Under the Scars

Накахара

Из суда они вышли далеко не в самом хорошем расположении духа: единоличной опеки добиться не получилось, поэтому стоило смириться хотя бы с возможностью просто видеться с ребенком. Развод был одним из самых частых процессов, которые попадались среди гражданского профиля, за исключением разве что наследства. Раздел наследства практически всегда на памяти Накахары превращался в шоу, где одна сторона всячески пыталась закидать говном другую, и наоборот. И, блять, на этом правда можно было сделать большие деньги, а в случае выигрыша, то и попросить удвоить гонорар. Чуя шел до машины в одном пиджаке, из-за чего он чувствовал, как ветер обдувал его тело насквозь, пробирался до самых костей, залезая под кожу. В воздухе стоял неприятный запах горелой резины, тянущийся с расположенной рядом с районным судом парковкой. С Ширасэ синеглазый мужчина держался вровень, он разделял недовольство друга проигрышем, но, с другой стороны, еще на досудебном этапе было и так все понятно, что его жена не уступит опеку, как бы тот не рвался судиться. Подол удлиненного пиджака Ширасэ выглядел измятым ─ настолько сильно он переживал, что за время всего заседания искрутил края серой, в едва заметную тонкую белую клетку ткани. Ширасэ злился, и это добивало открывшего автомобильную дверцу Накахару. Скорее всего, друг винил именно его в неразрешенности этой ситуации, непрофессионализме, как юриста, из-за чего еще до начала провального заседания между мужчинами возникла напряженность. Его бывшая жена, с которой Ширасэ добился хотя бы раздела опеки над ребенком, производила на судью большее впечатление, чем сам Ширасэ. В отличие от бывшего мужа, у нее был стабильный заработок, плавающее расписание на фрилансе и двое не сильно старых родителей, готовых помочь с воспитанием четырехлетнего ребенка. Сам же Ширасэ, работая по большей части в ночные, наиболее оплачиваемые смены, тренером в спортивном клубе, не вызывал доверия, как достойный родитель, способный уделить сыну достаточное количество времени, когда с его матерью, даже на взгляд Чуи, и на час не стоило оставлять ребенка. Пожилая японка, в прошлом сторонница хиппи-движения и, возможно, просто любительница расслабиться с травкой, в прошлый раз курила косяк, когда ее попросили последить за внуком. Да и к тому же, она уже полгода, как сменила квартиру на обклеенный какими-то вырезками трейлер, где постоянно собираются то ли уличные музыканты, то ли местные наркоманы. Однажды синеглазый юрист помогал ей добиться разрешения от администрации города на стоянку своего трейлера в непредназначенном для этого места, но тоже безуспешно, поэтому женщина разработала целую схему кочевания с одного района в другой. Накахара сел в машину молча, нажав педаль сцепления и включив первую передачу, он снял автомобиль со стояночного тормоза, после чего бросил взгляд на безмолвно захлопнувшего дверь в последний момент Ширасэ. Он не хотел ехать в одной машине, не хотел проводить еще какое-то время с Накахарой наедине, смакуя в одиночестве их общее фиаско. Ситуация, конечно, не на стороне Ширасэ, но, возможно, более опытный адвокат смог бы сделать для него больше, чем вышедший на свой предел профессиональных возможностей Чуя. Мужчины знали друг друга давно, поэтому не было нужды объясняться по поводу отказа возвращаться вместе из суда. Ширасэ остался на стоянке с сигаретой в дрожащей руке, когда синеглазый юрист выехал на проезжую часть, до конца подняв влажное от смешанного со снегом дождя стекло. На соседнем кресле лежал офисный портфель со всеми необходимыми для заседания документами, худые, стянутые светло-кожаными перчатками ладони давили на баранку руля. Прошло около двух недель, как он в последний раз видел Дазая. Несмотря на слегка сбавившую обороты шумиху вокруг ситуации с публичным сливом, адвокат низшего ранга все равно не мог избавиться от постоянных упоминаний Осаму его коллегами в судах, знакомыми и даже в случайных постах в те редкие моменты, когда рыжий заходил в соцсети. Мужчина старался не смотреть новости, не углубляться ни во что, что могло быть хоть как-то связано с бывшим партнером, поэтому Накахара ограничился лишь деловыми мессенджерами, где он общался с клиентами по поводу оказания юридических услуг. Его диплом до сих пор не проверили: скорее всего, это в будущем сделает либо Амамия Катцэ, либо судья Цуруги, но пока оба заняты обсуждением громкого скандала