Я уже говорил, что готов ради тебя на всё?

Вернувшись после Ночной охоты, чудом оставшись в живых и устав до ужаса, Цзян Чэн не смог уснуть. Тело гудело и словно зудело. Тревога не хотела уходить, скреблась под кожей, просилась наружу, нашептывая на ухо ужасные сценарии. Перед глазами плыли картинки, как рейки замахивается на Цзинь Лина и ударяет, что есть сил. На месте, где ранее был племянник, остаётся лишь кровавое месиво, кровь хлещет во все стороны, даже на собственном лице и руках. Ничего сделать больше нельзя, жизнь мгновенно его покинула. Цзян Ваньинь резко поднялся на кровати, тяжело глотая воздух ртом. Простой сон… отвратительный кошмар, что мог произойти наяву. Он и не заметил, что умудрился заснуть, но теперь точно обратно не ляжет. Конечности отказывались подчиняться приказам, стали ватными и слишком тяжёлыми. Мужчина упал обратно на подушку, выравнивая дыхание. Нужно было успокоиться. С Цзинь Лином всё хорошо. Он в порядке и не уйдёт из Ордена ещё минимум месяц. Он жив. Сердце всё ещё колотилось в ушах, но сквозь эти гулкие удары он уловил тихий всплеск воды за окном. Может рыба прыгнула? Оставшись довольным этим предположением, Цзян Чэн продолжил терзаться дурными мыслями. Несколько секунд спустя, в открытое окно просунулось нечто тонкое и продолговатое. Глава Цзян вздрогнул, заметив краем глаза движение. Приглядевшись, он рассмотрел, что это был клюв… За ним показалась небольшая голова заинтересованного журавля… Он преспокойно переступил через стену, аккуратно залетев в комнату. Журавль, не смущаясь мужчины в нижних одеяниях, прохаживался по комнате, изучая книги на полках, свитки и мебель. Цзян был в таком шоке, что не мог выдавить из себя хоть малейший звук. Что вообще надо делать в подобной ситуации? Звать на помощь? Выгонять животное, знаменующее удачу? Хотя, судя по недавним событиям, не такое уж он и хорошее знамение! — Какого черта? — ругнулся шёпотом Цзян Чэн, чем привлёк внимание журавля. Он вальяжно прошествовал к нему, взмахнул крыльями и улегся рядом на кровать, распушив белые перья. — Не боишься меня? Вдруг убью? — усмехнулся Глава Ордена и погладил голову, медленно спускаясь по длинной шее. Журавль посмотрел с неким упреком. То ли ему не понравилась ласка, то ли слова, но Цзян Чэн продолжил водить по нему пальцами, изучая перья, крылья, длинные лапы. Никто на этих животных не охотился, боясь, что судьба пошлёт на их голову несчастье, но не могут же они настолько осмелеть, чтобы забираться прямо в человеческую комнату и ложиться рядом… Это слишком. — Последние дни вокруг творится какой-то бред, согласен? — спросил зачем-то Цзян. Журавль словно задумался, затем придвинулся ближе, потеревшись лбом о щеку Цзяна, словно пытаясь поддержать. — Хочу выяснить, кто этот Лань Сичэнь такой. Может ты поможешь? Проследишь за ним, — посмеялся Цзян Чэн, говоря это, естественно, в шутку. — Дожил, разговариваю с журавлем. Тот был возмущён, что его не воспринимают как собеседника, и протестующе взмахнул крыльями. — Хорошо, прости, зря я так, — вновь улыбнулся Цзян Чэн, чувствуя себя сумасшедшим. Зато тревога ушла с появлением этого существа. Журавль вдруг поднялся на лапы, распрямился, шагнул ближе и приложил одну из лап к груди, будто пытаясь толкнуть. Цзян Чэн повиновался и лёг. Животное было удовлетворено этим и легло рядом, наблюдая. Мужчина закрыл глаза, пытаясь заснуть. Журавль кивнул и тоже лёг, довольный результатом.

