Фенечки-колечки

      Вроде как, всё и обычно, а вроде, и не совсем… Конкретно не так было то, что в коридорах уже третий день не выходило выследить знакомую фигуру.       Беглые взгляды по сторонам и без того нередко производились для того, чтобы убедиться в его наличии. И это часто приносило свои плоды, но после этого глаза вдруг утыкались в пол, утолившие интерес. Правда, теперь вместо интереса появились предрассудки…       Не то, чтобы вечеринка была организована перед самыми занятиями, даже наоборот — в выходной день, ещё до самого тридцать первого октября. И даже с такими цифрами и таким раскладом вещей ни одной вести, потому автоматом причисляется ещё два дня, заставляющие тревожиться.       Скромное «Как ты?», идущее после самого последнего сообщения выходного дня, только сегодняшним утром получило метку «Просмотрено». Боже мой, кто так делает?? Санрайз ненавидит подобное, особенно, когда дело касалось вещей, требующих ответа, какой эта вещь была в первую очередь. У Муна в целом была такая манера переписок: что-то пропускать, выборочно отвечать на сообщения; давать краткие ответы, заканчивая и без того короткий диалог за день. К этому было очень сложно привыкнуть, потому общение с ним с глазу на глаз становилось приятнее, от того, каким он мог быть внимательным. А теперь его не видно ни с каких концов колледжа, и даже чёртова СМС-ка осталась проигнорированной.       Это было странно. Либо Санрайз потерял внимательность, либо Мундроп действительно отсутствовал. Может, не нужно было уезжать так резко?.. Но он не виноват в том, что испугался… Это же нормально бояться чего-то неизвестного?.. А если он его обидел? От этой мысли, плотно прижавшей мозг в черепной коробке, кожа рук начала чувствовать себя не совсем хорошо, покрываясь белой шелухой после ожесточённой схватки с ногтями и нервными пальцами.       «Всё плохо» — только и вертелось на языке, когда Санрайз пытался говорить с мамой по телефону, гнусно обманывая её, находя какие-то мелочи, из которых он делал яркие события. События и правда были приятными, но были упомянуты просто для того, чтобы не молчать. С ним такого никогда не происходило.       — Эй!       Санрайза вдруг пихнули под бок, заставив пошатнуться и нехотя выплыть из пелены пустых размышлений.       — Что?.. — он устремил взгляд на приятельницу, рассеянно хлопнув глазами.       Эмма непонятливо глядела на него, чего-то выжидая, но в конечном итоге заговорила:       — Ты нормально спишь?       — Да… А с чего ты взяла, что нет?       Может быть, это снова было ложью, потому как Санрайз спал последние пару дней короче обычного, пробуждаясь, бездумно отлёживая минуты до будильника. Выходит, что не совсем хорошо.       Они поднимались прямиком на второй этаж до нужного кабинета — кабинета литературы. Вокруг было множество студентов, копошащихся из стороны в сторону, будто клопы.       — Ты не собранный какой-то в последнее время. До тебя иногда достучаться невозможно.       — Ой, прости… — Санрайз виновато поджал губы, почувствовав вину перед Эммой. Потянул лямку сумки вниз, снова заставив её неудобно надавить на плечо своим весом. Он обратился взглядом куда-то в сторону, в мгновение выпустив из лёгких воздух, даже позабыв, как снова набраться его...       — Пф, нет, не надо извиняться.       Но Санрайз этого даже не услышал, потому что оторвался от Эммы, торопливым шагом устремившись вглубь противоположного нужному ему коридора, оставляя её где-то позади.       — Мун! — Санрайз, не задумываясь, потянул за чужой локоть, смяв под дрожащими пальцами рукав полосатого свитера, заставляя его обладателя резко остановиться. Он вполне себе мог впечататься в него, но вовремя остановился следом. Разум совсем не осознавал того, что может произойти дальше, и для чего это вообще делалось. Ноги сами привели Сани сюда, заставив вытворить это.       Когда к нему наконец обратился взгляд, внутри что-то неприятно ёкнуло. До зрительного контакта не было такого страха. Санрайз резко отлип от руки, поторопившись извиниться:       — Прости… — просипел он. — Я тебя долго не видел… всё хорошо? — Сани снова сцепил руки между собой, пошкрябав кольцо, о котором сейчас не выходило думать.       — Я посещал занятия, — Мундроп удивился, о чём сказала непонятливо подпрыгнувшая бровь.       — Но я… — Санрайз замялся, ощутив противный холодок волнения. Мун был таким обычным, что казалось слишком неестественным и странным; смотрел прямо и невозмутимо, будто бы ничего не происходило. Словно бы этого странного и негласного напряжения он совсем не ощущал… Совершенно нет поводов думать, что всё хорошо. Был на занятиях и был, а не ответил почему?       — Ох… — Мундроп перебил, сделал глубокий вдох, примяв в раздумьях чёлку. — Успокойся. Давай увидимся после пар? Тогда и поговорим, — он держался за лоб, словно мысли сейчас приносили ему некий дискомфорт.       — Хорошо… — Санрайз, будто обречённо, опустил руки, не сумев ничего добавить. А что добавлять? Мундроп сказал обо всём доходчиво, правда, для Сани всё это было неким нежеланием разговаривать.       Но Мун слабо улыбнулся, даже несколько печально, без лишних комментариев развернувшись и двинувшись ещё глубже по коридору. Теперь Санрайз остался один, с неприятным ощущением пульса в брови. Он пошёл обратно, и пуще прежнего опустив голову, выбрал путь до кабинета, толкаясь с мимо проходящими студентами.       Только он ступил за его порог, как на него накинулась Эмма.       — Сан! — она дёрнула его, вцепившись пальцами в оробелый локоть. Это действие разбудило в Санрайзе ещё более неприятное ощущение, вспоминая сцену несколько минут назад. Он отцепил от себя чужую руку, легонько обняв свои плечи ладонями. — Куда ты подевался? — Эмма проигнорировала и насупленный лоб, и лёгкую враждебность, напав на него со своим вопросом.       Санрайз не ответил, молча принявшись доставать принадлежности из сумки. Сейчас он рисковал лишним шумом, поскольку в кабинете были прочие их одногруппницы, которым не составило бы особого труда всё услышать, но как такого желания открывать рот у него не было. Более того, губы словно тисками сжало!       — Санрайз! — назойливее и с какой-то долей возмущённости Эмма позвала его снова.       — Давай не сейчас?       Эмма получила ответ, который редко, когда мог поступить от Санрайза в подобном ключе. Она откровенно придавила мозг, заставив голову теперь ещё и заболеть, потому ответ получился резким.       Его брови сердито опустились, а глаза мокро блеснули. Наверное, если бы не ощущение посторонних глаз вокруг, он мог и прослезиться. Импульсивно приложив по два пальца к вискам, Санрайз с силой надавил на них. Это помогло лишь на мгновение, сделав коже только неприятнее, от чего эта тягучая боль стала ещё противнее.       — Я не хочу здесь, — тихонько добавил Санрайз, чтобы прошлый ответ не казался грубым на фоне этого, после нервно обратившись к пеналу, из которого вынул карандаш, дабы бездумно повертеть его в руках. Это могло немного успокоить — по крайней мере, он не принесёт вред своим рукам.       Эмма сделалась проще, удивлённо раскрыв рот, желая что-то спросить, но сдержалась и промолчала, легонько погладив Сани по плечу, молча соглашаясь.

