Storm and stars

      Джисон ругается себе под нос, оглядываясь по сторонам. Он так увлекся разглядыванием красивых кристаллов, украшающих стены пещеры, что не заметил, как группа, в которой он был, продолжила движение. Он помнит, что проводник говорил им держаться рядом и что во всей этой системе много разных туннелей и пещер. Чанбин и Чан только что оставили его пялиться на кристаллы, как идиота, которым он и являлся, даже не потрудившись предупредить, что они уходят.       — Какие-то хуевые друзья, — бормочет он, направляясь в том направлении, куда их вел гид. Это должен быть верный путь. — Давай отправимся в путешествие, Джисон. Нам нужно немного отдохнуть и набраться вдохновения. Море будет отличной идеей, новое начало и все такое. Давай совершим экскурсию по хрустальным пещерам, это будет здорово, — он доходит до развилки в туннеле и через несколько секунд решает свернуть налево.       Чем дальше он заходит в эту конкретную пещеру, тем интенсивнее, кажется, становятся цвета кристаллов. Он останавливается на миг, нахмурившись, когда подходит к стене пещеры, чтобы осмотреть ближайший кристалл. Он был голубым и имел слабое свечение.       — Это… странно, — хмурясь, бормочет он себе под нос. Джисон не эксперт по кристаллам и пещерам, или по чему-либо, связанному с природой если честно, но кристаллы обычно не светятся, не так ли? Он смотрит в сторону пещеры перед собой, глубоко вздыхая, и продолжает двигаться вперед.       По мере того как он идет, свечение кристаллов неуклонно становится более интенсивным. Джисон немного скептично относится ко всему этому пещерному туру, потому что он не видит в этом смысла, потому что как это поможет им открыть свои умы и получить немного вдохновения, но это… заставляет его мозг создавать новые слова для песен.       От кристаллов вокруг него исходил довольно яркий синий свет, и он может видеть, как туннель перед ним открывается в пещеру, где синий свет заливал все пространство. Он слышит, как плещется вода, и немного сбавляет скорость. Если там есть пещерный бассейн или что-то еще, то там определенно есть рыба, а он не хочет ее пугать. Но любопытство грызет изнутри, поэтому он медленно идет вперед.       Еще один всплеск слышится, но на этот раз громче, словно что-то пробивало поверхность довольно большого пруда, и Джисон замечает, как золотой свет разбивает голубое свечение.       — Смотри, — говорит голос, и он останавливается как вкопанный. — У меня есть несколько новых ракушек, посмотри на них, — он вообще не узнает этот голос. Но… но это в любом случае прекрасно! Теперь он может спросить, как отсюда выбраться! Он начинает идти, наконец добираясь до отверстия.       — При-, — прежде чем он даже может закончить приветствие, он останавливается, разинув рот и широко раскрыв глаза.       Пещера не такая большая, как ожидал Джисон — около четырех метров до потолка, достаточно широкая, чтобы вместить приличный бассейн с водой. Там есть что-то вроде полок, вырубленных в скалах, на которых аккуратно сложены кораллы и ракушки. В бассейне плавали голубые медузы, освещая своим сиянием всю комнату. Но они не одни, в бассейне есть кто-то еще, который заливал пещеру ярким золотистым светом.       — Оу, — говорит существо в воде неожиданно глубоким голосом. Оно опирается руками на бортик бассейна, перед ним лежит несколько кусочков светящегося коралла. Существо выглядит как человек, за исключением ушей, которые напоминают плавники, золотого чешуйчатого хвоста, лениво покачивающегося позади, и светящихся золотых веснушек, освещающих лицо. Но что поражает Джисона больше всего, так это глаза. Его глаза были подобны расплавленному золоту, сияющему так ярко. — Э-эм, привет?       — П-привет, — заикается Джисон, потому что случайно наткнулся на русала. Настоящего русала. Что за пиздец. Ему приходиться протереть глаза, смотря еще раз. Ладно, нет, это реальность. Его сердце учащенно бьется, и он чувствует, как руки становятся липкими.       Вероятно, ему следует развернуться и убежать, но ноги вообще не двигаются с места. О боже, что, если это сирена?! Что, если она заманила его внутрь?!       — Я-я потерялся, я отвернусь и никогда никому не расскажу об этом. Мне очень, очень жаль, пожалуйста, не преследуй и не убивай меня, — русал хмурится, наклонив голову, и что-то в голове Джисона кричит «милый». Он выглядит таким… человечным?       Джисон сглатывает и облизывает сухие губы, медленно протягивая руку, чтобы дотронуться до своего учащенного сердцебиения, пытаясь немного успокоиться. Может быть, он не умрет сегодня.       — Я… Я ничего тебе не сделаю? — наконец произносит он, поднимаясь на край бассейна, и взгляд Джисона падает на хвост. Золотой свет усиливается, и Джисон клянется, что его сердце на какое-то время остановилось. — Ты не сделал ничего плохого, — Джисон пользуется моментом, рассматривая внешний вид русала. У него гладкая и загорелая кожа, а вокруг талии, там, где кожа медленно превращалась в чешую, висит маленький мешочек.       — Разве вы… русалы… не скрываетесь?       — Ну, мы не выставляем напоказ свое существование, но нам не нужно жестоко убивать всех, кто нас видит, — он слегка улыбается Джисону. — Давай начнем заново. Привет, человек, я Феликс, и да, я русал.       — О, ну… Привет, Феликс, — Джисон медленно приближается. — Я-я Джисон, — он снова оглядывает Феликса, пытаясь обдумать эту ситуацию. Затем его взгляд падает на воду и всех медуз. Он инстинктивно делает шаг назад. Они находились близко к краю бассейна и терлись о хвост Феликса, а Джисон боится медуз.       — Тебе не нужно бояться, — Феликс наклоняется, чтобы поднять одну из липких штуковин. Она похожа на шарик светящегося желе, когда лежит у него на ладони. Джисон присматривается к медузе чуть внимательнее. Он отмечает, что свечение пульсирует, будто это бьющееся сердце. — Они безвредны, — Феликс позволяет медузе вернуться в воду, где она уплывает, издавая высокий звук.       — Это не то, что рассказывал парень на ютубе, — бормочет Джисон.       — Ютуб? — повторяет Феликс, наклоняя голову. Вау, он абсолютно великолепен и мил, так что Джисон собирается умереть прямо здесь. — Что это?       — Это… э-эм, сайт? В интернете? У тебя ведь нет интернета, да? О боже, конечно, ты живешь под водой, боже, я тупой, прости, — Джисон такой бессвязный идиот, что хочется ударить себя.       — Я был бы рад, если бы ты показал мне, что такое ютуб, — улыбка медленно появляется на лице Феликса, и золотое сияние его веснушек будто усиливается. — Не мог бы ты мне показать? — спрашивает он с неподдельным любопытством в глазах.       — Я… У меня нет с собой телефона. Но… Полагаю, я мог бы тебе показать? У меня здесь нет никакого Wi-Fi или чего-то еще, так что… эм, это должно быть за пределами этой пещеры, — обьясняет Джисон.       — Ты хороший человек, — добавляет Феликс после минутного молчания. — Мой старший брат рассказывал мне ужасные истории о людях, но желе говорят, что они не такие плохие. Я думаю, что они правы.       — Я-я уверен, что есть ужасные люди, — потирает затылок Джисон. — Я… А я просто обычный парень, — он осматривается и вдруг вспоминает Чанбина и Чана. О боже, он ушел уже навсегда. — Я обычный парень, который потерялся. Мои друзья, наверное, думают, что я мертв! — он ударяет себя по лицу, и Феликс смеется. Его смех такой яркий, что Джисон чуть не отвлекается на секунду.       — Ну… очевидно, я сам не могу тебе помочь, — Феликс все еще немного смеясь, указывает на свой плавник. — Но… Я могу кое-что для тебя сделать, — он залезает в свою маленькую сумку и достает маленький кристалл, может быть, размером с ноготь мизинца Джисона. Он обхватывает его обеими руками, поднося ладони ко рту и что-то шепча в них. Когда он разжимает руки, в воздухе плавает маленькая призрачная медуза. — Готово!       — Что это такое? — Джисон смотрит на медузу.       — Это проводник! Он приведет тебя к ближайшему выходу! — Феликс улыбается.       С плеч Джисона сваливается тяжесть, и он почти бросается к Феликсу, чтобы обнять его. Почти.       — Спасибо! Не знаю, как я могу отблагодарить тебя, Феликс.       — Ты можешь начать с того, что придешь в доки рядом со старым лодочным сараем завтра в полдень, — Феликс широко улыбается, после чего снова прыгает в воду. — Тебе лучше следовать за этим гидом сейчас, Джисон, или ты потеряешь его, как потерял свою туристическую группу, — предупреждает он с хитрой усмешкой на губах, медленно погружаясь в воду. Джисон кивает, быстро двигаясь, чтобы догнать маленького проводника. Последнее, что он видит, покидая пещеру — пара золотых глаз, пристально смотрящих на него.

Они любят море,

зная, что умрут

      На следующий день Джисон проснулся, думая, что все это был сон. Во время завтрака и Чан, и Чанбин расспрашивали его о пещере, но он лишь пожимает плечами, говоря, что заблудился и в конце концов нашел выход. Прошлой ночью, когда он вернулся, то получил нагоняй о том, что ему следует быть внимательным и не отставать. Он даже не потрудился возразить тем, что они должны были, по крайней мере, позвать его. Все, о чем он мог думать — это биолюминесцентный русал, которого он встретил в пещере.       — Ты в порядке, Джисон? — спрашивает Чан во время обеда, и Джисон рассеянно кивает. — Ты кажешься немного… отстраненным?       — Нет, все хорошо, — Джисон откусывает еще кусочек от своей еды. — Я только что… получил достаточно вдохновения в пещере, так что я- я пытался сочинить пару текстов, — это была не откровенная ложь, а немного искаженная правда. Он был вдохновлен, но он также продолжал видеть эти сияющие золотистые глаза и задаваться вопросом, должен ли он отправиться в доки в полдень.       — Ну, — губы Чана расплываются в улыбке. — Тогда это отлично!       Джисон кивнул, собираясь откусить еще кусочек своей еды, но внезапно обнаружил, что Чанбин пропал.       — Эм, где Чанбин?       — Разве ты не слышал, как Чанбин рассказывал о симпатичном парне, которого он встретил в кафе смузи? — Чан отрывает взгляд от своей еды, приподняв бровь. — Он не мог заткнуться во время всего завтрака? Он также раз пятнадцать упоминал, что они собираются встретиться сегодня.       — Оу.       — У тебя, должно быть, помутился рассудок, — невозмутимо произносит Чан и Джисон хмурится, смотря на него. — Серьезно, что у тебя в голове?       Джисон задумывается, должен ли он признаться Чану. Чан для Джисона как старший брат, заботливый и позитивно влияющий на его жизнь, он ни за что не посчитает Джисона сумасшедшим, если тот расскажет ему о Феликсе. Но будет ли Феликс и остальные русалы в безопасности, если он это сделает? Чан не стал бы рассказывать об этом всем подряд, так что они, вероятно, будут в безопасности.       — Как ты считаешь, русалки существуют на самом деле? — он задает вопрос, и Чан на секунду замирает.       — Чего?       — Как ты думаешь, русалки существуют на самом деле? — Джисон снова спрашивает, и Чан замолкает.       — Не знаю. Я имею в виду, может быть? Но я никогда ни одного не видел, — он пожимает плечами. — Почему ты спрашиваешь?       — Я… — Джисон сглатывает. — Ну, я размышлял об этом со вчерашнего дня. Вчера я видел в пещере несколько классных медуз и подумал… что, если там есть русалки? Понимаешь?       Чана, похоже, это не убеждает, но он кивает, возвращаясь к своей еде. Джисон прикусывает губу, чувствуя себя немного неловко из-за того, что не рассказал всю правду, но он хочет убедиться, что Феликс действительно реален, прежде чем рассказать ему о нем.

