Стань моим клинком

Отступление Грель — Грель, работа! — говорит Уилл, кидающий координаты места очередного жертвоприношения. Как и в прошлый раз — демон, высший, проживший несколько столетий. Развернул папку с делом и увидел две знакомые темные ауры. Себастьянчик! Сиэльчик! Как давно я вас не видел. — Иду! — воодушевленно бегу из кабинета, по коридору, забирая по пути из хранилища орудий свою бензопилу. Прихватив Питера, показал координаты перемещения. А еще тех рассказал о тех, с кем мы давно не сталкивались и не мерились силами. Двух высших демонов. Увидев имена и вспомнив, когда мы последний раз их видели, Питер готовился к жаркой драке. Впрочем, как и всегда. И вот, оказавшись на месте очередного жертвоприношения, неожиданно, как и всегда нападаю на Себастьянчика, все такого же сексуального. От предвкушения и возбуждения жужжит моя бензопила, горю сердцем и душой я сам, пылая и тая на солнце, как шарик мороженного от его алого взгляда. Само собой слетает с губ такое желанное, манящее и будоражещее имя демона: — Себастьянчик, — и как всегда, за тон, которым я произношу имя вожделенного и желанного, получаю в лицо такой изящной, грубой и сильной ногой. Стопа Себастьянчика, с упоением и наслаждением вминает мой нос в череп. Привычно хлещет кровь, текут по лицу горячие капли, слезы радости и восторга текут из глаз, а я, как всегда обиженно: — Я к тебе со всей душой, а ты? Высший демон, продолжая улыбаться белоснежной улыбкой, со счастьем в глазах, вбивает меня в землю. А я принимаю все, и удары, и переломы, и оторванные конечности, ведь это любимый демон, любимая нога, ему можно все. Хоть такое, но проявление эмоций. Происходило это до тех пор, пока не появился не вмешался в наше общение Уилл. Он тут же напал на Себастьяна. Сиэля атаковал Питер, гоняя теневых псов графа газонокосилкой, а тот стоял и призывал все больше и больше теневых слуг. Всего два столетия как демоном обернулся, а уже так демоническими способностями владеет. Но и Питер не пальцем деланный. Справится. Меня же заинтересовали двое юношей, похожих на магглов. Один светловолосый блондин, со светлой кожей, и серыми, как грозовое небо глазами, худой, высокий. Его спутник ниже на полголовы, с густой, непослушной копной черных волос, слегка загорелой кожей и невероятными зелеными глазами. Они внимательно смотрели на нашу с демоном драку, успевая различать движения и атаки каждого из нас. Странные они. И энергетика от них знакомая исходит. Но какая, так и не вспомнил. С оружием за спиной, приближаясь медленными шагами, говорю: — Вы — подозрительные! — а молодые люди, одновременно переглянувшись, друг другу кивнув, моментально потеряли телесность, словно призраки. Черноволосый парень появился из темной дымки, представ в совершенно ином облике: бледная кожа, длинные, прямые, черные волосы и горящие лиловым глаза с фиолетовыми стрелочками под ними. Волосы развивал ночной ветер, как и широкие одеяния черного цвета с глубоким капюшоном. Второй парень, ставший серебряным туманом, материализовался в руке черноволосого, приобретая облик косы. Стальная рукоять с узорами змеиной чешуи по поверхности, широкое лезвие, расправившееся, как крыло. Черноволосый задвинул косу за спину, готовый отражать атаки, а я не дурак, сделал шаг назад, потом еще и еще, говоря с ужасом: — Жнец! Жнец! — все еще не верил глазам и тому, что Жнецом и его рабочим артефактом оказались подростки, — Уилл! Здесь Жнец! — мы с Уиллом и Питером перегруппировались, а Сиэль спросил у Жнеца, почему они им не сказали. Коронный ответ всех времен и народов: — Потому что не спрашивали… Гадриэль Страху мы с Драко навели, дай боже. Демонам то что, ну Жнец и Жнец. Мы с ними не пересекаемся и души их за грань не провожаем, нечего провожать. А вот покойных Собирателей ждет такой же конец, как и тех, кого забирают они. Лимб или Река Перерождения. И в отличие от них, мы Жнецы сильнее, кроме силы физической, есть еще сила магическая. Все-таки Жнецы — бывшие волшебники