Стань моим клинком

Гадриэль До башни мы добежали быстро. Всего пара минут и мы на месте. Как я и почувствовал, сэр Ник на месте. Висит и смотрит в пространство, он то более видим, то менее, то прозрачный, то через чур плотный. А иногда мне кажется, что он, как телевизор, выдернешь провод, резко потухнет и потемнеет. Кинул на призрака временный приказ не растворяться и не сливаться с мировой тканью и потоком, а задержаться в мире живых на какое-то время. Как делают при расспросе души некроманты, призвал его внимание к моей личности: — Сэр Николас! — магия и энергия смерти помогли удержать его в привычном состоянии с полной памятью и сознанием. Он был таким, как в наши школьные годы. Взгляд призрака становился осознанным, сэр Николас узнавал меня и Драко, становясь самим собой, выпрямил спину, слегка вздернул голову и спросил: — Что вам, молодые люди? — Помните нас, сэр Николас? — спрашиваю призрака, показываю на себя и Драко. Казалось, призрак обиделся, возмутился: — Как я могу забыть знаменитых учеников школы. Гарри Поттер и Драко Малфой! Что вас ко мне привело? Почему удерживаете мою душу, мистер Поттер? это — запретная магия, некромантия и некромагия во все времена… — не договорил, так как магия духа-артефакта, выпущенная Драко, заставила призрака прикусить нематериальный язык. Я же озвучил намек Драко, решив сразу расставить точки над «Ё» и показать призраку то некроманты из нас, как из него безголовый призрак: — Сэр Николас, из-за уважения к вам, разъясню, — мы с блондином переглянулись: — я и Драко не балуемся некромантией. Мы — нечто большее, — улыбка блондина, стоявшего к призраку вполоборота, с рукой на моем плече, заставила бывшего стража башни икнуть, но продолжать делать бесстрашный вид, — и у нас к вам, как к последнему свидетелю, не ушедшему за грань, есть несколько вопросов. Разрешите их задать? — с уважительным тоном спрашиваю, так как грубиянов и хамов призрак не любит и отвечать, если разговаривать с тем, кто обращается к нему в непочтительном тоне, не будет. — Разрешаю, мистер Поттер, — поправлять и говорить, что я Певерелл, не стал, а задал первый вопрос: — Все ли профессора погибли? По пути к вам, мы видела тела покойных, среди них и профессоров, но не всех. Может, что-то сумел спастись? — Я видел их смерти, мистер Поттер, многих. Минерва, — что странно, она же в лапах директора, — Помона, Синистра, Поппи, Филиус, Сибилла, даже беднягу Филча и того постиг конец. Я не видел лишь смерть Хагрида и Горация, возможно, к тому времени пострадала башня и мой обзор нарушился. — Второй вопрос: — студенты. Что с ними? — как и я, Драко видел тела когда дорогих ему друзей: Панси, Тео, Блейза, сестер Гринграсс. И всех тех, кто входил в его ближний круг общения. — На моих глазах погибли полным составом седьмой курс Гриффиндора, Пуффендуя и частично Когтеврана, кто-то из старших учеников Слизерина. Так же отдали жизни многие из шестого и пятого потока. Кое-кто с четвертого. Ученики младших курсов были спрятаны в подземельях. Дальнейшая судьба учеников мне неизвестна. — Надежда есть, — шепотом произнес Драко, с силой сжимая мое плечо. Чувствую, как он напрягся, как сдерживает слезы, жгущие глаза, как не дает вою боли вырваться из глотки. Честь ему за это и хвала. — Третий вопрос: — директор Дамблдор. Был ли он здесь, когда Лорд и его Пожиратели сравнивали с землей Хогвартс, убивали учеников, профессоров и мракоборцев, не щадя ни детей, ни взрослых? И плевать, что я знал ответ на этот вопрос. Память ушедшего на покой жнеца показывала присутствие директор на поле боя. Не образами, лицом и телом в любимой лиловой мантии, а душой. Такой же