Просто вместе.

Бросив телефон на диван, Чуя направился в спальню, чтобы переодеться в зелёные спортивные штаны и белую футболку. Дазаю нужно время после зачистки. И он даст ему эти 30 минут. «Достаточно тебе будет, Скумбрия», —подумалось Чуе, когда он также вытянул из шкафа свою толстовку с капюшоном, запихав её в свой «рюкзак на такие случаи». Влетая в свои вансы и схватив ключи от машины, он направился на парковку. Годами ранее Чуя не знал, что с Дазаем после зачистки, где он. Чертыхаясь и светясь алым, он прыгал по крышам, спускался в подворотни и разные злачные места, забегал и в излюбленный бар Дазая. За ночь, до рассвета, он мог остаться без сил, но всегда находил партнёра и, залепив тому сильную пощёчину, приводящую в чувства безотказно, тащил его домой. Но теперь, что по-другому теперь? Он знал точно два-три места, которые стоит проверить. Знал, что именно происходит и почему Дазай именно там, где он его найдёт. Может и не до конца понимал, но давал тому время. Руль приятно чувствовался в крепко сжимающей его ладони. Машина слушала Чую, а Чуя знал, как ей управлять. Мягко нажимая педаль газа, черная супра казалась тёмной вспышкой молнии, мелькающей тут-там на шоссе. Ночь уже наступила, и дорога красиво освещалась фонарями. Потока машин почти не было, Чуя кивал головой в такт музыке и своим мыслям, пока супра несла его к цели. — Жди меня, — едва слышно через оскал произнёс Чуя. Отросшая прядь рыжих волос играла на сквозняке из открытых окон. Чуя гнал, выжимая из супры всё, а она могла дать хозяину ещё больше. Гармония, казалось, он слился с машиной в единое целое. Определённо, они делили один характер на двоих — горячий, дерзкий, вспыльчивый, напористый. И до одури сексуальный. Припарковавшись у обочины, Чуя выпрыгивает из машины, хватая рюкзак и телефон. Портовая набережная тут-там освещена фонарями, в целом, как-то выборочно. Чуя, выдохнув, медленно побрёл вдоль фонарей, осознание, что он уже рядом, приносило ему такое необходимое спокойствие. Хотя каждый раз сердце билось так… так бешено. Скамья за скамьёй, пустые и одинокие. Чуя останавливается. Дазай сидит чуть поодаль, прямо на бетоне, голова облокочена на скамью под разбитым фонарным столбом. Одна нога вытянута, другая согнута в колене, и сверху неё покоится бинтованая рука с тлеющей сигаретой. Он просто сидел и смотрел вперёд, на огни порта. На лице никаких эмоций. В теле никаких движений. Подходя, Чуя падает рядом на бетон, зеркаля позу и впирая взгляд туда же, к порту. Он молчит, а Дазай, кажется, и не заметил, что рядом кто-то появился (хотя конечно же заметил, или не будь он Дазай Осаму). «Ещё три минуты», — подумал Чуя, поджигая сигарету. Глубокая затяжка. Терпкий дым. Запрокинутая голова. Красный огонёк на конце сигареты в этой темноте. Дазай также сделал затяжку и, проглотив дым, медленно и томно выпустил его из носа. Рыжие и рядом тёмные пряди волос колыхались на портовом ветру. Прохлада уже опускалась летней ночью. Потушив сигарету о бетон и швырнув бычок в урну до скамейки, Чуя внимательно посмотрел на парня рядом. — Ой, Дазай, — он положил руку тому на плечо. Дазай медленно обернулся. Он смотрел слишком холодно, а потом снова вернул голову на скамью. — Чууя, — он прикрыл глаза, тело постепенно теряло твёрдость позы. И по мере того, как грудь брюнета вздымалась от дыхания, он оживал. Накахара прошёлся пальцами по застёжкам бронежилета. Дазай приподнял руки, помогая снять с себя это чудо защиты (да). Затем, отбросив бронежилет на скамейку, Чуя вынул из рюкзака толстовку и протянул её Дазаю. Он, чуть помедлив, принялся надевать её поверх рубашки, оставив капюшон покрывать растрёпанную шевелюру. Чуя снова потянулся к рюкзаку, выуживая оттуда бутылку виски. Открутив крышку, он протянул её Дазаю. Увидев знакомый янтарный блеск, парень ухмыльнулся и сделал два больших глотка прямо из горла. Чуя оставил бутылку рядом, на случай, если нужно ещё. Лицо Дазая расслабилось, на