с «молодой звездой» Дазаем, можно на какое-то время выдохнуть, дать себе фору. Нельзя сказать, что Чуя не думал о запасном плане в случае раскрытия правды, однако адвокат низшего ранга все равно решил пока поставить собственные мысли на стоп. Зима. Нужно было успеть переехать до начала предпраздничной суматохи перед Рождеством. Коробки были заранее собраны: а точнее разобраны и заново сложены по несколько раз еще вечером прошлой субботы. В эту съемную квартиру адвокат изначально взял не так много своих личных вещей из дома Ширасэ, в котором он какое-то время жил, пока его не продала мать Ширасэ, чтобы расплатиться за какие-то свои долги, на полгода умотать на Тибет получать «знания» от местных шаманов и приобрести трейлер, благополучно растратив все оставшиеся после немаленьких трат деньги. За оставленным синеглазый юрист не вернулся, посчитав уместным начать новую жизнь с приобретения новых вещей. Несколько костюмов в чехлах на вешалках из ателье лежало поверх заклеенных коробок и одного чемодана. Получив сообщение, Накахара начал спешно спускать по лестнице коробки к машине. Собранные в небольшой, плотный пучок волосы взмокли от пота, отросшие ногти слоились, руки стерлись в мозоль. Когда остался последний чемодан, Накахара заметил вдалеке медленно подъезжающий к дому автомобиль с незнакомыми номерами, но едва ли придал значение. У работающего в квартале развлечений соседа почти каждую неделю менялась машина ─ то ли этот засранец настолько хорошо зарабатывал, что мог позволить себе так часто брать в прокат дорогую иномарку, то ли кто-то из его шестерок работал в автомастерской, где частой практикой было гонять оставленные клиентами на ремонт тачки. Собственно, Чуя сам пользовался вторым вариантом ни раз, когда Ширасэ еще работал на одной из таких полутеневых мастерских до устройства в круглосуточный спорт-клуб. Адвокат низшего ранга проверил ключ в заднем кармане джинсов: бросивший трубку арендодатель буквально приказал освободить квартиру до вечера сегодняшнего дня, оставив ключи у исправно вносящего ежемесячный платеж аренды соседа. Положив руку на капот, рыжеволосый мужчина наклонился, чтобы быстро проверить передние шины, но, подняв голову, он встретился взглядом с вышедшим из кофейного автомобиля мужчиной, одним только своим видом спровоцировавшего рвотный рефлекс. ─ Я добьюсь предписания суда о твоем запрете приближаться ко мне ближе, чем на двадцать метров, ─ прыснув со злости, произнес толкнувший ближе к колесу коробку Накахара. ─ Съеби отсюда, после твоих слов я вообще не хочу тебя видеть, ─ вид меланхолично скрестившего на груди руки Дазая еще больше разжигал ненависть в теле все еще помнящего мерзко-склизкий вкус брошенного Осаму оскорбления тогда на одиноком, выцветшем зимнем пляже под мостом. ─ Как жаль, я принес твое любимое вино, ─ улыбнувшись, казалось бы, издевательской улыбкой, кареглазый адвокат толкнул носком ботинка незакрытую дверцу нового, начищенного до блеска в салоне «Бентли», вслед за чем поднял с переднего кресла темную бутылку Каберне-Совиньон. ─ В качестве извинений, ─ мужчина прокрутил в руке слегка запыленную бутылку, надавил кончиками пальцев на темное горлышко, словно бы на месте стекла представил человеческую глотку. ─ Переезжаешь? Я могу подвезти. ─ Осаму окинул не лишенным высокомерия взглядом несколько коробок бывшего партнера, а после его не сильно отличающийся роскошью автомобиль. ─ Как понимаешь, у меня временно новая машина: номера старой знают журналисты и фанаты, а я ─ все еще скандальная знаменитость. ─ Исходя из интонации в его голосе, адвокат высшего ранга преподнес последнюю фразу так, будто бы всерьез гордился своим сегодняшним положением дел. ─Все-таки мне не хочется встретить второго Марка Чепмена, ─ говорящий протянул бутылку с алкоголем, ─ по крайней мере, не сейчас. ─ Словно для веса собственных слов добавил вновь привлекший к своему подарку внимание рыжего Осаму. ─ Вино стоило больше двенадцати тысяч йен, поэтому с твоей стороны будет грубой растратой разбить о мою голову бутылку: судя по полному ненависти взгляду, именно на это ты и рассчитывал последние минуты три. Поразительно. Неужели, Дазая вообще нисколько не ебала произошедшая под мостом ситуация, если он настолько свободно, легко и как ни в чем не бывало вел себя сейчас, предлагая пусть и дорогим, но каким-то вином в одночасье сгладить конфликт? Внутри, под костями ребер все горело: