Under the Scars

Прошло две недели, но ястреб до сих пор не вернулся. Охота затягивалась, а о том, что он видел Арси в последний раз в тот вечер на заднем дворе Дазай не знал. Мужчина сидел, закинув ногу на ногу, правой рукой он делал какие-то заметки в своем ежедневнике, а левой придерживал раскрытую на середине папку с кратким изложением сути дела и предоставленными обеими сторонами процесса доказательствами. Напротив него в сопровождении скучающего полицейского с одной стороны и накрепко вцепившейся ему в рукав толстовки дамочки с другой расположился известный в узких кругах социальных сетей блоггер, фигурант по уголовному делу и одновременно клиент Осаму. Если придерживаться версии, выстроенной исходя из линии защиты адвоката высшего ранга, то парень в порыве гнева из-за увиденного интимного видео своей девушки в телефоне друга (и, блять, по совместительству еще одного блоггера) ударил его, не рассчитав при этом силу, в последствии чего молодой человек отклонился назад, упал, впечатавшись головой в постамент бронзовой статуи льва. Смерть наступила по причине вызванного закрытой черепно-мозговой травмой кровоизлияния, ровно так, как и указал в своем отчете судмедэксперт. Но если рассмотреть рассказанную за звукоизолирующим стеклом в присутствии одного адвоката версию случившегося, то подсудимый не просто толкнул своего приятеля, а, наклонившись и обхватив его голову обеими руками, наотмашь ударил того затылком об острый край. Можно говорить об убийстве в состоянии аффекта, вызванном сильным душевным потрясением после просмотра ролика с изменой, а можно, для чего и наняла мать виновного Дазая, поставить во внимание лишь первую версию, добившись еще более смягченного наказания по случаю совершения непреднамеренного преступления по неосторожности. Помимо него семья юноши пригласила еще трех адвокатов, поэтому кареглазого юриста не особо прельщала перспектива его не сольного выступления в суде. Казалось, подсудимый совершенно не переживал о неблагоприятном исходе дела: отсутствие айфона и наушников блоггера волновало куда больше, чем собственная судьба. Одетая в деловой костюм и темно-коричневую шляпу мать юноши, скрестив руки на груди, недовольным тоном голоса сетовала на несовершенность судебной системы, нарочито подчеркивая после каждого предложения некомпетентность судьи, раз он позволяет себе задерживаться почти на час. По взгляду полицейского было видно: ему хотелось сказать, что еще не закончился предыдущий процесс, и время проведения каждого разбирательства предугадать совершенно невозможно, но, видимо, увидев закатившего глаза судмедэксперта, он решил, что нет никакого смысла что-либо доказывать той надменно взирающей на всех присутствующих в коридоре женщине. Доктор Йосано, не играя ни за какую сторону, нередко составляла темноволосому адвокату компанию в поверхностных беседах за сигаретами в перерывах между процессами. Правда, иногда она утомляла, и каждая лишняя проведенная в обществе доктора минута все сильнее склоняла к мысли перестать ходить с ней на перекур. «Пошли», ─ сжав плечо юриста, Айкико указала кивком головы на дверь, ─ «с парковки видна лестница, как выйдет прокурор Мацуока, значит, процесс закончен», ─ ее темно-красные ногти напомнили поднявшемуся со скамьи Дазаю кровь. На улице стало теплее по сравнению с предыдущей ночью, снег практически полностью растаял, обнажил грязно-ржавые листья. Утром, собираясь на процесс по делу о разделе совместно нажитого имущества одной пожилой пары, Осаму наткнулся на кем-то брошенные к воротам его дома, судя по размеру, говяжьи кости. «Еще бы прислали в конверте пять зернышек апельсина, чтобы хоть как-то впечатлила ваша всратая угроза», ─ подумал адвокат высшего ранга, выкидывая кости в мусорную урну. В прошлом он бы с удовольствием помочился на подобный «подклад», но сейчас как-то не комильфо известному юристу стоять со спущенными штанами посреди улицы. ─ Принесла? ─ кареглазый юрист щелкнул зажигалкой в воздухе, обхватив губами фильтр сигареты. ─ Как всегда груб и невежлив, хотя чего еще можно ожидать от мужчины, ─ через расстегнутое, в спешке брошенное на острые плечи пальто выглядывал подол медицинского, пахнущего спиртом и затхлостью морга халата. ─ Куникида должен понимать: если его деятельность всплывет, под статьей окажется не только он, ─ стряхнув пепел на железный поддон урны, доктор Йосано достала из внутреннего кармана сумки такую же темно-красную, как ее ногти и кровь, флешку, после чего вложила ее в прохладную ладонь темноволосого адвоката. ─ Ты посредник, а я соучастница, ─ помада красила белый стержень, ее заколотые золотистыми бабочками волосы развивались на ветру, прислонив ладонь к стене первого яруса парковки, Айкико приподняла ногу, сдернула прилипший к тонкому каблуку черных ботильонов лист. ─ Если вкратце, то мое заключение мало чем отличается от заключения предыдущего судмедэксперта, ничего зрелищного, вроде посланий в