скользкой, как и нити, которыми он связал души плененных профессоров. Да только я ни с кем поделиться видениями не могу. Даже если воспользуюсь омутом памяти. Это не видения и образы перед глазами, это эманации и ощущения. Вопрос о директоре, «покойном» вот уже год как, поразил призрака, и даже оскорбил. Так как снова с его стороны посыпались возмущения и недовольства нашим воспитанием, в котором нет и капли почтения к старшим. Призрак говорил, что директор Дамблдор — мудрый и уважаемый человек. Что даже будь он жив, а не мертв, Пожиратели не посмели бы напасть на школу. Все были бы живы. А мы с Драко, видя тот хаос, творящийся в министерстве, тот мрак, терзающий души профессоров и огрызок лорда, с сарказмом в один голос выдали: — Великий и почитаемый! — Мистер Поттер, мистер Малфой, вас еще что-то интересует? — спрашивает раздосадованный призрак, готовый уйти вслед за остальными призраками башен. У меня нет к нему вопросов, лишь напутствие и прощание. Призвал облик Жнеца, Драко тут же потерял телесность и стал оружием. Взмах и нить, связывающая Ника с разрушенной башней исчезает. А мы с Драко снова в наших привычных обликах. Дальнейший наш путь лежал в подземелье, а точнее в Тайную комнату. Ближайший путь — туалет Плаксы Миртл, которая, как и все призраки, ушла за грань к Госпоже. Драко заходил за мной с кривой улыбкой и воспоминаниями о шестом курсе. И не он один. Здесь, в этом самом туалете, я чуть не убил его Сектусемпрой. — Идиот, — шепнул, вспоминая тот момент. Мне на плечо легла рука блондина, а сам он сказал, что было, то прошло. Не умер и ладно. Его прощение для меня важно, но и сам себя я должен простить. Пока что этого не произошло. Нужная раковина нашлась, как и кран, с выгравированной змеей. Осталось только произнести фразу на парселтанге и спуститься вниз, по трубам. Как не странно, но после смерти и разорванной с Реддлом связи, знание змеиного языка со мной осталось. Почему? Скорее всего, кто-то из родни им владел. Дар, будь то парселтанг, метаморфизм, анимагия — это семейное наследие, заразиться им, как гриппом, нельзя. Как и унаследовать в дуэлинге. Способность или есть, еле ее нет. Из ниоткуда она не берется. — Откройс-с-с-с-ся! –приказал выгравированной змее, смотря прямо в ее стальные глаза. Пару мгновений ничего не происходило, но потом шестеренки и механизмы отозвались на формулу и пришли в движение, открывая проход. Падать вниз, как тогда не было никакого желания, как и покрываться многовековой слизью. Поэтому решил попробовать призвать: — лес-с-с-стница! –не думал, что сработает, но сработало. Магией усовершенствованный механизм, отозвавшись на змеиную речь, выдвигал винтообразную лестницу, по которой мы с Драко и спустились. — Гад, воистину! — шептал Малфой полушепотом, дрожа поджилками и голосом, — змеиный знаешь, василиска не боишься. — Василиск дохлый, — успокаиваю я слизеринца, касаясь руки, — а то, что я владею парселтангом даже после перерождения, говорит о том, что… — … что им владели твои родственники по отцу, — на выдохе сказал Драко, добавив более спокойно, без налета тревоги: — в курсе. Все-таки аристократ в энном поколении я, а не ты. Законы и обычаи магического сообщества мне, как насл… — но не договорил, так как лестница закончилась, а перед нами предстала что-то вроде парадной, усеянной скелетами крыс и других несчастных, ставших закуской василиска. — Ма…ма… — с силой сжалась на моем плече рука блондина, когда тот увидел невероятно длинную, сброшенную много лет назад чешую. — Громадина! — Мертвая, — напомнил я Драко. — Да, мертвая, — успокоился Малфой, отпуская мое плечо из своего захвата. Дверь в