Under the Scars

Дазай зашел вслед за Накахарой в кабину. Послышался щелчок, и он убрал руку партнера со слива, завел ее за спину, сжал тонкое запястье. Пальцы провели по губам, рука уверенно скользнула на кадык: огладила его, после легла на глотку там, где обычно носят колье. Осаму не спрашивал, не согласовывал свои намерения, а просто действовал, с уверенностью подчинял себе бывшего любовника, давил на его спину, в грубой, животной манере проходился языком вдоль шейных позвонков до ворота рубашки, все еще слегка придушивая ладонью. Они были в тесной кабинке в общем туалете для обоих полов на первом этаже снимаемой Кенди студии, за тончайшей дверью которой слышались посторонние голоса. Если только наклониться, то можно увидеть две пары ног в рассчитанной для одного человека кабине. Костлявые руки огладили мускулистое, крепкое тело могущего в любой момент оттолкнуть его, но почему-то не предпринимающего никаких мер протеста синеглазого адвоката, развязали его галстук, оттянув темно-бардовую ленту. На вкус светлая кожа солена и немного горька от броского парфюма, мелкими капельками выступал пот. Адвокат высшего ранга прижался губами к артерии, поцеловал тонкую, просвечивающую все вены кожицу, после чего закусил ее, оставил след своих зубов, отстранившись от покрасневшей шеи. Укус за укусом, отодвинув верхнюю одежду, кареглазый мужчина кусал чужую шею, болезненно давил зубами на собственные отметки. Они не смотрели друг другу в глаза: Осаму была видна лишь наполовину обнаженная из-за спешно снятой одежды спина, Накахаре ─ мутно отражающий его силуэт сливной бак. Опустив крышку туалета, он оперся на него коленом, придавил ногой пластик, ощутив, как руки Дазая вслед за пиджаком с полуснятой рубашкой принялась нетерпеливо расстегивать пуговицу брюк, с силой дергать вниз расшатанную молнию. Когда рука сжала член, протиснувшись под нижнее белье, то адвокат закусил губу: липкие от предсемени пальцы рвано принялись скользить по стволу, раздразнивать мокрую головку. Кожа на ладони горела от холода кафеля выложенной в туалетной кабине плиток, давящее на пластик опущенной крышки колено соскальзывало из-за ткани брюк, дыхание становилось прерывистым. Осаму действовал, как и всегда, сочетая боль и удовольствие, насилие и определенную мягкость. Дверца кабинки была хоть прикрыта, но щеколда опущенна не до конца, что отчасти напрягало кареглазого адвоката, однако он не мог прерваться: если отступит даже на мгновение, то во второй раз у него не получится принудить злящегося на него партнера к неуместной близости в толчке студии Кенди. Рука на шее практически душила, сдавливала настолько, что под пальцами покраснела кожа. Сквозь прорезь дверцы проникал яркий свет туалетной комнаты, где-то в отдалении раздавались голоса. «Если бы хотел, то вывернулся бы из-под моих рук» ─ собственное убеждение Осаму являлось регулятором его действий. Не встретив сопротивления со стороны рыжего ни тогда, ни сейчас, он продолжал раздевать его, скользить по члену, а свободной, разжавшей шею рукой надавливать на спину, заставляя больше прогнуться. Опустившись на корточки, мужчина выдернул ремень из петель брюк адвоката низшего ранга, стянул вниз полностью уже расстегнутые брюки вместе с нижним бельем. Красивые, твердые, приведенные в наилучшую физическую форму ягодицы не портил посветлевший с годами, но все равно различимый ожог. «Вина было недостаточно», ─ светлая пятерня провела вдоль поясницы, ─ «очевидно, ты предпочитаешь извинения другого рода», ─ от слов Дазая пробежались мурашки вдоль позвоночника. Если бы Осаму чаще использовал свой язык по другому назначению, чем осыпать грязью оскорблений, то в глазах Накахары он мог выглядеть меньшим мудаком, чем сейчас. От ощущения чужого языка в себе становилось жарко, крупные капли пота выступали на лбу, порча старательно уложенную для эфира челку, от каждого мокрого мазка языка между ягодиц скользкий от предсемени член вздрагивал. Недолго. Адвокат высшего ранга не собирался растягивать дольше ласку, даже если бы до начала второй части выпуска оставалось больше времени, чем тридцать минут. Пальцы почти сразу заменили подразнивший внутренние стенки язык, отчего остался горьковатый осадок у синеглазого партнера ─ его желания, как и всегда, второстепенны. Пальцы не так приятны, как римминг, особенно, если учесть, что кареглазый юрист не старался, его движения сейчас были грубы, и больше натирали, просто размазывали внутри слюну. Не туго ─ Дазай заметил, но ничего не сказал, хоть рыжий был готов к ответу, несмотря на то, что он был последним человеком в этой ситуации, кто должен был оправдываться. Костлявая рука обхватила ребра, крепко прижавшись к телу, после чего Осаму ввел головку члена, но в следующее мгновение болезненно толкнулся полностью, словно знал, что его член толще члена стоматолога, и от подобного грубого действия прорежет более сильная боль. Дазай следил за временем, это чувствовалось в его излишней спешке, он двигался