Неизлечимые

Меня посадили в отдельную палату, которая находится этажом ниже. Смешно. Они думают, что это меня остановит, если я захочу выбраться? Это палата закрывается на тяжёлую дубовую дверь; вижу лишь маленькое окошко, чтобы за мной можно было наблюдать. Руки чешутся показать им средний палец и плюнуть в лицо, но нет возможности. Раньше смирительные рубашки казались удобнее. Грустно, что здесь не мягкие стены. Это всё потому, что я связан и не смогу слиться со стеной? Смеюсь себе под нос, опустив голову вниз. И что? Это всё? Меня долго будут держать в изоляции? Недавно выпустили на свободу, а теперь снова сидеть здесь? Чувствовать, как руки немеют из-за нарушения кровообращения, как дышать становится сложнее из-за недостатка кислорода в лёгких? Надоело. Тошно. Устал. Не знаю, благодарить ли врачей за то, что не привязали меня к постели ремнями, или дать по лицу за то, что снова закрутили в эту белую тряпку? Хотелось бы, чтобы кто-нибудь ответил мне. Я уже несколько недель сижу здесь один. Я чувствую, как с каждым днём всё быстрее гасну, что с каждой минутой желание выбраться уходит в дальний ящик моего искалеченного сознания. Я просто хочу выжить. Этого вполне достаточно, так? Хочу выйти на свободу ради того, чтобы спросить у него, какого хрена произошло вообще. Я сделал ему что-то гадкое? Задел его? Если так, то можно было бы в лицо сказать, а не вытворять подобного. Или я что, плохо обращался с ним? Если нет, тогда почему он меня бросил, оставил буквально сходить с ума? Я никогда не пойму его решения, а ответов, так полагаю, не будет. Он испугался, что его тоже загребут сюда? Как хорошо устроился. Внутри что-то предательски надламывается, собираясь разбиться. Я не против понести наказание за него. Конечно, я бы не хотел, чтобы он тоже оказался здесь. Но, чёрт, почему так больно? Будто травят ядом, медленно, с наслаждением. Да когда я уже захлебнусь? Горько усмехаюсь, закрывая глаза, и чувствую, как слёзы цепляются за ресницы. Хотел бы сейчас увидеть Ричи. Мы так давно не виделись. Я почти ничего не помню из того, что произошло в уборной. Словно отключился на некоторое время. Словно это был не я. Осознание пришло, когда нас окликнули санитары. Ричи, наверное, уже обо всём знает. И наверняка разочарован. Снова. Меньше всего мне хочется расстраивать его. Он всегда заботился обо мне, что бы я ни вытворял, как бы себя не вёл.Пожалуйста, расскажите мне, как справляться с этим дерьмом, а то у меня что-то все выходит через одно место. Я хожу на терапии, где якобы учат контролировать свои вспышки гнева, пью нейролептики, но, кажется, ничего не помогает. Шутка, не кажется — не помогает. Становится только хуже. Я устал. Устал каждый раз разъедать себя изнутри, зная, что сделал. Монстр. Причём это даже и не я фактически; тупо выпадаю из своего сознания. Не знаю, как наказать себя за это, за то, что делаю другим людям больно. Я ведь этого совсем не хочу. Хочется иногда, конечно, вмазать от души, но не так, чтобы убить. Не так, чтобы оставлять людей калеками, как морально, так физически. Уверен, что скоро со мной никого не останется. Ладно, может, так даже лучше. Будет меньше проблем у других. А что до меня… Думаю, справлюсь. Ведь одиночество никого не убивало. Смешно. Зато буду знать, что другие в безопасности. Я даже не против, чтобы меня посадили в клетку, заперли все двери, приковали цепями к полу. Если это остановит меня, то я согласен. Не хочу больше причинять людям боль. Не хочу. Не хочу. Невозможно. Позовите меня, когда