комнату открыл с помощью тех же слов, что и проход. Змеи, стерегущие вход — отползали с шипением, приглашая зайти, открывая перед нами дверь. Темнота отступила и рассеялась, как только мы с блондином переступили порог. В клыкастых пастях змей загорелись магические фонари, освещая тусклым зеленым светом главный зал. Все так, как и на втором курсе. Статуя Салазара, смотрящая на меня тяжелым, хмурым взглядом, бассейн полный воды, сырость и холод гуляющих сквозняков и змей. Но сейчас он дохлый. Раскрыв пасть, лежал пузом кверху. Да и тела практически не осталось, разложилось. Не пострадала часть, находящаяся в воде. Остальное изрядно попорчено. Даже попахивало. — З-з-з-з-зачем явилс-с-с-ся, парш-ш-ш-шивец?— прогремел вопрос материализовавшегося ядовитого гада, закрывающего проход в кабинет Слизерина своим огромным телом. — Чтобы душу твою Госпоже отправить!— не правда, но зато подействовало как надо. Змей умерил пыл и гнев. — Гадриэль, это… это… — но что именно он имел в виду, блондин так и не сказал, и дело не в словарном запасе, а в шоке, который захватил его и сковал. Видеть разлагающееся тело древней рептилии, ее много раз состоявшийся ужин, даже сброшенную чешую — уже не так страшно, как лицезреть призрак, слышать и главное понимать речь. А еще горящие желтым глаза, от взгляда в которые, умирали за долю мгновения. Это для Драко перебор. — Он такой же призрак, как и Ник, — успокоил я блондина, шепотом добавив: — в любой момент мы отправим его к Госпоже, — после этих слов Малфой успокоился, взял себя в руки и вышел из-за моей спины. — Не руби с-с-с-с плеча, мальчиш-ш-ш-шка! — шипит василиск, отползая в сторону, давая нам с блондином пройти в личный кабинет Салазара, — а лучше используй меня. — Дух школы, — озвучил мысль Малфой, — он может стать духом школы вместо взлетевшего к небесам дракона. Идея сделать василиска духом — мне понравилась. Но прежде чем предложить эту роль чешуйчатому, нужно найти способ восстановить замок, и не только физически, но и магически. Все те переплетения и узоры созидания, сотворенные Основателями, канули в небытие. Создавать их нужно будет с нуля. Ведь школа не просто замок с душой, а артефакторное чудо, живущее своей жизнью. Как именно вернуть ее былое величие? Указано в записях Салазара, за которыми мы как раз и пришли. В кабинет зеленого основателя змей нас пропустил, напомнив: — Салазар — змееуст,— и пожелал: — удачи! Что имел в виду змей, когда напомнил о даре Слизерина, мы с Малфоем поняли, когда нашли библиотеку. Поплутали немного, пару раз свернули не туда, попав сначала в зельеварную лабораторную, потом в спальню, а уже потом в библиотеку. Корешки книг были изготовлены из кож разных животных. От маггловских, до магических. Этим нас, волшебников, не удивить. А вот то, что все они были написаны на парселтанге… — Это как это? — не понял Малфой, — ладно устная речь, мы с тобой магически и духовно связаны, но письменная? — задался вопросом блондин, взяв в руки первую попавшуюся книгу. — Этой стороной дара владеют только носители, а не… — Малфой, все то, что мое — твое! Прими, как данное! — и показал на труды Салазара, — что понравится — бери, читай. Уверен, у Салазара множество трудов по Зельеварению, — знаю, как он трепетен к этому предмету, а также близок с черноволосым профессором. Крестный, если я не путаю, — может, найдешь что-то, что поможет распознать личность директора. А я поищу ритуал восстановления школы… — Драко не спорил, принял, поблагодарил судьбу за подарок и погрузился в чтение. Как и я. Сколько мы с ним провели времени во владениях змеиного основателя? Без понятия. Я потерялся во времени. В