У меня все хорошо получается.

Я буду продолжать идти вперед.

      Джисону требуется время, чтобы найти заброшенные лодочные домики, но после расспросов нескольких местных жителей ему это удается. Причалы у лодочных домиков немного изношены, и выглядят так, словно развалятся в любой момент. То же самое и с лодочными домиками. Они находились в довольно уединенном месте, поблизости нет других домов или дорог, так что Джисон понимает, почему Феликс хотел встретиться здесь.       Он оглядывается, но никого не видит. Хмурясь за солнцезащитными очками, он снова оглядывается в поисках подходящего места, чтобы присесть.       В конце концов он находит гладкую и плоскую скалу, обращенную к океану. Он скидывает кроссовки, прежде чем сесть на камень, и надевает наушники, начиная слушать кучу треков, которые Чан прислал ему после обеда.       Очевидно Чан получил массу идей для битов в первый день здесь, и теперь Джисону нужно написать ему несколько текстов.       Поглощенный своим писательством и крутящимися мыслями о золотистых глазах, сияющих веснушках и глубоком голосе, Джисон не замечает своего окружения.       Мокрый палец внезапно коснулся его щеки, и Джисон подпрыгивает от неожиданности, чуть не уронив свой блокнот в воду. Он поворачивается и круглыми глазами смотрит на Феликса рядом с ним, снимая наушники. На солнце он выглядел по-другому, не освещая окружающее самим собой. Вместо этого солнце отражалось на его золотой чешуе, и в этом свете Джисон замечает маленькие чешуйки, которые виднеются у него на плечах и руках.       — Что ты делаешь? — Феликс вырывает Джисона из его мыслей. Он смотрит на блокнот, затем на Джисона, а потом на наушники в руках Джисона. — Что это такое?       — Я… писал тексты для песен, которые мы с друзьями сочиняем, — отвечает он, и Феликс кивает, раскрыв глаза от удивления. — И это, — Джисон опускает взгляд на свои наушники. — Наушники. Ты в них можешь слушать музыку.       Феликс ахает, его глаза искрятся от радости.       — Музыка? Правда? Могу я… ты можешь мне показать?       — Конечно, — Джисон пожимает плечами, нервно облизывая губы, прежде чем осторожно надеть наушники на уши Феликса. Он вытаскивает свой телефон, его пальцы слегка дрожат, когда он прокручивает список песен. Феликс прислоняется к нему, прижимаясь к руке Джисона, и это заставляет его еще больше нервничать. — Что ты- что ты хочешь послушать? — он старается говорить как можно непринужденнее.       — Ты сказал, что ты и твои друзья пишите музыку? Могу я послушать ваши песни? — Джисон с трудом сглатывает, но все равно кивает, быстро прокручивая страницу, чтобы найти одну из их песен.       Феликс от неожиданности подпрыгивает, когда звук включается, и Джисон пристально наблюдает за ним. Боже, он такой милый. Он смотрится таким пораженным тем фактом, что в наушниках Джисона играет музыка. Джисон отводит взгляд, его уши начинают гореть. Было немного глупо показывать Феликсу собственную музыку.       — Это было, — Феликс медленно снимает наушники. — Это было потрясающе! Ты великолепен! — никогда, даже за миллион лет, Джисон не подумал бы, что рэп, который он, Чанбин и Чан создают, будет по вкусу русалу, но видимо он ошибался. — У вас, людей, так много классных вещей!       — Я уверен, что у вас, русалов, тоже есть крутые вещи, — говорит он, на что Феликс пожимает плечами. — Как тот путеводитель, который ты сделал вчера?       — Ах, это, — фыркает Феликс. — Это всего лишь базовая магия, у меня на самом деле не так много магии, поэтому я мало что могу сделать.       — Ну, у нас, людей, вроде как вообще нет никакой магии, — как только он это произносит, глаза Феликса расширяются, и он целую минуту смотрит на Джисона, не говоря ни слова.       — В смысле нет?! Как ты выживаешь?!       — Без понятия. Мы просто живем? — Феликс все еще смотрит на него. — В любом случае, ты хотел, чтобы я показал тебе ютуб, верно? — Феликс кивает, его глаза блестят. Для Джисона это так странно, но в то же время завораживающе. Он может видеть настоящий свет, мерцающий в глазах Феликса, а не просто отражение солнца.       Около часа Джисон сидит на скале с Феликсом, смотря вместе с ним различные видео на ютубе, показывая ему, как работает приложение, и рассказывает ему все об Интернете. Пока солнце продолжает светить на них, Джисон замечает, что Феликс постепенно становится тише.       — Ты в порядке? — интересуется он, и Феликс отрывает взгляд от телефона.       — Да, я… э-эм, — он смотрит на солнце. — Если честно, то я не… Я люблю солнце, но не слишком сильно.       — Да?       — Есть… разные типы русалов, — медленно говорит Феликс, и Джисон кивает. — Я глубоководный… Я должен быть там, внизу, — он указывает на воду. — Вот почему я… биолюминесцентный. Я должен жить внизу, в темных пещерах без света, поэтому я должен… создавать свой собственный. Солнце для меня немного… некомфортно.       — Хочешь мы… Я хочу сказать, что мы можем продолжить завтра или что-то в этом духе, — предлагает Джисон, но Феликс качает головой.       — Нет, я в порядке, я хочу продолжить, — Феликс дуется, и сердце Джисона сжимается, так что он открывает другое видео на ютубе.       — Есть идея, подержи это, — он передает Феликсу телефон и ухмыляется, когда тот вцепляется в него, как маленький ребенок, пораженный устройством. Джисон берет свою сброшенную толстовку и передает ее Феликсу. — Возьми, это может помочь, — Феликс большими глазами смотрит на Джисона, когда тот взял сверток с тканью, возвращая телефон обратно. — Просунь голову в это отверстие, а руки сюда, — инструктирует он, и Феликс делает, как говорят, натянув черную толстовку через голову.       Джисон наблюдает за Феликсом, пытаясь осмыслить ситуацию — он сидит на камне с русалом, думая, что у него самые красивые глаза, мягкое лицо и потрясающая улыбка во всем мире. У русала кончик хвоста едва погружен в воду и покачивается на легких волнах. Он также одет в толстовку с логотипом рэп-трио Джисона и с удовольствием слушал их творчество. Это безумно странно.       — Лучше? — уточняет он, и Феликс улыбается, из-за чего сердце Джисона делает небольшое сальто назад.       Они продолжают бог знает сколько времени, и только когда солнце начинает садиться, Джисон понимает, как долго его нет. Он сказал Чану, что пойдет на прогулку. Это чудо, что Чан еще не взорвал его телефон.       — Я- я думаю, мне нужно идти, — Феликс отрывает взгляд от игры, в которую играл на телефоне Джисона. Джисон показал ему, как играть в candy crush, и ему это очень понравилось.       В этом тусклом свете Джисон видит, как собственный свет Феликса начинает освещать их окружение, и у него перехватывает дыхание. Он мог бы написать целую песню только о глазах Феликса. Вау.       — Э-э, я, — он кашляет. — Мои друзья, наверное, вернулись в наш дом, и я… сказал им, что собирался прогуляться.       — Оу, — Феликс выглядит немного опустошенным, и Джисон замечает, что собственный свет Феликса немного тускнеет. Он чувствует себя плохо.       — Но… Мы можем встретиться снова завтра? Если т-ты хочешь? — сияние снова возвращается вместе с широкой улыбкой Феликса.       — Я бы очень этого хотел! — он блокирует телефон Джисона и возвращает его обратно.       — Может быть, мы могли бы встретиться в твоей пещере? — выпаливает Джисон, прежде чем Феликс успевает что-либо сказать. — Если ты не против. Ну, знаешь, без солнца и всего такого. Candy crush по-прежнему доступен без какого-либо Wi-Fi.       — Правда? — уточняет Феликс, свет становится все сильнее и насыщеннее, из-за чего Джисон сдерживает улыбку. — Но, да… Это было бы здорово, — он опускает голову, застенчиво взглянув на Джисона. — Это очень… мило с твоей стороны подумать обо мне.       — Конечно, — Джисон похлопывает Феликса по плечу. — Но, э-э, я не собираюсь обещать, что найду дорогу туда, потому что я… склонен заблудиться…       — Я… могу прислать за тобой проводника? В то же время, когда открывается пещера?       — Звучит… звучит прекрасно!       Феликс широко улыбается, а затем смотрит вниз на толстовку, которую он носил, прежде чем стянуть ее через голову и вернуть Джисону.       — Большое спасибо, что позволил мне позаимствовать ее, — он медленно начал сползать со скалы, снова в воду. — Увидимся завтра, Джисон! Большое тебе спасибо, что показал мне все! — Джисон встает, наблюдая, как Феликс ныряет в воду — свет медленно угасает.       Там он и стоит. Один на пляже, смотря в темно-синий океан, его сердце колотится в груди.       — Успокойся, — шепчет он своему сердцу, нежно похлопывая себя по груди.

Я пытаюсь найти какой-то смысл

в этой пустоте.

      — Боже, — говорит Чан, когда Джисон наконец вернулся. Он стоит в дверях, в то время как Чан в проеме кухни смотрит прямо на Джисона. Он похож на родителя, который не ложился спать, чтобы дождаться своего позднего ребенка. — Я думал, ты умер или что-то в этом роде.       — Почему ты не написал мне? — Джисон хмурится на Чана, на что тот делает то же самое в ответ. — Что?       — Я буквально так и сделал? Я написал тебе пятнадцать раз и звонил около трех? Но ты просто сбросил?       — Чего? — Джисон достает свой телефон, чтобы проверить. И слова Чана оказываются верны — там куча сообщений и несколько отклоненных звонков. Он проверяет свои уведомления и понимает, что они были отключены.       Феликс.       Как русалу удалось выяснить, как отключить их, за пределами понимания Джисона, но это довольно впечатляюще.       — Ладно, — Джисон пытается спасти ситуацию. Чанбин, который сидит на диване между ними двумя, поднимает глаза, ничего не говоря, но зато молча осуждая Джисона с каменным лицом. — Я сейчас здесь? — он одаривает их улыбкой.       — Прекрасное оправдание, — фыркает Чанбин, и Джисон тут же перестает улыбаться, устремляя взгляд на него. — Что ты сделал?       — Я… заблудился, — говорит Джисон, опустив плечи. С таким же успехом можно снова разыграть эту карту. — Но я также нашел хорошее место, чтобы написать несколько текстов, так что я кое-что дописал?       Упоминание текстов вызвало волнение на лице Чана, и его прежнее серьезное поведение быстро сменилось.       — Могу я взглянуть на них? — Джисон пожимает плечами, подходя к нему со своим блокнотом. — Ты сидел близко к воде? — Чан проводит пальцами по бумаге — она немного влажная, с тех пор когда Феликс вышел из воды и она случайно попала на его блокнот.       — Я видел много пар… так что это похоже… на любовь-морковь, — Чан корчит гримасу, но смеется.       — Послушай, — начинает он, — тебе стоит посмотреть тексты песен Чанбина сейчас. Он влюбился в этого Хенджина, и в его красивое лицо, и приятный смех, и в милую родинку у него под глазом.       С этими словами Чанбин вскакивает с дивана.       — Ты обещал, что не скажешь ему! — его тон обвиняющий, он указывает пальцем на Чана, который лишь смеется. Джисон не может сдержаться и тоже смеется, принимая любые последствия, которые последуют за этим.