всё закончится. Когда слёзы перестанут царапать мне веки, когда дышать станет легче, когда мне можно будет закрыть глаза. Я устал. Сильно устал. Ничего не хочу. Больше ничего не хочу. Просто оставьте меня, и я уйду. Навсегда. Ричи сидит на скамейке в коридоре, нервно потирая губы пальцами. Хотелось бы, чтобы всё, что он услышал сейчас, оказалось лишь сном, ну или же чьей-то глупой шуткой. Он не верит, что это могло произойти. Тозиер знает об эмоционально неустойчивом расстройстве личности Стэнли и знает, к чему это всегда приводит, но такая ситуация случилась впервые. Ричи начинает стучать ногой по полу, скрещивая руки на груди. Его сильно беспокоит состояние Эдди. Он знает, что его не отправят в свою палату, не переведут в отдельную. Сейчас он лежит в больничном крыле, и никто из врачей не может перевести его в другое крыло — парень искалечен, причём сильно. Ричи ничего толком не рассказали о его состоянии, лишь то, что сейчас он спит, но брюнет видел, как к нему зашла психиатр. Тогда почему ему сказали, что парень спит? Зачем врать? Непонятно, как и всегда. Когда психиатр выходит из палаты, прикрыв за собой дверь, Тозиер тихо усмехается и тихим шагом направляется в ту сторону. Каспбрак неподвижно сидит в постели, сжимая в руках покрывало. В глазах застыли слёзы, а взгляд устремлён куда-то вдаль. Он слышит, как дверь со скрипом открывается, и в палату заходит Ричи. Взгляд Эдди тут же становится ясным. Парень моргает, и слёзы, что застилали глаза, сейчас скатываются по щекам; он морщится, когда они попадают в ссадины, неприятно щипля кожу. — Эдди, ты в порядке? — спрашивает Ричи, буквально подлетая к нему. — Я… Я не знаю,Ричи. Я… Как я здесь оказался? — Каспбрак шмыгает носом, — Что происходит? Я лишь… — парень запинается, потупив взгляд в стену, Тозиер напрягается, впившись глазами в парня. Состояние брюнета сейчас оставляет желать лучшего: ссадины по всему лицу, разбитые губы и нос; кровоподтёки на руках и шее, бесконечное количество синяков, а в некоторых местах и глубокие порезы. Да что вообще там произошло? От такого обилия мыслей пухнет голова. — Эдс… — кудрявый запинается, — Эдди, посмотри на меня, — уже громче окликает его, мягко взяв парня за руки, — Что там произошло? Ты помнишь? Это сделал Стэн? — он знает ответ, но лишний раз убедиться не помешает. — Стэн…? — тихо бормочет Томас. — Стэнли! Он в порядке, Ричи? Тозиер медленно распахивает глаза, нахмурив брови. Почему он волнуется за него даже сейчас? Какого чёрта происходит? — Эдди, с ним всё нормально, — врёт брюнет. — Почему ты спрашиваешь? -Я знаю, что его могут запереть в палате и привязать ремнями, — Каспбрак вздрагивает, вжавшись всем телом в спинку кровати. Во взгляде читается тревога и страх. Парень не моргает. — А если ему станет хуже? Ричи тихо усмехается, опускаясь на стул. Да что с ним не так? — Эдди, ты понимаешь, что произошло? — настороженно спрашивает брюнет, подавшись вперёд, — Это он должен спрашивать, всё ли с тобой в порядке, — парень закрывает глаза и потирает веки. — Хотя нет, теперь он вообще не должен подходить к тебе. — Рич, я в курсе, что случилось, — огрызается Каспбрак, отчего брюнет мгновенно никнет, — Но я знаю, что он не специально, и что ему может стать ещё хуже. Эдди, я знаю, но это не причина так волноваться о нём. Это ненорм… — Тозиер запинается, опустив голову вниз. Брюнет вскидывает брови и поворачивает голову в его сторону, прожигая того взглядом. — Перестань выставлять меня психом, Ричи, — пустым голосом отвечает парень, — Я