О дикий новый мир II / Победа Шрёдингера

      Да, временные рамки… Без них было никуда. Кто-нибудь удивится, если я скажу, что у Дэвида была бесконечная диаграмма Ганта с каждым шагом операции? Нет, я неправильно выразился: с каждым чертовым шагом! Если и этого недостаточно, чтобы взорвать мозг обычного человека, добавьте то, что все было зашифровано и у каждого шага был еще свой план действий.       Мне посчастливилось тоже попасть в этот план. Я имею в виду, там было выделено время, которое мы с Дэйвом могли проводить вместе. Как сейчас помню, оно было выделено оранжевым цветом.       И поначалу эта диаграмма выглядела весьма оптимистично, но чем дальше, тем меньше становилось этих оранжевых участков. Почему же «становилось»? Разве мы отступали от намеченного плана? Разве он не был высечен в камне? О нет, совсем нет! Каждые две недели мы проводили сверку и правку (в «оранжевое» время, черт возьми! Так нечестно! Оно не для этого!), причем, как только я начал изучать управление проектами, Дэйв решил, что переложить всю фактическую работу с диаграммой на меня — блестящая идея! Удалял ли я по ошибке все? Нет. Всю выполненную часть — да, но все — нет. И вообще, у нас всегда была куча копий. Пытался ли я внести несанкционированные правки? Конечно. Был ли за это отстранен от работы? Печально, но нет. Дэйв просто сказал, что прекрасно понимает мои мотивы, и пообещал добавить нам полчаса в воскресенье. И вот всего один пример, чтобы продемонстрировать ситуацию и доказать, что мои жалобы были не на пустом месте. Подходил к концу мой второй год и выпускной год Дэвида. За это время произошло столько всего: я из-за экстерната плюсом сдавал курсы по выбору за все семестры, Дэйв вот-вот должен был отхватить свои два диплома, мы должны были участвовать в обязательных соревнованиях, так что в осенний сезон Дэйв, как обычно, ушел в футбол с отвлечением на гандбол, а я — в баскетбол и велогонки.       Весной началось плавание с выездом в штат (мы стабильно были в десятке, но выше пятого места ни разу не поднимались, ни в индивидуальных заплывах, ни в команде), плюсом Дэйв разумно взял спортивное ориентирование, а я, неразумно и высокомерно, троеборье. Это было большой, ГИГАНТСКОЙ, ошибкой. Во-первых, оказалось, что подготовительные сборы выпадают на весенние каникулы, а во-вторых, я переоценил свои силы. Не знаю, каким чудом я занял 12 место, но это было мое последнее участие в этом развлечении. Не забывайте, что плюсом к этому всегда был Выпускной Проект.       Я надеюсь, меня можно немного понять, когда я говорю, что был, практически, на последнем издыхании. Но все это можно было пережить, потому что между окончанием года, моим саперным курсом и отправкой Дэвида в плане было целых 10 равномерно оранжевых дней в Майами! Это звучало, как дичайшая, доселе невиданная роскошь, в которую просто невозможно было поверить! Ага, потому что это было, буквально, невероятно и неисполнимо. В первый же вечер отпуска Дэйв сообщил, что сработал контакт в Колумбии, и мы едем покупать оружие. Послушайте, я люблю оружие, может, даже чуть больше, чем обычный среднестатистический человек, я мечтал о целой оружейной комнате, но вот чего я не хотел — это ехать в страну, с которой мы вступали в периодические вооруженные стычки, чтобы нелегально купить кучу оружия у… У кого? Кто вообще согласился продать что-то белому с лицом выпускника Гарварда?       Короче говоря, эти ошеломляющие новости заставили меня закрыться в ванной, почти пяти минут поорать в полотенце под шум воды и фена, потом выйти и спросить: — Мы сюда больше не вернемся? Все вещи забирать?       