покажи, как правильно любить

       На календарь упало тридцать первое декабря. Под окнами ходили шумные компании, грохоча летающими пробками из-под шампанского, улюлюкали и смеялись. Я сидела в своей комнате под одеялом и выпускала дым сигареты в потолок. Днём пришло несколько сообщений от друзей с поздравлениями и приглашениями на вечеринки. Мне не хотелось шуметь, слушать громко музыку, танцевать и напиваться в стельку. Не хотелось видеть этих пьяных смазанных лиц, отбиваться от рук парней и держать волосы блюющих подруг. Веселье уже давно покинуло стены этой квартиры. Я по-прежнему сидела дома сутками, рисовала, спала и перешла с кофе на энергетики. Не разводила бардак и начала собирать свою картинную галерею, фиксируя на каждом отдельном холсте испытанные мною эмоции за последнее время. Самые тяжелые и яркие рисовала по ночам, выплескивая все свое вдохновение и душу. Когда они подсыхали, убирала их в угол от посторонних глаз. Мелькаю взглядом в уголок экрана ноутбука на время. Через пять часов наступит следующий год. Не хотелось в это верить, но время в последнее время стало буквально бежать, не оставляя нам никаких надежд и возможностей оглянуться назад и осознать как многое мы теряем. Мне не хотелось упускать ни секунды, но и с собой я ничего не могла сделать. Со мной никогда не случалось такого опустошения, вплоть до того, что даже встать порой бывает невыносимо тяжело. Я свыклась с этим, просто продолжая ждать когда все это уже закончится. В дверь резко ударила трель звонка, заставив меня подпрыгнуть на кровати и взяв сигарету зубами, лениво выйти в коридор. Все друзья знали, что ко мне лучше не ходить. И только один человек мог сейчас вот так вот ни с того, ни с сего заявиться ко мне. Распахиваю дверь исключительно ради уважения к гостю, а не из-за безумного желания увидеть его. На пороге стоит улыбающийся Арсений с расстегнутой курткой и румяными щеками. — Привет. Ну как праздник? — Он был веселым, взбудораженным и растрёпанным. — Никак. — Мрачно отвечаю я, чувствуя как холодеют голые ступни от сквозняка из коридора. — Как так? Это же Новый Год! Оставь дверь открытой, я сейчас вернусь. — Не над… — не успела я ничего возразить, как он скрылся за дверью своей квартиры, оставив меня в недоумении. Встречать Новый год с Арсением идея так себе, как бы сильно мне этого не хотелось. Наверное у меня очень странная любовь. Обычно все хотят сутками напролет быть рядом с тем, кого очень любят. Но я бы не хотела. Иначе это будет просто невыносимо. Смотреть на него и понимать, что ничего тебе с ним никогда не светит, отчего все раны, что начали потихоньку затягиваться на моей растерзанной душе, начинали кровоточить. Я не смогу ему отказать, но и согласиться для меня – это означает полностью переступить через себя. Прикрыв дверь, иду на кухню. Тушу сигарету и выпиваю стакан воды. Может быть он передумает или вовсе не придет? По иронии судьбы в эту самую минуту спустя секунду моей мысли скрипнула дверь и закрылась окончательно. Арсений тут же примчался ко мне на кухню с пакетом и маленькой настольной елочкой в другой руке. Смотрю на него, пытаясь понять: это реально все происходит или я окончательно сошла с ума? — Что смотришь? Будем отмечать вместе. — Начинает из пакета вытаскивать продукты, складывая их на столешницу. — Арсений Сергеевич, зачем? — Внимательно слежу за его действиями, время от времени глядя на его лицо. Он все еще безумно улыбается. — Я не хочу никакого праздника. Извините, но вам лучше собрать все это и вернуться домой. — Уже поздно, Васильева. Где ты ещё найдешь такую замечательную компанию в эту волшебную ночь, как ни меня? — Мне не нужна никакая компания. Вы то шарахаетесь от меня, то заявляетесь как к себе домой. Я вас вообще не понимаю. Кусаю губу и чувствую как от волнения горят щеки. Он поворачивается ко мне и замерев, долго разглядывает мое лицо. На его лице застыло непонимание и какая-то обида что ли. Я не видела в своих словах ничего обидного. Если ему хотелось помочь мне, то не нужно лезть в мою квартиру тогда, когда мне это не надо. А если его одиночество некому скрасить, то я точно не та компания, что ему нужна. Неужели нельзя было поехать к друзьям? Никогда бы не подумала, что он настолько одинок, что бросится к какой-то студентке отмечать Новый Год, будучи зная, что она влюблена в него… — Я думал тебе понравится эта идея. — Хмыкнул он. В его взгляде читалась неуверенность. Арсений сомневался между тем, чтобы остаться и тем, чтобы уйти отсюда навсегда. — Мне не хотелось оставлять тебя в пустоте и грусти. — И что мы с вами будем делать? Пить сок и смотреть «Голубой огонек», смеясь с тупых пенсионерских шуток, а полпервого ночи пойдем спать? Он расхохотался. Громко, задорно, почти по-детски, морща нос. Я слегка улыбаюсь, а потом тоже начинаю смеяться вместе с ним. И это мгновение было самым лучшим. Мгновение, когда мы смотрели друг на