волнуюсь о нём, потому что на это есть причины. Но я не оправдываю его и не говорю, что мне сейчас лучше всех, — его голос начинает дрожать, — Я вообще не уверен, что сейчас всё в порядке. Что сейчас я сижу перед тобой живой, — он слабо улыбается, начиная мять в руках одеяло. — Я не уверен, что хочу находиться здесь, Ричи. Можно мне умереть? Парень поднимает голову и с замиранием сердца смотрит на Эдди. Кровь в жилах застывает, а конечности немеют. Он тихо сглатывает, переводит взгляд на окно, затем снова на него. -Нет, Эдс, нельзя, — мягко отвечает Тозиер, — Ещё не время. И никогда не будет. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за него. Не хочу, чтобы ты убивал себя из-за него. Каспбрак горько усмехается. — Об этом уже поздно говорить, Рич, — безжизненным голосом отвечает брюнет, смотря в одну точку. Губы пересохли, пальцы рук задрожали, а взгляд стал стеклянным. Думаю, я уже мёртв. — Ты его любишь? — Я хочу любить его, но он не позволяет... *** Эдди сидит на деревянном мосту у реки, свесив ноги и болтая ими в воде. На улице пахнет травой; тёплый ветер играет с волосами мальчишки, отчего тот мягко улыбается. — Эдди! — издалека слышится громкий девчачий голос. —Я просила подождать меня после звонка с урока! К парню подбегает девочка, чьи рыжие волнистые волосы заплетены в две толстые косички; некоторые пряди выбились из причёски, пока она бежала сюда на своих тощих ножках. — Эдди, ну ты и обманщик, — девочка садится на мостик рядом с ним и толкает его в плечо, насупив брови. Мальчишка громко смеётся, запрокидывая голову назад. — Прости, Бэв, ты слишком медленно шевелишься, — отвечает брюнет, ухватившись руками за живот.Марш широко улыбается, закрывая глаза. Девочка убирает пряди волос за уши, глубоко вдыхая свежий весенний воздух. — Ты сегодня до вечера? — Вроде как да, — отвечает брюнет, разглядывая кувшинки на воде. — Отлично, — улыбается девушка, — Значит, сегодня я не буду одна. Каспбрак поворачивает голову в сторону Беверли, с тревогой рассматривая её с ног до головы: коленки сбиты в кровь, на руках синяки, а из губы начала сочиться кровь, когда она улыбнулась. Сейчас девочка болтает ногами в воде, задумчиво уставившись куда-то. Он понимает, что сегодня её отец дома. — Хочешь сегодня остаться у меня? Марш переводит взгляд на Эдди: её глаза начинают блестеть, а губы расплываются в широкой улыбке. — Ты серьёзно? Я с радостью, но… — девочка опускает голову вниз и начинает мять в руках юбку синего цвета. Улыбка моментально исчезает с её лица. — Я не уверена, что отец меня отпустит,Эдд, ты знаешь… — Эй, — парень двигается к Бэв и берёт её за руку, — Беверли, не переживай. Скажи, что идёшь в гости с ночёвкой к однокласснице. Ты ведь всегда так делала, — мальчишка смотрит на неё уверенным и ясным взглядом. — Да, знаю, но мне кажется, что отец начал что-то подозревать… — она бегает глазами, всё сильнее сжимая в руке ткань юбки. — Беверли, не бойся, — отвечает Эдди, продолжая держать руку девочки в своих руках, — Я уверен, что всё будет нормально, — он улыбается. Беверли с надеждой и восхищением смотрит на него. В её глазах он всегда был героем, который мог покорить любую реку, взобраться на любую гору, разобраться с любой проблемой. Он всегда был рядом и никогда не бросал её. Каспбрак никогда не сдавался, не говорил, что ему тяжело или что он устал. За всё время их знакомства брюнет всегда был позитивным и открытым для общения. Всегда помогал одноклассникам и никогда никому не докучал, не задевал, не дразнил. Он