✧✧✧✧✧✧

      Занятия по физкультуре в колледже были за гранью добра и зла: с самого начала вас гоняют по спортивной площадке, не взирая на холод, дождь или жару, а потом вы внезапно остаётесь одни. Из этого выплывает прекрасная возможность пропустить вторую часть пары, и Санрайз этим пользовался, к чему Эмма нередко присоединялась. Потому поди реши, что круче. Но походы на стадион… ох, нет.       Санрайз успел прийти в себя, даже выбросить мысли о случившемся из головы, что прекрасно помогло уйти и боли и волнениям, но вот Эмма была об этом иного мнения. Какой бы навязчивой она порой не бывала, всё-таки искренне желала помочь, потому напомнила ему об этом.       — Ну что там у тебя? Ещё хочешь поговорить об этом?       Тут Санрайз округлил глаза, отстранившись взглядом куда-то в сторону. Сейчас у него не было никаких карандашей, потому руки в очередной раз получили долю ненавязчивых тумаков. До чего приставучая привычка...       Они сидели посреди пустого коридора, в то время, пока в дальних кабинетах проходили пары. Санрайз хоть и напоминал девчонку порой, но не до того, чтобы не выделяться и прятаться в туалетах и раздевалках.       — Я, в общем… не знаю, — он громко вздохнул, ощутив неприятный ком в горле, не позволивший ему нормально отвечать. Санрайз не знал, как начать, потому его речь с самого начала была дрянной и скомканной. Он прочистил горло, — Я немного волнуюсь за Муна… — и всё-таки сумел выдавить из себя пару слов.       — Это тот парень, который тебя на переменах цепляет? — догадалась Эмма. — А, он тебя ещё на вечеринку звал. А что случилось? Ты, вроде, говорил, что там всё хорошо прошло, — она недоумённо приподняла одну бровь, всё ещё не понимая, что Санрайз пытается донести до неё.       — От части. Я переврал конец, — признался он. — … Я очень быстро уехал, когда он вдруг начал флиртовать со мной… — в эту минуту Санрайз стушевался, спрятав своё лицо руками, — я не знаю! Я очень испугался! Он был подвыпитым, может быть, потому это всё происходило, но потом Мун так расстроился, что теперь заставляет меня очень волноваться. Я его долго не видел, а сегодня он был таким странным… Его словно ничего не волновало! — он ощущал ужасное жжение в животе, едко жрущее его внутренности. Руки начали дрожать, выдавая всю скопленную нервозность.       — Ого, ну ты чего?.. — Эмма снова мягко приложилась ладонью к его плечу, надеясь этим хоть немного утешить. — Это всё и правда ужасно. Но я не думаю, что ты способен принести кому-то вред. И это нормально бояться чего-то. Но ведь он тебя на такси посадил, вроде. Он бы не сажал, если бы был обижен… — она ударилась в размышления, а потом внезапно заметила: — Но я не понимаю вашу дружбу… Что между вами вообще?       Санрайз отлепил ладони от лица, удивлённо-напугано глянув на Эмму. Этот вопрос вызвал чувство тошноты, от части напоминающую трепет, вместе с тем разбудив и мурашки. Он отвернулся, снова ошеломлённо краснея, но это не позволяло волнению вдруг раствориться.       Стояло молчание, пока Эмма восторженно не вздохнула:       — Он тебе нравится?? — ликуя, она всплеснула руками, нащупывая грань, проступающую сквозь этот диалог.       Санрайз плотно прикрыл лицо руками, склонившись локтями к коленям, словно загнанный в угол зверёк. Он промычал что-то нечленораздельное, сам даже не до конца понимания, что.       — Офигеть, Санрайз, — она снова начала. — Ну ты и дурак! Если он реально такой крутой, каким ты его описываешь, нужно было остаться там и поцеловаться с ним!       — Эмма! — Санрайз несильно прикрикнул на неё, вдруг устремив пылающий смущением и возмущением взгляд. Но тут он сжался, осознав, как это было громко — всё-таки сейчас они сидели в коридоре. — Не обязательно говорить о таких вещах вслух! — он заговорил тише, разгорячённо шлёпнув рукой по скамейке. Если бы не осознание того, что перед ним всё-таки девушка, Сани пихнул или стукнул бы её по плечу.       — Ой, а какие «такие» вещи? — Эмма изобразила задумчивость, а потом довольно улыбнулась. — Признайся, что думал об этом.       Если бы Санрайз пожелал для себя какую-нибудь супер-способность, вероятно, это была бы способность к исчезновениям, ведь прямо сейчас он ощущал себя ужасно неловко, от того, как Эмма говорила обо всём этом, прекрасно осознавая, насколько это всё деликатно. Волнение всё ещё конкурировало со смущением, но то самое желание спрятаться - стояло выше их обоих.       Санрайз стыдливо спрятал взгляд, вот-вот пойманный с поличным. Эмма расплылась в ехидной улыбке, довольная больше, чем от отпуска с последней пары.