Я уже говорил, что готов ради тебя на всё?

Сичэнь надоел. Просто достал своим вечным присутствием. Нежные речи, забота, нескончаемая любовь придавливали к земле и не давали вздохнуть. Куда бы Цзян Чэн не пошёл, куда бы не упал взгляд, везде маячил либо Сичэнь, либо журавль. Он словно маньяк преследовал его, следуя по пятам. Каждый вечер Лань заявлялся в комнату, делал чай и, под расслабляющий аромат благовоний и лёгкие беседы, разминал Ваньиню спину, да так умело, что мужчина чуть не стонал от удовольствия. Этот уход был слишком прекрасным… Каждый взгляд на его лицо слишком волновал. Любое случайное прикосновение вызывало незамедлительную реакцию. Как заверял Сичэнь, на соприкосновения с предназначенным всегда будет более острая и яркая реакция, чем с другими, но это было уже ненормально. В сердце поселилось непознанное чувство, заставляющее кровь кипеть, а щёки гореть. Он хотел кричать. Ваньинь был раздражен. Вечно на нервах от мыслей о скорой встрече с Ланем. Дела Главы Ордена должны были отвлекать хоть немного, но, если журавль оказывался где-то рядом, разве можно было про него забыть? Ночью, когда Цзян Чэн открывал глаза, обнаруживал птицу, свернувшуюся в ворохе одеял. Бесило, что спать и правда он стал лучше, что рядом с ним легко и приятно, что сердце истерично бьётся внутри, словно птица в клетке. Гнев пылал внутри, но он искусно держал себя в руках. Сичэнь не слишком навязчив. Журавль лишь от скуки прогуливался по Ордену, распушив перья. Реки Юньмэна чистые и чудесные. Вода прохладная, но такая приятная. В истинном облике он был так счастлив искупаться в изумительной воде, пройтись по всем закоулкам Ордена, рассматривая природные уголки, смешанные с человеческой энергией. Не дикая, а прирученная и излишне правильная, можно сказать, искусственная, она также радовала глаза и впечатляла. Это место словно было создано по вкусам Сичэня. Хотелось остаться здесь навсегда. Цзян Чэн изредка попадался на глаза, а затем быстро исчезал. В эти короткие мгновения он наслаждался хмурым лицом сосредоточенного мужчины, думая, что мог бы провести здесь всю оставшуюся жизнь. Он не приближался, не мешал, позволял Цзян Чэну заниматься делами, не отвлекаясь на него. Как же он мог знать, что Ваньинь слишком сильно отвлекался из-за одного присутствия Цуру в Ордене? Сичэнь терпелив. Не позволял себе лишнего. Не обнимал, не, тем более, целовал, не пытался взять за руку, лишь держался на приемлемом расстоянии и ждал. В глазах напротив он не видел любви, лишь детское любопытство и заинтересованность. Это причиняло боль, но Сичэнь не показывал чувств. Держался как мог. Как он мог знать, что даже обычной заботы и массажа будет слишком много? Скоро день встречи глав Великих Орденов. Верховный заклинатель — Не Хуайсан, — собирал всех по очень важному делу, связанному с óни и рейки, в последнее время проявлявшими излишнюю активность. Усяня в этом, наконец, никто не обвинял. Рейки собирали óни, спрятавшихся среди людей, делали своими подчинёнными и продумывали планы по уничтожению Орденов. Они были действительно опасны, хитры и изворотливы, поэтому действовать нужно было незамедлительно. Цзян Чэн возрадовался, ведь теперь он мог на несколько дней отделаться от Сичэня и вздохнуть полной грудью. Сяо Линь носился по Ордену, собирая нескольких учеников, что отправятся как сопровождение с Главой Ордена. — Куда-то уезжаешь? — поинтересовался осторожно Сичэнь, появившись из ниоткуда. Ваньинь, стоявший на берегу реки, заложив руки за спину, еле заметно вздрогнул. Поступь Ланя не мог услышать даже он. И интуиция