилась, сократив расстояние одним точным движением. Её меч взлетел в последний раз, и в один точный удар пробил его сердце. Демон завыл, его тело начало разрушаться, словно тёмный дым рассеивался в воздухе, уступая огню. Пламя всё ещё бушевало вокруг неё, заливая пещеру яркими языками огня, но оно не касалось её, словно признавая её своей хозяйкой. С последним вздохом демон исчез, его тело рассыпалось в пепел, растворяясь в темноте, оставляя лишь слабый след зловонного дыма. Когда огонь постепенно стих, Хун Лин выдохнула с облегчением. Её плечо ныло от раны, но в её душе царило чувство победы. Её первый бой, её первое задание — и она победила. Хун Лин, чувствуя облегчение от завершения своей миссии, приложила два пальца к виску и мысленно связалась с Лин Вэнь, чтобы сообщить об успешном выполнении задания. Голос Лин Вэнь прозвучал в ответе быстро и сдержанно: — Принято, госпожа Хун Лин. Вы доказали свою силу. Примите моё уважение. Разорвав связь, девушка развернулась к выходу из пещеры, где зловещая тьма и следы её битвы ещё витали в воздухе. Пройдя несколько шагов, она увидела небольшое столпотворение — жители деревни ждали её, словно встречая долгожданного спасителя. Дети, которых она только что спасла, прижимались к своим родителям, и взрослые, и малыши сдерживали слёзы, с трудом веря в своё спасение. Лица деревенских жителей были полны благодарности и трепета, и их взгляды, устремленные на неё, были сияющими. — Г-госпожа небожительница, спасибо, что спасли наших детей! — голос одного из мужчин прозвучал взволнованно, он не знал, как выразить свою благодарность. — О, великая богиня, скажите, как нам отблагодарить вас! — произнесла пожилая женщина, её лицо было влажным от слёз. Толпа начала возбуждённо перешёптываться, одни благодарили её, другие опускались на колени в молитвенном жесте. Она видела, как люди поднимали руки к небу, обращаясь с благодарственными молитвами за своё спасение. Внезапно к ней подошла маленькая девочка из числа тех, кого она только что освободила. Девочка робко приблизилась, опустила глаза, а затем решительно поклонилась, широко улыбаясь и произнесла высоким голосом: — Сестрица, спасибо за спасение! Для сестрицы я построю храм и буду каждый день молиться за твоё благополучие! Услышав это, Хун Лин почувствовала, как её сердце согрелось от этой искренней благодарности. Она мягко улыбнулась, её глаза блестели, а затем она осторожно потрепала девочку по голове, чувствуя, как что-то внутри неё смягчается. Эта крошечная девочка, её первый маленький верующий, словно вдохнула в неё силы и смысл её нового существования. Она повернулась к жителям и, собравшись с духом, громко и уверенно произнесла: — Благодарю вас всех за добрые слова. Это моя обязанность — защищать и оберегать свои земли. Жители оживились, начали снова перешёптываться, и вскоре один из них, пожилой мужчина с длинной бородой, шагнул вперёд. Он выглядел как старейшина деревни, и его лицо было задумчивым, но исполненным решимости. — Госпожа, — сказал он, его голос был твёрдым, — если это так, то скажите нам своё имя. Мы построим вам храмы, чтобы наши дети и дети наших детей могли молиться вам. Если вы будете нас оберегать, это станет для нас величайшим благом. Хун Лин была тронута этими словами, и уже собиралась ответить, когда в разговор неожиданно вмешался Му Цин. Он подошёл вперёд, его взгляд был холоден, но уверенность в его голосе не оставляла сомнений: — Её имя — Хун Лин, — сказал он громко, — богиня войны и повелительница огня. Её также знают как генерала Лихуа. Хун Лин удивлённо посмотрела на него, не понимая, почему он решил её представить. Казалось, он произносил эти слова с каким-то особым подтекстом, и она не могла разобрать, была ли это поддержка или скрытая ирония. Глава деревни поклонился ещё ниже и с улыбкой сказал: — Раз так, то для Госпожи Хун Лин мы воздвигнем храмы и будем молиться только вам. Мы будем благодарны вам за спасение наших детей. Она едва заметно улыбнулась и кивнула в ответ, чувствуя благодарность этих людей, которая проникала прямо в её душу. Прощаясь с жителями, она бросила последний взгляд на деревню, в которой снова воцарился покой. Теплота от осознания, что она спасла этих людей, наполнила её сердце, и она была готова вернуться назад. Вместе с Му Цином они покинули деревню и направились к месту, откуда