Маленькое решение большой проблемы

Графиня Орлова степенно шагала по проспекту, размышляя о том, как много времени отнимают у неё постоянные отношения. Вернее сказать, любые отношения. До этого все свои амурные дела Василиса проворачивала исключительно в подвале. Не потому, что боялась быть раскрытой. Дворянское общество последние полвека сильно изменили свои представления о нравственности. Нет, если бы графиня начала мучить крепостную девку прямо посреди улицы, её бы осудили. Но не за издевательства и не за секс, а за публичность. — Ты далеко не убегай, — окликнула Орлова Пашку, оторвавшись на секунду от своих размышлений, — искать тебя по всему городу у меня нет желанья. Прасковья, уже перекинувшаяся через забор какого-то предприятия, спрыгнула обратно на землю и скривилась. — Ну ма-а-а-м, ну я не ма-а-а-аленькая! — нарочно громко ответила девица. — Быть может, не мала, — кивнула Василиса, — но в городе вести себя ты не умеешь. И прекрати уже вульгарно вилять тазом! Что о тебе подумают? Пашка что-то прорычала и отвернулась, гордо задрав подбородок. Что ж, пускай дуется, всё равно это не надолго. Прасковья не умела долго обижаться, это Орлова уже выяснила. Вернувшись к мыслям о потраченном времени, графиня посчитала в уме, сколько своих отгулов она уже потратила ради Пашки. Только на этой неделе выходило целых три дня. Один в среду, когда маленькая бандитка потребовала с неё долг, второй в четверг, когда графиня отлеживалась в кровати и пыталась обуздать поселившийся в груди страх, и третий сегодня, в пятницу. Конечно, в запасе ещё много дней, но когда-нибудь они закончатся... — Сиятельство, а куда мы идём? — снова отвлекла её от размышлений Пашка. — Увидишь всё на месте, — в сотый раз за сегодня ответила на этот вопрос Орлова, — мне думается, нашла я способ бурлящую в тебе энергию развеять. Прасковья сердито засопела, в очередной раз ничего не добившись от графини. Пашка какая-то совсем нервная. Девица и до того не отличалась усидичтвостью и покладистым нравом, а сегодня и вовсе напоминала наркомана, не получившего вовремя новой дозы. Да ещё постоянно оглядывается на Орлову и поправляет шорты. Что на неё нашло? — Скажи хоть, для чего так вырядилась! — потребовала Пашка. Василиса закатила глаза. Сколько раз способна эта мелкая хулиганка повторить одни и те же вопросы? Как будто поговорить больше не о чем! Орлова уже жалела, что поленилась и переоделась заранее. Вид её был и правда непривычен. Никаких пиджачков, юбок, широких брюк, блузок и рубашек. Сегодня на графине красовались облегающие джинсы (немного тесноваты в районе podex, Орловой стоит слегка урезать рацион и чаще бегать), бежевая футболка, черная мешковатая толстовка и простые кеды. И всё это было каким-то поношенным, потрепанным, будто бы и не Их Сиятельство идут, а какая-то крепостная девица, донашивающая одежду за старшей сестрой. Впрочем, для сегодняшнего мероприятия эта одежда была в самый раз. — Сколь можно повторять: ты скоро всё поймешь, — Орлова уже начинала немного сердиться, — можешь считать, что делаю тебе сюрприз. — Знаем мы ваши сюрпризы... — снова надулась Пашка и боязливо погладила пятую точку. К счастью, терпеть очередную пытку глупыми вопросами графине не пришлось. Они пришли на место. Орлову интересовало большое здание кубической формы. Состояло оно, в основном, из покрашенного в синий бетона, окон практически не было, зато было множество гофрированных подъемных ворот. Изнутри доносился шум, крики и громкая музыка. Строение плохо вписывалось в вылизанный до блеска архитектурный стиль этого района. Однако, сам граф Геннадий Орлов своим сиятельным указом разрешил оставить это место в первозданном виде. Видимо, из ностальгических чувств. — Это чё за казематы? И чем тут так воняет?! — Пашка прикрыла нос запястьем. Василиса полной грудью вдохнула воздух, наполненный