или волшебные существа, а Собиратели — магглы. Именно поэтому красноволосый чуть в штаны от страха не наделал, увидев нас с Драко в рабочем облике. А старший поправив свои очки резко, со всей силы опустил свое оружие для сбора душ ему на голову. Тот звучно, с воем боли рухнул на пол, на задницу и также, на пятой точке отползал за старшего по званию Собирателя. — Уилл! — хлюпал носом, который был в порядке, регенерация также на высоте, втягивая в себя сопли и стирая стекающие по лицу, носу и щекам струйки крови от полученного удара начальника. — Захлопнисть, Грелль! — все-таки парень. Посмотрел на нас и сказал: — Жнец, приношу извинения за недостойное поведение моего подчиненного, — потом смотрит на второго, — за поведение обоих подчиненных, — я принял извинения, а Уилл спросил: — могу узнать, что привело вас сюда? Мы с Драко отпустили рабочий вид и подошли к месту жертвоприношения, как и Сиэль, со следующим за ним Себастьяном. Их ауры и темная энергия кажется знакомой, особенно Сиэля. Такое чувство, что мой предшественник с ними сталкивался, или даже я, но забыл об этом. А вот связь, что заставляет их быть рядом, а старшего служить младшему… понял, но спрошу об этом без посторонних. Что касается нашего присутствия: — Демон на последних силах послал зов о помощи, молил хоть кого-нибудь откликнуться. А мы с Драко были поблизости. — Проводить мы не проводили бы, — говорит блондин, — а закончить страдания да, помогли бы. Развоплотили окончательно. А теперь сущность этого демона послужила для чего-то большего, — показывает Драко на потухшую ритуальную печать, уже потерявшую с создателем связь. В первые десять минут, по остаткам магического источника, можно было узнать хотя бы примерные параметры ритуалиста, но сначала на нас с Драко напали Себастьян и Сиэль, а потом явились собиратели. Теперь же нам остались только полустертые письмена ритуального направления и мои в те минуты ощущения, уловившие затхлость и привкус пепла на глотке. — Да, похоже на жертвоприношение, — и все-таки касаюсь пальцами остатков круга. — И ощущения, — те самые, оседающие пеплом, — жутко знакомые. Словно мы с тобой уже встречались с этой энергией. Зараза! — знал, помнил, но никак не мог вспомнить, на кончике языка вертится, а не ловится. Как было в школе в такие моменты, запустил пальцы в лохматую шевелюру. Пару раз стянув пряди, отпустив и снова стянув, подошел к пентаграмме еще раз. Коснулся пальцами линий и откинувшись назад, истерично засмеялся. От неожиданности, снова вздрогнул Грелль. Чтобы успокоить истерику и банальное решение, лежавшее на поверхности, решил покурить. Полез в карман джинсов, но сигарет там нет. Призвал тенью из дома, предложил Драко, а тот, знающий мои привычки, спросил: — Что-то почувствовал? — О, да! — и показал на кончики пальцев, которые были покрыты остатками слизи, дурно пахнущей. — Знаешь, кто наших в жертву приносит? — спросил Сиэль. На меня смотрит и Себастьян и Собиратели, ожидая ответ. А Драко, вижу по глазам, сам догадался. Остальных же придется в курс дела вводить. Начать рассказ решил с директора-хаосита. Какую он за свою жизнь сплел паутину, раскинув ее на магическую Британию, скольких магов и магиков в свои сети заманил, и сколькими пожертвовал. Какие дела проворачивал, словами праведного пути прикрываясь. Дальше пошел рассказ о Темном Лорде Вол-де-Морте, который сидит у Альбуса на поводке подчинения, и окружен марионетками-големами, а не настоящим последователями. О пустом, без единой души министерстве, «золотой клетке» для одного единственного Темного Лорда, мечтавшего о признании магического сообщества. Что ничего кроме плесени, гнили и праха в купе с серостью и затхлостью ничего нет. — Ну, хаосит он. Гниль, падаль. Согласен, — тяжело выдохнул Собиратель, поправляя свои очки, — власть в вашем магическом сообществе захватил, магов кучу убил, выпил. Дальше-то что? — возмущался Грель, откидывая алую прядь назад, — нас, Собирателей, это не касается, — Уилл, как