Тебе одному

Могильные холмы немного дымились. Жгли костры, жгли благовония, зажигали свечи и талисманы, порядка двух десятков заклинателей в белых одеждах Гусу, находящихся в паре локтей друг от друга, сосредоточенно играли на гуцинях. Могильные холмы очищали от мертвой ауры, чтобы сделать пригодными для жизни. Фэнь-Фэнь близко не подходила. Вы не подумайте, она была вполне уверена, что не являлась злым духом, так что не рисковала ничем, но подходить ближе казалось просто кощунством. Священные действия все же, а она тут со своими дурацкими шуточками и громким голосом. Это чувствовалось немного неловко. К тому же запах гари весьма неприятно щекотал ноздри, заставляя невольно оступаться и судорожно втягивать воздух, удостоверяясь, что лёгкие ещё могли работать. Фэнь-Фэнь не знала, почему вообще чувствует такое, легко списывая всякие странности на память прошлого владельца тела, но всё ещё предпочитала не рисковать. Вместо этого, устав наблюдать за метаниями Вэй Ина, она раздражённо рыкнула: – Вали уже, а. Конечно, Вэньроу была, пожалуй, единственной, когда действительно мог бы понять эмоциональную связь между Усянем и остатками клана Цишань Вэнь, даже с поправкой на несколько иную временную шкалу и собственное вмешательство в события канона... Но это не мешало ей чувствовать раздражение, когда за последние полчаса Вэй Ин трижды сделал попытку пролезть через ограждения в виде Ланей и что-то там насоветовать в плане очищения местности от эманаций темной энергии. Так что Се Линь зарычала, в очередной раз поймав нерадивого протагониста за шкирку, и ткнула локтем в живот, вынуждая сложиться пополам. – Они и без тебя разберутся, эй, – хмуро сообщила она, цепко удерживая Вэй Ина рядом с собой, предотвращая дальнейшие поползновения. – Кто из вас, в конце концов, веками собирал знания об очищении пространства и привнесении благости? А после, уже тише, на случай, если вдруг кто-то действительно сподобился бы их подслушивать, добавила будто бы невзначай: – И вообще, если так уж хочется, кто мешает тебе сделать это после того, как Лани уйдут? Я слышал от кого-то, заклинатели Гусу будут здесь ещё по меньшей мере с седьмицу, если всё это время будешь им мешать, снова отправят переписывать тексты. При напоминании отбывания наказания в библиотеке Вэй Ина ожидаемо передёрнуло, а уши его подозрительно заалели. Смерив заклинателя нечитаемым взглядом, яснее всяких слов говорившим «и знать не хочу, чем именно ты там занимался», Се Линь для верности встряхнула его ещё раз, как нашкодившего кота, и отпустила, позволяя распрямиться. – Так что вали уже, – повторила она, сложив руки на груди, краем глаза замечая приближение Не Хуайсана. Первым порывом, разумеется, было мгновенно дернуться, разворачиваясь к нему всем телом, но, усилием воли сдержав бесполезные метания сердца, Фэнь-Фэнь продолжила распекать Усяня. – У тебя сестра на сносях, вот-вот должна разродиться, а ты торчишь в трёх днях пути от Башни Карпа неизвестно в каком захолустье, – поделилась она, должно быть, главной причиной собственного раздражения. Яньли должна была со дня на день принести в мир свое дитя, а этот охламон тут торчит, это же надо! А ну как пропустит всё? – Как будто здесь собрались одни самоучки, и без тебя ну никак не справиться. – Но…! – попытался было возразить Вэй Ин, за что был снова нещадно ткнут под ребра, правда, уже пальцами, но Се Линь не обманывалась, с добавлением капельки Ци тычок вышел что надо, синяк может и не останется, но болеть и ныть будет точно. – Если ты пропустишь роды собственной сестры, я тебя на этих самых Могильных холмах и прикопаю, – добродушно пообещала Фэнь-Фэнь, растягивая губы в самой благодатной улыбке, которая была в её арсенале, чуть нависая над Усянем. – И Цзян Чэн мне за это ничего не сделает, только добавит. А уважаемая супруга Цзинь будет очень осуждающе смотреть. На тебя, не на меня, не путай. Вэй Ина снова передёрнуло, а прозвучавший неровный вздох наглядно доказал позитивное влияние физической терапии на склад ума определенных пациентов. Потому что рваться на гору через кордон Ланей он всё же перестал, вместо этого перекинулся словами о чём-то с Вэнь Цинь, такой же хмурой, как и сама Фэнь-Фэнь, но явно по другой причине, затем пристал всё же к одному из старших Ланей, руководивших всей этой «спасательной операцией», а после – вспрыгнул на меч и рванул куда-то в сторону Юньмэна, очевидно, намереваясь заложить крюк по пути к землям Ланьлин. Вслед за ним мелькнул росчерком белой кометы ещё один заклинатель, в личности которого самой Фэнь-Фэнь сомневаться не приходилось, и скрылся за горизонтом в противоположной стороне от медленно садящегося остывающего солнца. Довольно символичная картинка, учитывая все корреляции самих Вэней с солнцем… – И вот с этим мне приходится работать каждый день, – с тихим вздохом сообщил ей Нэ Хуайсан, наконец подойдя на достаточное расстояние, чтобы можно было спокойно говорить, не пытаясь перекричать полсотни других людей, разбросанных по территории. – Дай им насладиться отобранной молодостью. К ним пришла весна, которую украли бои, – мягко, немного грустно отозвалась Фэнь-Фэнь, продолжая всё всматриваться в ночное небо, хотя оба заклинателя были уже далеко отсюда. – Говоришь так, словно пришла она к ним одним, а мы здесь – древние старцы, которым уже не положено, – Вэйфен позабавленно фыркнул, тоже складывая руки на груди, вставая вровень. Се Линь немного скосила глаза, упираясь взглядом в темную макушку, блики заката красиво переливались на тонком золотом кольце, удерживающем часть волос в причёске… И наверняка очень красиво отражались в карих с прожелтью глазах. От желания тотчас увидеть эту картину, развернув юношу к себе, свело пальцы, она резко шумно выдохнула сквозь зубы и покачала головой. – Не одним, – сдавленно ответила Фэнь-Фэнь, зажмурившись, изо всех сил пытаясь совладать с голосом. – Учитывая, что ребёнок у многоуважаемой второй госпожи Цзинь должен появиться вот-вот, кого-то она и вовсе не покидала, – быстро облизнув пересохшие губы, поправилась она, уводя разговор от опасного для себя русла, выдавливая смешок. Признавать, что сама она в этой весне была по уши года три, давно в ней захлебнулась и всплыла трупом, было просто бессмысленно. – Как ты думаешь, кто это будет? – без проблем приняв смену темы, поинтересовался Хуайсан, запрокидывая немного голову. Последовав за чужим взглядом, Се Линь приподняла уголки губ, приветствуя первые звёзды чужой земли. Она никогда не могла найти привычные созвездия, даже Полярис никогда не светила здесь, хотя привычная работать далеко от цивилизации Фэнь-Фэнь находила её опытным взглядом секунд за пять. Эти звёзды были чужими, незнакомыми, но всё такими же красивыми, а ещё - куда более близкими, если сравнивать с тем, что она наблюдала на Земле. Что ж, иной мир на то и иной, чтобы отличаться, верно? – Думаю, это будет девочка, – несколько мстительно отозвалась Вэньроу, фыркнув под нос. Она, на деле, абсолютно не сомневалась, что родится у Яньли мальчик, и