Я думал, что выглядел невозмутимым и готовым к решительным действиям, но, видимо, это было не так, потому что Дэйв схватил меня в охапку и сказал: — Да, Мэтти, это уже серьезно. Но мы же в любой момент можем остановиться? — лица его в этот момент я не видел, но судя по тому, как бешено колотилось его сердце, он испытывал не меньший ужас, чем я. — Денни, а ты уверен, что нас тут же не застрелят, как только мы передадим деньги? — У нас там есть свой парень. — Откуда? — Долгая история. Может, помнишь, как 11 лет назад я «ездил по обмену в Аргентину»? Он тоже был там, так что многое даже не пришлось ему объяснять. — А это нормально, что мы доверяем человеку, который ушел из армии к торговцам оружием? — Это было не так резко. Но доверять ему, как себе, я, конечно же, не могу. Увидим. Действуем по обстановке. Я поехал собирать наличные, а ты займись билетами до Боготы.       На то, чтобы достать деньги, ушли почти сутки. Задекларировать их мы, конечно, не могли. Пришлось затолкать в ручную кладь (куда больше почти ничего не вошло), пожалеть, что нет с собой формы, вздохнуть с облегчением, что есть хотя бы Вест-Пойнтовские футболки, порепетировать выражение лица «Мы просто два парня из военной академии, которые едут в романтическое путешествие», и надеяться на чудо.       Как вы уже догадываетесь, таможню мы прошли, и это меня немного расстроило. Потому что наказание за незадекларированные средства уж точно намного меньше, чем за любой из наших последующих поступков. Была еще надежда, что нас задержат при пересадке в Хьюстоне — но нет, не получилось.       В самолете, чтобы вспомнить испанский, мы болтали о всякой ерунде, решили периодически делать фото «из отпуска», но никуда их не выкладывать, а просто сохранить на всякий случай.       В аэропорту пришлось арендовать машину, потому что таксисты официальных компаний отказывались ехать по нашему адресу. На месте мы встретились с хмурым бородачом по имени Майлс, которому отдали первую пачку денег и получили личное оружие. В этот момент я одновременно почувствовал заряд энергии и дурноту, потому что, несмотря на то, что мне приходилось обращаться уже с очень многими видами вооружения, у меня ни разу не было боевых патронов! — Я не думаю, что они понадобятся, но держите их на красной готовности, — сказал Майлс. — Сейчас едем снимать склад и забирать первые 40 единиц. И надо вернуть вашу машину, если не хотите платить еще и за нее.       Что это были за безумные трое суток! Большое спасибо, что мне не нужно было следить за маршрутом, как-то серьезно контролировать ситуацию или вообще вникать в смысл происходящего. Я грузил ящики, сверял списки и проверял состояние товара. Это тоже было нелегко, так как я переоценил свои знания в плане вооружения. Мне не попалось НИ ОДНОЙ единицы американского производства! Я теоретически знал АК-47, который, похоже, был в этих краях страшно популярен, но всякое старье, вроде AMD-65 и швейцарской FAL M63 приходилось искать в сети (нет, спасибо за доверие, я не делал это со своего телефона, хотя, если подумать, почему бы нет, это входит в сферу моих профессиональных интересов). Многие вещи смущали мой разум. Например, на кой черт нам столько автоматов, гранат и даже гребаные гранатометы и пулемет (!!!)? Где нормальное прицельное оружие и не наткнусь ли я тут внезапно на ракетную установку?       Знаете, это не такая ситуация, где ты можешь проверить один товар из партии и успокоиться. Нужно было проинспектировать все. Майлс с Дэйвом в какой-то степени помогали, но основная работа ложилась на меня. И в мире не осталось никаких запахов, кроме металла, пороха и смазки. И табака. Рядом постоянно кто-то курил. Ну разве не идеальная мужская атмосфера?       Большинство единиц были в неплохом состоянии. Прямо как будто они не лежали без дела и проходили обслуживание. Я отбраковал всего три штуки, и был в некотором затруднении, раздумывая, как сформулировать свое недовольство для трех скалоподобных мужиков в шрамах и татуировках, но Майлс, не стесняясь в выражениях, сообщил им суть наших претензий. Они только покивали, один из них уехал и через час вернулся с заменой и извинениями в виде маленького свертка с порошком. Отдел по работе с клиентами у них работал, что надо! Впрочем, к порошку мы прикасаться не стали, и Майлс забрал его себе.