могли вернуться на небеса. Когда они достигли небесного дворца, Хун Лин ощутила резкую боль в плече. В запале боя она не обратила внимания на рану, но теперь, когда напряжение схлынуло, боль дала о себе знать. Она взглянула на своё плечо и заметила, что ткань одежды была пропитана кровью, а под ней виднелся глубокий порез. Му Цин, заметив её замешательство, остановился и посмотрел на неё с недовольным выражением. — Ты совсем с ума сошла? — с упрёком произнёс он, нахмурившись. — Ты хоть когда-нибудь слышала о самосохранении? Тццц, дурёха! Покажи свою руку. Она удивлённо взглянула на него, моргнув, не ожидая от него такой реакции. Но Му Цин, не дожидаясь её ответа, подошёл ближе и внимательно осмотрел рану. Его лицо выражало недовольство и усталость, и в его движениях чувствовалась смесь раздражения и скрытой заботы. Он вытащил из рукава маленький бутылёк с целебной жидкостью, открыл его и, не сказав ни слова, вылил несколько капель ей на рану. Ощущение было обжигающим, но в тот же миг рана начала затягиваться, оставляя лишь тонкий след. — Спасибо, — тихо поблагодарила его Хун Лин, чувствуя облегчение. Му Цин лишь отмахнулся, убирая бутылёк обратно в рукав. — Мне не нужна твоя благодарность, — буркнул он. — Просто научись, наконец, беречь себя и не лезь под удар. Вечно от тебя одни проблемы, что в смертной жизни, что сейчас. Ты никогда не умела следить за собой. Он закатил глаза, явно разозлившись, а затем развернулся и пошёл прочь, даже не попрощавшись. Хун Лин провожала его взглядом, чувствуя смешанные эмоции — благодарность, замешательство, скрытую боль. Её взгляд смягчился, но она лишь тихо вздохнула. «Что же это за человек? — подумала она. — То помогает, то отталкивает… Что произошло с ним, почему он так изменился? Раньше он всегда был добр ко мне…» Она отвела взгляд, стараясь не забивать себе голову этими мыслями. Вернувшись во дворец, она ощутила усталость, словно эта миссия забрала из неё все силы, не только физические, но и душевные. Ночь была тяжёлой, и, лёжа в своих покоях, она вспомнила каждый миг этого дня — страх, ярость, ликование людей и этот странный разговор с Му Цином. С тех пор прошло несколько дней, но Му Цин больше не появлялся. Когда она спросила об этом Лин Вэнь, та ответила, что Му Цин ушёл в глубокую медитацию, полностью погрузившись в самосовершенствование. Хун Лин почувствовала, как её сердце сжалось от лёгкой тоски. Она не могла понять, что заставило его измениться, и осознала, что ей, возможно, придётся заново узнать его, если они снова встретятся. — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — Прошло несколько лет, и за это время многое изменилось. Му Цин, с его неустанным стремлением к совершенствованию, своими усилиями достиг статуса бога войны. Этот путь был наполнен испытаниями и бесчисленными битвами, в которых он доказал свою силу и мудрость, возносясь всё выше и завоёвывая уважение среди небожителей. Спустя некоторое время, ещё один бог войны — Фэн Синь — также вознёсся, достигнув высокого положения. Его деяния и решимость привели его к божественному статусу, а слава о его подвигах разлетелась по небесным чертогам. Теперь они оба стали небожителями, богами войны, чьи имена внушали почтение и уважение. Вскоре после их вознесения Владыка вызвал их троих к себе во дворец. Когда Хун Лин вошла в величественные залы, её сердце слегка дрогнуло. Она стояла ближе всех к трону, недалеко от самого Владыки, что свидетельствовало о её высокой значимости. Му Цин и Фэн Синь находились немного дальше, стоя рядом, но, судя по выражениям их лиц, даже не пытались обменяться взглядами. Му Цин стоял с высоко поднятой головой, его лицо было серьёзным и спокойным, но в его глазах блеск соперничества и настороженности. Фэн Синь, в свою очередь, избегал смотреть в его сторону, его челюсти были сжаты, а руки скрещены на груди. Казалось, он прилагал все усилия, чтобы не дать гневу вырваться наружу. Хун Лин, в свою очередь, была полна сомнений. Она не могла понять, почему их троих собрали вместе, и какое отношение она имеет к двум новым богам войны. Она чувствовала напряжение в воздухе, но не знала, что ожидать. Её взгляд неосознанно метнулся к Фэн Синю, который на мгновение встретился с ней глазами, и в этом взгляде читалось уважение и признание её заслуг. Владыка, сидевший на своём троне с величественной