что назовут его не иначе как Жулань, но было приятно помечтать о том, как трое бывших врагов вместе носятся повсюду с пеной у рта и рычат на каждого, кто посмеет косо взглянуть в сторону крошечной драгоценной девочки с глазами матери. – Глава Ланьлин Цзинь будет недоволен, – спустя небольшую паузу вздохнул Вэйфен, заставляя Се Линь насмешливо фыркнуть. – Пусть сначала свое хозяйство научится в штанах держать, а уже потом возникает насчёт других. Удивлен, как первая госпожа Цзинь не выкинула его из супружеских покоев, с таким-то количеством бастардов… – склочно проворчала она, не испытывая перед персоной главы ордена Цзинь никакого пиетета. Вместо этого, отвернувшись от медленно продолжавшего темнеть неба, Фэнь-Фэнь снова обратила внимание на занятых работой неизвестных Ланей. Дева Вэнь тоже куда-то ушла, заклинатели в белых одеждах продолжали играть мелодии, от количества Ци в которых немного рябил воздух, работа продвигалась медленно, но верно. Поменявшийся ветер снова доносил запах горелой травы и благовоний до чувствительного носа, заставляя морщиться. – Думаешь, они есть? Мне казалось, он достаточно боится свою жену, чтобы по крайней мере следить за своим потомством… – немного рассеянно переспросил Хуайсан, машинально поворачиваясь вслед за ней и тоже рассматривая работающих заклинателей, однако глядя сквозь них. Выглядел он достаточно задумчиво для того, чтобы Фэнь-Фэнь не решилась развивать и эту тему дальше, просто во избежание. – Учитывая, как он за каждой юбкой гоняется… – презрительно, однако весьма расплывчато ответила она, совершенно не желая влезать ещё и в этот змеиный клубок. Цзинь Гуанъяо был проблемой, но проблемой будущей Фэнь-Фэнь, возможно, даже не такой масштабной, учитывая, что Цзысюань сейчас если и не слишком здравствовал, то был в достаточной кондиции, чтобы пережить роды своей избранницы и не рухнуть в обморок… По крайней мере, Фэнь-Фэнь на это сильно рассчитывала. Сама она при родах никогда не присутствовала, исключая, собственно, те, при которых появилась на свет, и не слишком стремилась это исправлять, справедливо считая, что обойдутся без неё. Ей и тут хорошо, рядышком с Хуайсаном… Ещё бы только не пахло так сильно. – Пойдем отсюда? Нам тут особо делать нечего, Лани свое дело знают, – прикрывая нос и рот отворотом рукава, предложила Се Линь, когда терпеть запах сил больше не осталось. Тошнота подкатила к горлу мерзким комком и уходить куда-то отказывалась, костры словно бы чадили, освещая землю вокруг себя резкими всполохами пламени, и свет их, разорвавший ночную темень, бил по глазам, вынуждая щуриться, словно выползшего из спячки медведя. Фэнь-Фэнь поспешно отвернулась, отступив на пару шагов, и приглашающе мотнула головой, уходя дальше к полевому лагерю, разбитому на небольшой, окружённой редкими чахлыми деревцами поляне. Там тоже горел костёр, но он был довольно маленьким, и дышать рядом с ним получалось немного лучше… Впрочем, оставаться рядом с огнем всё ещё не хотелось, и Вэньроу пошла дальше, осторожно лавируя между небольшими шатрами, явно принадлежавшими ордену Гусу, только эти ребята так сильно придерживались аскезы. Лес, чем дальше было от зараженной проклятой земли, тем больше разрастался и ширился, деревья не выглядели так, словно они на последнем издыхании, трава переставала быть такой жухлой и жёлтой, будто в разгар засухи, кусты обрастали листьями, она даже углядела мелких грызунов, отдаленно похожих не то на тушканчиков, не то на мышей. Пушистые комочки довольно быстро скрылись под одной из коряг, так что рассмотреть их получше у Фэнь-Фэнь не вышло, она отвлеклась, машинально придерживая за локоть запнувшегося Хуайсана, который, видимо, так и не научился ходить по лесу нормально, не собирая волосами и подолом окрестный репей. Только убедившись, что тот вновь прочно стоял на ногах и не спешил терять равновесие, Се Линь медленно моргнула, осознавая, что все пять минут, что она медленно шла по ночному лесу, удаляясь все дальше от огня и людей, Вэйфен терпеливо следовал за ней, не сказав и слова, будто так и нужно было… Сегодня был вечер странных диалогов, не иначе. — Даже не спросишь, за чем мы идём? – тем не менее, игнорируя эту самую странность, поинтересовалась она, выходя на небольшой пятачок земли, освещаемый луной сквозь неплотную листву. Для того, чтобы просто ходить по лесу, заклинателям было достаточно и того редкого света, что иногда роняли лунные лучи, но при разговоре было все же предпочтительнее видеть лицо собеседника. И дело было даже не в том, что Фэнь-Фэнь продолжала позорно, даже спустя несколько лет после знакомства, залипать на совершенно особенную мимику Хуайсана… ну, по крайней мере, не только в этом. — А мы куда-то идём? — немедленно поинтересовался Хуайсан в ответ, слегка изогнув брови, явно привычным жестом запрокидывая немного голову, чтобы на пару мгновений встретиться взглядами. Отвернувшись в который раз за вечер к ночному небу, Фэнь-Фэнь мимолётно успела пожалеть его шею, явно болевшую к концу дня, если он с каждым человеком так разговаривал… Чёрт бы побрал госпожу Мосян с её любовью к парням выше ста семидесяти пяти… Даже она сама, персонаж, в каноне совершенно не упоминавшийся, была порядка метра девяносто. Конкретной задачей измерить рост своего тела Фэнь-Фэнь никогда не задавалась, на деле, но учитывая то, что Нэ-чертовому-Минцзюэ она уступала разве что в количестве мышц, да и то, лишь потому, что несколько отличалась конституцией тела, росту в ней было - будь здоров не кашляй. А вежливому Хуайсану, если беседа шла не за столом, приходилось вечно задирать голову, чтобы за этим самым ростом угнаться. Если бы она могла… Нет, не иначе как от усталости всякая ерунда в голову лезет. Если бы Не Хуайсан действительно вдруг оказался бы у нее на руках, нивелируя разницу роста, о высокопарных, да и любых других беседах она бы думала в последнюю очередь. — В смысле? – вынырнув из своих мыслей и встряхнувшись всем телом, словно большая собака, Фэнь-Фэнь тоже приподняла брови, спустя пару секунд только спохватившись, что собеседнику её лица вообще не видно и с тем же успехом она могла изобразить любую гримасу. — Я думал, мы просто прогуливаемся, — ответил через небольшую паузу Хуайсан и, судя по шороху одежд, пожал плечами. – Ты выглядел как человек, которому нужна прогулка. — Прогуливаются только барышни в весенних садах, — огрызнулась смущенная и своей невнимательностью, и всей ситуацией в целом Фэнь-Фэнь. Но, вместо того, чтобы добавить, что, вообще-то, как раз с Вэйфеном она бы не отказалась и в саду прогуляться, поспешно извинилась за свою резкость. Тот, впрочем, оставил и её выпад, и извинение без комментариев, вместо этого, словно ничего и не случилось, продолжил размышлять вслух: — Хотя, мне казалось, ты полетишь следом за Вэй Ином и его Ланем… Се Линь охватил приступ безудержного дурного хихиканья от словосочетания «его Лань», так что главную часть всего предложения она осознала не сразу, лишь через несколько ударов сердца спохватившись. – А почему