Of the same blood

То июльское утро не предвещало ничего необычного. Я возвращалась домой с танцев. В квартире стоял какой-то странный гвалт. Я заглянула в гостиную и ужаснулась: папа, стоя на четвереньках, рылся в каких-то бумагах, а потом бросился к камину, обещая подсказать Джону лотерейные номера, если тот скажет, куда миссис Хадсон дела сигареты. К счастью, скоро объявилась и сама домовладелица. Первым делом папа выяснил: она собирается на свидание с неким мистером Чаттерджи. Ещё и наплёл миссис Хадсон какую-то дичь про жену этого мужчины в Данкастере. Миссис Хадсон стушевалась, возмущённо клокоча, и я тоже вышла из комнаты. Надоели эти разборки взрослых восьмилетнему ребёнку! Единственное, что ещё долетело до меня – новость с клиентского сайта о том, что некая Кирсти Стэплтон потеряла кролика по кличке Бубенчик. Дальше последовали какие-то жуткие паранормальные подробности. Я пошла в спальню Джона, достала из футляра скрипку и слышала только какие-то возгласы, обрывки очередной ссоры Джона и отца. Вскоре папа заглянул ко мне, искренне удивившись, что я выучила длинный отрывок сольной партии из концерта Мендельсона. Ну не всё же время играть одни "Зелёные рукава"! И тут раздался звонок в дверь: явился очередной папин клиент. Отец подозвал меня и попросил открыть пришельцу. Клиент, представившийся Генри Найтом, был молодым человеком болезненного вида, явно страдающим от каких-то душевных терзаний. Меня заинтриговало поведение отца: он разрешил остаться в гостиной, и я уселась на диване, положив голову на папино плечо. Удивительно, но он никак не отреагировал: вероятно, его очень заинтересовал Генри. Но тот и не собирался переходить к сути дела. Сначала включил какой-то документальный фильм с воркотнёй о страшных экспериментах, которые проводятся на территории некой секретной базы "Баскервиль". Потом пустился в развёрнутые описания родного Дартмура. Сказал, что в десять лет он видел у оврага Дьюэра... кого? Дьявола?! Чёрная, как смоль, шерсть, красные глаза, дикий вой... Я не сдержалась и хохотнула, но отец сделал останавливающий жест. А что? Мне было только восемь – и я уже во все эти сказки совсем не верила. Но Генри верил и уверял, что это чудовище убило его папашу, тело которого, кстати, так и не обнаружили. Увидев, как мистер Найт оскорбился, поглядев на каменное лицо папы, я почему-то залилась краской. Папа стал уходить в какие-то мелочные дебри: чем и где Генри завтракал, насколько сильно хочет курить и что за девушка привлекла (хотя, не совсем привлекла) его внимание в поезде утром. Мистер Найт молча выкурил сигарету. Я испугалась: папа с явным наслаждением втягивал табачный дым. При мне. При всех! Слава богу, миссис Хадсон не видела. После получения дозы никотина Генри поделился, что психотерапевт доктор Мортимер посоветовала ему побывать у оврага Дьюэра, где он испытал " холод и необъяснимый страх". На этом моменте я уже почти спала, но спустя секунду насторожилась. Генри сказал, что обнаружил следы. Следы гигантского хаунда. Внутри у меня что-то щёлкнуло. Такую резкую смену настроения я, наверное, испытала впервые в жизни. Генри как-то беспомощно смотрел то на Джона с папой, то на меня, а я терялась. Мне стало очень жалко этого приятного парня. Отец загорелся. Его крайне привлекло это дело, так что он тут же принял решение: едем. В такси мы садились под неблагозвучные рулады миссис Хадсон, отчитывавшей мистера Чаттерджи за жену в Данкастере. Я так устала, что была готова на всё ради отдыха, поэтому чувствовала лишь умиротворение и радость, ведь папа с Джоном меня взяли с собой впервые! *** Оказавшись в Дартмуре, мы первым делом взяли напрокат машину и отправились осматривать окрестности. «Баскервиль», деревня Гримпен, овраг Дьюэра… А это