Камелия цветет среди роз

Адрон — закрытый, геоцентрический мир. Форма земли плоская, на обратной стороне не обнаружены следы жизни. 

Небесная сфера статична. Состояния сферы определяет смену дня и ночи, погоды, низку небесных явлений (таких, как полное затемнение на 15-20 минут).

Номенклатура Господина Б.

Никому об этом не говорите, но мне не нравится присоединяться и отсоединяться от существа. Не имею права на это жаловаться. Я повидал столько миров и бубнить по поводу того, что на пару секунд теряю все ощущения, хоть и с довольно длительным и противным послевкусием, нечестно по отношению ко всем, кого я знаю и знал.  Все это не так уж и просто. В узле собственное тело не обрести (наверное, из-за переплетения множества времен и пространств, как бы странно это ни звучало). Чтоб добраться до лоз, надо каким-то образом определить нужный цветок и схватиться в правильном месте (Я знаю ребят, которые занимались поиском новых миров, и это довольно муторное занятие), и это не самое сложное. Лозы, бесконечное количество лоз. Внешне каждый из миров отличается не сильнее ветвей одного дерева. Господин Б как-то мне сказал, что даже если какой-то безумец решит вернуться в свой мир (что само по себе маловероятно, поскольку души безумцев хрупкие), то вероятно заблудиться в мирах.      Я шел за ними, прямо как ребенок, наступая на следы Кэлина. Иногда я не могу сдержать себя от всяких детских игр. Но так же, будучи расслабленным, не мог вести себя Кэлин, он то и дело оглядывался и прислушивался. Как тут впереди послышался вой собак. Они пробежали мимо, буквально на расстоянии вытянутой руки. Целая свора тянула тонкое и высокое существо. Остальное разглядеть мне не дали кусты.  У Кэлина голова помутнилась, словно мимо пробежал сам Цербер. Лучше вам не знать, что это за псы.  Всю оставшуюся дорогу вой не стихал ни на минуту, но все же, по какой-то причине, через какое-то время Кэлин успокоился.  Край дедлина. Я даже и не понял, как это так лес резко оборвался. Думал, что снова моя маленькая особенность играет со мной в злую шутку. Но оглянувшись… так и было, густой, еле проходимый, лес резко окончился, будто вдоль края стояла невидимая электрическая стена.  Перед тем местом, куда встал Кэлин, собралась внушительная живая стена — сверстники Джеру и Неру. На удивление, лишь только легкое покачивание пронизало всех. Ни лишнего движения, ни попыток шёпота. И причина такого нехарактерного поведения для подростков была она. Тонкая и высокая женщина с седыми волосами. Лицо ее выглядело молодо, но что-то давало мне понять, что ей даже не сорок лет. С ее приходом, как будто пропадал весь воздух.  — Хорошо справился, — бросила она Кэлину и вложила какой-то сверток. Тем временем за спиной произошло невероятное — полное исчезновение всей колонны подростков. Нет, конечно, они все убежали, но произошло это так бесшумно, что сбило меня с толку. Женщина развернулась, на секунду будто закостенела, но тут же быстро пошла, вероятно, в том направлении, куда скрылись подростки.   Кэлин же развернул сверток, приложил его к своему рту и, закрыв глаза, тщательно прожевал. Затем прислушался. Очень долго прислушивался. Затем, он еле слышно промолвил, могу поклясться, половину я прочитал по губам: — Пришелец, ты еще здесь? Я сразу вошёл в его тело. — “Здесь”. Я почувствовал, как его рычание прокатилось по горлу. Но он молчал.  — “Я — Эрос. Послушайте, Вы не больны, не сошли с ума, в то же время не избранный и не посланник бога”, — было пару раз. Я это проговорил на всякий случай, хотя, и в справочнике господина Б было написано, что Кэлин не впечатлительный. — “Я – не божество или другое мифическое создание из вашей веры или обычаев”.  — “У Двуединого и не может быть такого идиотского имени, как и у плешивого пса”, —  вот это было больно. — “Пришелец, какая твоя цель?” Секунду я собирался с мыслями, хоть и заминка была не такой большой, Келину это не понравилось.   — “Ваш мир скоро погибнет. Ваша подопечная”. — “Молчать!” — я почувствовал, как сжалось его горло. Уверен, он б на меня сейчас нарычал, но почему-то этого не сделал.  — “Кэлин?”  — “Молчи и сиди тут, я твой дух чувствую”. Ему надо свыкнуться. Главное, чтоб это произошло раньше, чем сюда придет Цубаки. Если, конечно, с ним все хорошо. Нет, я уверен, с ним все хорошо, если уж меня забросило не так уж далеко, и я цел, то с Цубаки, который в лозах разбирается, должно быть все тем более хорошо.   И самое важное, кажется, у нас мало времени. Господин Б отвёл нам промежуток длиною в год до “совершеннолетия” детей, и смерти Неру. А у нас похоже не больше месяца.   Кэлин молча пошел к баракам. Хотя, для бараков они были слишком прочными, но для нормальных жилых домов слишком стерильные и безликие. Только один этаж. Стены белые, нигде не нашел облезлой краски. Крыша была деревянной, выкрашенной в темный цвет и лакированной. Опять же, никаких следов износа я не увидел. Кэлин довольно долго шел мимо дверей (хотя бы на них следы живых существ. На одной двери вообще две трещины размером с две раскрытые ладони). Он, наконец-то, зашёл в одну. Справа — квадратное окошко, и на стенку упёрлось что-то наподобие коврика. Слева — сквозное окно, размером с единственную кровать, и столик, не выше икр. Какое-то странное впечатление создавали этот столик и кровать вместе. Но в общем комната выглядела неплохо для одного человека.  Из-под кровати Кэлин достал большую записную книжку. Там, под кроватью, остались лежать еще несколько таких же, на вид более новых, книг. И вот, достал он эту книжечку и начал цитировать ее. Судя по всему, это были его конспекты каких-то книг по ведению хозяйства и всего, что должно будет понадобиться какому-то чиновнику. Хотя, все было написано таким замысловатым языком, что я вообще не уверен, верно ли все понял. Я же решил не терять времени и достал справочник Господина Б, в надежде что-то придумать. Идея обреченная на провал, но надо попытаться.  — “Какой твой план, пришелец?” План… и не успел я даже попытаться что-то сказать.  — “Конечно…” — только и сказал Кэлин — “Конечно…”  — “Кэлин?”  — “Молчать!”   Мои глаза тем временем упали на характеристики, которые приписал ему Господин Б. Крайне проницательное и понимающее существо, вероятно с ним будет легче всего пойти на контакт. Да и он четко понял, что у меня плана нет. Я совершил ошибку, так скоро подойдя к нему. В тоже время… Неужели у меня был выбор?  С моими способностями, единственное, что я мог, это выбрать между: проникать в Кэлина или нет. Но, и то, выбор сомнительный, учитывая мои способности. Что ж, ладно, что сделано, то сделано, надо думать как из этого выбираться.  В комнате повисла гнетущая тишина, будто б весь мир в одночасье умер. Тишина – есть тишина. Я снова раскрыл справочник Господина Б.  Через довольно короткое время за дверью послышались шаги и стук в дверь.  — Кэлин, с тобой все в порядке? — Не переживай, просто еще не отошёл от смертного часа. — Слушай, я свою порцию мяса еще не съел. Я тут тебе под дверью оставлю. Кэлин, тут же вскочил, по горлу прокатилось рычание: — Нелин, встал и съел мясо! — Я не ранен, — голос дрожал, но Нелин очень старался не подать вида, что лжет. Не получалось... — Вам нужнее. Кэлин кивнул головой, пропуская мимо ушей очередную ложь, и приказал парню за дверью.  — Открой дверь и зайди. — Честно-честно мне не нужно!  Кэлин сделал несколько шагов к двери, но не вплотную: — Зашёл. Тут за дверью послышался торопливые шаги в сторону. Кэлин открыл дверь, схватил Нелина за шкирку (уточнений вам лучше не знать) и втащил в дом.  Его... лицо. Как будто по нему проехался грузовик. Сине-зеленые пятна расцвели по всему лицу, то тут то там глубокие царапины, а пальцы… я не думаю, что вам надо знать.  — Кэлин, принести тебе одежду? — пытался как-то увернуться Нелин, но Кэлин попросту проигнорировал его вопрос. — Сколько ты не ел? — спросил он спокойно, но строго. Капля нервозности также проступала. Я его сбивал своим присутствием, своими эмоциями. Кажется, хотя, и в этом мире не было магии, но связь между телом и душой намного сильнее. Надо постараться как можно меньше ему мешать. Перед собой я сформировал шар. Что ж, те, кто это увидят, услышат или прочитают, будут знать что к чему. Конечно, я не буду перенаправлять к вам все. Мало ли, что тут произойдет, и мало ли, кто это случайно найдет. Но, по крайней мере, вы поможете мне и Кэлину.  — Несколько дней,— расплывчато ответил Нелин. — Несколько дней, дай руку, — хотя я и почувствовал, что он это сказал с сарказмом, но характерного тона не услышал. Нелин аж задрожал, но делать было нечего. Пришлось показать. Хотя, все было видно и отсюда. Кэлин взял его за руку и продемонстрировал ему же: — Ты же понимаешь, что если б ты умер вот таким, у нас были проблемы? Съешь при мне мясо и уходи, — отпустил его руку.  — Я оставил его дома. — Как ты собирался дать мне то, чего у тебя нет? Нелин сглотнул и вытащил из кармана небольшой бумажный сверток. Он как-то слишком аккуратно его развернул и поднес ко рту, как будто не мясо, а какая-то хрупкая драгоценность. Он старательно и быстро, как морская свинка, разжевал и проглотил. Сразу синяки начали пропадать, а пальцы обрастать. Последнее, едва заметно. Но все равно невероятно. Никаких следов, чистенько, будто ничего и не было. Кэлин же был не в таком восторге. — Тебе надо еще. Нелин попятился к двери: — Хорошо, я поем. — Не обсуждается, я пойду с тобой. На лице Нелина прошло выражение боли.  Припухлость на лице Нелина спала. Щеки, из двух гигантский слив, превратились в хорошенькие маленькие абрикосы. Проступающие черты лица были такими мягкими, словно у ребенка или женщины. К тому же, характерные для их вида большие глаза с большими зрачками. Нелин милый. 

***

— Готтлиб, Тодд, балуйтесь пока можете, — напоследок процитировал сквозь зубы отец и вышел из комнаты. На этом традиционные полчаса нотаций завершились. Их не наказывали совсем, слишком "взрослые" для этого. — ЯпервыйпопрошупрощенияуИрмтрод, — быстро протрындел я, поставив на голову своему лысому старшему брату книгу по анатомии. Тод, в тот же момент, схватил книгу и попытался ее убрать. Четкий удар по книге. И она упала на пол.  К сожалению, я не видел прекрасное выражение его лица. Да и не надо мне тогда оно было. В моей душе было лишь две вещи: шалость и жгучее желание скорее увидеть Ирмтрод.  Я свернул на лестницу. Один маленький шажок не туда, и вся моя небольшая и тонкая тушка покатилась вниз.  — Поймал! Я повис на своем воротнике. Ткань впилась в шею над кадыком. Звезды, фонари. Гул. Гул в ушах. Стук, стук, стук. Они все этого хотят. Ну что ж, пусть получат. Заслуживают. Ноги опустились на землю. Тысячи звездочек потихоньку гаснут, Я потер свое горло. И нет любопытнее ощущения, чем ощущение того, что это сон. Перед моими глазами пронеслась розовая тень, а на нее падала огромная буйная лоза. А что же потом? Я утомился и привольно лег спать? — Брат, а кто же тогда тебя заменит после твоей смерти? — Я повернул голову туда, где должен быть Тод, но его словно след простыл. И это называется моим братом? Будь добр дождаться меня и сразиться на равных, как мужчина!   Кажется, из-под пола было слышно, как бежит по тайным ходам Тодд. Хотя, это фантазия играет, играет. Ведь нет никаких тайных дверей.  Но, что мне эта реальность, в те несколько секунд я хотел верить, коль меня сюда забросило, в это юное и красивое, надо наслаждаться. А что же где-то там с Эросом. Ну, как-то сам и выберется.  Ведь, как можно устоять перед детскими желаниями, хоть и я уже взрослый малыш. Ох, этот сладкий азарт, эти сильные ноги, которые только и будут подчиняться ветру и жестокой судьбе. Готтлиб же тебя звали, малыш? Надолго ли ты это сохранишь? Не слушай этого странного чужого и строгого дядьку, уже ничего не изменить.  Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!  Нет! Этот лысоголовый Тод уже пудрил мозги прекрасной юной леди с прекрасными коричневыми локонами.  — Ирмтрод, закрой уши! Какими бы сладкими ни были слова змея, помни за что страдала Ева и все ее дочери! — Готтлиб уже хорошенько прицелился, чтобы толкнуть змея. Конечно, героического отрубания головы чудовища не произошло бы, все же с братьями так не обращаются, но жестоко проучить просто необходимо! Каким-то невероятным образом Тод перехватил его удар, и я оказался под мышкой, похоже, своего любимого брата. — Вот твой ангел, дева, — одним движением он жал мои ребра настолько, что мне показалось, правая и левая половины сомкнулись, — сам под мышкой демона Аморфо! Не спасет тебя больше ничего! — Тод потряс меня словно цыпленка, —  Беги! Беги! Хрюканье маленького поросенка пронеслось по двору. Как и