Нарисуй мне улыбку

— Скучаешь?

— Скучаю…

— Так что же не пишешь?

— Боюсь, не ответишь. Боюсь, не услышишь.

— А разве не глупо скучать и бояться в двух строчках о главном — о чувствах признаться?

— Наверное, глупо. Наверное, странно… Наверное, трус я — боюсь я о главном! Боюсь, что отвергнешь, что скажешь «Всё мёртво!», И разом надежды, как ластиком, стёрты.

— Послушай… Не бойся… Всего лишь три слова — и за руки вместе, и вместе мы снова! Скажи мне, что любишь! Мне знать это важно!

Я ради тебя стану самым отважным! Взорвусь с новой силой, померкнут обиды… Лишь ты, ты один,

До конца ты отныне! Но ты мне не пишешь. Наверно, остыл ты.

Была ли Любовь? Или что это было?

Он ждет сообщений: три сорок… пять двадцать…

— Пишу в пустоту… Мне б себе бы признаться… Затянется небо, Покроется мглою. А я здесь один — Диалог с тишиною… Найду, что покрепче… А может быть, чая. Прошу, напиши! Я безумно скучаю…

Реальность Кима…

      На губах явно ощущается металлический привкус крови, а жгучие слезы непроизвольно заполняют глаза.       — Ты ничтожество! Подохнешь под забором! — звучит в его адрес со всех сторон, а он кидается на них, как дикий зверь и рычит о том, что не сдастся. Он обязательно будет на вершине. Будет, потому что верит!       В тот особенный день Тэхён дрался с ними не на жизнь, а на смерть. Их было пятеро — люто его ненавидящих непонятно за что, а он один. Дрался так яростно и остервенело, а в голове звучали слова деда. Тэхён помнит их, как будто услышал только что:       —Никогда не сдавайся! Стой до последнего! Бей руками, ногами, словом, но не позволяй себя унизить! — дед был жёстким и волевым человеком, но, к сожалению, ушёл рано, и Тэхёну не удалось напитаться его энергией сполна и научиться у него большему. Однако, те слова он запомнил навсегда. Они помогают ему в жизни и в борьбе за себя до сих пор.       Он не позволил тогда себя унизить и растоптать. Был сильно покалечен и напуган, но не сломлен. Этот бой стал последним. После той драки их распределили по разным приютам. Этим придуркам здорово от него досталось. В тот день их наказал за издевательства щуплый мальчишка восьми лет, с бритой головой, потому что в их приюте все так ходили. Он очень боялся вначале и настолько расхрабрился в самом конце, что не на шутку их перепугал. Они кричали тогда, что этот «уродец» ещё и больной на голову. Так они его всегда и называли, игнорируя имя. В то время он и сам казался себе уродцем, потому что ему это внушили пятеро злых мальчишек. И только одна няня Ким всегда говорила, что он самый красивый на свете, и этот свет обязательно оценит его по достоинству, надо только подрасти и потрудиться ради мечты. Её теплые руки, как у мамы, и добрый, тихий голос Тэхён пронёс с собой через года и сотни падений и взлётов. После той драки именно она обнаружила его в подвале всего в крови и подняла грандиозный скандал, призвав директора, наконец, обратить внимание на жесточайшие конфликты детей в стенах этого учреждения. Директор не потерпел такого наглого выпада от подчиненной и её самоуправства. Няню быстро уволили, найдя липовую причину. Но Тэхёна она не оставила, часто навещала и помогала, чем могла. Он очень ей за всё благодарен.       А через годы он сам отблагодарил её. Помог, чем смог — деньгами, конечно. Купил ей домик в пригороде Тэгу с участком земли, где она теперь, как всегда и мечтала, разводит розы. Бывает, он навещает её, радуясь как в детстве её теплым объятиям и ласковому голосу.       — О чём ты мечтаешь, малыш? — спросила она его как-то после отбоя. Все уже спали, а она любила приходить к нему, потому что знала, что не спит только он и ждёт её. И несмотря на запреты руководства, она приходила и тихо беседовала с ним обо всём.       — Хочу стать актёром, чтобы меня обожали во всем мире! Хочу быть известным, красивым и богатым, — ответил тогда маленький мальчик с подбитым глазом и распухшей губой, потому что снова дрался с врагами до последней капли крови, — А вы, няня Ким?       — А я мечтаю о том, чтобы у тебя всегда и всё было хорошо, мой дорогой. Об этом я молюсь каждый день, — печально прошептала няня, гладя его бритую макушку, — А ещё я мечтаю о маленьком домике за городом с небольшим клочком земли, где будут расти розы всевозможных цветов и сортов, а ты будешь туда ко мне приезжать и пить со мной чай в беседке.       Тэхён слушал её тогда, затаив дыхание и знал, что это чистая правда. Однажды сам увидел и подслушал, как она стоя на коленях, обращаясь к каким-то странным статуэткам шептала:       — Господи, пусть этого ребёнка обойдут стороной все возможные беды. Для своих малых лет он столько выстрадал. Даруй ему силу и терпение, не оставь его своей милостью и я его не оставлю.       Тэхён тогда словно посмотрел на неё другими глазами, но не понимал, почему эта женщина так заботится о нём. Со временем только узнал, что она потеряла сына и он напоминал ей собственного ребенка. Из всех воспитанников он был самым худеньким и бледным, а ещё скромным и добрым. Няня Ким всегда подкармливала его и жалела, считая, что ему её забота куда важнее — ведь он младше других и более впечатлителен. Так и было, но, спустя годы, Тэхён окаменел и ожесточился. Он сильно закалился, но этого последнего события не перенёс. Снова позвонил няне и попросил поговорить с ним. Когда ушёл Чонгук, он позвонил ей поздним вечером и нёс какой-то пьяный бред, о чём позже пожалел. В чём-то признавался, многое рассказывал и жаловался на жизнь, а она, как всегда, успокаивала:       — Няня, как мне жить дальше? — всхлипывал он как тогда, в детстве. Только ей удавалось видеть его слабым, и от того его слёзы были для неё драгоценнее всех самых ценных камней.       — По шажочку, Тэхён! Иначе никак, мой дорогой. Это не конец, поверь! Надо жить, пока видят глаза, ходят ноги и ты способен чувствовать. Глупый малыш! Такой большой, а в душе тот же ребёнок. Зачем ты сам портишь себе жизнь? Ведь можешь быть счастливым! — няня Ким была права как никогда. Он мог быть счастливым, но сам всё разрушил.       — Няня, мне так плохо…       — Не раскисай, Ким Тэхён! Помни, чьё имя ты носишь! Кимы не сдаются!       Он и не забывал, чьё имя носил. Ким Тэхён — это не его настоящее имя. Своё прежнее он старается не вспоминать. Прежде, чем поступить в школу искусств, Тэхен намеренно сменил имя. Взял фамилию той, что была все эти годы ближе всех и имя её отца. Так решил. Рвать с прежней жизнью, так окончательно.       И он действительно стал другим человеком. Пришёл поступать в потёртых джинсах, застиранной футболке и рваных кроссовках. Читал свой монолог как дышал, прочувствовал тогда каждое слово и пропустил через себя. Взяли! Не могли не взять, слишком он горел мечтой, и комиссия это оценила. А потом потекла взрослая жизнь, где надежда была только на себя. Няня осталась там, в Тэгу, а он переехал в Сеул.       Днём были долгие занятия, а ночью изнурительные подработки. О сне и отдыхе не было и речи. После, когда уже заработал достаточно денег, брал дополнительные уроки вокала и иностранных языков. Он сделал себя сам! И гордится этим.       В школе искусств было нелегко, но не учиться ему было тяжело, а постоянно что-то доказывать. Он всегда был в первых рядах, а это порождало зависть. Были те, кто люто его ненавидели, но он плевал на них свысока. Ко второму курсу понял, что влюбился, но не в девушку, и это стало потрясением. Тот парень был с ним какое-то время (не по любви, а ради интереса и удовлетворения потребностей), научил многому и тихо слился. Снова потеря и очередной опыт. И так по кругу. Друзей не было, родных тоже. Он надеялся лишь на себя и не изменял своей мечте. Так и дотянул до окончания обучения, где сблизился с Сынхо. Они-то друг друга и вытянули. Много всего было в его жизни, и хорошего, и плохого. Но сейчас кажется, что хуже ухода Чонгука и не было ничего.       Сидя в темноте своей спальни, он отчаянно пытается сморгнуть слёзы и тот кошмар, что мучает его десятки лет. Он вглядывается в темноту и не понимает, почему снова выключил свет, не оставил себе хотя бы тусклый ночник. Он дрожит, как тогда, в свои восемь лет в подвале, сидит, весь влажный от пота, дыхание учащённое, руки трясутся, и эта картинка снова предстаёт перед ним, как много-много лет тому назад, когда он ещё был ребёнком. Почему он никак не может всё это забыть, преодолеть, перевернуть эту страницу и начать жизнь спокойно, без этих дурных воспоминаний?       Не получается у него спокойно, хотя очень этого хочется. Он снова один в темноте, пустоте и тишине, а рядом никого. Но он сам выбрал для себя этот вариант. Теперь перед глазами встаёт Чонгук, который всего пару часов назад захлопнул за собой дверь, уйдя с чемоданом. Он покинул тот мир, который Тэхён выстроил для них, и оставил его одного. Но, наверное, сделал всё правильно. Кто вообще по собственной воле и в здравом уме останется с ним навсегда? Наверное, в целом мире нет таких самоубийц, которые смогли бы пожертвовать собой и положить себя полностью на алтарь его сложности. Тэхён прекрасно понимает свои недостатки, которых множество, и видит достоинства Чонгука, которых так же множество, и они превышают все его недостатки.       Чонгук хороший. Он необыкновенный и не должен был увидеть его в таком плачевном состоянии. Тэхён часто ловит себя на мысли, что боится засыпать, потому что очень часто ему снится один и тот же сон, где он маленьким мальчиком стоит перед компанией этих ребят, которые вот-вот накинутся на него кто с ножом, кто с гантелей, а он, как и прежде, хотя ему уже почти под тридцать, застывает перед ними в страхе. Но ведь тогда он справился, дал отпор и защитил себя! Но снится всегда только тот, первоначальный страх. И эти сны всему виной, именно поэтому он не оставлял у себя Чонгука и сам оставался редко. Ему стыдно. Да, именно так, Ким Тэхёну стыдно обнажить свои слабости перед кем бы то ни было, даже перед тем, кого он уже начал считать близким человеком. А ведь это правда! Он начал считать Чонгука близким человеком за эти девять месяцев, проведённых вместе. Стал считать, но не озвучил. Не успел. Трудно понять, как это произошло, ведь поначалу он действительно не хотел подпускать его близко и давать билет в свою перенасыщенную событиями жизнь и взрывную повседневность. Изначально он рассматривал его как временного партнёра, не давая волю мечтам и прогнозам на будущее. Но спустя месяц, два, три он понял, что прикипел. Ким привык к нему настолько, что каждый новый день без Чонгука, без его сообщений, звонков и встреч уже себе не представлял.       Ким понимает, что он самая настоящая тварь. Сам всё испортил. Казалось, ничего страшного нет в том, что сегодня, завтра, послезавтра он задержится где-то с компанией приятелей. Именно такую жизнь он вёл ДО. Чонгук же сделал его более оседлым, более приземленным, что ли. Чонгук ненавязчиво менял его привычки, и это пугало. Пугало, потому что нравилось гулять с ним вечерами, проводить время наедине дома и растворяться в нём. Нравилось быть с ним и никто становился не нужен.       