осанкой, медленно поднялся, и его голос разнёсся по залу, его тон был спокойным, но в нём звучала сила, заставляющая всех слушать: — Сегодняшний день знаменует собой новое начало для нашего Юга, — начал он, его слова проникли в каждое сердце. — Вы двое, — он обвёл Му Цина и Фэн Синя взглядом, — вознеслись как полноценные небожители и боги войны. Ваши заслуги и сила заслуживают уважения, но ваше вознесение и статус требуют ответственности. Он на мгновение остановился, его глаза устремились на Хун Лин, и в его взгляде было уважение к её опыту и мудрости. — Юг всегда был территорией, требующей силы и решимости. Поскольку генерал Лихуа вознеслась раньше вас, её знания и сила дают ей право на управление. Она будет вашим наставником и направляющей силой. Вам двоим, — продолжил он, снова переводя взгляд на Му Цина и Фэн Синя, — поручается владение южными регионами, и вы будете её вассалами. Хун Лин стояла неподвижно, стараясь осознать услышанное. Слова Владыки подтверждали её важную роль в этом деле, но её разум был переполнен мыслями и вопросами. Ответственность управления не только своими землями, но и координация двух генералов… Она бросила осторожный взгляд на Фэн Синя, его глаза выражали поддержку и понимание, и это немного её успокоило. — Генерал Лихуа, — продолжил Владыка, — я поручаю тебе самой выбрать, какие территории будут принадлежать этим двоим на юге. Она кивнула, приклоняя голову в знак уважения, но на сердце у неё было неспокойно. Каждый шаг её новой должности открывал перед ней новые, порой пугающие возможности и вызовы, которые ей предстояло преодолеть. Она задумалась, в уме перебирая все возможные варианты. Долгий миг тишины прошёл прежде, чем она подняла голову и уверенно произнесла: — Я считаю, что наилучшим решением будет поручить Юго-Восток Фэн Синю, а Юго-Запад — Му Цину. Она говорила чётко и уверенно, несмотря на волнение. Владыка выслушал её предложение с вниманием, кивнув, признавая её выбор как правильный. — В таком случае, Фэн Синь, отныне ты будешь генералом Цзюйяном, и твои владения — Юго-Восток. Му Цин, ты будешь генералом Сюаньчженем, твои владения — Юго-Запад. Эти земли теперь находятся под вашей защитой, и их благополучие зависит от вас. Голос Владыки наполнил зал торжественностью, и его слова возымели глубокое влияние на каждого из присутствующих. Му Цин и Фэн Синь кивнули в знак согласия, а Хун Лин осознала, что её ответственность теперь включает в себя и их судьбы. Слова Владыки эхом отдавались в её мыслях, и она чувствовала тяжесть своего назначения, но была полна решимости выполнить свой долг. — Всем всё ясно? — спросил Владыка, его глаза снова обратились к ним троим. Новоиспечённые генералы склонили головы, подтверждая своё согласие, и в зале воцарилась глубокая, торжественная тишина. Владыка медленно опустился обратно на трон, а затем жестом велел им удалиться. Поклонившись, они развернулись и направились к выходу из дворца, каждый погружённый в свои мысли. Когда они вышли на террасу перед дворцом, холодный ветерок принёс запах свежести, и вечерний свет осветил их лица. Хун Лин шла чуть впереди, чувствуя лёгкую тяжесть на сердце. Му Цин шёл рядом, его взгляд был направлен вперёд, выражение лица оставалось непроницаемым. Фэн Синь, шедший рядом с ним, избегал смотреть в его сторону, но его челюсти были напряжены. Когда Му Цин, сосредоточившись на своих новых обязанностях, развернулся и ушёл, атмосфера вокруг словно очистилась от напряжения. В тот момент Фэн Синь, который стоял рядом с Хун Лин, не мог скрыть своих эмоций. Ему казалось невероятным, что он снова видит её после стольких лет. Он, как и многие другие, думал, что она давно покинула этот мир, погибнув в тех страшных событиях, что разрушили их государство и судьбы. Он встретился с её взглядом и, несмотря на свою решимость не проявлять слабости, ощутил волну тёплых воспоминаний и чувства облегчения. Собравшись с духом, Фэн Синь наконец заговорил, его голос был глубоким и искренним, слова будто вырывались из глубины души: — Лин, я не ожидал увидеть тебя здесь. Честно говоря, я действительно волновался за тебя... и за Его Величество. Я не знал, жива ты или нет… Хун Лин взглянула на него, её глаза на мгновение заволокли тени воспоминаний, как будто сама память о прошлом, о разрушенных надеждах и потерянных близких, оставила отпечаток