Storm and stars

      Минхо недоволен всем этим общением с человеком. Абсолютно. Он сужает глаза, когда Феликс приближается к нему с радостным выражением на лице. Краем глаза он видит, как Чонин отрывает взгляд от рыбы, которую кормит.       — Минхо! — Феликс заключает его в объятия. — У меня есть парень!       — Что? — боже, чему теперь научил Феликса человек? Минхо стонет, приготовившись слушать, как Феликс разглагольствует об этом Джосине или как там его зовут. Он уже устал слушать об этом человеке. Он собирается найти его и утопить.       — Парень! — повторяет Феликс, сияя как в переносном, так и в буквальном смысле. Феликс всегда сияет нежным и приглушенным сиянием, когда он спокоен и доволен, и ярким, почти ослепительным светом, когда он взволнован. Прямо сейчас это второй вариант, и Минхо практически приходится прикрыть глаза.       — Что это вообще значит? У тебя есть друг, который парень? — Минхо хмурится, и Феликс делает тоже самое. Чонин переводит взгляд с одного на другого.       — Нееееееет! — Феликс скулит так драматично, как только может, плюхаясь на кораллы. — Парень — это кто-то… ну, ладно, так… Мы с Джисоном целовались, — Минхо давится водой. — И он мне нравится. Я ему тоже нравлюсь. Он думает, что я великолепен, и я считаю, что он тоже великолепен. Итак, мы поцеловались, и он попросил меня стать его парнем.       — Ты ЧТО? — Минхо приходит в себя, и Феликс лишь моргает, смотря на него. — Ты поцеловал его?       — Да?       — Ты не можешь целовать его! — Минхо хлопает себя ладонями по щекам. — Ты слишком молод для этого. Он учит тебя плохим вещам, Феликс.       — Он… этого не делает? — Феликс начинает хмуриться, отрываясь от коралла и подплывая так, чтобы быть на уровне глаз с Минхо. — Я могу позаботиться о себе? Я не ребенок? Он правда добр ко мне и заботится обо мне.       — Откуда ты знаешь, что он заботится? — удтверждает Минхо немного напряженным голосом. Он начинает нервничать и видит, что Феликс делает то же самое. — А он знает о тебе? Ты хотя бы настолько ему доверяешь, чтобы рассказать?       При этих словах собственное сияние Феликса гаснет.       — Да, он, блять, знает, — шипит Феликс, придвигаясь ближе к Минхо. Минхо пристально наблюдает за ним, когда плавники по бокам его головы немного вспыхивают, и свечение возвращается в тусклом и медленно пульсирующем виде. — И знаешь что? Его это, блять, не волнует. Он заботится обо мне и о том, что я чувствую, а не о том, как выглядят мои гребаные плавники, — его голос низкий и рокочущий, и Минхо понимает, что облажался.       — Феликс-       — Я помню об этом. Ты не должен все время тыкать мне этим в лицо, Минхо! — восклицает он, теперь уже громче. — Я не могу вернуться в свою чертову колонию, потому что мои плавники слишком слабы, чтобы справиться с течением, но ты не должен быть гребаной сукой во всем, что я делаю.       — Остановись, Феликс. Я-       — Ты не хочешь, чтобы я был здесь. Отлично, — Феликс оборачивается прежде, чем Минхо успевает среагировать, и уплывает прочь. Минхо, вероятно, мог бы догнать Феликса, если бы у него был хороший день. Он смотрит на свои жабры, вздохнув, прежде чем посмотреть в ту сторону, куда уплыл Феликс. Он знает, что лучше не пытаться заговорить с ним сейчас. Поэтому он решает просто остаться там, где он сейчас, вздыхая.       — Тебе серьезно нужно… Я не знаю, остыть? — Чонин пищит внизу из коралла, и Минхо переводит взгляд на него. — Прости, но… серьезно? Этот Джисон делает Феликса счастливым. Почему он не может быть счастлив?       Минхо вздыхает, разворачиваясь и плывя к Чонину, чтобы посмотреть на рыбу-клоуна, которую он кормит. Он видит внизу крошечную рыбку и протягивает руку. Рыба даже не вздрагивает, и он нежно щекочет ее.       — Я… не хочу, чтобы он пострадал, — бормочет он, не отрывая взгляда от рыбы-клоуна. — Он мог бы… Что, если этот человек причинит ему боль, Чонин? Не знаю… Я не доверяю людям, и не могу доверять человеку с Феликсом.       — Не все люди плохие, — указывает Чонин, и Минхо сужает глаза. Ему не нравится, к чему все это клонится. — Просто говорю, — продолжает Чонин, подняв руки. — Этот человек кажется достаточно хорошим. Может быть, тебе стоит дать ему шанс.       Дать ему шанс? Минхо что-то ворчит и решает не отвечать. Он больше не говорит об этом. Он ни за что не собирается давать человеку шанс. Нет. Этого не произойдет.

Я говорю, что со мной все в порядке, но

в действительности это не так.

      — Итак, — Чонин садится на камень рядом с Минхо. Любимым местом Минхо была гигантская скала, расположенная посреди океана. Она гладкая, идеально подходящая для лежания и принятия солнечных ванн, и, самое главное — далеко от берега, людей и лодочных маршрутов. Минхо приоткрывает один глаз, смотря на своего младшего брата, который ложится на спину рядом с ним.       — Где ты был все это время? — он приподнимает бровь и поворачивает голову, чтобы посмотреть на Чонина.       — Я, — начинает Чонин, замолчав, устремляя взгляд в небо над ними. Солнце начинает садиться, отбрасывая золотисто-розовый оттенок на немногочисленные облака на небе. — Я виделся с Джисоном.       — Ты что? — рявкает Минхо, открывая оба глаза и садясь. — Зачем ты вообще это сделал? — шипит он, сузив глаза.       — Слушай сюда, — парирует Чонин, тоже садясь. — Я пытаюсь быть здесь разумным братом. Я хотел понять, что он за парень и действительно ли он искренне любит Феликса.       — И как? — интересуется Минхо, его плавники нетерпеливо дергаются.       — Он хороший, Минхо, — Минхо косится на него. — Нет, правда. Он заботится о Феликсе и любит его. Это было одновременно и мило, и отвратительно. Мне казалось, что я вторгаюсь в их пространство. Но он так мил с Феликсом, и Феликс очень любит его.       Минхо это не нравится.       — Ты должен дать ему шанс. По крайней мере, попытаться, ради Феликса.       Минхо вздыхает, потирая виски.       — Я подумаю насчет этого, — Чонин кивает, слегка улыбнувшись. — Как выглядит этот человек?       — Эм, темные волосы, татуировки, пирсинг, на нем рубашка с надписью 3racha, а что?       — Ничего, ничего, просто любопытно.       Чонин ничего не говорит, сидя рядом с Минхо, и наблюдает за закатом.       — Феликс практиковался в своей магии, — он нарушает молчание, и Минхо поворачивается, чтобы посмотреть на него широко раскрытыми глазами. Феликс давным-давно отказался от магии, сказав, что она ему не нужна. Минхо знает, что он беспокоится о своих плавниках и о том, как они будут переводиться на человеческие ноги, но он не знал, почему Феликс вообще отказался от этого. Не вся магия заключается в том, чтобы делать ноги, но это был полезный навык.       — Почему? — Чонин пожимает плечами. — Ты говорил с ним об этом?       — Нет, — Чонин качает головой, проводя рукой по волосам и убирая мокрую челку с глаз. — Может быть, тебе стоит попробовать поговорить с ним.       Минхо щиплет себя за переносицу. Он не разговаривал с Феликсом после их небольшой ссоры, и, возможно, ему следует поговорить с ним, как о магии, так и о ссоре.       — Ты наш старший брат. Мы оба опираемся на тебя и любим. Я не хочу ссориться с тобой, и я не думаю, что Феликс тоже этого хочет… Не мог бы ты, пожалуйста, поговорить с ним?       — Я… поговорю с ним, — Минхо опускает плечи. Чонин молча кивает, придвигаясь ближе, чтобы наклонить голову на плечо Минхо. — Мне очень жаль.       — Не извиняйся. Я знаю, почему… Просто, ты знаешь, — бормочет он. — Я бы хотел, чтобы все было по-другому.       — Я тоже, — шепчет Минхо, глядя на голубую воду. Заходящее солнце отражается в аквамариново-голубой чешуе Чонина и собственной жемчужно-белой чешуе Минхо. — Я тоже.

Я чувствую, что задыхаюсь.

Тону.

      Туннель к пещере Феликса поистине захватывающий, и Минхо всегда любил ходить туда. Он не часто это делает, потому что до середины туннеля нет никаких воздушных ям, а Минхо не нравится слишком долго находиться без воздуха. Кроме того, иметь плавник и маневрировать по маленьким туннелям не всегда получается так уж здорово. Феликсу и Чонину было намного легче с их узкими хвостами.       — Привет, — он выныривает на поверхность к бассейну. Феликс резко поворачивает голову, уставившись на Минхо удивленными глазами. — Я просто хочу поговорить, — он подплывает ближе к краю бассейна, тяжело поднимаясь и смотря на Феликса, который все еще наблюдает за ним. — Я знаю, что мы не разговаривали… несколько дней… Это из-за меня.       — Нет, мы… нет, — медленно отвечает Феликс, садясь на край бассейна с противоположной стороны от Минхо. — Я был немного занят…       Минхо некоторое время молчит, уставившись на свой хвост и плавники.       — Я- прости, Феликс, — наконец говорит он, тяжело вздохнув. — Мне не следовало слишком остро реагировать и говорить все то, что я сказал. Я… был обеспокоен. Это не значит, что я пытаюсь насмехаться над тобой из-за… из-за твоего плавника… ты же знаешь, что я не издеваюсь над тобой, верно?       Плечи Феликса опускаются, а плавники по бокам головы дергаются. Он смотрит вниз, игриво шевеля плавниками в сторону медуз вокруг него, и Минхо чувствует, как легкая улыбка растягивается на губах, когда медузы издают тихий писк.       — Я знаю, что ты этого не делаешь, — отвечает Феликс, взглянув на Минхо. — Просто… Мне очень нравится Джисон… он… делает меня счастливым и… Я расстроился. Он хороший парень… Не такой… как те, — шепчет он едва слышно, и Минхо стискивает челюсть. — Ты можешь… не мог бы ты, пожалуйста, дать ему шанс, прежде чем ненавидеть его?       — Я, — Минхо прикусывает нижнюю губу, глядя вниз на медуз, прежде чем снова посмотреть на Феликса. — Я дам Джосину шанс. Но ничего не обещаю. Я просто хочу… чтобы ты был в безопасности, хорошо?       — Я знаю, — Феликс снова опускается в воду, подплывая к Минхо и смотря на него яркими и золотистыми глазами. — И его зовут Джисон, пожалуйста, не называй его Джосином, когда он рядом.       Минхо вздыхает, опускаясь в воду, и раскрывает объятия, позволяя Феликсу обнять его.       — Ничего не обещаю, — Феликс смеется, уткнувшись носом в плечо Минхо. — Еще раз прости, но я не имел в виду это так, как ты подумал, я просто-       — Не доверяешь людям, — заканчивает за него Феликс, и Минхо крепче сжимает Феликса. — Знаю… Я знаю.       — Будь осторожен, договорились? — Феликс кивает, все еще утыкаясь носом в плечо Минхо. — Я не хочу, чтобы тебе было больно.       — Я буду осторожен.       Они остаются в таком положении пару секунд, молча обнимая друг друга. Минхо дорожит Феликсом. Он помнит тот день, когда его родители принесли домой яйцо Феликса. Оно было подвержденно и в синяках, и его родители сказали Минхо, чтобы он не слишком надеялся, потому что яйцо может не вылупиться. Но Минхо отчетливо помнил, как говорил своим родителям, что яйцо вот-вот это сделает.       Минхо сказал всем, кого они знали, что он будет старшим братом и что он любит своего младшего брата. Он был уверен, что яйцо вылупится. Через два дня после того, как Феликса принесли домой, из яйца вылупился русал.       Феликс не был похож на Минхо. У него не было ушей, у него не было мелких жабр на шее или даже таких же оборок и множества плавников, как у Минхо. Он был маленьким, с золотистым чешуйчатым хвостом и заостренными плавниками, один из которых был оторван и его куски отсутствовали, плавники по бокам головы вместо ушей и россыпь веснушек по всему лицу. Минхо не возражал, что Феликс не похож на него, конечно, он был немного разочарован, потому что мини-версия его самого была бы классной, но Феликс тоже был симпатичным.       — Эй, — говорит Феликс, выводя Минхо из оцепенения. Он несколько раз моргает, фокусируя взгляд на Феликсе. — Ты в порядке? Я вроде как потерял тебя на мгновение.       — Я в порядке, все хорошо, — Минхо небрежно машет рукой. — Чонин сказал мне, что ты практиковался в магии, — он меняет тему, чувствуя, как Феликс на секунду напрягается, прежде чем отпустить его и немного отодвинуться. — Слушай, я… не собираюсь ничего говорить о… твоем человеке… если это имеет к этому какое-то отношение.       — Это не только из-за него, — тихо шепчет Феликс, избегая взгляда Минхо. — Он показал мне вещи из своего мира, которые… которые я хочу увидеть своими глазами… и я не хочу оставаться один, когда вы с Чонином пойдете навестить Джинни.       — Тогда как продвигается магия? — он решает не говорить о Джосине, Джусоне или о как его там. Феликс моргает, смотря на него и опуская глаза, а затем снова поднимая.       — Довольно отлично, я считаю? Я не могу правильно двигать руками, — отвечает он, и Минхо кивает, нахмурив брови.       — Хочешь, я покажу тебе? — Феликс удивленно смотрит на него, на что Минхо закатывает глаза. — Я пытаюсь быть хорошим старшим братом, не смотри так удивленно, — добавляет он, взъерошив мокрые волосы Феликса. — Итак, ты хочешь, чтобы я показал тебе или нет?       — Я бы… Я бы хотел этого, — тихо отвечает Феликс с легкой улыбкой на губах. Минхо снова садится на край бассейна, чтобы освободить руки и показать Феликсу, как это делается. Феликс сидит рядом с ним, внимательно наблюдая, как Минхо показывает ему правильные движения.

