спокойного сна.

— эй, синеглазка! — не называй меня так. Ты что-то хотел, Аякс? — если ты предашь нас — я тебе трёхлинейку в одно место запихаю. —..прости..?

***

В целом, Аякс не то, что бы был недоволен своим новым товарищем. Он был вежлив, с хорошим чувством юмора, другим он явно полюбился. А вот рыжий его сразу невзлюбил и причиной этого была либо его настороженность, либо..то теплеющее чувство внизу живота, когда он ловил взгляд Кэйи на себе. И самое странное, что сам Чайлд это чем-то неправильным не считал, как раз наоборот – оно будто было к месту. А может, ему просто нужно было чувство безопасности всё это время, хотя бы с кем-то. Даже если с этим странным немцем, с глупой немецкой фамилией и таким же именем, которое его товарищи не могут выговорить правильно с первого раза. И всё же, не только это его смущало. Куда это Альберих уходит посреди ночи? Другие этого, конечно же, не замечают, ведь он уходит посреди ночи, но вот Аяксу не повезло – чуткий сон, к которому он приспособился ещё когда только попал на фронт. В первый раз чужих вылазок Чайлд подумал, что у его товарища просто дежурство, однако тот начал выходить и в другие дни, когда эта обязанность лежала на других. Что-то странное происходит с этим новеньким.. — и я обязан выяснить, что! — тихо воскликнул солдат Аякс, тут же оглядываясь. В данный момент настала его очередь дежурить и в этот день Кэйа точно не пойдёт на свою странную вылазку. Во-первых – он ходил только в определённые дни, а во-вторых – он бы точно не пошёл тогда, когда дежурит именно Чайлд. Синевласый же не глупый, знает, что рыжий его подозревает и таких глупых ошибок совершать не стал бы. Правда, иногда в голову к Аяксу проскальзывали мысли, что он просто параноит и может на самом деле Альберих ходил по каким-то своим делам, а не на вылазки, а Аякс такой весь из себя умный стал подозревать собственного товарища. Но как раз сегодня ночью он это и проверит! По его собственным вычислениям, Кэйа должен именно сегодня пойти куда-то, как раз на дежурство Чайлда. Вот он за ним и проследит! Улыбнувшись своим мыслям, Аякс посмотрел куда-то вдаль леса и улыбнулся. Почему-то именно в этот момент он вспомнил про родной дом, родителей, братьев и сестёр.. И про свои обещания вернуться. И конечно же, он их исполнит.

***

Вот и наступила долгожданная ночь. А день прошёл, в принципе, как обычно, только слишком медленно из-за ожиданий. Вообще, в данный момент рыжему надо было сосредоточиться на работе, которую им поручили – найти врага в лесу, однако..сейчас он занимается подозрительным поведением его же товарища. Старшие по званию этого бы не одобрили, но как будто это сейчас волновало самого Аякса. Действительно, следить за каким-то немцем, который вызывает у тебя слишком непонятные чувства намного интереснее, чем искать своих же врагов, что бы потом отдать их на расстрел. В сам момент, в который Альберих начал аккуратно подниматься, Чайлд чуть не подскочил от нетерпения. Стоит ли говорить, что в эту ночь он так и не смог сомкнуть глаз и поспать, но спящий вид у него сохранить получилось. И как у его товарища вообще получается так незаметно вылазить, когда они все спят буквально впритык? Чудеса, да и только. Когда же синевласый тихо, как мышь, выкрался из помещения, Чайлд так же пошёл за ним, стараясь быть настолько тише, каким не был на вылазках. Успешно миновав спящего солдата, который, вообще-то, должен был сторожить блиндаж, Кэйа направился вглубь леса, а Аякс, выждав совсем немного, последовал за ним, стараясь красться намного тише и не терять Альбериха из виду. И это у него прекрасно получалось, пока его товарищ не скрылся за деревьями и..пропал. Оглянувшись несколько раз, рыжий только выдохнул, понимая, что это один из его немногих проигрышей и уже было хотел обернуться и пойти назад, как на его плечо легла рука. Чайлд сразу глубоко вдохнул, растерявшись и напрягшись. Сейчас у него не было с собой даже намёка на оружие, как он мог так сглупить? А если бы рядом был враг? Что же.. — да расслабься ты. — тихо проговорил другой голос и Аякс начал было успокаиваться, как тут его резким движением развернули лицом к себе, глядя проницательными глазами прямо в душу, — И ответь мне на вопрос – какого хера ты следишь за мной? Рыжий только сглотнул, но скорее не от страха, а от того, какие чувства его охватили в этот момент. — ну-у я.. Ээ.. — запинаясь отвечал парень, стараясь не смотреть в глаза напротив, — мне стало интересно, куда ты выбираешься посреди ночи в определённое время, ну я и решил проверить.. — ты знал, что следить за людьми не вежливо? — перебил его Кэйа и, кажется, Чайлд покраснел только сильнее, надеясь, что Альберих в темноте этого не заметит. — да, но ты не оставил мне другого выбора! — глупо усмехаясь, ответил рыжий и поймал Кэйю на ответной улыбке. Рука на плече наконец перестала его так сжимать, после отпуская вовсе. — но.. Впредь так не делай. Вдруг я ходил по острой нужде? — да, извини.. Что-то как-то не подумал. — тогда, может, пройдёмся до лагеря? Можем поговорить. Резво кивнув, Аякс последовал вслед за Альберихом назад в блиндаж, перед этим замечая на его губах, кажется, даже нежную улыбку. — и всё же.. Зачем ты выходишь из блиндажа в такое позднее время? — ну.. Кэйе срочно нужно было что-то придумать. Он был полностью уверен в своих силах и не ожидал, что хоть кто-то из его «союзников» узнает о ночных походах. Сейчас нужно отвечать быстро и уверенно, хоть секунда смятения — и Тарталья всё поймёт. А терять конкретно его доверие хотелось меньше всего. — Я отправляю письма матери. Ночью нет очередей. Совершенно спокойно произнëс Кэйа. Фраза была сказано достаточно правдоподобно и в доказательствах не нуждалась, хоть и на самом деле у Альбериха не было ни сообщений на бумаге, ни матери. Только мужчина, который взял его на попечение в детстве, по совместительству «сводный отец». — Я знаю дни, когда там не так уж и много людей. Тебе необязательно ходить туда каждую ночь. У Чайлда, видимо, был свой козырь в рукаве. С одной стороны, все планы мигом рушатся и другого пути к Дилюку никак не найти, а с другой — как он, чëрт возьми, это скажет? «На самом деле я бегаю к своему брату и рассказываю ему всю информацию, а всё это время нагло врал, не краснея»? Выход только один. — Да я не против. Мне так будет только удобнее. А в голове было только одно: и зачем он вообще на это согласился?

