Певерелл - это не просто фамилия, это состояние души

Тобирама сидел в своем кабинете и тяжелым взглядом рассматривал чертежи на столе. Он думал. О словах, сказанных братом во время завтрака. Сожаления, ошибки и шанс… После той фразы мужчина оглянулся на свое прошлое, связанное с другим миром, которое давно его не беспокоило, так как было присыпано пеплом магии времени и пространства. Прошлое больше не волнует струны души, но воспоминания остались. Лорд Певерелл помнил о том, о чем думал тогда, что чувствовал, и при всем при этом имел способность смотреть со стороны и уверенно сказать, что в той жизни было много вещей, из-за которых стоило бы сожалеть. Хотелось изменить, дать себе прошлому хороший подзатыльник. И, как не странно, причина была в одном человеке… Перед ним Тобирама в какой-то степени чувствовал вину. Если бы история сложилась как-то иначе, если бы альбинос поступил как-то по-другому, тогда, возможно, все было бы иначе… Мадара Учиха. Тобирама Сенджу имел с ним сильную связь. Они были врагами. Были союзниками. Потом опять врагами. Учиха вызывал раздражение, уважение, негодование, благодарность… в общем: многое. В определенные моменты зависть и даже страх. Он никогда не оставлял окружающих равнодушными. Том Реддл не был похож на Мадару Учиха ни в анфас, ни в профиль, но все-таки что-то эдакое проскальзывало иногда. Эта их темная сторона… наверное, именно поэтому, даже если Том действительно безумно нравился Тобираме, мужчина не предпринимал никаких действий, чтобы развить их отношения, выстроив игру с глупыми правилами. Тобирама чего-то ждал и почему-то хотел, чтобы именно Том сделал первый шаг. Почему? Если задуматься… он и братья похожи больше, чем кажется на первый взгляд, и Ваньинь понял бы Тобираму. Потому что ответ на вопрос: мужчине хотелось, чтобы выбрали именно его. Пустота в прошлой жизни появилась не из ниоткуда. Все воспринимали заботу, да и самого младшего Сенджу как должное, и никогда не проявляли к нему ответных чувств, что появилось только здесь вместе с Эваном и Дорой Певерелл, вместе с братьями Певерелл. Буцума видел в своем сыне лишь оружие, Хаширама — тут все сложно — любил брата, но не проявлял эту любовь должным образом, ставя другие идеалы и мечты выше братской связи, поэтому хоть они и были дружны, имели огромную пропасть между собой, так что секреты и переживания предпочитали оставлять при себе. Клан Сенджу недолюбливал его, ведь он не такой, как все, не такой Сенджу. Недо-Сенджу. Беловолосый и красноглазый. Враги боялись и презирали. Завистники пускали много слухов, которые создавали репутацию безжалостного демона. И… Тобирама мог полагаться только на себя. Позже, конечно, появились ученики — глоток свежего воздуха, но поддержка требовалась именно им, они не могли дать ему чувства защищенности, умиротворенности и спокойствия. Тобирама был одинок в прошлой жизни. Смотрел издалека на то, как просто Мадара находит общий язык с братом, с окружающими и подсознательно не шел на контакт, завидуя и подозревая во всех бедах человечества. Когда же Учиха не выдержал и стал этим злом, Тобирама мог бы выдохнуть спокойно и сказать, что знал это с самого начала, но так не сделал. Ведь он наблюдал за Мадарой и восхищался им. Учиха ему… нравился? Но подойти и поговорить не позволяли обстоятельства, которые сподвигли два враждующих клана заключить мирный договор и основать деревню. Если бы все сложилось по-другому, то… хватило бы у Тобирамы смелости подойти и поговорить с Учихой? Раздался стук в двери, выводя из размышлений. — Войдите. Это оказался Том. Мужчина спокойно прошел в кабинет и сел на диванчик, рассматривая главу рода Певерелл. Тобирама буквально чувствовал, как чужой внимательный взгляд перемещается с длинных волос на заостренные уши, потом обжег красные отметины на щеках, губы, нос, лоб и наконец глаза. Это немного смущало, и заставляло сердце внутри биться быстрее. Редлл являлся по своей сути невероятным человеком, гением политики и переговоров, немного мрачный, да, но слишком привлекательный. Неповторимая харизма и сила духа заставляли тянуться к нему окружающих, как пламя мотыльков, и Тобирама оказался одним из них. Поэтому Тобираме хотелось подтверждения, что для мужчины он не просто часть серой массы, а особенный. Том должен сделать