Один день.

Я хочу быть свободным

от всей своей борьбы.

      — Феликс сказал, что сегодня он попытается встать на ноги, — Минхо поднимает голову, чтобы посмотреть на Чонина. Бетты, которых он кормил, начали грызть его пальцы, так что он убирает руки, чтобы дать им поесть, прежде чем снова взглянуть на Чонина.       — Он мне не сказал, — ворчит он, и Чонин пожимает плечами. — Я думал, что он мне скажет.       — Может быть, он забыл. Я это знаю, потому что случайно столкнулся с ним. Он был в своей пещере, и я хотел убедиться, что с рыбой-клоуном вокруг пещерного коралла все в порядке. Ну и с тех пор прошло несколько часов, так что, я думаю, он сделал это? Или он где-то прячется.       — Понятно, — Минхо оглядывается на бетт. Феликс, вероятно, забыл сказать им в спешке и волнении, но Минхо все равно чуть-чуть обидно, что он не рассказал им.       — Не начинай… Он не имел в виду ничего плохого, — Чонин протягивает руку, чтобы ткнуть пальцем в одну из бетт. — Он так спешил, когда я его встретил. Не думай об этом слишком много.       — Я не буду, не буду, — Минхо оборачивается. — Я… собираюсь позагорать. Поговорю с Феликсом, когда он вернется.       — Окей, — в тоне Чонина слышится беспокойство. — Увидимся позже.       — Передай от меня привет Дотти и Бастеру, хорошо? — кричит Минхо через плечо, оборачиваясь, чтобы увидеть уплывающего Чонина. Чонин кивает с улыбкой на губах, но Минхо не может не видеть беспокойство в его глазах. — Не беспокойся обо мне.

И в тот момент,

появился ты.

      Чонин должен беспокоиться. Но не о Минхо. Он должен волноваться за Джисона. Не то чтобы Минхо думает о том, чтобы утопить его или что-то в этом роде… Он просто хочет поговорить.       Сначала он думал подождать, пока Феликс приведет его на встречу с Джисоном, но, похоже, ему приходится взять дело в свои руки.       Темные волосы, пирсинг, татуировки и футболка 3racha.       Минхо знал горожан. Это не похоже на то, что он живет под скалой или что-то в этом духе. Иногда он ездит в город и остается с Джинни на несколько дней. Татуировки и пирсинг не были чем-то, что нравилось этим горожанам. Так что найти Джисона будет не так уж и сложно.       Сначала он решает проверить доки в северной части города. Они были уединенными, но наиболее вероятными для того, чтобы кто-то мог прийти, вместо заброшенных доков. Те развалились на части, и никто никогда не придет туда.       Когда он приближается к северным докам, то видит, что кто-то сидит у больших камней на гладком и обрывистом месте в камне. Само сиденье не очень высокое и не подходит для того, чтобы сидеть и отдыхать. Прилив может начаться в любой момент и смыть того, кто там сидит, обратно в океан.       Минхо подплывает ближе, держа глаза чуть выше поверхности, чтобы иметь возможность видеть сидящего там человека. Тот склонив голову, смотрит на что-то у себя на коленях. Когда он подплывает достаточно близко, то читает надпись на черной футболке. 3racha. Он щурится, пристально разглядывая татуировку на предплечье.       Это должен быть он.       — Итак, — Минхо кладет руки на край сиденья. Человек поднимает голову, широко раскрыв глаза. Он довольно симпатичный, Минхо отдает ему должное. Он выглядит усталым — мешки под глазами, а вьющиеся волосы взъерошены. — Ты, должно быть, тупица.       Человек продолжает смотреть на него, и Минхо поднимает бровь. Он пользуется моментом молчания, чтобы получше изучить лицо человека. У него два пирсинга чуть ниже нижней губы и один в брови. Это придает ему неплохой вид.       — Слушай, — Минхо вздыхает, щипая переносицу. — Я бы с удовольствием посмотрел, как ты тонешь, но сидеть здесь правда опасно. Возможно, ты захочешь сменить место отдыха.       — Ты что, сирена? — наконец говорит человек, и Минхо хмурится. Что за хуйня на самом деле? — Потому что я позволил бы тебе утопить меня.       Минхо не из тех, кто теряет дар речи, но в этот момент он это делает. Он уставился на человека, шокированными глазами и опустившейся челюстью.       — Ты под кайфом? Нет, стой, — он поднимает руки, прежде чем человек успевает ответить. — Ты что, шутишь?       — Э-э-э… Я полагаю, ты ищешь Джисона и нет? — Минхо ругается. — Я Чан?       — Пиздец, — стонет Минхо, погружаясь в воду, прежде чем снова вынырнуть. — Ты не знаешь, где я могу его найти? — он потирает виски.       — Еще раз, кто ты? — спрашивает Чан, и Минхо выбирается из воды. — О, подожди, ты, должно быть, Минхо. Если ты ищешь Джисона.       — Как ты узнал? — Минхо сужает глаза.       — Джисон выразил обеспокоенность по поводу старшего брата Феликса — Минхо, — Минхо приподнимает бровь. Ладно, значит, он вселил страх в Джисона, не встретившись с ним. Потрясающе. — Я предположил, что русал, который не Феликс, ищет Джисона, будет Минхо, — он мурлычет, оглядывая человека. — Я ошибаюсь?       — Нет, это не так, — Чан широко улыбается ему, демонстрируя ямочки на щеках. Ладно. Этот человек в порядке, решает Минхо. — Ты знаешь Джисона? Мне нужно поговорить с ним.       — Знаешь, — начинает Чан, закрывая блокнот на коленях. — Если у тебя, как у Феликса, могут быть ноги, я мог бы… э-эм, привести тебя в наш дом? Не думаю, что смогу помочь тебе отвести Джисона к воде. Кажется, он очень боится, что ты его утопишь.       — Я не собираюсь его топить, — Минхо правда не лжет. — Я… мне нужно увидеть его и-       — Не знаю, — Минхо сужает глаза. — Я не думаю, что могу доверять тебе… пока.       — Знаешь что, забудь. Надеюсь, тебя унесет прилив, — Минхо усмехается и бросает на Чана последний многозначительный взгляд, прежде чем нырнуть обратно в море.       Он вздыхает, начиная плыть к своему месту, не торопясь плавать там, обдумывая все до конца. Он действительно не понимает, почему так разволновался. Феликс не пришел к нему для того, чтобы рассказать о том, что он наконец-то попытается встать на ноги, и даже не для того, чтобы встретиться с его Джисоном. Конечно, немного обидно, но он очень взвинчен. Невозможность связаться с Феликсом, кажется, толкает его к краю пропасти.       Добравшись до скалы, он быстро поднимается и моргает, когда слезы наворачиваются ему на глаза. Он не знает, что чувствовать и что он вообще чувствовал. Он ощущает себя опечаленным, злым, преданным и брошенным на произвол судьбы.       Он не хочет быть плохим старшим братом, которого Феликсу приходиться водить за нос. Он никогда не собирался быть таким братом. Он честно хочет быть хорошим старшим братом, защищать Феликса, но… но из этого ничего не выходит.       Он наблюдает за морем. Покусывание хвоста внезапно вырывает его из собственных мыслей, и он смотрит вниз, в воду. Вокруг его красочного перистого хвоста, прячась среди ветвей, сидит несколько бетт. Они игриво плавают вокруг, поднимая к нему свои крошечные плавники.       Широкая улыбка сменяет прежние поджатые губы, когда он видит, что это маленькая группа дамбо-ушастых бетт. Это самые игривые из бетт, следовавших за ним.       — О, привет, — воркует он рыбе внизу, игриво шевеля хвостовым плавником, прежде чем выпустить его, удивив всех маленьких рыб. — Как вы себя чувствуете сегодня? — он хихикает, когда рыба кусает его плавник. — Хорошо? Ах, как мило, — он опускается в воду, чтобы быть на уровне глаз с рыбой. — О, ты такая милая, — сказал он, ткнув коричневую бетту с огромными белыми плавниками дамбо. Она не очень большая, вероятно, еще молодая. — Вы только что приняли их?       Большая фиолетовая бетта подплывает к лицу Минхо, начиная покусывать мочку уха. Минхо хихикает, пытаясь вырваться, но другая рыба подплывает с другой стороны от него и трется о жабры на шее Минхо, щекоча его плавниками.       — Вас послал Чонин? — никто из них не заинтересован в том, чтобы дать ему ответ. Может быть, Чонин все-таки их не посылал. — Почему вы пришли сюда? — он тянет руку, чтобы одна группа поиграла с ней. — Вы поняли, что я… мне нужна была компания? — уточняет он, и маленькая коричнево-белая бетта делает небольшую петлю в воде.       Он больше ничего не говорит, оставаясь там и играя с беттами.

Ты — мое солнце,

вселяешь в меня надежду.