молчала, ведь он не был опасен. — Да. На неделю, на встречу с другими Главами Орденов. Ты остаёшься тут, — отчеканил Цзян Чэн слегка грубо. Сичэнь не уловил (потому что не хотел) отчужденного и чуть злого тона. Они мало разговаривали, лишь Лань вёл непринуждённые рассказы про красоты мест, многих из которых уже давно не существует на свете. — Хорошо, — согласился без сопротивления Сичэнь. Цзян слегка удивился, ведь считал, что Лань будет отпираться и проситься с ним. Пламя внутри чуть утихло. Ваньинь еле слышно выдохнул. — Удачи тебе, — коротко отозвался Сичэнь, погладив Цзяна Чэна по голове на прощание. Он впервые с того самого вечера позволил себе дотронуться до Цзяна (массаж не в счёт). От этого мужчина обернулся, глядя ошарашенно в след удаляющемуся Цуру. Рука сама прошлась по месту, где только что коснулся Лань. Раздражает. — Глава Ордена Цзян, я собрал всех, можем отправляться, — поклонился низко Сяо Линь. Цзян кивнул и направился к ученикам. Путь предстоял долгий. На мечах мчались быстро, но Орден Не располагался не близко. Несколько раз они останавливались на ночлег в постоялых домах или устраивали лагерь в лесу, когда долететь до ближайшей деревни не было сил. Ученики стали довольно шумными, когда привыкли к постоянному присутствию Главы Ордена, без зазрений совести распространяя слухи про красивых девушек из Ордена или про великих заклинателей. Как мелкие воробьи, они чирикали что-то наперебой. Цзян Чэн почувствовал, как огонь в груди утих. Холодно. Раздражение ушло, вокруг словно опустело. Чем была вызвана такая дикая ненависть? Почему он так себя вёл? Будто это не он сам, а некто управляет из тени. Сердце мерно билось, разливая противные льдинки по крови. Всего день назад он покинул Сичэня, а уже соскучился по изысканному чаю, плечи задеревенели. И как раньше он мог жить с таким напряжением в мышцах спины и не замечать этого? Разболелась голова. Цзян раздражённо ударил дерево, растущее рядом, от чего-то опасно накренилось. Почему так холодно? Снова бесит. На третий день они добрались. Не Хуайсан встретил радостно — широкими приветственными объятиями. Он уже не походил на того маленького мальчика, который толкался с Вэй Усянем в пруду, пытаясь поймать рыбу. От него веяло силой, пусть он и пытался походить на Незнайку, Цзян Чэн ощущал, что он способен на многое. Именно поэтому он без сомнений поддержал предложение о его становлении на пост Верховного заклинателя. Собрание шло скучно и нудно. Сяо Линь сзади уже клевал носом, норовя свалиться спать прямо тут. Цзян Чэн же мужественно терпел, держал спину ровно, смотрел внимательно и старался слушать. Вэй Усянь тоже был тут под видом помощника Лань Чжаня. На деле они просто не желали расставаться ни на мгновение, а потому Ванцзи таскал его за собой везде. Вэй вёл себя странно. Подозрительно косился в сторону Ваньиня, нервно поправлял одеяния. Ваньинь решил не обращать на встревоженного Кицунэ внимания. Ведь тот мог банально бояться подставить Ланя, который оказал такую честь, взяв с собой на собрание глав Орденов. Размышляя, Цзян Чэн краем глаза уловил нечто, — за окном мелькнуло нечто белое. Журавль. Сичэнь пришёл сюда, он следовал за ним все это время! Внутри вспыхнул пожар, а меж пальцев заплясали фиолетовые искры. Если увязался, так не показывался бы до самого конца, какого черта он сейчас стоит прямо за окном, не скрывая присутствия. Слишком тяжело разглядеть взгляд Цуру, Цзян Чэн и не пытался. Как только собрание подошло к концу, выскочил из зала, словно ошпаренный, в поисках Сичэня. Тот уже ждал не совсем далеко, на