Неизлечимые

Мы думаем, что знаем кого-то. Что можем судить о нём, не зная его настоящего, не зная его прошлого. Мы можем ненавидеть его за поведение, слова, выражение лица. Но представьте, что по стечению обстоятельств вы с объектом вашей ненависти постоянно оказываетесь вместе, и что-то меняется. Гнев и ненависть остывают, зарождаются другие чувства: понимание, сострадание. И люди, такие разные, которые, можно подумать, будут рикошетить друг от друга, в итоге находят что-то общее. Может быть, боль, ненависть, страх. Стэнли всегда был объектом ненависти Билла. Его вечно наглое лицо, тупые и порой даже неприличные шутки, гнев по поводу и без.Урис всегда был остр на язык, вспыльчив, и в какой-то степени противен Денбро. Поэтому каждый раз, когда они пересекались, хотелось разбить кудрявому его самодовольное лицо, чтобы стереть эту ухмылку навсегда. И говорить с ним не то что не хотелось, даже дышать в его сторону было невыносимо. Но было что-то такое, что иногда не отталкивало, а даже притягивало. Словно наркотик — понимаешь, что это вредно и крайне опасно для здоровья, но в итоге привыкаешь, и тебе даже нравится. Ты наконец-то попробовал стену головой пробить? Хвалю, — подходит к Стэнли, который сидит на полу, облокотившись спиной о стену. Парень не поднимает глаз на Билла. Он даже ничего не отвечает. Тот нахмурился, пытаясь разглядеть выражение лица Уриса — ничего. — Эй, Стэн, — парень садится на корточки и начинает тормошить брюнета за плечо, — У тебя всё нормально? Что случилось? — его лицо выглядит обеспокоенным. Урис лишь коротко кивает, но головы не поднимает. Тогда Билл вздыхает и осматривается по сторонам, выпрямившись.Стэн как-то нерешительно поднимает голову и встречается с рукой, которую протягивает ему Денбро. В коридоре нет ни единого намёка на свет кроме как фонарей, находившихся на улице, да луны, поэтому кудрявый может разглядеть только его глаза: они блестят в лунном свете, отдавая сталью, в них читается спокойствие и уверенность. В таких глазах, холодных и отстранённых, всё равно можно видеть звёзды; как ни странно, но эти глаза такие чистые и… грустные? Брюнет некоторое время молчит, будто размышляет, доверять ему или нет — эти двое хоть и знакомы не один день, но особо не ладили никогда. Билл всегда казался Стэнли слишком правильным, холодным и прагматичным. Он всегда держится в стороне от всего, но действует тихо, если ему это нужно, при этом никого не впутывая в свои планы. Он действует в одиночку, будто люди ему и не нужны в принципе. Урис вообще не видел, чтобы он с кем-то общался здесь. Билл словно болельщик, сидящий на трибунах — ничего не предпринимает, если что-то случится, но всегда в курсе всех событий. И это сильно настораживает. Он кажется слишком замкнутым, непонятным и странным, но в тоже время эта странность и отрешённость затягивают с головой. Хочется расколоть тот лёд, которым Денбро покрыл себя, ведь есть вероятность, что это лишь маска. Но для чего? Чтобы не обжечься? Чтобы не добили? Это всё скрыто под толстым слоем безразличия, которое на самом деле давным давно пылится на верхней полке. Но игра слишком долго длится, чтобы заканчивать её так просто. Кудрявый снова переводит взгляд на Билла и протягивает ему руку в ответ. Брюнет садится на подоконник с ногами и глубоко затягивается, попутно открывая окно. Несмотря на конец сентября, сейчас на улице довольно тепло; на небе ровно и ярко танцуют звёзды. — Надо же, эти идиоты не удосужились здесь даже окна запереть, — ухмыляется парень сквозь дым. Стэн облокачивается на стену спиной и устало зажмуривается — от дыма слезятся глаза. — А ты выпасть хочешь, не пойму? — спрашивает брюнет, сопровождая свои слова улыбкой. Билл берёт в руку сигарету и пристально смотрит на Уриса, после чего издаёт нервный смешок. — Хотелось бы, но