      На следующий день после стычки с Чаном Минхо опять плывет на северный берег. Феликс не вернулся прошлой ночью. Не то чтобы он каждую ночь возвращался на риф — иногда он оставался в своей собственной пещере, и вдобавок ко всему, у Феликса был совершенно другой цикл сна, чем у Чонина и Минхо. Но Минхо ждал, что он вернется и расскажет им все о том, что произошло.       Поэтому он отправляется на северный берег в надежде увидеть либо Чана, либо Джисона и Феликса. Предпочтительно Феликса, но Чан тоже сойдет. Если он виделся с Чаном, то возможно у него были какие-то новости о Феликсе.       Он медленно приближается к выступу скалы, где вчера был Чан, стараясь высматривать людей. Берег пуст, и это немного успокоило Минхо. Он не хочет рисковать, чтобы человек, который не был Чаном или Джисоном, увидел его. Во всяком случае, не таким, как сейчас.       Он забирается на сиденье, глядя на воду вокруг себя. Сегодня уровень воды немного выше, и шельф находился под слоем воды примерно на пять сантиметров. Минхо счастливо вздыхает и откидывается на руки, греясь на солнце. Он мог, по крайней мере, потратить время на то, чтобы позагорать, пока ждал, когда кто-нибудь появится.       Бетты не поплыли за ним, что вполне объяснимо, потому что у Минхо не было ни одной рыбы, которая грызла бы его за плавники.       — Учитывая, как ты вчера ушел, — произнес знакомый голос — Чан, и Минхо приоткрывает один глаз. Сегодня на нем синие шорты и белая футболка 3racha вместо черной. Была ли одежда 3racha всем, что было у этого парня? — Я не думал, что ты вернешься, — он садится рядом с ним.       — Твои штаны намокли, — указывает Минхо, подняв обе брови.       — Это плавки, — Чан растягивает губы в улыбке, и Минхо сужает глаза. Ему не нравились эти ямочки на щеках. Они заставляют его… что-то чувствовать. — Они должны быть мокрыми.       Минхо ничего не отвечает.       — В любом случае, — продолжает Чан, прочищая горло. — Почему ты здесь?       — Если честно, то я надеялся найти тебя, — говорит Минхо после тишины, вздох слетает с его губ. Чан выглядит удивленным, но медленно кивает, ожидая продолжения. — Феликс… он остался с Джисоном сегодня вечером? Как все прошло? С ним все в порядке?       — О… о, да, он был у нас вчера, — сказал Чан, и Минхо кивает, кусая губы. — У него были ноги, кажется, все было в порядке, но он немного неуверенно держался на них, — Минхо подавил легкую и нежную улыбку, пытаясь представить Феликса с ногами. Ему немного грустно, что он пропустил это, потому что это было бы драгоценно увидеть. — Он в порядке и счастлив. Джисон сегодня отведет его попробовать мороженное.       — Ладно, хорошо, — Минхо начинает соскальзывать с уступа скалы и обратно в воду. — Спасибо.       — Подожди, — Минхо останавливается, развернув голову. — И это все?       — Да? А что?       — Ну, я не, — Чан прочищает горло. — Я не знаю, может быть, ты хотел… поговорить?       — Ты хочешь поговорить? — спрашивает Минхо и видит, как кончики ушей Чана розовеют. — Я имею в виду, — он вернулся, чтобы сесть обратно. — Если ты хочешь поговорить, я думаю, что могу… выслушать тебя. Ты кажешься достаточно приличным человеком.       — Вау, я приму это как комплимент, — отвечает Чан, немного откидываясь назад и прижимая руку к сердцу. — У меня нет ничего особенного, о чем можно было бы поговорить… просто… Я сказал Феликсу, что ты приходил ко мне, приняв меня за Джисона, — Минхо что-то промычал, прищурившись. — Он сказал, что ты… одинок и, возможно, нуждаешься в ком-то, с кем можно поговорить.       — Это очень мило с его стороны, — Минхо стискивает зубы. Он не знает, как к этому относиться. Счастливым, потому что Феликс все еще заботился о нем, или смущенным, потому что Феликс думал, что он одинок. — Просто чтобы уточнить, я не настолько одинок. Понял?       — Ладно? — Чан выглядит не полностью убежденным, и Минхо косится на него. — Послушай, я не осуждаю. У меня есть только Чанбин и Джисон, других друзей, кроме них нет, так что если кому-то и одиноко, так это мне.       Если говорить честно, у Минхо не было никого, кроме Чонина, Феликса и половины Джинни. Джинни не так часто бывал поблизости, а поскольку Минхо не любит подниматься на сушу, то они встречались не так уж часто.       — Итак, — Минхо опирается на руки, оглядывая Чана. — О чем ты хочешь поговорить? — Чан ухмыляется.       — Не знаю, — он пожимает плечами, на секунду замолчав, прежде чем снова открыть рот. — Ты любишь музыку?       — Люблю, — ответил Минхо. — У нас нет такой музыки, как у вас, она немного отличается и я… иногда бываю в человеческом мире, и когда я это делаю, то слушаю кое-что из вашей музыки.       — Как тебе музыка, которая у нас есть? — Чан приподнимает проколотую бровь, слегка улыбнувшись.       — Это… — Минхо прочищает горло. — Нормально.       — И все? — смеется Чан.       — Я не… нашел ничего, что мне действительно бы понравилось, — это была не совсем ложь. Он не нашел ни одной музыки, которая ему запала в душу, но, тем не менее, там музыка была хорошей. Не то чтобы он собирался в этом признаваться.       — У меня есть пару отличных музыкальных рекомендаций. Если тебе они нужны, то я могу поделиться.       — Окей, — Минхо пожимает плечами. — Мне, скорее всего, придется выйти из воды, потому что я не доверяю электронике вблизи воды.       — Справедливое замечание. Ты не хочешь… может быть, заехать ко мне? Я уверен, что Феликс в нашем доме, или, по крайней мере, будет в какой-то момент.       Минхо сузил глаза. Чан… Чан кажется нормальным, и он жил с парнем, который сбил Феликса с ног… Возможно, это шанс Минхо увидеть Феликса. Кто знает, когда этот ребенок вернется. Он был по уши влюблен в Джисона, поэтому Минхо думает, что тот вернется — не тогда, когда он мог проводить целые дни с Джисоном — через несколько дней.       Взвесив все «за» и «против», Минхо наконец кивает.       — Давай, — он старается, чтобы тон был как можно более ровным.       — Ты уверен? — Минхо кивает, его глаза все еще прикованы к Чану. — Если ты… если не хочешь, ничего страшного. Феликс сказал, что ты не любишь людей и выходить на сушу…       — Он говорил что-нибудь еще обо мне? — вздыхает Минхо, потирая свое лицо.       — Только то, что ты одинок, не любишь людей и у тебя доброе сердце, и что он любит тебя, — говорит Чан, и Минхо многозначительно смотрит на него, наполовину веря, что Чан добавил последнюю часть сам, просто чтобы заставить Минхо чувствовать себя лучше. Он кажется именно таким человеком. — Я не лгу насчет последней части.       — Окей. Ты хочешь подождать здесь, пока я схожу за одеждой, или хочешь встретиться со мной у входа в пещеру?       — Вход в пещеру сойдет. Скажи где, и я подожду там.       — Пройди вдоль этого берега, мимо расколотой скалы и нескольких пальм, там будет еще один утес. Если ты подождешь у него, то я буду там примерно через двадцать минут.       Чан кивает, одаривая Минхо последней широкой улыбкой, прежде чем встать, и Минхо возвращается в воду.

Мягко прикоснуться к ладони,

и в ней,

в тепле твоей руки я умру.

      Эта пещера не похожа на пещеру Феликса, она большая и темная, полностью запечатанная внутри горы. В этой пещере отсутствовала часть крыши, прямо над бассейном, и солнце светило сквозь нее, освещая всю пещеру. Она была меньше, но это не имело особого значения. Эта пещера предназначалась только для Минхо и нескольких других русалов из колонии, чтобы оставить свою одежду и другие вещи, если им когда-нибудь понадобится отправиться в мир людей. Потому что переодеваться на пляже, а потом гулять по городу не очень хорошая идея.       Минхо оставил там только пару шорт, простую белую футболку и черные кроссовки. Он одевается, думая, что должен был оставить что-то другое и более модное. Он откидывает со лба мокрую челку. У него дома, точнее у Джинни, есть еще одежда, надо будет заехать и забрать что-нибудь.       Он медленно оделся, смотря себе под ноги. Ему это не нравится. Чан, конечно, кажется милым, но ему не нравится быть в мире людей. За последние два года он навещал Джинни всего один раз. Но ему нужно увидеть Феликса и поговорить с Джисоном, а также он немного заинтригован, какую музыку Чан хотел порекомендовать.       Прошло слишком много времени с тех пор, как он был здесь в последний раз. Он шел по туннелям, беспокоясь, что на самом деле не запомнил планировку места, но он был на правильном пути. Наконец он вздохнул с облегчением, увидев, что перед ним открывается туннель.       — Хэй, — говорит Чан, когда Минхо выходит из пещеры. Он сидел на камне с блокнотом на коленях и ручкой в руке.       — Что ты пишешь? — Минхо наклоняет голову, и выражение лица Чана проясняется.       — Это тексты. Я не знаю, как много Феликс тебе рассказал, но Джисон, Чанбин и я создаем музыку.       — Он мне этого не говорил, — лжет Минхо. Феликс… пытался рассказать ему что-то об этом, но он не был заинтересован в том, чтобы слушать. Может быть, ему следовало сделать обратное. — Но… это круто. Трудно ли создавать музыку?       — Ну, — начал Чан, вставая и закрывая свой блокнот. — Трудно попасть на рынок и получать деньги за это, но мы этого добиваемся. Сам процесс… не так уж и сложен, как только ты освоишься.       — Это здорово, — бормочет Минхо, а Чан хмыкает.       — Я отведу тебя в наш дом и покажу тебе разную музыку? Тебя это устраивает? — Минхо кивает. — Ладно, тогда иди за мной, — говорит он, идя впереди Минхо.

Затяни меня под воду и утопи.

      Минхо знал, что Чан, Чанбин и Джисон остановились здесь только на некоторое время, и он ожидал, что их место будет больше похоже на дом отдыха. Но когда он заходит, то с удивлением обнаруживает, что это похоже на полноценный дом, очень сильно смахивающий на дом Джинни.       — Привет? — зовет Чан, когда они вошли, очевидно, через черный ход. — У меня нет ключа, — смущенно отвечает он, и Минхо хмурится. — Мы не запираем наш черный ход… обычно.       — Привет, — отвечает кто-то, когда они прошли через кухню в помещение, похожее на гостиную. — Чан, у меня есть несколько битов, которые я бы хотел, чтобы ты послушал и… о, — незнакомец остановился, увидев Минхо. У парня был волевой подбородок и сонные глаза. У него, как и у Чана, тоже имеется несколько пирсингов, самым заметным из которых был пирсинг на нижней губе, множество пирсингов в ушах и татуировка сбоку на шее. — Привет, я Чанбин.       — Минхо, — коротко приветствует Минхо и оглядывает дом, оценивая все.       — Ты привел его сюда, чтобы утопить Джисона? — Чанбин приподнимает бровь. — Я знаю, что Джисон раздражает, но ты не должен доводить себя до такой крайности.       — Я здесь не для Джосина или чего-то такого, — Минхо щурит глаза, и Чанбин фыркает. — Чан сказал мне, что у него есть пару музыкальных рекомендаций.       — Ты должен послушать наши песни, — говорит Чанбин, поворачиваясь. — В любом случае, я ухожу.       — Удачи, милый, — говорит Чан, когда Чанбин выходит за дверь, выкрикнув что-то вроде:       — Ты просто завидуешь, Чан!       — Ладно, значит, это Чанбин, — Чан нежно кивает головой. — Он мне нравится.       — Думаю, вы двое станете хорошими друзьями, — рассуждает Чан с кривой усмешкой на губах. — Итак, ты хочешь послушать музыку?       Минхо кивает, и Чан с готовностью показывает ему свою комнату. Комната Чана аккуратно прибрана, только есть несколько тетрадей, разбросанных по его столу, и его темно-синие простыни выглядели нетронутыми. На столе стоял ноутбук, а также что-то похожее на клавиатуру. Минхо предположил, что это оборудование, которое Чан использует для создания музыки.       У Чана много музыкальных предложений, и Минхо приходиться согласиться с ним — у него был отличный вкус в музыке. Он также показал ему несколько песен, написанных им, Чанбином и Джосином. Они тоже были хороши, и Минхо втайне жалел, что не может взять с собой что-нибудь для прослушивания музыки.       — Могу я кое-что спросить? — внезапно выпаливает Чан, отрываясь от своего компьютера.       — Ты только что это сделал, — отвечает Минхо, и Чан закатывает глаза. — Валяй.       — А ты… Я хочу сказать, что Феликс упоминал, что ты не часто бываешь на суше, но… — он замолчал, и Минхо вроде как понял, к чему он клонит.       — Раньше я часто выходил на сушу. У меня были уроки танцев раз в неделю. Но потом… У меня были другие дела и мой учитель танцев переехал и… — он прочищает горло. — Сейчас я нахожу больше комфорта с рыбой и в воде.       — Я понял, — говорит он, и Минхо отводит глаза. Чан собирается что-то сказать, но тут дверь открывается, и Минхо слышит смех Феликса. Он вскакивает на ноги, и Чан встает следом за ним.       — Думаю, они пришли со свидания, — прокомментировал Чан, когда выходит в гостиную, Минхо шел следом за ним.       — Хэй, Ча-, — у парня, который стоит в гостиной и за которого цепляется Феликс, черные волосы, белая рубашка 3racha и кепка, круглые щеки, нос с пирсингом и, как и у двух других, уши с множеством пирсингов. Минхо прищуривается. Джосин.       — Минхо? — Феликс отпускает Джисона. — Как- что- о боже.       — Ты вчера не вернулся домой, — Минхо переключает свое внимание на Феликса. — Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке, — Феликс закатывает глаза. — Не веди себя так. Я пытаюсь быть хорошим старшим братом и присматривать за тобой.       — Я знаю, знаю, — Феликс быстро подбегает к Минхо, чтобы обнять. Минхо замечает, что он немного теряет равновесие, и пытается поймать Феликса так быстро, как только может, не желая, чтобы тот слишком долго ходил без поддержки. — Я просто удивлен, что ты здесь.       — Я впечатлен, что ты сделал это, — бормочет Минхо, крепко обнимая Феликса. Он ерошит светлые волосы Феликса, ощущение теперь совершенно другие, когда его волосы сухие. Волосы Феликса никогда не были полностью сухими. Они всегда были влажными или наполовину сухими. — Как все прошло?       — Благодаря тебе я смог правильно двигать руками, — шепчет Феликс. — Но… У меня не хватает нескольких пальцев на ногах.       — Такое случается, — говорит Минхо, когда Феликс отпускает его. Минхо осматривает локти и плечи Феликса, пробежав там пальцами по чешуйкам. — Некоторые вещи переносятся вместе с трансформацией. Ты отлично справился, малыш.       Феликс сияет, приглушенный блеск его глаз и веснушек усилился, и Минхо ухмыляется. Было приятно видеть, что сияние остается, даже если Феликс был человеком.       — Твои чешуйки тоже все еще здесь, — Феликс проводит руками по чешуйкам на предплечьях Минхо.       — Не могу заставить их исчезнуть.       — Итак, — Феликс прочищает горло. — Минхо, это мой парень Джисон, — он указывает на Джисона, который стоял позади него, поигрывая пальцами. Он выглядел безумно нервным, и Минхо слышит, как Чан хихикает у него за спиной. — Джисон, это мой старший брат Минхо.       — Привет, Джосин, — Минхо, протягивает руку. — Жаль, что мы не встретились раньше.       Джисон выглядит взволнованным, его уши порозовели, а рука слегка дрожит, когда он взял Минхо за руку.       — Вообще-то меня зовут Дж-Джисон, и да, приятно познакомиться, — Минхо не может сдержать легкой усмешки на губах.       — Пожалуйста, не пугай его, — говорит Феликс, когда Чан добавляет:       — Минхо милый, Джисон, не волнуйся.       Все останавливаются и смотрят на Чана.       — Ты думаешь, он милый?       — Ты считаешь меня милым?       — Он не собирается меня утопить?       Чан на все лишь качает головой с улыбкой на губах.       — Кто-нибудь хочет кофе? — спрашивает он, и Минхо молча кивает, поводя взглядом Чана, пока тот идет на кухню. — И да, я думаю, что Минхо довольно милый. Он не собирается топить тебя, Джисон.       — Я все же хотел бы поговорить с тобой, — Минхо бросает на Джисона многозначительный взгляд. Взгляд Джисона перемещается с Минхо на Феликса, и Феликс кивает. — Я не собираюсь топить тебя, Иисус. Феликс, что ты ему сказал?       — Ну, — Феликс прочищает горло. — Я и Чонин, возможно… угрожали привлечь тебя к ответственности… ты знаешь, хм, — Минхо закатывает глаза.       — Однажды я пытался соблазнить моряка, а теперь вдруг превратился в сирену, — драматично отвечает он, и Феликс смеется. — Но правда, Джисон, — говорит он серьезным тоном, и Джисон выпрямляет спину. — Я хотел бы поговорить с тобой.       — Конечно… Хочешь поговорить в моей комнате?       — Меня это устроит, — Феликс бросает на него многозначительный взгляд. — Я буду хорошим, обещаю.       — Хм… сюда, — Джисон ведет Минхо в комнату. Он оглянулся через плечо, смотря на Феликса, и когда он это делает, то на лице появляется легкая улыбка на губах.       Комната Джисона очень похожа на комнату Чана. Поскольку они здесь не жили, а снимали дом, это было не очень индивидуально. Но Минхо все еще мог видеть разницу в личностях в комнате. Кровать Джисона не заправлена, его одежда разбросана по полу, а его стол завален бумагами и тетрадями.       — Ты когда-нибудь писал песню для Феликса? — Минхо входит в комнату, оглядываясь по сторонам. Джисон быстро натягивает одеяло на кровать, выдвигая офисный стул. Когда Минхо задает ему этот вопрос, он поднимает на него удивленные глаза, и его щеки медленно краснеют.       — Я, — он смущенно кашляет. — Не то чтобы песня готова или что-то в этом роде, но я… кое-что написал.       — Мило, — отвечает Минхо, и Джисон кусает губу, садясь на кровать и жестом приглашая Минхо сесть на офисный стул. — Слушай, я не собираюсь кричать на тебя, топить тебя или что ты там думаешь, — бедный ребенок выглядит напуганным. — Ты делаешь Феликса счастливым, а я… Я не всегда хороший брат, и иногда делаю все наоборот. Но пока Феликс счастлив, то счастлив я, и пока ты делаешь его счастливым.… Я не собираюсь ничего предпринимать.       Джисон уставился на Минхо, ничего не говоря.       — Я просто хочу сказать тебе… — он замолчал и потер чешуйки на предплечье. Он не верит, что собирается сказать это. — Спасибо, Джисон.       У Джисона отвисла челюсть, на что Минхо закатывает глаза.       — Закрой свой рот. Я благодарю тебя за то, что ты… ты вытащил Феликса из его скорлупы. Ты дал ему повод для радости.       — Он… он не был счастлив раньше? — Минхо вздохнул, слегка качая головой.       — Он был… в порядке, но… ты ведь знаешь о его плавниках, да? Они — причина, по которой он все еще живет здесь. Конечно, мои родители взяли его к себе, и мы его вырастили, но его плавники недостаточно сильны, чтобы справляться с течениями на глубине, поэтому он не может вернуться в колонию, где ему было бы комфортнее. Он был одинок. Так что… спасибо тебе.       Джисон секунду молчит.       — Без проблем, — отвечает он, и Минхо мягко улыбается. — Я… мне правда нравится Феликс, и я хочу сделать его счастливым, просто находясь рядом.       — Это делает меня счастливым, — Минхо все еще улыбается. — Это делает меня по-настоящему счастливым.