друга, испытывая при этом самые положительные и яркие эмоции. — Нет, Васильева, все будет куда веселее, чем ты себе это представила. Я сейчас помою руки и вернусь. Будем готовить самые новогодние блюда под новогодние фильмы. Я ничего не возразив, пустила его в ванную. Пока он там справлялся, искала на кухне салатники и красивые тарелки с фужерами в отдельных сервантных шкафах. Маман бы меня сейчас убила, если увидела какую дорогую посуду трогали мои руки. Вытаскиваю пару кастрюль, терки, ножи и все-все-все, что бы нам потребовалось. Я не знаю что там нашло на Арсения на самом деле, что он думал и хотел этим показать, мне стало все равно. Если он хочет встретить новый год со мной, то пусть встречает. Я просто проведу это время с неким удовольствием и узнаю его по лучше, как человека. Он вернулся и хлопнув в ладоши, начал давать мне указания, что мыть, что чистить и ставить на плиту вариться. Выполняю каждую просьбу без каких-то колебаний, пока он снимает упаковки с продуктов и укладывает их на общую тарелку. По-хозяйски берет доску, терку и ножи, садясь за стол. Первым делом в его списке было приготовить оливье. «Иначе какой Новый Год без советского оливье?» Я принесла из комнаты ноутбук, включив фильмы, под которые мы стругали салаты, нарезки и обсуждали сюжеты. Арсений озвучивал реплики актеров по памяти, контролируя мой процесс нарезания овощей. У нас сложился неплохой тандем. Я даже забыла, что он мой бывший преподаватель. Нам было так легко и свободно общаться почти что на самые разные темы, что мы даже не заметили как на часах уже было одиннадцать часов. Я откопала в шкафу скатерть, которой мы накрывали стол по праздникам и даже нашла свечи с подсвечниками. Мне показалось это красивым дополнением к сервировке. Украшаю стол, пока Арсений завершает штрихи на кухне. Выходит ко мне в зал с маленькой елочкой, поставив её в угол тумбочки, на которой стоял телевизор. Прошу его дать мне несколько минут на переодевание и ухожу в комнату. Здесь, в отличии от уже оживлённых кухни и гостиной, было очень холодно. Ныряю в шкаф, перебирая вещи и ища вещь, в которой явлюсь. Натягиваю на себя длинное черное платье с четвертным рукавом и расчесав волосы, выхожу обратно. Времени на макияж и супер-пупер прическу не было, к тому же мне и не хотелось. Арсений сидел на диване и гипнотизировал стену взглядом. — Ну так гораздо лучше! — Радуется он, заметив меня. — Ну что, у нас все готово. — Да, я думаю можно сесть за стол. У нас не стояли какие-то излишества в виде красной икры, ананасов, оливок и прочего. Арсений пододвинул за мной стул, а я потянулась к пачке ананасового сока, наполняя стакан. Он накладывал себе в тарелку салат и не знал куда деть глаза. В этой блестящей тишине было очень неловко смотреть друг на друга и находиться в принципе. Я рассматривала стоящий напротив сервант, грызя губы, а Арсений изредка стучал вилкой по тарелке, опустошая её от еды. Часы тикали в медленном темпе, подбираясь к началу двенадцатого. — Марго, а ты пишешь в куранты желание на бумажке, а потом выпиваешь его пепел? — Так делали родители. Я не думаю, что эти желания сбываются. А вы? — Я вообще узнал о таком лет пять назад, когда мы отмечали с друзьями. Одна наша знакомая начала в куранты суетливо писать желание, потом подожгла и выпила с фужером шампанского. Я тогда вообще удивился, потому что это казалось мне слишком странной традицией. Пить пепел уже чуднò звучит. Но мне почему-то так понравилась эта история. Он задумчиво рассматривал прозрачный фужер, крутя пальцами его ножку. Лицо было грустным, а глаза и вовсе потухли, будто буквально двадцать минут назад мы не хохотали с фильмов. Арсений замолчал, что-то обдумывая в своей безумной голове, пока я кусала губу и смотрела на него. Он был очень одиноким и печальным. Это промелькнуло в нем на какую-то секунду. На ту самую секунду, когда время остановилось и дало мне возможность рассмотреть мужчину с другой стороны. С той, которую он старательно скрывал от чужих глаз и таил глубоко в своей душе. Моя рука невольно тянулась к его, чтобы погладить и успокоить, дать надежду, что все образуется. Но я подумала, что это будет слишком, поэтому убрала её на колено и печально вздохнула. Арсений тут же бросил взгляд на меня. Его лицо было встревоженным, а в глазах застывали ледяные глыбы. Я ощущала этот мороз на своих плечах, с сожалением понимая что он чувствовал. — Хотите вместе загадаем желание в куранты? — Как хочешь. — Усмехается он и тянется к бутылке шампанского, читая состав, лишь бы не смотреть на меня или не слушать пустоту. — Кстати, это очень хорошее шампанское. Я беру его уже давно. Ты пробовала? Если тебе рассказать обо всем, что я пробовала, ты бы со стула упал. Молча киваю головой, усмехаясь. — Арсений Сергеевич, почему в эту ночь вы выбрали меня? Почему не пошли к друзьям или родителям? — Он смотрит на меня, явно не ожидая такого коварного вопроса.