Love and the Dead (Любовь и Мертвецы)

Боль. Несомненно, ею пропитан каждый сантиметр моего тела. Не помню ни дня, чтобы я не чувствовал ее. Не помню, чтобы я хоть раз ощущал себя в порядке. Все же я получал ее за свои же ошибки и поступки. За свои же идеи и за свои же действия. Физическая боль может стать препятствием, нужно только его преодолеть. Но чувствовать свою боль — это ничто, по сравнению с тем, чтобы причинять ее близким людям… и никак этому не препятствовать. Сколько раз меня ранили, избивали… я всегда переносил это гораздо легче наблюдения за болью близких. Это чувство невыносимо, особенно когда ничего нельзя сделать. Приходится чувствовать, как разрывается твоя душа. Душа. Несомненно, важнейшая часть меня. Она невероятно чувствительная, ее легко ранить и трудно восстановить. Раньше я не ощущал ее так сильно, пока не встретил Рикку. Она единственная смогла растопить лёд в моей душе. Рядом с нею я чувствовал себя лучше, чем когда-либо. И с той же силой чувствовал невыносимую боль, когда ее у меня забрали. Моя душа от этого пострадала сильнее и больнее, чем все физические травмы вместе взятые. Это сводило меня с ума каждый день. К физической боли можно привыкнуть, а вот к моральной никогда. И каждый чёртов день я чувствовал, как мою душу истезают мысли о том, что я не могу спасти свою любимую. И за все эти дни, за все произошедшие события, я могу с уверенностью сказать, что моя душа отныне проклята и изуродована этим миром. Единственное, что хоть немного успокаивает и восстанавливает мою потерянную душу, — это любовь. Любовь. Несомненно, самое приятное и яркое чувство, что мне доводилось ощущать. Благодаря этому чувству я все еще окончательно не тронулся умом. Оно лучшее лекарство и источник самых невероятных эмоций. Казалось, этого в жизни мне не хватало больше всего. Без этого я даже не представляю себя в этом мире. Я бы просто умер еще в начале конца света, когда единственным моим близким человеком была девушка, которая и стала воплощением настоящей квинтэссенции моей любви. Рикка для меня больше, намного больше, чем просто любимая девушка… Она смысл моей жизни, истинная любовь, без которой в этом мире мне не выжить. Рядом с ней я чувствую себя по-настоящему живым и полным сил, но сейчас ее со мной нету… Сейчас она в плену, а я думаю над тем, как ее спасти. И мне страшно. Ведь я знаю, что не наделён бессмертием или сверхспособностями… Еще и душевная боль не даёт мне здраво мыслить. Но моя любовь к ней слишком сильна и она не даёт мне сдаться. Я уже чувствую этот миг, как я обнимаю ее спустя столько времени разлуки, как слышу ее красивый голос, как смотрю в ее прекрасные голубые глаза цвета чистого неба, как ощущаю нежность ее прикосновений… Я предвкушаю момент падения корпорации Азатот перед спасением Рикки, но мне ничего не удастся без друзей, что тоже занимают отдельное место, как и Рикка, в моем сердце. Без Джона я бы никогда не справился в этом сложном пути; без Луиса я бы гораздо труднее восстанавливался от ранений; без Уинстона и Тони я бы вообще никогда не попал в Слотердэт; без Королины, Давида, Коуда, Бенито, Пола и Нейтана я бы никогда не смог противостоять Всадникам; без моей же дорогой Лиззи, что стала для меня давно уже как младшая сестрёнка, я бы не продержался в этом городе столько времени не лишившись рассудка окончательно. Я благодарен им всем за поддержку и безумно скорблю о тех, кто из них погиб… Настал тот момент, когда обратного пути больше нету. Нету, как и других путей. Слишком много всего произошло и остаётся лишь двигаться дальше. Дальше, навстречу долгожданной развязке. — Ты не спишь?.. — раздался тихий голос из-за чуть открывшейся двери, оборвав мои мысли. Комнату разрезала полоса света, словно яркий луч солнца, и обвела контур тела девочки, упав тенью на меня. — Нет, Лиззи. Заходи, — сказал я, отпрянув от окна. Смотреть на ночной город было чудесно, если, конечно, забыть о том, что он наполнен жуткими тварями, в любой момент готовыми сожрать твою плоть. Лиззи улыбнулась и зашла в комнату, закрыв дверь и снова наполнив это место темнотой. Лишь холодный, но такой красивый свет не полной луны пробивался сквозь стекло. — Тебе уже лучше? Последнее время ты выглядел очень… грустным, — сказала она, подойдя ко мне. — Мое настроение колеблется каждый день… — произнес я, глядя в ее глаза. На моем лице сейчас была как раз та самая грусть. Она в какой-то степени даже приятная и, по крайней мере, не пестрит эмоциями. — Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело… Но нужно искать и хорошее, — сказала она, словно успокаивая меня своим голосом. — Например?.. — спросил я. Она присела на кровать и достала из кармана чистый бинт и заживляющий гель, затем сказала: — Сядь рядом со мной. Я повиновался. Лиззи каждый день вечером обрабатывала мне руки так, как ей показал Луис. И этот день не был исключением. Она медленно, аккуратно, стараясь не причинить мне боль, начала разматывать бинт, на котором уже были отчетливо видны различные тёмные пятна. Вскоре, мои руки освободились от плена и смогли ощутить влажность тёплого воздуха и нежные прикосновения пальцев Лиззи. Я получал удовольствие каждый раз, когда мои руки были без бинтов, даже при том, что чувствительность моей обожженной кожи была значительно ниже, чем было раньше. Но я уже привык к этому и даже наоборот, получаю еще больше удовольствия, когда мои руки чувствуют что-то сильнее, чем обычно. Даже не смотря на то, что сами мои руки выглядят просто ужасно и мерзко. — Вот видишь, твои ожоги уже зажили, — сказала она, посмотрев на мои руки. — Луис сказал, что можно еще пару дней наносить гель, чтобы наверняка окончательно все восстановилось, а потом уже в этом не будет необходимости. Я тоже решил взглянуть на свои руки. Открытые раны давно зажили, как и сами ожоги. Правда, кожа превратилась в отвратительное месиво, где не было ни капли живого места. Ожоги оставили очень сильно заметные и выделяющиеся следы, шрамы и рубцы, из-за чего мои руки теперь выглядят так страшно, словно моя кожа сварилась в кипятке. — Они заживали почти месяц, — сказал я, — и при этом я потерял чувствительность кожи, а сами руки стали тем еще зрелищем… Целый месяц потрачен в пустую… Разве в этом есть хорошее?.. — Ну… Тебе их не ампутировали… — произнесла она и начала наносить гель на раны. — И они все же зажили… Как бы они не выглядели, главное, что они сохранили все свои функции… — Ты говоришь прямо, как взрослая, — улыбнулся я, чем вызвал у Лиззи смущение, быстро переросшее в довольную усмешку. — Мне все же удалось избавить тебя от грусти, — проговорила она, сверкая милой улыбкой. — Как бы то ни было, мое тело уже все изуродовано… — выдохнул я, но не поддался снова грусти. — А как же твой шрам?.. — спросила она, посмотрев на мое лицо. — Хочешь сказать, что он украшает меня? Или то, что у нас с тобой они почти одинаковые, как у близнецов? — сказал я, ощущая холод нанесённого на кожу геля. — Одинаковые? Хм, а ведь правда, — тихонько усмехнулась она, тронув резаную щеку. — Да, с этим шрамом ты выглядишь более… мужественно и грозно. Как ведьмак какой-нибудь! — А ты, стало быть, ведьмачка? — улыбнулся я, действительно заметив сходство. — Хи-хи. Только еще обучающаяся охоте на чудовищ, — хихикнула она, достав чистые бинты. Я почувствовал, как она аккуратно заматывает мне руки, равномерно накладывая повязку. Она выполнила свою работу, как обычно, великолепно. — Спасибо за то, что ты так заботливо ко мне относишься… — произнес я, разминая забинтованные кисти. — Это обязанность младшей сестры, — улыбнулась она, чем заставила меня еще сильнее смягчиться. — Я так же заботилась о Дженни, когда она когда-то сломала руку. — У тебя талант, — сказал я. — Не хочешь стать врачом? Такие люди просто необходимы. — Я не против. — Она убрала тюбик с гелем в карман и встала на ноги. — Отдыхай. Лиззи уже хотела направится к двери, но мне еще хотелось с ней немного поговорить. — Подожди… — Я взял ее за руку и медленно потянул на себя, чем заставил ее сесть обратно рядом со мной. — Ты думаешь, я смогу спасти Рикку… с такими ранами? — Почему нет?.. Ожоги уже зажили. Ты абсолютно здоров. Я вытянул руку вперед и мои пальцы начали дрожать. В моих руках выжглась вся сила. — Я не хочу, чтобы она видела меня таким… — медленно выдохнул я. — Ты слишком драматизируешь… — сказала она, накрыв мою руку своей ладонью. — Ты столько всего преодолел и теперь… — Мне страшно, Лиззи… — оборвал ее я. — Мне страшно за тебя… за себя, за Рикку… за всех, кто мне дорог… Ты не знаешь, что мы задумали… — Тогда посвети меня в свой план… Чего ты так боишься?.. Я взглянул в окно на тёмный город и зашептал: — Наш план слишком опасный… Ничего подобного мы еще никогда не делали… Так много рисков… Так много непредсказуемых моментов… Все может пойти не так в любой момент во время операции… Все может закончится слишком печально… — Я не сомневаюсь в твоих силах… Уверена, у вас все получится, — произнесла она ласково. — Но в этом не уверен я. Поверь, любой из нас может погибнуть в этом сражении… Поэтому я не хочу, чтобы ты присутствовала на миссии… — Но ведь… — Лиззи, прошу… Ты еще слишком маленькая, и ты останешься с Луисом здесь. — Я тоже хочу помочь… — Ты очень поможешь мне, если останешься в безопасности. — Джейсон… — Лиззи, я не уверен даже, что сам выживу при штурме! — чуть повысил я голос, но не слишком сильно, чтобы это не выглядело криком. — Не говори так… — Прости, но я должен защитить тебя. Твоя сестра никогда не простит меня, если ты погибнешь. Лиззи опустила голову и закрыла глаза. В темноте она стала чуть менее различима и свет луны словно добавил ей красоты. Она приоткрыла рот, но ничего не сказала, дала себе время подумать, затем произнесла: — Я останусь… Но только если ты пообещаешь, что всех спасешь и вернёшься назад! — Еще одно обещание… — снова загрустив, проговорил я. — Сколько уже обещаний я дал… и еще ни одного не сдержал… — Ну пожалуйста… — сделав умоляющие глазки сказала она. Перед ее невероятно милым выражением лица было трудно устоять. Было почти невозможно и я поддался. Ей снова удалось проявить свои навыки манипуляции. — Я обещаю, что вернусь с этого штурма… Лиззи довольно улыбнулась. Ей нравилось заполучать то, чего она хочет. Возможно, она даже набралась этого от меня. — Вот и отлично! Теперь, ты расскажешь мне весь ваш план? — спросила она. Я замялся. План действительно был слишком опасным и жестоким. Мне не хотелось рассказывать все подробности Лиззи, но она слишком настойчивая и вряд ли отстанет. Мне пришлось погрузить ее во все мои переживания будущего штурма, на который мы планировали отправится уже через несколько дней. — Итак, слушай, — повернулся я к ней лицом, чтобы понятнее разъяснять. — Ты же помнишь Кейт? Ту девушку, что приезжала к нам еще тогда, в лагере? — Да… Она же плохая. — Кейт не… Она хорошая. Ей тоже ненавистны Всадники и корпорация. Это ведь она указала нам на Слотердэт, когда Рикку увезли сюда на вертолёте. Так вот, она должна достать для нас планы и всякие схемы стен, окружающих офис корпорации. По этим схемам мы поймём, где лучше закладывать взрывчатку, что мы захватили из склада Пустоши. Когда стена рухнет, корпорация останется без защиты и мы нападем снаружи, а Кейт, со своими людьми, изнутри. Дальше будет самое трудное… Мы хотим взорвать эти два небоскрёба, но перед этим нам нужно будет подняться на верхние этажи, пробиваясь через толпы врагов, чтобы освободить заключённых. Потом мы эвакуируемся и уничтожим корпорацию Азатот ко всем чертям. — Звучит просто, — сказала Лиззи. — Вы с этим легко справитесь. — А вот и нет… В этом плане не хватает еще кое-чего. Завтра как раз мы соберём всех самых лучших и будем обсуждать то, что нам добавить. — Н-но… Как вы незаметно подберетесь к стенам? — Этот вопросы мы тоже обсудим завтра. Если хочешь послушать, приходи на капитанский мостик. — Хорошо… Тогда до завтра. Лиззи встала и я поспешил проводить ее к двери, но она, неожиданно, резко обернулась и крепко обняла меня, повиснув на моей шее. Казалось, ее плечи дрожали, но она не плакала. Ее просто переполнили эмоции, которые она выплеснула в это нежное объятие. Мне стало приятно и я почувствовал, как моя душа немного восстановилась. Обожаю такие моменты. — Ты сдержишь обещание… — тихим шепотом произнесла она, чем заставила меня еще сильнее расслабиться. — Обещаю… — успокоил я ее этими словами, хотя, на самом деле, думал об еще одном невыполненном обещании. Лиззи отлипла от меня и дала взглянуть в свои добрые глаза. В них читалось сильное переживание, но это было даже к лучшему. Если ничего не выйдет и я погибну при штурме… вместе с остальными, то останется хоть кто-то, кто будет обо мне горевать… — Спокойной ночи! — пожелала она мне, шагнув за порог открытой двери. — Спокойной, — ответил я уже зная, что всю ночь проведу в своих мыслях и фантазиях от замучевшей бессонницы, которая у меня появилась в последнее время. Я плохо спал именно с того момента, как осознал, что до нашей самой масштабной и опасной миссии осталось совсем чуть-чуть. — Было бы неплохо, если бы во время штурма ты дал какой-нибудь знак или сигнал Рикке… — вслух произнесла Лиззи свои мысли, выйдя за порог. — Чтобы она поняла, что ты пришел ее спасать. Думаю, она сможет устроить там бунт, чтобы помочь вам, — договорила она и взглянула мне в глаза, будто спрашивая моего мнения. Тут я задумался. Она действительно, хоть и неосознанно, но все же дала мне неплохую идею. Хотя нет, не то чтобы неплохую, а просто гениальную. В этом был смысл, это можно было использовать. И в моей голове начала вырисовыватся картинка поданой идеи. Я широко улыбнулся от неимоверной радости, ведь то, что я придумал, было поистине впечатляющее. И хоть это было полным безумием, но, благодаря этому, мы бы могли сделать два дела сразу: предупредить Рикку и всех остальных пленных корпорации, и сделать то, от чего даже у меня самого возникает неподдельное чувство изумления и потрясения. План был истинным безумством, настоящим сумасшествием, но только он и мог помочь нам уничтожить корпорацию. Только ярость. И только смерть. — Лиззи, да это же гениально! — воскликнул я. — Ты просто невероятно мне помогла этой идеей! Огромное тебе спасибо! Она улыбнулась и, прежде чем закрыть дверь, прозвучал ее красивый милый голос: — Пожалуйста. Затем я лишь видел, как ее тень проскользнула под дверью и слышал, как ее шаги удалялись все дальше, пока она не поднялась на палубу, откуда ее слышно уже не было. И вот я остался снова наедине со своими мыслями, что пестрили всяческим разнообразием идей. Но среди них ярче всех выделялась именно идея Лиззи, на которой я и остановился, стал обдумывать и дорабатывать. Час за часом пролетали незаметно. Казалось, я даже не ощущал течения времени. Словно я был от него независим. Мне было совершенно это безразлично, ибо размышления полностью поглотили меня. Я погрузился в них с головой и ни на что не обращал внимания. Даже нахлынувшая на меня усталость ближе к утру не дала мне покинуть свой разум. Я думал и думал над тем, как бы мне лучше подать Рикке знак. Как указать ей на то, что это именно я пришел за ней. Мысли путались в голове. Это должно было быть так, чтобы она сразу поняла. Я пытался основываться на логику и безопасность, но в итоге пришел к выводу, что нужно все делать как раз наоборот. Громко, опасно, зрелищно и со вкусом, чтобы это было в моем стиле и характере. Так Рикка это точно поймёт, ведь то, что я собирался сделать, мог сделать только я и никто больше. Любой другой посчитал бы это бредом, любой другой никогда бы такое не придумал. И поэтому это был мой шанс, мое мгновение славы. А раз Рикка очень хорошо меня знает, мои увлечения и интересы, то точно поймёт и узнает меня, когда наступит этот момент… Когда я приду, чтобы забрать ее из плена… Забрать ее с собой… Меня хватило лишь до рассвета. Я видел, как поднималось солнце над горизонтом. И, глядя на эту красоту, я уже держался из последних сил. Глаза слипались, думать и размышлять уже было невозможно. Непреодолимо хотелось спать, лечь в тёплую постель и просто отправится в мир грёз, но также мне чертовски хотелось встретить рассвет, ведь погода на улице была просто чудесной. Я вышел из своей каюты и осторожно зашагал к лестнице. Те, кто были на яхте, еще спали. Поднявшись на палубу, я первым делом вдохнул тёплый воздух полной грудью и ощутил свои лицом дуновение приятного ветерка со стороны моря. Солнце уже показало свои лучи, прогоняя тьму. Небо немного окрасилось в розовые тона, добавив виду красочности. Невероятный пейзаж. Я подошел к борту и взялся за поручни. Теперь солнце озаряло крыши небоскрёбов. Можно было заметить, как свет медленно опускается и движется к земле. Мертвецы же, которыми кишали улицы города, стали уходить в тень, переулки, заходить в здания, очищая улицы от скверны бродячих трупов. Но мне приятнее было смотреть на рассвет, ведь солнце уже практически взошло. Все же наблюдать за этим одно удовольствие. Восхищаться розовой зарёй и приятным ощущением свободы. — Как божественна природа и проста… — прошептал я под впечатлением. И на этом все мои силы иссякли. Я рухнул на диван, что стоял возле меня, и моментально вырубился, забыв про все на свете. Бессонница пропала без следа, что произошло скорее всего именно потому, что я наконец-то придумал план. И мне хотелось просто лежать и наслаждаться мгновением покоя. Я так сильно хотел спать, что мне даже не приснилось ни одного сна… Или, может, я так утонул в наслаждении, что ничего не запомнил… Время тянулось не спеша. И хоть я проспал около девяти часов, проснулся я невероятно невыспавшимся. Голова болела, глаза не могли открыться без усилий. Хотелось проспать целое тысячелетие, только чтоб наконец выспаться. Тем, кто вырвал меня из объятий сна, была Лиззи. — Джейсон, — сквозь сон услышал я ее голос. — Джейсон… Я медленно приоткрыл глаза и увидел перед собой лицо Лиззи, которая сидела коленями на полу напротив меня. Увидев, что я проснулся, она улыбнулась и произнесла: — Доброе утречко! Хотя, скорее добрый день. — Что… случилось?.. — спросил я и шире открыл глаза, но тут же был ослеплен лучами яркого солнца. — Ты забыл? Погоди, ты снова всю ночь не спал?! — Она посмотрела в мои глаза и увидела под ними синяки, но уже менее отчетливые. Я ничего ей не ответил, лишь закрыл глаза, проигнорировав ее вопрос. Показательно положил руки под щеку, отправившись дальше спать. — Ты… Как ты… — бормотала она, затем сформулировала слова: — Ты что, забыл про Рикку? Я тут же снова открыл глаза. Сонливость как рукой сняло и ей на замену пришла бодрость. Теперь я отошёл от сна и вспомнил про свой буквально сегодня придуманный план. И меня наполнило энергией, которую я уже хотел выразить на собрании, о котором я тоже вспомнил только сейчас. Присев на край дивана, я начал протерать глаза. Лиззи же поднялась с пола и отряхнула коленки, после чего присела рядом. Повернув голову в ее сторону, я застыл от изумления. Только сейчас я заметил, как она сильно выросла… Весь прошлый месяц я ее вообще не видел, а весь этот месяц я встречался с ней довольно редко, ведь часто лежал один в своей каюте, реабилитируясь от полученных ожогов. С ней у меня получалось встречаться только по вечерам, когда она меняла мне бинты, или во время еды. Но за все это время я ни разу не обращал на нее внимание. И сейчас я был в диком удивлении, глядя на нее. Она довольно сильно изменилась внешне: у нее стали длиннее волосы, немного поменялась фигура, начала округляться грудь. Она в принципе стала красивее выглядеть. Но не только внешние изменения в ней произошли, но и внутренние, что я стал замечать уже ранее: она стала вести себя более сдержанно и рассудительно, ее речь стала более складной, а слова и голос стали звучать гораздо увереннее и выразительнее… …Когда она успела так сильно измениться? Или я просто долго этого не замечал? Черт возьми, я столько всего пропустил… Она уже не та испуганная маленькая девочка, которую я когда-то давно спас от бандитов. И от этого у меня внутри появилось странное чувство. По началу я не понял, откуда оно взялось и что оно вообще значит, а потом до меня дошло, что это чувство гордости за нее. Осознание того, что, в какой-то степени, я ее воспитал, многому научил и, проще говоря, выполнял роль старшего брата, заменяя ей погибшего отца и похищенных мать и сестру, это вызывает у меня неподдельные эмоции. Видеть то, как она изменилась за все это время, вобрав в себя многое от меня, так странно, но в то же время это вызывает у меня то самое чувство гордости за нее, радости и даже некое моральное удовлетворение. — Ты… так выросла… — невнятно пробормотал я. — Что? — переспросила она, а затем отвернулась, пытаясь скрыть смущенное лицо, разобрав мои слова. — Ч-что ты имеешь в виду?.. — Сама знаешь… Я помню, какой ты была. Сейчас ты совершенно другая… — Другая в худшую сторону?.. — спросила она, повернувшись ко мне. — Нет, конечно нет. Ты стала очень сильной. — С чего ты это взял? Я все еще очень боюсь. — Да? Куда же подевался твой страх, когда ты помогла жителям Голден Либерти эвакуироваться через кабинет Райана? Они спасены только благодаря тебе. — Ты преувеличиваешь, — отмахнулась она. — Нет. То, что ты отрицаешь свои заслуги, уже говорит о том, что ты стала взрослее. Лиззи хотела мне возразить, но не смогла придумать, как опровергнуть мои слова, поэтому повержено опустила голову. — И что ты хочешь этим сказать?.. — Ничего. Я просто радуюсь за тебя… Лиззи глубоко вздохнула, убрала упавшую чёлку с глаз, и произнесла: — Спасибо… Я улыбнулся и сказал: — Не за что. Это же ведь обязанность старшего брата, поддерживать. Милая улыбка еще сильнее тронула ее губы, а глаза засверкали ярким блеском радости. — Ты, кстати, опаздываешь на собрание, — сквозь короткий смешок проговорила она. Я резко вскинул брови и вскочил на ноги, наспех поправляя одежду. — Черт, что ж ты раньше не сказала! — Не хотела прерывать этот трогательный диалог, — усмехнулась она. — Ха-ха… — сказал я с сарказмом. — Вот теперь пойдешь со мной. — Чего? Сто-о-ой! Я схватил ее за руку и мы вместе побежали на капитанский мостик этой яхты, где уже все ждали только меня. Лиззи я взял за компанию, чтобы она своим присутствием оказывала мне поддержку и добавляла уверенности. Забежав на мостик, я поймал на себе сразу же кучу знакомых взглядов. Люди собрались вокруг стола, на котором была разложена карта Слотердэта, немного похожая на ту, чтобы была в кабинете Райана. Только эта карта была чуть-чуть побольше и на ней большим красным кругом было обведено лишь одно место, на котором красовалась надпись «Офис Корпорации». — Джейсон! Ты где пропадал, черт возьми? — поинтересовался Уильям, поправив шляпу и стряхнув пепел сигары за борт. — Он спал, — сказала Лиззи и отошла в сторону, чтобы скрыться от моего взгляда. — Хех, ответственно ты относишься к своему делу, — усмехнулся Уильям. — Это просто у него такой неповторимый стиль, — раздался знакомый голос и я увидел, как мой старый друг вышел из толпы. — Джон! — воскликнул я. — Ты поправился?! Это было первое, что я спросил, ведь его ранения были гораздо серьёзнее моих. Но то, что он стоял сейчас здесь и по нему было видно, что он полон сил и энергии, уже давало хороший знак. — Чувствую себя все еще паршиво, но сражаться могу и не откажусь снова навалять этим засранцам, — сказал он. — Так что посвяти же нас в свой план и поживее. У нас у всех уже кулаки чешутся. — Давно пора, — произнес Бенито. — Мы готовы, — сказал Пол. — Отомстим за наших друзей! — И спасем тех, кого они забрали! — проговорил один из Рейнджеров. На мостике поднялась волна возгласов воодушевленных бойцов, которая быстро стихла, когда я начал говорить. — Отлично, тогда слушайте. — Я подошел к столу и взглянул на карту. — Мы сейчас находимся по сути на противоположной стороне города от офиса Корпорации. До него можно доехать по прямой по этой улице. — Я указал пальцем на длинную дорогу, что тянулась через весь Слотердэт и заканчивалась на пустынном участке, вместе со зданиями. Дальше шли четыре километра песка и пыли и уже сами два небоскрёба офиса Корпорации. — Эта дорога нам особенно важна, поэтому придется очистить ее от любых препятствий. Нужно чтобы хотя бы три полосы были полностью освобождены для проезда. Кто-то должен взять два трактора и ковшами убрать с дороги всякий мусор, машины, бетонные обломки и так далее. Кто может этим заняться? В толпе показались две поднятые руки. Я дал этим людям слово. — Мы попробуем с этим справится, — сказали они. — Опыт в управлении этих ведер имеется. — Хорошо, с ними поедут еще четверо бойцов. Не важно кто, Клейменные или Рейнджеры. Главное, чтобы дорога освободилась. — Я вернулся обратно к карте. — Далее нам понадобятся две фуры. Кто-нибудь знает, где их можно раздобыть? — Тут недалеко есть порт, — сказал Бенито, — Там точно должны стоять фуры, ну или хотя бы грузовики. — Да, но с этим мы разберёмся в последнюю очередь. Там нужно будет отдельно обсудить. Далее и самое интересное, сегодня я свяжусь с Кейт. — Что еще за Кейт? — спросил Бенито. — Так ты всё-таки решился снова принять ее помощь? — задался вопросом Джон. — Не думаешь, что она может предать? — Погодите, кто она такая вообще? Из другой общины?! — спросил Уильям. — Она одна из командиров Всадников Апокалипсиса, — открыл я людям правду. В толпе тут же поднялся гул недоумевающих Клейменных и протестующих Рейнджеров. Кто-то говорил о глупости моих слов, а где-то даже проскользали фразы про обречённость всего плана, если в нем будут участвовать наши враги. — Тише-тише! — крикнула Лиззи и шум, на удивление, прекратился. — Дайте сказать вашему главе. Сказать, что я удивился, это ничего не сказать. Никогда в жизни не видел, чтобы ее слушалась целая толпа закаленных бойцов. Это еще раз подтверждает мои слова, которые я сказал ей ранее. — Да, Кейт является одним из командиров Всадников и правой рукой Шона, и ваша реакция вполне естественна. Но, прежде чем вы снова начнёте возмущаться, я вам кое-что скажу… Кейт на нашей стороне. Она хочет уничтожить корпорацию также, как и мы. Это именно благодаря ей я попал в этот город! И, между прочим, это она рассказала мне о том, что Райан — засланный шпион Всадников. Если мы и обязаны кому-то за то, что я сверг Райана, то только ей. И сейчас от нее зависит наш будущий штурм. — И как она нам должна помочь? — спросил Пол. — Сегодня я с ней встречусь. Она передаст мне строительные планы стен Корпорации и укажет, какую сторону лучше всего взрывать, — пояснил я и заметил, что большая часть людей удивлённо смотрела на меня. — Да, мы с вами будем взрывать стену. Не зря же мы с таким трудом доставали кучу взрывчатки! — Д-а-а! — пронеслось вокруг стола со всех сторон. — Итак, Лиззи вчера у меня спросила: а как мы незаметно подберемся к этим самым стенам? А вот и ответ. — Я указал пальцем на линии метро. — Клейменные знают, а вот Рейнджеры, думаю, тоже уже догадываются, что то самое гнездо охотников, которое преграждало нам путь, уже давно уничтожено нами, а значит мы можем спокойно добраться до Корпорации под землёй. Там в метро же мы и заложим взрывчатку, прямо под теми стенами, которые укажет мне Кейт. Чтобы они рухнули и сделали их уязвимыми! Когда же они все силы сосредоточат на пробившейся стороне, вы подъедете на машинах к нетронутой стене со стороны пустоши и подниметесь наверх, после чего начнётся сам штурм! — То есть, уничтожение одной из сторон стены — это отвлекающий маневр? — спросил Уильям. — Не совсем. Скорее, это будет главная их проблема, на которую они бросят все силы, а мы этим воспользуемся, — ответил я. — Хорошо, и что дальше? — Будет три отряда. Один будешь возглавлять ты, Уильям. Ваш отряд будет состоять ровно из половины всех бойцов, что пойдут на штурм. Вы, как раз, и будете забираться на стену и дальше в офис, со стороны Пустоши. Другой отряд будет возглавлять Джон, в этом отряде будет уже вторая половина всех бойцов. Ваш отряд проникнет за стены через метро и, как только начнётся штурм, вы выберетесь на поверхность и будете атаковать изнутри, пока отряд Уильяма еще не попал внутрь. Потом вы объединитесь. — Но, если в моем отряде одна половина, а у Джона другая, то кто будет в третьем отряде?! — спросил Уильям. — В третьем только я и еще трое человек. — Чего?! Ты что еще такое задумал? С ума сошёл? — сказал Джон. — У меня на этом штурме будет своя роль и, уж поверьте, далеко не самая последняя… — произнес я и заметил на себе недоумевающий взгляд Лиззи, в котором также читался зарождающийся страх. — То есть? — спросил Пол. — В самом начале я упомянул две фуры. Так вот, они напрямую связаны с моим отрядом. — Ты же не хочешь сказать, что вы напичкаете эти фуры взрывчаткой и поедете как камикадзе взрываться об стены? — спросил Уильям. — Н-нет. Конечно, нет. Просто… — Я снова взглянул на Лиззи и теперь отчётливо видел, что она переживает за мою жизнь, ибо уже начала догадываться о том, что я задумал. — Просто, что? — спросил Джон. — Просто вчера Лиззи подкинула мне реально крутую идею. На этой идее я и построил весь план. — И что же она сказала? — спросил Уильям. — Я сказала… — вмешалась Лиззи. — Я сказала, что нужно дать нашим людям в офисе какой-то сигнал, чтобы они поняли, что начался штурм и организовали внутри бунт… — Так… И ты решил… — И я решил сделать самую безбашенную вещь, которую только вы могли представить, — сказал я. — И оттого, получится у меня или нет, будет зависеть успех всей операции. Вам ничего делать не надо, у вас уже есть цель. Этим займусь только я и еще трое из тех, кого я выбиру. — Джейсон, ты уверен? — спросил Джон. — Чертовски уверен. Я подам знак не только людям в офисе, но и устрою великое шоу. Такого вы больше никогда не увидите. То, что ждёт Корпорацию Азатот, даже сам Господь Бог не сможет представить, а что уж говорить там про ублюдка Итана Дэвиса. Так что просто доверьтесь мне. — Разве вам не нужно прикрытие? — спросил Бенито. — Нет, Всадники должны видеть, что мы одни. У вас свои задачи. — Значит, ваша роль в этом плане самая рискованная?.. — произнес Джон. — Получается, что так… — выдохнул я. — Ладно, хорошо. Но, что мы будем делать после того, как освободим заложников? — спросил Пол. — Прежде, чем покинуть офис, отряд Джона должен будет заложить всю оставшуюся взрывчатку прямо на первом этаже или в подвале обоих небоскрёбов. Из метро это сделать не получится, потому что тоннели не проходит под этими зданиями. Когда вы закончите миссию и придет время эвакуации, сообщите первым делом мне. — Ты не объединишься потом с нами? — спросил Джон. — Нет, я же говорю, у меня будет своя миссия. Поэтому сообщите мне, когда будете сваливать из офиса, чтобы случайно не взорвать небоскрёбы вместе со мной. Уходить будете на тех же машинах, на которых приедет отряд Уильяма. Если у меня не будет другого выхода, все пути будут перекрыты или еще что, я попытаюсь взять в заложники пилота Всадников и улететь оттуда на вертолёте. Если же у меня не выйдет, я буду пробиваться сквозь все этажи небоскрёба, пока не выбирусь за стены, где вы меня и подберёте. — Ты собираешься делать это все в одиночку? — спросил Пол. — Да. — Возомнил себя терминатором? — не понимая, зачем я выбрал такой опасный путь, спросил Джон. — Ты не Рэмбо и не универсальный солдат, чтобы идти на такое в одиночку. Не считай себя главным героем какого-то боевика. — Меня не переубедить и вы все это хорошо знаете. Тем более я уже сказал, что от меня будет зависеть успех операции, так что не спорьте. — Что теперь? — поинтересовался Бенито. — Теперь готовьте снаряжение, оружие, боеприпасы, взрывчатку, заправляйте генераторы и предвкушайте нашу будущую победу. Завтра мы отправимся в порт, и потом уже через несколько дней на штурм Корпорации Азатот. — Я отошёл от карты и, махнув рукой, сказал: — Все свободны. Люди начали не спеша расходится кто куда. Бенито глянул на карту, что-то проговорил себе под нос и пошел на палубу. Уильям посмотрел на часы и вздохнул, направившись в каюту. Луис подошел к Джону и спросил его самочувствие, после чего повел его в импровизированный медпункт. Я же остался стоять в центре капитанского мостика, глядя на уходящих людей. — Ты правда хочешь делать это все в одиночку?.. — взволнованно спросила Лиззи, встав рядом со мной. — Тебе не о чем беспокоиться, — попытался я ободрить ее. — Как я могу не беспокоиться? П-почему ты решил так сделать… — Я все продумал. Поверь, со мной все будет хорошо. — Ты… Ты же сейчас мне врёшь… — Лиззи… — Ты сам не уверен в том, останешься ты жив или нет… Я вижу это в твоих глазах, слышу в твоём голосе… — Лиззи… — Ты сам сказал, что твоя роль в этом плане самая рискованная… Неужели ты… Ее лицо тронула завеса грусти. Казалось, что она сейчас стремительно накапливалась в ней и в любой момент могла вылиться в слезы, чей блеск уже можно было заметить в ее глазах. — Прости… — Я опустился перед ней на одно колено, чтобы разговаривать на одном уровне. — Ты сама подала мне эту идею… И она действительно меня впечатлила… Я сделаю все, как надо, и у нас все получится только благодаря твоей идее. Лиззи, я должен сделать это. — Я не предлагала тебе самоубиться… — почти проронив слезу сказала она. — Ну ты чего… — Я притянул ее к себе и обнял. — Я же дал тебе обещание? Вот. Я постараюсь его сдержать. Пойми, только этот путь поможет мне спасти Рикку… Лиззи сильнее обняла меня. Ее руки словно сцепились в замок и не хотели меня отпускать. Мне стало труднее дышать, но это было даже приятно, ведь так она выражала свое самое искреннее переживание. Ведь для нее было страшнее всего потерять еще и меня. — Делай то… что считаешь нужным… — тихо проговорила она практически мне на ушко. — Ты не против?.. — робко спросил я. — Я просто знаю, что ты не отступишься… А значит… нету смысла препятствовать… — сказала она, ласково тронув своей щекой мою голову. Я улыбнулся и позволил себе освободиться от ее крепкой хватки. Встал на ноги и выпрямился, после чего заботливо погладил ее по голове. Она же мило закрыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь приятным и успокаивающим моментом. — Ну все, мне нужно еще кое с кем поговорить. — Я взглянул на шлюпку, что покачивалась на волнах. — Увидимся ночью, когда я приду после встречи с Кейт. — Да, — ответил она. — Только будь осторожнее, ладно? — Обязательно, — произнес я и поспешил отправиться в Слотердэт. Почему в Слотердэт? Потому, что на яхте, на которой я сейчас находился, был по сути штаб наших отрядов: здесь были в основном только Рейнджеры и Клейменные Огнем, а обычные жители же были вынуждены использовать в качестве временного убежища здание, которое было прямо возле причала. Там находилась основная часть наших людей. Благо, в этом здании было не большое количество этажей, вполне достаточное, и его удалось легко зачистить от ходячих мертвецов. В убежище я отправился не просто так. Мне нужно было найти моих старых знакомых, с которыми мы виделись всего один раз, на сколько я помню, когда я только прибыл в Слотердэт и вступил в Голден Либерти. Тогда я с ними и познакомился: с теми музыкантами, которые сидели у костра и играли на одной гитаре. Они мне еще тогда понравились уже тем, что у нас совпадал музыкальный вкус, а то, что они еще и умеют обращаться с инструментами, и должно было сыграть главную роль в моем плане. Оставалось надеяться лишь на то, что они согласятся участвовать в этой безумной идее. В качестве охраны я взял с собой двух Клейменных, все же я еще остаюсь главой и мне необходимо сопровождение. Еще я их взял скорее даже больше по тому, что был довольно слаб из-за ожогов. Хоть они и зажили, руки за этот месяц очень сильно ослабли. На то, чтобы переправится с яхты на причал, мы потратили считанные минуты. Благо, ходячих мертвецов было не слишком много на улицах и было достаточно аккуратно их обойти, чтобы безопасно добраться до временного убежища жителей нашей уничтоженной общины. Дойдя же до него, Клейменные оставили меня и пошли обыскивать приглянувшуюся им инкасаторскую машину, в надежде найти там оружие, а я зашел в здание. — Здесь все в порядке? — спросил я Клейменного, что стоял и охранял единственный вход и выход. — Пока да, — ответил он. — По крайней мере только мертвецы ночью стучатся своими телами о стены. Бывает жутковато, особенно если знать, что входные двери не такие уж и прочные и могут вылететь с лёгкостью, если мертвецам взбредёт начать сюда ломиться. — Поэтому я и ввёл комендантский час, чтобы шум не навлек ужасные последствия… — Это верно. Вы к нам по делу или просто так заглянули? Я осмотрел холл, который был довольно просторным, и попытался взглядом найти моих знакомых, но их не было на первом этаже. — По делу. Сегодня было собрание, на котором мы обсудили план вторжения. Завтра мы отправимся в порт, а потом уже через пару дней на штурм Корпорации. Передай это всем Клейменным и Рейнджерам, которые здесь находятся. Пусть будут готовы. — Понял. Сделаю. — И еще. — Я взглянул на неработающий лифт, а потом на лестницу. — Ты помнишь тех парней, которые всегда в нашей общине сидели с гитарой у костра? Кажется их звали Коннор… Фредди… и… и… — Эрни? — подсказал он. — Да, точно. Ты не знаешь, где они сейчас? — Знаю. Они на пятом этаже кажется организовали что-то вроде студии или чего-то похожего. В общем, заняли одну из комнат, звукоизолировали ее, чтобы ничего не было слышно снаружи, и кажется теперь там играют дети. Ну, ты знаешь, что детишки любят повеселиться. А веселье никогда не бывает тихим. Вот они и сделали там все так, чтобы можно было шуметь, сколько захочется, и не бояться того, что на звуки могут прийти мертвецы. — Ну ни хрена ж себе. Да это же то, что нужно. Круто, они гораздо упростили мне работу. — Я пожал парню руку. — Ладно, удачи. Оглядев занятых людей, я направился вверх по лестнице, благо это здание было каким-то офисом и здесь не было сотен комнат. Один только большой холл уже мог вместить в себя всех людей нашей общины. Тем не менее все разошлись по этажам, благо их тут было не так много. Увидев пятый номер этажа, я завернул в коридор и без труда нашёл звукоизолированную комнату, за которой действительно было слышно лишь тишину, но, стоило мне открыть дверь, как шум детских игр беспрепятственно оглушил меня. Мгновенно закрыв за собой дверь, я нашел взглядом моих знакомых и поспешил к ним. Меня даже не удивило то, что они смогли все это сделать. Наоборот, я был благодарен им за возможность проведения репетиций без боязни громкого шума. — Здарова, узнали? — спросил я с улыбкой. — Ни фига себе! Сам глава Джейсон снова пожаловал в нашу скромную компанию, — произнес Коннор и встал с кресла, после чего пожал мне руку. — Чем обязаны такой честью? — сказал Эрни, тоже пожав мне руку. — Гитара, к сожалению, осталась в нашем метро, если ты за ней пришел, — посмеялся Фредди и тоже пожал мне руку. — Не, парни, я к вам по серьёзному делу, — сказал я. — Ну раз так, присаживайся, — пригласил меня Коннор. Я сел в кресло, положил локти на колени, взяв руки в замок, и начал озвучивать им свой план. Даже дети успокоились и принялись внимательно слушать мои слова. Казалось, с каждым произнесенным мною моментом плана, их интерес и восторг возрастал все больше и больше, пока я не добрался до главной части. Рассказав им основной план, я принялся объяснять как раз таки задачу нашего третьего отряда, все нюансы нашей миссии. Я рассказал им то, что не поведал всем остальным на собрании, а именно: по моей задумке, мы не просто должны были подать людям сигнал каким-то громким звуком, нет, я хотел сыграть настоящий чертов рок концерт! И сыграть так, чтобы музыка была слышна за десятки километров, чтобы звуковые волны гитарных риффов поднимали пыль ввысь на сотни метров, а барабанные партии, вместе с басом, бросали землю в дрожь. Я хотел устроить самое масштабное и громкое шоу за всю историю мира с момента апокалипсиса. И, на сколько бы безумно это не звучало, это был мой единственный шанс подать Рикке верный и точный знак. И уже в процессе этого сумасшедшего выступления, на нереально громкую музыку, должны были явится наши фанаты, которых я жду не дождусь увидеть. Поэтому мне и требовалась помощь этой троицы, ибо устраивать грандиозное шоу нужно было группой, настоящей группой тяжёлой музыки. И это событие должно стать знаменательным для всего Слотердэта, ведь никогда никто больше не увидит столь безмерно величайшего концерта. Никто больше не услышит такой разрушительной музыки. Ведь, как я когда-то сказал: эта музыка обладает безграничной силой, способной уничтожить самых злейших врагов с невероятной брутальностью и жестокостью. Музыка, объединяющая и сплачивающая людей. Она всесильна, может поднять дух и добавить сил всем, кто ее слышит! И как раз эти размышления и подали мне идею, которая и закрепилась благодаря Лиззи. Тогда я думал: будь у нас такая музыка, мы бы уже давно захватили корпорацию и спасли Рикку… а сейчас она у нас есть и готова показать всю свою разрушительную мощь в полной красе. Этот концерт должен был стать нашим главным оружием, нашим воодушевлением и боевым духом, нашей злобой и великой силой, нашей смелостью и мощной энергией, нашим бесстрашием… и моим единственно возможным шансом сделать послание для Рикки… — Охренеть, — на эмоциях от моего рассказа выговорил Коннор. — То есть, ты хочешь выйти… точнее выехать и начать рубить метал прямо перед стенами офиса Корпорации? — В точку, — щёлкнув пальцами ответил я. — Это, наверно, самая безбашенная вещь, которую я только слышал в своей жизни, — проговорил Фредди. — Это же так круто! — воскликнули дети. — Убийственный, безумный, сумасшедший и нереально драйвовый план, — произнес Эрни. — И мне это, черт возьми, нравится! Это же просто офигенно! — Вы готовы пойти со мной и выступить? Как самая первая, единственная и последняя метал группа в мире? — спросил я с воодушевлением. — Да, однозначно, я пойду с тобой! — сжав кулак почти выкрикнул Эрни. — Последняя группа в мире, говорите? — сказал Коннор, задумчиво почесав подбородок. — Звучит заманчиво. — Ну если вы уже все решили, я с удовольствием вступлю в ваш отряд самоубийц, чтобы научить этих уродов хорошей музыке, — сквозь торжественный смешок проговорил Фредди. Я улыбнулся и пламенно произнёс со всеми самыми яркими эмоциями в голосе: — Так пускай же Всадники Апокалипсиса познают ярость наших гитар и грохот барабанов! Эта музыка будет для нас самым сильным мотиватором! А для всех тех, кто находится по ту сторону стен Корпорации, она будет адской мелодией их погибели! — Это все конечно круто, — сказал Коннор, — но пока у нас нету инструментов. Да, и что мы будем играть? — Как раз на счет этого. — Я обратился к Эрни. — Ты вроде должен знать, где тут ближайшие музыкальные магазины? — Да, чуваки, — ответил он. — Только не факт, что оборудование будет работать. Есть возможность, что какая-то часть будет сломана. — Если не будет нужных инструментов, пойдем в другой, — сказал я. — Главное, чтобы у нас было все. — Если тебе нужен самый громкий и мощный звук, то придется брать самые большие и дорогие комбоусилители, а их перевозка будет довольно затруднительна. — Я подключу еще людей. — Хорошо, тогда, в принципе, можем уже идти за нашим оборудованием. Тут не далеко, буквально пару улиц. — Отлично, тогда не будем тянуть время зря. — Я встал с кресла. — Если хотим задать жару Всадникам, то нужно идти немедленно. Потом, у нас будет всего пару дней на репетицию. — Погнали! Не терпится снова взять в руки нормальные инструменты! — радостно воскликнул Фредди. — Жесть. Не думал, что буду когда-нибудь выступать, тем более во время апокалипсиса, — усмехнулся Коннор. Оставив детей одних, мы торопливо спустились на первый этаж в холл и выбежали на улицу. Недалеко был припаркован джип с большим багажником — как раз то, что нужно было. Так как сейчас был день, большая часть мертвецов скрывалась в зданиях, а значит мы могли позволить себе взять машину для быстрого передвижения. Но бродячие по городу мертвецы все же оставались проблемой, поэтому я вызвал по рации несколько добровольцев среди Клейменных или Рейнджеров, которые вызвались нас защищать и охранять машину, пока мы будем пытаться раздобыть инструменты. Сев за руль джипа, я поехал туда, куда указал Эрни. Магазин оказался действительно не далеко, но он оказался довольно маленьким и дешёвым. Инструменты там, конечно, были, но не самого лучшего качества, поэтому мы поехали в другой. Таким образом мы проездили почти весь день, до наступления сумерек, пока не нашли нужный хороший магазин. — Вон, смотрите! — показал Фредди на соседнюю улицу. — Да, кажется это он, — сказал я, припарковавшись у обочины. — Хоть бы там были те самые барабаны, — проговорил Эрни. — Парни, охраняйте тачку, а мы щас вернёмся, — приказал я Клейменным, что поехали с нами, и мы побежали в магазин. Забежав внутрь, нам в глаза сразу бросилось оформление и стиль. Выглядело все довольно дорого, особенно десятки закреплённых на стене гитар самых разных видов. Здесь были даже те, о которых я мог только лишь мечтать. Грифы на любой вкус и цвет, корпуса любых форм, струны высшего качества. Вот были с тремя сингловыми звукоснимателями, а вот с хамбакерами. Целые горы коробок с медиаторами, проводами и барабанными палочками. У другой стены были бас-гитары самых различных моделей и производителей. Совсем недалеко стенд со скрипками и смычками, еще рядом синтезаторы и даже духовые инструменты. В самом же конце этого визуального наслаждения стояли полностью собранные барабанные установки, но были также и разобранные на отдельные части. Возле стены с гитарами также была полочка с различными педалями эффектов и перегруза. Я подошел к гитарам и завороженно проговорил: — Вы ж мои красивые… — Скоро начнутся сумерки, так что поторопимся! — скомандовал Коннор. Я прикоснулся пальцами к самому близкому к себе суперстрату, медленно и нежно опустил на него ладонь и закрыл глаза. Корпус был такой приятный на ощупь. Уже не терпелось взять его в руки. — Иди ко мне, — проговорил я, сняв гитару со стойки. Я увидел надпись «Ibanez» на головке грифа и сразу понял, что эта гитара пойдет со мной, ибо эта компания была одной из моих самых любимых производителей гитар. Не глядя на ценник с названием, я уже по корпусу, по расположению ладов и звукоснимателей, знал, что это была за модель. — Двадцать четыре лада с соответствующими для этой модели позиционными маркерами, шесть струн, два хамбакера и один сингл, болченый гриф из клёна, корпус из липы… Мой любимый… — Я полностью был уверен в том, что это был «ibanez GIO GRG170DX», так и оказалось. — Ты ж моя красавица. Я провёл пальцами по струнам и, словно маленький мальчик, снова почувствовал те самые эмоции, когда впервые взял в руки электрогитару, — незабываемо. Первый же зажатый мною аккорд, а именно «E», никак не прозвучал, ведь гитара была расстроена. Слух у меня был очень хороший, поэтому я примерно более-менее настроил и тут же сыграл снова этот аккорд и получил неимоверное удовольствие даже от тихого звучания. Мне нужно было взять с собой как минимум три электрогитары, чтобы поставить их всех в разный строй, для большего разнообразия. Поэтому я аккуратно отложил «ibanez» и моему взору приглянулся совсем неплохой «Gibson», который тут же оказался в моих руках. Внешний вид был фантастически прекрасным. Настоящая любовь и классика мировой эпохи старых годов. — Боже, этот оранжевый цвет идет тебе лучше всех, — проговорил я, начав изучать гитару. — Я уже чувствую этот тёплый винтажный тембр… Тонкий профиль пламенно-кленнового грифа, шесть струн, корпус из красного дерева, два барстбакера… — По всем признакам это был «Gibson Les Paul 60s», в прочем я сразу его узнал. — Легенда в моих руках… На настройку я не стал тратить время, ибо нужно было торопиться. Тем более, мне нужно было выбрать хотя бы еще одну гитару для полноценного разнообразия концертной программы. Мои глаза тут же уставились на гитару, выделявшуюся среди остальных тем, что ее корпус был выполнен в виде всеми известной стрелы. Это был «Jackson» собственной персоной. Мои руки уже не могли удержаться. Слишком большое впечатление производил ее красивый внешний вид и, вскоре, гитара оказалась у меня на коленях. О таком инструменте я даже и думать не осмеливался, что когда-то он будет лежать в моих руках. А сейчас он полностью в моем распоряжение и меня уже распирают неописуемые эмоции детского восторга изнутри. — Тебя-то мне и не хватало для полной коллекции, — проговорил я, одев ремень на шею. — Брутальность зашкаливает. — Джейсон, хватит любоваться гитарами! — крикнул Эрни. — Помогите лучше мне перетащить барабаны в машину. — Да, сейчас! — сказал я, положив гитару к остальным двум. Подбежав к Эрни, я увидел невероятную барабанную установку, которая как никогда подходила для метала. Все в ней было идеально. Внешний вид был потрясающим. — Берите тарелки и несите в багажник, — сказал Эрни. — Стойку и стул понесу я, Коннор и Фредди берите бочку и малый барабан. Установка уже была разобрана и нам не пришлось тратить на нее больше времени. Эрни собирался собрать ее уже на студии, чтобы сэкономить. Мы полностью перенесли все барабаны в багажник джипа. Пока же я нес тарелки, во время последнего захода, наша охрана предупредила: — Мертвецов становится все больше и больше на улице! Солнце заходит, скоро тут будет негде шагнуть! Некоторые ходячие уже начали подходить к машине, но охрана их быстро устраняла, пока из подъездов и домов вылезали все новые твари. К концу нашего похода в магазин у джипа уже скопилась целая гора трупов. Коннор нашел для себя бас-гитару и отнёс ее в багажник, после чего помог мне перетащить все три гитары в машину. Пока же мы этим занимались, я краем глаза заметил кое-что невероятное, что стояло в дальнем углу стенда с гитарами. — Не верю своим глазам… — завороженно проговорил я, уставившись на настоящее воплощение метал-музыки. В углу в стойке стояла восьмиструнная гитара «Schecter OMEN-8» черного цвета с двумя керамическими хамбакерами. Ее прекрасный вид просто не мог оставить меня равнодушным. Самый брутальный, жестокий и пониженный звук мог издать только такой инструмент. Это был настоящий монстр в мире гитар, адское звучание которого несравнимо ни с чем. Больше всего же на этой гитаре любят высекать лютые риффы настоящего Джента, а значит эта гитара должна была поехать с нами, ибо без нее у меня не получится сыграть самые злые и мощные песни в истории человечества. Я подбежал и схватил эту гитару. Она оказалась невероятно тяжёлой в сравнении с остальными, но именно ее и не хватало для полного концертного сет-листа. На всякий случай схватив с собой упаковку запасных струн, я рванул с гитарой к машине и положил ее в багажник. Солнце уже начинало скрываться за крышами небоскрёбов, медленно уходя за горизонт, оставляя нам все меньше и меньше времени. Фредди долго не мог решиться, что ему взять, но спешка заставила его думать быстрее. В конце концов он остановился на синтезаторе, который мы мгновенно погрузили в машину и уже было приготовились ехать, но Коннор вспомнил еще кое-что важное. — Комбоусилители еще же нужны! — Черт, точно, — проговорил я и мы побежали обратно в магазин. Бесчисленный выбор заставил нас затратить больше времени, чем мы ожидали. Для полноценного, хорошего и громкого звучания мы взяли самые большие и качественные комбоусилители, которые только были в этом магазине. Мы вынесли абсолютно все усилители компании «Marshall», ибо у них было самое лучшее оборудование в этом магазине. Но вот они оказались такими большими и тяжёлыми, что нам пришлось подключить к работе еще и наших охранников. На это ушло слишком много времени и, когда мы грузили последний усилитель в кузов багажника, солнце уже практически скрылось. Перед выходом я еще захватил все педали эффектов, которые там только были, все нужные провода, кабеля и шнуры, а также взял ноутбук, который лежал на рабочем месте продавца, ибо там точно должно было быть установлено приложение с гитарными плагинами, которые в разы должны были улучшить звучание наших инструментов для большей эффектности. Время поджимало, его уже по сути совсем не было, ведь последние лучи солнца только что коснулись улиц мёртвого города. И опустились сумерки. Нежить не спеша стала высвобождаться на волю. Но мы могли еще успеть уехать, пока орды тварей еще не вылезли из тёмных глубин покинутых небоскрёбов. Все было погружено и мы были готовы ехать, но в моменте я вспомнил о том, что мы были сейчас не так далеко от Голден Либерти, практически за пару улиц. Я это вспомнил потому, что сегодня была назначена моя встреча с Кейт именно в этом здании банка. И встреча была на вечер, который уже наступил, а значит мне нужно было отправится туда. — Езжайте без меня, — сказал я, захлопнув дверь джипа. — Ты куда собрался?! — спросил Коннор. — Сумерки опустились, сейчас трупаки повылазят! — сказал Фредди. — Чего уж не сказать об охотниках, которые сейчас будут рыскать в поисках жертв, — добавил Эрни. — У меня в Голден Либерти важная встреча с нашим союзником. Я не могу ее пропустить, — взяв пистолет с глушителем из рук Клейменного произнес я. — Ты уверен? — спросил Коннор. — Точно справишься в одиночку? — Может с тобой лучше пойти кому-нибудь? — предложил Эрни. — Нет, я должен быть один, — взяв в руку мачете ответил я. — Давайте валите от сюда, пока еще не поздно. Коннор кивнул и, бросив на меня уважительный взгляд, вдавил педаль в пол и умчался по дороге в сторону моря, оставив меня одного в проклятом городе, в окружении кровожадных тварей, медленно заполоняющих улицы Слотердэта. Ублюдки еще не заметили меня, а значит мне повезло. Бесшумность и скрытность — главные черты Клейменного Огнем, которые я и поставил в приоритет. Вступать в бой с мертвецами мне абсолютно не хотелось даже потому, что мои руки были моей главной слабостью, поэтому я не стал долго медлить и незаметно прокрался к ближайшему переулку, после чего залез по пожарной лестнице на крышу. Опасность миновала и теперь мне нужно было лишь добраться до здания банка по крышам как можно быстрее. Главное было действовать тихо, ибо стычку с охотниками я бы точно не пережил. Пока в небе медленно восходил полумесяц, я уже добрался до Голден Либерти и наблюдал за зданием с соседней крыши. На это ушло не так много времени, но все же. Взглянув вниз, на улицы города, я ужаснулся, ибо уже все кишало мертвецами. Их было не счесть, — армия тянулась через весь город. Казалось, все ходячие внизу копошились, словно опарыши на гигантском трупе в виде Слотердэта. Для того, чтобы попасть внутрь, мне пришлось обходить целую улицу, чтобы попасть на здание, которое было расположено практически в плотную к банку. С него можно было легко попасть в Голден Либерти через открытое окно, чем я и воспользовался. Внутри же меня тут же одолели воспоминания: о том, как нас впервые привел сюда Давид; как я познакомился с Королиной и отрядом Клейменных Огнем; как впервые начал воплощать свой план по спасению Рикки в жизнь… Казалось, это было так давно. И вот, я уже был на конце своего пути. Пути к моей Рикке, которую я увижу уже совсем скоро. — Кейт, ты здесь?.. — шепотом произнес я, зайдя в коридор. Тишина. Гробовая, полнейшая тишина. Даже мертвых не было слышно с улицы. Я подумал о том, что она скорее всего поднялась на этаж выше, и поспешил проверить свою теорию. Поднявшись же наверх, я снова обнаружил то, что был тут единственным живым человеком. — Может рано пришел?.. — спросил я сам себя и попытался найти работающие часы, но тщетно. Мрачная атмосфера угнетала это место, как и весь город ночью. Хоть в темноте и не было видно пятен крови на стенах, но сами мысли самостоятельно дорисовывали картинку в голове. Запах гнили обычное, даже привычное дело, но в данном случае он лишь усиливал восприятие всепоглащающего мрака и неизвестности. Страх появится в любом случае сам собой, ибо всегда остаётся загадкой, что может скрываться за следующим поворотом? В конце коридора было окно, выходящее прямо на уходящую в даль дорогу, что скрывалась далеко за горизонтом бесконечных небоскрёбов. Я подошел к нему и снова взглянул на тянущееся мёртвое одеяло, покрывавшее улицы. И стало немного легче. Просто спокойнее осознавать то, что сейчас все эти уроды снаружи… Они ведь все снаружи? Сзади послышался странный звук, на который я моментально обернулся. К своему ужасу, я ничего не увидел. Была такая мысль, что мне послышалось, но все же я ждал Кейт, а она могла прийти в любой момент. Для своей же безопасности, я передернул затвор пистолета и снял его с предохранителя. Сознание довольно странная вещь. В такой ситуации мозг может вообразить всякую чертовщину, хотя на деле ничего страшного не происходит. Просто в сознании уже заложено, что в темноте может что-то прятаться, что-то страшное, и от этого становится только хуже. Еще один звук донесся с лестницы. Будто что-то металлическое задело поручень. Так тихонько, не громко, но мне удалось это услышать. Кто-то был там? Мертвец? Или это Кейт ищет меня? Я сделал несколько шагов и взглянул на лестничную клетку, в надежде увидеть там что-то, но и там было пусто. Лишь тьма кромешной черной ночи, что освещалась лишь светом луны. Кажется, мне уже становится здесь не по себе. Внезапно, раздался громкий хруст с этажа выше. По телу пробежали мурашки и меня бросило в холодный пот. Что-то было там. Что-то страшное, опасное. Но что же? Мне было под силам это выяснить. Я сжал пистолет в дрожащей руке. Бинт покрылся пылью уже как только я попал в это здание. Ноги отказывались идти, но я все же заставил себя подняться по лестнице наверх. Было ощущение, что тут стало только темнее. Казалось, что даже тени стали единой тьмой. Ночной Слотердэт поистине пугает. Или я за месяц восстановления от ожогов уже успел отвыкнуть от ночных вылазок? Коридор уходил в тень, скрывая офисные двери банка. За ними могло что-то быть? То, что издало тот хруст? Вполне вероятно, и поэтому я стал двигаться максимально тихо и осторожно, стараясь даже не дышать. Когда же я подошел к одной из дверей, в голову пришла мысль, что у меня началась паранойя. Из тьмы на меня смотрели глаза, но я знал, что там никого нет. Знал, что это все мое воображение рисует всякую страшную херь и звуки. А точно ли я владею своим разумом? Щелчок раздался в правом ухе, со стороны лестницы. Боковое зрение уловило движение теней. Рука рефлекторно направила дуло пистолета в сторону звука почти моментально. Только потом, когда я был уверен в том, что могу выстрелить, я полностью повернулся. У поворота стояла странная фигура. Казалось, это было мое отражение, но никакого зеркала там не было. У этой фигуры была такая же стойка, как у меня, и рука была также направлена. Я не мог даже шевельнутся, чтобы проверить, действительно ли это я стою напротив себя. Меня одолела секундная парализованность. Я был готов выстрелить, но мог ли я этим самым убить самого себя? — Так-то ты встречаешь старых друзей? — внезапно раздался тихий голос моего двойника. Мой искаженный этой обстановкой разум сначала воспринял этим слова пугающе замогильным шепотом, а потом распознал в нем женский голос и понял, кого я принял за самого себя. — Твою ж мать… — облегчённо выдохнул я. — Боже, Кейт. Ты меня чертовски напугала. — Кто бы говорил, — произнесла она, опустив пистолет. — Советовала бы тебе поменьше шуметь, а то хруст был слышен на несколько этажей. — Хрус… — повторил я и мой голос медленно затих, не успев договорить слово. В этот момент в моей голове произошёл настоящий разрыв, ибо если хруст был реальным, а не моим воображением, то его источник был все еще здесь. Оно было сзади меня, в конце коридора, где сгущалась тьма. Я почувствовал его присутствие. Оно уже приблизилось. — Сзади! — шепотом выкрикнула Кейт и резко дернула руку, направив пистолет в мою сторону. Я успел среагировать и обернулся, начав падать на спину. В этот же самый момент в моих глазах появилось чёткое очертание чудовища. Пока я падал, Кейт сделала несколько выстрелов прежде, чем тварь набросилась на меня. Я же, в свою очередь, тоже смог произвести несколько выстрелов прямо вплотную. Коснувшись спиной пола, на меня рухнула тяжелая туша мёртвого охотника. — Безопасное ты место выбрал для встречи, — сказала она, помогая мне выбраться из-под монстра. — Да… — Я поднялся с пола. — Нам лучше стоит зайди в какой-нибудь кабинет и заставить чем-нибудь тяжёлым дверь, пока сюда не пришел еще какой-нибудь упырь. Глушитель не сильно скрывает выстрелы. — С улицы никто не придет, а вот если в здании еще кто-то есть на ближайших нескольких этажах, то эта тварь обязательно сюда доберётся. — Идем туда, — указал я пальцем на приоткрытую железную дверь. Зайдя внутрь, мы попали в довольно просторный кабинет с панорамными окнами, выходящими на один из перекрёстков улиц. В центре стоял большой стол с десятью креслами по бокам и одним особенным, видимо предназначенным для важной персоны. На стене висел большой плазменный телевизор, а возле диванов стояло несколько пустых книжных полок. С потолка свисали сломанные лампы, осколки стекла которых были рассыпаны на столе. На самих же креслах сидело несколько трупов, уже разлошившихся. Все указывало на то, что это был конференц зал. Кейт столкнула труп с главного кресла и отряхнула сиденье, после чего расположилась в нем. Я же встал возле нее и облокотился на стол, положив пистолет глушителем в сторону двери. — Давно не виделись… — произнес я. — Так давно, что я уже успела по тебе ужасно соскучиться, — ехидно усмехнувшись, произнесла она. «В своем репертуаре.» — сразу подумал я. — Хотя о тебе я слышу каждый день, — сказала она и сбросила рюкзак с плеча. — Знаешь, а ведь тебя все ищут. — Неужто Шон начал что-то предпринимать? — Ну как сказать. Сам-то он ни хрена не делает. Отдал приказ всем Всадникам и Ревенантам искать вас, всех оставшихся в живых. — И как продвигаются поиски? — спросил я сквозь сдавленный смешок. — Ну я тебя нашла, — улыбнулась она и устремила на меня свой фирменный пристальный взгляд, по которому я, даже как-то странно, но тоже скучал. — Мы же сюда пришли не вспоминать старые времена? — произнес я и заметил, как Кейт начала доставать из рюкзака бумаги. — Поностальгировать ничего не запрещает. — И все же давай приступим к делу. — Неужели ты куда-то торопишься? — Мы будем штурмовать Корпорацию через несколько дней, — выдал я ей напрямую. Кейт запнулась, чуть не выронив из рук бумаги, и бросила на меня удивлённые глаза. — Я уже давно не удивляюсь тому, что ты устраиваешь всякие масштабные сражения. Но то, что ты на полном серьёзе сказал эти слова, вводит меня в ступор. Я думала, что вы еще как минимум год будете это обдумывать. — Нет у нас года. Я уже слишком много времени потерял зря. Пора со всем рассчитаться. — Мне всегда нравился твой боевой характер, — произнесла она. — Кажется, я уже признавалась тебе в своих чувствах. Я отошёл от стола и начал ходить кругами вокруг Кейт. — Понимаешь, я… я так хочу снова увидеть ее… Меня убивает изнутри то, что я не защитил ее тогда, когда Итан Дэвис забрал ее и увёз на вертолёте в этот чертовый город… Потом еще столько времени ушло на подготовку к этому штурму… Уничтожение гнезда охотников, колизея, склада Пустоши и так далее… Потом я получил ранения, из-за которых целый херов месяц просрал в пустую… — Не в пустую, — попыталась она подбодрить меня, что даже не было в ее стиле. — Я… просто так хочу ее спасти… что даже не заботился о самом себе, — сказал я, взглянув на свои руки, которыми сразу тронул шрам на лице. — Сказать вещь, которая тебя порадует? Поверь, ты чертовски обрадуешься. Ну лично я охренела конкретно, когда это узнала. — Валяй, пока я не начал изливать тебе душу. — Хе-хе. Ну слушай: твоя Рикка поставила на уши всю лабораторию Итана Дэвиса. Всех подробностей я не знаю, но говорят, что она даже ушатала двух охранников и забрала их оружие. Эти слова моментально вызвали у меня непроизвольную улыбку. Я даже и не ожидал, что Рикка могла такое устроить. Хотя