какой-то момент мы с Драко просто забылись и читали, поглощая информацию прошлого тысячелетия. Опомнились, когда Малфой наткнулся на описание давно забытой секты, распространяющей эманации гнили и разложения. Все вокруг них было пропитано тленом, болотной тиной, скрипело на зубах слизью плотоядных слизняков. — Нашел! — Что там? — Вот, смотри… — и указал на несколько абзацев, в которых рассказывались странствия Салазара и Годрика, до основания школы. Молодые волшебники, тогда еще закадычные друзья, путешествовали и искали себя, помогали нуждающимся людям, — … деревушка. На первый взгляд неприметная, обычная. Деревенских и полсотни не наберется. Для деревни близь города мало. Но все улыбчивые, приветливые. Зовут к столу, угощают, предлагают остаться на ночь. Но взгляды пустые, мертвые. Движения кукольные, фразы рваные… — … а от каждого дома тиной тянет, смрадом мучительной смерти несет … — такая же обстановка и в министерстве. Пустота и затхлость. А в глазах тех, кто там находится — смерть. Ни намека на жизнь. Из этого делаем вывод, что: — эта же беда и министерство постигла. Виновник указан? — спросил блондина, но нет. Что за секта такая Салазар не написал. — Что за секта такая? С какой тварью мы столкнулись? — Узнаем у Аберфорта, — пояснил для блондина кто это такой, получил очередную шоком приправленную реакцию и предложил: — навестим вместе? — Драко не отказался, лишь попросил подождать пару минут, чтобы взять некоторые книги на более детальное изучение. Дав ему время на выбор литературы, прихватив несколько книг и для личного пользования, и для нашего общего, пошел к выходу. Призрак василиска не стал нас провожать, даже лик свой змеиный не показал. Вернулись мы тем же путем, через лестницу в туалете Миртл. Стоило нам уйти из туалета, проход сам закрылся. Покинув руины школы, посмотрев на поле боя еще раз, обещая и самим себе, и погибшим друзьям, ученикам и профессорам вернуть замку былое величие, ближайшей тенью переместились на Гриммо. В родовое гнездо Блэк. А там Кричер, с поклоном, в уважительном тоне, докладывает о состоянии профессора. Как только Драко услышал о Снейпе, вздрогнул, сказав: — Северус! — смотрит с застывшими в глазах слезами, спрашивая: — он — выжил? — я лишь кивнул, а парень прижался ко мне. Обнимая, уткнувшись в плечо, благодарит за спасение последнего родного и близкого человека: — спасибо, что спас его, Гадриэль, — положив руки поверх его плеч, касаюсь завитков пепельных волос, успокаиваю и спрашиваю: — Увидеться хочешь? — он лишь кивнул, а я повел его в спальню профессора. Кричер расположил Снейпа в комнате покойных лорда и леди Блэк. Профессор все также был без сознания и придет в себя не скоро. Все-таки отравление и клыки Нагини, вспоровшие ему горло, чуть оборвали его жизнь. Не приди я к лодкам, он так и ушел бы за грань. — Крестный! — Драко, стоило переступить порог комнаты, и увидеть в каком состоянии профессор, тут же оказался у его постели. Упав на колени, взяв того за руку, тихо заплакал. Что-то шептал, о чем-то просил прощения, что-то обещал. Я не разобрал, да и не стал. Не мое дело. Снейп для Драко последний близкий и родной человек. Никого больше не осталось. Не мешая, оставил их одних, уйдя в свою комнату. По пути поздоровался с портретом леди Блэк. Она промолчала, но чуть склонила голову и снова впала в сон. Несмотря на то, что я — Жнец, отдых и сон мне необходимы. Поэтому, держась на честном слове, даю распоряжение Кричеру позаботиться о госте: — комната и пижама, успокоительное и горячий чай, если захочет. Валясь с ног, на ходу засыпая, переодеваюсь и падаю на кровать. Три часа сна будет в самый раз.