я должен был? – она недоуменно хмыкнула, вновь начиная идти. Стоять на одном месте было мучительно, дурная (от слова дурость, как обычно) энергия вела её всё дальше от костров, хотя фантомный запах гари словно бы осел в лёгких, затрудняя дыхание, даже мысли о Хуайсане переставали отвлекать её от странностей. Было ли что-то в тех благовониях, что заставляло её чувствовать себя так? Было ли это стандартным эффектом? Не присутствуя ранее на очищении территории такого масштаба, Фэнь-Фэнь не могла сказать точно, а уточнять у Вэйфена было по крайней мере странно, если не сказать хуже. «Хэй, а тебе тоже кажется, словно костер всё ещё расположен в нескольких цунях от нас, хотя на самом деле мы где-то половину палочки благовоний топаем по лесу?». Вместо этого она добавляет: — Лань Ванцзи прекрасно справится с его защитой, если вдруг что-то пойдет не так. — Я не имел в виду… Эти двое справятся сами с защитой чего угодно, – негромко промычал Хуайсан, а Фэнь-Фэнь пришлось опустить ладонь на хрупкое плечо, мешая ему кубарем полететь с небольшого склона. Тепло кожи обжигало даже через несколько слоев ткани одежд, но убирать руку сразу же она просто не рискнула, опасаясь, что уж тогда-то Вэйфен точно заработает себе пару шишек, очутившись в овраге. — Но, мне казалось, у вас со второй госпожой Цзинь хорошие отношения… — Даже дева Вэнь осталась здесь, — хмыкнула Се Линь, почти умиленная этой маленькой попыткой исподволь вызнать, уж не поссорилась ли она с кем-то из Цзяней (и бывших Цзяней), раз не спешит поддержать Цзян… то есть, уже Цзинь… Яньли при родах. — А уж её, как первоклассного лекаря, Вэй Ин точно потащил бы с собой, будь его воля. Сколь бы крепки не были мои отношения со второй госпожой Цзинь, такой важный момент, как рождение дитя – это не место для посторонних. Уверен, даже несчастного отца и её братьев не пустят к роженице, так есть ли смысл создавать ещё бо‌льшую толпу? Не буду же я кричать ей через стену слова поддержки, право слово… Тихий смешок прервал пояснявшую свою позицию Фэнь-Фэнь, искрой скатившись по позвоночнику, прошивая насквозь маленьким электрическим разрядом. Что ж, по крайней мере Хуайсану пришлась по душе ее шутка… Ах, она слишком слаба перед ним. Лес, оказавшись весьма небольшим, закончился, выставляя не обозрение неприглядный, освещаемый только звёздами и луной пустырь, на котором вновь ничего не росло, будто бы они никуда и не уходили с могильников. Подветренная сторона изменилась, вновь донося до чувствительного носа запах горелого, но на этот раз тонкой ноткой к аромату паленого дерева примешивалось мясо. Неужели кто-то готовил еду, остановившись на ночлег так близко к проклятым землям? Этот кто-то был либо дураком, либо заблудившимся путником, либо всем сразу, даже бандиты в такую глушь не совались, ведь кого им было грабить? — Ты ничего не чувствуешь? — человеку, если он заблудился, следовало помочь и вывести обратно в цивилизацию, так что Фэнь-Фэнь обернулась, с вопросом глядя на Хуайсана. Тот, всё ещё улыбаясь краями губ, вопросительно хмыкнул, склоняя голову немного набок. Несколько прядей качнулись от движения, задевая ладонь, и руку пришлось поспешно убрать, пережидая ещё одну крошечную смерть, мурашками взбежавшую по предплечью от касания мягких локонов. — А что я должен чувствовать? – не дождавшись внятного пояснения от зависшей Се Линь, уточнил Хуайсан, теперь уже с большим подозрением оглядываясь по сторонам. Пустырь был довольно обширным, лес прикрывал его только с одной стороны, во все три остальные простиралась безымянная пустошь. Возможно, раньше, здесь что-то и было, возможно, просто природная аномалия, раз ничего не росло, Фэнь-Фэнь не знала. — Кто-то словно костер разводит, и жарит мясо, – ответила она, тоже начиная осматриваться. Никаких всполохов огня было не видно, хотя склонов, способных закрыть собой пламя, тоже не наблюдалось, земля была на удивление ровной, такой, что видно было далеко вперёд. Даже намека на стоянку, дым от костра или вообще что-либо, свидетельствующее о том, что здесь разбили стоянку люди, не было. Слюна во рту немного кислила, и Фэнь-Фэнь поспешно сглотнула, но ком из горла никуда не исчез, вынуждая хмуриться и дышать чуть чаще. Нравиться вся эта ситуация ей решительно переставала, романтическая прогулка под звёздами, если это вообще можно было так назвать, отменялась. — Нам стоит вернуться, — ещё через пару секунд, понимая, что запах усиливается, хотя ничего даже похожего на костер она не видела, добавила Се Линь, с тихим шорохом обнажая меч. Хуайсан согласно промычал что-то себе под нос, но вместо того, чтобы ступить обратно в тень деревьев, за рукав потянул её только дальше от линии леса. — Я все ещё ничего не чувствую, – поделился он, когда расстояние между полосой ещё зелёной травы и ними стало достаточно большим, чтобы пересечь его можно было только в прыжке с добавлением Ци. — Но это земли близ Могильных холмов, здесь может водиться всякое. Если оно идёт из леса, нам будет проще его заметить. Нас-то оно всё равно уже заметило. Вывод Хуайсана был логичен до безобразия, и Фэнь-Фэнь не нашлась, что возразить. Первым её порывом было встать на меч и просто вернуться к лагерю по воздуху, так их никакая темная тварь бы не достала, однако сам Хуайсан уходить совершенно не торопился, и только спустя пару секунд она со стыдом осознала, почему. Людей в округе не было, конечно же. Но они были там, в лагере. И в поселениях вокруг. Если эта штука учуяла их и смогла подобраться настолько близко, что Фэнь-Фэнь её не услышала, а в буквальном смысле унюхала, однако так и не смогла заметить… Каков шанс, что по тому же запаху неизвестное создание будет следовать за ними до лагеря, затаившись, а как только заклинатели отвлекутся - нападет на кого-нибудь? Или, и того хуже, учует обычных людей, уж точно не способных ей противостоять? Логика в том, чтобы принять бой на открытой местности, а не просто уйти, оставляя темную сущность в живых, тоже была железная. Ветер трепал невысокие деревья, шелестела листва, редкие клочки травы на пустыре таили в себе шумных насекомых, иногда стрекотавших что-то своё, полностью обратившаяся в слух Фэнь-Фэнь различала даже это, как и тихое, чуть рваное дыхание Не Хуайсана, стоявшего к ней спиной, чтобы создать круговой обзор. Это ощущалось немного странно, если честно, но приятно, быть так близко, чувствовать лопатками острые плечи и стремление защитить, хотя уж кого-кого, а Фэнь-Фэнь с её разворотом плеч и реальным боевым опытом в полтора года активных сражений защищать точно не требовалось… Но ощущения медленно отступали на второй план. Она всё ещё не видела ничего, никаких движений ни в глубине леса, ни на пустоши, даже земля оставалась ровной и неподвижной, под ней ничего не передвигалось. Запах огня и мяса, тем временем, усиливался только больше, с каждым вдохом он будто наполнял лёгкие всё сильнее, но не выходил с выдохами и углекислым газом, вместо этого оседал тяжёлым смогом на самом дне грудной клетки и оставался, слюна кислила все