Это было тяжело,

не так ли?

      — Я собираюсь прогуляться и… наверное, найду какое-нибудь место, чтобы писать, — говорит Джисон Чанбину, который сидит на переднем крыльце в кепке, надвинутой на глаза. — Я уйду на несколько часов.       — Не умирай, — Джисон закатывает глаза. Какой друг. — Нет, серьезно, не умирай. Будь осторожен, и я надеюсь, ты найдешь свое вдохновение! — он улыбается Джисону, который кивает, прежде чем быстро убежать в сторону пещеры.       Когда он добирается до входа в пещеру, то видит маленькую призрачную медузу, ожидающую его, и сердце медленно набирает скорость. Может быть, Феликс уже ждет его.       Он следует за крошечным проводником по туннелям, пока не достигает знакомой пещеры. Он может видеть голубое и золотое свечение, освещающее стены, так что он идет немного быстрее.       — Привет, Джисон! — приветствует Феликс, когда Джисон входит в пещеру, сдерживая зевок. Он выглядит немного взъерошенным, будто только что проснулся.       — Привет, — Джисон медленно приближается к бассейну. Он не сводит глаз с маленьких медуз, пытаясь разглядеть, нет ли там внизу больших.       — Не переживай, — Феликс поднимается на край бассейна и похлопывает по месту рядом с собой. Джисон не замечал этого раньше, но увидел сейчас, когда сел рядом с Феликсом. По обе стороны его туловища, примерно на высоте ребер, с каждой стороны было по две маленькие прорези. — Медузы — это милые желе, — Джисон поднимает голову, чтобы посмотреть на лицо Феликса, уши которого немного краснеют.       — Могу я спросить тебя кое о чем? — интересуется Джисон, и Феликс кивает, широко раскрыв глаза. — Что… это? — он указывает на разрезы на коже Феликса.       — Ах, это? — Феликс поднимает руки, чтобы показать щели, и когда он это сделал, они открылись, и Джисон инстинктивно отклонился в сторону. — Это жабры, — обьясняет он, смеясь, и Джисон замирает. — Я… полагаю, у вас, людей, их нет?       — Нет, — Джисон качает головой. — Никаких.       Феликс медленно кивает, глядя вниз на свои руки, затем на Джисона.       — Как называлась та… та штука, которую ты мне вчера одолжил? Большой… что-то большое?       — О, толстовка? — уточняет Джисон, и Феликс наклоняет голову. — Да, я вчера одолжил тебе свою толстовку. Обычно это для того, чтобы согреться, но я думаю, что это может защитить глубоководных морских обитателей от неуютного солнца, — разъясняет он, на что Феликс смеется, прищурив глаза.       — Тем не менее, это было очень полезно. Спасибо тебе, Джисон. Я ценю это, — он сдерживает зевок, протирая глаза. — Прости, я только что проснулся.       — А?       Феликс пожимает плечами с легкой улыбкой на губах.       — Ну, знаешь, ночное создание и все такое.       — Я понял, — кивает Джисон. — Но, эй, я… Я скачал несколько новых песен, чтобы ты мог их послушать. Хочешь? — Феликс нетерпеливо кивает головой.       Джисон позволяет Феликсу прослушать всю музыку, которая у него есть, передав русалу телефон. Феликс, очевидно, очень умен и мог самостоятельно управлять смартфоном. Джисон, с другой стороны, продолжает писать тексты, используя свечение Феликса в качестве источника света.       — Ты поешь или просто читаешь рэп? — Феликс внезапно наклоняется к плечу Джисона, и тот прыгает от неожиданности, рефлекторно захлопывая свой блокнот. — О, прости, я не хотел тебя напугать, — извиняется он, но не отодвигается от Джисона.       — Я-я… ну, я иногда пою, — заикаясь, бормочет Джисон, болезненно осознавая, как близко Феликс и как сильно бьется его сердце. — Н-но я в основном читаю рэп, ага.       — Я бы хотел как-нибудь послушать, как ты поешь, — Феликс смотрит на Джисона сквозь ресницы, и у другого тут же чуть не случается сердечный приступ. Боже, он такой милый.       — Вчера ты упомянул магию, — вспоминает Джисон, меняя тему. — Не мог бы ты рассказать мне об этом подробнее?       — Не знаю. Я не… я не очень разбираюсь в магии, поэтому не могу много рассказать тебе об этом. Я могу создавать маленькие предметы, спектральные изображения, тихие звуки, перемещать легкие предметы. Я и близко не дотягиваю до уровня своего старшего брата. Я говорил о нем, да?       — О да, вкратце. Ты сказал, что он рассказывал тебе ужасные истории о людях. Ты упомянул старшего брата, так что я предполагаю, что у тебя есть еще младший брат?       — Да, у меня их два! Минхо — мой старший брат, а Чонин — младший, — он ухмыляется. — Чонин… довольно искусен в магии, но Минхо великолепен. Он может заставить воду делать то, что он хочет, и даже превратить свой хвост в ноги.       — Он что?       — Да, у него могут быть ноги? — Феликс наклоняет голову. — Много кто из нас может это сделать. Это похоже на… большую волшебную штуку, да, но большинство из нас учатся этому, чтобы… понимаешь, выжить? Это может помочь нам, если мы окажемся на мели, пойманы или просто нуждаемся в чем-то на суше.       — Я понял, — бормочет Джисон, потирая подбородок. — Ты можешь это сделать?       Феликс тут же отводит взгляд, неловко заерзав.       — Нет… не совсем, я не… Я не очень разбираюсь в магии… как я уже сказал, — смущенно отвечает он. Джисон кивает, не настаивая на этом дальше.       — Хм… Могу я спросить тебя кое о чем? — Феликс нарушает тишину. — Что, — он осторожно протягивает руку, чтобы ткнуть в татуировку на предплечье Джисона, — это?       — Это татуировка, как… боди-арт.       — Навсегда?       — Ага.       — Это так круто, — он нежно берет правую руку Джисона обеими руками и осматривает крыло, которое простиралось от локтя Джисона до его запястья. — У тебя есть еще одна! — воскликнул он, когда добрался до руки Джисона, наклоняясь ближе, чтобы посмотреть на его пальцы. — Что означает J O N E?       — J.One это… Имя, которое я использую, когда пишу музыку, — Джисон покусывает нижнюю губу.       — У тебя есть еще что-нибудь? — золотое сияние в глазах Феликса медленно становится все ярче и сильнее. Он выглядит любопытным, раскрыв глаза и склонив голову набок. Джисон молча кивает, не сводя глаз с Феликса, и задирает рукав своей рубашки, обнажая цветочную композицию, вытатуированную на его плече, и 3racha на внутренней стороне руки.       — Я работаю над рукавом, — он наконец отрывает взгляд от Феликса, чтобы посмотреть на свою руку. — Мне нужно решить, что здесь набить, — он тычет пальцем в голую кожу на своей руке.       — Что такое рукав? — Феликс отрывает взгляд от цветов. — А еще я думаю, что тебе следует сделать татуировку в виде медузы.       — Рукав — это… ну, по сути, вся рука в татуировках, словно рукав рубашки, — обьясняет он, и Феликс издал мягкое «о». — Я поговорю со своим художником, когда вернусь в город, может быть, мы сможем сделать что-нибудь, связанное с океаном, — он неловко смеется. На самом деле это неплохая идея — взять с собой что-нибудь, вдохновленное этой поездкой, ему нужно не забыть записать это.       — Неужели все люди такие, как ты? — Джисон выходит из своего пузыря, оглядываясь на Феликса.       — Какие?       — Ну… у всех людей много татуировок и, — он молчит, осторожно протягивая руку, чтобы ткнуть Джисона в ухо, как раз там, где был его спиральный пирсинг. — Это? Что это вообще такое?       — О, э-э, пирсинг. И нет. Есть люди, у которых больше татуировок и пирсинга, чем у меня, но у большинства людей… их нет.       — Это выглядит круто, — Джисон чувствует, как его уши немного нагреваются. Было так странно получать так много комплиментов. — Мне нравится этот, — Феликс поднимает палец, чтобы указать на пирсинг в перегородке.       — Не так уж много людей… как я, — медленно произносит Джисон, и Феликс наклоняет голову.       — Почему?       — Не знаю. Мои родители сказали, что я выгляжу неряшливо, и никто не нанял бы кого-то с пирсингом.       — Почему они так говорят? — Джисон сжимает губы, чувствуя узел в животе. Он немного ерзает там, где сидит. — Ты живешь со своими родителями?       — Больше нет. Я живу с Чаном и Чанбином уже несколько лет.       — У них тоже есть татуировки и пирсинг? — глаза Феликса снова блестят. Джисон широко улыбается, благодарный за смену темы, кивая.       — Конечно. У Чана на предплечье классный дракон, — он указывает на то место, где было его крыло. — Это похоже на обвивание вокруг руки, и выглядит нереально круто. Сначала я думал о драконе, но потом решил подождать с ним. Может быть, я сделаю одного на спине.       — Звучит потрясающе.       — У него также есть музыкальные ноты здесь, за ухом, — добавляет Джисон, тыча себя за ухо. — Они едва заметны, потому что у него вьющиеся волосы. У него также есть CB97 на тыльной стороне локтя, — он указывает на место Феликсу. — Это имя, которое он использует, когда мы сочиняем музыку, Чанбин использует имя SpearB.       — Почему вы используете разные имена? Почему не собственное?       — Ну, мы читаем рэп, и я думаю, что звучит круче сказать J.One, чем Джисон.       — Ого, — Феликс поджимает губы. — У Чанбина есть какие-нибудь татуировки?       — Да, — подтверждает Джисон, и глаза Феликса блестят еще сильнее. — У него на шее компас, что действительно круто, а еще у него копье на ключице, — продолжил он, тыча пальцем в левую ключицу. — У него также есть вот здесь, — он указал на свой левый бицепс, — Манчлакс, и это действительно мило.       — Кто такой Манчлакс? — спрашивает Феликс, нахмурившись. Джисон быстро тянется к своему телефону и открывает фотографию татуировки Чанбина, показывая ее Феликсу. — О! Это правда милая татуировка! Разве у тебя нет каких-нибудь милых татуировок?       Джисон фыркает.       — Что это такое? — Феликс немного поворачивает руку Джисона, смотря на каракули на внутренней стороне его бицепса. — 3racha? Что это?       — Это название нашей группы, — говорит Джисон с нежной улыбкой на губах. — Помнишь толстовку, которую ты позаимствовал вчера? Надпись на лицевой стороне тоже была 3racha. Чанбин сделал эту татуировку мне. И у Чанбина, и у Чана тоже есть такие, я сделал Чану, а Чан сделал Чанбину.       — Круто, — Джисон лишь смеется. — У них есть какой-нибудь пирсинг?       — Э-э, да. У Чана, змеиные укусы… это… хм, два пирсинга здесь, — он, указывает на свою нижнюю губу. — Несколько пирсингов в ушах, а еще пирсинг в брови, — Феликс слушает Джисона, широко раскрыв глаза от удивления. — У Чанбина есть кольцо в губе, — продолжает он, тыча пальцем в середину нижней губы. — И несколько пирсингов в ушах, но… эм, больше ничего.       — Я хочу сделать пирсинг, — говорит Феликс, и Джисон поднимает бровь. — Это смотрится круто!       — Они выглядят довольно классно, — соглашается Джисон. — Где бы ты хотел его?       — В ухе! — Феликс поднимает руку, чтобы схватиться за мочку левого уха. — Вот здесь!       — Это будет прекрасно смотреться, — подтверждает Джисон, и Феликс сияет, мерцая веснушками. — Может быть, однажды ты сможешь сделать пирсинг!       — Да! — сердце Джисона немного екает. — Может быть… может быть, я даже смогу сделать татуировку! — добавляет Феликс, так ярко сияя. Он больше не упоминает о том, чтобы встать на ноги, потому что это, вероятно, испортит настроение. Джисон улыбается и решает, если что, то возможно он поможет Феликсу сделать этот пирсинг.

