Фенечки-колечки

      После пар, хорошо… А где?? Территория колледжа достаточно большая, чтобы встретиться… да просто везде! В вестибюле, на входе, на фонтане, у площадки, да даже элементарно в раздевалке!! Господи… Мун как обычно в своей манере.       Примерно с такими мыслями Санрайз спускался до первого этажа с последней пары. Он набрал воздуха в лёгкие, стараясь перебить неприятное чувство опустошения, спускаясь ещё и в раздевалку за своей тёплой вещью. Обед? Обед не заполнил его пустоту, учитывая, что там был кефир, который Санрайзом просто презирался всеми возможными органами чувств.       — Фу… — Санрайз непроизвольно поморщился, вспоминая этот «божественный» напиток, так же незаметно для себя прокомментировав его вслух. В целом, он был уверен, что один здесь, потому даже и не задумался об этом, но как обычно это бывает, подобное одиночество внезапно прерывается.       — Интересно, что такое «Фу» и к чему оно.       Санрайз испуганно обернулся, словно его словили за ужасным делом: глаза расшились, а брови подскочили. Подобно нашкодившему ребёнку, он прижал руки к груди, сжавшись и согнувшись. Испуг тут же сменился удивлением, когда на лестнице оказался Мундроп. Никто иной, как главная слабость и страх.       — Не делай так! — завопил Санрайз, плотнее прижимая руки к груди.       — Ах, а что вообще можно делать? — Мун отстранённо глянул в сторону, куда-то вверх, почти закатив глаза. На его лице читалась какая-то усталость, одновременно с этим борющаяся с нетерпением. Он стоял на месте, не двигаясь дальше ни вниз, ни обратно наверх.       Санрайз почувствовал, как виски налились холодом. Он достаточно часто произносил подобную фразу. «Это и правда могло надоесть…» — подумалось ему.       — Прости, пожалуйста… — было начал Санрайз, но его вдруг перебили.       — Ай-ай, стоп, — оборвал Мун, выставив ладонь перед собой и наконец ступив вниз. — Твоих «прости» слишком много. Хва-тит, — последнее слово он перебрал по слогам, изогнув губу так, что среди зубов опасно выделился клык.       Он подошёл к исступлённому Санрайзу, грозно опустив на него свою тень: уже более серьёзный и проницательный взгляд вдруг неприятно уколол его. Неужели начался новый кошмар?.. Таким Санрайз Мундропа ещё не видел — с собою точно, если не брать во внимание короткое мгновение в день вечеринки.       Санрайз в недоумении раскрыл рот, поражённый подобным замечанием, но потом жалостливо скривился.       — Почему ты избегал меня? — он опустил замечание, тут же перескочив на тревожащий его так долго вопрос. — Я сделал что-то не так?..       Тут в лице Муна что-то изменилось: смягчился взгляд, и даже показалось, что вдруг дрогнул какой-то нерв, сменив хмурость на сожаление. Он приложился ладонью ко лбу, томно прикрыв глаза, тяжело вздохнув.       — Прости, — он дальше опустил пальцы к бровям, словно мучительно думая о чём-то, помассировал их. — Я ходил через пожарные лестницы. Я знаю, ты ими не пользуешься, и ходишь через общую, — он признался, окончательно отбросив суровость. — С тобой всё в порядке, — и заключил, закрепив свои слова прямым взглядом.       Санрайз озадачено уронил плечи. Его столько не удивили точные сведения о его путях передвижения по колледжу, сколько слова о том, что проблема не в нём.       — Но почему?! — взмолился Санрайз, порядком измученный всем этим. Вероятно, если бы он мог выбрать самый благоприятный сценарий своей жизни, он пожелал бы не влюбляться, не идти на вечеринку и не стоять сейчас здесь, ощущая, как начинают пощипывать влажные глаза, только их касался свежий воздух.       — Мне казалось, тебе неприятно моё общество.       — Неправда! — Санрайз досадливо скуксился и притопнул ногой, выкрикнув это так громко и неожиданно, что Мундроп перед ним огорошено вздрогнул. — Ну почему ты так думаешь?       Повисла тишина, слишком тягостно давящая на мозг и разум, заставляя совершать глубокие судорожные вздохи. Вероятно, сейчас Санрайз мог напомнить затравленного мальчишку, бойко отстаивающего что-то своё. Но более того, сейчас его переполнял страх — липкий и кислый, как чёртов кефир.       