мне показалось, был впервые с ним согласен. Но промолчал. Вопрос задал Сиэль: — Гадриэль, а при чем тут демоны? — В вас, как и в любом другом живом существе, есть изначальная энергия, темное начало, — пояснил, — и не важно, что нет души. Можно сказать, что высший демон, вкусивший душу смертного, такая же закуска для хаосита, как и волшебник. Мои слова и сравнения с закуской вызвало улыбку на губах старшего Собирателя, и рык в глотке Сиэля, готового спустить теневых псов на Уилла. Себастьян и Сиэль, понимая, что в дело о хаоситах и директоре они по самые уши, так как являются высшими демонами ни раз вкушавшими души людей, предположили: — Допустим, — говорит Себастьян, — целью хаоса стали демоны. Магов мало, война с вашим Лордом, куча трупов, душ, ушедших за грань, — выводил логическую цепочку старший демон, — но ритуал? — и показал на потухшую пентаграмму, — для чего он? — вопрос интересует не только нас с Драко и демонов, но и Собирателей. Себастян же продолжает: — ваш директор пил магов, держа их в плену. Были ли под их ногами похожие ритуальные круги? — Нет. Души каждого пленного пронзались жгутами подчинения, причиняли боль, не давали возможность применить магию и двинуться с места, — та жуть, которую мы с Драко видели в камерах предварительного заключения словами не описать. Это на уровне восприятия. Гадко, мерзко и больно. — Погоди… — задумался Малфой, — …ты хочешь сказать, что это жертвоприношение, — показал он на потухшую пентаграмму вписанную с ритуальный круг, — не очередная кормежка сбрендившего хаосита? А что-то другое? — Малфой, это очевидно, — буркнул я на блондина, — директор планирует что-то масштабное. Магов Британии ему не хватает, поэтому он использует демонов. После этих слов, сказанных мной, Сиэля и Себастьяна словно током ударило. Они, как мне показалось, о чем-то похожем вспомнили. Или о ком-то, кто подобно директору экспериментировал с демоническими источниками силы и жертвенными кругами. Сказали, что похоже на одного слетевшего с катушек Собирателя, возомнившего себя богом Смерти. Уилл тут же резко возразил: — Его больше нет! Он мертв! — мы с Драко не в курсе, кто мертв и кого больше нет. Это дела минувшие, нас в проекте еще не было. А вот мой предшественник. Надо будет в его памяти поискать. Может, что-то найду о тех годах. Себастьян, на возмущение старшего Собирателя, смотря прямо в глаза Уиллу, спросил, так ли это? И вроде, вполне обычный вопрос, улыбка — милая и открытая, но при этом тон, в котором демон общался с Собирателем — насмехательский, саркастичный, мол, ага-ага, верю-верю, так и есть, и у вас все как по нотам, ни шагу вправо или влево. Сказали — сделали. Уилл, поправив очки своим орудием, сверкнув взглядом на младшего демона, сказал: — Держи свою псину на цепи, Сиэль. — Он не моя псина, — усмехнулся младший демон, сверкнув алым глазом, сложив руки на груди, — а напарник. — Только по лицу Себастьяна этого не скажешь. Ведь цепь, едва заметная, все же тянется от шеи Себастьяна к Сиэлю. И она в руках младшего демона. А их сотрудничество, суда по всему, вынужденно обстоятельствами. Сиэль продолжал: — если вы уверены, что Гробовщика более нет, а его сущность придали загробному огню, кто же тогда создал это? — показал на остатки пентаграммы, — и подал идею приносить в жертву кому-то или ради чего-то нас?! Просвети, Уилл? Судя по тону и манерам, мальчик явно не простолюдин. Аристократ. Мне его замашки Драко напоминают в наши первые с ним года обучения. Как и Драко, Сиэль привык к разговорам в приказном тоне, общению сверху вниз, притом, он сверху. Вдавливает в грязь противника ниже себя по статусу. Его все слушаются, внимают каждому слову и исполняют приказы. — Мальчишка! — процедил Собиратель. На что Сиэль чуть склонил голову на бок, улыбнулся уголками губ, сверкнув алым глазом, а тень под его ногами пришла в движение, — сто лет, как демоном ходишь, а уже кошмаришь! — Сиэль скрестил руки за спиной и сделал невинное, наивное, детское выражение