Фенечки-колечки

      Наверное, это будет его первым опытом — самостоятельное решение и всё такое... Хотя, может, только от части, потому как школьные ёлки не входят полноценно в счёт. Всё-таки это детское мероприятие с ряженым Дедом Морозом. Но неважно. Сейчас главным вопросом было: «Откуда достать этот костюм, чтобы не выглядеть странно среди всех?..», ведь как такого ничего маскарадного у него не имелось с собой. Даже и в мыслях подобного не было, а здесь его неожиданно приглашают на вечеринку в честь Хэллоуина. Что ж, таким людям не отказывают.       Это всё было весьма неожиданно, прямо, как и то кольцо, или странная просьба о номере...       «- Запиши мне свой номерок, — говорил он, протягивая небольшой листочек.       — Но зачем? Я же могу записать тебе сразу на мобильный.       — Я хочу бумажку с твоим почерком.»       Просьба, после которой вдруг начались переписки: Мун в любую минуту мог появиться с вырванным из любых контекстов сообщением. Одним из таких было фото того самого кота с необычным именем — с Антрацитом, по-хозяйски развалившемся у хозяина на груди. Признаться честно, это было милейшим зрелищем. Примерно так Санрайз познакомился с котом Мундропа. Но не кот с ним.       Иногда в перебежках между кабинетами он мог наткнуться на него, неловко поздороваться в первый раз и убежать, стараясь не натыкаться и не контактировать с ним снова. Неясно отчего, но Санрайз начал стесняться Муна, что почти месяц не позволяло ему вернуть кольцо, и даже обычно поговорить. Месяц!!       Но всё немножко переменилось, когда Муну удалось выловить его после занятий.       «— Завтра кое-где намечается хэллоунская вечеринка. Очень вряд ли, что это будет тихое мероприятие, но я приглашаю тебя пойти со мной, — говорил Мундроп, довольно улыбаясь и призывно стреляя взглядом. — Что скажешь?»       «— Ой, я не знаю… Это так важно? — Санрайз сомневался.»       «Пойти со мной» — сама фраза звучала заманчиво, но одновременно с этим и волнительно, даже не до конца ясно, в хорошем смысле или нет.       «— Может быть немного важно. Буду очень рад, если ты пойдёшь. Я отправлю тебе адрес и время. Надумаешь — обязательно сообщи, — он многозначительно обвёл глазами круг, после чего зачесал кудрявые локоны Сани назад, сбив всю причёску, тем самым попрощавшись.»       Принять решение у него не удавалось. С одной стороны Санрайзу очень хотелось пойти куда-нибудь, где будет Мун, пусть и испытывал вечную неловкость рядом с ним, но с другой — мероприятие с множеством людей, которые однозначно старше него, шумное, ещё и где-то далеко…       За неимением иных ушей, Санрайз поделился этим тем же вечером с Эммой (той самой первой приятельницей), которая восторженно ответила ему, что это самая крутая возможность, которая только могла выпасть. Лично она считала общество старшекурсников дико интересным, уж тем более в Хэллоуин, который в общежитии не вышел бы таким эффектным.       Санрайз не распознал в этом ничего близкого, кроме перспективы хорошенько пообщаться с Мундропом. В конечном итоге он согласился, получив от него в ответ: «Замечательно. В половину пятого будь за воротами. Будет любопытно взглянуть на тебя ;).». А на что глядеть, если образа и костюма нет? Пришлось выкручиваться, как получалось.       Санрайз долго ковырялся в своих вещах, подбирая что-то наиболее нарядное, пока собранный набор в конечном итоге не образовал следующее: он одел свою голубую рубашку, усыпанную красивыми подсолнухами, сравнимыми с множеством солнышек; натянул под неё парадные чёрные брюки, прицепив на них лаконичные подтяжки; привезённые с собою красивые лакированные туфли, и в заключение — чёрная шляпа. Это не звучит, как что-то сверх необычное, но на деле выглядело особенно по-старому, одновременно с этим и по-новому. И, верно, рубашка была по обычаям широкой и заправленной в брюки. Санрайз даже оценил свой внешний вид, как неплохой. Не костюм, но образ!       И всё-таки он пришёл несколько позже половины пятого, обнаружив недалеко от входа в колледж Муна. Санрайз встрепенулся и зашагал быстрее.       — Прости, пожалуйста, я немного задержался… — он неловко подоспел к Мундропу. Извиняясь, стянул шляпу с головы, сжав её чуть подрагивающими пальцами. Каким бы замечательным Сани не показался свой образ, его всё равно волновала чужая оценка. А здесь он ещё и задержался!       Учитывая месяц, на город уже давно опустился холод, вынудивший Санрайза одеть курточку, дабы вдруг не продрогнуть.       Мундроп в эту минуту наконец развернулся, выпустив пышный клуб дыма. Тот снова курил. Санрайзу это не нравилось. Он не совсем поддерживал курение, считая его верным путём к заболеваниям и смерти, но не мог заговорить с Муном об этом в подобном ключе.       Тогда Санрайз начал замечать, что под тёплой курткой Мундроп прятал какой-то балахон, легонько переливающийся на остатках солнечных лучей. Пышный воротник, извилистые подолы штанов… Неужели это… клоунский костюм? А ведь и правда, у него были даже перчатки, натянутые на обворожительные пальцы, сжимающие сейчас раковую палочку.       У него даже был грим… Санрайза поразил не только костюм, но и белые краски на лице Мундропа, которым почти удалось сделать из него артиста. У него были алые румяна и тени, помимо этого ещё и красный кончик носа, что только ярче выделял его длину. Но больше всего удивила красная помада, даже не смотрящаяся странно.       — Ой… у тебя костюм такой необычный, — вдруг проронил Санрайз, не дожидаясь ответа на свои извинения. Впечатления настойчиво попросились наружу. — У тебя даже грим… Когда ты успел?       Мундроп томно оглядывал его, молча слушая. В действительности он выражал почти ничего, пока коротко не улыбнулся, ступив навстречу.       — Рука мастера, — прокомментировал он, выразительно взмахнув рукой, раскрывая свой костюм под курткой ещё больше, словно представляя себя. Санрайз заметил корсет, затянутый на талии. Его это удивило, но не менее впечатлило. — Спасибо, я польщён. — Тогда Мун совершил последнюю для своей сигареты затяжку.       Рука мастера? А у Муна имеется багаж знаний о гриме и косметике? Санрайз не догадывался об этом. Более того, подобного за ним ещё не замечалось, за исключением сегодняшнего особенного случая.       Санрайз невольно представил себе, как Мундроп сидит перед зеркалом и плавно наносит помаду на губы. Это зрелище в голове его поглотило.       — Ты тоже ничего, — тут Мундроп вдруг вытянул из робких рук шляпу, опустив её на кудрявую макушку, — Ретро-стиль — круто, — коротко прокомментировал и довольно улыбнулся.       Санрайз не успевал осознавать всего, пока вдруг не ощутил свой убор на голове.       — Спасибо, — он стеснённо опустил голову и мягко улыбнулся, приятно приняв эту оценку. Сам Санрайз не смог подобрать подходящего определения для своего образа, но зато это смог сделать Мун.       Они наконец ушли, двинувшись в направлении остановки. Санрайз не хотел верить, что им придётся ехать на автобусе, но иных вариантов лично у него не было, учитывая, что в нужный дом вёл его Мундроп. Становилось как-то некомфортно от мысли, что на них будут смотреть. На Муна так и вовсе, с его-то ярким костюмом и гримом. Чувствовалось какое-то стеснение перед людьми, с которыми будет проходить поездка.       Уже внутри транспорта это ощущение усилилось, когда их встретили удивлённые взгляды. По Мундропу не было заметно, что его это хоть немного напрягало. Он преспокойно оплатил проезд и ушёл вглубь, заняв место с дополнительным свободным для Сани. Санрайз поступил так же, поторопившись сесть, но не излучал такой же уверенности: несколько зажато сел рядом с Муном, сняв шляпу и снова стиснув её в руках, затравленно опустив глаза в пол. Что ж, он хотя бы не выдумал глупую отмазку для того, чтобы сбежать перед самым автобусом, вполне сумев бы сделать это. Успех.       Мундроп молчал, что давило на Санрайза ещё больше. Тот всё время сидел прямо, не создавая каких-либо движений, и даже дышал неслышно, когда Сани то так поёжится, то этак... Периодически они приковывали к себе внимание, особенно новых пассажиров, а особенно Мундроп, даже несмотря на то, что от части его костюм был спрятан под курткой. В определённый момент стало как-то легче, когда в автобус зашли такие же ряженые девушки в пышных костюмах. У кого-то тоже ранний Хэллоуин.       