liebe

— Тэнэ, — Дэм хлопает Кёнига по плечу, обращая на себя его внимание, — айда танцевать! Тэнэ кидает быстрый взгляд на часы и крутит пальцем у виска. — Ты сдурел? Почти три часа ночи на дворе. Дэмон смотрит на него взглядом обиженного котёнка (ну, или идиота, Тэнэ ещё не решил). — Ну и что! Какая разница, если мы всё равно не спим? И, не выслушав ответ Кёнига о том, что они в квартире, вообще-то, не одни, а родителям Дэма завтра на работу, кидается к телефону в поисках песни. Тэнэ надеется, что Келлерман видит, каким осуждающим взглядом он сейчас на него смотрит. Подумав пару секунд, он спрашивает: — С чего вдруг такая активность? У тебя детство в жопе заиграло? — Не детство, а любовь к тебе, мудила! — Дэм улыбается, — Это как знаешь, раньше всякие рыцари приглашали дам своих сердец на балы, вот ты — дама моего сердца, — заминается. — Ну, точнее не дама, а, получается, второй рыцарь… Короче приглашаю тебя на танец! Тэнэ не находит слов и вместо ответа тупо смотрит на Дэма, очарованный его очередным детским, но милым проявлением любви. Дэм принимает это за согласие и, улыбнувшись ещё шире, продолжает искать песню, параллельно бубня что-то про медленный интернет и тупых составителей плейлистов в саппане. «Какой же ты всё таки демон, Келлерман, — думает Тэнэ, — никакой управы на тебя нет. Предлагаешь какую-то хуйню, а на мои возражения говоришь пару сопливых слов про любовь и романтику, а я от них плавлюсь, как ебаное мороженое на солнце. Заебал.» Из размышлений о том, какой же его парень всё таки демон, ведьмак и тварь Кёнига вырывает голос Дэмона. — Нашёл! Он смотрит на Тэнэ сияющими от радости глазами, и Кёнигу в голову приходит мысль о том, что Дэму реально посреди ночи сильно приспичило потанцевать с ним на кухне, его это реально радует и он, видимо, реально любит Тэнэ. А пока он думает об этом, Келлерман подходит почти вплотную, кладёт руки ему на шею и выжидающе смотрит. Через секунду ладони Тэнэ оказываются у него на талии. — Знаешь, — он смущённо улыбается, смотря на Келлермана, — я совершенно не умею танцевать. Никогда раньше этого не делал. — Я тоже. — от чего-то шёпотом отвечает ему Дэм. — Но это ведь неважно? Мы же, типо, много чего не делали до встречи друг с другом…. Тэнэ эти слова, почему-то, смущают ещё больше. — Думаю, ты прав. — Кёниг берёт его лицо в свои ладони и смотрит. Они стоят посреди кухни, и Тэнэ просто смотрит на Келлермана, поглаживая его щёки большими пальцами, а Дэм льнёт к нему, словно котёнок. Порой Кёнигу кажется, что тот сейчас замурлычет. Так продолжается несколько минут прежде, чем Дэм таки включает музыку и затягивает Тэнэ в танец. Хотя, если честно, танцем происходящее назвать сложно. Они просто качаются из стороны в сторону, кружатся по всей комнате, хихикают и шикают друг на друга, мол «Тише, родители спят». Тэнэ в голову приходит мысль о том, что выглядят они сейчас, наверное, совершенно по-идиотски, и ему удивительно плевать на это. Песня, подобранная Дэмом, оказывается весьма подходящей, и Кёниг не удивится, если тот нашёл её по запросу «самые романтичные песни мира прям ебать какая романтика прям романтище». Их с Келлерманом вкусы в музыке кардинально отличаются, но в этой песне они, видимо, сошлись. Ну, либо Дэмон специально подбирал песню, которая понравилась бы Тэнэ. От этой мысли в животе оживают бабочки. За всё время танца они не говорят друг другу ни слова, и Кёниг думает о том, что ему удивительно комфортно молчать с Дэмом. И это настолько непривычно, что даже как-то странно. Всю свою жизнь он прожил с отцом, а тот никогда не молчал. Он орал, оскорблял, кидался вещами, но не молчал. Молчание с