пока не время. Урис настороженно косится на парня, пока тот докуривает сигарету. Ладно, у него всегда были странные шутки на эту тему. Кудрявый вздыхает и протягивает руку Денбро. Парень с недоумением в лице смотрит на Стэнли, после чего отворачивается к окну и выдаёт: — Мне каждый раз тебе по сигаретке выдавать как в армии? Задолбал, свои носи. — Я не рассчитывал на то, что в ночи меня будут красавчики ловить в коридорах да по туалетам таскать, уж извини, — отвечает Урис, нагло улыбнувшись. Билл выбрасывает окурок в окно, после чего медленно разворачивается к парню. В глазах читается раздражение и осуждение, но вместе с тем в них прыгают огоньки. — Опять шутки шутишь? Тогда хер тебе, а не сигарета. Стэн издевательски скрещивает руки на груди и хочет что-то ответить, но ему мешает сигарета, которая оказывается у него во рту. — Ой, заткнись, а, — Билл прячет пачку сигарет обратно в карман и ухмыляется. Урис начинает громко смеяться, и Денбро толкает его в бок. — Ты чего разорался? Хочешь, чтобы нас спалили? — Поржать нельзя блин? — Стэнли цокает и затягивается, после чего выпускает дым из носа. В воздухе виснет молчание. Трубы гудят, вода из крана течёт тонкой струёй. Билл с тревогой переводит взгляд с умывальника на Уриса и перебивает его — тот открывает рот, чтобы что-то сказать, но не успевает. — Снова отец приходил? — спрашивает Денбро. Голос ровный, тихий.Урис резко замолкает, опустив голову. Брюнет замечает, как тот начинает разглядывать свои кроссовки. — Эй, ответь. — Нет, с чего это ты взял вообще? Билл спрыгивает с подоконника и размеренным шагом подходит к кудрявому. — Снимай кофту. — Что? — возмущается брюнет. — Ещё чего. — Я сказал снимай. Стэн поднимает голову и встречается с холодными глазами напротив. Парень цокает и идёт к выходу, попутно бросив «Билл, иди на хуй». Брюнет тяжело вздыхает и направляется вслед за ним. Он знает, что для него это больная тема, но не оставлять же всё вот так. Широким шагом он подходит к парню и хватает его за плечо, тем самым остановив. — Стэн, подожди. Хватит убегать. Парень резко разворачивается и бьет Билла кулаком в нос. Тот пошатывается назад, схватившись за место ушиба рукой. Из носа моментально хлынула кровь.Хватит указывать мне, что делать. И не лезь не в своё дело, меня это задолбало, — шипит парень. Он подходит к Биллу и снова замахивается для удара, но тот и не думает двинуться с места. Конечности дрожат, дыхание сбивается, дышать становится почти невозможно. Тело отказывается слушаться — будто цепями приковали к полу, окатив перед этим ледяной водой из шланга. Перед глазами всплывает прошлое: Мальчишка лет одиннадцати бежит по коридору своего дома. Бежит так быстро, как только может. Пытается свернуть за угол, чтобы спрятаться в своей комнате, но его перехватывает чья-то сильная рука, которая хватает его за хрупкое плечо и с силой тащит в противоположную сторону. Мальчишка кричит, вырывается, но тщетно — он слишком слаб. Мужчина даёт ему увесистую пощёчину, от чего тот чуть ли не падает на пол, но, удержавшись, лишь опускается на колено, и шипит. Но не плачет, а лишь смотрит мёртвыми глазами на мужчину, что сейчас быстрым шагом подходит к нему. Мужчина хватает его за запястье, сжимая с такой силой, что вся рука синеет, и продолжает тащить куда-то. Мальчишка пытается тормозить ногами, бьёт мужчину по рукам, но бесполезно. Мужчина открывает дверь ванной комнаты и с силой бросает того на пол. Мальчишка ударяется спиной о ванну, после чего издаёт сдавленный стон. Мужчина бьёт его по ногам и рукам; на них моментально появляются фиолетовые и багровые кровоподтёки. Он снова замахивается для удара и… — Эй, Билл, ты меня слышишь?! — кто-то с силой трясёт его за плечи. Это Стэн. — Билл! Брюнет пошатнулся и чуть не упал назад, но Стэн успевает удержать его, хватая