Камелия цветет среди роз

Дикие племена — пары племен инцев и янцев, автономных от великих империй, зачастую в горных труднодоступных районах. За времен переселение оказались не замешанны. Первые племена обнаружили лишь только через сто пятьдесят лет после формирования империй. Раз в десять лет к диким племенам шлют объединенный отряд иньских и янских рыцарей. За пятьдесят лет произошел лишь только один инцидент(подробнее в дополнении “Третий объединенный разведывательный отряд”).

Из справочника мира Адрона, глава “Государственное устройство”.

По дедлину расплылся запах роз. Он окутывал и связывал в своих колючих объятиях. Розы, коварные малышки, вы и тут меня нашли. Две фаланги: янцев и инцев, – стояли друг напротив друга. Что те, что другие с причудливыми узорами на лицах. Ждали незримого колокола. Ведь, как никак, они цивилизованное общество. Лишь только в цивилизованных обществах по команде рыцари будут убивать друг друга. Эрос, Эрос, о, милый Эрос, наверняка, там не может найти себе места.

***

У Пришельца, на удивление, разум был самым чистым. Даже Болин не мог таким похвастаться, выпячивав глаза на янцев так, что сосуды на них лопались. Чтоб Пришельца янцы съели, когда я шел тренироваться, его тошнило уже по дороге. Хотя, его еще может стошнить. Но прогонять Пришельца не буду. Его быстрая кровь хорошо взбадривает после бессонной ночи.

***

Я смотрел на лица янцев. Кто-то, казалось, безучастно оценивал инцев, кто-то, тряся, разминался. Одного янца, что стоял напротив Болина, особенно трясло. К нему подошел другой, несколько выше, и прикоснулся к плечу, предлагая, наверное, стать вместо него. Несмотря на страх, первый начал отказывать, что потихоньку переросло в спор. Я уверен, что все их сородичи ясно слышат каждую букву. Да что там янцы, у Келина с каждым их словом бровь поднималась все выше. Кто-то из толпы яньцев не выдержал и накричал на них. После этого те двое перекинулись несколькими словами и смокли. — Кэлин, — прошептал Болин, разминая свое плечо, — чего это эти двое? — Они вдвоем пойдут против тебя, — кинул ему, не отрывая глаза от того, кто стоял перед ним. — Интересно, — он потянулся в одну, потом в другую сторону.

***

Звон прокатился по воздуху, ударялся о деревья и уши, покрывал все тело тысячами мурашек. Три раза. Крик, сплетенный с рыком, вырывался из груди. Вперед выбежал Болин и схватил двумя руками двух инцев. Одного придушил сразу, а второму проткнул большим пальцем глаз. Хруст. Тьма. Небо и земля слились в одно, как будто наступила пора вечного хаоса. И где-то там, под моими пятками, засветились узоры на лицах янцев и инцев. Над головой моей заурчало чрево гигантского морского змея. Через мгновение стало нечем дышать. Щелчок. Открылись небесные люки. Все вокруг, включая этого бестелесного монстра, накрыло стеной воды. Впечатляет. Каждый раз, когда наступает уверенность, что небеса уже не могут удивить, появляется что-то новенькое. Потихоньку светлело. Казалось, само небо упало. Я поднял голову и посмотрел на небо, что сейчас засеяно маленькими черными точками, из которых столбом стекала вода. Небесные люки… Мне пришлось спуститься, ибо ливень не давал рассмотреть, что там внизу происходит. Воды на земле по самую щиколотку. Инцы и янцы уже успели смешать ее с грязью. Много кто поскальзывался и падал на землю. Топили друг друга. Одному же особенно повезло — сам упал и сам сломал шею. Обездвижен лужей воды, и никто не подумает, что он может быть еще жив. Не до этого, если дорогой инец или янец осыпает ударами лицо и руки, стараясь добраться до шеи и, в свою очередь, ничего не остается, кроме как отвечать тем же самым. И, наконец, сомкнуть руку вокруг чужой глотки. Смерть застилает глаза. Что за бред. Мимо меня пролетела душа сломавшего шею инца. Смерть никогда не будет такой любезной, чтоб застелить глаза. Раздробить, поломать, пустить пулю в лоб, съесть изнутри, лишить воздуха, все, что угодно, кроме ласкового убаюкивания. Вскрик. Опять кого-то поглотила грязь. И уже через секунду, за этого несчастного другой несчастный — инец споткнулся. И на него набросился янец, обхватив талию ногами. Инцу удалось сломать руку янцу, но в тот же момент янец сломал ему шею. Тело инца содрогнулось — конец. Янец вправил себе руку, а затем прижался к шее инца. Отек на глазах исчезал. Он продолжал пить кровь, двигая пальцами сломанной руки, пока не смог сжать в кулак. В этот момент один из инцев, прикончив янца, обратил на него внимание. В следующее мгновение, рядом с телом в грязи сплелись два тела. И после смерти нет другой участи кроме чужого чрева.