***

Парни вернулись на своё место. Рыжик лёг, прикрыл веки и заснул, но достаточно чутко. Если синеволосый решит куда-то пойти, Аякс это поймёт сразу, а в худшем случае и весь взвод. Однако Альберих правда оставил попытки и сел на своё место, смотря в стену. Каждую ночь его терзали разные мысли: в обычное время это было о проблемах быта, с лета — о семье и завтрашнем дне, а с совсем недавних пор — о Тарталье. В жизни сержанта всё заранее было предопределено: служба, а затем пенсия, старость, внуки. Однако тот из раза в раз пытался что-то изменить, привнести в свою жизнь какую-то изюминку, дабы его запомнили подольше и он не остался лишь неизвестным героем на плите в малой провинции. В попытке всё изменить Кэйа совершил непростительную ошибку — отдал своё сердце русскому солдату. Ну да, теперь его жизнь точно будет другая. Его расстреляют за измену Родине. Не только смерть, но ещё и позор, который никак не смыть с себя. Так даже в провинциях его не запомнят. И ведь понятно, что парень закапывает себя в землю, но ему больше ничего не остаётся. Один-единственный глаз глянул на спящего Аякса. Ресницы были закрыты под тяжестью век, волосы немного взлохматились, а поцелуи солнца на щеках, — веснушки, — напоминали, что совсем скоро будет лето, да и этот ад когда-нибудь обязательно закончится. Именно в этот момент Альберих получил ответ на свой вопрос, который задал в голове ещё полчаса назад. Он согласился, чтобы помочь своим людям, но, если ему придётся остаться здесь навсегда, парень всё равно придумает, как устраивать вылазки, да и главное, чтобы любимый человек был в ценности и сохранности. Любовь и жалость — самое страшное оружие против немецкого военного.