***

      Забавно, как быстро можно адаптироваться к ситуации и начать воспринимать это все, как само собой разумеющееся. Уж не знаю, какие там оправдания придумывает себе мозг — что это учения или на самом деле этого вообще не происходит — но это работает. И вот мы уже едем на каком-то дребезжащем пикапе с водителем-колумбийцем, а всю кучу оружия в грузовике от внешнего мира отделяет только кусок брезента. Это был день 2, и мы уже успели не только зарыться с головой в стволы, но и посетить Ля Канделярию, чтобы сфотографироваться на фоне живописных зданий этого квартала (ведь мы в отпуске, не забываем), на всю жизнь наесться жареных бананов, попробовать морскую свинку (нет, она не похожа на курицу. Что за привычка называть все курицей? «Я попробовал змею, и это совсем, как костлявая курица» или «Эта пригоршня жареных тараканов по вкусу, как курица во фритюре» или даже «Футболисты, потерпевшие крушение в Андах, утверждали, что нога их товарища была совсем как… курица». Морская свинка похожа на жареную еду. У нее нет особого вкуса, только специфический запах — есть можно) и купили пару бронежилетов (уже совсем легально, потому что из-за вечной неспокойной обстановки они довели искусство производства этих средств защиты до совершенства. То, что выдавали нам дома, было просто дрянью по сравнению с этими легкими (!), дышащими и, не будем скрывать, даже эстетически привлекательными изделиями. Мой жилет прошел со мной все и до сих пор висит тут в шкафу).       Склад мы снимали в окрестностях Боготы и сейчас как раз возвращались туда с очередного «шопинга». До места назначения оставалось часа три езды по дорогам разной степени разрушенности или восстановленности, когда нас остановили.       По водительскому ¡Mecache! невозможно было понять, насколько все плохо, а Майлс только сказал: «Оставайтесь здесь», и они вышли. Я подумал, что будет забавно, если это грабители, и нащупал рядом с собой автомат (опять чертов автомат! Это уже было не смешно!), краем глаза заметил, что Дэйв сделал то же самое, прошептав: «Только по команде, Кёрк», и машинально ответил: «Есть, сэр!».       Впрочем, с тем же успехом это могли оказаться и партизаны, которые тоже не откажутся пополнить свои запасы оружия. Или это могут быть наши продавцы, решившие произвести отзыв товара, не возвращая денег. Но вот эти люди сдвинулись в поле нашего зрения, и стало понятно, что какие-то у них слишком одинаковые береты. — Полиция? — спросил я. — Нацгвардия, — уточнил Дэйв. — Тут расстреливают за незаконный оборот оружия? — Нет, наверное, а то бы у них страна лишилась большинства населения. — Мне не нравится «наверное», — я увидел, как Майлс достал сигареты, и вся группа закурила. — Тебе нужно научиться курить. Это иногда полезно, — сказал Дэйв. — Почему бы мне сразу не научиться жевать коку, бадяжить героин и похищать людей, раз уж я пошел на эти курсы?       Дэйв только вздохнул и покачал головой. Ведь это звучало совершенно безумно по сравнению с простым курением! Ведь я опять на пустом месте нагнетал ситуацию! Кто же мог знать, что я буду совсем скоро делать все перечисленное в этом саркастическом выпаде?       Группа курильщиков, между тем, углубилась в оживленную беседу, которая изобиловала взрывами смеха и добродушными ругательствами (ну, знаете, такими, где в начале перевернутый восклицательный знак, а в конце, для баланса, еще один обычный?). — Они там, похоже, неплохо общаются, — заметил Дэйв. — Жаль, не слышно, о чем. — Вне зависимости от темы это вряд ли дешевый разговор, — вздохнул Дэйв. — Не хотел тебе говорить, но мы уже потратили 70% всех наших средств. — Я не видел чеков за покупки, но полагаю, это хренова куча денег? — Ты правильно полагаешь. — То есть, если бы не этот небольшой проект, мы могли бы всю жизнь прожить безбедно? — Не совсем так. Но, если бы деньги были и дальше