Чтобы увидеть дальше,

я готовлюсь к новому старту.

      Сердце Джисона бешено колотится в груди, когда он заходит в пещеру Феликса.       — Принеси свой купальник, — сказал ему Феликс вчера, и Джисон сделал, как было сказано. Когда он заходит, то его встречает сияющий Феликс.       — Ты рано! — восклицает он, на что Джисон кивает, взглянув на ракушки в руке Феликса и голубые, светящиеся желе, которые плавали вокруг его хвоста. — Ты готов плавать?       — Я не… очень хорошо плаваю, — признается он, нервно теребя подол рубашки. — И я… немного боюсь медуз…       — Я здесь, — заверяет Феликс, и Джисон снимает рубашку, скидывая ботинки. С плавательными очками в руках он садится на край бассейна, опустив ноги в воду. Феликс двигается немного ближе, опираясь рукой на колене Джисона и смотря на него мягкими, сияющими глазами. — Тебе не нужно их бояться, — он протягивает руку, чтобы осторожно взять одну из медуз, направляя ее к Джисону.       Джисон слегка пищит, когда желе касается его ноги. Это не больно, но он делает прерывистый вдох, пытаясь немного расслабиться.       — Тебе не нужно переживать, — повторяет Феликс, убирая руку, когда Джисон медленно опускается в воду. Он целую вечность не плавал, поэтому крепко держится за бортик бассейна, так как не может дотянуться до дна. Он тянется за очками и надевает их на голову. — Я буду помогать тебе, — он протягивает руку, чтобы нежно переплести свои пальцы с пальцами Джисона. Джисон краснеет, его лицо пылает. Это первый раз, когда Феликс держит его за руку. Затем он кое-что осознает, вытаскивая их руки из воды, чтобы рассмотреть руки Феликса.       — Ты, — он замолкает, нахмурившись, когда осматривает руку Феликса. Это едва заметно, но там, между пальцами Феликса, была небольшая перепонка. — У тебя перепонки на руках! — изумленно выпаливает он, из-за чего Феликс уставился на него. — Я хочу сказать, что не знал этого раньше, потому что не мог их заметить, — он снова смотрит на руку Феликса. — И боже, твоя рука такая маленькая и милая, вау.       — Ты несешь бред, — отвечает Феликс, и Джисон отворачивается, его уши начинают гореть. — Но ты милый.       Неловкое молчание повисает над ними, и это длится до тех пор, пока одна из медуз не подплывает к Джисону и не начинает тереться о него. Джисон издает еще один писк, и Феликс смеется, отпуская его руку.       — Прежде чем мы уйдем, — Джисон отводит взгляд от медузы, устремляя взгляд на Феликса. — Что это такое? — он указывает на очки Джисона.       — О, — Джисон протягивает руку к голове, другой рукой все еще держась за край бассейна. — Это… очки для плавания. Так я могу видеть под водой… Я не такой, как ты, мне нужно это, чтобы иметь возможность нормально видеть.       — Вы, люди, странные, — отвечает Феликс с ухмылкой на лице. — Но вы изобретательны.       — Спасибо? — Джисон слегка наклоняет голову. Затем он смотрит в сторону на медузу, которая все еще терлась о его руку, протягивая палец, чтобы ткнуть ее. Голубое свечение немного вспыхивает, и она издает крошечный писк.       — Нам пора идти, — Феликс тоже тычет пальцем в медузу. — Я хочу тебе кое-что показать, — Джисон кивает, протягивая руку, чтобы надеть очки на глаза. Когда он это сделал, Феликс смеется, звуча ярко и весело, и это затрагивает струны сердца Джисона.       — Ты выглядишь… мило, — он берет Джисона за руку, и тот медленно погружается в воду, пытаясь избежать смущения.       Феликс опускается на полсекунды позже, все еще держась за руку Джисона. Джисон видел Феликса только с мокрыми или наполовину высохшими волосами, и под водой, вот так, волосы Феликса окружают его голову, как нимб, и Джисон почти теряет дыхание, но напоминает себе об этом, иначе он здесь утонет.       — Я знаю, что ты не можешь говорить под водой, но я могу. Вдоль этого туннеля есть несколько воздушных ям, — он указывает на туннель, ведущий из пещеры. — Так что давай просто выйдем на воздух, а потом в туннель, я обещаю, что все будет хорошо, — Джисон кивает, хоть и тревожное чувство грызет его изнутри. Он немного нервничает, плывя по подводному туннелю, но можно ли его винить?       Феликс, все еще держась за руку, вытаскивает его на поверхность и дает сделать один большой глоток воздуха, прежде чем быстро затащить снова под воду, схватив за другую руку. Несколькими мощными взмахами хвоста Феликс плывет вместе с Джисоном по туннелю. Поскольку Джисону не нужно сосредотачиваться на плавании, он может осмотреть внутреннюю часть туннеля — темнота, освещенная несколькими из этих синих светящихся кристаллов, и по всему туннелю плавают светящиеся медузы.       — Мы собираемся проплыть немного дальше, — говорит Феликс, когда ведет Джисона в другую воздушную яму. Джисон делает глубокий вдох, прежде чем позволить Феликсу снова затащить его под воду.       Пока они продолжают двигаться под поверхностью, Джисон замечает, что, хотя гребки Феликса были мощными, он двигается не очень быстро.       — Сколько еще плыть? — спрашивает Джисон, когда они достигают еще одной точки, чтобы он мог дышать, и Феликс усмехается, прищурив глаза, а его веснушки ярко светятся. Джисон отмечает, что это больше похоже на пещеру, чем на настоящий воздушный карман — высокий потолок, а также несколько каменных полок, похожих на те, что были в пещере Феликса, но без раковин и кораллов.       — Мы здесь, — отвечает он, и глаза Джисона расширяются. Феликс отпускает руки Джисона, позволяя ему погрузиться в воду в своем собственном темпе. Он медленно погружается под воду и смотрит вниз.       Во второй раз за сегодняшний день у Джисона чуть не перехватывает дыхание.       На этот раз ему действительно приходится вынырнуть на поверхность, чтобы выплюнуть немного воды и набрать еще один глоток воздуха.       Зрелище внизу поистине ошеломляющее.       Пол пещеры в этой конкретной пещере опускается все глубже. Она размером с пещеру Феликса, но вся под водой и почти ничего, кроме высокого потолка наверху. Само дно пещеры покрыто огромным кораллом. Коралл был разноцветным, и казалось, что он тоже светится. Вокруг этого огромного куска коралла находились морские обитатели — медузы и рыбы, лениво плавающие вокруг, казалось, не обращали внимания на присутствие Джисона.       — Разве это не красиво? — Феликс плавает среди светящихся кораллов и морских обитателей. Джисон наблюдает, как медузы и другие рыбы медленно двигаются к Феликсу. Медуза издает тихое жужжание и писк, когда они приближаются, и Джисон замечает, как широкая улыбка расползается по лицу Феликса.       Джисон поднялся, набирая еще один глоток воздуха, и снова нырнул под воду. На этот раз он опускается ниже, до уровня Феликса, и медленно протягивает руку, чтобы дотронуться до одной из рыб, плавающих вокруг него. Она даже не реагирует на прикосновение Джисона, продолжая двигаться к Феликсу. Кажется, что вся рыба в воде притягивается к Феликсу и свету, который он излучает.       Медуза внезапно трется о руку Джисона, и он вздрагивает от удивления. Она очень маленькая, едва ли размером с мяч для гольфа, и Джисон протягивает палец, чтобы слегка ткнуть в нее, прежде чем ему снова приходится подняться над водой.       — Тебе нравится? — Феликс поднимается над водой. Сияние его глаз и веснушки отражаются в воде, и вместе с тонким свечением кораллов внизу, они дают достаточно света, чтобы Джисон мог хорошо видеть в этой пещере.       — Это потрясающе, — выдыхает Джисон, смотря вниз, когда что-то касается его ребер, и он вздрагивает. Это та самая крошечная медуза, что была раньше, она просто терлась о Джисона. Легкая улыбка появляется на его лице, и он снова гладит ее.       — Ты им нравишься. Они даже не позволяют другим русалкам прикасаться к ним.       — Правда?       — Ага, — кивает Феликс и тянется, чтобы взять еще одну медузу. Джисон немного занят и не замечает, как все медузы держатся ближе к Феликсу — трутся о него или плавают вокруг. — Я был с большинством из них всю их жизнь. Они живут не очень долго, но я забочусь о них, поэтому знаю их довольно хорошо.       Что ж, это, конечно, обьясняет, почему они столпились вокруг Феликса.       — Они ведут себя так, словно ты их отец, — комментирует Джисон, и Феликс смеется, звуча так ярко и ясно, что сердце Джисона дрожит. Маленькая медуза, стоявшая рядом с ним, приближается к нему.       — Это недалеко от истины, — Феликс широко улыбается, щекоча медуз вокруг себя. Джисон обнаруживает, что растерялся при виде того, как Феликс улыбается и смеется, время от времени подбирая медуз, чтобы осторожно подуть на них.       Он определенно сильно влюблялся.

Скажи мне,

это веснушки

или поцелуи ангела.

      Когда Джисон пробирается по туннелю, то слышит низкий голос Феликса и замедляет шаг. Был ли Феликс с кем-то еще? Он хмурит брови, подходя ближе.       — Он очень милый, — слышит он слова Феликса и ждет ответа, но ему никто не отвечает. — Его зовут Джисон и… И ты знаешь, как я приношу тебе все эти красивые ракушки? Да, он приносит мне эти приятные вещи из человеческого мира, — сердце Джисона сжимается. Он не должен подслушивать, но его ноги не двигаются. — Я не могу хранить их, например, как вы можете хранить ракушки здесь, — продолжает Феликс. — Нет, я не могу оставить их себе, потому что такие вещи, как телефон, могут сломаться под водой.       Джисон прикрывает рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух.       — Конечно, я хотел бы увидеть больше, — Джисон слышит плеск из пещеры. — Я не могу, вы все знаете, что я не могу. Нет, я не боюсь, просто-       — Феликс? — зовет Джисон, решив больше не подслушивать и вместо этого притвориться, что он идет. — Ты уже здесь? — он заглядывает в пещеру. Феликс вышел из воды и сидит на краю бассейна, лениво покачивая хвостом, в то время как вокруг него копошилось около дюжины медуз.       — Привет, Джисон, — Феликс сияет, когда Джисон подходит, скидывая ботинки, и садится рядом с ним. Он осторожно опускает ноги в воду, помня о плавающих вокруг медузах. — Желе спрашивали о тебе.       — Они могут говорить?       — Ну, — начинает Феликс с нежной улыбкой, глядя вниз на плавающие вокруг капли. — Вроде того. Может быть, это и не совсем слова, но я их довольно хорошо понимаю.       — Все русалы могут разговаривать с рыбами?       — Это не похоже на… унаследованную вещь, но если мы будем взаимодействовать и проводить с ними достаточно времени, то сможем их понимать, — Джисон кивает, опуская взгляд на медуз. Он не уверен, осмелится ли спросить, может быть, это личный вопрос. — Я же говорил тебе, что в основном я вырастил большинство этих желе, да?       — Я,— Феликс тяжело вздыхает, печальный взгляд затуманивает его глаза. — Я единственный глубоководный русал в колонии и… я просто не вписываюсь в их компанию. Я не могу по-настоящему загорать с ними, у меня другой цикл сна и… да, я не вписываюсь. Так что я… хожу в эту пещеру, потому что здесь немного комфортнее, чем на открытом рифе.       Джисон мурлычет, снова кивая, и медленно протягивает руку, чтобы взять Феликса. Феликс отрывает взгляд от воды и смотрит прямо на Джисона. Он слегка улыбается ему, на что Феликс сжимает его руку.       — Желе… они единственные друзья, которые у меня были, кроме моих братьев.       — Были?       — Да, — говорит Феликс, улыбка внезапно растягивается на его губах, и сияние веснушек усиливается. — Теперь у меня еще есть ты, — он широко раскрывает глаза и немного опускает голову. — Мы… друзья, да?       — Д-да, — заикаясь, бормочет Джисон, уставившись на Феликса. — Мы друзья!       Свечение снова усиливается, и Феликс улыбается ярче самого солнца, крепко сжимая руку Джисона и наклоняясь к плечу.       — Я очень счастлив, что ты заблудился и нашел мою пещеру, — Феликс смотрит на Джисона, на что тот кивает, сжимая руку Феликса в ответ.       — Я тоже рад, что заблудился.