сильнее, Фэнь-Фэнь уже просто не могла объяснить реакцию собственного тела и списать это на что-то из чужого прошлого. Ни разу до этого с ней подобного не случалось, даже в самом начале её жизни как Цзян Вэньроу, когда она ориентировалась в Пристани лотоса не иначе как на рефлексах, движения никогда не сопровождались запаховыми, да вообще любыми галлюцинациями. С подобным она сталкивалась впервые. — Лучше всё же подняться в воздух, — сообщила она, с трудом сглотнув ещё раз. Вдохи получались всё более резкими и хриплыми, спиной она чувствовала, что, если Хуайсан и дышал чаще обычного, то с его лёгкими всё точно было в полном порядке, чего не скажешь о её собственных. — Я не знаю, как это воздействует на меня, но, возможно, в высоте будет легче. Там ветер, он сдует запахи. Хуайсан кивнув, пусть и не спеша шевелиться, чтобы не терять контроля над ситуацией. Се Линь, на деле, была ему искренне благодарна за веру, Хуайсан ведь явно не ощущал того дискомфорта, который приносили запахи ей самой ещё там, у лагеря, однако не списывал её ощущения на усталость или что-то ещё. Он просто верил, не прося доказательств, и, если бы львиную долю её внимания не забирали попытки просто дышать нормально, Фэнь-Фэнь обязательно бы начала мысленно пищать на эту тему. Она, в целом, и сейчас пищала, только тихо, едва слышно даже в собственной голове, потому что запах становился нестерпимо-ярким и отвращающим, тошнота вновь начала подкатывать к горлу и, если Фэнь-Фэнь не хотела, чтобы её вырвало желчью прямо здесь и сейчас, стоило двигаться. Прокрутив запястьем, чтобы иметь возможность сразу запрыгнуть на меч, Се Линь все же обернулась, первой нарушая обзор, и, без труда подхватив весившего как птичка Вэйфена, поставила его перед собой, сразу же начав набирать высоту, ладони осмотрительно переложив на плечи, бережно но цепко удерживая от падения. — Что-нибудь видишь? – уточнила она хрипло, склоняясь немного ниже, едва касаясь носом чужой высокой прически. Ветер действительно немного помог, но дышать все ещё было трудно, дурман или что-то ещё, над чем властвовала эта тварь, явно не проходил просто так. — Нет, – так же сумрачно отозвался Хуайсан, глядя себе под ноги, рассматривая пустырь. — Чем бы оно ни было, оно не так уж и безмозгло, выжидает чего-то и не спешит показываться. Возможно, нам стоит отлететь дальше, ближе к центру этой проплешины? Она может быть искусственного происхождения, возможно я смогу уловить темную энергию, если у этой твари гнездо где-то тут. Хотя, признаться честно, я никогда не слышал, чтобы темные сущности использовали запахи наподобие этих. Обычно от них просто смердит. С трудом заставив себя улыбнуться на шутку, Фэнь-Фэнь выдавила из горла короткий смешок, всё ещё борясь с желанием выплюнуть собственный желудок и лёгкие. Запах мяса медленно но верно становился сбивающим с мысли, мерзким и разъедающим изнутри, будто кислота. Ей пришлось зажмуриться, чтобы заставить руки не дрожать, а горло - не сжиматься спазмами. — Я тоже впервые с таким сталкиваюсь, но из-за войны в мире огромное количество темных эманаций, возможно эта тварь… — мутировала, как чернобыльский монстр, — изменилась под её влиянием. — Если так, то нам нужно будет поговорить с Лань Сиченем и да-гэ, — Фэнь-Фэнь не видела его лица, она, если честно, вообще мало что видела, перед зажмуренными глазами плавали разноцветные круги, но по одной интонации поняла, что Вэйфен хмурился, нервно кусая губы, из-за чего слова выходили немного смазанными. — Возможно, мы не единственные, кто заметили изменившихся существ, тогда придется созывать совет кланов… Дальше Фэнь-Фэнь не слышала. Когда она открыла глаза, ветер всё ещё хлестал в лицо, а запах жженого мяса окружал её со всех сторон, не позволяя вдохнуть. В ушах звенело, а солнце светило так, что открыть глаза было равносильно смерти. Солнце? Откуда солнце? Было около восьми вечера, когда они ушли из лагеря… Звон в ушах все не стихал, мешая думать связно, её голову, как в мультике, словно зажали меж двух огромных тарелок, по которым постоянно били барабанными палочками. Запах… Нет, это было не мясо, Фэнь-Фэнь не понимала, откуда знает это, но тошнотворный запах жаренного не принадлежал ни одному животному на свете, так отвратительно воняла паленая плоть. Люди вокруг горели. Они горели, бились в агонии и кричали, от этого крика и звенело в ушах. Её всё же стошнило на пол, прямо кому-то под ноги, желчь пачкала пластик пола, сидений, чьи-то ярко-зеленые кроссовки. Подняв голову, Фэнь-Фэнь поспешно опустила глаза снова на пол. Некому было возмущаться, что обувь оказалось запачканной. Женщина лет тридцати, которой принадлежали кроссовки, смотрела в потолок блеклыми карими глазами, из её живота, пробив насквозь, торчал подлокотник, весь измаранный в крови. Фэнь-Фэнь опять стошнило, но легче не стало, она задыхалась запахом смерти, запахом горящих заживо людей, своим собственным страхом и желанием жить, бившимся в горле, не дававшим сглотнуть ставшую противной и вязкой, будто смола, слюну. Несколько фрагментов крыши у самолёта отсутствовали, и жуткий ветер свистел над сидениями. Снова подняв голову, стараясь не смотреть на женщину в центральном ряду, Фэнь-Фэнь повернулась и столкнулась нос к носу со своим собственным лицом в отражении иллюминатора. Со своим старым лицом, с пухлыми щеками, высоким лбом, морщинами вокруг глаз и рта от улыбок, с криво стриженной челкой, прилипшей к виску. Потянувшись, чтобы убрать волосы, Фэнь-Фэнь ощутила что-то липкое на пальцах и тут же отдернула руку, понимая, что это кровь. Точно, когда самолёт только начало трясти, она ударилась головой и, кажется, ненадолго потеряла сознание… Почему она вообще была в самолёте? Её всё ещё мутило, но боли не было, она не чувствовала её, словно бы во сне, пусть и была вполне уверена, что все события происходили наяву. К горлу снова подступил колючий ком животной паники, когда Фэнь-Фэнь всё же поняла, что светило не солнце. Так ярко полыхал сам самолёт, из её окна было видно, как огонь пожирал обломок крыла, от изначальной конструкции оставалась где-то половина. Закопченая, состоящая из раскаленного пластика… Самолёт снова тряхнуло, и Фэнь-Фэнь, не удержавшись, рухнула на колени, теряя иллюминатор из виду, остатки ремня безопасности больно впились в запястье, оставляя порез. Со спины на неё кто-то налетел, но голосов она до сих пор не различала, они все были только звоном в её ушах, как и жар полыхающего, падающего самолёта был просто дрожью в её пальцах, колющим чувством в её ступнях. Волосы ненадолго закрыли обзор, навалившись черной массой, а может, Фэнь-Фэнь снова потеряла сознание, она не знала, но кадр перед глазами сменился, женщины в зелёных кроссовках больше не было. Вместо нее была стюардесса, с царапиной на щеке и диким взглядом. Её кислородная маска, сбившись на шею, явно не помогала, а ноги, придавленные горой багажа, больше не двигались. Возможно, это был перелом, Фэнь-Фэнь не знала, просто с равнодушием, какое бывает, когда смотришь на рыб сквозь