оголившиеся, подобно проводам, чувства обжигали все внутренности, давно подступившая к языку желчь так и норовилась выплеснуться изо рта в виде самых последних слов, какими Накахара был только способен послать Осаму. Его равнодушие ранило всегда, не зависимо от того, сколько бы времени не прошло, но осколки безразличия резали сильнее прямой агрессии. Чуя устал еще в юности поражаться всем граням мудачного характера Дазая, но иногда все же что-то его могло неприятно удивить. Выбор сделан, адвокат низшего ранга не хотел больше испытывать подобное унижение, соглашаясь на кратковременные встречи с бывшим партнером, который к тому же четко обозначил свои границы, но сейчас все равно приехал с жалкой бутылкой вина. Он приехал по поводу Кенди: согласовать сценарий версии произошедшего, чтобы не упасть лицом в эфире известной телеведущей. Изначально рыжий не хотел связываться с ток-шоу, но в последние пару дней мужчина пришел к мысли, что его пятиминутный выход в эфир может стать вполне рабочим пиаром для потенциальных клиентов: все же лучше быть адвокатом, о котором говорят пусть и третьесортные шоу, чем адвокатом, об услугах которого ты узнаешь из оставленных на дворниках автомобиля бумажных визиток. Синеглазый юрист открыл багажник, кое-как он запихнул туда вынесенные, наполовину расклеенные коробки, стараясь как можно быстрее ответить на разрывающие телефон звонки арендодателя. Нужно было еще скорее освободить квартиру ─ меньше, чем через сорок минут он назначил предварительный смотр новым арендаторам. ─ У меня нет времени на твой цирк, ─ толкнув Дазая плечом, Накахара практически бегом поднялся по лестнице, после чего он в кроссовках, не разуваясь, вынес из убранной, полуголой из-за отсутствия вещей спальни оставшийся чемодан, ─ я же сказал тебе съебать отсюда, ─ в дверном проеме юрист столкнулся с перегородившим ему путь адвокатом высшего ранга. ─ Что, блять, не понятного в этом? ─ безосновательная задержка со стороны бывшего любовника только раскаляла и без того доведенное до предела раздражение, как от всей этой спешки, так и от спонтанного появления Дазая. ─ Возьми вино, ─ кареглазый мужчина настойчиво второй раз протянул бутылку. ─ Отлично, оставлю в качестве погашения долга за просрочку арендной платы, ─ Накахара грубо выхватил из расслабленной руки Осаму вино, вслед за чем демонстративно поставил бутылку на пол в прихожей, что вызвало у адвоката высшего ранга лишь колкий смех. Взяв чемодан за ручку, он все же протолкнул его в дверь, с силой задел отстранено наблюдавшего за ним адвоката высшего ранга. «Я надеюсь, у тебя достаточно бензина, чтобы хотя бы выехать с парковки», ─ холодно бросил через плечо закрывающему дверь Накахаре Дазай. ─ «Пока ты поднимался, я проверил твой оставленный с открытыми дверями автомобиль, и, знаешь, бака у тебя хватит только на метров десять проехать…» Услышанное больно кольнуло Чую: возможно, он действительно, пребывая в собственных мыслях на обратной дороге из суда, не обратил внимания на показатель бензина. Сжимаемый до боли в светлой ладони ключ с резким скрежетом проворачивался в замочной скважине, еще немного ─ и синеглазый юрист сорвется, отшвырнет металлический ключ на лестничную площадку. С повторным появлением в его жизни Осаму Дазая спустя десять с лишним лет Чуя снова задумался об отсутствии удачи в его жизни, а точнее полной растраты ее, возможно, еще в юности, когда ему казалось, что быть напарником самого молодого, но уже одного из самых влиятельных боссов «Портовой мафии» это сродни сорвать джек-пот в априори невыигрышной лотерее. В такие моменты он себя ощущал персонажем «Мертвой зоны» С. Кинга, где главный герой Джон промозглой, грязной осенью впервые в жизни выиграл в колесе фортуны пятьсот долларов, но на обратном пути из парка развлечений попал на такси в автокатастрофу, длительная кома после которой украла около пяти лет жизни. Разрыв в отношениях с Дазаем после бурного, многообещающего, как думал Накахара, начала ощущался подобно коматозному состоянию. Жизнь во Франции выглядела замершей, да и после возвращения в Японию ситуация не особо изменилась. Бежать за Дазаем ─ равносильно, что бежать за вагоном скоростного синкансэна, но все равно, каждый раз ломая себя, мужчина старался нагнать своего партнера, надеясь на другой сценарий событий, хоть в конечном итоге повторялся один и тот же исход, словно поставленная на бесконечный повтор пластинка.

