Of the same blood

Шесть лет назад один день изменил всю мою жизнь к лучшему. Это произошло где-то в начале сентября, потому что я помню, как кто-то из воспитателей приюта кому-то говорил, что у меня через месяц день рождения. Я с нетерпением ждала праздника, ведь мне исполнялось шесть лет! В то судьбоносное утро меня одолел ужасный насморк, сопровождающийся кашлем, поэтому я тихонько отхаркивалась в подушку, чтобы никого не разбудить. Спальня в приюте чем-то напоминала тюремную камеру, только со множеством людей. Окна плотно занавесили, каждый предмет вобрал в себя тёмные тона. Особенно страшно, если повернёшься ночью на бок: кровати жутко скрипели и, казалось, могли провалиться. Я проснулась очень рано, потому что сказали, что меня заберут отсюда в ближайшие три часа. Я знала человека, который должен был это сделать. Им оказался Джон Ватсон – бывший военный врач. До этого он уже приходил к нам три раза, чтобы сблизиться со мной, и каждый раз повторял, что я очень умна. Джон объявился сразу после завтрака. И тогда я почему-то испугалась. Третий день подряд лил отвратительный дождь, на улице воцарился обжигающий холод. Небесную голубизну сжали тёмные тучи. Выл ветер. Однако погода ничуть не мешала мне радоваться удаче, которая сегодня улыбнулась впервые за пять лет жизни. Это была моя первая поездка на такси. Транспорт оказался для меня в новинку: живя в приюте, я почти никуда не выезжала. Смотреть в окно не удавалось из-за размытости, так что гораздо больше меня интересовал Джон, с которым я была не так уж близка. – Дядя Джон, а ты на эльфа похож, – я расстегнула розовую куртку в пёстрый цветочек и оценивающе воззрилась на нового знакомого. Перед отъездом я наспех нахлобучила на себя шапочку цвета кофе с молоком, кудри лезли мне в лицо. – И чем же я на эльфа похож? Всегда думал, что смахиваю на хоббита, – усмехнулся мужчина и вновь погрузился в свои мысли. Я пожала плечами и шапкой закрыла глаза. – Ты чего? – забеспокоился Джон и помог мне (он так думал) снять шапку. – Зачем ты это сделал? – обиделась я, ведь надеялась немного вздремнуть. – Просто в папу пошла, – сам себе сказал мужчина, но я услышала, и громко добавил: – Не капризничай! Я хотела было возразить, но осеклась, а спустя секунду в моих ладошках очутился мятный леденец, выпавший изо рта. – Леденец? – озвучил он догадку, и я робко кивнула. – Я кашляю, – смутилась я. – Я всегда кашляю. – Знаю, – Джон сочувствующе вздохнул, отвлёкшись на мобильник. – Мне дали все твои документы, Элли. Я замолчала. Правда, не совсем поняла, почему на душе вдруг кошки заскреблись. Разом вспомнилась вся приютская "грязь", и нахлынула такая тоска, что я чуть не завыла. – Мы подъезжаем, – сообщил Джон. Я загорелась и приободрилась. В сердце почувствовалось какое-то домашнее тепло. Заплатив за поездку, мужчина взял меня на руки и вошёл на крыльцо легендарного дома на Бейкер-стрит. – Мне страшно! – пискнула я, крепче вжавшись в Джона, когда мы уже почти миновали тёмную лестницу. – Посмотрите, кто приехал! – этот голос заставил содрогнуться. – Да не бойся! – улыбнулся Джон. – У нас тебя не обидят. Миг – и мы в квартире. Первым, кого я увидела, оказался такой же кудрявый тип в тапочках и ночной рубашке. – Уже двенадцать! – укорил его Джон без всякого намёка на приветствие. – А ты в таком виде, да ещё и при ребёнке, который... –...видит меня впервые, – безэмоционально закончил кудрявый. – Это она? – Папа! – радостно воскликнула я, слезая с плеч Джона. – Папа! – Не называй меня словом "отец" и его синонимами, пожалуйста, – кудрявый качнул головой и шумно выдохнул, сложив руки домиком. – Мне опять скучно, Джон! Ничего занимательного сегодня: поножовщина, грабёж... Скука, скука, скука! – Кхм... – Джон потупился. – Тебе посреди бела дня подкинули продолжителя нашего дела! Все замолкли. На лестнице послышались шаги. – Боже, Шерлок! – в дверях показалась миловидная старушка. – Что? – однотонно сказал кудрявый. – Что не так, миссис Хадсон? – Почему вы не сказали, что у вас есть дочка? – миссис Хадсон расплылась в улыбке от умиления. – Какое солнышко!