всегда старался подбодрить девочку, заступался за неё, когда ее начинали дразнить за её синяки и кровоподтёки, оставленные собственным отцом. С Эдди Беверли никогда не чувствовала себя слабой, ненужной. -Смотри, что я принёс, — улыбается он, начиная быстро шуршать у себя в рюкзаке, — Здесь много снеков и соки, а ещё мать мне положила дурацкие сэндвичи, — мальчишка закатывает глаза, продолжая вытаскивать еду из своего рюкзака, но уже с недовольным лицом, — Я их не очень-то люблю, но если ты голодна… — он протягивает сэндвич и коробку с соком Беверли. Марш хихикает, звеня браслетами на запястье, в которых отражаются лучи солнца, слепя мальчишке глаза. Эдди щурится, немного повернув голову в другую сторону. — Хорошо, я согласна это съесть, — Беверли подскакивает с места, уперев руки в бока, — Раз твоя мама так старалась. Брюнет громко смеётся, шатаясь из стороны в сторону. И Беверли чувствует, что сейчас она самый счастливый ребёнок на свете. * Эдди! — окликает мальчика девочка, догоняя его в школьном коридоре, — Ну что, сегодня к тебе? — она улыбается, поправляя волосы. Каспбрак подходит к своему шкафчику, судорожно вводя код от замка. — Извини, Бэв, я обещал Стэнли зайти к нему, — Эдди открывает шкафчик, быстро взяв оттуда нужные учебники, после чего спешит удалиться из помещения. — Эдд, погоди, — Марш преграждает мальчишке проход, попутно захлопнув дверцу его шкафчика, — Мы ведь ещё несколько дней назад договаривались, — она поджимает губы, нахмурив брови. — Я знаю, извини, Бэв, — брюнет вздыхает, — Правда, прости. Но я обещал ему. Давай в другой раз? — он слабо улыбается. «Но ведь ты и мне обещал», — проносится у Беверли в голове. — Эдди, — встревоженным голосом зовёт она мальчишку, коснувшись его плеча своей рукой. — У вас точно всё нормально? — Конечно, всё нормально, —мальчишка сводит брови к переносице, притворно улыбаясь. — С чего ты взяла, что что-то не так? Девочка лишь пожимает плечами, и Каспбрак, попрощавшись, оставляет её одну в коридоре. Марш шумно вздыхает и идёт в сторону дома; её коленки начинают дрожать, а сердце пропускать удары, когда она подходит к порогу её собственного дома. * Эдд, можно вопрос? — спрашивает Беверли, болтая ногами в воздухе, сидя на качелях. — Ты всё равно спросишь, — улыбается парень измученной улыбкой, смотря себе под ноги. — Скажи, ты его любишь? — девушка смотрит куда-то в сторону; ветер развивает её густые волосы, отчего пряди путаются между собой. Каспбрак медленно переводит взгляд на Марш, начиная быстро моргать. — А это важно? — Нет, я просто спросила, — тихо отвечает Беверли, закусив губу. — Просто ты мне ничего не рассказываешь. — Да, я люблю его, и что с того? — спрашивает Эдди сдавленным голосом. — Ничего, — проговаривает рыжая. Она закрывает глаза, тяжело вздыхая. — А он знает? Она переводит взгляд на парня и замечает, что тот тихо смеётся. — Ты сейчас издеваешься, да? — холодным голосом спрашивает Эдди, не смотря на нее. — Он никогда не полюбит меня, я это знаю. Зачем об этом говорить вообще? Марш хочет что-то ответить, но моментально закрывает рот и лишь подходит к брюнету, обнимая его за плечи. Эдди? Эдди! — кричит Ричи, хватая брюнета за плечи. Каспбрака будто приковали к кровати: он вцепился пальцами в покрывало, смотря стеклянно-пустыми глазами в стену; рот приоткрыт, пересохшие губы потрескались в некоторых местах. Внезапно парень резко забегал глазами, что-то прошептав. Сейчас он кажется белее мела. Ричи с неподдельным страхом наблюдает за ним, вжавшись в стул. Эти