Я борюсь,

Я борюсь,

Я борюсь.

      Минхо сидел на крыльце с Чаном, держа в руке чашку кофе, и наблюдал за Джисоном и Феликсом на пляже внизу.       — Они милые, — говорит Чан, и Минхо мурлычет, делая глоток кофе. Он должен отдать должное людям. Кофе удивительное изобретение. Может быть, ему стоит почаще возвращаться на сушу, чтобы его пить.       — Так и есть, — соглашается Минхо, поворачиваясь к Чану, который только усмехается. — Могу я спросить тебя кое о чем?       — Ты только что это сделал, — Чан довольный ухмыляется, и Минхо закатывает глаза. Он заслужил это. — Но продолжай.       — Почему ты… открылся мне так быстро? — Чан удивленно поднимает брови. — Я правда не самый дружелюбный.       — Я слышал, как Феликс говорил о тебе и снова встретился с тобой после того, как узнал о тебе немного больше… Я не знаю… думаю, что где-то под всем этим скрывается большое и мягкое сердце, — Минхо уставился на него. — И, кроме того, ты семья Феликса. Было бы невежливо с моей стороны не открыться тебе. Прости, что я не взял тебя с собой вчера, но Джисон ужасно нервничал из-за встречи с тобой.       — Понятно, — отвечает Минхо, попивая кофе.       — Ты не облегчаешь ему задачу, — говорит он, и Минхо пожимает плечами, подняв бровь. Они снова смотрят на Феликса и Джисона. Эти двое были действительно милыми. Джисон помогал Феликсу сохранять равновесие в процессе бега взад и вперед по песку.       — Они как дети, — нежно говорит Минхо, и Чан мурлычет. — Мне неприятно это говорить, но они отличная пара.       — Да, — соглашается Чан, сдерживая смех, когда Джисон упал лицом в песок. — Можно подумать, что это Джисон только что получил свои ноги. Он как Бэмби.       — Бэмби? — растеряно спрашивает Минхо. — Что это?       — Это мультик, — смеется Чан. — Я тебе как-нибудь покажу.       — Звучит заманчиво, — Минхо отпивает еще кофе. — Я запомню это обещание.

Я не собираюсь сдаваться,

не с тобой, когда ты на моей стороне.

      — Я не могу поверить, что ты пошел на встречу с Джисоном, Чаном и Чанбином и не привел меня, — дуется Чонин, следуя за Минхо и Феликсом. Они направлялись к дому и решили познакомить Чонина с Чаном и Чанбином. — Я чувствую себя преданным.       — Перестань драматизировать, — говорит Феликс, а Минхо закатил глаза. — Сейчас мы берем тебя с собой, не так ли?       — Я хочу, чтобы ты отплатил мне, — продолжает Чонин и Минхо трет виски. — Хочу мороженого.       — Перестань быть таким нахальным, — шутливо отвечает Минхо, на что Чонин заскулил.       — За этот комментарий я требую мороженого.       Минхо протягивает руку и ерошит черные волосы Чонина.       — Я угощу тебя мороженым, малыш.       Феликс лишь качает головой, взявшись за руку Минхо для некоторой поддержки, пока они шли к дому. Когда они подошли ближе, то увидели, что все трое сидят на крыльце и, скорее всего, ужинают.       — Феликс! — зовет Джисон, заметив их троих. Минхо почувствовал, как Феликс ослабляет хватку на его руке, но не отходит от Минхо. Это было так, словно он хотел побежать к Джисону, но недостаточно доверял своим ногам, чтобы сделать это.       — Привет, — отвечает Феликс, когда они подходят к крыльцу. — Сегодня мы привели Чонина, — добавляет он, и Чонин машет рукой.       — Привет! — он широко улыбается, и Минхо не мог удержаться, чтобы не протянуть руку и не ущипнуть Чонина за щеку.       — Привет, Чонин, — приветствует Чан, собираясь встать. Он подходит к Чонину, протягивая руку. — Приятно познакомиться, я Чан.       Чонин секунду смотрит на руку, после чего Минхо наклонился ближе.       — Ты должен пожать руку в ответ, — шепчет он, и Чан усмехается. Чонин краснеет, его уши розовеют, когда он протягивает руку, чтобы робко пожать руку Чана.       — Твой пирсинг круче, чем у Джисона, — добавляет Чонин. Феликс давится воздухом. Джисон недовольно шипит. Чанбин фыркает. Минхо смеется. Чан улыбается.       — Спасибо, — отвечает он, и Минхо уставился на него. Ему действительно нужно было что-то сделать с этими ямочками на щеках. Они получали слишком много внимания.       — Ты мне уже нравишься, — Чанбин тоже подходит к Чонину. — Я Чанбин, — он протягивает руку, и Чонин радостно жмет ее. — Ты милый.       Чонин на это лишь смеется, сильнее краснея.       — У меня есть вопрос, — продолжает Чанбин, и все трое смотрят на него. — Почему у вас у всех все еще есть чешуя, когда вы… люди?       — Отчасти люди, — поправляет его Минхо. — Но это интересный вопрос. Что ж, мы все еще русалы. Независимо от того, сколько у нас магии, мы не можем стать людьми. Мы можем получить ноги для выживания, но все равно будут заметны явные признаки того, кто мы, — объясняет он, и Чанбин медленно кивает. — Чешуя, — он указывает на шею Чонина. — Она может быть где угодно, но это всего лишь пятна тут и там, — все трое кивают, выглядя искренне заинтересованными, так что Минхо решает, что он продолжит рассказывать о явных признаках русала. — Или перепончатые руки, — он мягко берет Феликса за руку, чтобы поднять ее. Его руки не были такими перепончатыми, как обычно, но все-таки небольшие перепонки еще остались. — Или, может быть, что-то, что указывает на то, что там были жабры, — он указывает на свою шею. У Чонина нет этих слабых розовых линий на шее, где обычно были его жабры, но у Минхо было по две тонкие линии с каждой стороны шеи. Они не так заметны, если ты о них не знаешь.       — Ого, — Чанбин внезапно выглядит задумчивым, и Минхо наклоняет голову. — Яркие глаза — это то, что у вас, русалов, тоже есть? — Минхо приподнимает бровь.       — Иногда, — отвечает он, смотря на Чонина, а затем снова на Чанбина. — Не всегда, но иногда да. Цвет, как правило, более приглушенный, когда мы… когда у нас появятся ноги, — он указывает на свои собственные глаза. — Обычно они более четкие и яркие…       — Как серебро! — вмешивается Чонин. — Это красиво, когда солнце отражается на его чешуе, а затем в его глазах. Как призма!       — Спасибо тебе, Чонин. Но, как ты видишь, теперь они темно-серо-коричневые, — Чанбин кивает, выглядя так, словно он серьезно погружен в свои мысли.       — Спасибо. Простите меня, я должен кое-что сделать, — он быстро разворачивается и идет обратно в дом. Все смотрят ему вслед, а Минхо с любопытством на Чана.              — Я не знаю, что с ним, — Чан пожимает плечами.       — Может быть, неприятности в раю? — размышляет Джисон, и Чонин хмурится.       — Что это значит? — Джисон переводит взгляд на него с растерянным выражением лица. — Я не знаю и половины того, о чем вы, люди, говорите, пожалуйста, скажите мне! — ноет Чонин.       — В любом случае, — Чан игнорирует Чонина с улыбкой, сложив руки вместе. — Может, нам пойти и собрать несколько ракушек? — он и Минхо подавляют усмешку, когда остальные трое аплодируют. — Тогда ракушки, — Феликс берется за руки Джисона, а Минхо присоединяется к Чану.       Когда они спускались к пляжу, Чонин бежал впереди них, в то время как Феликс и Джисон отстали от Минхо и Чана. Минхо усмехнулся, не сводя взгляда с Чонина.       — Он милый, — говорит Чан, и Минхо мурлычет в знак согласия. — Он уже знал, как получить ноги? Я знаю, что Феликс говорил, что он опоздал с обучением.       — Да, Чонин знал, как… как их сделать в течение достаточно долгого времени. Ему очень хотелось приехать и посмотреть твой дом, — отвечает он, и Чан смеется.       — Ничего особенного. Это просто… наш обычный, человеческий мир.       — Для него и Феликса это другой мир, — комментирует Минхо, широко улыбаясь. — Они удивлены всему. Даже дому.       — Тебя это не очень впечатлило, — заметил Чан, и Минхо фыркает, качая головой.       — Это обычный дом, — Чан смеется и оставляет эту тему. Минхо уже собирался открыть рот, чтобы что-нибудь сказать, но Чонин его перебивает.       — Минхо! — зовет Чонин, наклоняясь и поднимая морскую ракушку. Она примерно в сотне метров от Минхо и Чана. Как, черт возьми, ему удалось так быстро зайти так далеко? — Иди сюда!       — Иду, Чонин! — кричит он в ответ, взглянув на Чана, который улыбается ему в ответ.       — Быстрее!       Минхо качает головой и начинает подбегать к Чонину трусцой. Песок делал бег намного тяжелее, и сто метров казались намного больше, так что Минхо поморщится от небольшой боли в легких. Чонин уставился на него, когда Минхо подошел к нему. Минхо улыбается ему, натянутой улыбкой, пытаясь отдышаться.       — С тобой все в порядке? — шепчет Чонин, и Минхо кивает головой. — Прости… Я забыл.       — Все нормально, — Минхо хлопает Чонина по плечу. — Что ты нашел? — спрашивает он, касаясь рукой своей груди.       — Смотри! — взволнованный Чонин поднимает довольно большую морскую ракушку, которая была белой и нежно-розовой. — Разве это не красиво? — Минхо кивает с улыбкой на лице.       — Вау, это правда красиво, — Чан присоединяется к Минхо, глядя на раковину. — Сохрани ее.       — Навсегда, — улыбается Чонин.       — Эй! — зовет Джисон, и все трое смотрят на него и Феликса. Джисон держал в руке летающую тарелку и размахивал ею в воздухе. — Хотите поиграть во фрисби? — интересуется он, и Чонин восторженно аплодирует.       Минхо давно так не было весело. Он никогда раньше не играл во фрисби, но оказалось, что это забавно. Чонин бежал за тарелкой, громко смеясь, и Феликс бежал за ним не соблюдая равновесие. Он спотыкался, падал на песок, но все время смеялся. Это делало Минхо счастливым. Видеть своих братьев такими радостными.       Чану и Джисону, кажется, тоже хорошо. Несмотря на их спокойный внешний вид, они выглядели комочками пуха и счастья. Минхо усмехнулся, когда Джисон в очередной раз упал лицом в песок.       Он даже не заметил, насколько вымотался, пока его легкие не заболели. Он попытался подавить боль, согнувшись пополам, пытаясь отдышаться.       — Ты в порядке? — Чан кладет руку на плечо Минхо.       — Замечательно, — отвечает Минхо, запыхавшись, и морщится, когда его дыхание стало хриплым. — Не волнуйся, — добавил он, морщась от жгучей боли в легких и смотря на Чана. Чан выглядел обеспокоенным, но не стал развивать эту тему дальше.