что, минное поле? Следовало ожидать. Где военная база, там жди подвоха. Остановились мы в местной гостинице под названием «Кросс Киз». Мимо как раз проходила группа туристов, ведомых молодым гидом. Пока Джон расплачивался с хозяином гостиницы, я осмотрела все в мельчайших деталях. Обычный деревенский паб, ничего особенного… Судя по обрывкам разговора, «Баскервиль» с его минным полем представлял собой не слишком вдохновляющую рекламу, зато все компенсировала «дьявольская собака», которую, как утверждал хозяин гостиницы, видел гид по имени Флетчер. Он с жаром рассказывал что-то про баскервильские опыты: крысы размером с собак, собаки размером с лошадь... В том, что этот Флетчер верил, что ему повстречалась «адская собака», я убедилась, но существовала ли собака на самом деле? Чтобы это выяснить, нужно было проникнуть в «Баскервиль». Благо, позаимствованный пропуск дядюшки Майкрофта успешно сработал: всё-таки дядя – само британское правительство! Один лишь минус: Майкрофт Холмс пусть и не любит шевелиться без особой необходимости, зато соображает быстро. А это значило, что нужно действовать оперативно. По прибытии в главный корпус нас встретил молоденький капрал по фамилии Лайонс. К счастью, Джон, как он сам выразился, "красивенько козырнул чином". Нас пропустили. Но потом последовали возмущения из серии: "Откуда здесь маленький ребёнок?!", поэтому мне пришлось остаться в гостинице. Как я узнала потом от Джона, изнутри «Баскервиль» выглядел пусть напыщенно, однако не слишком примечательно. Обезьянки в клетках, люди в белых халатах… По ходу дела Джона и отца представили некоему доктору Франкленду, потом – доктору Стэплтон. Фамилия "Стэплтон" показалась папе знакомой. Конечно: клиентка — Кирсти Стэплтон, та, что потеряла кролика! Но дамочка оказалась на редкость язвительной и в то же время молчаливой, поэтому ответа на вопрос о несчастном Бубенчике можно было и не ждать. Пришла пора уходить. Папе, как он сказал, пришло сообщение от Майкрофта. В лифте отец с Джоном вновь наткнулись на Франкленда (удивительно, не правда ли?), а потом имели удовольствие познакомиться с майором Бэрримором. Как назло, в этот момент произошло то, чего папа так опасался. Капрал Лайонс забил тревогу: личность не подтверждена! Пришлось показать Бэрримору пропуск. Подоспевший Франкленд сразу узнал в папе "Майкрофта Холмса", с которым познакомился ещё давно на какой-то конференции. Впрочем, Франкленд понял, что перед ним знаменитый детектив и сразу сообразил, что папа и Джон здесь исключительно из-за Генри Найта. Франкленд близко знал отца нашего нового знакомого. Вскоре папа и Джон вернулись в деревню. Папа думал, что Бубенчику ввели флуоресцентный ген, вот он и светился, и это всё, что я запомнила из его длиннющего трактата. Мы проведали мистера Найта. Как выяснилось, в деньгах Генри не нуждался: его жилище больше походило на замок. Пока взрослые пили кофе за скучными разговорами, я придумала считалочку, но она вышла бестолковой, так что я тут же её забыла. Однако потом стало очень даже интересно. Генри рассказал о двух бессвязных словах, которые вспомнились ему недавно и теперь не дают покоя. "Либерти" и "Ин". Но ключ к разгадке мы получить не смогли. Дождавшись темноты, мы, вооружившись фонариками, отправились искать "адскую собаку" на болота. Ночью местность выглядела ещё менее привлекательной, чем при дневном свете. По дороге Джон где-то задержался, но мы не стали его ждать. Отец воспользовался моментом, расспросив Генри о докторе Франкленде. Генри подтвердил, что тот дружил с его отцом. Странно, ведь последний, судя по рассказам Генри, противился тому, что происходило в «Баскервиле». Ах, они условились, что не будут говорить о работе. «Друзья есть друзья»? Всё равно странно... Мы