стекло аквариума, мысленно отметила, что девушка была не жилец. Её руки тянулись к людям, к свободе, в безмолвном желании оказаться как можно дальше от огня и трупов, и она сама тянула руки в ответ, несмотря на то, что пальцы её не слушались. Она всё ещё хотела вытащить бедняжку из-под завала, дать ей несколько жалких минут жизни… Картинка снова сменилась, и это тоже напоминало дурной, кошмарный сон, где ты не сразу осознаешь собственную реальность, но знаешь, что сама всё ещё реальна. Для Фэнь-Фэнь реальным был только отвратительный запах, невозможность сделать вдох из-за ветра, и звон, не дававший различать голоса людей, крики, треск пламени и колоссальный в своей громкости звук, с которым самолёт терял высоту, рассекая ночное небо, приближаясь к земле всё стремительнее. От стюардессы её отделяли жалкие несколько сантиметров, она снова стояла на ногах, а не сидела на полу в проходе, и прямо в глазах бедной девушки Фэнь-Фэнь увидела свою смерть. Та была яркой, такой же жаркой, как раскалённая лава, и громкой, какими бывают только взрывы. Фэнь-Фэнь видела в темных, широких от страха зрачках пламя, и успевала только повернуться, чтобы встретить его лицом к лицу. Наверное, огонь добрался до топливных баков, или кто-то из пассажиров всё же провез с собой что-то, что могло взрываться при контакте с огнем, сейчас это было уже совершенно не важно. К крикам ещё живых людей помешался ещё один, и с запозданием Фэнь-Фэнь поняла, что кричит она сама, это её собственный голос ломался в крике, как ломались её кости от силы, с которой взрывная волна прижала тело к стене. Она кричала, но совершенно не чувствовала этого, не ощущала, что напрягаются голосовые связки, с ней по прежнему был только звон в ушах и тошнота от зловония палёной плоти. Было, наверное, больно, но боли тоже не было, до сих пор, несмотря на то, что её рука была вывихнута под неестественным углом, а губы и щеки чувствовались мокрыми, кажется, она откусила себе часть языка, ударившись головой о стену. Горло быстро заполнилось кровью, дышать стало совсем невозможно, и Фэнь-Фэнь закашлялась, выплевывая кровяные сгустки, медленно, вместе с тем, как кренился самолёт, съезжая по стене вниз, пересчитывая позвонками каждый иллюминатор. Земля была так близко, она чувствовала это всем телом, но понимала, что самого удара уже не застанет. Мир перед глазами начинал темнеть снова, но делал это не так резко, как дважды до этого. Теперь он, будто зарево пожара, съедал все по частям, неотвратимо и последовательно. Пропали ряды кресел, пропали сыпавшиеся и катившиеся тоже вниз, прямо в жерло голодного пламени сумки и рюкзаки, исчезли яркие отблески пожара на противоположной стене, пропала дверь экстренного выхода, в которую Фэнь-Фэнь упиралась стопами, её собственные кроссовки были все в пепле и грязи, раскаленные от соприкосновения с горящим пластиком пола. Последними из поля зрения исчезли её ладони, окровавленные, где-то не хватало ногтей, указательный палец, на котором она носила кольцо, был весь покрыт кровью, само кольцо, кажется, сорвало вместе с куском кожи… Она успела мимолётно опечалиться этим, всё же кольцо было её любимым, подарок покойной бабушки, оставившей своё обручальное ей на совершеннолетие. Больше она не чувствовала ничего, и, на деле, эта пустота была скорее блаженной, чем нежеланной. Звон в ушах тоже стих, её больше не тошнило от концентрированной вони сгорающих вещей и людей, жар огня не кололся под кожей. Холода тоже не было, конечно, но пустота была, и она была неплохой заменой, позволяя Фэнь-Фэнь просто дрейфовать в ней, закрыв глаза, наслаждаясь отсутствием эмоций и возможностью дышать полной грудью. Так она и умерла, выходит? Почему она не помнила этого? Насколько многого вообще она не помнила? Разве она вообще должна была куда-то лететь в том месяце?.. Ответом ей была блаженная тишина и мрак. Очнулась она резко, будто в темной комнате просто включили свет. Сразу же перевернувшись набок, сдвигая немного в сторону топчан, Фэнь-Фэнь мимолётно поразилась тому, как она вообще на нем оказалась. А потом её вырвало опять, на этот раз не желчью, а каким-то ошметками трав и корений, некрасивым месивом упавших на землю. Тошнило явно не в первый раз, во рту стоял мерзкий привкус, и Фэнь-Фэнь тут же заозиралась по сторонам с бешеной скоростью, пытаясь сообразить, где она вообще была, и есть ли у нее возможность получить воду, желательно, сделав для этого минимальное количество усилий. — О, надо же, ты уже бодрствуешь, — сказал ей кто-то, Се Линь слепо сощурилась на солнце, но так и не поняла, кто перед ней стоял. Зрение подводило, а голос пробивался будто бы сквозь толщу воды, и она даже не могла сказать, был говоривший женщиной или мужчиной. Тем не менее, этот говоривший был достаточно силен, чтобы заставить Фэнь-Фэнь подняться на ноги, а затем пройти порядка пятидесяти шагов (она считала, чтобы отвлечься от тошноты), пока они не оказалось у одного из многочисленных шатров Ланей, судя по всему. Картинка перед глазами всё ещё плыла, но хотя бы очертания объектов Фэнь-Фэнь могла разглядеть, и рука Ланей угадывалась в минималистичной обстановке. Мир затем кувыркнулся ещё раз, её очень немилосердно толкнули, вынуждая сначала сесть, а после лечь на что-то весьма мягкое и удобное, затем в памяти снова был провал, и Се Линь затруднялась определить, сколько времени прошло от первого её включения и до второго. — Ты потерял сознание, я рискнул полететь в лагерь. Уж столько заклинателей справились бы с любой тварью, — сообщил ей Хуайсан, когда мир перестал плыть окончательно и Фэнь-Фэнь пришла в себя в достаточной мере, чтобы разговаривать и видеть вещи не просто расплывчатыми пятнами материи. Была она всё там же, где и отключилась, в шатре Ланей, а солнце, судя по почти полному отсутствию тени на улице, было в самом зените. Получается, она провалялась без сознания всю ночь и половину дня?.. Крепко же её приложило. — Извини, что втянул тебя в это. Не было никакой темной твари, я просто… — когда горло перестало першить, а воды в плошке убыло на половину, попыталась было начать Се Линь, однако вынуждена была прерваться коротким взмахом руки Хуайсана. — Да, мы уже выяснили, всё хорошо, — растянув губы в мягкой, успокаивающее улыбке, сообщил он. На этот раз, что удивительно, Се Линь смотрела на него снизу вверх, полулежа на спальном мешке или чём-то похожем, в то время как сам Хуайсан сидел, откликнувшись спиной на мешок с вещами и вытянув ноги. Ракурс был нов и непривычен, однако совершенно не важен, ради такой улыбки Се Линь готова была лежать так всю ближайшую вечность. — Твои меридианы были довольно сильно пропитаны темной энергией. Возможно, у тебя повышенная чувствительность к ней или нечто в этом роде, Вэнь Цин не удалось определить точнее. — Что? Но когда я был с… — Фэнь-Фэнь вновь оказалась прервана коротким взмахом руки, так что слабо нахмурилась. Мысли все ещё немного путались, сминались пластилином под пальцами, и выстраивание диалога давалось с некоторым трудом, а тут