***

С того случая прошло всего две недели и всё это время Чайлд думал про то, как бы мог помочь своему товарищу. Писать письма матери, даже из вражеской страны — важное и нужное дело, поэтому солдат никак не осуждал Кэйю. Однако написать письмо матери и сделать так, что бы оно не подверглось проверке —сложное дело. Поэтому Аякс старался пораскинуть мозгами, но получалось..как-то не очень. В проработке стратегии и нападения он был явно лучше, а решать дела семейные..однако он готов был постараться! И это вовсе не от того, что от представления милой и глупой улыбки на лице Альбериха сердце самого Чайлда начинало биться в три раза чаще. Хотя, может, и от этого. А вообще, странно это. Вроде бы они с Кэйей совсем недавно познакомились, очевидно было бы списать подобное на симпатию, но Аякс совсем не тот человек, который подобное, незнакомое ему ранее чувство свалил бы на обычную симпатию. Ведь он такого даже к товарищам, с которыми хорошо общался не испытывал. Значит это что-то иное. Не дружеская симпатия. Однако у кого спросить, солдат не знал вообще. Коллектив, с которым он сейчас находится – совсем новый, а этот вопрос Аякс считал своей своеобразной тайной. Но, кажется, был один человек, которому Чайлд мог бы довериться и этот самый человек сидел сейчас рядом с ним и что-то писал на листе бумаги. Кажется, сегодня будет ещё один ночной поход, в который Чайлд вмешиваться явно не собирался. Но как же подступиться с этим вопросом? Не подойти же просто так и заявить прямо, что красивая мордашка своего же товарища у Аякса вызывает не совсем обычные чувства, заставляя краснеть и смущаться? И как же этот самый товарищ будет на него смотреть? Да и подобное звучит странно, даже как-то..неправильно. Но судьба будто специально издевается над солдатом, всё чаще подкидывая ситуации, где они с Кэйей остаются наедине, что заставляет солдата всё чаще и чаще задумываться о странности поведения своего организма. Тяжело выдыхая от такого сложного мыслительного процесса, Чайлд откидывает голову назад, болюче стукаясь о деревянную стену и тут же шумно вбирая воздух, удерживаясь от глухого вскрика. Он не сразу замечает на себе взгляд тёмных, а точнее тёмного глаза, не сразу замечает лёгкую полуулыбку на губах товарища и вопрос «всё ли в порядке?». Но когда он открывает глаза после того, как перед ними перестали мельтешить звёзды, первым, что замечает Аякс — всё ещё заинтересованный взгляд и улыбку, от которой в голове первой возникает мысль, что может быть, совсем немного, Альберих именно тот человек, с которым Чайлд бы хотел провести остаток своей жизни, но эти мысли были настолько ненавязчивы, что за всей ситуацией Чайлд не успевает уследить за ними. — э-эм.. Кэйа, могу ли я спросить у тебя кое-что? — неуверенно и тихо спрашивает Чайлд и тут же замолкает, сам не узнавая свой голос. С чего бы он стал таким тихим? Кэйа же в свою очередь поднимается с места, начиная собираться и заинтересованно глядит на него. — конечно, только быстрее. У нас сейчас сменная вылазка, забыл? — нет. Слушай, если у человека, глядя на другого человека, начинает бешено биться сердце, что это? Альберих же застыл всего на секунду, шокировано глядя на Чайлда и тому даже показалось, что у его товарища на лице промелькнула грусть, но тот в следующую секунду ухмыльнулся, отвечая. — ну, либо у тебя возможен инфаркт, либо ты влюблён. Последних двух слов хватило, что бы заставить лицо Чайлда пылать. Влюблён? В Кэйю?! Нет, тот, конечно, был прекрасен, красив, образован, просто очарователен, но..о, господи, неужели он действительно.. — ну, и кто же она? Или, может быть, он? — нагло ухмыляясь, продолжал расспрашивать Альберих, заставляя самого Аякса краснеть ещё сильнее. — никто! У нас же сменное дежурство? Пошли скорее! Подскакивая с места, воскликнул солдат и, избегая зрительного контакта, быстро двинулся к выходу из блиндажа, слыша сзади смех Альбериха и его просьбы не быть таким резвым. А в голове возникала лишь одна мысль – как же он смог вляпаться в такое и почему мысли, что эти чувства на самом деле влюбленность вовсе не вызывают никаких противоречий, будто так и должно быть?

***

Самому Альбериху не очень нравилась перспектива, что Тарталья может быть влюблён в кого-либо. Естественно, это совсем не его дело, да и этот рыжий не так уж и часто с ним пересекался: взять майора или того же старшину роты. Но почему-то становилось немного неприятно, что Аякс может кому-то признаться, те начнут встречаться и дальше по накатанной. Но парень не хотел заострять внимание на плохих мыслях, тем более их показывать всём подряд, поэтому выдал некую ревность(?) в любопытстве и чистом интересе. С другой стороны, если бы синеволосый размышлял о таких мелочах каждый раз, то давно бы был уволен или, ещё хуже, жестоко убит. Поэтому, выйдя из безопасного убежища, тот выдохнул и отправился на вылазку, дабы спасти даже если не свою жизнь, то хотя бы жизнь временных товарищей.

***

Когда уже начало светать, немец вернулся на место, целый и невредимый. Конечно, он заснул на рабочем месте, как это обычно происходит, однако это далеко не лучшая привычка, потому что могло что-то произойти. Его много раз ругали и Кэйа клялся, что такого больше никогда не будет, а в глубине души размышлял. «Я уже очень долго обвожу их вокруг пальца. Конечно, стал бы я бить по своим. Совсем дурак же.» Но одноглазый не мог просто уйти оттуда, подделав всё под несчастный случай. Что-то держало его здесь и не намеревало отпускать, и, возможно, одной из причин был один русский солдат. Или негодование со стороны приёмного брата, которому вообще с самого начала не понравилась такая затея. Может, пригласить этого Чайлда выпить куда-нибудь?