Меткая стрела

Дождь лил нескончаемо уже несколько дней, размывая потоками множество дорог, отчего образовывались грязные, наполненные склизкой глиной, ниши. Небеса заволоклись тучами, которые не спешили уходить подальше от Ромашковой долины, нависая своими грузными тушами над крышами маленьких домов. Каждый из немногочисленных жителей этой деревушки, затерявшейся в бескрайних лесах России, где-то рядом с Уралом, был обеспокоен резкой сменой погоды, ведь ещё пару дней назад ярко светило солнце. Копатыч боялся потерять урожай, ведь сейчас ещё лето, пусть и первое сентября не за горами, а вода, обрушившаяся с небес, так и норовит размыть всё в округе, превратив долину в неприглядную серую кашу. Ворча, он поднимается с земли, отряхивая руки, и тяжко выдыхает, утирая тыльной стороной ладони лоб. Крош и Ёжик неподалёку заканчивают с ремонтом покосившейся теплицы, которая должна зимой защитить теплолюбивые овощи и фрукты от холодов. В этом году здание разрослось, уместившись в половину занятого пенсионером участка. В этом им помог Пин, несколько дней на пару с Лосяшем корпевший сначала над чертежами новой, более обширной теплицы, а потом построивший её за пару дней с помощью своих инструментов и машин. Крош и Ёжик, уже обленившиеся за лето и перепробовавшие всё, что только можно, нехотя подключились к ремонту, да так и стали главными строителями, ведь у взрослых неожиданно появились более важные дела. Кое-как разобравшись в чертежах, оставленных Пином, и записав рекомендации Лосяша, они завершили тот капитальный ремонт, который изначально совершенно не планировался. Копатыч был доволен ребятнёй, а сами подростки, уже изрядно уставшие, с удовольствием согласились на добродушное приглашение попить чаю и поговорить, пока льёт дождь. Дверь, ведущая в домишко, скрипнула, и пенсионер, сняв соломенную шляпу и положив её на примостившийся у входа стул, недовольно цокнул и покачал головой. - Давненько надо бы смазать петли. А то немудрено, что однажды совсем отвалится дверь. - Крош вздрогнул, как только услышал этот вердикт, а выразительный взгляд старческих карих глаз только подтвердил его опасения. Похоже, они с Ёжиком останутся тут надолго, ведь хижина была и вправду ветхая. Дверцы шкафов покосились, в некоторых уже появились дырки и краска отслаивалась. Половицы промокли и дрожали при малейшем шаге, вызывая своим скрипом самые омерзительные эмоции, которые тут же выражались на лице каждого вошедшего. Хоть Копатыч и был для своего возраста работящим и сильным, но даже у него порой не хватало пороха в пороховницах, чтобы после огорода заняться домашними делами. Да и к тому же, частые гости только отвлекали от рутинных забот. Михаил Иванович грузно присел напротив ребят, скинув на скамью свою промокшую от дождя куртку. - А вы что одёжу не снимаете, ребяты? - его говор, кажется, исконно уральский, как когда-то утверждал Лосяш, иногда было трудно понять, но посмеиваться над человеком, выросшим в таких вот условиях, казалось им обоим чем-то отвратительно грубым. - Продрогнете ведь, чай, не май месяц! А ну, снимайте, давайте сушиться положу. Расставаться даже на минуту со своей полюбившейся с детства сине-голубоватой курткой, с которой уже постепенно начала слезать краска, а кое-где виднелись заплатки, вшитые заботливой Совуньей, Никите не хотелось, но настойчивый взгляд ожидающего Михаила Ивановича и кивок Олега побудили, вздохнув, расстаться с дорогим сердцу предметом. Старик, тяжко вздохнув и прохрипев что-то наподобие: «Ох уж эта молодёжь! Вечно не слушает старших», положил верхнюю одежду на печку, в которой уже затрещали дрова. По всему дому ощутимо распространялось чувство тепла и уюта, пока небольшая компания, поглядывающая на капающий снаружи дождь, который постепенно превращался в ливень, попивала чай и перебрасывалась парочкой фраз друг с другом. Крош то и дело вскакивал из-за стола, чтобы показать очередной трюк