в её душе. На её лице отразилась тихая печаль, но она быстро взяла себя в руки и подарила Фэн Синю мягкую, тёплую улыбку. — Я тоже рада тебя видеть, А-Синь, — произнесла она, используя его детское прозвище, как они называли друг друга в те далёкие времена в дворце Сяньлэ, когда были ещё юными друзьями. Для неё он всегда оставался младшим братом, человеком, которому она могла доверять, несмотря на разницу в их статусах. Фэн Синь, услышав её обращение, будто вернулся в тот прошлый мир. Он тепло рассмеялся, чувствуя приятное тепло в груди, как будто всё, что происходило сейчас, давало ему надежду на лучшее. — Давно я не слышал, чтобы ты меня так называла. Кажется, прошла целая вечность с нашей последней встречи, — его голос был полон ностальгии и признательности. Хун Лин вздохнула, её взгляд затуманился, словно она пыталась пробиться сквозь свои мысли к тому времени, которое казалось уже почти забытым. — И правда, столько воды утекло с тех пор, — тихо произнесла она. — Я никогда не думала, что вознесусь на небеса… и что, тем более, придётся работать бок о бок с вами двоими, — она усмехнулась, но в её глазах оставалась некая отрешённость. Фэн Синь ответил ей понимающей улыбкой, но когда она упомянула Му Цина, его лицо мгновенно помрачнело, словно вдруг на него опустились тяжёлые тучи. Слова казались застывшими на его губах, но он не смог сдержать себя: — Этот придурок… Он даже не изменился, — произнёс Фэн Синь сквозь стиснутые зубы. — Он такой же, каким был раньше — высокомерный и безразличный. И к тому же теперь строит из себя великого небожителя… — Он усмехнулся с горечью, а в его глазах вспыхнула скрытая боль и обида. — Этот предатель остался на небесах, когда всё пошло кувырком. Он отвернулся от принца в самый сложный момент. Хун Лин внимательно слушала его, её глаза были полны спокойствия, и она вздохнула, осознавая, что слова Фэн Синя исходили из давно накопившихся чувств. Она понимала его горечь и скрытую боль, ведь он был верным защитником и другом Се Ляня. Но в то же время она знала, что каждый в тот момент принял решение, следуя своим мотивам и внутренним убеждениям. — Фэн Синь, — тихо произнесла она, её голос был мягким, но полон твёрдости. — Я знаю, что тебе больно, и знаю, что ты считаешь его предателем… Но все мы в тот момент поступали, как могли. Я не могу его винить, как не могу винить и тебя, за то, что произошло. Видимо, каждому из нас предначертан свой путь. Она бросила на него взгляд, полный понимания. Её слова были простыми, но в них отражалась вся мудрость её пережитого опыта. Она не осуждала никого — ни его, ни Му Цина, ни даже себя. Возможно, в этом и заключалась её сила — в умении принимать людей такими, какие они есть, не требуя от них большего, чем они способны дать. Фэн Синь вздохнул, его черты смягчились, и он опустил взгляд. Слова Хун Лин, её спокойствие, заставили его на мгновение задуматься. Несмотря на его гнев и чувство предательства, он знал, что она права. В этот момент он почувствовал что-то вроде облегчения, будто её понимание помогло ему хотя бы немного отпустить свои обиды. Они стояли в тишине, и каждый из них был погружён в свои мысли, которые касались прошлого, но тянулись в будущее. Казалось, их души на мгновение соединились в этом безмолвном признании, что каждый из них потерял, но всё ещё обретал что-то значимое в этой новой жизни. Хун Лин, чувствуя усталость после долгого дня, склонила голову в знак прощания, её взгляд был исполнен нежности и благодарности. — Береги себя, А-Синь, — произнесла она, её голос был тихим, словно она говорила нечто личное. Фэн Синь кивнул, его глаза светились уважением, и он не хотел прерывать этот момент, но всё же вынужден был сделать шаг назад. Он знал, что их пути снова разошлись, но теперь он чувствовал себя немного более спокойным и уверенным. — Спасибо, Лин. И тебе тоже, — ответил он с улыбкой, искренней и доброй, а затем отошёл, оставляя её одну. Она направилась к своему дворцу, медленно идя через небесные сады. Каждый шаг был исполнен не только физической усталостью, но и теми мыслями, что вновь нахлынули на неё, напоминая о былых временах. Тёплые огни вокруг, спокойствие небесных чертогов, мягкий шёпот ветра — всё это казалось ей чем-то далёким, ведь её сердце всё ещё хранило воспоминания о тех, кого она когда-то любила и защищала. Погружённая