Этюды, любовь и кровь

Выйдя из главного входа колледжа, двое двинулись к довольно популярному месту среди студентов; в кафе. Оно так запало в сердце учащимся из-за своего миленького интерьера, а также доступных цен. Сам персонал, что там работал, просто чудо! Хорошее обслуживание — одно из первых хороших качеств, которые Николай ценил в кафе. Конечно, оно само находилось в довольно-таки небезопасном районе города, но ради того кусочка торта, Гоголь готов отдаться такому лакомству. Дойдя до места, блондин быстро двинулся ко входу, хватая за руку Фёдора, который от такой резкой смены темпа чуть не потерял по пути свой шарф. При входе в помещение, в нос ударил приятный запах выпечки в перемешку с кофе. Вздохнув аромат побольше, Николай даже прикрыл глаза, настолько ему нравились подобные ароматы. В самой кофейне стояла приятная атмосфера; тусклое освещение покрывало все вокруг и лишь яркие лучи от лампочек на витрине хорошо освещали пирожные, что так и наравились попасть в желудок Гоголя. Кремовые полосатые стены прекрасно вписывались в сладкий интерьер заведения, особенно круглые рамы окон, что прикрывались штучными цветами в горшках. Прекрасные бархатные диванчики, за которыми уже сидели посетители, вкушая свои десерты. Пройдясь по черно-белой плитке, которая была расположена как шахматное поле, двое парней уселись в уголок кафе, устраиваясь поудобнее. — Сначала закажи вкусности, а дальше и информация, — с хитрым огоньком в глазах сказал Гоголь, крутя локон своих волос. — Как же тебя легко подкупить с помощью денег и еды… — подметил Фёдор, выбирая в меню еду. — Скажи сразу что будешь. — Хочу съесть сладенький тортик с малиновой начинкой, — блондин указал на него в меню. — Ну и давай чай пряный. Нужно же как-то восстановиться после учебы! Достоевский кивнул, после чего выбрал себе яблочный штрудель с корицей, ну и заказал второй чайничек с чаем покрепче. Подозвав официантку, темноглазый выложил ей все, что они хотели. — В нашем кафе действует акция для пар. Скидка около пяти процентов, если вас это интересует, не хотели бы сделать парное фото и получить скидку? — с улыбкой изложила девушка, ожидая ответа. — Прошу прощения, но мы-.. — Достоевский не успел договорить так, как его перебил Николай. — Конечно, хотим! Иди сюда, мой сладкий, — с азартом произнёс Гоголь, двигая ближе к себе шокированного парня. Темные глаза с вопросом метнулись в чужие, якобы так спрашивая «Что ты, твою мать, здесь творишь», но на это Гоголь лишь улыбнулся, прижимая к себе Фёдора. — Вы такая милая пара! Можно повесить ваше фото на нашу доску при входе в кафе? — с восхищением в голосе проговорила официантка, настраивая камеру на двоих. — Конечно! — согласился блондин, хватая своей ладонью чужие щеки. — Тогда приготовьтесь на счёт раз... два... три! Перед тем как девушка досчитала до трёх, Николай прижал свои губы к щеке Фёдора, что в считанные секунды залились красной краской, которая так хорошо смотрелась на его бледноватой коже. Вспышка, и фото этих двоих запечатлелось. Один красный, как клубника, а другой улыбался через поцелуй к чужой щеке в предвкушении желанной скидки. — Отлично! Мы сделаем копию этого фото и отдадим его вам, а другое повесим на доску, — с этими словами девушка положила телефон в карман. — Ваша еда будет готова через двадцать минут, хорошего времяпровождения, — сказав это, она удалилась передавать заказ повару. Когда она ушла, Николай с хохотом отсел подальше от бедняги Достоевского, уже думая, какие пытки его ждут за такие проделки. — Что это было… — прошептал Фёдор, вытирая мокрый след на щеке от губ Гоголя. —Почему ты так сделал? Мне не жалко денег… — Не будь таким, Федь… Это