нет, я всегда знал, что она способна на такие поступки. Все же мы с ней невероятно похожи в безумствах, а раз так, то она точно узнает меня, когда услышит музыку. Внутри меня даже вспыхнула некая гордость, в перемешку с восхищением. — Но главное в этом то, — продолжила Кейт, — что Рикка узнала о том, что ты жив! — Узнала, что я жив?! — широко раскрыв изумленные глаза переспросил я. — Ага. Не секрет, что для нее ты был мертв все это время. Итан Дэвис психологически мучил ее: заставил считать, что тебя убило взрывом еще тогда. И Рикка ему верила, но совсем недавно кто-то раскрыл ей правду и она теперь знает, что ты в Слотердэте. — И поэтому она устроила там бунт, — дошло до меня. — Я же говорила, что ты обрадуешься. — Черт, Кейт, спасибо, что рассказала мне об этом. — Не стоит благодарности, сладкий. — Она мне подмигнула и все же достала нужные бумаги из кармана. Ее слова заставили мое тело покрыться мурашками. Это было такое чувство, словно я встретился с ней спустя долгие годы, что воссоединились в ее излюбленном слове, которым она раньше часто меня называла. — Давай по порядку, — сказал я, глянув на чертежи и планы строительства стен, что окружали офис Корпорации. — Смотри. — Она пододвинула чертёж ближе к себе. — Стены немного закруглённые, углов нет. Главные гигантские ворота вот здесь, их взрывать я не советую, там все слишком укреплено. А вот чуть правее от ворот, вот здесь, есть небольшая трещина в стене, которая тянется на всю высоту. Ее не видно, но поверь, она есть. Еще и как раз под этой стеной проходит тоннель метро, где вы и сможете заложить взрывчатку. Там есть люк, выходящий наружу, так что сможете еще и заложить дополнительное количество прямо у стен. От взрыва трещина мгновенно даст о себе знать и стена рухнет, образовав довольно широкую пробоину, фактически сделав офис полностью уязвимым, ведь туда проедут десятки машин даже встав в линию. Советую к моменту взрыва свалить на хрен из метро, ибо тот тоннель тут же завалит и заполнит пылью, но благо рядом проходит еще несколько тоннелей, некоторые из которых тоже проходят под офисом. — Она указала пальцем на линию, обозначающую тоннель метро. — По вот этому вы сможет попасть практически прямо под оба небоскрёба. Там есть люк, по которому вы сможете подняться наверх и попасть в офис не заметно. Но, говорю сразу, не высовывайтесь просто так. Люки находятся прямо возле казармы и ангара, так что будьте аккуратны, если не хотите тут же спалиться. Советую вылазить, когда начнётся суета, после взрыва. Наши наемники тупые идиоты, которым только дай пострелять, и к такому они готовы не будут. — Кейт сменила чертёж на небоскрёбы офиса Корпорации Азатот. — Первые несколько этажей занимает большущий холл: там открытое пространство и пройти незаметно не получится. Есть несколько лифтов и лестниц, выбирете, что больше понравится. Далее идут несколько десятков этажей, состоящих из складов для припасов и оружия, баров, всякой развлекательной херни, командных центров, жилых комнат, столовых, переговорных, радио пунктов, конференц залов и нескончаемых лабиринтов. Все остальные этажи выше это сплошные лаборатории, помимо восемьдесят седьмого этажа, ибо это одна большая тюрьма. Небоскрёбы идентичны друг другу и соединяются мостами на крыше и в центре. На левом небоскребе, сбоку, есть вертолетная площадка. Кабинет Итана Дэвиса на девяносто девятом этаже, а главная лаборатория на сотом. — Она вернулась в удобное положение в кресле. — Ну вроде бы все. — Да, это то, что нужно. Спасибо тебе, — поблагодарил ее я. — Не за что, сладкий. Теперь ты расскажи мне о том, какая моя роль в этом плане? — Уверен, не ты одна ненавидишь Всадников в рядах Всадников. — Есть такое. — Тогда тебе под силу будет собрать всех людей, что будут на нашей стороне, и устроить масштабный бунт изнутри. Так мы ударим и из-под земли, изнутри и из-за стены. — Я, конечно, могу попробовать, но ты должен понимать, что все может покатится к черту, если нас кто-то сдаст. — Нужно этого избежать, так что сначала поговори со своими самыми доверенными людьми, которые не предадут. — Окей. — Штурм будет через несколько дней, подготовься основательно. Продумай свой план, например учти: где чаще всего находятся те или иные Всадники, которые будут представлять наибольшую угрозу и устрани их. Также сделай что-нибудь с формой своих людей, которые будут за нас. Во всей той неразберихе и вакханалии, которая будет творится на штурме, твои люди должны выделяться среди остальных Всадников, чтобы мои Клейменные и Рейнджеры Уильяма знали, как выглядят союзники. — Да, неплохая идея. Замучу им что-то вроде повязки на руку. Еще возможно на банданах нарисуем какой-нибудь ярко красный символ. Так ваши точно различат моих среди Всадников. — Шикарно, — радостно воскликнул я и затих, отведя взгляд в окно. — Да, и еще… Сможешь… выполнить просьбу лично для меня?.. — Для тебя все, что угодно, — ухмыльнулась она. — Я хочу, чтобы ты встретилась с Риккой в офисе… Скажи ей, что… — Этого я не смогу, — оборвала она меня. — Почему? — На тюремный этаж пускают только Шона и тех, кто его сопровождает, помимо уже находящихся на этаже охранников. Сам Итан Дэвис отдал такой приказ и уже очень давно. Так что на тюремный этаж и лабораторию попасть я никак не смогу. Разве только с Шоном, а он туда поднимается только когда приказывает Итан Дэвис. К Рикке нельзя просто так попасть. — Но ты можешь это сделать, когда начнётся штурм? — В принципе да, но только если мы начнём бунт с верхних этажей. И, пока мои люди будут спускаться вниз, а твои подниматься наверх, я проникну на этаж и постараюсь освободить заключённых и дать им оружие. Только, уверена, охрана лабораторных этажей также усилится в несколько раз. — Это не спасёт Итана Дэвиса от смерти, — злобно проговорил я. — Твой устрашающий тон мне так нравится, — улыбнулась она. — Думаю, наш план готов, — триумфально щёлкнув пальцами произнес я. — Еще нет. Как мы сбежим из рушащегося офиса? — С этой стороны стены у нас будут стоять машины, — указал я место на карте. — На них и уедем. Только не забудьте сообщить в рацию о том, что все покинули небоскрёбы. — Кстати, на счет рации. — Кейт достала из рюкзака две довольно мощные рации, одну из которых дала мне. — Они связаны одной единственной волной, чтобы ты мог со мной связаться и никто нас не подслушал. По ним сообщишь о штурме за несколько часов. — Хорошо. Вроде, все обсудили… — Вроде, — сказал она и принялась складывать вещи обратно рюкзак. Я зацепил рацию на поясе и подошел к окну, вглядываясь в нуарную красоту мрачных небоскрёбов, пустых и безжизненных, бесконечно тянущихся вдаль. Смотреть на сотни тысяч мертвецов снизу у меня не было желания. Я уже не обращал внимание на руины, а даже нашел в них свою некую изысканную красоту. И наблюдение длилось бы вечно, если бы я не услышал звук резкого застегивания молнии на рюкзаке. — Ну, пойдем, — сказала Кейт, закинув рюкзак на плечо. — Пока мои ребята не начали нервничать в мое отсутствие. — Далеко тебе придется идти, — произнес я, встав рядом с ней у двери. — Да нет, у нас здесь блокпост недалеко. Я как раз там остановилась. — У вас здесь все это время был блокпост?! — удивлённо переспросил я. — А как иначе. У вас по всему городу разбросаны места отдыха, а у нас блокпосты. Только их далеко не так много. — Жесть… — Ну все, пора. Мы аккуратно вышли, убедившись, что дорога безопасна, и спустились на этаж с открытым окном. Перебравшись на крышу соседнего здания, мы собрались прощаться. — Дойдёшь-то со своими руками? — в шутку спросила она. — Я-то дойду, а вот ты как собираешься убегать от охотников? Она приглушенно посмеялась, положив руку мне на плечо. — Да уж, не думала, что Клейменные Огнем такие самонадеянные. Еще и с твоим характером это страшная комбинация. — Хех, тогда желаю тебе удачи добраться, Кейт. Обдумай еще раз план. — Заметано. — Она раскинула руки в стороны. — Может, обнимемся напоследок? — С чего это еще? — Ну все же мы вроде как последний раз видимся в обычной обстановке. Потом только во время кровавой бойни, на которой и не факт, что все выживут, — сквозь улыбку сказала она. — Почему ты это так радостно говоришь? — Если уж умирать, то с музыкой! Убивая всяких уродов! — усмехнулась она. — Ну с музыкой я устрою, — сказал я, хотя Кейт даже не догадывалась о нашем концерте. Я позволил ей себя обнять. Она крепко обхватила меня руками, обняв так, словно это действительно был последний раз, вложив все свои чувства и эмоции. Мне даже это понравилось. — Встретимся плечом к плечу с оружием через несколько дней, — прошептала она мне на ушко и побежала по крыше обратно в свой блокпост, оставив меня наблюдать за ее удаляющейся в темноте фигурой. Не став тратить время, я рванул по крыше прямо в сторону нашей яхты, чувствуя лёгкий встречный ветерок, придающий бодрости. Маршруты Клейменных Огнем мне очень хорошо запомнились и это облегчило мне путь, ибо преодолевать некоторые места и возникающие препятствия было куда легче. Благо, по дороге мне не встречалось больших переулков, которые нельзя было перепрыгнуть, ведь там нужно было бы переправляться по канату, а с моими руками это было бы затруднительно и время затратно. Мертвецы бродили себе по улицам снизу и никак не мешали мне на пути, как и охотники, которых я лишь слышал издалека, но не видел и не встречал. Правда, где-то в далеке часто мерцали огоньки в окнах и на крышах, но то были простые выжившие, отправившиеся на поиски оружия и пропитания. Возможно даже где-то недалеко обыскивали квартиры и магазины наши Клейменные или Рейнджеры, а может даже разведчики Всадников Апокалипсиса. Пистолет так и лежал в кобуре всю дорогу, а мачете ни разу не запачкалось кровью. Выносливости хватило, чтобы добраться до берега за несколько часов, даже не смотря на долгий перерыв между последним моим выходом в город ночью. Силы уже вернулись ко мне и даже руки крепче хватались за уступы, что не могло меня не радовать. Яхта одиноко покачивалась на небольших волнах. У причала толпились тысячи безгмозглых тварей. Хорошо было то, что мы перекрыли прямой выход на причал еще месяц назад и мертвецы не могли туда пройти. Но все же путь туда мне был закрыт, ибо пробираться через чертову нежить у меня не было желания. Конечно, я мог повторить тот фокус с обмазыванием себя внутренностями мертвеца и пройти сквозь них, но это было слишком мерзко и повторять такое еще раз я не собираюсь. Так что я выбрал переночевать эту ночь в здании-убежище жителей Голден Либерти, куда было не трудно попасть через крышу, на которую вела пожарная лестница. Попав же внутрь, я сразу зашел в первую попавшуюся пустую комнату и уснул на диване… Сон держал меня в оковах так долго, на сколько позволяли мне тишина и спокойствие. Глаза буквально скрепились и не хотели открываться долгое-долгое время, пока, сквозь сон, я не начал слышать какое-то шипение, которое лишало меня удовольствия подольше поспать и, вскоре, я проснулся, но не открыл глаза. — Дж… ей… с… он… — продолжало звучать шипение. — Ты… г-де… Отв… еть… Я приоткрыл глаза, медленно отстранясь от сна, и нащупал рукой рацию, из которое также не прекращалось шипение: — Приём… Отв… еть… Джей… сон… Ты… жив вообще?.. Я протер глаза и зажал кнопку, давая ответ: — Это я… Что случилось?.. — Джейсон, где тебя черти носят? — Джонни, ты что ли?.. — А кто же, — ответил он. — Ты где сейчас? — Напротив яхты, в убежище… — О, отлично. Спускайся вниз в холл, мы сейчас готовимся отправляться на миссию в порт. — Какой еще… Порт?! — Да, не выспался что ли? — Черт, я щас буду, — резко проснулся я и вскочил с дивана, побежав вниз по лестнице, где меня уже ждал отряд. Все построились уже в боевой экипировке. Было пять Клейменных и пять Рейнджеров, не считая Джона и Уильяма. Они иструктировали бойцов, рассказывая им дальнейший план действий. Людей было мало потому, что миссия больше и не требовала. — Бенито отправился в порт на разведку, — сказал Джон. — С минуты на минуту он должен дать нам добро и мы будем выдвигаться. Тут совсем рядом. — Вы уже готовы? — спросил я, осмотрев улицу в окно. Прямо у здания стояли два больших трактора, которыми должны были расчистить дорогу до самого офиса Корпорации. — Да, сегодня еще начнётся зачистка дороги, — произнес Уильям. — По времени она займёт где-то пару дней. — В самый раз, — сказал я и тут же был прерван голосом из рации. — Парни, дорога свободна. В порту все тихо-спокойно, так что можете идти. — Принято, — ответил Джон. — Сейчас будем. — Выдвигаемся, пошли! — скомандовал Уильям и мы вышли на улицу. Тракторы завелись и в кабинах показались те два парня, которые взяли эту работу на себя на собрании. Они поздоровались с нами жестом руки, сняли машины с ручников и тронулись вдоль по дороге. На удивление трактора не так сильно шумели, как я думал, что лишь упращало задачу, ибо придется меньше отбиваться от тварей. Уже на ходу на ступеньки запрыгнули пара Рейнджеров, которые и должны были защищать трактора. Оставалось лишь надеяться, что на них не совершат нападение бандиты или мародеры. Уильям вел наш отряд бегом вдоль берега. Горячий песок красиво поблескивал и отражал солнечные лучи. Голову напекало, но не сильно, и в принципе было наоборот довольно приятно пробегать под тенями пальм, скрываясь от жары. Хорошо хоть прохладный ветерок с моря здорово освежал, пока в поле зрения не появился порт. Бенито уже стоял, облакотившись спиной на железный забор, и дожидался нас. В его руках, на пальце, крутились ключи от главных ворот, побрякивая время от времени от столкновения друг с другом. — Наконец-то, — выдохнул он выпрямившись и прохрустев пальцами. — Сколько вас еще ждать? — Десять минут всего прошло, — сказал я. — Да?.. Мне показалось минут сорок. — Все, заходим, — произнёс Джон. Бенито повернул ключ в замке и открыл большие ворота нараспашку, подождал, пока все забегут, и скрепил их цепью, чтобы потом снова не открывать замок. Я осмотрелся. На воде стоял гигантский причал и док для грузовых судов, а возле него не менее большое здание, где, думаю, был склад или сортировочный центр. Возле ворот была будка охраны, естественно пустая. Около дальнего причала стояли десятки сложенных друг на друга контейнеров и рядом с ними несколько гигантских кранов. Также множество сооружений для погрузки и перемещения контейнеров и других грузов. Правда, на этом причале не было ни единого корабля. Только виднелся борт какого-то затонувшего судна, торчащего из воды на мелководье. Стояло также несколько больших ангаров, где, как мы сразу подумали, и стояли нужные нам фуры. — Разделимся, — сказал Уильям. — Пятеро идут осматривать то здание у причала. Еще четверо те контейнеры. Вперед! Бойцы кивнули и направились на указанные точки, а я посмотрел на склады. Не могло быть такого, что тут никого не было, поэтому я достал мачете. — Ну тогда мы вчетвером осмотрим ангары, — сказал я. — Да, погнали, — согласился Джон. Порт был довольно внушительных размеров, но и то, что мы искали, было не маленьким, так что на поиски должно было уйти не так много времени. Мы направились к ангарам и, вскоре, оказались у их огромных ворот. Зайдя же внутрь через простую дверь, мы не обнаружили там чего-то особенного. Пустота и ничего больше. В другом же ангаре нас ждал приятный сюрприз, а именно: куча запчастей, материалов, инструментов и всякого прочего, что должно было пригодится. Это место вполне могло сойти за нашу мастерскую. В последнем же ангаре нас и ждали наши заветные фуры. Увидев их, я неимоверно обрадовался, ибо их было целых четыре штуки, не смотря на то, что мне нужно было только две. С других двух можно было запросто снять запчасти например, если что-то в другом сломается или будет не доставать. Мой план еще на шаг приблизился к своему воплощению. — Прием, мы нашли фуры, — произнес Бенито в рацию, настроив ее на общую волну. — Как закончите осмотр своих точек, собираетесь все в третьем ангаре. — Нужно проверить их, может они вообще сломаны на хрен, — сказал Джон, забравшись в салон одной из фур. Ключи от них оказались на крючке, возле графика работы. Джон попытался ее завести, но получилось у него это далеко не с первого раза, что могло означать какую-то неисправность. Непредвиденные случаи мне были не нужны, поэтому я попросил Клейменных, разбиравшихся в механике, посмотреть и, если нужно, починить фуры. Я же ведь не хотел, чтобы они заглохли прямо во время операции. — Ну мы посмотрим движок, — согласились они. — Если что-нибудь найдём, попробуем починить, запчасти тут вроде есть. — Отлично, — выдохнул я и обратился к Уильяму. — Твои же люди установят на крышу платформу и сварят с обоими фурами? — Да, есть пару людей, способных это сделать быстро и без косяков, — ответил он. — Сколько это займёт времени? — поинтересовался я, считая каждые потраченные часы на пальцах. Уильям взял рацию и связался со своими людьми на яхте: — Слушайте, сколько времени займёт эта работа? — П-ш-ш… Ну… Может день… Может два… Смотря в каких условиях… — ответили Рейнджеры. — Понятно… — произнес я, взглянув на свою будущую сцену. — Тогда будем приниматься за работу немедленно. Времени остаётся все меньше. — Хорошо, тогда… — не успел договорить Уильям, как его голос прервало экстренное доложение от отряда, который был на контейнерах. — У ворот какое-то движение! — раздалось из рации. — Мертвые? — спросил я, быстрым шагом направившись на улицу. — Не-ет. Люди. Вооружены. Эти слова заставили меня изрядно напрячься, ибо стычки с бандитами нам тут еще не хватало. Терять людей было ни в коем случае нельзя. — Сколько их? — Множество целей. Не похоже на обычных мародеров. Они не ходят таким количеством. — Черт, значит это Всадники… У нас общая тревога! — крикнул я остальным в ангаре и мы вместе подбежали к двери, выглянув наружу. Ворота были открыты, а на территорию порта заходило человек пятнадцать. Попав внутрь, они тут же начали крутить головами, всматриваясь в каждое окошко каждого здания. Благо хотя бы эти твари додумались сразу закрыть ворота и не рисковать. — Не высовываться, — приказал я в рацию. — Они не должны узнать, что мы здесь. У каждого бойца было по автомату в руках, а на одежде красовался отличительный знак в виде черепа, — это действительно были Всадники Апокалипсиса. — Что будем делать? — спросил Уильям. — Подождём, — сказал Бенито. — Думаю, они пришли сюда не просто так. — Зачем же они пришли? — взглянув на идущих к центру порта Всадников спросил Джон. — Возможно ищут нас, — выдал Бенито не слишком обольщающий ответ. — Как они узнали, что мы здесь, мать твою?.. — произнес я и в тот же момент Всадники достигли центра порта, начав смотреть по сторонам. Мы были не так далеко от них. Можно было даже отдалённо услышать то, о чем они там говорили. Тихие слова, конечно, услышать было невозможно, но громкие вполне себе. — На хера мы сюда припёрлись? — спросил один у другого. — Ни черта здесь нету. Ненавижу сраные вылазки в самую жопу города. — Заткнись и не ной, кретин, — врезал другой ему подзатыльник. — Шон приказал обыскать порт, вот мы и обыскиваем. Не хочешь выполнять приказов, никто тебя здесь не держит. Только вот куда ты потом пойдёшь, если тебя вышвырнут из Всадников, а? — Сука… Оглянись, тут же никого нет! Если бы этот гребанный Джейсон Картер со своими Клеменными Огнем был бы здесь, мы бы всяко заметили гигантскую толпу народа! — Дебил, мы даже не осмотрели ангары и то большое здание. Они точно прячутся там. Если же нет, то свалим от сюда ко всем чертям и доложим Шону о том, что в этой части города их нету. — Ну и какого хрена мы тогда стоим? Пошли быстро обыскали ангары и то здание, — сказал он и уже было хотел закончить фразу, но потом добавил: — И еще осмотрите те контейнеры. Кроме этих трех точек тут больше негде прятаться. Всадники начали разбредаться по порту, а мое напряжение стало расти с большей силой. С одной стороны если они нас не найдут, то оставят эту часть города в покое и перестанут присылать сюда патрули, с которыми мы не раз сталкивались за этот месяц. Но с другой стороны в этом ангаре совсем негде прятаться, как и на контейнерах. — Убьем их? — спросил Уильям. — А потом что? — не отрывая взгляда от приближающихся бойцов проговорил Бенито. — Убьем, и они пришлют сюда еще больше людей. А там и до срыва всего плана будет рукой подать. — Тогда что ты предлагаешь? Времени на размышления нету! Бенито обернулся и спросил у меня: — Может твоя Кейт нам поможет? — Кейт? — удивлённо повторил я. — Она же один из командиров. Так пускай отзовет своих бойцов. — Это мысль, — согласился я и достал ту самую рацию, которую дала мне лично Кейт с одним единственным каналом. — Прием, ответь! Тишина. Никакого ответа не последовало, а Всадники становились все ближе и ближе. — Может, это вообще ее рук дело? — предположил Уильям. — Может, это она прислала их сюда? — Они же сами сказали, — вмешался Джон, защищая Кейт, — что это прямой приказ Шона. — Тихо, — показал я рукой и продолжил: — Ответь, прошу! Нам нужна твоя помощь! Внезапно, рация заглохла и с той стороны раздался хорошо знакомый мне голос: — Джейсон?.. В чем дело? Вы что, уже едете на штурм? — Нет, Кейт, мы в порту и тут ваши люди сейчас нас накроют! — В порту… Ах, да. Сейчас я перешлю их в другое место. Не высовывайтесь и сидите тихо, — сказала она и рация затихла. Через какие-то несколько секунд все Всадники остановились по команде того, что стоял в центре порта. Он начал с кем-то разговаривать по рации. Не трудно было догадаться, что с ними связалась Кейт. Вскоре, они закончили болтать и тот Всадник крикнул: — Ладно, сворачиваемся! — Что еще случилось, черт возьми? — подбежал к нему другой Всадник. — Да херня какая-то. Со мной только что связалась командующая Кейт, прикинь. Сказала, что мы просто тратим время в этом порту, и что она со своим отрядом уже его обыскивала. — Черт… И куда нам теперь ехать? — Да погнали уже обратно на базу. К черту этих ублюдков, с их Клейменными и Рейнджерами. И они уже было собирались уходить, но один из Всадников настоял: — Может все-таки обыщем это место на всякий случай? Шон в любом случае потребует отчёт, а так будет хоть что-то, о чем можно будет доложить. — Ну… Ладно. Давайте только в темпе! Взяв с собой еще двух человек, Всадник побежал в нашу сторону. Раскрыв нас, началась бы стрельба, а этого нельзя было допустить, поэтому нам нужно было срочно где-нибудь спрятаться. Но в этом ангаре не было ничего, кроме фур, где можно было бы затаиться. Ими мы и воспользовались в качестве укрытия. Нас было пятеро, так что мы залезли по двое в кабины фур, стоящих дальше всего от входа в ангар. Буквально в это же самое мгновение, внутрь забегает и троица Всадников, выбив дверь с ноги. — Это не займёт много времени, так что я беру вон ту фуру, — сказал Всадник, указав пальцем на кабину, в которой были мы с Джоном, — а вы займитесь остальными двумя. Все равно здесь кроме фур толком ничего нет. — Есть! — отчеканили бойцы и, не спеша, направились к фурам. Мы легли на пол кабины, чтобы нас нельзя было увидеть из окна, и накрылись чехлами для сидений. Всадник же подошел к фуре и сначала осмотрел ее внешне, а потом запрыгнул на ступеньку перед дверью и заглянул в пыльное окно, через которое мало что можно было рассмотреть, но достаточно было просто убедиться, что за рулём никто не сидит. — Вроде эта херня пустая, — проговорил он и уже было хотел спрыгнуть, но тут его взгляд упал на чехлы. — А это еще что? — Он дёрнул ручку, но дверь не открылась, ибо мы ее закрыли. — Тогда пойдем другим путём. — Он замахнулся и прикладом автомата ударил по стеклу, разбив его вдребезги. Осколки посыпались на нас сверху. — Кажется, тут кто-то что-то спрятал под этими чехлами. Может оружие? — произнес он и сунул свою голову внутрь салона. Я лежал прямо под рулём, а значит был ближе всего ко Всаднику. Соответственно, меня он раскрыл бы первым, а мне нельзя было этого допустить. Как только его рука потянулась сорвать с меня чехол, а голова опустилась достаточно низко в салон, я схватил нож и приготовился. Как же мне не хотелось проливать кровь, но иначе остаться инкогнито и продолжить скрываться от Всадников до штурма у нас бы не вышло. Я почувствовал, как его рука коснулась моей спины, и это послужило мне сигналом действовать. Я резко отдернул чехол и схватил Всадника за руку, после чего дёрнул ее вниз, выкинув нож вперед. От неожиданности он не успел среагировать и налетел на лезвие, которое вонзилось ему в шею, — он не смог из-за этого закричать, что было нам только на руку. И, пока он захлебывался собственной кровью, я затащил его в салон и сделал контрольный удар, полностью лишивший его жизни, затем накрыл труп чехлом. Сделать это бесшумно не получилось, так что остальные двое Всадников, не успев закончить осмотр фуры, направились узнать, что там за шум. Против двоих я уже не справился бы, тем более из салона фуры, не используя пистолет. Оставалось надеяться на везение. Они подошли к водительской двери и с опаской посмотрели на выбитое окно, после чего напряжённо переглянулись. — Ты внутрь залез? — последовал от них вопрос. — Слушай, это не смешно. — Один из них залез на ступеньку и дёрнул дверь. — Мы здесь не дурака валяем, а диверсантов ищем! — Вы их нашли, — прошептал я и, за секунду до того, как он увидел бы труп своего товарища, вонзил нож ему в шею. Всадник схватился руками за рану и, забрызгивая кровью стены салона, полетел назад и рухнул на пол, заливая бетон красным. Его напарник же, шокированный произошедшим, сразу сбросил автомат с плеча и, пока он передергивал затвор и готовился расстрелять кабину, ему в голову прилетела пуля, мгновенно устранившая угрозу. Последний Всадник пал на холодный бетонный пол. — Твою ж мать, — выговорился Бенито, убирая пистолет обратно в кобуру. — Я спас ваши задницы. — Эй, — донеслось из лежащей возле трупа рации. — Что за хрень у вас там происходит? Мы слышали выстрел. — И раскрыл нас этим уродам, — добавил Уильям. — У нас не было других вариантов. Нас в любом случае нашли бы, — сказал я, хватая автомат. — Придется их всех убить. — Думаешь, у нас получится? — спросил Джон. — Они сейчас как на ладони в центре порта, никаких укрытий. Они сейчас пойдут сюда проверить, что произошло, так что остаётся только их всех перестрелять. — Эй, придурки! — послышалось по ту сторону стены ангара. — Хватит тратить наше время! — Приготовьтесь! — сказал Бенито. — Прием, — быстро связался я с отрядом, который был на контейнерах. — Открывайте огонь по нашему сигналу. Дверь ангара дернулась и медленно раскрылась. В проходе показалось пять человек. Все вооружённы до зубов и готовые убить любого, кто им не понравится. Мы же укрылись за фурой и, держа пальцы на спусковых крючках, отсчитывали каждый их шаг, пока не поймали нужный момент. — Огонь! — скомандовал я в рацию и мы вышли из укрытия. Снаружи тут же послышались многочисленные выстрелы и крики, на которые и отвлеклись Всадники в нашем ангаре и не успели среагировать на нас, что и дало нам преимущество. Мы же направили автоматы в их сторону и хладнокровно перестреляли наёмников. Они даже не успели понять, что произошло, прежде чем пули изрешетили их тела. Стены забрызгались кровью, а ангар стал местом восьмикратного убийства. Выстрелы на улице стихли и я побежал посмотреть, как там обстановка. Выглянув из-за двери, я увидел около семи трупов Всадников, раскиданных по асфальту. Наши же люди осторожно отходили от контейнеров и медленно, смотря по сторонам, двигались в нашу сторону. — Что теперь? — спросил Уильям. — Кажется, теперь мы в полной жопе. — Еще нет, — сказал я и взял рацию, чтобы связаться с Кейт. — Прием… Кажется у нас проблемы. Сквозь помехи, послышался ее голос: — Что еще случилось?.. — Нам пришлось убить Всадников… — словно провинившись, ответил я. — Черт… Вы точно их убили? — Да, гора трупов. — Нет, я имею в виду: вы точно убили всех? — Н-не знаю… Это важно? — Важно. Не помнишь что ли, как однажды ты перебил наш отряд в одной общине на берегу, одному Всаднику еще тогда удалось сбежать? Помнишь, что потом из-за этого было? Напоминание об общине на берегу создало в моей голове образ Уинстона, главы той общины, и его сына Тони. И мгновенно навеяла тоска, преисполненная скорбью от воспоминания их жуткой и жестокой смерти. — Помню, — с грустью в голосе проговорил я. — Ну и? Изначально в порт зашли пятнадцать Всадников. Двоих я убил ножом, еще одного застрелил Бенито. Потом в ангар зашло еще пять Всадников, которых мы перестреляли. Соответственно уже восемь трупов. Оглянувшись на трупы в центре порта, а насчитал еще семерых, а значит убили всех. — Всех, — ответил я. — Точно? — Всех, кто зашел в порт. — Хорошо, — задувая микрофон облегченным вздохом произнесла Кейт. — Спрячьте трупы, а лучше сбросьте в воду с причала. Я, конечно, попытаюсь как-то объяснить исчезновение отряда, но все равно вы должны понимать, что теперь количество патрулей увеличится, после вашей перестрелки. Так что будьте аккуратнее, сейчас вас будут искать с большей силой и, плюс ко всему, сузят круг поисков. Я скажу, что направила тех ребят к одному из складов, где вы, предположительно, скрывались. Это за пару десятков километров от вас, дальше не смогу отогнать. Советую готовиться к штурму теперь гораздо быстрее. Понимаете же, что рано или поздно они выйдут на ваше укрытие, а с потерянным отрядом и суженным кругом поисков этот момент наступит гораздо быстрее. — Спасибо, Кейт, — искренне поблагодарил ее я. — Нам много времени и не надо. Мы успеем начать штурм до того, как наше укрытие спалят. — Все равно опасайтесь и поменьше привлекайте внимание. Надеюсь, все обойдётся. — Хорошо… Конец связи. — Ну хоть так, — произнёс Бенито. — В этот раз нам повезло, но не факт, что повезет в следующий, — добавил Уильям. — Да… — вздохнул я. — Уже хватит оттягивать момент возмездия… Я устал скрываться и ждать… Слишком долго мы ждем… Пора закончить то, что мы так давно начали… Пора покончить с этими ублюдками. Сбросив все найденные трупы в воду, предварительно утяжелив их кирпичами, мы наспех оттерли кровь и вызвали наших механиков в порт, чтобы они сразу же приступили к работе с фурами. Оставили несколько Клейменных и Рейнджеров для охраны ангаров, а сами направились обратно к убежищу для окончания подготовки к полномасштабному штурму офиса корпорации Азатот. Вечером того же дня мы связались тракторами и узнали обстановку. К счастью, все шло гладко и ничего не препятствовало расчитке дороги до офиса Корпорации. По их же словам, они расчистили примерно тридцать процентов пути за этот день. Результат очень даже обнадеживающий… Ночь пролетела незаметно под властью сна и уже на утро я снова приступил к подготовке. Пока Клейменные Огнем и Рейнджеры тренировались для битвы, я занялся репетицией нашего грандиозного концерта. Собрав всех участников нашей импровизированной метал-группы, мы приступили к работе. Сет-лист нашего выступления нужно было придумать в первую очередь, поэтому на студии начался настоящий мозговой штурм. Каждый предлагал свои идеи и песни, которые мы могли сыграть. Но так, как наша концертная программа должна была ограничиться всего несколькими песнями, выбирать предстояло среди лучших. Пробежавшись по жанрам, мы приняли решение выделить парочку и выбирать песни именно в этих стилях. Мой выбор пал на Дэткор и Ню-метал, Коннор же еще предложил Металкор, который я изначально и хотел добавить. Эрни добавил к этому всему еще и Дэт-метал, а Фредди было все равно, что играть, лишь бы было энергично. Перебрав же в голове еще несколько жанров, среди которых были: Трэш-метал, Индастриал, Хэви-метал, Грув-метал, Пауэр-метал, Дум-метал, Джент, Панк, Альтернатива и даже Блэк-метал; я остановился на Битдаун-хардкоре, который отлично должен был вписаться и добавить нашему выступлению зрелищности и энергии. И, когда мы все-таки определились со стилями, настало самое сложное: подобрать самые лучшие и мощные песни от каждого поджанра. В голове сразу же возникли десятки групп, песни которых претендовали на место в сет-листе, но их всех вложить я не мог. Пришлось даже устраивать обсуждение каждой достойной группы. Потратив целый день, мы перебрали все, что только можно. Самой первой песней, по сути открывающей наш концерт, должна была стать композиция, которая несла бы в себе то самое послание для Рикки и я выбрал группу, которая очень нравилась нам обоим, услышав которую Рикка сразу бы все поняла. Выбирая эту песню, я даже немного погрузился в ностальгию, ведь эта песня была одной из последних, что я слушал и играл на гитаре перед началом апокалипсиса. Эта песня была ее любимой, а значит была идеальным выбором для начала концерта и означала, что Металкор песня уже выбрана. Далее мы выбирали Ню-метал, по которому я был, без преувеличения, специалист. В качестве кандидатов я рассматривал всех своих любимцев: Slipknot, System Of A Down, Korn, Deftones, Limp Bizkit, Mudvayne, Linkin Park, Breaking Benjamin, Dope, Drowning Pool, Ektomorf, Hatebreed, Marilyn Manson, Soulfly, Static-X и многих других. У всех были свои значительные отличия и преимущества над остальными, но нам нужна была одна из самых великих Ню-метал песен всех времен. Самое главное было, чтобы песня была с самым простым, но одновременно самым крышесносным риффом в истории метала, и я такую песню вспомнил и именно ее я и выбрал. Под нее должна была начаться самая зрелищная часть выступления и поэтому она не подходила для второй по счету песни. Так что далее, после Металкора, мы должны были сыграть Дэткор, для придания злости и брутальности концерту. По Дэткору я также был в теме больше остальных, поэтому этот выбор тоже пал на меня. Из самых ярких уголков моего разума вспомнились такие группы, как: Chelsea Grin, Lorna Shore, Demon King, Shadow of Inted, Brand of Sacrifice, Suicide Silence, Born of Osiris, Thy Art is Murder, Darko Us, Enterprise Earth и еще кучу остальных. И на этом моменте выбор действительно настал тяжёлый, как и сама музыка. Каждую группу я любил всем сердцем, выбирать было труднее всего. Каждая песня была сосредоточением мощи и свирепости. И выбирать просто так без прослушки было невозможно, так что мы приняли решение выбрать Дэткор песню уже во время репетиции, для большего наслаждения и прочувствования музыки. Битдаун хардкор постигла та же участь. Вечером того же дня, после обсуждения песен, я только осознал, что был слишком самонадеянным и совершенно забыл про свою травму. По началу это была всего лишь догадка, но, уже после того, как мы закончили рабочий день и отправились отдыхать, я решил ее проверить. Перед тем, как пойти на яхту, я прихватил с собой акустическую гитару, которую откуда-то принесли ребята. Я должен был убедиться в том, что не потерял свои способности. Наверное, я слишком поздно об этом начал волноваться… Уединенившись в своей каюте, уже глубоко за полночь, а присел поудобнее на кровати и положил гитару на правое колено. Не знаю, почему… может из-за волнения и страха, но мои руки начали дрожать. Словно, я впервые взял в руки этот инструмент. Возможно, даже скорее всего, я просто боялся своей травмы. И мои опасения оказались верными… …Взяв первый же аккорд, я прочувствовал лёгкую, терпимую боль в пальцах и этот стало проблемой. Если медиатором работать было не так уж и сложно, то переставлять пальцы между несколькими аккордами становилось все труднее и труднее с каждым скольжением и каждым ладом. Растяжка пальцев ухудшилась в несколько раз и дальше двух ладов я даже не мог протянуть мизинец. Если я еще и мог с дребезжанием зажимать квинтаккорды на первых двух ладах, то такие аккорды, как например баррэ, давались мне с невероятнейшим трудом. Словно я опустился от виртуозного профессионала до уровня начинающего новичка… Как только я это осознал, мое сердце забилось быстрее, словно при панической атаке. Если я не мог сыграть простейшие аккорды на акустике, то как я смогу сыграть сложнейшие гитарные партии, риффы и соло на электро?.. С моими обожженными руками это кажется невозможным… И, если в моей голове все песни были разобраны и выучены, мои руки были не в силах воплотить их в звук… — Б-боже… — дрогнувшим голосом выдохнул я. — Нет… Не может быть… Черт… Твою мать… Я слишком сильно принял потерю способностей близко к сердцу и из-за переживания не услышал скрип входной двери. — Джейсон?.. — приоткрыв дверь произнесла Лиззи. — У тебя все в порядке?.. Ты тут… А, ты играешь на гитаре? — загорелись ее глаза тут же, как она увидела акустику. — У меня ни черта не получается… — с эмоциями проговорил я. Она сначала не поняла в чем дело, а потом посмотрела на мои пальцы и сожалеюще сказала: — Вот оно что… — Мне больно зажимать струны… — сам не веря в это сказал я. — Очень больно? — присев рядом спросила она. — Нет, по началу нет… Но через минуту уже сильнее ощущается… Чертвовы руки… Хотя, боль я могу вытерпеть, главная проблема в другом… — В чем? — В растяжке пальцев… — Я зажал первые четыре струны указательным пальцем на втором ладу, а мизинцем попробовал зажать первую струну на пятом и у меня ничего не вышло. — Видишь… — Просто… ты давно не практиковался, — попыталась она поддержать. — Не в этом дело, а в том, что мои руки превратились в изуродованное, беспомощное дерьмо. — Не будь таким самокритичным… — Я не могу играть… Что мне делать?.. У меня не выходит ни черта… — Попробуй еще раз. Уверена, у тебя получится. — Лиззи, ты не понимаешь… Эти аккорды самое простейшее, что я мог играть. То, что мы будем играть на репетиции, в десятки, сотни раз сложнее… — Я… думаю, что это ты сам себе накручиваешь, что ты ничего не сможешь. Не думай об этом и у тебя получится. Просто возьми и сыграй. — Лиззи… — Вот например я помню, что был такой гитарист, у которого вообще не было кончиков пальцев, но он не сдался и стал великим! — От… Откуда-то ты это узнала? — удивлённо проговорил я, ведь сам вообще забыл о таком человеке. — Не помню… В памяти как-то отложилось. Но сам факт того… погоди, ты знаешь такого? — Да, — воодушевившись, ответил я. — Это же Тони Айомми, гитарист «Блэк Саббат»! — Точно. — Блин, а ведь серьёзно… — задумался я. — Если ему удалось, то и я смогу. — Вот это уже хороший настрой! Давай, пробуй! Я положил руку на гриф и сосредоточился, попытался стать одним целым с гитарой. Но мне нужно было полностью чувствовать струны, так что я взял ножницы и обрезал бинты на кончиках моих пальцев. Сразу стало легче двигать и перебирать пальцами струны. Немного размявшись, я начал делать упражнение на растяжку, зажимая каждый лад каждым пальцем, медленно спускаясь с шестой струны до первой и поднимаясь обратно вверх, потом перемещаясь на один лад вперед и по новой. С первого раза у меня, естественно, не вышло, но после нескольких попыток у меня стало получаться лучше и лучше. Лиззи с изумлением наблюдала за восстановлением моих навыков, радуясь каждому заново пройденному этапу. Я же медленно, но верно, возвращался на прежний уровень. Легкая улыбка не сходила с ее лица до конца всех упражнений, а когда я попробовал сыграть более сложную мелодию и у меня получилось с первого раза, Лиззи окончательно расплылась в улыбке, закрыв глаза и по-детски начав радоваться моим успехам. Все же талант не удалось прожечь огнём, что не могло меня не радовать. До идеала было совсем не далеко и оставалось только действительно попрактиковаться, чтобы полностью удовлетворить своего внутреннего перфекциониста. Я полностью отдал всего себя на игру. Хотелось сыграть все, что я знал и умел, для закрепления результата, и мне это вполне удалось. Все аккорды давались мне легко, а переборы, на удивление, даже стали совершеннее. Переставлять пальцы теперь мне удавалось также быстро, как и раньше. Я извлекал звук с каждой струны чисто, без всяких заглушений и дребезжаний. Мелодии лились необычайно красиво и технически доходили до высочайших уровней. Казалось, я действительно снова стал одним целым с гитарой. Несколько часов без остановки я играл, забыв про боль, и сам того не заметил, как Лиззи уже уснула. Только когда я окончательно устал и закончил играть, чуть шевельнувшись в бок, я почувствовал, как ее расслабленная голова медленно легла на мое плечо и волосы накрыли струны. Она мирно спала, прислонившись спиной к стенке, а когда я шевельнулся, чуть съехала на меня. Теперь тишину в каюте нарушало только ее спокойное дыхание. Я понимал, что нужно уже ложится спать, ибо завтра репетиция, но смотреть на ее милое, спящее лицо так успокаивало, что невольно можно было потеряться во времени. Как же хорошо, что она даёт мне мотивацию. Без нее я бы никогда не смог бы так близко подобраться к спасению моей дорогой Рикки… Уже близко… Уже совсем скоро… Я аккуратно завел руку ей за спину и заботливо положил ее на кровать, чтобы ей было удобнее спать, и укрыл одеялом. Ее волосы красиво разложились на подушке в прекрасную волну, а я постелил себе одеяло на полу и также лег спать, положив рядом с собой и приобняв акустическую гитару. И хоть это и выглядело странно, но спать стало куда приятнее и спокойнее. Я мысленно пожелал Лиззи спокойного сна и, вскоре, тоже отправился в царство ночных грёз… На утро я проснулся в прекрасном настроении, даже не успев открыть глаза. Когда же я все-таки их открыл, то увидел умиляющееся лицо Лиззи, которая с улыбкой наблюдала за тем, как я спал в обнимку с гитарой. Ее взгляд моментально вызвал у меня смущение от этой неловкой картины, отразившийся на моем лице. Она склонилась надо мной, подложив руку под подбородок, и произнесла: — Милота… — Ты этого не видела, — вставая с пола сказал я и положил гитару к стене. — Хе-хе, ладно, — улыбнувшись ответила она. Я наспех собрался, чтобы успеть и подольше побыть на репетиции, взял медиаторы и сложил и в коробочку. Выглянул в окно: солнце уже поднялось над горизонтом, но было не высоко. Погода была чудесной, самое время для финальной стадии подготовки к штурму. Я одел ремень и убрал гитару за спину, после чего встал на выходе. Вспомнилась сегодняшняя ночь и я решил подразнить Лиззи перед уходом. — Гораздо милее было, когда ты ночью уснула на моем плече, пока я играл, — сказал я и улыбнулся, надеясь на то, что она начнёт смущаться. Но на мои слова она еще сильнее улыбнулась, произнеся фразу, заставшую меня врасплох: — А ты правда думаешь, что я спала? — Она устремила на меня пробивающий взгляд, незаметно радуясь собственному парированию, и добавила комплимент, чтобы окончательно добить меня: — Все же шанс услышать игру лучшего гитариста выпадает не так часто. «Вот же ж мелкая… Смогла все-таки меня обойти, — пронеслось у меня в голове. — Ты слишком быстро совершенствуешь свои навыки… Тоже набралась этого от меня?» Мне осталось только принять проигрыш и ответить ей одобрительным кивком: — Неплохо ты меня. Она улыбнулась и проводила меня взглядом, без слов пожелав удачной репетиции. Добраться до студии не составило особого труда, ибо улицы, как это обычно бывает утром и днем, были пусты. Охрана дежурила и следила за безопасностью, так что волноваться было не о чем. Уже на входе в убежище меня дожидался Коннор. Его можно было легко распознать из далека среди всех остальных людей по невероятно хорошему настроению. Он стоял, сложив руки на груди, и притопывал ногой в ритм песни, которую проигрывал по памяти у себя в уме, барабаня пальцами по плечу и чуть заметно качая головой. Я подошел к нему и, поздоровавшись, произнес: — Вижу, сегодня у тебя музыкальное настроение. — А как же. Пойдем скорее на студию, Эрни уже давно закончил настройку оборудования. — Размялись? — Фредди уже приноровился, Эрни тоже от барабанов не отходит с самого утра. А вот я от баса уже отвык. Слишком долго не играл, пальцы болят жесть. — Без этого никак, — сказал я и мы отправились наверх по лестнице на студию. Внутри меня прямо все начало гореть от нетерпения снова взять в руки электрогитару и показать всего себя на этом замечательном инструменте. Моментально нахлынули невероятные чувства, словно я заново переживаю тот период, когда каждый день усердно тренировался и получал удовольствие от каждой новой выученной или просто сыгранной песни. Эмоции тут же начали распирать меня изнутри и я уже не мог дождаться момента, чтобы выплеснуть их в музыку. Предвкушение буквально заставляло мое сердце биться чаще, ассоциируясь у меня с быстрыми ударами метронома. Перед входом на студию я уже почувствовал ритмичные вибрации, сотрясающие пол и дверь. Даже можно было услышать приглушённый звук барабанов и синтезатора, с трудом различимые за звукоизолированной стеной. На лице непроизвольно появилась улыбка и я шагнул в комнату, тут же закрыв за собой дверь, чтобы не распространять звук, и в ту же секунду замер от изумления. Это мгновение, когда палочки взмылись вверх, заставило меня затаить дыхание, а когда они затем ударили по мембране, начав играть, в уши моментально вонзилась знакомая барабанная партия, по которой я сразу узнал песню даже раньше, чем услышал мелодию синтезатора. Теперь мне было понятно, что слушал в уме Коннор, когда дожидался меня внизу. Эрни и Фредди играли песню «I Want To Break Free», которую я мог узнать из тысячи. Эти барабаны были невероятно простыми, но такими запоминающимися, что я невольно закрыл глаза и позволил себе на секунду насладиться чудесной музыкой величайшей группы «Queen». Я так давно не слушал эту песню, да и музыку в принципе, что даже после остановки игры, эта песня все еще осталась звучать у меня в голове. — Ух… — облегченно выдохнул я и открыл глаза. — С козырей пошли, ребята. Решили сначала пробежаться по классике мирового рока, да? — Ага, нам как раз не хватает Джона Дикона и Брайана Мэя, вы как раз во время, — сказал Эрни, проведя рукой в нашу сторону. — Значит, мы с удовольствием присоединимся, — радостно произнес я и взял уже подключенную к комбоусилителю электрогитару в руки. Gibson идеально подходил для этой композиции. Коннор схватил бас-гитару и положил пальцы на струны, встав рядом с Фредди, а я подкрутил звук на своей гитаре и встал у микрофона. Все нужные эффекты уже были наложены, так что оставалось только дать команду и инструменты начнут творить искусство. Настало время выпустить свои эмоции и чувства в эту игру. Эрни поднял палочки над головой и начал отсчёт, после завершения которого резко опустил их вниз и вступил в совместную игру с Фредди, играя вступительную партию с синтезатором. Далее я плавненько присоединился к ним, сыграв вступительную соло-гитару, пока Коннор дожидался своего выхода. Услышать рев гитары спустя столько времени было настоящим блаженством. И вот, закончив вступление и заглушив все инструменты, погрузив студию в тишину, я наклонился к микрофону и, закрыв глаза и расслабившись, нежно произнёс первую строчку куплета и мы все моментально начали играть песню вместе. Инструменты звучали максимально гармонично и ничто не нарушало эту гармонию. Бас Коннора идеально дополнял мою гитару, на которой я подыгрывал с приглушкой, и всё беспрепятственно ложилось на барабаны, образуя невероятную атмосферу живой игры. Когда же дело дошло до куплета, я постарался выложиться на все сто, чтобы мой вокал звучал максимально близко к оригиналу, ибо одновременно играть и петь поначалу было трудновато, но мне это приходилось делать не впервой, так что я быстро приноровился. Ребята же уже полностью прочувствовали песню и просто получали удовольствие от нашей игры, двигаясь и качая головой в такт ритма. Припев плавно перешёл в соло. Медиатор мастерски касался зажатых струн и перемещался между ними, высекая чистый звук без капли фальши. И даже далее идущий следующий куплет нам довелось исполнить, вложив всю душу в эту игру, и медленно завершить песню. Все четыре минуты игры у нас с лиц не сходила довольная улыбка, а когда мы закончили исполнять, то изумленно переглянулись и воскликнули: — Оу да, детка! Это было офигенно! — Надеюсь, мой вокал не слишком подкачал? — усмехнувшись спросил я. — Не-е, ты круто спел, — похвалил Эрни. — До Меркьюри мне еще ой как далеко, — заявил я, — но будем считать, что этим кавером мы почтили его память. — Да! Кроме нас теперь больше некому отдать дань уважения великому рок-певцу таким способом, — сказал Фредди. — Не только. А также всем группам, которые мы больше никогда не услышим и не увидим, — добавил Коннор. — Ну так что, размялись? — спросил я. — Сейчас будем рубить метал! — Давно пора, — согласились парни и мы приготовились к быстрой и жесточайшей игре. Для начала я взял Ibanez и понизил на гитаре строй, а затем поигрался с эффектами и плагинами, чтобы добиться максимально похожего звучания. Репетировать основные песни из нашего сет-листа мы решили в конце, а сейчас нам предстояло еще потренироваться с другими песнями, чтобы полностью вспомнить все тонкости игры. Тем более мне нужно было снова натренировать свой экстрим-вокал. После недолгих выборов, мы решили начать с чего попроще и сыграть песню группы «Asking Alexandria», а именно: «The Final Episode». И песню мы эту выбрали не случайно. Она идеально подходила для того, чтобы потренироваться в быстрой игре на гитаре, басу и барабанах, ибо основной рифф песни состоял именно в быстрых барабанных бласт-битах и таких же быстрых ударах медиатором. Так что я, отпустив струны, сыграл вступление, резко переходящее в основной невероятно брутальный рифф, и начал бить по струнам с нереальной скоростью медиатором высекая из струн настоящую стену звука, которой еще и придавала мощности пулеметная стрельба барабанных бласт-битов и, в добавок, весь ритм усиливала бас-гитара, объединяя все звуки наших инструментов в одну общую песню. И, как только в дело вступил мой экстрим-вокал и прозвучала первая строчка, эпичность исполнения окончательно зашкалила. Мой голос прозвучал по-настоящему жёстоко и кровожадно, словно разрывая связки, источая такую ярость и злость, что, казалось, на волю практически вышел из заточения адский огненный демон. Играть и одновременно петь техникой гроулинга и скриминга, раздерая горло, было уже труднее, чем играть «Queen», но мне удалось справиться и с этой тяжёлой задачей, — песня была сыграна и спета на высшем уровне. На удивление, к концу песни даже не болело горло, хотя я давно не практиковался. Первая же метал композиция подтвердила, что мы способны сыграть самый выдающийся и зрелищный концерт в истории во время апокалипсиса. — Ух ни хрена ж себе, — вырвалось у меня под впечатлением от нашей игры. — Я думал у нас не получится с первого раза. — Как ты еще не сорвал голос так орать?! — изумленно спросил меня Фредди. — Есть техника специальная, — ответил я. — Мне больше интересно, как ты, черт возьми, умудряешься одновременно играть и петь?! — поинтересовался Коннор. — Было, с кого брать пример, — улыбнувшись ответил я. — Мы еще, кстати, сыграем песню этого человека. — С которого ты брал пример? — выглянув из-за барабанов спросил Эрни. — Угу. Эта группа будет в сет-листе. Сыграем ее в конце, с остальными песнями из списка. — А сейчас что будем играть? — спросил Фредди. — Закрепим наши навыки еще сильнее. Нужны песня с более жёстким вокалом, чтобы еще больше натренировать мой голос, — произнес я и ехидно улыбнулся. — Значит мы играем… — …Суицид Сайленс, — закончил я за Фредди. — Почтим память еще одного из моих любимейших дэткор вокалистов, Митча Лакера. Я положил Ibanez на стойку. Теперь пришло время выпустить на волю настоящего гитарного зверя. Я коснулся пальцами грифа гитары, на которой красовались восемь струн, закинул инструмент себе на плечо и подключил, тут же перенастроив его в еще более пониженный строй Drop A. Пора дать этой малышке показать себя. Фредди принёс из другой комнаты металлическую бочку и поставил ее рядом с синтезатором. Он решил использовать ее в качестве перкуссии, как это делали в Slipknot, дабы придать барабанам более мощного звучания и не сидеть без дела, ибо синтезатором подыгрывать в этой песне было нечего. Я сосредоточился, ведь эта песня «You Only Live Once» группы «Suicide Silence» была в разы сложнее предыдущей, и начал играть вступление, в котором уже начинался вокал и, как только мои пальцы переместились на первые лады и начали играть переполненный брутальностью основой рифф, в дело вступил мой гораздо более низкий гроул. Сдерживаться я больше не мог, поэтому, во время пробелов в вокале, я просто отрывался по полной, качая резкими ударами головой в такт барабанов, не жалея шею. Смирно стоять под такую песню было просто невозможно, тем более для меня. Пальцы уже начинали болеть, что было ожидаемо. Эрни выкладывался на полную, отлично держа ритм и не сбиваясь во время быстрых бласт-битов. Коннор тоже не отставал, не смотря на долгое отсутствие практики в игре на басу. А Фредди же просто ловил удовольствие и энергично тряс головой, ударяя битой по металлической бочке в такт барабанов. И, разрывая горло в микрофон, я, вскоре, добрался до соло части песни, сыграв ее довольно неплохо, благо в этот момент мне не приходилось отвлекаться на вокал. Звук гитар и барабанов был столь мощный, что я ногами чувствовал дрожь пола при каждом ударе медиатора и барабанной палочки о мембрану. Если же я стоял прямо возле комбоусилителя, то чувствовал, как из него вылетали звуковые волны, словно резкие порывы ветра, ударяющегося о мою одежду. Песня же была окончена с потрясающим восторгом, что нарастал на протяжении всего исполнения и, в завершении, вылился в наши радостные возгласы. Я вытер пот с лица и уложил растрепанные во время тряски волосы, которые тоже были мокрые. И, пока телу проносились мурашки, жадно глотая воздух, я пытался отдышаться после такой фееричной игры. Легкие не могли насытиться, а в горле пересохло. И это было не только у меня одного. Мы решили сделать двух минутный перерыв, чтобы попить воды и отдышаться. После же мы стали решать, что играть дальше. В голове все еще крутилось соло из песни, которую мы только что сыграли. Я должен был подтянуть свои умения игры соло-партий и я знал песню, которая идеально бы для этого подошла, ведь соло из нее одно из моих самых любимых. Тем более это будет разнообразием нашей репетиции, ибо Ню-метал тоже попробовать сыграть было бы кстати. — Ну, сыграем мою любимую группу? — словно зазывая спросил я. — Вопрос в другом, сможем ли мы ее сыграть? — задался Эрни. — Боишься, что не сможешь повторить барабанные партии Джои Джордисона? — усмехнулся я. — Ну уж нет. Мы последняя группа на Земле, так что только нам и под силам сыграть, — ответил он. — Ага, — согласился Коннор. — Тем более в этой песне не самые сложные барабаны, что писал Джои. — Ну тогда попробуем. Джейсон будет совершенствовать свои навыки игры соло, а я барабанов. — Вперед, — скомандовал я. Перенастраивать гитару было не нужно, поэтому мы сразу приступили к исполнению песни «Psychosocial» группы «Slipknot». Основной гитарный рифф мне давался довольно легко, только вот Эрни с начала сомневался в своих силах, а потом поймал ту самую идеальную позицию, благодаря которой смог сыграть всю песню без особо заметных ошибок. Когда же мне удалось спеть куплет и припев, я начал играть соло, выпустив на свободу своего внутреннего виртуоза. Я уже давно забыл о том, что мои руки были обожженны. Я даже не чувствовал боли в пальцах. Быстро зажимать и перебирать струны было сложно, очень, но стоило мне вспомнить, как мастерски играл это соло Джим Рут, как мне сразу фантастическим образом прибавлялось кучу сил. Желание сыграть все в точности да идеально было преобладающим, поэтому я выкладывался на полную, чуть ли не разрезая подушечки пальцев о струны. Когда же после соло последовал брейкдаун, я окончательно поддался искушению и так сильно стал трясти головой и прыгать на месте, что чуть не потерял равновесие, но это того стоило. Эти эмоции не забываемы и получать их снова одно удовольствие. Сыграть эту песню без ошибок, тем более со своей собственной группой, было моим личным достижением. Мы снова изумленно переглянулись, пытаясь восстановить дыхание, и я решил подытожить нашу репетицию: — Итак, парни, кажется, мы уже вспомнили и потренировали все свои навыки. Я так круто не играл уже очень давно. — Вы даже не представляете, как я рад снова играть на барабанах. Тем более так энергично я даже не помню, чтобы когда-нибудь играл, — добавил Эрни. — Точно, полностью поддерживаю ваши слова, — сказал Коннор. — А я так давно не веселился, — поддержал Фредди. — Думаю, мы уже достаточно размялись и, в завершение, давайте сыграем одну из самых сложных песен как в вокальной части, так и в инструментальной. А потом будем репетировать основные песни нашего сет-листа. Согласны? — предложил я. — И что за песня? — спросил Коннор. — Самый настоящий адский шедевр дэткора под демонический вокал Уилла Рамоса. — Черт, кажется я догадываюсь, что это за песня, — сказал Эрни. — Если у нас получится ее сыграть, то можно считать, что мы сможем далее сыграть вообще любую песню без проблем. Начинаем? — Попробуем! — сжав кулак произнес Фредди, ведь толком не знал этой песни и хотел подстроиться на ходу. Для начала я перенастроил восьмиструнку в Drop G и немного поигрался со звуком, а потом снова выпил воды, ибо связки не должны были быть сухими для следующей песни, дабы не сорвать себе голос. Теперь мне предстояло настоящее испытание, ведь в песне «To The Hellfire» группы «Lorna Shore» был самый дьявольский вокал из тех, что я только слышал. То, как Уилл Рамос извергал из себя этот поистине устрашающий голос по-настоящему поразило и шокировало меня, когда я только услышал их мини-альбом. Тогда я настолько зарядился этой энергетикой, что твердо решил для себя совершенствовать свой экстрим-вокал, чтобы достичь таких высот. Но проблема заключалась как раз в том, что я уже давно не пробовал так сильно искажать свой голос, но так как я уже успел потренировать свой вокал несколькими песнями, у меня могло получится снова воплотить истинный демонический крик. Не став больше медлить, я вобрал в себя всю свою силу и полностью отдался игре. И, как только струны начали звучать, издавая невероятную мелодию вступления, я полностью проникся атмосферой песни. В голове я тут же представил бескрайние адские просторы и столбы огня, медленно переходящие в туманную поляну, где парила над землёй смерть с косой, полностью состоящая из крови. И, в моменте, я даже потерялся в своей голове, но смог вернуться и начать петь. Как только же раздался мой до неузнаваемости изменённый голос, Фредди опешил и замер, шокированно смотря на меня. То, как я скримил, впечатлило его на столько, что он не сразу смог обратно вернуться к синтезатору, но это ему не помешало подстроиться под основную мелодию песни и подыграть. Так сильно я еще никогда в жизни не напрягал свои ложные связки, еще и одновременно играя на гитаре. Казалось, я действительно перевоплотился в самого настоящего демона, ибо так кричать не мог никто из тех, кого я знал. Уже ближе к середине песни моя рука чуть ли не онемевала от быстрой игры, а Эрни продолжал яростно извлекать карданом пулеметные очереди из бас-бочки. Даже бас-гитара Коннора стала звучать в разы жёстче и брутальнее. Когда же мы добрались до брейкдауна, тут-то Фредди окончательно и потерял дар речи. Мой голос нельзя было сравнить ни с чем, ибо это было воплощение самой злобы, звучащее смертельною волной неистовой ярости, выпущенной из оков тысячелетнего заточения. Даже мне самому стало страшно слышать свой грозный голос, будто это был уже не я. А если на меня самого произвело такое впечатление свое исполнение, то значит я справился на все сто процентов. Как только мой голос стих, я позволил себе открыть глаза и увидел изумленное лицо Фредди, в котором были перемешаны самые различные эмоции от ужаса до восторга. Он был потрясён моим вокалом и игрой на столько, что просто застыл на месте. И, глядя на него, на моем лице непроизвольно появилась улыбка, ведь у меня была такая же реакция, когда я впервые только услышал эту песню. — О господи, кажется мы случайно призвали демона из ада и он вселился в Джейсона! — в шутку крикнул Фредди и мы начали смеяться. — Да вы монстры, парни, — заявил Коннор, указав на меня и Эрни. — Ух, черт, как же это было эпично! — воскликнул Эрни. — Нереально, — подтвердил я. — Признаюсь, я действительно охренел от твоего вокала и игры, — сказал Коннор. — Ох, мои ноги, жесть, давайте устроим перерыв, — предложил Эрни, вскочив на ноги и начав их разминать. — Я только за, — поддержал я, как и Коннор с Фредди. Мы оставили инструменты и пошли перекусить, после чего вернулись обратно в студию и продолжили репетицию. Далее мы весь оставшийся день играли свои любимые песни и выбирали среди них лучшие, чтобы вставить их в сет-лист. Когда же, спустя десятки сыгранных и прослушанных риффов, мы наконец-то полностью составили наш список песен для выступления, наша группа приступила к репетиции самого концерта. Некоторые песни из тех, что я выбрал для сет-листа, были незнакомы для Эрни, Коннора и Фредди и мне пришлось их обучать. Если Коннор и Фредди могли с лёгкостью подстроиться на ходу и никак не испортить песню, то Эрни нужно было все рассказать и показать, как играть ту или иную партию. Благо, я сам неплохо разбирался в барабанах и смог сыграть, хоть и с ошибками, но все же, как никак, понятно для Эрни. Главное было задать правильный ритм и показать некоторые отдельные моменты, а там дальше он уже сам мог импровизировать и додумывать. Итак, полностью подготовившись, мы посвятили всю репетицию исполнению песен, выбранных для концерта. Мы полностью изучили каждую из них, разобрали по кусочкам и обсудили. Продумали также то, как лучше играть ту или иную песню на самом концерте, где как с хитрить и как облегчить себе задачу. Также я решил еще, что в нашем выступлении должны быть не только песни, но и концертная программа. Должно было все быть максимально эпично и брутально, как на концертах Rammstein, и именно их идею с пиротехникой я и взял за основу нашего будущего выступления. Все нужное оборудование отправились искать Клейменные Огнем и, к следующему утру, уже все было у нас. Второй день репетиции выдался еще более удачным, ведь мы уже привыкли к инструментам и могли уже начать экспериментировать с техникой. Разобраться в оборудовании было не сложно, так что мы отдали его под покровительство Фредди, который, помимо перкуссиониста, еще и стал управлять пиротехникой. Мы стали обдумывать сценарий самого шоу, который, в конечном итоге, получился даже лучше, чем мы представляли. И, после возни с оборудованием, мы продолжили репетировать наш сет-лист, вкладывая все больше усилий, чтобы у нас вышел самый лучший концерт. Играть любимые песни с ребятами было очень весело. Я даже представить не мог, что когда-нибудь буду заниматься подобным в условиях апокалипсиса. Эта разрядка обстановки была всем только на пользу перед жесточайшей схваткой добра со злом. На третий день репетиции мы окончательно превратились в профессионалов, готовых играть на большой сцене. Конечно, все из нас понимали, что нас запросто могут убить во время выступления, но каждый из нас придерживался одной главной мысли: лучше уж умереть на сцене в лучах славы, чем быть убитым или съеденным в каком-нибудь переулке Слотердэта. И, держа это в голове, мы только сильнее заряжались энергией. Ведь у нас была важнейшая задача на штурме, а именно: поднятие боевого духа наших бойцов и отвлекающий маневр для наших врагов. Уверен, как только наши люди услышат музыку, то сразу почувствуют невероятный прилив сил и, пока Всадники и Ревенанты будут отвлечены на нас, у них появится шанс ударить по ним в самый важный момент и разбить их оборону! В конце же третьего дня репетиции и наступил ее конец. Как раз тогда, когда мы уже закончили и разошлись, со мной по рации связался Бенито. Я даже сначала не узнал его голос, ибо эти пару дней только и делал, что репетировал и дальше студии толком никуда не уходил, только обратно на яхту, чтобы поспать. Его голос показался мне взволнованным. — Джейсон, прием, — донеслось из рации. — Да, Бенито, это ты? Блин, я так заработался на репетиции, что даже не сразу узнал твой