Увидимся в следующей жизни...

Шестой курс Гриффиндора сосредоточенно корпел над котлами, добавляя в булькающую жидкость корни, минералы и части некогда живых организмов. Гарри Поттеру приходилось также сосредоточенно делать работу, а всё из-за МакГонагалл, которая отвела его на этот урок. Вот только у него был туз в рукаве, о котором не знала ни его декан, ни преподаватель зелий. Учебник. Учебник Принца-Полукровки, ученика, который себя так называл. Насколько Поттер понял, то он модифицировал старые рецепты, которые стали в разы эффективней. И даже Гермиона, которая была по крайней мере второй в классе - если не первой! - работала над зельем так, словно для неё это был Сизифов труд. Гарри хмыкнул, и, добавив в зелье покрошенный на кусочки шалфей, обратился к своим ингредиентам. Следующими в зелье следовало добавить волос вейлы. Гарри вспомнил Флёр Делакур. Следующим ингредиентом был корень златоцвета и несколько капель настойки Живой весны. После этого перемешать по часовой стрелке три раза, немного убавить огонь и бросить туда пять плодов кемандрии. Ещё оборот, и зелье будет готово. Гарри не был гением в зельеварении, но простые, понятые инструкции Принца-Полукровки невольно вызвали уважение к неизвестному. Он был гораздо лучше, чем Снейп и немного лучше, чем Слагхорн. Поттер наконец закончил зелье, сделал финальный оборот и поднял голову: - Я закончил, профессор. Слагхорн довольно улыбнулася, и, подойдя к котлу Гарри, начал восхищаться: - Великолепно, мистер Поттер! Ваше зелье отлично сварено. - Затем он обратился к классу: - Пожалуйста, обратите внимание, что зелье мистера Поттера обладает двумя важными признаками Амортенции. Он говорил что-то ещё, но Гарри больше не слушал, вздрогнув от этого слова, как от удара бича. Оно не было знакомо ему, но в слове было что-то слащавое и одновременно резкое. С отвращением. Но он заставил себя прислушаться к лекции преподавателя: - ...и это особенное зелье, помимо прочих качеств, для каждого человека пахнет по-своему. Первый аромат - аромат вашей любимой еды. Второй - любимый аромат цветов, или духов, у каждого по-разному. Обычно это какой-то лёгкий аромат. А третий и четвёртый указывают на того, в кого человек влюблён. Мистер Поттер, не откажетесь продемонстрировать нам последнюю особенность зелья? Гарри моргнул. Он слушал все слова, но едва слышал их. Будто сквозь туман. - Конечно, профессор. Ученицы в классе резко начали хихикать и перешёптываться. Конечно, популярность Гарри как Мальчика-Который-Выжил после событий последних трёх лет немного упала, но многие были в него влюблены. Рассеяно повернувшись к котлу, он заметил довольный взгляд Ромильды Вейн. И ещё несколько взглядов, буквально буравивших его сбоку и сзади. - Итак, - Гарри прокашлялся, - первый аромат... Кажется, это шоколадный торт, сэр. - Слагхорн кивнул. - Второй, как мне кажется, морская соль... А два других... - он вдохнул в себя лёгкий пар, висящий над котлом. В классе повисло напряжённое молчание. - Ничего страшного, мистер Поттер, если вы ничего не чувствуете, это значит, что вы пока не влюбились настолько, чтобы это действовало на зелье. Из класса послышалось несколько разочарованных вздохов. «Скорее всего, - тяжело подумалось Гарри, - Малфой уже к обеду придумает что-нибудь, чтобы меня поддеть. У Поттера ведь нет подружек», - мрачно сиронизировал он. И тут почувствовал те самые два аромата. Профессор уже отошёл, поэтому Гарри не стал его беспокоить - да и кому нужны любовные переживания Поттера? Но эти два аромата были слишком важны для него. Запах тонкой сладкой сахарной пудры. Запах лаванды и мандаринов. Слишком специфические, чтобы не понимать, кто это мог быть. Гарри тяжело вздохнул - опять над котлом, и в мыслях у него снова мелькнуло осознание запаха. Луна Лавгуд.

***

*** Гарри шёл по школьному двору, когда он заметил впереди тоненькую фигурку в чёрной мантии с синей подкладкой и с облаком белых волос. Ускорившись и подойдя ближе, он точно понял, что не ошибся: над ухом была закреплена волшебная палочка, а в ушах качались филигранные серьги-редиски. - Луна, - окликнул он девушку и мысленно отругал себя: ну что он как влюблённый школьник? Правда, всё также мысленно отругал он себя, он и есть влюблённый школьник. Луна повернулась к нему, и в её глазах цвета осенних туч зажглись искорки интереса, те самые, которые Гарри так нравились, когда она говорила о нарглах, мозгошмыгах и показывала ему фестралов. - Луна, - кашлянув, повторил он, и, неожиданно для Луны и для себя спросил: - Чем для тебя пахнет амортенция? Блондинка задумалась. - Я не задумывалась о таком, - улыбнулась она. - Возможно, мозгошмыги мешали. Скорее всего, это был бы... пудинг. И лаванда, очень горький и яркий аромат, но они отпугивают таффиндорфов. - Говоря, она смотрела одновременно и на Гарри, и как будто сквозь него, и от этого взгляда у Гарри по коже бежали мурашки. Она всё никак не говорила третий и четвёртый аромат, и Поттер отчаянно подумал, что наверняка она либо влюблена в кого-то другого, либо вообще ни в кого. Это же Луна. И наконец она заговорила - медленно, как будто крошечный кружащийся листок никак не хотел падать на землю. - В-третьих, это был бы... Аромат... Чая, чёрного чая. Наверняка очень крепкого. - Гарри смутился. Именно такой чай он и пил по утрам в Большом Зале. Но это ещё ничего не значит. Продолжая смотреть на него своими серебристыми омутами, Луна продолжала: - Второй аромат был бы... запахом природы. Свежий ветер, сосны, трава, Чёрное озеро... Что-то такое. А у тебя, Гарри? Твои мозгошмыги сегодня ещё страннее, чем обычно. Гарри одновременно кашлянул и смутился - обе вещи, происходившие с ним во время разговора. - Аромат шоколадного торта. Это абсолютно точно. Аромат морской соли, очень свежей и чистой. И... лаванда, мандарины и сахарная пудра. Всё очень лёгкое и светлое. Они с Луной стояли совсем рядом, почти нос к носу, и это безумно нервировало Поттера. - Гарри, я хочу проверить одну теорию. Не обижайся, пожалуйста, если я буду не права. Как в замедленной съёмке, он увидел, как лицо Луны приближается к нему. Как большие и немного испуганные глаза смотрят на него. Девушка встала на цыпочки и быстро прикоснулась своими губами к его. Гарри порозовел от смущения. Луна, несмотря на свою обычную бледность, тоже немного покраснела. И, будто бы для того, чтобы сделать ситуацию ещё более неловкой, пошёл дождь. Они стояли на школьном дворе, поливаемые потоками воды с неба, смущённые донельзя. Наконец Гарри сообразил, что надо наконец перейти двор. Раскрыв мантию над собой и когтевранкой, он медленно пошёл к каменной арке у входа в замок. Когда они были под крышей, они поцеловались ещё раз, и это было действительно неловко. У Луны губы были холодными и пропитанные запахом вишни. У Гарри они были тёплые и пахнущие выпечкой. Так они узнали запахи Амортенции друг друга.