её ещё и так бесцеремонно обрывают, не давая высказать мысль. — Я знаю, знаю, но пока что – это наша единственная версия событий, — Хуайсан мимолётно огляделся по сторонам, а после сделал большие глаза, мол, выбирай выражения, мы в окружении главных борцов с тьмой, ляпнешь что про Вэй Ина и крышка будет всем. Се Линь издала негодующий бульк в плашку с водой, но послушно помалкивала, сосредоточившись на восстановлении дыхания после короткого спазма, сжавшего горло. Искажение Ци, оказывается, было отвратительной штукой. — Как только ты сможешь встать на меч, мы двинемся к Ланьлин, — спустя несколько минут молчания сказал вдруг Хуайсан, однако, стоило Се Линь вновь нахмуриться и открыть рот, чтобы поспорить, в шатре появилась Вэнь Цин с пучком трав наперевес. — Это моя рекомендация как лекарки, — сказала она, всем своим видом демонстрируя, что попытавшийся оспорить её решение культиватор будет нашинкован и измят в кашицу вместо лечебных трав. — Дальнейшее пребывание рядом с землёй, так сильно заражённой темными эманациями, может пагубно сказаться на и без того ослабленном организме. Поэтому вам обоим надлежит как можно скорее отбыть. Больше ваше присутствие здесь не требуется. Фэнь-Фэнь посверлила недовольным взглядом заклинательницу, однако довольно быстро сдалась, утомленно смежив веки и откинувшись обратно на спину. Почти сразу Вэнь Цин покинула шатёр, она, кажется, и вовсе заглянула только потому, что услышала их диалог, и в воздухе вновь повисла тишина, далёкий гул разговоров в лагере приглушали тканевые стены. — Извини. Ты сильно испугался? — тихо, не открывая глаз, в потолок спросила Фэнь-Фэнь. — Ты так внезапно потерял сознание, конечно я испугался, — тоже негромко, себе под нос фыркнул Вэйфен, одежды его зашуршали по полу. Опустившись совсем рядом, так, что, пожелай, она бы уткнулась лбом в бедро, Вэйфен опустил руку на её волосы. Всё тело Фэнь-Фэнь на мгновение закаменело, однако почти сразу она расслабилась, ещё больше начиная походить на растекшийся пудинг. Ладонь у Вэйфена была узкой и лёгкой, с парочкой мозолей на пальцах от кисти и игры на чём-то струнном; пребывая в сонном состоянии, ещё не спя, но и не вполне бодрствуя, Фэнь-Фэнь просто ткнулась в эту ладонь, как тычутся холодными носами слепые ещё щенки, и замерла, наслаждаясь мгновениями близости. Ей хотелось большего, конечно, всегда хотелось, но сейчас, когда её всё ещё мутило, а сил не было, даже чтобы сидеть, такая простая поддержка была словно манна небесная, от которой Фэнь-Фэнь не имела права отказаться. — К тому же, мне пришлось экстренно договариваться с твоим мечом, чтобы мы не упали с весьма большой высоты прямо к неведомой твари в пасть, — тем временем продолжал говорить Хуайсан, пальцы его медленно перебирали длинные тяжёлые пряди волос, и Се Линь хотелось просто тихонько мурлыкать, млея от нехитрой ласки. — Ты смог подружиться с моим несчастьем? — тем не менее, сдержав глупый порыв и даже немного выплыв из марева дремоты от выясняющихся подробностей, уточнила с интересом она. — Почему «несчастьем»? — опешил Хуайсан, даже его ладонь ненадолго остановила движение, и Се Линь сразу же мысленно зашипела на себя. Лежала бы смирно, ничего бы не случилось, так нет же, всё ей узнать нужно… — Ах, ну, мой меч носит имя «Говорящий о несчастьях», я его для краткости называю просто «несчастье», — она тихо хмыкнула, неуклюже, насколько давало её положение, пожав плечами. — Кажется, это все же заразно, — вздохнул Хуайсан, но всё, на что хватило снова начинавшей проваливаться в сон Фэнь-Фэнь – это вопросительно замычать. — Плохие имена для духовного оружия. Вэй Ин заразил тебя этим, не иначе, — пояснил он. Если бы могла, Фэнь-Фэнь бы засмеялась, однако прежде, чем эта мысль успела бы оформиться, она заснула. Из лагеря они выступили только через сутки с небольшим, когда Вэйфен, прибывший как уполномоченное лицо от ордена Цинхэ Нэ, уладил все дела с возглавляющим операцию заклинателем из Ланей, а Вэньроу не рисковала упасть при первой же попытке сделать шаг. Судя по тому, как хмурилась Вэнь Цин, нормальным это состояние и темп восстановления не были, однако Фэнь-Фэнь заверила её, что обязательно заглянет к лекарям, когда они всё же прибудут в Ланьлин, и была отпущена с миром на все четыре стороны, клятвенно пообещав, что хотя бы первые несколько часов дороги не будет активно использовать Ци. Это означало, что три дня пути повозкой растянулись бы в четыре, ведь саму повозку им никто не выдал, в лагере их просто не было, и путь от обеда до заката они прошли пешим ходом. Что удивительно, Нэ Хуайсан особо даже не жаловался на это обстоятельство, хотя сама Фэнь-Фэнь была морально готова даже предложить понести его на руках или спине, чтобы тот не добавил себе кровавых мозолей на стопах и не выглядел как загнанная лошадь. Для такого фокуса даже особо не требовалось использовать мышцы, что уж говорить о внутренней энергии, весил Хуайсан всё ещё гораздо меньше чем она сама. Однако нет, тот стойко шёл, глядя куда-то сквозь пространство, думая о чем-то своем так крепко, что несколько раз Фэнь-Фэнь привычно ловила его за локти и плечи, мешая пропахать носом землю. Всё же дорога к Могильным холмам вела не ахти какая, по ней не часто ходили или ездили. Вынырнул из своих дум Хуайсан только тогда, когда они уже устраивались на ночлег в небольшой деревеньке, основательно удалившись и от горы Луаньцзан, и от самого Илина. Постоялого двора в селении не было, однако староста согласился выделить им комнату в обмен на пару талисманов от нечисти. Фэнь-Фэнь ничего не стоило нарисовать себе ещё защитных амулетов, так что на цену она согласилась, не раздумывая, и в итоге ночевали они тоже вместе. На аккуратные расспросы, о чём таком важном размышлял уважаемый первый молодой господин Нечистой Юдоли, что за весь вечер едва ли сказал и десяток слов, Вэйфен лишь фыркнул, так что она понятливо отстала, прекрасно научившись различать, в какие дни Вэйфена можно додавить, получая нужные ответы, а в какие лучше не трогать, не дышать рядом и вообще отойти в сторонку, притворившись элементом мебели. Ночью прошел дождь, так что к утру Хуайсан, так и не посветлев лицом, напоминал маленького, нахохленного воробья, на которого с верхней ветки то и дело срывались большие холодные капли, заставляя пушить перья ещё сильнее. Картинка была убийственно очаровательной, Фэнь-Фэнь до дрожи в пальцах хотелось просто затащить его к себе на колени, уткнуться носом в шею, мешая втягивать голову в плечи и прятаться за высокими воротниками одежд, и просто сидеть, насыщаясь чужим теплом, как подсолнух – солнечным светом, грея в ответ и защищая от слишком резких порывов холодного ветра, иногда приносившего с собой мелкую морось. Однако пора было двигаться дальше, в этот раз уже на мечах, так что к вечеру они, на деле, уже должны были быть если не в Башне Кои, то хотя бы близко к ней, что одновременно и радовало, и печалило. Увидеться с Яньли хотелось, как и с Цзян Чэном, уже с неделю кошмарившим заклинателей и простой