***

В новом, светло-бежевом салоне автомобиля пахло кожей. На стекле полуоткрытого окна с уличной стороны присохли замерзшие насмерть насекомые: крылья дохлой, давно отжившей свое одно единственное лето бабочки, но почему-то не уснувшей еще в начале осени растерзывал декабрьский ветер. Мужчине встречались иногда засушенные цикады вперемешку с мокрыми листьями в парке, но, чтобы бабочка ранней зимой ─ такого он еще не видел, но мысленно удивился ее исключительной тяге к жизни, несмотря на неизбежность смерти под натиском первых холодов. Дазай вел специально медленно, стоял на светофорах дольше положенного, начиная движение только под сирену гудков соседних машин. Синеглазый юрист непрерывно смотрел в запотевшее окно, демонстративно игнорируя любую обращенную к нему реплику Осаму. Чую сильно задело его оскорбление, он злился, каждый раз вспоминая о том диалоге под мостом, хотя чего-то другого ожидать от темноволосого экс-партнера никогда не приходилось. Когда флер его обаяния заканчивался, то краска начинала идти пузырями, лопаться, открывая ранее хорошо скрытую натуру далеко не самого приятного человека. Дазай остановился возле «Старбакса»: на купленный им кофе не хотелось даже смотреть после всего произошедшего. Синеглазый юрист отдернул руку в тот момент, когда Осаму попытался насильно вложить в нее картонный стаканчик, с которого после падения на светлое автомобильное сидение разлился горячий кофе, заплескав коричневыми каплями салон. Адвокат высшего ранга никак не прокомментировал этот жест бывшего любовника, наклонившись, он молча вытер вынутыми из бардачка салфетками испачканное сидение, поднял с пола выроненный стаканчик. Усевшись за руль, мужчина просто поставил свой стакан перед Накахарой со словами: «я взял оба с сахаром, так что без разницы, какой ты разлил первым». Чуя предпочитал добавлять сахар, или сахарозаменитель, в отличие от привыкшего разбавлять горечь кофе только молоком Дазая. На мед у кареглазого юриста была аллергия, не сильная, чтобы задохнуться, но достаточная, чтобы вызвать зуд на теле, а сахарозаменители мало отличались от обычного сахара, на его взгляд. В «Старбаксе» рыжий брал латте, или капучино. Без всего. Только с двумя пакетиками сахара, как сейчас. На вкус кофе был ровно таким, как и в любой другой день, но ощущался он настолько отвратительно из-за сидящего рядом Осаму, что мужчина давился почти каждым глотком, поэтому, не допив и четверть латте, рыжий равнодушно выбросил его из окна на проезжую часть на одном из крутых поворотов. Он курил в салоне, смахивал пепел на дорогую обивку, но по-прежнему не вызывал даже таким пренебрежительным поведением хотя бы тень раздражения на поразительно спокойном, как у мертвеца, лице смотрящего на дорогу юриста. Должно быть, Дазай окончательно определился с планом своих последующих действий для исправления ситуации со сливом, отчего выглядел до неприличия уверенным в себе. Ранее болтающийся на тонкой кости запястья ремень наручных часов сейчас прилегал плотно к руке ─ возвращение аппетита говорило о значительном снижении стресса от данной ситуации. Вряд ли молодой юрист ставил исключительно на скандальное шоу Кенди, скорее всего, этот эфир являлся одной из ступеней в реализации куда более надежного и убедительного сценария действий. Он не отстанет, пока рыжий не согласится подтвердить его слова на камеру, выйти буквально на несколько минут в зал студии, чтобы мягко сгладить инцидент. Представиться старыми друзьями, преподнести публичную ссору возле статуи Фемиды как конфликт интересов и дискредитировать слитые интим-видео с Дазаем, еще раз назвав их постановочными, ─ пожалуй, на этом все. Без предварительного обсуждения с бывшим любовником, Чуя прекрасно