инвестированы …да, у нас всегда была бы возможность все бросить и, не работая, прожить несколько лет. — Прекрасно… Напомни еще раз, почему я считал тебя умным человеком? — А ты считал меня умным? Спасибо. Я думал, я всего лишь невероятно сексуальный и обладаю потрясающим чувством юмора. — Я бы сейчас закатил глаза, да чувствую, что пока нельзя отвлекаться. — А ты бы смог убить человека? — после довольно долгого молчания спросил Дэйв. — Это что, риторический вопрос? — Отнюдь. Просто прошлым летом, когда мы были здесь в командировке… — Так вы здесь были? Я так и знал! — В общем, у меня не было такой уверенности. Ну, то есть, я не упал в обморок, когда увидел это своими глазами, но смогу ли я сделать это сам…я до сих пор не знаю. — Будем надеяться, что сегодня этот вопрос прояснять не придется — и так хватает впечатлений.       Группа веселых болтунов наконец-то закончила дискуссию, они долго жали друг другу руки и хлопали по плечам, но, в конце концов, Майлс с водителем вернулись в машину, и мы двинулись дальше. — Могло быть и хуже, — отметил Майлс. — Не так уж и дорого, — по-испански согласился водитель. — Они, к тому же, сообщили, какие посты нужно объезжать. — Спасибо, — возьмите себе чаевые, — сказал Дэйв и вдруг притянул меня к себе (о да, мы еще и непристегнутыми ездили — просто все правонарушения собрали) и поцеловал. — Чувак! Какого?.. — в ужасе прошептал я. — Да успокойся, никто не против, — улыбнулся Дэйв и начал расстегивать мои джинсы. И тут я понял, что его стресс был сильнее, чем это проявлялось, и он свихнулся. Дабы избежать катастрофы, я схватил его за руку и сказал: — Я против. — Тебе нужны доказательства? — он наклонился к переднему сиденью и спросил светским тоном: — Джентльмены, вы не против, если я…       Окей, стоп! Если вы не видите окончания предложения, значит, вы и не должны его видеть. Остановимся на минуту и попробуем хоть что-то понять. Ну, даже если представить, что два суровых человека на переднем сиденье немедленно не захотят сжечь нас на костре — или какие у них там кары на этот случай? — и что я вдруг почему-то стал не против секса в общественных местах и в присутствии свидетелей, я бы хотя бы попробовал объяснить им ситуацию. Например, «Господа, простите за беспокойство, но дело в том, что я и этот молодой человек на самом деле состоим в долгих отношениях, мы, в общем-то, уже практически женаты. Так получилось, что уже довольно долго мы не можем нигде уединиться, так что не будете ли вы так добры некоторое время смотреть только вперед? И не беспокойтесь, обивка не пострадает. Хотя, её и так уже невозможно сделать хуже. Спасибо за понимание». Но вот так кратко и напрямую спрашивать, будто это то же самое, что поинтересоваться, можно ли в машине есть? Да и реакция присутствующих была странной. Майлс сказал: — Валяй. Я все равно спать собирался, — закинул ноги на панель, надвинул кепку на глаза и как будто сразу уснул, а водитель только хмыкнул, перекрестился и пожал плечами. — Вот видишь, все в порядке. — Не-а, для меня — нет. — Мы, конечно, можем остановить машину и направиться в джунгли, но никто не гарантирует, что там нет мин или змей. Пожалуйста, Мэтти, ты мне нужен, а то я съеду с катушек. — Денни, ты понимаешь… — Пожалуйста, — умоляюще прошептал он, уже прижав меня к боковой двери, так что отодвигаться мне было дальше некуда. Когда его лицо оказывается так близко, его невозможно не поцеловать. А как только поцелуи затягиваются, ясно, что это уже не остановить. А если в организме все еще вспыхивает адреналин из-за того, что пять минут назад вас легко могли застрелить или бросить в колумбийскую тюрьму, абстрагироваться становится еще проще. Но прошу отметить, что все произошло не благодаря присутствию свидетелей, а вопреки, и смотреть в глаза я им некоторое время не мог, хотя не думаю, что они там много разглядели.