или запугать друга новой страшной историей, якобы правдивой. Олег то и дело внутренне вздрагивал, но виду не показывал, а Копатыч ухмылялся и продолжал начатую им тему. На небе начали зажигаться первые звёздочки, знаменуя приход ночи, когда старик, покряхтев, внезапно что-то вспомнил. - Слушайте, ребяты, а чего это Нюша в последнее время в лес ночью одна ходит? - он дёрнул рукой за зашторенную занавеску, расшитую узорами из розоватых цветков. Крош удивлённо приподнял бровь, подбегая к окну, по которому ещё барабанил дождь, скатываясь капельками на размытую землю. Разглядывая в темноте знакомую рыжую косичку, но так никого и не приметив, он повернулся к Копатычу в ожидании продолжения. Старик почесал рукой затылок, отвечая на немой вопрос в глазах паренька. - Да вот, давеча шёл за дровами после работы в огороде. Поздно уже было, звёзд не видно, пасмурно, тучи всё заволокли, и тут она бежит. Говорит - к другу своему на полянку. Скоро, мол, вернётся домой, всё будет хорошо. Когда я предложил проводить, наотрез отказалась, ответила, что друг поможет, он всегда за ней присматривает. Ну я и подумал, что это с Барашем она решила пообщаться на ночь глядя, да вот только, когда обратно с дровами уже шёл, понял, что дом-то его в другой стороне стоит. - разводил руками недоумевающий мужчина, оборачиваясь к Ёжику, так как Крош продолжил посматривать в окно, пытаясь сквозь потоки небесных вод разглядеть там яркую девушку. Что-то в груди сжалось в тугой ком, когда он начал слушать этот рассказ. На задворках каждую секунду мелькали мысли о её безопасности и, главное, тайне, - что она забыла на лесной поляне? Ответа на эти вопросы Крош ждать не намеревался, ведь кто знает, когда судьба решит над ним смилостивиться и дать подсказку. Поэтому, накинув поверх ещё невысохшую куртку, парень выскользнул из домика, не обращая внимания на обеспокоенный окрик Ёжика и охающего Копатыча. Лишь оглянулся напоследок и окинул белозубой улыбкой, обещая скоро вернуться. Когда дверь за ним закрылась, старик потёр переносицу, качая головой. - Эх, молодёжь. Не успеешь оглянуться, как убегают сломя голову куда-то. И ведь границ не знают. Только набивают шишки да идут за новыми, хоть в двойных порциях подавай. - бормотал уставший Михаил, доставая из кладовки раскладушку и постельное бельё для Ёжика. Он, несмотря на беспокойство за друга, всё же остался у Копатыча, да и выбора особо не было - дождь лил, не переставая. И только когда на часах пробило полночь, последние капли разбились оземь, но все в долине уже крепко спали. Никому не было дела до того, что творилось на лесной поляне. *** - Ох, ох, милочка, не переживай. Натренируешься, победишь ещё нашего Кроша. - ухала София Григорьевна, параллельно нарезая в кипящую кастрюлю побольше овощей для нового супа. Аня сидела позади, практически у самой двери и скучающим взглядом изучала узоры на обоях, которые когда-то, ещё в далёком детстве выводила сама, пока знакомая этого не видела. Яркие, почти кричащие рисунки всеми красками переливались в свете настольной лампы, еле стёртые Совуньей после этой маленькой шалости. Наклонившись над ведром, девушка медленно чистила картошку для очередного блюда, которое вот-вот должно было быть готовым, но мысли её были не здесь. Та поляна, приковавшая её внимание ещё пару дней назад, никак не отпускала, и девушка раз за разом воспроизводила в голове произошедшие события - встречу с Меткой стрелой и первый в жизни урок по стрельбе из лука. Неудача за неудачей расстраивала устающую девушку, но она не собиралась сдаваться. В голове ещё звучало едкое прозвище «Кочерыжка», в порыве эмоций брошенное Крошем. Каждый раз, вспоминая тот день, она безмерно злилась и рыдала, а потом наматывала сопли на кулак и бежала на поляну к Меткой стреле, чтобы продолжать уроки. Провал за провалом подкашивал её, но наставник приободрял: - Подумай, что бы сказал Крош, что бы он сделал, если