его стороны всегда означало что-то страшное, так что Тэнэ избегал его любой ценой. Но с Дэмом всё было не так. И это радовало, удивляло и пугало одновременно. Видимо, Кёниг всё ещё не до конца привык к счастливой жизни. Может, никогда не привыкнет. Тэнэ только успевает погрузиться в свои мысли, как Дэм внезапно останавливается и убирает чужие ладони со своей талии. — Что ты делаешь…? — недоумевает Кёниг. — Хочу кое-что попробовать. — шепчет ему в ответ Келлерман. Тэнэ не успевает что-то понять или ответить, как Дэм берёт его за талию, приподнимает в воздух и кружит несколько секунд прежде, чем с победной улыбкой поставить обратно на пол. Совершенно ошарашенный, Кёниг не сразу находит слова, чтобы сформулировать вопрос. Изо рта вылетает несколько нечленораздельных звуков прежде, чем он наконец спрашивает. — Это.. че щас было? — Я такое в фильмах видел! — поясняет Дэмон. — Решил повторить! Для полноты картины мне, правда, не хватает костюма, а тебе — какого-нибудь выебнутого бального платья… Но ниче, и так сойдёт! — А инфаркт ты в фильмах случайно не видел!? — отвечает Кёниг. — Вот увидишь, если продолжишь пугать меня своими выходками! — Заткнись. — Дэм тихо смеётся, притягивая Тэнэ обратно к себе, и тот не может не улыбнуться в ответ, в очередной раз размокая под его неловкими прикосновениями. Песня уже давно закончилась, а они продолжают стоять и смотреть друг на друга. Дэмон втягивает Тэнэ в объятия, пряча лицо где-то в основании его шеи, а Тэнэ хватается за него, словно за спасательный круг, крепко стискивает руками и утыкается носом в светло русую макушку. И ему вдруг становится невероятно тепло. Сколько раз в своих мыслях он сравнивал Дэма с солнцем, освещающим его жизнь и согревающим его самого, и сколько раз убеждался, что это прозвище подходит Дэму просто идеально. — Спасибо. — шепчет Тэнэ, и его собственный голос кажется ему незнакомым. — За что? — Дэм поднимает голову и смотрит недоумевающим взглядом. Между их лицами остаётся всего несколько миллиметров, и Кёниг спешит отвести взгляд. — Не знаю, за танец…? Это было мило. Просто за всё. За тебя. Тэнэ замолкает, а Дэм зарывается ладонью ему в волосы, начиная перебирать их. Молчит несколько секунд, а после отвечает: — Прекрати меня благодарить. Я ничего такого не сделал, ясно? Мне просто повезло вовремя оказаться рядом, вот и всё. К тому же ты мне тоже помогаешь, так что я, можно сказать, тебе должен. Они снова молчат, наслаждаясь близостью друг с другом. Дэм продолжает перебирать волосы Кёнига, прижимаясь к нему так близко, словно хочет слиться с ним воедино. Тэнэ водит пальцами по лицу и шее Дэмона, касается щёк, очерчивает линию скулы, доходит, наконец, до подбородка. Берёт Дэма за него, заставляя посмотреть на себя. Думает пару секунд прежде, чем накрыть его губы своими. Тэнэ буквально чувствует, как Дэм улыбается, слышит его тихий смех, и ему хочется одновременно врезать Дэмону и прижаться к нему ближе (хотя, казалось бы, куда ещё ближе), никогда не отпускать, всю жизнь провести в его объятиях, всегда целовать его губы. После этого он обязательно врежет Келлерману, а сейчас, пожалуй, займётся вторым. Руки Дэмона незаметно перемещаются на плечи и сжимают их, впиваясь в кожу ногтями. Тэнэ шипит, а Дэм отстраняется от него, ослабляет хватку, быстро извиняется и целует снова. Не зная, куда деть руки он безостановочно водит ладонями по лицу, шее и плечам Кёнига, горячо дышит ему в щёку. Когда они отстраняются друг от друга Дэм напоследок облизывает губы Кёнига. — Косишь под собаку? — шутит Тэнэ, вытирая губы тыльной стороной руки. И думает о том, как же он, всё таки, счастлив с этим идиотом.