***

      Кажется, это был все тот же день, хотя утверждать не могу, потому что из-за того, что спать приходилось урывками, и транзакции проходили в любое время дня и ночи, вся поездка запомнилась, как одни бесконечные сутки. В какой-то момент мы подъехали к дому в деревне, и Майлс объявил, что мы останемся там до утра. Все гостеприимство ограничилось тем, что хозяин дома указал, где можно повесить гамаки или бросить спальные мешки, взять немного еды и много алкоголя. Я взял тарелку с чем-то съедобным, завернулся в спальник и ушел на улицу, променяв шумную прокуренную комнату и компанию полупьяных людей на темноту и одиночество.       Это был правильный выбор. Мы находились в горах на высоте около 6000 футов, в этой деревне не было уличного освещения, что, наверное, не очень хорошо для ее жителей, но отлично помогает видеть звездное небо. К тому же, это все равно было единственное, что можно было разглядеть ночью. Жир в еде стремительно застывал, и очень скоро есть это нечто стало невозможно, не испытывая тошноты. Я отставил тарелку, плотнее завернулся в спальник и решил попробовать спать прямо там, надеясь, что вокруг не разгуливают хищники, и температура не опустится внезапно ниже нуля.       Я полупроснулся от того, что кто-то вторгся в мое укрытие, пристегнул вторую половину мешка и обхватил меня. — Кто бы ты ни был, оставайся здесь, так гораздо теплее, — пробормотал я. — Спасибо за разрешение, — сказал Денни. — Я думал, тебя похитили партизаны. — Было бы весьма некстати, — поразмыслив, сказал я. — Мы же уже не можем позволить себе достойный выкуп, а если они назначат мало, это будет оскорбительно. — Ага… У тебя жутко холодный нос. — Даже не думай греть мой нос у себя во рту — у тебя там, наверняка, накурено. — Да, кстати, — он вытащил руки из мешка, щелкнул зажигалкой и протянул мне …сигарету? Нет, черт возьми, что-то заметно больше сигареты! — Спасибо, но нет, спасибо. — Я сам скрутил и проверил — там нет ничего лишнего. — Так мило с твоей стороны! — мне тоже пришлось вытащить руку, чтобы разогнать дым. — Но если хочешь сделать подарок своими руками, я лучше выберу ожерелье из макарон…или нет, знаешь, что еще можно сделать даже одной рукой? — Одно другому не мешает. Серьезно, Мэтт, это тебе нужно. — Забери себе. — Я не могу, у меня перед командировкой будет скрининг на наркоту. — А у меня перед летним курсом нет? — Нет, потому что никто не допустит вас до самостоятельной работы со взрывчаткой. Попробуй половину, остальное оставь на завтра. — Что ты так хочешь затуманить мое сознание? — я все-таки взял уже почти потухшую самокрутку и зажигалку. — Меня мучает совесть, и я не хочу, чтобы у тебя остались одни ужасные воспоминания. — Что за бред, — я вдохнул дым и изо всех сил старался не кашлять. Становилось все теплее. — Меня все устраивает.       Дэйв почти про себя рассмеялся и сильнее прижался ко мне. — Безумно странно, что мы весь год не будем жить вместе. — Что тут странного? Мы же с самого начала знали, что так будет, — я сделал еще одну затяжку и спросил: — Что со мной должно произойти? Я начну бесконтрольно смеяться? — Вряд ли. У тебя сегодня все хорошо с контролем. Даже слишком. — Потому что, если я не буду делать вид, что это так, я начну разваливаться на части. А сейчас не время и не место. — У тебя все будет в порядке без меня? — У меня все будет прекрасно! Я наконец-то смогу прогуливать занятия и не просыпаться утром на полчаса раньше обязательного. А нет, вот этого мне как раз будет не хватать. На самом деле, в этом году учеба будет повеселее: начнется моделирование боя, компьютерные системы, инженерный дизайн… Это все даже звучит лучше, чем литература и линейная алгебра. — Жаль, что тебе не удастся изучить все это на нормальной скорости. — Кому жаль? Ты думаешь, я хочу провести там два года без тебя? Ну уж нет! — Гейтс согласился переехать к тебе? — Он не в восторге от этой идеи, но я сказал, что лучше снова застрять со знакомым придурком, чем заполучить совершенно нового и неизученного… Ну, или я всегда могу съехаться со Стивом.       