же интересный опыт! И память о нашем походе в это замечательное место, — пробубнил блондин, укладывая светлую макушку на стол. — А что подумают люди, что видели нас? — Не парься, им на самом деле плевать. Зато скидка, — с усталым вздохом сказал он, перебирая салфетку с своих руках. — Что же, я обещал рассказать тебе про наших одногруппников. Только вот зачем тебе это? Ты можешь сам с ними поговорить. — То, что знаешь ты, я не узнаю. Поэтому предпочту услышать все, ведь всегда лучше знать заранее. — Что же… Начну с людей, с кем полезно быть знакомым. В первый черед — это наша староста группы, а именно Света, девушка, что сидит возле меня. Она довольно-таки хорошо все запоминает, поэтому, если возникнут вопросы, можешь идти к ней. Второй по списку — это Макс. Он знает, где арендовать хорошие студии для съемок, ведь сам понимаешь… Кто хочет высокий бал, тот сделает все. После Макса есть группка ребят отличников, что иногда за копейку помогут тебе с материалом, — изложил блондин, постукивая по деревянному столику. — А как люди они какие? — поинтересовался Фёдор. — Ну, Света иногда женщина строгая, с ней нужно аккуратно. Макс парень славный простой, с ним легко найти общий язык, а та группа... К ним я отношусь двояко, так как они покупают траву у Вити, только потому что она дешевле! Ну, если товар дешевле, то это признак его плохого качества! Все знают, что лучшая трава только у меня, — громко объявил Николай, драматично подняв руки. — Ясно… А как на счёт остальных? — Ну в них нет ничего такого интересного. Обычные девушки и парни, что еле доживают свой срок на курсе... Хотя у меня есть интересная история, как Кристина трахалась с Витей на заброшенной части колледжа. Было забавно, когда Ларри застукал их! — с хохотом сказал Коля. — Кто такой Ларри? — с любопытством спросил темноглазый, всматриваясь в Николая. — А Ларри… Местный наркоман, что бродит по той части колледжа. Его пытались выпереть отсюда, но он всегда возвращался, — теплой улыбкой изложил блондин. — Он вообще мужик хороший, когда не под наркотой. Их диалог прервала официантка, что принесла подносы с их едой. Девушка расставила десерты на свое место, а после недалеко от тарелок поставила два чайничка из фарфора. Это все так прекрасно смотрелось, что пробивало любительскую душу Николая и, видимо, не только его. Фёдор с очарованием смотрел на сервиз, а также на яблочный штрудель, который был украшен пару бутонами роз. Вообще, любителем такого сладкого Достоевский не был. Он предпочитал всегда баланс, по типу черного шоколада или же чая с мёдом, но как тут не улыбнуться при такой восхитительной подаче. — Ты был прав насчёт этого места… Оно прелестное, — с радостными глазами Достоевский начал отрезать кусочек от своего лакомства. Распивая чай и довольствуясь едой, Николай продолжил рассказывать своему новому другу о всем, что творилось в колледже; от самых забавных историй до самых критичных, а Фёдор в свой черед продолжал слушать с интересом, попивая свой чай. Так же разговор зашёл и о учителях, Николай рассказал ему о милых душах, что готовы поставить хорошую оценку, несмотря на все плохие оценки, ну и не забыл упомянуть тех самых сволочей, которые, пока не дашь им взятку, ни на что не пойдут. Таких, конечно, мало, но они, к сожалению, присутствовали, что усложняло всю учёбу в целом. Так и прошел их день. Гоголь не мог заткнутся, а Фёдор не мог перестать его слушать, но уже было пора идти назад, ведь комендант общежития ждать не будет, а ночевать в обнимку с Ларри им двоим не хотелось, поэтому, заплатив за еду, парни вышли из кафе, не забыв прихватить копию их романтичного фото, что запомнится бедному Фёдору надолго.