желудке, кокона бабочки, каких-либо указывающих на преступника предметов в прямой кишке не обнаружила, ─ говорящая затянулась, облокотилась обеими руками на перила лестницы, бросив беглый взгляд в сторону вымощенного гранитом здания суда. ─ Ему хочется верить во взаимосвязь этих преступлений, возможно, в ритуальную направленность убийств, раз покрытую циррозом печень извлекли не для продажи в первом случае, но скажу тебе так, Дазай, ─ они редко переходили на повышенные тона в беседе вне суда, но доктору Йосано, видимо, действительно пришлось приложить немало сил, чтобы провести повторный осмотр, раз женщина предпочла не сдерживать себя в разговоре, ─ лучше бы он принимал заявления гражданских в дежурной части, если хочет сохранить хотя бы эту должность. ─ Закончив, Айкико подкрасила губы помадой перед боковым зеркалом одного из автомобилей. ─ И да, какого хрена он позволил Эйсу вернуться в следственный? О том, что Эйс опасен Осаму понял, когда тот приставил дуло заряженного «глока» к его затылку, после чего хладнокровно снял предохранитель. Признаться, темноволосый юрист никогда не воспринимал его серьезно до той ночи, но, как показала решительность бывшего следователя, он вполне мог нажать на курок. ─ Неужели переживаешь, что его перевод отразится на тебе? ─ адвокат высшего ранга колко усмехнулся, затушив тлеющий окурок о подошву ботинка. ─ Под началом Эйса всегда работает одна и та же следственная группа, и по поводу медицинских экспертиз он тоже привык обращаться к своему человеку, так что, моя милая Йосано, боюсь, убойный отдел тебе больше не доверит ковыряться в трупах, ─ насколько знал Дазай, десять лет назад Эйса и Доппо одновременно утвердили на работу в один следственный комитет, долгое время они были напарниками, однако произошедшее с Куникидой четыре или пять лет назад отразилось и на карьере блондина, по причине чего они оба оказались в полицейском участке на не самых высоких должностях. ─ Не заставляй напоминать тебе, что все мы, за исключением Эйса, в одной лодке, которая стремительно идет ко дну. Дазай был прав, но разговор с судмедэкспертом эта правота не спасла. Вдалеке адвокат высшего ранга заметил силуэт вышедшего из здания областного суда прокурора, одновременно с чем у него завибрировал телефон: секретарь судебного заседания Одокава «любезно» предупредил Осаму, что через три минуты судья Ямамото закончит пить кофе, и если он не появится на процессе до этого времени, то пусть имеет совесть не заходить в зал до первого перерыва. Кажется, в прошлый раз кареглазый юрист здорово подставил ведущего протокол секретаря, буквально ворвавшись на процесс: юноше пришлось заново включать диктофон, а судье повторять одно и то же дважды. На минуту Дазай представил, как коричнево-розовые губы госпожи Ямамото скользят по ободку кружки, пачкают белую керамику, а сама она, расстегнув черную, сшитую по ее меркам на заказ и доходящую до пола мантию, задумчиво проводит длинными ногтями по светло-серому капрону чулок, устало листая ленту и надеясь, как можно быстрее закончить последний на сегодня процесс. На памяти Осаму она была самой молодой судьей из всех, кого ему доводилось встречать ─ в тридцать шесть далеко не каждому может быть позволено занять решающее место во главе процесса.

***

Спинка сидения была удобно откинута назад. Перед зеркалом заднего вида Накахара подтянул расслабленный галстук на горле, зачесал назад растрепавшиеся волосы. Быстрый, скомканный секс в машине на время напомнил о юности. ─ Огай спрашивал обо мне? ─ адвокат низшего ранга повторил свой вопрос, услышав лязг застегнувшейся на темно-коричневых брюках бывшего напарника молнии. Вспоминать, а уж тем более говорить, как прошла обязательная ежемесячная встреча с доном Дазаю не хотелось. Возле возведенной близ областной больницы часовни кареглазый юрист успел заметить несколько поползших по каменным, слегка подмерзшим на изваянии ангела крыльям трещин. Он не знал, сколько в тот день прождал Огая, но, когда тот спустился по гранитным ступеням центральной лестницы, весь меховой ворот адвоката высшего ранга покрывал плотный ворс снега, а само пальто казалось холоднее темной из-за наступивших сумерек статуи. Мори был вызван в городской морг на освидетельствование одного из своих погибших подчиненных, но, судя по выражению его лица, мужчину едва ли волновала смерть рядового сотрудника. Список ресторанов в Сибуе, в которых еще можно было в такое время забронировать свободный столик, свелось к трем-четырем, а с учетом предпочтений темноволосого юриста в роллах им пришлось и вовсе рассматривать всего одно отвечающее запросам Дазая заведение. Он сел спиной к огромному, занимающему четверть стены и полному экзотических рыб аквариуму, предложив наставнику место напротив, после чего разделся, небрежно бросил перчатки на край расположенного рядом со стойкой с вешалками дивана. Угольно-черные волосы Огая ближе к вискам переходили в серебро, лицу