Я сражаюсь за своих братьев,

Я сражаюсь за себя.

      Минхо не слепой или тупой. Он знал, что Чан измотан большую часть времени, когда они виделись. Знал, что Чан пытался не заснуть. Он понятия не имел почему, но он знал, что Чан пытался спрятаться от этого. Его почти всегда видели с кофе в руке или чем-то еще, чтобы он был занят.       — Джисон, — Минхо наблюдает за Чаном, который дремал на диване, сидя и склонив голову набок. Это смотрелось не очень удобно, и Чану, вероятно, будет больно, когда он проснется.       — Да? — Джисон отрывается от своего блокнота. Минхо хмурит брови. Джисон, вероятно, писал очередные тексты о Феликсе. Отвратительно.       — Почему… Может, мне следует спросить Чана. Но я… Мне любопытно. Почему Чан избегает сна?       Джисон замер, уставившись на Минхо, а затем перевел взгляд на Чана. Он проводит рукой по своим темным волосам, вздыхая.       — Чан… он… ну, ему снятся кошмары, — выговаривает Джисон, опустив плечи, и Минхо переводит взгляд с Джисона на спящего Чана. — Он… у него много обязанностей, и много вещей, о которых он не говорит.       — Даже с тобой? — Джисон лишь качает головой. — Разве вы не похожи… на братьев? — добавляет он, прищурившись. Это впечатление, которое он получил от Джисона и Чанбина и от того, как Чан говорил о них.       — Он не… — Джисон вздыхает и встает, чтобы подойти к стойке и взять стакан воды. — Я не знаю. Думаю, он не хочет беспокоить нас своими проблемами.       Минхо прикусывает губу, оглядываясь на Чана, который крепко спал, лишь тихое похрапывание вырывалось из его приоткрытых губ. Он каким-то образом понял, откуда взялся Чан и почему он все держал в секрете.       — Вы ведь на самом деле не братья? — Джисон мотает головой, делая глоток воды.       — Чан взял меня и Чанбина к себе. Меня… выгнали мои родители, и Чанбина тоже, Чан был там, чтобы забрать нас. Я бесконечно благодарен ему, и, — он чешет затылок. — Я бы хотел, чтобы он поговорил со мной. Возможно, я не смогу многого сделать… но я всегда могу выслушать. Он всегда прислушивается ко мне, я хочу что-то дать взамен.       — Ты… хороший человек, Джисон.       Джисон поднимает голову, раскрыв глаза, а затем улыбка растягивает его губы.       — Спасибо. Я стараюсь изо всех сил.       Минхо кивает и снова смотрит на Чана. У него были проблемы с разговорами со своими младшими братьями, и Минхо знал это чувство. Может быть, Чан бы… мог поговорить с ним. Может быть. Он надеется.

Защити меня,

от этого жестокого мира.

      — Хэй, — начинает Минхо, когда они с Чаном шли вдоль берега. — Не мог бы ты… — он нервно прикусывает нижнюю губу. Он не знал, почему так нервничал. Чан смотрит на него, приподняв брови и с любопытством поблескивая усталыми глазами. — Не хочешь… поплавать со мной?       На лице Чана появилась улыбка, и сердце Минхо немного екнуло… Он нахмурился, ощущая это, прежде чем посмотреть на Чана.       — Конечно, — соглашается Чан, а затем смотрит вниз на море и на свои плавки, а затем на Минхо. — На мне уже есть плавки, а ты… ты хочешь оставить где-нибудь свою одежду?       — Да, — Минхо мягко хватает Чана за руку, чтобы потащить его за собой. — Я знаю здесь укромный уголок в скалах.       Чан смеется, следуя за Минхо, и Минхо почувствует, как у него горят уши. Когда они добрались до знакомого ему места, то он быстро отпустил руку Чана и начал раздеваться. Ему нужно было вернуться к воде как можно быстрее, а затем… спрятаться или что-то в этом роде.       — У тебя есть плавательные очки? — Чан кивает, вытаскивая пару из своей сумки. — Отлично, прекрасно, — он отводит взгляд, когда раздевается, спрятав свою одежду в укромный уголок скалы и входя в воду, чтобы вернуть свой плавник. Он быстро ныряет, благодаря богов за прохладную воду, а когда выглядывает из-под воды, то Чан уже складывал свои вещи в укромный уголок, держа в руке очки. Минхо всегда видел Чана в рубашках, и в этот момент он понял, что это был первый раз, когда он видит Чана без нее. Чан хорош собой, Минхо согласился бы с этим, но его внимание привлекло не это.       У Чана нет этой штуки с татуировкой на рукаве, как у Джисона. Но у него был этот дракон вокруг правого предплечья и чешуя, покрывающая левое плечо.       Но что действительно привлекло внимание Минхо, так это шрамы на внутренней стороне обоих предплечий. Линии были горизонтальными и неровными.       — Все хорошо? — спрашивает Чан, и Минхо смотрит ему в глаза.       — Замечательно, — отвечает он, поворачиваясь всем телом так, чтобы лежать на спине. Сделав несколько ленивых взмахов хвостом, он начал двигаться в сторону открытого моря. — Ты идешь?       — Да, — Чан бросает взгляд на океан, прежде чем последовать за Минхо. Когда вода дошла ему до пояса, он надел очки на голову и поплыл.       — Ты раньше много плавал?       — Только на каникулах, — говорит Чан, и Минхо напевает, продолжая плавать на спине, пока Чан плывет рядом с ним. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивый хвост?       Минхо напрягся, забыв единственное правило плавания, и случайно погрузил голову под воду.       — Я, э-эм, ну, — он поднимается, убирая волосы со лба. — Да, иногда, — он сосредоточивается на своем хвосте, когда ненадолго поднял плавники из воды. Чан бросает на хвост быстрый взгляд, прежде чем снова посмотреть на Минхо.       Минхо кашляет, отворачиваясь.       — Ладно, сними очки и… хм, просто держись за меня. Думаю, я могу плавать немного быстрее тебя, — Чан кивает, снимая защитные очки. Немного неловко обнимать Чана, но Минхо пытается оттолкнуть мысли в сторону.       Это заняло некоторое время, но наконец они добрались до безопасного места Минхо.       — Мы здесь, — говорит он, и Чан выбирается из воды, усаживаясь на камень. — Это… ну что ж… Я единственный, кто приходит сюда, так что это мое место. Не знаю… я хотел показать это тебе, — он забирается на камень, чтобы сесть рядом с Чаном. — И… у меня было несколько вопросов, так что… — он трет виски. Почему он так нервничал? — Если ты чувствуешь себя некомфортно, я не буду настаивать и верну тебя обратно, ладно? Наверное, мне хотелось немного уединения.       — Оу, — Чан поднимает бровь, наклонив голову. Черт возьми, этот пирсинг в брови творил что-то странное с Минхо, и ему это не нравилось. — Ну что ж, — он немного откидывается назад, откидывая руки за спину. — Вперед, можешь спрашивать.       — Что это такое? — наконец интересуется Минхо, указывая на шрамы на руке Чана. Чан смотрит на них сверху вниз, нежно проведя рукой по шрамам, прежде чем поднять взгляд на Минхо.       — Ну, — начинает он, его тон на удивление серьезен и с оттенком грусти. — Если быть до конца честным с тобой, то у меня депрессия, и когда я был моложе, я… причинял себе боль, — Минхо хмурится. Это было не то, о чем он когда-либо слышал. Он не знал, что люди так поступают. — Но это было давно, и я принимаю лекарства от этого, так что-       — Значит, сейчас все хорошо? — уточняет Минхо, но Чан грустно улыбается, качая головой.       — Я бы не сказал, что хорошо. Лучше, но не очень.       — Но ты больше… не причиняешь себе боль?       — Нет, — Минхо кивает с некоторым облегчением. — Ну, давай скажем, что жизнь изменилась для меня, когда мне стукнуло восемнадцать, — это прозвучало так, словно он не хотел больше говорить об этом, поэтому Минхо не стал настаивать на этом дальше.       — Могу я спросить тебя кое о чем еще, — бормочет он, взглянув на Чана. — Возможно, я немного любопытствую, но… но ты мало спишь. Я спросил Джисона, и он упомянул кошмары.       Чан на это усмехается и качает головой, прежде чем выражение его лица стало серьезным.       — Он прав, — он вздыхает, и его плечи поникли.       — Я просто подумал… Чанбин и Джисон тебе как братья, верно? — Чан молча кивает. — И я… я знаю, что трудно разговаривать с младшими братьями и сестрами, потому что ты не хочешь обременять их своими проблемами, да? Они заняты гормональным периодом, — Чан фыркает, кивнув в третий раз. — Я подумал, что, может быть… может быть, ты… можешь высказать все, что захочешь, хорошо? Может быть, я нахожусь в том же положении, что и ты… и мы сможем где-нибудь найти взаимопонимание?       — Это… Ты ужасно заботливый и добрый, ты знаешь это, Минхо? — Минхо закатывает глаза.       — Дело не в этом, но спасибо, — Чан широко улыбается.       — Я не знаю, как много Джисон рассказал тебе, — начинает он, улыбка сползает с его лица, и он уставился на сверкающую воду.       — Не так уж много, — бормочет Минхо, взглянув на Чана, а затем на воду. — Только то, что ты взял его и Чанбина к себе.       — Феликс сказал мне, что там, откуда ты родом, гомофобия не в моде.        — Гомо- что?       — Гомофобия — это когда… ну, когда люди не любят гомосексуалов просто за то, что они гомосексуалы, — Минхо хмурится. Он правда не понимал, что Чан пытался ему сказать. — Гомосексуал — это когда тебе… нравится человек того же пола, что и ты. Другие слова, которые ты можешь использовать — «гей» или «лесбиянка».       — Так это называют?       — Да, — Чан проводит рукой по своим мокрым кудрям. — «Нормальная сексуальность» — это гетеросексуальность, — добавляет он, ставя воздушные кавычки. — Так что все вроде как… ожидают, что тебе будут нравиться девочки, если ты мальчик, и мальчики, если ты девочка.       — Это глупо, — комментирует Минхо, не в силах остановиться, прежде чем слова сорвались с его губ.       Чан смеется тихим и невеселым смехом, и сердце Минхо болезненно сжимается. Он никогда раньше не видел грустного и мрачного Чана, и ему это не нравится.       — Так и есть. Так что, если ты… ну, тебе и не нужно этого делать. Но мне было пятнадцать лет, когда я сказал своим родителям, что я… что меня привлекает мой пол, а не противоположный. Моим родителям это не понравилось.       — Оу.       — Ага, — говорит Чан, тяжелый вздох срывается с его губ, и он прислоняется головой к плечу Минхо. — Они сказали мне, что я… ненормальный, странный… они много чего мне высказали, и было ясно, что они больше не думали обо мне как о своем сыне. Они сказали мне, что оставят меня в нашем доме, потому что… потому что они были хорошими людьми, но как только я стану достаточно взрослым, мне придется переехать.       Минхо хмурит брови, смотря на Чана сверху вниз.       — Итак, в течение… в течение трех лет у меня не было нормального разговора с моими родителями. Это либо заканчивалось тем, что они насмехались надо мной, говорили мне, какой я мерзкий, что я никогда не добьюсь успеха в жизни, или что они занимаются благотворительностью и не могут дождаться, когда избавятся от меня.       — Ты же знаешь, что ты не мерзкий? — Минхо кладет свою руку поверх руки Чана. Другой издает тихий, невеселый смешок, и сердце Минхо немного падает.       — Я… Даже после переезда их слова продолжают преследовать меня. Я продолжаю видеть их, слышать их в своих снах, — Чан выпрямляет спину и ерошит волосы свободной рукой, которые превратились в наполовину высохший кудрявый беспорядок. — Я хочу преуспеть в жизни. Мне очень нравится работать. Мне нравится писать тексты, сочинять музыку и продюсировать музыку. Музыка — это моя жизнь. Мне нравится быть занятым. Сны просто дают мне… повод не спать.       — Сон — это основная потребность, — Минхо убирает свою руку с руки Чана. Чан поворачивается, и Минхо убирает челку со лба, а затем кладет руку на щеку Чана. — Я понимаю, почему Джисон беспокоится о тебе.       — Я не хочу беспокоить его или Чанбина… Но я думаю, что беспокою их в любом случае, — его плечи поникли, а взгляд опустился, избегая взгляда Минхо. — Чанбин и так беспокоится обо мне. Он не… ему не нужен такой стресс в его жизни.       Минхо вздыхает. Чан самоотверженный парень, и это хорошая черта характера, но это также заставляло его страдать молча и Минхо… ну, честно говоря, Минхо этого не хотел.       — Почему ты… забрал Чанбина и Джисона к себе?       — Я встретил их… — Чан снова встретился взглядом с Минхо, и в его глазах появился блеск. Это заставило Минхо улыбнуться. Он знал, что Чан очень привязан к Чанбину и Джисону. — Я познакомился с ними в лагере, когда мне было семнадцать, в том году мне должно было исполниться восемнадцать. Это было мое последнее лето, когда я жил с родителями, и я поехал в музыкальный лагерь. Моим родителям тоже не понравился мой выбор карьеры, — он смеется, потирая большим пальцем руку Минхо. — Чанбину было пятнадцать лет, почти шестнадцать, а Джисону четырнадцать, ему исполнилось пятнадцать, когда я познакомился с ними. Они оба были увлечены музыкой, и после лагеря я связался с ними и спросил, не хотят ли они попробовать сочинить какую-нибудь музыку вместе.       — Так вот как ты основал 3racha? — Чан нетерпеливо кивает.       — Я люблю их обоих, — он это произносит с такой нежностью, что Минхо чуть не становится больно. Это напомнило ему о нем самом и о том, как сильно он любил Чонина и Феликса. — Через год после лагеря их обоих выгнали. Чанбина выгнали из его собственного дома, когда ему было шестнадцать, за несколько месяцев до того, как ему исполнилось семнадцать, — Чан вздыхает и закрывает глаза. — А потом Джисон… Джисона выгнали за неделю до того, как ему исполнилось шестнадцать лет… Я должен был… у них больше никого не было.       Минхо не знал, что сказать и что чувствовать. Он даже представить себе не мог, что его вышвырнут из колонии только из-за того, что ему нравились другие парни.       — Мне нужно… нужно позаботиться о них, убедиться, что с ними все в порядке, и я, — Чан открывает глаза, чтобы встретиться взглядом с Минхо. Они были блестящими, будто он вот-вот заплачет, выглядя таким усталым.       — Может быть, тебе… стоит как-нибудь опереться на них, — медленно произносит Минхо, и Чан усмехается, взяв руку Минхо в свою. — Я не шучу. Мы можем перестать говорить об этом, если ты хочешь, — добавляет он, заметив, что Чан, казалось, устал от этой темы… или просто устал в целом. — Но… ты можешь попробовать?       — Попробовать что? — Чан отрывает взгляд от руки Минхо.       — Может быть, ты сможешь… постараться спать в обычное время? Я имею в виду, мне было бы намного проще просто встретиться с тобой на берегу, а не идти в пещеру за своими вещами и… понимаешь? — Чан слегка улыбается, опустив глаза. — И не только для меня, для Джисона и Чанбина тоже. И Феликса. Он тоже волнуется. Ты можешь попытаться спать в обычное время?       Чан некоторое время молчит, но затем кивает.       — Я постараюсь.       — Обещаешь? — Минхо щурит глаза, поднимая руку. — Обещаешь, что будешь спать в обычное время и не будешь микшировать песни до пяти утра? Обещаешь на мизинчиках? — он протягивает мизинец в сторону Чана.       — Обещаю, — Чан соединяет свой мизинец с Минхо. Минхо не может сдержать легкой улыбки. — Могу я спросить тебя кое о чем?       — Ты только что это сделал, — Чан игриво пихает его в сторону. — Шучу, шучу. Я спрашивал тебя о разных вещах, и думаю, что это будет только справедливо.       — Откуда у тебя… это? — Чан указывает на торс Минхо. Он напрягается, опуская глаза вниз. Там, на его левом боку, над ребрами, два широких шрама, все еще заметно красных, они тянулись вдоль туловища от подмышки до тазовой кости. Они инстинктивно раздулись, и он почувствовал тошноту, когда увидел свои порванные жабры.       — Это был, — медленно начинает он, делая глубокий вдох. — Это был несчастный случай… Я маленьким, и… Ну, мне было немного любопытно, и я плавал среди кораблекрушений и старых рыболовных снастей… — он закашлялся, пытаясь прогнать комок в горле. — Я попался и застрял.       — Они как-то влияют на тебя? — в голосе Чана слышится беспокойство, и Минхо одаривает его самой лучшей фальшивой улыбкой, на какую только способен.       — Нет, — он смотрит вниз, снова раздувая жабры. — Не очень сильно.       — Хм, — Чан хмурит брови. Минхо наблюдает за его лицом, пытаясь понять, раскусил ли Чан его ложь или нет. — Хорошо.