дошли до оврага Дьюэра. Место и впрямь было зловещее — здесь даже днем оказаться не захочешь, а ночью – и подавно. Атмосфера сказок, которые я когда-то сочиняла сама. Любила всё мистическое. Неужели «ощущения» Генри и экскурсовода Флетчера оказались не мифом? Я с ужасом огляделась. Ноги стали ватными. Я горела, но меня бросало в холод. Мы осторожно спустились вниз. Папа взял меня за руку. Его рука дрожала! Действительно, вот и следы. Где-то вдалеке послышался протяжный вой, а потом… Шуршание гигантских лап по траве. Приглушенное рычание. Слышно, как на землю капает слюна. Огромное животное с острыми, как бритва, зубами приготовилось к прыжку. Кажется, ещё немного – и... Генри возбужденно что-то восклицал, но я его не слышала. Он спросил, видел ли отец, но тот тоже не ответил. Я навзничь упала на холодную землю. Перед глазами все плыло, уши заложило, а сердце билось с невообразимой скоростью. Затошнило. Закружилась голова, засверлило в висках. Мой пронзительный крик боли явно не понравился моему слуховому аппарату и голосовым связкам. Откуда-то появился Джон… Генри закричал: «Мы видели!», и я отключилась. Очнулась я в полутёмном помещении, в котором разглядела паб. Отец сидел у камина и пытался успокоить тремор в руках: стакан с виски дрожал. Папа пытался доказать (кому – мне до сих пор не понятно), что он ничего не видел (но минуту назад говорил обратное), и что с его головой всё в порядке, вдобавок блеснув дедукцией, хотя она здесь была совершенно ни к чему. Он напугал своим рыком приличное количество посетителей. Джон, сидящий рядом и успокаивающий папу, растирал мне мочки ушей. Я восседала у него на коленях. Он говорил, что на болоте засёк азбуку Морзе. И сам же пытался разгадать странную аббревиатуру – У.М.К.Р.А. – Ничего не понимаю, – раздражённо ворчал отец. Глаза у него были на мокром месте. Видно, он и сам пребывал в шоке. – Я тоже, – призналась я. – Боже, Элли, крошка моя! – горько усмехнулся он, с несвойственной ему любовью глядя мне в глаза. – Джон, её тошнит! Ты вообще врач или кто? – Я твой друг, – улыбнулся Ватсон. – Нет у меня друзей! – вдруг вспыхнул папа, и Джон, взяв меня на руки, направился к выходу. Дальше всё было как в тумане. Мир перевернулся с ног на голову. В номере мне всё ещё было очень плохо. Я не помню тот вечер, но Джон снял всё на видео. Зачем? И очень часто его пересматривает. А что смешного? Я лежу на кровати в полусознании. Открываю глаза: – Ой, а где я? – На кровати. Проспись! – Что за кровать? – Проспись! – Хорошо, что не на диване, хорошо, что не на столе! – Проспись, я сказал! Элина, проспись! (Джон ещё и смеётся, негодяй!) – А кто Элина? – Элина Холмс – знаешь такую? – Кто? – Ты! – Я – Элина Холмс?! Да ладно! – Нет, ты Джон Ватсон! – Джона... от души... И под хохот Джона меня вырубило. С утра же он пошёл прогуляться на кладбище у церкви, где его и нашёл папа. Отца осенила идея: хаунд – вовсе не хаунд, а ХАУНД – аббревиатура! Радость нового открытия омрачила загорелая физиономия инспектора Лестрейда, который нагло врал про отпуск (с его-то загаром!) и приехал инкогнито под псевдонимом «Грег»! Что значит: "это его имя"? Честно? Никогда бы не подумала. Впрочем, нет худа без добра — присутствие инспектора помогло пустить в дело добытые Джоном улики. Он был прав: слишком уж много мяса заказывали владельцы вегетарианского паба… Грег потребовал бухгалтерские книги. Пока хозяева неуклюже оправдывались перед стражем порядка, папа сварил Джону кофе. И зачем-то назойливо предлагал выпить именно с сахаром. Я насторожилась, но виду не подала. Как представила, что туда что-нибудь отец подсунул! Нет, такого быть не может. И откуда только такие мысли взялись? Кофе Джон всё-таки выпил.  