Троянский конь

      Сириус работал учителем три месяца, но он уже безгранично устал. Мало того что он не спал каждый день чуть ли не до трёх утра, составляя планы уроков, задания для каждого курса и проверяя домашние работы, так ещё и приходилось иметь дело с самими учениками, которые не хотели облегчать ему жизнь.       Крейг учился на Рэйвенкло, а значит уже по факту считался если не отличным, то как минимум неплохим волшебником.       У него не было шанса. Регулус буквально похоронил его под различными заклинаниями и, скорее всего, уничтожил самооценку навсегда. При этом сам он легко маневрировал и отмахивался от всех атак Крейга, особо даже не напрягаясь. Сириусу было жаль Аткинса, но он не имел этического права вмешиваться, пока всё шло по правилам дуэльного клуба.       — Чёрт, — сардонически ухмыльнулся Регулус, когда Аткинс изо всех сил пытался опомниться после простейшего Эверте статум. — Для того, кто так много пыжится, ты чертовски скучный.       — Остолбеней!       — Депульсо! — Регулус защитился ещё до того, как Крейг успел произнести заклинание.       Аткинс отлетел на добрых два метра, прежде чем снова упасть грузным мешком. Несколько студентов огорченно вздохнули. Никто прямо сейчас не состязался: всех занимал поединок между Аткинсом и Блэком.       — Экспеллиармус! — попробовал Крейг, даже не удосужившись подняться на ноги.       — Протего, — легко отбился Регулус. А потом сразу же и напал, филигранно взмахнув рукой: — Инкарцеро!       Путы сорвались с кончика палочки и наложились на тело Аткинса, сделав его практически беспомощным. Регулус опустил руку и распрямился с ликующей улыбкой на лице.       Слава Мерлину — подумал Сириус. Это означал конец.       — Видишь ли, Аткинс, — сказал Регулус, не обращая внимания на то, с каким презрением уставились на него в ответ. — Я предпочитаю прямой бой. Если я хочу навредить кому-то, то я сделаю это, глядя в глаза.       Сириус не понял, что значила заключительная реплика брата, но она определённо имела двоякий смысл, судя по скривившемуся лицу Аткинса.       Казалось, Регулус закрыл какой-то свой гештальт, известный ему одному, потому что его обычно стальные глаза счастливо сияли.       — Я целился в живот, — безучастно бросил он и, гордо развернувшись, затерялся на заднем плане.       К счастью, это действительно был конец. Сириус вышел вперёд, чтобы помочь Аткинсу, потому что, хотя Регулус и сообщил, куда он метил, Крейг всё ещё не справлялся с верёвками.

***

      На уроках Сириус пытался не смотреть на парту, за которой обычно сидел Барти. Одинокая фигура Регулуса навевала неведомую тоску. Сириус старался не думать о худшем, но неприятные мысли лезли в голову без спроса.       Угрюмое воображение преследовало его днём и ночью, рисуя в уме ужасающие картины; в его снах и в редкие часы отдыха от бесчисленной работы.       Ночами он засыпал с мрачными измышлениями о том, что могло происходить на данный момент с Краучем, пока сам он возлежал в уютной тёплой постели. Утром, в обед и ужин, поднося ложку свежеприготовленной еды ко рту, Сириус задавался вопросом, кормят ли там вообще Крауча? Может, Пожиратели полностью забросили его после отказа старшего Барти от компромисса?       Или, может, убили, решив, что он бесполезен. После таких невесёлых дум кусок в горло не лез, и Сириус обычно откладывал ложку подальше от себя.       Раздражало то, что все остальные учителя не были обеспокоены на должном уровне. Они продолжали жить, как будто ничего не произошло.       Между всем этим стрессом, Сириус не должен был забывать ещё и о работе, поэтому он вёл уроки, буквально стиснув зубы.       Сегодня ночью ему впервые за последние пару лет приснилась мама. Они находились в гостиной Гриммо, а мама придерживала четырёхлетнего Регулуса за руку и ядовито скалилась. Это выглядело так естественно на её белом лице, что Сириус вздрогнул. Вновь он был беспомощным ребёнком под её цепкими, презирающими глазами: маленький, беззащитный и одинокий. «Ты такое разочарование» — говорила мама. «Не справился даже с несколькими Пожирателями. Какой жалкий».       «Разве это удивительно?» — напевал Регулус противным тоном рядом с ней. Ненависть и злорадство сочились из его голоса волнами, во взоре царило морозное отчуждение. «Он не идеален. Не совершенен. Какая пустая трата человеческих ресурсов».       Потом возникла чрезмерно болезненная версия Барти — намного болезненнее, чем в реальности. Образы матери и Регулуса сгинули в чёрной, вязкой дымке, а декорации сменились с гостиной Гриммо на больничную палату Мунго. Почему-то мебель здесь была настолько белой, что от этого болели глаза, а Барти сидел на койке, облаченный в такую же белую смирительную рубашку. На его щеках застыли жирные капли слёз, когда он впился в Сириуса преданным взглядом.       «Ты тоже думаешь, что я сумасшедший» — обвиняюще плюнул он. «Ты такой же, как и все. Ты ничем не лучше других. Ты должен был меня спасти».       Последнее «Ты должен был меня спасти» Барти безжалостно швырял ему в лицо снова и снова словно умалишённый в припадке. Повторял, пока Сириус не пробудился наконец, трепещущий и в холодном поту.       Стрелки старинных часов на стене подкрадывались почти к пяти утра. Сириус вздохнул и попытался снова заснуть, отвернувшись в другую сторону, но громкий тик часов мешал вновь провалиться в тёплые объятия сна.       Он так и пролежал до самого завтрака, бессмысленно вылупившись в мучительно неспешно движущиеся часы.       День не задался с самого утра: разгромная статья Риты Скитер испортила и ту крупицу нормального настроения, которая в нём ещё теплилась. Смущение теперь разъедало его внутренности: стыд перед Тедом, перед Джеймсом, Римусом и Дамблдором. Стоило, наверное, купить сласти и поехать к Тонксам на выходных, чтобы загладить вину и выпросить прощения за собственную глупость и безрассудство. Мерлин, почему он такой глупый?       Наверное, Регулус был всё же прав, когда говорил, что он самый глупый Блэк.       За завтраком Дамблдор посоветовал ему не волноваться на этот счёт, а сам не стал задерживаться надолго, исчезнув Мерлин знает куда. Сириус тоже поспешил в кабинет ЗОТИ, когда заметил, что Лестрейндж показывает ему большой палец. От этого стало ещё дурнее.       До урока оставался час, и он искал, чем себя занять. По плану у пятикурсников сегодня стояло изучение Протего, потому что недавно он обнаружил, что больше половины пятикурсников не владеют этим заклинанием. А ведь оно являлось ключевым среди практически всей защитной магии, особенно в эти тёмные времена.       Но потом в голову пришла совершенно другая идея. Безумная в некотором роде, ибо у него не было составленного плана по ней, а вести урок без плана — не самое лучшее решение для учителя. Но — подумал он — а почему бы и не сымпровизировать?       Недавно в педагогическом тезаурусе он вычитал про диспут. Это был довольно эффективный метод, особенно если учитель хотел завлечь учеников активно участвовать в процессе урока. А темой, которая пришла ему в голову, он владел на сносном уровне, чтобы выдвинуть её детям.       У пятикурсников на Слизерине не было совмещённых занятий по ЗОТИ, но Сириус мог устроить это в пятницу, выпросив разрешения у Макгонагалл. Он не сомневался в том, что она даст согласие и будет даже содействовать. Собственная идея казалась ему гениальной, и он мысленно погладил себя по голове за то, что он такой умный.       Пятикурсники Слизерина и Гриффиндора собирались стать своего рода подопытными кроликами, но Сириус был уверен, что его эксперимент удастся на отлично.       Итак, за сорок минут до начала занятий Сириус сходил в библиотеку и собрал всю необходимую литературу. Мадам Пинс глянула на него подозрительно, заметив непомерно возбуждённое состояние, но благоразумно промолчала.       Когда Сириус возвратился со стопкой книг, у входа его уже ожидали ученики, среди которых был и Регулус, лениво вертевший палочку в изящных пальцах. Сириус кивнул им всем в знак приветствия и ключом открыл дверь в кабинет, с ловкостью маневрируя с тяжёлой ношей на руках. Затем он, как настоящий джентльмен, придержал дверь, пока все остальные проходили через неё.       В кабинет он вошёл последним: ребята уже заняли свои привычные места и раскладывали вещи на партах.       — Итак, доброе утро, дети, — сказал Сириус и, водрузив все книги на учительский стол, обернулся лицом к классу. — Надеюсь, утро было у вас достаточно добрым, ибо у меня, как вы, наверное, сами уже знаете, оно было не таким добрым. Совсем не добрым, — посетовал он.       Некоторые усмехнулись. Это была древняя тактика отвлечения: пошутить над своей неудачей самому, чтобы другие смеялись вместе с тобой, а не над тобой.       — И прежде чем вы спросите: нет, это неправда. Всё в газете ложь, клевета и провокация. Вы знаете, эта Скитер: я думаю, она просто завидует мне, ведь я неотразим, — он очаровательно улыбнулся, зная, что сила харизмы творит чудеса.       На этот раз тоже сработало. Дети заметно расслабились, ушла та напряжённая обстановка, которую сам Сириус не замечал ранее.       — Сегодня у нас необычный урок, — провозгласил он. — Знаете, в пятницу я хочу организовать диспут с участием вас и ваших сокурсников из Гриффиндора по злободневной теме. Так что сегодня я проведу лекцию, в качестве подготовки.       