бы застал тебя плачущей из-за нового поражения? - хриплый голос звучал в голове снова и снова, когда она в который раз расстраивалась. Он помогал ей двигаться дальше. - Неважно, сколько потребуется времени, но ты должна победить! Пора показать миру, на что ты способна. И она уверялась в том, что держится не зря. Новый день научит её отстаивать себя перед другими, научит быть сильной и волевой, терпеливой и умной. Вот только нужно трудиться, много трудиться. Но ничего, она сделает это. Хотя бы ради того, чтобы время, потраченное наставником в попытках приободрить и направить её, не прошло даром. - Ох, ох! Нюша! - неожиданно с другой стороны кухни послышались крики. Девушка вскочила, чтобы разглядеть, что случилось, и застала Совунью в весьма интересном положении - одной рукой она резво мешала получившийся суп, а другой тянулась до полки с приправами, встав на цыпочки. Вздохнув, названная девчушка поднялась и подошла к знакомой, рукой дотягиваясь до ближайшей баночки. - Нет. - вскрикнула София Григорьевна, возвращаясь в прежнее положение, и потёрла виски, продолжая мешать супчик. - Левее. И выше. - проинструктировала она её, иногда бросая взгляд на растерявшуюся Нюшу. Когда та снова взялась за неправильную банку, старушка воскликнула. - Да нет же! Вот она, прямо рядом с той, с которой ты начала. Аня кивнула, схватившись за приправу, и подала её Совунье. Вот только она не учла того, что колпачок легко отскакивал от самой ёмкости, ухватившись за него, и банка упала на пол, а в руке осталась лишь крышка. Совунья покачала головой, нагибаясь, чтобы забрать соцветие. - Прости, я случайно. - пробормотала Нюша, хватаясь за осколки. Стекло одного из самых больших порезало палец, когда она подняла их, чтобы выкинуть в мусорку. Тихое ойканье услышала София и, наконец оставив суп в покое, подбежала к девушке, из пальца которой текла маленькая струйка крови. Аня пыталась увернуться от ухаживаний гиперопекающей её женщины, однако та ухватила её правую руку и поднесла ватку с перекисью к пальчику. - Больно. - жалобно заныла Нюша, то и дело шипя от неприятных ощущений. Старушка покачала головой, доставая из аптечки зелёнку. Несмотря на ярые протесты девушки она несколько раз обмазала палец яркой жидкостью, которая вмиг растеклась по пальцу даже за пределы ранки. Издалека могло теперь показаться, что Аня обмакнула его в изумрудную неоновую краску для рисования, да так и оставила, не смывая. - Что ж с тобой творится сегодня? То задумчивая, печальная сидишь, будто не картошку чистишь, а крестиком вышиваешь, я прям не знаю. Медленно так, неторопливо, а взгляд хмурной, горестный. То вот рассеянная какая - за крышку ухватилась, банку разбила, палец порезала. Что случилось? - взволнованная София пристально оглядывала её, взяв рукой за подбородок, и вертела голову девушки туда-сюда, пытаясь разглядеть что-то важное во взгляде, в движениях, в сжатых в тонкую линию губах. Но Нюша упорно молчала, отвернувшись от старушки и покачав головой. На глаза попались часы и девушка с ужасом поняла, что скоро пробьёт десять вечера, а значит - пора на поляну. Взяв лук и стрелы, с вечера приготовленные и захваченные с собой, а также листы, вырванные наставником из книги, она поспешила уйти, кинув напоследок. - Ну рассеянная и рассеянная. Ничего страшного не случилось, не влюбилась же я. И как только деревянная дверь скрипнула, захлопываясь за спешно собравшейся и убежавшей девчушкой, старушка пробормотала: - И правда. Может она всё-таки влюбилась? - задав вопрос воцарившейся тишине да паре лампочек, стоящих на столешницах, она усмехнулась, но, учуяв запах подгорающего супчика, с оханьем кинулась к плите, возвращаясь в привычной ритм жизни. Раз Нюши больше с ней нет, а завтра важный праздник, о котором ей совсем недавно напомнил Кар-Карыч, то надо подготовиться и в плане блюд, и самого торжества. Тридцать лет - дата великая. *** Воровато