Я тону,

помоги мне.

      Волны мягко накатывались на скалы и шельф. Минхо лежал на коленях у Чана, держа его за руку и играя с его пальцами. Его хвост частично погружен в воду, лениво покачиваясь вместе с волнами. Чан прислонился к скале, проводя руками по сухим черным волосам Минхо. Это было приятно. Минхо издал довольное тихое гудение.       — Эй, — Минхо нарушает тишину, и Чан мычит, приподняв проколотую бровь. — Почему татуировки на пальцах? — он переводит взгляд с руки на Чана.       — Это как… напоминание, — Чан показывает сторону своего указательного пальца правой руки.       — Я в порядке, — читает Минхо, и Чан промурлыкал. — Словно… ты в порядке? — Чан кивает, тепло улыбаясь Минхо. Минхо смотрит на средний палец Чана и на татуировку на втором пальце.       — Иногда мои мысли переполняют меня, и мне нужно что-то физическое, чтобы… держаться… — Минхо кивает, обхватывая пальцами указательный и средний пальцы Чана, взглянув на текст на безымянном пальце.       — Меня достаточно.       — Да, — отвечает Чан, и Минхо нежно сжимает его пальцы, смотря на Чана большими глазами. — Как я уже говорил… иногда мне нужно что-то, чтобы напоминать себе, — он провел другой рукой по волосам Минхо, пальцы царапали его кожу головы, и Минхо издал еще один негромкий звук. — Ого, — он отводит взгляд от Минхо, смотря на воду. Минхо поднимает голову, чтобы узнать то, что только что увидел Чан.       Но прежде чем он смог увидеть, он почувствовал их.       — Боже, — бетты начали грызть его плавники. — Вы следили за мной? — спрашивает он, и крошечные коричнево-белые бетты с плавниками дамбо начали махать своими маленькими плавниками.       — Ты их знаешь? — Минхо оглянулся на него, вздохнув, прежде чем сесть.       — Да, — он сует руку в воду, чтобы подтолкнуть розово-белую бетту. — Эти парни… обычно следуют за мной повсюду, — пурпурная бетта слегка забрызгала их плавники, и Минхо закатил глаза. — Нет, я не собираюсь лезть с тобой в воду прямо сейчас. У меня сухие волосы. Ты знаешь, как редко они у меня бывают?       Чан фыркает, и Минхо повернулся к нему, сузив глаза.       — У тебя красивые волосы, — Чан поднимает обе руки. — Ты можешь говорить с ними? Например, они на самом деле говорят или…       — Нет. Это больше похоже на… Я провел с ними так много времени, что знаю, что они пытаются донести определенными жестами и поведением.       — Я вижу, — Чан протягивает руку к воде. Минхо переводит взгляд с Чана на рыбу. Он знал, что им обычно не нравятся другие люди. На самом деле они были придурками и заносчивыми, но, может быть, они могли бы принять Чана. Он бросает на них многозначительный взгляд.       Пальцы Чана едва коснулись воды, и он остановился, держа руку неподвижно, чтобы позволить беттам приблизиться к нему. Минхо улыбнулся, когда коричнево-белая и голубая бетта осторожно начали приближаться к руке Чана. Синяя в последнюю секунду отвернулась, но коричневая начала покусывать пальцы Чана, и Чан усмехнулся.       — Они милые, — он игриво тычет пальцем в бетту.       — Обычно они не подпускают других людей близко, не говоря уже о том, чтобы гладить их вот так, — добавляет Минхо, забавляясь, когда коричневая бетта начала плавать кругами.       — О, неужели? Почему?       — Они… что ж, — Минхо смеется. — Они немного тщеславны. Они не ассоциируют себя с другими рыбами или русалками, которые этого не делают… Честно говоря, без понятия. Они просто продолжают утверждать, что я симпатичный, — его щеки пылают, и он двигается ближе, чтобы сесть на край. Чан усмехается, придвигаясь ближе, чтобы тоже сесть на край, погрузив ноги в воду.       — А у него есть имя? — Чан шевелит пальцами ног, когда коричневая маленькая бетта начала плавать вокруг его ног, игриво покусывая их.       — Нет. Я не даю им имен, и рядом с ними больше никого нет, так что… у них нет имен. Однако Чонин дает имена своим друзьям-рыбам, а Феликс просто называет своих медуз желе, — обьясняет он, и Чан медленно кивает. — Я думаю, ты все же можешь дать им имена, — лицо Чана сияет, заставив сердце Минхо учащенно забиться. — Не думаю, что они возражают. А ты? — он смотрит вниз на рыбу. Бетта делает тоже самое в ответ, прежде чем потереться о ноги Чана. — Все в порядке.       Чан выглядит так, словно глубоко задумался, наблюдая за рыбой внизу.       — Мистер Аист, — наконец говорит он, и Минхо уставился на него, сияя. — Это аист, который приносит детенышей от Дамбо!       — Что от чего?       — Разве ты не-, — Чан останавливается, смотря на Минхо широко раскрытыми глазами. — Ты не смотрел Дамбо? Это классика, Минхо! — ноет он, а Минхо лишь хмурится. — Я хочу сказать, что я понимаю, почему Феликс не видел никаких фильмов, но ты мог попасть в мир людей! Как ты не видел Дамбо?       — Без понятия, — Минхо пожимает плечами, хмуро глядя на Чана. — В чем дело?       — Это мультфильм. Ты ведь смотрел их? — Минхо медленно кивает. — Считаю, нам нужно посмотреть кучу детских фильмов в какой-нибудь дождливый день.       Минхо поднимает бровь, не совсем понимая, почему для него было так важно посмотреть эти мультфильмы, но кивает.       — Ты видел «в поисках Немо»? — спрашивает Чан, и когда Минхо молча смотрит на него, он ахает. — Ты не смотрел его?!       — Нет?       — Я не могу в это поверить, — драматично выдыхает Чан, и Минхо смеется. — Мы тоже посмотрим этот фильм, — Минхо кивает, широко улыбаясь. Он смотрит вниз на свой плавник, наблюдая, как бетты роятся вокруг него. — Ты им действительно нравишься.       — Им нравится мой хвост и то, как он отражает свет, — он шевелит хвостовыми плавниками, чтобы ублажить бетт.       — Минхо, — Минхо чувствует, как его щеки немного пылают. Он ничего не отвечает, не сводя глаз с рыбы под ним. — Я серьезно это говорю.       Минхо поднимает глаза, на секунду встретившись взглядом с Чаном, прежде чем отвести взгляд. Он почувствовал себя немного смущенным. Обычно он был таким уверенным в себе, но сейчас он чувствовал себя абсолютно наоборот.       — Ты симпатичный, — внезапно добавляет Чан, и Минхо стискивает челюсть, его сердце бешено колотится в груди. — Ты покраснел, — воркует Чан, и лицо Минхо вспыхивает еще больше. Это быстро становилось для него чересчур. — Но серьезно. Ты симпатичный, но ты самый красивый, когда улыбаешься. Как будто солнце — это-, — Чан не успевает закончить предложение, как Минхо быстро сталкивает его в воду.       Две секунды спустя он появляется, и Минхо в смущении закрывает лицо руками, в то время как Чан смеется над ним.

Мы встретимся,

даже когда будем отдалены друг от друга.