за руки. Кудрявый с беспокойством и даже страхом смотрит на Билла, пока тот приходит в себя: он сильно побелел, губы приняли трупный оттенок; веки дрожат, а взгляд устремлён куда-то в сторону. Урис молчит, наблюдая за действиями брюнета, но тот не двигается. Тогда парень осматривается по сторонам и, взяв Билла за руку, пытается потащить его за собой. Брюнет с силой выдёргивает свою руку из руки Стэнли и смотрит на него глазами, которые были полны презрения. Парень машинально опускает голову и добавляет: — Давай выйдем отсюда, а то стоим здесь как два психа, —парень медлит, а потом смотрит на брюнета. — Хорошо? Билл кивает и быстрым шагом выходит из уборной.Стэн тихо выдыхает, запустив руки в волосы. Урис догоняет Денбро, который продолжает идти по двору, видимо, в свой корпус. Он не знает почему, но чутьё подсказывает, что его нужно остановить. — Билл, постой. Ты… — он запинается. — Прости, что ударил, я… — Да насрать. Всё нормально, — отчеканивает брюнет. — Не иди за мной. — Что? Нет, постой, Билл! — кричит парень. Он хватает брюнета за плечи и разворачивает к себе: в глазах Билла застыли слёзы. Он хватает парня за руку и крепко сжимает, после чего шипит не своим голосом:Я сказал не трогай меня, — затем холодно продолжает: — Давай не будем лезть в дела друг друга, хорошо? — после этих слов Денбро уходит в свой корпус, громко хлопнув дверью, оставив парня одного посреди двора. Небо к этому моменту затянуло тучами, начал срываться мелкий дождь. *** — Каспбрак, заходи, — послышался голос врача из кабинета. Эдди глубоко вздыхает и заходит в кабинет. Там, за бежевым чистым столом, в серо-голубом кресле сидит психиатр. Рядом с ним, уже на стуле, сидит медбрат, смотря скучающим взглядом на какие-то бумаги у него в руках. За дверью стоят двое статных санитаров, скрестив руки на груди. «Ну конечно, на всякий случай, да?», — прокрутилось в голове у брюнета. Эдди осматривает кабинет: просторная комната, выдержанная в бежево-голубых тонах; окна выходят на отделение для тихих, что поставило Каспбрака в тупик — обычно таких держат подальше от буйного отделения. Парень ёжится и садится в кресло напротив. Пока психиатр знакомилась с Эдди и рассказывала ему о чём-то, он пристальным взглядом рассматривал её: светлые волосы средней длины убраны в хвост, на вид лет двадцать пять, не больше. Она не накрашена, но выглядит ухоженной и довольно привлекательной. — Ты понял, Эдди? — из мыслей его вытаскивает голос психиатра. — Что? — непонимающе спрашивает Каспбрак. Информацию он как всегда прослушал.Психиатр выдыхает, но без раздражения. — Меня зовут Фиона, я твой новый психиатр. Твой прошлый психиатр уехал в другую больницу по важным делам, — девушка берёт бумаги в руки и стучит ими по столу, выравнивая каждый лист, — Я хочу помочь тебе. Ты… — она медлит, но потом продолжает. — Ты поможешь мне? Эдди лишь коротко кивает. Потом чувствует холодный взгляд на себе. Он косится в сторону и замечает, как медбрат огромными, безразличными глазами уставился на него. Каспбрак переводит взгляд в сторону, нервно сглотнув. Этот парень пугает его, хотя на вид — всего лишь пухлый мальчишка лет семнадцати. Кажется, что половину лица составляют только одни щеки. Светло-каштановые волосы растрёпаны. Он держит в руках ручку, то и дело щёлкая ею.