оглядываясь, девушка под покровом ночи кралась к назначенному месту, сжимая в руках лук и страницы из учебника. Лес шумел, качая ветвями и нагибаясь к сырой земле, а дождь постепенно начал утихать, отчего дороги были не настолько размыты и скользки, чем раньше. Наконец, из-за ветвей, кустарников и высокой травы показалось нужное место, и девушка, решительно сжав руки в кулаки, вышла на открытую местность. Поляна была небольшая - повсюду её окружал лес, постепенно подступая к самому центру, в котором из-под земли вырывались соцветия папоротника и белого жемчуга. Последнее растение цвело тут с начала июля и увядало только под самый конец августа. Маленькие белоснежные цветочки, поднимающиеся над землёй на целый метр и окутываемые шаловливым ветром, покачивались и склонялись к земле, а окружившие их папоротники оберегали хрупкие бутоны от падения, отчего сияющие головки касались широких резных листьев. Как они ужились на одной почве, никому не ясно. Однако такое сочетание каждый раз заставляло с восторгом наблюдать за соцветиями, оберегаемыми землёй. Нюша положила лук и колчан со стрелами на примятую мокрую траву и опустилась на корточки перед одним из бутонов, кончиком пальца коснувшись влажной из-за проходящего дождя головки. Одна капля, хранившаяся в лепестках, скатилась по пальчику, замерев в самом центре ладони и постепенно впитываясь в кожу. Девушка измученно улыбнулась - из-за того, что она не спала долгие ночи, тренируясь с Меткой стрелой и самостоятельно изучая записи, отданные наставником, недосып и усталость давали о себе знать. Она даже не сразу вспомнила, что обещала Совунье помочь с приготовлением к годовщине свадьбы. А ведь эта женщина много раз давала хорошие советы, помогала всем, чем только можно в жизни и впринципе была ей даже ближе Бараша, к которому у самой девушки были смешанные чувства. Вроде бы и нравился он ей, а с другой стороны не очень-то и хотелось отвечать взаимностью на романтические чувства приятеля. Они ведь знают друг друга с детства, так к чему эти глупости? Но, видимо, такая позиция её личного барда не устраивала, так как он всё настойчивее проявлял интерес к её персоне. Ане же не хотелось портить сложившуюся между ними дружбу. Да и к тому же, разве это дело - вступать в отношения в четырнадцать лет, когда ты только осваиваешься в этом непростом мире, познаёшь себя и других? А Паша всё-таки не упустит своего шанса, хоть под землю провалится, но будет добиваться её руки. С одной стороны такая настойчивость ей льстила. Вот только чего-то в нём не хватало. Вроде бы и подходит под роль принца и суженого, который и колено преклонит, и от дракона спасёт, а согласия она пока дать не может, медлит. Может ей больше подошёл кто-нибудь другой? Например, тот же Крош. Покачав головой - о каких же всё-таки глупостях она иногда думает, девушка поднялась, отходя ближе к деревьям и выискивая знакомый силуэт в плаще. Верхушки сосен и елей качались, а дождь прекращал моросить, но Меткой стрелы всё не было, хотя прошло уже достаточно времени. Тяжко вздохнув, Нюша развернулась, уходя обратно в лес, пробурчав: - Вообще-то дамы обязаны опаздывать на свидание, а не мужчины. Любой джентльмен это знает. Когда она уже дошла до кромки леса, покидая поляну, за ближайшим из стволов раздалось тихое и такое знакомое: - А кто тебе сказал, что я обязан ждать? Вздрогнув - то ли от холода, то ли от неожиданности, Аня обернулась и подбежала к дереву, но застыла на мгновение, не решаясь заглядывать. Она знала правила, понимала, что нельзя, но как же иногда гложило любопытство узнать, кто прячется под чёрным плащом, кто её учит стрелять! Силуэт дёрнулся, однако знакомый незнакомец не перепрятался за другой ствол. Она услышала тихий вздох и скрип коры - видимо, он прислонился к дереву. Прижавшись спиной к стволу, Нюша вздохнула и запрокинула голову вверх. Небо уже прояснилось, а над их головами раскинулся Млечный путь, поражая