тропинке. Завидев Главу Цзян, быстро свернул в какие-то кусты, ведущие в небольшой сад. Ваньинь, не раздумывая, кинулся следом. — Прости, я не должен был идти следом, просто увидел… — начал Сичэнь, но его грубо перебили. — Вот именно не должен был! Так что же ты тут делаешь? Хочешь сказать, что переживал, что я попаду в беду? Я не беспомощный маленький мальчик, не смей меня недооценивать! — прокричал, не скрываясь, Цзян Чэн, взмахивая гневно руками. — Нет, я лишь хочу сказать, что Сяо Линь… — Мне плевать, что ты хочешь сказать. Проваливай отсюда. Исчезни! Уйди! — вновь перебил Цзян Чэн. Внутри разгоралось адское пламя. Сичэнь стоял такой растерянный, на секунду даже показалось, что в его глазах мелькнули слёзы. Ваньинь чуть снизил тон и ядовито прошипел: — Понимаю, ты долго ждал и так далее, но мне абсолютно всё равно. Лети в Орден. Ещё раз попадёшься на глаза и исполнишь обещание больше никогда меня не беспокоить. Лань не осмелился больше раскрывать рта и, опустив взгляд, медленно кивнул. Даже не попросил прощения, как обычно это делал. Он словно весь потух. То счастливое сияние, что он излучал ранее, потускнело, а затем вовсе исчезло. На лице залегла тень. В сердце неприятно кольнуло от настолько опечаленного вида Цуру, но Цзян Чэн заставил себя развернуться и уйти к себе в покои. Ради встречи, что продлилась пару часов, он проделал огромный путь. Завтра уже необходимо возвращаться. Вэй Усянь, которого Ваньинь встретил по дороге, хотел что-то сказать, но настроения на общение с паразитом не было совсем. Он быстро прошествовал к нужному зданию и закрылся там. Уселся на пол, ближе к стене и погрузился в медитацию. Срочно нужно было очистить голову от ненужных мыслей. Сичэнь и правда был бы прекрасным партнёром… Никогда бы не бросил, заботился, защищал… Разве можно такого отвергнуть? Разве может такой быть с грубым Цзян Чэном? Почему-то кажется, что он сбежит уже через пару месяцев отношений и оставит в груди огромную дыру. И вообще. Он не чувствует к нему ничего кроме раздражения и гнева. Некоторое время ему удавалось очистить разум и полностью расслабиться, но вскоре к горлу подступили яростные крики и желание ударить что-нибудь. Он поднялся на ноги и быстро нырнул под одеяло, надеясь заснуть. Все-таки день был тяжёлый, проблем возникнуть не должно. Но они были. До появления Сичэня Цзян Чэн часто мучился с бессонницами, видел ядовито-яркие бредовые сны и почти не высыпался, но с журавлем под боком сон сам захватывал его в свои тёплые объятия и даровал тихое спокойствие разуму. На утро он был действительно бодрым. К хорошему привыкаешь слишком быстро, а вот как позже вернуться к прежнему — не понятно. Он ворочался из стороны в сторону. Рыжие оттенки закатного солнца проникали в комнату, окрашивая всё в тёплые оттенки. Как же его не хватало под боком, не нужно было прогонять… От этой мысли Цзян раздражённо бросил подушку в дверь. Она тут же разлетелись по комнате. Пух витал кругом. Маленькое белое перышко медленно опустилось на нос, от чего Цзян громко чихнул, уставившись пустым взглядом в потолок. — Гребанный Лань Сичэнь, гори в Диюе, — ругался себе под нос Цзян. Он в конец распсиховался, внутренне решив, что обязан выспаться сегодня так хорошо, как не бывало никогда! Завернулся в одеяло и зажмурил глаза. Сонливость очень нескоро аккуратно подползла, медленно перебирая ногами. Цзян Чэн с трудом расслабил уставшие мышцы и именно в этот момент в комнату вошёл, поздоровавшись, Сяо Линь. Отвечать было лениво, да и не хотелось спугнуть заслуженный таким трудом сон. Парень осторожно зашёл