Мун, по виду такой же озадаченный, глядел на него, сохраняя во взгляде долю скептичности.       — Ты хочешь общаться?       — Хочу! — утвердительно кивнул Санрайз, скрестив ладони между собой так, что сделало из него просящего малыша. Он сделал это неосознанно, да и сейчас был такой момент, в который его не волновало, как и что могло выглядеть. — Мне очень нравится с тобой… — Сани добавил тише, опустив ручной замочек, размыкая его и снова нервно потирая ладони между собой. Прямо над раздевалкой находился выход на задний двор, который беспощадно пропускал во внутрь холодный воздух, из-за чего его руки теперь могли сразиться с ледяными культями Муна.       Но сам Мундроп в эти мгновения стал спокойным: сгладился лоб, сомкнулись губы, будто бы эта неразбериха вмиг разрешилась. Санрайз тоже ощутил это.       — Мне тоже, — вдруг произнёс Мун, знакомо мягко улыбнувшись.       Санрайз ощутил, как кончики пальцев и щёки вдруг налились кровью, согревая жаром. Может, если бы не эмоции, он выразился бы несколько скромнее, теперь немного постеснявшись своей искренности. Но теперь Сани и сам скромно улыбнулся, наконец сумев отпустить противную тревогу. И как их только до сих пор не нашли? Или как не подслушали? Хотя, последнее может остаться и под вопросом.

✧✧✧✧✧✧

      — Торопишься куда-нибудь? — спрашивал Санрайза Мун, когда тот торопливо надевал свою курточку, чтобы вдруг не продрогнуть от холода. Ноябрь успешно наступил на пятки, прошибив улицы холодом так же резко, как пуля черепушку.       — Нет. А ты что-то хотел? — отвечал он, не совсем понимая его намерений. Мундроп, на удивление, не торопился уходить после этих разбирательств. Ненавязчиво дожидался его, к чему, на самом деле, пора бы и привыкнуть.       — Хочешь пойти со мной кое-куда? — поинтересовался он.       — Куда? — Санрайз удивился.       — Тебе понравится, — Мундроп улыбнулся, таинственно умалчивая о том, что это могло быть за место.       — Ну хорошо.       Санрайз совсем не ощущал каких-либо подвохов, особенно после облегчения, опустившее свои невесомые руки на его плечи. Он доверился Муну, даже не усомнившись в необычности и недосказанности предложения.       Мундроп в эту минуту довольно улыбнулся, сам надел свою куртку и вдруг потянулся к ладошке Сани. Санрайз дрогнул, когда его руку сжали длинные пальцы, значительно холоднее его. Более того, они были холоднее обычного в несколько раз! По всей видимости, тепло от них в день Хэллоуина было разовой акцией. А потом он ошеломлённо склонился вперёд, спотыкаясь начиная идти, когда Мундроп потянул его за собой.       Сани всё-таки подобрал ноги, войдя в темп своего ориентира. Мун из-за плеча прослеживал за тем, как Санрайз поспевает за ним, выводя из нулевого этажа на первый. Когда они вышли в вестибюль, он вдруг отпустил его, словно и не держал, взглядом призывая следовать дальше. Санрайз послушно шёл следом, держа в голове лёгкую мысль о том, куда же его ведут.       Они молча покинули здание колледжа, так же успешно выйдя и с его территории прямиком на свободу. Уже снаружи оказалось значительно холоднее, потому Санрайз плотно застегнул куртку, дабы оледенелый ветерок не простудил его. Мун на это только хмыкнул, снова закуривая гадкую сигарету. Если в один момент они вдруг исчезнут — это будет явным признаком, что с Мундропом случилось какое-то чудо. Но прямо сейчас стоящих чудес не происходило.       Они ни о чём не говорили, да и казалось, что это было вовсе необязательно. Солнце успело закатиться за горизонт, уступая место звёздам с их матушкой Луной. Город засветился огоньками из окон и магазинов со своими яркими вывесками. Санрайз, наслаждаясь, погрузился в атмосферу вечернего города, поглощённого ранними сумерками, неторопливо и доверчиво следуя за Мундропом.       Как бы он извёлся сейчас, если бы не выцепил его в коридоре, не решившись подойти; если бы не смог поговорить и выяснить всё… Наверное, он даже не смог бы поговорить с Эммой, закопавшись где-то в своей головушке. Сейчас этого чувства не было: он был спокоен, чувствуя счастье, разгорающееся в его груди, всё дальше и дальше перебирая ноги вслед за Муном. Интересно, о чём он мог думать?       