люд ордена Цзинь, однако самим фактом нахождения рядом с Вэйфеном, тем, что можно было никуда не торопиться и просто идти, подставляя лицо солнцу и зная, что самый близкий, самый драгоценный человек был рядом, только руку вытяни – и коснешься… Се Линь купалась в этом чувстве, упивалась им, пила взахлёб, как пьёт воду путник, нашедший оазис в пустыне, и от понимания, что у нее было максимум двое суток, а затем нужно будет снова сосредотачиваться на каких-то делах, а не на том, как очаровательно Вэйфен щурится и морщит нос, прикрывая лицо рукой от солнца, было весьма грустно. Расставаться с таким Хуайсаном, лёгким, не обременённым ещё делами ордена, не заботящимся о своем имидже, потому что некому было на него смотреть, кроме самой Се Линь, отчаянно не хотелось. От хандры по этому поводу её отвлекла более насущная проблема. Как только они вышли за пределы деревушки, что заняло минуты три от силы, поскольку дом старосты деревни располагался в самом её центре, но была она откровенно маленькой, всего пара улочек, усыпанных редкими домами… Настало время взлетать. Се Линь, в целом, чувствовала себя вполне отдохнувшей, ещё одна ночь полноценного семичасового сна, хотя обычно ей и вовсе было достаточно четырех-пяти благодаря развитию золотого ядра, была достаточной мерой, чтобы слабость ушла, оставляя только ломоту в конечностях, как иногда бывало после долгой простуды. Так что, если обобщить, Се Линь действительно была в порядке, по крайней мере физически, и где-то полчаса всё шло хорошо, они просто летели вдоль широкого тракта, обгоняя изредка попадавшиеся телеги с товаром, проносясь над стоявшими чуть в стороне от основной дороги такими же небольшими деревушками, ветер свистел в ушах, забираясь под ворот холодными лапами. А затем она обернулась. Уже даже не важно было, за чем именно, факт оставался фактом, Се Линь повернула голову, ловя внимательный взгляд карих глаз, а затем она снова вдруг ослепла и оглохла, остался только свист ветра в ушах и блики солнца. Больше не было даже Хуайсана, частично закрывающего солнце своим силуэтом, она снова была наедине с гулом падающего самолёта и заревом пожара, только на этот раз она не ощущала даже тепло огня. Подробности собственной смерти выбило из памяти, как только она проснулась там, во временном лагере, и только сейчас, вновь оказавшись в воздухе, Фэнь-Фэнь будто переживала это всё заново, не имея возможности остановить, поставить запись на паузу и немного отдышаться. Её мелко колотило от холода и страха, будто под напряжением, воздух был вокруг неё чернильно-черной кляксой, и вдыхать его не получалось, он сам заползал в рот и нос вязкой жижей, душа, заставляя задыхаться и кашлять, будто лёгкие ей и вовсе отказали. На щеках снова оказалась влага, только на этот раз ею были слезы, они лились из глаз неконтролируемым потоком, от страха Фэнь-Фэнь плакала и скулила побитой псиной, не имея возможности нормально вдохнуть или протянуть руку, умоляя спасти её, забрать из этого ужасного места, полного смерти, огня и жуткого завывания ветра над головой. Она задыхалась и падала, падала и задыхалась, и падение её длилось бесконечно, с каждым вдохом оно будто начиналось сначала, а вязкая черная жижа наполняла всё её тело, не позволяя сдвинуться ни одной мышце. Она снова задыхалась собственным животным ужасом и гарью, и снова была беспомощна перед своим страхом. На этот раз удар о землю всё же последовал, хотя в разуме Фэнь-Фэнь теперь кристально четко отпечатались знание, что умерла она до того, как произошло столкновение. Это несоответствие, как и боль в наверняка разбитых коленях, отвлекло от её от усугубления собственной панической атаки. Моргнув, Фэнь-Фэнь снова увидела небо над головой, хмурое и закрытое облаками, обещающее разразиться дождем снова, прогоняя всех под навесы и крыши домов. Но в этот краткий миг для Фэнь-Фэнь даже такое небо казалось самым прекрасным, что могло существовать в этом мире. Это небо было таким просторным и далёким, неимоверно светлым, отличавшимся от того неба, под которым она умирала… Щеку обожгло болью, и Фэнь-Фэнь невольно айкнула, скрившись, а затем судорожно хватнула наконец ртом воздух, усилием воли заставляя лёгкие продолжать свою работу. — Ещё хоть раз ты вздумаешь упасть с меча, и я добьюсь официального запрета на его ношение для тебя персонально. Нет, это же надо! — очень громко, ломким голосом закричал Хуайсан, а после её щеку снова обожгло ударом. Видимо, чтобы уж наверняка… Поморщившись, Фэнь-Фэнь кое-как села, кривясь на, кажется, выбитое плечо и пару пальцев. Да, действительно, падать с меча второй раз за неделю – это такой себе рекорд, совершенно не делавший ей чести, и на Хуайсана за его панику она даже не могла злиться, как и на удары. У Хуайсана были испачканные в земле ладони и подол верхних одежд, пятна в районе колен подозрительно темнели, кажется, он тоже ссадил кожу на ногах, пытаясь… что? Удержать её в воздухе? Смягчить падение? Весьма мило с его стороны, учитывая, что сама Фэнь-Фэнь лёгкой точно не была, а уж набрав ускорение в виде гравитации… — Извини, – слабо, глухо отозвалась она и зажмурилась, пережидая уже привычный за эти дни приступ тошноты, стянувший горло и мерзко горчивший на корне языка. Её всё ещё мелко колотило, зуб не попадал на зуб, но функционировать Се Линь могла сносно. Быстро утерев влажные дорожки с щек, она сжала челюсти и принялась методично приводить в порядок тело, вставляя на место выбитые суставы. Как хорошо было быть заклинателем, всё же… — Я не знаю, что это было. Паническая атака, вот это это было, но мир заклинателей с такими словами был не знаком, а пояснять сейчас вообще что-либо Фэнь-Фэнь была точно не в состоянии, уж тем более нечто столь сложное, как концепт панических атак. Ей хотелось разрыдаться, сжавшись в комок и забившись в самый дальний и темный угол, но не было ни углов, ни возможности, ей стоило взять себя в руки и продолжить путь. Ей нужно было подняться, а не сидеть на обочине дороги и жалко скулить опять, спрятав лицо в ладонях, когда ноги снова отказывались подчиняться. Нужно было… Нужно было… На голову ей капнуло что-то, и сначала Фэнь-Фэнь подумала, что всё же пошел дождь, однако вскоре, подняв голову, осознала, что это просто Хуайсан достал флягу с водой, но его пальцы так дрожали, что та просто беспорядочно выливалась на землю. Или вот, ей на волосы. Судорожно вдохнув и выдохнув, кляня себя за робость даже в такой ситуации, когда им обоим явно было не до соблюдения норм приличий, Фэнь-Фэнь мягко обхватила обеими ладонями протянутую руку и поднесла ближе к своему рту, делая пару шумных глотков, немного давясь, после чего таким же образом заставила выпить немного самого Хуайсана. — Испугался, маленький? Всё хорошо, уже всё хорошо, я в порядке, всё в порядке, — утешающе, будто маленькому ребёнку, зашептала она, продолжая удерживать маленькую, холодную ладошку в своих руках, согревая дыханием. В глаза она не смотрела, но чувствовала на себе тяжёлый взгляд карих глаз, как и то, что чужая дрожь