Я заблудился в темноте,

а потом появился ты,

словно маяк, который вел меня.

      Солнце садилось, и Джисон сидит рядом с Феликсом на пляже у заброшенных лодочных домиков. Они наблюдают за закатом, а иногда и остаются вместе до восхода солнца, и часть пляжа у заброшенных лодочных домиков идеальное место. Они могут сидеть на открытом воздухе, и никто им не будет мешать.       — У тебя есть братья и сестры, Джисон? — русал подтягивает хвост к груди, упираясь локтями в то место, где, если бы он был человеком, были бы его колени, опираясь головой о руки.       — Нет, — отвечает Джисон, переводя взгляд с заходящего солнца обратно на Феликса. — Я единственный ребенок в семье… по правде говоря, здесь довольно одиноко.       Феликс медленно кивает, издав небольшой гул. Он смотрит на закат, а затем на Джисона.       — Чонин хочет как-нибудь встретиться с тобой, — сказал Феликс, и глаза Джисона расширяются.       — О… о, неужели?       — Он всерьез интересуется играми на телефоне, — Феликс немного откидывается назад.       — Ты рассказал ему о них? — спрашивает Джисон, на что Феликс кивает. — Ну, тогда понятно, почему он этого хочет, — отвечает Джисон с усмешкой на губах, и Феликс смеется. — Но… Минхо… ты рассказал ему о… обо мне?       Улыбка исчезает с лица Феликса, и он прикусывает губу.       — Хм, — начинает он, немного переводя взгляд вокруг. — Ну, немного… Я имею в виду, что рассказал ему о встрече с тобой и о телефоне, но ему было неинтересно больше слышать о тебе. Он немного… Э-эм… Не знаю.       — Все в порядке, — уверяет он, и Феликс вздыхает. — Может быть, однажды я смогу встретиться с твоими братьями.       — Да, — Феликс кивает головой, когда улыбка медленно возвращается на его лицо. — Я спрошу их и… и, может быть, они захотят увидеться с тобой.       Джисон ухмыляется, хотя нервозность подкрадывается к нему. Чонин звучит мило, и Джисон хотел бы с ним встретиться. Но Минхо… что ж, Джисону нужно подождать и увидеть.

Неугомонный, словно юное сердце,

в поиске.

      — Эй, Феликс, — Джисон не отрывает глаз от звезд над ними. Они оба лежат на пляже, рассматривая небо. — Могу я спросить тебя кое о чем? — он поворачивает голову налево, чтобы видеть русала. Они лежат у самой кромки воды, поэтому волны мягко касаются ног Джисона.       — Вперед, — Феликс поворачивает голову, чтобы посмотреть на Джисона. Для Джисона Феликс всегда прекрасен. Но есть что-то в темноте, что делает Феликса таким невероятно красивым. Из-за его веснушек и глаз, освещающих лицо, Джисон все еще может видеть каждую деталь его лица.       — Почему, — он прикусывает губу, приподнимаясь на одной руке, поворачиваясь набок, чтобы лучше видеть Феликса. — Ты глубоководный мербой, но… почему ты здесь? Это не глубоководный… — он останавливается, после чего его глаза расширяются. — Это не значит, что я не хочу, чтобы ты был здесь! Мне… любопытно.       Феликс окидывает его печальным взглядом на секунду, после чего его глаза избегают встречаться с Джисоном. Затем он снова поднимает взгляд, и блеск в его глазах немного тускнеет.       — Ты… эм, обещаешь, что не будешь… испытывать отвращения? — спрашивает он тихим голосом, садясь, и Джисон делает то же самое.       — Обещаю.       — Значит, я… э-эм мы… по сути, как рыбы, верно? Так что мы рождаемся так же… Когда я был еще… когда я еще рос, мое яйцо о кого-то поцарапалось. Может быть, акула или что-то другое, не знаю. Но мое яйцо было повреждено и я… — он замолкает, поднимая плавник из воды. Он быстро тянется к телефону Джисона, включив фонарик, чтобы другой мог видеть хвост.       Джисон никогда не обращал особого внимания на плавники хвоста Феликса, так как он был захвачен великолепным цветом и поразительным свечением хвоста в целом. Он никогда по-настоящему не осознавал, что у Феликса не хватает кончика правого плавника. Правая сторона в целом выглядит покрытой шрамами, а куски плавника отсутствуют.       — Мои плавники деформированы, — Феликс поворачивает фонарик к своему лицу так, чтобы Джисон мог видеть плавник там, где должно было быть его ухо. Этот плавник не так сильно избит, как хвостовой, но шрамы видны, как только кто-то указывает на них. — Я вроде как… Моя колония оставила меня умирать. Они где-то оставили мое яйцо, не ожидая, что оно вылупится, а если бы вылупилось, я думаю, они считали, что мне будет так плохо, что я быстро умру.       Сердце Джисона сжимается. Ему обидно за Феликса. Так чертовски обидно.       — Но потом меня нашла рифовая русалка, — улыбка Феликса наконец возвращается на его лицо. — Или, мое яйцо, и она приняла меня. Колония рифов воспитала меня как своего собственного. Они даже позаботились о том, чтобы у меня была пещера, где я мог спрятаться, когда цвета станут слишком яркими или солнце станет слишком жарким.       — Похоже, они отличная семья.       — А ты… тебе это противно? — спрашивает он после минутного молчания, и Джисон только хмурится, смотря на него. — Я имею в виду… ты был бы не первым-       — Что? Нет! — выпаливает Джисон, может быть, чересчур громко, потому что Феликс подпрыгивает от неожиданности. — Мне все равно, как выглядят твои плавники, черт возьми, мне все равно, как ты выглядишь. Ты великолепен, но это не имеет значения, важно то, что ты замечательный, и мне нравится проводить с тобой время. С тобой так легко общаться, ты такой милый и добрый, и мне нравится твой смех и, — он прикрывает рот рукой, когда понимает, что говорит бессвязно. — Я-       — Ты считаешь, что я великолепен? — уточняет Феликс, и Джисон опускает руку вместе с плечами.       — Да, — подтверждает он, смотря на Феликса. — Ты мне очень нравишься, — сердце бешено колотиться в груди.       — Ты мне тоже нравишься, Джисон, — Феликс двигается ближе к Джисону. Он немного выпрямляется, смотря прямо в глаза Феликсу. Его сердце пропускает удар. Взгляд в глазах Феликса такой искренний. — Я думаю, что… Я тоже считаю, что ты великолепен, и добр, и терпелив со мной, когда я задаю много вопросов.       Взгляд Джисона скользит вниз к губам Феликса, прежде чем он смотрит в глаза Феликсу. Джисон наклоняется немного ближе, все время сохраняя зрительный контакт с русалом.       Он перемещается, чтобы сесть на колени, двигаясь очень медленно.       — Это нормально? — спрашивает он, дыхание окутывает губы Феликса. Интенсивный и резкий блеск расплавленного золота в глазах Феликса меняется, постепенно приобретая теплый, почти бронзовый оттенок.       — Да, — выдыхает он как раз перед тем, как Джисон прижимается губами к Феликсу, закрывая глаза. В момент, когда Джисон это делает, в его груди словно взрывается фейерверк, и он почувствует, как Феликс на секунду замирает. Но затем он кладет обе руки на щеки Джисона, медленно касаясь губами его губ.       Они отстраняются друг от друга, и Джисон пользуется моментом, чтобы посмотреть на Феликса. В темноте он не может разглядеть деталей, таких как румянец, который иногда покрывает щеки Феликса, или что-то другое, но благодаря собственному свету Феликса он видит застенчивую улыбку на его губах. Феликс все еще держит руки на щеках Джисона и нежно притягивает его ближе для еще одного поцелуя.       — Мило, — бормочет он в губы Джисона, наклоняясь и успешно увлекая Джисона за собой. Он устраивает руку рядом с головой Феликса, не желая раздавить его всем своим весом, но все еще продолжая поцелуй.       — Ты мне очень нравишься, Феликс, — шепчет Джисон, откидываясь назад, чтобы взглянуть на Феликса. — Ты… хм… хочешь быть моим парнем?       — Это похоже на… партнера? — интересуется он, и Джисон кивает. — Но не партнер на всю жизнь, да? Я не думаю, что готов к этому обязательству, — все лицо Джисона вспыхивает от смущения.       — Нет! Нет… просто партнеры… без брака… или на веки вечные, — он двигается, чтобы коснуться рукой щеки Феликса, наклоняясь и целуя его.       — Это звучит безумно круто, — говорит Феликс, когда они расстаются, протягивая руку, чтобы убрать прядь волос Джисона с его глаз. — Парень… Мне нравится это слово.       — Мне тоже, — Джисон нежно поглаживает большим пальцем скулу Феликса. — Ты не называешь своих партнеров парнями или девушками?       — Нет, — Феликс слегка качает головой, на его губах появляется широкая улыбка. — Мы просто говорим «партнер». Так проще.       Джисон медленно кивает, все еще касаясь щеки Феликса.       Они остаются так, прижимаясь телами друг к другу, время от времени обмениваясь медленными и нежными поцелуями, пока солнце не начинает выглядывать из-за горизонта.       — Нам, наверное, лучше уйти, — шепчет Джисон, устремив взгляд на солнце, а затем на Феликса. Феликс щурится от яркого света и кивает в знак согласия. — Тогда увидимся позже? После обеда? Я приду в пещеру, если ты не против?       Феликс кивает, на его лице появилась раздирающая лицо ухмылка.       — Меня это устраивает, — он нежно целует Джисона в щеку. — Но… ничего, если я приведу своего младшего брата?       Джисон на секунду замирает. Младший брат. Семья. О боже, неужели они уже на этом уровне? Он упадет в обморок, если Феликс попросит его встретиться с родителями.       — Я-я думаю? Конечно? Это Чонин?       — Да. Клянусь, он милый и веселый!       — Он же не съест меня, да? Или попытается утопить? — осторожничает он, и Феликс смеется, обхватив щеки Джисона руками.       — Он не попытается утопить тебя, не волнуйся, — он соприкасается носом о нос Джисона. — Это старший брат, которого ты должен остерегаться.       — Ох, — выдыхает Джисон, страх внезапно подкрадывается к нему. Он помнит. Остерегайся Минхо, старшего брата.       — Я никому не позволю тебя утопить, не переживай, — Феликс похлопывает Джисона по щеке. — Но, эй, не мог бы ты быть джентльменом и помочь мне вернуться к воде. Каждый раз это как-то неуклюже, потому что… э-эм… Мне приходится тащить себя обратно, и это… неловко, — Джисон поднимает брови. Он не думал об этом раньше, но каждый раз, когда они вот так встречались на пляже, Феликс провожал его до того, как он уходил. Теперь он понимает почему.       — Конечно, — Джисон одаривает Феликса теплой улыбкой. Феликс отпускает его лицо, и Джисон встает. Мгновение он смотрит на Феликса сверху вниз. Он никогда раньше не носил на себе русала… как… он должен это сделать? — Мне… э-э, мне просто нести тебя в свадебном стиле или-       — Ну. Я правда без понятия, что это такое, но догадываюсь, что да? Давай попробуем это сделать?       Джисон не такой активный спортсмен или что-то в этом роде, так что нести Феликса совсем не просто. Но ему удается поднять его, и, боже, он так благодарен, что до океана оставалось всего несколько метров.       — Сегодняшний вечер был великолепен, — тихо подмечает Феликс, обнимая Джисона за шею. — Мне очень нравится проводить с тобой время, — продолжает он, когда Джисон несет его к океану.       — То же самое и у меня, — отвечает Джисон, стараясь не казаться напряженным, поскольку Феликс был слишком тяжелым для него, чтобы нести его. Будь прокляты эти слабые руки!       Феликс открывает рот, чтобы что-то сказать, но как только он это делает, Джисон спотыкается и падает вперед. Он доходит до того, что вода была ему только до колен, а потом падает, роняя Феликса в процессе. Вода плещется вокруг него, и когда Джисон снова поднимается, широко раскрыв глаза, первое, что он слышит — смех Феликса.       — Господи, — Джисон закрывает лицо руками, чтобы скрыть стыд. — Прости! Я не хотел тебя уронить!       Феликс смеется над ним, махая ему рукой, в то время как Джисон стоит в шоке. Он не думал, что ночь пройдет так, но ладно.       — Не волнуйся, — Феликс улыбается от уха до уха. — Но теперь, когда ты мокрый и все такое, ты можешь присесть на корточки? — Джисон делает, как просят, присев на корточки в воде с вопросительным выражением на лице. Феликс обхватывает его лицо обеими руками и снова целует. Джисон прижимает одну из своих рук на затылок Феликса, когда он касается губами Феликса, пробуя соленую воду. — Спасибо за сегодняшний день, — шепчет Феликс.       — Спасибо тебе, — отвечает Джисон, отпуская Феликса и вставая. — Я увижу тебя через пару часов? — Феликс взволнованно кивает.       — Да! Скоро увидимся! — он медленно погружается в воду, и Джисон наблюдает, как он уплывает.

