Сильнее

Чонгук слепо смотрел в потолок, не ощущая себя. Будто бы его перенесли прямо на небеса, и он сейчас купался в вечном блаженстве - настолько он был счастлив. На его лице отразилось сладкое удовольствие, а сильные ноги были напряжены и раздвинуты. Кто там устроился? Кажется, второго зовут Ли Хи, и он брат До Хи. Они жутко похожи, но отличаются тем, как именно сосут его член. До Хи сладкий и соблазнительный, весь из себя леденец, а его братишка - настоящая сука. Вошёл в спальню, докуривая то ли косяк, то ли сигарету, и был уже весь голый. От него бешено несло течкой, и тем не менее крыша у него не съехала. Сначала съехала крыша у Чонгука. Он с час лизал его течный зад, усевшийся ему на лицо, запихивал в него язык и довольно урчал. Но сейчас близняшки ублажали его так хорошо, что Чонгук чувствовал, что вот-вот кончит. До Хи чувственно сосал головку его члена, томно поглаживая его пах и торс, а Ли Хи елозил языком по его яйцам. Чувство времени окончательно потерялось, когда его мальчики стали откровенно слюнявить его стояк, перехватывая друг у друга инициативу и откровенно сражаясь за право первым попробовать его сперму. Их языки сталкивались, сплетались, ерзали по твёрдому члену, а Чонгук откровенно и громко стонал и рычал, держа обоих омег за волосы, чтобы не дать им отстраниться. А они и не собирались. Братишки тяжело дышали, вылизывая вены на его члене так настойчиво и нетерпеливо, что крепкие мышцы Чонгука начали подрагивать, предвещая оргазм. Его глаза закатились слегка, и сперма густо брызнула на лица близняшек, стекая по их милым очертаниям. Это было феерично, и Чонгук никак мог отдышаться, жадным взглядом скользя по своим омежкам, слизывающим сперму с его головки. Они причмокивали, глотали её и мурлыкали, изредка лениво целуясь, а красивая рука Ли Хи всё ещё неторопливо мастурбировала стояк Чонгука. – Ты и вправду ненасытный, – промурлыкал омега, приподнимаясь. Чонгук судорожно вздохнул, горящим взглядом наблюдая за тем, как Ли Хи по-кошачьи залезает на него сверху, виляя своим роскошным задом, и садится верхом, уперевшись в член. Его изящная, благородная фигура держалась небрежно и ловко, когда Чонгук ощутил, как он вертит бёдрами, заставляя его стонать. Его тугие, наполненные спермой яйца лизал нежный язычок До Хи, а сверху терлись мягкие ягодицы Ли Хи, перекатывая его мошонку по своей течной промежности. Сам Ли Хи постанывал с альфой в унисон, грациозно двигая бёдрами, и его аккуратный член шлепался об торс Чонгука, разбрызгивая смазку. – Хочешь меня трахнуть? – ласково промурлыкал омега, и Чонгук напряженно зарычал, впиваясь пальцами в постель, когда его мокрая дырка начала тереть его член, елозя по всей длине, а маленький рот До Хи чувственно впился поцелуем в его напряжённую мошонку. – Да, – Чонгук хрипло выдохнул, невольно подергивая бёдрами, чтобы усилить стимуляцию. Ли Хи застонал, как шлюха, выгибаясь, и его дырка потекла новой порцией тёплой, ароматной смазки. Движения его бёдер ускорились, Ли Хи стонал всё громче. – Да? Хочешь трахнуть мою дырочку? – услышав грубое рычание в ответ, Ли Хи наклонился и вдруг наотмашь хлестнул Чонгука по лицу ладонью. – Да, милый? Хочешь мне присунуть? – Блять, да! – ошалевше рявкнул Чонгук. Пощёчина и осадила, и возбудила его, его член дрогнул, и тогда Ли Хи сжалился, приподнимаясь так, чтобы одним движением залезть сверху, с похотливым стоном насаживаясь до конца, пока яйца упруго не приткнулись к его ягодицам. Эта похотливая сука впилась ногтями в грудь Чонгука и стала быстрыми, торопливыми толчками скакать на его члене, так мощно, что кровать под ними прогибалась и скрипела. – Ох, да, детка! Нравится моя дырочка? Нравится её трахать? – возбуждённо выстанывал Ли Хи, выгибаясь на