воображение своим видом. Она внезапно почувствовала себя такой крошечной, незначительной в этом огромном пространстве. Это двоякое чувство заставило ее обратиться к наставнику. - Знаешь, иногда я думаю, что я - одна из этих звёзд. - Крош вздрогнул, услышав прозвучавший совсем близко голос возлюбленной. Если бы она знала, что это он... Впрочем, он понимал, что открываться нельзя - мало того, что по макушке получит, так ещё и насмешки не прекратятся. Уж такие у них отношения - никакой романтики, одни лишь подколки и соперничество без права на перерыв. Как же он иногда хотел всё поменять, познакомиться заново. Вот только это более невозможно. Внезапно пришедшая в голову мысль, что он мог бы поменять её отношение к себе с помощью Меткой стрелы, заставила улыбнуться. Вот только её таинственный наставник всегда настраивал девушку против Кроша, делая из него хулигана и создавая образ противника, но никак не близкого друга. От этого было так больно, пускай парень понимал, что это необходимо. Ради неё придётся терпеть боль, он готов подождать. Однако этот Паша, с которым она постоянно была вместе, тоже забивал голову. Никита не смог бы подобраться к ней ближе, когда поэт был рядом, не давая прохода девушке. И мало того, что сам факт далеко не тайного поклонника злил и раздражал Кроша, так она ещё и принимала ухаживания этого барана! Впрочем, он никогда бы не осмелился ничего сделать против неё - если Нюша хочет быть с Пашей, то кто он такой, чтобы мешать её счастливому будущему? Верно, он никто и звать его никак. Только и может, что за косички дёргать и смеяться над бедной девушкой, пока та собирает силы в кулак, чтобы хотя бы не расплакаться на виду. Это так давило изнутри, но по-другому он не мог - тот порочный круг, в котором они оба оказались без права на другую жизнь, другие отношения, вынуждал бежать именно по такому пути. Пути, где они рано или поздно разделятся и навсегда покинут друг друга, отдав предпочтение совершенно другим людям в своих жизнях. Тем временем девушка продолжала говорить: - Они такие маленькие, такие далёкие. Лосяш говорил, что это просто газовые шары за миллионы километров от земли, но так хочется верить, что в них есть что-то живое. И вот, представляя себя одной из этих звёзд, я ищу ту, которая будет рядом со мной. Но они вечно прячутся. Или попросту оказываются не теми, которые мне необходимы. - она всплеснула руками, осев на землю. Одиночество, накрывшее её в этот момент, и мириады звёзд над головой сцепились в единое удивительное чувство умиротворённости и спокойноствия, но в то же время нарастала тревога. Зачем она ему это рассказывает - Аня и сама не могла дать ответ. Просто после трудного дня, после стольких ощущений надо было выговориться, а Меткая стрела всегда казался ей твёрдым как скала, непробиваемым и всепонимающим. Он бы точно смог дать совет, наверняка же этот парень старше. Или же это уже мужчина? - Я чувствую себя такой потерянной и одинокой. Казалось, моя любовь где-то там, в космосе, рядом с моей звёздочкой, тоже светит и ищет меня. А я ищу его. Может, мы потерялись по пути друг к другу? Или я не там ищу? - грустно прошептала девушка, вытирая солёные дорожки, пробежавшие по щекам, как вдруг почувствовала руку, которая накрыла её колено. Тонкие музыкальные пальцы, все в ссадинах, но удивительно мягкие и тёплые врезались в память, а ощущения, которые приносили эти нежные поглаживания, были сравнимы с прикосновением закатных лучей солнца - так уютно и тепло, но в то же время так свободно и легко ей сейчас было. Вроде бы обычная поддержка, ничего такого. Но Аня навсегда запомнит это мгновение, которое захватило её с головой, заставив отдаться в этот манящий омут. На какое-то время замерев и наблюдая за его действиями, она отмерла и осторожно коснулась его руки. Парень вздрогнул, но ладони не убрал, застыв и наблюдая за её действиями. Несмотря на темноту и туман, воцарившиеся