любая маленькая тринадцатилетняя леди, она пыталась сдержать свой смех, но все новые и новые волны накатывали на нее. Остановить невозможно, но именно до этого стыдливого состояния и хотели довести свою сестру два старших брата. — Прощаешь нас, Золотце? — поднял я голову. — Прощаю, — хрюк, — прощаю, — хрюк. — Как вас не простить? Но больше так не делайте. Я очень тогда испугалась. — А пугаться не надо, ничего с нами не может случиться, — все еще держа меня под мышкой, Тод погладил сестру по голове. — Мы тебя никогда не бросим, и потом, как глава дома, я буду тебя защищать. — И если тебе надоест твой будущий муж, то здесь всегда будет твой холостой старший брат с шахматами и вином. — Братья, — еще больше сжал Тодд Готтлиба. — Шахматы, — я выскользнул из-под пазухи и сзади поставил подножку, — это игра на двоих, — конечно, он не мог допустить, чтобы из-за азарта голову брата постигла участь фарфоровой чашки. Чашки… Тошнота подступила к моему горлу. Но не успел хоть что-то понять, как проснулся. Какой чудной сон. И тут же я глянул на руки, что сжимали выступающие части лозы.  Ай-йай, как же так, это ты, дорогой Цубаки утомился, из-за простых догонялок с лозой.  Оглянулся вокруг. Все размылось и растеклось, настолько быстро шалунья лоза Адрона двигалась. Я оправдан.  И под самыми моими пальцами маленькая зеленая ниточка прорастала в мире Адрона. Эрос уже срастался с этим миром, Вот же маленький проказник, уже начал действовать. Новый приступ тошноты накрыл меня. Я чувствую, как мой прелестный план выскальзывает из под рук. Эрос, Эрос, мой маленький Schatz, ты меня сведешь в могилу. 

***

Я очутился посреди удивительного леса. Ветви деревьев и всяких растений переплетались между собой, а между ними, словно мед, тек сок. Естественно я не мог удержаться, обрел материальную форму. Как же прекрасен, невольно вспоминаются те разы, когда Эрос ее принимал. На несколько секунд его душа перестает принимать облик прекрасного подтянутого юноши, превращаясь в небольшой шар, размером с кулак. Этот маленький шарик тянется к тому миру своим щупальцами, в то время как драгоценная сердцевина полностью обнажается.  А что до вкуса сока? Противный словно кровь. Без разницы к какому растению прикоснуться губы. Мое тело начало непроизвольно дергаться, а руки неметь. Упс, я выпил яд.  С каждой секундой подергивание становились все сильнее, и тут я почувствовал сильный укол в легкие, больше я не мог не вдохнуть не  выдохнуть. Что вы, яд не убил меня, а вот отсутствие этого прекрасного элемента, без которого наш внутренний огонь затухает — да.  Как же это отвратительно и по своему прекрасно. Сердце остановилось, и ничто б не помешало моему разуму изучить его с ног до головы. Отделить каждый сосудик друг от друга. Но к сожалению, я и это тело уже в совершенно разных пространствах, и мне не удасться даже прикоснуться к этому чудному остывающему телу. Да и грешно прикасаться к нечистотам, будь-то даже свои. Я наконец-то отвел взгляд от, некогда своих же, голубых глаз и направился туда, где уже должен быть Эрос, если бедный ещё не заблудился. Хотя, мальчик-то взрослый, должен справиться.  Протоптанная дорога, шириной в пять шагов, пересекала лес. На одну же тропу со мной вышла толпа детишек.  — И сколько вы так стояли? — спросила у своего толстого друга девочка в красной повязке.   — Та — протянул он — эта карга встать, как только вы сбежали.  Тут со стороны в толпу влетел высокий парень в деревянных очках на ленточках.  — Бумага есть! Лилин, — так он назвал пухленького малыша — теперь эта ответственная миссия лежит на тебе! Не подведи! — А как же... — оглянувшись прошептала девочка в красной повязке — Наставник, Суру не вернулся? Красные заплаканные глаза той, кого они называют Суру, лишь на секунду их взгляды встретились. Маленькая девочка в красной повязке испугалась. Неужто малышка все еще не свыклась с тем, что тут их старшие друг за другом умирают. Маленькая стайка зеленых мух и малышка личинка надеяться на сто лет вечной счастливой жизни. Ай-йай-йай, надо набираться разуму, не оглянешься как будет поздно.  Да, что я тут делаю вид, что никого не знаю? За зря что-ли отдаю О Господину нашему Б свою невинность?  