Мун успел зайти в небольшой магазинчик при каком-то дворе, дабы купить себе газировку. Он хотел угостить и Сани, но тот отказался. После этого Санрайз заметил, что Мундроп начал вести его по двору дальше. Кончились улицы и частые машины, превратившись в яркие фонари с детскими площадками, в уличных кошек, крохотные клумбы и стоянки.       — А зачем мы здесь? — тихонько поинтересовался Санрайз, замечая, как Мун ускорил шаг, уверенно уводя его вглубь двора.       — Очень скоро увидишь. — По голосу было слышно, что он улыбался, но вопрос всё равно оставался открытым.       Санрайзу пришлось ускориться следом, чтобы не отстать, но тут он заметил, как Мундроп остановился возле одного подъезда, уже вводя пин-код на ней.       — Ты уверен, что… — он было хотел усомниться, но тут послышалась звонкая мелодия, оповещающая об открытии двери.       Мун довольно ухмыльнулся, манерно распахнув дверь и жестом пригласив Санрайза внутрь. Он удивлённо хлопнул глазками, растеряв какие-либо догадки. Если Мундроп решил таким незаурядным образом позвать его в гости на чай, об этом Сани уже успел догадаться, ещё и успев ощутить неловкость. Но он промолчал, кивком приняв помощь и проследовав в подъезд. На входе его встретили стандартные для подобных мест велосипеды и коляски, оставляемые жильцами.       Мундроп проскочил мимо него, ступив на лестницу, преодолевая сразу по две ступени.       — Подожди! — позвал Санрайз, поторопившись за ним.       Судя по виду этого подъезда, самого дома и улицы в целом, это были далеко не новые постройки: старые деревянные поручни на металлических перилах, узенькие расстояния между квартирами и по-старому стоящий лифт, который Санрайзу не удалось опробовать. Мун вёл его выше и выше, преодолевая третий, пятый и вот уже седьмой этаж. Сани ощутил, как запылали его лёгкие, а ноги оробели от того, как много требовалось подниматься. Но когда они вдруг пришли на самый верхний этаж, показавшийся странно заброшенным, Мундроп спустил лестницу и открыл люк, ведущий на крышу.       — Вперёд, — парировал он, предоставляя Санрайзу возможность влезть наверх первым.       Он восторженно раскрыл глаза, всё ещё набираясь воздуха, в конце концов приняв возможность. Лестница казалась старой и ненадёжной, но интерес перебивал всякие предрассудки. Санрайз влез наверх, выбравшись из нешироких бетонных стен наружу, оказавшись на крыше девятиэтажного здания. Он ощутил, как с недостающим воздухом у него вдруг захватило и дух, когда перед ним открылся поразительный вид на город.       Вслед за ним влез и Мундроп.       — Как тебе? — он подошёл сзади, склонившись над его плечом, почти притиснувшись щекой к щеке. В его голосе слышались довольные нотки.       — Мун… это очень красиво. — Санрайз расслабленно опустил плечи, ощутив приятное умиротворение.       — Знал, что тебе понравится, — горделиво заметил он, наконец выпрямившись и шагнув назад, чтобы беззаботно усесться вдоль стены.       — Только вот… — Сани на секунду сделал паузу, а потом резко развернулся. — Почему нельзя было воспользоваться лифтом? Ты хотел моей смерти?! — он шутливо возмутился, при этом улыбнувшись, махнув на Мундропа рукой.       — Хах, ну если ты хотел застрять со мной, можем потом спуститься на нём, — он усмехнулся в ответ, многозначительно поведя бровями.       — Ой… нет, — Санрайз глупо хихикнул, уже представив себе, как он остаётся в узеньком пространстве с Муном... И догадка в том, что лифту в этом доме лучше не доверять, так же появилась. И Сани просто развернулся, пряча своё смущённое лицо.       Он неторопливо подошёл к самому краю, опустился на колени и глянул вниз, разглядев двор, словно снятый со спутника. Это было восхитительное зрелище. И только Санрайз глянул дальше, как заметил тысячи сгустков огоньков, прелестно мерцающих и спорящих друг с другом. Это было ещё более впечатляюще, чем если бы он ходил среди всего этого внизу.       — Ты главное сильно не наклоняйся там, — вдогонку проговорил Мун.       Санрайз молча фыркнул, улыбнувшись подобной заботе. Теперь он не имел сомнений в том, что это была именно она.       Скоро он поднялся, вернувшись к Мундропу и заняв местечко рядом с ним. На крыше было ожидаемо темно, ведь стемнело достаточно давно, от чего его лицо было накрыто сумраком. Но среди этого сумрака Мун казался гармоничным дополнением, исключение которого могло уничтожить полноту картины.       — Откуда ты знаешь об этом месте? И что сюда вообще можно, — поинтересовался Санрайз, придвинув колени к груди, легонько обвив их руками.       — Секрет, — вкрадчиво протянул Мундроп, легонько ухмыльнувшись.       — Но, Мун! — жалобно запросил Сани.       — Санрайз, нет — шутливо-строго отрезал он снова.       — А ты правда староста? — внезапно спросил Санрайз. Этот вопрос долго волновал его, а бездумно молчать ему очень не хотелось.       — Пфт, — Мун вдруг хмыкнул. — Типа. Только был этим старостой в прошлом году.       Санрайз удивлённо раскрыл зенки. — Правда?       — Ага, — коротко подтвердил Мундроп, резво вскрывая банку газировки, что тут же громко пшикнула газами внутри.       — А почему так?       — Потому что это сложно. Один раз попробуешь — второй раз не захочешь. Я не захотел, по крайней мере. С самого начала Лия была старостой. А в прошлом году нас ударила мысль махнуться, потому старостой стал я. Я никогда так не ошибался, — Мун, сощурив глаза, припустил брови и легонько покачал головой, будто бы осуждая себя за такое решение, припадая губами к банке, — Будешь? — а потом предложил Сани.       — Нет, спасибо, — он отказался снова, отрицательно махнув рукой. — А я всё это время думал, что ты очень занятой.       — Хах, я выпускник - как мне не быть занятым? Ещё месяц и учёба меня поглотит... сожрёт, — Мундроп задорно хохотнул, словно бы такая на вид «обречённость» его не пугала.       Санрайз стеснённо опустил глаза, негромко угукнув и слабо улыбнувшись.       — А ты у нас кто? Педагог, да? — догадался Мундроп.       — Да. А откуда…       — Я принимал твои бумажки и непосредственно видел, что ты там понаписал, — он продолжал говорить, предугадывая слова Сани. — И какого тебе быть единственным парнем среди одних девчонок? — тут Мун хитро улыбнулся.       — Я, ну… — Санрайз задумчиво замялся. — Сначала было немного странно и даже неудобно, но у меня получилось как-то влиться к ним. У меня со всеми хорошие отношения, — он легонько улыбнулся, осознавая, как на самом деле всё неплохо.       — Особое внимание тебе не уделяют? — неожиданно поинтересовался Мундроп.       — Вроде, нет… А должны?.. — Санрайз непонятливо склонил голову.       — Ну ты же парень. Ты мог кому-то понравиться, — выделил Мун, припустив веки и обольстительно глянув на него.       От этих слов внутри Сани что-то сжалось: от того, как Мун произнёс это и какой смысл вложил. С его стороны это ощущалось несколько двояко, от чего Санрайз теперь растерялся. Снова.       — Не думаю… — усомнился он.       — Не обращал внимание. Уткнёшься куда-нибудь в пол и не замечаешь ничего, — предположил Мундроп, что действительно было правдой, ведь Санрайз порой до того погружался в свои мысли, что до него не доходило творящееся вокруг. Более того, он до сих пор был особенно близок только с Эммой, когда остальных он совершенно не касался, пока тем вдруг это самим не понадобится. Если не брать всчёт Муна, который значительно выделялся на её фоне.       — А ты на кого учишься? — тут Санрайз подал голос.       Сколько они общались до этого, но именно этот вопрос оставался для него открытым. К тому же Мундроп не стремился говорить об учёбе, даже не заводя тему о ней, каким не был сегодняшний случай.       — Не поверишь — тоже педагог, — Мун взмахнул рукой, словно бы выпуская горсть песка.       — Ого, правда? — Санрайз прямо-таки оживился. Это стало неожиданной новостью. Божечки, ведь теперь можно будет расспросить обо всех грядущих кошмарах, какова на вкус практика и многое-многое другое. — А почему именно педагог?       — Я был нянькой с семи лет, потому здесь сама судьба велела, — Мун усмехнулся, поясняя, сделавшись более мягким. — Я старший в семье. Есть два младших брата, и самая младшая — сестра. — Он потянулся к карману, из которого вытянул свой небольшой набор курильщика с сигаретами и зажигалкой.       — Оу… не думал, что всё так, — только и прокомментировал Санрайз.       — Да, всё именно так. А ты почему?       — Я? Ну, у меня нет столько родных братьев и сестёр, но мне кажется, что работа с детьми — это интересно. Не без сложностей… но они мне так нравятся. Хочу лучше понимать их. - Тут Санрайз мечтательно приложился ладонью к щеке.       — Хах, очаровательно, — коротко отозвался Мундроп.       Санрайз угукнул в ответ, задумчиво наблюдая за тем, как тот закуривал в очередной раз. А потом внезапно спросил: — Чем тебе эта гадость вообще нравится?       В эту минуту Мундроп опустил на него свой взгляд, тот самый серьёзный, одновременно с этим и невесомый. Не тот страшный и прямой, какой вселял мучения и ужас.       — А тебе не нравится, что я курю? — Мун проигнорировал вопрос, задав свой встречный.       — Да… то есть, нет! Я не знаю… ты просто с таким наслаждением делаешь это.       От части, Санрайз уже переставал контролировать свои мысли и слова, ощущая в данный момент дозволенность к информации, которая могла его заинтересовать. Сейчас его волновало курение, которое сводило с ума совершенно по-разному.       — Вот так? — произнёс Мун и тут же взял сигарету в губы, медленно, с припущенными веками, совершив затяжку, от чего его грудь томно приподнялась. После он громко выдохнул, картинно выпустив дым.       Это продемонстрированное зрелище вызвало холод в загривке, вместе с тем восторг, спёрший воздух из-под носа. Если же обычная процессия вызывала в Санрайзе неопределённые ощущения, то здесь он чувствовал, как что-то горячо наливается внизу живота.       — Да, — он заворожённо ответил, принимая на себе соблазнительный взгляд.       — Хочешь попробовать? — вдруг Мун ухмыльнулся, склонившись к Санрайзу.       — Что? Нет! — Сани отрицательно замахал руками, совершенно не предвидя подобного, особенно не готовый ещё и пробовать. Тут же вспомнилась старая фраза «Не учи его!» от Лии, в день знакомства на балконе.       — Ох, ну давай, ради меня. Затянись разок, — Мундроп настойчиво приставил сигарету у его губ, призывая к действию.       Санрайз секунду смотрел на неё, а потом неуверенно сжал между указательным и большим пальцем. Он никогда подобного не делал: даже элементарно не держал эту раковую палочку в руках! и уж тем более не имел понятия, как верно действовать.       — Сожми между губ и вдохни, — направил его Мун, убирая руку и полностью отдавая сигарету на чужое распоряжение.       Санрайз так и сделал, перед этим взволнованно просипев. Он не понимал, зачем делал это, и для чего Мун принуждал пробовать, но всё-таки обхватил слегка влажный кончик сигареты губами, втянув в себя дым. В эту минуту Санрайз ощутил, как в горле раздулся некий пузырь, вытолкнувший противную дымку, заставив ужасно закашляться. Он непроизвольно зажмурился и высунул язык, оставаясь в совершенном не восторге.       — Фу, кхе! забери это! — Сани начал кашлять в локоть, протягивая обратно Мундропу его сигарету.       Муну при этом стало смешно, от чего он негромко запыхтел, совершенно не скрывая этого.       — Это ужасно! — продолжал Санрайз, всё ещё прочищая горло.       — Будет меньше поводом пробовать снова, — фыркнул Мундроп, утягивая своё дымовое золото, — Запей, — протянув ему всю ту же банку с газировкой, дабы тот смог остановить поток кашля.       Санрайз незамедлительно принял её, сделав пару глотков, после которых стало значительно легче. Это оказалось чем-то похожим на газированный виноградный сок, который Сани до этого ещё не пробовал. Должно быть, было бы вкуснее, если бы на языке не держался привкус табака.       — У тебя даже слёзки выступили, — заметил Мун, потянувшись к лицу Санрайза, дабы стереть их из-под глаз. Холодные пальцы вызвали в нём дрожь. Он легонько выскользнул из чужих ладоней, ощущая на своём лице трепетный румянец.       