голос. — Взаимно, — добавил он. — В смысле? — Ну твой голос тоже было не узнать. Я слышал, как ты пел на студии. Чесно говоря, думал, на Земле разверзлись врата ада и сам Дьявол пожаловал к нам на помощь. — Хе-хе-хе, забавно. — Не так уж. Я вообще связываюсь с тобой по другому поводу. — Ну так давай к делу. — Ладно. — Он немного помедлил и сообщил: — Помнишь наш отряд, расчищающий дорогу к офису Корпорации? Тракторы? — Ну. — С ними нету связи уже несколько часов. Мы сначала подумали, что у нас рации сломались, но по другим они тоже не выходят на связь. Вариант того, что у них просто кончились в них батарейки не канает, ибо у каждого были запасные. — А с теми, кто их охранял, вы пробовали связаться? — Да, тоже глухо. Походу, с ними что-то случилось. Думаю, на них кто-то напал. — Всадники? — Вполне возможно. Но у меня и другая новость есть. — Говори. — Сейчас разговаривал с наши механиками из порта и они говорят, что уже практически закончили работу с фурами. За эту ночь уже полностью все доделают. Только стоило мне услышать то, что работа над фурами уже почти завершена, меня пробила легкая дрожь. Раз фуры к завтрашнему дню уже будут готовы, то значит завтра мы и отправимся штурмовать офис Корпорации Азатот, ибо больше уже никак нельзя медлить и откладывать на потом. Осознание того, что завтра произойдёт что-то невообразимое, масштабное и кровопролитное, заставило меня невольно задуматься. Я погрузился в такое странное состояние, при котором я отчётливо ощущал предчувствие надвигающейся опасности. Меня пробило на волнение, а сердцебиение заметно участилось. Словно наступает момент, к которому я шёл всю свою жизнь. — Джейсон, ты еще тут? — вернул меня обратно в сознание Бенито. — Да-да… Я слушаю… — Так что будем делать? Я дал себе еще времени подумать. Хотелось отказаться от всего, убрать от себя груз этой ответственности. Страх снова начал овладевать моим телом, но сейчас я был куда сильнее и выносливее чем раньше. Сейчас я был лучшей версией себя. А тот, кем я сейчас являлся, никогда бы не убежал от битвы. — Объявляй общий сбор, — уверено произнес я. — Пускай все наши бойцы, что сейчас в городе, возвращаются обратно в убежище и, как следует, отдохнут. Надеюсь, все наши подготовки не прошли зря… Ибо завтра… мы отправляемся на штурм Корпорации Азатот! Ночь приобрела для меня абсолютно новые краски. Казалось, я видел ее впервые и, словно, в последний раз. Для меня весь мир преобразился. Такое странное чувство… Появилось желание увидеть Лиззи. Просто увидеть и немного с ней поговорить. Не знаю почему, но это желание было безумно сильным. И я, вскоре, нашел ее в своей каюте на яхте. Она меня дожидалась. По моему взволнованному лицу ей сразу стало все ясно и она проговорила: — Все время думала, что мы никогда не дойдём до этого момента… Но, кажется, он уже наступил, да?.. — Да… — выдохнул я и присел рядом с ней. — Ты же ведь не забыл о том, что мне пообещал?.. — спросила она и уставилась на меня, выжидая ответа. — Я все помню… Помню… — Значит… это последняя ночь перед битвой?.. — Уже утром мы поедем на штурм. — То есть последняя… — Не переживай, со мной все будет хорошо. — Я не могу не переживать, ты же знаешь… Но я уверена в том, что ты всех спасешь! Я так хочу снова увидеть маму и Дженни завтра. Хочу увидеть Рикку… и тебя вместе с ней. — Обещаю: когда все кончится, мы заживем спокойно где-нибудь за городом. Подальше от всех мертвецов. — Завтра будет очень тяжёлый день, так что ложись спать прямо сейчас, — сказала она. — Не надо сидеть допоздна как обычно. И… Наверное… Можно придать тебе уверенности? — Каким образом? — Например… Я слышала твою игру и вокал! Они были замечательными! Уверена, завтра ты просто разорвешь всех этими песнями! Я широко улыбнулся. — Все действительно было настолько хорошо? — Еще бы! Никогда в жизни ничего подобного не слышала! Это невероятно, но я все еще не понимаю, для чего вы собираетесь играть эти песни? Уверена, вы будете выступать не только для того, чтобы отвлечь внимание Всадников. — Ты права, не только. Но я сам не знаю, что из этого выйдет, поэтому ничего тебе не скажу. Если у нас все получиться, то для тебя увиденное будет сюрпризом. — Хорошо. А теперь ложись спать, — сказала она и уже хотела встать, но потом заметила, что я все еще выглядел немного взволнованно, и она решила это исправить. Лиззи, неожиданно, обняла меня, чувствуя, как медленно успокаивается мое сердце, — лучшая терапия, которая всегда мне помогает. Она хотела таким способом облегчить мне ожидание завтрашнего утра, и у нее это вышло. На душе стало так тепло и приятно, что расслабиться и заснуть мне в последствии стало в разы легче, чему я ей неизмерно благодарен. Хотя сама она, конечно, не выглядела взволнованной, ибо тщательно это скрывала, но в глубине каждый из нас неимоверно переживал за то, каким будет исход завтрашнего дня… Я закрыл глаза и стал мысленно молиться о том, чтобы это объятие не стало для меня последним. Но, конечно, наша судьба не была ни кем предрешена и только я мог ее вершить. Только я был властелином своей дальнейшей жизни. Жизни, что скрывалась послезавтра… Ее лицо медленно коснулось моей груди, так осторожно и расслабленно, и я почувствовал, как легонько дрогнули ее плечи. Она резко выдохнула и, в свете пробивающейся сквозь облака луны, я заметил, как блеснула маленькая слезинка, что стекла по ее шраму и впиталась в мою футболку. Она не заплакала, лишь без слов выразила свои чувства, свои переживания. Лиззи моргнула, убрав слезы из глаз, и прошептала, подняв грустный взгляд: — Я… Я хочу еще подольше побыть с тобой… Можно, я останусь здесь?.. — Ложись на кровати, а я постелю себе на полу. — Нет, тебе кровать нужнее. Ты же должен хорошо выспаться. — А как же ты?.. — Я не буду спать… Просто посижу рядом с тобой… Прослежу за тем, чтобы ты уснул, а потом пойду к себе. Я понимал, что она полностью осознавала то, что я могу завтра погибнуть, поэтому она и решила провести со мной побольше времени. В конце концов не мог же я ей отказать. — Оставайся. Лиззи кивнула и мило улыбнулась. Я же лег на кровать и укрылся, ловя на себе ее успокаивающий взгляд. Закрыл глаза и стал засыпать, чувствуя рядом ее присутствие. Она же тихонько сидела возле кровати и наблюдала за тем, как я медленно, но верно, утопал во сне… Завтра Рикка снова будет моей… Утром же я проснулся невероятно бодрым и уже готовым рваться в бой. Силы еще никогда в жизни так не переполняли мое израненное в битвах тело. Я чувствовал себя словно всесильным, способным в этот день совершить что-то невозможное. Я уже ощущал этот сладкий вкус победы. Я уже был готов ко всем опасностям, таящимся в офисе Корпорации. И мой дух уже было не сломать, мои амбиции не пресечь, а энергию и мощь не удержать! Сегодня я должен был снова стать лидером. Снова повести за собой людей. Снова проявить стойкость и отвагу. Снова восстать против Итана Дэвиса и, наконец, отомстить за всех наших павших друзей. Сегодня был знаменательный день, который должен был войти в мировую историю не только, как самое масштабное сражение после конца света, но и как уничтожение истинного воплощения зла и спасение сотен или даже тысяч людей от жестокой участи. Сегодня все должно было закончится раз и навсегда! Я поймал лицом лучи только-только восходящего солнца и сразу почувствовал небывалый прилив сил. Скоро я должен был воодушевить своих людей пафосной речью, а для этого я должен был выглядеть соответственно, поэтому я тут же стал искать свою форму Клейменного Огнем, но, краем глаза, мне удалось заметить, что на краешке кровати лежит неизвестная мне джинсовка, которую я никогда раньше не видел. Подойдя к ней поближе, я увидел то, чего никак не ожидал, и стал изумленно ее разглядывать. Это была настоящая рокерская джинсовка без рукавов с кучей нашивок разных групп! На всю спину красовалась огромная нашивка со Slipknot, спереди же были пришиты Rammstein, Sabaton, Manowar, Motorhead, Disturbed, Powerwolf, Drowning Pool, Slayer и Metallica. Почему же меня эта джинсовка так сильно удивила? Потому, что я всю жизнь о такой мечтал! Я всегда хотел иметь у себя такую красивую вещь, полностью подчеркивающую мои музыкальные предпочтения! Но, конечно, у меня такой никогда не было… А сейчас она лежит прямо передо мной и я даже догадываюсь, кто мог ее здесь оставить. — Спасибо, Лиззи… — искренне прошептал я и заметил торчащую из-под рукава бумажку, развернув которую я увидел записку, которую прочитал в слух: — Надеюсь, тебе понравится. Думала подарить тебе лично в руки, но постеснялась… Так что держи утренний подарок. Уверена, в ней ты всех сделаешь! Эти слова меня слишком сильно тронули и я даже сам не заметил, как мое лицо расплылось в ласковой, и даже несколько благодарящей, улыбке. Лучше одежды и нельзя было придумать. Я одел джинсовку на форму Клейменного Огнем вместе с бронежилетом и со всем снаряжением. Мачете повисло на поясе, а пистолет уже был в кобуре. Несколько магазинов с патронами я положил в специальный небольшой подсумок, который также закрепил на поясе. Одел на руки тактические перчатки без пальцев и нацепил бандану на шею. В карман на брюках я сунул складной нож и вдруг замер, ведь оставалась одна единственная вещь, которую я обязательно должен был взять с собой. Она лежала прямо сейчас на столе передо мной. Мои глаза были прикованы только к ней. Были сосредоточены на моем страхе… Я протянул руку к этой вещи и почувствовал, как меня пробивает дрожь, но она исчезла сразу же, как только я взял ее в ладонь и сжал в кулак, словно впитывая в себя силы из нее. И я раскрыл кулак как только моя уверенность достигла своего пика. А в ладони оказалось невинное маленькое колечко… То самое, которое я собирался… еще очень давно собирался… но так и не смог подарить Рикке… И раз сегодня был день, когда я снова ее увижу, то я сразу же подарю его ей во что бы это не стало! Сунув колечко в карман и хлопнув по столу ладонями, я быстрыми шагами направился на палубу яхты, дабы объявить о сборе. Всё уже близилось к штурму, до которого оставалось совсем чуть-чуть. — Джонни! — крикнул я, завидев своего друга на палубе. — Как идет подготовка? — Полным ходом, — ответил он, уже одевшийся во всю экипировку. — Ждем только твоей команды. — Собери всех людей в холле задания нашего убежища. Абсолютно всех: Клейменных, Рейнджеров, простых людей. Все должны быть там через минуту. Я скажу пару слов и потом сразу же немедленно будем выдвигаться на штурм. И передай Уильяму, чтобы он подошел ко мне. — Окей. Даже не верится, что мы так далеко зашли. Это так волнительно, — усмехнулся Джон и взял рацию, начав передавать всем мою информацию. Я же дал себе минутку собраться с мыслями и хотя бы немного подготовить речь, после чего направился в убежище, в холле которого уже собрались все люди наших с Уильямом обоих общин. Благо, холл был по-настоящему гигантским и все люди с лёгкостью вместились и даже осталось немного свободного места. Жалюзи на окнах были опущены и холл был немного покрыт тенью, что даже придавало своего некоего стиля и атмосферы, отлично влияющих на восприятие людей. Здесь было чуть больше полтысячи людей, уже готовых слушать меня, и я не стал никого больше задерживать. Я встретился взглядом с Уильямом, Полом и Бенито, которые уже стояли около импровизированной возвышенности, чтобы все могли увидеть и услышать меня. Я кивнул им, давая понять, что сейчас буду толкать речь, и они похлопали в ладоши, чтобы навести тишину в толпе. Люди медленно затихли и я встал на пьедестал. Столько лиц направили свой взор на меня, что любому другом стало бы не по себе, как в принципе и мне раньше, но сейчас я был другим и главная моя задача заключалась в том, чтобы показать людям то, что мы сильны и сможем победить. Я смотрел на этих людей и узнавал большинство из них. С некоторыми мы бок о бок сражались в битве за склад Пустоши, с кем-то я просто пересекался или перекидывался парой слов, с кем-то мы обсуждали важные планы, а с кем-то вместе их реализовывали. Каждый человек из этой толпы был для меня уже другом и я не смотрел на них, как на своих людей, а смотрел как на товарищей, с которыми готов был отправится в бой. Я встал поудобнее, прочистил горло и мой взгляд стал красноречивее, а голос более уверенным и выразительным. На лице отразилась моя невероятная харизма, которой добавлял бонус мой визуальный стиль одежды. Я устремил пронзительный взгляд в толпу и начал вещать: — Доброе утречко всем, кто чувствует предвкушение нашей сегодняшней мести. Все вы знаете, кому мы готовимся надрать зад, — это ни для кого не секрет. Офис Корпорации Азатот уже давно напрашивается на то, чтобы его уничтожили к чертовой матери. И, уверяю вас, друзья, сегодня это свершится! Те, кто держат Слотердэт под своим контролем, гребанные Всадники Апокалипсиса, тоже сегодня падут вместе со своими союзниками Ревенантами! Никакие стены и огромные пушки их не спасут от нашей ярости! Слишком долго мы терпели боль и страх. Я знаю, что эти ублюдки нанесли каждому из вас непоправимый ущерб. У кого-то они убили всю семью, у кого-то убили всех друзей. Но есть участь и пострашнее, а именно: быть пленным в офисе Корпорации! У многих из вас забрали близких людей в плен и держат сейчас там на верхних этажах. У кого-то это мамы и сестры, — произнес я, увидев Лиззи в толпе среди людей. — У кого-то это братья, — сказал я, взглянув на Джона, — или отцы. А кто-то потерял любимых людей… — проговорил я, посмотрев себе в душу. — Они отняли у нас наши укрытия, наши убежища и свободу. Им это было в радость, причинять людям боль. Но, например, когда они не могли собственно лично причинять боль, тогда они смотрели на то, как ее причиняют другие. Поэтому Колизей с гладиаторскими боями и был их главным развлечением, которое я и уничтожил. Тогда мы нанесли очень сильный удар по Всадникам и даже смогли выявить предателя Райана, которого мы достали уже во время битвы за склад Пустоши. Напоследок, перед смертью, этот урод оставил мне эти шрамы, — поднял я руки над головой, показывая всем мою обоженную кожу, — но я не сдался. Все же меня спасла Королина, которую вы все хорошо знали. Спасла ценой собственной жизни. Она была прекрасным человеком и еще более хорошим бойцом. Таким же был и Давид, который погиб во время зачистки гнезда охотников, чтобы освободить нам путь к офису Корпорации через метро. Они оба отдали свои жизни, чтобы у нас получилось совершить штурм, казалось бы, непрестуной крепости. Благодаря им и остальным погибшим ребятам, вашим друзьям, у нас есть шанс взять этот чёртов офис, спасти всех наших людей и отомстить за наших павших товарищей! — После моих слов толпа подняла гул одобрительных возгласов, пронесшихся волной по всему холлу, пока народ снова не затих, давая мне продолжить. — Вы все знаете, я сам прибыл в Слотердэт издалека, чтобы спасти свою любимую. И я не собираюсь сдаваться, когда мы уже так близки к победе! Мы так долго к этому шли, так долго терпели и теперь готовы дать отпор этим мерзавцам. У нас есть оружие, много оружия! У нас есть взрывчатка! Так значит свергнем убийцу человечества и покончим с его Корпорацией раз и навсегда! Да, сегодня мы убьем его! Самого Дьявола собственной персоной — Итана Дэвиса! И отмостим наконец за все миллиарды людей, что он лишил жизни и превратил в кровожадных чудовищ! — В толпе поднялась еще одна волна возгласов и теперь уже люди были все наполнены энергией, что поможет им в бою. — Мы же все же Клейменные Огнем! Мы, черт возьми, заколенные в боях воины! Ни мертвецы не смогли нас убить, ни охотники и ни бандиты! А если мы Огнем Клейменные, то значит умеем с ним обращаться! Поэтому спалим офис и сожжем Всадников дотла! Мы разожжем в себе огонь и вспыхнем ярким пламенем! Мы разожжем огонь, чтобы подняться ввысь и смотреть, как они горят! Горят, мать его! — Толпа подхватила эти слова и несколько раз громким хором повторила. — Давайте сожжем ублюдка Итана Дэвиса дотла и освободим нашу жизнь от гнёта! И даже если у нас не получится, я лучше предпочту погибнуть на сцене или в бою, чем умереть от подлого ножа в спину или зубов оживших мертвецов! Так что к черту сомнения, пора дать дорогу всплеску нашей ярости! — громко крикнул я и выхватил мачете, подняв его высоко над головой, чтобы толпа окончательно возбудилась. Люди взбудораженно подхватили этот жест и повыхватывали себе в руки ножи, пистолеты, автоматы и подняли их высоко над головой, воодушевленно крича боевые кличи. Внезапно, под бешеный гул толпы, ко мне подбежал Джон весь горящий от радости и странного изумления. — Джейсон! — попытался он перекричать толпу. — Ты должен это видеть! — Что такое?! — удивился я его необычному поведению. — Ты просто охренеешь! — продолжал он, не убирая огня из глаз. — Да что случилось?! — все еще не понимал я. — Гляди туда! — указал он на вход и связался по рации с охранником. — Впускай их! Двери широко распахнулись и, неожиданно, к моему глубочайшему удивлению, в холл начали заходить люди, пришедшие к нам на сбор. Они всё шли и шли, заполняя все свободное пространство холла, пока полностью его не забили. Все бойцы уже были вооружены своими собственными вещами, которые они не без труда находили в Слотердэте за все время апокалипсиса. Никто из этих людей не принадлежал ни к одной из наших общин. Они все были или одиночками или со своими группами по несколько человек. Худые, хилые, но боеспособные. Они пришли сюда, чтобы объединиться с нами и теперь общая численность людей нашей армии во много раз превышала тысячу человек. К нам пришли выжившие люди со всего Слотердэта! Они не побоялись и пришли, чтобы поддержать наше сопротивление! — Мы тут подумали, — крикнул один из только что пришедших людей, — лучше уж мы поможем вам избавиться от Всадников, чтобы потом жить спокойно, чем просто проигнорируем возможность поучаствовать в великой битве добра и зла! Теперь уже восторженные возгласы сотрясали холл своей мощной энергетикой. Люди вздымали руки вверх и торжественно ликовали нашим новым союзникам, а те, в свою очередь, с удовольствием присоединились к нашему предстоящему штурму. Я протяжно выдохнул от переполняющих эмоций и подождал тишины, после чего добавил к своей речи: — Что ж… Я безумно рад приветствовать всех новых людей, кто пришел нам на помощь. Вы очень смелые ребята, раз решились пойти вместе с нами против Корпорации и Всадников. И я благодарен вам за то, что вы не остались в стороне! Сегодняшний день воистину войдёт в историю и о нем потом будут слагать легенды! Вы все, кто здесь сейчас есть, станете героями! Кто-то станет посмертно, без этого не обойтись, но ни одна жизнь сегодня не пропадёт зря! Я вам это гарантирую, а вы знаете, что все, что я задумывал, всегда получалось! Как с теми же Колизеем, гнездом и складом Пустоши! — Я повернул голову на своих друзей и взглянул каждому в глаза. Они все были поражены в изумление и готовы к бою, и по лицам было видно готовую выплестнутся в битве ярость. Я взглянул на Лиззи и прочитал в ее глазах гордость за меня, отчетливо виднеющуюся в ее искреннем, ласковом, детском взгляде. В толпе же наших бойцов каждый человек был воодушевлен и замотивирован биться до конца, пока стены Корпорации не падут и не рухнут небоскрёбы! — Вы все меня хорошо знаете, поэтому я скажу, как умею. Конец близок этой войне и вскоре падёт Корпорация Азатот! Они все будут пылать в огне и мы возьмём вверх! Вместе плечом к плечу мы бесстрашно вступим в смертный бой! В битву со Всадниками за офис Корпорации Азатот! Им не выстоять под нашим натиском! Преимущество на нашей стороне, а значит враг обречён и, вскоре, познает наш гнев! Людей переполняла сила, чего я и добивался. Теперь мы были готовы отправляться на последний великий бой этого мира. Теперь нас было не удержать. Теперь Итан Дэвис пожалеет, что забрал у меня Рикку! С улицы послышался грохот движущихся гигантских фур, что медленно подъехали ко входу в здание и остановились. Изнутри казалось, словно эти две фуры были пробегающей мимо стаей бешеных носорогов, от которой чувствовалась дрожь пола. Теперь нужно было окончательно поднять боевой дух наших бойцов, в чем мне и должны были помочь эти две фуры. Ведь люди толком не знали, для чего они мне были нужны, а сейчас увидят… и услышат! — А вот и мой обещанный сюрприз, — произнес я и выбежал на улицу, чтобы лицезреть плод работы наших механиков, и то, что я увидел, по-настоящему повергло меня в шок. Две фуры были сами на себя не похоже. Казалось, это даже были не фуры, а одна большая сцена на колёсах! Сверху стояла гигантская платформа, накрепко сваренная так, чтобы фуры стали единым целым. На самой же платформе располагалось всё наше оборудование, включая инструменты и пиротехнику. Огромные комбоусилители стояли не только десятками штук на самой платформе, но еще и по бокам фур были намертво закреплены, что обеспечивало просто колоссальнейшее качество звука. Над сценой же даже сделали небольшую раму, на которой и закрепили какую-то часть пиротехники для большей зрелищности. Но и о безопасности не забыли, так что на капотах, дверях и даже прицепах были установлены шипы, дабы мертвецы не забрались на сцену. К тому же эти шипы придавали фурам невероятно брутальный и устрашающий вид. На сцене уже стояли Коннор, Фредди и Эрни, довольно улыбаясь от переполняющих эмоций. Я тоже не стал долго восхищаться нашей сценой и поспешил наверх, после чего взял в руки гитару Ibanez и взглянул на своих людей, что вышли на улицу и изумленно глазели на нас. На их лицах так и читался восторг, отражённый в улыбках, так и готовый вырваться на свободу. — Сегодня это наш город! — крикнул я, слыша, как нарастает шквал эмоций у людей. — Пора нам заявить об этом! — снова крикнул я и схватил микрофон, после чего Фредди прибавил на нем звука, и я произнес, сильно изменив свой голос: — По машинам! Эти слова были сигналом не только бойцам, но и Фредди, который в ту же самую секунду начал играть вступление песни на синтезаторе, которая должна была окончательно пробить высоту боевого духа в каждом человеке. И, когда люди рванули со всех ног к порту, на котором даже от сюда виднелись наши подготовленные машины, я резко зажал струны на пятом ладу и ударил по ним медиатором. Одновременно вспыхнул гигантский столб огня из установки, обдав жаром мою кожу. Невероятно громкий рев гитары сокрушил всех прежде, чем они пробежали пару метров, несмотря на то, что звук был далек от максимальной громкости. И теперь наши инструменты должны были соединиться в одно произведение, от которого в людях проснулась бы неимоверная сила. И мы это сделали, начав играть песню «Feuer fri!» группы «Rammstein», непосредственно связанной с тематикой огня. Люди бежали сломя голову под мощную песню и у каждого был отчётливо виден пылающий огонь внутри и сверкающий в глазах. Они вздымали руки вверх и неслись к машинам. Они кричали и ликовали, запрыгивая в авто и выезжая из порта, пока перед нами не появилось около сотни машин, среди которых были и багги с кузовами для большей вместительности и мобильности на песках, что окружали офис Корпорации. Благо, у нас было в достатке бензина на них всех. Моя гитара не переставала извергать бешеный рифф этой песни, а барабаны энергичнейший ритм до момента, пока все машины не приготовились к выезду. Это выглядело поистине впечатляюще. Стоит сотня машин и у каждой ревёт двигатель, в нетерпения битвы, под одну из самых брутальных метал песен в истории, придавая каждому из нас прилив адреналина, несокрушимости и непоколебимого стремления к победе. Я дал команду и вся наша армия поехала конвоем в сторону офиса Корпорации Азатот, вздымая вихри пыли с пустых дорог, намереваясь уничтожить этот рассадник наёмников и убийц! Мы же дождались, пока все поедут, доигрывая песню, и в конце, взяв секундную паузу, Фредди выкрутил звук у микрофона и инструментов на максимум и мы сыграли концовку, состоящую из двух мощных ударов барабанов и такой же гитары. Звук наших инструментов был настолько громким, что вокруг нас задрожала земля, некоторые окна треснули, а стеклянные стаканы на столиках не так далеко разбились вдребезги. Будь мы не в наушниках, наш слух давно покинул бы нас, ведь громкость была сравнима со взлетом реактивного самолёта, если не больше. И это были всего лишь два простеньких удара, во время которых я устремил пронзительный взгляд вперёд и произнес в микрофон фирменное «Bang, bang!», страшно исказив свой голос.

…

Всадники Апокалипсиса вели свои обычные дела, даже не догадываясь о надвигающейся битве. Двое дозорных дежурили как обычно, стоя на посту одной из гигантских стен. Их скучное времяпрепровождение было занято лишь рассматриванием Слотердэта в бинокль, но наблюдение, неожиданно, прервалось. — Черт, ты слышал это?! — резко спросил один у другого, удивлённо выпучив глаза. — Ага, — ответил тот. — Не понял ни хера. — Это был чей-то голос или мне показалось? — спросил он сам себя, почесывая затылок. — Какой к черту голос? Нет, там будто бы взрорвалось что-то. Слишком громко это было, но довольно далеко от сюда. Так что да, скорее всего взрыв какой-то. — Нет, голос же говорю чей-то был! — Тебе уже голоса во взрывах мерещутся, да? Завязывай пить. Мы уже давно уничтожили Клейменных Огнем и Рейнджеров, так что пора заканчивать отмечать. — Да пошел ты, блин! Какая на хрен вообще разница? Разве нам не нужно сообщить об этом Кейт или Шону? — Ну да, давай, скажи еще и им о том, что ты услышал какой го-о-олос, — протянул он, насмехаясь над напарником. — Придурок, скажи им про свой взрыв тогда, раз такой умный! — Ага, щас. Ну на хер, знаешь. Лучше уж пусть они там и дальше занимаются своими делами. Все равно в городе, даже если что-то и происходит, то далеко от сюда. — Это верно… От адской жары их спасали только легкие порывы ветра, изредка появляющиеся и вздымающие пыль и песок, окружающие стены. На небе не было ни единого облачка, как обычно. Было долгое затишье перед бурей. Ближе к полудню Кейт получила информацию о приближающемся штурме. Время у нее еще было, поэтому она связалась с каждыми Всадниками, которые были готовы присоединиться к ней в битве, и собрала их в уединённой большой комнате, где принялась раздавать команды. Их было не так много, около сотни человек, но все равно хоть что-то. Их помощь на штурме должна была значительно перевесить преимущество. — Итак, — произнесла она и осмотрела всех пришедших. — Джейсон сообщил, что ближе к вечеру они уже будут здесь. Мы должны будем их прикрывать и помогать! Поэтому сразу возьмите себе каждый по повязке. — Она положила на стол коробку с красными повязками, что должны были служить отличительной чертой для Клейменных и Рейнджеров. — Держите их при себе, чтобы, когда начнётся бойня, вас случайно не перепутали с бойцами Шона! Оденьте их только тогда, когда люди Джейсона начнут штурмовать офис. Все поняли? — Да! — ответили они. — Хорошо, и вот еще что. — Кейт обратилась к одну определённому из бойцов, который был охранником. — Когда станет жарко, вы должны освободить всех пленников на тюремном этаже. Откройте камеры, дайте каждому оружие и кратко введите в курс дела. Мы должны будем всеми силами пытаться вывести их от сюда живыми. Пока мы будем спускаться вниз, Клейменные и Рейнджеры будут подниматься наверх, пока мы не встретимся. Дальше уже будем эвакуироваться к черту, пока небоскрёбы не рухнули. Вот наша главная задача. — А что же доктор Дэвис? — спросил кто-то из толпы. — С ним есть, кому поквитаться, — ответила Кейт, вспомнив о Рикке, которая в это время сидела в своей камере на тюремном этаже. Рикка была подавлена и сломлена, но не обделена надеждой. Ее печальные глаза разглядывали руку, на которой виднелась большая, но уже заживающая, рана со следами зубов. В душе она чувствовала себя уже практически мёртвой, думая, что ее жизнь поддерживает только действие временного лекарства, замедляющего вирус, которое ей теперь колит Итан Дэвис каждый день по вечерам и утрам. Следы от уколов были отчётливо видны на ее бледной коже, покрывали рану вокруг. Но, не смотря на это, она все еще верила в то, что скоро придет ее спасение. Рядом с ней сидела Дженни. Она заметно выражала свое сочувствие к ее трагедии, укусу мертвеца, хотя Рикка и просила ее этого не делать. Больше всего Дженни переживала именно о том, что Рикка медленно отчаивается. Хотя любой на ее месте поступил бы также, ведь ощущение того, что ты можешь в скором времени обратится в ходячего мертвеца никого не оставит равнодушным, займёт все мысли. Дженни хотела подбодрить Рикку, но никакими словами здесь было уже не помочь. Ей оставалось только молча наблюдать за тем, как ее подруга все больше опускает руки… …Но Дженни была не той, кто позволяет другому наносить себе вред, поэтому она продолжила попытки подбодрить Рикку: — Ну хватит грустить… Посмотри, рана уже заживает… Прошло уже несколько дней, а ты так и не превратилась в живого мертвеца… Значит, лекарства Итана Дэвиса работают… — Они временные… — невнятно пробормотала Рикка. — Когда он перестанет мне их давать, я умру… — Если бы он хотел тебя убить, то уже давно бы убил, — подключилась Саманта. — Может, он и не любит тебя, но точно не хочет твоей смерти… Пока не хочет… Иначе он не стал бы давать тебе лекарства. Рикка промолчала. Она задумалась над этими словами, но незначительно. — Джейсон скоро нас спасёт, — произнесла Дженни и улыбнулась. — Разве это не должно поддерживать в тебе хорошее настроение?.. — Должно… — ответила она. — Но в теории, если я от сюда уйду, то отец перестанет давать мне лекарство и я умру в тот же день… Это было то, что по-настоящему гложело Рикку. Она очень хотела сбежать из этой тюрьмы, уйти от сюда куда-нибудь далеко и жить спокойно, но, в то же время, стоит ей покинуть офис, как она и дня не продержится без дозы, — как она считала. Ей безумно хотелось воссоединиться с Джейсоном и вместе уничтожить Корпорацию и Итана Дэвиса, но без отца она бы не смогла прожить дольше суток. Эти мысли были единственными, что полностью затмили ее разум. Она думала, размышляла об этом каждую секунду каждого дня и никак не могла сделать выбор. Никак не могла решиться между счастливым мгновением и долгим мучением. — Каждый раз, когда я смотрю на этот след, — проговорила Рикка, глядя на укус, — я чувствую, как вирус не спеша распространяется по моему телу… Меня начинает тошнить от одной мысли… Или это из-за того, что действие лекарства заканчивается и тошнотой выявляются признаки заражения… — Хватит, прошу тебя… — остановила ее Дженни. — Постарайся думать об этом меньше, — сказала Саманта и прикрыла рукавом след от укуса на руке Рикки. — Да, — поддержала Дженни. — Давай дождёмся Джейсона и тогда будем решать… Рикка аккуратно перевела взгляд на Саманту, затем на Дженни, и медленно кивнула, но сама уже решила, что Итан Дэвис должен умереть. В это же время сам Итан был занят разработкой вакцины в главной лаборатории. Его бесчисленное количество не рабочих образцов было у него перед глазами. Он изучил каждый вдоль и поперёк, самые незначительные отклонения и ошибки, особенности и недостатки, пытаясь вывести идеальный образец. В его глазах уже медленно зрела злоба из-за череды неудач, но тёмные солнечные очки не выдавали его потерянного хладнокровия. Кровь его дочери была с центре всего исследования и разработки, но ее было уже не так много, хватало на один единственный образец. Химических реагентов, сложного состава растворов, смесей веществ и препаратов тоже уже было далеко не в достатке и тратить их на обреченные на провал образцы вакцины было бы не разумно, так что Итан Дэвис поставил в приоритет именно тщательное изучение прошлых работ, дабы взять лучшее из каждой и, наконец, создать вакцину, полностью убивающую вирус в теле человека. Он почти приблизился к разгадке тайны иммунитета Рикки и был готов пожертвовать всем ради нее. Всем, без исключения, ибо безумие уже начало затуманивать его рассудок в связи с тем, что близился момент, когда временное лекарство перестанет на него действовать и он умрёт, если не успеет создать вакцину. Итан взял отчёты и заново перечитал все результаты, пытаясь найти изъян. Цифры молниеносно пролетали в его глазах, как и имена заключённых, или, лучше сказать, их номера. Он искал все, что могло хоть как-то помочь в создании вакцины, ибо время поджимало. Конечно, у него уже были догадки того, как Рикка получила иммунитет: самая популярная из них заключалась в том самом эксперименте, который Итан поставил над своей маленькой дочерью в тот день, когда она открыла роковую запертую дверь. Тогда ярость настолько ослепила его разум, что он полностью забыл, в чем вообще заключался тот эксперимент. Да, он помнил, что он натворил с ней в тот день, но не в полных подробностях, ибо с тех пор прошло много лет. Тот эксперимент даже не подразумевался на такой исход, но все же случилось то, что случилось. И Итан Дэвис каждый день непрерывно ломал голову, пытаясь вспомнить формулы и препараты того эксперимента, в конечном итоге начав просто всю работу над вакциной заново с нуля. Он пытался подобрать формулу, но это затянулось так надолго, что остаётся главной задачей до сих пор. Конечно, был вариант того, что весь отчёт того давнего эксперимента сохранился в базе, но после ареста Итана все стёрла полиция, не оставив ни единого малейшего упоминания процесса того эксперимента. Поэтому Итан начал работу заново и, если сейчас он не успеет за считанные дни закончить эту работу, то его ждёт участь всех тех, кто сейчас бродит мёртвым по земле. — Ах, это какое-то безумие… — устало пробормотал Итан, потирая лицо и глаза. — В чем же твоей секрет, Рикка… Почему твой организм не восприимчив к вирусу… Что убивает его в твоём теле… Как ты смогла его подчинить… — Он положил на ладонь плоскую, неглубокую прозрачную чашу с крышкой, обычно именуемую Петри, в которой находилась пара капель крови Рикки. — Раскрой мне свою тайну… Мое лекарство от смерти… — Итан положил чашу под микроскоп и взглянул в окуляр, разглядывая клетки крови. — Это невероятно… Эритроциты и тромбоциты выглядят обычно, но вот лейкоциты совершенно неестественны… Они словно усовершенствованны, стали гораздо более эффективными… Настолько эффективными, что могут убить смертельный вирус… Но это явно не все необычные свойства ее организма… — комментировал он свои мысли в слух. — Как же мне удалось сделать это с ней… — Думаю, понять, что тот эксперимент удался, можно было уже по тому, что она его пережила, — добавил Говард, взяв со стола Итана нужный ему препарат и вернувшись обратно за свое рабочее место. — Оттого, что ты разглядываешь кровь в микроскоп, тебе не откроются тайны вселенной. — Мне плевать на вселенную, — произнес Итан, отстранившись от микроскопа, — и на ее тайны. Но в этой крови действительно много интересного… Сколько мы ее изучаем, а она все никак не хочет открыть нам свои секреты. — В этом даже есть своя интрига, — усмехнулся Говард. — Может, вакцину создать невозможно и Рикка такая одна на всем белом свете? Итан устало вздохнул и крутанулся в кресле, повернувшись к Говарду. — Если так… то мы с тобой обречены. — Ты, конечно, всегда блещешь театральностью, но сейчас чересчур драматизируешь, — сказал Говард, поставив пробирку с жидкостью в центрифугу. — Все захватывающие сюжеты строятся вокруг драмы, — произнес Итан и встал, подойдя к рабочему месту Говарда. — Тебе ли не знать, сколько у нас осталось времени. — Пару дней? — Изначально я подсчитывал так, но сейчас уже ни в чем не уверен… Думаю, гораздо меньше… Ты же чувствуешь это? Словно внутри что-то медленно обволакивает легкие, а по венам течет уже далеко не наша кровь… Говард потянулся рукой к колбе, но вдруг замер. Он прочувствовал не долгую пульсацию боли внутри, его горло резко что-то раздрожило и он прокашлялся, прикрыв рот рукой. Взглянув на ладонь, он с ужасом увидел на ней капельки крови, с примесью чего-то тёмного. — Как давно ты принимал лекарство? — спросил Итан, разглядывая его ладонь. — С-сегодня утром… Как по расписанию… Итан задумался и его дальнейшие выводы не внушали Говарду надежды. — Оно уже не справляется с вирусом. Черт… Черт возьми… Он слишком сильно развился в наших организмах за эти полтора с лишним года и слабый иммунитет крови обычных людей уже практически бесполезен… Этого я и боялся… — Значит… — Значит, если мы не создадим вакцину из крови Рикки в ближайшие несколько часов, то сам знаешь, что нас ждёт. Пока вирус еще не добрался до мозга, но, уверен, уже вечером он будет в завершающей стадии. — Боже мой… — дрожащим голосом выдохнул Говард. Итан Дэвис засучил рукав на своей руке и осмотрел кожу. Вены уже стали стремительно сильнее виднется, словно тянущиеся к голове ветки выжженных деревьев. Говард сидел в оцепенении и смотрел в одну точку, прогоняя в мыслях всю свою прожитую жизнь. — У тебя препарат готов, — вернул Итан его в чувства. Говард взял контроль над собой и вытащил пробирку из центрифуги. — У нас нет права на ошибку? — спросил он, разглядывая жидкость. — Если мы приложим все усилия, то этот образец станет нашим последним, — ответил Итан. — Последним в смысле у нас ничего не получится или получится? — Увидим, — произнес Итан и взял заготовку будущей вакцины из руки Говарда. — Малыш Скотти! Тащи всю химию сюда и позови нам на помощь всех, кто есть в лаборатории! — Уже иду, — сказал Скотт и отправился выполнять приказ. Следующие несколько часов, приблизивших судьбаносный вечер, Итан Дэвис, вместе с Говардом и командой ученых, трудился над спасительной вакциной. Вместе у них получалось куда лучше, чем по отдельности, но все же работа легче не стала. В течении этих нескольких часов Говарду становилось только хуже и симптомы заражения стали более отчётливыми, нежели у Итана. Кашель мешал ему работать, появилась лёгкая слабость и дрожь, из-за которой он не мог спокойно проводить исследование. Руки тряслись, а внутри все больше нарастала жгучая, но все еще терпимая боль. Он продолжал работать не смотря ни на что, изредка довольствуясь ослаблению симптомов, когда ему становилось на какое-то время чуть легче, скорее всего из-за все еще немножечко дающего эффект временного лекарства. В такие моменты он яснее думал и рассуждал, не отвлекаясь на боль, продолжая вносить значительную долю пользы в разработку вакцины. Конечно, именно смерть и давала мотивацию работать усерднее, ибо только так и можно было спастись. Напряжение нарастало с каждой прошедшей минутой наступившего вечера. Солнце медленно склонялось к закату, но еще продолжало ярко светить, предвещая скорые сумерки. В воздухе на улице появилась лёгкая прохлада и свежесть, чего нельзя было сказать о душной лаборатории, где Говард страдал от нехватки воздуха, а Итан Дэвис стремительно терял самообладание и разрушал свои же рамки дозволенного. Он чаще стал повышать голос, срываться на подчинённых, но всеми силами старался сохранять невозмутимость. Его высокомерное, нарциссическое поведение осталось прежним, только лишь добавилась капля чрезмерной раздражительности. Но при всем при этом он вполне контролировал свои действия и делал лишь то, что было необходимо для повышения производительности разработки вакцины, ибо времени уже оставалось совсем не много и малейшее промедление могло дорого обойтись необратимыми последствиями. Его мысли были сосредоточены только лишь на вакцине и ее разработке, ради которой он был готов на все то, на что не решился бы раньше. И вот, спустя столько времени, стольких ошибок и неудач, стольких кропотливых исследований и длительных изучений, Итан держал пальцами результат всей их титанической работы: колба с полупрозрачной ярко красноватой жидкостью, — квинтэссенция трудов огромной лаборатории Корпорации Азатот. Но, так как этот образец еще был не испытан, он оставался главной интригой для все ученых. Пробы на подопытном должны были все решить. Охрана завезла в лабораторию заключённого, привязанного к креслу-коляске. На его плече красовался большой след от укуса живого мертвеца. Он был уже при смерти. Все лицо было покрыто венами, говорящими о скором превращении в кровожадную нежить. Итан Дэвис взял шприц и наполнил его образцом вакцины, затем вонзил иглу ему в плечо и ввел жидкость. Все замерли в предвкушении и подопотный резко изменился в лице. Вены медленно отступили и кожа приобрела прежний вид. Его постоянные судороги исчезли и тело стало спокойным. Дыхание выровнялось и стабилизировался пульс. Боль исчезла и ему стало гораздо легче. — Неужто… работает… — пораженно проговорил Говард. Учёные переглянулись и, осознав значимость их успеха, начали ликовать не сдерживая эмоций: — Да! Мы победили вирус! Наша работа наконец-то окончена! Неужели мы смогли это сделать! Ура! И только один Итан Дэвис молчал. Его физиономия не излучала и доли той радости, что охватила его подчинённых. Хмурое лицо было скрыто тёмными очками, тень от которых полностью скрывала его глаза. Опущенные брови образовали на его лбу складку, словно ему показалось все это странным. Он будто ожидал чего-то другого, сомневался в правдивости удачи их эксперимента. И эти сомнения, вскоре, подтвердились. Подопотный ни с того ни с сего вдруг начал биться в конвульсиях и только сейчас, услышав его душераздирающие крики, учёные заметили вернувшиеся вены на его лице и безостановочную дрожь. Парень закатил красные от лопнувших сосудов глаза к верху и издал свой последний крик, прежде чем затихнуть. Его голова опустилась вниз и изо рта начала капать кровь в перемешку с черной жижей. Он умер мучительной смертью. Учёные потеряли дар речи, шокированно глядя на труп. Всего несколько секунд назад им казалось, что все уже позади, а сейчас, в мгновение ока, они лишились всей той радости, что переполняла их. Только Итан Дэвис все также невозмутимо стоял, даже не сменив выражения лица. Он позволил себе сделать разочарованный вздох, сжав руки в кулаки, и сдвинулся с места. — К-какого черта сейчас произошло?.. — спросил у него Говард. — Неужели, у нас ничего не получилось… — Нет, Говард, — произнес Итан, взглянув на оставшуюся в колбе жидкость, — у нас все получилось. — Но ведь… — Вакцина сработала, — оборвал он его, — но концентрация ее свойств оказалась слишком маленькой и не смогла до конца убить вирус. Говард задумался, как и Итан. К каждому в голову мгновенно пришло решение этой проблемы. Каждый понял, чего не хватало вакцине для полной силы. — Нам нужно больше свежей крови Рикки… — хладнокровно произнес Итан и заметно помрачнел. — Мы и так использовали слишком много ее крови для каждых образцов, — сказал несогласный с этим предложением Говард. — Если мы возьмём чуть больше, то можем нанести ей вред! — Я не собираюсь брать чуть больше, — грубо оборвал его Итан. — Я заберу всю ее кровь до последней капли. Эти слова прозвучали настолько злобно и угрожающе жестоко, что страшно убийственная аура мгновенно повисла над Итаном Дэвисом, повергнув всех в страх. Никто не собирался ему перечить, тем более, когда он был зол, а сейчас он был в настоящем гневе, хоть и не сильно выраженным внешне. И, пока мертвец в кресле оживал, Итан выхватил катану и снёс ему голову, чуть выместив злость. Мокрой тряпкой он протер лезвие, бросил взгляд на своих людей и пошел вдоль коридора. Куда он направился было не трудно догадаться. Говард полностью отказался принимать слова Итана. Конечно, от крови Рикки зависило абсолютно все, но Говард не желал ей смерти. Совсем наоборот, он хотел ее спасти. Ему даже в голову не могло прийти то, что Итан решит фактически убить ее. И, естественно, он не мог позволить этому произойти, поэтому он сорвался с места и побежал вслед за Итаном, дабы попытаться остановить его. Говард был довольно чувствительным человеком, а потому слишком сильно привязался к ней. Он всегда сочувствовал ее жизни и всячески старался ей помогать, как на тех же самых экспериментах, ибо ему по-настоящему было ее жалко. И сейчас, в этой накаляющейся обстановке, он тоже не собирался ее бросать. — Стой, подожди, давай все обсудим, — быстро говорил идущий рядом с Итаном Говард. — Тут нечего обсуждать, — холодно произнес тот, не сбавляя шага. — Ты собираешься убить Рикку, ты это понимаешь?! — уже запинался он в словах. — Вполне, — злобно ответил Итан. — Да стой же ты! — перегнал его Говард и встал перед ним, заставив Итана остановится. — Если ты ее убьёшь, то потом не откуда будет брать иммунную к вирусу кровь! Сам подумай, Итан. Рикка одна такая на всем свете и ты хочешь лишить ее жизни?! Мы же можем сделать все не причиняя ей вреда! — Мы могли бы, — сказал он, — раньше могли бы. Но сейчас, когда у нас с тобой не осталось времени, забрав всю ее кровь, мы или создадим вакцину, или ничего не изменим. И мне плевать, что она умрёт. Все равно от нее не будет толку, если я погибну. Так что ее жизнь сейчас стоит чуть меньше, чем ничего. Мне нужна только ее кровь, а до неё самой мне нет дела, — произнёс Итан и обошёл Говарда, продолжив двигаться к тюрьме. — Черт, твою мать… — выругался Говард и пошел вслед за ним, сильнее начав переживать за жизнь Рикки, ведь Итан был настроен серьёзно. — Я прошу тебя, давай подумаем еще! — Поздно уже думать, — проговорил Итан. — Настало время действовать. — Боже правый, нельзя так с ней поступать! Она не заслуживает такой смерти! — не оставлял он попытки вразумить его. — Итан, это же твоя дочь! Единственный твой родной человек! Неужели, ты настолько ее ненавидишь… — А ты, кажется, слишком к ней привязался, — сказал Итан, завернув на повороте в сторону Лифта. — Мне каждая жизнь дорога, а Рикка — это самое удивительное, что могло случится с человечеством после конца света! Нельзя просто взять и убить такую, как она! — Ничего удивительного в этой самоотверженной дуре нету, — бросил Итан, встав напротив лифта и тут же вызвав его. — То, что у нее есть такое качество, как самоотверженность, уже делает ее особенной в нашем омерзительном обществе! А в уничтоженном мире такие люди уже считаются самым редчайшим событием… — Сдаётся мне, ты просто хочешь убедить меня не убивать ее, — повернулся Итан к Говарду, презрительно на него посмотрев. — Но никакие твои аргументы не остановят меня. Хочешь ты этого или нет. — Господи, Итан, послушай меня! Если у нас что-то пойдет не так? Получится, что ты убьёшь Рикку просто так и мы ничего не получим! Итан промолчал. Он несколько раз нажал кнопку и взглянул, на каком этаже сейчас едет лифт. К счастью для Говарда и не счастью для Итана, лифт был далеко и ехал бы еще пару минут. Поэтому Итан последний раз ударил по кнопке кулаком и направился к лестнице, но Говард перегородил ему путь, встав в проходе. — Да пойми же ты! Рикка должна жить! Ты совершишь огромную ошибку, убив ее! — почти срываясь с обычного голоса на повышенный пытался переубедить его Говард. Но Итан лишь оттолкнул своего друга прочь со своего пути, пропуская все его слова мимо ушей, даже не принимая их во внимание, ибо его глаза уже были налиты жаждой крови. Он чувствовал, как клинок мурамасы тоже просит алой жидкости, неумолимо желая ею насытиться. Рукоятка катаны дрожала на его поясе, просила напоить ее кровью, а Итану безумно хотелось забрать жизнь Рикки. Они бы помогли друг другу. Мурамаса получила бы удовлетворение от стекающей крови, а Итан Дэвис от полученной души своей дочери. Хоть ему и нужна была в первую очередь ее кровь для создания вакцины, но и забрать ее жизнь самолично тоже слишком соблазняло. Говард несколько секунд растерянно стоял и смотрел вслед уходящему вниз по лестнице Итану, а затем, отказываясь сдаваться, снова поспешил за ним, отчаянно продолжив пытаться остановить его. В этот раз он решил действовать более уверенно и настойчиво. — Итан! — крикнул он и дёрнул его за плечо, после чего толкнул и прижал к стене возле двери тюремного этажа. — Я не знаю, как ты можешь… можешь убивать столько людей… Ты уже привык к этому, а вот я никогда не смогу видеть смерти людей… Поэтому я не позволю тебе убить Рикку… Итан сильно толкнул Говарда и тот сделал несколько шагов назад, чтобы не упасть на спину. Его лицо исказилось от боли и тот мгновенно начал кашлять, — вирус становился все сильнее в его теле. — Ты с ума сошел, Говард? — осуждающе спросил его Итан. — Только не говори мне, что ты готов пожертвовать вакциной, то есть своей жизнью только ради того, чтобы Рикка осталась жить?! Ты понимаешь, какой бред ты несёшь?! Серьезно хочешь бросить дело всей нашей жизни ради нее? Ты что, заразился от нее самоотверженностью, черт возьми?! — Н-не-ет… — сквозь кашель дрожащим голосом сказал он. — П-просто я понял… ч-что мы с тобой конченные мрази… убийцы человечества… З-значит, мы уже точно умрём и ничего нам не поможет… И… н-напоследок перед смертью… я х-хочу сделать ч-что-то действительно хорошее… С-спасти чью-то жизнь… а не з-забрать ее… Итан, стиснув зубы от злости, молча вышел в коридор и уже было собирался пойти в сторону камеры Рикки, но вдруг остановился и, стоя спиной к Говарду, проговорил: — Ты отчаялся и вирус путает твои мысли. Не пытайся больше меня остановить. Я получу вакцину из ее крови и точка, так что не мешай мне! Когда я это сделаю, ты снова станешь прежним. И, сказав эти слова, его плащ взмыл от порыва ветра из-за движения и Итан быстрым шагом пошел к камере Рикки. Его грозная аура последовала за ним, а Говард остался стоять, держась рукой за сердце и кашляя кровью. Его руки покрылись венами, которые уже стремительно ползли у основания шеи к его голове. Времени оставалось уже категорически немного и Говард это понимал, а потом снова решил сделать последнюю попытку помешать своему бывшему другу. — Я уже никогда не стану прежним… — сказал он и направился к Итану, который уже был у камеры Рикки. Охрана открыла Итану Дэвису камеру и он поднял Рикку с кровати, довольно жестоко с ней обращаясь. Саманта и Дженни, конечно, хотели ему помешать, но охрана направила на них оружие и попытки были пресечены. — Вставай, ты пойдешь со мной, — сказал Итан, дернув Рикку за руку и вытащив ее из камеры. — Кажется, тебе уже давно не кололи лекарство, да? Сейчас сделаем тебе инъекцию! — Ч-что п-происходит?.. — непонимающе спросила она у отца, чувствуя боль от его руки, сжимающей ее запястье. — Я же сказал, будем делать тебе инъекцию. Или ты хочешь обратится в ходячего мертвеца? Выбор за тобой. — Отпустите ее! Вы врёте на счет лекарства! Что вы собираетесь на самом деле с ней сделать?! — крикнула Дженни. — Ты очень проницательна, девочка, — сказал Итан. — Если не хочешь повторить судьбу своей подружки, то прикуси язык и сиди тихо! — Итан! — послышался голос появившегося в коридоре Говарда, идущего к ним. — Не смей ее трогать! — Что ж все так идет не по плану, — проговорил Итан и обратился к охране: — Ведите ее в лабораторию, живо. — Есть, доктор Дэвис, — сказали они и хотели было направится к лифту, но Говард встал у них на пути. — Я не позволю тебе сделать это… — произнес он и уставился на Итана. Тот, в свою очередь, подошёл к Говарду и сильно ударил его коленом по животу, но не слишком, и отбросил его в сторону, заставив проскользить по полу и врезаться спиной в соседнюю камеру. Этот поступок поверг в шок не только всех заключённых, увидивших это, но и даже охрану. Рикка, при этом, широко раскрыла глаза, переживающе глядя на Говарда, резко вдохнула воздух и прикрыла рот ладонью, пытаясь подавить свои эмоции. Видеть это зрелище было ей очень больно, поэтому в мгновение ее глаза наполнились слезами, течь которые заставило то, что Рикка увидела, как Говард начал страшно кашлять. Его внешний вид и состояние, отчётливые вены на коже, также добавили Рикке волнения. Она больше всего хотела в этот момент помочь Говарду, но такой возможности у нее не было. Вся эта сцена заставила Рикку еще сильнее ненавидеть Итана Дэвиса. — Чего вы встали?! — привел он в чувство охрану. — Ведите ее лабораторию, быстрее-быстрее! А я заскочу в свой кабинет и потом приду. Охрана повела ее по коридору к лифту. Рикка не спускала с Говарда сочувствующий взгляд, также полный сожаления, пока не скрылась за поворотом. Итан же бросил на Говарда взгляд сверху вниз и быстрым шагом пошел в свой кабинет. Ему уже тоже начало становится все хуже, но он не выглядел также плохо, даже возможно его организм был сильнее, чем у Говарда, который был уже совсем обессиленным. Но он еще был способен на что-то да повлиять. Говард, уже весь мокрый от пота из-за температуры, поднялся на ноги и, чуть прихрамывая, пошел к лестнице, в конечном итоге добравшись до кабинета Итана Дэвиса. Он толкнул его двери, которые, в свою очередь, громко ударились о стены и открыли Говарду обзор. Итан брал из компьютера какие-то данные, связанные с кровью Рикки. Завидев Говарда, он произнес: — Подожди секунду, я уже заканчиваю. Говард шагнул в кабинет и встал напротив стола, со злостью глядя на директора Корпорации, пытаясь его спровоцировать. Но Итан Дэвис не обращал на него внимания ровно до того момента, пока не закончил работу и не выключил компьютер. — Прости, что мне пришлось тебя ударить, но ты серьёзно сходишь с ума, друг, — сказал он, встав изо стола. — Мне показалось, это приведёт тебя в чувства. — Пошел ты! — выкрикнул Говард, концентрируя в этих словах всю свою ненависть, что копилась у него к Итану на протяжении всего того времени с начала апокалипсиса. — Друзьями мы с тобой перестали быть очень давно. Наша дружба закончилась еще тогда, вместе с жизнью миллиардов людей! — Чего ты такое говоришь? Я не понимаю, о чем ты. — Все ты понимаешь. Думаешь, я хотел помогать тебе уничтожать нашу планету? Думаешь, я все это время был благодарен тебе за то, что наш мир теперь населяют монстры и чудовища? Ни черта подобного! Я помогал тебе, но даже подумать не мог, что все в итоге приведёт к этому… А потом уже не было смысла пытаться что-либо исправить… Когда же мы с тобой, в первые дни апокалипсиса, чуть не погибли от вируса, когда ты еще и взял свои исследования за образец временного лекарства, я решил снова помочь тебе в поисках вакцины, которая должна была исправить все то, что ты натворил! Но сейчас я понимаю, что никакая вакцина ничего уже не исправит и мир навечно останется уничтоженным… А мы с тобой так и останемся в истории, как сумасшедшие учёные, погубившие человечество… Так что если миру суждено остаться таким, то я предпочту спасти Рикку и всех остальных выживших людей, а не себя или тебя. — Говард, ты же не серьёзно об этом говоришь. Вирус… — Затуманил мой разум? Чушь! Я никогда еще не чувствовал себя настолько принадлежащим самому себе! И моя голова еще вполне может соображать! Итан отошёл от стола и встал рядом с Говардом лицом к лицу. Он, впервые за все время, снял свои солнечные очки, дабы быть с другом искренним и не скрывать своих настоящих мыслей. Итан еще ни с кем не разговаривал, не глядя на собеседника через призму темных линз. Он словно стал другим человеком, совершенно не похожим на прошлого себя. И, среди всего того мрака, что он сбросил, сняв очки, Говарду открылся пронзительный взгляд ярко голубых глаз Итана, таких же, как у Рикки. Но только если у Рикки они были похожи на чистое небо, то у Итана они были похожи на холодный снежный лёд. — Прости, если я был слишком жесток. Если перегибал палку и вел себя как ублюдок. Конечно, я убийца человечества и ты меня никогда за это не простишь. Но позволь мне спасти хотя бы нас? Ты ведь не хочешь умирать, и я не хочу. А из вакцины мы потом сделаем копии и будем спасать людей, подвергшихся укусу мертвеца. Если мы с тобой этого не сделаем, то потом мир уже больше никогда не избавится от вируса. И цена этому всего лишь одна единственная жизнь. Одна жизнь, которая может спасти тысячи людей, что сейчас выживают в Слотердэте и других городах мира. Позволь мне сделать это и, обещаю, все наладиться. У Говарда не было слов. Он впервые слышал, чтобы Итан говорил что-то подобное. Потерять дар речи, услышав такое от Итана, было бы самой первой реакцией у любого человека с ним знакомого. — Я… не знаю… — невнятно пробормотал Говард. — Мне хочется тебе верить, в память о нашей долгой дружбе, но, по всем остальным твоим поступкам, я уже не могу тебе доверять… Поэтому прости меня, но убить Рикку я тебе не дам. Она лучшее, что могло случится с человечеством, и ее дар воистину этому подтверждение… Она должна знать о своем иммунитете, поэтому я прямо сейчас пойду и расскажу ей об этом. — Нет, не расскажешь, — сказал Итан Дэвис, одев обратно свои тёмные очки. Зло снова переполнило его, после неудачной попытки обмануть Говарда. — Ты меня остановишь? — спросил Говард, сделав шаг к двери. — Остановлю? — зловеще расхохотался Итан. — О, нет, я просто тебя убью. — Что?.. — обернулся Говард и тут же получил кулаком прямо по лицу. Он упал на пол, но сразу же поднялся, не собираясь уступать Итану. Только вот он не успел ничего сделать, прежде чем Итан настиг его. Он прижал Говарда к стене и взял за шею, подняв над землёй. Тот сразу начал брыкаться от удушья. Он не мог сделать ни вдоха ни выдоха и лицо его стало медленно синеть. Но Говард нашел в себе силы, чтобы оттолкнуть Итана ногами. Упав на колени, он стал судорожно глотать воздух, пока не набрался достаточных сил, чтобы встать. Встав же на ноги, он подбежал к Итану и хотел его ударить, но не успел, ибо он сумел его перехватить и заломать руки за спину. — Ты сделал неправильный выбор, — произнес Итан и пнул Говарда по ноге, чтобы тот рухнул на колени. — Ты был моим лучшим другом! Я доверял тебе, советовался, мы все делали вместе! Почему до тебя никак не дойдёт, что Рикка должна умереть. Ее жизнь не стоит моей или твоей. Она лишь инструмент! А ты никак не можешь этого понять… Я всегда звал тебя на все проекты. На всех исследованиях мы были с тобой главными инициаторами. Мы два гения, которые должны стать великими в новом мире! Я хотел сделать тебя моей правой рукой в этом нашем новом обществе. Мы должны были вместе править людьми! Ты и я, как в старые добрые времена, когда мы устраивали всемирные сенсации и громкие открытия! Ты же сам понимал, что нашей планете давно нужна была перезагрузка. Если бы не я, то человечество через год, а может через парочку лет, но все равно уничтожило было себя само. И не просто уничтожило, а устроило бы масштабную ядерную войну, в которой не то, чтобы умерли все люди и были бы стёрты с лица Земли все города, а еще и сама планета превратилась бы в бескрайнюю бесплодную пустыню! Да, я уничтожил человечество, но не всё, и, к тому же, сохранил планету в целости и сохранности, как и города, в которых люди смогут начать жизнь заново под моим контролем! Разве это не милосердие? — Т-ты… — сквозь кровяной кашель говорил Говард, — т-ты собираешься п-погрузить мир в антиутопию… А с-сам с-стать великим богом-императором ч-человечества?.. — Да, именно так. Ты пойдешь со мной в этот новый мир? Пойдешь, и станешь легендой! Говард сделал несколько судорожных вдохов, сглотнул и поднял глаза на Итана: — Ни за что… К черту тебя и твои грандиозные планы… — Его лицо исказилось от страшной боли и в глазах появились слезы. — Если х-хочешь убить меня, то д-делай, что з-задумал… Итан глубоко вздохнул, опустил голову вниз и полушепотом произнёс: — Будь по-твоему. Говард приготовился принять свою смерть быстро от клинка мурамасы, но не тут-то было. Итан взял его за волосы, чем сильно перепугал, и начал бить его лицом о край дубового стола, ломая кости. Нос, челюсти верхняя и нижняя, лоб и скулы были раздроблены от мощных ударов. Злость еще никогда так не переполняла Итана. Лицо Говарда перемешалось с кровью и ошметками кожи, а во рту больше не было ни единого целого зуба. Из ушей его вытекала кровь, но он был еще жив, на последнем издыхании. Глаза его были крепко зажмурены, но и там все было ужасно изуродовано. Кровавые руки Итана тряслись от злости. Его лицо было искажено стиснутыми зубами. Тёмные очки скрывали глаза, а рукоятка катаны безудержно дрожала, желая добить Говарда и насладится его кровью. Поэтому Итан, освободив меч от ножн, направил острие ему в спину и почувствовал движением клинка, как вздымается его грудь от последних вдохов, после чего сделал контрольный удар, с первого раза насквозь пробив его грудную клетку, хотя для этого требовалась не малая сила. И тело Говарда застыло замертво навсегда, пошатнувшись лишь тогда, когда Итан вынимал лезвие из трупа. Кровь тут же потекла от острия вниз по лезвию к рукоятке, питая мурамасу силой, а Итана Дэвиса визуальным наслаждением. — Ты сам сделал свой выбор… Никто тебя за язык не тянул… — произнес Итан последние свои слова для него, прощаясь с Говардом, и вышел из кабинета, отправившись в лабораторию. Убийство Говарда не осталось для него чем-то незначительным, а наоборот крепко врезалось в голову, от чего он всю дорогу шёл опустошенным, задумчиво глядя себя под ноги, возможно даже жалея о совершенном. Но ничего изменить уже было нельзя и Итан очень хорошо это понимал. Зайдя в лабораторию, он первым делом увидел печальную Рикку, скованную в кресле. Она же, в свою очередь, сразу обратила внимание на окровавленные руки отца. Ее эмоциональное состояние и так было не лучшее, а когда мысли о предположении, чья это могла быть кровь, лезли в голову, то делали еще хуже. Но все же не спросить этого она не могла. — Что ты сделал с Говардом?.. — уже боясь услышать ответа спросила она. Ученые тоже хотели это знать, а потому все разом уставились на Итана, который сдержанно промолчал, но дал подсказку, взглянув на свои кровавые руки, и всем все стало ясно. Осознав это, Рикка закрыла глаза и позволила эмоциям вытечь через горькие слезы, ведь Говард был чуть ли не единственным, кто относился к ней по-человечески из всех сотрудников Корпорации Азатот. — З-зачем ты это сделал… — сквозь тихие всхлипы прошептала Рикка. Итан остановился, перестав готовится к забору крови, и медленно подошел к дочери, пристально взглянув на нее. — Что же все в тебе такого находят… — проговорил он. — Почему все так хотят тебе помочь… Что в тебе так притягивает людей… раз они готовы не то, что жизнь за тебя отдать… а готовы даже устроить полномасштабную войну с тысячами жертв… — Значит… и меня ты сейчас убьёшь… — отрешеченно произнесла она. — Ты все правильно поняла, моя девочка… Знаешь, мне всегда казалось, что я буду жить вечно… Но сейчас, хе-хе, я в этом не уверен… И раз мне остаётся жить совсем немного, я, пожалуй, заберу тебя с собой в ад… Тем более, если ты попытаешься сбежать, то умрешь медленно и мучительно, постепенно превращаясь в мертвеца без временного лекарства… Так что я еще проявил к тебе милосердие, решив убить самолично… — произнес он поток лжи, чтобы добиться от Рикки ее последних эмоций. — Доктор Дэвис, — обратился к нему ученый. — Все готово. — Отлично… Ну что, Рикка… Увидимся на той стороне?.. — усмехнулся Итан и уже было хотел начать процедуру, но, внезапно, по рации с ним связался Шон. — Док! — позвал он его из рации. — Док, это Шон! Ох, ни хрена себе! Док, черт, вы должны это видеть! Это что-то с чем-то! — Что случилось, Шон? — спросил Итан. — Спускайтесь вниз и поднимайтесь на стену! — сказал он. — Уверяю вас, вы такого еще не видел! — Я занят, Шон. Разберись сам с этим что там у вас. — Нет, док. Тут без тебя не обойтись. Это серьёзно что-то сумасшедшее. Думаю, тебе это понравиться! — Если это насчёт новой техники, то я не буду спускаться. — Нет, забудь про технику! Тут кто-то едет из города прямо к нашим стенам! Прикиньте, впервые кто-то осмелился! И едет не просто на машине, а на какой-то прям огромной, хер знает, платформе блин! Черт, это не из наших. Наши бы не додумались такое сделать. — Едет из города к нашим стенам… — задумчиво повторил Итан. — Так ты идешь? — спросил Шон. Итан дал себе время подумать и произнес: — Шон, я буду через минуту. — Он обернулся к учёным. — А вы пока готовьте Рикку и смотрите, чтобы она не вырвалась. Я вернусь через несколько минут. Эта спешка и заметно изменившийся в лице Итан показались Рикке весьма подозрительными и она стала гадать, что за псих-самоубийца решился приехать к офису Корпорации. — Ох, док, кажется что-то весёлое намечается, — сказал напоследок Шон и отключил рацию.