Море словно должно расступиться.

      Счастье гудит в теле Джисона, когда он заходит в домой, тихо закрыв за собой дверь. Он промок до нитки, с него все еще капает, но он так счастлив.       — Знаешь, — внезапно произносит голос, и Джисон прыгает от неожиданности. Сейчас четыре часа утра, никто не должен проснуться. Он смотрит на кухонный стол, за которым сидит Чан, свет от ноутбука освещает его лицо. — Я начинаю беспокоиться о тебе, Джисон.       — Ладно, — отвечает Джисон, пытаясь оправиться от легкого шока. — Я тоже начинаю беспокоиться о тебе? Ты вообще спишь?       — Моя кровь — кофе, — Чан снимает один из своих наушников. — Я беспокоюсь о тебе, потому что ты почти не разговариваешь со мной и Чанбином, ибо спишь где-то до трех часов дня, а потом исчезаешь и возвращаешься посреди ночи… и сегодня вечером ты промок насквозь. Что у тебя на уме, Джисон?       Чан выглядит искренне обеспокоенным, и Джисон чувствует себя плохо. Он не хочет беспокоить Чана, но и не знает, что ему сказать.       — Я-       — Знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты можешь сказать мне, — Чан снимает второй наушник, вставая, и остается на кухне, прислонившись к стулу и не сводя глаз с Джисона.       — Я… кое с кем встречаюсь, — Джисон отводит взгляд. — И он… его график сна немного… другой, да, — бормочет он, потирая затылок.       — О, — Джисон поднимает глаза, встречая широкую улыбку Чана. — Я все еще очень беспокоюсь о часах, в течение которых ты отсутствуешь. Но… почему ты просто не сказал нам?       — Я не был уверен, кем мы были… И я… не знаю, — Джисон опускает плечи. — Прости, что заставил тебя волноваться… Наверное, я был немного поглощен всем этим.       — Любовь, она такая, — говорит Чан, и Джисон фыркает. — В любом случае, тебе следует высушиться и лечь спать, — Джисон кивает, направляясь в ванную. — Но почему ты промок насквозь?       — Я… упал в океан, — шепчет Джисон, и Чан лишь качает головой, снова садясь на стул. — Эй, ты ведь идешь спать, верно?       — Ага, — кивает Чан, вставляя один наушник обратно в ухо. — Только закончу этот бит.       — Окей, — Джисон не верит ему, но все равно оставляет Чана на кухне, чтобы вытереться, а потом пойти спать.

Один, да, один,

я жду спасательную лодку.

      Джисон проснулся в час дня с затуманенными глазами и взъерошенными волосами. Чанбин уже ушел, а Чан сидит на крыльце, попивая кофе со льдом.       — Доброе утро, — приветсвует Чан, когда Джисон выходит из дома, щурясь от яркого света. Он слишком устал для этого. — Ты когда-нибудь планировал позволить мне и Чанбину встретиться с твоим таинственным парнем?       — Ну, — Джисон трет глаз, когда садится рядом с Чаном. — Да, я собирался спросить его сегодня вечером. Он приведет своего младшего брата, чтобы встретиться со мной.       — Надеюсь, что его брат не такая сова, как он, — Джисон на это фыркает.       — Ты буквально хуже всех спишь, я не думаю, что у тебя есть право говорить что-то по этому поводу, — Чан смеется, делая глоток своего кофе.       — Но я… Я спрошу его о вас, — добавляет Джисон, настроенный серьезно. Чан одаривает его еще одной улыбкой.

Этого достаточно,

неважно, насколько я мал.