щеках едва заметно начал пролегать румянец. — Осаму? Готов ехать домой? — Чуя осторожно провёл тёплой ладонью по лицу рядом. Дазай потянулся к прикосновению, ища большего. И вот уже они сидят лицом к лицу, прикасаясь лбами. От Дазая веет виски и сигаретами. Взгляд тяжёлый и заинтересованный. Чуя кладёт руки ему на талию. Выдыхая весь задерживаемый воздух и опуская взгляд вниз, Чуя обдумывает следующий шаг, чтобы уговорить маленького гения вернуться домой. Когда Дазай приподнимает его лицо, держа холодными пальцами за подбородок. Встречаясь взглядами лишь для того, чтобы закрыть глаза, утопая в поцелуе. Дазай целует рвано и жадно, посасывая и покусывая губы рыжего, устанавливая свои правила языком. Чуя отвечает открытым поцелуем, притягивая Дазая к себе ещё сильнее, пока они не валятся прямо на бетон, руки Дазая были в волосах Чуи и уберегли того как-то от сильного удара. Но не самого Дазая, чьи костяшки пальцев ещё несколько дней будут с кровоподтёками. Ему больно и всё равно одновременно. Нависая сверху, Дазай дышал тяжёло, посасывая мочку парня под ним, облизывая шею и задерживаясь долго на точке пульса, он уже медленно и сильно потирался бёдрами о пах Чуи. Ему мало, этого мало. Чуя издаёт громкий стон, вжимаясь телом в тело над ним. — Агх, Осаму, это чертовски, — он не успел договорить, как настойчивый язык Дазая вновь изучал его рот, переплетаясь с его языком. Оба уже изрядно потные и достаточно возбужденные, Чуя чувствовал через свои штаны и брюки Дазая, насколько оба они тверды, когда Дазай начал потираться особенно усиленно, в это время оставляя красные следы от укусов на шее. — Осаму, посмотри на меня! Дазай резко остановился, присев сверху Чуи. Его лицо было слегка удивлённым и определенно запыхавшимся. Чуя приподнялся, снимая Дазая с себя. — Дай руку, — скомандовал он, вставая и протягивая свою. Дазай поджал губы и встал, опираясь на Чую. Быстро кинув виски в рюкзак, Чуя потащил парня за руку к машине. Дазай молчал. Но шёл с неохотой. — Мы будем дома через пять минут, я понимаю, Исполнители мафии, короли ночной Йокогамы и всё такое, но сегодня никакого секса на бетонных поверхностях. Не хватало задницу в кровь содрать, а, более того, занозы со скамейки не хватало, есть у меня уже одна красивая заноза на всю жизнь, знаешь. На что Дазай хмыкнул и отвернулся в сторону. Он ещё не готов был разговаривать. Пока нет. Чуя уже выжимал педаль газа, когда Дазай, открыв рюкзак, сделал ещё несколько больших глотков виски, чуть ли не осушая полбутылки сразу. В окне мелькали огни домов и машин. Он смотрел на это без интереса. Вот конкретно сейчас ему похуй на всё. Он так же сидел в капюшоне. Который скрывал его взгляд и как будто и мысли. Чуя гнал из полосы в полосу. Музыка раздавалась адски громко. Дазаю и на это было похуй. Да даже нравилось. Голова погружалась в приятный кружащий разум туман. Он вытянул ноги вперёд, насколько мог, и скрестил руки сверху толстовки. Ждал. Чуя знал, малышка не подведёт, рьяно мурча, супра неслась к закрытому элитному комплексу, как стрела, выпущенная из рук умелого лучника. Чуя все же был уверен, это верное решение. Они уже почти дома, настолько быстро, что эрекция не спала совсем. Ха-ха. «Вот так, малышка», — думал Чуя, грациозно выруливая на своё парковочное место. В лифте Дазай резко повернул голову к Чуе, кто прокручивал на пальце брелок от ключей. И начался какой-то пиздец. Дазай подхватил Чую под бёдра и прижал к стене. Пусть он и совсем не сильнее физически, виски в нем говорило, что нужно делать. Он вгрызался в шею напротив, оставляя алые и мокрые следы. Чуя не сдерживал громких стонов, упирая голову в стену лифта. Руки Дазая до синяков сжимали его ягодицы. — Я хочу тебя, — грубо прошептал Дазай, проводя языком от уха по шее к плечу Чуи. Они дышали так жарко, что казалось, был бы лифт стеклянным, покрылся бы весь конденсатом. Мелодия достижения до этажа. Дазай выходит из лифта с Чуей на себе, спотыкаясь по коридору, врезается во входную дверь, с закрытыми глазами Чуя как-то проворачивает ключ в скважине. Дверь отлетает, когда они тонут в рваном, рьяном, пьяном и отчаянном поцелуе. — В спал..