…

Шум песка под колёсами фур звучал для меня словно музыка. Будто все эти не связанные звуки в моей голове преобразовывались в мелодию, чем-то похожую на ровный такт вступления какой-то песни. Солнце медленно склонялось к горизонту, но, в моих глазах, оно словно наоборот восходило ярким огненным шаром. В воздухе веяло свободой и, казалось, я ощущал безграничную власть в своих руках, словно я был повелителем сегодняшнего вечера. Порывы благоприятного ветра взъерошивали мои волосы, на плече висела гитара, а в руке был сжат медиатор, знаменующий судьбаносный этап моей жизни. И, пока небоскрёбы Слотердэта отдалялись все дальше, а стены офиса Корпорации Азатот становились все ближе, я, устремив свой взгляд на врага, раскинул руки в стороны и насмешливо улыбнулся, подняв подбородок и как бы смотря на офис сверху вниз, чувствуя прилив энергии и небывалой силы, наслаждаясь моментом долгожданного выхода на сцену финального сражения! Я провёл рукой по струнам, как бы заботливо погладив инструмент перед игрой, ибо всегда относился к любой гитаре словно к живой, которая как и все любит ласку. Эрни настраивался на игру, а Коннор же и Фредди вели фуры, приближая нас к вот-вот уже скоро начинающейся битве. Ветер обдувал лицо, заставляя меня щурить глаза, от чего стены офиса казались размытыми, словно предзнаменуя их падение! Дрожь нашей сцены от езды по песку заставляла меня крепче стоять на ногах и увереннее держать свой взгляд на небоскребах офиса, в одном из которых и ждала меня Рикка. «Я пришел за тобой, моя милая, и не успокоюсь, пока тебя не спасу, — произнес я мысленно, сильнее сжав гриф. — Я вложу все силы, пока ты не будешь в безопасности рядом со мной!» Момент настал. Теперь все зависело только от нас. Нас, и наших инструментов. — Тормози! — крикнул я в рацию Коннору и Фредди. Фуры сбавили скорость и, вскоре, сцена перестала трястись. Мы остановились за полтора километра до стен, для перестраховки, практически прямо в самом центре между офисом Корпорации и Слотердэтом. Кроме нашей сцены здесь не было ничего, кроме песка выжженной пустоши. Я поднял голову максимально вверх, чтобы увидеть крышу двух выросших перед нами гигантских небоскрёбов, а затем опустил голову ниже, взглянув на окружающие их непреодолимые стены. На фоне этого колоссального масштаба, я чувствовал себя никчёмным насекомым под ногами великана, но это было лишь первое впечатление. Готов поспорить, что те Всадники, которые высокомерно, с насмешкой, глазели на нас со стен, тоже так думали и недооценивали нас. Две фуры, скрепленные сценой, в центре между самым большим городом в мире и небоскребами офиса Корпорации, которая и уничтожила этот мир… Этот вид тянет на целую картину. Я в мгновение перевоплотился эмоционально, став более харизматичным, чтобы, первым делом, произвести впечатление на Всадников. И, пока Фредди выкручивал на микрофоне громкость, я прочистил горло, сделал пару глотков воды и приготовился вещать. Фредди показал мне большой палец вверх, давая сигнал о том, что все настроено, и я подошел к микрофону, так плавно, словно действительно выступал перед публикой. — Кхм… кхм… — проверил я звук и чуть не оглох от невероятной громкости моего голоса в динамиках, сразу же одев наушники. — Добрый вечер мои дорогие Всадники Апокалипсиса и не менее известные учёные Корпорации Азатот! Как дела, как настроение? Давно не виделись, черт возьми! — Мой голос, излучающий отчетливые нотки задорности и веселья, разносился эхом во все стороны. — Помниться мне, мы с вами уже довольно долго поддерживаем вражеские отношения, но при всем при этом я все же решился явиться лично к вашему порогу. И не просто явиться, а даже, вы не поверите, без оружия! — Я поднял руки над головой и покрутился на месте, ибо знал, что за мной наблюдали в бинокли. — Вот, кто бы мог подумать, что такое когда-нибудь случится? Правильно! Естественно никто, после всего того, что я устроил в Слотердэте… Так о чем же я? Ах, да! Я сегодня пришел не просто так! Думаю, вы об этом уже догадались. Я пришел, чтобы устроить грандиозное шоу! Надеюсь, оно вам понравится! Хоть зрение у меня было и не орлиное, но я сумел заметить, как на стене возникла фигура в черном плаще. Сам Итан Дэвис явился, чтобы взглянуть на безумца! — Так-так-так… — внезапно раздался его голос в громкоговорителях, расставленных по стене. — Неужто сам Джейсон Картер пожаловал?.. Это событие обещает быть действительно историческим, — чуть усмехнулся он. — Чесно говоря, ты меня снова удивил, Картер. Я до последнего думал, что ты давно мертв! А ты вот, приехал к стенам нашего офиса, до этого еще и перебив кучу наших людей. Я ничего не напутал? — Ну что вы, Доктор Дэвис, не нужно опускаться до лести, — произнес я, широко улыбнувшись. — Тем более из ваших уст это звучит настоящим комплиментом! — Смелости тебе не занимать, Картер. Где же твои люди, войска, армия или еще что-то? — Зачем они? Тем более вы, сволочи такие, их всех перебили еще там, в аэропорту, после нашей фееричной победы в битве за Склад Пустоши! — А ты всё остался таким же острословом. Надеюсь, речь не репетировал всю ночь? — Репетировал, но не речь. Итан Дэвис усмехнулся, не скрывая сарказма. — Скажи, та битва была действительно так необходима? — спросил он долгое время интересующий его вопрос. — И что вы получили, завоевав тот склад? Оружие? Боеприпасы? Смысл в них, если их некому использовать? — Смысл такой же, как и в уничтожении Гладиаторского Колизея — подорвать вашу репутацию в Слотердэте и, наконец, показать, что скоро вам всем придет конец! — Ты правда так считаешь, Картер? В действительности ли твои мотивы были таковыми? — Он выдержал паузу, собираясь сыграть на моих чувствах своими следующими словами: — И ты будешь отрицать, что на самом деле твоей главной целью является спасение Рикки из заточения? Хоть я и не видел его лица, но точно знал, что он злорадно улыбался. Излюбленная фишка этого убийцы человечества. — Кажется, весь город уже знает об этом. Так пусть же и сама Рикка узнает, что я пришел за ней! — крикнул я, надеясь, что она услышит. — Можешь не пытаться, — сказал Итан. — Она сейчас в лаборатории, а там все герметично и звукоизолировано, так что она тебя не услышит. — Сейчас услышит, — прошептал я не в микрофон и приготовился. — И что же ты собрался делать, Картер? — насмешливо спросил Итан. Я сделал глубокий вдох и, взглянув на уже готовых устроить шоу ребят, произнес свои финальные слова: — Я… хотел лишь воссоединиться со своей любимой… Решить все словами… — начал я спокойным голосом. — Но раз вы понимаете только язык меча, что ж, так прольется кровь!!! — протяжно выкрикнул я, брутально исказив свой голос гроулом, подражая вокалу одного дэткор исполнителя. Такого явно никто не ожидал, ибо, услышав мое грозное резонирующее рычание, по стене пронесся шквал пораженных голосов Всадников, чуть уловимый в громкоговорителях из-за все еще включённого микрофона Итана. Сам же Доктор Дэвис затих, словно лишившись дара речи или просто забыв про микрофон в своей руке. Мурашки пробежали по моему телу, а значит и Всадники подверглись тому же, но более сильному ощущению. Эффект был произведён именно такой, который я и хотел — шокировать и встревожить публику, а значит пока все шло по плану! — Фредди, давай! — скомандовал я и он выкрутил звук наших инструментов на нужную громкость так, чтобы звук прошибал стены небоскрёбов офиса насквозь, но при этом он был не на максимуме. — Парни, вот и настал наш легендарный выход! Настал наш звёздный час. Я окинул взглядом плавно заходящее солнце и закрыл глаза, ведь ровно через секунду на всю округу раздалось вступление нашей первой песни. И, пока я наслаждался громким затишьем перед бурей, пока Фредди это вступление исполнял, Всадники полностью заполонили стену, словно туда поднялся весь их личный состав, и потрясенно глазели на нас, пока не настал наш с Эрни и Коннором выход! Спокойное вступление в мгновение переросло в невероятнейший гитарный рифф с не менее крутыми барабанами и басом, которые так сильно и мощно ударили по этому месту, что сцену сотрясла неимоверная дрожь, будто от землетрясения, а звук инструментов настолько громко высекался, что кроме него вообще ничего не было и невозможно было услышать. Моя голова самопроизвольно тряслась в такт барабанов, даже не смотря на сосредоточенность на гитаре, ибо энергию нужно было выплёскивать! Казалось, даже ветер сменил направление теперь уже от нас, словно волной унося порывы нашей музыки, ударяя ею по офису с большей силой. Но, вскоре, настал первый куплет и я впервые вступил в вокал, сразив им публику наповал, ведь, как только раздалась первая строчка этой самой песни, все тут же обомлели. И песня, которую мы играли, была выбрана не случайно, ведь она была самой любимой у Рикки песней группы «Make Them Suffer», а именно та самая, которую я последний раз сыграл ей еще в тот день, до апокалипсиса, когда она осталась у меня переночевать в ту роковую ночь… Песня, которую она просто обожала и безумно любила… Песня — «Doomswitch», припев которой крепко зацепил ее сердце навсегда. Поэтому, когда наступило время петь припев, я вложил все свои чувства и душу в эти слова, дабы донести до Рикки, что это я пришел ее спасать. Пока мы выкладывались на сцене, сокрушая Всадников музыкой, первый отряд, во главе с Джоном, спустился в метро и был уже на пути к офису. Их задача была уничтожить стену, поэтому с собой они тащили всю взрывчатку, которую мы забрали со Склада Пустоши. При этом даже они, будучи довольно далеко от нас, тем более под землёй, отчетливо и очень громко слышали то, как мы играли на поверхности. И, если у Всадников наше выступление вызывало шок и потрясение, то у наших бойцов, Клейменных Огнем и Рейнджеров, эта песня вызывала не только мотивацию, но и нереальное поднятие боевого духа, бесстрашия и жажды биться до последней капли крови ради спасения своих близких! Тоже самое было и со вторым отрядом, который возглавлял Уильям. Когда они разделились с первым отрядом у спуска в метро, забрав у них авто, они поехали всем конвоем в объезд, чтобы обогнуть офис Корпорации и зайти к ним с тыла, когда я подам им сигнал. Их путь был чуть длиннее, ибо нужно было отъехать довольно очень далеко, чтобы со стен их нельзя было увидеть, но даже так, проезжая к месту ожидания сигнала вне нашего поля зрения, они тоже слышали наше выступление, причём тоже нереально громко. Этот факт и должен был сыграть важнейшую роль. Я настолько проникся этой песней, что даже уже не обращал внимание на то, что со стены и небоскребов на нас смотрят тысячи людей и просто утонул в музыке, наслаждаясь каждым мгновение нашего выступления. Второй припев я уже пел с закрытыми глазами, чувствуя и представляя, будто Рикка поет вместе со мной, ибо в оригинале припев исполняла девушка. А когда же дело плавно приблизилось к завершению песни, то есть к брейкдауну, я кивнул Фредди и он, предвкушая что-то невероятное, выкрутил звук на всех наших инструментах на полный максимум. И я, почувствовав в своих руках неописуемую мощь в лице гитары, стал со всей силы высекать из струн чудовищно, безгранично немыслимый звук, сравнимый разве что с самыми громкими раскатами грома, раздающимися в метре от тебя, который взмывал тысячи песчинок с земли вокруг сцены при каждом ударе барабанов и разносил дрожь на целые километры, от чего даже в стенах офиса Корпорации чувствовалась вибрация! Закончив играть до невероятия потрясающий брейкдаун, завершилась сама песня и я, с искренней надеждой на то, что мое послание дошло до Рикки, заглушил струны и дал волю эмоциям. — Охренеть! — воскликнул я. — Это, черт, было что-то с чем-то! — поддержал Эрни. — Невероятно, — добавил Коннор. — Давайте продолжим? — предложил Фредди. — Да, — согласился я. — Нельзя останавливаться. Мы должны успеть до того, как все начнётся. — Тогда поехали! — скомандовал Эрни и начал бить барабанные палочки друг об друга, делая обратный отсчёт до начала следующей песни. Четыре последующих удара по струнам на четырёх разных квинтаккордах послужили коротким вступлением следующей песни, после чего я сразу начал рвать горло экстрим-вокалом, играя песню — «Playing With Fire», группы «Chelsea Grin». Название говорило само за себя, так что когда моя гитара звучала как можно жёстче и зле, над нашей сценой поднимались огромные столбы огня, достигающего в высоту пары десятков метров, которым управлял Фредди. Бешеный рифф и пулеметные барабаны словно вызывали этот огонь из глубин преисподнией, обдавая нас ее горячим жаром. Со лба, по шее и даже под футболкой с меня стекал пот и приходилось ходить по сцене, ловить ветер, чтобы освежиться, но зрелищность того стоила. Со стен офиса наша сцена наверняка выглядела огромным пожаром, выплескивающим огненное пламя ввысь и ветром уносящим дым. И даже при том, что солнце ещё светило, вспышки огня отражались от песка гораздо ярче, чем могли бы в обычное время. Теперь уже я тряс не только головой, но и все телом, просто отрываясь по полной! Прошлая песня плавно перетекла в следующую, которую я выбрал для выступления тоже не случайно, ведь вокалист-гитарист этой группы и вдохновил меня когда давно учится игре на гитаре, благодаря чему, можно сказать, я сейчас и стою здесь, на сцене разрушенного мира, и играю песню — «In Your Face», группы «Children of Bodom»! И хоть песня сменилась, но гигантские столбы огня под мощный основной рифф и барабаны никуда не делись, а стали даже ярче! Именно ради этой песни я и сменил гитару на Jackson, чтобы больше походить на своего кумира, отдавая ему дань уважения. И играть даже стало немного легче, словно я не просто ему подражал, а сам стал им. От этого всплеск адреналина у меня в крови еще сильнее заставил меня отрываться на всю голову, которой я и бешено трёс, бегая из одного конца сцены в другой. Огонь в моих глазах не угасал, а разгорался с еще большей силой, как взмывающий вверх столб пламени над нашей сценой! К этому моменту отряд Джона уже добрался до стен офиса Корпорации Азатот и стремительно, в темпе, закладывал часть зарядов прямо под их непробиваемыми стенами. Для большей разрушительной силы несколько смельчаков даже вылезли через люк на поверхность и, держась вплотную к стенам, заложили прямо под ними еще взрывчатки. Самое главное было то, что Кейт дала нам наводку: под какую стену лучше закладывать, чтобы она рухнула без шанса устоять! Ну а пока отряд Джона был занят снарядами и подготовкой к штурму, отряд Уильяма уже был на позиции, полностью готовый и ждущий лишь сигнала атаковать. Их рвение в бой еще и усиливалось от прослушивания тех песен, что мы играли, так что бойцам уже нетерпелось надрать зад Корпорации Азатот! Для следующей песни мне тоже пришлось сменить гитару и не на какую-нибудь, а на восьмиструнку, ибо сейчас я собирался играть уже настоящий эталон дэткора! Песню — «Demolisher» группы «Slaughter to Prevail»! И, стоило мне только начать играть, как звук неимоверно пониженного строя дал о себе знать немыслемой брутальностью звучания. Мой же голос тоже стал не только более устрашающим, а просто по-настоящему нечеловеческим, гораздо адски демоническим. К тому же, пока на сцене взлетали искры и вспыхивали столбы огня в ритм бешеных брейкдаунов, даже дрожь и вибрации усилились! А усилились они настолько, что, казалось, сцена сейчас треснет, а виднедневшийся в далеке вулкан, который я заметил еще при первом наблюдении офиса, вроде даже начал выпускать огромные клубы дыма из жерла! Неужто наш концерт стал настолько громким и мощным, что нам удалось разбудить спящий вулкан, черт возьми?! По дицибелам точно наше выступление тянуло на мировой рекорд, который уже никому не суждено будет побить. И это шоу действительно войдёт в историю! Пока мы доигрывали эту песню, отряд Джона уже находился на финальной стадии установки взрывчатки, а именно: прокладывании соединений всех зарядов к дистанционному детонатору. Работа была тяжёлой, особенно толпится такой куче людей в узком метро, но у них все же не было выбора. Дело оставалось за малым: приготовится к взрыву, ибо тоннель точно завалит, а значит им нужно будет отойти на безопасное расстояние, и для этого отлично подходило разветвление тоннелей прямо под небоскребами. Таким образом сразу после взрыва, чтобы не задохнуться в пыли, они тут же полезут на поверхность, первыми из двух отрядов начав штурм, если не считать отряд Кейт, который будет уже идти навстречу Джону в небоскребе сверху вниз. Я схватил бутылку и, закончив играть, начал жадно глотать воду, остатки которой вылил себе на лицо, чтобы охладиться. Энергия все еще распирала меня изнутри, а значит нужно было сыграть что-то более энергичное и быстрое, и у нас была в сет-листе такая песня. Ее я выбрал специально для того момента, когда нужно будет выложиться на быстроту, злость и эпичность! К тому же именно в этой песне «The Gallow», группы «Paleface Swiss», Коннор и Фредди присоединились к бэк-вокалу на припеве, добавляя изюминку выступлению, а я, на том же самом припеве, смог спеть чистым вокалом. Когда же дело дошло до гитарного соло, тут уж я полностью захлестнулся мелодичностью и, помимо оригинала, начал играть на импровизации, вынося себя и свои умения на первый план. Во время же этого неповторимого соло, Фредди смекнул мою идею и, дабы придать мне красочности и эффектности, врубил всю пиротехнику на самый высокий уровень, не жалея горючей жидкости, в моменте даже заставив сразу одновременно все генераторы огня начать выпускать огромные струи пламени в разные стороны на десятки метров. Мои пальцы еще никогда в жизни так быстро не перебирали струны, чуть ли не прорезая кожу на подушечках, когда как медиатор уже, кажется, треснул. Для разнообразия я даже стал играть соло двуручным тэппингом, подражая величайшему Эдди Ван Халену, а затем разбавил его сильными, чуть ли не рвущими струны бэндами, длинными слайдами и задействованиями рычага тремоло. Настолько это было круто даже для меня, что улыбка, сверкающая на моем лице, полностью говорила о том удовольствии, что я получал в это мгновение, в котором превзошёл самого себя. От осознания этого меня еще больше переполнили эмоции и, не отрываясь от игры, я крепко сжал челюсти и от всей души начал безудержно смеяться. Ребята тоже подхватили эту волну и в этот момент мы поняли, что наш концерт полностью удался! Я слишком увлёкся игрой, но даже так смог различить людей в окнах обоих небоскрёбов, что с изумлением смотрели на нас. Мы не просто взбудоражили весь офис Корпорации Азатот, мы привлекли внимание всех, кого только можно было! И когда я говорю всех, я имею ввиду абсолютно всех. — Джейсон! — крикнул мне Фредди, но из-за лютой громкости я даже не услышал его голоса, поэтому он подбежал ко мне сзади и тронул за плечо: — Джейсон, тормози! — Чего?! — крикнул я, подставив ему ухо. — Ты чувствуешь?! — криком спросил он. И только сейчас, оторвавшись от гитары, я почувствовал безостановочную дрожь сцены. Только это уже делали не мы, ибо Эрни тоже медленно прекратил играть, как и Коннор. Глазами я переглянулся со всеми и уронил взгляд на песок, который тоже вздрагивал также, как и наша сцена. Словно… — Неужели, черт возьми, получилось! — пришло ко мне осознание и я забежал за сцену. Мои глаза упали на крыши небоскрёбов Слотердэта. Над ними взлетали целые стаи встревоженных птиц. Будто огромная туча они летели от города в небо, словно от чего-то спасаясь, накрывая тенью своих крыльев то, что было внизу. То, что содрогало землю под нами. То, что заставило меня обомлеть прямо там на месте. Дикий шок, с примесью ужаса и восторга, лишил меня чувств на считанные секунды, которые, в данный момент, были дороже сотен вагонов золота. И я взял себя в руки. Увиденное ни сколько не пошатнуло меня, а даже наоборот, было самым главным признаком того, что начинается штурм Корпорации Азатот! — Играем Сепультуру, пацаны! — словно воодушевленный крикнул я. — Быстрее! Черт возьми, быстрее! Снова сосредоточившись на инструменте, я зажал шестую струну на первом ладу и начал играть нагнетающую партию второй половины легендарной песни «Roots Bloody Roots», довольно плавно, но невероятно энергично подводящую к наикрутейшему гитарному риффу, который я до сих пор считаю одним из знаковых в истории ню-метала! Дыхание замирает, пульс замедляется, время останавливается и я, ловя последнее дуновение свежего ветра, ставлю мощнейший квинтаккорд и начинается настоящая музыкальная резня. Барабаны рвут своим ритмом все в округе, дополняясь басом. Гитара разносит адреналин по крови и наполняет драйвом все тело, не жалея шеи от тряски головы. А со стен офиса и из окон небоскрёбов, тысячи людей с безысходностью, ужасом и зреющей паникой наблюдали, как разлетелась туча птиц и рассеяла свою тень над землёй, открыв поистине катастрофически ошеломляющую картину. Темная завеса пала и, словно из вечного пекла, направляемые жаждой крови, неслись жуткие твари — живые мертвецы! Огромное полчище адских отродий, крича и вопя, толкаясь и шатаясь, яростно бежало сломя голову прямо на нас под самую подходящую песню, которая придавала еще больше незабываемого эффекта. Их было бесчисленное множество, неподдающееся подсчету. Это войско тьмы тянулось далеко за горизонт и улицы города. Оно было колоссальным, впечатляющим, насчитывающим сотни миллионов мертвецов, явившихся со всего Слотердэта, ибо ему не было края! Они пришли с закатом на зов наших инструментов! Они были нашей армией нежити, которую мы вызвали! Они были нашим козырем и главным тузом в рукаве! Кровожадная орда бездумных чудовищ, как и охарактеризовывал их Итан Дэвис. Сам же Итан лишился дара речи окончательно, не веря в происходящее. Но даже так у него лишь отвисла челюсть, когда как глаза Всадников по-настоящему лезли из орбит. Такое зрелище увидеть можно только раз в жизни. К тому же, когда полчище к нам приблизилось, дрожь земли и вибрации усилились настолько, что, в какой-то момент, то ли сам, то ли с нашей помощью, вулкан начал извергаться! Сначала громкий грохот сотряс наши уши, а затем показались гигантские всплески лавы и магмы, сопровождающиеся выбросом пепла и больших раскаленных обломков! Они разлетались в разные стороны, пока в огромном облаке дыма и пепла сверкали вулканические молнии, разрезая тьму яркими разрядами. Их вспышки возникали каждую секунду, словно там возвышался какой-то бог-громовержец и слал их в жерло. От этого вида: как в дыму сверкают гигантские молнии, пока лава льётся реками и огонь окрашивает пепельное небо над вулканом в оранжевые тона, у меня по-настоящему захватило дух. Словно это была роковая гора Ородруин прямиком из Мордора, извергающая гнев уничтожения кольца всевластия. Под впечатлением от этого, моя сумасшедшая фантазия даже вообразила во вспышках молний гигантское, огненное, всевидящее око Саурона, пылающее во тьме пепельного неба! Теперь нас окружала армия мертвецов. Миллионы тварей заполнили своими гнилыми телами всю пустошь, им не было конца. Я чувствовал себя словно в центре настоящего океана трупов! И хоть их было уже нереальное количество, с улиц города все продолжали тянутся эти нескончаемые толпы. Целые десятки километров были забиты одними лишь мертвецами! Каждый взгляд на это сводил с ума от невероятного масштаба. Я огляделся, будто оценивая свою армию, закончил играть на гитаре и только сейчас услышал неописуемые вопли и стоны миллионов тварей. Они тянулись к нам руками и пытались попасть наверх, но из-за шипов им этого не удавалось. Наша сцена оказалась единственным живым местом в сердце этого мертвого безумия. Я раскинул руки в стороны и, от так сильно переполнявших меня эмоций, раскатисто и даже злорадно рассмеялся, чувствуя опусташающий страх Всадников Апокалипсиса! Мой смех был по-настоящему торжествующим, подчеркивающим наше превосходство! В моем пронзительном взгляде отчётливо читалось все то могущество, что было в мои руках! Мои же глаза отражали огонь извергающегося вулкана, летящие из него огненные обломки и орду мертвых, словно пылающий легион взявших это место в свою власть! — Ну что, Итан Дэвис, — сквозь уже издевающийся смех проговорил я в микрофон, — ты что-то говорил про мою армию? — Я показательно провёл рукой перед собой и выкрикнул: — Вот моя чертова армия! Твое творение восстало против тебя в последнем бою этого мира! Нежить желает плоти создателя! — Джейсон, — позвал меня Коннор. — Первый отряд установил всю взрывчатку и убрался на безопасное расстояние. Ждут твоего сигнала. — Отлично… Ох, это просто замечательно. Пускай взрывают в ритм! И второму отряду передай тоже самое! — Круть, — произнес он и улыбнулся. — Эрни! — окликнул я его. — Дальше действуем так, как репетировали. Фредди, врубай! — Понеслась, — произнес он и включил нагнетающую музыку. Я снова повернулся к стенам офиса и, сделав голос мрачнее в атмосферу музыки, делая длинные паузы между предложениями, обратился к Итану Дэвису: — Ты действительно думал, что я делал все напрасно? Что я в никуда тратил свои силы? Что я лишился всего, когда вы уничтожили Голден Либерти? Что я шёл на верную смерть? — Я наигранно усмехнулся, чувствуя нарастающее с музыкой напряжение. — Черт возьми, как же ты ошибался. Если я ставлю себе цель, то добьюсь ее любыми способами и сейчас ты видишь, на что я способен! Ты сделал величайшую ошибку, когда не убил меня на месте! Так что сейчас ты заплатишь сполна за всё, что ты сделал! — выкрикнул я и дал Эрни сигнал, после которого он начал играть жёсткую барабанную дробь, сильнее накаливая события этого напряжённого момента. — Раз слово мой меч, то дробь будет моим законом! Вы, Итан Дэвис, ваша Корпорация и шайка наёмников обвиняетесь в уничтожении человечества и сеянию раздора среди выживших. Приговор… смерть! — выразительно произнес я и, продержав паузу сразу после того, как затихли барабаны, выкрикнул пониженным голосом: — Так почувствуйте же неудовлетворенный первобытный страх!!! С первым же сокрушительным ударом медиатора о струны и палочек об барабаны, секунда в секунду, прогремел мощнейший взрыв, разнесший непробиваемую стену Корпорации ко всем чертям! Гигантские бетонные обломки взлетели ввысь и в разные стороны, под рев наших инструментов падая на землю и убивая десятки живых мертвецов. Брейкдаун песни «Oblivion», группы «Aviana», который мы и играли, как никогда подходил к столь эпичнейшему развитию событий. Тех Всадников, что были на той самой взорванной стене, разбросало на ошметки, а кого-то ударной волной откинуло прямо в орду мертвых, где их заживо и сожрали. Только вот что случилось с Итаном Дэвисом, было для меня загадкой и интригой. От взрыва в стене образовалась гигантская щель, куда и рванули мгновенно мертвецы, под градом летящих обломков. Небоскрёбы тоже не остались в стороне, ибо сразу, почти мгновенно после взрыва, в каждое здание влетело по четыре ракеты ровно в такт барабанов Эрни, которые были выпущены из РПГ отрядом Уильяма, уже мчащемся конвоем с тыльной стороны стены на штурм! Взорванные этажи полыхали пожаром, пока через открывшийся в стене проход внутрь лезли чудовища. Всадники, конечно, задействовали все свое вооружение, истребляя мертвецов пачками, но это никак не помогало остановить кровожадное полчище. И, пока они пытались отстреливаться снаружи, внутри небоскрёбов уже вёлся ожесточённый бой Всадников и первого отряда Джона, который выбрался на поверхность в момент взрыва и уже начал свое движение вверх! — Надо придать немного веселья нашему штурму, — закончив играть брейкдаун проговорил я. — Как считаете? Коннор взглянул на извергающийся вулкан, затем на мертвецов, на перестреливающихся Всадников и произнес: — Надо подбодрить наших ребят, ведь биться лучше с музыкой! — К тому же когда еще у нас будет столько миллионов фанатов на концерте, — усмехнулся Фредди, оглядев армию мертвецов. — Да, наш концерт тянет на мировой рекорд, — согласился Эрни. — Тогда закрепим наш успех последней песней! — воскликнул я и устремил взгляд на во всю идущий штурм. — Погнали! Пустошь окатила музыкальной волной одна из самых величайших соло-партий всех времён! «Lynyrd Skynyrd — Free Bird» собственной персоной. Более подходящего забористого соло для поднятия боевого духа в битве было не найти, так что мой выбор был очевиден. И, пока мы играли на сцене эту песню, заряженные и готовые сражаться бойцы второго отряда Уильяма уже подъехали к задним стенам, где не было мертвецов, ибо они все толпились у прохода. Клейменные Огнем забирались наверх по тросам, убивая наёмников и расчищая путь, после чего Рейнджеры прокладывали дорогу в ближайший небоскрёб теми жи самими тросами, по которым они съезжали как на зиплане в разбитые окна и готовились встречаться с бойцами первого отряда, объединяя силы и продолжая двигаться вверх, навстречу отряду Кейт. Теперь в окнах офиса постоянно сверкали вспышки выстрелов и взрывов. Причём, с нашей сцены даже можно было видеть движение обоих отрядов по этим вспышкам, медленно, но верно, поднимающимся этаж за этажом вверх. В конце концов Всадники догадались сделать то, что должны были еще в самом начале — убить нас! И песня осталась не оконченной, ибо при виде того, как ровно в нашу сцену летела ракета, было уже не до игры. Реагировать нужно было моментально, только вот куда спасаться, если мы были окружены мертвецами? Я выбрал рискнуть и, бросив гитару, прыгнул вперед на кабину, зацепившись за выхлопную трубу. Коннор тоже рискнул и зацепился за торчащий шип, повиснув на нем. Фредди же повезло меньше, ибо он не успел среагировать и, в момент взрыва, его ополило огнем и отбросило прямо к мертвецам в лапы, где его горящее тело и растерзали твари. Эрни повезло больше: он сумел также схватится за шип и спастись. — Ублюдки уже, видно, в отчаянии, раз нападают нас, — сказал я, забираясь обратно на полностью уничтоженную сцену. — Уроды, твою мать, — выругался Коннор, которому я помог подняться. — Вы целы, парни?.. — спросил подбежавший Эрни. — Да, только… — начал я, но увидев, как мертвецы пожирают нашего друга в толпе, тут же замолк. — Мы отомстим за Фредди… — Несомненно… — поддержал Коннор. — Надеюсь, ублюдок Итан Дэвис сдох во время взрыва, — со злостью в голосе сказал Эрни. — О, черт! — внезапно крикнул Коннор и указал пальцем на стену. В нас летели еще три ракеты, которые уже не оставили бы от наших фур ничего, кроме развороченных кусков металла. Путь был только один. Безумный путь, но все же дающий нам шанс прожить чуть дольше. Так что мы, взяв в руки оружие, прыгнули прямо в толпу мертвецов! Ракеты влетели в фуры и немного задели нас ударной волной, от чего мы пролетели чуть дальше и, стреляя мёртвым в головы, упали прямо на трупы. Это ощущение, когда осознаешь, что находишься прямо посреди многомиллионной армии мертвецов, по-настоящему бросило мое тело в дрожь, особенно когда десятки тварей бешено пытались нас сожрать, пока мы отстреливались, как могли. Надежды на спасение не было, ибо с окончанием патронов придет конец и нам, но все же умирать, не борясь за свою жизни до последнего, мне не хотелось. — Бежим туда! — указал пальцем Эрни на гигантский обломок стены, на который можно было залезть. — Вперед! — скомандовал я и мы рванули туда, истребляя нежить на своем пути и оставляя полосы из трупов за собой. Конечно, случилось то, чего я и боялся. Патроны закончились, а отбиваться было больше нечем. Да, было мачете, которое я и взял, но им одним, против целой орды, ничего не сможешь сделать. Поэтому мы, встав спиной к спине, в окружении этих тварей, приготовились принять свой последний рукапашный бой. — Для меня было честью играть вместе с вами… — произнес я свои прощальные слова своим друзьям. — Взаимно, Джейсон… — улыбнулся Эрни. — Если умирать, то только так, — произнес Коннор, сжав мачете покрепче, — плечом к плечу… Мертвые ублюдки уже были в шаге от того, чтобы заполучить нас, разорвать и сожрать. Но, не знаю почему, я не боялся смерти. Понимал, конечно, что через секунду я почувствовую боль и увижу свою кровь, но мне было не страшно. Может, эйфория от нашего выступления так подействовала на мой разум или я просто смирился. Но я точно знал, что сейчас умру не зря. Знал, что моя жизнь принесла много пользы. И, самое главное, знал, что моя смерть станет спасением для моей любимой. Я даже изначально, когда планировал этот штурм, и не надеялся на то, что останусь жив, но все же, точно знал, что, каким бы ни был исход нашего выступления, мы обеспечим нашим людям победу в этом сражении! Я приготовился принять свою судьбу, уже чувствуя дыхание смерти за своей спиной, но, совершенно для нас неожиданно, в офисе Корпорации показалась яркая вспышка, но это был не взрыв, после чего в воздухе пронеслась какая-то лёгкая, еле ощутимая волна и чуть уловимый звук. И, вслед за волной, внезапно все, абсолютно все живые мертвецы замерли, остановившись в самых мерзких и жутких позах. Они словно парализовались, застыв на одном месте, лишь изредка подергиваясь и жутко стоная. Вся армия будто заморозилась, став синхронным, леденящим душу и пробирающим до костей ужасающим воплем. — Что за черт?! — непонимающе спросил Коннор, судорожно метая взгляд от мертвеца к мертвецу. — Они просто, на хрен, замерли, — сказал Эрни, не опуская дрожащего клинка своего мачете. Действительно, но почему? Что сейчас, мать вашу, произошло?! Всего один раз в жизни я видел что-то подобное — тогда, когда Кейт послала меня в шахту за каким-то устройством, которое также останавливало мертвецов! Но тогда оно было довольно небольшое и радиус был не столь велик, как сейчас, что могло означать лишь то, что за прошедшее время они его усовершенствовали и приберегли как раз для такого момента! А если они смогли остановить мертвецов, то смогут и снова их разбудить! — Надо сматываться от сюда быстрее, пока они не очнулись! — крикнул я и мы побежали сквозь них, сквозь гниющие мешки разлагающегося мяса. Эрни заметил недалеко от бетонного обломка какой-то люк, который оказался спуском в метро, спасшим нас от гибели. Рация стала разрываться от непрекращающихся возгласов. Все хотели знать, что произошло и какой дальше план. Застывшее полчище мертвецов действительно поставило всех на уши. К тому же никто не был уверен в том, живы ли мы и я поспешил отдать приказ: — Всем внимание, говорит Джейсон Картер! — произнес я в рацию. — Фуры уничтожены, но нам удалось спастись. План остаётся все тем же! Доберитесь до верхних этажей и освободите людей! Но, к этому добавилось еще одно задание. Вы уже заметили, что мертвецы замерли, и я знаю из-за чего. Где-то в офисе должно быть устройство, останавливающее этих тварей. Вы должны его найти и отключить! Мы постараемся к вам присоединиться так быстро, как только сможем! Только сейчас ко мне пришло осознание того, что я выбрался из той ситуации, когда, казалось, уже ничего не могло мне помочь. Это еще сильнее воодушевило и добавило мне сил, словно судьба была благосклонна к тому, чтобы я лично спас Рикку! Так что сейчас я этим и займусь. Я найду тебя… моя милая… Освобожу… И мы больше никогда… не расстанемся…

…

Рикка, сидя скованной в лаборатории, совершенно не ожидала того, что тем безумцем в действительности окажется Джейсон. Она, конечно, догадывалась, но не была точно уверена в своих мыслях, ссылаясь на то, что он не поступил бы так бездумно, явившись один к стенам. Но еще сильнее она поразилась, когда, сквозь туман печали, накрывшей ее грустное лицо, она услышала свою любимую песню, словно пламенем огня разогнавшую темноту внутри нее и зажегшую не так давно погасшую искру. Стоило ей услышать первые секунды этой песни, как она сразу поняла, кто ее играет даже до того, как раздалось его пение. И, пока все учёные вокруг нее с изумлением переглядывались и пытались понять, что происходит, она старалась сдерживаться со всех сил, чтобы не заплакать от радости, ибо услышала тот голос, который не ласкал ее слух многие долгие и мучительные месяцы. Сердце ее стало биться чаще и дыхание тоже участилось, пока в голове перемешивались все мысли. Она чувствовала, как в ее груди что разгоралось, становилось горячее и сильнее. Это что-то распирало изнутри, согревало и заставляло мурашки бегать по ее коже. Всплеск эмоций, который она так давно не испытывала, что уже забыла все эти ощущения, от чего они стали еще приятнее. И все же она держалась до последнего, не давая слезам, переполнившим глаза, вырваться наружу, хоть и понимая, что это неизбежно. Но, как только она услышала тот самый незабываемо чарующий припев, то, не в силах больше держаться, отдалась удовольствию и расслабилась, дав волю своим эмоциям, от чего из ее глаз мгновенно потекли горячие слезы. Рикка переключила свою судьбу и взяла ее под контроль, не собираясь больше быть во власти своего отца. Теперь, это было ее окончательное решение. Теперь, она сама будет вершить свою жизнь. Скованной наручниками она пробыла ровно до того момента, пока на весь офис не прогремел разрушительный взрыв, ввергший всех ученых, и не только, в панику. И, пока они судорожно метались по всей лаборатории, пытаясь спасти свои исследования, то совершенно забыли про Рикку, которая, в свою очередь, воодушевленная песнями Джейсона, старалась освободиться. Всеобщая суета была ей только на руку, но самостоятельно убрать оковы она не могла, поэтому стала искать любую помощь: инструменты, чтобы использовать в качестве отмычки. Навыкам взлома ее научил Джон еще тогда зимой в лагере и сейчас они были ей как никогда кстати. Но, как на зло, она не могла до них дотянуться. — Рикка! — неожиданно окликнул подбежавший к ней Скотт. — Я тебе помогу. — Что?.. — не веря в услышанное спросила она. — Почему?.. — Не все здесь плохие, как ты думаешь, — сказал он, освобождая ее от цепей. — Просто у большинства нету выбора… — Был взрыв, что случилось? — спросила она, надеясь, что он знает. — Не буду врать, снаружи началась война. Сейчас там творится черт пойми что. Огромная армия мертвецов пробивается внутрь через разрушенную стену, а на первых этажах идет ожесточённый бой между Всадниками и людьми Джейсона Картера. — Они идут наверх, чтобы спасти нас… — Правильно. Кейт предупредила меня о том, что она, со своими людьми, сейчас будет освобождать заключённых из камер на тюремном этаже. — К-Кейт… спасает нас?.. — изумленно проговорила Рикка. — Да. Она будет вести людей вниз, навстречу Клейменным и Рейнджерам. Когда они встретятся, то вместе переберутся через стену и уедут от сюда. К тому времени в офисе никого не должно остаться. — Что произойдёт, если не успеть?.. — Они заложили взрывчатку прямо под фундаментом обоих небоскрёбов. Ее будет достаточно, чтобы обрушить их. — Ясно… — задумалась она. — И сколько у нас времени? — Точно не скажу. Приказ будет отдавать Джейсон или, если он не выживет, один из его командиров. — Хорошо. Тогда время у меня еще есть. — Готово, — освободил он ее от наручников. — Спасибо тебе, — искренне поблагодарила она. — Давай беги! Надеюсь, мы еще встретимся! — попрощался он. Она улыбнулась Скотту напоследок и рванула по коридору. Учёные даже не обращали на нее внимание, так сильно важно для них было спасение исследований. Рикка выбежала из лаборатории, видя проносившиеся мимо окошки с комнатами, где все словно с ума посходили. Учёные неаккуратно складывали препараты в кейсы и ящики, наспех стараясь унести все, что только можно. При этом роняя и разбивая колбы, пробирки, разбрасывая бумаги и инструменты. Рикка прошла через герметичные двери и вышла в длинный, уже знакомый ей коридор. Даже здесь было множество сотрудников Корпорации, хотя обычно коридор пустовал, и все безумно метались из комнаты в комнату, толкая друг друга и сбивая с ног, заботясь только о себе. Рикка не увидела ни одного охранника, а потом сразу побежала вперед, расталкивая людей и пробиваясь через толпу. Она завернула за поворот и, все также через толпу, сумела пройти к лифту, но, к ее большому разочарованию, он не работал, ибо его повредило взрывом. Деваться было некуда, поэтому она проскочила в соседнюю дверь и попала на лестницу, по которой и начала спускаться вниз. По дороге она то и дело глядела через перила на нижние этажи и видела пробивающийся огонь — пожар от многочисленных взрывов разгорался все сильнее. Выстрелы же даже и не собирались прекращаться, раздаваясь со всех сторон. Рикка спустилась на тюремный этаж и, видя уже на входе некоторое число трупов охранников, поняла, что Кейт уже здесь. По логике, она уже освобождает людей, но Рикке все же хотелось убедиться в том, что это правда. В том, что Саманта и Дженни будут свободны. Она побежала вдоль пустующий камер, уже слыша голоса людей. Завернув же за поворот, она встретилась взглядом с Кейт, которая открывала замки вместе со своими людьми. Увидев Рикку, она тут же подозвала ее и изменилась в лице. — Рикка! Мы тебя по всюду ищем! — сказала Кейт. — Вы всех освободили? — первым делом спросила она. — Еще нет. Осталось пару камеры. Но только в некоторых не было людей. Не знаешь, куда они могли деться? — Знаю, — ответила Рикка и взглянула на вентиляцию. — Мы готовили план побега. Они, скорее всего, ушли по нему. На этаж ниже. — А, теперь понятно. — Кейт достала пистолет и протянула Рикке. — Сможешь ведь о себе позаботиться? — Не сомневайся, — улыбнувшись взяла она оружие и развернулась. — Рикка, — остановила ее Кейт. — Да? — Я… Я хотела бы… перед тобой извиниться… — проговорила она, действительно чувствуя вину. — За что? — Ну… За то, что… пыталась соблазнить Джейсона… Рикка рассмеялась, но также быстро стихла, ведь увидела в глазах Кейт, что она и вправду искренне раскаивается. — Я правда сожалею о том, что тогда пошатнула ваши отношения, — опустив глаза произнесла Кейт. — Слушай, я на тебя не обижаюсь, — сказала Рикка, хлопнув ее по плечу. — Главное, что ты сама понимаешь то, что тогда поступила не красиво. — То есть… Ты меня простила? — Не беспокойся об этом, — улыбнулась она. Кейт улыбнулась ей в ответ и кивнула. Она была правда рада тому, что Рикка не держала на нее зла. И, словно сбросив груз со своей души, она облегчённо выдохнула. — Кстати, я встречалась с Джейсоном, — сказала Кейт. — Ох, если бы ты знала, что он устроил в Слотердэте только ради того, чтобы тебя спасти… В нашу первую встречу в колизее он первым делом спрашивал только о тебе… В последнюю же встречу он сказал, что безумно страдал без тебя все это время и теперь уже не остановится ни перед чем, только лишь бы тебя спасти… Рикка отвела взгляд, стараясь снова не заплакать, и, снова улыбнувшись, произнесла: — Я и не сомневалась в том, что он… столько ради меня сделает… — Мисс, мы закончили освобождать народ, — обратился один из бойцов к Кейт. — Действуйте по плану, — сказала она. — И главное: не дайте этим людям погибнуть. — Есть, — кивнул он и направился по коридору, командуя толпой. — Знаешь, — вернулась Кейт к Рикке, — я и представить не могла, что Джейсон зайдёт так далеко. — Ты плохо его знаешь, — сказала Рикка. — Он и не такое способен. — Черт, а ведь он и вправду сумасшедший, — усмехнулась она. — Так какой у вас план? — спросила Рикка. — Берем людей и спускаемся вниз, пока не встретимся с отрядом Джона или Уильяма. — Уильяма? — Ну это глава одной общины, Рейнджеров. Джейсон объединился с ними, чтобы вместе уничтожить это место. — Чувствую, история о его приключениях слишком долгая, чтобы слушать ее сейчас. — Ты права, так что пойдем. Нужно идти, пока не стало поздно. Кейт развернулась и пошла по коридору в сторону лестницы, но, не услышав сзади шагов Рикки, остановилась и обернулась. Рикка стояла и смотрела себе под ноги. В ее взгляде уже не было той радости, что была в разговоре с Кейт. Она задумалась о чём-то своем. Чём-то, что давно ее тревожило. Словно сейчас она на что-то решалась, принимала выбор. Тяжёлый выбор. — Ты чего? Нам нужно идти, — указала Кейт на отдаляющихся людей. — Я не пойду с вами вниз, — произнесла Рикка, не поднимая взгляда. — Что? — Кейт подошла к ней ближе. — Ты чего удумала? — Кейт… Уходи… — Рикка, что случилось? — Просто уходи без меня. Без вопросов… — Нет уж, позволь узнать. Рикка не хотела ей говорить то, что она задумала, поэтому просто произнесла: — У меня осталось не оконченное дело. — На это нет времени, Рикка. — Слушай, Кейт… Мне нужно сделать кое-что очень важное для меня… — Джейсон лично попросил меня о том, чтобы я освободила и привела тебя вниз. Я не собираюсь отказываться от своего обещания. — Кейт… Тебе придется это сделать, потому что я никуда не пойду, пока не закончу… — Не закончишь что? — перебила ее Кейт. — Не нужно тебе этого знать… Это только мое дело… — Ты… Черт… Почему ты такая же упрямая, как Джейсон? — Кейт… — обратилась к ней Рикка и, наконец, подняла взгляд. — Скажи, где сейчас мой отец… Теперь до нее дошло, что собиралась сделать Рикка. И, конечно, она была против: — Рикка, нет. Ты не… — Просто скажи, где он. И все. Кейт помедлила, но все же понимала, что ее никак не переубедить. Она фактически увидела Джейсона перед собой, ибо он также всегда шёл до конца, не смотря на отрицания других. — Х-хорошо… Но обещай, что… — Обещаю, да. Кейт презрительно посмотрела на Рикку и, чувствуя, что совершает ошибку, нехотя взяла рацию и связалась с главой Корпорации Азатот: — Доктор Дэвис, вы меня слышите? Прием. Шипение прервалось грозным голосом, источающим сдерживаемую злость: — На связи. — С вами все в порядке? Не слышала о вас ничего после взрыва… Где вы? Вам нужна помощь? — попыталась выведать она информацию. — Ох, вот уж не думал, что ты будешь беспокоиться о моем здоровье, Кейт, — усмехнулся он, еще не зная о ее предательстве. — Иду в лабораторию, надо закончить одно дельце. Убил парочку людей Картера, так что о себе позаботиться могу. — Х-хорошо, я поняла. Конец связи. Рикка весь разговор не сводила взгляда с рации. Ее глаза медленно загорались убийственным огнем, а в душе зрела ярость. — Уходи, Кейт… — сказала она и развернулась. — Рикка… — Если встретишь Джейсона… Передай ему, что я не могла иначе… — Я передам… — Теперь уходи. Выведи людей отсюда… Надеюсь, ты сможешь всех спасти… Рикка убрала пистолет за пояс и без слов поблагодарила Кейт за все. После она также молча развернулась и ушла в сторону лестницы. Кейт же смотрела ей вслед до того момента, пока она не скрылась за поворотом. Потом она пошла догонять своих людей, надеясь, что с Риккой все будет хорошо и что она знает, что делает… Рикка поднялась по лестнице на 99-й этаж и нашла среди комнат по памяти кабинет своего отца. Она встала у двери и какие-то секунды не решалась их открыть, но все же дернула ручку и толкнула двери вперед. Она словно знала, что за ними ее поджидает что-то страшное, и была права, но не готова увидеть. Тело Говарда лежало в луже крови возле стола. Стоило Рикке его увидеть, как ее горлу мгновенно подступила тошнота. Она до последнего отказывалась верить в то, что Итан его убил, но сейчас, видя изуродованный труп, все сомнения отпали. И в ее глазах снова появились капельки слез… Она медленно подошла к телу и склонилась над ним, сожалеюще закрыв глаза и уронив несколько капель прямо на труп. Внутри нее на какое-то мгновение образовалась пустота, заполненная скорбью, но горевать долго не представлялось возможным. Хоть Рикка и хотела проститься с Говардом подольше, но даже на это у нее совсем не было времени. Поэтому она склонила голову и прошептала: — Спасибо… За твою доброту… Говард… Мне очень жаль, что… все так кончилось… Обещаю, я за тебя отомщю… С этими словами она встала и подошла к шкафу, открыв который обнаружила внутри свою катану. Ту самую, которую Джейсон подарил ей на день рождения. Ее любимый подарок, которым она очень дорожила и сейчас, ощущая прилив сил, могла снова взять его в руки. Рикка аккуратно взяла меч и вытянула перед собой, после чего потянула за рукоятку и из ножн показалось отражение ее лица в чистой стали лезвия. Она прикоснулась к нему и почувствовала холод, распространившийся на все ее тело и сделавший ее хладнокровной. Теперь, когда она была готова к тому, что задумала, ей нужно было отыскать отца в лаборатории. Но, прежде чем это сделать, она подошла к панорамным окнам кабинета: вид открывался захватывающий и Рикка даже сама не ожидала когда-нибудь в жизни увидеть что-то подобное… Увидеть миллионы мертвецов в одном месте… Но любоваться красотами апокалипсиса времени тоже не было, так что она, бросив последний взгляд на внезапно остановившихся тварей, отправилась на поиски отца. Рикка знала, что он направлялся в лабораторию, но было множество путей, по которым до нее можно было дойти, а ей нужно было знать наверняка, по какому из них он идет. Для этого она вспомнила о том, что на каждом этаже, даже на лестницах, установлены камеры и по ним можно было с лёгкостью его выследить. Так что первым делом она направилась в комнату охраны, благо она находилась не так далеко: всего пару этажей ниже. В этот раз дорога оказалось не такой безопасной, ибо Всадники всеми силами старались подавить бунт и уничтожить бойцов Джейсона. Они встали у Рикки на пути и не собирались пускать в комнату управления камерами, но и заметили ее не сразу, что дало ей преимущество. На охране не было такой укрепленной брони, так что Рикке повезло вдвойне. Она выхватила катану и двумя быстрыми взмахами обезвредила двух охранников, нанеся каждому удар в область шеи. Прежде чем третий охранник успел что-либо понять, Рикка уже пронзила его насквозь. Еще двое были чуть дальше и до них катаной было не достать, тем более, что они уже заметили Рикку и похватались за пистолеты. Ей пришлось думать быстро, чтобы не словить пулю, так что она закрыла себя трупом пронзенного охранника и дождалась, пока ее не слишком умные противники не выпустят всю обойму в тело своего товарища. Когда же они начали судорожно перезаряжатся, Рикка выхватила пистолет из кобуры трупа и всадила каждому охраннику по две пули: одну в животу, другую в грудь. Путь был свободен, тем более на этаже уже появились бойцы Кейт, которые, если что, смогли бы ее прикрыть. И Рикка рванула к камерам, убрав катану в ножны. В комнате никого не оказалось и она без проблем смогла войти в систему, так как все было уже открыто. Перед глазами высветилось множество окошек с изображениями различных кабинетов, складов, исследовательских центров и коридоров. Она промотала вниз колесиком мыши и попала на камеры самого первого этажа: все было переполнено стоящими на месте мертвецами и десятками трупов. Зрелище было страшным, но это не то, что ей нужно. Она поднялась на несколько этажей выше и, в открывшихся окнах, увидела людей, у которых на одежде красовалась буква «К», и вместе с ними других, чуть отличающихся по форме людей. Рикка сразу поняла, что это те самые Клейменные Огнем, которых возглавлял Джейсон, а с ними были Рейнджеры. Там велась жестокая перестрелка. Искры от пуль засвечивали обзор, со стен летела штукатурка и бетонные куски, на полу лежали бездыханные тела Всадников, в качестве баррикад использовалась вся мебель того этажа. Рикка поднялась еще выше и увидела, что примерно в середине небоскрёба разгорался пожар на некоторых этажах. Повсюду была разруха, а Всадники собирались в отряды и старались распределятся по этажам, дабы оказать врагам более тактические сопротивление. Штурм был в самом разгаре. Рикка заметила на одной из камер тёмный силуэт, идущий сквозь огонь и противников. Он двигался целенаправленно, не обращая внимания на творящийся вокруг него хаос. Осколки выбитых стекл словно отлетали от него, когда как плащ развивался с видимыми рваными разрезами, от чего преобретая вид еще более устрашающий. Несколько бойцов попытались его остановить и взять живым, но поплатились своими конечностями, за считанные секунды отсеченные молниеносными ударами мурамасы, при этом даже не сбавляя темпа шага. Его даже нельзя было толком рассмотреть на экране, ибо объективы многих камер покрылись пылью и дымом после взрывов и тёмный плащ стал сливаться с изображением. Но это никак не помешало Рикке понять, кто был этим силуэтом. — Вот ты и попался, ублюдок… — вложив всю свою злость в эти слова, прошептала Рикка. Ее испепеляющий взгляд пронзал Итана Дэвиса с каждой меняющейся камерой, пока она подыскивала подходящее место. И такое место все же нашлось: на пару этажей ниже лаборатории, то есть совсем не далеко от Рикки, был просторный склад, где никого не было даже рядом — идеально для ее задумки. К тому же это место проходило по пути Итана, который Рикка вычислила наблюдением за его перемещениями по этажам. Теперь ей оставалось только дождаться отца на том складе, к которому она сразу и поспешила. Итан Дэвис же шёл быстрым шагом, но не слишком торопился, хотя все его руки уже были покрыты венами, говорящими об уже довольно сильно распространившемся вирусе. Но при этом он не выглядил уставшим, а даже наоборот полным энергии, что только подтверждало его неимоверную силу. Он двигался вдоль пустого коридора, в котором раздавались только звуки его шагов, не считая приглушенных выстрелов с нижних этажей. Коридор был чистым, без следов перестрелок и взрывов, так как они до сюда еще не дошли. Итан направлялся к противоположной лестнице, но, внезапно, проходя мимо открытых дверей неосвещаемого склада, услышал странный звук, похожий на щелчок кассетного магнитофона. Он тут же остановился и замер на месте, прислушиваясь, пока не услышал звуки наматывания кассеты и последующий его собственный обработанный временем голос: «Ну-ка скажи под запись что-нибудь… Рикка, хватит вертеться. Сейчас испачкаешься, потом мама нам такое устроит…». Услышав эти слова, Итан медленно сделал несколько шагов назад и встал напротив дверей склада, вглядываясь в темноту, в центре которой была единственная освещающая лампа. В тусклом свете стоял маленький стол, а на нем был магнитофон, продолжающий раздавать голос Итана, пока на фоне капризничала совсем еще маленькая Рикка: «Стой-стой, не трогай это… Ах, черт… Ладно… Мама потом точно нам с тобой что-нибудь устроит… Ну же, давай, скажи: папа… Ну, говори… Или мама… Рикка, ну ты же только что это говорила… Давай, я знаю, ты можешь… Мама не поверит, если я не запишу это сейчас… Давай же…» Итан шагнул во тьму склада и медленными шагами, слушая старую запись, приблизился к магнитофону и произнес: — Что за чёрт… Кассета остановилась и звук прекратился. Итан, не понимая, что происходит, глядел на магнитофон, пока, неожиданно, не захлопнулась дверь склада. Теперь он был окружён темнотой, в центре единственного источника света, словно стоя в бесконечной пустоте космоса. Казалось, он растерял былое устрашение и уже не выглядел самим собой. Стал уязвим. — Никогда не слышала эту запись… — внезапно раздался эхом голос Рикки из темноты одновременно с одной стороны и словно из ниоткуда. — Я никогда тебе ее не показывал, — произнес Итан, будто общаясь с призраком, скрытым от глаз. — Мама тоже ничего о ней не знала?.. — медленно доносился ее голос уже с другой стороны, словно ходя по кругу. — Не волнуйся, твоя мама потом лично услышала твои первые слова, — ответил он, пытаясь увидеть Рикку в темноте, но безуспешно. — Да?.. — послышалось сзади Итана и словно тут же спереди, хотя голос не двигался. — Только мама всегда отнекивалась, когда я ее в детстве спрашивала об этом… Какие я сказала первые слова… — Она тебе не сказала?.. — спросил он, повернувшись обратно к магнитофону и взглянув на кассету. — Ты сказала… Папа. Приняв это, она будто бы исчезла из этого мира. Голос Рикки слился с тишиной, словно став ее воплощением. Она ничего не говорила и лишь слушала свои мысли, давая сердцу успокоиться. Давая энергии сосредоточиться в своем теле. — Ты удивлена тому, что я, как и любой отец к своей дочери, когда-то питал к тебе тёплые чувства? — выдал Итан, слушая тишину, и вытащил кассету. — Я удивлена тому, что жизнь… вот так легко может поменяться… — словно со всех сторон раздался ее тихий голос, приглушённый печалью. — Думаешь, что во мне еще хоть что-то осталось от того человека, голос которого ты слышала на этой записи? — медленно спросил он и поднес кассету к лицу, бросив взгляд на надпись: «Подарок на будущее, когда подрастешь, чтобы помнить, какой ты была», и разломал кассету собственными руками, роняя куски пластика и обрывки плёнки на холодный пол. — Ошибаешься… Того человека больше не существует. Он мертв внутри меня, а месте с ним и все былые чувства. Хочешь попытаться их воскресить? — Нет… — волной разносился ее спокойный, но задумчивый голос, пока не сосредоточился в одной точке перед Итаном в нескольких шагах: — Я хочу, чтобы ты больше никому не причинил вреда… Хочу остановить твои злодеяния… И для этого я должна тебя убить. Послышался щелчок накаливания ламп. Перед Итаном и сзади него загорелись несколько источников света. Под одним из них стояла Рикка, опустив подбородок к груди, словно из призрака приняв человеческий облик. Волосы скрывали ее лицо до того момента, пока она не выпрямилась и не взглянула на своего отца, держа руку за спиной. — Ах… Так значит ты действительно все-таки пришла меня убить… — вернулся Итан к своему прежнему образу, встав напротив Рикки. — Я, кстати, как раз шёл к тебе в лабораторию. Хотел закончить начатое. — Он заметил ее странное расположение руки и спросил: — Что у тебя за спиной? Неужели пистолет? Эх… Не такой смерти я для себя хотел. — Пистолет мне не нужен, чтобы с тобой разобраться, — произнесла Рикка и вывела руку вперед, обнажив лезвие катаны горизонтальным выбросом его из ножн и прокрутом за спиной, медленно опустив острие. — Помнится, ты говорил, что тебя можно убить только в битве на мечах. Что ж, давай сыграем на твоих условиях. Лицо Итана плавно расплылось в одобрительной улыбке, излучающей его крайнюю заинтересованность: — Ох, обожаю тебя. Ты умеешь меня удивить, Рикка… Да будет так, — сказал он и вытащил из-под плаща свою мурамасу, не вытаскивая ее из ножн, и вытянул вперед, показывая Рикке. — Но, прежде чем мы столкнемся в поединке, ответь на один вопрос. — Какой же? — Как ты сбежала из лаборатории? Люди твоего чертового Джейсона еще не добрались до верху. — Сама смогла. — Ты лжешь. Наручники сама бы ты не открыла, а в качестве отмычки использовать ничего не могла, так как я специально расставил все подальше от тебя. Значит: тебе кто-то помог. Раскроешь секрет? — Зачем тебе это? Ты все равно сейчас умрешь и эта информация тебе больше не потребуется. — Рикка-рикка… Ты же ведь не серьёзно думаешь, что сможешь меня победить? Ох, самоуверенность это хорошо, но это не тот случай. Так кто же тебя освободил? Кого я убью следующим, после тебя? — Итан задумчиво сложил руки на груди и почесал рукояткой меча подбородок. — Уверен, это сделал малыш Скотти. Угадал? — Не угадал. — А вот и нет, — усмехнулся он. — Я вижу по твоим глазам, что я прав. А меня ты нашла наверное… Ах, вот уж не ожидал такого от Кейт… Повсюду предатели. И скоро они отправятся вслед за тобой. — Значит, ты не удивлён тому, что тебя предало так много людей? — Не-а. Я удивлён тому, что ты поджидала меня в темноте, как маньячка. — Хочешь ослабить мою бдительность своей болтовней? — Не за чем. К тому же ты уже оказала на своего противника неплохое эмоциональное воздействие, — сказал он, взглянув на уничтоженную кассету. — Тогда начнём наш бой, — произнесла она и приняла стойку, подняв катану на уровень головы лезвием вверх и острием, направленным на противника. — Ко гасуми, — назвал Итан стойку, в которую встала Рикка. — Интересно. Постановка рук хромает, глубина приседа слишком маленькая, в пальцах нету крепкости, устойчивости в ногах тоже почти нет, — пытался он пошатнуть ложью ее настрой. — Конечно, не идеально, но сойдёт. Я и не расчитывал на то, что ты окажешься мастером искусства владения мечом. — Сам же Итан не встал ни в какую стойку и даже не вынул мурамасу из ножн, а лишь убрал правую руку за спину. — Катана — это двуручное оружие. И я, чтобы тебя унизить, буду биться одной левой рукой. Покрайней мере пока не пойму, что пора заканчивать тебе поддаваться. — Ну-ну. Тогда мой клинок быстрее пронзит твое тело. — Что ж… — вздохнул Итан и приготовился к схватке. — Нападай. Рикка вспомнила надпись, что была выгравирована на ее мече на японском языке: «Если самурай готов к встрече с врагом — он непобедим», после чего резко сделала выпад вперёд и ее катана понеслась навстречу своей цели, разрезая воздух, но не настигла ее, ибо Итан качнулся в бок и уклонился от удара. Рикка незамедлительно еще сделала повторные несколько мгновенных ударов, когда как Итан увернулся и от них, даже не пустив в ход мурамасу. Ему все еще оставалось главным забрать у Рикки кровь, так что он не атаковал ее. — Настоящий бой на мечах длится всего несколько секунд, — сказал он, уклонив голову от колющего удара катаны, что пронеслась в сантиметрах от его лица. — Поэтому я чаще буду уклоняться, чтобы растянуть битву. — Заткнись, — сказала Рикка и провела быстрый удара сверху, отражённый Итаном, после чего еще один удар снизу. Итан сделал шаг назад за секунду до того, как там пронеслась катана, и наклонился в бок, а затем в другой, увернувшись от еще двух рубящих ударов. Рикка резко толкнула руку вперед и сделала шаг, нацелив острие на живот отца, но он отпрыгнул, открывшись с боку, и Рикка моментально нанесла второй удар, молниеносно ускорив катану пролетом над своей головой, устремив лезвие ему в руку. Итан успел среагировать и подставить ножны, удар по которым заставил его выставить левую ногу в сторону для устойчивости, чтобы не упасть, и он дёрнул руку вверх, отбив клинок Рикки. — Уже неплохо, — улыбнулся он, сделав шаг в бок от Рикки и чуть наклонившись вперед, готовясь к более серьёзной схватке. — Сейчас я отомщу тебе за Говарда, за маму и за всех остальных… — произнесла она и провернула лезвие, направив острие Итану прямо в лицо. — Все равно мне больше терять нечего, если вирус скоро меня убьёт. — Что? — переспросил Итан, ведь сам забыл о том, что Рикка считала себя заражённой, и увидал перед глазами отражение света в несущемся ему в голову лезвии катаны. От ее слов он на секунду отвлёкся и чуть не лишился головы, но смог среагировать и блокировать ее удар ножнами, только он не ожидал, что Рикка отпустит одну руку от катаны и толкнет его в грудь, от чего он качнулся назад и чудом успел отразить ее следующий удар, летящий сверху вниз, для чего ему пришлось быстро опуститься на одно колено и перекрыть путь ее меча своими ножнами. Рикка поймала возможность и попыталась пнуть Итана ногой, но промахнулась, так как он резко упал на спину и вскочил на ноги резким толчком, приземлившись в согнутых коленях. Пока он выпремлялся, Рикка замахнулась и провела ровный удар ему в ногу, но он успел ее поднять и катана чуть не ударилась об пол, вернувшись обратно Рикке к плечу. Она моментально совершила следующий удар под наклоном снизу вверх, который Итан отбил ножнами с резким разворотом к Рикке спиной, по которой она и сделала повторный горизонтальный режущий удар. Но лезвие вновь не достигло цели и соприкоснулось с ножнами, заведенными за спину. Итан наклонился и резко развернулся, оттолкнув клинок Рикки в сторону, и вернулся обратно в стойку. — Ты поцарапала ножны для моей… — начал он, но не успел договорить, так как Рикка устала слушать его болтовню и снова пошла в атаку, желая уже окончательно заткнуть его навсегда. Рикка налетела на него с сокрушительным вертикальным ударом сверху, которому в последний момент преградили дорогу ножны, остановив катану собой всего на секунду, после чего Рикка потянула лезвие вниз, оставляя линию пореза на ножнах, и совершила такой же молниеносный повторный удар в ту же точку, а затем следующий и еще один, пока Итан не начал отступать назад короткими шагами. Ярость в глазах Рикки возрастала с каждым последующим ударом, пока в душе ее все еще сохранялось равновесие, не дающее эмоциям затуманить разум и лишится контроля. Она сражалась в полную силу, не собираясь ни в чем уступать отцу, желая уже наконец-то убить его. И ей даже не было страшно за свою жизнь, ведь она была полностью уверена в том, что вирус скоро ее убьёт, ибо фальшивую временную вакцину Итан ей сегодня еще не колол, а значит у нее нету шансов выжить в любом случае, как она считала, и поэтому билась бесстрашно со своим главным страхом жизни — Итаном Дэвисом. Натиск Рикки оказался разрушительным и Итан даже на мгновение почувствовал, что начинает ей уступать, а потому, во время следующего ее вертикального удара, он отбил ее меч ножнами и, толкнув гарду большим пальцем, резким движением горизонтально высвободил мурамасу на волю и пронес ее вокруг себя быстрее ветра, с разворотом попытавшись нанести Рикке удар, но она успела отскочить и острие катаны разрезало воздух в сантиметре от ее живота, после чего Итан поймал упавшие сверху ножны в свободную руку. Все произошло за секунду. Рикка поразилась быстроте своего отца, даже восхитилась, но то, как мурамаса вступила в битву, потрясло ее сильнее. Казалось, что дьявол, покрываемый кровавой аурой, вырвался из заточения, желая уничтожать все на своем пути в обличье катаны. Но даже при всем при этом Рикка не отступила, хотя понимала, что Итан теперь не будет ей поддаваться. Она воспользовалась моментом и нанесла удар прямо по его ножнам, разрубив их ровно по середине, от чего две равные половины полетели вверх от удара и разлетелись в разные стороны. Итан такого не ожидал, а потому потерял внимательность и пропустил удар ногой с разворотом прямо в грудь, отлетев назад на пару метров. Рикка наконец-то поймала момент, когда Итан лежал на полу, а значит могла попытаться его убить. Поэтому она, загоревшись огнем, бросилась на него, колющим ударом направив острие катаны прямо отцу в сердце, но Итан умирать тоже не собирался, а потому скоростным движением подставил клинок мурамасы