      Джисон понятия не имет, что сказать или сделать, когда он встретит Чонина. Он ужасно нервничает, когда идет к пещере Феликса. Когда он приближается, то слышит разговор Феликса и незнакомого с высоким голосом.       — Пожалуйста, будь милым, — умоляет Феликс, и Джисон сдерживает улыбку, замедляя шаг. Он не хочет врываться в пещеру как обычно, чтобы не пугать Чонина.       — Я всегда мил, — отвечает другой голос, скорее всего, Чонин и Джисон может слышать фырканье Феликса. Плеск воды и скулеж. У Джисона нет братьев и сестер, но он решает, что это их обычные отношения.       — Не пугай его, ладно? — теперь голос Феликса серьезнее, и Джисон останавливается как вкопанный. — Я… Он мне очень нравится, Чонин, — он понижает голос, и Джисону становится немного не по себе из-за того, что он это подслушал.       — Он кажется неплохим по твоим рассказам, — напевает Чонин, и Джисон слышит, как Феликс подтверждает. Он глубоко вздыхает и снова идет вперед.       — О! — восклицает Чонин. — Я слышу, как он приближается!       Джисон осторожно заглядывает в пещеру.       — Э-эм, привет? — его приветствует вид Феликса, светящегося в темноте, и еще одного русала рядом с ним. Этот русал не создает свой собственный свет, как Феликс, поэтому Джисон не может по-настоящему рассмотреть детали его лица, потому что единственным источником света в пещере является Феликс. — Я-я Джисон, — он осторожно приближается к бассейну.       — Привет, Джисон! — отвечает русал, подплывая ближе к краю. Он опирается рукам о край, пристально рассматривая Джисона. Джисон сначала не замечает этого, так как слишком занят разглядыванием Феликса, но в глазах Чонина тоже появляется огонек, определенно не такой сильный, как у Феликса, но в глазах есть слабое золотистое сияние, и он пристально смотрит на Джисона. — Я Чонин! Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой. Феликс все время говорит о тебе. Это в некотором роде мило, но знаешь, меня это немного раздражает, потому что он так и не знакомил меня с тобой. Я спросил его недавно об этом, и он сказал, что нет, я не могу встретиться с тобой, потому что он боится, что вдруг Джисон влюбится в другого русала, и, господи, как отреагирует Джисон, а как Минхо-, — Чонин болтает, не затыкаясь, пока Феликс не сталкивает его в воду.       — Мне жаль, — он смотрит на Джисона, когда тот сидит на краю бассейна. — Я должен был держать его подальше, — он не может видеть этого в темноте, но Джисон знает, что щеки Феликса медленно краснеют.       — Все в порядке, — отвечает Джисон, когда Чонин выныривает. Джисон пользуется моментом, чтобы рассмотреть Чонина. Младший русал приподнимается на край, садясь рядом с Джисоном, снова рассматривая его. Чонин смотрится более человечным, чем Феликс, с аквамариновой чешуей на плечах и локтях, но настоящими ушами вместо плавников Феликса. У него есть жабры на ребрах и еще одна пара на шее. — Прости, я не хотел пялиться, — извиняется Джисон, когда понимает, что только что пялился на Чонина целых тридцать секунд.       — Все нормально, — Чонин пожимает плечами. — Феликс говорил мне, что ты раньше не видел русалок, — Джисон кивает, закусив губу, и смотрит на Феликса, который сидит рядом с ним. Феликс усмехается, его глаза превращаются в полумесяцы, и он тянется, чтобы нежно взять Джисона за руку. — И я имею в виду, что мы с Феликсом не очень похожи, так что, — он пожимает плечами, широко улыбаясь. — Но, слушай, Феликс рассказал мне о твоем… т-телефоне? — он немного заикается, так как не уверен в слове. Джисон медленно кивает, взглянув на Феликса, а затем на Чонина. — М-могу я попробовать?       — Хочешь попробовать поиграть? — Чонин молча кивает. — Э-э, конечно, — Джисон тянется за своей толстовкой, которую положил на землю позади себя, и вытаскивает свой телефон. — Только не облей его водой, пожалуйста, — Чонин нетерпеливо кивает.       Чонину требуется около пяти минут, чтобы понять, как работает телефон и как играть в candy crush. Когда он начинает подниматься по уровням в игре, Феликс отводит Джисона немного в сторону.       — Он был очень заинтересован этим телефоном.       — Он довольно милый. И, кажется, разговорчивый, — Феликс вздыхает, ущипнув себя за переносицу.       — Так и есть, — он сжимает руку Джисона своей. — Но он… у него добрые намерения, — Феликс утыкается головой на плечо Джисона, его мокрые волосы быстро пропитали тонкую ткань рубашки. Не то чтобы Джисона это беспокоит, он уже привык к тому, что его одежда постоянно промокает насквозь. — Но не слушай, что он говорит обо мне, — продолжает он, и Джисон фыркает. — Он просто пытается смутить меня.       — Да, конечно, — Джисон смотрит вниз на Феликса, который наклоняет голову, чтобы вглянуть на него. Ни один из них ничего не говорит, они просто секунду смотрят друг другу в глаза, прежде чем придвинуться ближе, чтобы поцеловать друг друга.       Кажется, прошла целая вечность. Джисон медленно двигает губами по губам Феликса. Они продолжают двигаться, медленно и нежно целуя друг друга, пока «фу» от Чонина не заставляет их оторваться друг от друга. Младший русал корчит гримасу, высунув язык.       — Я пришел сюда не для того, чтобы играть в игры, пока вы двое сосете лица друг друга.       — Ну и зачем ты вообще сюда пришел, — отвечает Феликс, высунув язык.       — Я хотел увидеть телефон и человека, о котором ты все время болтаешь, — обьясняет Чонин. — Я не хотел слышать неряшливые звуки вашего поцелуя.       Джисон чувствует, как его лицо пылает, а Феликс выглядит смущенным.       — Просто оставь это, Чонин-а, — шипит он, и другой смеется.       — Нет, — младший высовывает язык. — Я хочу закончить этот уровень! Если ты заставишь меня сейчас уйти, я позову Минхо, — глаза Джисона расширяются.       — Не надо, — умоляет Феликс. — Минхо и так недоволен из-за того, что я тусуюсь с Джисоном.       Чонин ничего не отвечает, лишь хихикая, и возвращается к телефону. Феликс закатывает глаза и поворачивается обратно к Джисону.       — Ничего, если я немного попишу? — Феликс мычит в ответ. Когда Джисон достает свой блокнот и ручку, Феликс опирается на плечо, не сводя глаз с движущейся ручки. Джисону обычно трудно писать, когда кто-то внимательно следит за тем, что он пишет, но с Феликсом он чувствует себя комфортно. Феликс не был глуп, так что он, вероятно, уже знает, что Джисон пишет песни о нем.       — Феликс рассказал мне о твоих… татуировках? — говорит Чонин через несколько минут, и Джисон поднимает глаза от своего блокнота. — Могу я… увидеть их? — Джисон кивает, закрывая свой блокнот и натягивая толстовку через голову. Глаза Чонина расширяются, когда он смотрит на большое тату на предплечье. — Вау! Это офигенно!       — Спасибо, — отвечает Джисон, посмеиваясь и закатывая рукав, чтобы Чонин мог увидеть цветы. Чонин тянется, чтобы схватить его за руку, но останавливается, взглянув на Джисона. Джисон слегка кивает ему, и Чонин осторожно берет руку Джисона, поворачивая ее, чтобы хорошенько рассмотреть татуировку.       — У тебя их так много, — Чонин отрывает взгляд от руки Джисона. — Это круто.       — Он крутой, — говорит Феликс, и Джисон чувствует, как его уши пылают.       — Ну, мне нравятся они… понимаешь? Это похоже на… напоминание или… искусство.       — Минхо понравилось бы это, — добавляет Чонин, и Джисон поднимает бровь. — Особенно эта, — продолжает он, указывая на яркие цветы на плече Джисона. — Он любит цветы.       — Оу, — Джисон немного неуютно ерзает на своем месте. Чонин отпускает его руку, ухмыляясь.       — Думаю, мне пора возвращаться. Прости, что я все это время играл на твоем телефоне или пялился на твои татуировки, — Чонин дарит небольшую застенчивую улыбку.       — Все в порядке. Я понимаю, что тебя больше интересует телефон, чем я.       Чонин опускается в воду до такой степени, что Джисон может видеть только его глаза и макушку головы, но он все еще видит, что Чонин широко улыбается. Затем он подплывает и пожимает плечами.       — Я хочу сказать, что я встречал людей раньше, но мне никогда не приходилось играть в игры. В телефоне Джинни вообще их нет.       Джисон поднимает бровь, но кивает.       — Что ж, увидимся позже, Джисон, — Чонин ныряет под воду.       Джисон поворачивается, чтобы посмотреть на Феликса, который откинулся назад, снова смотря на Джисона.       — Кто такой Джинни? Ты знаешь другого человека?       — Джинни… он тоже русал, и принадлежит к нашей колонии, но его семья всегда жила на земле с людьми. Если кто-то в нашей колонии хочет жить на суше или путешествовать, Джинни помогает нам. Обычно он время от времени приезжает и навещает нас.       — Это имеет смысл, — медленно произносит Джисон. — Довольно умно, — Феликс кивает, потянувшись к телефону Джисона. Теперь настала очередь Джисона прислониться к плечу Феликса, смотря на свой телефон. — В какие игры он играл?       — Он, — Джисон смотрит на русала, наблюдая, как он косится на телефон. — Он побил мой рекорд, — дуется Феликс. Затем он включает другую игру, чтобы посмотреть на счет на этой. — Он побил мой рекорд и в этой игре тоже! — к этому времени Феликс уже скулит, а Джисон смотрит на экран. Он довольно хорош в своих играх, но Феликс легко побил его рекорды, и теперь Чонин, кажется, был еще лучше. Как это возможно?       Джисон отводит взгляд от телефона, смотря на Феликса, когда тот продолжает ныть о том, что Чонин врет, и что у Джинни, вероятно, есть игры на телефоне. Джисон честно говоря не обращает внимания на то, что именно он говорит, занятый тем, что наблюдает за Феликсом.       Наконец он наклоняется ближе, заставив Феликса замолчать поцелуем. Когда они расходятся, Феликс слегка наклоняет голову.       — Ты очень милый, — уши Джисона краснеют. Господи, он становится дрянным и отвратительным. Он смущенно кашляет. — Я… хотел сказать-       Феликс чмокает его в губы, широкая улыбка растягивается на его губах, обнажая жемчужно-белые зубы.       — Ты такой забавный, — он тычет Джисона в ребро, и тот тихонько пищит. — Очень милый, ага, — Феликс кивает сам себе.       Джисон чувствует, что вот-вот воспламенится, а Феликс смеется, склонив голову на плечо Джисона.       — Ты самый милый человек, которого я встречал.       — Я единственный человек, которого ты когда-либо встречал, — отвечает он, и Феликс мычит, не отвечая ему сразу.       — Но ты мой человек, — Феликс отвечает после минутного молчания, и Джисон давится. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на Феликса, его глаза широко раскрыты, а лицо горит.       — Т-твой человек?       — Да, — Феликс наблюдает за Джисоном своими широкими, светящимися глазами. — Это нормально?       — Д-да, — заикается Джисон, его губы внезапно пересыхают, а сердце бешено колотится в груди. — Э-эй, — он сглатывает. Ему нужно сменить тему, прежде чем он воспламенится по-настоящему. — Э-эм… Ты ведь помнишь Чана и Чанбина, верно? Было бы… будет ли для тебя нормально, если ты встретишься с ними?       — Хмм, уверен? — Феликс немного колеблется. — Я имею в виду, что я никогда не встречал других людей, но… я бы хотел с ними познакомиться.       — Я не рассказал им о тебе, — медленно говорит Джисон, и Феликс кивает, взяв Джисона за руку. — Я- они, скорее всего, не поверили бы мне или подумали, что я сошел с ума и что нам нужно убраться из этого места как можно скорее.       — Я понял, не волнуйся, — успокаивает Феликс с мягкой улыбкой на губах. — Я был первым русалом, которого ты увидел, я уверен, что смогу шокировать и других людей.       Джисон смеется, слегка сжимая руку Феликса. Он снова смотрит на русала сверху вниз, ничего не говоря, лишь думая о том, как быстро все изменилось с тех пор, как они впервые встретились, и как сильно Джисон влюбился в него.

Море говорит

только для бушующих сердец.

      — Джисон, — зовет Чанбин, когда другой заходит домой. Чанбин сидит за кухонным столом, а Чан стоит за стойкой, смотря на Джисона взглядом разочарованного родителя. — Сейчас семь утра.       — Эм, — это все, что может ответить Джисон. Он не собирался оставаться с Феликсом так долго, но они… он не хотел уходить. Он хотел быть с Феликсом так долго, как только мог. — Я, э-эм, устал? Можно мне пойти спать?       — Думаю, нам серьезно нужно поговорить, — Джисон сглатывает. Чан обычно похлопывает его по спине и говорит, чтобы он быстро все уладил, а потом рассказал им. Теперь он по-настоящему серьезен. В руке он держит чашку кофе, обходя стойку, и садится рядом с Чанбином.       — П-почему? — Джисон смущенно кашляет и медленно двигается вперед. — Я просто… поздно прихожу домой. Вот и все.       — Сядь, — тихо говорит Чан, и Джисон делает, как было сказано. — Ты же знаешь, что мы заботимся о тебе, да? — Джисон поднимает взгляд от стола, широко раскрыв глаза. Чан улыбается ему вместе с Чанбином.       — Я начинаю по-настоящему беспокоиться о тебе, — добавляет Чанбин, и Джисон прикусывает губу. — Я знаю, что ты поздно возвращаешься домой и просыпаешься днем, но это начинает становиться смешным.       — Я, — Джисон вздыхает, потирая затылок. — Я не… послушайте, — он, закусив губу, смотрит на Чана и Чанбина. — Вы же знаете, что я кое с кем встречаюсь?       — Конечно, — подтверждает Чан, делая глоток кофе. — Ты рассказал нам об этом, но это все равно кажется слишком экстремальным.       Джисон проводит рукой по волосам.       — Его… его зовут Феликс, — наконец говорит он, глядя вниз, чтобы не встречаться взглядом с Чанбином или Чаном. — Я разговаривал с ним сегодня, и он… он сказал, что хочет познакомиться с вами двумя. Так что, если вы хотите, мы можем пойти и встретиться с ним завтра, или… сегодня попозже.       Джисон осторожно поднял взгляд. Чан широко улыбается, и Джисон вздыхает с облегчением. Чанбин тоже выглядел довольным.       — Звучит потрясающе, — говорит Чан, на что Чанбин кивает.       — Мы с Хенджином уходим в поход примерно через час, но я должен вернуться до полудня, — добавляет Чанбин, и Джисон кивает, сдерживая зевок. — Я думаю, что мы встретимся с ним во время ужина?       — Да. Он… его режим сна… другой. Теперь я могу идти спать? Я правда устал.       — Конечно, — Джисон встает, быстро покидая кухню. — Сладких снов, Джисон! — кричит Чан вслед, и сердце Джисона сжимается.       Насколько ему повезло, что у него есть такие друзья?

Дороже,

чем мокрая роза.

Я попал в прилив.