ароматами горелого масла, бензина, сварки и свежераспиленного металла. До этого момента она и сама не понимала, как скучала по этому месту. — То запах детства, — мечтательно протянула Орлова, — и не спеши судить. Сдаётся мне, что ты ещё вернёшься. Сама, без моего веленья. Они подошли к углу здания и вошли в дверь, маленькую и совсем незаметную на фоне гигантских ворот, и оказались в огромном помещении. По ушам сразу ударил визг болгарки. Помещение оказалось автомастерской. Повсюду стояли машины: на подъемниках, просто на полу, над ямой, на хитроумных стендах. И между этими машинами носились люди, кто с инструментами, кто без. — ГЛАЗА!!! От истошного крика Пашка подпрыгнула и заозиралась в поисках источника голоса. Василиса, игнорируя возмущенный писк девицы, положила ладонь ей на глаза и отвернула голову в сторону. — На сварку не гляди, а то ослепнешь, — терпеливо объяснила Орлова. — Да хорошо, хорошо, — Пашка пыталась стряхнуть с себя руку, — да не смотрю я туда, отстань! Василиса отпустила её, но приглядывать за подопечной не перестала. Впрочем, общий зал они покинули быстро. Орлова открыла своим ключом очередную неприметную в общем грандиозном масштабе строения дверь и затолкала любопытную девицу внутрь. Они оказались в личном гараже-мастерской семейства Орловых. Гараж, конечно, имелся и в поместье, но там стояли лишь скучные представительские машины. Парочка лимузинов, несколько бронированных внедорожников, в общем, унылый заводской хлам. Здесь же ждали своего часа не просто машины, а машины. Хищные, спортивные монстры, многократно пересобранные и улучшенные лично графом. Геннадий Степанович Орлов был большим поклонником скоростной езды. Отчасти это увлечение передалось и дочери, однако Василисе Геннадьевной больше нравилось заниматься ремонтом, чем собственно ездить. — Ух ты! Крутые! — Пашка, никогда не видевшая подобную технику вблизи, сразу потянула руки, чтобы облапать блестящий бок "Ferrari". — Не смей касаться! Это папин. Моя красотка у стены, и ждёт нас, — одернула её Орлова и увела за руку от греха подальше. Граф Орлов очень ревностно относился к своим автомобилям и не позволял никому прикасаться к ним без его ведома. Конечно, дочку Геннадий простил бы, а вот Прасковью — вряд ли. А граф умел наказывать. Без боли, но так, что сам потом приходишь каяться, и совершенно искренне. Как папа это делал, Василиса понять так и не смогла, хотя очень хотела. Но, видимо, талант. Девушка и женщина прошли вдоль выстроенных в ряд машин, остановившись на последней. Точнее, здесь было два автомобиля. Один — маленький плоскомордый грузовичок-автовоз, приспособленный под одну легковушку. На его платформе уютно расположился здоровенный черный монстр. Будто кузов от легкового автомобиля поставили на шасси внедорожника. Кроме странной угловатости и грубости конструкции, автомобиль имел еще одну странность: вместо стекол были толстые листы металла, оплетённые множеством проводов. Орлова выученным движением запрыгнула в кузов грузовика, достала из кармана перчатки и принялась копаться в недрах монстра, проверяя, не течёт ли масло, достаточно ли его, натянуты ли ремни, не стерлись ли шины и колодки и ещё миллион разных вещей. — Ты точно извращенка! Можешь кататься на одной из этих красавиц, а выбрала это... это... страхоёбло! — выдала Пашка своё экспертное мнение. — Я же сказала: не спеши судить, — рассмеялась Василиса, устанавливая свежий аккумулятор и прикручивая к нему клеммы, — садись, поехали! Орлова спрыгнула на пол, бросила запачканные в масле перчатки в кузов и залезла в кабину грузовика. Пашка, хоть и выпендривалась много, похоже, заинтересовалась предстоящей поездкой. Вряд ли бывшей крепостной доводилось кататься на чём-то, кроме полуразбитого автобуса, да и то по праздникам. Девица неловко забралась на пассажирское сиденье (кабина