прямо на пути катаны Рикки под нужным наклоном, от чего ее удар перенаправился в сторону и острие врезалось в пол. Их мечи впервые за эту схватку соприкоснулись друг с другом, оглушив комнату лязгом стали. Итан все же воспользовался шансом и ударил Рикку коленом в бок, когда, в момент удара, она нависла над ним. Удар был достаточно сильный и Рикка отлетела в сторону, проскользила по полу пару метров и тут же поднялась на ноги, как и Итан. — Что ж, раз ты так хочешь, я устрою тебе настоящий бой, — стиснув зубы от злости сказал Итан и прокрутил мурамасу в руке, словно накапливая в ней мощь. — Сразимся же насмерть! Рикку опустила голову и кивнула, как бы приняв предложение на бой, после чего резко устремила пронзительный взгляд на отца и бросилась в атаку. Воздух прорезала сталь и со свистом пронеслась навстречу цели, расплывшись в глазах от невероятной скорости. Лезвия столкнулись друг с другом, высекая яркие искры. Проклятый меч возжелал испить свеже пролитой крови, направляя руку владельца. Рикка нанесла Итану три идеальных в плане исполнения быстрых удара, которые он успешно парировал и немедленно контратаковал. То, с какой силой он совершил свой первый удар, чуть не выбило у Рикки катану из рук, но она все же смогла блокировать и не упустить момента ответной атаки. Ее руки обдало болью, передавшейся от клинка в рукоять, но свой следующий удар ей это не помешало нанести с большей яростью и техничностью. Рикка молниеносно пронесла катану из одного конца в другой, столкнувшись с коварным лезвием мурамасы, но заранее предугадала блок и силой толкнула меч вниз, от чего их скрестившиеся клинки врезались в пол и она дернула меч на себя, а после сделала выпад острием вперед, чуть не пронзив Итану грудь. Он успел уклониться и провести контратаку, ударив лезвием сначала спереди, а затем разворотом сзади, заведя руку при повороте катаны за спину. Хоть Рикке в этот момент и было важнее отразить его двойной удар, она решила отступить назад и, поймав мгновение, моментальным взмахом провела горизонтальный пролёт меча прямо под крутящейся мурамасой, рассекая воздух и протягивая за собой прозрачную дугу искаженного пространства. Рикка застыла в позе совершенного удара, а Итан мгновенно развернулся и лицезрел, как подол его плаща падает на пол, ровной линией отсеченный прямо по пояс. Теперь его плащ уже не был таким длинным. Итан медленно снял оставшуюся часть плаща с себя, в тёмных очках отражая переполняющий гнев, и Рикка устремила катану сверху на отца. Он моментально прокрутил эту часть плаща в более плотный кусок ткани и словил им лезвие дочери, собираясь зажать и выбить его из ее рук, но не сумел этого сделать, ибо Рикка дернула катану на себя и та разрезала плащ еще на две части, окончательно превратив его в помойную тряпку, чем вызвала у Итана настоящее бешенство. Лицо его исказилось в жутко безэмоциональной гримасе, словно каменной стеной сдерживающей неизмеримую злость, уже льющуюся через край. Он перехватил на себя инициативу и, вкладывая все свои жестокие навыки в этот бой, безжалостно напал на Рикку. Натиск его смертоносных ударов заставил ее начать отступать, отражая летящие с неукротимой скоростью взмахи лезвия. Комнату беспрерывно сокрушали режущие слух звоны бьющейся стали, высекающей искры свирепой битвы, пока в воздухе нарастало напряжение. Удары проносились один за одним, изматывая Рикку, от чего она уже с трудом успевала их блокировать. Быстрота Итана была настолько ошеломляющей, что не давала ей возможности предугадать нужный момент для контратаки. Рикка просто не могла ничего сделать, не подставив себя под угрозу быть сраженной. Поэтому эта последовательность: «удар — блок», словно прижала ее к стене, не давая уйти из-под лезвия мурамасы. Из-за этого она даже не могла толком думать, сосредотачиваясь только на парировании, ибо любая ошибка могла обернуться кровью. Итану же только и надо было, чтобы Рикка где-то ошиблась, для чего он и наносил эти удары так быстро, параллельно своим суровым выражением лица воздействуя на нее психически. В какой-то момент Итан, видимо из-за уставшей кисти, на секунду чуть дольше замахнул катану за спину, чем открыл Рикке шанс пойти в контратаку, которым она и воспользовалась. Резкий рубящий удар сверху был именно тем, который Итан от нее и хотел, ибо заранее спланировал свой следующий блок, в котором он плавным движением скользнул мурамасой в сторону, уводя ее из-под катаны Рикки, и сделал широкий шаг в бок, нанеся ей режущий удар в открывшуюся часть тела, то есть в левую ногу на уровне бедра. Пока Рикка реагировала на резкую боль, Итан совершил еще один косой удар сразу же, еще раз задев ее ногу, но уже чуть выше обратной стороны колена, то есть подколенной ямки. Рикка с трудом удержалась оттого, чтобы не рухнуть на колени, и отскочила в сторону, чувствуя острую невыносимую боль от полученных ранений. Ее увлажнившиеся глаза упали на ногу, где уже сверкали стекающей кровью два довольно длинных пореза. Они были не столь глубокими, но крови текло много, что можно было судить по увеличивающемуся красному пятну на штанах. Ее дыхание прервалось тихим болезненным стоном и, вскоре, она почувствовала, как тёплая кровь ровными струйками стекает по ноге, от чего ее тело моментально бросило в холодный пот, а в сердце зародилась тревога. По лезвию мурамасы потекла капля крови. Итан поднес клинок к лицу и проследил глазами за движением алой жидкости, после чего резким движением стряхнул ее на пол, опустив острие вниз. Ему изначально и не хотелось проливать ее драгоценную кровь, но Рикка вынудила его и он ничего не смог с собой поделать. Жажда мурамасы оказалась сильнее его желаний. Теперь, когда адский клинок распробовал ее на вкус, он восхотел заполучить… заполучить всю ее жизнь, а Итан был и не против. Рикка, прихрамывая на левую ногу, сделала несколько болезненных шагов и встала в стойку, направив чуть дрожащее острие катаны на своего противника. Стиснутые зубы помогали ей терпеть боль, пока слезы облегчали эмоциональную нагрузку. Сердце стало биться чаще, но Рикка быстро его успокоила выровненным дыханием и приготовилась к финальной схватке с отцом, ибо каждый из них уже окончательно решил то, что живым из этого склада выйдет только один. Секундное затишье прервал громкий звук лязга стали от соприкосновения мечей и комнату в мгновение осветили искры их безудержной ярости. Поединок стал в действительности опасным и серьёзным, ибо соперники уже больше не уступали друг другу и были практически равны по умениям и скорости. Да, Итан смог ранить Рикку, но из-за этого она стала биться еще сильнее, ведь на кону стояла ее жизнь, которую она была готова отдать за победу. Убить отца было ее главной целью и она ни за что не позволит себе от нее отступиться. Итан словно зарядился демонической энергией неимоверной силы, ибо его удары были просто неподдающиеся описанию, скользящие сквозь пространство и прорезающие свет. Но и катана Рикки тоже будто обрела древнюю магию бесстрашия перед лицом опаснейшего противника. Шаг вперед чуть ближе мог обернуться ранением или даже смертью, поэтому они держались друг от друга на расстоянии вытянутого клинка. Сами же мечи отражались от ударов и искрили яркими огнями, устремляясь лезвиями и всегда настигая друг друга. Их различия были лишь в том, что на одном из них уже была кровь, а другой сверкал лишь царапинами ожесточенного боя. Взмах клинка сопровождается звуком быстрого разреза воздуха и обрушивается на врага, направляясь руками Рикки. Ее удары стали технически выверенными, даже не смотря на то, что боль от ранений всячески пыталась ей помешать, но Рикка игнорировала любые свои чувства, сосредоточившись только на бое. Удар слева, еще один, затем снова и разворот с парированием атаки сверху. Лезвие мурамасы скользит по долу ее клинка и она отбивает дьявольский меч, ожидая следующую атаку. Свист летящего сквозь воздух острия предупреждает за миллисикунду и она ставит блок на перерез направлению мурамасы, перенаправляя силу ее удара в своего противника контратакой. Скрежет металла сопровождается еще большим количеством искр, отражающихся в серебристо-серой стали их клинков. Еще один взмах, прямой колющий удар стремиться поразить врага, но его отбивает мурамаса по плоскости и Итан идет в контратаку. Его кисть прокручивает рукоять катаны для большей скорости и он наносит рубящий удар, способный запросто отделить руку от тела, но ему на встречу встаёт клинок Рикки. Резкий уворот помог ему избежать ранения и Итан попытался перехватить катану, но Рикка дернула оружие на себя и попыталась нанести удар отцу по ногам, наклонившись вниз, но промахнулась и услышала, как над ее головой пролетело лезвие мурамасы, в полёте срубив клочок ее опускающихся волос. Даже после десятков ударов, проклятый клинок был все таким же острым. Рикка даже не успела обратно выпрямиться, как Итан пошел снова в атаку, направив с невообразимой скоростью лезвие прямо горизонтально ее шее, намереваясь срубить ей голову, но реакция спасла ей жизнь и она, за мгновение до пронесшегося перед ее лицом клинка, резко склонилась назад и упала на спину. Положение было опасным, так что она сразу же перевернулась и вскочила на ноги, успев одновременно отбить еще один его удар, сильно отбросив руку отца в сторону, чем открыла себе шанс и попыталась воткнуть острие ему грудь. Итан поздно среагировал на летящую катану и попытался уклониться, но ему это удалось не полностью, ибо Рикка задела его плечо по касательной и прорезала кожу в одну сторону, а потом дернула меч на себя и еще раз порезала его по той же линии в другую, брызнув кровью в свою сторону. Итан схватился за плечо, пропуская кровь через пальцы, а рукава Рикки окрасились алыми пятнами. На ее щеку тоже попала капля, расплывшаяся до подбородка. С середины лезвия и до конца острия тянулась красная линия, растекающаяся по всей плоскости клинка. Но, казалось, Итан не испытывал боли. Из его плеча хлестала кровь, хотя рана была хоть и поглубже, чем у Рикки, но все равно не слишком серьёзная. За исключением только того, что теперь это плечо стало не слишком эффективным в бою. Его тело было впервые за все время апокалипсиса ранено — и это его чертовски сильно взбесило. Рикка даже заметила, как, сквозь очки, глаза Итана налились кровью и стали еще более по-настоящему кровожадными. Они вновь скрестили мечи. Итан взмыл мурамасу в воздух и обрушил всю ее тысячелетнюю ярость на свою дочь, пока его лицо перекашивало от переполняемой злости. Частицы пыли, кружащие в свете ламп, уносились в завихрение вслед за катаной и растворялись в жаре искр тёмного пространства. Итан бил справа и слева, сверху и снизу, уже начиная пробивать ее блок, пока в ушах Рикки непрекращался звон мечей. Нога ее стала болеть еще сильнее из-за сильного на нее воздействия путём отступления назад и сохранения равновесия. Итану было это только на пользу, хотя он и сам ощущал пульсации в плече, но никак этого не показывал. Катана снова и снова перекрывала дорогу мурамасе, отбивая и контратакуя врага. А он все наступал и наступал, словно лишившись всякого ограничения выносливости. Удары сыпались один за другим. Рикка еле успевала их блокировать и уклоняться. Проносящийся мимо ее лица клинок мурамасы источал этот жуткий запах крови и железа в перемешку, сбивая с толку. Адреналин вырабатывался с бешеной скоростью и не давал Рикке сдать позиции. В свете тусклых ламп отразились лучи двух соединившихся мечей. Итан сцепился с Риккой и их мечи со скрежетом столкнулись гардами, прижав соперников почти вплотную друг к другу. Теперь это была борьба. Итан навалился всем весом на мурамасу, а Рикка напряглась и перенаправила все свои силы в удержание катаны и стойки ног, чтобы не сдвинуться с места и без дополнительных усилий противостоять ужасному давлению, от которого заскрипели клинки. Мощный толчок вперед от Итана заставил Рикку еще сильнее напрячься, но она устояла. Капля пота потекла по ее лбу и зубы сжались от не сдерживаемого давления, отдавая в голову лёгкой болью, и ее силы начали медленно угасать. Мурамаса скользнула вверх и Итан ударил Рикку локтем прямо в грудь по ребрам, оттолкнув ее на пару метров от себя. Она чуть не упала и ее дыхание на считанные секунды перехватило от боли. Этих секунд хватило Рикке, чтобы снова начать дышать, а Итану — чтобы нанести удар, который она не смогла парировать. Лезвие мурамасы сначала под косым углом обрезало часть ткани ее одежды, затем пронеслось и оставило на ее животе не глубокий порез, с которого тут же начала капать кровь прямо на пол перед Риккой и она рухнула на колени от страшной боли, схватившись дрожащими руками за рану. После этого Итан резким движением зашел к ней сзади, желая точным ударом разрубить ей руку, но Рикка качнулась вперед и острие мурамасы лишь задело ей спину, брызнув кровью на пол из длиннющего пореза, идущего от плеча и до самой талии, но тоже не глубокого. От сильнейшей боли она вскрикнула и резким разворотом устремила катану рубящей серединой на отца, но тот прыжком избежал удара и, находясь в полёте над ней, направил мощный удар мурамасой прямо в центр ее головы, который мог стать фатальным, но Рикка вовремя совершила кувырок в сторону и нанесла Итану удар в момент, когда он приземлился на одно колено. Острие ее катаны воткнулось ему в ногу на пару сантиметров и, вслед за клинком, из раны брызнула струя крови и добавила полу еще больше красных цветов, ставших ручьём стекать у него по ноге. Его реакция теперь была эмоциональнее, ибо он стиснул зубы от уже нескрываемой боли и попытался задеть Рикку мечом, но она наступила на него ногой и обрушила рубящий удар на отца. Итан выпустил мурамасу из рук и попытался увернуться, но не сумел и Рикка порезала ему спину ровной линией от правого плеча до левого. Кровь забрызгала ей ноги. Она попыталась вонзить катану Итану в спину, но он перевернулся и пнул ее двумя ногами, отбросив Рикку в сторону. Они вновь оказались по разные стороны. Рикка откашлялась и, сквозь слезы боли, приподнялась с пола на колени, зажимая кровавыми руками рану на животе одной рукой и трогая огромный порез на спине другой рукой, чувствуя чрезмерную боль от каждого своего прикосновения. От стольких ран она заметно ослабела, но из большинства кровь уже не текла. Разгибать ногу она не могла, как и прогибаться в спине, не ощущая при этом адской боли. Руки уже не держали рукоять меча с той же силой, а внутри все горело от страха и волнения. Итан же судорожно приподнялся с пола на одно колено и прижал рукой кровоточащую рану на ноге, а другой тронул порез, идущий на спине от одного плеча к другому, и захрипел от сдерживаемой боли. Порез по касательной на плече уже не истекал кровью, но жутко отдавался болью. С растрепанных волос падали капли пота на маленькие алые лужицы. Грудь безостановочно вздымалась от быстрых вдохов. Руки были все запачканы красным, а на шее появились отметины начинающихся виднется синих вен. Рикка взяла в руку катану и, оперевшись на нее, встала на ноги, утерев слезы рукавом. Боль сотрясла все ее тело, но она стерпела и медленными дрожащими движениями встала в стойку, чувствуя, как перестала течь кровь из раны на животе или стала гораздо меньше. Она устремила замученный, но готовый действовать взгляд на Итана и глазами заставила его подняться на ноги. Он же наполнился самой ненавистной злобой, отраженной в его лице и кровавых глазах сквозь тёмные очки, и взял мурамасу в руки. Прихрамывая, он встал напротив Рикки и зверским дыханием изобразил всю ярость, накопившуюся внутри. Пальцы сжали рукоять покрепче и он приготовился сражаться. С первым же ударом и первым блоком, их обоих пробила боль волной по всему телу, но никто даже и не думал сдаваться. Рикка сделала выпад не раненой ногой и проскользила по полу с разворотом, промчав катану на уровне колен, но Итан отпрыгнул и от прыжка его нога разразилась болью. Колющий удар последовал сразу же, после первого, и Итан его тоже избежал уклонением. Рикка нанесла ему удар в блок слева, справа, снова слева, косо, под наклоном, двойным закручиванием, с разворотом и, в какой-то момент, ее клинок соскользнул и ударил прямо по гарде мурамасы, ослабив хватку Итана, и Рикка смогла этим воспользоваться. Она ударила по гарде и клинок мурамасы устремился вниз, после чего она ударила по нему ногой и выбила из рук Итана. Но ей не удалось учесть того, что, пока адский меч был в полёте, Итан сможет увернуться от ее горизонтального удара по шее и, к тому же, толкнуть ее в сторону. Он сделал быстрый шаг назад, завёл руку за спину и поймал в нее мурамасу за рукоять, только обратным хватом, и вступил в контратаку. Он превратил катану в одноручное оружие и закрутил ей из стороны в сторону, пока не попал по катане Рикки. Лязг вновь оглушил слух и она парировала, чередуя блок и контратаку. Удары Итана стали молниеносными из-за другого хвата, ибо им было проще крутить кисть и разгонять лезвие, словно вихрем снося все на своем пути. Отражать удары Рикке долго не пришлось, ведь этот прием требовал больше сил, а у Итан их было не так много, так что он начал замедлятся и, вскоре, выпал шанс и она попыталась пробиться сквозь его демоническую мурамасу, но дело пошло не по плану. Итан резко прекратил крутить катану и, внезапно, пнул Рикку прямо в грудь и она упала на раненную спину, выронив катану из рук. Боль парализовала ее тело, но она все же попыталась схватиться за меч. Попытка оказалось скверной, ибо, как только Рикка потянула руку к катане, в нее тут же вонзил острие мурамасы Итан Дэвис. Рикка завопила от ужаснейшей боли, пробиваемой ее тело пульсациями, и под ее ладонью начала растекаться лужа липкой крови. Слезы наполнили ее глаза и, как только Итан вытащил клинок из ее руки, наружу брызнула еще кровь и запачкала и без того кровавый пол. Бедные стоны страдания вырывались из ее рта, в котором зубы прикусили нижнюю губу и она начала кровоточить наружу. А Итан уже сходил с ума по тому, что у него появилась возможность убить Рикку. Он встал прямо над ней и поднял мурамасу над головой, целясь Рикке между глаз, а после устремил лезвие вниз. Оно летело со скоростью выстрела, желая разрубить голову напополам, но ей преградила путь плоскость катаны. Рикка вспомнила все свои долгие и мучительные тренировки фехтования, каждый момент этой жизни пронесся перед ее глазами. Столько времени она потратила на себя и именно сейчас просто не могла всего лишится, а потому задержала всю боль и слезы в себе, направив все силы на этот блок, держа его двумя руками, а после дернула меч в сторону и порезала Итану живот сбоку, затем ударила по лицу, но лишь сломала очки. И, пока он отвлёкся на ранение, она вскочила с пола и резким рубящим ударом снесла ему левую руку по самое плечо. Его отсеченная конечность рухнула на пол и из раны стала лить кровь бешенными ручьями, заливая пол красным. Сам же Итан Дэвис не стал кричать, а исказился в лице так, что одним лишь пронзительным ненавистным взглядом пробил ее страхом и ужасом насквозь. В правой руке его все еще была мурамаса и он попытался сделать ей хоть что-нибудь, но Рикка скрестила свою катану с клинком отца и круговым движением выбила ее из его рук и поймала в свободную. Теперь в ее руках было два оружия, а перед нею стоял смертельно раненый отец. Кровь продолжала хлестать из обрубка руки. Изо рта его тоже начала капать кровь. Ему было чудовищно, несравненно, безгранично больно, но он не издал ни звука, кроме дрожащего дыхания. Его взгляд, устремленый на Рикку, был уничтожающим, испепеляющим, ненавидящим, гневным, свирепым, но, в то же время, угасающим… Рикка смотрела ему в глаза, без призмы тёмных очков, и видела там смерть. Но еще и яркое разочарование из-за того, что у него ничего не вышло. Что он не смог добиться того, чего так долго хотел. Что проиграл собственной дочери… Рикка сделала дрожащий вдох, по всему ее телу пробежали мурашки. Руки сотрясла дрожь, но она не ослабила хватку. Итан все еще смотрел на нее, быстро истекая кровью и уже чувствуя сонливость. Жизнь исчезала из его тела и Рикка захотела закончить все самой. Она сжала оба меча покрепче и вонзила первый Итану в живот. Его лицо на мгновение преобразилось и он упал на колени. В его голубых глазах исчезли любые выражения и он произнес свои последние слова: — Т-ты и п-правда… о-особенная… — сквозь бульканье крови послышалось из его уст. — Н-неплохой в-вышел б-бой… Рикка нажала кнопку на пульте и на складе зажегся весь свет. Оказалось, что Итан упал на колени прямо перед грузовым лифтом, двери которого были открыты в шахту, ведь самого лифта не было. Итан положил руку на рукоять мурамасы и помог Рикке закончить дело, пронзив свое сердце вместе с ней, демонстрируя свой самурайский дух и достойное принятие поражения, а затем закрыл глаза и, раскинув руки в стороны, упал назад, полетев сквозь черноту шахты лифта вниз на десятки этажей, скрывшись во тьме вместе с мурамасой. Свою же катану Рикка успела вытащить. Она медленно опустила взгляд на клинок своего меча и посмотрела на кровь отца. Осознание того, что она только что совершила, пришло к ней мощным ударом в душу образовавшейся внутри пустотой. Ей не стало легче оттого, что она убила его, хотя каждый день она представляла в своей голове этот момент. Ее месть свершилась, но на лице не было ни капли радости и лишь окутанные грустью глаза опустились вниз. Рикка склонила голову и прижала рукоять катаны к своей груди, закрыла глаза и дала волю своим слезам вырваться наружу. Теперь боль внутри нее сменилась на подавленность и тело начал бить мучительный озноб. Вскоре, ей стало немного легче. Давление упало и головная боль исчезла. Грусть никуда не делась, но все равно с ее плеч сбросился гигантский груз, который тяготил ее с самого детства. Душа словно очистилась, избавилась от скверны воздействий Итана Дэвиса. И теперь ее сердце билось ровно, в унисон лёгких пульсаций ран терпимой болью. Разум зациклился на одних и тех же мыслях, взявших ее в под власть тоски. Мыслях о том, что хоть она и убила главного творца судного дня и создателя величайшей катастрофы планеты, вокруг нее и в ее жизни ничего не поменялось. Разруха осталась разрухой и ничего изменить не удалось… Резкий толчок и дрожь пола под ее ногами вырвали Рикку из цикла мучающих мыслей и она пришла в себя. Эта дрожь была вызвана взрывом где-то на этаже, ближе к середине, и Рикка только сейчас вспомнила про то, что офис Корпорации полыхал, а в небоскребах вёлся кровавый штурм. Теперь выстрелы отчётливо доносились из глубины шахты и коридоров снизу. Освещение замерцало и с потолка посыпалась пыль после еще одного взрыва. Гул сотен бойцов, бьющихся насмерть, теперь разносился эхом по всему зданию. Рикка сделала все, к чему стремилась, но все же еще одно неоконченнное дело у нее осталось. И, вытерев клинок об рукав, она вложила катану в ножны и целеустремлённо направилась прочь из этого склада, оставляя залитый их кровью пол позади себя. Одно последнее дело, которое уже невозможно было отложить на потом, ждало ее в недрах офиса. Она не могла позволить себе лишиться своего счастья. Не могла оставить внутри себя пустоту. И потому ее желание вновь встретиться со своим главным в жизни нежным чувством было настолько сильным. Увидеть его снова, ощутить первое прикосновение за множество месяцев и просто утонуть в удовольствии ласковых объятий истинной любви, которая продолжает жить даже в окружении миллионов мертвецов и пламени бушующего пожара погибающей Корпорации. Рикка отправилась на поиски Джейсона со слезами на глазах и искренне надеясь на то, что он все еще жив…

…

Над головой просвистела пулеметная очередь и звуки выстрелов сменились на звон падающих гильз. Со стен сыпались куски бетона, а об наш металлический стол, используемый в качестве укрытия, рикошетили пули и сверкали искры, оставляя на нем следы косых царапин и кусочки сплющенного свинца. Передернутый затвор стал сигналом перезарядки и, пока Всадник ставил новую пулеметную ленту, я выглянул из укрытия и точным выстрелом пробил бойцу голову. — Убил? — судорожно спросил меня Эрни, прижимаясь спиной к стенке. — Однозначно, — произнес я и успел укрыться за столом прежде, чем в нашу сторону открыли огонь еще несколько Всадников, появившихся из-за поворота. И без того изуродованный коридор стал еще разрушеннее, ибо смертоносные пули не щадили ни сантиметра этого прохода. Мертвые тела наших бойцов засыпала бетонная пыль и большие куски, пока вдребезги разлетались стекла и заполняли осколками пол. — Черт, их стало еще больше, — выговорил Коннор, выглянув из-за угла. — Пробьемся… — сказал я и подтащил к себе труп одного из рядом лежащих бойцов. Пошарив по карманам, я обнаружил парочку магазинов и связку гранат. Они так и напрашивались на то, чтобы их использовали, так что я не стал медлить. Дернув за кольцо, я с размаху бросил осколочную прямо в укрытие противников и прикрыл голову руками. Через несколько секунд потолок забрызгало кровью, куски плоти приклеились к стенам и оторванные конечности разлетелись на весь коридор, сопровождаясь истошными криками тех, кто остался в живых, но был сильно ранен. — Пошли-пошли! — скомандовал я и мы рванули через весь коридор к укрытию Всадников. Пара человек пережила взрыв, но лишилась ног и не могла дальше продолжать бой. Они лежали в луже собственной крови, умоляя нас сжалится. Но для тех, кто убил кучу наших людей в городе и на этом штурме, у нас не было милосердия. — Это вам за наших друзей! — выкрикнул Коннор и всадил каждому Всаднику по пуле в голову. Путь, теперь, был свободен и никакие притаившиеся бойцы нам уже больше не помешают. Отряд Джона уже прошел здесь, что можно было судить по сумасшедшему количеству трупов, но эти несколько человек, которые напали на нас, спрятались в одной из комнат и дождались, пока наши уйдут, после чего, вероятно, хотели ударить им в спину, но не ожидали того, что нарвуться на нас. — С ними всё, — сказал Эрни. Я опустился на колено перед одним бойцом, на бандане которого красовался символ Клейменных Огнем, и произнес: — Мы уже близко. Отряд Джона, думаю, на пару этажей выше нас. — Мы же только на пятнадцатом… — выдохнул Коннор. — Да, что-то медленно они продвигаются наверх, — сказал я. — Похоже, у них там возникли какие-то трудности. Сверху раздался сокрушительный взрыв, сотрясший дрожью пол под нами, и со стен вновь осыпалась бетонная пыль. — Наша помощь им будет как никогда кстати, — проговорил Эрни и взял автомат из рук мёртвого Всадника. — Вперед, — указал я на лестницу и мы рванули на подмогу нашим друзьям. Лестница оказалась в ужасном состоянии, ибо везде были дыры от пуль и и валялись тела. Стены в некоторых местах были просто выломаны огромными кусками, а где-то все было покрыто обожженным слоем черноты. Различные осколки тянулись наверх и засоряли каждую ступеньку, если только на них не было луж из крови, по которым все лишнее стекало и капало в проем между перил. Откуда-то, на пару этажей выше нас, послышлось: — Граната! В укрытие! И мощный взрыв сотряс лестницу, которая не выдержала и какая-то ее часть просто рухнула на этаж ниже. Мы этого не видели, но отчётливо слышали жесткий грохот, а когда поднялись на следующий этаж, то лицезрили перекрытый, далеко не самыми ровными кусками лестницы, подъём. Путь был уничтожен. — Твою ж мать! — выпалил я. — Джейсон, — позвал меня Коннор. — На другой стороне здания есть вторая лестница! — Но наши люди ведь с этой стороны поднимаются, — сказал Эрни. — И что? — не понял Коннор. — А то, блин! Там наверняка больше всего Всадников, на другой лестнице! Они же с верхних этажей спускаются! А раз эта лестница под контролем наших людей, то бойцы Шона будут спускаться именно с другой! — Черт, а Эрни прав, — выговорил Коннор и они оба взглянули на меня. Сверху снова раздался взрыв и мы резко прикрыли головы руками, чуть наклонившись, чтобы какой-нибудь камень не проломил череп. — К черту! Бежим на ту сторону! — крикнул я, пытаясь перекричать беспорядочный шум сотен выстрелов и звуки крушения бетонных стен. Мы забежали на этаж и понеслись в сторону другого конца, но обнаружили, что коридор завален еще одной кучей обломков, словно кто-то баррикадировался. В воздухе витала пыль, но битвой и не пахло. Будто бы бойня обошла этот этаж стороной, ибо не было ни крови и ни тел, за исключением покоцанных стен и разбросанных предметов мебели. За баррикадами послышался щелчок затвора и мои глаза в мгновение широко раскрылись от испуга. — Контакт! — выкрикнул я и прыгнул в стеклянное окно какой-то комнаты, выстрелив в него пару раз, дабы оно разбилось, и приземлился на осколки плечом за секунду до того, как коридор наполнился плотным огнем работающих автоматов. Я даже не поднимался с пола и просто лежал, боясь словить шальную пулю. Тень от огня судорожно дрожала на обстреленных стенах, а сам коридор наполнился запахом пороха. Деревянная дверь в эту комнату тоже попала под раздачу и просто напросто слетела с петель, грохнувшись на пол. Расстрел прекратился и Всадники начали перезаряжаться. Я уже было хотел выдохнуть, но поздно заметил другую дверь из этой комнаты, которая внезапно открылась. На меня вышло несколько бойцов, но они не сразу заметили, что я лежу прямо у них под ногами. Пара точных выстрелов окрасила стены их кровью и я схватил их оружие в обе руки, а после завел автоматы за дверь и открыл двойной огонь. Всех, попавших в зону поражения, убило моментально десятками пуль, а остальные в страхе начали отступать. Я развернулся и подбежал обратно к коридору, обнаружив там изрешеченные стены. Глазами я бегло осмотрел пол, но не нашел там трупов, зато увидел в пылище открытую дверь в соседнюю комнату, забежав в которую я снова объеденился с Коннором и Эрни. — Там еще человек пять, — сообщил я. — Ублюдки устроили засаду, — выразился Эрни. — У тебя остались гранаты? — спросил меня Коннор. — Да, но… — Бросим их в комнату, закроем дверь, а после ворвемся внутрь! — предложил Эрни. — Хорошо, погнали. Я взял гранату и сорвал чеку, а после кинул в открытую дверь, которую затем тут же закрыл Коннор. Взрыв чуть не сорвал дверь с петель и из-под нее повалил дым. Вопли раненых бойцов донеслись почти мгновенно, а значит гранату они или не заметили или не успели среагировать. Эрни выбил дверь и мы ворвались туда, моментально пристрелив парочку Всадников. В центре красовалось углубление от взрыва, а дверь в коридор отлетела и валялась на грязном полу. Коннор похватал у мертвецов их оружие и мы рванули дальше, выбежав по ту сторону забаррикадированного коридора. Теперь путь к лестнице был свободен. — Что по патронам? — спросил я, не сбавляя шага. — До хрена и больше, — ответил Коннор, передавая мне магазин. — В конце нас точно будут ждать, — сказал Эрни, перезаряжая автомат. — Однозначно, — согласился я, передернув затвор. Каждый кабинет, который мы проходили мимо, так и настораживал нас на то, что сейчас оттуда кто-нибудь выскочит. За каждым поворотом был шанс нарваться на врагов, но мы избежали всяких случайностей и благополучно добрались до другой стороны здания. Двери на лестницу никто не охранял и мы спокойно зашли на нее прямо в моменте, когда между этажами вниз пролетел какой-то Всадник, крик которого оборвался с достижением первого этажа. Подняв голову вверх, мы увидели, что Всадники отступают. — Джон неплохо так их вверг в бегство! — рассмеялся Эрни. — При том, что выше потом они встретятся с отрядом Уильяма, — добавил Коннор. — Шон так просто не сдаст эту битву, — произнес я. — Уверен, у него еще куча разных планов на наш счет. Просто мы еще не поднялись достаточно высоко. — Нужно его найти, — сказал Эрни. — И убить, — закончил Коннор и мы двинулись вверх по лестнице. Обстановка была как обычно: сотни пулевых отверстий и десятки трупов, в основном Всадников. — На этом этаже все зачищенно, — сказал Коннор, глянув за следующую дверь. — Наши люди поднялись еще выше, — проговорил Эрни и его слова подтвердились новой волной выстрелов с пары этажей сверху. — Мы их догоним! — сказал я и мы рванули вверх, перешагивая за раз по две-три ступеньки. Еще один взрыв заставил меня остановится, надеясь, что нас не прибьет обломком лестницы сверху, но ничего не произошло. — Сколько же у них там гранат, — проговорил Эрни, возобновив движение. — Они сейчас в страхе используют все свои силы, какие только есть, — сказал Коннор. — Все же это наше выступление так пошатнуло их боевой настрой, — произнес я и усмехнулся. Парни тоже подхватили смешок, закончив улыбаться только перед тем, как мы поднялись на этаж, где уже шла кровавая перестрелка. Перед дверями в коридор никого не было, а за ними стояло около пятнадцати Всадников, укрывшихся в зале с панорамными окнами. Сам зал представлял собой что-то вроде зоны отдыха: с диванчиками, столиками, телевизором, картинами и небольшой кухней, если не считать, что все перечисленное было уничтожено и превращено в хлам. В этот зал вел всего один коридор, на первом перекрёстке которого уже стояли Клейменные Огнем, пытающиеся зачистить этаж. Из зала было только два пути, на одном из которых были наши люди, а на другом мы с Коннором и Эрни. — На счет три, — проговорил я и взял еще одну гранату. — Раз, — начал Коннор. — Два, — продолжил Эрни. И на «три», я приоткрыл дверь и закинул гранату прямо в центр зала, поближе к основному скоплению наёмников. Взрыв получился настолько мощным, что все окна с треском разбились и повылитали наружу, столы разнесло в щепки и отбросило в стены, диваны превратились в изодранные куски искусственной кожи, вся стеклянная посуда и картины переломались, а сами Всадники стали свисающими красными ошметками на полу и потолке. Никто не ожидал, что взрыв получиться такой сильный, но все благодаря наемникам, которые сложили все свои гранаты в кучу, куда как раз угодила и моя, из-за чего сдетонировали все сразу. От взрыва дверь, за которой мы стояли, тоже чуть не выбило, но ударило знатно. — Ну как идут дела? — крикнул я Клейменым, приоткрыв дверь, и усмехнулся: — Мы тут вам не сильно помогли? — Джейсон?! — послышалось из коридора и, сквозь уже рассеивающийся дым, в зале показался Джон. — А ты кто думал? — Черт возьми, иди сюда братец, — с улыбкой произнес он и обнял меня, похлопав по спине. Дым выветрился через выбитые окна и я смог нормально его разглядеть. Его форма Клейменного Огнем была вся в пыли и брызгах крови. На лице сверкал синяк, а на руках виднелись царапины и ссадины — результат рукопашной схватки. Еще парочка не серьёзных порезов красовалась на ногах, а так, в принципе, он был в порядке. — Меня не так просто убить, Джонни, — улыбнулся я, пропустив короткий смешок. — Сумасшедший ты псих, — с облегчением и улыбкой сказал он. — Ты серьёзно играл гребанный метал-концерт?! Посреди чертовой армии мертвецов?! — Хе-хе-хе, а ты ожидал от меня чего-то менее крышесносного? — Ты, конечно, такой безрассудный, но только благодаря вам у нас сейчас все и получается, — сказал он и обернулся к нашим бойцам. — Поднимайтесь дальше и помогайте остальным! — Есть, командир Джон, — кивнули они и всем отрядом направились вверх по лестнице. К ним присоединились Эрни и Коннор, а я остался разговаривать. — Бенито взял себе половину людей и мы растянулись на пару этажей, — пояснил Джон. — Он сейчас чуть выше. — А где Пол? — спросил я, не увидев его. — Он взял на себя командование Клейменными в другом небоскребе, вместе с доверенными людьми Уильяма. — Хорошо. Пока идем не плохо, только вот надо разобраться с устройством, останавливающим ходячих мертвецом. — Чёртова штуковина похерила нам весь план, — выговорил Джон. — Ее нету на сотых этажах, потому что там лаборатория. К тому же сейчас оттуда спускается Кейт со своими людьми и она ничего там пока такого не нашла, а то сообщила бы. А Уильям… — Он на тридцатых сейчас, — подсказал Джон. — Тоже ничего не сообщал. — Думаю, это устройство где-то на пятидесятых или шестидесятых этажах, — предположил я. — Больше ему негде быть. Тем более, где-то примерно на этих этажах и находится главный командный пункт Всадников Апокалипсиса. — А ты откуда знаешь? — Я… просто уверен, что Шон выбрал именно так. — Ты думаешь, что… — Да, устройство наверняка под его охраной… — Тогда у нас не останется выбора, кроме как… — Прикончить его, — с ноткой грусти проговорил Джон. — Ты пойдешь на это?.. То есть… сможешь пойти на это?.. — Я тебя уверяю — моя рука не дрогнет. — Ты уверен? Он все же твой брат. — Мой брат умер еще тогда, полтора года назад, когда оставил нас в лесу, а сам ушел. Тогда я видел прежнего Шона в последний раз. Тот, кем он сейчас является — это не мой брат. Сейчас он как гребанный Мистер Хайд, только уже не способный вернуться обратно в свою старую личность. — Тогда я верю, что он проиграет и лишиться всего… — Мы — лишились всего, как только миру пришел конец, — произнес он и, с этими словами, крепче сжал автомат и рванул вверх по лестнице. Я побежал вслед за ним и, вскоре, мы оказались на этаже выше, где уже шла ожесточенная бойня. Терять время на зачистку было бы неразумно с нашей стороны, поэтому мы побежали дальше вверх. На следующем этаже была та же самая картина, только концентрация красных тонов, разве что, пестрила гораздо ярче. Наши бойцы со всех сил воевали со Всадниками и вполне неплохо с этим справлялись. Но здесь все равно нам ловить тоже было нечего, так что мы с Джоном побежали дальше, поднявшись еще чуть выше, только вот лестница снова оказалась перекрыта. Словно Всадники хотели разделить этажи на уровни нашего захвата этими баррикадами, контролируя продвижение штурма. В конце концов, нам пришлось прорываться через весь этаж на другую лестницу. — Бенито здесь! — крикнул мне Джон и забежал за укрытие, пряча голову от пуль. — Вовремя вы, — сказал он. — Нас прижали. Твари не дают пройти к лестнице. — Без снайперской винтовки тяжело, да, Бенито? — спросил я у него, прижавшись к стене. — Еще бы. Воевать с безопасного расстояния мне больше по душе, — усмехнулся он и перезарядил автомат. — Опиши ситуацию вкратце, — попросил я и выглянул из-за угла, высматривая занятые позиции наших врагов. — Там человек пятьдесят, не меньше, — сказал он и кивком приказал Клейменным продвигаться в глубь коридора. — Думаю, они удерживают этот и еще несколько этажей выше. Сверху их подпирает отряд Уильма. Можно сказать, что они в ловушке, но не в нашу пользу. Нам уже давно пора двигаться дальше, но ублюдки не дают пройти к лестничной клетке. Засели там и держут точку, то есть выход к лестнице. Поливают свинцом так, что охренеть можно. Внезапный взрыв заставил нас всех вздрогнуть и пригнуться, пока не прошел звон в ушах и расплывчатые звуки выстрелов не сфокусировались в голове. Эти чёртовы Всадники уже начинали пускать в ход гранаты против нас, и кого-то даже задели, но не смертельно. Кровь окрашивала стены, пол, потолок, но и капала на хлам под ногами с нашей одежды. В воздухе летали обрывки бумаги и документов, пока сами листки были разбросаны по полу из выброшенных и переломанных кейсов. Двери в кабинеты открывались на себя и потому были быстро скошенны напрочь градом пуль. Потери с нашей стороны от этого резко возросли, ибо выжить в коридоре удалось только тем, кто упал на пол или забежал в кабинеты. Оказывать первую помощь раненым приходилось прямо посреди битвы, оттаскивая товарищей в укрытие, но без нашего лучшего врача Луиса большинство из них все равно могло запросто погибнуть. Медик на штурме был незаменим, а потому, для большей безопасности, Луис состоял в отряде Уильяма, до которого нам еще только предстояло добраться. — Давайте светошумовые! — крикнул Бенито и поймал сумку, перекинутую через разные стороны коридора. — Пойдем на них в лоб? — спросил Джон, принимая в руки гранату. — Оглушим придурков, а потом уже пойдем в лоб, — оскалив зубы в улыбке сказал он и передал гранату мне. — Оперативно, — произнес я и взял ее в руку. — Подберемся поближе, закидаем их флешками, а затем перебьем, — сказал Бенито и выглянул из-за угла. — Они даже не поймут, что произошло. — Ждем, — сказал Джон, ожидая момента, когда у Всадников кончатся патроны. — Вперед! Выстрелы прекратились и мы быстро пересекли коридор, забежав в открытые кабинеты, а после закидали светошумовыми гранатами укрытие наёмников. Интервал между тремя вспышками был всего секунда, в течении которой каждый боец Шона мгновенно потерялся в пространстве от ослепления и оглушения, став лёгкой мишенью. Все произошло за считанные секунды и, уже после того, как гранаты выполнили свою задачу, мы вышли из кабинетов прямо в укрытие Всадников и, минимально затрачивая на них патроны, перебили весь отряд. Дорога дальше была освобождена и наши Клейменные Огнем двинулись вперед. За следующим поворотом нас ждала еще одна засада, ибо часть Всадников взяла под контроль офисное помещение открытого типа с панорамными окнами, где было множество параллельно поставленных рабочих столов с компьютерами и который напрямую вел к лестнице. К тому же его мы никак не могли обойти, а потому попасть в эту засаду нам было даже необходимо. Стоило нам только переступить порог офиса, как в нашу сторону открыли непрерывный огонь, заставивший нас моментально отскочить в укрытие. Какая-то часть бойцов осталась в коридоре, прижимаясь к стенам, а другая, как и мы, забежала внутрь и укрылась за множеством столов. Пули сносили мониторы со столов, рвали кресла, уничтожали деревянные перегородки между столами и не оставляли живого места на стенах, пока разлетались осколки настольных ламп. Почти сразу в дело пошли гранаты. — Джейсон! — крикнул мне Бенито, что находился за другим столом. Опустив голову вниз, я увидел прямо перед своими ногами гранату, до взрыва которой оставались считанные секунды и, пока вокруг взрывались другие, я резко схватил ее и кинул обратно к Всадникам, но до них она так и не долетела, разорвавшись где-то по середине в воздухе. Панорамные окна тут же повыбивало и в офис с улицы стал проникать гул миллионов мертвецов. Столы разлетелись в стороны летящими щепками, поднимая вихри пыли и дыма. Крики раненных бойцов резали слух сильнее, чем громкие безостановочные выстрелы работающих автоматов. — Тут становится жарче, — крикнул подбежавший в мое укрытие Эрни. — Дальше хуже, — произнес я и сделал несколько выстрелов вслепую, высунув автомат сбоку от стола, боясь поймать пулю. — Прикроешь? — спросил он и приготовился. — Давай, — кивнул я и резко открыл огонь по Всадникам, дав Эрни шанс перебежать к другому столу. Сделав подкат, он проскользил по полу и успел заскочить в укрытие до того, как ему вслед понеслись пули. Прижавшись к столу, он жестом показал, что все в порядке, и начал продвигаться дальше. — Они что-то уж очень не хотят, чтобы мы поднялись наверх, — сказал Бенито, сменив пустой автомат на валяющийся на полу дробовик. — Думаю, это нам поможет, — сказал Джон, пустив по рукам пачку с патронами для дробовика. — Ух, черт, — вырвалось у Бенито. — Зажигательные боеприпасы, мать его. — Шмальни как следует, — произнес он и отошёл в другое укрытие, дабы не попасть в зону поражения. Я сделал также, как и Джон, и произвёл несколько выстрелов, отвлекая внимание, чтобы дать Бенито шанс безопасно высунуться. Он зарядил патроны в трубчатый магазин своего дробовика и, подгадав момент, направил дуло во Всадников и сделал три точных выстрела. Из ствола показалось гигантское пламя тысяч ярких искр, осветивших весь офис и окрасивших все в оранжевые тона, словно дыхание адского дракона. Огонь разлетелся на довольно большую зону поражения и захватил собой достаточно много наёмников, которых тут же охватило пламя. Температура выстрела зажигательных патронов составляла около двух тысяч градусов, от чего не только Всадники поддались огню, но еще и вся рядом с ними находящаяся мебель, когда как большинство опилок и щепок вспыхнуло тут же моментально. Смертельным исходом с такого расстояния это не обойдётся, но множественные ожоги им точно обеспечены. Свободное пространство дало волю огню разгораться сильнее. Пока наёмники метались в своих укрытиях, пытаясь потушить друг друга, а дым от огня уже начал тянуться к потолку и выветриваться через выбитые окна, мы пошли в наступление. Всадники падали на пол от попадания наших пуль, растекаясь кровью, которая начинала вскипать от пламени своего горящего носителя. Наше превосходство стало все больше ощущаться, пока не прибыло подкрепление. Они появились с лестницы и застали нас врасплох. — Берегись! — оттолкнул меня Коннор и мы вместе рухнули на пол, чувствуя пролетающие мимо нас пули. — Черт, они издеваются, — произнес я и перекатился с пола к столу. — Ай… — вскрикнул он. — Твою мать… — Что такое?! — резко обернулся я к нему. — Задело, черт… — Покажи. Коннор повернул локоть и показал линию пули, что прошла по касательной и оставила на руке длинный порез. — Ничего страшно, — сказал я. — Вот уж ничего, — произнес он и зажал кровоточащую рану ладонью. — Пошли, мы слишком близко к… — не успел я договорить, как изо столов вышло несколько Всадников и открыло по нам огонь. Мы сумели быстро среагировать и вынесли дверь в какой-то кабинет плечом прежде, чем в эту дверь прилетела стая пуль. Но, там нас не ждала безопасность, ибо за дверью прятались еще несколько Всадников. Они тут же выбили оружие из наших рук и полезли в драку, так как сами перезаряжались и были без патронов. Удар в плечо не был таким болезненным и я даже не отшатнулся назад, а наоборот, дал им ответный удар. Коннор толкнул одного наемника к стене и начал избивать, пока я ударил одного ногой в живот, выведя его из строя на несколько секунд, а другого кулаком по лицу, сломав челюсть. Похватав ножи, они снова кинулись на меня, взмахивая лезвия в сантиметрах от моего лица, ибо я уворачивался, пока не схватил мачете и не рубанул одному наемнику плечо по вертикали, прорубив ключицу. Второй подскочил и выбил меня из равновесия, пока другой вопил в агонии. Коннор же справился со своим противником, свернув ему шею, и поспешил на помощь мне. Всадник накинулся на меня и повалил на пол, порезав грудь ножом, и, прежде чем схватить мой автомат под своими ногами, на него напал Коннор и толкнул в сторону. Всадник ухватил его за одежду, а после потянул за собой и они оказались прямо перед окнами, выходящими в офис, где шла основная перестрелка. Они оба попали под линию огня и, заметив потенциальные мишени, бойцы Шона расстреляли весь кабинет. Я был на полу, а потому остался невредим, чего нельзя сказать о Конноре… …Он успел закрыть себя телом Всадника, но это его не спасло, ибо пуль было слишком много и они прошибли их обоих насквозь. Два тела рухнули на пол и я сразу подскочил к Коннору. — Нет, боже, нет! — проговорил я, пытаясь зажать рану на его шее, но кровь все лилась и лилась через мои изуродованные пальцы. Он кашлял и захлебывался кровью, которая уже растекалась лужей под ним. В голове моей были лишь одни мысли о том, что я не могу позволить ему умереть, но поделать я ничего не смог и, вскоре, Коннор перестал кашлять, а глаза его застыли во взгляде на меня. Последний вздох заглушили звуки выстрелов, от чего мне стало еще больнее на душе. Его смерть была неожиданной и потому повергла меня в шок, от которого я не мог отойти несколько минут. Я просто смотрел в его мертвые глаза, теряясь во времени, пока не смирился с его гибелью. Сейчас у меня просто не было времени скорбить, а потому я простился с ним и вернулся в бой. — Прости, друг… — закрыл я ему глаза и, крепче сжав челюсть от злобы, выбежал из кабинета, подняв оружие с пола, и, пригнувшись, проскочил за столами к безопасному укрытию. Только сейчас я заметил то, сколько смертей было вокруг меня: кому-то прострелили голову, кто-то истекал кровью, кому-то оторвало руку или ногу взрывом гранаты, а кто-то погиб от попадания пули в сердце или легкие. И, видя весь этот ужас, мне действительно стало жаль. Облегачал восприятие этого лишь тот факт, что с нашей стороны потерь было гораздо меньше. Пока над головой свистели прорезающие воздух пули, я сумел добраться до другого края офиса, ближе к панорамным окнам. Рядом с ними тут же подул лёгкий ветерок прохлады, но и вид не оставлял равнодушным, ибо миллионы мертвецов не каждый может увидеть. Я подобрался к Эрни и сказал, пытаясь перекричать выстрелы: — Коннор погиб! — Ч-чего?! — крикнул он, на миг изменившись в лице. — Его убили, Эрни… Он опустил голову и произнес: — Черт возьми… — Эти ублюдки даже не разбираются во что палят. Убивают все, что движется. Даже своего человека, вместе с Коннором, отправили на тот свет. — Таким мразям место в аду, — сказал он и открыл огонь по врагам, убив сразу нескольких человек от переполнявшей его злости. Поймав приступ ярости, он рванул вперед, убивая все на своем пути. Каждый Всадник попадал под его пулю, а после и под мачете. Этот поступок помог даже нашим бойцам избавиться от страха и они последовали его примеру, начав наступать на Всадников с новой силой, отталкивая врагов к лестнице. Всадники же не придумали ничего лучше, кроме как начать забрасывать нас остатками своих гранат. Их было всего четыре, но первая же ранила огромное количество наших, а вторая убила Эрни… …Граната упала прямо ему под ноги в моменте, когда он боролся в схватке со Всадником, намереваясь зарубить его лезвием, но этот капризный поворот судьбы все вырвал с корнем. Взрыв произошёл прямо на моих глазах и я видел, как ему оторвало ногу, вместе со Всадником, и они оба отлетели от места взрыва прямо в разбитые панорамные окна, полетев навстречу мертвецам. Выжить, упав с такой высоты, было невозможно. Мне даже не хотелось смотреть на то, что с ними стало, ибо столь ужасного зрелища я уже выдержать не смогу… Ненавижу смотреть на то, как погибают мои друзья… — Джейсон! — привел меня в чувство резко подскочивший ко мне Джон. Прямо возле нас упала граната и, пока я приходил в себя, Джон опрокинул стол перед нами и, тем самым, вся мощь взрыва ушла на него, а не нас. От стола, конечно, ничего не осталось, но зато мы остались целыми. Вспышка ослепила меня всего на мгновение, за которым следом пронесся оглушающий звон в ушах, пока нас самих закидало пылью и мелкими обломками. — Спасибо, Джонни… — поблагодарил я и поднялся с пола, присев возле другого стола. — Аккуратнее, Джейсон, — сказал он. — Мертвый ты Рикке не поможешь. — Это верно… — Парни, держите, — сказал Бенито, протягивая нам Коктейль Молотова. — Киньте так, чтобы она пролетела прямо над Всадниками. — Давай сюда, — сказал я, взял бутылку, прицелился и бросил ее прямо над бойцами. Бенито активировал своего внутреннего снайпера и точным выстрелом разбил бутылку прямо над головами наемников и зажигательная смесь тут же вспыхнула, заливая огнем всех бойцов под собой. Пожар теперь был на всё их укрытие, распространяясь дальше, что и заставило их отступить. Но никому уйти так и не удалось, ибо каждый Всадник был убит лично мной, как месть за Коннора, Эрни и Фредди. — Вперед, наверх! — крикнул я и все Клейменные Огнем, наконец, ринулись на лестницу, по которой шёл дым. Топот сотен наших бойцов отдавался эхом в небоскребе, внушая страх нашим врагам. И каждый следующий взятый нами этаж стоил нам всего нескольких драгоценных жизней. Кровь окрашивала дыры от пуль, тела валялись на каждом шагу и источали смертоносное зловоние, пока наши бойцы шли через трупы вверх. За собой мы оставляли лишь хаос и разрушения, какие только и заслуживал этот проклятый офис. Всадники становились все более предсказуемыми, а их тактика уже против нас не работала и не усложняла наше продвижение. Один этаж сменял другой, и с ними росла моя ненависть, как и ощущение того, что я достиг своего пика. Что все те, кого я потерял за свою жизнь, сегодня будут отомщены, ибо офис великой Корпорации Азатот пылал в огне нашей ярости и нашего бескрайнего гнева. Я достиг того, к чему так долго стремился. Я сделал то, чего не мог никто до меня, а именно: бросил вызов непобедимой Корпорации. Никто раньше не верил, что такое может произойти, а сейчас мы штурмовали офис и неплохо с этим справлялись. И даже не смотря на то, что у нас все получалось, внутри меня все равно оставалось что-то… тяжёлое. Столько много раз я уже видел смерть, что пора было бы уже к ней привыкнуть, но мне никак это не удаётся. И сейчас, оглядываясь назад, я вижу: сколько людей… хороших людей погибло. Их лица навсегда отпечатались в моей памяти, как те частички счастья, которого так не хватало моей изувеченной душе. Каждый из них отдал жизнь, чтобы другие сохранили свою. Каждый внёс вклад и помог нам в том, чтобы Корпорация и Всадники пали на колени в сегодняшний день. Лишь это меня волновало. Это, и… здоровье моей любимой. Малейшая мысль о том, что Рикка могла быть ранена, или еще хуже, что она… убита… острым лезвием резало мне сердце. Я старался об этом не думать, но, видя все то, что творилось сейчас в офисе, у меня просто не могло не появляться таких страшных мыслей. На этой кровопролитной бойне могло случиться все, что угодно. Неизвестно было даже то, выживу ли я сам, как и то, жива ли была сейчас Рикка. Но то, что я точно знал, это то, что я не умру не увидев ее лица… Хоть на мгновение, хоть на последнем издыхании, но я обязательно ее увижу… Увижу, зная, что она будет спасена… И, если другого выхода не будет, пожертвую собой ради нее… Больше десятка этажей было пройдено. Больше сотни наемников убито. И, пройдя через такой непростой путь, продвигаясь под градом пуль, жаром огня и множества разрушительных взрывов, мы все же достигли тридцатых этажей этого небоскрёба. Сказать о том, что я был измотан — это ничего не сказать. Весь мокрый от пота, в залитой кровавыми пятнами одежде, с порезом на груди и синяками по всему телу, не говоря уже о ранах внутри меня. Но, в данной ситуации, все это было нормально, ведь каждый боец выглядел и чувствовал себя почти точно также, как и я. Стоило нам ступить на тридцатые этажи, как я сразу встретил знакомые лица: — А вот и главный псих всея Слотердэта и его необьятных просторов! — широко улыбнулся Уильям, несказанно радуясь нашему приходу. — Признаюсь, я думал, что мы с вами утром увиделись в последний раз, но смотрите-ка! Вы еще живы. — Я рад, что ты рад нас видеть, — усмехнулся я. — Не стоит сейчас расслабляться, — сказал Бенито. — Луис в порядке? — Да, он тут недалеко, — ответил Уильям. — Тогда пусть все раненые бойцы подойдут к нему! — крикнул Джон, чтобы все Клейменные услышали. — Луис окажет вам помощь. Все те, кто не мог больше сражаться, направились к Луису, который каждого осмотрел и помог всем, чем только мог, чтобы они снова вступили в бой. В таких опасных условиях все нужно было делать быстро и Луис с этим справился, еще раз доказав свои высочайшие умения. — Сколько потерь среди Рейнджеров? — спросил я. — Не так много, по сравнению со Всадниками, — ответил Уильям. — Тогда я не сомневаюсь в том, что мы завоюем Корпорацию сегодня. — Ну раз ты уверен, почему мы должны сомневаться? Пора надрать Шону задницу! — сказал он и повернулся к своим людям. — Выдвигаемся наверх! — Как дела обстоят в другом небоскребе? — спросил Бенито. — Гораздо лучше, чем в нашем, — ответил Уильям. — Все же это здание главное. — И более защищённое, — добавил Джон. — Вы поднимайтесь, а я свяжусь с Кейт, — сказал я и достал рацию, глядя уходящим вверх по лестнице бойцам. — Как слышно, прием? — Дж… ейс… — послышались помехи и громкий удар. — При… ем… — Кейт? Что у вас там происходит?! — Мы в полной заднице! — донесся ее крик, сквозь грохот выстрелов. — Вы где сейчас?! — На… восьмидесятых… — прерывался ее голос. — Кейт, вам нужна… — Джейсон, я не могу сейчас говорить! — оборвала она меня. — Мы спускаемся, люди с нами. Лучше займитесь убийством Шона! — Х-хорошо… Если что случится, то… — Убейте на хер того ублюдка с пулемётом! Идиоты, черт! — кричала она своим бойцам. — До связи, Джейсон. — До связи… — Эй! Ты идешь? — окликнул меня Уильям. — Да, иду Уилл… Сам факт того, что у Кейт все шло далеко не так гладко, заставил меня снова печально задуматься о том, что Рикка может пострадать. Но, помимо этого, я еще и сильнее зарядился энергией сражаться до конца, чтобы поскорее встретиться с моей любимой. Взяв в руки автомат, я наспех поставил на него коллиматорный прицел, поменял магазин и выдвинул приклад, после чего направился со всеми вверх, навстречу главному командиру Всадников Апокалипсиса. Шон, уже наверняка, нас заждался. Огонь обжигал свои жаром мою кожу на каждом пройденном этаже, ни одна перестрелка не обходилась без использования гранат. Пламя разгорелось на весь небоскреб настолько сильно, что в полном экипировании уже невозможно было находится. Адская жара заставляла тратить больше сил. Кровь смешивалась с потом и заставляла чувствовать лютый дискомфорт, но это было не сравнимо с тем ужасом войны, который мы познали на этом штурме. Целых тридцать с чем-то этажей мы прошли сквозь тонны крови и реки смерти. Столько криков боли мои уши не слышали никогда в этой жизни. Казалось, мы стали кровожадными истребителями всего живого этих зданий, но на деле же мы лишь пытались спасти свои и жизни своих друзей и близких. Ведь лучшая защита — это нападение, а в нашем случае, — это еще и избавление мира от угрозы вселенского масштаба. Не будь в этом мире таких, как Итан Дэвис и Шон, вместе с их наемниками и сумасшедшими учёными, мир бы не погиб, превратившись в живого мертвеца. И наша чрезмерная жестокость была оправданной, ибо сам мир стал таким, где без этого обойтись просто было нельзя. Или убьёшь ты, или убьют тебя. Быть может, если бы Всадники не убивали нас, то сегодняшнего штурма могло и не быть. Но жить в таких условиях, какие поставили Всадники, взяв под контроль Слотердэт, было невозможно, а потому другого выхода, кроме как убить их всех и остановить смерти наших родных, не было. Кровопролитие можно остановить только кровопролитием. Каждый враг был жесток и мы обошлись с ними также жестко. Вокруг меня творился хаос, убийцы снимали скальпы с павших ребят и желали раздавить наше восстание болью, но безумие не затмило мой разум. Адреналин, скользящий по магистралям моих вен, включал во мне свирепую ярость уничтожения. Глаза хотели видеть мучения наших врагов, но разум не позволял дьяволу вырваться наружу. И потому я не сошёл с ума, сдержав весь гнев внутри себя. Но ненависть была сильна, так кровь зальет же все сполна. Я сбился со счету того, скольких я убил. Мой взгляд даже не фокусировался на Всадниках, убеждаясь лишь в том, что пуля нашла свою цель. Я делал все, чтобы пройти дальше, бесстрашно идя напролом, чем заработал себе два пулевых попадания: одно пришлось в броне пластину, а другое в незащищенное левое предплечье, не сломав кость. Боль была жуткая, но я даже не обращал на нее внимания. Ранение было рваное, а потому Луис быстро обработал и перебинтовал мне руку, чтобы я сразу снова отправился в бой. Осколки от взрывов резали мне одежду, лишали слуха на мгновения, но я шёл и шёл все выше. И даже не смотря на боль, усталость и в принципе весь мучительный пройденный путь, мы все же смогли достичь главного командного пункта Всадников Апокалипсиса, где и должен был находится Шон. — Это что еще за хрень?! — вскрикнул Бенито, поднявшись по лестнице к этажу, на котором находился командный центр. — Чего там такое? — задал Уильям вопрос с этажа ниже, искореняя последний отряд Всадников. — Тут это… Проблемы… — ответил он и спустился обратно к нам. — Только не говори, что проход завален к чертям, — произнес Джон. — Хуже. Гораздо хуже, — сквозь одышку проговорил Бенито. — Не томи, — брякнул Уильям. — Твою ж… Кажется я догадываюсь, что он там увидел, — произнес я и мы поднялись наверх. — Так и думал… Вместо обычно двери на этаже стояла большая гермодверь, для открытия которой требовались: отпечаток ладони, ключ-карта и пароль, которых у нас, естественно, не было. А без них, сами этот гермозатвор мы никогда бы не открыли. Защита была действительно основательной. — Может, взорвем? — предложил Уильям. — Бесполезно, — отрезал Джон. — Это дерьмо выдержит даже взрыв ядерной бомбы. — Просто так потратим взрывчатку, — поддержал Бенито. — Нужен новый план. Я внимательно осмотрел гермодверь и понял, что через нее мы никак внутрь не попадём. Но, был и другой способ, который я придумал, глядя на укрепленную стену. Поднявшись же чуть выше, я обнаружил, что стена стала менее защищённой. По плану, который мне показывала Кейт, я вспомнил, что командный пункт Шона располагался в бывшем пентхаусе Итана Дэвиса, который представлял собой три отдельных этажа, соединённых большим открытым залом в центре. В пентхаус можно было попасть только через один вход — перед которым мы и были сейчас. Но, если так подумать… — Будем взрывать, — твердо решил я. — Ч-чего? — переспросил Бенито. — Ты же слышал, что сказал Джон. Все трое уставились на меня, глядя как на умалишенного, пытаясь найти подвох в моих словах. — Джейсон, ты правда собрался тратить взрывчатку на эту дверь? — сомневаясь в моем здравомыслии спросил Уильям. Только Джон молча ждал моего ответа, ведь знал, что я всегда мог найти выход из трудных ситуаций. — Джейсон? — ждал моего ответа Бенито. — Нет, мы не будем взрывать дверь… Мы взорвем потолок пентхауса, — сказал я свой план. — Поясни, — промолвил Джон. — Смотрите, — начал я показывать. — Шон не хочет, чтобы мы попали внутрь, а потому закрыл гермодверь. Но мы не будем врываться через парадную. Взрывчатка все равно не возьмёт дверь, чего нельзя сказать о потолке пентхауса, который взорвать можно запросто. Мы поднимимся на четыре этажа выше и подорвем пол, после чего нам откроется дыра на третий этаж пентхауса. Вот мы и внутри. Парни переглянулись, обдумывая план, и почти моментально согласились: — То, что нужно, — кивнул Уильям. — Брутальнее некуда, да? — улыбнулся Бенито. — План хорош. Только Шон теперь знает, что мы готовимся к штурму пентхауса, — указал Джон пальцем на камеру видеонаблюдения, что находилась прямо над гермодверью. — Ну так давайте поздороваемся, — сказал я и мы все вместе показали средние пальцы в камеру, насмешливо улыбнувшись. — Классный кадр, — посмеялся Бенито. — Думаю, им понравится, — подхватил Уильям. Откуда не возьмись до нас донесся странный гул. Прямо с улицы, заглушая вопли мертвецов, что-то приближалось, сопровождаясь громкими звуками. Оно становилось все ближе и ближе, а гул все отчётливее и отчётливее. Через выбитые окна это было слышно прекрасно, но я не мог понять, что это могло быть. Не мог понять до того момента, пока гул не стал более различимым и на горизонте не появились… — Вертолёты! — крикнул Джон, встав на краю. Все наши бойцы тут же подбежали к местам, где раньше были панорамные окна, и все как один уставились на несколько вертолётов, что летели в нашу сторону над кругом заходящего солнца, разрезая винтами его лучи. Они пролетели через всю армию нежити, снизившись прямо к мертвецам, завихряя пыль и песок следом за собой, а после облетели наш небоскреб вокруг. Стены задрожали, порывы ветра ударили в лицо и вертолеты пролетели к соседнему небоскрёбу, приземлившись на вертолетной площадке на сороковых этажах. — Кто это? — спросил первым делом Бенито. — Без понятия, — ответил Джон. — Ох, плохое у меня предчувствие… — пробормотал Уильям и схватил рацию, связавшись со своими людьми в соседнем небоскребе. — Прием, парни. Кто приземлился на площадках? Тишина. Никакого ответа не последовало. Сплошное, глухое шипение. — Уильям? — посмотрел я на него, а затем на другой небоскреб в выбитое окно. — Пол, прием, — попытался связаться с ним Бенито. — Как обстановка, ответь. Внезапная яркая вспышка озарила весь сороковой этаж и пулеметный огонь окрасил всё оранжевые тона, горохотом выстрелов давая понять, что сейчас там творилось. — О боже! — резко послышалось из рации. — Кто это?! Пол, кто прилетел?! — пытался узнать Бенито. И правда не заставила себя долго ждать, ибо в рацию Пол сообщил: — Это… Ревенанты! Их слишком много! По мосту, соединяющему оба небоскрёба на сороковых этажах, начал двигаться Ревенантский марш. Они шли ровным строем в наше здание, пока сзади них виднелись мощные взрывы и сверкали искры летящих пуль. Каждый боец был вооружён до зубов и готов убивать. В глазах блестела жажда крови, а руки сгорали от нетерпения вступить с нами битву. Они пришли на подмогу по первому зову Шона. Все пошло не так, как я задумывал. Далеко не так. — Нам нужен новый план? — проговорил Бенито. — Нет, план остается тем же, — начал разъяснять я. — Мы с Бенито и Джонни возьмём десяток Клейменных и отправимся наверх, проникним в пентхаус и убьем Шона. А ты, Уилл, останешься здесь у будешь командовать бойцами! Ревенанты не должны прорваться сюда! Сдерживайте их столько, сколько сможете! Ни в коем случае не дайте им пройти! Скоро сюда спуститься Кейт со своими людьми и поможет вам в обороне, пока мы будем внутри пентхауса. Как только мы уничтожим устройство, мертвецы снова начнут наступление и поднимутся наверх, загнав Ревенантов в тупик. Ходячие просто их перебьют. Вам нужно лишь только выйграть нам время. Таков план. — Ну тогда вперед, бегите! — крикнул Уильям и на всем этаже началась суматоха. — Мы их задержим! Наших бойцов было довольно много и под полным контролем у нас было несколько этажей перед пентхаусом, а потому Уильям выделил их как уровни, через которые Ревенантам предстояло пробиться, чтобы уничтожить нас всех. Последний уровень, пробив который они бы полностью разрушили наш штурм, был именно этаж с гермодверью, а потому Уильям распределил всех бойцов на этих нескольких этажах тактически подготовив к схватке и они начали обороняться. — Пол! — сказал я в рацию. — Веди людей на пятидесятые этажи и держитесь там! Постарайтесь как-нибудь перекрыть Ревенантам дорогу наверх и удерживайте