***

На утро Цзян Чэн проснулся полным сил. Давно такого не было. Мягкие лучи летнего солнца грели лицо и заставляли подняться с постели, чтобы начать заниматься делами. За окном аккуратно ходили ученики, боясь потревожить сон Глав Ордена. Журавля, пришедшего ночью, как и ожидалось, не было. Цзян даже начал думать, что это был лишь сон, но обнаружил такое же перо, как и то, что у него в рукаве. Мужчина покопался в одеждах, вынул первое и сравнил. Действительно одинаковая расцветка. Тихонько усмехнувшись, он убрал дары птицы в рукава и оделся. Через пару минут в дверь постучали. — Глава Ордена Цзян, здравствуйте, — поздоровался приветливо Сичэнь и поклонился. — Рад, что не разбудил. Хотел бы кое-что вам дать, чтобы хоть как-то отблагодарить за гостеприимство. В руке показался маленький мешочек с тонкой цветочной вышивкой. Пахло чаем. Видимо, действительно редким, потому что даже Цзян Чэну на приёмах у различных Великих кланов не приходилось такого пробовать. Аромат манящий и завораживающий. Грех не попробовать. Цзян Чэн послушно впустил в комнату Сичэня, отступив немного назад. Он плавно прошествовал к столу, нашёл набор для чая, поставил воду греться в соседней комнате и уселся в ожидании. Лань делал всё так уверенно и чётко, словно сам уже жил тут ни один год. Когда мужчина расставлял заботливо посуду, Цзян Чэн хотел было подойти, но услышал ещё один стук в дверь. Сяо Линь показался в проёме, низко поклонился и вежливо спросил: — Глава Ордена, разобрали ли вы свитки? Могу я их забрать? — В свете последних событий, не было времени закончить до конца, — обречённо выдохнул Ваньинь, потирая переносицу. — Иди, к вечеру доделаю. Сяо Линь вновь поклонился и удалился по своим делам. Цзян Чэн был слегка разочарован и зол, но, посмотрев на спокойного и слишком красивого Сичэня, неожиданно для себя расслабился. — Как досадно, что у нас не выйдет хорошей беседы. Но ведь свитки можно разбирать за чашечкой чая, верно? Всё-таки мне хочется, чтобы вы испробовали его, — отказался уходить Сичэнь, прямо того не высказывая. Цзян Чэн вздохнул — устало или радостно не удалось понять даже самому — и уселся напротив гостя, разматывая свиток в ожидании чая. — Благодарю за понимание, Господин Лань. С болью взглянув на свитки, он принялся читать жалобы. Сичэнь сидел тихо, вообще не подавал признаков жизни, кажется, даже не дышал… Он, видимо, старался не беспокоить, но его чрезмерная незаметность наоборот настораживала и не давала сосредоточиться. Или же Цзян Чэн вовсе не хотел сосредотачиваться. Через некоторое время Лань беззвучно удалился за водой и заварил чай. Дурманящий аромат разошёлся по комнате, заставляя жалобно пускать слюнки в предвкушении. Мужчина, кажется, никогда не испытывал подобной тяги к чаю. Словно он был создан специально для него… — Прошу, испробуйте, — пододвинул ближе чашечку Сичэнь. Цзян поднёс напиток к носу и жадно втянул аромат, от которого закружилась голова. Аккуратно глотнул… Горький привкус разошёлся по языку, слегка вязкий и тягучий. Ни капли сладости. Он наслаждался горечью, но вдруг ощутил странное послевкусие. Лимонная кислинка осталась на кончике языка, сражая наповал Главу Ордена. Травы, использованные в этом чае, были какими-то неземными. По вкусу не удавалось определить, что же туда добавили. — Где… где вы взяли этот чай? — спросил в нетерпении Цзян Чэн, отпивая ещё. — Сделал своими руками, каждую травинку лично собрал и высушил. Рецепт — секрет, — усмехнулся Сичэнь и вытащил из рукава оставшуюся заварку. — Мой вам подарок. Цзян Чэн благодарно кивнул, допивая остатки из чашки залпом. Он обжегся, но хотел выпить ещё… Чуть не сошёл с ума от ощущений и с благодарностью посмотрел на Ланя. — Это самый вкусный чай, что я пробовал в жизни, — без утайки выдал Цзян Чэн. — Благодарю. Мне крайне приятна ваша высокая оценка. Сичэнь смущённо убрал прядь волос за ухо. Цзян Чэн поймал себя на том, что глазеет как-то слишком открыто на лицо мужчины. Тяжело было не признать его невероятную красоту. Казалось, в нем совсем нет изъянов. По-женски изящная фигура и тонкие музыкальные пальцы, длинные угольные волосы и эти глаза… Словно два ярких солнца они грели кожу, когда взгляд вскользь проходился по лицу. Тёплые карие, почти жёлтые, такие глубокие, что можно было задохнуться. «С этим надо заканчивать, — подумал Цзян Чэн, — его воздействие какое-то слишком сильное. Будто под действием обольщения кицунэ попал. Надо с этим покончить, придётся позвать его…» От мыслей о встрече с ненавистной лисицей под кожей будто заворошились тараканы. Сичэнь заметил изменение в лице и беспокойно заоборачивался, словно пытался отыскать причину отвращения в глазах напротив. — Что-то случилось? — спросил слегка испуганно Сичэнь, думая, что стал причиной этого взгляда. — Можете ли ответить на вопрос? — спросил Цзян Чэн, разминая затекшую спину. — Конечно, — тут же кивнул Лань. — Кто ты такой? — перешёл вдруг на неформальное обращение Ваньинь. Но собеседник не оскорбился, а наоборот обрадовался этому внезапному переходу к более близкому и менее уважительному обращению. — Тот, кто готов ради тебя на всё, — искренне ответил Сичэнь, вводя в ступор Цзян Чена. Он резко поднялся из-за стола, спрятав ладони в рукава. — Не хочу мешать твоим делам. Не отвлекайся, я пойду прогуляюсь. Раскрыв беспомощно рот, Цзян Чэн проводил взглядом удаляющуюся фигуру, а затем быстро схватил лист бумаги, вычерчивая неаккуратные иероглифы, подозвал ученика и велел немедленно отправить. Он должен явиться завтра с утра. Если имеет хоть капельку совести, то точно придёт.