стояла высоко) и уселась, закинув ноги на панель. — Ты ноги опусти и пристегнись, — пожурила её Орлова. — Но мне так удобно! — запротестовала Прасковья как-то слишком яростно. — Неважно, как удобно, важнее безопасность, — графиня была непреклонна. Всем своим видом показывает, что делает это только ради Василисы, Пашка убрала ботинки с панели и села нормально. Она, почему-то, старалась не смотреть на Орлову и постоянно ёрзала, будто бы в дорогом анатомическом кресле ей отчего-то было неудобно. — Не нервничай, — графиня вытянула руку и застегнула на Пашке ремень, — я водить умею, и очень хорошо. Мне папа не простит, если не справлюсь с управленьем. Позор династии! Неловкая шутка Орловой, похоже, не очень помогла снять напряжение. Списав странное поведение девицы на то, что Пашка просто нервничала перед первой в её жизни поездкой, графиня пристегнулась сама и повернула ключ. Мотор грузовика тихонько зашуршал, зашипела пневматика. Прасковья сперва дёрнулась, испугавшись вибрации и шума, но потом всё же сообразила, что так и должно быть, и, вроде, успокоилась. Василиса зажала кнопку на брелоке, приклееном к лобовому стеклу, и ворота гаража медленно поднялись, выпуская их наружу. Орлова сняла машину с ручника, пневматика заплевала воздухом, отпуская пружины тормоза, грузовик чуть покатился вперед. Зажав тормоза и переключив автоматическую коробку в режим "Drive", графиня плавно надавила на педаль газа и аккуратно вывела машину из гаража, сворачивая в город. Ехать на этой большой телеге было скучно. Прасковья-то веселилась, тыкая на все подряд кнопки, дёргая подвижные решётки кондиционера, всматриваясь в окна и смешно попискивая, когда амортизаторы в кресле заставляли его подпрыгивать, гася удар колесом об очередной ухаб на дороге. В этом, кстати, была некоторая польза. По громкости пашкиного голоса графиня могла определить, какие дороги в городе нуждаются в ремонте. Пришлось попетлять по улицам чуть больше получаса и ещё минут пятнадцать по тянущейся от города магистрали, прежде чем они приехали к месту назначения. Орлова замедлила машину и свернула, выехав на примыкавшую к трассе однополосную дорогу. Вскоре они подъехали к КПП. Выходить из машины не пришлось, шлагбаум, реагируя на сигнал всё того же брелока, заранее поднялся, пропуская сиятельный транспорт. Дорога стала гораздо ровнее. Кресла совсем перестали подпрыгивать, будто бы они ехали по абсолютно плоской поверхности. Ничего удивительного, ведь они выезжали на личный трек Их Сиятельства графа Орлова. Большой фанат быстрых машин, Геннадий Степанович в своё время был сильно разочарован тем, что разгоняться до "нормальной" скорости в городе было слишком опасно для жизни, а до ближайших трасс, где можно вдоволь накататься на одном из его спорткаров, было ехать очень уж далеко, да и приходилось договариваться с владельцами заранее. Тогда он просто построил свою собственную дорогу в стороне от общей магистрали, вложив в своё хобби просто космическое количество денег. Трек представлял из себя овал, общая протяжённость дороги составляла почти десять километров. Также здесь были обустроены площадки для дрифтинга, полосы для драг-рейсинга разной длины, места для отдыха с лавочками, небольшой (по сиятельным меркам) домик, хранилище ГСМ и мини-мастерская для срочного ремонта. Асфальт был уложен не просто на совесть, а самым лучшим из возможных образов. Неудивительно, ведь граф заранее предупредил подрядчика, что если его любимый "Koenigsegg" повредит подвеску, задев колесом неожиданный ухаб, то Их Сиятельство прикажут весь участок переделать, а в качестве фундамента уложить на дно котлована всех причастных к строительству вместе с их семьями. И, зная папу, Василиса была уверена, что угроза Геннадия Степановича была более чем серьёзной. Графиня припарковалась на стоянке в преддверии основной