их столько, сколько сможете! У нас есть план! — Я понял, Джейсон! — отозвался он. — Поспешите, мы долго не сможем их держать! Рация разразилась шипением и связь оборвалась. — Десять человек за мной! — крикнул я и мы побежали вверх по лестнице, уже слыша, как началась перестрелка с Ревенантами. — Если у нас получится, то это будет чудо, — произнес Бенито. — Самое трудное еще впереди, — проговорил Джон, уже представляя встречу со своим братом. Поднявшись на четыре этажа наверх, мы столкнулись с небольшим отрядом Всадников и смогли без особых проблем его разбить, потеряв только часть патронов. По памяти я подобрал на этаже нужно точку, чтобы пол под нами совпадал с этажом ниже, а не выходил прямо на открытый зал, и мы приступили к реализации плана. — Давайте сюда взрывчатку! — указал я на выбранное место. — Вот C4, — сказал один из бойцов и пустил ее по рукам, пока она не дошла до меня. — Отошли все за угл! — крикнул Джон и они отбежали на безопасное расстояние. — Тут счётчик таймера, — пробормотал я и установил С4 на пол, после чего поставил время взрыва через десять секунд. — Всё, в укрытие! — Не высовывайтесь! — крикнул Бенито и забежал за поворот. Через назначенное время прогремел разрушительный взрыв такой мощи, что нас тут же оглушило и в моменте весь этаж невероятно сильно тряхнуло и обдало дрожью, облаком пыли заполнив все коридоры, а после раздался страшный грохот рухнувшего пола. — Пошли, пошли! — скомандовал Джон и наши бойцы кинулись сквозь дымовую завесу. Я бежал впереди всех и потому первым заметил гигантскую дыру обрушившегося пола с неровными краями, чуть в нее не свалившись из-за ограниченного поля зрения. Благо, меня вовремя схватил за пояс Бенито и не дал упасть вниз. Глянув же в саму дыру, я убедился в том, что правильно рассчитал место установки С4, ибо обломки пола валялись прямо под нами на этаже ниже в рассеивающихся частицах пыли. Но только прыгать туда сразу я не дал команду, ведь было же понятно, что там нас поджидала быстрая смерть. Смерть, которой я стал препятствием. — Джонни, — прошептал я, взяв в руки два пистолета, — сейчас повторим сцену из эквилибриума. — Джейсон, нет, — тихо сказал он, поняв то, что я собирался сделать. — Еще как да. Я дёрнул чеку и выждал три секунды, а после отвернулся и бросил светошумовую гранату в дыру. Она взорвалась прежде, чем коснуться пола, и потому Всадники оглушились все до единого, не успев вовремя среагировать. Вспышка стала мне сигналом и я спрыгнул вниз сразу после взрыва, приземлившись на одно колено. Подняв голову, я лицезрел такую картину: около пятнадцати наемников стояло вокруг меня, корчась от звона в ушах и щурясь от яркого света, застывшего в глазах. Они готовились разом перебить всех тех, кто спрыгнет вниз, но не ожидали того, что сверху прилетит граната. Надеясь нас просто тут же расстрелять, они допустили свою главную ошибку, за что и поплатились. Так что я резко выпрямился и раскинул руки в стороны, направив пистолеты им в головы, а после открыл точный и быстрый огонь, технически выверенно переставляя стволы на каждую цель. Пули разрезали пылевое облако, разрушая строй бойцов, что падали после каждого моего выстрела. Вспышки пламени окрашивали меня в желто-оранжевый, пока в стороны летели брызги красного. Ошарашенные бойцы в ужасе глядели через пелену слепоты на огонь их погибели. Гильзы одна за одной летели вниз, звонко ударясь об пол, пока кроме их касаний не осталось ни единого звука. Дымка пыли плавна осела на пол и я оказался в центре круга, состоящего из трупов застреленных наемников, во лбу каждого из которых зияло отверстие меткого попадания пули. Все произошло за считанные секунды. Я согнул руки в локтях и взглянул на поднимающиеся из стволов дорожки дыма, что медленно исчезали в воздухе, а после нажатием кнопок лёгким движением пальцев из пистолетов выпали пустые магазины и приземлились на пол. В ту же секунду из-за поворота на балкон вышел еще один отряд Всадников и я был вынужден отпрыгнуть в сторону, сделав куворок прямо за металлический стол, успев скрыться от открытого на меня огня. Уперевшись спиной в тумбочку, я выхватил два магазина из подсумка и поставил на пол перед собой, а после одновременно вставил в оба пистолета резким ударом и быстро передернул им затворы о предплечья своих рук. Два глубоких вдоха насытили мои легкие воздухом и я пошел в атаку. Толчок добавил мне скорости и я проскочил мимо столов, сделав несколько фатальных выстрелов. После них меня жестко начали поливать свинцом и так бы я и остался под градом пуль, если бы в дело не вмешались мои бойцы сверху. Стоило Всадникам подойти чуть ближе, как Джон тут же отдал приказ и из дыры в потолке начали обстрел наемников, не давая им приблизиться ко мне. Всадники получили значительный урон, а потому отступили в укрытие и дали нашим возможность ступить в пентхаус. — Вниз! — скомандовал Джон и спрыгнул, а следом за ним и остальные. Бойцы Шона снова открыли огонь, не жалея пуль. Клеменные моментально укрылись за столами, а Джон подбежал ко мне и прижался к стенке. — Психопат, — сказал он, толкнув меня в плечо. — Да? — проговорил я и усмехнулся: — А когда-то было по-другому? — Была бы здесь Рикка, она бы не позволила тебе делать такие безрассудства. — Ох нет, она бы прыгнула вместе со мной, — улыбнулся я и почувствовал прилив энергии. — Давайте в темпе, — сказал Бенито. — У нас не так много времени. — Нам и не нужно много времени, чтобы разобраться с этими ублюдками, — сказал я и высунулся из укрытия. Всадники скрывались по большей части за поворотом и достать их выстрелом было возможно только подгадав момент, но сидеть и дожидаться, пока они не словят пули по очереди, было бы слишком время затратно, поэтому мы бросили укрытия и пошли на них в упор. Под шквалом огнями им было не устоять, и потому они стали медленно отступать назад, но это им не помогло. Я бросил пустые пистолеты и подкинул ногой автомат себе в руки, а после мы зажали Всадников на балконе. Деваться им было некуда, так что мы просто открыли огонь, разбивая стеклянные перегородки, за которые они и свалились. Пролетев три долгих этажа, наёмники шмякнулись о пол и распластались вокруг какого-то большого непонятного устройства, соединённого кучей проводов и компьютеров. Весь наш отряд тут же построился на краю балкона в линию и мы посмотрели на центр большущего зала, где и располагалось это устройство. Внизу стояла тишина, нарушаемая лишь выстрелами, что доносились снаружи. Но, внезапно, словно неведомым призрачным ритмом, эхом раздались хлопки в ладоши и на свету показался глава Всадников Апокалипсиса собственной персоной. Его злорадная ухмылка говорила сама за себя. Плавными шагами он прошел в глубь зала и поднял голову вверх, остановив аплодисменты и окинув нас взглядом. На спине его висела та самая секира, которой он казнил моего друга в нашем старом лагере, а одет он был во все ту же чёрную кожаную куртку с символом Всадников. Он показательно нам кивнул и начал делать медленные, размеренные шаги, руками как бы показывая то, чего мы достигли. Увидев своего брата, Джон помрачнел и заметно изменился в лице. Ему было больно видеть его таким. Больно от осознания того, что перед ним лишь воспоминание о его прежнем брате. Внутри него зрела тревожность, а тело обдал дрожью страх о того, что должно было произойти дальше. — Довольны? — сказал Шон, пройдя мимо гигантских панорамных окон. — Вы действительно добились успеха, черт вас дери. В его секире отразился блик солнца и засветил на мгновение мне глаза. — Отключи устройство, остановившее мертвецов! — крикнул ему Джон. — Остановить?! — рассмеялся он. — С какой это стати, братишка? — Шон, мы же можем обойтись без еще одного кровопролития! — пытался Джон его убедить. — Ха! Еще одного кровопролития? И это мне говорит тот, кто прошел через горы трупов, чтобы добраться до меня? — Шон, послушай меня! — Нет уж, Джонни, это вы послушайте меня, — произнес Шон и пустился ходить вокруг устройства. — Вы, ублюдки, оказались гораздо живучей, чем я ожидал. Надо же! Даже смогли взять этот хренов офис штурмом! Вызвали херову тучу мертвецов к стенам, которые потом и взорвали! Перебели кучу моих людей! А теперь ты, Джонни, после всего того хаоса, что вы учудили, хочешь договориться со мной мирным путём? — Шон… — Ты, сука, хочешь, чтобы я просто так сдался?! — Он сделал удивленное лицо и раскинул руки в стороны. — Шон, хватит! — Джон хотел его остановить. — Ох, мать вашу, сраные придурки… — проговорил он и остановился. — Знаешь, Джонни, о чем я жалею? Джон не сводил с него своего взгляда, молча слушая слова брата. Болезненно режущие душу слова. — Я жалею, что раньше не поддался соблазну дать волю своей тёмной стороне. Быть может, тогда бы я уже давно вас прикончил. Вас троих! — Он указал пальцем в нашу сторону. — Тебя, гребанного Картера и его маленькую шлюшку! От этих слов меня начала переполнять злость и я сжал челюсть покрепче, чтобы не сорваться. — Заткнись, Шон! — крикнул Джон и голос его дрогнул. — Прошу, не оставляй мне другого выбора! — Ах, и что ты сделаешь? Убьёшь своего родного брата? Не ври себе, Джонни. Ты никогда в жизни на это не согласишься! У тебя кишка тонка. — Не вынуждай меня, черт возьми! — почти срывался голос Джона. — Так чего ты ждёшь? Вот он я! — хлопнул Шон себя по груди. Джон замолк на несколько секунд, глядя стремительно наполняющимися грустью глазами на брата, а после проговорил: — Стрелять по моей команде… Клейменные Огнем мгновенно прижали приклады автоматов к плечу и направили стволы вниз, прямо на устройство. — Ну удачи вам, — сказал Шон и встал за этой штукой. Джон последний раз взглянул на брата, после чего развернулся и сказал: — Огонь… Бойцы получили приказ и автоматы разразились громом выстрелов. Пули сносили мониторы со столов, разбивали все на своем пути и оставляли дыры в полу, пока магазины Клейменных не опустошились полностью. Джон с опущенной головой молча смотрел безжизненными глазами себе под ноги, думая о том, что только что убил своего брата, но все оказалось не так просто, ибо, как только упала последняя гильза, снизу послышался зловещий хохот знакомого голоса. Джон тут же резко обернулся и подбежал к краю балкона, непонимающими глазами глядя вниз. — Вы правда, идиоты, думали, что все будет так легко? — усмехнувшись спросил Шон и хлопнул по устройству, наклонившись назад. — Здесь несколько сантиметров брони из титановых листов. Просто так пробить ее вам не удастся. Только вручную можно отключить эту хренатень. — Как скажешь, — сказал я. — Сейчас мы спустимся и посмотрим, кто круче. — Жду не дождусь, Картер, — злобно улыбнулся он. — Тем более, что вам придётся пройти через ад, чтобы спуститься. Шон щелкнул пальцами и в зал вышло несколько десятков бойцов Всадников Апокалипсиса, вооружённых автоматами и дробовиками. Они все разом направили оружия в нашу сторону и Шон победоносно рассмеялся, а мы сделали шаг назад, ибо чувство самосохранения подскочило одновременно с непредвиденным страхом. Мы оказались в значительном меньшинстве и только подарок судьбы мог помочь нам пережить эту бойню. Ужас в наших глазах теперь граничил с паникой. — Ну а теперь посмотрим, выдержите ли вы это, — произнес Шон и снял секиру со спины правой рукой. — Да начнётся королевская битва! Эти слова послужили командой и Всадники разом открыли по нам огонь. Куски бетона летели со стен и измельчались в пыль под мощью сотен выпущенных пуль. Мы отпрыгнули от балкона за мгновение до неминуемой смерти и упали на пол, закрывая головы руками. Сердце бешено колотилось, а уши сокрушал грохот автоматных выстрелов. Только вот обстрел продлился совсем не долго и затих буквально через считанные секунды. — Что теперь будем делать?! — испуганно вскрикнул Бенито. — Импровизировать, — хладнокровно ответил я, сосредотачиваясь на скором сражении. — У нас патронов не хватит… — произнес Джон, опустив дуло автомата. — Так раздобудем, — сказал я. — Множественные цели на лестнице! — сообщил один из наших бойцов. Топот поднимающихся наемников стал громче и ближе, раскрывая их расположение в данный момент. — А вот и пушечное мясо. — Я занял позицию и прицелился. — Вечеринка начинается. Над ступеньками показались головы наших врагов и Клейменные одновременно направили дула оружий туда. — Контакт! — сигнализировал Бенито и мы открыли огонь. Незащищённые головы вобрали в себя весь свинец, испачкав стены и картины, что на них висели, в крови и мозгах. Тела усыпали лестницу и послужили нам в качестве преграды, усложняющей продвижение Всадникам на наш этаж. Но на своих коллег им было плевать, и потому они просто спихивали трупы в проем между лестниц и шли прямо на нас. Наше положение было хуже некуда, ибо патроны были не бесконечные и очень быстро заканчивались. Один магазин сменял другой — все улетало с бешеной скоростью. Некоторые из наших уже даже начинали бросать свои пустые автоматы и браться за пистолеты, у каждого из которых было всего по два магазина. Ситуация становилась напряжённее. — Джейсон! — вдруг послышалось из рации, закреплённой у меня на поясе. — Говори, Уилл, — ответил я, укрывшись за колонной. — Как у вас там дела обстоят? — говорил он быстро, запинаясь в некоторых словах. — Хреново, Уилл, хреново… — сказал я и вздрогнул от взрыва гранаты. — Вы уже нашли устройство? — прерываясь в рации спросил он. — Да, но мы крупно попали. Шон устроил нам засаду, а патроны кончаются. Всадники лезут наверх и не дают нам пройти к устройству. — Черт… Постарайтесь, прошу вас, быстрее пробиться к устройству! — Что у вас там происходит?! — Ревенанты! Сволочи пробили первый уровень нашей обороны. Нам пришлось отступать на этаж выше, сейчас держимся тут, но… — Его голос прервался и из рации послышались помехи. — Уильям?! — Ускоряйтесь! Черт, возьми, Ускоряйтесь! — закричал он и связь оборвалась. — Джейсон! — позвал меня Бенито. — Патронов ни хрена уже нету! Черт, что делать будем?! — Уроды все прут и прут, — сказал Джон. — Шон, ублюдок… — Я… Черт… — В мою голову не лезло ни единой мысли о том, как нам можно было выпутаться из этого тупика. — Джейсон! — Есть идея, — сказал я. — Пора брать инициативу на себя. — В смысле?! — Идем напролом и по дороге будем собирать оружия павших бойцов! — Ты уверен?! — Как никогда. Все равно другого выхода у нас нет. — Тогда пускаем в ход светошумовые, чтобы не повредить оружия! — скомандовал Бенито. На лестницу полетело несколько флэшек и мы рванули вперед. Оглушенные Всадники отступили назад и мы похватали оружия с пола, а после кинули еще несколько гранат на этаж ниже и начали спускаться. Всадники не успели среагировать и открыть огонь, а потому это взяли на себя мы. Наша резкая атака смогла пошатнуть натиск наемников и мы получили какой-никакой шанс. Ступив же на второй этаж пентхауса, мы попали в самый центр окружения Всадников, предвищающий скорую настоящую кровавую мясорубку. Секунда, и массовая бойня началась. Пули пронзали одни тела насквозь и попадали в другие, пока все стреляли друг в друга. Никто даже не целился, а просто палил в разные стороны, ибо в любом случае пули в кого-нибудь да попали бы. Из-за этого среди Всадников многие ранили и даже убивали своих же, не разбираясь в том, куда стреляют. А раненые падали и в полёте зажимали пальцы на спусковом крючке, от чего автоматы забирали с собой в могилу еще больше людей. Выстрелы в упор превращали тела в бесформенное месиво. Дробь разносила кости и отрывала конечности. Некоторые пускали в ход ножи, от чего эта бойня стала еще кровавей. Даже меня чуть не убило, но, наверняка чудом, я остался жив. Пуля попала мне в ключицу, совсем рядом с плечом, и я тут же полетел назад и рухнул на спину, словно от удара кувалды. По началу я даже не почувствовал боли, лишь лёгкое онемение, а потом резко ощутил так, что дыхание перехватило. Наверно тот факт, что я в момент расстрела упал на пол, и спас меня от участи большинства людей. Трупы буквально засыпали меня сверху, пока я сам лежал в огромной луже смешанной крови наших павших бойцов и Всадников. Выстрелы все продолжались, а я словно стал намного более чувствительным к любым внешним воздействиям. Мое тело пробил холодный пот, а каждое движение или прикосновение чувствовалось пульсацией лёгкой боли. Но боль от ранения в ключицу была даже близко не сравнима с той, что я ощутил, когда обжег руки, и потому вытерпеть эту боль мне не составило труда. Пуля застряла в моем теле и закрыла собой рану, не давая мне сильнее истечь кровью, что было удачей в такой ситуации. Выстрелы стихли. Я поднял голову и не увидел никого, кто бы стоял на ногах. Все, кто был на этаже, лежали на полу в лужах алой крови. Стены, и даже потолок, сверкали оттенками красного, пока трупы источали мерзкий смрад. Я буквально лежал, окружённый десятками мертвых тел, что просто не укладывалось в моей голове, в которой крутилась только одна мысль: «Неужели… я единственный, кто выжил…», но ответ быстро пришел ко мне вместе с болезненным стоном откуда-то рядом со мной. Я глянул в тут сторону и увидел, как кто-то пытается выбраться из-под трупов. Ему нужно было помочь, а потому я с трудом поднялся на ноги и подошел к нему, после чего взял за руку и вытащил. Это оказался один из Клейменных, ранен он не был. Вся одежда была в крови, в принципе, как и у всех нас. — Ты как?.. — спросил я, пытаясь вдохнуть полной грудью сквозь боль. — В порядке… Весь удар взял на себя бронежилет… Только, кажется ребра… повредились… — ответил он. — Сможешь сражаться дальше?.. — Конечно… — Хорошо, можешь найти еще выжи… — не успел я договорить, ибо услышал сзади себя какое-то движение. Обернувшись, я увидел направленное в меня дуло пистолета поднявшегося с пола Всадника, раненого и истекающего кровью. Он, не долго думая, спустил курок и из дула показалась вспышка огня, сквозь который вылетела пуля и врезалась в меня. Я отлетел назад от резкого толчка и упал на пол, а после увидел над собой ствол дробовика, выпустившего дробь прямо в того Всадника. Мое дыхание перехватило и я начал кашлять, пока мне не протянул кто-то руку. Когда я стал дышать ровнее, то тогда и принял чью-то помощь. Оказалось, что пуля попала мне в бронежилет, но от удара на животе все равно остался синяк, а тот, кто меня спас, это был Джонни. Он, вместе с выжившим Клейменным, поднял меня на ноги и помог прийти в себя. — Жив? — спросил он, осмотрев меня. — Ага, черт… — стиснул я зубы. — Спасибо, Джонни… — Боже, твое плечо… — тронул он мою рану и я дернулся. — Сейчас не время, — сказал я. — Нужно помочь тем, кто выжил… — В-вытащите меня… пожалуйста… — послышалось сзади. — Парень, помоги ему! — попросил Джон у выжившего Клейменного. — Сейчас. — Он достал из-под трупов еще одного нашего бойца, пережившего эту лютую бойню. — В порядке? — В норме… — ответил он и с отвращением снял окровавленную куртку. — А где Бенито?! — вдруг спросил я. — Найдите его! — скомандовал Джон и Клейменные отправились на поиски, пока, в конечном итоге, не нашли его: — Он здесь! Мы тут же подбежали и увидели его лежащим у стены, заваленным телами. Глаза его были закрыты, а сам он не двигался. Вся его одежда была мокрой от крови, пропитанной в ней насквозь. При виде этого я ощутил новую волну страха, когда понял, что потерял еще одного хорошего друга. Глаза мои намокли, но я слишком рано отчаялся, ибо не все было потеряно. — Он жив, — заявил боец, прощупав у Бенито пульс. — Боже… С-слава Богу… — облегчённо выдохнул я, вытерев лицо. Джонни опустился перед ним на одно колено и привел в чувство лёгкими ударами ладоней по лицу. — К-какого черта… — проговорил Бенито, открыв глаза, а после резко вскрикнул: — Ай, дьявол! — Что такое?! — Больно… — Он переместился в положение сидя и повернул ногу, обнажив видневшееся на ней пулевое отверстие. — Твою мать… — Быстро, бинты! — сказал я и Клейменные вытащили пачку из кармана одного из трупов. Мы быстро, наспех и совсем не идеально перебинтовали ему ногу, чтобы не вытекло слишком много крови. — Идти сможешь? — спросил Джон. — Думаю, да… — Отлично, тогда… — начал я, но меня снова оборвали какие-то движения сзади. Обернувшись, мы увидели, как кто-то шевелился под завалами тел. Один из наших бойцов подбежал туда, чтобы помочь выбраться выжившему, но это обернулось ужасом, ибо, как только он освободил того, кто пытался вылезти, то Клейменного тут же схватили мертвые руки и притянули к вонзившимся в шею зубам. Оторванный кусок плоти стала пережёвывать мерзкая тварь, пока раненый боец метался из стороны в сторону, брызгая кровью из шеи, в конечном итоге упав на пол. Мы шокированно смотрели на то, как из мертвых восстает обратившееся чудовище, бывший Клейменный Огнем, который подполз к раненому бойцу и стал его доедать. В ту же самую секунду вокруг нас стали биться в конвульсиях и яростных судорогах остальные трупы, медленно возвращающиеся к жизни, издавая при этом жуткие вопли и стоны. Все, кто умер в этом пентхаусе, не повредив при этом головной мозг, теперь стали ожившими мертвецами. Наши округлившиеся от ужаса глаза выражали весь тот страх, что нам довелось испытать при виде этой жуткой картины. Десятки искаженных смертью лиц теперь пялились на нас, пока их ноги не стали шаркать в нашу сторону. Тут-то мы и очнулись от шока, похватав в руки первое попавшееся оружие и начав отстреливать кровожадную нечисть. Только вот проблема: патроны кончились максимально быстро и нам пришлось убивать этих тварей с помощью мачете, что значительно нас замедлило. Эти мертвецы восстали потому, что люди умерли без повреждения мозга, и об этом я вспомнил только к тому моменту, когда последний живой мертвец был казнён лишением головы от удара мачете. Эмоционально мы были на краю безумия и крика несдерживаемого ужаса. — Охренеть можно… — вырвалось у меня. — К такому я точно не был готов, — проговорил Бенито, держась за ногу. — Джейсон! — вдруг донесся крик из рации. — Какого черта вы там так долго?! — Уилл, мы уже совсем почти возле устройства. — ответил я. — Вы там держитесь?! — Нет! Черт, у нас все плохо! Они пробились на еще один этаж! И у них гораздо больше боеприпасов, чем у нас! Торопитесь, мать вашу! А не то нам всем придет конец… — Все-все, мы уже скоро его отключим! — Джейсон, — обратился ко мне Джон, опустив голову. — Пора убить его… — Но у нас нет оружия, кроме мачете, — сказал Бенито. — Мне не нужен пистолет, чтобы разобраться с ним… — Хорошо, нужно спешить, — произнес я и прижал свою рану ладонью. Мы вчетвером собрали все свои оставшиеся силы и подошли к лестнице, а после спустились вниз, на первый этаж этого пентхауса. Перед глазами предстало это поистине впечатляющее устройство. Помнится, оно было совсем небольшим, даже портативным, когда его доверила найти мне Кейт. Кажется, что это было так давно, и тогда эта штука работала не на такой большой радиус, а сейчас она была способна заставить целую многомиллионную армию мертвых застыть на месте. В другой ситуации, такое полезное устройство могло бы нам очень помочь и даже значительно облегчить жизнь, но сейчас оно нам только мешало, и потому его нужно было уничтожить. Конечно, это устройство, если так подумать, даже могло стать спасением всего человечества, ну или хотя бы его главным оружием против мертвецов, но забрать его собой мы никак не могли, а Ревенантов можно было победить только его уничтожив. Выбора у нас не было… Мы шагнули навстречу этому устройству и, в то же самое мгновение, из-за поворота выскочил Шон, мощным ударом секиры срубив голову выжившему Клейменному. И, пока его тело падало на пол вслед за головой, Шон выхватил пистолет из-за пояса и выстрелил мне в бронежилет, а Бенито толкнул сильным ударом рукоятки, от чего мы оба отлетели в сторону. Только один Джон успел среагировать на появление брата и замахнуться мачете, но и его сумел обезоружить Шон, сбив с ног резким толчком в грудь. — И вот вы лежите, — произнес он, закинув секиру на плечо, — а я стою над вами и предвкушаю вкус вашего поражения! И моей сладкой победы! Я мог бы давно вас убить, но с вами так весело, черт возьми, что я просто не смог удержаться. Вы убили всех моих людей, но я, сука, вам буду не по зубам. Так что можете не вставать! Все равно через считанные минуты Ревенанты перебьют все ваши отряды! И вы никак не сможете этому помешать! Ха-ха-ха, так это все абсурдно, что даже удивляться больше нечему. — Отключи устройство… — пробормотал Джон, поднимаясь с пола. — Или… — Или что, а? Ты правда считаешь, что сможешь меня убить, Джонни? Не смеши меня. — Если не он, то мы убьем тебя… — сказал я, поднявшись с пола вместе с Бенито. Шон разразился издевательским смехом: — Вы?! У одного ранена нога, у другого плечо. Да вы даже хромого пса не сможете догнать. — Ну вот сейчас мы это и выясним… — произнес Бенито и мы встали рядом с Джоном, напротив нашего врага. — О-хо-хо… Вижу, вы намерены серьёзно. Один хочет спасти свою телку, другой спасти всех остальных, а третий разобраться со своим братом. У каждого есть цель и мотивация! Но помогут ли они вам сейчас? — спросил Шон и вытащил револьвер, направив его на нас. — Узнаешь, Картер? Я присмотрелся и понял, что это был тот самый мой Colt Raython, который Шон забрал у меня еще тогда в лагере, когда поставил нас всех перед собой на колени. Выстрел пули из этого монстра уже не остановит бронежилет, а значит мы были беззащитны. — Думали, я с вами буду драться? — спросил он, взведя курок. Барабан прокрутился и поставил пулю напротив дула. — Шон… — проговорил Джон и мы вздрогнули от резко выстрела. Дуло было резко перенаправлено вверх и пуля попала в потолок, а Шон со злобной улыбкой сказал: — Конечно буду. Убивать пистолетом слишком быстро, даже не успеваешь насладиться этим кайфом. — Он снял секиру с плеча и она ударилась об пол. — Ну, покажите, что умеете! Джон стиснул зубы от злости и рванул к брату, устремив мачете ему в голову, но ему навстречу тут же понеслась секира, удар которой обернулся бы лишь одним печальным исходом, и потому Джон сделал подкат, проскользив по полу возле Шона. Мы тоже не остались в стороне и двинулись на него, пока Джон его отвлек, а после попытались нанести Шону удар, но он сумел увернуться от наших мачете, при этом не потеряв из виду Джона и попытавшись разрубить его секирой. Лезвие ударилось об пол в сантиметре от Джона и он отскочил в сторону, пока мы снова напали на Шона. Его боевая подготовка в несколько раз превышала нашу, к тому же сил у него было достаточно, в отличие от нас, в чем и было его преимущество. За стенами уже слышались взрывы пробивающихся Ревенантов и потому нам просто нельзя было проиграть Шону. — Деретесь, как бабы, — рассмеялся он, отбив лезвия наших мачете своей секирой. — Поднапрягитесь, если хотите попытаться хоть что-то против меня сделать, слабаки! Джон подгадал момент, когда Шон будет наиболее уязвим, и пошел в атаку, порезав брату куртку ударом мачете и чуть задев его руку. Шон, хоть и получил первое ранение, но оно его никак не ослабило, а даже наоборот: только сильнее разозлило. Он успел схватить Джона за горло, в момент его удара, и притянуть к себе, а после замахнулся секирой и нацелился в брата. Не подоспев мы вовремя, Джон был бы уже трупом… Одновременным ударом мы с Бенито вместе выбили оружие из рук Шона, но не смогли блокировать или уклониться от его резкого удара ногой. Мне прилетело в живот, от чего я тут же рухнул на колени, кашляя от сильной боли, а Бенито удар пришёлся в ногу, прямо в самую рану, от чего он тоже последовал за мной вниз. Шон крепче сжал шею Джона, передавив сонную артерию, и, глядя в его краснеющие глаза, он проговорил: — Ну что, братец? Уже можешь молить о пощаде! — Он замахнулся и со всей силы ударил Джону по лицу кулаком, от чего тот отлетел на пару метров и ударился об пол спиной, кашляя и держась голову. — Мое великодушие позволит мне не убивать тебя сразу. Боль отпустила мое тело и я снова взял мачете в руки. Бенито поднялся и, хромая на раненую ногу, подошел ко мне. Шон обернулся к нам, переключившись с лежащего на полу Джона. Секира его валялась в стороне, недалеко от устройства, так что он решил не тратить время на ее поднятие и грозным шагом сразу пошел на нас. Вроде бы у нас было преимущество в виде оружия, но, глядя на его ужасающую уверенность в своей победе, мы поставили под сомнения свои силы. — Сейчас узнаем, кто круче, — повторил Шон мои слова, сказанные на балконе. Его расстояние до нас стало достаточно близким и мы решили действовать. Я пошел в нападение, сделав удар правой, но Шон увернулся и контратаковал, после чего я попытался парировать его удар, но не ожидал пинка ногой, от чего я тут же отшатнулся назад. Бенито замахнулся и его рука полетела навстречу лицу Шона, но так его и не достигла, ибо он сумел схватить его за кисть и ударить кулаком в грудь, но не успел среагировать на мой резкий удар левой рукой из-за спины Бенито. Шон сделал шаг назад и размял челюсть, в которую и пришёлся удар, а после улыбнулся и пошел на нас с большей яростью. Бенито он уложил на землю захватом и прокидкой через плечо, меня же взять он не смог и потому попытался вырубить ударом в голову, но сумел только задеть, прежде чем его сбил с ног Джон плечом. Он налетел на брата и тот не смог удержаться на месте, рухнув вместе с ним на пол. Замахнувшись, Джон резко опустил лезвие мачете вниз, но Шон качнул голову в сторону и выбил оружие из рук брата, после чего схватил за одежду и дёрнул на себя, ударив его по голове своим лбом. Джон полетел назад и схватился за голову. В его глазах потемнело и он ощутил неимоверное головокружение, пока Шон не пнул его еще сильнее ногой, от чего Джон отлетел еще дальше. Поймав момент, я побежал на Шона и попытался со всей силы ударить его ногой в лицо, пока тот был на полу, но он перехватил мою ногу и резко толкнул в сторону, от чего я упал и сильно ударился рукой об пол, но не сдался. В то же мгновение я перекатился на ноги и врезал Шону по груди, а он, в свою очередь, ударил мне по лицу и коленом в бок, оттокнув меня в сторону и вскочив на ноги. Я перевернулся на живот и сплюнул кровь изо рта, а после вытер рукавом из носа. На лице моем уже красовался кровоподтек, разбитые губа и нос, куча ссадин возле шрама и небольшая царапина на лбу. Бенито был в состоянии получше, не считая того, что у него снова началось кровотечение. А Джон был похож на меня, за исключением огромного красного пятна на лбу. Шон получил только легкие синяки. — И это все? Все, на что вы способны? — усмехнулся он, хрустнув пальцами. — Как же это посредственно. — Шон… — сквозь болезненные стоны проговорил Джон. — Остановись… Дай нам отключить… устройство… — Вот уж нет, Джонни, — сказал он. — Этого вам не видать. — Прошу тебя… Мы же… — Братья? — Он рассмеялся. — Сейчас это не играет никакой роли! Тем более, что я уже давно не тот Шон, который был твоим братом! Я его лучшая версия. Я — идеальное воплощение своих самых сумасшедших желаний! — Шон поднял секиру с пола и проговорил: — Сдаетесь? — Чёрта с два… — ответил Бенито и поднялся с пола. — Ну так вперёд, — сказал Шон и опустил секиру вниз. Я схватил мачете и поднялся, протерев грязное лицо, а после мы все втроём встали напротив Шона и пошли в атаку. Резким рывком вперёд я направил лезвие Шону в руку, а он мощным ударом секиры буквально перерубил мое мачете на двое, задев также меня за плечо, от чего я отшатнулся в сторону направления удара, капнув кровью из новой раны на пол. Бенито устремил мачете на нашего противника и, как только Шон отбил его лезвие, он тут же выхватил из-за пояса нож и порезал Шону руку, за что сразу поплатился резким толчком рукоятки в грудь, от которого внутри него чуть не треснула грудная клетка. Джон попытался это предотвратить, но не успел и мгновенно отомстил Шону прямым ударом кулака по лицу, но он тоже ожидал этого, и потому в ту же секунду ударил брата секирой плашмя, от чего Джон отлетел на пару метров в сторону. Этим маневром Шон потерял меня из виду и я быстро зашел ему за спину, после чего выхватил свой револьвер из его кобуры и мгновенно ткнул дулом ему в спину. Глава Всадников дрогнул и я спустил курок. Послышался щелчок, но, к моему огромнейшему разочарованию, выстрела не последовало, и Шон моментально обернулся, отобрал кольт и сильным ударом рукоятки по лицу сбил меня с ног. Я рухнул на пол и прикоснулся рукой к щеке, а после взглянул на кровавые пальцы, пока Шон, насмехаясь, проговорил: — Думал, я совсем идиот? — Он вытащил барабан и показал мне. — Пули я распределил через одну, как раз на такой случай. Шон направил ствол на меня и нажал на спусковой крючок, только вот, когда я уже приготовился к смерти, в самый момент выстрела его руку толкнул Джонни и пуля врезалась в пол в нескольких сантиметрах от моего лица, осколками порезав мне щеку и ухо кучей мелких царапин. Уши сотряс режущий звон, доставляющий неимоверную боль, к которой добавилась еще и боль от резкого удара по животу упавшей на меня секирой не рубящей частью, заставив меня корчится в страшных муках. Мне казалось, что я лишился слуха, ибо все, что я слышал — это лишь приглушённые звуки борьбы и жуткий звон. Мне казалось, что все мои внутренности превратились в кашу от удара секиры, и особенно сильно это ощущалось при малейшем напряжении мышц живота. Я буквально потерялся в пространстве, даже уже не обращая внимания на боль от пулевого ранения. Перед глазами все плыло… Дышать стало невозможно трудно… Я протянул руку и прикоснулся к своему карману. Тому, в котором лежало то самое кольцо, которое я собирался подарить Рикке. Мне хотелось просто взглянуть на него, если сейчас мне предстояло умереть. Последний раз посмотреть на этот символ моей к Рикке любви… Но, когда моя ладонь накрыла карман, я не почувствовал в нем кольца. И глаза мои округлились от ужаса, а внутри все сжалось и к горлу подступил страх. Сердце мое замерло и я ощутил дрожащий холод. Даже смерть меня еще так не пугала, как потеря этого маленького колечка. Паническая атака еще сильнее усилила головную боль и я метающимся взглядом стал искать кольцо вокруг себя. Прямо перед моим лицом пронеслось мачете в руках Джона, а следом за ним Шон, отступающий от ударов брата. Я не увидел кольца и перевернулся на другую сторону, осмотревшись, но и там кольца не обнаружил. От этого мне стало безумно больно внутри… Настолько больно, что слезы сами подступили к глазам, а сердце стучало так, что вот-вот должно было остановится от всего этого давления. Уши сотряс еще один резкий шум и я повернулся на его источник, увидев, как Шон пытается нанести удар упавшему на пол Джону. Но ему не даёт сделать это Бенито, ногой ударивший Шона в спину, от чего тот отлетел в сторону и прокатился по полу, мгновенно встав на ноги. Разозленный Шон грозным взглядом окинул своих противников и двинулся на Бенито, который попытался ударить ему по лицу, но промахнулся и Шон с разворота врезал ему локтем, сломав нос. Бенито рухнул на пол и меня что-то ослепило. Сначала мне показалось, что в моих глазах просто опять что-то поплыло, но потом я понял, что это был блик отраженного солнца от чего-то гладкого и маленького… Это было кольцо! Бенито задел его, когда падал, и оно попало под солнечный луч, отразив его мне в глаза. Теперь я отчетливо видел колечко, что лежало на полу не так далеко от ног Шона. — Ч-черт… б-боже… — сквозь боль пробормотал я и начал ползти к кольцу. — Джонни, тебе пора уже сдаться, — сказал Шон. — Не искушай судьбу. — Нет, не сдавайся… — произнес Бенито, зажимая рукой сломанный нос. — Заткнись! — ударил Шон его по животу и снова обратился к брату: — Хватит уже сопротивляться. Просто признайте, что проиграли. — Ни… за… что… — сплюнув кровь, неразборчиво проговорил Джон. — Джонни… Вам же ведь все равно не отключить это устройство. Так какого черта вы пытаетесь сделать?! — Отомстить… — ответил Джон, медленно перемещаясь в положение сидя. Я уже достаточно близко подполз к кольцу и мне оставалось только протянуть к нему руку, но Шон, не специально, на него наступил. И это пробудило во мне неимоверную злость. Я попытался убрать его ногу с кольца, но он резким ударом пнул меня по лицу и я перевернулся на спину, держась за невероятно сильно отдающие болью челюсть и нос. Такого стерпеть я уже не мог. Я пронес это колечко через весь апокалипсис и не позволю, чтобы какой-то ублюдок так с ним обращался! Не для того я жизнью рисковал, чтобы в итоге этот урод испортил то, чем я собирался сделать Рикке предложение руки и сердца! То, что являлось мои главным страхом и счастьем всей жизни! — Если вы не сдадитесь, мне придется вас убить, придурки, — сказал Шон, сосредоточив все свое внимание на своём брате. — Я еще долго хочу вас мучить. Злоба переполнила мой разум. — Шон, прошу… Остановись… — проговорил Джон, пытаясь встать на ноги. Безумие затмило мой рассудок. — Не надо, Джон… Не пытайся с ним договориться! — сказал Бенито, пытаясь подняться с пола. Гнев отразился в моих глазах. — Идиоты! Я предлагаю вам выбор, что для меня совершенно не свойственно! Соглашайтесь или умрёте! — крикнул Шон. Жажда крови окутала мои мысли. — Умрёшь сейчас ты, — произнес я, стоя за спиной Шона. Ярость выплеснулась наружу. Шон поспешил обернуться, но я сразу же со всей своей несдерживаемой силой ударил его куском металла так, что он отлетел в сторону устройства и врезался в него спиной. Дьявол внутри меня вырвался на волю и его было уже не удержать. Я быстрыми шагами подошел к Шону, схватил его за одежду и поднял перед собой. Он попытался вырваться из захвата ударом колена, но я ударил его первым, сжатым до побеления костяшек пальцев кулаком. Его ошарашенный взгляд излучал тот самый испуг, который я и хотел видеть в его глазах. От удара он отшатнулся в сторону и я заломал ему руку, а после перекинул его через правое плечо прямо на компьютерный стол, который проломился под весом Шона. Он начал судорожно вдыхать воздух, чувствуя сильнейшую боль за сегодняшний день. Я схватил его за ноги и вытащил из-под деревяшек, после чего крутанул и ударил об другой стол лицом. Резким движением я взялся за край этого стола и толкнул в бок, опрокинув его прямо Шону на голову, но тот успел перекатится и спастись. Сил у него хватило на то, чтобы сразу же схватить первую попавшуюся доску и ударить мне ей по рукам, которыми я закрылся. Страшная боль охватила их, ведь они были моим самым болезненным местом на теле из-за ожогов, и я ощутил толчок в грудь, от которого отлетел в сторону. — Сука! — крикнул Шон, утерев кровь с лица. И следом за его словами, на него пошли в атаку Джон и Бенито. Я же сначала хотел присоединиться к ним, но боковым зрением заметил колечко прямо рядом с собой. Повернувшись, я протянул к нему руку и, в то же мгновение, кольцо сбил прилетевший сюда Бенито. Оно проскользило по полу и ударилось о столик, а Бенито поднялся и снова пошел на Шона, который, в свою очередь, снова взял секиру в руки. Круговыми взмахами он разогнал секиру и устремил ее на меня, но я вовремя дернулся назад, а после еще раз и еще при каждом его ударе, пока Шона не оттолкнул Джон. Я обернулся и нашел взглядом колечко, после чего побежал к нему. Шон сбил Джона и задел Бенито секирой, порезав ему ногу, из-за чего она стала истекать кровью еще сильнее, а наступать на нее стало еще больнее. Пока же Джон поднимался с пола, Шон подбежал ко мне и развернул к себе лицом за плечо, а после врезал коленом в живот и я ударился об стол. Он сбил меня с ног я рухнул на пол, запачкав его кровью ударом лица, а после Шон опрокинул стол прямо на меня, прижав и обездвижив. Тяжёлое давление сверху частично перекрыло мне дыхание, позволяя дышать только прерывисто. Я не мог даже просто пошевелиться. Шон же поднял секиру наверх и нацелился на единственную открытую часть моего тела — голову, собираясь ее отрубить. Еще мгновение и я был бы обезглавленным трупом, если бы вовремя не подоспел Бенито, толкнувший Шона ударом плеча. Секира ударилась лезвием об пол совсем рядом с моим лицом, а Шон схватил Бенито за шиворот и несколько раз мощно ударил по лицу, а после по раненым ногам, окончательно выведя его из строя. Бенито обессиленно рухнул на пол, больше не способный сражаться, а Шон устремил взгляд на меня. Внезапно, словно моим спасением и плохой вестью, раздался паникующий голос Уильяма из рации: — Джейсон! У нас все совсем плохо! Эти ублюдки уже практически захватили последние наши этажи! Уничтожьте устройство немедленно! Сейчас или никогда! Черт, держите лестницу, скорее! Они поднимаются! Шон слышал все эти слова и они вызвали на его лице ехидную улыбку. Он поглядел на меня сверху вниз и произнес: — Вот и все. Пора умирать. — Джонни! — сдавленным голосом прокричал я. — Быстрее, возьми С4! Шон резко обернулся и посмотрел на Джона, который остановился в нескольких метрах от него. Они смотрели друг другу в глаза, понимая, что остались один на один. Брат против брата и победителем мог выйти только сильнейший. Джон резко бросил взгляд на второй этаж пентхауса, где полегла большая часть наших людей. Там, среди трупов, лежала сумка со взрывчаткой, последней оставшейся С4, что была нашим единственным шансом уничтожить устройство. И Шон сразу понял, что задумал его брат. — Джонни, нет… — сказал он и замер на месте. Джон перевел взгляд с Шона на меня и я ему медленно кивнул, после чего он рванул к лестнице, а следом за ним и Шон. Пальцами я почувствовал что-то маленькое под своей ладонью и, затаив дыхание, сжал колечко в своей руке и притянул его к себе, от переполнявших эмоций проранив слезу. Я его вернул… Заполучил обратно и теперь роняю слезы оттого, что чуть его не потерял… В душе словно заново разгорелся огонь… — Моя прелесть… — прошептал я, нежно прижимая колечко к своей сдавленной груди. Джон начал подниматься по лестнице, перескакивая через две ступеньки сразу, но Шон схватил его за одежду и дёрнул назад, от чего он полетел и съехал по ступенькам вниз, сильно ударившись спиной и руками. Тут же вскочив с пола, Джон врезал Шону по животу и ударил его головой об стену, от чего тот на секунду потерялся в пространстве из-за сильной боли, а Джон поспешил наверх. На втором этаже Джон глазами стал искать сумку с С4, но среди десятков трупов её было заметить очень трудно, а брат уже его догнал. Шон влетел в Джона на скорости и они оба упали в лужу крови, после чего Шон стал бить брата кулаками в разброс. Джон же нащупал рукой сломанный приклад от автомата и врезал им Шону по лицу, чуть не сломав челюсть и оставив на щеке огромный кровавый след. Шон упал в сторону, дав Джону встать, и схватился за лицо. Из его носа хлестала кровь, а руки охватила дрожь. Все его тело сотрясли судороги, а дыхание перехватило. Ему впервые стало действительно страшно и он словно как-то изменился, что-то осознал, но не мог с собой совладать. Глаза его застыли в одной точке, пока мысли перемешивались друг с другом. Он почувствовал внутри себя… жгучую скорбь и горькую досаду, которые были ему совершенно не свойственны. Он ощутил себя другим человеком, но лишь на мгновение… …Лишь на мгновение его другая, добрая сторона раздвоенной личности взяла тело под свой контроль… И Джон это заметил, но Шон быстро снова лишился разума. Сумка оказалась совсем рядом с лестницей и Джон мог бы успеть ее взять, но то, что только что произошло с Шоном, и то, как он резко изменился, преподнясло Джону совсем другое восприятие своего брата и сильно пошатнуло его эмоциональное состояние. Он увидел в глазах Шона совершенно другого человека, своего настоящего брата… Но зло, к тому моменту, уже снова захватило его разум. Шон встал и с его лица капнуло несколько капель крови на испачканный пол. Джон оглянулся и нашел глазами сумку. Казалось, сейчас произойдёт что-то страшное, но после того, что увидел Джон, ему больше всего на свете не хотелось, чтобы Шон умирал от его рук… — Шон, прошу тебя… — произнес взволнованным голосом Джон. — Не мешай мне. Но его брат не придал этим словам ни малейшего значения и двинулся вперед, желая закончить эту схватку кровавым финалом. Его двигала уже не защита устройства, а желание убивать, ибо его состояние не выражало и капли осознания собственных действий. Он уже совсем сошёл с ума и даже больше не мог себя сдерживать… — Ах, какой чудный конец, — невнятно пробормотал он, исказив лицо в сумасшедшей улыбке ненормального психопата. — Давай, Джонни… — Шон… — Я хочу увидеть, как ты меня убьёшь, — проговорил он, качая головой. — Я не буду этого делать… — отказался Джон. — Почему же, братишка? — усмехнулся глава Всадников. — Это не ты… — судорожно произнес Джон. — Ты не мой брат… Шон широко улыбнулся и спросил: — А кто же я по-твоему такой? Джон заглянул глубоко ему в глаза, вспоминая моменты из их общего прошлого, а затем ответил: — Ошибка… — Так устрани ее, — жестикулируя сказал он. — Не могу… — опустил Джон голову. — Слабак! — резко выкрикнул Шон. — Ты меня жестоко разочаровал. Он сделал шаг вперед и пошел на Джона угражающе страшным темпом, сжимая руки в кулаках. Понимая, что драки не избежать, Джон попытался схватить сумку, но Шон был быстрее. Он подбежал к брату и взял его в захват, после чего опрокинул через себя. Джон даже мог сломать себе шею, но сумел перекрутится и упал на левое плечо, непосредственно вывихнув его. Попытавшись пошевелить рукой, он осознал, что не может этого сделать. Боль сокрушила его тело, что вылилось в протяжный сдавленный крик. Джон мог так и закончить свою жизнь, но адреналин в крови подскочил и толкнул его на отпор. Ногой он с невероятной силой пнул Шона в живот и тот рухнул на колени, скривившись от боли. Воспользовавшись этим моментом, Джон вскочил с пола и подбежал к сумке, схватив из нее взрывчатку в правую руку, пока левая бесчувственно болталась на весу. Чуть не подскользнувшись на крови, он прижал С4 к груди и побежал к балкону, выходящему в большой зал, на бегу пытаясь настроить таймер. Уже у самого балкона, он взглядом прикинул, попадем ли мы с Бенито под действие взрыва: мы лежали довольно на приличном расстоянии, конечно не таком безопасном, но все равно. Выхода у него не было. От этого зависила наша судьба. Джон поставил таймер детонации взрывчатки на пять секунд, после чего прицелился прямо на устройство, но, в самый тот момент, когда его палец запустил отсчёт, а рука приготовилась к броску, сзади послышался такой неистовый пронзительный крик, какой в обычной обстановке человек никогда не смог бы издать. Это был крик, что рассёк грань безумия. И, в считанные мгновения, Шон настиг брата смертоносным ураганом и на безумной скорости сбил его с ног, столкнув с балкона вместе с собой. В полёте он выхватил С4 из рук Джона и швырнул наверх, подальше от устройства, после чего она взорвалась, мощным ударом выбив огромные панорамные окна во всем пентхаусе. Взрыв был настолько разрушительным, что окна не то, что выбило, а буквально разнесло на маленькие осколки, что засыпали пол, на который упали Джон с Шоном, ударной волной еще сильнее ударившись об него. В пентхаусе вспыхнул огонь и, из-за невероятной мощи взрыва, с сокрушительным грохотом и тряской рухнул один из этажей, ибо колонну, удерживающую потолок, просто уничтожило, превратив в облако пыли. Все столы и технику снесло напрочь волной, а с потолка посыпались горящие обломки, что устроили в пентхаусе настоящий пожар. Джон и его брат так жестко приземлились, что просто даже не могли встать, распластавшись на полу и корчась от боли. Шон, кажется, сломал себе несколько пальцев на руке, которой смягчил себе падение, а Джон приземлился прямо на спину, к счастью, не сломав себе позвоночник, но от удара его тело буквально парализовало. Бенито засыпало мелкими кусками бетона, а стол, что меня придавил, волной отбросило чуть назад и теперь я был освобождён на половину, но ноги все равно оставались зажатыми. Огонь разгорался с неведомой силой и его жар уже поднял температуру во всем пентхаусе на сотни градусов. Благо, весь дым уходил в выбитые окна. Шон нашел в себе последние силы и приподнялся, потерянными глазами смотря по сторонам. Вокруг полыхал пожар, а потолок обрушился на второй этаж и завалил трупы тяжёлыми обломками. Кровь стала вскипать, а звон в ушах Шона медленно прошел. Он вправил себе пальцы обратно и резко переметнулся к устройству: оно было целым. Судорожно сглотнув, он повернулся к брату и навис над его изнеможденным телом. Кровь налилась в его глазах. Руки сжались в кулаки и содранная кожа на костяшках его пальцев покрылась маленькими красными точками капиллярного кровотечения. Он сам уже был чересчур слаб, но все равно хотел добить Джона… Шон медленно сжал левой рукой шею брата, не сильно сдавливая, и чуть притянул его голову к себе, держа ее на весу. Глаза Джона были полуоткрыты и немного закатаны к верху, а дыхание его было хриплым и срывающимся. Он медленно направил свой мучительный взгляд на Шона и ужаснулся, пустив слезу из глаз… …Выражение лица его брата говорило само за себя: сейчас он собирался убить Джона. От жара огня на его лице выступил пот и смешался с кровью, что потекла по многочисленным ранам, после чего Шон завёл руку за спину. Со всей своей злости он сжал ее в кулак и жестоко врезал Джону по лицу, оставив красный след. Внутренняя часть его щёк поранилась о зубы, из-за столь сильного удара, и его язык ощутил металлический привкус крови, что уже начала стекать по уголкам его рта. Но Шону этого было мало и он повторил удар, а затем еще раз и еще, пока его руки не обагрились кровью брата, а лицо Джона не залило красным. Тогда он остановился, жадно, и даже яростно, глотая воздух, а затем взглянул на результат своих действий. Джон был жив, но настолько избит, что даже не чувствовал собственного лица. Он открыл красные от лопнувших сосудов глаза и из них потекли слезы, за которыми последовали душераздирающие слова судорожно срывающимся на хрип голосом: — П-прости… м-меня… Шон… Эти слова заставили его брата замереть на месте. Его словно ударило током и по телу пробежала дрожь. — Я… с-сожалею… ч-что… н-не… п-помог… т-тебе… — продолжил Джон сквозь прерывания на вдохи. — Я… д-должен б-был… б-быть у-умнее… Шон не отрываясь глядел на брата, чувствуя, как что-то пожирает его изнутри. В голове его творилось что-то необъяснимое, словно два человека боролись за право владения его телом. И он снова сжал кулак и ударил Джона по лицу, пытаясь его заткнуть, но тот продолжил говорить даже после этого: — Я… в-всегда… с-старался… во в-всем… т-тебе п-помогать… — Лицо Джона исказилось от боли и он положил руку на живот. — В-вспомни д-детство… К-как мы в-вместе р-разбирались со в-всеми п-проблемами… К-как ты в-впрягался за м-меня… к-когда я с-случайно з-задел о-одного у-урода… к-который п-потом пришёл со с-своими дружками… Т-ты же т-тогда в-всегда… стоял за м-меня горой… К-как и я за тебя… Лицо Шона на мгновение преобразилось и глаза его выразили искренне сожаление, сопровождающееся несколькими каплями слез, потекших из глаз. И он снова переключился на главу Всадников, и злоба снова исказила его лицо. Шон стиснул зубы и еще пару раз ударил Джона по лицу, почти лишая его сознания, но он все продолжал говорить, в надежде достучаться до своего настоящего брата: — Т-ты д-должен б-бороться… с д-другим с-собой… Т-ты с-сильнее н-него, Шон… Я з-знаю… — Шон еще раз ударил Джона и он начал кашлять, а слова его стали менее разборчивыми: — Н-не п-подчиняйся своей д-другой с-стороне… П-подчини ее с-сам… И з-заставь у-убраться из своей г-головы… Шон наполнился всей той злостью, что в нем оставалась, и руками сжал шею Джона, начав его душить, пока внутри него самого велась настоящая война. Его тело бросало в жар, а мысли плавились под огнём двух противоборствующих личностей. В его метающихся от сумасшедшего безумия до опустошенного отчаяния глазах было видно всю ту боль, через которую он пробивался к свету, но не мог сразить зло. — Ты… в-всегда… б-будешь… м-мне… б-братом… — сквозь удушье пробормотал Джон. — Н-не с-смотря… ни… на… что… — Он положил ладони на руки брата, но не пытался освободиться от его хватки, а хотел повлиять на него эмоционально. — В-ведь… я е-единственный… к-кто в-видит т-твою д-добрую д-душу… К-которой… п-просто не п-повезло… Нужные слова были сказаны… Шон оцепенел и, в ту же секунду, внутри него что-то щелкнуло, глаза его закрылись, а руки ослабили хватку. Плечи его дрогнули и он открыл Джону глаза совершенно другого человека. Глаза, из которых брызнули слезы безысходности и сильнейшего сожаления. Сердце его бешено колотилось, а дыхание постоянно прерывалось. Его руки охватила лютая дрожь и он убрал их от шеи уже посиневшего Джона, давая ему вдохнуть, а после судорожно взглянул на кровь, чувствуя распространяющийся по телу страх. Дрожащим и срывающимся от ужаса голосом, Шон заговорил с Джоном, только теперь уже как с настоящим родным братом: — Джонни… Боже м-мой… Ч-что я натворил… — Его охватила паника и он взорвался слезами: — Прости меня, Джонни! П-пожалуйста, прошу, извини… Я не х-хотел всего этого… Джонни… Боже… Я… безумно сожалею о том… что я с вами со всеми сделал… — Шон… — сумев слегка улыбнуться проговорил Джон. — К-как же я р-рад… т-тебя в-видеть… — О боже, Джонни… — вздохнул он, теряя еще больше слез и рассудка. — Твое лицо… Это сделал я… Черт возьми, нет… Я… чудовище… — Это б-был не т-ты… — попытался Джон успокоить брата. — Нет, Джонни… Не оправдывай мои злодеяния… Прошу тебя… Я ужасен… Я н-настоящий ублюдок… — Он окончательно поддался эмоциям и разрыдался: — Г-господи боже… скольких людей я убил, находясь под властью другого себя… Я причинил столько боли людям… Причинил столько боли тебе… Б-боже… П-прости меня… — Шон… — сквозь стоны боли обратился к нему Джон. — Т-ты не в-виноват в т-том… ч-что все так о-обернулось… — Нет, Джонни… Я виноват… Мои руки убивали всех тех людей… — Н-но не т-твой р-разум к-контролировал р-руки… — Джонни… Я убийца… Меня ненавидят все, кто есть в Слотердэте… Я отнял слишком много у каждого выжившего… Я конченная мразь, черт побери… Я хотел убить и тебя… Боже… Умоляю, прости меня… Я не знаю, кто я такой… — Шон… Не н-надо… — Прости… Я не заслуживаю жизни, после всего того, что я натворил… — Он трясущимися руками схватил револьвер и приставил к своей голове, непроизвольно начав быстро моргать от напряжения, и слезы сильнее потекли из его красных глаз. — Я заслуживаю лишь смерти… — Нет! — резко выкрикнул Джон и в горящем пентхаусе раздался выстрел. Джон широко раскрыл шокированные глаза, с ужасом ожидая увидеть падающий труп своего брата, но за место этого он увидел, как в последний момент его рука дёргается вверх и пуля проносится по поверхности его головы, срезав часть волос и оставив кровавую дугу. Но что было ужаснее всего, так это то, что лицо Шона изменилось и исказилось в злобном оскале… Он вернулся… — Сука! — громко выругалась его темная сторона, тронув голову. — Что этот придурок сейчас хотел сделать?! Твою мать, идиот гребанный! Если бы я вовремя не подоспел, он бы вышиб себе мозги на хрен! — Он резко опустил взгляд на Джона и сказал: — Ах, это ты, мать твою, только что чуть не убил нас, падла?! Ну тогда отведай свою порцию свинца! Злая сторона Шона направила дуло револьвера прямо Джону в голову и уже собиралась спусть курок, но палец словно не слушался. Он просто не двигался, как бы не старалась другая личность нажать на спусковой крючок. Добрая сторона Шона препятствовала совершению убийства, но преимущество было у того, кто владел телом, и, в конечном итоге, зло спустило курок. Джон зажмурил глаза, не желая видеть вспышку своей смерти, но выстрела не случилось, так как пули в барабане были упорядочены через одну, а револьвер уже выстрелил, значит курок попал в пустую камору без патрона. Темная сторона Шона совершенно забыла о том, что зарядила пули таким образом, и потому непонимающе глянула на оружие, а затем его тело сотрясли судороги и добрая сторона снова взяла верх. Прежний Шон вернулся. — Джонни, прости, но я не вижу другого выхода… — Он снова приставил дуло к своей голове. — Я не смогу сдерживать другого себя всю жизнь… Мне уже уготована дорога в ад… Прости за все… — Подожди! — Джон с трудом приподнялся через страшную боль и резко схватил брата за руку, в которой было оружие. — Не делай этого! — Джонни… Иначе вы все умрёте от моих рук… Я должен это сделать… — Я не позволю тебе убить себя! Лицо Шона резко исказилось в жуткой гримасе, говорящей о том, что его личности снова сменили друг друга, и он произнес: — Я тоже не позволю вам себя убить, уроды! — Злой Шон отбросил револьвер подальше себе за спину, чтобы хороший снова не попытался прострелить себе голову. — Суки, вы меня уже достали, вашу мать! Когда вы уже сдохните! Он резким движением выхватил небольшой нож из кармана и высоко поднял руки над головой, после чего безумно улыбнулся и устремил острие ножа вниз. Джон не спускал своего взгляда с летящего на скорости вниз лезвия, ожидая проникновение холодной стали, после чего его и без того красное лицо забрызгало кровью… …Но нож не успел достигнуть тела Джона. Ошарашенный взгляд Шона опустился вниз и он лицезрел огромное выходное пулевое отверстие на левой стороне своего живота, из которого вытекало невероятно большое количество крови. Лицо его мгновенно преобразилось, а нож выпал из обессиливших рук. Глаза наполнились застывшим отчаянием, а внутри стала терзать опусташенность. Шон сделал свой самый глубокий вдох и грустно прошептал имя своего единственного родного человека: — Д-Джонни… Потемнение в глазах и он упал на бок, заливая кровью пол. Джон не мог самостоятельно подняться на ноги, чтобы подойти к умирающему брату, и поэтому он горько закричал, слезами размывая кровь по лицу. Тем же, кто стрелял, оказался Бенито, прямо рядом с которым и упал револьвер. И у него хватило сил на то, чтобы его поднять и совершить финальный выстрел. Внезапно, откуда не возьмись, снаружи здания в потолок пенхауса влетел на всей скорости небольшой кусок горящего камня из извергающегося вулкана. Его удара было достаточно, чтобы с потолка посыпались различные обломки, среди которых была тяжёлая бетонная плита, рухнувшая прямо возле Джона, а после упавшая на бок на него самого. Его припечатало к полу, не давая даже сдвинуться с места, пока вокруг него уже распространялся бушующий огонь с большей скоростью. Сам он выбраться не сможет. — Джейсон… — вдруг послышался голос Уильяма из рации. — Надеюсь, вы все еще живы… У нас дела обстоят крайне дерьмово… Если вы еще там, то поспешите, я вас умоляю… Мы продержимся еще от силы пару минут… Пока не закончатся боеприпасы… Надеюсь, мы еще увидимся… — Бенито… — прокряхтел я. — Ты пришел в себя? — Думаю, да… — ответил он, вставая с пола. — Вытащи меня скорее из-под этого стола. Он, немного шатаясь и неуверенно ступая на ноги, подошел ко мне и приподнял стол, давая мне выбраться. — Быстрее, нужно помочь Джонни! — сказал я и мы подбежали к нему. — Ты ничего не сломал? — спросил Бенито у него. Джонни печально взглянул на тело своего брата и ответил: — Нет, меня только зажало сильно… — Сейчас попробуем поднять, — произнес я и мы с Бенито схватили плиту. Она оказалась гораздо тяжелее, чем мы думали. Вдвоем мы смогли лишь немного оторвать ее от пола, но этого было не достаточно, чтобы освободить Джона. — Твою мать, — выпалил я, понимая, что уже надо отключать устройство, а мы не можем вытащить Джона. — Парни… — тихо сказал он. — Оставьте меня… — Заткнись, Джонни, — оборвал его я. — Мы тебя не бросим, черт возьми. — Я слышал, что сказал Уилл. Бросьте меня и отключите устройство. Немедленно! — Мы не знаем пароля, а значит придется взрывать, — сказал я. — Ты погибнешь от этого взрыва, если останешься здесь. — Если вы сейчас не бросите меня, то погибнут все остальные, черт тебя дери! — повысил он голос. — Джейсон… Хоть раз в жизни сделай то, что тебе говорят… — Джонни… — Установите взрывчатку и уходите… — сказал он, снова посмотрев на брата. — Но ты использовал последнюю С4. — Нет, не последнюю, — сказал Бенито, указав на полусломанный ящик в углу пентхауса, до куда еще не добрался огонь. Подбежав к нему, мы действительно обнаружили взрывчатку, которая тоже была с таймером. Только, вот в чем была проблема: похоже из-за прошлого взрыва на этой С4 повредился счётчик и таймер можно было поставить только на пять секунд, а за это время выбрать из пентхауса было невозможно, и детонатора для удалённого подрыва здесь не было. Злая шутка судьбы. — Я активирую бомбу, — сказал Джон. — А вы уходите. — Собрался пожертвовать собой, чтобы стать героем? — внезапно раздался голос Шона, который оказался еще жив. Он аккуратно встал с пола, капая кровью себе под ноги, и подошел к брату. — Как ты еще жив?! — резко спросил Джон. — А я уже мертв… — ответил он. — Но, пока у меня остаются силы, я лучше потрачу их на помощь вам. Шон был уже присмерти, потерял слишком много крови и внутренние органы были повреждены, но он не желал просто дожидаться смерти, а хотел хотя бы напоследок перед уходом сделать хоть одно доброе дело. Его темная сторона была побеждена, убита выстрелом в живот. — Взяли! — сказал Шон и мы втроём схватили плиту. Наши совместные усилия дали плоды и Джон успешно выбрался из-под завала, через боль встав на ноги и тут же крепко обняв своего брата. Шон улыбнулся и тяжело похлопал Джона по спине, уже теряя остатки своих сил. Его кожа побледнела так, что перед нами стоял уже фактически мертвец. У них у обоих на глазах выступили слезы, ведь это их последняя встреча и эмоции сдерживать невозможно. Но время тикало и его было совсем мало, так что они пожали друг другу руки и Шон пожелал Джону удачи в жизни, добавив еще то, чтобы он его помнил и не забывал. Прощание братьев было по-настоящему трогательным и в голове сразу возникли мысли о том, что мы даже и представить не могли, что такое когда-нибудь произойдёт… Враг, перед смертью, снова стал нам другом, а Джону братом… Шон подошел к устройству и сел на пол, прислонившись к нему спиной. Взглядом он проводил нас, пока под ним уже образовывалась лужа крови, а мы с Бенито, придерживая избитого Джона за руки, поднялись по лестнице через обрушенный этаж пентхауса на третий, где была дыра в потолке. С балкона Джон последний раз взглянул на Шона, который жестом двух пальцев от виска попрощался с братом, и мы поднялись наверх. Стоило нам покинуть пентхаус, как раздался разрушительный взрыв, оглушивший нас неимверным грохотом. Устройство разнесло на мелкие кусочки, как и главу Всадников Апокалипсиса… Наша миссия была выполнена и потому Бенито и Джон сразу, как выбрались из пентхауса, рухнули на пол без сил, а я подошел к окнам и взглянул вниз. Многомиллионная армия мертвецов ожила, освободилась от воздействия устройства и теперь всей своей колоссальной мощью двигалась в небоскрёбы. Глядя на весь этот масштабный ужас, я поймал дуновение свежего высотного ветра и, почувствовав облегчение, свалился на пол к своим друзьям. Этот бой дался нам очень тяжело и вряд ли мы дальше могли сражаться, при том, что каждый из нас был серьёзно ранен. Каждый из нас потерял много крови и энергии. Каждый из нас уже внёс значительный вклад в этот штурм. Но битва за офис Корпорации Азатот еще не окончена… Моя любимая еще не спасена… Еще не спасена?.. Почему же тогда я лежу здесь, на полу, и отдыхаю?.. Устройство уничтожено, а значит Ревенанты тоже скоро все падут. Наши бойцы одержут верх и офис будет захвачен. Но… Где… Рикка?.. Моя дорогая… Я пришел сюда, чтобы тебя найти. Так почему же я лежу?.. Нужно вставать и идти ее искать. Даже не смотря на то, что у меня повреждены ребра, в плече сверкает пулевое отверстие и в принципе все тело усыпано различными ранами. Я должен подняться и найти ее… Рукой я сделал первый шажок на пути к восстанию. Он дался мне с трудом. Я вытянул вторую руку вперед и она наткнулась на что-то, чего я не видел, ведь лицо мое опущено было вниз. Руками я на ощупь определил, что это были чьи-то ботинки, а значит передо мной кто-то стоял. И в голове сразу ударило разрядом молнии. Все мои чувства тут же обострились и только сейчас я услышал звук, который с самого начала апокалипсиса запомнился мне на всю жизнь — хриплое, мёртвое дыхание. Я резко поднял взгляд наверх и увидел перед собой ходячего мертвеца, что пялился пустыми глазницами на меня. Он был слеп, но отчетливо слышал мои болезненные стоны. Сзади него я заметил еще нескольких оживших мертвецов, что двигались в нашу сторону. Это были те Всадники, которых мы убили перед спуском в пентхаус. Они восстали из мертвых чтобы с нами поквитаться. Казалось, что вот и настал конец. У нас не было сил, чтобы дать мертвецам отпор, а значит они сейчас должны были нас разорвать, но этого не случилось, ведь за моей спиной раздался неожиданный выстрел и ходячий рухнул на пол с простреленной башкой, а следом за ним и остальные ему подобные. Спасение пришло тогда, когда оно было так необходимо. Я нашел в себе силы подняться на ноги, а после взглянул на трупы. Тот, кто их убил, сейчас был сзади меня, и я немедленно развернулся, дабы его увидеть. И лицо мое в мгновение расцвело в радостной, изумленной улыбке, полной не сдерживаемого восторга и облегчения. На моих глазах непроизвольно выступили слезы счастья и я до конца не мог поверить в то, что передо мной стояла Дженни. Я не видел ее так долго, что уже успел невероятно сильно по ней соскучиться. И она, судя по ее очарованному, восторженному лицу, тоже была безумно рада меня видеть. — Джейсон! — воскликнула она и бросилась на меня, заключив в крепкие объятия и повиснув на моей шее. — Дженни… — заботливо прошептал я и обнял ее в ответ, чувствуя, как внутри меня исчезает пустота. — Я так рада, что ты здесь! — произнесла она, не сдерживая переполняющих ее эмоций. — Мне очень приятно, что ты рада… — искренне прошептал я и погладил ее по спине. — Неплохо стреляешь. — Я