вокруг, она могла бы просто повернуть голову и заметить его, узнать. Но девушка не решалась нарушать этот миг, очерчивая своими пальцами ссадины и царапины на его руке. Было в этом миге что-то интимное, до одури пьянящее, что даже Крош это почувствовал, еле сдерживаясь, чтобы не поцеловать её сейчас - так близко она была. Девушка, казалось, тоже почувствовала это, а потому прикрыла глаза, судорожно выдыхая вырывающийся наружу белый пар, который взвился к вершинам и растворился среди небес. Густые тёмные ресницы затрепетали, когда парень приблизился к щеке. Аня боялась в это мгновение разрушить всю атмосферу. Казалось, прикоснись и рассыпется в прах - настолько зыбкой и хрупкой она была для неё. Крош сглотнул и прошептал ей на ухо. - Ты не одинока. Как бы далеко мы не находились друг от друга, что бы нас не разделяло, я всегда буду с тобой. - голос, старательно скрываемый за шёпотом и хрипом, всё же дрогнул, и в какое-то мгновение её глаза приоткрылись. Но парень уже скрылся среди деревьев, а потому рассмотреть его лица она не смогла. Только блеснувшие в темноте глаза, которые так и манили к себе, врезались в память. Какого цвета они были: серого, голубого или зелёного - она не смогла различить, но застывший на щеке поцелуй, скорее даже прикосновение губ, обдало её таким жаром, которого она никогда прежде не чувствовала. Поднявшись, она снова вернулась на поляну на пошатывающихся ногах и настроилась, приготовившись к новой тренировке. Меткая стрела стоял в нескольких метрах от неё, внимательно наблюдая за всеми её действиями, и поощрял за всё новые и новые успехи, которые в эту ночь просто сыпались на неё. Казалось, его совсем не заботило то, что произошло, и Нюшу это возмутило. Разве это ничего не значило? Сначала прикосновения, поглаживания, потом поцелуй, пусть и в щёку? Она уже хотела было возмутиться, однако не успела - наставник произнёс: - А теперь бери лук и стреляй. В теории у тебя есть некоторые успехи, однако практика ещё недавно сильно хромала. Сейчас проверим. Решительно кивнув ему, она взялась за тетиву указательным и средним пальцами правой руки, запоздало вспоминая, что рана на одном из них ещё не зажила. Девушка еле слышно шикнула, молясь, чтобы он ничего не заметил, однако Меткая стрела как по команде оказался рядом, вынудив её снова прикрыть глаза. Осмотрев руку, Крош недовольно цокнул - рана была внушительная, так что тренироваться, постепенно сдирая заживающую кожу, не было смысла. - Так, ладно. Раз ты пока не пойдёшь тренироваться, то читай теорию. Я дам тебе ещё один лист и разойдёмся. - прохрипел он, отходя от девушки, однако та перехватила его руку и открыла глаза. Крош вздрогнул, отворачиваясь, но было уже поздно ретироваться. Нюша, прищурившись, изучала его профиль. На какой-то миг он показался ей знакомым, таким родным, что сердце ёкнуло, на миг застыв, а потом забившись с новой силой. Сглотнув ком в горле, она произнесла: - Откуда ты знаешь меня? Ты так и не сказал. - растерянность, смятение так и сквозило во взгляде. Крошу оставалось радоваться, что кроме плаща он носил и чёрную маску, а также маскировал свой силуэт, делая его выше и массивнее, так, что издалека казалось, будто это совершенно другой человек. Предусмотрительность сыграла ему на руку, но кроме фигуры она могла узнать его по глазам или голосу. Так что стоило сохранять хладнокровие и спокойствие, чтобы девушка ни в коем случае его не узнала. - Ты обещала не задавать вопросов. - изрёк он, высвобождаясь из хватки. Она старалась удержать его, потянув на себя и перехватив покрепче мужскую руку. Он же постоянно вырывался и, сделав подсечку, наконец высвободил свою руку. Но Нюша, вскрикнув, упала прямо на него, отчего оба оказались на земле, не в силах подняться. А может, никто из них не хотел этого сделать. Как только глаза цвета майской травы встретились с испуганно-обеспокоенным взором ярко-голубых очей, Аня