whatever happens, don't let go of my hand

О том, насколько она в итоге задержалась, история умалчивает, потому что разойтись вчера им было адски сложно, даже несмотря на Полину острую необходимость в этом. И конечно, довезти её до дома ему не составило никаких проблем, но вот с тем, чтобы просто взять и выйти из машины, возникли сложности. Поля пришла домой, когда дочь уже благополучно заснула, отчего никаких разговоров перед сном не произошло, хотя за прошедшие на тот момент несколько часов она так и не поняла, готова ли делиться этой информацией с Тасей. Угрызения совести относительно няни, рабочий день которой был по умолчанию продлён, её тоже не особо мучали, благо та отнеслась с пониманием. Весь сегодняшний день она посвящает бьюти-процедурам, начиная от окрашивания волос, коего требует желаемый блонд, поддержание которого ей жизненно необходимо, и заканчивая маникюром и педикюром - это уже просто по состоянию души. Помимо жертв, красота ещё требует много времени, а в её случае этого времени не так много, но сегодня это не критично. По крайне мере, ей так кажется, когда она опаздывает на собственную репетицию буквально на пятнадцать минут, собрав по городу все пробки. Она распевается по пути, дико извиняясь перед водителем такси за этот мини-сольник и залетая в помещение с не менее искренними извинениями перед ребятами и мамой. Последняя, кажется, с самого утра не в духе, но Пелагея об этом ничего не знает, банально не созваниваясь с ней последние два дня, а в переписке ни о какой пассивной агрессии не шло и речи. И поэтому ей кажется, что всё в порядке. Тот факт, что с Димой они поддерживают связь на протяжении всего дня, не является чем-то удивительным, поскольку отсутствие друг друга нужно хоть чем-то компенсировать. Издержки профессии и годы упорных тренировок никоим образом не мешают ей петь и попутно печатать сообщение, тем более, что в ту секунду, когда оно приходит, идёт проигрыш, в котором она оказывает только моральную поддержку, пока что не играя ни на каких музыкальных инструментах. Разве что на нервах матери. - Поль, убери телефон, пожалуйста, - спокойным тоном просит Светлана Геннадьевна, вынуждая её спешно допечатать и заблокировать айфон. Первое предупреждение выглядит довольно безобидным и как будто бы не несёт в себе никакого негативного посыла. Ну, подумаешь, отвлеклась на двадцать секунд... никто же не умер. Прогнать песню перед завтрашней съёмкой было идеей её мамы, которую все единогласно поддержали, поскольку давно не исполняли данную композицию, а полагаться на один лишь саундчек перед выступлением было бы безответственно с их стороны. Всё проходит хорошо, и никто не лажает, буквально со второй попытки чувствуя уверенность в собственном исполнении, отчего остаётся лишь закрепить полученный эффект и сыграть финальный раз в завершение этого прекрасного вечера, после чего все наконец-то поедут по домам. Телефон по-прежнему находится у неё в руках, и Поля считает нужным вновь ответить на сообщение, даже если оно не срочное и не такое уж важное. Возможно, если бы всё снова было идеально, как и прежде, то никто бы и не обратил внимания, но она пропускает вступление второго куплета и не попадает буквально в одну ноту, и это становится точкой невозврата. - Стоп! - не выдерживает женщина, выражение лица которой говорит само за себя, - Поля, я не по-русски попросила убрать телефон? Имей совесть, ты и так опоздала! Почему из-за тебя должны страдать другие? - А кто-то страдает? - тихо уточняет она, оборачиваясь по сторонам, и ловит такие же недоумённые взгляды ребят, для которых ничего страшного не произошло и которые не меньше неё удивлены такому наезду со стороны её мамы. - Ещё раз сначала, - железным голосом повторяет она, игнорируя её риторический вопрос и не продолжая эту полемику. Репетицию они всё же заканчивают и делают это весьма успешно, учитывая, что желания доставать телефон больше не возникает, а вот желание понять, в чём дело, а если быть точнее, то в чём причина, возникает моментально. И кажется, не у неё одной, потому что фраза «Всем спасибо, все, кроме Поли, могут быть свободны!» звучит многообещающе. - Хорошего вечера! - по очереди отзываются ребята, убирая инструменты. - Чёт случилось, пока меня не было? - шепотом спрашивает блондинка, обращаясь к одному из парней. - Да вроде нет... До твоего прихода шутила, смеялась, всё ок было, - пожимает плечами Антон, сам не понимая, что происходит. - Класс! - натянуто улыбается она, уже сомневаясь, что стоило вообще приезжать сегодня на репетицию. - Удачи, Поль, - так же тихо добавляет он, удаляясь в сторону выхода. Атмосфера