холодные глаза заставляют сердце уйти в пятки, а странное поведение — сжать челюсти и зажмурить глаза от ужаса. Эдди опускает взгляд вниз, после чего выдыхает и начинает улыбаться. Парень смотрит на Тозиера и, замечая недоумение и тревогу в его глазах, громко усмехается. -Ты кто? -Что? — отвечает вопросом на вопрос брюнет, хлопая глазами. — Почему ты здесь? Минуту назад здесь был психиатр Эдди. Кудрявый тихо сглатывает, затаив дыхание, после чего отводит взгляд в сторону. Он чувствует, как помещение становится меньше, и стены начинают давить на черепную коробку, а вместе с тем и на мозг. Ричи смотрит на столешницу, и его взгляд падает на документы, что мирно покоятся на поверхности этого исцарапанного дерева. «Информация о Эдди», — мелькает мысль в голове у Тозиера . Он отворачивается и лишь взглядом ловит: «Диссоциативное расстройство идентичности». Точно. — А ты, — Ричи облокачивается на спинку стула, забросив ногу на ногу, — не Эдди, как я понимаю. Не-а, — отвечает брюнет, взглядом прожигая парня. — И твоё имя… — тянет, словно ожидает, что Каспбрак ответит сам. —Эдвард. А ты кто? — Ричи.Ричард Тозиер, — парень кладёт руку себе на плечо, потирая кожу. — Эдди не рассказывал обо мне? — А я с ним не разговариваю. — То есть? — Когда я выхожу в свет, он спит. Сейчас, например, — Эдвард поднимает глаза на парня, смотря исподлобья. — Мне снова пришлось дать ему уснуть. — Зачем? — холодно спрашивает брюнет. Он не знает, как общаться с ним в таком случае, что делать, что спросить. Но, словно по наитию, делает. -Чтобы он не покончил с собой. Если проснётся — это произойдёт в ближайшее время. Ричи коротко кивает, устремив взгляд куда-то в пол, словно понимает. Но в голове на самом деле каша, а сердце уже несколько раз успело уйти в пятки и прилететь обратно в грудную клетку. — Ладно… и когда т… — брюнет запинается, когда видит, как Эдвард приближается к нему на максимально близкое расстояние. Он хмурит брови, после чего спрашивает: — Ты что делаешь? — Что? — интересуется он и улыбается, когда чувствует дыхание Ричи на своих губах. Тозиер, словно ошпаренный, отстраняется от него, вжавшись в спинку стула. Он чувствует, как дыхание сбивается, а лицо начинает заливаться краской.И когда он осознаёт то, что вообще может краснеть, невольно начинает думать о том, что происходит в его голове и сердце. — Обычно я стараюсь сделать то, на что Эдди решиться не может, — Эдвард пожимает плечами, — Подумал, что этого он никогда не сделает, — парень начинает смеяться. Ричи нервно усмехается, не отводя взгляда от брюнета. Сейчас он просто сидит и надеется, что парень шутит, иначе он просто встанет и буквально вылетит из палаты, не закрыв за собой дверь. — Ты бы не мог сесть прямо? — Эдвард с неприязнью кидает взгляд на его кофту . — Одежда мнётся. Тозиер замирает, вопросительно подняв бровь. - Прости, он… — брюнет щурится, поджав губы, затем продолжает: — Он не любит мятую одежду, и грязную, и… когда беспорядок… — парень отворачивает голову от Ричи, в недовольстве закрывая глаза. — Кто — он? — с волнением в голосе спрашивает Ричи, снова подавшись вперёд. Он садится прямо, расправив на себе кофту. — А я не скажу. Он не любит, когда о нём говорят, — Эдвард улыбается. — Не привык. Привык прятаться, бедный. Ричи сглатывает, потупив взгляд в окно. По речи брюнета ясно, что говорит он явно не о Эдди, ведь Каспбрак никогда не придавал значение тому, как сидит одежда, мятая она или нет. Иногда казалось, что ему вообще плевать, в чём он: что выпало, то и