трассы. Заглушив мотор и дернув рычажок ручника, Орлова открыла скрытую под стеклом панель и переключила несколько тумблеров. Зажужжали поршни в кузове, откидывая рампу и опуская платформу с автомобилем на асфальт. Как только сзади тихо бухнуло, Василиса переключила пару тумблеров обратно и отстегнула ремень. — Пора нам выходить, — сообщила она заскучавшей Пашке. Графиня сама не заметила, как оказалась возле своего любимого творения. Ласково погладив его по матовой крыше, Орлова открыла дверцу и забралась внутрь, в кромешную тьму. Пашка последовала за ней, вновь усаживаясь на пассажирское. Вставив в специальный разъем электронный ключ, Василиса зажала кнопку. Динамики пискнули, сообщая, что все системы исправны, и через секунду металл окон вдруг стал совершенно прозрачным. — Это... это как щас? Там же железяки! — Прасковья даже потрогала лист металла руками, чтобы убедиться, что её не обманывают каким-то магическим трюком. — То сплав из магии и электроники, — хмыкнув, пояснила Орлова, — внутри прозрачно, а снаружи — нет. Не заморачивайся. Пришли мы покататься, а не о инженерном колдовстве болтать. — Ой, да уже накаталась, надоело, — махнула рукой Пашка, — скучно. — Ты обожди, — графиня ей подмигнула, — и пристегнись! Вставив уже нормальный ключ в замок зажигания, Василиса, выжав сцепление, запустила двигатель. Автомобиль взревел, заставив Пашку вскрикнуть от испуга и судорожно искать ремень безопасности. Если мотор грузовичка тихо ворчал, то этот зверь рычал во всю мощь своей металлической глотки. Орлова собирала эту машину сама, а не переделывала уже готовую заводскую модель под себя, как то делал отец. Всякие мелочи вроде шумоподавления она оставила "на потом". Механическое тело крупно дрожало, стрелка тахометра нервно подрагивала. Её малыш рвался на трек. — Ты, главное, не бойся, — насмешливо проворковала Василиса, нежно поглаживая рулевое колесо, — мы ехать будем быстро. — Н-ничего я не боюсь! — возмутилась Пашка, сама не замечая, что до белоты в пальцах вцепилась в ручку двери. Графиня не стала отвечать. Тихонько сдала задом, развернулась и медленно выехала на трек. Автомобиль возмущённо гудел, ему не нравилось, что его дикий нрав ограничивают. Чем-то он Василисе напоминал саму Прасковью, потому она и решила её познакомить со своим малышом. Встав на условный "старт", графиня чуть поиграла газом, наслаждаясь грозным рычанием мотора, а после резко воткнула передачу и сорвалась с места. Её резко вдавило в спинку кресла, малыш рванул со всей доступной ему мощью, разогнавшись до сотни за считанные секунды. Только успевай переключать передачи! Пашка вопила, до хруста сжимая ручку. Графиня лишь усмехалась тихонько. Это ведь ещё не скорость... Аккуратно проехав два поворота в вершине овала, Орлова, наконец, позволила малышу показать всё, на что он способен. Впереди абсолютно прямая и ровная дорога, до ближайшего поворота — несколько километров. Автомобиль мчался с бешеной скоростью, стрелка спидометра, снятого с какой-то легковушки, давно легла на "максимальную" отметку в 190 километров в час, а они всё разгонялись. Пашка уже не вопила, а просто вжалась в кресло (или это её лёгкое тельце так инерцией вдавило?), глядя на дорогу глазами с блюдце и боясь даже дышать. Но вот, прямой участок пройден, они приехали к другой вершине овала. Здесь графиня сильно сбросила скорость и боком заехала в находящуюся тут же площадку для дрифтинга, таки выдавив из Прасковьи ещё один визг. Будто желая покрасоваться, Орлова остановила машину ровно в центре площадки, перпендикулярно съезду. На её щеках играл лёгкий румянец, а сердце колотилось. Давно она не баловала себя хорошим заездом по папиному треку. Её душа, как и душа машины, требовали ещё, но пассажирке явно не помешал бы отдых... — Ух! Это... это... — Пашка тяжело дышала, — это круто! Давай ещё раз!