еще не забыла твои уроки по стрельбе, — улыбнулась она. — И не растеряла рвение, — добавил я с гордостью. — Как Лиззи? С ней все в порядке? Она тоже здесь? — начала спрашивать Дженни. — Лиззи жива, не волнуйся, — ответил я. — Она сейчас в безопасности. — Слава Богу… — произнесла она и притихла. — Ты сама-то хоть цела? — попытался я ее осмотреть, но Дженни не дала мне от себя освободиться. Ее плечи дрогнули, в голосе стали слышны потекшие слезы и она сильнее прижала меня к себе: — Я в порядке… А вот мама… Она… — Что с Самантой?.. — боясь услышать ответ, спросил я. Дженни несколько секунд молчала, а затем, сквозь уже не сдерживаемые слезы, поведала мне правду: — Ее… у… у… у-убили… Эти слова ножом прошлись мне по сердцу. Я знал, что на этом штурме может погибнуть любой, но не думал, что осознание смерти Саманты будет для меня таким шокирующим. В голову ударила пульсирующая боль утраты. Но еще тяжелее стало оттого, что Дженни и Лиззи лишились обоих родителей… И из близких у них остались только я, Джон, Рикка и Луис. — Мне безумно жаль… — горько прошептал я. — Она спасла меня от Всадников… — сказала Дженни, подавленная скорбью. — Значит, ее смерть не была напрасной… Дженни отлипла от меня, испачкав одежду в моей крови и поту, а после заметила многочисленные раны. — Боже, как ты себя чувствуешь?! — Хреново… — Сколько крови… — Не беспокойся обо мне, — сказал я. — Лучше скажи, где Рикка?.. — Я… ее не видела, — проговорила она и насторожилась. — То есть как?! — Мы… с ней виделись последний раз еще до начала вашего штурма… — Куда она пошла?! — Ее отец… Итан Дэвис увел ее в лабораторию кажется… Больше я ее не видела… — Черт, — выругался я. — Итан Дэвис говоришь… — Ты думаешь, он ее… — чуть снова не уронив слезу проговорила она. — Нет… Она бы не дала себя в обиду… — Я усердно стал думать и в конце концов вспомнил: — А где Кейт?! — Я ее обогнала, когда спускалась вниз. Сейчас она наверно… — Джейсон! — резко послышался знакомый женский голос и я увидел Кейт, которая вышла со своими людьми и спасенными пленниками из лестничной клетки. — Вот мы и встретились снова! — Кейт! — окликнул я ее и она подошла ко мне. — Наконец-то ты добралась до сюда! — Это было нелегко, черт возьми, — сказала она, показав разодранную левую руку и порез на ноге. — Здесь все, кто был на тюремном этаже? — спросил я, осмотрев наших освобождённых людей, пытаясь увидеть среди них Рикку, но ее тут не было. — Все, кто был в плену Итана Дэвиса. — Не все, — сказал я и мой взгляд наполнился грустью. — Я не вижу здесь Рикку… — Она… — Кейт, я же просил тебя проследить за тем, чтобы она спустилась вниз вместе с вами! Почему ее здесь нет?! — резко взорвался я эмоциями. — Джейсон, погоди… — Только не говори, что она осталась там наверху! Кейт, прошу, не говори, что ты ее там оставила… — Джейсон, я ничего не могла с ней поделать, — начала оправдываться Кейт. — Она такая же упрямая, как и ты! Если не еще упрямее! Я пыталась уговорить ее пойти с нами, но она за каким-то фигом пошла обратно в лабораторию! Я догадывалась о том, что она там хотела сделать и даже попыталась ее остановить, но она целеустремлённо отправилась туда сама! Я никак не могла ей помешать! — Черт, Кейт… — выдохнул я. — Боже, она же сейчас там совсем одна! Ты могла оставить с ней хотя бы своих людей, чтобы я не переживал, что с ней что-нибудь случится, мать твою! — Давайте не будем ругаться! — прервала нас Дженни. — Уверена, с Риккой все нормально и она уже закончила свои дела и спускается сейчас вниз! — Кейт, ты… — начал я, но у меня внезапно закружилась голова и я пошатнулся, чуть не упав, но меня подхватила Дженни. — Джейсон, ты в порядке?! — обеспокоенно спросила меня Кейт, подойдя вплотную. — Ни хрена я не в порядке, черт… Боже… Рикка там совсем одна… — Я прислонился спиной к стене и схватился за голову. — Ну прости меня, — извинилась Кейт. — Я правда пыталась ее уговорить пойти вниз. Сказала ей, что именно ты дал мне такой приказ. Она сказала, что ей нужно сделать что-то очень важно для нее. И попросила меня тебе передать, что она не могла иначе… — Не могла… иначе?.. — повторил я и задумался. — Скажи мне, Кейт… Что она хотела сделать… Я спросил это для того, чтобы убедиться, что мои предположения верны. И все оказалось точно так, как я и думал. — Думаю, она отправилась убивать Итана Дэвиса… — рассказала Кейт свои мысли. И в голове моей теперь были два исхода событий, что происходили наверху: Рикка убила отца или Итан Дэвис убил дочь. Зная, насколько силён был Итан, я стал бояться за жизнь своей любимой еще сильнее. Я стал молиться, чтобы она осталась жива… — Дженни, — обратился я. — Помоги Джонни и Бенито подняться, чтобы они не валялись на полу. Кейт, ты спускайся со своими людьми ниже на три этажа. Там ты встретишь Уильяма, если он еще жив. Помогите им держать натиск Ревенатов, пока живые мертвецы не достигнут наших этажей. Закройте все двери и завалите проходы, чтобы Ревенантам было некуда деваться. Тогда мертвецы их всех перебьют. После этого свяжитесь с нашими людьми в соседнем небоскребе и все вместе эвакуируйтесь от сюда к черту. Вы сможете все спустится по троссам, в первую очередь переправьте на стены освобождённых и раненых. Там вас уже будут ждать у подножия стен наши машины, на которых вы и уедете. Не забудьте убедиться, чтобы все наши люди покинули офис, а после взрывайте его на хрен. — А ты что будешь делать?! — почти одновременно спросили меня Кейт и Дженни. — Искать Рикку… — В одиночку?! — удивилась Кейт. — Думаю, я один справлюсь. — Ты еле на ногах стоишь! — Плевать. Я ее не брошу. Ни за что на свете. — Мы не будем взрывать, пока вы не покините офис! — заявила Дженни. — Я сообщу по рации, когда Джонни нужно будет активировать детонатор. — Ты ранен, Джейсон, черт тебя дери! — сказала Кейт, испачкав руку в моей крови. — Никуда ты не пойдешь! — Кейт. Ты не смогла остановить Рикку. Думаешь, сможешь остановить меня? — Боже… Зачем ты так с собой поступаешь?.. Пожалей себя! — Не в этой жизни… — Хотя бы обработай раны! — умоляла меня Дженни и на это я не мог не согласиться. — Я дал вам всем задания. Вперед! Помогите Уильяму и эвакуируйтесь немедленно! Джонни сильно избили, помогите ему в первую очередь! — Я надеюсь снова тебя увидеть, Джейсон… — переживающе сказала Кейт. — Поэтому прошу, будь осторожнее. Она направила своих людей вниз по лестнице и сама пошла вместе с ними, прихватив с собой Джона и Бенито. — Я буду ждать тебя и Рикку за стенами, — ласково произнесла Дженни и обняла меня напоследок. — Найди ее и приведи домой. — Береги себя, Дженни, — пожелал я, смотря, как она уходит вслед за всеми к основной гуще событий, вниз, на оборону. Я остался один и мне предстоял непростой, при моих ранениях, путь наверх на сорок с чем-то этажей. Там я должен был найти Рикку во чтобы то не стало. Но для начала я вызвал Луиса к себе и тот незамедлительно явился, чтобы мне помочь. Он вытащил пулю из моего плеча и быстро зашил ранение, продезинфицировал и закрыл бинтами. Тоже самое он сделал с остальными особо серьёзными ранами и дал мне обезболивающее. Это все, что он мог для меня сделать за такой короткий срок. — Спасибо, можешь идти обратно вниз, Луис, — поблагодарил я. — Я все же не советую тебе при таких-то ранах отправляться наверх в одиночку. Я вообще рекомендовал бы тебе укрыться где-нибудь и ждать, пока не закончиться штурм. Но, зная тебя, я уже ожидаю отказа. — Ты правильно ожидаешь… — Тогда я молюсь, чтобы ты не отбросил коньки по пути наверх. Рикка будет не очень рада, узнав о том, что ты пренебрег здоровьем. — Если я не рискну, то и Рикку не увижу… — Ну хорошо… Удачи, Джейсон. Надеюсь, еще свидимся… — До встречи, Луис, — попрощался я с ним и мы разошлись по разные стороны коридоров. Он отправился вниз, а я двинулся наверх, сжимая в левой руке мачете, а в правой свой револьвер. Я остался наедине только со своими мыслями. Ужасными мыслями и раздумьями о том, что могло ждать меня наверху. Жива ли Рикка… и смогу ли я ее найти. «Ты скоро снова будешь со мной, моя милая… Скоро снова будешь со мной…» — начали повторяться мысли в моей голове, стоило мне только ступить на дорогу ее поиска. Война ушла для меня на второй план и лишь огонь бушующего пожара, стремительно распространяющегося на весь офис, заставлял меня сильнее беспокоиться о здоровье любимой. Я собрал все силы и начал переступать ступеньки, поднимаясь все выше и выше. Пока снизу доносились взрывы и выстрелы, сверху я слышал лишь тишину, в которой проскальзывал треск огня. Где-то раздавалась осыпающаяся пыль и частицы уничтоженных стен, а где-то были слышны падающие обломки мебели и техники. Мои шаги также были источниками звуков, в основном когда я задевал ногами валяющиеся гильзы и другие мелкие вещи. И среди всего этого не было ни единой души. Словно, все этажи, что шли вверх, были мёртвыми, пустыми, безжизненными. И все, кто встречался мне на пути, оказывались трупами. Они лежали по всюду. Буквально каждый пройденный мною этаж изобиловал множеством различных тел. Среди них были как и Всадники, убитые самыми разными способами, так и люди Кейт и несколько освобожденных заключённых. Создавалось ощущение, что их просто скосило разом и они полегли на залитые кровью полы всех этажей. Зрелище было ужасным, тошнотворным, но все же это было ценой уничтожения масштабной угрозы, и сочувствовать мне было гораздо менее болезненно, ибо жизни погибших пропали не зря. Лестница была бесконечной. Ступеньки тянулись далеко вверх, словно уходя в портал другого измерения. Этажи отличались друг от друга только разным количеством трупов и степенью разрушения. Оголенные провода искрили возле щитков, в окружении тысячи пулевых отверстий. Потолочные лампы и светильники лихорадочно мерцали, или вовсе не работали. Осколки стекл трещали под моими ногами, пока в самих окнах витал ветер и свистел об их острые края, придавая этому месту особенную атмосферу безнадежности. И если звук свиста ветра раньше ассоциировался у меня с чем-то умиротворяющим, то сейчас лишь навеявал тоску. От этого в глазах моих сверкнула безмерная, терзающая душу грусть, и восприятие этого штурма для меня немного изменилось. Осознание того, что столько людей погибло по моей инициативе, ударило жуткими, холодными мурашками по телу. Меня одолела печаль. Такая вязкая, что избавится от нее у меня уже получится. Не здесь. Не сейчас. Не среди трупов… От нее избавиться мне поможет только одна единственная девушка, которую я так желаю увидеть… Так желаю обнять, что эти чувства просто распирают меня изнутри… Мучают мою душу настолько, что терпеть я уже больше не в силах… Где же ты, Рикка… Я так хочу тебя найти… Этажи сменяли друг друга, а ступеньки все не заканчивались и я отдыхал от их вида только тогда, когда мне приходилось перемещаться на противоположную сторону здания через коридоры, если вдруг проход наверх оказывался перекрытым. И это меня ужасно выматывало. Я и без того был слаб из-за ранений, а подъем наверх окончательно меня добивал. Сил уже не было ни на что, но Рикка… давала мне нескончаемую мотивацию идти дальше. Лишь одна ее милая улыбка восполнила бы мои силы и вылечила бы все душевные и эмоциональные травмы. Одно сказанное ею слово сразу растопило бы всю боль внутри меня жарким пожаром. Одним нежным прикосновением, она излечила бы все мои физические ранения и снова наполнила бы меня приятным теплом своей заботы. Ведь она мое лучшее лекарство. Частичка моей души, без которой я не могу жить. Моя вторая половина… Любовь всего моего сердца… Я так хочу тебя спасти… и подальше от сюда увезти… Мне уже стало казаться, что я один одинешенек в этом чертовом здании, ибо постоянный вид мертвых тел и жесткой разрухи эмоционально на меня давил. Лишь еле доносимые звуки выстрелов снизу не давали мне поверить в свои фантазии. Потому я шёл дальше и дальше, предвкушая нашу встречу. Шаг за шагом я стремительно приближался к цели, пока, в конце концов, не добрался до лабораторных этажей. Но, как это обычно со мной бывает, все не могло оказаться так легко и я наткнулся на серьёзную проблему: лестницы, ведущие в лаборатории, были уничтожены с обоих сторон, то есть подняться выше по ним вообще никак нельзя было. И это поставило меня в ступор, загнало в тупик. Дальше дороги не было… Не может этого быть… Опасения о том, что лаборатория была уничтожена, сами закрались мне в голову и болезненно ужалили в самое сердце. Я прошел несколько десятков этажей и добрался почти до самого верха этого небоскрёба, и здесь меня ждала такая досада. Дорога наверх оборвалась, хотя этажей до конца оставалось совсем немного. Я знал, что Рикка была там, что она меня ждёт, но пути к ней больше не было. — Нет-нет-нет! — лихорадочно проговорил я и бросил испуганные глаза на завал. — Только не это, боже мой… Только не это… Лестница больше не вела меня вверх. Ее полыхающие обломки встали на моем пути и закрыли дорогу. Закрыли, но я не отчаялся, ибо точно знал, что был еще один проход наверх. Я утер рукавом выступившие слезы на своем лице, ощутив режущую боль внутри себя, и двинулся самым быстрым возможным шагом в коридор этого пред лабораторного этажа. Ступив на него, я тут же заметил значительные изменения в интерьере. Все было таким стерильным, белым, ухоженным, чистым, — изначально, но сейчас здесь по всюду была разлита кровь и лежали трупы людей в халатах. Не трудно было догадаться, что это были учёные Корпорации Азатот, наравне с Итаном уничтожившие мир своим чертовым вирусом. Среди них были также и мертвые охранники и даже бойцы Кейт, но то, что я увидел чуть подальше, заставило меня растрогаться настолько, что слезы сдержать мне удалось только с помощью закрытия рта ладонью. Эмоционально я не был к такому готов и потому чуть не закричал от душевной боли, видя перед собой труп Саманты. Ее тело лежало в луже собственной крови, а в груди сверкали десятки пулевых отверстий. Ее смерть была ужасной, — от выстрела автоматной очереди вплотную, что характеризовывали огромные брызги крови на стене у нее за спиной. Даже представить эту сцену я не смог из-за чрезмерной жестокости и горечи утраты. Но еще больнее становилось от осознания того, что Лиззи так не увидит свою маму живой… — П-прости, Саманта… — прошептал я очень-очень тихо. — Прости, что не смогли тебя спасти… Я обещаю, что твои дочери будут в безопасности… Лиззи… Дженни… Они будут тебя помнить… Спи спокойно… Надеюсь, ты воссоединилась с Джимом на небесах… Я дотронулся до ее лица и закрыл веки безжизненных глаз, а после взял револьвер и приставил дуло к ее лбу. Руки дрожали, но я понимал, что она совсем скоро восстанет из мертвых, ведь травм головы у нее не было. Саманта не заслуживала такой судьбы, стать бездумным чудовищем, и потому я решился на этот поступок. Решился и спустил курок, вздрогнув от первого громкого звука за все пройденные этажи. У меня не хватило смелости на то, чтобы взглянуть на результат своих действий, и поэтому я просто встал, проранив одинокую слезу, и пошел дальше. Мне просто хотелось запомнить ее такой же красивой, какой она была, а не такой, какой я ее сделал, выстрелом уничтожив лицо… Я остановился перед единственным своим возможным способом подняться на лабораторные этажи, а именно: перед лифтом. Конечно, я понимал, что он не работал, но мне он сам и не нужен был. Я хотел подняться наверх через шахту лифта, ибо другого выхода у меня не было. Так что я, найдя валяющуюся поблизости арматуру из куска обрушившейся стены, вставил ее в проем между раздвижными дверями и открыл их. Прямо мне в душу заглянула мрачная тьма не освещенной шахты лифта и я, не долго думая, ступил на лестницу и направился вверх. В темноте я на глаз определил то, где должна была быть дверь, и попытался нащупать проем, после чего той же самой арматурой открыл дверь в лабораторию, чуть при этом не сорвавшись вниз из-за больных ожигами рук. Стоило мне отварить двери лифта наружу, как мне в лицо тут же ударил жар пылающего огня. Лаборатория была охвачена пожаром, но благо не вся и здесь можно было более-менее безопасно передвигаться, не считая уже с бешеной скоростью распространяющегося огня. И если Рикка сейчас была здесь, то она в огромной опасности! «Я не дам тебе сгореть здесь заживо!» — мысленно крикнул я и рванул на ее поиски, прикрывая нос и рот в местах большого скопления дыма. Благо, весь дым быстро выветривался через гигантские дыры от взрывов в стенах, но и одновременно через них внутрь попадал свежий воздух и способствовал огню разгораться сильнее, что значительно уменьшало мне время на то, чтобы найти Рикку. Я вытащу тебя от сюда, милая! Сквозь пламя мне пришлось пробиваться, не жалея собственного тела, чтобы выбраться в коридор, где было меньше огня. Глазами я лихорадочно стал осматривать каждый кабинет и каждую лабораторию в окна, находя там лишь ненужное мне оборудование и врачебные инструменты. Коридоры соединялись друг с другом по несколько раз, образовывая невероятные лабиринты, в которых я запросто мог запутаться и попасть в огненную ловушку. От этого мне стало еще страшнее, чем раньше было. Теперь я не мог спокойно думать и размышлять, стараясь как можно быстро реагировать и принимать решения. Ситуация просто не позволяла мне сориентироваться и я стал наугад бегать от одной лаборатории к следующей, с неимоверной тревогой пытаясь найти Рикку. А огонь, тем временем, становился злее и мощнее, закрывая собой некоторые из тех участков, где я уже пробегал, что уже откровенно бросило меня в панику. Так в своей жизни я еще никогда настолько сильно не переживал и не боялся, от чего мое сердце стучало уже с критической скоростью. Мысли путались в голове и я уже ничего не соображал. Вокруг творился хаос и я был его частью. Обожженные стены повторялись друг за другом, водя меня кругами. Жар огня обезвожил мое тело, закружилась голова. Я начал сходить с ума. Долго метаясь среди выбора решения, я, в конечном итоге, принял то, что на этом этаже Рикки не было, а потому рванул со всех ног к свободной лестнице и поднялся на следующий этаж. Там ситуация обстояла никак не лучше. Пожар, похоже, был на всю лабораторию, — это меня и пугало больше всего. Но медлить было ни в коем случае нельзя, и потому я пошел напролом, сквозь огонь и горящие обломки. Кожу обжигало и она уже была вся красная от жары, но это было не страшно. Безумно хотелось пить, но я мог лишь смачить горло слюной, что я постоянно и делал, ведь оно начало першить от дыма. И даже так я продолжал бегать по нескончаемым белым коридорам, охваченным огнём, стараясь всеми силами отыскать Рикку. Уже слезы наворачивались на моих глазах, а я все осматривал каждую лабораторию, в надежде увидеть ее там с каждой открытой дверью и заглянутым окном, но ее все не было и не было. Следующий этаж. У меня уже нету адекватного восприятия происходящего. Одни эмоции переполняли меня и стремились вырваться наружу, но я не давал себе волю сдаваться. Тело все дрожало, а ноги были уже не в силах бегать, после стольких пройденных этажей. Мышцы нереально ныли и отдавали болью на все тело, пока глаза безостановочно метались в поисках хоть одной зацепки или намёка, но все сметал на своем пути бедственный огонь. И где секунду назад было что-то похожее на след, сейчас там уже пылал адский пожар. Коридоры-лабиринты окончательно сбили меня с толку и дезориентировали, загнав в отчаянное и невероятно подавленное состояние. Я просто уже не знал, что мне делать… Внезапно, откуда-то сбоку, меня ослепило бликом света, отраженным от какой-то гладкой поверхности. Я моментально поглядел в ту сторону, но не обнаружил там ничего. Но, если что-то меня ослепило, то это что-то было в чьих-то руках, а значит там кто-то пробежал! И, осознав это, я молниеносно рванул в ту сторону, за поворотом увидев, как за угл скользнула чья-то одежда, а следом за ней что-то металлическое отразило еще один блик мне в глаза. Это не могло быть иллюзией, ударившей мне в голову от жары, а значит это был живой человек! И я должен был убедиться в том, кто это был. Проследовав бегом за тенью, скрывавшейся от меня, я вышел на просторный перекрёсток нескольких коридоров, вглядываясь в каждый из них, но не обнаружил там никаких следов Рикки. Лишь смрад дыма и жженных трупов наполнял это место еще более безнадёжной обстановкой, пока я любыми способами пытался понять, куда мне идти. Разбитое стекло окон лабораторий отразило сзади меня промелькнувший между коридорами силуэт и я моментально рванул туда. За углом меня ждала пустота, как обычно, не считая огромной лужи крови от нескольких трупов учёных… …Погодите, кровь?! Если здесь кто-то был, и мне это не показалось, то в луже должны были остаться следы ботинок, которые я, приглядевшись, и обнаружил! Яркое пламя огня слепило мне глаза и потому я не сразу заметил отчетливые уходящие вдоль коридора следы. Не долго думая, я тут же побежал по ним, оббегая коридоры уже неизвестно в какой раз и, когда след кончился, я остановился в центре другого перекрёстка, где было больше лабораторных комнат и больше зоны для осмотра. Но, стоило мне только взглянуть в окно первого же попавшегося кабинета, как в стекле его отразился самый яркий луч света моей раненой души, что плавно приобрел ту самую прекрасно знакомую мне фигуру… Фигуру, что сейчас стояла позади меня спиной. И все тело мое замерло… Я устремил взгляд на отражение и отчетливо увидел тёмные волосы, что ложились на плечи красивой девушки. Увидел, и дыхание мое перехватило, а сердце остановилось. В руке ее лежала длинная катана, по форме которой я сразу узнал свой подарок, что подарил ей на день рождение. Узнал, и глаза мои дрогнули, вместе с вырвавшимся вдохом. Ее прекрасная, нежная кожа была обнажена лишь на шее, которую она сразу медленно и повернула, почувствовав мое присутствие. И я моментально забыл обо всем на свете, поддавшись своим эмоциям и нахлынувшим чувствам… Это была она! Резко обернувшись, я встретился взглядом с той, кого любил больше всего в этом мире. С той, кого мне так невыносимо не хватало, кого я так долго желал снова увидеть… И вся вселенная словно остановила свой ход, оставив нас одних, оставив нас наедине. Пылающий пожар исчез из моей головы, оставив лишь напоминание, и, в играющем свете танцующего огня, она с трепетом посмотрела на меня, заставив сердце снова начать биться. Ее очаровательные голубые глаза затянули меня в свой необъятный океан и я потерялся в глубинах той реальности. Руки мои охватила лёгкая дрожь и по венам пронеслись пульсации моих переживаний, что захлестнули весь разум и тело. Я перестал чувствовать притяжение нашей планеты и твёрдый пол под своими ногами, ведь сейчас меня рьяно тянуло только лишь к ней. И мои намокшие глаза легонько тронул наплыв ни с чем несравнимо сильных чувств, а ее прелестное лицо застыло в беспокойном изумлении, до конца не убедившись в правдивости увиденного, а после резко наполнилось несдерживаемым волнением и засветилось от радости, исполненной нотками печали. Эмоции переполнили меня изнутри и ее имя само непроизвольно сорвалось с моих губ, нежным голосом изобразив всё, что я чувствовал в это мгновение: — Рикка… — невероятно чувственно и сердечно прошептал я и мое лицо тронула мягкая, безмятежная улыбка, попавшая под действие чарующей ауры моей дорогой возлюбленной. Она услышал мой голос и, полностью убедившись в том, что это был действительно я, ее эмоции больше не смогли сдерживаться, вылившись в горячие слезы, что потекли по ее милому личику. — Джейсон… — ошеломленно произнесла она своим взволнованным пленительно мелодичным голосом и, с широко раскрытыми от изумления мокрыми глазами, сорвалась с места, побежав ко мне навстречу. Ноги сами потянули мое тело к ней, а разум возжелал только одного: поскорее ее достигнуть. Я сбросил по пути с себя все снаряжение, вместе с оружием, и от этого скорость моя увеличилась в несколько раз, а эмоции стали бить сильнее. Казалось, я бежал целую чертову вечность. Мышцы ног стали отказывать, заставляя меня спотыкаться, но я все бежал, пока она стремительно ко мне приближалась. Ее чудесные волосы развивались на ветру при колышущемся пламени огня позади, добавляя ее красоте еще большей неотразимости, в которую я погрузился с головой. Кровь скользила под ногами, пока жар горящих стен обдавал тело волнами тепла, и я стал бежать усиленнее. Она была все ближе и ближе ко мне, пока между нами не остался всего один последний, единственный метр. Так близко к ней я не находился уже столько много времени, что простая эта секунда моментально дала свой определённый повышенный эффект восприятия. Я трепетно затаил свое дыхание и на скорости влетел в нее, крепко прижал к своей груди, приподнял и закружился с ней на месте, заключив Рикку в свои нежные, ласковые, полные заботы и сожаления объятия. Она тут же обхватила меня руками и сильнее прижала к себе, не скрывая боясь снова меня отпускать. Я зарылся рукой в ее волосы, так нежно, и притянул ее голову к себе, своей щекой коснувшись ее щеки. Она же закрыла глаза и ощутила волну непередаваемо приятных чувств, теплом распространившихся внутри нее. — Рикка… Моя милая… — на эмоциях ласково прошептал я ей на ушко, облегчённо чувствуя, как с души падает тяжёлый груз вины, освобождая место для ее безграничной любви. Услышав мой голос так близко, и ощутив тепло моего горячего дыхания своей кожей, она сильнее поддалась счастливым слезам и еще крепче прижалась ко мне. — Джейсон… Э-это п-правда ты… — сквозь тихие всхлипы прошептала она и положила подбородок на мое раненое плечо, но я не ощутил от этого никакой боли. — Это я, Рикка… — дрогнул мой голос и внутри стало так невероятно приятно от нашего долгожданного воссоединения, что руки просто не хотели отпускать ее тело. — Я знала… — тихо сказала она и подняла голову, заглянув своими заплаканными глазками в мои. — Я знала, что ты придешь за мной! — Я в этом не сомневался, — улыбнулся я и коснулся ладонью ее щеки, после чего нежно провёл большим пальцем по ее мягкой коже. Она скопировала мою счастливую улыбку и снова утонула в моих объятиях, а я стал заботливо и утешительно поглаживать ее голову, наслаждаясь неповторимым моментом. — Я сразу поняла, что это ты, как только услышала музыку, — произнесла она и легонько тронула носом мою щеку. — Только ты мог сделать что-то подобное. — Все это было ради тебя, — ласково сказал я и вдохнул аромат ее волос. — Ты давала мне сил двигаться дальше и не сдаваться… — Боже… Как же мне тебя не хватало, — вздохнула она и я почувствовал своей грудью, как нежно бьётся ее сердце. — Я безумно скучала по тебе… каждый день… — А я по тебе, — в ответ сказал я и почувствовал новый поток эйфории. — Каждую ночь я общался с тобой перед сном, желая, чтобы этот день наконец-то настал. А видеть сны с твоим участием было… самыми счастливыми моментами тех дней. И я страдал оттого, что тебя не было рядом. Я ощущал столько боли каждый день от твоего отсутствия, что начал сходить с ума. Без тебя я не мог спокойно прожить ни дня. Без тебя я не чувствовал себя по-настоящему живым… — Джейсон… Я обожаю, когда ты говоришь мне такие слова… — прошептала она и ее голос наполнился печалью. — Я… Я правда думала… что ты погиб… Там, на крыше… Отец меня в этом убедил… И каждую секунду я чувствовала невероятную боль внутри себя из-за этого, внутри своего сердца… Из-за того, что понимала, что больше никогда тебя не увижу… Но сейчас… Я снова счастлива находится в твоих объятиях! Я счастлива быть рядом с тобой… Я… — Ее глаза снова наполнились слезами и полились наружу, капая на моей плечо. — Я так хочу, чтобы этот момент длился вечно… — Рикка… Ты ж моя родная… Моя любимая… — утешительно стал обнимать я ее, стараясь подольше побыть в ее сердечной ласке и приятном тепле. — Ты лучик света, что разрезал мою изувеченную сотнями смертей душу… Ты моя душа… Взгляд твоих прекрасных глаз чудеснее всего на свете… Ты моя муза, мое вдохновение, мой рассвет и мое спасение, моя звезда, мое призвание, ты моя драгоценная и неподражаемая… Каждая секунда, прожитая с тобой, делала меня счастливее… Даже в тот день, когда мы только с тобой познакомились, я сразу понял, что мы будем всегда вместе… Я счастлив, что нашел тебя… Счастлив, что тогда, на линейке, первого сентября, мы с тобой впервые встретились. Счастлив, что мы с тобой стали друзьями, и что после этого ты стала для меня самым главным человеком в жизни. Счастлив, что ты приняла меня таким, какой я есть. Счастлив, что ты осталась ночевать у меня дома в тот самый судный день. Счастлив, что мне хватило сил признаться тебе в любви… И еще больше счастлив, что ты ответила мне взаимностью. Ведь ради тебя я готов на все… Ты и сама в этом убедилась… От моих слов Рикка немного успокоилась и перестала плакать, продолжая крепко меня обнимать, пока у нее еще на это была возможность. — Как тебе удалось… это сделать?.. — осторожно спросила она и стала ожидать ответа. — Не сойти без тебя с ума? — улыбнувшись, нежно переспросил я. — Нет… Добраться сюда… Ее вопрос заставил мои воспоминания возникнуть у меня перед глазами и все самые страшные и тяжёлые события пронеслись в моей голове. Все смерти, что я видел, и вся боль, что ощутил. — Это было ужасно трудно, — ответил я и почувствовал, как ее плечи дрогнули. — Я стольким пожертвовал… Так многого лишился… что вспоминать об этом еще больнее… Я изменился до неузнаваемости, Рикка… И если бы ты видела, какие страшные вещи я творил и какие делали со мной, ты бы ужаснулась, увидев перед собой совершенно другого человека… — Но сейчас передо мной все тот же ты, которого я так сильно люблю, — ласково произнесла она и погладила меня по спине. — Оставайся таким… Эти слова еще сильнее растопили мое сердце, теплотой согревая меня изнутри, и мое лицо расплылось в мягкой, приятной улыбке. — Теперь уже я точно навсегда останусь таким, — намекающе сказал я и Рикка уловила в моих словах скрытый смысл. Поняв, что дело далеко не в моей душе, она медленно отлипла от меня и посмотрела мне в глаза. — Что ты имеешь ввиду?.. — непонимая спросила она и моментально сама увидела ответ на свой вопрос. Ее взгляд плавно сместился от моих глаз к щеке и она с ужасом посмотрела на мой огромный шрам, который она изначально и не заметила из-за слишком сильного волнения, смотря все это время только мне в глаза. Я же грустно смотрел на нее, тоже начиная замечать на ее теле многочисленные ранения, на которые я тоже сначала не обратил внимания и теперь жалел, что не увидел их раньше. — Боже, Джейсон… твои руки… — шокированная их видом, сочувствующе произнесла она и осторожно коснулась моих обожженных конечностей. — Больно?.. — Не помню, чтобы ты когда-нибудь причиняла мне боль… — сказал я, переживающе скользя взглядом от ее порезанной ноги, до раны на животе. Я подошел к ней вплотную и положил ладонь на ее живот, а после с сожалением взглянул на ее перебинтованную руку со сквозным ранением, так как кровь была с обоих сторон повязки. Заметив же каплю крови на ее плече, я притянул Рикку к себе и взглянул на багровый след от гигантского пореза, что тянулся на всю ее спину. И, при виде этого ужасающего зрелища, я почувствовал на себе вину за то, что позволил причинить ей вред. — Тебе же было больно, когда мы обнимались… — проговорил я и спросил: — Почему ты меня не остановила?.. — Мне… гораздо дороже и приятнее укутаться в тебе, чем волноваться об этом… К тому же твои чувственные объятия моментально заглушили всю боль, — сказала она и немного улыбнулась. — Это сделал Итан, верно?.. — спросил я, уже зная ответ. — Прости, но я не могла поступить иначе… — Значит ты… — Да… Я его убила… — поведала она мне правду. — Великий убийца человеческой расы и уничтожитель спокойного мира был сражен в поединке собственной дочерью. — И все миллиарды погибших людей были отомщены, — добавил я к ее невероятному подвигу. Она плавно переместила волнующийся взгляд с обожженных рук на мое простреленное плечо и поняла, в каком плохом состоянии я сейчас был. Поняла, как сильно за это время меня поматала жизнь, и ее глаза дрогнули, полностью осознав то, через что мне действительно пришлось пройти, чтобы добраться до нее. И из ее двух голубых океанов снова потекли солёные капли. — Я… Я безумно сожалею о том, что тебе пришлось все это вынести… — сочувственно произнесла она и аккуратно обхватила меня руками, стараясь не сильно давить, чтобы не причинить боль от объятий. — Тебе не стоило… так рисковать своей жизнью… ради меня… — Еще как стоило, Рикка, — положил я медленно и осторожно свои изуродованные руки на нее, нежно обнимая. — Не приложи я столько усилий, не рискнув я своей жизнью столько раз, я сейчас не стоял бы здесь… И я бы сейчас не видел перед собой тебя… моего неземного ангела… Она не сводила своего выразительного, любящего взгляда с моих глаз, представляя нас одних вдали от всего того ужаса, что творился с нами. И мы с ней мысленно переместились на бескрайнюю зелёную поляну, где тихо шелестела трава от порывов тёплого ветра под чистым синим небом. В воздухе витала пыльца и рассеянные солнечные лучи нежно ложились на лицо моей любимой. Ее тёмные волосы стали необъятным космосом, в котором даже можно было заметить сверкание маленьких звёзд. За спиной ее расправлялись огромные белоснежные крылья, а взгляд излучал ту самую безмятежность, в которую мы так сильно хотели попасть. Она была невероятно красива. Она само совершенство… Моя идеальная и неповторимая… — Я бесконечно рада, что после всех тех страшных событий… через которые лежал твой путь ко мне… ты остался жив. Я даже не знаю, чтобы делала, если бы ты и вправду погиб… Я бы этого не пережила… И от этого мне до невероятия приятно сейчас быть рядом с тобой… Быть рядом с тем, кого я так сильно люблю… и чувствовать, как ты… любишь меня… Я по-настоящему счастлива только с тобой, Джейсон… Только с тобой мне действительно хорошо… И, скопирую твои слова, я счастлива, что мы с тобой встретились… И благодарна за то, что ты стал моим самым первым настоящим другом… Без тебя моя жизнь… была бы уже совершенно иной… Поэтому я так за тебя переживала… Поэтому так сильно за тебя беспокоилась… — драматично произнесла она и ее лицо украсила самая милая улыбка, которую я когда-либо видел в своей жизни, дополняемая блеском мокрых следов от слез на ее покрасневших щечках. Эти слова настолько сильно меня растрогали, что внутри огнём воспылало мое любящее сердце и все мои чувства тут же поднялись на недосегаемую высоту. Появилось до жути сильное желание снова ее обнять, только в этот раз гораздо чувствительнее, и я не стал в этом себе отказывать: — Ну иди сюда, — вытерев потекшую слезу нежно сказал я и раскинул руки в стороны, приглашая Рикку еще раз со мной обняться. Она не стала лишать себя удовольствия и плавно прильнула ко мне, положив руки на мою шею и притянув меня вплотную к себе. Ее лицо уткнулось в мою грудь и она ласково начала тереться об меня лбом, выражая свои чувства. Я же повторил ее жест, но только своей щекой стал тереться об ее голову, наслаждаясь несравненно приятным моментом. Но, как это обычно бывает, все самое хорошее и приятное неимоверно быстро заканчивается… Рикка остановилась и стала подозрительно чем-то опечаленной. Будто, что-то тяготило ее изнутри, не давало покоя. От этого она стала такой грустной, что я тут же почувствовал, что с ней что-то случилось. Она сильнее надавила лбом на мою грудь, словно пытаясь от чего-то сдержаться, и я почувствовал своей кожей ее горячий глубокий выдох. На следующем же вдохе, она резко подняла голову и заглянула далеко внутрь меня, смотря своими от чего-то подавленными глазами. Ее милое личико окутала завеса отчаяния, а руки, что лежали на моих плечах, стали пульсировать чуть ощутимой дрожью, и я поспешил узнать то, что было сейчас у нее на душе: — Рикка… что-то не так?.. — переживающе спросил я и устремил беспокойный взгляд ей в глаза, пытаясь увидеть в них то, что она сейчас чувствовала. Рикка плавно убрала влажную от пота прядь волос с лица и чуть приоткрыла рот, словно собираясь мне что-то сказать, но ее губы лишь дрогнули, не произнеся ни слова. Она чего-то боялась и хотела поделиться со мной этим страхом, но безумно нервничала и волновалась о том, стоит ли ей это делать. Время шло и долго думать она не могла, поэтому все же решилась: — Джейсон… Мне нужно тебе кое-что рассказать… Но закончить свою мысль ей не дали, ибо пол под нашими ногами резко сотрясла дрожь какого-то мощного взрыва и мы вернулись с Риккой в реальность. Только сейчас я вспомнил про бушующий пожар и с ужасом обнаружил для себя, что огонь разгорелся до невероятной силы за время, пока мы разговаривали, и теперь полыхала большая часть лабораторий. Пламя распростонялось с неимоверной скоростью и скоро должно было охватить все это чертово здание. И, так как умирать мы не собирались, а Рикка нуждалась в защите, я быстро в своей голове прокрутил план отхода и построил маршрут, ведущий прочь из этой лаборатории. Огонь уже стремительно начинал нас окружать. — Рикка, надо сматываться от сюда к черту, пока у нас еще есть шанс! — судорожно выкрикнул я и схватил ее за руку, потянув вслед за собой. Мы выбежали из огненной ловушки и поспешили выбраться из лаборатории Итана Дэвиса. По памяти я бежал через лабиринты коридоров, держа Рикку за руку, пока она бежала рядом со мной. Пламя обжигало кожу, заставляло тратить куда больше энергии, а жара сбивала дыхание и от обильного потоотделения стало невыносимо тяжело бежать. Недостаток воды в организме было нечем восполнить и потому силы у нас кончались с куда большей скоростью, заставляя еще и путаться в собственных мыслях. Больше всего я волновался сейчас о том, чтобы мы с Риккой не отравились угарным газом, пробегая задымленные участки нашего пути. — Туда! — крикнул я и мы побежали на лестницу, слыша, как сзади уже что-то начинает рушится. — Ты уверен?! — со страхом в голосе спросила она, не отпуская моей руки. — Нет, — обескураживающе проговорил я и добавил: — Но другого выхода у нас все равно нету. Она взглянула на меня полностью растерянными глазами и доверилась моим словам. Огонь охватил уже большую часть этажа, сжигая дотла все исследования и опыты, эксперименты и тесты, что проводил здесь Итан Дэвис со своими учёными. Под ногами бурлила кипящая кровь, а времени оставалось все меньше. Мы рванули вниз по лестнице, по дороге почувствовав еще несколько сильных толчков. Спотыкаясь и чуть ли не падая, спускались мы до того момента, пока дорогу нам резко не перекрыл завал, после чего я потянул Рикку на этаж, собираясь уйти от сюда по тому же способу, по которому я сюда и попал, — через шахту лифта. В коридорах уже творился адский хаос: языки пламени танцевали на пылающих трупах, стены полыхали и сыпались в пепел, а с потолка падали на пол горящие обломки. Разруха стала для нас главным препятствием, ведь нам пришлось аккуратно оббегать каждую горящую преграду, что всегда оставляла на коже красные следы. Дышать было уже невозможно, но мы всеми силами пробивались сквозь пламя, пока спереди нас не показались двери лифта. Казалось, до них было рукой подать, но, как только мы приблизились к ним достаточно близко, в соседнем кабинете произошёл мощный взрыв и нас с Риккой чудом не убило, лишь отбросив в сторону. Скорее всего какие-то взрывоопасные реактивы вызвали такой взрыв в соседнем кабинете из-за огня. Повезло еще что мы не упали прямо на горящую мебель, но не повезло с тем, что целый десяток секунд мы были оглушены и ничего толком не слышали, пока слух не вернулся к нам. — Ты в порядке, Рикка?! — переживающе спросил я и тут же подскочил к ней, осматривая ее тело на наличие новых ранений. — Все… хорошо, — дрогнувшим голосом ответила она и я помог ей подняться на ноги. Я облегчённо выдохнул и уже было хотел бежать к лифту, но с ужасом обнаружил, что из-за взрыва обрушилась большая часть стены и просто завалила проход к лифту огненными обломками. Потушить их было нечем, так как огнетушителя не было видно даже поблизости, а значит единственный наш выход от сюда был уничтожен. — Черт! — выругался я и со всей силы ударил ногой по тележке с препаратами, которые тут же посыпались вниз и разбились об пол. — Джейсон… — тронула она меня за плечо и попыталась успокоить. — Нет, твою мать, я вытащу нас от сюда, черт возьми! — выкрикнул я и стал перебирать в голове все возможные варианты нашего спасения, но ничего не лезло в голову. На моих глазах выступили слезы отчаяния и я ощутил непередаваемый страх. Но страх не то, что за свою жизнь, а по большей части за жизнь моей дорогой Рикки. — Джейсон… — донесся до меня ее сожалеющий голос сквозь треск огня и грохот падающих обломков. — Я должна тебе сказать… очень важную вещь… — Придумал! — резко оборвал ее я, вспомнив о том, что еще один путь нашего спасения находился на крыше. — Офис Корпорации Азатот, то есть эти два гребанных небоскрёба соединены двумя мостами, чтобы люди могли перейти из одного в другой! Один мост в центре, а другой соединяет крыши! Мы перейдём на соседнее здание и в нем уже спустимся! Нам нужно срочно бежать наверх! — Джейс… — не успела она договорить, как я тут же снова схватил ее за руку и мы побежали к лестнице. Ступив на ступеньки и подняв голову вверх, мы обнаружили, что огонь добрался уже и до лестницы, но пока незначительно, а значит шанс был. Силы уже были на исходе, но я не переставал двигаться. Спасение было так близко и ничего не могло теперь помешать нам с Риккой выбраться из этой проклятой лаборатории! Мы добрались до самого верха, пробегая мимо последних полыхающих этажей. Все, что осталось позади нас, горело адским огнём, уничтожающим всё на своем пути. Здесь больше никогда уже не будут мучить людей и ставить на них эксперименты. Непобедимая Корпорация пала от рук простых выживших. Теперь нам с Риккой оставалось только вбежать в ту открытую дверь, в конце длинного коридора, за которой бил не яркий свет заходящего солнца. Свежий воздух уже мысленно ощущался, ждал нас там, снаружи, и мы незамедлительно побежали к свету в конце этого туннеля, в нашем случае коридора. Я сильнее сжал руку Рикки, чтобы чувствовать ее рядом с собой. Эмоции били фонтаном, сердце стучало как бешеное, ноги отказывали, но мы все равно продолжали бежать к свету, словно сзади нас рушился весь мир. Словно мы сбегали из преисподнии через тайный коридор, в конце которого нас ждал портал в наш персональный, уединённый уголок вселенной, в котором мы с Риккой спрятались бы от всего этого кошмара. В котором я вечно смог бы любоваться ее красотой. В котором мы были бы наконец-то свободны, не волнуясь каждую секунду за свою жизнь. И от этого я ощутил новый наплыв невероятно сильных эмоций, что настоящим всплеском пробудили во мне трепещущее предвкушение того, как мы вырвимся с Риккой из этого ада. Течение времени вокруг нас словно замедлилось, обострив все чувства. Мы с ней больше не бежали, а просто плавно плыли к свету, что становился все ближе и ближе. Каждый наш шаг раздавался эхом в моей голове, словно медленный отсчёт до конца нашего высвобождения. И все мое внимание приковалось к Рикке: к ее чудесным глазам, ее сияющей коже, ее ангельскому лицу, ее неотразимой фигуре и роскошным волосам, что так невероятно красиво развивались на ветру, касаясь хрупких плеч и снова взмывая ввысь, волнами следуя за спиной. Она была божественно красива. Красива настолько, что полностью меня заворожила и очаровала, ведь чего-то настолько прекрасного я в своей жизни видел далеко не так много раз. И все это было так сильно… невообразимо сильно насыщенно самыми различными красками чувств и эмоций, что я будто бы еще раз в нее влюбился… Стал любить в несколько миллиардов раз сильнее. В это мгновение я почувствовал настоящую свободу. И вот, перед нами распахнутые двери в небо. Проход засвечивает солнце и слепит глаза. Мы на пороге выхода из этой огненной тьмы. Кожей уже чувствуется дуновение высотного ветра. Остается лишь затаить дыхание и крепче сжать руку. Еще шаг и мы на свежем воздухе. Еще шаг… Яркий свет ослепил глаза и я почувствовал порыв тёплого ветра своим телом. Дышать стало гораздо легче. Глаза моментально привыкли к свету и я увидел голубое небо, плавно переходящее в сумерки. Несколько самых светлых звёздочек уже сверкали над нами и добавляли душе спокойствия, среди всей этой безмятежной атмосферы. Неописуемая красота свободы и моей любимой по-настоящему делали меня счастливым, пока в голове радостно мелькали два главных слова: мы выбрались! И на душе стало так легко и беззаботно. И мы почувствовали себя птицами, выпущенными из клетки. Только этот рай, к которому мы так стремились, был лишь контрольной точкой, через которую нам предстояло пройти. Это была свобода лишь на мгновение. Насладиться ей можно было только чуть-чуть, чтобы перевести дух. А путь на полноценную свободу был еще впереди. Он лежал через соседнее здание, а значит нам нужно было снова спуститься в ад, чтобы попасть в настоящий рай. И я хотел поскорее в него попасть, а потому быстрее побежал к мосту между небоскребами, но, внезапно, почувствовал, как рука Рикки ускользнула из моей ладони. И я остановился, после чего резко обернулся и увидел, что Рикка перестала бежать и встала в центре крыши, печально глядя мне в глаза. Что-то ее остановило, это было видно в ее взгляде, но нам нужно было спешить. — Рикка, ты чего?! — крикнул я и посмотрел на нее, а она медленно опустила грустные глаза себе под ноги, думая о чем-то своем. — Рикка, нам нужно идти! Пойдем скорее! Я махнул рукой, призывая ее пойти на ту сторону моста, но она никак не отреагировала на мой жест. Словно, что-то с ней резко случилось. Что-то, что не давало ей идти дальше. «Возможно, она боится высоты?» — сразу подумал я и поспешил к ней, чтобы это узнать. Подойдя же ближе, я увидел, что она изменилась. Серьёзно изменилась. Перестала быть прежней. Перестала быть собой. Никогда ее такой не видел. И это начало меня беспокоить. — Рикка, у нас мало времени! — сказал я, но она не подняла на меня глаз. — Джон с остальными наверное уже давно эвакуировались от сюда. Нам нужно быстрее идти к ним! Она ничего мне сказала. Только немного коснулась взглядом моих обожженных рук и снова опустила глаза себе под ноги. Чёлка упала ей на лицо, но она даже не поправила волоса. И мне стало действительно тревожно, ведь это было совершенно на нее не похоже. Будто, она чего-то и вправду боялась. И мне больше всего хотелось сейчас узнать то, о чем она думает. — Рикка, что случилось?.. — аккуратно спросил я и устремил взгляд на нее, ожидая ответа, но так его и не получил. — Ты… высоты боишься, да?.. Тут же ведь нет ничего страшного. Правда. Мост надёжно закреплён! — Джейсон… — внезапно раздался ее настолько подавленный печалью голос, что сразу стало ясно, что она действительно чего-то боится. — Да ладно тебе, Рикка! Это не так уж и страшно, — продолжил я пытаться ее убедить, взглянув на мост. — Не бойся, тут все безопасно. Поверь мне. Ну или давай я помогу тебе перейти на ту сторону! Закроешь глаза и я проведу тебя за руку. Точно. Пойдем! Я попытался взять ее за руку, но она отстранилась от меня, без слов отказывая мне в моем предложении. — Джейсон… — снова произнесла она той же интонацией, если не еще гораздо более печальнее, и медленно убрала прядь волос, обнажив свое мрачное, безмерно преисполненное грустью лицо. — Рикка, прошу тебя, пойдем! Нам срочно нужно спешить! Если ты боишься высоты, то… — Не в этом дело… — сказала она и ее глаза начали блестеть. — Тогда в чем?.. — спросил я и подошел к ней ближе, желая узнать то, что с ней сейчас происходило. — Я… Я не могу… — произнесла она дрогнувшим голосом и плавно подняла взгляд на меня, после чего я увидел, как из ее печальных глаз потекли слезы. — Я не могу пойти с тобой… — О чем ты говоришь?! — непонимающе переспросил я и ее мокрые глаза наполнились терзающим сожалением. — Рикка, сейчас не время для шуток! Нам нужно бежать на ту сторону и спускаться вниз, пока эти чёртовы небоскрёбы полностью не охватил пожар! — Джейсон… — Все наши бойцы, Клейменные, Рейнджеры, жители Слотердэта и заключённые уже наверняка покинули это место или прямо сейчас покидают! — Джейсон… — Огонь скоро до сюда доберётся, а нам надо еще спускаться! Тем более здания заминированы и Джон ждёт команды взрывать! Чёртовы небоскрёбы скоро взлетят на воздух! Рикка, нам нужно валить от сюда как можно скорее! Придется пробиваться через… — Джейсон! — резко оборвала она меня и ее лицо исказилось самой невероятной внутренней болью, а из глаз брызнули слезы вместе с самыми страшными и ужасающими словами в моей жизни: — Меня укусили! Удар сердца… сотряс мои уши… И весь мир словно рухнул у меня перед глазами. Я лишился всякого самообладания, потерял самого себя. Тело охватила дрожь, а в голове больше не было ничего, кроме сказанных ею слов. Я больше не ощущал дуновение ветра. Не чувствовал тепла солнечных лучей. Не обращал внимания на тот вид, что произвёл на меня впечатление. И не держал свои мысли под контролем, все самые ужасные уже оказали на меня свое влияние. Я еще никогда не чувствовал такую сильную потерянность. — Чт… Ч-что… — шокированно пробормотал я и почувствовал, как мои испуганные глаза наполнились несдерживаемыми слезами, готовыми сейчас же вырваться наружу. — Меня укусили, Джейсон… — плавно переходя на шёпот повторила она с обречённостью в голосе и ее руки начали дрожать. Удар сердца… окатил меня болью… Ее слова… так сильно врезались мне в голову, что я просто начал задыхаться от волнения, а из глаз потекли самые болезненные слезы, которые я когда-либо испытывал. Голова начала кружиться и я ощутил неимоверную боль внутри себя. Что-то начало щемить в груди. Перед глазами все размывалось от слез, а ноги словно перестали удерживать мой вес и я вот-вот мог упасть на колени. При этом я не мог оторвать своего взгляда от глаз Рикки. То, насколько искренно она переживающе смотрела на меня, окончательно тронуло меня до глубины души и только сейчас я осознал… что она скоро умрёт… — Н-нет… Н-нет… Э-это… Э-этого… Э-этого не… Э-этого не м-может б-быть… Я… Р-Рикка… П-поч-чему… Б-боже… м-мой… Н-нет… — невнятно бормотал я сквозь заплетающийся язык даже не моргая, ведь горячие слезы, что непрерывно текли, еще и увлажняли глаза. — П-прости меня… Джейсон… — невероятно горько произнесла она и этими словами еще сильнее ударила по моим чувствам, вызвав внутри меня настоящую нервную дрожь и боль в груди. Удар сердца… парализовал мои мышцы… Рикка видела в моих глазах страх, но еще и сомнения, а потому судорожно коснулась своей руки и стала медленно закатывать рукав. Видя это, я затаил дыхание и стал мысленно молиться всем, кому только можно было, чтобы там не оказалось ничего, кроме ее гладкой кожи. Но надежды в моих глазах становилось все меньше и меньше с каждым закатанным вверх сантиметром. Мой взгляд не отрывался от движения ее руки, с ужасом наблюдая за тем, как рукав достигает ее локтя, больно обнажая то, что тут же лишило меня света и погрузило в беспроглядную тьму. Я судорожно сжал челюсть, пытаясь сдержать свои эмоции, ведь глаза увидели нечно, что поистине меня ужаснуло, — следы зубов, вокруг места укуса живого мертвеца, что вырвал с ее руки целый небольшой кусок кожи и мяса… От этого вида меня почти стошнило, но я сдержался, прикрыв рот рукой, и мои пальцы намочились в слезах. Я не мог долго смотреть на это зрелище и почти сразу перевел охваченный страхом взгляд Рикке в глаза, будто умоляя ее сказать то, что все это лишь кошмарный сон, но все происходило наяву и я ничего не мог с этим сделать… Смотреть на эту рану мне было безумно больно. И хоть я сразу же убрал от нее глаза, но все же заметил, что она была не такой уж и свежей, что можно было судить по стремительному процессу заживления. — К-когда… э-это п-произошло… — с дрожью в голосе спросил я и почувствовал пульсацию в висках. Рикка увидела, что мне неимоверно тяжело видеть укус на ее руке, а потому обратно закрыла рану рукавом и ответила: — Несколько дней назад… Услышав это, в моей голове что-то переменилось. Пришло болезненное осознание того, что я опоздал на целых несколько дней. И может быть, если бы я быстрее готовился к штурму Корпорации, то успел бы ее от этого огородить, но было уже слишком поздно. Было слишком поздно… Но, подождите, заражение через укус никогда не длилось так долго. Как ей удалось продержаться столько времени?.. — Н-но… в т-таком случае… т-ты уже давно д-должна была… о-обратится в м-мертвеца… — с тревожной растерянностью произнес я и мое тело охватила новая волна дрожи. — Отец… к-колол мне свои в-временные инъекции… — подавленно сказала она и ощутила еще более сильную грусть, смотря на мое переполненное страхом и беспокойством лицо. — Те инъекции, что… — Замедляют д-действие вируса… — вспомнив о них, договорил я за нее. — Только они… не давали мне… умереть… — горько произнесла она, опустив голову. — Р-Рикка… — тихо обратился я и осторожно подошел к ней поближе. — К-когда тебе п-последний р-раз… давали дозу?.. Она медленно подняла безнадежные глаза на меня и с сожалением ответила: — Еще утром… И здесь я понял, что времени у нее оставалось совсем немного… Совсем немного до того, как она перестанет быть собой и превратится в… Боже мой… Только не это… Как это могло случится… Почему я позволил этому произойти… — Э-это… з-значит, что… — начал я, но Рикка меня опередила. — Вирус… убьёт меня в ближайший час… Удар сердца… лишил меня контроля над собой… Мои глаза сильнее округлились от ужаса и я почувствовал самое терзающее душу чувство, что мне когда-либо доводилось испытывать… — осознание того, что я в последний раз вижу перед собой своего самого любимого человека… Что последний раз вижу ее прекрасные глаза и чарующие волосы, что последний раз слышу ее пленительный голос и что последний раз чувствую ее тепло и безмерную любовь… От этого я чуть не сошёл с ума… — Б-боже… — с неизмеримым потрясением и отчаянием выдохнул я и понял, что не могу просто стоять и бездействовать, ведь нужно было хотя бы попытаться хоть что-нибудь сделать: — Р-Рикка, я… Я н-не дам тебе превратится в живого мертвеца! Я… Я не дам тебе умереть! Ты сегодня не умрешь! Я этого не допущу! Боже… Инъекции! Я… Я сейчас с-спущусь за ними вниз в лабораторию! Я найду их и принесу тебе! Сейчас, я не позволю тебе погибнуть! Я… Я… Я просто судорожно в отчаянии говорил все, что лезло мне в голову. Меня захлестнула безысходность и я пытался хоть что-нибудь придумать, хотя сам уже понимал, что спасения просто не было. Я поддался панике, поддался страху и дал волю всем своим эмоциям, ведь сдерживать все внутри себя было уже невозможно. Боль внутри нарастала с каждой секундой и дышать становилось все труднее и труднее. Я был готов расплакаться, умолять Рикку на коленях не покидать меня, и потому продолжил свои попытки: — Мы… Мы обязательно что-нибудь придумаем! Я уверяю тебя, ты останешься жить! Ты не умрешь, Рикка! Я… Я не смогу дать тебе умереть! Никто тебя у меня не заберёт! Никто! Я не позволю! Я сделаю все, чтобы ты осталась жива! Я принесу инъекции! — Джейсон! — обеспокоенно произнесла она и попыталась меня успокоить, пока глаза мои лихорадочно метались из стороны в сторону, пытаясь найти помощи. Рикка коснулась моих плеч и остановила мою судорожную тряску, заглянула искренне переживающими глазами в самую глубину моей души и нежно обняла, начав горько плакать. Ее руки дрожали, вздрагивали, напрягались и снова расслаблялись, крепче обхватывая меня и прижимая к себе так сильно, как только она могла. — Я… Я не позволю… Я… Я не смогу жить без тебя, Рикка… Боже мой… Я не смогу жить… жить без тебя… Я умру без тебя… Моя любимая… Я… Я не выживу… Без тебя я не проживу эту жизнь… Рикка… Прости меня… Пожалуйста, прости меня… Рикка… Ах… Нет… Прошу, не покидай меня… Я умоляю тебя… Останься со мной… — окончательно разрыдался я невероятно болезненными слезами, чувствуя, как что-то режет острым лезвием мое горячее сердце. — Я хочу видеть тебя каждый день, Рикка… Хочу чувствовать тепло твоих объятий… Хочу видеть твою красивую улыбку… Хочу утопать в твоих невероятных глазах всю свою жизнь… Хочу жить с тобой… Хочу всегда тебя радовать… Хочу, чтобы ты была счастлива, Рикка… Прошу, останься со мной… Я… не смогу… без тебя… Слова били из меня фонтаном. Они шли из самого сердца. Я не контролировал их. Я просто хотел, чтобы Рикка от меня не уходила. — Джейсон… Мне так жаль… Боже, мне так сильно жаль… Я… Я очень сожалею о том, что тебе приходится все это чувствовать… Прости меня за эту боль… Это я виновата, что ты так сильно мучился… Я… Я хотела бы все исправить, но не могу повернуть время вспять… Я так хочу остаться с тобой… Хочу остаться с тобой навсегда… Но… Но… Боже… Прости меня, Джейсон… — сквозь всхлипы и слезы говорила она, сильнее прижимая меня к себе, желая больше никогда меня не отпускать. — Я рада, что ты подарил мне столько эмоций… Столько счастливых воспоминаний, которые навсегда остались в моей памяти на главных местах… Я благодарна тебе за то, что ты вызвал у меня столько тёплых, приятных чувств… Что дал мне столько своей любви, после которой сердце мое навсегда стало принадлежать тебе… Я счастлива, что разделила свою не долгую жизнь именно с тобой… Спасибо тебе, Джейсон… Спасибо большое… Я бесконечно буду тебе благодарна… Мой родной… Ее слова заставляли слезы сильнее течь из моих глаз, обжигая кожу и сознание. Я не мог ничего удержать в себе, просто не мог. Все рвалось наружу, вслед за умоляющими словами. При этом я тоже сильнее обнимал Рикку, словно она стала для меня самым драгоценнейшим сокровищем, ведь на деле так и было. Мне хотелось выжать из этих объятий, прикосновений и поглаживаний все самое приятное, чтобы насладится Риккой в последний раз. Чтобы наше прощание стало самым тёплым и запоминающимся. Чтобы дать ей все свою любовь перед ее уходом… — Я не брошу тебя, Рикка… — проговорил я и заглянул в ее заплаканные глаза. — Я принесу инъекции. Взглянув же в коридор, ведущий к лестнице в лабораторию, я увидел, что там уже все в огне, но это не особо меня останавливало и я уже направился на верную смерть, дабы добыть Рикке спасение, но она меня остановила. — Я не позволю тебе снова рисковать своей жизнь ради меня… — обеспокоенно сказала она и сильнее меня обняла, не давая сдвинуться с места. — Ты не умрешь сегодня… — Ты тоже не умрешь, Рикка, — снова начал я, пытаясь что-нибудь придумать. — Я спасу тебя… — О, Джейсон… Прошу тебя, пойми… Я уже обречена… — безысходно проговорила она и уткнулась лицом в мою грудь, делая футболку мокрой. — Н-нет… Мы вместе выбиремся от сюда, Рикка… Сбежим из этих небоскрёбов и уедем далеко-далеко, где ты вылечишься… Я обещаю тебе… — Джейсон… Я ранена и не смогу уже от сюда уйти… Если мы пойдем с тобой вниз, то я буду только мешать… Хромая и слабая я никому не помогу… К тому же… — Она осеклась и снова начала плакать. — К т-тому же я… м-могу в л-любой момент п-превратится в м-мертвеца… и напасть на тебя во время боя… Господи, я не хочу причинять тебе вред… — Рикка… — на эмоциях произнес я и еще крепче прижал ее к себе, боясь отпустить и тут же потерять. — Я не хочу оставаться без тебя… — Джейсон, я так ценю твои слова… — сказала она и подняла на меня свой печальный взгляд. В ее глазах я увидел свое отражение и внутри меня что-то начало ломить. Только сейчас, глядя на ее голубые глаза цвета чистого летнего неба, я вспомнил о том, что лежало в моем кармане. И сердце мое остановилось, осознав, что я не смогу достойно преподнести ей это предложение. Рикка прямо сейчас умирала на моих глазах, а я так и не смог ей свое сердце отдать. И от этого меня начало душить изнутри. Слезы снова потекли, а глаза изобразили самое искренне сожаление, которое я только чувствовал в своей жизни. Рикка тут же это заметила и взглядом спросила меня: «О чем ты грустишь?..», и я плавно запустил руку себе в карман, а после вытащил сжатый кулак. Рикка внимательно посмотрела на мою руку, даже не догадываясь о том, что там находилось, а когда же я раскрыл ладонь, ее лицо резко наполнилось самым ярким изумлением, плавно переходящим в еще более грустные слезы. — Я нашел его полтора года назад… — сдерживаясь сказал я и раскрыл ладонь, показав Рикке маленькое сверкающее колечко. — О боже… — с нескрываемым шоком прошептала она и ее лицо засветилось от счастья. — Джейсон… — Я столько много раз хотел тебе его подарить… Столько раз мне выпадали шансы, но я все откладывал… Я боялся… Не был готов к этому шагу… А сейчас понимаю… что опоздал… — Еще не опоздал, — сквозь слезы и милую улыбку прошептала она, не отрывая изумленных глаз с кольца. — Ты уверена, Рикка?.. — спросил я и почувствовал, как мои глаза снова наполняются слезами. — Уверена, — сказала она и подняла свой взгляд мне в глаза, добавляя уверенности. — Х-хорошо… — Я зажал колечко подушечками пальцев и поставил его между собой и Риккой, после чего мое сердце начало колотиться как сумасшедшее, а я сделал глубокий вдох и начал церемонию: — Дорогая моя Рикка Хирано… Моя… вечная любовь… Моя луна ночного неба… Моя путеводная звезда… Прости, что так долго этого ждал… Я говорю от сердца всей своей душой… На этом свете нету никого, кто был бы прекраснее тебя… Никого, кто тебя бы превзошёл… Ты моя самая любимая… Моя истинная любовь… А такой любви полагается союз… Поэтому, Рикка… Ты выйдешь за меня замуж?.. Рикка не могла себя сдерживать и потому расплакалась слезами радости, счастливо глядя мне в глаза, после чего мило улыбнулась и дала свой ответ: — Я согласна, — Она вытянула ручку и я нежно надел кольцо ей на палец, после чего она с трепетом посмотрела на него и ласково продолжила: — А ты, Джейсон Картер… Самый дорогой мне человек… Мой любимый… Мой спаситель… Самый нежный и непобедимый лидер… Моя дорогая творческая личность… Мой родной… Прости, что мы так… жестоко теряем друг друга… Прости… Мой герой… Согласен ли ты взять меня в жены?.. — Согласен, — нераздумывая ответил я и накрыл руку Рикки своими ладонями. Только вот кольцо было только одно и мне нечего было принять от Рикки, как я думал, но она нашла выход: — В знак… моей верности и вечной любви… Прими ее, чтобы на веки помнить обо мне, — произнесла она и сняла катану с плеча, протянув ее мне в руки в замен кольца. — Назови ее моим именем… И пусть она всегда сопровождает тебя в пути… — Рикка… — дал я имя катане и взял ее в руки, скользнув пальцами по ободку ножен, а после и по рукоятке. И не нужно было никаких договоров, никаких документов. Только мы вдвоем и наши чувства. Чтобы создать семью действительно потребовалось лишь обменяться символами нерушимости наших брачных уз, как и предложила нам однажды когда-то покойная Энни. Тогда я не придал ее слов значению, а сейчас понял: насколько сильно это было для меня важно. Жаль только, что я не сделал этого раньше… Оставалось только закрепить нашу бесконечную любовь последним выражением пламенных чувств. Мой ласковый взгляд плавно проскользил к ее губам и остановился на них, пока внутри меня все замерало. Рукой я аккуратно убрал волосы с ее лица и коснулся пальцами ушей. Она наклонила голову на бок и прижала щеку к моей ладони, после чего я осторожно провел рукой по ее шее, плавно спускаясь к хрупким плечам и заводя руку ей за спину. Другую руку я заботливо положил на ее голову и мои пальцы утонули в волосах, а она плавно обхватила мою шею и положила руки на плечи, не отрывая своего взгляда от меня. В ее глазах сверкали звезды, что уже стали появляться на небе, пока по щекам робко стекали слезы. Ее милое лицо окончательно тронуло мое сердце и я почувствовал, как ее тело покрывается мурашками. Она медленно приоткрыла рот и закрыла глаза, вытянув лицо ко мне навстречу, после чего стала прижимать меня к себе. Ее щёчки легонько залились краской и я плавно притянул ее к себе, после чего горячо прильнул губами к ее рту и мы слились в нежном поцелуе… И весь мир для нас остановился. Планета перестала вращаться, солнце больше не заходило, все вокруг замерло и лишь звезды стали светить ярче для нас двоих. Мы просто растворились в этих лучах закатного солнца, что застыло над горизонтом также, как и наша с ней жизнь. Только мы вдвоем принадлежали сейчас друг другу и ощущали все еще живой ветер. Только она и только я, благодаря чему все мои чувства тут же поднялись вверх и Рикка захлестнула все мои мысли, делая их спокойными и безмятежными. Словно мы залегли на глубокое дно и зажгли в себе огни, словно во вселенной остались только мы одни. В мгновение я даже полностью забыл о том, что Рикка была на пороге смерти. Я перестал о чем-либо думать, желая навечно остаться в этом моменте. Остаться вместе с ней одной… Бесконечно чувствовать ее тёплые объятия, сладкий аромат волос и этот нежный вкус ее мягких губ, видеть ласковый взгляд ее чудных глаз и утопать в них без памяти, разделять с ней все свои эмоции и чувства, что на веки связали нас вместе. Лишь этого я хотел больше всего на свете… Хотел остаться с ней… Ее прикосновения были незабываемыми, а этот поцелуй… навсегда остался в моем сердце… Она нежно отстранилась от моих губ и дала себе возможность вдохнуть воздуха. Ее глаза пылали от счастья и радости, что ее переполняли. Она хотела снова меня поцеловать, но, внезапно, в то же самое мгновение, радость и счастье в ней угасли и им на смену пришла печаль. Рикка вспомнила о том, что была больна, и своей грустью напомнила мне об этом тоже. Она все еще была рада тому, что мы стали с ней семьёй, но все же понимала, что время нашего прощания подходит к концу. Она положила свою голову на мою грудь и прошептала мне до боли обречённым голосом: — Теперь… когда мы с тобой подарили друг другу прощальный поцелуй… Ты должен сделать это… Сначала я не понял то, о чем она говорила, а потом осознание страшным ударом судьбы врезалось мне в голову и сердце