понимал, что именно требовалось от него сказать на камеру, чтобы помочь быстрее закрыть разгоревшийся между звездным адвокатом и общественностью конфликт. Адвокат низшего ранга провел ногтями по холодному стеклу, медленно очертив оставшийся от капель дождя на другой стороне окна развод. Он был вправе не делать этого, не приходить к Кенди и как-то пытаться обелить экс-партнера, ведь лично ему этот слив никак не угрожал крахом профессиональной репутации, однако мужчина мысленно согласился на это, ответил на пригласительное сообщение менеджера Кенди на электронной почте. Дазай ощущался асфиксией, удушением, приносящим удовольствие и боль. Он оставлял после себя след: не на шее, как после сжимающих глотку рук, а глубоко внутри, где-то костью выцарапывал свое имя на органах. Чуя помнил их первую попытку близости, когда они не дошли до конца, но он впервые испытал фейерверк удовольствия от мужских прикосновений к нему. Среди каких-то гаражей, с бутылками пива, Осаму толкнул его спиной к раскрашенной в граффити стене, просунул два пальца под давящий на кадык кожаный чокер, после чего притянул к себе, грубо толкнулся языком в рот, но всего на несколько мгновений, лишь ощутив чужой вкус и очертив кромку зубов. Худые руки задрали футболку, пальцы дернули за серебряное колечко проколотого соска, а в следующую минуту самый молодой босс «Портовой мафии», любимец и незаменимая правая рука Мори Огая, опустился корточки перед ширинкой, зубами дернул собачку молнии вниз. И, блять... Как так можно сосать… Член напрягся еще под короткими, но уже тогда отточенными до мастерства ласками языка Дазая, но когда он взял полностью в рот, то весь мир перед глазами в одночасье потерял свой цвет, все остальное как будто бы стало не важно, третьестепенным. Абсолютно все чувства сконцентрировались лишь на глубоко заглатывающем член напарнике. Его первый, сделанный Накахаре минет, оказался слишком хорош, настолько, что после возник совершенно логичный вопрос о количестве партнеров Осаму до, однако ответ не заставил себя ждать еще в ту же ночь, когда Дазай вернулся с запахом парфюма другого мужчины на своем теле. Целовать его рот, ощущая вкус спермы незнакомого, какого-то случайного ебыря было отвратительно, но все же Накахара не смог себя заставить себя прекратить проходить через это унижение, одновременно ощущая прохладные ладони Осаму на сосках под свитером и острое колено между своих раздвинутых в стороны ног. Довольно болезненно осознавать, что ты ─ один из многих для небезразличного тебе человека. ─ Приехали, ─ голос остановившего машину адвоката высшего ранга нисколько не всколыхнул мысли всматривающегося вдаль рыжеволосого юриста, ─ согласно навигатору, это тот адрес, что ты в него вбил сам. ─ Обезличенное молчание в ответ, и Накахара опомнился, когда ощутил губы расстегнувшего ремень безопасности Осаму на своих, пахнущих сигаретами и кофе губах, а бледную руку ─ на бедре, скользящую по серой ткани плотно облегающих ногу джинсов. ─ Это какой-то особый сервис такси, или мне следует толковать ситуацию иначе? ─ синеглазый адвокат до металлического привкуса крови закусил язык партнера, как только услышал звук резко открывшейся со стороны подошедшего к «Бентли» мужчины двери. ─ Вполне ожидаемо увидеть именно вас в такой ситуации. ─ Встретившись глазами с Дазаем, незнакомый мужчина подал руку быстро вышедшему из автомобиля Чуе. ─ Занятный у вас способ забирать себе желаемое: как в жизни, так и на суде, ─ сняв с себя тяжелое, темно-коричневое пальто незнакомец набросил его на плечи довольно легко одетого Накахары, ─ ведь так, адвокат высшего ранга Осаму Дазай? ─ Думаю, вы правы, Натан Шустерман. Стоматолог Натан Шустерман. ─ Осаму сплюнул на салфетку кровь.