рвано, не менял позу, стараясь как можно быстрее кончить. Еще несколько толчков, небрежных касаний к телу, и бывший напарник вынул член, излившись в унитаз, он только после этого обхватил рукой ноющий член Накахары, не сильно стараясь, он провел по нему несколько раз, быстро ощутив у себя на руке теплое семя. В запасе было не больше пятнадцати минут, чтобы привести себя в порядок. ─ Это ничего не меняет, ─ закрыв кран, сухо произнес Накахара, как только Дазай вышел из кабины, занял соседнюю раковину от него. ─ Я рад, что ты понимаешь это, ─ казалось, Осаму снова вернулся в свое привычное холодное состояние, будто незнакомец, ─ совместная жизнь с тем мужиком идет тебе на пользу: ты наконец-то перестал придавать какой-то глубинный подтекст нашему траху, ─ юрист намочил ладони, пригладил выбившиеся из общей укладки лаком пряди. ─ Остался финал шоу, через неделю ─ пресс-конференция, и можно будет забыть о случившемся. Как я вижу, в социальных сетях уже уменьшилось количество записей по хештегу. ─ Благодаря тому твоему другу из полиции, в доме которого ты живешь? ─ адвокат низшего ранга скрестил на груди руки, прислонившись спиной к кафельной стене. ─ Благодаря Фицджеральду, и его знакомству с кем-то из головного офиса социальной сети. Все видео заблокированы со всех источников на этой площадке. Все подключения к моему аккаунту были протоколированы, вся подложка, грубо говоря. У нас есть доказательства стороннего подключения, несмотря на то, что этот хакер менял десять раз сервер разных стран, с которых присоединялся за максимально короткий промежуток времени. Фрэнсис надавил, чтобы проверили подключения, но на этом все. Со стороны соцсети приняты меры, простая полиция не особо сильна и заинтересована в этом вопросе. ─ Он использовал сервера стран, через которые подключался в алфавитном порядке? Ты говорил, что он использовал временную последовательность при выкладке фрагментов видео из-за ОКР. ─ Нет. У него ОКР, но он определенно знаком с моей способностью к особому анализу: сервера были выбраны хаотично, видео ─ последовательны. Два противоречащих действия по замыслу должны были вызвать сомнения о наличии ОКР. Старательно уложенная стилистом укладка растрепалась. Он невольно вспомнил, как начался сегодняшний день, отвлекшись. На шоу Кенди нужно было приходить минимум часа за два, если хочешь успеть подготовиться к показательному мозгоебству досконально. Наносящая светоотражающую пудру кисточка неприятно колола лицо, Дазай щурился от каждого соприкосновения грубого, синтетического ворса с кожей. Его готовили как к съемкам сериала: работали с кожей, уложили волосы лаком, подправили карандашом форму бровей и даже заставили надеть линзы для придания большей интенсивности цвету карих глаз на камеру. Адвокат высшего ранга всматривался в свое отражение в гримерном зеркале, находя его с каждым новым заходом визажиста все более чужим, напоминающим холодное лицо модели с журнала, а не живого человека. На руки тоже нанесли специальный тональник для тела: на запястья и выше ─ поверх бледных, давних шрамов, которые и без того скрывали рукава клетчатого пиджака. Осаму выглядел прилично. Словно блядь под рясой священника. Один только взгляд на него производил ложное впечатление человека, которым он не являлся. Человека, за которого он хотел себя выдать. В голове хаотично кружили мысли, мужчина безуспешно пытался сконцентрироваться на своем сценарии рассказа случившегося. Неудобная, но специально выбранная под него одежда, подобно панцирю, скрывала внутренность, все больше заставляла юриста принять незнакомую ему личину. Из гримерки была видна небольшая ель, одна из тех, что украшали собой перестроенный под судебный зал. На столе судьи лежал выпуск «Свода правил Кенди», обделанный в розовый глянец, и, очевидно, к которому подсудимый в этом шоу должен был прислонить руку, поклявшись говорить правду и только правду. Импровизированный суд выглядел отвратительно, на взгляд Дазая, но он добровольно согласился стать участником этого выпуска, оттого не имел права спорить с хозяйкой шоу. Креглазый адвокат сделал несколько глотков минеральной воды. Себя надо было продать. Дорого, так, чтобы тобой заинтересовались другие, совсем как в юриспруденции, где среди огромного потока адвокатов далеко не всем удается удержать и приумножить клиентуру. Мужчина коснулся двумя пальцами щеки, растер остатки рассыпчатой пудры по подушечкам, мысленно отметив, что косметика не сделала его моложе. Юнцу не склонна верить публика, когда статность, гармонично подчеркнута косметическими средствами и правильно подобранным светом зрелость имеют больше шансов расположить к себе аудиторию. ─ Тебе удалось выяснить программу, через которую он менял сервера? ─ голос Накахары, подобно церковному колоколу, привел в себя задумавшегося о начале сегодняшнего дня адвоката высшего ранга. ─ Да, но она с теневой стороны, ─ длинные пальцы провели по нитеобразной трещине на раковине, очертили ее изломанную в