Чонгуке, как кошка, и Чонгук не мог оторвать взгляда от этого зрелища, двигая бедрами, чтобы глубже засунуть свой член в эту скользкую, горячую попку. Омега отвечал вскриками, стонами и сладким подвыванием, тогда темп ускорился, став просто бешеным, и Ли Хи начал уже просто визжать, раздирая сильную грудь Чонгука своими ноготками. Они не видели никого и ничего, крепко прижавшись друг к другу, и Чонгук задыхался от удовольствия, чувствуя, как дырка, до упора насаженная на его член, начинает пульсировать и сжиматься. В этот момент темнота окончательно их поглотила, и Ли Хи подвывал и рыдал, а из его члена без остановки текло и брызгало, заливая пресс Чонгука липкими жидкостями. Кажется, омежка умолял его долбить сильнее, изнасиловать и воспользоваться, трахнуть глубже и крепче, и его блаженные рыдания и судорожная дрожь заводили Чонгука до бешенства. Его член задрожал вновь, и сперма всего за секунды превратилась в пену, которую они взбили в пузыри, не прекращая трахаться. Ли Хи слез с него лишь тогда, когда стояк Чонгука случайно выскользнул, и с беспомощным вздохом упал на кровать рядом, чтобы взять передышку. Еле дыша, он улыбнулся Чонгуку, шурша пачкой сигарет, и облизнул свои губы, откровенно соблазняя. Чонгук тоже едва дышал, темнота перед глазами никак не рассеивалась, и когда он вдруг услышал хлюпающие звуки с другой стороны от себя, то перевёл взгляд, с трудом узнавая того, кто совсем рядом с ним лежал на животе и, задрав зад повыше, пальцами отчаянно мастурбировал, натирая свою течную дырочку. Ах, До Хи. Перевозбужденный омега был так близок к оргазму, лишь наблюдая, и сейчас был слишком доступной жертвой для альфы. Когда Чонгук завалился на него сверху, всем телом придавливая к кровати, До Хи взвизгнул в голос. Его трясущиеся ноги раздвинулись, стоило только Чонгуку шлёпнуть его по заднице, и гонка началась снова. Чонгук не знал, как долго всё это продолжалось. Омежки прямо на его глазах превращались в стонущее, кричащее, мокрое нечто, их тела хлюпали, и сперма неаккуратными брызгами запачкала всю сбитую постель. До Хи очень мило плакал от оргазмов и пытался отползти, когда Чонгук хотел ещё и ещё, а Ли Хи сам ездил верхом на его члене. Омеги жадно оплетали его со всех сторон, томными голосами выпрашивая больше, сильнее, быстрее. Они лизали друг друга, они сосали его член, не давая сделать и шагу с кровати, и в отместку Чонгук держал их за волосы, почти насильственно трахая их измученные дырочки. Их потный клубок не расцеплялся ни на секунду, омеги шалели от количества спермы внутри их нежных тел, и раздвигали ноги, с довольными стонами напрыгивая на Чонгука снова и снова. Их течка и его гон смешались в сумасшедший коктейль, и когда за окном посветлело, Чонгук всё же позволил своим любовникам выпить немного воды и восстановить силы. Ли Хи пришлось поить, как больного, ведь он был надёжно насажен на член Чонгука, и толстый узел удерживал его раскрасневшуюся дырочку. Сперма периодически брызгала внутрь, и Чонгук довольно вздыхал, отдыхая. Когда они немного поспали, всё началось снова. – Какая же ты сука, – Чонгук хрипло рычал, хватаясь за бёдра До Хи, который в ненормальном темпе прыгал на его члене. Его нежные ягодицы покрылись крупными следами от рук Чона, но омега не обращал на это внимание, его рот не закрывался, настолько часто и похотливо он стонал. – Папочка трахнет тебя как следует, – Чонгук больно ударил До Хи по заду, и на его напряженный, сильный торс брызнула жидкая сперма. До Хи судорожно застонал, стискивая своим задом член Чонгука, и рвано выгнулся, хватаясь за спасительные широкие плечи. – Умоляю, папочка, я хочу ещё, – капризно поскуливая, До Хи двинул задом, и его нежные ягодицы плотно прижались к яйцам Чонгука, заставив