Слизеринцы сразу открыли тетради, услышав слово «лекция», и Сириус не мог нарадоваться уровню их дисциплины.       — Хорошо, сегодняшняя наша тема «Политические взгляды Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина. Актуальные виды политических идеологий». Да, мисс Паркинсон? — обратил он внимание на поднятую руку.       — А какое это имеет отношение к защите от тёмных сил? — поинтересовалась Элис.       — Что ж, я ожидал такого вопроса, — Сириус хмыкнул. — Думаю, все здесь в курсе того, что люди чаще всего совершают тёмную магию во имя политики, не так ли? Геллерт Гриндевальд преследовал свои политические интересы. Так что политика тоже важна в изучении защиты от тёмных искусств. Кстати, кто знает, какой идеологии придерживался сам Гриндевальд?       — Диктатура? — неуверенно предположила Селвин.       — Фашизм, — поправил её Регулус.       — Верно, мистер Блэк, — щелкнул пальцами Сириус. — Магический фашизм. Можете записать определение у себя в тетрадях. Магический фашизм — вид политической идеологии, отстаивающей исключительность и гегемонию волшебников и опирающейся для достижения своих целей на террор, агрессию и войны. Яркие представители: Геллерт Гриндевальд и Кантанкерус Нотт, который действовал в прошлые века. К счастью, не совсем успешно.       — А Волдеморт? — невинно поинтересовалась Паркинсон.       Сириус кивнул.       — И Волдеморт, — он терпеливо подождал, пока дети запишут определение, повторно диктуя моменты, когда медлительные ребята переспрашивали. — Какие ещё политические идеологии вы знаете?       Ответы посыпались со всего класса.       — Либерализм! — выкрикнул Булстроуд.       — Анархизм!       — Коммунизм, — сказал Регулус.       Прозвучали ещё варианты с «Социализм», «Пацифизм» и так далее. Конечно, все они были тут же записаны в тетрадь; Сириус не мог дать академического определения каждому из них, и в такие моменты он прибегал к помощи книг. На то, чтобы проанализировать их все и записать, ушёл ровно час.       — Мы не успеем разобрать Гриффиндора и Слизерина, — отметила Селвин, когда до звонка осталось около пяти минут.       — А это будет вашим домашним заданием, — неимоверно задорным тоном объявил Сириус. Он примерно на это и рассчитывал — на то, что они не успеют. — Кто знает, каких политических взглядов придерживался Годрик Гриффиндор?       — Он был либералом.       — Верно, мисс Паркинсон, — кивнул он и хлопнул в ладони. — Во времена Гриффиндора понятия «либерализм» в принципе не существовало, но его можно считать родоначальником идей магического либерализма. Сейчас я объясню ваше домашнее задание. Итак, как я уже говорил, следующее занятие у вас будут дебаты с гриффиндорцами. Тема «Политические взгляды Салазара Слизерина и Годрика Гриффиндора». Все мы знаем, что Слизерин был консерватором, верно? — дети закивали, и Сириус продолжил: — Вы, слизеринцы, будете за либералов, — сказал он, и ученики тут же возмущённо загалдели. Это было ожидаемо, так что он проигнорировал их негатив. — Вы должны будете отстаивать воззрения Годрика Гриффиндора и его последователей. Мисс Селвин!       — Да?       — Подготовьтесь по теме «Школьное образование маглорождённых студентов» от имени либералов, — задал он.       Селвин, всегда образцовая и послушная, без возражений вписала тему на последней странице своей тетради.       — Мистер Блэк, запишите свою тему «О налогообложении населения в связи с историей происхождения человека», — продиктовал он. — Вы тоже будете защищать свою тему с точки зрения либеральной идеологии. Будете разбирать, должны ли маглорождённые и полукровки выплачивать больше налогов, чем чистокровные.       Регулус скривился, но обмакнул перо в чернила и склонился над блокнотом.       — Остальные до пятницы должны прочесть компиляцию Годрика Гриффиндора «Равноправие как символ идеального магического общества».       — Почему мы, слизеринцы, должны выступать за Гриффиндора?! — смущённо потребовал Булстроуд.       — Потому что так веселее, — отрезал Сириус. — Гриффиндорцы будут готовиться по похожим темам, но только с точки зрения консерваторов и отстаивать они будут убеждения Салазара Слизерина. Так что в этом смысле вы равны между собой. Нечего бухтеть и обижаться. Я буду независимым экспертом. В ваших же интересах убедить меня в том, что правы именно вы, либералы, а не консерваторы, ибо победители получат пятьдесят очков в копилочку своего факультета.       Негодующий бубнеж окончательно затих, только когда прозвенел звонок.