лица, открыто и мило улыбнулся, проходя вдоль остатков пентаграммы, соглашаясь со словами Уилла. А Собиратель сказал, обращаясь ко мне: — при всем уважении, Жнец, с ними я работать не буду. Демоны — грязь. На то, что их приносят в жертву хаосу — плевать. — Их? — задался вопросом Драко. — Это не первый случай? Как оказалось — нет. Это уже одиннадцатый случай. Демоны в курсе, как и Собиратели. Но последним, как и сказал Уилл — наплевать. Даже лучше, что падальщиков станет меньше. Воздух будет чище. Демоны же, пребывая в мире живых, реагируют на такие вот эманации остаточного выброса и зов о помощи, в надежде перехватить ритуалиста. — Допустим, вам на смерти демонов плевать, — говорю, — а на то, что с помощью их сущности призвать хотят? Тоже? — Нет, — резко ответил Уилл, вновь поправляя очки и так идеально сидевшие на его переносице. — Наше управление по сбору душ предоставит всю необходимую информацию. Скажите, Гадриэль, что вас интересует, и мы вам это предоставим в кратчайшие сроки. У меня пока одна просьба к Собирателям — это подробный отчет о состоявшихся ритуалах: временные отрезки между жертвоприношениями и места, где нашли потухшие круги. Уилл обещал предоставить все мной запрошенное в ближайшее время. На этом и закончил разговор. — Себастьянчик! — крутился вокруг демона Грелль, вися на его плече, стоя демону глазки, тянув к нему трубочкой сложенные губы, накручивая на палец локон красных волос, томно вздыхая и откровенно намекая на секс и страсть, которую они получат от общества друг друга. Надо отдать Себастьяну должное, он — терпелив. Наигранная улыбка и слова: «- Как-нибудь потом» или «- В следующий раз, обязательно», не успел Грелль томно вздохнуть и снова повиснуть на старшем демоне, как Уилл подошел к Собирателю со спины, схватил его за хвост алых волос и резко дернул, валя на землю, таща за собой все еще держа за волосы, а Грелль, собирая одеждой и лицом грязь, пыль, ветки, вопил и молил: — Себастьянчик! Спаси меня! — на мольбу, полную слез и соплей, демон лишь мило улыбнулся и махнул на прощание. Собиратели ушли. А мы с демонами остались. — Гадриэль, что мы можем предоставить, какую информацию? Вчетвером шли вперед по улице, прошли достаточно далеко, нашли лавочку и рухнули. Тяжелый день, а может и неделя. Сил нет. Так что разговор продолжили сидя. Точнее сидели мы с Сиэлем, а Драко облокачивался о спинку, как и Себастья стоял за спиной младшего, слушая наш разговор. — Можете. Думаю, нам не помешала бы информация о пропавших демонах, возраст, способности, количество проведенных ими сделок, когда пропали и где были в последний раз. Думаю, этого вполне хватит. Если что, дам знать, — показав на тень от фонаря, сказал: — думаю, если позову через тень, ты меня услышишь, — не вопрос, а факт. Демон не отрицал. Тень — его сущность. А потом спросил о личном: — Мне показалось, в нашу первую встречу, что мы с тобой знакомы. Показалось? — спросил демон, — или же нет, и мы могли видеться? — а я думал и перебирал память, оставленную предшественником. В его памяти образов демонов, и ушедших в отдел Собирателей не было. А вот я… — Возможно… — задумался, вспоминая четвертый курс, — …да, скорее всего. С тобой, Сиэль мы могли общаться, но так не до чего и не договориться, — тут же оживился Драко, спросив, что я имею в виду. А я усмехнулся, глухо рассмеялся, дрожа плечами и душой, представляя, чтобы стало бы со мной и лордом, да и всем магическим миром, согласись я на сделку с Сиэлем. Вспомнил и он: — Ты тот самый мальчик, который молил о помощи, вися на надгробии, на кладбище? Измученный, израненный, потерявший всякую надежду на жизнь и спасение. Ты просил, кого угодно, сделать что угодно, лишь бы весь тот кошмар прекратился. Чтобы лорд загнулся, так и не возродившись. Ты одними лишь мыслями, желанием прорвался через миры наш и ваш, отправив зов, на который откликнулись демоны. Я пришел первым, предложил тебе сделку, а ты… — и меня унесли воспоминания давно прошедших лет.