      — Привет, — Феликс высовывает голову из воды, в то время как Минхо сидит на своем камне, и увидеть Феликса здесь случалось не каждый день. Но солнце уже село, так что Феликсу было уютнее снаружи.       — О, привет, — Минхо смотрит на горизонт. Феликс приподнимается на камне, усаживаясь рядом с Минхо. — Как у тебя дела? И Джисон, если уж на то пошло? Мы не часто виделись последние несколько дней.       — Ты был занят Чаном, — парирует Феликс, и когда Минхо взглянул на него, то другой шевелит бровями. Минхо отталкивает его в сторону, на что Феликс смеется. — Но я в порядке, Джисон тоже. Я впечатлен, что ты назвал его Джисоном, а не Джосином.       Минхо вздыхает, проводя рукой по своим сухим волосам.       — Я говорил с ним, — плавники Феликса на его голове немного приподнялись. — У него большое сердце, — заканчивает он, опираясь локтями на хвост, а лицом на руки, устремляя взгляд на воду.       — Знаю, — Феликс двигается ближе к Минхо. — Он правда-       — Хороший человек. Ты выбрал хорошего человека.       — Ты тоже выбрал неплохого, — Минхо отводит взгляд от океана, смотря на Феликса и приподняв бровь. — Я говорю о Чане. Он великолепен.       — Он такой, — бормочет Минхо, и что-то вспыхнуло в глазах Феликса, из-за чего Минхо щурится. — Но он не мой человек.       — Ты хочешь, чтобы он был таким, — отвечает Феликс с озорным блеском в глазах, и Минхо закатывает на это глаза. — Даже не утруждай себя ложью. Ты не можешь лгать.       — Кто сказал? — Минхо усмехается Феликсу, который лишь рассмеялся.       — Я! — радостно восклицает он, широко улыбаясь. — И Чонин. И, наверное, все, кто тебя знает. Чан наверное тоже, — при этих словах у Минхо немного упало настроение, но он постарался не потерять лицо. — Твои жабры раздуваются, — Феликс тычет Минхо в жабры на шее. — Совсем немного, когда ты лжешь.       — Они этого не делают, — отрицает Минхо, но Феликс тычет его в жабры. — Пожалуйста, прекрати это, — он игриво бьет Феликса по руке.       — Но, честно говоря, — начинает Феликс внезапно серьезным тоном. — Ты и Чан… Я не знаю, встречаетесь?       Минхо вздыхает, опустив плечи и взглянув на свой хвост.       — Без понятия… правда, — он еще раз глубоко вздыхает. — Я имею в виду, что он мне небезразличен. Он тупой, и я хочу убедиться, что он позаботится о себе, и хочу, чтобы он… Я не знаю, проводил руками по моим волосам и, может быть, также поцеловал меня. Да, это было бы здорово.       — Это пиздецки увлекательно.       — Не ругайся.       — Прости, прости, — застенчиво отвечает Феликс. — Но если серьезно. Ты должен сказать ему.       — Я не знаю, — бормочет Минхо, проводя рукой по своим черным волосам. — Не знаю, нравлюсь ли ему… так сильно, — Феликс смотрит на него, и Минхо стонет. — Не… просто… ему есть о чем подумать, хорошо? Я хочу, чтобы он сначала сосредоточился на себе, на сне и еде.       — Ты же знаешь, что он не… он этого не сделает. Чан… вероятно, он никогда не сосредоточится на себе таким образом, ты знаешь это так же хорошо, как и я.       Минхо морщится. Он беспокоился о том, что Чан не выполнил обещание, но у него была надежда.       — По крайней мере… Я хочу подождать еще немного, — Феликс хмурится. — Он обещал мне несколько дней назад… попытаться ложиться в обычное время. Обычное время для людей.       Феликс хмурится еще больше, а затем его плечи опускаются.       — Он… ну, — он вздыхает и откидывает волосы со лба. — Ты знаешь, что я почти там… каждую ночь, — напоминает он, и Минхо кивает, приподняв бровь, ожидая, когда Феликс перейдет к делу. — Он не внес никаких изменений в свой график сна. Во всяком случае, теперь он спит еще меньше.       Сердце Минхо падает. Он правда думал, что Чан сдержит свое обещание. Он стискивает зубы и смотрит на воду.       — Понятно, — коротко отвечает он, краем глаза замечая обеспокоенный взгляд Феликса. — Я поговорю с ним позже.       — Просто… постарайся не слишком расстраиваться, — Феликс медленно возвращается в воду. — Он пытается сделать все, что в его силах.       — Я не буду, — подтверждает Минхо, когда Феликс ныряет вниз, оставляя его наедине со своими мыслями. — Не буду.

В один день,

на небе,

я надеюсь увидеть звезды.

      Минхо взглянул на часы на своем телефоне, направляясь к дому Чана, Чанбина и Джисона. Время 2:07 ночи. Прошло уже достаточно времени, когда Чан и Минхо согласились на разумное время для сна.       Минхо хочет лично убедиться, что Чан не выполняет своих обещаний.       Он осторожно открыл заднюю дверь, которая, как он знал, всегда не заперта, и на цыпочках вошел в дом. Он видит синий свет, исходящий из гостиной, вероятно, компьютер, и его внутренности неприятно сжимаются. Еще оставалась какая-то надежда. У Джисона был ужасный график сна, благодаря Феликсу, так что все еще оставался шанс, что это Джисон, а не Чан.       Он заглянул в гостиную, и его сердце остановилось.       В гостиной, на диване с ноутбуком на коленях, сидел Чан. Он напряженно смотрел на экран, на голове у него наушники, но только одна из них была надета на одно ухо.       — Ты обещал, — Чан подпрыгивает от неожиданности, обернувшись и уставившись на Минхо удивленными глазами. Он выглядел усталым, будто не спал долгое время, и гнев начал клокотать в Минхо. — Ты обещал!       — Я сказал, что попробую, — отвечает Чан низким голосом, быстро снимая наушники и вставая. — И я стараюсь! Я уже собирался ложиться спать!       — Мы договорились на полночь, — напоминает Минхо, нахмурив брови.       — Я пытаюсь, Минхо, — Чан также постепенно заводится. — У меня было много дел.       — Что ты должен сделать? — огрызается Минхо, и Чан вздрагивает. — Ты сказал, что приехал сюда отдохнуть и вдохновиться? Какую часть отдыха ты не понимаешь?       — Я должен работать, — восклицает Чан, повышая голос. — Я должен… должен позаботиться обо всем. Чанбину и Джисону нужно отдохнуть.       — Тебе тоже нужно отдохнуть, тупица, — Минхо правда на взводе. Он не собирался кричать, но все равно сделал это. — Я- ты мне обещал! Разве это ничего не значит?       — Так и есть! — кричит в ответ Чан, и Минхо видит, как в коридоре зажегся свет. Должно быть, они разбудили двух других. — Я- я не могу нормально спать! Я пытаюсь, но не могу! Я же говорил тебе об этом! Почему ты не можешь проявить хоть немного гребаного сочувствия?!       — Я понимаю почему! — кричит Минхо, делая шаг ближе. — Я просто хочу, чтобы ты, блять, хоть раз подумал о себе! Неужели это так сложно?       — Как я могу поставить себя на первое место? — Чан проводит рукой по своим кудрям, громко выдохнув. — Я пытаюсь создать гребаную жизнь для себя и моих… моих братьев. Ты, конечно, можешь это понять?       — Я хочу немного гребаной честности! Ты мог сказать мне, что все идет не так, как должно было быть. Но вместо этого ты солгал.       — Честность? Это сильно! — Чан усмехается и невесело смеется. — Немного гребаной честности. Ну, ты можешь начать с того, что сам будешь честен!       — Я- я-, — заикаясь, бормочет Минхо, с трудом подбирая слова. Он не знал, что сказать. Он не был честен с Чаном, это правда. Он прикасается рукой к ребрам и своим шрамам, немного отходя назад.       — Смотри, — Чан указывает на Минхо всей рукой. — Что я такого сделал, что ты мне не доверяешь? Я рассказал тебе о себе, а ты лжешь мне в лицо.       — У меня есть свои, блять, причины. Тебе не нужно это слышать. Я хотел избавить тебя от этой истории, — шипит Минхо, смутно замечая, что кто-то стоит в дверях гостиной. — Я забочусь о тебе, Чан. Но иногда ты такой тупой, что я не могу поверить, что ты мне нравишься!       — Ну, я хочу, чтобы ты впустил меня, потому что я абсолютно, блять, люблю тебя, — одновременно кричит в ответ Чан.       Они оба остановились. Единственный звук, который можно услышать — их дыхание. Минхо уставился на Чана, открыв рот. Чан стоял там, опустив плечи и с удрученным выражением на лице.       — Я-я наверное… пойду, — шепчет Минхо, запинаясь на словах и оборачиваясь. Когда он собирается покинуть гостиную, чтобы выйти через черный вход, то Чан хватает его за запястье, останавливая.       — Н-не надо, — заикаясь, произносит Чан, смотрясь измученным, теперь, когда гнев улетучился. — Пожалуйста, останься, — умоляет он, ослабляя хватку на запястье Минхо.       Сердце Минхо бешено колотится в грудной клетке. Он не знает, что сказать.       — А ты… хочешь пойти в мою комнату? Мы можем поговорить там? — шепчет Чан, когда Минхо подходит ближе.       — Прости, — бормочет Минхо, поднимая взгляд, чтобы встретиться с Чаном, прежде чем отвести глаза. — Я беспокоился за тебя, ладно? Мне не следовало кричать на тебя… Мне жаль.       — Ты тоже прости, — Чан кладет руку на челюсть Минхо. Другой поднимает глаза. — Мне не следовало так волноваться.       — Я думаю, нам обоим нужно… поспать, — сказал Минхо, не прерывая зрительного контакта. Чан мурлычет, проводя большим пальцем по скуле Минхо. — Но- но, — он путается в своих словах, не зная, что делать.       — Ты мне нравишься, — говорит Чан через мгновение. — А-а я тебе тоже нравлюсь?       Лицо Минхо вспыхнуло, и он закусил губу, но кивнул.       — Да, — шепчет он и замечает, как легкая улыбка появляется на лице Чана. Минхо секунду смотрит на него, просто впитывая все, каждую деталь лица, прежде чем обхватить его лицо обеими руками и приблизить, чтобы поцеловать.       Рука Чана остается на щеке Минхо, напрягаясь на полсекунды, когда Минхо прижался губами к его губам, но быстро расслабляется, целуя Минхо в ответ.       — Нам нужно поспать, — бормочет Чан в губы Минхо. Да, им нужно поспать, но он не хочет отпускать Чана. — Ты можешь остаться, если хочешь, — шепчет Чан, откидываясь назад. Минхо дуется. Целоваться с Чаном приятно, он не хочет останавливаться.       — Если ты не против, — отвечает Минхо, и другой нежно тянет его за собой. — Мне правда жаль.

У меня есть желание.

Я хочу жить.

      Минхо проснулся утром, окруженный пушистыми подушками и одеялами, с тяжестью на груди. Он открыл глаза, щурясь от яркого солнечного света, который проникал в окно, перевел взгляд на свою грудь, и теплое чувство разлилось в его груди.       Чан спал, его щека покоилась на груди Минхо, прямо над тем местом, где находилось его сердце. Минхо попытался сдержать улыбку, но безуспешно. Он посмотрел направо, на часы на прикроватном столике. 9:27 утра. Ладно, они поспали, по крайней мере, приличное количество часов.       Он осторожно прикоснулся рукой к затылку Чана, запустив пальцы в короткие волосы. Волосы Чана всегда вьющиеся. Всегда неряшливы и похожи на маленькое облачко на голове. Минхо видел фотографии Чана с прямыми волосами, возможно, выпрямленными, потому что люди были странными, но он предпочитал, чтобы они были такими.       Чан пошевелился, издав тихий стон, и рука Минхо замерла на секунду, прежде чем он продолжил.       — Который сейчас час? — спрашивает Чан хриплым и низким голосом.       — Уже девять, — Минхо прочищает горло. — Ты хорошо спал?       Чан что-то тихо бормочет, потому что приглушен рубашкой Минхо.       — Да, — отвечает он, двигаясь так, чтобы лежать рядом с Минхо. Он щурится от света, а Минхо улыбается. — Я сто лет так хорошо не спал.       — Ну, ты так не спишь, — Минхо действительно не думает, прежде чем открыть рот. Он стонет внутри. Почему он был таким тупым? — Прости, — он запускает руку в волосы, уставившись в потолок.       — Нет, ты прав, — шепчет Чан, придвигаясь ближе к Минхо. Он обхватыет рукой живот Минхо, уткнувшись носом в его руку. — Могу я спросить тебя кое о чем, и ты можешь быть честен со мной?       Минхо прикусывает губу. Он знал, к чему это ведет.       — Да, — наконец говорит он.       — Ты действительно получил свои шрамы от старых рыболовных снастей? — Минхо уставился в потолок, не отрывая взгляда.       — Это было рыболовное снаряжение, и я… Ну, я не был ребенком, когда это случилось, — Минхо вздыхает, ущипнув себя за переносицу. — Это случилось около… двух лет назад. Ты ведь знаешь моих бетт, верно? — Чан мурлычет, двигаясь, чтобы взять Минхо за руку. — Итак, это был… это был весенний день и… ну, обычно время от времени здесь бывают рыбаки, но они не перелавливают рыбу и не… не выбирают мелкую рыбу.       — Верно, — Чан нежно сжимает руку Минхо.       — Но этой весной… они пытались поймать всех бетт, говоря что-то о продаже их в качестве домашних животных, и… и это означало, что бетты не смогут размножаться и продолжать жить в дикой природе, — Минхо все еще смотрит вверх. — Я не знаю, почему я это сделал… Но… я хотел защитить своих друзей… поэтому я столкнулся с рыбаками… Оказалось, что они были садистскими ублюдками и-       — Ты не должен продолжать это, если не хочешь, — Чан еще раз ободряюще сжимает руку.       — Они пытались вскрыть меня, разрезать прямо на части, чтобы посмотреть, как я устроен, — продолжает Минхо голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Я говорю, что это несчастный случай из тех времен, когда я был ребенком… потому что я не хочу… говорить об этом, — он быстро мограет, пытаясь не обращать внимания на слезы, навернувшиеся на глаза.       — Мне жаль, — шепчет Чан, потирая большим пальцем костяшки пальцев Минхо. — Я не должен был спрашивать.       — Нет, — Минхо прочищает горло. Он надеялся, что его голос звучал не слишком взволнованно. — Ты заслуживаешь правды.       — Я полагаю, это причина, по которой ты так подозрительно относишься к людям? — Минхо кивает, повернув голову на Чана. Чан выглядел грустным, и Минхо почувствовал себя неловко из-за того, что свалил все это на него так рано утром.       — Я знаю, что не все вы плохие, — бормочет он, слегка шмыгая носом, и Чан мурлычет, отпуская руку Минхо, чтобы коснуться ею до щеки, вытирая слезы, когда они падали. — Я просто… Я так забочусь о Чонине и Феликсе, даже не рискую представлять, чтобы это случилось с ними.       Чан ничего не отвечает сразу. Он улыбается Минхо, слегка вздохнув. Минхо знал, что Чан понимает его ситуацию.       — Ты хороший старший брат, — наконец говорит Чан, и Минхо смотрит ему прямо в глаза. — Феликс много говорит о тебе, когда он здесь. Он обожает тебя.       — Я рад, что я ему нравлюсь, — отвечает Минхо, смеясь, и Чан хмурится. — Я имею в виду… Я немного… груб и не думаю, прежде чем что-то сказать, и мы с Феликсом… ссоримся.       — Такое случается, — уверяет Чан. — Могу я… спросить тебя кое о чем еще?       — Уверен? — Минхо медленно приближается к Чану.       — А… Это больно? У тебя есть какие-нибудь побочные эффекты от этого? — Чан опускает руки к ребрам Минхо.       — Они не причиняют… боль, — начинает Минхо, закусив губу. — Но жабры… они повреждены, и я не могу долго оставаться под водой, не испытывая дискомфорта. Я могу нормально дышать, после долгого перерыва мне немного тяжело и становится неудобно, но это не значит, что я умираю. Когда я… Я человек, это как… — он замолчал, пытаясь вспомнить слово, которое использовал Джинни, чтобы описать это. — Это похоже на астму. Помнишь, как мы собирали ракушки? Это заставляет меня немного задыхаться, из-за этого мне тяжело дышать.       — О, — выдает Чан, его губы сформированы в букву «о», и, боже, он выглядел таким очаровательным. Минхо наклонился, прижимаясь губами к губам Чана. — Ох, — произносит Чан, когда они расстаются, и Минхо фыркает, снова целуя его.       Стук в дверной косяк заставил их обоих оторваться друг от друга и сесть. В дверях стоял Джисон, приподняв бровь.       — Приятно видеть, как вы двое миритесь и целуетесь, — начинает он хриплым голосом, выглядя так, будто ему нужно поспать неделю. — Но я голоден и не хочу сжигать дом дотла. И я хочу компенсацию за то, что вы двое разбудили меня, когда я, наконец, лег спать в час ночи.       — Извини, Джисон, — смущенно отвечает Чан.       — Ты должен быть благодарен Чанбину за то, что он остался со своим парнем, — ворчит Джисон, разворачиваясь и идя на кухню, волоча ноги.       Чан посмотрел на Минхо и хихикнул. Минхо не может сдержать улыбку, которая расползлась по его лицу, или хихиканье, сорвавшееся с его губ.       — Я думаю, нам нужно пойти и покормить ребенка, — Чан, медленно встает с кровати. Минхо задерживается еще немного, потягиваясь всем телом. Затем он встает с кровати и следует за Чаном на кухню.

