Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
«Билли лежит у него в руках, как гитарный гриф, — зажимай нужные струны. Собирает на себя шепотки, словно леденец, плюхнувшийся на ковёр, волосы. Теперь хер отмоешь.
Ягодицы розовеют от касаний, неприкрытая часть спины между шортами и вязью топа горит от чужого взгляда. Мясо вот-вот слезет с костей. Расплавится, как масло на сковороде». Или АУ, где журналист Роберт Грей приезжает в городок Дерри писать статью о жизни одноэтажной Америки, но неожиданно узнаёт о группе странных детишек в лесу.
Примечания
1. Если вы ничего не поняли в первых двух главах — это нормально. Так и должно быть.
2. Ссылка на тг, где я шутки шучу и немного про работы рассказываю: https://t.me/shaynaopishi
3. Фб в этом году переживает не лучшие времена со всеми блокировками и далее по списку, но вот я здесь и никуда уходить не собираюсь. Однако просьба — давайте попиздим в комментариях. Напишите, что думаете о главах, что вам нравится/не нравится? Какие моменты вас интригуют, какие кажутся непонятными? Что ждёте от следующих глав? Даже нескольких слов достаточно, чтобы я поняла, что вам интересно читать (ну или нет). Короче, не стесняйтесь, пишите. Всем кискам пис ✌️
4. Некоторые сплойлерные метки не выставлены, ибо я не люблю спойлерить.
5. Немного о структуре работы: место для «разгуляться» в ней найдётся для каждого персонажа, но главными(разумеется) остаются Роберт и Билл.
Глава 2. Встаньте, дети, встаньте в круг
21 ноября 2024, 01:36
25 февраля.
Снег мочит ступни, колкая стружка топорщится до щиколоток.
Серп полумесяца просится залезть в карман, чаща устало шепчет о рычании городской трассы. О том, как дальнобои вглядывались в обитую ватой опушку, не рискуя промять чистый снег.
Билла всегда веселило, сколько люди судачили о пропавших в море и как мало говорили о тех, кто не вернулся из леса.
Каштан выглядывает из-за пушистых лап ели, Билл гладит высушенный морозом ствол, дерево урчит вплоть до лысой макушки.
Лисёнок с бурым пятном возле усов пробирается между корней — крохотный, с медовыми бусинами под тёмными веками, словно плюшевая игрушка.
— Здравствуй, кроха.
Мокрая пуговица носа тыкается в пальцы, голова подныривает под ладонь, Билл ведёт по мягкой шерсти, почёсывает за ухом.
— Прогуляешься со мной?
Кроха плетётся следом, охотясь за серебристым бликом луны на волнах сугробов.
Обнюхивает обкусанный, как пирог, край обрыва. Отбегает. Юркает туда-сюда, подметая порозовевшие ступни хвостом. Кружится, когда Билл садится, подобрав ноги под себя.
Край земли свешивается к заснеженному ковру, впереди блестят редкие гирлянды из неспящих окон.
Вес лисёнка греет колени. Билл закрывает глаза, взлетает над обрывом, башнями электростанции, выше перины облаков.
Далеко отсюда он в пустыне Техаса, пленник у рейнджеров. Песок обжигает пуще наручников.
Он ребёнок племени валапай, объятия матери укачивают, пока созвездия плавают где-то высоко-высоко, будто блёстки в стеклянном шаре.
Каблуки отстукивают канкан, юбка задирается, пышные груди подпрыгивают в такт музыке, солдаты пожирают очертания его бёдер взглядом, прежде чем отправиться на Первую мировую войну.
Шелковистые губы отражаются в глади ручья, копытца щекочут зелёные кудри, короткая шерсть лоснится. Из глубины леса, там, где солнце высвечивает гнёзда птиц, зовёт песня.
Снег скрипит.
— Ты спугнула мне грёзы. И здесь бегал лисёнок. Ты его не видела? — Следы крошечных лап окружают Билла, словно ожерелье шею.
Пар дыхания заслоняет небольшую фигуру за костистыми ветками. Беверли подходит ближе, меховая куртка поверх пижамы превращает её в плечистый шкаф с маленькими ножками.
— Прости, думаю, он убежал до моего прихода. Я хотела сказать, что Грета вернулась.
— Все уже собрались? — Билл отворачивается от висящих на горизонте огней.
Шапки на головах сосен шелестят: торопись-торопись-торопись-торопись-торопись.
Сегодня никто не даст тебе помечтать.
— Все ждут.
Месяц укрывается дымом заводов, темнота обнимает Билла со спины, когда под ногами струится знакомая тропа.
— Ты замёрз. — Беверли сгребает его пальцы.
Во мраке светится лишь рыжая окантовка волос, будто нимб у святой.
Огненное кольцо.
— Мне не холодно.
— Совсем не заботишься о себе. — Её голос колет сквозь плотную шкуру ночи.
— Для этого у меня есть ты, — Билл хмыкает.
— Ты неисправим. — Пламенный нимб покачивается из стороны в сторону.
Впереди, будто набросок, намечаются толстые столбы, мелькают оранжевые блики, темнота расступается.
Они все ждут.
Кто-то горбится, прячет оледеневшие кулаки в карманы, топчется на одном месте, вытягивается по струнке.
Беверли встаёт к ним. Тени мнутся за кругом факелов.
Спину Билла укрывают тяжестью накидки.
— Arise, cnihtas, arise in circle.