стало биться чаще, а глаза наполнились новой волной слез. — Ч-что… я д-должен с-сделать?.. — не веря в свои мысли переспросил у нее я и ответ не заставил себя долго ждать. — Ты д-должен… м-меня у-убить… — дрожащим голосом ответила она и мое тело пробил электрический заряд. К такому я не был готов… К такому никто не может быть готов… Почему судьба со мной так жестоко обошлась?.. За что я должен чувствовать все эти мучения?.. За что я должен причинять боль любимому человеку?.. — Н-нет… — шокированный ее словами проговорил я и мое тело охватила лютая, несдерживаемая дрожь. — Джейсон… Я з-знаю, как это з-звучит… Но… — Я н-не б-буду… т-тебя у-убивать, — задыхаясь от волнения пробормотал я. — П-послушай меня… — сказала она и убрала голову с моей груди, подняв на меня свои полные отчаяния заплаканные глаза. — Т-ты с-сможешь это с-сделать. — Н-нет, Рикка… Боже, я не с-смогу т-тебя у-убить… Прошу, не у-уговаривай меня, — отказывался я совершать самый ужасный поступок в своей жизни, почти срываясь на всхлипы. — Д-Джейсон… Я уже фактически м-мертва… Так что п-прошу тебя… — Н-нет… Рикка, я молю тебя… п-перестань… Слезы сильнее брызнули из ее глаз и она произнесла чуть ли не лишившие меня рассудка слова сквозь уже не сдерживаемый плач: — Ты знаешь, что я безумно боюсь всего двух вещей… Это потерять тебя и… стать кровожадным чудовищем! Я чувствую, как мое тело слабеет… Чувствую, как вирус полностью меня захватывает… Внутри что-то жгет… Так больно… Значит, временная инъекция уже закончила свое действие… Я уже теряю все свои силы… Боже… От сюда я уже никуда не смогу уйти, Джейсон… Здесь, на этой крыше, мы видимся с тобой в последний раз… Я не хочу становится живым мертвецом… С самого первого дня апокалипсиса я решила, что никогда не стану одной из этих тварей… А сама себя я убить не могу… Поэтому я прошу об этом тебя, Джейсон… Эти ее слова сразили меня в самое сердце и тронули до глубины души. Я еще никогда не слышал ничего настолько душераздирающего и потому разрыдался от безысходности, понимая, что должен совершить. — Нет! — взорвался я слезами и бросился к Рикке, заключив ее в самые крепкие и нежные объятия, которые я только мог для нее сделать, не желая больше никогда отпускать. — Я прошу тебя, умоляю, останься навсегда со мной! — Это невозможно, Джейсон… Прости меня… — Нет, возможно! Мы умрём вместе! — уже совершенно отчаявшись сказал я сквозь всхлипы, практически сходя с ума и лишаясь рассудка. — Умрём с тобой вдвоем! — Прошу тебя, Джейсон… — Я хочу умереть вместе с тобой! Хочу уйти в объятия смерти держа тебя за руку! Там мы будем жить вечно! Мы будем любить друг друга даже после смерти! Я умру, убью себя! Погибну, чтобы снова воссоединиться с тобой! Я хочу умереть! Хочу отдать тебе свою жизнь! Пожертвую собой, чтобы навечно остаться с тобой! — Джейсон! — шокированная моими словами пыталась успокоить меня Рикка. — Давай, ты укусишь меня. Укусишь, и мы восстанем из мертвых! Укуси меня! Вцепись зубами в мою шею и выпей всю кровь! Убей меня, чтобы мы вечно были вместе! Сделай это! Прошу тебя! Я все равно умру, поэтому я хочу лишиться жизни рядом с тобой! Давай! Можешь ненавидеть меня… Ненавидь меня, ненавидь меня! Только сделай меня мертвецом! — рыдал я, судорожно прижимая Рикку к себе. — Джейсон, нет! — выкрикнула она, пытаясь привести меня в чувства. — Ненавидь меня… Ненавидь меня… Давай… Ненавидь меня… Уничтожь меня… Сотри меня… Сделай меня мертвецом… Рикка еще сильнее разрыдалась от моих безумных слов, понимая, что я стремительно теряю разум. Никогда в жизни она не слышала от меня ничего подобного и никогда не ожидала такого услышать. От этого ее тут же охватил невообразимо сильный страх за мою жизнь и она переживающе стала меня успокаивать самым ласковым голосом и нежно гладить руками по спине. — Джейсон, мой дорогой… Мой любимый… — волнуясь за мое состояние сквозь слезы пыталась утешить меня Рикка. — Не думай об этом, прошу тебя. Я не позволю тебе умереть, мой родной. Я знаю, через что тебе удалось пройти, чтобы добраться до сюда и узнать, что ты снова меня теряешь… Только теперь уже навсегда… Я благодарна тебе за все. За все эмоции, что ты мне дарил. За все те разы, когда ты меня спасал. За то, что ты не дал мне умереть еще тогда, когда впустил в свою квартиру, помнишь?.. Когда я потеряла ключ и промокла под дождём, а ты любезно пригласил меня у себя переночевать… Этим ты меня тогда спас от надвигающегося конца света… А спасибо я говорю тебе только сейчас… Прошу, не стоит тебе винить себя за то, что после всего этого, я тебя покидаю… В этом виновата только я… Только мне за это и расплачиваться… У меня было время на то, чтобы смириться со своей судьбой… И я смирилась и не хочу, чтобы ты повторял мою участь, Джейсон… Я хочу, чтобы ты прожил полноценную долгую жизнь и умер в старости, как все обычные люди… — Но ж-жизнь без т-тебя… не б-будет п-полноценной… — чуть успокоившись судорожно пробормотал я, продолжая нервно вздрагивать. — Я л-лишь с т-тобою р-рядом ж-жив… — Ты с этим справишься… Просто помни обо мне и тебе будет становится легче… Твоя жизнь не стоит того, чтобы ее просто так лишиться… Так что пообещай мне, что не будешь заканчивать жизнь самоубийством… — Рикка… — Пообещай мне, Джейсон… — Я уже обещал, что спасу тебя… и не сдержал этого обещания… Я за свою жизнь давал много обещаний… и мало какие по-настоящему сдерживал… Думаешь, это я сдержу?.. — Я уверена, что его ты сдержишь… Ведь это моя последняя, прощальная просьба. Я не мог собрать все свои мысли воедино, тело продолжали бить судороги, дыхание так и не могло восстановиться, сердце сокрушало ударами грудь, голова болела, кровь пульсировала в висках, но я все же нашел в себе силы дать Рикке свое последнее обещание: — Я клянусь тебе… что выполню твою прощальную просьбу… Я почувствовал, как ее грудь поднялась на глубоком вдохе и плавно опустилась на облегченном выдохе оттого, что ей удалось огородить меня от непопровимого поступка. — Спасибо, Джейсон, — сказала она, закрыв глаза и крепко сжав мою одежду руками. — Спасибо большое… — Рикка… Почему все так?.. — спросил я ее, прижав свою щеку к ее щеке. — Почему жизнь так жестока?.. За что она так с нами обошлась?.. Что я сделал такого плохого, что теперь должен за это страдать?.. За что я должен тебя терять?.. — Джейсон… — прошептала она и, внезапно, резко начала страшно кашлять. Я отлип от нее и дал ей свободно вдохнуть воздуха, держа ее за дрожащие плечи. Она согнулась и скривилась, словно прямо сейчас была готова выплюнуть все свои внутренности от жестокого кашля. И только сейчас я заметил, что ее кожа стала невероятно бледной, а из ран на теле стала выделяться прозрачная жидкость. Ее пальцы судорожно дергались, что могло говорить о том, что ей сейчас было неимоверно больно. Она просто задыхалась от кашля и, видя это, на моих глазах вновь выступили жгучие слезы, ведь смотреть на то, как Рикка умирала прямо передо мной, было тяжелее всего на свете. Я притянул ее голову к себе и коснулся губами горячего лба, почувствовал солёный вкус пота и понял, что у нее сильно поднялась температура. Сама она была уже невероятно слаба и бессильна. Рикка выпрямилась и устремила свои опухшие от слез глаза на меня, после чего ее голос с грустью поведал мне о том, что время пришло: — Джейсон… Я… б-больше не могу терпеть… Я ч-чувствую… как ж-жизнь во мне угасает… — Рикка… — переживающе проговорил я и ужаснулся оттого, насколько она уже была плоха. — Ах… Боже… — Она коснулась моих рук и прошептала самые пугающие слова, которые мне когда-либо доводилось слышать: — Пора меня отпустить, Джейсон… Сейчас ты должен это сделать… Во мне уже не было слез, чтобы ими плакать, но они все откуда-то появлялись и обжигали мои глаза. Я был на грани еще одного срыва… — Рикка… Я… Нет… Я н-не… Н-не с-смогу э-это с-сделать… — пытался я любыми способами уйти оттого, что мне предстояло сделать. — В м-моем р-револьвере кончились п-патроны… К-кончились п-патроны… А з-значит я н-не с-смогу… — Я знала, что ты так скажешь… — произнесла она и достала из-за пояса пистолет, который я до этого не видел. И, глядя на это смертоносное оружие, которое и должно было моими руками убить Рикку, я снова отчаянно разрыдался и кинулся вновь ее обнимать, чувствуя невыносимую боль в сердце. Я хотел этого избежать, но у судьбы были свои планы, которые я всей душой возненавидел. Рикка обхватила меня руками, понимая, что это наши последние объятия, и обессиленно рухнула на колени, утянув меня за собой. Ее волосы упали на плечи, а изо рта вырывался сожалеющий плач, пока руки крепко прижимали меня к себе. Я же поверить не мог в то, что это действительно происходит. Мне хотелось отдать все, что у меня было, чтобы этот момент оказался сном, но я сейчас не спал. И от этого моя душа разрывалась на части. От волнения я чуть ли не терял сознание, пока Рикка рыдала на моем плече. Ее руки последний раз касались моего тела, от чего эти прикосновения стали невероятно чувственными и искренними, как и ее эмоции. Внутри меня же происходило что-то необъяснимое. Так странно я еще не чувствовал себя никогда. Словно внутри меня исчезли все внутренности, испепелилась душа и я медленно становился опустошенным, только в несколько миллионов раз больнее. От этого эти огненные объятия стали по-настоящему самым сильным выражением нашей безграничной любви. Нашим последним прощальным подарком… Рикка медленно вложила пистолет мне в руку и у меня перехватило дыхание. Ком подступил к горлу и я сжал оружие дрожащей рукой. У нас была только одна дорога… Одна дорога, что в ад приведёт. Одна дорога для нас двоих. И нету другого пути. Теперь я обречен на вечные мучения. — Мы с тобой… Двое против всех, — ласково прошептала Рикка, пытаясь успокоить и утешить меня, подготавливая к ужасному поступку. — Двое против всех, — повторил я и мое лицо тронула маленькая, печальная улыбка, что сразу же исчезла. Эти три слова вызвали в моей голове поток воспоминаний и мне стало еще тяжелее на душе. — Однажды… — будто обещая, прошептала мне Рикка, смотря уверяющим взглядом в мои глаза. — Однажды, я оживу в твоих снах… Тогда боли больше не будет и развеется весь страх… — Я буду ждать тебя каждую ночь… — в надежде прошептал я и мой голос плавно затих. — Я обязательно приду… — уверенно произнесла она и положила ладони на мою руку, в которой лежал пистолет. Рикка медленно подняла мою руку перед собой и я взглянул на оружие. Предохранитель был уже снят. Внутри была полная обойма, что я понял по тяжёлому весу. Или может мои руки настолько сильно дрожали, что даже не могли крепко держать пистолет?.. Один патрон уже был заряжен Риккой в патронник заранее. Значит, она подготовилась к этому моменту… Рикка помогла мне встать на ноги, ибо сам я не мог ровно держаться в пространстве от головокружения, а сама она осталась стоять передо мной на коленях. Ветер играл с ее волосами и они нежно ложились на ее плечи, красиво плавая по воздуху. Она положила руку на свое сердце и устремила на меня пронизывающий взгляд своих дрожащих от волнения голубых глаз. По щекам потекли слезы и ее лицо тронула самая нежная, искренняя, извиняющаяся улыбка, такая трогательная, которая стрелой вонзилась в мою душу. Я коснулся пальцем мягкой щеки и вытер с ее лица солёную грусть, впитав в себя частичку мой любимой, после чего мои глаза снова упали на оружие. Моя рука лихорадочно тряслась, а палец даже не мог коснуться спускового крючка. Казалось, я хотел убедиться в том, что пистолет был настоящим, а не моим воображением. Но он был настоящим. И эмоции, что я испытывал сейчас, не давали мне собраться с мыслями. Я не мог сдержать пожар, что бушевал в моей душе. Ноги подкашывались и я с трудом удерживал равновесие, чтобы не упасть на спину. Голова отдавала пульсирующую боль во все тело. Слезы вновь выбились из глаз, стоило мне еще раз взглянуть Рикке в лицо… — Джейсон… Прости, что умерла первой… — с сожалеющей улыбкой произнесла она, чем заставила мое сердце замереть. — Не повторяй моей ошибки и не терзай себе душу… Живи, Джейсон… Живи, ради меня… Живи, чтобы помнить меня такой, какой я была вместе с тобой… Живи, даже если весь мир пойдет против тебя… Я буду всегда рядом с тобой… Всегда буду тебя сопровождать… Навсегда останусь в твоём сердце… Спасибо… что полюбил меня. — Я… так хотел бы остаться с тобой… Просто остаться с тобой… — опустив голову тихо прошептал я, после чего поднял отчаянный взгляд и посмотрел Рикке в глаза, сказав свои самые искренние, сердечные, душевные прощальные слова: — Я люблю тебя, Рикка… Ее лицо плавно расплылось в еще более яркой и нежной улыбке, переполненной печалью, и из ее глаз ручьём потекли слезы с новой силой, после чего она мне ласково ответила: — Я люблю тебя, Джейсон… И все мои эмоции взорвались внутри меня. Из глаз уже в сотый раз потекли горячие солёные капли и мое лицо исказилось болью, когда как Рикка продолжала мне печально улыбаться, смягчая мои чувства. В голове творилось нечно необъяснимое, но я не сошёл с ума. Последняя капля упала с ее подбородка и моя рука судорожно направила пистолет Рикке в голову. Она посмотрела тем же взглядом на дуло и моя рука сильнее начала трястись. Палец лег на спусковой крючок и мое сердце уколола резкая боль, распространившаяся по всему телу. Ноги не могли держать мой собственный вес, практически роняя меня на пол, а я все смотрел Рикке в глаза. Меня бросило в жар и по лбу начал стекать пот, пока рука крепче сжимала рукоять пистолета. Никогда в жизни я не чувствовал такой сильный страх. Меня просто колотило изнутри отбойным молотком. А Рикка плавно закрыла свои глаза и я понял, что больше никогда не увижу ее двух голубых океанов. Только сожалеющая улыбка осталась на ее лице и я понял, что она готова… принять свою участь. Конечно, мне безумно хотелось кинуть пистолет подальше и вновь броситься Рикке в объятия, но этому уже не суждено было случиться. Момент настал и я, безумно сильно сжав челюсть до боли, чуть ли не ломая зубы до крови, направил дуло в голову моей любимой и судорожно зажмурил глаза. Мой взор застелила тьма и в бесконечной пустоте моего разума эхом раздался громкий грохот чудовищного выстрела… Удар сердца… убил прежнего меня… Я услышал это… Услышал, как пуля прорезает кожу и с хрустом просверливает череп… Услышал хлюпание крови, когда мое лицо забрызгало чем-то тёплым и тягучим… Услышал, как падает ее тело и с глухим стуком ударяется об пол, а следом за ним звучит резонирующий звон гильзы… У меня начинается нервная одышка и в ушах эхом раздаётся сокрушающий стук сердца… Меня бросает в холод. Я судорожно открываю глаза и на меня нападает паническая атака. Кожей я чувствую, как по лицу что-то стекает и трясущимися руками касаюсь щёк. Смотрю на пальцы и вижу тёмно-красную кровь, не опуская своих глаз вниз. И все мое тело отдаётся во власть ужаса, я лишаюсь всяких чувст. Глаза перестают моргать, — я больше их не контролирую. Пистолет выпадает из моих рук и я лишаюсь своего разума. Меня внезапно начинает тошнить и в глазах резко темнеет. От сильного нервного перенапряжения я окончательно теряю свой рассудок и мое тело падает назад. Я больше не жив, но пока еще и не мёртв… Невесомость окутыла меня всего на мгновение, пока мое тело не рухнуло спиной прямо на пол. Возможно, я даже ударился головой, но этого не знал, ведь вообще ничего не чувствовал, кроме пустоты внутри себя. Словно мое тело было мёртвым, безжизненным. Будто я умер вместе с Риккой от выстрела в голову и теперь мой разум был заточен в этом трупе. Теперь я уже больше никогда не стану прежним после того, что сделал, ибо мое эмоциональное состояние было жестоко убито и теперь уже не подлежало лечению. Всё жизнерадостное, что во мне было, умерло вместе с Риккой. Я даже больше не чувствовал своей собственной обречённой души, будто она отправилась на страдания в вечном огне пылающей скорби. От меня не осталось ничего, кроме оболочки. Я потерялся во мраке туманных городов и наяву погрузился в кошмар. Стрелка часов моей прошлой жизни замерла, остановилась навечно, а значит на Земле мне места больше нет. Вот и все… Вот и настал… — судьбы жестокий финал… Я медленно открыл красные, потерянные глаза, почувствовав, как по вискам текут слезы, и слух плавно ко мне вернулся. Я больше не слышал звона, но… Боже, лучше бы я лишился слуха… ведь до моих ушей донесся звук, который чуть снова не лишил меня чувств: я услышал всплески пульсирующей крови. Краем глаза, боковым зрением я увидел лежащий рядом со мной распластавшийся труп Рикки, из головы которой фонтаном била ярко-алая кровь дергающимися толчками, пока ее некогда прекрасные волосы плавали в багровом озере, что стремительно растекалось под ее затылком. Видя эту ужасную картину, я снова ощутил неимоверную головную боль и мне стало еще гораздо хуже. Тело начал бить озноб и только сейчас я полностью осознал, что Рикка умерла… Умерла от моих рук… Я убил ее… Жестоко убил свою любимую… От этого меня охватила настолько сильная душевная боль, режущая мое сердце, что я не смог сдержать свои эмоции и разразился самым безумным, душераздирающим криком отчаяния, что подобно грому вырывался из моей глотки до потери голоса. И единственное, что у меня осталось внутри — это неизмеримое сожаление за все то, что я совершил… Пуля попала Рикке в голову, а именно: в левый глаз… В левый глаз… Прямо как на том постере, что я видел в вагоне поезда в тоннелях метро, перед тем, как убить Давида… Прямо как в тех моих страшных снах, что снились мне по ночам, когда мы с Риккой ночевали на крыше нашего дома в лагере… Может, этими намёками вселенная хотела уберечь меня от всего этого ужаса?.. Хотела, но я понял это слишком поздно… Все эти кошмары уже воплотились в реальность… Я больше не чувствовал течения времени. Для меня весь мир сгорел в огне пожара, что полыхал в моей душе. Больше не было меня самого… Я даже не осознавал то, что сейчас делаю. Я не чувствовал руками пол, когда вставал на ноги. Я не ощущал дуновение ветра и мои глаза не щурились от прямого попадания света. Я словно восстал из мертвых в образе бездушного монстра, хотя таковым не являлся. Я все еще оставался человеком, но потерянным и опусташенным. Человеком, который не знал, что ему делать дальше и как теперь жить. От этого я безжизненно, пустыми стеклянными глазами смотрел себе под ноги, волоча их по полу в сторону моста, шатаясь из стороны в сторону будто мертвец. Руки болтались на весу, словно они были не мои, а ноги тащили меня вперед, будто на автомате. Только разум еще отчасти принадлежал мне, когда как тело двигалось само, словно по велению кукловода, что дергая за ниточки тянул меня на соседний небоскреб. Все могло так и закончится, но, в какой-то момент, мои глаза упали на край крыши и в голове что-то щёлкнуло… Я оборвал нитки и взял тело под свой контроль, после чего рванул к концу крыши и встал на краю обрыва. Теперь я все чувствовал. Ветер бил мощными порывами мне в тело, от чего моя одежда яростно развивалась резкими волнообразными толчками на ветру. Я раскинул руки в стороны, стоя на краю небоскрёба, пока подо мной тянулись этажи далеко вниз. Мой взгляд опустился на землю и я увидел сотни миллионов мертвецов, что своей ордой уходили далеко за границы поля моего зрения. Я услышал их вопли и мерзкие крики, звучащие словно боевой клич огромной армии воинов. И мне стало так свободно… В голове моей крутилось только одно единственное желание: сделать шаг навстречу искуплению и полететь вниз, как в концовке моего сна… Сброситься с крыши, как того желает судьба… И прилететь в распростертые объятия моей любимой, что ждёт меня на той стороне… Так исполнится же воля этой чертовой судьбы и пусть цикл завершится здесь! Глубокий вдох, последнее наслаждение воздухом и я собираюсь сделать шаг… закрыть глаза… чтобы начать все заново… …Но, за мгновение до того, как я совершил бы непростительную ошибку, в моей голове молнией раздался ласковый голос, что я узнал бы из тысячи: «Джейсон… — услышал я и мое раненое сердце замерло. — Прости, что умерла первой…» Глаза наполнились слезами и в голове возникло ее милое лицо. Она нежно улыбалась и тянула свою руку ко мне, пока наши ладони не соприкоснулись. Моя рука оказалась в ее руке, а под нами растелились этажи. Я заглянул в ее глаза и увидел, как в них блестит луна, что сегодня была каплей крови красна. Казалось, это был сон… «Живи, Джейсон… — чарующим эхом снова раздался ее голос. — Живи, ради меня…» Как я мог… Как я мог забыть о своем последнем обещании… Моих последних данных ей слов… «Живи, чтобы помнить меня такой, какой я была… — летали слова вокруг меня, успокаивая мысли и эмоции. — Живи, даже если весь мир пойдет против тебя…» Рикка… Моя любимая… Ты словно маяк дарила свет моей заблудшей душе тёмной ночью в этом океане костей… Чертила по воде пути, наполнив небеса огнём… Защищала от ураганов, сметающих жизнь… И даже сейчас, когда тебя больше нет… Ты все равно смогла спасти меня от смерти… «Я всегда буду рядом с тобой…» — разнеслись во все уголки моего сознания ее последние слова и медленно затихли, а сам я сделал шаг назад и отошёл от края обрыва, больше не чувствуя желания прыгать. — Я буду помнить о тебе, Рикка… — ласково прошептал я и устремил свой взгляд на закат солнца, что окрасил небо и облака в алые тона, пока неподалёку вулкан извергал лаву. — Я буду помнить о тебе каждый день… Буду помнить всегда… Буду любить всю оставшуюся жизнь… А если люблю, значит должен отпустить… Да… Теперь я отпускаю тебя… Спасибо за все, что ты для меня сделала… Рикка… Прощай… навсегда… Последний раз окинув взглядом кровавый закат, я плавно развернулся и зашагал по мосту на другую сторону, перейдя на соседний небоскрёб. Нужно было спускаться, но, только заходя внутрь, я еще один разок взглянул туда, где лежала Рикка. Мне нужно было в последний раз ее увидеть. Конечно, я понимал, что этим сделаю себе только хуже и еще сильнее разожгу грусть, но поделать с собой ничего не смог. Я увидел ее невинное тело, бездыханно лежащее в луже крови, и мое лицо снова исказилось болью, но я не заплакал. Я взял себя в руки, медленно склонил голову и вошёл в дверь, оставив самое лучшее, что было в моей жизни, позади себя… Теперь мне предстояло спуститься на пятидесятые этажи, чтобы эвакуироваться из небоскрёба на стену, а с нее уже спуститься на землю и уехать отсюда подальше. Благо, пожар в этом здании был гораздо менее сильным, что облегчало мне путь. Но было то, что делало дорогу вниз невероятно тяжёлой, — это то, что я спускался в одиночку. И, даже не знаю, что на меня нашло, но меня охватила такая страшная злость, что всю дорогу я шёл с перекошенным лицом и убивал каждого, кто встречался на моем пути, с особой жестокостью. Катана мне в этом помогала. И не важно было, кто мне встречался: бродячие мертвецы или выжившие Всадники и их союзники Ревенанты. Я убивал всех и каждого. Так я выплескивал свою злость и горечь утраты, оставляя за собой только трупы. И ни огонь, ни толпы оживших мертвецов, ни вступавшие со мной в бой наёмники не могли меня остановить. Чувство самосохранения у меня исчезло напрочь и я просто шёл напролом, зная, что не умру, ведь дал Рикке слово. Хотя я был ранен, истощен, обессилен и морально уничтожен, но сражался так, будто ничего этого со мной не было. Ведь гнев и ярость, что затмили мой разум, придавали мне сил и энергии на то, чтобы спуститься вниз через врагов и не лишиться при этом жизни. Когда же я спустился на пятидесятые этажи, весь мокрый от крови и пота, то в одном из коридоров увидел своего знакомого… мёртвого… Это был Пол и я не сразу его узнал. Но, когда я посмотрел в его мертвецки белое лицо, то узнал в нем своего друга. Самое страшно в этом было то, как он умер: его разорвало на две части взрывом гранаты или еще чего помощнее. Он мучился перед смертью, что можно было понять по тянущимся к оружию рукам. Представлять же эту сцену я не решился, ибо еще одного срыва мне было не нужно. Теперь мне предстояло лишь зацепиться за трос и съехать по нему на гигантские стены, что окружали офис Корпорации Азатот. Но появилась небольшая проблема… Я подбежал к огромному выбитому окну и с ужасом увидел, что трос оборван. — Нет, нет, нет! — выкрикнул я и мои глаза стали судорожно метаться в поисках выхода из этой непростой ситуации. С лестницы уже слышались звуки приближения армии нежити. Эти твари заполоняли весь небоскреб и вот-вот должны были добраться до меня. Вариантов на спасения просто не было. Ничего не лезло в голову, ведь пути действительно больше не было. Тросы были единственным способом покинуть здание и сразу попасть на стены, но я его лишился. Ни наверх, ни вниз я больше не мог идти. Я попал в ловушку. — Черт! — выругался я и пнул со всей силы рядом стоящий стол, от чего тот вылетел в окно и полетел вниз. И, когда казалось, что спасения нету, внезапно я услышал звук разгоняющихся винтов вертолета, который готовился к взлёту. И только сейчас вспомнил о том, что в этом небоскребе была вертолетная площадка, что находилась как раз на пару этажей ниже, а значит совсем рядом со мной. Это и был мой последний шанс отсюда убраться! Я рванул на звук, оббегая сотни трупов, заваленных горящими обломками, и вскоре выбежал на гигантскую площадку, в центре которой стоял один большой грузовой вертолет, на котором прибыли Ревенанты. Остальные куда-то пропали, возможно даже улетели, но скорее всего их уничтожили взрывами, на что намекали обломки их различных деталей, разбросанные по всей платформе. Я не стал долго на него глазеть, хотя впервые видел такой большой вертолет так близко, и сразу побежал к нему, после чего забрался в кабину и обнаружил внутри одного единственного человека. Это был Ревенант, который судорожно пытался поднять вертолет в воздух, но, по-видимому, у него это не очень-то получалось. Завидев меня, он тут же дёрнул руку к пистолету, но я резким ударом выбил оружие из его рук и перехватил в свои, направив дуло на него. — Постой-постой! — завопил он. — Не делай этого! — Поднимай эту гребанную хренатень в воздух, черт тебя дери! — крикнул я, ударив нижней частью рукоятки ему по голове. — Ай, боже, стой! — сквозь боль закрывался он руками. — Я говорю поднимай! — замахнулся я. — Я не могу! — развел он руками. — Почему, мать твою?! — Ох, черт… Винты повреждены! Обломки здания упали на вертолет и переломали винты, погнули хвост и еще черт знает что сделали! — Сука! — выругался я, стиснув зубы. — Вертолет уже больше не полетит! Внезапно, откуда-то сверху раздался еще один мощный взрыв и я выглянул наружу. Прямо на нас летели гигантские обломки здания, после падения которых выжить было невозможно, поэтому я резко обернулся, заметил в углу лежащий рюкзак и схватил его, выпрыгнув из вертолета на платформу за мгновение до того, как бетонные блоки обрушились на него и превратили в груду металлолома, которую утащили вслед за собой вниз, обломав край площадки. Парнишка Ревенант остался в вертолёте. Я приземлился на локти и ободрал их в кровь, проскользив по платформе и чудом не повторив судьбу пилота уничтоженного вертолета. Теперь я точно остался один во всем здании, не считая мертвецов. Встав на ноги, я схватил рюкзак, который выронил при падении, и понял, что это был никакой не рюкзак… Это было мое спасение! Я резким движением выхватил рацию и связался: — Джонни, — позвал я его. Сквозь шипение до меня донесся его голос: — Дж… Джейсон?! Где тебя черти носят?! Вы покинули офис?! — Активируй детонаторы, — приказал я, одевая рюкзак на спину. — Вы еще в небоскребе?! — пытался убедиться он в том, что я в безопасности. — Взрывай здания немедленно, — продолжил я. — Черт, скажи мне! Вы покинули офис?! — Джонни, взрывай, мать твою! — Ответь мне, Джейсон! Вы с Риккой выбрались?! Ее имя… заставило мое сердце дрогнуть и я стал запинаться в словах, а перед глазами суматошно замелькали обрывки моего ужасного поступка… — Жми к-кнопку, Джонни… — пробормотал я в рацию. — Обо мне не беспокойся… — Боже, я не нажму, пока не буду убеждён в том, что вы сбежали из этих чёртовых зданий! — судорожно проговорил Джон, не собираясь отступать. — Джонни… Доверься мне… — произнес я тихим голосом и мой собеседник затих. Конечно, ему было страшно за мою жизнь, тем более, что я не раз ею рисковал, но все же он решил мне довериться: — Х-хорошо… Начинаю обратный отсчёт… Когда послышалась цифра один, я крепко зацепил рюкзак на все ремни. Когда он сказал цифру два, я приготовился бежать. Когда же из рации донеслась последняя цифра три, я рванул со всех ног и прыгнул с платформы, полетев прямо мертвецам навстречу. Сразу же после того, как я оторвался ногами от площадки, я дёрнул кольцо на рюкзаке и выпустил парашют, который резко раскрылся в воздухе и меня сильно встряхнуло. Когда же я стал плавно планировать в сторону стен, на первых этажах обоих небоскрёбов прогремел разрушительный взрыв такой мощи, что огонь словно пламя дракона вырвался наружу и оба здания разом лишились электричества, после чего начали рушиться изнутри. Я летел и смотрел на то, как небоскрёбы сыпятся в пыль, а из-под них поднимается огромное облако дыма. Два гигантских здания сотрясла мощнейшая дрожь и они одновременно начали уничтожаться и, буквально, проваливаться под себя. И все исследования, что проводил Итан Дэвис, все тела погибших, включая Рикку… теперь были похоронены под завалами двух разрушенных небоскрёбов, которые своим падением вызвали поток ветра и меня немного закрутило в воздухе, но я сориентировался и даже смог заметить едущий за стенами конвой всех наших выживших людей. Туда я направил курс своего парашюта, пока здания с оглушающим уши горохотом соприкасались с землёй. Теперь здесь творилась настоящая катастрофа, от которой я успешно ушел. И, плавно скользя по воздуху, больнее всего было осознавать то, что тело Рикки не удостоилось настоящих похорон и было, скорее всего… раздавлено под весом тяжёлых обломков здания… От этого я не мог спокойно смотреть на то, как разрушаются небоскрёбы, постоянно держа в мыслях эту страшную правду… Неимоверная печаль вновь обрушилась на мой разум и я проронил одну единственную одинокую слезу… в знак моей великой скорби… Пока бывший офис Корпорации Азатот превращался в гигантскую гору камней, я медленно подлетал к конвою и один из пикапов начал сбавлять ход, словно подстраиваясь под мою траекторию падения. Оказалось, что там за рулём сидела Кейт, а рядом с ней спереди был Джон, когда как в кузове сидела Лиззи вместе со своей сестрой. Они руками подзывали меня к себе и я плавно подлетел максимально близко, а после отцепил парашют и упал в кузов, обессиленно рухнув на пол. Я больше не способен был что-либо делать. И только исполненные отчаянием глаза мои все не могли оторваться от масштабного зрелища падающих небоскрёбов, на крыше одного из которых осталась Рикка… И даже думать становится страшно о том, во что… она там превратилась… К моему горлу подступила тошнота, но меня не вырвало, — было нечем, ведь я не ел с самого утра. И от безысходности мои глаза снова остекленели, почти не моргая наблюдая за падением Корпорации и Всадников. Я даже не замечал того, как Лиззи и Дженни махали передо мной руками и о чем-то говорили. Я не слышал их до того момента, пока они не стали приводить меня в чувства. — Джейсон, ты в порядке?! — переживающе спросила Лиззи и осмотрела мое тело, на котором шрамов и ранений было не счесть. — Ты слышишь нас?! — потрясла Дженни меня за плечо, но я никак не отреагировал. — Боже, что это с ним?.. — Джейсон, — позвала меня Лиззи, потянув за руку, но я снова никак не отреагировал, продолжая безжизненно глазеть на отдаляющиеся от нас рухнувшие небоскрёбы, поднявшие гигантское облако пыли на сотни метров вверх. — Джейсон! — Что с тобой случилось?! — продолжала спрашивать меня Дженни. — Джейсон! — хлопнула меня Лиззи по щеке и я пришел в себя, а она поспешила узнать самый волнующий ее вопрос. — Где Рикка?! Стоило ей произнести ее имя, как из моих глаз тут же снова потекли слезы, а лицо исказилось болью. И тут девочки все поняли. Это было видно по шокированному выражению их лиц, плавно переметнувших испуганный взгляд на уничтоженные небоскрёбы. Кейт и Джон тоже заметно изменились и помрачнели, когда они поняли, что произошло. Я же еще сильнее разрыдался и закрыл глаза, не желая больше видеть место смерти моей любимой… Осознание того, что Рикка мертва, сильным ударом пришло девочкам в головы и они почти одновременно разразились горькими слезами. И лишь шум моторов сотен едущих машин заглушал наши болезненные стоны и всхлипы. От этого сильного потрясения девочки судорожно приникли ко мне и нежно обняли, пытаясь успокоить меня и успокоиться самим. И если я настолько тяжело переносил ее утрату, то насколько сильно было больно им?.. К тому же они еще даже и не догадывались о том, кто… отнял у нее драгоценную жизнь… Кто был тем ужасным убийцей…

…

Солнце скрылось за горизонтом и на смену его лучам пришла кровавая луна. Уничтоженный офис Корпорации остался далеко позади, как и колоссальная армия мертвецов. Только мы одни ехали сотней машин по бескрайней пустоши в неизвестном мне направлении. Звезды уже ярко светили своим холодным светом и чуть успокоившиеся девочки лёжа смотрели на них. От этого им становилось легче переносить смерть Рикки. К тому же все очень устали и хотели просто отдохнуть. Я сам не мог даже просто пошевелиться, чтобы это не причиняло мне боль. Тело ужасно ломило, а внутри все до сих пор тряслось. Но даже так звезды меня успокаивали. Любоваться ими на ночном небе было одним из моих лучших лекарств, всегда помогающих мне справиться с переживаниями. Это даже напомнило мне, как мы с Риккой лежали на крыше дома и только вдвоем смотрели на звезды, от чего мне стало невероятно тепло на душе и я понял, что мне нужно вспоминать о Рикке только самые лучшие и приятные моменты, чтобы суметь справиться с пустотой внутри себя и перестать мысленно убиваться. Только хорошие и добрые воспоминания смогут меня хоть как-то вылечить… — Джонни… — тихим, сорванным голосом позвал его я и он обернулся. — Т-так… К-куда мы едем?.. Джон взял рацию и связался с Бенито, что ехал в другой машине: — Слушай, тут наш великий лидер хочет знать, куда мы путь держим, — сказал он и передал мне рацию. — Это я… — проговорил я и стал слушать, не переставая любоваться ночным небом. — Мы едем в небольшой поселок, — сказал Бенито в рацию. — Мы вообще давно хотели в него переехать. Этот поселок был личным проектом… Давида и Королины… Там есть высокие заборы, укрепленные ворота, много домов, не далеко есть река… Они вдвоем это задумали еще давно, но никак не могли реализовать переезд жителей Голден Либерти из тех сырых тоннелей метро на свежий воздух этого посёлка. Они-то как раз и построили там все для удобства выживания. Только вот Всадники не позволяли нам покинуть город, поэтому мы и жили все это время в метро… А благодаря тебе, Джейсон, теперь мы все можем спокойно переехать в наш новый дом и никто нам в этом не помешает. Эх, теперь вся наша жизнь пойдет по по-другому… Жизнь пойдет по-другому… От усталости меня начало клонить в сон, а дорога была еще не близкой, так что я лег и стал медленно засыпать, стараясь отстраниться от всех плохих мыслей. Девочки уже спали, а у меня не сразу, но все же тоже это получилось и я уснул под плавные покачивания машины, так никуда и не отправившись, ведь мне ничего так и не приснилось… Рикка ко мне не пришла… Отдых в виде простого сна, после самого трудного и тяжёлого дня в моей жизни, был настоящим блаженством. Хотелось спать вечно… Навсегда остаться жить в этом мире грёз… Но со следующим рассветом, чьи лучи упали на мое лицо, тем самым разбудив, я снова вернулся в мир скорби и страданий… Несколько минут, пока я просыпался, я чувствовал себя вполне хорошо. Я словно стал прежним на это мгновение, но, стоило мне вспомнить прошлый прожитый день, как я вновь погрузился в беспроглядный мрак… Лиззи помогла мне приподняться и сесть, облокатившись на корпус машины. Она заботливо сняла с меня старые бинты и обработала раны, как это уже умела, и заново меня перебинтовала. Дженни ей помогала и, казалось, что восхищалась тому, как выросла ее младшая сестрёнка. Они разлучились довольно давно и за это время многое переменилось, а заметнее всего это отразилось на Лиззи. Дженни даже поразилась тому, как она повзрослела… — Вот… — протянула мне Лиззи открытую банку тушёнки. — Покушай… Я же лишь бросил косой взгляд на еду. В том состоянии, которое сейчас у меня было, мне вообще не хотелось ничего есть. Аппетита не было и вряд ли он мог появится, хотя в животе было пусто… — Джейсон… — подключилась Дженни. — Ты сильно пострадал… Тебе надо поесть, чтобы восстановить силы… Мне действительно было плохо и не было сил. Кожа моя стала бледной от потери крови, а лицо было настолько усталым, что, казалось, я вот-вот потеряю сознание. Но даже так у меня не появилось желания что-либо съесть… Мне хотелось просто спокойно наблюдать за рассветом, пока машины движутся к нашему новому дому… — Пожалуйста, Джейсон… — беспокоенно умоляла Лиззи. — Я не позволю тебе умереть с голоду! Умереть… Я обещал Рикке, что не умру… А потому медленно взял банку в дрожащие руки и поднес к лицу. От ее запаха меня резко вывернуло изнутри и я наклонился к краю кузова, после чего меня чуть не стошнило. Пока же мои плечи вздрагивали от кашля, Лиззи пододвинулась ближе и стала гладить меня по спине, тем самым, успокаивая. Я отдышался и медленно вернулся обратно, через силу начав употреблять тушёнку. Она была холодной и безвкусной… как и вся моя новая жизнь… — Мне жаль… твою маму… — печально прошептал я и Лиззи подавлено опустила голову. — Она… была самой лучшей мамой на свете… — прошептала Лиззи и ее намокшие глаза дрогнули. — Надеюсь… она встретила папу… и они теперь вместе… На этой грустной ноте она ласково обняла сестру и мы стали все вместе наблюдать за восходом солнца. Тушёнка, вскоре, была съедена, а примерно через час мы достигли нашего нового дома. Это действительно оказался посёлок, построенный на холмистой и очень красивой местности. Тут было около пары десятков домов, что были окружены довольно прочным забором. Были одни большие ворота и еще несколько обычных, раставленных по разным сторонам посёлка. Вокруг же нашего нового дома растелались поля и густые леса, не так далеко можно было заметить широкую речку. Неподалёку стояла мельница, а также другие сооружения для добычи полезных ресурсов. Красота этого места поражала воображение… О таком доме можно было только мечтать… «Вот бы Рикка это увидела…» — с грустью подумал я и мы приступили к заселению. Весь следующий день и до самого вечера Клейменные Огнем и Рейнджеры вместе разгружали машины, пока обычные жители наводили порядок внутри посёлка. В нем действительно оказалось все для удобства жизни после конца света. И даже не смотря на то, что в нашей общине теперь было больше полутора тысяч человек, всем хватило места и каждому нашлась работа. К тому же наш дом находился на довольно приличном расстоянии от Слотердэта, а значит: никакие мертвецы нас уже не будут тревожить. Разве что изредка будут забредать сюда по одиночке. Мне, как главе Клейменных Огнем, достался отдельный трёхэтажный дом на небольшом холмике ближе к центру посёлка. Я не хотел жить в нем один и поэтому пригласил Джона, Лиззи и Дженни к себе, на что они охотно согласились. Дом также стал местом переговоров и обсуждений, благо его размеры это позволяли. С балкона открывался невероятный, завораживающий вид на поля и рощи, выходящий также на тот горизонт, за который должно было уходить вечером солнце и я твердо решил, что увижу закат над этим прекрасным местом, так похожим на местность обитания хоббитов из фэнтезийных книг… Вечером мы общим голосованием приняли то, что теперь Клейменные Огнем и Рейнджеры — одна община. Мы стали полноценными братьями и отныне будем жить вместе. Когда же стемнело, мы разожгли костры и устроили похороны для всех павших бойцов, кто остался на том сражении, и тех, кто отдал свою жизнь в Слотердэте. Люди стояли и вспоминали всех своих умерших друзей и знакомых, товарищей и родителей. Для меня же это было гораздо более значимым почтением памяти погибших… Глядя на огонь, в моей голове, словно ножом по сердцу, возникли имена всех моих умерших друзей: девочки Энни и Джесси, Чед, Джим, Кевин, Денвер, Алекс, Макс, Уинстон, Тони, Давид, Джозеф, Эдгар, Нейтан, Коуд, Королина, Фредди, Коннор, Эрни, Саманта, Пол и… Рикка… Так много имен… Каждый из них навсегда остался в моей памяти и я буду чтить их вклад в мою жизнь. Но, конечно, они были не единственные, кто пал жертвой Всадников, других наемников или вируса… Несколько тысяч людей погибло за все те события, что произошли со мной с момента апокалипсиса… Среди них были и плохие люди, но все же они как-никак были людьми, а в условиях жестокого выживания это уже чего-то стоит… Просто кто-то выбрал не ту сторону… И это еще не считая те миллиарды, что убил Итан Дэвис… Так что, можно сказать, что эта церемония прощания с погибшими была посвящена абсолютно всем тем, кто умер или был убит с момента конца света. Солнце уже почти скрылось за горизонтом и я поспешил к себе домой. Поднявшись на третий этаж, я вышел на балкон, вдохнул свежий воздух и стал наслаждаться красивым закатом, которому этот невероятный пейзаж добавлял еще больше магии, погружая меня в безмятежность. Солнце медленно уходило вниз, а лучи пробивались вверх, пока тоже не скрылись за краем мира. Но даже после этого я не мог оторваться от прекрасного вида. Не мог оторваться, пока, внезапно, ко мне в комнату кто-то не постучал. Сначала я решил, что это Лиззи пришла меня поддержать, но, когда все же увидел, кто действительно ко мне пришел, я немного удивился. — Привет, Кейт… — тихо проговорил я и обернулся к ней лицом. Она неуверенно вошла в комнату, заметно волнуясь, и подошла ко мне. — Джейсон… — обратилась она и подошла чуть ближе, будто чего-то опасаясь. Приглушённый свет огня камина сделал обстановку интимной и даже романтичной. И, зная о том, что для Кейт я не безразличен, это заставило меня задуматься. Для чего она могла прийти ко мне ночью? — Кейт, ты же понимаешь, что я люблю только… — Я осёкся, вспомнив о Рикке. После ее смерти я не могу спокойно в слух произносить ее имя. — Я понимаю это… — сказала Кейт, опустив голову. — Поэтому я и пришла… — Ты пришла, чтобы… — Чтобы извиниться перед тобой… — виновато проговорила Кейт. — За что?.. — Ты знаешь, за что… — Кейт… — Я положил руку ей на плечо. — Тебе не за что извиняться… — Н-нет… Мне есть, за что извиняться… — сказала она и подняла голову, заглянув мне в глаза. — Рикка… умерла из-за меня, Джейсон… Это я не выполнила твою просьбу и не спустила ее вниз вместе с остальными… Если бы я ее тогда уговорила спуститься, то она осталась бы жива… — Кейт… Ты тут не причём… Ты не знаешь всей правды… — Какой?.. — Ужасной… Это… Это слишком больно рассказывать… — Тогда… Тогда я извинюсь за то, что пыталась разрушить ваши с ней отношения… Еще тогда, в лагере… — Что с тобой?.. Ты никогда себя так… мило не вела… — Я просто не могу выбросить из головы то, что была одной из тех, кто причинял вам боль… Поэтому, пожалуйста, прости меня и мне станет легче… Я не прошу у тебя больше ничего… Такое от нее слышать было настоящей редкостью. И, даже наверно, я единственный, кому она когда-либо говорила такие искренние слова. Так что почему бы ее не поддержать?.. — Х-хорошо… Я прощаю тебя… Лицо Кейт легонько тронула ласковая улыбка и ее руки дрогнули, словно собираясь меня коснуться, но она этому препятствовала. — М-можно… тебя… обн… — стесняясь мямлила она. — Обн… — Обними, — сказал я и раскинул руки в стороны, после чего она нежно прильнула ко мне. Я вспомнил ту самую Кейт, которую я встретил в первый раз, и тут же посмотрел ту Кейт, которая меня обнимала, — это были два разных человека и мне даже немного польстило то, что она изменилась во многом благодаря мне… — Спасибо… — прошептала она, закрыв глаза. — Была бы здесь старая я, то попыталась бы затащить тебя в постель… Такая приятная атмосфера… Но сейчас я просто пожелаю тебе спокойной ночи и уйду… — Спокойной ночи, Кейт, — пожелал я и она плавно от меня отлипла. Последний раз заглянув мне в глаза, она еще раз улыбнулась и покинула мою спальню, а я остался один, дальше продолжив наблюдать за ночным небом. Оно было великолепным, завораживающим, но вдоволь насладится им я не успел, ибо в дверь снова раздался стук. — Кейт? — окликнул я. — Ты что-то забыла? Дверь медленно распахнулась, но на пороге я увидел далеко не мою старую знакомую. В комнату вошёл неизвестный мне парень, которого я раньше никогда не видел. Или хотя… Его лицо показалось мне знакомым. Будто я его уже видел, но словно очень давно и мельком. Одет же он был в очень чистую одежду, что не соответствовало дресс-коду выживших. Уж очень опрятно он был одет, по сравнению с другими людьми в нашей общине, — это меня и насторожило. — Здравствуйте, Джейсон Картер, — сказал он и голос его я будто бы тоже узнал, но не мог вспомнить, где я его слышал. — Кто ты? — первым делом с опаской спросил я. — Мы уже встречались раньше, — сказал он. — Один раз. — Когда? — Вы наверно уже не помните. — Он сделал несколько шагов вперед. — Меня зовут Скотт. — Скотт?.. — Мы с вами первый и последний раз виделись в лаборатории Доктора Дэвиса, когда Шон привел вас с ним знакомиться. Помните? — Ты… один из его помощников… — вспомнил я и насторожился. Никого из членов Корпорации Азатот я не ожидал здесь увидеть и оттого мой взгляд резко изменился на презрение. — Я не желаю вам зла, мистер Картер, — сказал он, показав свои руками, что безоружен. — Я на вашей стороне. — Да? И откуда мне знать, что ты не пришел отомстить за своего босса? — Прошу, успокойтесь… Я правда больше не служу Корпорации. К тому же вы ее уничтожили… — Он выглядел вполне безобидным. — Если вы мне не верите, то Кейт может за меня поручиться. Я был одним из тех, кто вместе с ней устроил бунт в офисе… Я говорю правду. — Хорошо. Так, зачем ты пришел? — Вы не знаете, где Рикка? Мне нужно с ней поговорить. Никак не могу ее найти. После упоминания моей покойной жены, мое лицо в миг помрачнело. Хотя его слова звучали действительно так, будто бы он не знал о том, что ее больше нет в живых. На меня же снова напала безмерная печаль. — Джейсон? — сказал он, заметив, что я изменился. — Рикка… Она умерла… — ответил я через силу и боль в сердце. — Ч-что?! — внезапно переспросил он и устремил ошарашенные глаза на меня. — Как это умерла?! Как это случилось?! — Я… Мне больно об этом говорить, Скотт… — Н-но… Боже, она не должна была погибнуть! Это… Этого не может быть! — растерянно бормотал он, по правде не веря в мои слова. — Она мертва, Скотт… — произнес я и почувствовал, как глаза вновь наполняются слезами, но я не заплакал. — Джейсон! — резко схватил он меня за плечи. — Пожалуйста, расскажи мне, что с ней случилось?! Ее убил Итан Дэвис?! — Н-нет, не он… — Т-тогда… как она умерла?! После того, как я освободил ее от наручников в лаборатории, она должна была встретится с Кейт и спускаться вниз вместе с ней! — Они встретились… Но Рикка пошла за своим отцом и убила его… После этого, она попала в ловушку в лаборатории… — Там все было охвачено огнем… — проговорил он, пытаясь это представить. — Я пошел ее спасать… Нашел ее и мы воссоединились… Она была в ужасно плохом состоянии после схватки с Итаном… Потеряла много крови, но мы все же поспешили выбираться из лаборатории… Поднялись на крышу и, казалось, что мы спаслись, но она… Она внезапно отпустила мою руку и… и… — Здесь я уже выдержать не смог и из глаз аккуратно потекли слезы, а внутри начало что-то давить на грудь. — Она сказала, что ее укусил мертвец… — Да, и что?.. — сказал он так, будто в этом не было ничего страшного. — Так ты был об этом в курсе?.. — Подожди… Получается ты… — внезапно мощным ударом в голову пришло к нему осознание того, что я дальше сделал. — Б-боже… — Рикка больше всего на свете боялась становится ходячим мертвецом… Она п-попросила м-меня избавить ее от этой у-участи… — дрожащим голосом поведал я ему правду. — Я… с-сделал э-это… — Ты убил ее?! — резко взорвался он эмоциями, отказываясь верить в ее жестокую судьбу. — Я… Б-боже… — Слезы сильнее начали течь из глаз и я закрыл лицо рукой. В душе опять начало что-то неимоверно болеть. Казалось, внутри меня сейчас все расплавится от грусти. — Н-но… З-зачем ты это сделал?! Я… Она должна была жить! — судорожно бормотал Скотт, метаясь по комнате. — О-она скоро д-должна была о-обратиться… О-она умоляла м-меня ее от этого избавить… А я н-не мог с-смотреть на то, как м-моя любимая м-медленно умирает у м-меня на глазах… Еще б-больше я не мог п-представить того, чтобы она с-стала живым м-мертвецом… Д-другого выбора у м-меня не было… — Черт возьми, она бы не превратилась в ходячего мертвеца! — резко выкрикнул он и схватился руками за голову. И эти слова выбили меня из себя… Сердце ударило и резко замерло, пока в ушах эхом раздавался его стук. Мои глаза остекленели и я застыл от чудовищного страха, что невероятно мощной волной охватил мой разум. Тело бросило в дрожь и я чуть не потерял равновесие из-за резкого головокружения. В душе что-то переломилось и я побледнел. — Ч-что з-значит… не п-превратилась бы в м-мертвеца… — ошеломленно пробормотал я и мой язык стал тяжёлым, будто отказываясь произносить слова. — У нее был иммунитет к вирус, черт возьми! Она была уникальна! — вырывались у Скотта слова. — Она никогда не превратилась бы в живого мертвеца! Она была единственным человеком на всей планете, у кого был иммунитет к вирусу! Бездумные ругательства Скотта оказывали на меня самое болезненное влияние, заставляя разум стремительно меня покидать. Я больше не осознавал себя в этом мире, став блеклой тенью убийцы. Меня буквально начало разрывать изнутри, что вылилось в еще большие слезы, когда как душа медленно умирала. Я чувствовал, как перестаю быть живым. Мое сердце истекало кровью, пульсациями выбивая ее болью в мою голову. Казалось, что все раны на моем теле резко открылись, даже давно зажившие, и стали жечь меня еще более неописуемой болью. Внутри все сгорало, превращалось в пепел, теперь уже окончательно. И даже ноги больше не могли меня держать, от чего я безнадежно рухнул на колени и на пол полетели солёные капли. Трясущиеся руки судорожно коснулись лица, будто проверяя, что это не кровь течет из моих глаз, и в мое сердце что-то воткнулось. Пронзительная боль сокрушила мое тело и разум. Я больше не осознавал реальность, ибо меня оглушило и я теперь ничего не понимал. Даже голос Скотта теперь раздавался где-то в далеке от меня, стал недосягаемым. Темнота окутала мой рассудок и я сломался, окончательно лишившись самообладания, от чего я рухнул лицом вниз и распростерся на полу, рыдая от безысходности в дрожащие ладони. — Д-Джейсон! — резко подскочил он ко мне и перевернул с живота на спину. — Т-ты чего?! Я же не переставал горько заливаться слезами, пока в голове острым лезвием резало осознание того, что Рикке ничего не угрожало, а я взял и убил ее… Убийца… — Успокойся, прошу тебя! — Он достал из рюкзака питьевую воду и протянул мне. — Вот, держи! Скотт помог мне приподняться и я сделал несколько глотков, после чего плеснул водой себе в лицо, чтобы потушить огонь внутри себя. И это сработало… — Рикка… Рикка… Н-нет… — бормотал я, смотря в одну точку. — Джейсон, прости… Мне не следовало так резко все это на тебя вываливать… — С-Скотт… — сквозь нервные подергивания повернулся к нему я. — Р-расскажи мне все в п-подробностях… — Ты уверен, Джейсон?.. — Говори… Он пару секунд смотрел на меня, будто заставляя себя рассказать мне всю правду, которая, как это не странно, повергла меня в ужас… — Итан Дэвис жестоко мучил Рикку все эти долгие месяцы… — сказал он. — Думаю, именно ее раненое эмоциональное и психологическое состояние и толкнуло ее на смерть… Итан слишком сильно пошатнул ее рассудок своими опытами и словами… Настолько сильно, что она все время пребывала в подавленом и сломленном состоянии, особенно после того, как узнала от отца, что ты погиб… Тогда ее психика и пошатнулась… Далее постоянные эксперименты Итана с телом Рикки, в попытках создать из ее иммунной крови лекарство, убивающее вирус в организме человека… Он множество раз ее эмоционально ломал, заставлял страдать и даже убивать, чтобы сильнее повредить психику… Делал это он для того, чтобы она не сопротивлялась в его исследованиях, ибо ему Рикка нужна была живой… В самом же конце, буквально за несколько дней до вашего вторжения, Рикка узнала о том, что ты жив и устроила в лаборатории бунт, чем сильно разозлила отца и он пошел на крайние меры… Итан бросил Рикку в клетку к мертвецу и тот укусил ее… Вся жизнь Рикки была разрушена, но она даже не заразилась вирусом, хотя сама думала иначе, ведь не знала о своей иммунности… — Н-но… П-почему… — невнятно пробормотал я сквозь всхлипы. — П-почему о-она п-попросила м-меня ее у-убить… О-она же м-могла п-почувствовать, что н-не з-заражена… — Думаю, это как раз напрямую связано с тем, что ее психическое состояние было сломлено после укуса и она действительно начала чувствовать, что умирает… Это… что-то похожее на фантомные боли в отсеченной конечности… У человека как бы нету например руки, но он продолжает ее чувствовать… Тоже самое, думаю, случилось и с Риккой… Она не была заражена, но эта вся обстановка, укус и собственный отец так на нее давили, что она в действительности начала ощущать вирус внутри себя, хотя его на деле не было… Еще и постоянное эмоциональное напряжение сыграло свою роль и она просто вспыхнула и сгорела… Ей наверняка надоело терпеть всю эту боль, что преследовала ее с детства, и она решила с этим покончить… От слов Скотта меня бросило в холод, что морозной метелью пронесся по коже, после чего я еще раз смачил пересохшее от волнения горло. Ничего подобного я и представить не мог. Слишком много боли и страданий перенесла Рикка. От этого мои глаза вновь переполнили слезы и потекли по щекам. Внутри терзала горечь досады и безысходная опустошенность, словно кипятком ошпаривающая изувеченную душу. Теперь ничего, кроме боли и отчаяния, я практически не чувствовал… — Оставь меня одного, Скотт… — совершенно отстранённо проговорил я, смотря куда-то в стену. — Джейсон… — Прошу тебя… Я хочу побыть один… — Ты же не натворишь здесь никаких глупостей?.. — Скотт… — Х-хорошо… Позвать кого-нибудь?.. — Та, кто мне нужен, больше никогда уже не придет… Скотт виновато склонил голову и печально похлопал меня по плечу, после чего поспешил немедленно выйти из спальни. То, в каком я сейчас был состоянии, включало в себя только лишь одиночество… Только наедине с собой я мог хоть как-то собрать все мысли воедино… Стоило Скотту покинуть комнату и оставить меня одного, как я тут же замкнулся в себе. Все эмоции, чувства и переживания, что я ощущал в данный момент, пронеслись в моей голове и я остановился на каждом, тщательно изучая внутреннего себя. Теперь мне уже было все равно на то, что вокруг меня происходило. Я сосредоточился только на своей измученной душе. Ее трещины и шрамы изливались болью от каждого моего мысленного углубления в чертоги своего разума. И я, сидя ночью под светом огня из камина, обдумал всю свою жизнь. Все значимые моменты моей истории возникли в голове, словно картинки пленочного фотоаппарата. И на каждом этапе жизни меня сопровождала Рикка… Даже тогда, когда ее не было со мной рядом, я чувствовал ее присутствие. Весь мой смысл жизни был построен на ней и я же его разрушил… Путь, что я прошел, должен был окончится спасением, а завершился трагедией. И вся радость к жизни потускнела в моих глазах. Казалось, я лишился самого главного в своей жизни, но в действительности именно так это и было. Рикка была лучом света во тьме моей души и, как только она угасла, то меня снова накрыл вечный мрак. Вечный и гнетущий, разлагающий эмоции и здравый рассудок. Теперь мало что зависело от меня, ибо я уже окончательно поехал крышей. Какой смысл был в том, чтобы я продолжал свою работу? Я и так уже достиг всего, чего только мог, и лишился того, кем больше всего в жизни дорожил… В том, что я остался жив, нету ни единой пользы. Все равно я ничем уже больше не помогу общине. Я себе-то помочь не могу, а уж другим… И дело даже не в том, что я потерял все своим силы на том штурме, а в том, что я уже больше не тот эксцентричный и уверенный в себе лидер… Жизнь просто избила меня до полусмерти и оставила существовать на последнем издыхании… Она сломала меня и отрезала все пути назад… Джейсон Картер: великий лидер, боец Клейменных Огнем, уничтожитель Всадников Апокалипсиса и Корпорации Азатот, — погиб… От него остался только я… Лишь напоминание о том, что я чего-то да смог в мире изменить. Возможно, даже начал новую эру человечества. Новую, в этой общине, которая с каждым следующим годом будет разрастаться, становясь полноценным городом, где людям больше не будет ведом страх перед новым миром… Но это будет уже без меня… Все, что я мог, я сделал. Теперь настало время мне уйти… Скрыться от всего мира — все, чего я теперь желаю… В голове что-то дрогнуло, сердце успокоилось и я принял решение. Собрав все необходимые вещи, взяв с собой оружие и катану, я оделся и вышел из комнаты. Мой взгляд сразу же упал на дверь, за которой мирно спали Лиззи и Дженни. Они, наверняка, наслаждались каким-нибудь приятным сном, даже и не думая о том, что утром меня уже не увидят. И, стоя под их дверью, я безумно хотел войти и по-человечески с ними попрощаться, но не смог заставить себя это сделать, поэтому просто шепотом проговорил: «Спасибо за все, девочки… Прощайте…» и развернулся к лестнице, почувствовав неимоверную тяжесть в своей груди. Далее я спустился на этаж ниже и тем же самым способом попрощался со своим лучшим другом, пожелав Джону скорейшего выздоровления после штурма, и пошел на первый этаж. С кухни я забрал всю возможную еду и медикаменты, после чего окинул последним взглядом дом и вышел на улицу. Я закрыл глаза и глубоко втянул носом приятным воздух, после чего спокойно выдохнул и осмотрел ночную улицу. Лишь в некоторых местах стояли и все еще догорали костры, которые и служили освещением, когда как ни в одном доме уже не горело света. Все спали, даже патрулей не было, и только я один ступил на путь искупления. Луна ярко светила в небе, позволяя видеть дорогу, и я двинулся к главным воротам, проходя мимо спящих домов. Языки пламени горящих костров отражались на моем лице каждый раз, когда я, проходя мимо них, проводил рукой над огнем. Взгляд то и дело ложился на крыши домов, что уже больше не будут дрожать под тяжестью дней, а давно потухшие фонари не будут бить электрическим светом в глаза. Под ногами же усталый асфальт приближал меня все ближе и ближе к выходу, а ночь становилась все сильней и власть ее тоже была велика. Такая спокойная ночь… Так и хочется пожелать всем спокойного сна… Передо мной предстали ворота, за которыми крылась темнота. Но где, как не во тьме мне обитать. Мне больше нечего ждать, я отправляюсь в путь… — Стой, Джейсон! — внезапно раздался сзади меня отчаяный голосок, преисполненный волнением. Я остановился и медленно развернулся, увидев перед собой Лиззи. Она стояла во тьме, чуть немного освещаемая светом костра, и испуганными глазками смотрела на меня. — К-куда ты уходишь?.. — переживающе спросила она и сделала шаг ко мне навстречу. Значит она не спала, когда я прощался с ней и ее сестрой у их двери… Она все слышала и решила проследить за мной… — Куда я ухожу… — повторил я ее слова и перевел взгляд во тьму, что покрывала собой всё за воротами общины. — Ты не захочешь этого знать… — Д-Джейсон… — почти расплакалась она и резко качнулась ко мне, заключив в самые крепкие объятия, которые я когда-либо от нее получал. — Не уходи, прошу тебя… Она понимала, что я собрался покинуть их очень на долго, и оттого ей было страшно меня отпускать. Но еще страшнее ей было от мыслей о том, что я больше никогда не вернусь. — Лиззи… — Я плавно положил руки ей на спину и обнял в ответ. — Я должен уйти… Стоило мне это сказать, как она сильнее прижала меня к себе. — Н-нет, пожалуйста… Останься… — Ты не знаешь всей правды, Лиззи… За то, что я сделал, мне мало простого изгнания… Я буду вечность гореть в аду… Ее плечи дрогнули и она не сдержалась, начав тихонько плакать. — Ч-что ты т-такого мог с-сделать?.. — спросила она и подняла заплаканные глазки на меня. — Этого ты тоже не захочешь знать, Лиззи… — сказал я, погладив ее по голове ладонью. — А если узнаешь, то перестанешь относится ко мне также, как и раньше… — Говори… После смерти мамы я уже ко всему готова… — сквозь тихие всхлипы проговорила она и стала упорно дожидаться моего ответа, пока я пытался собраться с тем, чтобы посвятить ее в кошмар моей жизни. — Хорошо… — Я взял ее за плечи и чуть отодвинул от себя, дабы дать ей пространство на переваривание моих следующих ужасных слов: — Правда в том, Лиззи, что это я убил Рикку… Я выстрелил ей в голову из пистолета… Стоило мне это произнести, как Лиззи тут же дрогнула и отшатнулась назад, словно увидев перед собой настоящего убийцу. Ее ошеломленные глаза выдавали все то потрясение, что она сейчас испытывала. Ее буквально парализовало на месте и шокированный взгляд застыл на моих глазах. — Т-ты… Ты лжёшь… — отказываясь верить в мои слова проговорила она. — Т-ты не м-мог так п-поступить… — Но все же… это произошло… — горько произнес я и мои глаза дрогнули. — Н-наверно она… з-заразилась… И т-ты… — со страхом предположила Лиззи, но я ее опередил. — В том-то и дело, что она была не заражена… Она была единственной во всем мире, кто обладал иммунитетом к вирусу… А я ее убил… И оставил тело на крыше рухнувших небоскрёбов… Теперь ты понимаешь, за что я буду гореть в аду, Лиззи?.. — Джейсон… Это же не значит, что… — Мы с Риккой поженились… — перебил я ее и лицо Лиззи наполнилось еще большей нескончаемой грустью. — Я подарил ей то самое колечко… — А она… — Дала мне свою катану, — сказал я и снял меч с плеча, показав его Лиззи. — Я назвал это оружие в честь Рикки, чтобы она всегда была со мной… — Это… так трогательно… — пробормотала она и снова начала заливаться горячими слезами. Лиззи отбросила все мысли о том, что я стал убийцей, и снова принялась меня обнимать так сильно, словно это последний раз… Они и были самыми последними и оттого стали самыми приятными и чувствительными. — Теперь… вам придется справляться без меня… — сказал я, поглаживая ее по спине. — Свое место главы общины я завещаю тебе, Лиззи… — М-мне?.. — Тебе… Да, ты еще слишком маленькая, чтобы управляться самой, поэтому Джон и Уильям будут помогать тебе вести дела… Ты у меня очень ответственная, поэтому я тебя и выбрал… Как подрастешь, станешь полноправной главой этой общины… Сделай так, чтобы людям здесь жилось хорошо и беззаботно… — Я обещаю тебе, Джейсон… — Утром передай всем мои слова, хорошо? — Хорошо… — проговорила она с самой искренней печалью в голосе из-за моего ухода. — Ну все, Лиззи… Мне пора идти… Она сильнее прижалась ко мне, пытаясь выжать из этих объятий все чувства, и дала мне возможность освободиться. Я позволил себе дать Лиззи напоследок свою самую искреннюю улыбку, которая только могла появится на моем лице при том состоянии, в котором я сейчас был. — Куда ты собираешься отправится?.. — спросила она, ожидая услышать точное место назначение, чтобы потом меня найти. Но я не собирался раскрывать ей то, куда буду держать свой путь, и потому ответил так: — Я улетаю навсегда в долину зла и страшной боли. Туда, где среди проклятых скал, растелаются океаны слез и реки крови. Мой ответ ее не удовлетворил, но это мне было и не нужно. Я просто медленно развернулся и зашагал к воротам, уже собираясь открыть их и покинуть спокойствие, но, внезапно, услышал, как Лиззи снова окликнула меня сзади: — Джейсон! — прозвучал ее голос в последний для меня раз. — Мы же ведь с тобой еще встретимся?.. Я плавно повернул голову, заглянул в ее умоляющие глаза и ответил: — Нет, Лиззи… Мы с тобой… больше никогда не увидимся… Прощай… навсегда… С этими словами я снова почувствовал колющую боль в сердце, что разрывала меня изнутри, но иначе быть не могло. Я сделал то, что должен был, и открыл ворота, чувствуя позади себя, как Лиззи горько плачет от моих болезненных слов. Я не хотел причинять ей боль, никому больше не хотел, поэтому и решил уйти. Слишком много людей умерло вокруг меня, а некоторые даже по моей вине. Я нес за собой одни лишь разрушения и смерть, боль и страдания, и не хотел подвергнуть этому остальных. Может, это было неправильно, но сердце и душа всеми своими бесчисленными шрамами говорили мне иначе… Я должен уйти подальше от своих близких, чтобы огородить их от себя и той опасности, которую я могу принести… …Надеюсь, что у них все будет хорошо и они проживут эту жизнь счастливо. Настал конец моей истории. Возможно, обо мне даже будут слагать легенды, но этого я уже не узнаю. Мне достаточно того, что мои друзья будут обо мне помнить. Это все, чего бы я хотел. И хоть мне предстоял долгий и тяжёлый путь, его я буду проходить один, в надежде на то, что Рикка будет меня сопровождать… Если бы это был театр, самое время было бы опускать занавес. Главный герой кланяется ликующей публике, засыпающей его цветами, и уходит за кулисы. Народ медленно начинает расходиться. Зал пустеет. Гаснет свет. Пьеса закончена. Лишь одному протагонисту известно, что история живет даже после окончания, ибо продолжение кроется за кулисами, как за теми воротами, сквозь которые я прошел, ступив на свой собственный путь. Судьба больше не вправе мной распоряжаться. Теперь я сам режиссер этого театра. Теперь сам вершу свою судьбу…