Удержи меня в своих глазах,

еще лишь один раз.

      — Мы должны как-нибудь сходить на свидание, — Чан протягивает руку, чтобы схватить Минхо. Они загорали на месте у скалы в северном берегу, где впервые встретились. Минхо поднимает свои солнцезащитные очки, которые он вроде как украл позаимствовал у Чана.       — Свидание? — уточняет он, и Чан нетерпеливо кивает. — Разве это не свидание?        — Я думаю о том, чтобы… выпить где-нибудь смузи, прогуляться по парку, может быть, поиграть в мини-гольф или что-то в этом роде, — обьясняет Чан, и Минхо поднимает бровь. — Как будто целый день только… только мы вдвоем что-то делаем.       — Звучит заманчиво, — соглашается Минхо, и Чан сияет, его улыбка такая яркая, что Минхо приходиться снова надеть солнцезащитные очки. — Я не пробовал смузи.       Чан ахнул и уставился на Минхо широко раскрытыми глазами.       — О, дорогой, — Минхо закатывает глаза. — Тогда нам нужно поторопиться и спланировать свидание со смузи.       — Ласкательные имена? — спрашивает Минхо, и Чан кашляет, по-видимому, немного смущенный. — На данном этапе? Уже?       — Ну, я-, — начинает Чан, но Минхо перебивает.       — Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — уши Чана начинают краснеть. — Милый? Малыш? Солнышко?       Чан издает хриплый звук и игриво отталкивает Минхо в сторону.       — Прекрати, — скулит он, и Минхо ухмыляется. — Ты ставишь меня в неловкое положение.       — Прекрасно, — Минхо протягивает руку, чтобы взять Чана за руку. — Это и было моей целью.       — Ты ужасен, — уголок рта Чана приподнимается вверх, показывая ямочки. Господи, Минхо по уши в дерьме.

Ты мой океан,

ты — мое море.

      — Скажи мне еще раз, почему ты подумал, что это хорошая идея, — Минхо мог слышать, как Джисон сказал сбоку, вероятно, обращаясь к Чану. На самом деле он не так уж сильно беспокоил, так как он был занят тем, что держался за Феликса и особенно за Чонина, пока все трое рыдали.       — Ты сказал, что это фильм для детей! — Феликс ревет еще сильнее и крепче сжимает Минхо в объятиях. Чонин рыдает в объятиях Минхо, плача о том, как он собирается защитить всех рыб-клоунов в океане.       — В свою защиту скажу, что я не думал, что мог бы предсказать такую реакцию, — отвечает Чан, и Минхо повернулся, чтобы взглянуть на него.       — Милый, — воркует он, смеясь, когда тянется через Феликса, который втиснулся между ними, чтобы прижаться и поплакать на Минхо. — Это всего лишь фильм, — он вытирает слезы Минхо.       — Душераздирающая история! — Минхо огрызается в ответ, и Чан смеется. — Не смейся над моими страданиями!       — Обещаю, что станет лучше, — говорит Чан, проводя большим пальцем по скуле Минхо.       — Можете вы двое перестать быть отвратительными, я здесь эмоциональный, — вмешивается Феликс, вытирая слезы, и Минхо фыркает на него, возвращаясь к просмотру.       — Ты тоже отвратительный, — всхлипывает Чонин, и Минхо тянется, чтобы взъерошить его волосы. — У тебя есть Джисон прямо здесь.       — По крайней мере, Чанбина здесь нет? — добавляет Джисон с легкой улыбкой на губах.       — Нет, он просто где-то в другом месте сильно влюблен, — отвечает Чан, теребя свою серьгу.       Чонин что-то ворчит, поворачиваясь к телевизору.       — Любовь омерзительна, — бормочет он, и Минхо смеется, снова взъерошив его волосы. — Я никогда не влюблюсь, вы все странные.       Минхо ничего не говорит, качая головой, Феликс фыркает, закатывая глаза, смотря на экран. Он не уверен, готов ли он продолжать плакать весь фильм или утешать своих младших братьев. Надеюсь, Чан был прав, и все наладится, иначе Минхо положит морские водоросли кому-то под подушку.

С тобой,

Я нашел радость,

Я нашел печаль.

      Минхо осторожно заходит в каюту через черный ход. Кухня пуста, но кофеварка включена. Ладно, значит, Чан дома. Минхо подходит к шкафчику, беря чашку и наливая себе кофе.       Он тихо прошел в гостиную, которая также вела в столовую. За обеденным столом сидел Чан. Он напряженно смотрел на экран своего ноутбука, надев наушники. Когда Минхо приблизился, он оторвал взгляд от экрана.       — О, привет, красавчик, — Минхо на это закатывает глаза, наклоняясь, чтобы поцеловать Чана.       — Что ты делаешь? — Минхо садится рядом с Чаном и смотрит на программу, которую он вообще не понимал. — Создаешь трек?       — Ага, — Чан глубоко вздыхает, потирая глаза.       — Ты хорошо спал сегодня ночью? — Минхо делает глоток кофе. Чан снова вздыхает, опустив плечи.       — Вроде того, — отвечает он, и Минхо прячет легкую улыбку. — Я лег спать вскоре после полуночи, то есть немного позже, чем мы договаривались, но у меня не было никаких кошмаров.       — Это хорошо, — мурлычет Минхо, кладя руку на голову Чана и проводя пальцами по вьющимся локонам. Чан улыбнулся, на мгновение закрыв глаза и откинувшись на прикосновение Минхо.       — У меня есть кое-что для тебя, — он открывает глаза. Минхо хмурит брови, когда Чан встает. — Подожди здесь, — добавляет он, выходя из столовой и идя в свою комнату. Минхо сидит за столом, попивая кофе, и ждет Чана.       Чан практически вернулся обратно, а Минхо лишь приподнимает брови.       — Вот! — он протягивает Минхо маленькую пластиковую штуковину. Она цилиндрической формы, белого цвета и длиной примерно с ладонь Минхо.       — Что это такое? — Минхо наклоняет голову.       — Это ингалятор. Это… для тех, кто страдает астмой, когда им становится трудно дышать, они, — он прервался, показывая Минхо, как закручивать нижнюю часть ингалятора. — Они просто скручивают эту часть, а затем ты выдыхаешь, прикладывая это к губам и вдыхаешь. Предполагается, что от этого легче дышать.       Минхо прикусывает губу, его глаза блестят, когда он смотрит на ингалятор. Никогда бы он не подумал, что кто-то, тем более человек, когда-либо сделает для него что-то подобное.       — Спасибо, — шепчет он, и Чан тепло улыбается ему. — Большое тебе спасибо.       — Все, что угодно для тебя.

Цвета расходятся

в призматическое отражение.

      Это занимает у них некоторое время, но они планируют свидание. Чан сказал ему, что ничего особенного не будет, и Минхо чувствовал, что так оно и будет, но хотел хотя бы немного принарядиться. Он ходил по магазинам с Феликсом и Джисоном, открывая для себя этот аспект человеческого мира, и сумел приобрести несколько новых вещей. Феликс, с другой стороны, в восторге от обуви и в конце концов получил одну пару с колесиками и другую, которая светилась. Минхо почти жалеет Джисона, который обещал купить обувь для Феликса. Почти.       — О чем ты думаешь? — Чан нежно сжимает руку Минхо, выводя его из задумчивости.       — Ни о чем, — Минхо оглядывает парк. — Хотя, я немного зациклился на обуви Феликса.       Чан смеется, и сердце Минхо подпрыгивает.       — Хочешь пару кроссовок с подсветкой? — интересуется он, на что Минхо фыркает.       — Не в моем стиле, — он сжимает руку Чана. — Когда ты сказал, что мы должны прогуляться по парку, я не ожидал, что это будет так… успокаивающе, — Чан ухмехается, остановившись посреди пешеходной дорожки. Минхо снова оглядел парк, улыбаясь, когда увидел, что кто-то выгуливает свою собаку. — Что?       — Здорово, согласись? — Минхо кивает. Чан выглядит расслабленным, более отдохнувшим, чем за последние дни, и невероятно красивым. Минхо касается свободной рукой щеки Чана, наклоняясь ближе, чтобы поцеловать. Он почувствовал, как Чан усмехнулся на его губах, прежде чем поцеловать в ответ. — Ты готов к смузи? — уточняет он, когда они расстались.       — Да! — взволнованно отвечает Минхо, и Чан быстро целует его в губы, прежде чем нежно потянуть Минхо за собой.       — Кафе находится на краю парка, — рассказывает Чан, когда они идут по дорожке. — Там работает парень Чанбина.       — Означает ли это, что Чанбин получает бесплатные коктейли? — предполагает Минхо. — Чанбин никогда не говорит о своем парне. Почему это?       — Не знаю, получает ли он бесплатные коктейли, — начинает Чан, когда они выходят из парка. Минхо может видеть яркую и красочную вывеску на другой стороне улицы. «СМУЗИ». — Чанбин предпочитает хранить вещи… личными. И я не думаю, что он… он немного нервничает, представляя людей, с которыми встречается, мне и Джисону. Он не хочет этого делать… Думаю, он хочет быть уверенным в их отношениях, прежде чем представлять их нам.       Минхо напевает, пока они с Чаном идут по улице.       — Имеет смысл, — мурлычет он. Чан улыбается, толкая дверь в кафе и открывая ее. Минхо вздыхает, когда его встречает прохладный воздух внутри магазина. Да благословит бог человеческое изобретение переменного тока. Он идет за Чаном к стойке, где Чан указывает на меню над стойкой.       — Просто выбери, что хочешь.       — Я уже бывал в заведениях быстрого питания раньше, — шепчет Минхо Чану, наклоняясь ближе, и Чан улыбается, сжимая его руку. — Какой из них ты рекомендуешь?       — Хм, мне очень нравится ананасовый пунш или розовое манго, — отвечает Чан, и и глаза Минхо прикованы к меню, читая, что было в каждом смузи.       — Я хочу… ты не мог бы соединить оба из них? — Минхо скулит, а Чан фыркает.       — Как бы это назвать? Наверное, это прозвучало бы довольно глупо, — говорит он, и как раз в тот момент, когда Минхо собирался ответить, к ним подходит сотрудник, чтобы поприветствовать их.       — Здравствуйте, как я могу-, — произносит знакомый голос, и Минхо замирает. Он смотрит вниз на очень знакомое лицо, и владелец лица уставился на него в ответ, широко раскрыв глаза. — Минхо?       — Хенджин?