Любовь и ненависть

– Что тут вообще у вас происходит?! – в комнату отдыха заходит менеджер, и по нему сразу видно, что не в добром настроении он. – Почему я вижу Катерину, бьющуюся в истерике? Вы совсем уже перестали соображать, что делаете?!! Это ты опять довел её, Намджун?! – Частично… – тихо отвечает Намджун. Парни не до конца ещё осознали, что были слишком жестоки. – Что значит «частично»? Кто мне всё объяснит, чёрт возьми?!! – его крик слышен далеко за пределами комнаты. – Катерина собралась идти на свидание с Чан Уком! Мы разозлились, высказались, Намджун более грубо это сделал, – виновато говорит Чонгук. – Высказались, значит, да! Так, всего лишь, высказались ОНИ! А почему мы тогда час её приводили в чувства, и пока наш медик не дал ей таблетку снотворного, она не успокоилась и не уснула, а? Хорошо, что Чан Ук увидел её, выбегающую из здания и пошёл за ней. Неизвестно, что в итоге было бы. – Опять ОН, – выдыхает Хосок. – Что ОПЯТЬ?!! ЧТО?! – кричит менеджер, – Она ваша собственность, что ли, принадлежит вам, а? – Парни, вы перегнули палку, реально. Мне стыдно за нас! – сказал Чимин и вышел искать Катерину. Или, хотя бы, узнать, где она. Менеджер вылетел вслед за Чимином. Он не знал, что ему делать, ведь работа над книгами срывается, а это повлечёт за собой совсем другие последствия. И сейчас задача менеджера была – сделать всё, чтобы я не отказалась от сотрудничества и не улетела первым же рейсом. Чимин узнал, что меня отвезли в коттеджи, и там я выпила ту самую таблетку и уснула. Решил, что надо что-то делать. Вернулся к парням, намереваясь поговорить. Но ничего не вышло – режиссёр позвал их продолжить репетицию. Завтра уже концерт, и выхода у них не было, как натянуть улыбки и продолжить работать, как бы тяжело это не было. Проснулась я глубокой ночью. На столе в комнате стоял поднос с ужином и запиской. Есть совсем не хотелось, на душе была пустота и тревога. Я не знала, что мне делать дальше, да и после всего случившегося, я не понимала, как себя вести со всеми. Ведь раньше истерик не было. Наверное, надо принять решение: буду ли я дальше, писать о них книгу, буду ли вообще рядом… Взяла записку, а в ней оказалось послание от Чимина. «Катерина, прости, пожалуйста, меня и парней за всё. Знаю, что слова сейчас не помогут, но я хочу, чтобы ты знала, что мы сожалеем. Обязательно поешь. И позвони Джину, он ждёт твоего звонка». Джин? Зачем ему звонить? Мыслей на этот счёт не было. Взяв телефон в руки, я увидела несколько сообщений от него. Но сейчас было глупо ему звонить: он в казарме, у него ночь. Пусть отдыхает, лучше утром напишу ему. На часах два ночи, спать – даже мысли нет. Мозг отключён, значит, лучше пойти и прогуляться. Территория закрытая, и никто меня не потревожит. Захватив с собой плед, я тихо спустилась вниз, стараясь не шуметь. На улице действительно было прохладно. Я, накинув плед, пошла в сторону моря, решив посидеть в беседке. Но, подходя ближе, увидела чужую спину человека, сидящего на шезлонге. «Неспящие в Сиэтле» сразу вспомнились. Фильм очень душевный, герои которого жили в разных городах и общались только через радиопередачу. Точнее, слушали её. Наверное, сейчас в моей жизни наступило время долгих разговоров, я понимаю, что все будут пытаться поговорить. – Почему не спишь? – спрашиваю я, сажусь рядом. – Оу, напугала… Не ожидал кого-то встретить тут, – отвечает мне Чонгук. – Думаю, ты и так знаешь, почему! – Ага, «напугала», так я тебе и поверила. Такая груда мышц и напугалась! Не поверю. – Как ты? Выглядишь весёлой... Парни спать ушли, даже не поговорив перед завтрашним днём. – Гук несмело поворачивается в мою сторону. – Я не знаю, как извиниться, понимаю, что мы были слишком грубыми и неправы. Подскажи, как теперь исправить всё? – Это странно слышать от тебя… Я сейчас ещё под действием лекарства, так что, адекватно не реагирую. Мне всё произошедшее кажется дурным сном. Я не могу принять пока, что Хосок мог так отнестись ко мне… Намджун… Его слова… Ты знаешь, я, вроде, привыкла к его резкости, а оказалось, что нет, оказалось он может быть ещё жёстче…даже и это наверно не то слово. Не