***

Они кружились по трассе ещё полчаса. Василиса могла кататься и дольше, но на очередном круге малыш начал закипать и плеваться техническими жидкостями. Да и Пашке не помешало бы передохнуть и размять ноги. Хоть развлечение пришлось ей по вкусу, но с непривычки девица быстро устала. — И как тебе поездка? Не жалеешь? — усмехнулась графиня, паркуя автомобиль на всё той же площадке. — Да щас... — отмахнулась Прасковья, растекаясь в кресле лужицей, — теперь хочу такую же... Они обе, не сговариваясь, замолкли, переводя дух. Веселье слегка утомило их. Однако, спокойствие не длилось долго. Пашка вдруг заворочилась и запыхтела. — Сиятельство... а нас снаружи точно не видно? — Даю гарантию, — кивнула Орлова, — а почему спросила? Вместо ответа Пашка отстегнула ремень и сползла на край кресла. Расстегнув шорты, она спустила их вместе с бельём до колен и подняла ноги, прижав их груди. Между тощих ягодиц игриво блестел на солнце круглый кристалл. — Насколько похотливая ты, девка? — Василиса выгнула бровь. — Ой, кто бы говорил, — Прасковья надулась и покраснела, — и вообще, для тебя же с этой штукой весь день ходила. Но если ты не хочешь... Девица подтянула шорты, но графиня остановила её руку на полпути. Василиса нажала на рычаг под пассажирским сиденьем, и оно резко приняло горизонтальное положение. Пашка от неожиданности вскрикнула. Орлова неспешно отстегнула собственный ремень и перелезла к ней, стягивая на ходу толстовку. В машине было тесновато и неудобно, зато атмосфера радовала глаз и ухо. — Ну, чего ждёшь? Доставай её, я уже вся извелась тут... — Пашка требовательно глядела на Орлову из-за задранных ног. Василиса спустилась на пол, кое-как уместив пышный зад между сиденьем и передней панелью. Погладила Прасковью по бедрам, легонько щекоча её ногтями. — Я вижу — ты побрилась? — хмыкнула графиня, проводя пальцем вдоль гладких губ. — А ты наверно думаешь сейчас, что я это для тебя, — фыркнула Пашка, отворачиваясь. Орлова схватила выглядывающий из ануса девицы кристалл и медленно потянула его на себя. Как оказалось, Прасковья всё это время носила в своей попке даже не пробку, а длинную ёлочку, состоящую из десятка шариков разного диаметра. Когда очередной сегмент ёлочки покидал её задний проход, Пашка тихонько вздрагивала и охала, крепко прижимая колени руками к плоской груди. На гладко обритой коже киски медленно выступала влага. Полностью вытащив игрушку, Василиса полюбовалась на раскрытый, слегка покрасневший анус девицы и, подумав вернула ёлочку на место, вставив её до конца одним движением. Не давая Пашке опомниться, Орлова припала губами к её киске, раздвигая складки языком, и снова потянула игрушку наружу. Салон быстро заполнился вздохами, стонами, всхлипами и тихим ритмичным хлюпаньем...