Каспбрак сжимает челюсти и прикрывает глаза, пытаясь не раздражаться от этого противного звука. Итак, — продолжает Фиона, — Я знаю, что ты почти ничего не помнишь, этим в первую очередь мы с тобой и займёмся, — она убирает выпавшие из хвоста пряди за уши, — Мы постараемся восстановить хронологию событий твоего детства, чтобы понять, в чём же причина твоего состояния. Ты согласен? — психиатр смотрит Эдди в глаза, невольно кивая ему, Каспбрак опускает голову, нервно перебирая пальцами. Фиона с сочувствием смотрит на него и кладёт руки на стол. — Эдди, я понимаю, что это тяжело и ты, возможно, не хочешь этого делать, но это нам сильно поможет, понимаешь? — она умоляюще смотрит на Каспбрака. Парень кивает, не поднимая головы. Чёрт. Это ведь нужно сделать, так? Эдди понимает, что нужно всё выяснить; всё, что произошло с ним, всё, что случилось между ним и Беверли. За неё он переживает больше всего, ведь он сделал ей больно, оставил её. Можно сказать, что она лежит здесь по его вине. Надо. Эдди, надо узнать. Давай! Ты не можешь быть тряпкой. Да, страшно, да, не хочется, но есть такое слово «надо». Так сделай что-нибудь. — Хорошо, я вам помогу, — выдыхает Каспбрак.Отлично. Я рада, Эдди, — Фиона буквально светится от счастья, — Мало кто соглашается на такую терапию, ну, ты понимаешь. А ты молодец, смелый, — девушка подмигивает парню, от чего тот невольно вздрагивает. Медбрат всё то время, что они разговаривали, то и дело щёлкал ручкой да смотрел в окно. Эдди изогнул бровь, переведя взгляд на него. Интересно, он здесь вообще работает? Или он пришёл просто на больных поглазеть? — Ладно, тогда мы попробуем гипноз. Этот метод действует не всегда, а если и действует, то работает не сразу, конечно же, но попробует сто… — Можно вопрос? — Спрашивает Эдди, перебивая психиатра. Фиона кивает, улыбаясь. — А с чем связаны мои провалы в памяти? Это называется диссоциативной амнезией. Просто утрачивается память на травмирующие твой мозг события. В этом нет ничего страшного, и это возможно побороть, — Фиона прокашливается. — Это мы сейчас и попробуем сделать. *** Эдди изредка слышит голос психиатра, которая пытается помочь ему войти в транс; он лишь пытается сосредоточиться на маятнике, который стоит на столе, но мысли постоянно сбивают его. Тогда Каспбрак глубоко вздыхает, погрузившись в свои воспоминания. Уроки наконец-то заканчиваются, толпы школьников буквально вываливаются из помещения, громко смеясь от счастья. И только мальчишка лет тринадцати стоит под деревом, видимо, в надежде спрятаться от летнего солнца. Похоже, наступили летние каникулы.Руки этого мальчишки покрыты ушибами и синяками, на худых ногах кровоподтёки, лицо «украшено» ссадинами. Он стоит, нервно перебирая пальцами, но смотрит куда-то вдаль. Может, ждёт кого-то? Спустя несколько минут его печальный взгляд сменяется счастливым, мальчишка улыбается. Но кому? — Эдди, ты чего там встал, как вкопанный? Мне тебя ходить искать что ли? — доносится громкий голос неподалёку от мальчишки. Каспбрак сверкающими от счастья глазами смотрит на друга, который размеренным шагом подходит к нему, и Эдди улыбается. Искренне, неподдельно. Парень, подошедший к нему, продолжает смотреть на брюнета, в глазах читается вопрос. — Извини, тут жаровня такая, что хоть вешайся. Не сгорать же мне, пока я жду тут тебя такого распрекрасного, — после своих слов Эдди смеётся.Парень улыбается в ответ, толкая Эдди в плечо, отчего тот невольно шипит, потирая место ушиба — видимо, друг попал по одному из его синяков. — Извини, я не хотел… — он закусывает губу. — Слушай, то, что вчера произошло… — Эй, Стэнли, мы ведь это уже обсуждали, — Каспбрак слабо улыбается. — Всё нормально. Не переживай. Парень улыбается в ответ, но сокращает расстояние между ними, после чего выдаёт: — Что ты родителям сказал? — Сказал, что в школе подрался, — Каспбрак потупил взгляд, его ресницы задрожали. — Странно, что они верят этому каждый раз, — возмущается Стэнли, — Ты ведь не расскажешь им? — его взгляд меркнет, он сжимает руки в кулаки.