хочу думать, что он на самом деле хамил мне, сознательно сказал это. А самое главное – я не могу ему ответить, на меня как будто ступор нападает! Меня это пугает, если честно… – Я прошу прощение от нас всех, честно. Мы просто растерялись, мы не готовы были к тому, что ты вдруг захочешь пойти с кем-то на свидание. Мы так привыкли к тебе за эти три месяца. Ты всегда добрая с нами. Поддерживаешь, помогаешь. Я знаю моменты, когда ты нас прикрывала перед менеджером. Ты стала нашей подругой. Мы привыкли знать, что ты всегда рядом ИМЕННО С НАМИ. Было странно видеть вас на берегу моря, а потом услышать разговор режиссёров, что ты оказывается согласилась на свидание с кем-то НЕ ИЗ НАС… Нам в какой-то момент хотелось, чтобы ты ПОЛЮБИЛА одного из НАС. Прости, бред говорю… У нас были теории, что кто-то из нас – твой биас, и ты летишь к нам попытаться влюбить его в себя. – Что-то ты смешал всё в кучу… Я когда прилетела, сразу чётко стала разграничивать в себе фаната и писателя. Вы сразу дали мне понять, что вам тема книги не нравится, что вы не в восторге от идеи директора. Мне приходилось сдерживать свои эмоции, но в душе я радовалась за все ваши достижения, пищала от восторга на ваших тренировках. Я так и осталась вашей верной фанаткой. – А мы даже не догадывались, что тебе было НАСТОЛЬКО ТРУДНО иногда. Стоит всегда говорить друг с другом, наверное. Надеюсь, ты сможешь больше нам доверять. Я бы этого хотел. – Ты думаешь этого все хотят? Сомневаюсь. Думаю, что, видимо, мне стоит ограничить контакты с вами теперь, чтобы не раздражать своим видом. – Что за глупости я слышу, а? – неожиданно за нашими спинами появляется Чимин и возмущённо цокает. – Если ты из-за этих говнюков станешь нас избегать, то я вместе с тобой буду! Пусть впятером тур отрабатывают, раз решили, что имеют право ТАК разговаривать. – Чимин, мне не позволит совесть такое. А как же фанаты? Они без твоего пресса и улыбки не проживут. Нет, я не собираюсь брать ответственность за такое, – улыбаюсь я ему. Чимин стал действительно близким мне за это время. Он всё время шутил, поддерживал, помогал с обучением, иногда позволял напиться вместе с ним, когда совсем уже было невыносимо. Утром давал таблетки от похмелья. Был другом. Настоящим другом. – Значит, и никаких ограничений! Пусть лучше Намджун мучается, чем ты уедешь и бросишь меня тут! Кто со мной пить будет, а?! Вот, ты не подумала об этом, – шутит Чимин, стараясь уйти от главной темы дня. – Хахах, нашёл главную алкоголичку. И вообще, вы чего не спите? Я после крепкого сна, это логично. А вы-то чего? Завтра концерт, вы должны быть полны сил, – говорю я, оглядывая их. – Мы всегда не спим перед первым концертом тура. Волнуемся. Ты не переживай, на адреналине всё сработает, как надо. А потом вырубит, вот и выспимся, – отвечает Чонгук. – Да, мы уже давно не ездили в такие туры, поэтому после перерыва очень переживаем, справимся ли, – делится Чимин. – Зная вас, скажу – вы справитесь! Я верю в вас всегда. Иногда мне кажется, что уже и так идеально, но вам всё где-то что-то не нравится, и вы больше и больше отрабатываете, тренируетесь, записываете дубли, – признаюсь я им. Им нужно это, потому что они тоже всё так же не уверены до конца в себе. – Вам НУЖНО, в любом случае, идти отдыхать. Просто лежите в кроватях и думайте о приятном. Так, все встали и пошли, а то ругаться начну так, что все проснутся! – Вот такая ты мне больше нравишься, уверенная в себе и гоняющая нас! – смеётся Чимин, но послушно встаёт и идёт вслед за Чонгуком в дом. – Спокойной ночи, ребята. До завтра. СВОЙ ПЕРВЫЙ ВАШ КОНЦЕРТ я ни за что завтра не пропущу, несмотря ни на какие обстоятельства. Так что, от меня не отделаетесь так быстро. Парни ушли к себе, пожелав и мне доброй ночи. Я убедилась, что они вошли в свой коттедж, и увидела свет в окнах их комнат, спокойно поднялась в свою комнату, налив предварительно зелёного чая. Спать не хотелось, лежать тоже, поэтому я открыла ноутбук и стала писать второй том. Со стороны может показаться, что я легко отпустила случившееся днём, но это было не так. Я просто пересмотрела своё поведение и отношение ко