И он чуть было всё не бросил, сменив светские рауты на Чонгука. А когда понял, чем ему может это грозить, стал возвращаться к прежним привычкам. Ведь он мечтал об этой реальности с детства и, попав в неё с таким трудом, делает всё, чтобы в ней задержаться. А теперь устоять на пьедестале славы ему всё сложнее, потому что, как он и говорил Чонгуку, ему буквально наступают на пятки. Он слышал об этом не раз от режиссёров и продюсеров, которые твердят о том, что актёрский век недолог. Век тех, кто начал молодыми и продолжает зрелыми — а Тэхён уже считает себя таковым — короток. Но у него нет никакого желания зарывать себя и закапывать. Он должен быть на виду. Он желает оставаться в этой индустрии так долго, насколько хватит его эмоционального и физического состояния. Ему жизненно необходимы аплодисменты на фанвстречах, ему необходимы возгласы восторженных поклонников на представлениях, ему необходимо ловить на себе замирающие взгляды. Да, он такой! Он весь в этом во всём. Живёт этим и дышит, крутится, вертится всю свою сознательную жизнь в этих кругах. Но чего ему стоило прийти к этому всему, знают немногие. Как тяжело пришлось ему, чтобы, наконец, взобраться на этот Олимп! И он не желает его покидать, поэтому взялся в последнее время за всё и сразу. Его буквально рвут на части со всех сторон, потому что все эти контракты, что он заключил, требуют нереальной отдачи.       А ещё отдачи требовал Чонгук. Он не устраивал истерик, не просил открыто, но по его взглядам, вздохам и непрямым намёкам можно было понять, что он хочет его чаще и ближе. А Тэхён не мог этого себе позволить. Он буквально разрывался на части от всего этого, напивался в компаниях таких же, как и он, звёзд, заглушая эмоции и чувства, становился раздражительным, нервным и легко возбудимым. Он много на себя взял, и психика буквально не выдерживала. Сам понимал, что пора бы замедлиться, ведь он находится на краю, на пределе своих возможностей. Это сейчас он понимает, что ему стоило остановиться, уехать куда-нибудь подальше, желательно с Чонгуком, где никого рядом, только они вдвоём. Но на это, как всегда, не было времени — и вот он, исход.       Сейчас он снова смотрит на часы и понимает, что скоро уже должен выезжать в аэропорт, чтобы лететь в Италию, где будут проходить съемки новой дорамы, в которой он главный герой, и эти съемки продлятся больше месяца, а может, затянутся и дольше. Он не знает точно. Вполне возможно, он не сможет вырваться в Корею, потому что, помимо всего, в этой стране у него запланированы ещё всевозможные рекламные проекты. Он нагрузил себя так, что некогда вздохнуть, а времени остаётся только на сон, но он хотел этого сам. Только это было тогда, а теперь уже и не знает, чего хочет на самом деле. Всё померкло.       Ещё и Сынхо наседает, давая понять, что нужно остановиться, что невозможно всё объять. Но Ким не останавливается, он без конца и края куда-то торопится, спешит, пытается успеть и остаться в той своей уникальной нише популярности, только бы о нём не забыли, только бы не перестали говорить и писать, пусть и пишут всякую дичь. Чёрный пиар ведь тоже пиар, он искренне так считает. Но за всеми этими бесконечными метаниям и спешкой он потерял самое главное. Он потерял Чонгука.       Тэхён понял, что потерял, скорее всего, окончательно, когда заглянул в шкаф и обнаружил, что Чонгук ничего не забрал. Так и знал, а теперь убедился, что Чонгук не меркантильный и ему абсолютно не нужно было этого всего, а нужен только он — Ким Тэхён. Чон ушёл без всего, захватил лишь свои старые вещи, оставив абсолютно всё, что купил ему Тэхён. От этого делается очень больно. Ведь Ким старался, столько времени потратил на сайтах с брендовой одеждой. А сколько он выбирал ему эти часы… Метался между пятью моделями, долго решался, а его уговаривали, объясняя преимущества той или иной модели, позже уже одаривали косыми взглядами, и он даже поругался с менеджером магазина, но в итоге выбрал. А сейчас они лежат у Кима в гостиной, на столе. Тэхён забрал их с собой из брошенной Чоном квартиры как напоминание о нём. И он вообще не знает, что теперь делать с этими апартаментами, аренда которых оформлена на год, а прошло всего девять месяцев. Да ничего не будет он с ними делать, оставит все как есть, закроет и не станет больше туда заходить, и забирать ничего не станет! Взял только часы — они хранят энергетику Чонгука. Так ему кажется.       С громким вздохом он прикрывает глаза и понимает, что совершил серьезнейшую ошибку в своей жизни. Он сказал Чонгуку то, чего сам бы никогда и никому не простил, услышав в свой адрес.       — Уходи… Я не держу пленных… Я не бегаю за теми, кто меня оставляет.       