Эдди непроизвольно отходит назад, после чего отвечает: — Конечно нет, что за вопросы. Я никогда никому не расскажу — мне это не нужно. — Да знаю, просто на всякий проверяю тебя, — усмехается кудрявый. Он хлопает Эдди по плечу, отчего тот вздрагивает. Каспбрак будто и не придал этому значение, но Минхо, быстро метнувшись к нему, хватает его за запястье и тянет на себя. — Всё равно не говори никому, иначе мне кранты, — говорит Урис. Его голос спокойный, но пугающий. Он всё также продолжает держать парня за запястье, а тот даже и не думает вырываться. Эдди лишь смотрит на него умоляющим взглядом, но молчит. Стэн коротко выдыхает и отпускает брюнета, отчего того качает из стороны в сторону. Эдди удаётся удержать равновесие, поэтому он лишь потирает своё запястье, незаметно взглянув на него — снова останутся синяки. Он обречённо вздыхает, после чего переводит взгляд куда-то в сторону. Урис в свою очередь что-то с интересом рассказывает Каспбраку, но тот не слушает своего друга — всё его внимание сейчас приковано к мальчику, который шагает в их сторону. Чёрные, кудрявые волосы отливают смолой,бледная кожа как фарфор, в глазах шоколадного цвета жизнь; выражение лица сосредоточенно, но приятно. Он одет в форму их школы. Стэнли замолчал, обратив внимание на Эдди, после чего он косится на объект интереса своего друга. Парень мгновенно распахивает глаза и начинает быстрым шагом подходить к брюнету, что сейчас уже почти приблизился к ним. Он что-то сказал ему, после чего брюнет посмотрел на Каспбрака, одарив его мягкой улыбкой. Сердце Эдди сжимается, он быстро отводит взгляд, покраснев. — Ладно, Ричи, ты иди, я сейчас подойду, — говорит Стэн, улыбнувшись ему. Хорошо. Но ты быстрее задом шевели, — отвечает Ричи, который ещё ближе подошёл к Эдди, и после чего спрашивает: — А ты из параллели? — Я? Да… — Каспбрак запинается. — Я Ричи, — улыбается брюнет и протягивает руку мальчишке. — Эдди, — улыбается Каспбрак в ответ. На его щеках всё ещё остался небольшой румянец.Это замечает Ричи и странно косится на него, пока тот разговаривает с Урисом; затем он начинает разглядывать парня с ног до головы. Он вопросительно изгибает бровь, заметив большое количество ссадин, синяков и ушибов на теле брюнета. И Эдди, видимо, почувствовав взгляд на себе, смотрит на Ричи в ответ. Его глаза кажутся сейчас прозрачным стеклом янтарного цвета из-за ярко палящего солнца. Но в этих глазах, таких чистых и искренних, Ричи замечает тревогу и измученность. Эдди кажется Ричи разбитым и подавленным, несмотря на то, что сейчас он улыбается Стэну во все тридцать два зуба. Тозиер хмурится и сглатывает ком вязкой слюны, отведя взгляд в сторону — это зрелище для него не из приятных: ясно, что этого мальчишку кто-то мучает, судя по боли в глазах и количеству кровоподтёков. Урис резко хватает Каспбрака за руку, когда Ричи уходит, и что-то шипит ему угрожающим голосом. *** Эдди резко открывает глаза, глубоко дыша. Старается прийти в себя, пытается сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь, но тщетно — перед глазами всё плывёт. Он пытается подняться, но земля уходит из-под ног, и Эдди чуть ли не падет на бок — его ловит медбрат, что всё это время стоял справа от него. Его безразличие сменилось тревогой. Медбрат переводит взгляд на Фиону, которая сейчас сидит и спокойно наблюдает за реакцией Эдди. Постепенно Каспбрак начинает приходить в сознание. Он осознаёт, что психиатр говорит ему что-то, но он не слышит. Эдди слышит лишь голоса, какие-то фразы и диалоги. Но это… его голос? — Ты это сделал? — Да, сделал. Даже не колебался. — Видишь, а ты думал, что не сможешь. Он жив?