всему. И всё благодаря парням. Наш с ними разговор очень помог мне осознать, что и я в чём-то виновата. Как Гук и сказал, дала понять, что я ВСЕГДА только с ними. ТАК, в общем-то, и было, если бы я не решила избавиться от своих чувств к Намджуну с помощью Чан Ука. Я не думала в тот момент, что у парней своё чувство собственности. А может, мне нужен был выплеск эмоций и своих чувств, и истерика этому помогла только… Сейчас я успокоилась и стала более здраво думать. И, если честно, я никогда не умела обижаться. Да, было неприятно. Сегодня очень больно, но чувства обиды не было. Единственное, самое правильное, теперь – научиться всё высказывать в ответ, не давать себя в обиду, особенно этому засранцу, так умело мной манипулирующему. И больше не позволять себе так срываться и реветь! Нельзя так давать слабину. Я – сильная, самостоятельная и уверенная в себе девушка! Я – писатель. Две мои книги очень популярны. Обеспечиваю себя сама. Вот и не страдать по всяким пустякам. Прочитав себе мантру, я надела наушники и погрузилась в предложения, фразы и мысли. Утро для меня было беспощадным. Легла я в пять утра, еле смогла заснуть, а тут уже и вставать надо. Будильник не оставил и шанса на сон до обеда. И сразу же вижу в телефоне оповещение от Джина. Похоже, Чимин решил пойти в открытую защиту меня от всех и приобщил к этому тяжёлую артиллерию. – Джин, привет. Ты сегодня какой-то активный. Как у тебя дела? – я позвонила по видеосвязи и теперь наблюдала его в армейской форме, стриженного и с довольной улыбкой. Хоть мы и мало с ним общались до его ухода в армию, но я скучала по нашим разговорам. Он старше и умнее, всегда знал, что сказать. – Привет, солнце! Что у вас там происходит? Почему я узнаю, что у тебя истерика случилась? Кого приехать побить? Намджуна или всех сразу? И что за новости о свидании с кем-то? Ты влюбилась? – Джин сразу зашёл с козырей, выдав все вопросы, и теперь ждал от меня пояснений. – Тебе правду или можно приукрасить? – говорю я, пытаясь отвлечь его. – Не увиливай! Давай по порядку рассказывай, чтобы я всё правильно понял, – у него оказалось свободное время, и он ждал ответов в нетерпении. – С чего же начать…Влюбилась? Да, наверно… Но тем самым свиданием хотела избавиться от неё, от влюблённости. Так что, это не то свидание, о каком все подумали. Бить никого не надо – это их право говорить всё, что они думают. Истерика моя не заслуживает такого внимания. Мне за неё стыдно. Просто накопилось, надо было выплеснуть энергию, эмоции. Вот и случилось так… – Стоп-стоп! Влюбилась, значит!.. В кого – не буду спрашивать, раз хочешь от этого избавиться, – он сел на ближайший стул, чтобы успокоиться от моих признаний. – А, может, стоит попробовать эти чувства донести до их виновника, а? Ты не думала об этом? Ты – красивая, молодая, успешная девушка. Почему нельзя влюбиться-то было?! – Джин, давай просто не будем об этом. ОН не примет и, уж тем более, не влюбится в ответ. Тут я понимаю свою реальность… Поэтому надо от чувств избавиться. К тому же Чан Ук просто предложил развеяться. Он сразу сказал, что ни на что не рассчитывает, но вдруг что-то выйдет из нашей встречи. А я хотела этим воспользоваться – ничего больше… Парни могли бы и спросить, но они сразу набросились. Было очень неожиданно. Хосок и Гук… от них я больше всего не ожидала чего-то такого. – Ты знаешь, а я, в какой-то степени, парней понимаю! Ты, может, не замечала со стороны, но они каждый раз спорили о том, с кем ты пойдёшь, кого выберешь. У нас даже была мысль, что ты не будешь против отношений с кем-нибудь из НАС. Да, не удивляйся, мы – не монахи, и тоже заводим отношения, пока, правда, не очень успешно. Но ты удивила, очень… Ты оказалась очень даже скромной. Не требовала лишнего, всё терпела, не плакалась про нагрузку и недосыпание. Парни прониклись к тебе, не все сразу, но поверь, и Намджун видит всё. И я ему ещё выскажу! Так, о чём я? Парни привыкли к тому, что ты только с НИМИ, не делаешь попыток соблазнить кого-то, не клеишь наших работников, хотя я знаю, что многие пытались тебя пригласить на свидания. Вот и среагировали резко. А Хосок очень