«Тяжелые воспоминания и извинения без вины»

Назад они решились пройтись через парк. Погода как раз сегодня позволяла побыть на улице и недолго прогуляться по белому снегу, что так красиво переливался под золотистыми лучами уличных фонарей. — Коля, а почему ты о себе ничего не рассказал? Я подметил, что ты тоже идёшь как важная персона в группе, — спросил Фёдор, зарывая свой нос поглубже в шарф. — Я хочу, чтобы ты узнал меня постепенно, как делают обычно это друзья. — Даже за деньги не купить? — с вызовом во взгляде посмотрел Достоевский на блондина, держа между двумя пальцами купюру. Глаза Николая сузились при виде денег, а уголки рта расплылись в улыбке: «Я продажный мальчик, но щас у меня нету настроения.» —Ясно, — коротко проговорил Достоевский, убирая деньги в карман. — Пошли лучше пофоткаешь меня! — громко объявил блондин, снова хватая Фёдора за руку и несясь дальше по парку. Гоголь заставил фоткать себя везде, где круто он смотрелся, даже со статуей гриба тот успел сфоткаться. В снегу, с деревом, с которым он обнимался, с самим Фёдором, с мелкими гномами, которые были засыпаны снегом, а летом должны были украшать цветочные клумбы, но больше всего Гоголю нравилось, как тут устроено именно зимой. Эта темная зимняя пустота в душе, пока сидишь на лавочке и всматриваешься в дальние огни фонарей, казалась Гоголю иногда родной, ведь как без неё в наши серые деньки. Идя по усыпанной снегом дорожке, оба парня после фотосесии молча шли вперед, между ними повисла тишина, но не та, которая была при их первом знакомстве, а та тишина, которая была на редкость приятной и уютной, не нужно было тянуть силами разговор, как вечно Николай делал. Фёдор оказался удобным, но не в плане чего-то лицемерного, а именно, в плане морального контакта между двумя людьми, ведь нелегко найти человека, с которым даже молчать будет уютно. Хоть они и познакомились недавно и может также быстро разойдутся, но Гоголь наслаждался этими моментами. — Как тебе местные виды города? Ты же приезжий? — спросил Николай, поворачивая голову к Фёдору. — Вообще, я тут родился, просто, когда мне исполнилось шесть лет, мы переехали в другой город, но за все эти года моего отсутствия, я вижу, тут много чего изменилось, — с грустной улыбкой проговорил Достоевский. — А почему переехали? — Из-за болезни мамы, — кратко пояснил Фёдор. — Это досадно. Как твоя мама себя чувствует? — Она умерла, — вдруг остановился Фёдор, всматриваясь куда-то вдаль парка, но только не на Гоголя. Николай тоже резко остановился, только вот его глаза были направленны на Достоевского. Конечно, паршивое чувство было, что вот так напомнил о родном человеке, который умер. Гоголь понимал своего соседа по комнате, но чувствовал ли он свою вину в этом вопросе? Конечно, нет. Он же не виноват, что его матерь мертва. — Извини, что напомнил, — без вины извинился блондин. — Пошли, иначе замерзнешь. Взяв меланхоличного Фёдора под руку, двое двинулись дальше к общежитию.

«Привет из Японии!»

После тридцати минут споров с комендантом общежития, двое парней все же смогли пробиться сквозь эту свирепую женщину. Ну и понаберут же людей страшнее самого Чикатило. Поднимаясь на верхние этажи, Фёдор с Николаем услышали новые споры, и они даже были не на русском языке, а, скорее всего, японском? Ускорив шаг, Гоголь добрался на этаж, видя двоих японцев, что о чем-то спорили. Один, рыжий, был низким, а другой, шатен, высоким. Фёдору самому показалось, что парень ниже — это девушка, но, прислушавшись к грубому голосу, он понял, что это совсем не так.. — Пошли разберемся, — быстро сказал Гоголь и так же быстро схватил Достоевского за руку, надвигаясь ближе к тем двоим. — Прошу прощение! Что за скандал тут? — поинтересовался блондин. На его голос откликнулся рыжий парень, он перевел свои злые голубые глаза с шатена на Гоголя. Парень сделал глубокий вдох и выровнялся в спине. — Добрый вечер, я Чуя Накахара, — представился на ломаном русском Накахара. — А эта дылда рядом — Дазай Осаму. Мы приехали по обмену с Японии. И тут Николай будто бы услышал самый удачный анекдот своего деда, заливаясь громким смехом. — ЕЙ! Чего он ржет?! — чуть ли не рыча, обратился Чуя к ним двоим, пока Дазай сам начинал тихо хохотать в стороне. Достоевский тяжело выдохнул: — Прошу простить моего друга за такую грубость. Его зовут Николай Гоголь, а меня Фёдор Достоевский, приятно познакомиться, — произнес юноша, пожимая руку рыжему японцу. — Могу поинтересоваться, почему вы ссорились? — Мы не можем найти нашу комнату. Этот болван потерялся, а я, так уж и быть, должен за ним ходить, — вдруг вторгся в разговор Осаму, но тут же получил пинок в ногу от своего приятеля Чуи. — Какой у вас номер комнаты? Может, я смогу чем-то помочь, — спросил Фёдор, беря с чужих рук ключ, на котором была выбита цифра сто двадцать шесть. — Так это третий этаж, пройдите прямо по коридору, а после заверните направо. — Большое спасибо! — поблагодарили двое парней. Они уже хотели уйти, как их остановил Гоголь. — У нас тут весной делают конкурс по этюдам с призами, если вы остаетесь надолго, тогда приглашаю вас в нашу команду. Напишите мне свои номера, — Гоголь протянул им свой телефон, чтобы те записали. Двое парней переглянулись, после чего кивнули и приняли предложение, вписывая свои номера телефонов. — Ты всех первых встречных будешь приглашать к нам? — шепотом спросил Достоевский. — А что? Им работа найдется, — забрав назад своей телефон, тот одобрительно показал палец вверх. — Благодарю! До встречи.