Я тут же получил весьма неприятный тычок между ребрами. — Эта дрянь неправильно влияет на твое чувство юмора, Кёрк. — Извини, — на самом деле мне вообще не хотелось смеяться, но стало спокойнее и расслабленнее, и я чувствовал, что смогу задать вопросы, которые так долго откладывал. — Денни…а ты точно вернешься из этой командировки? — Не знаю. Но обещаю не совершать геройских поступков. В конце концов, это ощущается уже не как война, а как какое-то коммерческое предприятие, куда я отправляюсь за навыками и, как ни странно, заработком. Что-то новое! Я никогда не работал ради денег. — У нас так все плохо? — Пока нет. И у меня есть план, где достать еще почти миллион. — О нет! — Нет, не это. Я думаю, в следующем году мы типа купим здесь кондо, а ипотечные деньги вложим в проект. Ну да, придется вносить платежи, но потом это будет уже не нашей проблемой. — Вот это да! Фейковая совместная собственность! А давай еще усыновим здесь ребенка и продадим его какой-нибудь паре в Канаде. Сколько на этом можно заработать? — Вряд ли очень много. Туши уже. — Я могу потушить эту щепотку травы, которую ты преподнес в знак бесконечной заботы обо мне и безграничной любви, но как потушить пожар страсти, бушующий во мне? — Понятно. Это была не лучшая моя идея. Вот черт, ты сейчас еще и есть захочешь. — Нет. Но знаешь что? У меня пересох весь рот. Ты не мог бы хотя бы облизать мой язык, чтобы я мог говорить? — Ты и так говоришь. — А, точно. Так это нет? Я вот сегодня просто сверхперешагнул свои принципы там в машине! Нет, не то, что я жалуюсь, но повторения не хочу. Я даже пару раз случайно встретился взглядами в зеркале с нашим водителем, и это было…так себе. Нет, чувак, это было супержутко! И не случайно! Он там, наверняка поправил зеркало заднего вида и достал чипсы. — Ладно, постараемся избегать таких ситуаций. Вот, например, сейчас. Большинство людей здесь даже не наши наемные работники, так что они не связаны никакими обязательствами.       Я усмехнулся. — Как будто наши работники чувствуют ответственность! Скорее всего, у них изначально есть какой-то договор с нацгвардией, и они просто поделили наши деньги. — Скорее всего. Но мы не в том положении, чтобы возмущаться по этому поводу. — Ясное дело. Как насчет того, чтобы спать по очереди? — Окей. Я первый, ты уже спал.

***

      Думаю, еще лет 40 назад начались разговоры о том, что скоро людей не будут выпускать на поле боя. Типа всю работу будут делать роботы, беспилотники и дистанционно управляемые танки или что-то вроде этого. То есть, это должно было быть так: мой робот поймал, разобрал, переплавил твоего робота и сделал из него запчасти для себя — значит, я победил. Даже если мой робот просто предсказал, где у твоего блок питания и расстрелял его — это тоже победа, и мы можем двигаться дальше и отобрать, наконец, ядерное оружие, которое оказалось не у тех людей, ну, или пленных освободить, или расчистить дорогу для беженцев, или схватить вашего короля, который на самом деле — о ужас! — диктатор, или захватить нефтяное месторождение, пока оно не попало в плохие руки… сценарии бесконечны, но круто то, что военные не погибают. Неосторожные гражданские, да, возможно, но ценные армейские кадры — нет.       Что происходит на деле? Ну да, беспилотники стали гораздо более распространены не только для разведки, но и для нанесения авиаударов. Но насколько уменьшилось количество живой силы, используемой в боевых действиях? Меньше ли людей стало квартироваться в палатках, попадать в засады в джунглях, проводить часы по уши в воде и грязи, жить днями на сухом пайке, изнывать без доступа к интернету, погибать в боях? Если вам любопытно — правильные ответы: нет, нет, нет, нет, да, да. Правда, потери снизились, но даже со всем современным оборудованием никто не отменял просчеты, человеческий фактор и старый добрый идиотизм, из-за которого теряли целый расчет, группу или даже роту.       