потеряла дар речи. Они так и манили к себе, притягивая всё ближе, и в них постоянно мелькало что-то знакомое, родное, что против воли тянуло за собой. Так что, поддавшись этому таинственному чувству, она наклонилась, переместив взгляд на его искусанные и до одури дурманящие разум губы. Тело ныло, а гормоны так и плясали, отдаваясь сладостью и теплом, так что сопротивляться не было смысла. Как только они упали наземь, Никита не мог подняться. Да и не успел, ведь внутренности скрутило, когда взгляд зелёных глаз пригвоздил его к земле. Он не мог понять, почему Аня так на него смотрит, парализуя одним взором, да и не хотел. Парня охватило такое ярое желание, что он не особо-то задумывался над последствиями, мечтая ощутить вкус её губ, слиться с ней в долгожданном поцелуе. И когда она потянулась вперёд, медленно, неторопливо, словно боясь спугнуть его, крышу снесло окончательно. Обхватив руками её талию, он сел так, что теперь она оказалась у него на коленях, и впился в горячие губы. Крош терзал её, прижимаясь ближе, тянул на себя, не переставая целовать и не делая передышки, что в какой-то момент перестал замечать всё вокруг - прекратившийся дождь, показавшийся над поляной во всей красе Млечный путь и жужжание светлячков, которые постепенно зажигали свои огоньки и один за другим поднимались в воздух, пролетая над их головами и устремляясь в бескрайнее небо. Нюша вцепилась в него, царапая кожу на спине даже сквозь слои одежды, придвигалась всё ближе, так что пространства между ними совсем не осталось. В какой-то момент она ощутила что-то твёрдое, и, усмехнувшись, поёрзала, чем нехило завела парня. Он рыкнул и вцепился в неё ещё сильнее, перемещая руки на бёдра, и укусил за губу, а потом, словно извиняясь, провёл языком по пострадавшему месту, чем вызвал громкий стон удовольствия. В этот момент они оба ни о чём не думали, наслаждаясь проведённым вместе временем, но пришло время оторваться от любимых горячих губ. Пелена перед глазами заволокла всё вокруг, и, отдаляясь, Крош видел лишь её лицо - аккуратные тонкие брови, густые тёмные ресницы и вьющиеся распущенные ярко-рыжие волосы. Она отдышалась и вновь посмотрела в его глаза, пытаясь уловить что-то знакомое и до одури родное, но затуманенный разум не дал этому случиться. Никита помог ей подняться и передал листок с заданиями, а потом, вытерев тыльной стороной ладони влажные губы, сглотнул и прохрипел: - Встретимся, когда твоя рана заживёт. Надеюсь, это будет скоро. Тебе ещё победить надо. - она растерянно кивнула, всё ещё не покидая его общества и вглядываясь в голубые глаза. Крош вздохнул - видимо, придётся лгать. - Слушай, прости за то, что произошло. Это ошибка. Я лишь твой наставник. - Ты - моя судьба. - уверенно изрекла Нюша, отчего у Никиты бешено застучало сердце. - Ты ведь из-за меня здесь, помогаешь, учишь, подбадриваешь. Так зачем тебе так нужна моя победа? Парень неловко почесал затылок и отвернулся, подхватывая сумку с вещами, из которой незаметно выпало письмо. - Ты скоро всё поймёшь. Со временем. И кивнул на прощание, покидая девушку, в растерянности наблюдающую за ним. Какое-то время она мялась, не решаясь уходить, пока не заметила белый лист, который выпал из кармана сумки юноши. Подойдя и наклонившись к нему, она огляделась в поисках парня, но того уже не было видно. - Меткая стрела! - прокричала она, но было уже поздно. Он скрылся среди деревьев, растворяясь в ночной тишине. И только бешено стучащее сердце и всё ещё горящие от теплоты и страсти губы напоминали о том, что это не сон и её наставник был здесь совсем недавно. Вздохнув, она положила лист в карман, не решаясь прочитать написанное, и вернулась к себе домой, продолжая раздумывать над тем, что случилось. Разве после этого ей нужен Бараш с его стишками? Ведь теперь она знает о чувствах одного загадочного парня, который сначала утешил, а потом поцеловал её этой туманной таинственной ночью.