нескольких местах линию. ─ Хакеру «Портовой мафии» удалось выйти на площадку, где ее продали хейтеру, но программа оказалась однодневкой. Ее кодят за хорошую цену специально для одного заказа, после чего подтирают, чтобы нельзя было отследить всех пользователей данной программы. Он говорил с продавцом, и причем в даже проданную программу был совершен взлом со стороны пользователя. Она была написана на Пэйтоне, как и большинство остальных программ. Больше информации нет. ─ Мужчина открыл и закрыл кран с холодной водой еще минимум раза три, пока неохотно, медленно продолжал диалог. Несмотря на то, что они разговаривали, словно ничего не случилось, не было ни скандала под мостом, ни далеко не самой приятной ситуации возле дома Брендона Дэвиса, однако партнеры ярко чувствовали напряжение между друг другом. Ситуация по поводу слива не разрешилась, и это напрягало Дазая куда больше, чем он показывал внешне. Пресс-конференцию назначили на следующий четверг ─ подготовленная им самим речь разнилась с составленным сценарием специально нанятого для этого человека, но перед объективами камер нескольких десятков журналистов не хотелось экспериментировать, поэтому мужчина согласился выступить с уже подготовленными словами, как и сегодня на ток-шоу. Впереди близилась основная часть выпуска, и Осаму начинал нервничать, мысленно подгоняя время своим пристальным взглядом на циферблат наручных часов. После отправленного Накахаре видео он все же связался с остальными своими любовниками: с теми, с кем еще осталась связь, и с теми, кто не сбросил трубку, узнав номер звонящего. Теория о том, что хейтер руководствовался стремлением разделить собранный им пазл, раздробив видео и отправив по фрагменту каждому участнику видео, кроме самого Осаму, не подтвердилась ─ больше никто за две с лишним недели не получил какого-либо сомнительного письма, помимо чего никаких попыток взлома как с аккаунта кареглазого юриста, так и с его партнеров не зафиксировала техническая поддержка социальной сети. С одной стороны, подобное не должно было вызвать особой тревоги из-за меньшего урона, но с другой, мужчине что-то подсказывало, что его залитые в общий доступ интим-видео ознаменовали лишь начало чего-то большего, куда более масштабного, чем публичное дискредитирование известного адвоката. Задумавшись, он выглянул в пустой коридор, словно бы хотел проверить их уединенность: все-таки студия находилась на другом этаже, и этой туалетной комнатой вряд ли бы пришла идея воспользоваться кому-то из сотрудников съемочной площадки. Адвокат высшего ранга слышал, как Накахара выдохнул, закашлявшись. В здании, когда не было возможности поджечь сигарету, он не так давно начал курить электронки, обычно вишневые или без вкуса. Диалог о программе изначально был скомканным, поэтому никто из мужчин не ощутил дискомфорт из-за резкого обрывания темы. На телефон пришло уведомление о сокращении времени таймера на телефоне до десяти минут. Наконец, можно было спускаться в студию с учетом времени на быстрое прохождение ворсом кисточки поверх потекшей от жара ламп пудры визажистом. Отвлекшись на последовавшее вслед за системным уведомлением сообщение менеджера Кенди о времени начала съемок второй части выпуска, адвокат высшего ранга не сразу заметил буквально влетевшую на лестничную площадку из лифта светловолосую помощницу Кенди. Девушка выглядела напугано, ее обесцвеченные кудри растрепались, облегающее худую фигуру платье задралось от быстрого бега, а сама она дрожала, слегка пошатываясь на высоких каблуках серебристых сапог. Подойдя к мужской туалетной комнате, помощница вцепилась в руку вышедшего ей на встречу Дазая. Первые секунды японку просто трясло, ее нижняя губа дергалась, а слова, словно плотная вата, забились в горле. ─ Посылка… Они доставили посылку вам в гримерку, ─ говорящая сбивалась, несмотря на все попытки выровнять дыхание, ─ на коробке написано… Congrats… Поздравления на английском, ─ со стороны было видно, что даже одни только фрагменты воспоминаний приводили блондинку в новый шок, ─ деревянная коробка, курьер принес, не зная, что внутри. Мы не хотели вскрывать, но… Низ коробки намок, и показалось, что от нее пахнет. ─ Утыкаясь в грудь адвоката, с крупной дрожью в голосе все также сумбурно продолжала говорящая. ─ Смотрите, ─ скользкими от пота пальцами помощница не с первой попытки разблокировала телефон, после чего, зажмурившись, развернула экран в сторону кареглазого юриста и также подошедшего к ним Накахары. Среди нескольких слоев подарочной, разноцветной бумаги и шелковых ленточек лежали вымоченные в крови, оторванные рябые крылья поверх остального, черного от пропитанной насквозь крови тела ястреба. «Крылья ─ то, что позволяет подниматься выше. Но воск на твоих расплавил солнечный свет: взлететь уже не сможешь. Будешь ходить или ползать ─ до моего следующего подарка решать тебе». ─ Так гласила написанная печатными иероглифами и вложенная в ободранный клюв мертвой птицы записка.