придавали статности углубившиеся с возрастом линии морщин, а темно-алые, когда-то ассоциирующиеся исключительно с кровью глаза сейчас своим оттенком напоминали скорее запыленный рубин на фамильном перстне ─ одним словом, зрелость была к лицу Мори, причем создавалось ощущение, что лидер «Портовой мафии» носил ее как вещь, будто возраст являлся дорогим платком из шелка, который непременно стоило надеть на себя перед выходом в свет. Верховая езда позволяла начальнику демонстрировать свою силу без прикосновения к оружию, когда поздний ужин при свечах на двадцать девятом этаже небоскреба раскрывал в нем манеры истинного аристократа, начиная с выбора вина и заканчивая легким прикосновением прохладных пальцев к зубцам вилки. В прошлом месяце, за исключением инцидента со свадебным каталогом, мужчины говорили о суде Осириса, поверхностно прошлись по мифологии Египта, вдобавок к чему Огай задал поставивший кареглазого юриста в тупик вопрос о том, кого именно он, играя в адвоката, пытается оправдать: клиента, или же все-таки себя, из раза в раз кидая на золотые весы свое собственное ссохшееся и зверски вырванное, подобно Анубису, сердце в мысленной репетиции последнего суда, на решение которого ни одному смертному не подвластно подать апелляционную жалобу. «Вся твоя боль сосредоточена в солнечном сплетении, и мне не вырезать ее из тебя», ─ рукой Мори в тот вечер коснулся через одежду разветвления ребер Дазая, и обломок вынутого темноволосым юристом из стопки с остатками коньяка льда раскрошился во рту ─ настолько сильно он стиснул зубы. Возможно, конные прогулки были бы лучшей альтернативой практически всегда оставляющего жгущий язык осадок разговора, но, сидя в седле и сжимая пятками бока скакуна, Осаму приходилось сложнее скрывать свои эмоции, ведь на каждый его чисто интуитивный жест реагировала, прежде всего, лошадь, что упрощало наставнику задачу анализировать его состояние. Да и к тому же езда рысью успокаивала лишь в те редкие дни, когда адвокат высшего ранга один приезжал на конюшню, заранее договариваясь с администрацией конного клуба, чтобы Графа никто не обкатывал до него. В треске замерзшей полосе льда под копытами, шорохе чуть отросшей гривы, размеренном дыхании животного и бледно-желтом солнце мужчина мог хотя бы иногда собраться с мыслями. По крайней мере, до начала сезона скачек, в период которого Графа практически невозможно застать свободным. «Ты можешь сколько угодно бежать от себя: в мире огромное количество стран и еще большее ─ городов, но, каждый раз возвращаясь в Японию, ты острее всего чувствуешь свой дом. Нет, не за кафедрой областного суда со стороны защиты, а в гостиной моего особняка, стоить лишь сжать в руке ключи и услышать до тошноты тебе противную игру на скрипке». ─ Еще одна заставившая Осаму пересмотреть свое решение по поводу оставленной на подзеркальнике в ванной комнате кнопки с острым концом фраза. Убийца есть убийца: кровь на руках не скрыть молочной тканью перчаток ─ рано или поздно, но алым непременно окрасится ткань. ─ Ты не настолько важная личность, чтобы тратить время встречи на тебя, ─ темноволосый юрист отвлекся, но все же решил, что лучше резко оборвать интерес Накахары к Огаю сейчас, чем продолжительным молчанием пытаться заставить его заткнуться, к тому же лидер «Портовой мафии» действительно даже словом не обмолвился о Чуе. ─ Заезжать в торговый центр, или сразу сворачивать к тебе? ─ сухо продолжил повернувший ключ зажигания Осаму, одновременно с чем он убрал ладонью со лба слегка взмокшую после близости челку: на навигаторе автомобиля был заранее рассчитан короткий маршрут до дома бывшего напарника. ─ В отличие от тебя я не привык есть дешевый рамен быстрого приготовления и давиться черным, растворимым кофе на пустой желудок, ─ перспектива горячего, кем-то приготовленного, пусть и на вкус рыжего, ужина прельщала адвоката высшего ранга, поэтому он не собирался спорить по поводу дороги, да и все-таки в последний раз он ел больше шести часов назад. ─ Не обольщайся: это еда не для тебя и тем более не благодарность за секс, ─ грубовато отозвался сверивший время по не давно купленному вместо предыдущего с разбитым экраном смартфону на наручных часах низкорослый соперник. ─ Для стейка с кровью мне понадобятся филе миньон и… ─ Бутылка «La Chapelle de Bages», потому что к стейку подходит красное сухое, ─ с пробившимся в голосе раздражением закончил за экс-напарника фразу Дазай. ─ Что-то делай со своей предсказуемостью, Чуя, сам знаешь, если наскучишь мне, даже твоя упругая спортивная задница не спасет, ─ догадаться, какое именно выберет вино синеглазый юрист не сложно, особенно с учетом того, что на ужине с судьей Цуруги он заказал именно эту французскую марку, помимо чего он во всеуслышание расхвалил производителя, однако Осаму не был настроен подогревать идущий к ссоре диалог, ведь иначе вместо дорожки кисло-сладкого соуса Накахара может попросту плюнуть на его стейк.