Мундроп хмыкнул, податливо освободив чужое личное пространство. Он снова припал к сигаре.       — Она после тебя ещё более влажная, — прокомментировал Мун, повертев стремительно уменьшающийся окурок в пальцах.       — Ой, прости... но лучше мне такое не предлагать, — Санрайз легонько насупился, уже ощущая всю глупость этого поступка, который всё ещё отдавался жжением в горле.       — Договорились, — Мундроп согласно кивнул, тут же не колебаясь снова затягиваясь.       Сани смутился. Мун так спокойно докуривал обслюнявленную сигарету, что ему стало как-то не по себе. Как это может быть терпимым? Санрайз замолчал, не решившись дальше развивать эту тему. Да и была она слишком странной.       Он скользнул спиной по стене, плавно укладывалась на бетонную поверхность крыши: чистота одежды или головы сейчас столько не волновала его. Мундроп молча проследил за ним, не оставив какого-либо комментария.       Небо над ними было удивительно усыпано звёздами, создавая прелестное зрелище из мерцающих огней. На высокой этажке не было почти никаких звуков, кроме шепчущего ветра. Может, если склониться над краем, можно услышать жителей верхних этажей, но это было сравнимо с подслушиванием… да и зачем?       По сравнению с ветерком внизу, здесь он был холоднее и настырнее, периодически устраивая на голове Сани переполох, ровно так же гоняя и чёлку Муна: тот всё так же расслабленно сидел, бездумно пялясь то на небо, то куда-то прямо. А может, думал обо всём на свете. Санрайз не совсем понимал, как можно сидеть вот так с расстёгнутой курткой, вспоминая, насколько у того ледяные руки — неоспоримое доказательство того, что ему холодно. Даже он прятал ладошки в рукава своей курточки, чтобы те не чувствовали себя совсем дискомфортно, сложив их у себя на груди.       — А та девчонка, которая с тобой ходит — у тебя с ней что-нибудь есть? — Мундроп нарушил тишину внезапным вопросом.       Если бы Санрайз пил — поперхнулся бы. Что за вопросы?? И почему Муна это вдруг волнует?       — С Эммой? Нет! — Санрайз смущённо сконфузился, резко подымаясь со спины. — Зачем ты спрашиваешь?       Мундроп заметно медлил с ответом, отстранённо глядя куда-то, словно размышляя. А потом он пожал плечами, будто бы делая какие-то выводы.       — Ты только с ней и водишься — оттого и предположение.       — Нет у меня с ней ничего… — Санрайз понурил голову.       Учитывая его нынешнее расположение к Муну, он почувствовал себя неловко и дискомфортно. Грубо говоря, Сани с Эммой были, как лучшие подружки: таскались вместе везде (кроме женского туалета), обнимались и периодически сюсюкались друг с другом - неоспоримый факт, но Санрайз не видел в этом ничего большего. К тому же Эмма почти никогда не говорила о подобных вещах. Правда, до сегодняшнего дня, и даже это рушит весь образ. Но, конечно же, Мун не мог знать об этом.       — Ты когда-нибудь целовался?       Тут Санрайз оторопел. Этот вопрос врезался в слух острее прошлого. Его сердце словно бы ускользнуло в живот. Мундроп совсем растерял ощущение личного и деликатного? Ещё и смотрел так непринуждённо, словно в подобном ничего такого не было. Так, обычная вещь — правда, Санрайз был готов сейчас упасть замертво.       — Нет… — просипел он, подтягивая свои ноги к себе. Сани почувствовал жар в груди, вместе с волнением, которое грубо придавило его лёгкие.       Во взгляде Муна что-то переменилось: появился лёгкий огонёк, блеснувший в это мгновение.       — А хотел бы?       На самом деле, Санрайз никогда не задумывался об этом: не было серьёзных поводов и желаний. Он вспомнил слова Эммы, что теперь впились в его мысли стальным гвоздём — теперь он хотел. Но не мог себе позволить, всё ещё страшась этого. Только мысль о таком близком контакте, даже неважно с кем, заставляли смущаться и нервничать, что уж говорить о Мундропе?       — … Может быть, — неопределённо ответил Санрайз.       — Хм, а с кем, если не секрет?       