***

      Макгонагалл согласилась отпустить пятикурсников Гриффиндора для совмещённого занятия со слизеринцами. Хотя она резко раскритиковала Сириуса за то, что он решил отступить от программы (эй, всего на пару дней!), она одобрила саму идею диспута со сменой ролей. Она даже изъявила желание участвовать и понаблюдать за ходом его своеобразного «эксперимента». Если всё пройдёт успешно, то Сириус намерен был провести занятие схожего формата и с Хаффлпаффом с Рэйвенкло.       Он не мог не заметить, что пятикурсники обоих конкурирующих факультетов готовились активно, судя по тому, что слизеринцы (даже Булстроуд) уткнулись носами в тонкую книжку с красной обложкой, а гриффиндорцы — в такую же книжку, только зелёную.       — Чтоб слизеринцы сумели нормально выступить от имени либералов?! — издевательски гоготали гриффиндорцы. — Это казалось бы хоть немного осуществимым, если б у них ещё был Крауч, но сейчас? Считайте, пятьдесят баллов у нас в кармане!       — Чтоб гриффиндорцы смогли постигнуть философию Салазара Слизерина?! — не уступали им слизеринцы. — Это будут самые лёгкие пятьдесят баллов в истории Слизерина!       — Чёртовы избалованные аристократы! Они никогда не видят дальше своего носа, снобизм не позволит им полностью осознать, что хотел донести до них Годрик Гриффиндор!       В общем, ученики выглядели взбудораженными на достаточном уровне, чтобы Сириус оставался доволен.       ЗОТИ в пятницу планировался самым последним уроком, так что весь день Сириус провёл в ожидании. После предпоследнего занятия с первокурсниками Рэйвенкло, он подготовил кабинет, разделив парты на два ряда. Подошедшие позднее ученики уже потирали ручки, готовясь к жаркому спору.       Последней зашла Макгонагалл, из-за чего ребята (гриффиндорцы и слизеринцы) явно занервничали и зашептались между собой. Сириус мог понять их чувства, потому что сам тоже испытывал смутную тревогу, как ребёнок, который намеревался выступить перед толпой родственников на новогоднем вечере. Макгонагалл заняла последнюю парту в гриффиндорском ряду.       — Добрый день, ребята, — поздоровался Сириус. — Как вы помните, у нас сегодня намечается довольно необычный урок. Давайте сразу же приступим. Пожалуйста, поднимите руки те, кто должен был подготовить особые темы.       Со Слизерина выступали Регулус и Аманда, с Гриффиндора — Мэри Макдоналд и Герберт Стамп.       Сириус приготовил себе лист пергамента и сверху нацарапал «Слизерин» с правой стороны, и «Гриффиндор» — с левой.       — Хорошо, отлично, — кивнул он сам себе. — Итак, для начала хочу попросить вас не воспринимать слишком лично сегодняшнее обсуждение. Первая тема, которую мы выдвинем — образование маглорождённых студентов. Кто будет говорить первым?       Обе команды хотели быть первыми, впрочем Сириус решил дать слово Стампу и пригласил его к доске.       Герберт Стамп обладал самым непропорциональным телом, которое Сириус видел у кого-либо. Он был неестественно высоким, неестественно худым, с неестественно удлинёнными конечностями и неестественно вытянутыми пальцами. На носу всегда висели толстые очки для дальнозорких, из-за чего его глаза казались несоразмерно большими по отношению к его лицу и близко посаженными.       — Давайте сначала разберёмся, что такое консерватизм, — пробубнил Стамп под нос. — Чего придерживаются волшебники-консерваторы? В основном мы за традиционные ценности и традиционные порядки. Мы за протекционизм магического мира от магловского. Некоторые могут ошибочно полагать, что мы против всяких нововведений, но это далеко не так, мы намного более гибкие, чем люди привыкли думать. Мы отдаём предпочтение институтам, гарантирующим стабильность и постепенное развитие.       — Что касается образования маглорождённых, — продолжил Стамп. — Мы считаем, что маглорождённых стоит обучать отдельно от детей из магических семей, потому что мы видим отрицательное влияние смешения. Маглорождённые стопорят обучение детей из магических семей: не потому, что этому препятствует их происхождение, а потому, что магловские дети имеют гораздо меньше опыта и знаний на первом курсе обучения, чем ребёнок из магической семьи. Учителям приходится адаптироваться и подстраиваться под уровень этих детей. Опыт китайских магических школ показывает, что маглорожденных обучать стоит отдельно.       — Как мы знаем, в Китае принято обучать маглорожденных отдельно. Статистика, признанная интернациональным советом педагогов, показывает, что таким образом маглорождённые гораздо мягче интегрируются под магический мир, а процесс развития детей происходит гораздо быстрее, чем в других странах. Выходит, что не все вокруг адаптируются под маглорождённых, а наоборот, маглорождённые подстраиваются под новый мир.       