надел. — Слушай, а когда Эдди вернётся? — осторожно спрашивает кудрявый, убирая чёлку, что спала ему на глаза. Нескоро. Пока я не могу его разбудить. — Это из-за Стэнли? — резко спрашивает Ричи, не двигаясь. Эдвард быстро поворачивает голову в сторону Тозиера: взгляд потух, а щёки от гнева покраснели. — Не смей! — Эдвард начинает кричать, но резко останавливается, выдыхая, — Не говори о нём в моём присутствии, пожалуйста. Не переношу его. Стэн… Тошнит, — последние слова произносит с отвращением, словно выплёвывая их. Ричи вздыхает, опустив печальный взгляд. Ничтожно осознавать, что твоего лучшего друга ненавидят. Тозиер и сам толком не знает почему. Он не знает, что происходило раннее, что произошло вчера. И не спросишь ни у Эдди, ни у Стэнли. Если только…Эдвард, — Ричи садится на кровать брюнета, отчего тот напряжённо смотрит на него в ответ. — А ты помнишь, что произошло вчера? — Ну, частично. Я появился лишь на несколько минут, — Эдвард сводит брови к переносице. Взгляд становится всё более поникшим, тревожным. Заметно, что воспоминания причиняют парню немалую боль. — А что тебе интересно? Момент, когда его чуть не убили или чуть не изнасиловали? Ричи давится воздухом, судорожно моргая. — Что? — по буквам произносит брюнет. Губы Эдварда расплываются в улыбке, но парень не переводит взгляд на Тозиера, лишь сидит и смотрит в одну точку, натянуто улыбаясь. Ричи невольно вздрагивает и поднимается с кровати. В глазах резко темнеет, и кудрявый остаётся стоять на месте, пытаясь сфокусировать взгляд на своих серых кроссовках, но тщетно: Ричи с громким звуком плюхается на кровать, хватаясь за голову руками. Эдди лишь наблюдает за ним. — Тебя ведь тоже изнасиловали? Руки Тозиера леденеют, а сердце ухает куда-то вниз; брюнет чувствует, как к глазам подступают слёзы, и он пулей вылетает из палаты. Документы, что лежали на столешнице, с шумом разлетаются по всему помещению, а Эдвард лишь провожает силуэт Ричи измученной улыбкой.Кудряввй прислоняется спиной к стене, с шумом опускаясь на пол. Он не может унять дрожь в коленях; пытается закурить, судорожно доставая зажигалку из кармана и поджигая сигарету, но обжигает пальцы, когда и они начинают дрожать. Парень со всей силы швыряет зажигалку, отчего та разбивается об кафель. Он запускает пальцы в волосы, поджав колени, и с силой сжимает их, будто намереваясь вырвать с корнем. Он больше не может сдерживать своих слёз, и плачет. Тихо, почти бесшумно, опустив голову вниз. И в этих слезах столько отчаяния и сжимающей сердце тошноты. Тошноты от всего: от воспоминаний, от людей, от этого проклятого места. Он слышит, как где-то внутри с треском рушится чаша того спокойствия, которое он копил все эти годы; слишком сильно следил за этой чашей, слишком сильно оберегал её. И сейчас режется об осколки собственной глупости из-за того, что всё это время думал — всё нормально. Когда считал, что всё в порядке, что всё позади. Думал, это всё закончилось, но воспоминания каждый раз хватали за ноги, с невыносимой болью впиваясь в кожу, оставляя на её месте лишь мясо, прогнившее до костей. Эти воспоминания хватали своими чёрными длинными пальцами и тянули вниз, в пропасть, в тихую глушь. И продолжают тянуть до сих пор. Ричи закрывает глаза и чувствует, как слёзы обжигают холодную кожу на щеках. Он обхватывает колени руками и, уткнувшись носом в рукав своей чёрной кофты, прокручивает в голове вопрос: «Как он узнал?» В его память наглухо впился этот обречённо брошенный вопрос: "Тебя ведь тоже изнасиловали"?