Так что представьте мое состояние, когда Дэйв, который должен был вернуться из командировки 26 октября, не вышел на связь ни в этот день, ни на следующий. Я настолько стал сходить с ума, что позвонил Шварценбахеру, который сразу перешел на офицерский курс без приключений в горячих точках.       Йохан был на удивление спокоен. — Я абсолютно уверен, что Дэйв указал тебя и первым контактом, и ближайшим родственником, так что если в твою дверь не стучат сержант с капелланом, спи спокойно. — Это прямо очень успокаивает! — Чувак, я пытался его отговорить, потому что, честно, нормальному человеку хватило бы и нашего первого учебного выезда, а он мало того, что тебя туда таскал на КАНИКУЛЫ, так еще и сам снова отправился. Это настолько идиотское поведение, что глупее может быть только переезд туда. — Хм… — Нет! Мэтью Джозеф Кёрк сейчас же скажи мне, что вам не приходила в голову такая идея! — Йохан Натаниэль Иеремия Шварценбахер, у меня нет среднего имени. — Знаю, но без него человека труднее отчитать. — Ну, мы думали купить кондо или таунхаус в Боготе. — И что еще? Заведете собственного наркодиллера? Придурки. Хорошо, что вы обязаны, как минимум 5 лет после академии оставаться в армии. Его 5 лет…ты начнешь позже… Короче, к тому времени старина Дэвид уже захочет домик во Флориде и лабрадора. — Шварц, ты меня не сильно успокоил. — Ничем больше помочь не могу. Печально, конечно, что Дэйв изо всех сил пытается убиться, но теперь, по крайней мере, ты деньги его получишь.       О Йохан всегда такой оптимист!       Я льстил себе мыслью, что за два с половиной года в академии значительно изменился в лучшую сторону, развил аналитическое мышление, сдержанность, способность эффективно работать в напряженных и стрессовых ситуациях… Все эти самоиллюзии разбились в одну секунду, когда Дэйв, наконец, позвонил и я начал орать, как помешанный.       Мой новый сосед (да, Гейтс так и не вернулся ко мне, ауч! — так что я теперь делил комнату с кадетом третьего класса Пиретти) в шоке воззрился на меня, и пришлось срочно скрыться в душе. Я высказал все, что думал о решении Дэйва отправиться в командировку, вовремя не позвонить мне, закончить академию экстерном, и почему-то даже лишить меня лучшего друга в лице Шварценбахера.       Точно не помню, но догадываюсь, что там были и угрозы, связанные с нанесением травм и повреждений, влекущих за собой необратимые изменения внешности и, возможно, даже пола. Дэйв дождался, пока в моей тираде возникнет пауза дольше трех секунд, и сказал: — Я понял свою ошибку. — Неужели?! — Я больше не буду тебе говорить, когда заканчивается выезд. — Отлично! Тогда можешь мне не сообщать даже, когда уезжаешь, так что когда тебя разнесет на миллион частей взрывом, я буду думать, что ты сидишь на лекции по тактике ближнего боя. — Пожалуй, так и сделаю. Но, Мэтт, ты же не думаешь на самом деле, что дата возвращения абсолютно точная? Тебе не приходило в голову, что доставка к аэродрому может быть затруднена, что может быть нелетная погода, что мне нужно будет время, чтобы сделать татуировки по количеству уничтоженных противников, пройтись по стрип-барам, уйти в запой? — Ну, и что из этого случилось на самом деле? — Последнее. Да и то в сокращенном варианте. Уже завтра я должен явиться на тренинг. Как у тебя дела? — Уже нормально. — Отлично. Я решил жить в военном общежитии — сэкономлю кучу денег. А в следующем году, когда ты сюда приедешь, мы решим, что делать с жильем. — Окей. Будь осторожен. — Ладно, ма, я не буду выходить на улицу без шапки и моего револьвера. — Придурок. — Взаимно.