На этом выступление «консерватора» закончилось. Сириус решил оставить вопросы на потом, потому что время было ограничено, и позволил Герберту сесть. Следующей он позвал Аманду.       — Для начала я хотела бы немного рассказать о самом либерализме, — приступила девочка так же, как и Стамп, с введения в само понятие. — Как нам всем известно, понятие либерализм — сугубо магловское и означает оно «свобода». В магическом мире слово впервые начали использовать в начале двадцатого века, подразумевая паритет маглорожденных волшебников и так называемых «чистокровных». Мы, либералы, верим, что все должны быть равны перед законом. Неважно, кто вы или кто ваши родители. Вы — женщина? Ваши родители — маглы? Всё это не имеет значения, мы считаем, что вы имеете право на всё, на что имеют право другие волшебники. Это также касается образования.       — Почему маглорождённые дети должны обучаться отдельно? Они такие же дети, как и мы. Опыт, собранный эмпирическим путем, опровергает тот факт, что маглорождённые затормаживают процесс обучения остальных детей. Да, возможно, теоретических знаний у детей из волшебных семей куда больше, но практические навыки всегда на одном уровне, т.е. — новичка. Как мы знаем, в наше время такие северно-европейские страны, как Норвегия, Дания и Швеция, являются наиболее либеральными по отношению к маглам и маглорождённым. Северно-европейское образование ничем не уступает китайскому. Норвежский бихевиорист Аксель Хивью и немецкий педагог Людвиг Мюллер в своей совместной работе «О волшебниках, рожденных неволшебниками» утверждают, что магические способности волшебников не зависят от уровня «чистоты» их крови. Целители и вовсе сводят на нет любое понятие «чистой крови», так что дети так называемых «чистокровных» волшебников ничем не лучше маглорождённых. Статистика из Швеции гласит, что в ежегодном списке лучших студентов традиционно оказываются от 30 до 35 процентов маглорождённых студентов, то есть, почти треть. Столько же, сколько и «чистокровных» и «полукровок». Как видим, поведенческие и биологические исследования говорят в пользу либерализма. Это всё, что я хотела сказать. Благодарю за внимание.       Несмотря на несколько скомканный конец, это определённо была победа. И собственные убеждения Сириуса были тут не причём: просто объективно Аманда дала больше доводов в пользу «своей» точки зрения. В графе «Слизерин» Сириус поставил отметку «+1».       — Дальше о налогообложении населения в зависимости от истории происхождения человека, — сказал Сириус. — Пожалуйста, мисс Макдоналд.       Мэри Макдоналд из Гриффиндора обладала низким ростом и средним телосложением, мальчишески короткие вихры на голове всегда лежали кое-как и создавали беспорядок. Мэри являлась ярым либералом, и именно поэтому Сириус выбрал её в качестве противника Регулусу.       Регулус, так же, как и Макдоналд, был известен радикальностью и бескомпромиссностью своих суждений, хотя и диаметрально противоположных. Сириусу было интересно, какой из этих двух студентов сможет лучше переступить через свои воззрения и защитить мнение, несоответствующее их собственным.       Мэри вышла к доске, явственно нервозная и хмурая. Ей очевидно не нравилось то, что она сейчас собиралась высказать.       — Волшебники-консерваторы за то, чтобы увеличить размер налогов маглорождённым, — присутпила она без предисловий. — Консерваторы находят несправедливым тот факт, что родители маглорождённых детей не платят никакие налоги, но при этом маглорождённые дети получают то же образование, что и те дети, чьи родители исправно платят налоги, едят еду, за которую заплатили налогоплательщики, имеют право получить ту же медицинскую помощь в больницах, что и дети честных налогоплательщиков. Статистика Великобритании показывает, что 60 процентов маглорождённых в дальнейшем даже не остаются трудиться во благо магического общества; они поступают в магловские университеты и после тоже живут среди маглов, трудятся во благо магловского общества. Звучит как серьёзная дыра в экономическом плане для волшебников, не так ли?! Какая выгода от того, что волшебники обучают маглорождённых, кормят их, лечат в случае необходимости, если в будущем они не приносят никакой пользы нашему обществу? Это основательно бьёт по карманам волшебников!       — Решение консерваторы предлагают такое: увеличить размер налогов тех маглорождённых, которые остались жить и работать в магической Англии. Это поможет покрыть расходы, которые тратятся на маглорождённых детей, и решит проблему с финансированием часто «временного» пребывания маглорождённых в магической Англии. Спасибо за внимание.       Мэри не стала ждать разрешения и сама поспешила сесть обратно. Сириус был несколько разочарован этим выступлением, потому что он ожидал от неё большего. Было видно, что она хотела лишь быстрее покончить с этим. Речь, мягко говоря, звучала скомканной и торопливо составленной, что было нехарактерно для Макдоналд. Но критиковать её перед всем классом Сириус не стал, и взмахом руки разрешил выйти к доске Регулусу.       В противовес Макдоналд, Регулус выглядел достаточно расслабленным. Он вышел вперёд своим привычно вальяжным ходом, встал по центру, сжав в пальцах кучку пергаментов. Остальные ученики с любопытством замолчали: видимо, им тоже было интересно, что он скажет.       — Я не знаю, имею ли я этическое право рассуждать что-либо о налогах вообще, — необычно начал он своё выступление и ехидно ухмыльнулся. — Я, как представитель аристократического сословия магической Британии, и вовсе освобождён от уплаты налогов, как и мои родители. Вместо этого мы спонсируем разные организации, и Хогвартс с Мунго входят в их число. Мы занимаемся благотворительностью. Пятьдесят процентов финансирования образовательных, правоохранительных учреждений и больниц — это с карманов таких семей, как моя, так что, успокойтесь все, кто занервничал после выступления Мэри. Ваш вклад в образование и содержание маглорождённых детей настолько ничтожно, что мне лично было бы неудобно даже затрагивать это… Но не суть. Суть в том, что было бы странно, если бы я сейчас яро отстаивал увеличение налогов маглорождённым, при этом сам будучи тем, кто их не платит.       — И дело сейчас совершенно не в том, что всеми уважаемый профессор Блэк принудил меня выступать от имени либералов из-под палки. Я в принципе против данной практики, действительно против, вне рамок этого урока. Почему из-за тех маглорождённых, которые уходят, должны страдать те маглорождённые, которые остаются? Это не кажется мне справедливым. Вместо того, чтобы давать оставшимся ещё больше повода покинуть наше магическое общество, мы должны смотреть в корень проблемы и выяснить, почему именно эти люди уходят. Я сравнил данные из трёх стран: Норвегия, Япония и Британия. Норвегия известна как наиболее толерантное магическое государство и «утечка» маглорождённых в этой стране составляет пять процентов против озвученных Макдоналдом шестидесяти в Британии. В наименее терпимой стране — Японии — процент утечки маглорождённых варьируется от восьмидесяти до девяноста процентов ежегодно. Вы понимаете, о чём я, не так ли? Увеличением налогов вы не решаете проблему, вы только ухудшаете её. Могут уйти и оставшиеся немногочисленные маглорождённые, при этом не обучать маглорождённых мы не можем: нереализованный магический потенциал в ребёнке может привести к плачевным последствиям от душевных расстройств вплоть до ранней смерти волшебника. Лишение их возможности получить магическое образование под аргументом неуплаты налогов также противоречит закону статута о секретности, потому что магические выбросы этих детей никто не отменял. Никогда в Британии маглорожденные не платили больше налогов, чем другие, какая-нибудь организация развалилась в экономическом плане от этого? Годами консерваторы силятся нагнетать экономическую обстановку страны, хотя это не более, чем истерика мнительных и страшилки для впечатлительных. С точки зрения либералов, это также является грубым нарушением идеи равноправия, потому что обязанностей у одних больше, чем у других, по факту их неугодного происхождения. Давайте тогда ещё и чистокровных сирот, рано лишившихся родителей, обяжем платить больше с наступлением совершеннолетия, ведь их родители тоже не в состоянии оплачивать налоги на период их обучения?       — Абсурд же, ну? — сказал Регулус к концу речи. — Резюмируя всё вышесказанное, данная идея нелепа и выдвинута людьми, малознакомыми с экономическим положением страны. Как ярый сциентист, я прошу прощения за то, что научно-обоснованных аргументов у меня оказалось меньше, чем у Аманды, но, знайте, я сейчас высказался искренне. Это действительно моё мнение, и оно не продиктовано ролью идейного либерала, которую мне навязали в рамках этого занятия. Не буду дальше тянуть кота за хвост и на этом, пожалуй, закончу. Всем спасибо за внимание.