***

Следующий день Цзян Чэн ждал как казни. Погода, словно почувствовала приход «несчастья», начала рыдать с самого утра, проливая на землю крупные капли. Тяжёлые тучи сгрузились так низко, будто пытались опуститься к деревьям и поглотить их под своим весом. Маленькие ручейки вышли из своих русел, затрудняя передвижение по бесчисленным дорожкам среди домов. Но он точно придёт. Потому что не может не прийти, когда наконец пригласили. На какие же большие жертвы пришлось пойти, чтобы выведать, кто в конце концов этот таинственный Лань Сичэнь. Вэй Усянь насквозь промок под проливным дождём. За ним, как и всегда, следовал Лань Ванцзи, с гордо поднятой головой и любящим взглядом, направленным на мужа. Немногочисленные ученики обходили их стороной и скрывались как можно дальше с максимально возможной скоростью. Кицунэ осматривал Пристань Лотоса нежным взглядом. Узкие лисьи глаза, искаженные в таком теплом выражении, выглядели неестественно и странно. Родные стены грели и радовали. Вэй Усянь проходился пальцами по каждой дощечке, ощупывая. Сколько же лет его не пускали даже на порог? Что же такое могло заставить Цзян Чэна прибегнуть к настолько радикальным мерам? Он помнил, где находилась комната Главы Ордена, и уверенно шествовал туда, отказавшись от сопровождения. — Лань Чжань, смотри, тут так красиво! — радостно произнес мужчина, смотря на размытые дождём дорожки. — Мгм, — лишь отозвался Лань, и только Вэй почувствовал в голосе нежность. Кицунэ не особо рассматривал людей, проходящих мимо, но неожиданно замер перед одним из них, не смея даже шевельнуться. — Ты… — выдавил из себя он, вскидывая указательный палец и пытаясь сохранять самообладание. — Здравствуй, многоуважаемый кицунэ Вэй Усянь, — кивнул Сичэнь, совершенно не беспокоясь тем, что его рассекретили. Будто так и было запланировано… — Откуда ты меня знаешь? — в голове крутилось столько вопросов, но вырвался самый глупый и неинтересный. — Как же не знать кицунэ, что смог превзойти свою природу и использовать запрещенную среди ёкаев тёмную силу óни и рейки? Ты ведь легенда, было бы удивительно, не узнай я тебя, — отвечал спокойно Сичэнь. — У меня к вам большая просьба: не рассказывайте, пожалуйста, Цзян Чэну, кто я такой. Вэй Ин усмехнулся, наконец придя в себя. — Что Цуру мог забыть в Ордене Цзян, разрешите поинтересоваться, один из редчайших ёкаев, — поддразнивающе отозвался Вэй. Лань Ванцзи стоял молча, наблюдая за разговором двух ёкаев. Он не выглядел особо заинтересованным, но был готов защищаться в любую секунду, чтобы отгородить своего драгоценного от любой атаки. На слова Вэя, Сичэнь стал медленно разматывать ленту на запястье и продемонстрировал кожу кицунэ. Тот покачал понимающие головой. — Теперь ясно, что ты здесь забыл. Уже отдал свою душу и тело, но даже не рассказал, кто такой? — усмехнулся Усянь. — Я свои отдал лишь после свадьбы. Как-то ты слишком наивен. Сичэнь лишь помотал головой. — Даже если меня отвергнут, хочу и дальше жить хоть с чем-то, совпадающим с ним, — отозвался Сичэнь. — Искренний, верный, добрый. Типичный Цуру, скучновато как-то, — махнул рукой Вэй. — Что ж, не буду пока что тебя раскрывать. Сам расскажешь. Полагаю, меня сюда позвали ради тебя. — Премного благодарен, — поклонился Сичэнь. — Ой, не стоит. Чтобы такие одухотворенные и редкие существа кланялись жалкой кицунэ. Смех да и только, — усмехнулся Вэй, проходя мимо. Сичэнь пытался