постепенно успокаивалась. Ей было все ещё дико, по-животному страшно, стоило лишь на секунду закрыть глаза, как Фэнь-Фэнь вновь оказывалась на горящем, терпящем крушение самолёте, но здесь, рядом с ней, был другой человек, давно и прочно ассоциирующийся с чувством безопасности, так что, наверное, это влияло? Как влияло неудачное стечение обстоятельств в виде костров и полета на мече, пробудившее память, доказывая, что в мир заклинателей она не просто по щелчку перенеслась из Пекина, так и присутствие Хуайсана влияло на её психическое состояние. Это звучало глупой шуткой, но, кажется, работало, пульс медленно замедлялся, сердцебиение приходило в норму, и дышать получалось уже не через раз, а полной грудью, прогоняя хрипы и присвисты. — Вот так, всё хорошо, — повторила она ещё раз, больше, наверное, для себя, постаравшись заверить, что она уже давно, несколько лет как, находилась в этом мире, а не на борту самолёта, глядя собственной погибели в глаза. Она была здесь, рядом с любимым человеком, пройдя войну и небольшой государственный переворот, она могла со спокойствием смотреть в будущее, не опасаясь через пару минут окончательно испустить дух, надышавшись угарным газом и собрав все углы ребрами. Всё действительно было в порядке, она давно уже не была Фэнь Шэньси. Она была Цзян Се Линь, которая никогда не умирала в самолёте и не боялась летать. — Господа заклинатели! Господа заклинатели! — вдруг на несколько голосов закричали люди. Фэнь-Фэнь было поднялась на ноги, однако колени ей отказали и, если бы не тоже подскочивший Хуайсан, она бы точно растянулась на земле, окончательно пачкая одежды. Люди, тем временем, приближались, и Фэнь-Фэнь наконец заметила несколько повозок, окруженных людьми на конях. Пара крепких мужчин отделились от основной группы и скакали в их сторону. Когда расстояния между Фэнь-Фэнь и лошадьми сократилось до нескольких метров, она машинально чуть задвинула Вэйфена себе за плечо, верный меч поднялся с земли и скользнул в руку, однако давать неизвестным бой не пришлось, те замедлились и спешились, подходя к ним уже гораздо более медленно, то и дело бросая на меч в руке Се Линь опасливые взгляды. — Господа заклинатели, — в третий раз повторил один из мужчин, немного обгонявший своего спутника как в росте, так и в количестве оставшихся на его голове темных волос, — мы заметили ваше резкое падение, не сочтите за грубость, и подумали, что, возможно, господам заклинателям требуется помощь?.. От такой внезапной доброжелательности Фэнь-Фэнь несколько опешила, её моральных ресурсов хватило только на то, чтобы глупо моргнуть пару раз, и Хуайсан, понявший, что внятного ответа от неё, кажется, не добиться, взял дело в свои руки. Таким образом уже через пару минут они оказались в телеге, заполненной товаром, который везли на какую-то ярмарку в город, название которого вылетело из головы Се Линь, как только оно прозвучало. Вся эта ситуация так до странного напоминала ей случай, когда они с полтора года назад едва не угодили в лапы Вэней, однако выбрались, попутно взорвав их лагерь… Тогда она пообещала себе, что больше не будет такой слабовольный, не станет щадить тех, кто желал ей смерти, не будет бременем для Хуайсана, из-за которого ему придется задерживаться и терпеть ужасные условия. И каково, она снова здесь, снова делит с ним какую-то повозку, не имея сил даже идти самостоятельно, снова в позиции настолько беспомощной и слабой, что её драгоценному Хуайсану приходилось действительно брать ситуацию в свои руки, напрямую решая вопросы, которыми всегда занималась она сама. Это не улучшало её самочувствие ни на йоту, но поделать с этим Фэнь-Фэнь ничего не могла. В этот раз она не могла даже спать, понимая, что, если задремлет сейчас, то вновь увидит мгновения ужасной катастрофы. Со временем память уляжется, успокоится, как успокаивалось мутное озеро, в которое кидаешь камень, ил медленно осядет на дно и кадры уже не будут столь яркими и задевающими за живое, но сейчас она до дрожи боялась засыпать, несмотря на желание все же узнать получше, что она забыла на том самолёте, как много фрагментов её памяти так же были погребены под травмирующим моментом. Она не могла спать, а потому бессмысленно глядела в небо, лёжа так, что половинчатость крытой повозки держала в тени всё её тело, кроме лица. — Мы пойдем с ними до Тяньши, а затем просто возьмём лошадей, так будет быстрее, чем тащиться с караваном, — внезапно заговорил Хуайсан, вынуждая дёрнуться от неожиданности и привстать на локтях. Плечо тут же отозвалось глухой ноющей болью, но Фэнь-Фэнь проигнорировала это, вглядываясь в чужое лицо. Хуайсан выглядел как обычно, на первый взгляд, пусть и немного более растрёпанный, нежели то допускалось правилами приличия. На второй взгляд – с ним тоже было всё в порядке, от былой паники в глазах не было и следа, Нэ Хуайсан умел держать себя и свои эмоции в узде. Однако Се Линь все же поднялась на руках, игнорируя протесты собственного тела, и осторожно развернулась, стараясь не задеть слишком длинными конечностями что-либо из кучи ящиков с едой и тканью, которые везли торговцы. Справившись с этой нелегкой задачей, она снова приняла горизонтальное положение, однако на этот раз коварно окупировала бедра Хуайсана, обессиленно рухнув туда головой. Хуайсан издал слабый, не вполне ясный звук, который Фэнь-Фэнь затруднялась идентифицировать, однако ничего не ответил, а она сама, продолжая наглеть, просто ткнулась носом куда-то в его живот, игнорируя неприятное тянущее ощущение, с которым ткань верхних одежд прижималась к лицу. Стало совсем хорошо, если бы могла, она бы просто подтянула колени к груди, свернувшись все же клубком, как и хотелось, однако дальше двигаться Фэнь-Фэнь не рисковала, места в повозке точно было слишком мало для двоих людей. Больше они не разговаривали до самого вечера, когда солнце нижним краем начало касаться горизонта, предрекая окончание дня, и остаток поездки Се Линь просто лежала, бессмысленно глядя перед собой, чутко вслушиваясь в цоканье копыт лошадей, тихие переговоры торговцев и немного поверхностное дыхание Вэйфена, постепенно становившееся всё более глубоким. Вот уж кто точно не отказал себе в возможности передохнуть от всякого дерьма, преподносимого миром и собственной психикой. Удостоверившись, что Хуайсан уснул достаточно крепко, чтобы не проснуться от её шевелений, Фэнь-Фэнь перевернулась на спину, рассматривая смягченные дрёмой, но всё такие же прекрасные черты знакомого до мелочей лица. Сна ей требовалось меньше, чем Хуайсану, так что она довольно часто за последние два года видела его спящим, но сейчас желания поцеловать едва заметно разомкнутые губы не возникало, что-то просто перемкнуло в ней. Так, наверное, и случается, когда дважды за четыре дня видишь собственную смерть, да? Фэнь-Фэнь была до того усталой, смертельно усталой, что хотела просто отключиться ненадолго, проваливаясь в забытье, не преследуемая никакими кошмарами. Однако это, кажется, точно не входило в её привилегии попаданки.