***

      На улице уже вовсю шел первый снег, когда Сириус вышел наружу. Декабрь подкрадывался медленно, но безжалостно.       Хлопковый снег, несмотря на весь романтизм, был худшим видом снега, по мнению Сириуса. Он был самым влажным, быстро таял, превращаясь в грязь и ледяные лужи. Прямо сейчас он красиво сверкал в свете ранних зимних сумерек.       Сириус теплее укутался в свой пуховик и выдохнул, наблюдая, как клубящийся пар вываливается из его рта. Морозный воздух освежал, хотя и бил тысячами неприятных игл по незакрытым щекам.       Он шёл в сторону Чёрного озера, когда натолкнулся на Регулуса, снова одетого слишком легко. Его брат, видимо, не успел переодеться после занятий и щеголял в одной школьной форме, даже без мантии.       — Я начинаю думать, что у тебя нет тёплой куртки, — сказал Сириус, надвигаясь на брата сзади.       Тот вздрогнул и повернулся, выглядя дико и застигнутым врасплох.       — Мне жарко, — поморщился он.       — Наверное, тебя греет твое непомерное эго.       — Сказал Сириус Блэк, — закатил глаза Регулус, но в голосе не было привычной остроты или присущей ему издёвки. Получилось даже по-доброму и по-приятельски.       Они немного помолчали, понятия не имея, о чём друг с другом болтать. Если подумать, это было очень грустно: они являлись кровными братьями, но никогда не разговаривали как обычные, родные люди. Они ни разу за всю жизнь не сказали друг другу одного чертового доброго слова.       — Хорошо выступил сегодня, — похвалил Сириус. Гриффиндор выиграл сами дебаты, отстаивая точку зрения Салазара, но Слизерин заслужил окончательную победу, только благодаря выступлениям Регулуса и Аманды. — Я, эм… не знал, что наша семья освобождена от уплаты налогов. Какой благотворительностью родители занимаются?       — Помимо спонсирования школ, больниц и так далее, родители вкладывают деньги в благотворительную организацию, покрывающую обучение сирот и маглорожденных в Хогвартсе.       Сириус вскинул бровь.       — Родители делают что-то для маглорожденных? В жизни не подумал бы!       Незаметно для себя, они оба двинулись дальше в сторону озера, разговаривая как нормальные знакомые.       — И правильно сделал бы, — фыркнул Регулус. — Они делают это не для маглорожденных, а для собственной выгоды. Это своего рода соревнование между аристократическими семьями. Кто совершит больше «добра», — он изобразил кавычки в воздухе, — и вложит больше денег, тот самый крутой филантроп. А платить налоги — это удел рабочего класса, поэтому позор и стыд аристократу, который платит налоги.       — Только я начал верить в каплю доброты наших родителей, — закатил глаза Сириус.       Регулус пожал плечами.       — Какая разница, какие у человека намерения? — легкомысленно спросил он. — Добро есть добро. А мотивы неважны.       — Ещё как важны. Человек должен быть добрым, а не казаться таковым.       — Но что есть «добро» на самом деле? — пустился Регулус в философские размышления. — Добра и зла не существует, разные люди вкладывают разные смыслы в эти слова, когда употребляют их.       — Например? — весело спросил Сириус, увлечённый энтузиазмом брата.       — Например, есть Волдеморт, — начал Регулус с азартом. — Вряд ли его понятие «добра» совпадает, скажем, с твоим… Погоди-ка…       Они оба достигли уже Чёрного озера, когда Регулус остановился как вкопанный. Воздух здесь был даже мерзлее из-за воды, и Сириус поёжился, глазами подыскивая, что именно могло привлечь внимание его брата.       — Что за студент решил поплавать в Чёрном озере? — усмехнулся он, заметив одинокую фигуру, стоявшую по колено в воде. — Да ещё и в декабре?       Несмотря на внешнее спокойствие, внутренне он не на шутку перепугался. Что если это какой-то студент, решивший, что ему надоело жить? Он ускорил свой шаг, и Регулус тоже, немного погодя, последовал за ним.       Впрочем, вскоре они оба снова остановились, не веря своим глазам. Это был не кто иной, как…       — Крауч, — только и выдохнул Регулус в чистом изумлении.       Только после отрезвляющего голоса брата Сириус очнулся от прострации, в которую впал на пару секунд, и помчался со всех ног в сторону удивительно неподвижного Барти. Судя по торопливым шагам позади, Регулус сделал то же самое.       — Сириус, — окликнул он. — Стой, чёрт возьми.       Крауч на шум никак не отреагировал. Он слегка колыхался в воздухе, уставившись на луну пустым взором, одетый в какой-то чудный балахон серого цвета. Сириус уже почти ступил ногой в воду, когда Регулус схватил его за капюшон куртки и оттянул назад.       — Не трогай его! — рявкнул он ему в лицо.       — Что? — рассердился Сириус. — Предлагаешь оставить его тут?       — Я разве говорил такое? — Регулус сурово нахмурился, выпуская капюшон из рук. Сириус злобно поправил куртку. — Стой здесь и не двигайся, пока я не скажу, ясно?       — Почему? Что ты собираешься делать?       — Послушай, у нас действительно нет на это времени сейчас, — прошипел Регулус и взмахнул рукой в сторону Крауча. — Ты не представляешь, насколько он может стать непредсказуемым, если ему не понравится твоё прикосновение. Особенно в таком состоянии. Просто доверься мне, ясно?       — Но ты…       Регулус уже шагал в воду, повернувшись к нему спиной, когда наконец ответил:       — Я знаю его, я жил с ним пять лет под одной крышей, я знаю его лучше, чем его собственные родители, хорошо? Просто не мешай. Доверься.