в комнату Главы Ордена, который опешил от такой наглости, но шевелиться не стал, прислушиваясь к тихим осторожным шагам. Сяо Линь был совсем близко. Аура пугающая… По спине побежали противные мурашки, а тело само резко дернулось вперёд, уворачиваясь от бесшумного удара. Он резко повернул голову и увидел крайне странную картину — Сяо Линь сжимал горящий слабым зелёным огоньком кинжал, замахнувшись для атаки, сзади стоял Сичэнь, приставивший к горлу расправленный веер. Руку Сяо Линя держал Вэй Ин, воткнув лисьи когти под кожу, чтобы не посмел шевельнуться. — Какого?.. — лишь выдавил Цзян Чэн, смотря на испуганного до ужаса Сяо Линя. — Глава Ордена Цзян, это не я! Они вложили мне в руки кинжал и хотели, чтобы я вас убил! Мне угрожали, я не мог иначе! — нёс полнейшую околесицу Сяо Линь, рыдая. — Довольно, — раздался строгий голос Сичэня, от которого по коже побежали мурашки. — Яви свой истинный облик! — и с этими словами залез в рукав и посыпал сушенными травами на лицо. Óни жалостливо зарычал, начал судорожно царапать кожу лица, пытаясь убрать травы, но лишь обжигал пальцы. Кожа покраснела, на лбу выросли рога, а на поясе маска, которую Сичэнь перерубил, не думая и пары секунд. Цзян Чэн раскрыл рот, пытаясь что-нибудь спросить у двоих нежданных гостей, но Сичэнь лишь быстро поклонился и поспешил удалиться. — Сяо Линь — óни? Как это возможно? — спросил потерянно Цзян Чэн, смотря на место, где ранее стоял Лань. — Тебе прекрасно известно, что если не успеть перерубить маску óни и он успеет убить тело, в которое поселился, то он сможет найти себе новое и жить дальше. Но владелец нового тела должен иметь душу, прогнившую до основания. Сяо Линь, по всей видимости, давно был подвержен влиянию тьмы и его смогли захватить. Думаю, это произошло, пока вы летели сюда, в пути. Или же в день отъезда, потому что ранее Сичэнь бы смог увидеть его даже сквозь самую лучшую маскировку. Да и ты бы со своей мега интуицией рассекретил бы его через некоторое время, — говорил Вэй Усянь, прохаживаясь по комнате. — Мы оба пытались тебя предупредить сегодня, но наш упертый баран никого не слушал, — возмущённо надул губки кицунэ. — Вот и пришлось идти на крайние меры и охранять тебя. Цзян Чэн понял, что Сичэнь ослушался его веления, потому что боялся за жизнь Цзяна, а теперь, когда угроза миновала, отправился в Орден. Даже стало слегка грустно, что он так быстро ушёл… Вина кольнула разум, спать уже точно не хотелось. Хотелось найти Сичэня и попросить прощения. Он ведь пытался его предупредить об опасности… Не пытался преследовать или подглядывать, а помочь и защитить. И получил за это порцию вылитых на голову помоев, в виде слов Цзян Чэна. Стыдно. Безумно стыдно. — Проваливай, — бросил тихо Цзян, опустив голову. — Не очень-то мягкие слова для ёкая, который спас тебе только что жизнь, — прыснул Вэй Ин, но действительно направился к двери. — Эх ты, до сих пор боишься своих чувств, братик. Года идут, ты не меняешься. — Ты что, подслушивал наш разговор с Сичэнем? — рявкнул Цзян, запуская в Вэя курильницу для благовоний, что стояла на тумбочке возле кровати. Тот ловко увернулся, будто только и ждал, когда же в него что-нибудь полетит. — Разговором это сложно назвать, но да, совсем чуть-чуть, — уворачиваясь от сапога, запущенного следом, ответил Вэй Усянь. — Ладно, ладно, ухожу! Цзян Чэн упал на кровать, тяжело выдохнув. Тело Сяо Линя Вэй предусмотрительно утащил. Потрясающая ночка. И что Усянь имел в виду, говоря про боязнь чувств. Его действительно напрягала эта излишняя чувственность, но… Это ведь другое, верно?