***

Зазвенел колокол. Правая рука Кэлина держала за горло янца перед собой. Он был жив лишь благодаря тому, что левой рукой я схватил руку другого янца. Кэлин отпустил обоих. Кэлин смотрел им вслед. Я понятия не имею, о чем он думал. Единственное, что я чувствовал — это боль. Как только два товарища скрылись за деревьями, Кэлин, наконец-то, дернулся, и повернул назад — домой. — “Пришелец, мне еще как месяц жить”, — сказал он спокойно. Все болело, при каждом движении раскрывались раны. Грязь высыхала и стягивала тело, одежды нет. Даже если Кэлина очень разозлили мои действия, сил у него нет. — “Прости”, — попытался, как можно четче это сказать, но, кажется, не выходило. То, что произошло, то, как выглядела земля, и что из-под нее выглядывало. — “Несмотря на то, что мы знаем, что произойдет, не факт, что на этот раз…” — мой язык будто завяз в слюне, а горло пересохло. — “Молодец, хорошая реакция”, — перебил меня Кэлин. Он хотел, чтоб я попросту заткнулся. Со стороны послышался вой. Кэлин инстинктивно повернул голову. — А-арлин! — это был Нелин. Он перевернул Арлина лицом вверх. На нем не было ни единой раны. Как и хлопковая одежда под доспехами было цела. Хотя, у остальных, что у мертвих, что у живых от нее оставались только какие-то огрызки. Он же не мог попросту… Утонуть. А затем еще один вскрик. Отойдя от своего противника, Дилин пнул землю. Ненароком откопав чью-то... Простите. На это он не обратил никакого внимания и схватился за голову. — Хочешь умереть? — из леса вышел Болин, как и все, в ранах, особенно на лице, возле глаз. Я видел... Забудьте. — Давай, подсовывай свою голову в руки кому-нибудь из янцев, или сделаем легче, — наиграно ласково говорил он с ним. — Я сверну тебе голову! И, чтоб слышали все: Я сверну голову Дилину, ему надоело жить! — он указал на него, словно ребенок. Злился так, что трясло. Болин посмотрел прямо на Дилина и прошептал. — В отличие от тебя, я жить хочу. — Нельзя, — крикнул янец с красными глазами, скрестив руки на груди. — Законы, есть законы. И их нельзя нарушать не смотря ни на что. Если ты вправду хочешь жить. Кэлин собирался передать то, что сказал янец, но Болин и без переводчика понял. Он цокнул языком: — Кто бы сомневался! — и окинув в последний раз все скрылся за деревьями. Кэлин тоже зашел за деревья. Только далеко от места битвы не ушел, оперся об одно из деревьев, перевести дыхание. — “Мне отойти?” — “Стой здесь”, — он крепко ухватился за дерево. Он едва стоял, казалось, земля расходилась под ногами, а голову набили цементом. Тут он согнулся, и на землю полились те немногочисленные овощи, что он съел утром и желтая жидкость. — “Стой здесь”, — он начал поневоле опускаться. В свои же... — “Кэлин!” Он задержался, где-то нашел силы и вцепился в кору. — “Да, упаду я в свою же рвоту, и что? Вот ты, пришелец, молодец, спас того янца. Только, что с этого? Они умрут. Рано или поздно они умрут”. — “Кэлин, нам нужен ты, я защищал тебя. Я прошу прощения за то, что так получилось”. Кажется, Кэлин, готов уже был пропустить мои слова мимо ушей. Но большего я говорить не собирался. Он сделал несколько вдохов в тишине и пошел домой.