в свои мысли, Хун Лин медленно шла по улицам небесных чертогов, окружённая мягким светом лунных фонарей, что висели вдоль аллеи. Возвращаясь к своему дворцу, она машинально окинула взглядом свой великолепный сад: красные розы, похожие на языки пламени, росли среди зелёных кустарников, кленовые деревья тихо шелестели листвой, а ручей, струящийся меж камней, издавал мелодичный, умиротворяющий шум. Этот уголок, столь гармоничный и красивый, напоминал ей о давно ушедшем времени — о беззаботных днях, когда ей казалось, что счастье никогда не покинет её. Она закрыла глаза, и перед её внутренним взором всплыли тёплые образы прошлого. Воспоминание перенесло её к храму Се Ляня, когда их жизни ещё не омрачались трагедиями. Она вспомнила, как сидела на деревянных качелях в тени сада, а рядом стоял сам принц, тот, кого она считала своим светом. Он с улыбкой раскачивал её, в то время как Фэн Синь и Му Цин снова затеяли спарринг неподалёку. — ЛинЛин, ты только глянь на них, — с мягкой улыбкой сказал Се Лянь, качая её. — Эти двое, кажется, никогда не изменятся. Хун Лин рассмеялась, взглянув на двух друзей, что с жаром обменивались ударами и насмешками, каждый из них стремился доказать своё превосходство. — Гэгэ прав, — ответила она, её смех прозвучал весело и свободно. Се Лянь смотрел на неё с нежностью и теплотой, и на его лице застыла улыбка, словно эта картина — его самый драгоценный момент. В его глазах горело безмятежное счастье, и он, чуть прищурившись, сказал с тихой мечтательностью: — Вот бы каждый день был таким же беззаботным, как и этот. Остановить бы время… Хун Лин рассмеялась ещё звонче, её глаза сияли, и она ответила с уверенностью: — Гэгэ, не волнуйся, таких моментов будет ещё немало! Я уверена, что нас вчетвером ждёт светлое и счастливое будущее! Ты вознесёшься и станешь великим богом, королевство будет процветать год за годом. Люди будут любить тебя и возносить тебе молитвы в твоих храмах! Она тогда верила в каждое своё слово, верила, что их будущее предопределено как яркое и вечное. Но сейчас, глядя на свой пустой сад, она осознавала, как заблуждалась. Все эти ожидания и мечты разрушились так же быстро, как тонкий стеклянный сосуд разбивается о камень. В её сердце затаилась тихая, пронизывающая тоска. Воспоминания о Се Ляне, о его доброте и светлом духе, наполняли её горькой радостью и болью одновременно. Ей хотелось вернуться к тем моментам, когда всё казалось таким простым и возможным, но она знала, что прошлое больше не вернуть. Дни сменяли ночи, недели текли незаметно, и годы плавно перетекали друг в друга. Всё было однообразно, размеренно, и Хун Лин продолжала выполнять свои обязанности на юге, сдерживая волнение в сердце. Небесные чертоги порой казались ей слишком тихими, и её существование было словно заключено в стеклянный колпак, где каждый день походил на предыдущий, а свежие ветры перемен так и не нарушали эту размеренную рутину. Однажды, когда она вновь находилась у себя во дворце, неожиданное потрясение нарушило эту безмятежность. По небесам, будто гром, разнеслась новость: кто-то сумел пройти испытание Медной Печи и вознёсся как Непревзойдённый князь демонов. Эти слова обрушились на неё внезапно, подобно ветру, что ворвался в её покои, заставив сердце Хун Лин забиться быстрее. Весть разнеслась мгновенно, словно пламя, которое освещает самые тёмные углы, и небеса содрогнулись от напряжения и удивления. Она подняла голову к небу, чувствуя, как незримая энергия, наполняющая воздух, изменилась. Ожидание перемен заполнило пространство вокруг, заставляя её сердце трепетать. Слова о князе демонов, Непревзойдённом, казались ей предзнаменованием чего-то важного. Кто-то, обладая неимоверной силой и стойкостью, прошёл через все испытания и стал Князем Демонов. Никто и представить не мог, что мир вновь потрясёт такое событие — появление нового владыки хаоса и тьмы. «Что это может означать? Кто осмелился пройти испытания и обрести столь опасную силу?» — думала она, ощущая в груди странное сочетание страха и предвкушения. Её дух и тело будто пробудились от долгого сна, неведомая сила звала её, манила за собой, заставляя почувствовать вкус грядущих вызовов и испытаний. Хун Лин не могла избавиться от ощущения, что эта перемена не случайна, что мир снова готовит для неё и других небожителей новые испытания и трудности.