Тем временем оказалось, что непутевые хозяева гостиницы действительно скармливали мясо неуправляемой собаке, чтобы привлечь отваживаемых «Баскервилем» туристов. А когда животное окончательно вышло из-под контроля, отвели его к ветеринару и усыпили. Что ж, это объясняло… кое-что. По крайней мере, Лестрейд с чувством выполненного долга скрылся с поля зрения. Джон отправился искать адскую собаку. Через полчаса позвонил мне. Мне! Поначалу он отрицал, что видит «адскую собаку», и утверждал, что только слышит её. Джон выдохнул в трубку, что теперь видит собаку. Связь прервалась. Я перепугалась... Чтобы отвлечься, я порассуждала о шифрах. С ХАУНДом более-менее понятно — а что там с «Либерти» и «Ин»? Не просто же так Генри вспомнились эти слова… Либерти… Колокол свободы… Свобода, равенство, братство… «Либерти Лондон»… Нет, не здесь… Ин… Ин-дия… Ин-гольштадт… Ин-диум… Ин-диана…  Папа потом рассказал, что к чему.  Вот оно! Проект «ХАУНД» — эксперимент в филиале ЦРУ, Либерти, штат Индиана. ХАУНД — Леонард Хансен, Джек О’Мара, Мэри Условски, Рик Надер, Элейн Дайсон. Что ж, понятно, почему они закрыли этот проект. Паранойя, мозговое кровотечение, серийные убийства — все вышло из-под контроля, не так ли? А теперь, спустя много лет, кто-то продолжает это славное дело. Кто там говорил «сотовый»? И кто похвалялся дружбой с отцом Генри Найта? Условились не говорить о работе, как же. Позвонить Франкленду папа не успел — зазвонил телефон Джона. Это была Луиза Мортимер. Одурманенный Генри стрелял в нее, но сбежал. Пойти он мог только в одно место, и отец набрал номер Лестрейда. Пусть помогает, раз уж заявился. Генри мы застали в овраге Дьюэра с пистолетом, направленным себе в рот. Но ничего, сейчас мы вместе все выясним. Вам всего лишь нужно успокоиться, вернуться в детство и вспомнить… Нет, Генри, не смей, ты должен вспомнить! Либерти Ин, ты сам нам об этом сказал! Два слова, которые увидел испуганный малыш — ты начал вспоминать! И поэтому тебя надо было заставить поверить в ложь, в миф об адской собаке! Но на самом деле это был не монстр, а человек! И…    О нет. Кажется, они всё-таки нас обманули. На сей раз собака точно была настоящей, и выглядела она как монстр из фильма ужасов. И намерения у нее были явно недружелюбные… Внезапно из тумана показалась фигура в противогазе. Не может быть… Папа подбежал к ней, сорвал маску, и…   Мориарти!        Как здесь оказался Мориарти?!        Проклятое наваждение! Франкленд злорадно ухмылялся, прикрывая рот. Так вот оно что! Наркотик был в тумане! Ну конечно! Проект «ХАУНД» — это туман! Химическое минное поле! «Питомец» наших хозяев тем временем не собирался сдаваться и перешел в атаку, так что Джон и Лестрейд его застрелили. Папа подтащил сопротивляющегося Генри к трупу. Мистер Найт набросился с кулаками на Франкленда, но Джон и Лестрейд ему помешали. Нет, как это коварно — не просто убить, а дискредитировать каждое слово! Орудие убийства — оно же и место преступления! Какое дело, Генри, шедевр! Спасибо большое! Тут со своими нравоучениями опять влез Джон, но Генри был не против. Конечно — он ведь доказал правоту своего отца. А ещё для него наконец-то закончился этот кошмар. Но оказалось, что собака «Баскервиля» была живучей — она снова встрепенулась, началась суматоха… Джон-таки застрелил псину, но Франкленд удрал. Обидно, он ведь должен был получить по заслугам! Мы бросились в погоню, но так его и не догнали. Франкленд встретил свой конец на баскервильском минном поле. Символично. Отдал свою жизнь работе — а еще нас предупреждал, чтобы мы здесь «не застряли»…  Уезжали мы на следующий день. Я не знала, что думать о хозяевах «Кросс Киз» — все-таки они нас обманули… И я так и не поняла, почему они не усыпили этого монстра. Джон подсказал, что это были сантименты. Возможно. Ему виднее.