Джеру молчала, а вот Неру вдруг начала мурлыкать какую-то песню под нос. С протянутой рукой к Суру она обошла всех, кто был перед ней, словно бы она была зрячая, и обняла девочку. В тот же миг Суру заплакала. Они медленно опустились на землю. Чудо — именно так обычно такое называют. Где-то на другой планете этому маленькому созданию могли бы поставить храм. Но мы именно здесь, где в качестве почестей на нее смотрело несколько десятков глаз. Одни глаза среди толпы особенно заметны — Джеру. Она смотрела на Неру не просто с восхищением, а с обожанием. Плач Суру стих. Неру помогла подняться, прошептала что-то напоследок и без всякого пения вернулась к Джеру. — Чертовы янци! Ну смотри! Еще немного и мы отомстим за всех наставников! Перебьем! А что останется на скот! — высоко поднял кулак один из самых широкоплечих ребят. Его поддержал воинственный клич толпы и рев.   — Дурак! — стукнул бумагой парень в очках широкоплечего. Не уж-то решил внести немного трезвости? — Как ты янцев перебить собираешься, если мы с этой каргой до сих пор не разобрались! — Разберешься тут, если ты только жалобы и пишешь. Надо зарубить проблему на корню — он руками то ли показал, как обрезает эти самые корни, либо ж то, как карге отрубают голову.  — Скажи, ждать, пока карга пойдет в дедлин за Джеру и Неру, это был твой гениальный план, огородник редискового мяса?  Тут очкарик получил по лицу, очки слетели и повисли на лентах. И тут же ударил по лице широкоплечего. Ногтями рассек щеку.  Они били друг друга по лицу. Кровь все больше накрывала их полу размытые фигуры. На то, как двигались их ноги можно было заглядеться. Как только один делал шаг назад, на то же место становилась нога другого. И ни один не давал себя долго загонять в угол.  — “Да! Мочи его! Обоих!” — воскликнул я. Как жаль, что моему голосу не дано слиться с ликующей толпой.   Но тут в драку вмешались две тени. Протянули свои руки к дерущимся и в тот же момент… Исчезли.   Очкарик и широкоплечий вдвоем схватились за свои щеки. Их головы будто окунули в красную глазурь. Глубокие порезы покрыва их, больше всего око их больших глаз. Никто так хорошо не изобьет, как собственный брат. Но эти раны их мало беспокоили. Те два “призрака” полностью рассекли им щеки, что приходилось придерживать нижнюю челюсть.  — Если это не заживет по правильному, то вечером пущу на мясо  — половину букв широкоплечий зажевал. — Угу, кого-то — саркастически пробубнил парень в очках. Где-то в толпе у кого-то произошел приступ смеха. Сразу все глаза повернулись к нему. — А чего всегда на меня? — пытался скрыть смех. — Это не ты. — раздраженно и так же неразборчиво сказал широкоплечий — Ты бы еще над моим ухом ржал. — Тихо — вдруг довольно четко сказал парень в очках. Как быстро на этих существах все заживает, собаки сидят и завидуют. — Карга идет! Дети рассыпались, как крупа. Через несколько секунд на деревьях собрались самые ловкие. Среди которых была Джеру и парень в очках, Неру могла бы собраться и с первого раза, но ее незрячие глаза прозевали одну ветку. Она едва не скатилась вниз, но ее поймала Джеру. У широкоплечего... он к тому дереву и задом, и передом, и через левую руку, и через правую, пока парень в очках в последний момент не схватил его за воротник. Через секунду на дорогу, по бокам которой на деревьях росло где-то три десятка детей, вышла та самая ненавистная детишками старуха. Она их заметила, заметила кровь на дороге, но не подала виду, пошла дальше. Дети то ли из-за своего максимализма, то ли из-за своей невнимательности, то ли еще из-за чего-то не заметили ни то что детишек заметили, ни ее выражения лица. Такое же выражение лица было у отца в моем сне. Балуйтесь пока можете… Тут же развалившийся на земле широкоплечий бросил в парня с очками камень, который еще оставался на дереве. Прямо посередине лба и там же застрял.  — Вы что, не успокоитесь, пока не поубиваете друг друга? — донеслось где-то из-за деревьев, но никто не понял, кто это сказал. Детишки прошустрили все деревья и, чего греха таить, это детская и нелепая загадка увлекла и меня. Но в конечном итоге никого не нашли.  Видимо, в этот раз не надо было мешать господину Б наводнить мозги. Ибо его Водное Величество точно б упомянул про эту мистику.