Конечно жив. Без вызова родителей в школу не обойдётся, но всё, что нужно было сделать, я сделал. — Правда всё сделаешь для меня? — Всегда. — И не пожалеешь? — Никогда. Голоса затихли, когда в дверь кто-то постучал. Психиатр цокает и подходит к двери, после чего открывает её. На пороге стоит врач, видимо, с другого отделения. Он что-то сказал Фионе, перед этим всучив ей папку с какими-то документами. Слова врача, видимо, встревожили её — она залетает обратно в свой кабинет и, небрежно бросив бумаги на стол, говорит Эдди подождать, после чего выходит из кабинета. Резко подскочив, словно только проснувшись ото сна, за психиатром выходит и медбрат. Эдди краем глаза замечает, что на одной из бумаг написано его имя. Он машинально подскакивает и бросается к столу. Он хватает бумаги с такой силой, что они мнутся. Он тяжело дышит; его пальцы дрожат, и от этого листать страницы кажется ещё тяжелее. И вроде бы на них не указано ничего нового, только на последующих страницах возраст как-будто бы не тот — на документах прикреплено фото Эдди, где он года на три младше. Брюнет разочарованно вздыхает, не найдя новой информации, но резко замирает, когда переворачивает последнюю страницу: «Диагноз: стокгольмский синдром.» *** Стэн лениво поднимается с постели, когда слышит громкий и надоедливый шум в коридоре. Парень медленным шагом подходит к двери и открывает её: по коридору в тревоге бегают врачи. Невозможно разобрать, о чём они говорят, слышен лишь нервный гул. Урис осматривает коридор и замечает Ричи, который стоит с недоумевающим видом, облокотившись плечом о стену. — Эй, Ричи, — парень быстрым шагом подходит к другу, — Что происходит? Неужто пир намечается? — брюнет усмехается. Тозиер смотрит на Уриса, закусив губу; в глазах читается тревога. — У нас очередное самоубийство, но не в этом корпусе, — Ричи хмурится. — Кто-то из отдела тихих. Говорят, что это произошло сегодня ночью.Улыбка моментально исчезает с лица парня; он бледнеет, губы начинают дрожать. Он разжимает кулаки и резко начинает бежать в сторону правого крыла. Парень толкает людей плечами, пытаясь как можно быстрее добраться до соседнего крыла. Дыхание напрочь сбилось, и Стэнли вообще не уверен, что дышит сейчас. Но он продолжает мчаться сломя голову, а в мыслях вертится назойливое: «Только не он. Кто угодно, но только не он.» *** Билл медленно сползает спиной по стене, пытаясь ровно дышать. Прошлое снова врывается в его сознание. Избавиться от флэшбеков невозможно, остановить так тем более. К горлу подступает тошнота, а в сердце собирается ком горечи, болии обиды. Хочется рвать на себе волосы, расцарапать всё лицо. От ненависти. Ненависти к себе. Потому что так надо. Потому что слабый. Всё, что ты делал до этого, не имеет значения, потому что в детстве ты был слабым, не справился. Эта ненависть давно зародилась глубоко в сердце, и с каждым мгновением нарастает всё больше, будто огромный шар, который становится всё тяжелее — с ним невозможно ходить, носить на плечах. Это давит с такой силой, что сосуды лопаются, плечи отрываются от туловища, а сердце просто выпадает из грудной клетки. Надоело жить в страхе, надоело вспоминать и осознавать, что ничего с этим не сделать. Ты не перепишешь воспоминания, не заменишь их; и приходится признать то, что случилось на самом деле. А что случилось? Ты не смог это пережить, ты не стал сильным. Ты не стал лучше. Ты лишь всё глубже опускаешься на дно своей ненависти и всей той грязи, что существует в тебе — а в тебе её слишком много. И невозможно очистить себя, вывернуть наизнанку. Приходится глотать эту грязь, и жить. Жить. А зачем? Билл медленно поднимается с пола и тихо шагает к своей тумбочке; машинально бьёт по дверце, и та открывается: внутри лежит огромное количество пачек и пузырьков с таблетками. Он с пустотой в глазах, которые всё ещё блестят от слёз, открывает один из пузырьков: вроде как снотворное. Отлично. Брюнет резким движением рук открывает пузырёк, после чего стучит по нему, и почти все таблетки рассыпаются ему в ладонь. Он некоторое время рассматривает их, его глаза тускнеют. Он садится на пол, облокотившись на кровать, и запрокидывает голову назад, проглотив разом половину из того, что было у него в ладони. И он глотает таблетки до тех пор, пока его глаза не закрываются.