А на вопрос Чонгука о любви трусливо промолчал, хотя из уст рвалось самое заветное. Он не знает, любит ли так, как надо Чонгуку… Наверное, да. И даже это сомнительное слово «наверное» здесь излишне. Он уверен! Теперь, когда потерял, уверен, что «ДА», потому что слишком явно щемит в области сердца. Но произнести эти страшные слова о любви снова не смог. А они для него на самом деле очень страшные. Он не говорит эти слова никому на протяжении вот уже двадцати с лишним лет, потому что все те люди, кому он их когда-либо говорил, покидали его навсегда. Он говорил эти слова маме каждый день перед сном, но она оставила его. После развода с отцом мама нашла себе другого мужчину и уехала с ним в неизвестном направлении, больше так и не объявившись в жизни сына. Отец тоже исчез практически сразу, и Ким ничего не знает о его судьбе. Он остался жить с бабушкой, которой тоже очень часто говорил, что любит, но её внезапно не стало, а до этого не стало и деда. И он маленьким семилетним мальчиком остался один. Да, были бабушкины родственники, её сестры, племянники и племянницы, которые могли бы его забрать, но не сделали этого. Побоялись приютить сироту или пожалели денег на его содержание — неизвестно… Теперь он думает, что у них попросту нет сердца. А ведь он так их просил, он на колени вставал перед ними, заливаясь слезами, и молил их забрать его к себе, обещая, что будет как мышка, что не доставит хлопот, что станет во всём помогать и ему достаточно всего лишь маленькой миски риса и пыльного угла где-нибудь в комнате. Он готов был даже спать на голом полу, только бы не в приюте с чужими людьми, где он никого не знает. Но они не взяли его, оставили одного, придумав тысячу оправданий своей бессердечности.       А в приюте было очень тяжело и страшно, особенно в первые дни. Единственным человеком, который его любил и искренне о нём заботился, была няня Ким. Она оберегала, помогала, было время, даже хотела оформить над ним опеку, но, поскольку была незамужней и сама арендовала жильё, ей не позволили этого сделать. А потом её уволили. Но даже тогда она его не оставляла, старалась навещать, привозила гостинцы, но встречи были нечастыми. Она много работала, и он не винил её за редкие встречи, прекрасно всё понимая. А помимо этих встреч были письма, потом и звонки. Он звонил ей, а она ему, так они и поддерживали связь. А когда он выпустился оттуда, она помогла ему первое время с деньгами. Сказала, что долго копила их для него, чтобы после выпуска у него был хоть какой-то капитал и он смог себя обеспечить. Она даже приглашала его к себе жить, но он отказался, устроившись на подработку туда, где прилагалось жильё. А потом он рискнул и уехал в Сеул. Сколько же всего было в его жизни тогда! Страшно и странно теперь вспоминать. Как он это вынес? Причём, практически в одиночку…       Тэхён открывает глаза, а в них слёзы. Зачем он это всё снова вспоминает и пропускает через себя? Ему пора бы забыть, потушить тот пожар, но приказать себе он не может. Воспоминания снова его находят и не отпускают. Он погружается в них всё глубже.       Он всхлипывает и листает, словно альбом с фотографиями, кадры из своей молодости. Вот он уже в Сеуле, который покорил его, такого неискушенного, с первых мгновений своей яркостью и масштабностью. И там у него началась другая жизнь, сложная до невозможности, потому что Ким Тэхёну всегда нужно было быть первым, и он старался быть им, гордо заявляя всем, что будет лучшим на курсе. Так и вышло — он был лучшим, но снова ценой одиночества. Своим упорным трудом он доказывал то, что имеет право быть первым и оставался таковым до последнего дня обучения. Он был первым и, наверное, самым одиноким в этом мегаполисе, пока не сблизился с Сынхо. Их дружба помогла обоим. Они вместе прошли долгий путь поисков себя. Были долгие месяцы мытарств по кастингам, сложно было закрепиться в этой индустрии. Поначалу Тэхён кем только не пробовал работать: фотомоделью, топ-моделью, недолго был в съемочной команде и даже убирал съемочные площадки. Выживал, внедрялся, выискивал, но все попытки оставались безрезультатными, он никуда не мог попасть — его просто не брали. Отговорки были различными: не подходишь по типажу; не та комплекция, а худеть и поправляться для роли уже нет времени; слишком грубый тембр голоса; улыбка не та; рост не подходит… Много чего он слышал о себе в минуты очередного отказа в работе. И так было, пока он случайно не попал на пробы к одному молодому начинающему режиссёру, который снимал короткометражную ленту на социальную тему для ТВ, и согласился работать у него бесплатно, потому что у парня не было денег и он тоже, как и Тэхён, только что окончил режиссёрский факультет. Тэхён, можно сказать, напросился принять участие в этом проекте, чисто для опыта, а режиссер Кан с радостью его взял. Никто и подумать тогда не мог, что эта лента буквально взорвёт рейтинги, выйдя по телевизору. О ней узнали и стали говорить. А с лёгкой руки этого молодого режиссёра Тэхён обрёл популярность. С этим режиссером, между прочим, он дружит до сих пор и сниматься в Италию едет именно к нему. Кан стал уже топовым режиссёром, снявшим десятки классных лент и снял Кима во многих своих картинах, которые автоматически становились популярными. После того первого опыта в кино Кима стали приглашать в картину за картиной, которая, не успев закончиться, сменялась следующей, и так по цепочке. И вот, на протяжении уже многих лет он не сбавляет темп. Сам не знает, откуда черпает силы. Возможно, они не иссякают, потому что он занимается любимым делом. Поэтому не выгорает эмоционально, ведь занят тем, что любит, тем, чего желал на самом деле. Долгие годы он на вершине, как и мечтал, а те самые мальчишки, которые снятся ему до сих пор, где-то там, на дне. Няня Ким не один раз пыталась ему рассказать о том, что некоторые из пятёрки в тюрьме, кого-то уже нет на этом свете, но он не желает этого слышать. Мало того, что они мучают его во снах, так ещё и наяву вести о них беседы он не в состоянии. Ему хочется всё это забыть. Жаль, нельзя стереть память выборочно.       