А Муна тем временем ничего не беспокоило. Стальной человек. Санрайз нередко поднимал на него взгляд, наверное, чтобы убедиться в том, живой ли тот вообще. Даже несмотря на грим, его черты оставались на месте, всего лишь выбеленные краской. Сани бы такое терпение. Не было ясно, от чего Мун не толкает идеи для диалога, но тем не менее, напряжение это молчание только дополняло.       В мгновение Мундроп опустил на Сани глаза, при этом не склоняя головы. Искоса — было бы сказать вернее. Благо, что это не было презрительным или высокомерным взглядом, потому что и без того взвинченный Санрайз погорел бы на месте. Мун склонился к нему, вероятно для того, чтобы слышал только он, негромко заговорив:       — Стесняешься? — А он будто и всё понимает. Мундроп обладал удивительным видением вещей, потому часто неведомым образом догадывался, что Санрайз неважно себя чувствует. Хотя, по его выражению лица и вечным ёрзаньям - как не догадаться, что человечек на нервах?       — Немного… — он негромко ответил, снова неприятно сжавшись. Санрайз ощутил лёгкое дежавю, не сумев распознать, в чём оно заключалось. Ещё больше его смутила близость Муна, так как тот склонился достаточно для того, чтобы его горячее дыхание лизнуло его щёку.       — Пусть восхищаются, — он ухмыльнулся, проговорив это у самого уха. Специально или нет, но это лишь больше свело Санрайза с толку. Это было слишком близко. Он даже позабыл о людях, в мгновение растерявшись. — Ты прекрасно выглядишь, — и Мун вдруг потянулся рукой к его ладони, чтобы легонько погладить её пальцами.       — Ты тоже, — отозвался Санрайз. Наверное, это было первым разом, когда руки Муна не были ледяными, ведь в остальных случаях они отличались низкой температурой. Тепло, проступающее сквозь тонкую ткань перчаток, успокаивало, наводя приятные мурашки.       Пусть Мун и вызывал неловкость, заставляя Санрайза снова и снова трещать по швам, ему удавалось отвлечь и даже переубедить. Сани с большей охотой верил Мундропу, будто бы его оценка была важнее оценки кого-либо другого. Может, даже мамы… А что она сказала бы, узнай, что её сын собрался на какое-то маскарадное мероприятие? Учитывая, какая это ласковая и заботливая женщина, должно быть, она поддержала бы и его, и образ. А что насчёт Муна? А вот о нём Санрайз ей даже ничего и не рассказывал…       Мундроп по-доброму хмыкнул, улыбнулся и наконец оставил его, снова обратившись к какой-то своей неизвестной точке. Санрайз скромно улыбнулся, запрятав куда-то взгляд. Тревога постепенно уходила.       Оказывается, даже опоздание не помешало им приехать вовремя. Дом казался обычным и мирным, но, когда его хозяин встретил их и любезно провёл внутрь, оказалось, что он был чудесно украшен под стать настроению праздника: жуткими пауками и гирляндами с призраками. Это было впечатляюще. Особый эффект создавало освещение, состоящее из всяких светильников, нередко оставляющих углы во мраке. Внутри было достаточно людей, но не то, чтобы толпа. Мун, в очередной раз сцепившись с сигаретой, упомянул по дороге, что это будет в большей степени локальная вечеринка. Была специфическая музыка, не сравнимая с попсой с общажных мероприятий. Санрайз не знал, как её обозвать, но это определённо был рок, скрежетающий звуками под общее настроение всего здесь. Было не так страшно, как казалось.       Разве что никто, за исключением одной девушки, ему не был знаком. Той самой, что забрала Муна с балкона ещё тем далёким вечером. Санрайз до последнего не знал её имени, и кто она, но сегодня наконец выяснил, что её звали Лией. Мундроп первым делом обратился к ней, получив в ответ нескромное: «Ах, так и знала, что ты снова придёшь в этом», на что она получила насмешливое: «Молчи в тряпочку, он лучший!». Веяло конфликтом, но буквально через пару словечек они весело рассмеялись.       Санрайз стоял в паре шагов от них, ожидая, когда Мун освободится. Вид его улыбки вызывал в нём щекотливое чувство, очень непривычное, но приятное. Подобное ощущалось каждый раз, когда тот был рядом, и иногда неважно, каким. Наверное, Санрайз слишком увлёкся. Об этом он думал до тех пор, пока к нему вдруг не обратились.       — Ты наш маленький гость? — Это была Лия. На ней было пёстрое готическое платье, раскрывающее из выреза длинного подола ножку в сетчатом чулке, и громоздкие ботинки. У неё было каре и смольные волосы, множество браслетов на руках и прочих прилежащих атрибутов, что придавало ей важности и, в какой-то степени, грозности.       Как она сказала… маленький гость? Но почему… Мун не мог сказать ей так. Наверное… Но Санрайз не настолько маленький! Его статус первокурсника не должен был определять его, как кого-то ниже и уж тем более «маленького». Он слабо насупился.       — Да… — Санрайз негромко согласился, а потом поднял взгляд и протянул ей руку, — Я Санрайз. Приятно познакомиться, — машинально проговорив.       Девушка перед ним фыркнула, оставив на своих очах прежний важный взгляд, после чего протянула руку в ответ и добродушно пожала.       — Приятно. Лия, — заключила она, и оставив лёгкую полуулыбку, продефилировала дальше, оставив их.       Санрайз хмуро выдохнул, опустив руки и уставившись в пол, очень понадеясь больше не сталкиваться с ней.       — Не принимай близко к сердцу. Она самую малость говорит всё, что думает. А точнее - не отбирает, что говорить, а что нет. — Мундроп, приставив друг к другу большой и указательный палец, образовал букву «О», после чего шевельнул ими, будто выпуская мошку.       — Да ладно, какая разница? Мне не обидно, — проговорил Санрайз, с зудящим желанием перестать говорить об этом. Правда, обидно ему было, что Мундроп определённо понимал.       Он внимательно оглядел его, после чего внезапно завёл палец тому под подбородок, мягко приподняв. — Улыбнись, — попросил Мун, вдруг тыкнув Сани в нос, заставив его пару раз недоумённо хлопнуть глазками. Их обоих не сильно беспокоило, что это вдруг могли увидеть. Что вообще значило «это»? Но это было явно тем, что парни обычно не делают.       Санрайз стушевался, всё-таки сумев робко улыбнуться и отпрянуть.       — Не надо так делать.       Он скромно опустил чужую руку, мягко коснувшись её своей, но ему тут же шутливо натянули шляпу на глаза, заставив ойкнуть и коротко хохотнуть.       Время не спеша шло, пополняя дом новыми гостями, образы и костюмы которых поражали каждый раз своей разнообразностью. Шум увеличивался, периодически даже слишком, когда начинались танцы, в которых Санрайз не участвовал. Не хотел, да и не умел, за что его никто не корил. Был алкоголь, который ему умудрились пару раз предложить, но Сани снова отказывался. Удивительным было то, что он не получил колючее прозвище зануды, став здесь обычным святошей. Мундроп постоянно был с ним, периодически снова вытворяя что-то смешное, заставляя его смеяться.       Ассоциация с локальными вечеринками плотно устанавливалась именно с этой. Всё это казалось каким-то чудом, потому как до этого дня Санрайз не мог найти никакого комфорта в подобных развлечениях. Может, расслабиться ему всё ещё помогал Мун, но всё остальное, даже пьяные крики парней в призрачных простынях, не казались такими дикими. Он даже получил хвалебные и лестные слова о своём внешнем виде, разбавившие любые сомнения.       — У тебя помада смазалась… — заметил Санрайз.       В определённый момент Мундроп отлучился, вернувшись с подобной уликой на губах. Несложно было заметить это, учитывая, как в здешнем освещении яркие краски на его лице чуть ли не светились.       Помимо этого, ещё с самого начала, когда Мун наконец освободился от куртки, раскрылась вся превосходность его образа. Санрайз не знал, какие корсеты существуют, но этот не был откровенно женским. Признаться, это выглядело впечатляюще, что делало клоунский костюм даже не смешным, а зрительно и эстетически приятным. Корсет добавлял какой-то элегантности и изящества, которой Муну и без того не занимать.       Мундроп томно, держась за сердце, вздохнул. — Я очень неудачно поцеловался с краешком баночки, потому всё благородство моего образа было осквернено, — он картинно приложился тыльной стороной ладони ко лбу, после чего пафосно махнув ею в сторону, чем-то напомнив этим жестом печального героя Пьеро. Это было весьма эффектно.       — Вау, ты прям актёр.       Это было самое малое, что Санрайз смог выразить, но это было более, чем искренне. Тогда Мундроп отвесил шутовской поклон, оставаясь в образе.       — Пойдём выйдем, — вдруг сказал он.       — Куда? — удивился Санрайз, но тут его внезапно подхватили, заставив цепко схватиться за ткань белого костюма: Мун без предупреждений подтянул его за ноги вверх, взяв на руки, унося в коридор.       — На перекур! — заявил он, весело улыбаясь.       Санрайз перепугался, непроизвольно прижавшись к Мундропу, одной рукой придерживая шляпу. Примерно так жених создаёт ручной трон для своей невесты, чтобы красиво попозировать для фото. Даже если кто-то и обратил на них внимание, мало, кого это волновало. Мун выпил, потому подобное поведение прекрасно объяснялось той самой баночкой.       — Мун! — Санрайз негодующе запричитал, боясь, что он уронит его, а что ещё страшнее — оступится и свалится вместе с ним.       Мундроп уже вышел из дома, легонько нагнувшись, чтобы Сани вдруг не стукнулся лбом о проём. Крепко прижал его, свободно донеся до столика во дворе, совсем никем не занятый. Санрайз ужасно раскраснелся, ощущая дикую неловкость от своего положения и рук, тесно приложенных к его ногам.       Мун подтянул одну руку к спине, так же внезапно опустив Санрайза на землю. Он ещё пару секунд цеплялся за него, пока не насупился и не выскользнул.       — Не делай так больше! Это страшно. А если бы мы упали?       — Не упали же, — возразил Мун, вдруг перестав так ясно светиться весельем. — В моих руках ты в безопасности.       Он обошёл его, усевшись на лавочку за столом. И закинув руку на её спинку, вытянул из кармана зловредные сигареты с зажигалкой. Он взял одну в губы, приставив к ней огонёк, тут же задымив. Сразу почувствовался запах жжёного, всё ещё остающийся непривычным для Сани.       Санрайз, не желающий спорить, смирился, обойдя столик и присев следом. Правда, поодаль от Муна, чтобы не надышаться противным дымом и так сильно не пропахнуть, что уже вряд ли давало какой-то эффект, на самом деле. Повисла тишина, нарушаемая разве что слышными затяжками и выдохами. Мундроп сразу становился таким серьёзным, когда начинал курить. Его плечи вздымались вместе с каждым вдохом, после расслабленно падали. Он томно прикрывал глаза, заметно наслаждаясь.       Это было достаточно завораживающее зрелище, а смазанная помада добавляла ему пущей неформальности. Санрайз находил красоту во всём, что делал Мун. Это было слишком необычно. Вероятно, он не просто увлёкся, но и наивно втюрился. Он не понимал всей полноты ощущений, но осознавал всю особенность и новизну.       — Чего замолк?       Мундроп отвлёк его от мыслей и от собственных рук, которые Санрайз снова взволнованно начал потирать. Он растерянно глянул на него, стыдливо опустив глаза.       — Так, просто... А что говорить?       — Тебе не холодно? — последовал вопрос. — Могу тебе куртку принести.       — Нет, не надо. Мы же ненадолго, — Санрайз отрицательно зателепал руками. Подобная забота была такой лёгкой, но ощутимой…       На улице действительно было прохладно, но это едва ли ощущалось, когда жар, рвущийся изнутри, всё ещё согревал.       — Я кольца у тебя не вижу, — вдруг вымолвил Мундроп.       Боже мой… кольцо. Санрайз снова забыл о нём! Правда, сегодняшней удачей было то, что он взял его с собой, запрятав куда-то в карман брюк, словно предчувствуя надобность именно в этот день. И это окупилось!       — Кольцо? — удивился Санрайз. — Ой, погоди... — Он сунулся рукой в карман, нащупав там маленькое украшение. Показал его Муну, взволнованно выдохнув. — Вот оно. Я долго не мог вернуть.       Мундроп равнодушно глянул на кольцо-ладошку, после дальше глянув на Сани. От этого Санрайз вдруг ощутил неприятный укол в груди. Он так и говорил всем своим видом: «Это шутка?».       Мун, оставив сигарету в губах, без лишних слов выхватил у Сани из пальцев кольцо, второй рукой подтягивая к себе его ладошку, на безымянный палец которой плавно нацепил его, слегка сжав, чтобы оно крепко сидело на нём.       — Я тебе не для этого его подбрасывал. Носи, — он снова сжал пальцами раковую палочку, сделав ещё одну затяжку. Всё такой же спокойный, что даже пытливо.       Санрайз недоумённо посмотрел на свою руку, теперь украшенную понравившимся ему украшением. По правде говоря, он уже надевал его пару раз, но сразу снимал, не имея много смелости вот так просто присвоить. Но теперь Мундроп сам одел его, признавшись, что кинул в карман намеренно. Как так?..       — Но зачем?..       Мун отвернулся, громко вздохнул, а потом зажмурился и внезапно рассмеялся. Сани даже передёрнуло от этого, до того он не ожидал подобной реакции.       — Ох, Санрайз, ты прелесть, — Мундроп по-дамски махнул рукой, растопырив пальцы.       — Что?.. — недоумённо проронил Санрайз, не сумев распознать сказанное им.       Тогда Мун ухмыльнулся, припустив веки и блеснув своим взглядом, что в мгновение стал необычайно обольстительным. Он приставил локоть к краю стола, не менее зрелищно заведя руку к подбородку. Окурок благополучно куда-то делся, чего Санрайз даже не заметил.       — Ты знаешь, что сегодня особенно красив? — Мун легонько коснулся его шеи, пальцами плавно скользнув вверх, в щекотке раздражая кожу, пока аккуратно не перехватил кудрявый локон, легонько намотав его на палец.       — Нет…       Санрайз ощутил ужасный жар, перебиваемый холодом от каждого касания. Он совсем не осознавал мотивации Мундропа, страшась того, что может вдруг произойти дальше. От подобной тесноты без труда улавливался запах табака, исходящий от Муна. Тот опустил взгляд с глаз ниже, сосредоточившись на чём-то другом на лице Сани.       Томные секунды казались вечностью, пока Мундроп вдруг не подался вперёд, мягко коснувшись губами румяной конопатой щеки, подтягивая Санрайза на себя. У того всё внутри перевернулось и сжалось. Глаза напугано расширились, губы задрожали, а лицо запылало. Санрайз в минуту побледнел, вдруг неаккуратно пихнув Мундропа в грудь.       — Ты пьян! — воскликнул он, шустро вскакивая с места. Санрайз нервно сжал одну ладонь в другой, наблюдая за тем, как интерес на лице Муна превращается во что-то пустое и поверхностное. — Прости, пожалуйста, я… Я просто… — он замялся, ногтями надавив на мягкую кожу своей руки, царапая её. — Можно я поеду?.. Уже поздно, комендантский час и всё такое…       — Ладно, — без всяких лишних слов Мундроп согласился. Он поднялся следом, выпрямившись и снова сунув руку в карман. По тому, что Санрайз разглядел, это был бумажник, из которого тот вдруг высунул пару купюр. — На такси езжай.       — Не надо… — Санрайз попытался отказаться. Ни с того, ни с сего было неловко принимать от кого-то деньги, особенно от Муна, особенно сейчас… — Я доеду на автобусе, ещё есть время.       — Бери.       Но он упорно настоял на своём, вынудив принять их, пусть это и ощущалось так же неоднозначно, как и то, что было пару минут назад.       — Спасибо… — робко поблагодарил Санрайз, приняв эту пару купюр, как некое сокровище.       Мундроп не ответил, отстранённо развернулся и ушёл к дому, оставив его. Санрайз сжался, ощутив биение пульса в ушах и слабость, какую чувствовал в особенно тяжёлые или волнительные моменты, каким этот и являлся. Он совершенно ничего не понимал, наблюдая за тем, как Мун уходит, ощущая пелену, уже проникающую в уголки его сознания.

✧✧✧✧✧✧

      Санрайз мог не послушать Муна, сесть на автобус, оставив эти нескромные деньги себе, но не сделал этого. Совесть бы не позволила. Несмотря на пустоту, что вдруг отразилась в его взгляде, он хотел, чтобы Сани доехал прямой дорогой и не затерялся. Он хотел верить, что это было сделано с этой целью… Санрайз возвращался в дом, чтобы забрать свою куртку. Его никто не видел, потому он ушёл почти по-английски, если не брать в счёт того, что Мун отправил его в славный путь.       Кольцо, так и сидящее на пальце, напоминало о всех касаниях, что совершал Мундроп. А помада, которую Санрайз стёр с щеки, обжигала руку, словно бы он целовал и её. Мун не был груб, но был настойчив, каким часто бывал и до этого. Но это было что-то другое... В те минуты Санрайз боялся, но сейчас задумался, а стоило ли так бежать? Может, у них случилось бы что-то хорошее? Что, например?..