первый шаг сам, и точка. Но сейчас синие глаза Редлла были задумчивы и совсем не радостны. — Что-то случилось? — поинтересовался Певерелл. Внезапно, сразу же после заданного вопроса, цвет глаз напротив поменялся на красный, что сильно встревожило Тобираму. Красные глаза были у Волан-де-морта, безумца с разорванной душой. Когда Смерть собрала душу волшебника, сидящего напротив, то цвет глаз вернулся к естественному оттенку синего… — Том? Тобирама под влиянием ситуации поднялся с кресла и подошел к до сих пор молчащему мужчине, всматриваясь в глаза и пытаясь увидеть хоть что-то в них. Безумия не было, но эти красные глаза вызывали у Певерелла подсознательную настороженность. Они сияли словно… шаринган. Почему именно это сравнение всплыло в голове, мужчина не знал. Хоть Тобирама и волновался за подопечного, внешне он не выглядел таковым. Его аура была просто пронизана спокойствием и ледяным равнодушием. — Твои глаза… Певерелл поднял руку, чтобы прикоснуться к чужому лицу, и ему это позволили. К счастью, прикосновение, кажется, вывело собеседника из задумчивости, и Редлл наконец заговорил: — Тобирама Сенджу. — Да? Люди в магическом мире знают меня под этим псевдонимом. Что такое? — Мадара Учиха. Тобирама отдернул руку. Просто оказалось очень неожиданно услышать это имя из уст человека, что жил только в этом мире. К тому же, Певерелл только несколько минут назад думал об этом человеке, но… руку убрать не позволили, схватив ее за запястье. — Откуда ты знаешь это имя? — поинтересовался Лорд Певерелл, слегка нахмурив брови. — Я знаю это имя довольно давно, но лишь совсем недавно смог разобраться и идентифицировать его с собой, точнее человека, носящего это имя. Что примечательно, в его воспоминаниях прослеживался целый отдельный мир, не похожий на наш, но также там был человек, что известен Тому Редллу с воспоминаниями из этого мира. — Ты обманул меня? — Я просто не договаривал или умалчивал, но обмана как такового не было, — волшебник дернул за руку, заставив Тобираму наклониться. Оказаться ближе. Лицом к лицу. — Тогда… кто же передо мной? — поинтересовался Певерелл, все еще сохраняя внешнее спокойствие, но легкий трепет ресниц и дрожь рук выдавали его. Редлл знал, в отличие от Мадары, куда стоило смотреть. Алые глаза «потухли», являя глубокий синий цвет. — Том Редлл, — ответил мужчина. — Все тот же Том Редлл, которого ты знаешь. Ведь воспоминания Мадары Учихи или же «воспоминания о прошлой жизни» всегда были при мне после восстановления души, просто теперь ты об этом узнал. — Твоя аура недавно поменялась… — Чтобы освоить мировоззрение двух разных личностей и сформировать новую, слив их воедино, нужно время. Так ты мне расскажешь, почему ты есть в воспоминаниях прошлого меня? — Потому что я лично общался с прошлым тобой, и Мадара Учиха ненавидел меня, — ответил Тобирама, опустив взгляд. — Кто тебе это сказал? Что-то я такого не припомню. — А я помню, и твое отрешенное поведение сейчас тому доказательство. — Отрешенное поведение? Том притянул Певерелла еще ближе, из-за чего ему пришлось сесть на чужие колени. — Я буквально пожирал тебя глазами, и не говори, что не чувствовал этого. Мне приходилось прилагать титанические усилия, чтобы сдерживаться. В нашей маленькой игре я не собирался проигрывать, но сегодня моему терпению пришел конец. Тобирама чувствовал теплое дыхание на щеке, шепот щекоткой прошелся по уху. — Расскажешь? — прошептал альбинос. — Покажу, — вдыхая запах чужого тела, Том чувствовал, как его ведет. — Постепенно. По порядку. Так, как посчитаю нужным. Талию Тобирамы взяли в сильные тиски, массируя кожу под одеждой и притягивая ближе, буквально впечатывая в себя. — И жду от тебя того же. — Из-за молчания и недомолвок было совершено много ошибок и породилось не меньше сожалений. Я не смею молчать, даже если это секрет рода Певерелл. — Я отдам тебе взамен секреты рода Гонт и Слизерин. Губы Редлла поймали чужие, обжигая напором и страстью. Хотелось просто отбросить все мысли и обнимать этого человека. Целовать. Магия теплым потоком окружила силуэты обоих, подтвердив клятву и скрепив ее золотой тонкой нитью, что оплела их безымянные пальцы. На гобелене Певереллов позади диванчика образовалась новая иконка, соединенная с главой рода ветвью брака, пока еще бледной, но крепкой.