***

А детишки нетерпеливо ждали своих наставников. Кто-то играл, иногда вглядываясь в такую таинственную и хищную чащу леса, поглотившую их наставников. Когда вернуться? Только такой вопрос мог возникнуть у наивных детишек. Даже не догадывались, что за одну секунду голова наставника может превратиться в разбитую чашку. А за игривыми детьми сидели Неру, бок о бок с Джеру, а Джеру держала за руку Лилина. Не смотря на то, что руки их переплетены так, что и меч не перережет, сидели они будто б за тысячи земель друг от друга. Где-то рядом с ними шатался широкоплечий, он никого не ждал, просто смотрел на переплетенные ветки и корни. Кто его знает, что творилось в его голове. Мне знаком такой взгляд… В широкоплечего врезалось пятеро младших. Устоять у него не было шансов, он пытался, ругался, но врезался в землю носом. Парень едва выкарабкался из под тел малышни причитая: — Чтобы вас янцы съели! Чтобы вас янцы съели! Джеру, не скрывая этого, улыбнулась во все зубы. Широкоплечий это заметил и, выплевывая землю, прикрикнул и на нее: — А тебя в первую очередь пусть расчленят, — он вытер рукой грязь с носа, но только размазал по всему лицу. — Посмотри лучше на своего любовника, темный, как медленная кровь. Джеру нахмурилась, не потому, что ее “любовь” что-то беспокоило. Она не хотела этим заниматься. Но оставлять все так неправильно. — Лилин, — толкнула она парня, — Лилин, — но он совсем не реагировал, — Лилин! Он лишь на секунду перевел взгляд на девочку, тихо сказал: — Мне кажется, мой наставник сегодня не вернется. Лицо Джеру раскраснелось и надулось, она чуть-ли не прокричала: — С чего ты взял?! Бедному Лилину оставалось только глотать свою икоту: — Я-я… не видел, как он тренируется. Джеру приоткрыла свои губы показывая свои острые зубки. Кавжется, если бедный Лилин продолжит, она его самолично съест, вместе с его бредом. — Я с этой старой тоже своего наставника не вижу и что с того, — она отвернулась совершенно. Неру же, хоть и не разу не повернула к ним голову, все внимательно слушала. — Может ты откроешь свои глаза, а?! — вспылил широкоплечий. — То, что твой наставник не сдох на следующей же недели после того, как мы сюда приехали, не означает, что он бессмертен! — Я что ли виновата, что на тебя наставника не хватило, Ролин? — слегка наклонила Джеру голову, прищурив один глаз. — Да чтоб тебя янцы съели! — махнул руками он. — Возвращаются! — послышался издалека детский крик. Тут же и Джеру, и Ролин забыли про свой спор ,— Болин, — на этом, конечно, Джеру плюнула на землю, — Керу и Нелин уже дома! Малышка убежала неся эту замечательную весть, как тут за ней прибежал еще один с не менее радостной: — Нелина вырвало на ноги старухи! И вот так два маленьких ребенка в течении нескольких минут бегали от одного края до другого. Один кричал имена, второй в кратких подробностях описывал в каком состоянии они пришли. У кого ноги трусились, у кого все лицо в грязи, у кого глаз не было. Ну после цыпочка имен оборвалась. Несколько минут детки все еще постояли у дедлина, но больше никто из леса не вышел. На удивление, никто и не заплакал, и не стал биться об землю, или проворачивать трюк Джеру. Что до самых рыцарей крови, все они направились к Дому развлечений, который накрыла огромная туча пара. Внутри, дай Бог, можно было различить кончик своего носа. В паре и благовониях можно было утонуть. Дилин, кажется именно этим и занимался: сидел на мокром , покрытом водой кровью и грязью полу и еле дышал. Ровно до того момента, как несколько слуг не подняли его и не занесли за одну из дверей бань. Остальные же… Лучше закрыть свои веки, слушать ругань, ляск кожи об кожу, и снова ругань двух инцев, что переплетенным комком упали. Как защелкивается каждая из дверей. Шуршание метелок, хлюпанье мокрых тряпок. И, наконец, сделав свою работу слуги встали у дверей. А за дверями слышались стоны, из под одной растеклась лужа вперемешку с кровью. Там, должно быть, крайне интересно.