Тэхён смотрит на свои руки в свете ночника, который наконец-то включил, а они всё ещё дрожат. Вспоминает, как Чонгук любил прикасаться к его пальцам и вести линии по всей их длине, говоря, что он самый красивый, весь красивый, куда ни посмотри. Как же хочется сейчас ощутить эти прикосновения, но нельзя.       — Чонгук… — шепчет он в тишине, наивно надеясь услышать ответ.       К Чонгуку сейчас очень хочется, но Тэхён не может преодолеть себя и позвонить. Он не способен на объяснения и долгие уговоры. Сейчас не способен. Его доведут до эмоционального срыва эти разговоры об их отношениях, если Чон снова их заведёт. А так и будет, стоит только Киму решиться и набрать его номер.       Он пытается вспомнить, сколько раз Чонгук пытался поговорить с ним о том, что происходит между ними, но поговорить не удавалось. Ким постоянно его прерывал, не давая продолжить. Сам не знает, сколько продержался бы, будучи в отношениях с таким, как он. Наверное, ушел бы гораздо раньше. Чонгук молодец! Он продержался долго. И что теперь Тэхёну со всем этим делать?       Он чувствует нечеловеческую усталость, глаза буквально слипаются, и он не хочет думать об этом сейчас. Как героиня одной из прочитанных им в юности книг Скарлетт О’Хара, он решает, что подумает обо всём этом завтра, послезавтра, послепослезавтра, но только не сейчас, чтобы не сойти с ума от всех этих переживаний и мыслей, которые роятся в голове, а ему уже пора вставать. Чемодан давно собран. Сынхо заедет за ним через полчаса, и они направятся в аэропорт. Снова график и обязательства. Его жизнь — сплошной график и минимум времени на себя.       Подняться с постели нет сил. Он пригрелся под тёплым одеялом и его словно прибило к кровати без возможности сдвинуться с места. В голове звучит голос Чонгука и его последние слова о том, что он всё решил и больше не вернётся. А Тэхён вместо того, чтобы задержать его, попытаться как-то наладить всё, взять паузу или, по крайней мере, договориться о том, что они поговорят позже, но не сегодня, а после его возвращения из Италии, где он смог бы всё обдумать, сидел и молчал. Он мог предпринять множество попыток и вариантов, но не сделал этого. Сделал больно человеку, который его любит. А много ли таких на этом свете? Знает, что нет! На свете не наберется и больше пяти тех, кто искренне его любит, а изучив немного характер Чонгука, он прекрасно понимает, что тот вряд ли подпустит его к себе ещё когда-нибудь.       Думать об этом больно и страшно. И сейчас совершенно нет времени развивать подобные размышления, на это, как всегда, нет времени. Он подумает об этом позже. Найдёт выход, обязательно найдёт! Он же Ким Тэхён! Успокаивает себя этим и, шмыгая носом, встаёт, делая всё на автомате: принимает душ, одевается, берёт чемодан и закрывает квартиру, стараясь не думать о том, что где-то внизу, под ним, уже нет Чонгука. Но отчего-то Тэхён уверен, что это ещё не конец, что по итогу он соберётся с мыслями, перезагрузится в другой стране и новой обстановке, напитается свежими ресурсами и придумает, как дальше быть. Чонгук ему очень дорог, его хочется себе назад, но надо всё проанализировать и понять: а сможет ли Ким дать ему то, что тот так хочет? Способен ли он дать это всё при условии, что всю свою жизнь эгоистично жил только для себя, заботясь лишь о себе?       Неизвестно, на что на самом деле он способен в отношениях. Он не привык их выстраивать. Довольствовался всегда лишь плотским, не заботясь о душе. Никогда подолгу возле себя никого не держал. Думал, что взаимодействия можно ограничить лишь подарками и сексом, и это часто срабатывало. Всех всё устраивало. Сейчас же понимает, что это тупик, но по другому не умеет. Не пробовал иначе. Вернее, пытался, но испугался, что потеряет себя и то, что далось с таким трудом.       Тэхён садится в самолёт вместе с Сынхо, который мог бы не лететь, но решил в этот раз сопровождать его, быть рядом всё время его съемок, и Тэхён ему за это очень благодарен. С ним спокойнее. И теперь, удобно устроившись в кресле и выпив немного виски, он закрывает глаза, надеясь поспать хоть немного без кошмаров и внутренних терзаний. Ему удаётся уснуть так безмятежно и крепко, что Сынхо насилу будит его, сообщая о прибытии на место. А Тэхёна как будто торкает. Он хватается за телефон, отчего-то уверенный в том, что там есть сообщения и звонки от Чонгука. И с чего только решил, что они там есть? Может, приснилось? Он не помнит, но телефон оказывается пуст. Как можно было надеяться на то, что Чонгук сам позвонит? Глупые надежды! Тэхён ведь знает, что Чонгук не нарушит своего слова.       Так и проходят день за днём, которые суммируются, переходя в неделю за неделей. Работа не отпускает. Как Тэхён и предполагал, возможности вернуться или вырваться на несколько дней домой нет. Режиссёр Кан сразу предупредил, чтобы Ким не рыпался и не надеялся сбежать до конца съемок, а Кан парень грозный. Из тощего мальчишки с редкими усиками он превратился в раскачанного буйвола с грозным голосом. Но это был и остаётся человек слова и профессионал своего дела. За это Тэхён его и уважает, старается не связываться и не вступать в перепалки. Себе дороже…       Ким не связывается с ним и сейчас, когда тот истошно кричит на него, не подбирая выражений и не стесняясь посторонних испуганных взглядов:        — Я не представляю, что с тобой происходит, Ким Чёртов Тэхен! Да возьми ты уже себя в руки! Здесь ты на работе! И ты любишь в кадре Юнаи! А она любит в кадре тебя! Впереди постельная сцена, а ты как вялая муха! Соберись! Ты главный герой! Что я должен сделать, чтобы растормошить тебя? А?       — Я не смогу играть любовь, — опустив голову, признается Тэхён, а Кан закашливается от возмущения и услышанных слов от главного актёра. Такое с Тэхёном впервые и от того делается не по себе.       — Что? Что ты сейчас сказал? — подходит он к Киму и склоняется так близко, что обдаёт того дыханием с ароматом манговой жвачки. — Тебе известен бюджет фильма? А теперь хотя бы на минуту представь, что будет со мной, если я не уложусь в срок! Меня закатают в асфальт наши спонсоры. Тебя — нет, а меня — да! Поэтому мы берём перерыв на полчаса, ты собираешь себя по частям — и в кадр! Мне нужна любовь в глазах и страсть, на которую ты только способен! Я придушу тебя, Ким Тэхён, если ты не выдашь мне этих эмоций! — закипает Кан, но видя, что Ким не перечит, а лишь равнодушно смотрит вдаль, успокаивается и продолжает уже более миролюбиво: — А в конце дня мы посидим с тобой за бутылочкой чего-нибудь, и ты мне всё расскажешь. А пока соберись! Ты подводишь всю команду из ста человек, между прочим. Ты подводишь свою партнершу. У девочки дебют, она будущая звезда, и ты обязан отыграть с ней так, чтобы ни у одной паршивой овцы из числа критиков не открылась пасть проблеять о том, что мы сняли дерьмо! Ты понял меня? — вновь переходит на крик Кан, — Твои похотливые похождения не должны сказываться на работе! Догадываюсь, что в этом всё дело. Что, бросил очередного любовника? Или бросили тебя? Хотя, о чём это я? Такое невозможно!       — Возможно! Оказалось, что возможно! И я не знаю, как мне дальше жить… Да пошел ты! — Ким резко вскакивает и хватает его за грудки, чуть приподнимая от пола. — Что ты вообще знаешь обо мне, оракул херов? — рычит на него Тэхён, а Кан отстраняет его, произнося спокойно:       — Многое, потому что я твой друг, если ты ещё не забыл, — дружбой их отношения можно назвать с натяжкой, но Кан часто это повторяет, значит, действительно считает именно так. А Тэхён и не против, но доверяется ему не всегда. Сегодня, возможно, не выдержит и выложит всё, как на духу.       — Помню… — хрипит Тэхён, потому что внезапно садится голос.       — Вот и хорошо! А теперь давай-ка, собери с пола свои вялые яйца и вперёд. Не забыл ещё, как очаровать девиц? Ты должен влюбить её в себя в кадре, а если понадобится для лучшего результата, зажать в углу за кадром! Я разрешаю, а ты заодно разнообразишь свою сексуальную жизнь. Мне от вас нужны живые эмоции, а не эти сопли на паркете, — смеётся на последних предложениях Кан и приобнимает Кима, — И кто мог бросить это божество? Мне даже интересно стало, сгораю от нетерпения узнать! Короче, ты не кисни. Сделай всё по высшему разряду!       — Окей! Сделаю. Вечером с тебя поляна, — улыбается Тэхён ему в ответ и поражается тому, как удаётся Кану зарядить его энтузиазмом.       — Да хоть аэродром! Только сработай на отлично. Ты ведь можешь, я-то знаю!       И Тэхён сработал. Из последних сил, но получилось, как всегда, идеально. Ведь он профессионал! Милая девчушка Юнаи, похоже, и вправду поверила, что нравится Тэхёну и ходила до конца дня с естественным румянцем на щеках от их долгих развязных поцелуев в кадре. А он в свободное время, которого было немного, снова думал о Чонгуке.       Теперь ему вспоминалась их первая встреча. Чонгук тогда поразил его своей непосредственностью и стойкостью характера. Заявил, что не знал его и работал так, как Ким и не припомнит, чтобы работали мастера визажа: быстро, чётко и без погрешностей. А потом он нашёл Чонгука практически в беспамятстве на лавочке в бамбуковом лесу и не на шутку перепугался за него. Так перепугался, что даже повёз в своей машине, освободил ему заднее сидение, уложил поудобнее, укрыв пледом и трясся всю дорогу над тем, как тот чувствует себя и перенесёт ли дальнюю дорогу. А потом, когда понял, что не знает, куда его везти, забрал к себе и не пожалел о случившемся ни секунды.       После первой встречи он долго размышлял, что же делать, потому что Чонгук ему очень понравился. Тот так зацепил Тэхёна, что все мысли были только о нём, а его настолько сильно торкало нечасто. Поэтому и решил, раз уж так тянет, надо попробовать сблизиться. Тогда он ещё толком даже не понимал, что из этого всего может получиться. Не было никаких мыслей о том, что из этого выйдет что-то серьезное. У Кима вообще мало что серьезного было в этой жизни в плане отношений. Он старался не приближать к себе никого, потому что все они были людьми из его индустрии, а это сплошь избалованные вниманием фальшивые личности. Он их использовал точно так же, как они его. Но вот Чонгук оказался совсем иным, словно из другого теста. С ним было приятно абсолютно всё: молчать, смотреть в глаза, брать за руку, вести глупые беседы, целоваться… О, Боже! Эти поцелуи… Тэхён никогда не забудет их первый поцелуй, а он действительно его ждал и сам томил, оттягивал и предвкушал, хотел насладиться этим предвкушением, потому что чувствовал, что если поцелует — пропадёт.       