ааггхнн..ню, — диктует Чуя, пока Дазай стряхивает с себя ботинки, оставляя ещё один засос на его плече. Дазай валит Чую на кровать, срывая с себя толстовку и снимая брюки и боксёры. Затем он молниеносно снимает вансы с ног Чуи, кидая их куда-то, Чуя уже стянул с себя футболку, когда Дазай, приподняв его за таз, стаскивает с него штаны с бельём. Член Чуи уже болезненно твёрд и пульсирует у его живота. Когда Дазай всё ещё в рубашке падает на колени между свисающих с кровати ног Чуи. Он берет его член себе в рот, жадно поглощая всю длину и набирая неистовый темп. Он стонет глухо, когда рука Чуи цепляется за его растрёпанные локоны, слегка направляя, и вот рыжий уже уверенно задевает головкой о заднюю стенку горла брюнета. Дазай продолжает стонать, втягивая щёки, он обожает этот вкус Чуи. Ни с чем не сравнимый. Его член у себя во рту. Чуя стонет и извивается на простынях. Но тут, поставив одну ногу на плечо Дазаю, потихоньку его отстраняет. Дазай, недовольно вытирая рот, ухмыляется. — Второй раз за ночь, Чиби, доиграешься. На что запыхавшийся Чуя с ухмылкой привстаёт на локтях, смотря, как Дазай смазывает свои пальцы смазкой. Он ложится удобнее на кровать, когда Дазай, нависая над ним, медленно вводит один палец внутрь. Чуя скулит от этого ощущения. Что ж, раз сегодня он снизу, почему бы не получить кайфа? Он стонет, царапая грудь Дазая, спрятанную за рубашкой, прося ещё. И ещё. Дазай вводит второй палец, прокручивая теперь сразу двумя. Чуя сильно сжимался вокруг его пальцев, и это просто сносит брюнету крышу! — Дазааииийй, — Чуя выгнул спину, когда партнёр добавил третий палец, вводя и выводя их, он мягко задевал подушечками тонких пальцев простату, выдирая из Чуи новые и более громкие стоны. — Хватит, — произносит Дазай с придыханием. — Чиби, готов к этому? — в его глазах сверкали тёмно-красные искры предвкушения. — Трахни меня, Дазай, — отдышавшись, приказывает Чуя, чья голова превратилась в рыжее месиво из-за спутанных и потных волос. Он смотрит в глаза напротив, когда Дазай, ухмыляясь, подстраивает головку и, немного нажимая, входит внутрь. Чуя низко стонет, когда Дазай, входя на всю длину, закрывает глаза от этого бесконечного кайфа. Он наклоняется низко к Чуе. Целуя его губы, облизывая и посасывая его язык, затем переходит к уху, тихо шепча: — Мой. Чуя хочет большего сейчас, сжимая руки на заднице Дазая, он призывает того нарастить темп, и Дазай уже вбивается со всей дури в это сильное натренированное тело под ним. Рубашка мокрая от пота, кудри прилипли ко лбу. Он старается каждый раз проходиться по простате, чтобы сорвать крышу рыжему, кто делает это с ним каждый, каждый раз. Чуя перевёл руки с задницы на руки Дазая, сжимая их и впиваясь ногтями в рубашку. — ‘Са-аму, ….я, ч-чёрт, — Чуя резко кончает, украшая свой живот словно белыми лентами, когда Дазай, чувствуя, как Чуя сильно сжался на его члене, входит ещё раз на полную длину. Оргазм настигает его так сильно, что он издаёт громкий стон и замирает на вытянутых руках над Чуей, пока словно электричество разливается по его телу, вызывая подрагивание каждого мускула. Дазай, опьяненный и виски, и экстазом, медленно выходит из Чуи, валясь рядом с ним на кровать. Оба бешено дышат, глаза подрагивают под трепещущими ресницами. Чуя первым приходит в себя, всё ещё тяжело дыша. Он садится на кровати, потянувшись за салфетками, вытирает сначала себя, затем аккуратно вытирая и Дазая, кто, кажется, находится на грани между мирами. Но тот открывает глаза и нежно смотрит на своего Чиби. Так нежно, словно это не он втрахивал сейчас его в кровать. — Нэ, Чууя — М, любовь? — Спасибо, за ужин. — Спасибо, что надел его, знаешь А «он» также и остался лежать забытым на скамейке в темноте портовой набережной.