***

      — Нужно написать его родителям, — сказал Дамблдор.       Сириус отрешенно кивнул, не в силах оторвать глаз от Барти, обнимающего колени на койке. Дамблдор просто оценивающе разглядывал огромное кровавое пятно в области груди и живота на балахоне, накинутом на Крауча. Лицо директора оставалось бесстрастным и нечитаемым.       — Кровь на одежде не его, — заявила Помфри.       Сириус с облегчением выдохнул. Он даже не осознавал, что всё это время задерживал дыхание.       Помфри разрешила им остаться здесь лишь потому, что они были учителями. Регулуса пришлось выставить за дверь; как однокурснику Крауча и просто постороннему лицу, ему не положено было видеть работу целителя с пациентом.       Ранее мадам Помфри попыталась, насколько Барти позволял, обследовать его тело на предмет травм. А позволял Барти не много: он начинал активно драться всякий раз, когда она прикасалась к нему.       — Говорю же, со мной всё в порядке, — буркнул Крауч под нос.       — Ваше очевидно шоковое состояние притупляет все ваши чувства, — назидательно произнесла мадам Помфри.       — Как вы попали в школу? — с мягким любопытством спросил Дамблдор.       — Слишком сложный вопрос, — проворчал Барти. — Я даже не помню, как я из неё исчезал. И вы говорите мне, что прошёл уже месяц.       — Мистер Крауч, вытяните, пожалуйста, руки вперёд — ладонями вверх, — инструктировала Помфри тем времнем.       Барти выполнил указ. На запястьях обеих его рук зияло по несколько инфицированных ран с жёлто-зелёными нагноениями. Кожа вокруг порезов стянулась засохшей кровью, а пальцы все были в фиолетовых синяках и следах от зубов. Сириус закусил губу, чтобы унять чувство омерзения, и сглотнул накатившую тошноту. В нос ударила еле уловимая вонь как от разлагающихся трупов. Это должно быть чертовски больно — предположил он, но Барти, казалось, не замечал ничего из ряда вон выходящего.       — Хорошо, — безмятежно сказала Помфри, записывая что-то в своём файле. Её лицо оставалось тщательно нейтральным, что было удивительно, ведь вряд ли, работая в школе, она так уж часто видела гниющие раны. — Теперь переверните руки ладонями вниз.       С другой стороны рук не было открытых ран, но пальцы выглядели так же плохо — покусанные, а ногти — сорванные и кровоточащие. Помфри вновь бегло нацарапала что-то у себя на пергаменте.       — Как вы опишете своё нынешнее состояние, мистер Крауч? — спросила она. — Вы чувствуете боль? Усталость? Тошноту?       — Ноги как будто ватные, — растерянно отозвался Барти.       — Ну это неудивительно, учитывая, что в ледяной воде вы пробыли около десяти минут, а потом прошлись босиком по снегу, — саркастически выдала Помфри. — Помимо этого?       — Спать хочу.       Помфри, как будто бы ожидавшая этого с самого начала, достала из кармана передника склянку с фиолетовой жидкостью, откупорила и протянула Краучу.       — Выпейте это. Это поможет вам забыться крепким сном и отдохнуть.       Барти опасливо взглянул на зелье, но всё же в конце концов осмелился и взял его своими травмированными пальцами. Он выпил всё залпом, после чего сунул опустевшую баночку обратно в руки мадам Помфри.       — Спокойной ночи, мистер Крауч, — нежно улыбнулась та, когда Барти залез под одеяло, устраиваясь поудобнее. Отключился он почти сразу: как только его голова коснулась подушки.       — Итак, — проговорила Помфри и отложила файл с пергаментами на прикроватную тумбочку. — Я должна обследовать его тело полностью, потому что так продолжаться не может. С ним невозможно работать, и я полагаю, все необходимые процедуры придётся провести, пока он спит.       — А что это у него на руках? — потребовал Сириус встревоженно.       Помфри неприязненно поморщилась.       — Выглядит плохо, и, да, должно быть очень больно, но по факту ничего страшного. Их можно очистить и исцелить — даже шрамов не останется. Кажется, раны не сильно глубокие.       — Есть ли смысл обращаться за помощью целителей в Мунго? — поинтересовался Дамблдор.       — Я ещё не рассмотрела ничего толком, но, насколько я могу судить, нет. Как бы это ни поражало, с ним действительно всё в порядке. Настолько в порядке, насколько это вообще возможно в подобной ситуации.