«Уроки гитары от Николая Гоголя, а после рыдания в трубку»

Уже наконец зайдя в свою родную комнату, Николай сразу повалился на свою кровать с протяжным стоном усталости. — Коля, я тут видел гитару, она твоя? — спросил Достоевский, снимая с себя пальто и шарф. Светлые глаза немного приоткрылись и метнулись к соседу: «Моя, а что?» — Сыграй, пожалуйста. Может, твоя игра станет частью нашего этюда. Мысль была неплохая. Пораскинув мозгами, блондин встал с кровати, направляясь в другой угол комнаты, где стоял его музыкальный инструмент. Взяв аккуратно её за гриф, Николай присел назад на кровать, беря гитару поудобнее. — Не буду играть что-то грустное... Я помню ноты песни Валентина Стрыкала «Ебашь, Альбина». Она пойдёт? — спросил блондин, ставя корпус гитары на левое бедро. — Наслышан об этом исполнителе. Я жду твоего начала. Гоголь кивнул, после чего задумался, вспоминая ноты самой песни, где-то через минуту заиграла мелодия и, на удивление, Николай даже начал петь.

« Женская пиздилка за 43-ей школоЙ Снимем на видео, всем очень по приколу»

Фёдор же в свой черед был сосредоточен на звуке и на длинных пальцах Николая. Ногти на них были разной длины; на двух больших пальцах были длинные и острые, а на остальных — короткие, удобно и завораживающе смотрелась эта картина.

«Смотреть, как бабы тягают друг друга за патлы Как бабы ебашат друг друга башкой по асфальту»

Достоевский невольно улыбнулся, вслушиваясь в текст песни.

«Ебашь Альбина, ебашь Забудь про макияж!»

Голос Николая ему нравился, и как он играет, тоже ему нравилось. Было бы ещё прекрасно, если бы он выбрал песню немного посерьезней, но, видимо, такой вот Николай Гоголь. Отложив гитару, блондин с нетерпением ждал похвалы от соседа. — Ну как тебе? Понравилось? — Песня забавная, но поешь и играешь прекрасно, — сказал Достоевский, аплодируя своему другу. — Поучи меня играть на гитаре. — Ну знаешь… Эта гитара очень ценна мне, я с неё пылинки сдуваю, — с сомнением пробубнил юноша, смотря в пол. — А если так? — Фёдор высунул купюру из кармана, проводя ею прямо перед носом Николая. Тут светлые глаза заискрились при виде денег. Он сразу принял ценную бумажку, пряча себе в карман. Усадив друга на свою кровать, Гоголь правильно поставил гитару в руках Фёдора, после чего, беря того аккуратно за руку, Николай помог направить чужую руку чтобы сыграть легкую мелодию из нескольких нот. И так около часа он сидел сзади Достоевского и учил его играть. Шея блондина затекла, отчего парень положил подбородок на чужое плечо. Фёдор даже немного дёрнулся от неожиданности, но после повернул голову назад прямо, пока Гоголь довольствовался запахом парфюма друга. — Ну ты и принцесса. Так сильно духаешься, — прошептал тому в шею Николай, резко забиваясь лицом в чужую шею. — ЕЙ! Ты что творишь! Мне щекотно вообще-то, — с возмущением Достоевский попытался выбраться из лап друга, пока тот втирался в него. — Нечего так духаться. Ты же знаешь, что я наркоман, — шуточно пробубнил он в чужую шею, вызывая в этой зоне мурашки по телу. Такое дурачество продолжалось не долго, так как Николаю кто-то требовательно позвонил. Тот с вздохом отлип от соседа и еле как добрался к столу, где лежал его телефон. Увидев, что это звонила Света, он удивился, ведь та не была фанатом вечерних звоночков. Быстро взяв трубку, Гоголь сразу же услышал громкий плач и всхлипывания. — Света??? Что случилось? Почему ты плачешь? — встревоженно спросил парень, вслушиваясь. — Коля… нам нужно встретиться.