***

Вдох, выдох. Я уже не живой, но представлять то, как воздух заполняет воображаемые легкие, а затем так же само легко покидает их — успокаивает. Сегодняшний день, час… Тьма, а затем вода, что заливала в уши, то, как новые раны жгли кожу, пока ледяная вода сковывала конечности. Ноги вязли в грязи. И очнулся я только, когда зазвенел колокол. Все эти воспоминания и ощущение комком завязли внутри меня. Пустое… Это то, что чувствовал я, а как же было Кэлину, за чьими плечами было, как минимум, сотня таких часов и ещё столько же предстоит. Мне так хотелось материализоваться и ощутить на себе капли воды. Сфокусироваться на чем-нибудь, сжать или разжать мышцы ноги. Как этого не хватает. Нет ощущения, что внутри меня что-то есть, как снаружи. В Гране, среди следов разных душ, этого не ощущалось, но вот здесь… Каждая душа, заключенная в маленькой клетке под телом, и, лишь в небольшом растоянии от Кэлина, я мог чувствовать его. Как вот сейчас. Но не такого рода чувства мне хотелось б ощущать. Лишь б отвлечься от того комка. Тем более, что в такие моменты… Пустое… это тебя не касается… А пытаться уловить хоть что-то еще. Бессмысленно. Наверное, глупо, да, но сейчас мне б хотелось оказаться в Гране и разнести кучку другую документов. Лишь б снова взяться за многочисленные следы и почувствовать чью-то радость, раздражение, спокойствие, и даже снова наткнуться на след Цубаки, полный похоти. И тут, что-то мелькнуло перед мной. Его очертание тонули в паре. Лишь только приспущенные темные штаны выбивались.

***

— Цубаки! — зрачки его глаз дергались, улавливая меня среди пара. Всегда так удивительно, как образно душа способна отображать движения реального тела. Семьсот лет, как это розоволосое чудо умерло, а его глаза ведут себя как живые. Удивительно… — Что ты тут делаешь? Я наклонился к нему, так, что от моего к носу Эроса поместилось б две долони. — Schatz, на прошлой неделе вы такое учидили, что я никак не могу опоздать на ваш следующий раз. Лицо Эроса тут же скривил от воспоминаний о том вечере. Глаза округлились, брови поднялись, а его очаровательные зубы заскрипели. Но все же он выдохнул. — Ты видел, что произошло в дедлине? Черт возьми тебя, Эрос. Ты мог б попросту выплюнуть на меня всю желчь, но вместо этого ты спрашиваешь о том, как эти дикари кромсали друг друга. — Забавное зрелище, — я примкнул к его шее. То, как поднимается и опускается его кадык, сводит меня с ума. Но он быстро выскользнул из моих обьятий. А в прошлый раз ты добровольно отдал мне свою шейку, Эрос. — То, как один пил кровь инца, — Эрос так забавно перекрестив руки прикрывал шею, что не возможно было не засмеяться, но я лишь слегка приподнял уголки губ и выдавил из себя нечто, мало похожее на смех. — Как ты думаешь, может ли возбуждать янец инца? Руки Эроса медленно опустились, а брови слегка сдвинулись. — Надеюсь, что нет.