У Мундропа не существует личных границ, стеснительных тем или просто чувства надобности остановиться! Санрайз смутно догадывался к чему он клонит, но отказывался верить в это. Мун просто настырный и наглый, потому и выпытывает любопытную информацию о робком мальчишке. Сейчас главное держать рот на замке, чтобы ни одно словечко не выскользнуло из него. Он сомкнул губы, не желая отвечать.       Мун, будто уже ожидая подобную реакцию, хмыкнул, улыбнувшись кончиком губ. Он склонился грудью к Сани, подвигаясь к тому ближе.       — Хочешь разделить со мной свой первый поцелуй? — пальцем Мундроп мягко ткнул Санрайза в щёку, после плавно проведя им по овалу его лица, вводя взглядом припущенных век в наваждение.       Санрайз тут же сжался и ужасно стушевался, ощутив, как запылали его уши и щёки. Он глядел на Муна: в соблазняющие глаза, поглощая каждое слово, сказанное пленяющими губами, но не мог выдавить и звука. Он открыл в изумлении рот, а потом стиснул губы и робко кивнул, растеряв самообладание.       Тогда Мун растянулся в довольной улыбке, неумолимо склоняясь ближе.       — Расслабь губки, — попросил он, коснувшись холодным пальцем мягких губ Сани.       Санрайз сдался, послушно последовав просьбе Мундропа, облегчив тиски своих губ.       В следующую секунду Мун осторожно припал к ним. Он завёл руку к затылку, беспорядочно зарывшись пальцами в золотистые кудри. Санрайз ощутил ораву мурашек, совершивших марафон по его телу, начиная загривком и заканчивая пятками; под сердцем что-то кольнуло. Губы Муна были пересохшими и холодными, но вместе с тем очень осторожными и взыскательными.       Сани выдохнул, неумело ответно потянувшись к нему. Он не мог состроить малейшей мысли, неуверенно потянувшись ватной ручонкой к плечу Муна. Тот в свою очередь подтянул Санрайза к себе следом за ответом. Его губы ещё пару раз скользнули по его, пока в ход не пустился язык, протолкнувшийся в чужую тёплую полость, сталкиваясь с отнявшимся языком внутри. Санрайз рвано выдохнул, вцепившись руками в куртку Муна, и обмяк, когда тот усилил напор. Он не противился этому, позволив себе утопнуть в жаре и тумане, которым окуталось всё его тело и разум, поддавшись чужим властным рукам и губам. Ему ужасно нравилось.       Санрайз провёл рукой по плечу, робко заводя её за шею, прижимаясь к Мундропу теснее. Его язык был прытким, исследующим каждый уголок его рта, вместе с тем ужасно требовательным и жадным. Сани всё ещё не был готов к такому безумию, но оно происходило, заставляя его негромко попискивать.       Санрайз не смог сразу проследить конец, но, когда чужие губы наконец оставили его, оставив и горячий выдох напоследок, он почувствовал, как между ним и Муном растянулась ниточка слюны. Он всё ещё придерживал его, уже пытаясь распознать что-то на лице.       — У тебя губы сладкие после газировки, — внезапно проговорил Мундроп. На его лице можно было разглядеть восторг, и даже какую-то нежность. И вряд ли это из-за привкуса винограда во рту Сани.       Санрайз удивлённо вскинул брови, совсем не ожидая подобного замечания, с трудом воспринимая его, силясь собрать в кучу исступлённые мысли. Сам он не задумался о вкусе, который должен был быть табачным, предав большее значение ощущениям и теплу.       — Что скажешь? — тут Мун поинтересовался, выпрямившись, притягивая Сани за собой. Он держал его, как нечто ценное, словно бы боясь, что он сейчас выскользнет из его рук.       — Волшебно, — только и произнёс Санрайз, влюблённо выдыхая.       Он не смог бы в полной мере описать, что ощущал, но назвал бы этот поцелуй пылким, трепетным и головокружительным. Этот первый поцелуй — первый поцелуй с тем, кто ему очень нравился. Устрашающие и волнительные мысли теперь сгустились во что-то общее, упав на дно желудка, превратившись в приятное чувство облегчения и трепета. Эмма гордилась бы им. И правда нужно было попробовать ещё раньше.       Мун мягко фыркнул, прижав Сани к себе, заключая его в тёплые объятия. Робкие ручки обвили его шею теснее, ответно притиснувшись. Появилось чувство, словно воздух вокруг них стал теплее.