эмоционален, особенно, если что-то идёт не по плану. – Ты меня какую-то уж идеальную сделал… А это далеко не так! Я просто слишком добрая и всем хочу помочь, облегчить жизнь другим, но иногда я бываю и резка в выражениях, с вами вот сдерживаться приходилось. – Но что сейчас ты думаешь делать? Все переживают, что ты всё оставишь и уедешь. Я же надеюсь, что ты не такая, кто принимает решение на эмоциях, и не бросишь на полпути начатое, – спрашивает Джин. – Нет, я не планирую уезжать, пока. Были такие мысли сначала, но я решила не быть трусливой и не бежать от первых же конфликтов. Не буду попадаться им на глаза, тихонько буду заниматься второй частью книги. Сейчас это проще, в туре мы не так часто пересекаемся. Хотя он только начался… – А может, нужно всё высказать один раз и дать понять, что ты имеешь право сама распоряжаться своими желаниями и потребностями? – Не хочется обострять ситуацию, нервировать их. Итак хватает причин: первый концерт сегодня. Может, когда будет больше дней между концертами, я смогу спокойно всё объяснить парням, но точно не сейчас. – Тут да, ты права, но всё равно нужно сказать. И Намджуну не давай спуску, его надо уже перевести на свою сторону. Ладно, солнышко, я пошёл, мой перерыв закончился. Пиши, если будут трудности, я всегда буду на твоей стороне. – Спасибо тебе за поддержку, Джин. Не хватает таких вот разговоров с тобой. Ты тоже пиши, когда скучно. Пока. – Пока, – воздушный поцелуй на камеру, и видео обрывается. Всё правильно, я за своими трудностями и мыслями не замечала, как и сама привязалась к парням, и одновременно приучила, что я 24/7 рядом с ними. Мы же люди. Когда близко постоянно общаешься, привыкаешь, мысленно считаешь своим. Но не всегда это так на деле. Погрузиться в себя и свои мысли хорошо, конечно, но сейчас время парней и их первого концерта в туре. Это волнительно для всех, а для меня в особенности – это мой первый ИХ КОНЦЕРТ. И я подготовилась к нему, купила заранее все атрибуты, не взяла у стаффа, билет только мне дали бесплатно. Я просто не смогла его купить – я же не знала ещё полгода назад, что окажусь тут, с ними. А сейчас билетов не было в продаже: их смели в первые десять минут продаж. Собрав всё необходимое в сумку, я вышла из комнаты к назначенному времени. Машины уже стояли в ожидании, когда все рассядутся. Моё место было, конечно же, с Бантанами. Они сейчас неловко стояли рядом, не зная, чего ожидать от меня. Ну, кроме Чимина и Чонгука, ведь мы с ними вчера всё уже выяснили. Но, кажется, эти двое ничего никому об этом не говорили. Пока я шла к машинам было интересно наблюдать за всеми и их выражениями лиц. Мне даже немножко смешно стало, что теперь я могу побыть капризной, что-то, может, потребовать от них. Ох, какие вы все милые сейчас! – Доброе утро, – я не стала тормозить и задерживать всех. Просто прошла мимо, улыбнувшись всем, села на своё место в машине. – Доброе утро, – вразнобой произнесли парни, шокированные моим поведением. А Чимин ещё больше внёс непонимание, протянув мне руку ладонью вверх со словами «Дай пять». И Чонгук поднял большой палец вверх в знак одобрения. Мы стали смеяться над остальными, ведь они ничего не поняли. Настроение у всех от этого поднялось. Весь этот день я старалась быть вдалеке и не мешать работе ребят и стаффа. Было важно всё отработать, чтобы не было сбоев. И когда пришло время концерта, я аккуратно прошла из-за кулис, заняв своё место. С первыми аккордами музыки я стала фанаткой, громко визжащей и до боли хлопающей в ладоши, скандирующей речевки, поющей все песни вместе с Бантанами. На концерте превращаешься в одно целое со всеми, становишься одним организмом, сердце которого – это парни на сцене, выбивающие все удары. Глаза неотрывно следят за каждым движением, впитывая каждую эмоцию, поглощая всё происходящее. Два часа пролетают, как мгновение. И вот звучат они, последние ноты, фейерверк, и исчезающие со сцены Бантаны. Слёзы сами катятся по щекам, от счастья, грусти и бешенной энергии, полученной от концерта. Никакие проблемы, конфликты не смогут затмить любовь к ним, этим ребятам. Это навсегда, несмотря ни на что.