А их первый раз… Тэхён, как подумает об этом или попробует воспроизвести в памяти те мгновения, сразу следует реакция тела. Он хочет его всё также сильно, как и тогда… Хотел с первых мгновений, как увидел, и сейчас ничего не изменилось. Случилось то, чего он опасался: он пропал и утонул, хотя тонуть не собирался. Изначально, действительно, была мысль о паре-тройке встреч — и на этом всё. Но разве такое возможно? Нет! Чонгук другой, и если в него погрузишься, то сложно выбраться назад.       Находясь здесь, за сотни километров от дома, его нередко посещали мысли о том, что надо просто попытаться забыть. Надо освободить Чона от себя и отпустить его самому. Ведь что он может ему дать, кроме бесконечного отсутствия и проблем? Чонгук требует от него искренности, теплоты, его частого присутствия, признаний. А Ким не уверен ни в чём. Он теперь и в себе не уверен. Ким знает лишь, что он карьерист, прёт напролом ради собственной цели, которую поставил себе ещё в детстве. И с этим не поспоришь, с этим придётся мириться всем, кто будет рядом с ним. А он не уверен, что кто-то когда-нибудь задержится рядом с ним надолго. Вообще, у него часто возникали мысли о том, что он одиночка и вряд ли сможет делить с кем-то быт и постель. Но мысли эти возникали до встречи с Чонгуком, который показал ему, как это бывает, когда рядом любящий, заботливый человек. А как Чонгук умеет заботиться… Пожалуй, в этой осознанной взрослой жизни Ким не припомнит таких людей рядом, которые бы делали для него столько, сколько делал Чонгук. Сынхо не в счёт, там другое. С ним у Кима дружба, а здесь любовь, и она сквозила в каждом взгляде и прикосновении. Вот этой самой любви Тэхён как раз и боится. Он не знает, что делать ему с этой любовью.       Ким понимает, что ему нужно попытаться пообщаться с Чонгуком, поговорить обо всём обстоятельно. Следует объясниться и извиниться за всё, что совершил. Тэхёну плохо без него, его действительно ломает. Он хочет быть с ним, но существует вероятность того, что если вдруг он вернёт всё назад и Чонгук пойдёт ему навстречу, то Ким снова начнёт вести себя, как раньше. А так нельзя! Поэтому у него до сих пор множество сомнений на свой счёт. Он не хочет ломать чью-то жизнь, нет такой цели. Но с появлением в его жизни Чонгука он понял, что хочет быть любимым и разрешить себе любить. Это ведь не сложно и можно научиться, если ты этого не умеешь. Ведь чувства к Чонгуку живут в его сердце, но он до сих пор сам для себя не может их обозначить. Он человек с искалеченной душой, и тут уже ничего не поделать. Он такой, какой есть. Неизвестно, кто в этом виноват: взрослые ли, которые оставили его одного, или дети, что издевались над ним и выколачивали из него, маленького, любовь ко всем людям на земле… Но ведь не смогли до конца выбить! Он любит няню Ким, тётушку Ли и Сынхо. Но, кажется, Чонгука всё же больше, и к нему непреодолимо тянет. Время не стирает из памяти ощущения и эмоции: Тэхён помнит мягкость его кожи, остроту щетины, вкусы его поцелуев, нежность его рук и мягкость голоса в моменты их близости. Он никогда и никого так не хотел, и такого бешеного секса у Тэхёна не было ни с кем. Но Чонгуку одного лишь секса мало, теперь он понял это наверняка. И если возвращаться, то надо попытаться давать ещё и что-то другое. А способен ли он на это «другое»?       — Возможно, я скажу тебе новость, Ким Тэхён, но я тебя люблю, поэтому спрошу ещё раз: а ты?       Как часто он вспоминает этот вопрос Чонгука… Вспоминает его и своё состояние в тот момент, когда не смог и слова вымолвить. А можно было просто кивнуть… Можно было просто кивнуть, подойти, крепко обнять и не отпускать! И почему в тот момент он застыл, не в состоянии на какие-либо действия? Его никто не поймёт. Эмоциональные блоки нелегко объяснить, и детские травмы живут с человеком порой всю жизнь, до старости. А он травмирован морально. Он может многое, и без труда, но проявлять чувства не получается, как ни старался. Перед глазами сразу предстают те, кто оставил, а где-то внутри зарождается страх, что оставят снова, стоит лишь произнести эти слова. Тэхён безумно хочет в себе это искоренить, но всё не так просто. Он виноват, и теперь, спустя время, сам себя за это ненавидит. Ведь можно было сыграть, если не способен был тогда искренне ответить. Ради важного можно было и сыграть! Он же актёр! Ради того, чтобы оставить его рядом с собой, ради того, чтобы чувствовать его снова можно было и сыграть, но не смог. В этом важном вопросе он сыграть и обмануть не смог. Хотя обманывать-то было и не нужно — чувства живут, они внутри, но назвать всё своими именами Ким не может.       Он заигрался, много увиливал и делал больно. Он был слишком жесток по отношению к Чонгуку. Грубил ему в открытую, злясь при этом только на себя. Понимал ведь, что не прав, но продолжал. Приходил к нему навеселе, напиваясь для того, чтобы расслабиться, почувствовать хоть ненадолго легкость и позабыть о тех обязательствах, что тянут за душу. Или вообще не приходил, чтобы лишний раз не видеть этих любящих, просящих о внимании, глаз. Он запутался, обидел его, не удержал и теперь очень жалеет об этом. Жалеет и бесконечно скучает. Да, оказывается, он способен скучать. Сам не ожидал, что может испытывать такие сильные эмоции. Этому научил его Чонгук, это он пробудил в нём, каменном, эти человеческие чувства. Но не до конца, раз Ким мог позволить себе так его обижать. А теперь он понимает, что именно это и происходило все последние месяцы, когда он вёл себя по-скотски. Теперь он многое анализирует, и видит, как отвратителен был в своих поступках по отношению к Чонгуку. Тот же не закатывал истерик, по большей части продолжал общаться, как раньше, и терпел его. А терпеть не надо было, стоило бы врезать хорошенько, да так, чтобы вся дурь вылетела. Чон же сильный, а Ким физически его слабее. Но Чонгук не такой, он гуманный и неконфликтный. А Тэхён мыслил в то время иными категориями. Думал, вот подарю ему часы — и всё будет хорошо, куплю новую одежду, свожу его куда-нибудь — и всё останется как прежде. Но не случилось… Язык подарков Чонгук не разделяет и не приемлет. И хорошо, что он такой — таких единицы. А Тэхён теперь ежедневно ругает себя и понимает, что чувства коварны. Они не дают ни минуты покоя.       