***

Кажется, на миг, в глазах Цубаки я увидел жалость. В большинстве случаев он оказывается прав, как б мне не хотелось. Но мы еще слишком мало провели в этом мире. И он еще не открылся нам с самых плохих и хороших сторон. Может, и вправду чисто физически янец не может любить инца. Цубаки встряхнулся, его штаны слегка сползли, но на это он не обратил внимание. Я же заметил большой узел волос, справа от его лица. Он развернулся и махнув рукой протянул: — Schatz, встретимся вечером. Я про себя кивнул и вернулся к двери за которыми был Кэлин.

***

Вот, Кэлин, я вернулся и что я вижу? Как твоя псиная бошка тащит Эроса в Дом развлечений. Больно ему надо видеть ваши пьяные рожи и слышать пьяные песни? Ой, воевали три друга десять лет вернулись лишь только двое. Не смыслю я в народном творчестве, но даже у самого толстокожего культуролога в лучшем случае треснула б улиточка. И, как погляжу, садом на прошлой неделе тебе очень понравился и ты жаждешь продолжения. — “О, Кэлин, сегодня ты как-то рано собрался. Неужели там будет нечто особенное?” Я чувствовал его руки с заостренными когтями на своей шее. Его желание. Ну давай, давай, придуши меня тут и сейчас. Малыш, я жду. Но похоже Кэлин тот еще трус. Он что-то сказал себе под нос и сжал руку в кулак. Я почувствовал усталость. Мои глаза встретились с глазами Эроса. Он был готов в любой момент противостоять моим действиям, но легкая дымка затаилась в глубине его зрачков. Я не знаю, что творилось днем, но Эросу нужно было поспать. А чертов Кэлин тащит его в чертов Дом развлечений!!! — “Малыш, — протянул я, улыбаясь, хотя, — открою тебе тайну, — хотелось Кэлина пристрелить, — заниматься с сексом тем, перед кем уже открываются сдвоеные ворота в царство Морфея, такое себе удовольствие. Если, конечно, вы тут не играете в хозяина и его послушного щеночка, безвольного раба”. — “Да чтоб тебя янцы сьели, извращенец!” — “Цубаки, все в порядке. Я согласился,” — его уставшие, но такие искренние глаза. То, чего я не могу понять, Эрос. Зачем раз за разом ты выбираешь перетерпеть? Тем более, Кэлин, этому гаду будет попросту спокойнее, если один из пришельцев будет торчать в его голове. Я обогнул Эроса сзади, наши души соприкоснулись. Чувствовал маленький болезненные комок внутри него. Пульсация от него расходилась по всей его душе. Я не могу избавить тебя от этого. Я обвил его теплом и спокойствием, прошептал ему на ухо: — “Ты согласился, как и в прошлый раз?” — ворота открываються. Лишь только маленький шарики души остается у меня в руках. Спокойной ночи, Эрос. — “Ну, вот видишь, Кэлин, и таким он мог стать в любой момент”. Я почувствовал, как по спину Кэлина прокатилась дрожь. Вечерний холод все больше пронзал конечности. Я рассмеялся: — “Ну и ну, Кэлин, он просто спит. Ему нужен был хоть кто-то, кто позволит ему это. А спать, будучи соединенным с тобой. Ха… на иголках спать и то лучше. Но ты не волнуйся, один ты не останешься”. Автор заваривает чай И как всегда для вас старались автор Иван-чай и бета Капрал. Следующая глава в представлениях не нуждается. Для неравнодушных к нашему творчеству прошу заглянуть в шапку профиля этого чая.