его захрипеть и двинуть бёдрами. – Ах! Да, да, папа, ещё, трахни мою дырочку! Ли Хи, развалившись рядом с ними на диване абсолютно голый, неторопливо курил, а свободной рукой гладил свою промежность, двумя пальцами неспешно мастурбируя, вводя внутрь себя пальцы и растягивая. Омега с наслаждением смотрел на то, как бешено спариваются его братишка и их общий любовник, как у До Хи начинает крупно трясти тело, и как он сладко кончает, соскальзывая с члена Чонгука, сползая на пол и тоненько, жалобно повизгивая от удовольствия. Его тело было мокрым и развратным. – Похотливая шлюха, – процедил Чонгук сквозь зубы, и в этот момент его глаза были абсолютно чёрными. Ли Хи едва смог сдержать блаженный стон, наблюдая за этим зверем, и томно пополз к нему, меняясь местами с братцем. Его нежная, упругая дырка с готовностью приняла внутрь неугомонный стояк альфы, и Ли Хи застонал, чувственно выгнувшись. – Нет, это ты шлюха, Чон Чонгук, – ласково промурлыкал омежка, прижимаясь к груди своего любовника и растирая по его телу сперму. – Моему братику ты очень понравился. Мне тоже. Ты знаешь, нам обоим нравится, что ты тайком трахаешь нас. Мм... Он прижался носом к шее Чонгука, слушая его утробное рычание, и начал скакать верхом, выдыхая лёгкие, но довольные стоны. – Ах, да, Чонгук-и. Ты хочешь наши дырочки. Твой запах такой сильный... – он вскрикнул, когда Чонгук резко двинул бёдрами, загоняя свой член глубже, и, задыхаясь, продолжил скулить. – Настоящий самец. Хочешь повязать много самочек, да? Он ускорился, томно глядя на Чонгука, полностью завороженного. Они трахались, крепко прижавшись, и мокрый, слюнявый рот Ли Хи был так близко, нашептывая: – Ах, боги!.. Да, детка, да, вот так!.. – его роскошные, стройные бёдра сжали бока Чонгука, когда они вместе упали на диван, продолжая нетерпеливо спариваться. – Мм, милый!.. Мы удовлетворим твой член, Чонгук-и. Сделаем то, с чем не справляется твой муженёк. Трахни, милый! Давай же, трахни сильнее! _______ Наконец, он расслабленно висел. Чонгук, удобно устроившись в ванне, будто медитировал, наблюдая за тем, как запутываются между собой струйки пара. Была уже глубокая ночь, и буквально десять минут назад омеги закончили обслуживать его. До Хи совсем выдохся, обмяк прямо на члене Чонгука, и все трое наверняка надолго запомнят этот оргазм. Но сейчас омеги уже отдыхали в постели, а их любовник лениво натирал своё тело мочалкой, мыл голову, давал уставшему телу немного передохнуть в тёплой воде с морской солью. И наконец-то его член просто лежал на его бедре, а голова была пуста, так что Чонгук не думал ни о чем, даже о сексе. Он мылся, наслаждаясь негой, чистил зубы, смывал с себя блаженный аромат похоти. Его милые мальчики были до отказа накачаны его спермой, а их тела были покрыты его засосами и укусами. Даже после мытья их дырочки сочились смазкой и спермой, но их течка и его гон медленно сходили на нет. Кровать была в ебеня. Когда он наконец вымылся и оделся, с удивлением отмечая, как чужеродно на нём ощущается одежда, Чонгук взял телефон в руки спустя... Сколько, пару часов? Надо же, заряд ещё держался, пусть и на жалких тринадцати процентах. Разблокировав экран, Чонгук моментально ощутил то, что его кожа похолодела, а на спине будто выступил пот. Куча пропущенных звонков, с полсотни. И сообщения. 4 дн. назад. Чимин-хëн: Идиот, где тебя носит? 2 дн. назад. Чимин-хëн: Твою мать, Чонгук, я звоню в полицию. Где ты? Ты в порядке? 1 дн. назад. Чимин-хëн: Если ты умрёшь, я тебя убью. У тебя двойня, папаша. 3400 и 3600, малышка и мальчик. 5 мин. назад. Чимин-хëн: Тэхëн так много плачет, роды были очень тяжёлые. Мне так тоскливо. Где ты, Чонгук-ши? Он без конца про тебя вспоминает и плачет... Пожалуйста, вернись?..