Сынхо и Кан измучились с ним, приводя в норму, но всё было бесполезно. Единственный человек, который мог вмиг всё исправить, находится очень далеко, и не факт, что горит желанием с ним общаться. И от этого Киму становится не по себе. Страшно от того, что, может быть, Чонгук уже и не думает о нём. А вдруг то, что он ляпнул ему тогда, не подумав, действительно правда? Вдруг Чонгук не любил его, а всего лишь испытывал поверхностную влюблённость? Это пугает больше всего, но не время бояться. Тэхён знает, что его так просто отпустить не удастся. С ним надо закрыть эту тему раз навсегда: либо остаться вместе и делать счастливым, либо расстаться, но не так, как у них это произошло.       Только расставаться навсегда он не хочет. Он хочет к нему: обнять, вдохнуть аромат волос, стоять рядом и дышать им долго- долго, а потом целовать, как в тот первый раз, когда мурашки по коже и дыхание сбито. Как же ему всего этого хочется! Но вместо этого пока рядом только две подвыпившие физиономии друзей, что стараются его морально поддержать, не зная подробностей его тоски. А тоска эта невыносима, в то время, как Чонгук держится, как крепкий орешек. На связь не выходит, в соцсетях ничего не выкладывает, хотя раньше периодически делал это. Теперь же невозможно отследить, что сейчас происходит в его жизни. Ким только видит порой в мессенджере его статус «в сети», но написать не решается.       У Кима упертый характер и стойкая уверенность в том, что все важные вопросы нужно решать очно и глаза в глаза. Ну, что он ему скажет, если позвонит: привет, как дела? Это глупо! А дальше что: чем занимаешься? Ещё глупее! А что дальше?! Эти бесконечные сложности характера и восприятия мира не отпускают Тэхёна, они сковывают, как стальные цепи. Он сам себе этим вредит и усложняет простые процессы. Он не умеет проявлять чувства, потому что жил вне семьи и не было перед глазами картинки того, как это бывает у нормальных людей. Может делать это лишь по заказу, для роли и ради успеха. Но жизнь не игра, а Чонгук не партнер на съемочной площадке. С ним одним Ким хочет быть искренним и, хоть осознал это поздно, надеется, что достоин хотя бы мизерного шанса на исправление всего того, что разрушил.       Тэхёну жизненно необходимо видеть глаза Чонгука, выражение его лица, позу в момент разговора и понимать, читая все эти жесты, насколько далек он теперь от него или все ещё также близок.       Ким решает, что, по возвращении, первым делом обязательно к нему поедет, хотя даже не знает куда. Надо будет выяснить, где теперь он живёт. Но как это выяснить? Неважно, не суть, как-нибудь выяснит! В конце концов, пойдёт к нему на работу. Но работает ли там ещё Чонгук? В голове множество разных вопросов, а перед глазами лишь строка, что в моменте загорается синим и сигнализирует о том, что Чонгук снова в сети. Он в сети и не поменял свой номер телефона, не изменил аватарку в профиле, не удалил и не заблокировал Тэхёна. Это ведь что-то значит? Возможно… И это даёт надежду и бесконечно греет душу. Тэхён гипнотизирует эту надпись «в сети» и до дикой боли бьёт себя кулаком по лбу. Какой же он упёртый, какой сложный и непробиваемый! Он невыносим, но он очень хочет к Чонгуку, очень хочет начать всё с чистого листа. Его разрывает, когда он думает о том, сколько времени потеряно в тишине, но не может позвонить и написать, а вместо этого ведёт свой блог, где делится с подписчиками тем, как проводит время в Италии. Они лайкают его видео, комментируют, а он в тайне надеется на то, что Чонгук это смотрит и узнаёт, чем живёт и чем дышит он сейчас. Возможно, он заметит грусть в его глазах, бледность его кожи и нездоровую худобу. Режиссёр Кан постоянный твердит ему об этом. Визажистам приходится с ним нелегко, ежедневно придавая коже здоровый вид для кадра, и они с этим легко справляются. Только Тэхён уже не справляется, ни эмоционально, ни физически. Он устал, хочет домой, поближе к нему одному. Наверное, ему необходима была эта встряска, чтобы понять главное и оценить масштабы потери. Казалось, так далеко и так долго от дома он ещё не был. Особенно не был так далеко от человека, к которому невыносимо тянет и которого, кажется, он очень лю… Но об этом думать себе запрещает. Возможно, при встрече скажет в глаза, если ему позволят это сказать, если дадут шанс на оправдание, если впустят и не закроют дверь перед самым носом. Но даже если это произойдёт, он будет пытаться достучаться, потому что таких, как Чонгук, больше нет. Для него он самый лучший! С этими мыслями он садится в самолёт, который отдаляет его от Италии и приближает к Сеулу. И к Чонгуку, которого нестерпимо хочется задушить в объятиях и не выпускать уже никогда…