Испытание полукровки

Скопе казалось, что сами луны, должно быть, благоволили им: вот уже несколько дней они скрывались в пещерах Когтя и никто из стражей до сих пор не вернулся, чтобы проверить узников. Даже то и дело вылетавший на разведку Жаворонок, скрывавшийся до появления Глефы с Тучкой в расщелине в стене, не увидел ничего подозрительного. Зато однажды он привёл с собой Красавку. Земляная выглядела уставшей и вымотанной, но её карие глаза всё так же сияли, будто бы огонь, скрывавшийся в ней, просвечивал через них, будто солнце через окошки в академии. В тот вечер Скопа впервые видела её плачущей. Всегда такая спокойная и сдержанная, Красавка прижалась носом к золотистому плечу мёртвой Яшмы, что-то едва слышно шепча: крупные прозрачные слёзы стекали по коричневой морде, замирая на чешуе небесной, будто капли ночного дождя. Под светом полных лун дракончики, сгрудившись под прикрытием скал Когтя, раз за разом обсуждали варианты своего возможного будущего, но ни один вариант не приближал их к хоть как-то к Белухе и разрушению её зловещих планов. Осознание того, что Яшма жертвовала собой, прикрывая их побег, а в итоге они ничего так и не достигли, только ухудшало их состояние, и однажды Скопа не выдержала.       — У меня... есть идея. Они стояли над телом Яшмы, наконец-то собравшись с духом для того, чтобы попрощаться с ней так, как полагается провожать в последний путь павшего в бою воина. Словно в первый раз драконята смотрели на бездыханное тело небесной, и их чешую будто бы раздирали на клочки зазубренные острые когти боли, тоски и давящего чувства вины. Хлещущий за стенами дождь и оглушительные раскаты грома только ухудшали общее настроение их маленькой стаи.       — И что ты предлагаешь? Скопа нервно переступила с лапы на лапу, быстро моргая, словно пытаясь сморгнуть не желающие скатываться слёзы: её пугала собственная решимость, то, что она собиралась вот-вот раскрыть тайну своего племени перед чужаками, но разве само существование такого чудовища, как Белуха, не ставит под угрозу существование племён в принципе? Она видела в глазах товарищей страх, смешанный с надеждой. Все, даже ядожал, будто бы верили в то, что именно она предложит какую-то такую идею, которая обязательно спасёт весь драконий мир. Маленькая Тучка прижалась к боку Глефы, едва слышно всхлипывая: сильная, красивая Яшма, как оказалось, была её лучшей подругой в Небесном королевстве, и видеть её теперь перед собой, бездыханной, в самой глубине пещеры, навсегда лишённой её любимого неба... Это было жутко даже для Скопы, не особо любившей небесных, — кроме Тучки, конечно, эту малышку, к тому же, сестру Глефы, невозможно было не любить. При мысли, что ей самой пришлось бы умирать в раскалённой пустыне, вдалеке от любимого океана, морскую пробирала дрожь. Лучше уж тонуть, задыхаясь, набирая полные лёгкие воды, чтобы остаться в ней навсегда. Только бы не оставаться без воды! Она оглядела драконов вокруг: взрослые, готовые к битве Смерч и Красавка, взбешённая Глефа, прикрывающая крупно дрожащих от холода Грома и Тучку крыльями несмотря на то, что ночной был как минимум на голову выше неё, Жаворонок, весь бледно-зелёный от ужаса, но опасно приоткрывший пасть, словно готовый в любой момент плюнуть отсутствующим ядом в невидимого врага, и Анофелес, чьи крылья тихо жужжали, мелко дрожа в воздухе. Ядожала было сложнее всего понять, — Скопа общалась с драконами Панталы гораздо реже, чем все остальные из их небольшой стаи, — но его алая окраска напоминала небесного, а зелёные чешуйки были будто бы у радужного, так что, представив, что Анофелес всего лишь полукровка — такой же, как и половина стаи! — то эти цвета определённо означали бы ярость и шок. Все они готовы были драться с Белухой и её прихвостнями, если понадобится. А готова ли была она сама? Нет, конечно, было приятно думать о том, что она, Скопа из Морского королевства, может спасти мир, но...       — Я знаю место, которое было зачаровано древними дракомантами ледяного и морского племён, — выдохнула она раньше, чем её разум смог её остановить. — Королева Коралл упомянула о нём только один раз, не говоря ничего определённого... Просто я пролетала мимо Летнего дворца, когда она говорила с королевой Ореолой, они как раз обсуждали ледяно-морских гибридов, и я... подслушивала.       — И что там? — нетерпеливо фыркнул Жаворонок.       — Королева Коралл сказала, что если у Белухи и был дракончик от кого-то из морских, то она могла прятать его только там, где оба племени сходятся воедино. Я думала, что это на границе, но там ничего не оказалось, и я нырнула под Глубинный дворец, может, там нашлось бы подземелье, или какая-то зацепка, намёк... Там ведь почти никто не плавает! Никому это не нужно, и уж тем более ледяным! И когда я туда спустилась... — замявшись, Скопа хотела было замолчать, но янтарно-золотые глаза Тучки будто бы прожигали её бок насквозь, будто бы крошка-полукровка умела изрыгать огонь не только из пасти, но и из всего своего тела. — В общем, под ним обнаружился длинный ледяной коридор, который выводил куда-то наверх. Внутрь мне было не пробраться, но выход явно был где-то на побережье ледяных, судя по температуре воды, а вылезать я не стала... Мало ли. Но, думаю, если Киль и Эдельвейс помогут нам пробраться к побережью, я смогу найти то место, где ледяной тоннель выводит наружу!       "Если Киль и Эдельвейс ещё живы," — промелькнуло в её голове. — "И если согласятся помогать тем, кто навлёк на Ледяное королевство ненависть Белухи." Они не слышали о ледяных дракончиках из Академии ничего с тех пор, как сбежали, уворачиваясь от сумасшедших последователей Белухи, прикрываемые огненными выдохами Небесной гвардии. Единственное, что они знали, скрываясь в сырых пещерах на окраинах дождевого леса — что никто из Академии не погиб после налёта троих песчаных, в числе которых оказался и отец Мираж. Небесные дракончики тогда вылетели вместе с ними, прикрывая тылы... Видимо, за это Яшма и пострадала. Вздохнув, Скопа нервно засветила пятна на крыльях: на морском языке это обычно означало беззвучную просьбу о помощи, и она невольно порадовалась, что никто из дракончиков не понимал этого. Ей было крайне стыдно признаваться в том, что она вовсе не та великая спасительница, какой ей хотелось бы казаться.       — Лучшего плана всё равно никто из нас не придумал, — выдохнула Глефа, и Скопа взглянула на неё с благодарностью. — А теперь мы хотя бы примерно знаем, куда лететь, чтобы не просто так слоняться по Ледяному королевству, рискуя замёрзнуть насмерть. Я считаю, что стоит довериться Скопе. Если бы мы ещё могли как-то держать в курсе дела драконов академии...       — Я не хотеть говорить, но... — Гром высунул морду из-за крыла Глефы и смущённо царапнул каменный пол пещеры когтями. — Вы же не знать, как я попадался на глаз Смерчу. Когда вы убежал, я думал сам вас найтись, не дожидаясь спасательный миссия. Я стащить кое-что у Луновзоры из пещеры, когда улетать. Подумал, может пригодиться... Он осторожно пошарил в своём мешочке на шее и вытащил что-то маленькое и едва заметное. Не удержал в когтях, оказавшихся слишком скользкими из-за дождей... На каменный пол пещеры скатилась сапфировая звёздочка приснилла.       — Кто-то из нас мочь попробовать связаться с Эдельвейс или Киль... На плохой конец с Айсбергом или Метелью. И никто не подслушать, — пожав плечами, Гром будто бы осознал, что привлёк к себе слишком много внимания и снова спрятался за спину Глефы, как будто бы так было безопаснее.       — Он гений, — выдохнул Смерч. — Никто из нас и не подумал украсть приснилл, хотя Ласт рассказывал о них на своих уроках.       — Нас бы убили, — тихо отозвалась Глефа. — Тем более, что в академии осталось бы только два приснилла...       — Один, — буркнула Красавка себе под нос. — Первый отдали нам... ну, Безмолвному отдали.       — Вас повёл мой папа?.. Всхлипнув, Глефа обернула лапы хвостом, закрывая морду крыльями, — Тучка тихо пискнула и скрылась под тёплым крылом недовольно поморщившейся Красавки, — и едва слышно заплакала, точно бы мысль о том, что её отец сейчас не где-то в безопасности, а на острове возле Панталы, окончательно подкосила её.       — Безмолвный может за себя постоять, — Красавка отвернулась, точно не хотела смотреть на чужие слёзы. — Он не маленький дракончик. А в словах этих двоих есть резон...       — Тогда, думаю, надо распределить обязанности на сегодняшний вечер, — выдохнула Скопа. — Красавка, ты не могла бы...       — Надеюсь, ты хотела меня попросить побыть на страже, — закатив глаза, Красавка почти ласково ткнулась мордой в затылок Тучки и перебралась ко входу в пещеру. — Анофелес! Сменишь меня после полуночи?       — Глефа свяжется с кем-то из ледяных в академии, Тучка и Гром пусть отсыпаются, — продолжила Скопа, проследив взглядом за ядожалом, тут же перелёгшим к тёплому боку Красавки. — Мы со Смерчем вылетим поохотиться... Жаворонок последит за костром. Никто, кажется, не собирался оспаривать её решение, даже Красавка одобрительно кивнула, пропуская Смерча на выход. Скопа выскользнула следом, неуютно поводя плечами: несмотря на любовь к воде, морская терпеть не могла вот такую промозглую холодную сырость.       — Я, великий Торнадо, не предназначен для такой погоды! — картинно возмутился Смерч, встряхивая крыльями и прыгая по узкой, поросшей мхом, каменной площадке перед входом в пещеру. — Я создан для того, чтобы возлежать на самой мягкой шкуре в главном дворце Песчаного королевства и принимать подношения от обожающих меня подданных. Глядя на то, как Смерч катается по траве, наигранно будто бы забывая о том, что у него есть крылья, Скопа невольно заулыбалась: невозможно было оставаться серьёзной, глядя на то, как дурачится почти взрослый дракон, а вечный позитивный настрой Смерча невольно заражал.       — Эй, великий Торнадо, не забыл про охоту? — засмеялась она, и Смерч тут же вскинулся, взмахнул крыльями и почти бесшумно взмыл в воздух, продолжая уже там выписывать пируэты между струями ливня. Скопа закатила глаза и взлетела вслед за ним. В сердце теплилась мысль о том, что эта ночь в долине Когтя будет последней.