возразить. — Я знаю, что ты хочешь сказать, — он обернулся. — Приходилось встречать Цуру ранее, но настолько сильного впервые. Лань принял комплимент и проводил благодарным взглядом удаляющегося кицунэ. Вэй без стука распахнул закрытые двери в комнату, улыбаясь во все тридцать два. Цзян Чэн же этому рад не был и хотел было достать Цзыдянь, пройтись по довольному лицу несколько раз, после закинуть в гроб и закопать глубоко под землёй. — Цзян Чэн, неужели ты так соскучился по своему дорогому сводному братцу, что позвал меня с такой срочностью? — раскинув руки, спросил Вэй. Фиолетовые вспышки озарили комнату. — Бессовестный! Вэй Усянь в своей жизни сделал множество ошибок, которые заставили страдать Цзян Чэна, но он совершенно не испытывал по этому поводу и капли вины. Продолжал относиться так, словно совсем ничего не произошло. Будто не из-за него Вэни напали на Орден, пытаясь изничтожить девятихвостого лиса. Может быть, они бы придумали и другой предлог, ведь ранее не изъявляли желания уничтожать ёкаев, но влияние Вэй Усяня неоспоримо. Будто не из-за него умерли Яньли и Цзысюань… Словно ничего и не случилось. — Бесстыжий, бессовестный, грязный лис! — выкрикнул Цзян, не стерпев наглости. — Не стоит горячиться. Может, предложишь выпить за встречу? — продолжал говорить Вэй, словно совершенно не понимал, почему брат так злится. Когда Цзян был готов броситься вперёд с хлыстом в руке, в дверях появился Сичэнь, привлекая к себе внимание. — Глава Ордена Цзян, что у тебя тут происходит? — поинтересовался он, проходя внутрь без приглашения. Внутреннее обжигающее пламя стихло, так и не вырвавшись наружу. Он выдохнул, чуть виновато смотря на Ланя, отдых которого был прерван криками. — Ох, а тебя я тут ещё не видел! Кто такой? — говорил абсолютно спокойно Вэй. В голосе ни капли фальши. — Лань Сичэнь, рад знакомству, — отозвался также правдоподобно мужчина Ёкаям не впервые врать и притворяться. Все-таки это умение не раз спасало жизнь, пришлось научиться. Но интуиция Цзян Чэна была лучше любых навыков. Лицо перекосило от воспоминаний с Гуанъяо. Сичэнь на пару секунд стал слишком на него похож, и это совершенно не радовало. — Что за?.. — прошипел Цзян, оглядывая парочку. — Скажи, немедленно, кто он? — обратился к Вэй Усяню он, вскинув указательный палец. — Что? Конечно же, человек. Какой глупый вопрос, — невинно ответил Вэй Ин. — Ложь! Ты мне врёшь! Если сейчас же не скажешь правды, больше никогда не переступишь порога Пристани Лотоса, — снова закипал Цзян. Он не понимал, что сильнее раздражало: врущий Вэй Ин или неискренний Сичэнь. Лань всегда был загадочным и прямо демонстрировал, что у него есть секреты, о которых не может поведать. Его желание угодить и помочь было абсолютно естественным, но то, что увидел сейчас, совершенно не укладывалось в голове. — Какой смысл мне тебе врать? — пожал плечами Вэй. Сичэнь рядом занервничал, шагнул ближе, протянув к Цзян Чэну руку. Тот резко отшатнулся, не позволяя себя коснуться, посмотрел, как на предателя и, пробурчав себе что-то нечленораздельное, поспешил удалиться. Лань крайне опечалился этому, ведь никак не мог ожидать, что его так просто раскусят. Да и такой реакции не мог предполагать. Вэй состроил лицо: «я пытался, ты видел», — и пошёл прогуливаться по Пристани Лотоса, пока его не выгнали. — Эх, почему же ты такой не терпеливый, свет мой? — спросил в пустоту Сичэнь и отправился следом за Цзяном Чэном.