Камелия цветет среди роз

Империи инцев и янцев имеют совершенно разную государственную структуру. В империи — янцев все земли принадлежат императору и только он вправе отнимать, даровать земли или должность. В империи инцев — всласть поделена между шестью лордами и потомком первого императора. Императора выбирают между семью кандидатами, по одному из каждой ветви. Выбирать могут все члены семей, достигшие совершеннолетия. 

Из справочника мира Адрона, глава "Государственное устройство".     

Эта была одна из самых ужасных ночей, которую мне доводилось переживать. Сначала все, вроде как, было хорошо. Кэлин, со свойственным ему не пониманием того, как некоторые вещи в его языке могут быть не очевидны, поправлял меня. Ближе к полуночи я отложил и учебник Цубаки (его я Кэлину не демонстрировал в полной мере) и тексты. Кэлин же, как обычно, развернулся к стене.  Только вот заснуть не смог. Его грудь словно обволокло какое-то существо и пожирало его внутренности. Я чувствовал, как ему казалось, что его тело превращается в тлен. Он пытался взять это под контроль, не думать. И на какое-то короткое время ему это удавалось. Он засыпал, но крайне чутко, каждый шорох будил его, а у каждой тени словно были глаза.  Мне показалось, что я услышал чей-то крик. Я мог только чувствовать, но я уверен, в голову Кэлина лезли не самые приятные воспоминания.  Я так не могу.  — “Молчи”, — прервал он сразу, я даже не успел ничего сказать,  — “или уходи! Мне не нужно твое яньское сочувствие!» — “Кэлин, я хочу тебе помочь”. — “И чем же ты поможешь? Каждую неделю обязан это делать, до того, как этот контракт закончится”, — я чувствовал, как его трясло. — “Только благодаря невероятной удачи я все не сдохну. Я лишь будущее мясо на зубах янцев, как и мои подопечные”, — по моей коже прокатилась дрожь. — “Всех ждет такая участь, даже гавнюка Болина”. Я скомкал в шар все. Почему так происходит? Никто не достоин такой участи, и пусть даже в одном из тысячи миров такое пережить. Я вспомнил пустые глаза Цубаки после одной из многих неудавшихся миссии: “Эрос, восемьдесят, сто, тысяча лет — смерть. Рано или поздно ломается материальное тело, и настает пора сбросить воспоминания. Бесконечности миров и самой энергии нет дела до одного, пусть даже беззащитного, дитя”. Все это я отбросил, и маленький розовый шарик улетает далеко отсюда. И Кэлин этого не узнает. Я должен постараться помочь ему.  — “Позволь сделать эту ночь не такой мучительной”, — я улыбнулся. — “Среди тысячи миров есть множество историй про великих героев, и одна из них рассказывает про вспыльчивого быстроного Ахи...” Пальцы Кэлина смяли одеяло, а рев забрался к самому носу: — “Пришелец!”  Я вспоминал, как когда-то, с невероятным энтузиазмом, мне рассказывал эту историю Цубаки. Я, словно тень, пытался повторить все то, что вытворял когда-то Цубаки. Давай, давай, злись на меня, Кэлин, только умоляю, не страдай и не вспоминай сотни пройденных смертных часов.  — “Агемемнон!” — врываясь крикнул Ахилес, — “девять лет я воевал за тебя. Те троянцы ничего мне не делали. Не душили овец, не топтали моих садов. И каждый здесь блюдет твою и Менелая честь, сукин сын”. — “Эрослин, заткнись!!!” — но я не обращал внимания и продолжал. Я чувствовал – его злость вытеснила все другое, поэтому, — “где настолько объевшиеся сердец, как вы, беруться?”  — “Кулаки Агемемнона сжались…” — “Ты сказал, что не хочешь, чтоб я эту ночь мучался”, — я чувствовал, как его же гнев обжигал его грудь. — “ Тогда отвечай на мои вопросы!”  Я хотел б ему ответить, но есть одна маленькая проблема: — “Я не умею рассказывать”  — “Ты серьезно?” — фыркнул Кэлин. — “А кто тут недавно за какого-то Аэсса кричал?” — Я повторял так, как мне это рассказывал Цубаки.  — “Опять этот извращенец”. — “Когда-то из него можно было выбить что-то путное?” Естественно, Кэлин закатил глаза, не веря моим словам. Но хотя б он полностью отвлекся от того, что его мучило целую ночь. Ха, если б Цубаки заявился собственной персоной, ничего плохого не смогло б пролезть в голову Кэлина.   — “Подожди, я попытаюсь все же рассказать”. В моем разуме возник Цубаки, то, каким он был много лет назад. «Эрос» — смотрели на меня красные глаза. Он тогда одел белое платье с красным пояском, а на голове намеренно перекошенный медный шлем. Его руки оперлись на меч. Он рассказывал о том, как Ахиллеса нашли в доме Ликомеда. А этот наряд — он несколько увлекся — «Это не так сложно, начни с легкого. Как тебя зовут? Где ты родился?» — Но, почему-то, в какой-то момент он отвлекся на меня. Тогда я и не знал что делать.  — “Я – Эрос Дионисид”, — Кэлин поднял бровь, но ничего больше. Имя должно ему казаться странным, — “я родился на одной из планет моего бесконечного мира. Наши звести соединяли гигантские сети электричества и мою планету”,— Кэлин явно не понимал, зачем я настолько издалека начал, но не перебивал, даже с интересом осматривал каждый образ, что я ему давал, — “регулярно били гиганские молнии”, — тут я решил дать Кэлину то, что его явно обрадует.  Он не сразу понял, что я ему дал, но затем его улыбка поползла вверх, но после его кое-что смутило :  — “Почему он парит?”  — “Это было уже после моей смерти.  Цубаки отвел меня посмотреть, что случилось с моим миром после уничтожения илотов”. — “Ты умер не своей смертью”,— четко сказал Кэлин.  — “Если б умер своей, то вряд ли оказался в Гране. Мало кто, прожив долгую жизнь, доходит до нас, воспоминания рассеиваются раньше”. — “Сколько тебе было?”  — “Девятнадцать”,— Я почувствовал какое-то странное ощущение от Кэлина. Да, выходит Кэлин на год сейчас старше, чем я в момент своей смерти. Если летоисчисление у нас не сильно отличается.  — “Как это случилось?” — “Наше общество делилось на илотов, большинство без каких-либо способностей, и на спартанцев, что могли управлять электричеством и за раз убить десяток илотов. Во имя безопасности, у спартанцев были некоторые ограничения. И… Фобос уничтожил всех илотов во имя освобождения спартанцев”.  — “Еще один объевшийся сердец?”  Я будто б снова оказался там, среди руин моего мира: — “Он был в своем уме…”  — хоть я и видел множество миров, и Фобос в своих намерениях и действиях был не единственным, но воспоминания о моем первом мире все еще заставляли болеть мои внутренности. Кэлин почувствовал то же, что и я, вздохнул и сменил тему.  — “Как ты познакомился с тем извращенцем?”  — “Цубаки лучше всех управляется с энергией, а я захотел создать пару колец на будущее”. Я хотел ему объяснить про кольца, но Кэлин меня снова перебил.   — “Откуда он?” — “Я не знаю, только знаю то, что несколько тысяч лет назад он и Господин Б оба умерли и решили остаться в узле, чтоб основать Грань и изучать вселенную”. Кэлин вздохнул и подобрал под себя ноги: — “Кто-то кроме этих двоих застал те прекрасные времена?” — “Нет. Мало кто остается долго в Гране. Только я, Цубаки, Господин Б и Пандора”. Кэлин встряхнул головой и свел брови: — “Я правильно понимаю, что какой-то извращенец и тысячелетний придурок контролирует вашу Грань и всех все устраивает?” — “Господин Б чем-то тебе не угодил?” — “Его полное имя? Не знаешь.” — “Вся информация про Господина Б и его мир есть в библиотеке. Я не знаю его имени, да, но оно есть в общем доступе.” Кэлина явно не устраивал мой ответ.   — “Цубаки?”  — “Про него ничего нет, но послушай, во вселенной множества миров, попросту могло что-то не дойти, а скопировать воспоминания без разрешение на то самого человека — это строго наказуемо”. Конечно же, и это не убавило его скепсиса.  — “А…” — тут уже я его перебил.  — “Не находится он уже давно у власти, да, по нашей бюрократической системе, формально все заявления, документы пишутся на его имя. Его попросту уважают, как самого старшего во всей грани. Сам он скорее выполняет работу обычного архиватора и изучает временные лозы” Наконец-то Кэлину не к чему было придраться, но, похоже, у него сложилось впечатление от Грани, как о змеином логове между мирами.     — “А что та за девочка странная приходила?” — “Пандора — приемная дочь Господина Б. В одном мире она собирает паразитов — разбитые души. Они образуються в мирах, где так или иначе существа могут напрямую контактировать с энергией и душой”. Тут Кэлин нова схватился за мои слова, намереваясь выпотрошить все тайны, ну, и заодно меня, раз попался под руку.  — “А вы можете расколоть души?” — “Кэлин, зачем нам это делать? К тому же, пока твоя душа внутри организма, она не настолько хрупкая, как вне”. — “Так сможете или нет?”  — “В тех мирах, которые я знаю, душа ломалась или вместе с телом, или ее ломали после смерти существа. Насчет, можно ли сломать душу в теле — я даже не представляю, как это можно выяснить”. Кэлин вздохнул, и я почувствовал, как он начал перебирать и анализировать все, что я сказал. Я же просто наблюдал за игрой теней на маленьком столике в комнате. Утомляет меня подозрительность Кэлина.  — “У тебя волосы цвета губ”, — неожиданно сказал он, а потом, поняв, что я не понял, объяснил, — “И, кажется, еще дурацкий хвост посреди головы??” — “Нет, не кажется.” — улыбнулся я. Предопереждая его вопрос о прическе, объяснил, — “Я так хожу, потому что дал обет своим друзьям, что буду так ходить, пока не почувствую, что нашел ту самую любовь”. Он улыбнулся: — “Твои друзья, должно быть, неоднократно умоляли тебя взять слово назад”, — я настолько привык к тому, что он либо подозревает нас во вселенском заговоре, либо злиться на Цубаки, либо считает меня полным необучаемым идиотом, что я чувствовал, будто случилось чудо.    — “Они ушли, еще до того, когда моя неспособность найти кого-то начала напоминать хроническую болезнь”, — сказал я слегка хихикнув. Представляю, какое было б лицо Нью, узнай он, что я до сих пор ношу эту глупую прическу.   Веселие же Кэлина наоборот затихло:  — “Соболезную”, — думал он явно о чем-то своем.  *** — Предлагаю невероятную возможность стать шпрингером.  На его шее на тонкой ниточке блестящей энергии висели кольца. Кажется, тогда от счастья и возможности затащить этого застенчивого парня в какую-нибудь авантюру, у дурака сварились и вытекли мозги через нос. Эрос, каким ты был очаровательным стеснительным сокровищем! При каждом неверном вздохе покрывался краской с ног до головы.  Еще совсем зеленый, не привыкший к улавливанию смыслов. Хотя, что тут говорить о словах, если и бумажки он приносит с опозданием. Только подумать, как часто он теряется, становится плохо.  Воистину, дурак пытался ему помочь и прилепил кое-какие указания. Но Господин Б это все без предупреждений содрал. И лишь после, когда этот некий дурак в ярости пришел разбираться, всегда спокойный Господин Б сказал, что такие костыли лишь помешают Эросу. Кто я такой, чтобы спорить с самим Б! — Смотри, — указал Господин Б на самодельную схему лоз, — это лозы времени и пространства, вот этот шарик, — он показал на место откуда растут лозы, — это узел, где находится Грань. Здесь переплетены все миры, если, конечно, где-то нет еще других узлов, — между своих пальцев Господин Б сжал синий шарик на ниточке, — свой тихион. — Аномалии в пространстве в узле вызваны именно переплетением множества миров: времен и пространств. По той же причине путешествовать в прошлое узла… не скажу, что теоретически невозможно, но крайне сложно. — Дорогой Эрос, Господин Б начнет лить воду через. Три. Два. Один. — Списывать свои опоздания на аномалии ты не можешь, к сожалению. Не настолько большая у нас Грань. Да и через тысячу лет не думаю, что Грань на много разрастется.  — Господин Б.  — Да, спасибо, Цубаки. — Кивнул он, — Так вот, мы нашли способ перемещаться во времени, и надо выяснить – возможно ли изменить будущее, а если возможно – то насколько. Изменится ли внешне рост лозы. — Господин Б поймал на себе мой намекающий взгляд, — и другие тебе непонятные вещи.  — Нам придется вступать в прямой контакт с обитателями разных миров. Господина Б довольно занят, а я, хоть тут и бездельничаю, но разумные существа не будет от меня в восторге, — ха, судя по лицу, Эрос не мог поверить, что у меня есть некоторые проблемы,  — А ты же неплохо ладишь со всеми. Эрос от стеснения сжал челюсти, аж зубы заскрипели, но все же сказал.  — Я уверен, есть кто лучше меня справится, — его рука потянулась к затылку, — например, кто-нибудь из отдела приема существ из других миров или из отдела по делам самоубийц. — Ой, чем нам помогут их кляксы и таблички, — отогнал я разумные идеи Эроса, не нужны мне эти зануды, еще чего, будут копаться в моих душевных трещинах, — Да и прогони эту застенчивость, это хорошая черта только для женщины, и то только, если она собирается выйти замуж. — Я хотел видеть рядом с собой только красное, словно маленькая помидорка, лицо Эроса. — А ты мужчина, и тем более несколько раз вдовец, — его зубки так сильно сжались, что и нос покрылся маленькими складочками.  — Я не думаю, что меня уже можно называть вдовцом, — еле раскрывались его очаровательные пухлые губки.  Я бесцеремонно взял его за плечо и прижал к себе. Наши души, в местах соприкосновения, сливались в одно. Боже, как же было хорошо.   — Гони, гони значит свой стыд. И поверь мне, как прогонишь, тебя вся грань будет носить на руках за твои мягкие, но крепкие плечи. — Эрос узнал, чьи слова я пересказал, и невольно превратился маленький горячий стеснительный комочек.   Сам Бог затих, глядя на такого дурака. И, в отличие от дурака, он все знал, понимал. И скоро раскроет свои виденья, то нечто, что совершенно не может жить в моем мире.  Конечно же, я оказался прав. Через несколько десятков лет Эрос завоюет все сердца в Гране, или, по крайней мере, уважение. И стыд его совсем пропадет, только лишь щеки иногда будут покрываться краской. Ведь выдержал ли дорогой стеснительный Эрос мои шалости?    А пока я был тем еще дураком. Я опустил плечо, хотя, о как этого не хотелось:  — Надо провести маленькую тренировочку. Выбирай. — Я достал из шкафчика стола два справочника.  —  Есть три координаты, — я демонстративно кинул на стол одну книжицу, — магический аграрный феодальный мир, — вторую, — не магический индустриальный монархический мир. Ну и, — наиграно поджал губы, — думаю, можно классифицировать, как постапокалипсис, твой мир сейчас.   Эрос даже не глянул на все те справочники, его глаза забегали.  — Я правда могу?  — Конечно, только уверяю, смотреть на собственную могилу – то еще удовольствие.  На какое-то время он задумался. Хорошо ли это для него – увидеть собственный мир? От дурак, я несколько дней провел в ожидании координат лоз, собирал информацию о его мире, даже и не подумал, чем возвращение в родной мир может обернуться для Эроса.  Чего переживать? Все же взрослый человек, хотя, и немного застенчивый. Отношусь к нему, как к какому-то цветку. Нежный тот маленький цветочек лука, но ведь не зря это лук. Мужчина в конце концов, ему нужны крепкие удары по плечам, чтобы взбодрить, а не пьяный танец под вальс. Тоже нашел себе собачку для заботы. Играет во мне наша родовая зависимость, только в моем теле это ни что иное, чем грязная змеиная кровь.   — Если мое тело так и осталось лежать посреди лестницы и то будет хорошо, — улыбнулся Эрос.   Вот, что нужно было доказать, он мужчина.  — Значит, на том и решили. Пошли.  Его глазки очаровательно округлились:  — Уже?  — Неужели ты можешь замерзнуть, или проголодаться? — склонил я голову на бок.  Его рука снова потянулась к затылку.    За координатами надо было отойти довольно далеко от Грани. Естественно, не успели мы далеко отойти, как случилось нечто неординарное. Если хочешь зрелищ, ступай на границу Грани, где существа, из множества миров, образуют размашестую очередь в виде русалочьего хвоста. На этот раз, всех нас накрыла огромная черная песчаная туча. Рука Эроса, что тогда я держал, выскользнула из под моей крепкой хватки.  — Эрос! — крикнул я, но чёрный песок поглотил это. Дурак я побежал туда, где он мог б быть. Тут, песок расступился, и его нос оказался перед моим.  Эрос покраснел и отступил на несколько шагов:  — Он хотел взять над нами контроль, — он указал пальцем на маленькую черную тучку, что без очереди пробралась к таможенникам и в своих щупальцах, подобных лапками, держала несколько листков направлений. — Довольно долго пришлось объяснять, что не выйдет, и что он мертв.  Половина же очереди, что есть мочи лупила друг друга. Что за чудо вытворяет абсолютное непонимание происходящего и маленький инцидент.  Любопытно все же, сделала ли что-то эта тучка? Ведь для меня не прошло и пары секунд, а Эрос сказал про некое долго. Но… нам обоим могло лишь показаться.  И да, думаю не стоит говорить, что этот вид паразитического существа окажется будущим бывшим Эроса. Благо, он тут пробыл не больше года, а встречались они с Эросом не больше месяца. Слава о великому нашему Господину Б.  Далеко от суеты Грани, среди поля маленьких желтых цветов, я погрузил руку в землю, пытаясь нащупать корень. Тогда это заняло довольно много времени. Забавно было ловить краем глаза, как Эрос пытался делать вид, что ему не скучно. И тут что-то дернуло за руку. Я схватил Эроса за майку, и нас двоих затянуло.  Первым очнулся я. Эрос же, в виде маленького розового шарика души, медленно парил между лозами.  Черт тебя возьми, Эрос.  Мою грудь охватил жар. Его маленькая душа выглядела такой беззащитной, среди огромных расползающихся лоз и огромных пустот. Успокойся, Цубаки, он лук, маленький лучок, а это лозы, а не полчища голодных змей. Попробуй попросту подойти к маленькому невезунчику и взять его в руки.  Я вступил в пустоту, затем второй шаг и третий, я не боялся. Глупо это — бояться. Я взял его душу в свои руки. Боже, как тепло.  Маленький Эрос все и не думал просыпаться, что ж, по крайней мере, у меня было достаточно времени найти его мир. И уже, когда я нашел нужную лозу, его душа начала принимать человеческие очертания. Я положил его душу, чтобы он не смущался в лишний раз. На секунду мне показалось, что его лицо покрылось шрамами, но в следующую, его щеки полностью сформировалось. Его густые, слегка округлые брови, пухлые губы, маленькая горбинка и слегка приподнятый кончик мясистого носа.   — Ты ужасно красив, а твоя прическа попросту уродлива, — я протянул ему руку.  Щеки Эроса покраснели, но без неловкостей он взялся за мою руку.  И вот, сновы мы прошли сквозь лозу. Оказались посреди густого леса, по жилкам растений, словно по проводам скакали маленькие молнии. Эрос засмотрелся на эту красоту, я же… Черт возьми, какое чудо должно произойти, чтоб найти на целой планете один единственный город? Радостный Эрос посмотрел на меня, и тут же уголки его губ опустились. — Мы очень далеко от ойкумены? — спросил он.  Я засмеялся:  — В том то и дело, что я без понятия.  Эрос кивнул:  — Хорошо, — уголки губ снова приподнялись, а его глаза скользили вдоль молний в жилках местных растений, — все равно, пока я жил, ничего дальше купола не видел.  Его удовлетворенное лицо было таким прекрасным.  Тут небо стало темнее ночи, листья здешних растений трепетали так, что казалось, сейчас взлетят. По ушам словно ударил молот. Земля затряслась.  Я подпрыгнул и оказался в родном Адроне. Прошло столько лет, а молнии мира Эроса все еще снятся мне в кошмарах.  “Спокойно, дыши глубже”. — Тепло. Тогда он держал меня за плечо, и заботливо смотря мне прямо в глаза. — “Это просто молния…” — это был единственный раз, когда у меня пропал дар речи. Похоже, выражение моего лица тогда было пугающим, ибо Эрос не выдержал прямого зрительного контакта и в сторону сказал тихо.— “Такие наши молнии.” Мой пояс с ножнами обжигал голую кожу. Выбрось это из головы. Не сейчас. Просто выбрось.   Где-то там снизу слышались стоны не спавших сегодня инцев. И одна знакомая, коротко стриженая голова, вышла из своей маленькой каморки.