в помещении становится всё напряжённее с каждой секундой и с каждым новым уходом кого-то из ребят до тех пор, пока они не остаются вдвоём. И если бы сейчас где-то на потолке взорвалась лампочка, никто бы не удивился. - Мам, что это было? - интересуется Пелагея, непонимающе глядя на неё. - Почему никто, кроме тебя, не позволяет себе сидеть в телефоне посреди репетиции? - на полном серьёзе продолжает эту тему Ханова. - Я просто ответила на сообщение, - растерянно отзывается она, всё больше и больше удивляясь тому, что её это так задело, - Всё же нормально, в чём проблема? - Поменьше отвечай на сообщения, и проблем не будет, - разводит руками та, смиряя её строгим взглядом, в котором читается намного больше, чем звучит вслух. - Ты шутишь? Ты серьёзно из-за телефона так взъелась? - А ты серьёзно опять с ним сошлась? - С кем «с ним»? - она хмурится и вообще ничего не понимает. - С Биланом, - спокойно отвечает Светлана Геннадьевна, замечая, как эмоции на лице дочери меняются в ту же секунду, и она уже не выглядит такой смелой, - Только не надо врать! - Откуда ты знаешь? - если учесть, как сильно она пыталась скрыть от неё эту информацию, то вопрос вполне логичный. - Неважно, - отмахивается она, не считая нужным обсуждать это, - Просто ответь... ты правда с ним? - В смысле «неважно»? Ты опять вмешиваешься в мою личную жизнь, и это очень даже важно, - возмущается Поля, слегка теряя самообладание от такого поворота событий. - Я знаю, что к тебе приходил не курьер, - почти что сквозь зубы выплёвывает мама, и не заметить, как её раздражает эта тема просто невозможно, - И с кем ты уезжала тогда, после концерта, я тоже знаю... Я не вмешиваюсь в твою жизнь, но не надо делать из меня дуру и пытаться что-то скрывать! - Какая разница, кто ко мне приходил, и с кем я уезжала? Я свободный человек и могу делать, что хочу, - заявляет она, меньше всего желая, чтобы этот разговор состоялся именно таким образом. - В таком случае я тебя больше не задерживаю, - заключает женщина, убирая в сумку ноутбук. - Мам... - она снова предпринимает попытку что-то сказать, но та мгновенно перебивает её. - Ты свободна, Пелагея! - и повышать голос на ребёнка, наверное, всё же не стоит, особенно, если ему уже 36 лет, но её это мало волнует. - Да, я правда с Димой, мам! И уезжала я с ним, и приходил тогда тоже он, а не курьер, - набрав полные лёгкие воздуха, выдаёт Пелагея, - И мне с ним просто охереть, как хорошо, хочешь ты этого или нет... - Совет да любовь, - отследить приемлемую для барабанных перепонок громкость уже не получается, потому что они обе переходят на повышенные тона, - Только потом, когда он в очередном пьяном угаре что-то выложит или скажет о тебе, ты будешь сама всё это разгребать, поняла меня? Если тебя жизнь за 36 лет так ничему и не научила, то это уже не мои проблемы... - Нельзя судить о людях так поверхностно, - возражает она, предпринимая попытку закончить этот разговор мирно, - Он больше не пьёт... - Пелагея, мне седьмой десяток, позволь я сама буду решать, как судить о людях! - парирует Светлана Геннадьевна, явно не планируя так легко закрывать эту тему, - Мне неинтересно, что он делает или не делает. Я даже не хочу знать, как так вышло, что вы опять вместе... Я предупредила тебя? Предупредила! Иди и делай, что хочешь! - Блять, да ты всю жизнь хочешь, чтобы я была, как ты!.. Ты хотела, чтоб я пела, потому что сама не смогла; хотела, чтоб я вышла замуж раз и навсегда, потому что у тебя ни с одним мужчиной не получилось построить семью; и даже мою дочь ты пытаешься воспитывать точно так же, - она уже не контролирует то, что произносит вслух, - А меня задолбал твой контроль, слышишь? Меня задолбало всю жизнь бояться твоего неодобрения; бояться, что я тебя разочарую или подведу. Пашка когда-то сказал: «Даже если всё будет идеально, маме Свете всё равно обязательно что-то не понравится», и он был прав. Какой бы хорошей я ни была, ты всегда найдёшь, до чего докопаться. Есть грань, переступать которую нельзя даже во время самых страшных ссор и скандалов. Есть время, которое необходимо выждать, прежде чем говорить какие-то вещи. Есть внутренние ощущения и инстинкт самосохранения в конце концов, которые должны подсказывать, когда стоит замолчать. - Закрой рот и дверь с той стороны, - это последнее, что она говорит, и её голос уже не похож даже на крик. Это что-то сильно выше в децибелах. И намного больнее по эмоциям. Поля и сама больше не намерена здесь оставаться, хватая своё пальто и сумку и в считанные секунды вылетая за дверь, громкий хлопок которой раздаётся на весь коридор и как будто бы оглушает их обеих.