      — Почему мы… у заброшенных доков? — Чанбин приподнимает бровь. — Твой парень кажется немного странным.       — Он не… такой странный, — протестует Джисон, нахмурив брови. — Просто… э-эм, в общем ты увидишь.       — Ты пугаешь меня, Джисон, — Чан закатывает рукава своей футболки. — Ты на взводе с тех пор, как проснулся.       — Я… Не такой, — Джисон опускает плечи. Наконец они добираются до того камня, на котором они с Феликсом сидели в тот день, когда Джисон показал Феликсу, как работать с телефоном. — Окей, если мы сядем здесь, то можем подождать его здесь, — он усаживается на камень. Солнце светит прямо на них, хотя оно медленно опускается все ниже по небу. Было около пяти вечера, и солнцу еще остается какое-то время побыть на небе. В качестве меры предосторожности Джисон взял с собой кепку и футболку для Феликса, на случай, если солнце начнет раздражать.       — Он влюблен, — говорит Чанбин, садясь рядом с Джисоном. — Это мило, но, господи, он провел здесь несколько странных недель.       — Ты тоже ужасно влюблен, — фыркает Чан. — У нас здесь осталось всего около двух недель, — продолжает он, садясь по другую сторону от Джисона. Сердце Джисона немного падает. Он старается не думать о том, чтобы покинуть это место, но время идет, и ему нужно попытаться что-то придумать.       Они втроем сидят там, наблюдая за солнцем вдалеке.       — Эм, — глубокий голос внезапно выводит их из транса, и Джисон смотрит на воду. — Пожалуйста, не сходите с ума, — Феликс поднимается на камень. И Чан, и Чанбин быстро вскакивают на ноги, в то время как Джисон подходит ближе, быстро протянув Феликсу футболку. — Спасибо, — Феликс натягивает ее через голову, а затем берет кепку, надевая ее и прикрывая глаза от солнца.       Джисон смотрит на Чана и Чанбина, которые шокировано наблюдают за Феликсом.       — Итак… это Феликс, — начинает Джисон, и Феликс машет рукой. — Феликс, это Чан и Чанбин.       — Привет, — он немного трясет руками. — Мне очень нравится ваша музыка… Джисон показал мне несколько песен, и я надеюсь, что вы продолжите сочинять музыку, потому что она действительно хороша.       — Ого, — Чан осторожно придвигаясь ближе и садясь рядом с Феликсом и Джисоном. — Русал, слушающий музыку, — он слегка смеется. — Это случается не каждый день.       — Я не думаю, что встреча с русалом — это то, что ты делаешь каждый день, — Чанбин тоже садится. — Но я понял, почему Джисон ведет себя так странно.       — Он вел себя странно? — интересуется Феликс, взглянув на Джисона, который лишь пожимает плечами. Он вел себя не так уж странно.       — Черт, да, — подтверждает Чанбин, и Джисон сужает глаза. Если Чанбин уничтожит его сейчас, то Джисон прикончит его. — Он приходил домой очень поздно, иногда когда мы просыпались, он не хотел говорить о тебе, у него были странные оправдания для исчезновения, а когда он тусовался с нами, то либо спал на столе, либо уходил в сторону.       — Он как влюбленный щенок, — добавляет Чан, и Джисон краснеет, издавая хриплый звук, из-за чего Феликс смеется. — Это мило.       — Ты милый, — Феликс смотрит прямо на Джисона. Кажется, его лицо вот-вот вспыхнет. Феликс, очевидно, умеющий читать мысли, смеется и поднимает свои все еще влажные руки на щеки Джисона. — Он очень милый, — не унимается он, переводя взгляд на Чанбина и Чана. Они собираются тыкать ему этим в лицо весь вечер.       Затем Чан продолжает расспрашивать Феликса о русалах, а Джисон сидит в стороне, слушая, как Феликс рассказывает его друзьям о своем доме, о себе и своей семье. Было приятно больше не скрывать этого. Чанбин и Чан ему как семья, поэтому, позволив им участвовать в этом, он снял бремя с плеч.       — Я понимаю, почему ты нам ничего не сказал, — внезапно говорит Чан, двигаясь ближе к Джисону. Джисон отводит взгляд от Чанбина и Феликса, которые сейчас ведут довольно серьезный разговор о покемонах. Феликс переводит взгляд с Чанбина на его телефон, выглядя изумленным, когда другой обьясняет все о покемонах. Джисон ухмыляется, когда Феликс начинает дергать Чанбина за рукав, заставляя показать татуировку Манчлакса.       — Я хотел тебе рассказать, — говорит Джисон, устремив голову на плечо Чана. Он все еще не сводит глаз с Феликса, наблюдая, как плавники русала дергаются, когда он разразился громким смехом. Чанбин тоже смеется и продолжает прокручивать что-то на своем телефоне. — Но я… сомневался. Я думал, ты посчитаешь, что я сумасшедший или что-то в этом роде.       — Понятно, — Чан хлопает Джисона по бедру, когда он наблюдает за Чанбином и Феликсом. — Он правда милый. Ты встретил его, когда заблудился в пещерах?       — Да, — мурлычет Джисон. — У него есть пещера в туннелях. Я вроде как оказался там случайно.       — Это довольно удачно. Там так много пещер, в которых ты мог бы оказаться, — он переводит взгляд с Джисона на Феликса. — Я думаю, судьба хотела, чтобы вы двое были вместе.       Джисон чувствует, как его уши снова пылают, и он игриво бьет Чана по руке. Чан смеется, обнимая Джисона.       — Вы двое правда милые, — добавляет Чан после минутного молчания, и Джисон откашливается, чувствуя жгучее смущение.       — Я скоро умру от смущения, если ты не прекратишь, — бормочет он, и Чан смеется, слегка встряхнув его.       — Я заткнусь, — Джисон благодарит всех богов. — Но… Я очень рад за тебя, Джисон, — добавлет Чан с искренней улыбкой.

Как северная звезда,

ты проводишь меня домой.

      — У тебя прекрасные друзья, — говорит Феликс после того, как Чанбин и Чан ушли от них. Солнце давно село, и звезды исчезли с неба. Когда Джисон смотрит на Феликса, то видит звезды по всему лицу, но с золотистым оттенком вместо серебристого. — Они мне нравятся. Ты не говорил мне, что у Чана была татуировка на пальце. Она красивая.       — Ты им тоже понравился, — Феликс сияет. — Думаю, я вроде как забыл о ней упомянуть, — он пожимает плечами, одаривая Феликса застенчивой улыбкой.       — Все нормально, — он смеется. — Я предполагал, что они будут шокированы еще больше, но они восприняли это довольно спокойно.       — Они… Я не знаю, они, вероятно, ожидали чего-то гораздо худшего. Я думал, что они будут шокированы немного сильнее, но… Я рад, что все вышло наоборот.       — Вы, кажется, близки, — глаза Феликса пристально изучают лицо Джисона.       Джисон отводит взгляд от Феликса, немного откинувшись назад, чтобы посмотреть на бесконечное черное море перед ним. Ему требуется время, чтобы просто обдумать заявление Феликса, и тот не торопит его.       — Мы… мы семья, — наконец отвечает он. — Я говорил, что был единственным ребенком в семье… так и есть, но… Чанбин и Чан — мои братья.       — Например… приемные братья?       — Нет, — Джисон оглядывается на Феликса, прежде чем снова посмотреть на море. Русал наклоняет голову набок, его глаза с любопытством блестят. — Нет, мы… подружились, когда мне было пятнадцать или вот-вот должно было исполниться… Я познакомился с ними в музыкальном летнем лагере. Я интересовался музыкой, и мои родители подумали, что для меня было бы полезно вложить деньги в какое-нибудь хобби, не связанное с компьютерными играми, — Джисон нервно облизывает губы. — Чану было восемнадцать, и он работал одним из руководителей и наставников лагеря. Чанбин тоже был в том лагере, и мы… поддерживали связь после окончания лагеря. У нас были схожие музыкальные вкусы, и я… очень уважаю их обоих, я хотел продолжать учиться вместе с ними.       — Ооо.       — Следующим летом я-я понял, что мне нравятся парни… Это было то, о чем я думал некоторое время, и… тем летом я понял, что мне нравятся только они… Моим… родителям это не очень понравилось.       — Им не понравилось?       — Нет, — Джисон качает головой, все еще наблюдая за черным морем. — Они сказали мне собрать свои вещи и уйти. У них не будет такого сына, как я, — он опускает плечи. — Так что я… собрал свои вещи и переехал жить к Чану и Чанбину… И после этого мы… изо всех сил старались найти работу и поддерживать друг друга. Ни Чану, ни Чанбину больше некуда было идти.       Сначала Феликс ничего не отвечает. Было приятно… выпустить это наружу. Обычно он не говорит об этом, на самом деле он не рассказывал об этом никому, кроме Чанбина и Чана. Но рассказ Феликсу заставил его чувствовать… облегчение.       — Почему? Зачем твоим родителям… говорить тебе уходить? Ну, разве это плохо — любить других парней?       — Нет. Конечно, нет. Но некоторые… люди думают, что это неправильно, — он вздыхает и смотрит вниз.       — Я не считаю… Не думаю, что это что-то особенное… Не знаю, есть ли что-то, что можно считать неправильным? — Феликс понижает голос, тщательно подбирая слова. — Мы так не делаем… у нас нет ничего подобного… по крайней мере, не то, что я знаю о-       — Это прекрасно, — Джисон протягивает руку, чтобы схватить Феликса за руку. — Я бы хотел, чтобы мы… чтобы люди не были такими… Я хочу, чтобы мы могли принять всех, потому что, в конце концов, мы все люди, — он вздыхает, пожимая плечами, и наблюдает за океаном.       — Согласен, — мурлычет Феликс, нежно сжимая руку Джисона. Он ничего не говорит, наблюдая за океаном вместе с Джисоном. — Я рад, что у тебя есть Чан и Чанбин, — добавляет он, и Джисон поворачивается, чтобы посмотреть на Феликса. — Я рад, что они нашли тебя и привезли домой.       Раньше Джисона это не поражало, но теперь он понимает, что они с Феликсом похожи сильнее, чем он думал вначале. Они оба были отвергнуты из-за того, что другие считали недостатком, а затем приняты людьми, которые любят их.       — Я тоже рад, что они нашли меня… И я-я счастлив, что нашел тебя, — он запинается почти на каждом слове. Свет от веснушек и глаз Феликса усиливается, приобретя теплый золотисто-бронзовый оттенок, и благодаря яркому свету Джисон может разглядеть больше деталей на лице Феликса.       Они больше ничего не говорят, сидя и наблюдая за темным океаном и держась за руки, время от времени украдкой поглядывая друг на друга. Каждый раз, когда они сталкиваются взглядом, на их лицах появляется маленькая, застенчивая улыбка, и Джисон чувствует себя таким благодарным. К судьбе. К Феликсу. К Чану. К Чанбину. Блять, даже к его родителям. Без этих людей Джисон не сидел бы здесь сегодня с таким переполненным сердцем, что оно вот-вот разорвется.       Он счастливо вдыхает и крепче сжимает руки Феликса, чувствуя, как легкая перепонка касается его кожи.       Он счастлив.

Пусть они поцелуют мое лицо,

и услышат меня.

      Феликс закутан в одну из белых рубашек Джисона и кепку, надвинутую на глаза, чтобы защитить глаза от солнца. Они встретились сегодня рано, так как Феликс сказал Джисону, что ему нужно сказать что-то важное, и он не может ждать. Заброшенные доки стали их собственным пространством, так как сюда никто никогда не приходит, и Феликс также сказал Джисону, что ему нравится встречаться на открытом воздухе.       — А ты… ты хочешь поговорить об этом сейчас или… Я не знаю, хочешь поговорить о чем-нибудь другом? — глаза Феликса нервно бегают по сторонам, его сияние мерцает, пока он кусает нижнюю губу. — Ты… ты выглядишь взволнованным.       — Я… немного нервничаю, — признается Феликс, смотря на Джисона. — Я п-просто не знаю, как… это сказать.       — Просто скажи это, — Джисон тянет руку, чтобы провести пальцами по руке Феликса. — Я не буду злиться.       — Ну, — вздыхает Феликс, опустив плечи, и нежно берет руку Джисона, поглаживая большим пальцем вытатуированные буквы. — Я практиковался… в магии.       — О? — Джисон наклоняет голову, и Феликс облизывает губы, поглаживая тыльную сторону руки Джисона.       — Я хочу… увидеть твой мир, — сказал он. — Хочу увидеть твой дом, хочу… Я хочу посмотреть ту телевизионную штуку, о которой все время говорит Чонин, я хочу… Не знаю, может быть, сделать этот пирсинг, — он отрывает взгляд от руки Джисона, чтобы посмотреть на него сквозь ресницы. — Я… тренировался с… с Чонином и думаю, что смогу встать на ноги.       Глаза Джисона расширяются, останавливаясь на Феликсе.       — Я… я не уверен, но… думаю, что смогу это сделать, — бормочет он, опустив взгляд, и Джисон обхватывает пальцами руку Феликса.       — Я уверен, что ты сможешь это сделать, — уверяет он, и Феликс поднимает глаза. — Я верю в тебя.       — Не мог бы ты… показать мне город и… и привести меня в свой дом?       — Конечно, — Джисон растягивает губы в улыбке. — Я отвезу тебя туда, куда захочешь.       Сомнение и неуверенность на лице Феликса наконец исчезают, сменяясь яркой улыбкой и сияющими огоньками в его глазах и веснушках.       — А ты… знаешь, что ты великолепен? — выпаливает Джисон, а затем его глаза увеличиваются, когда он понимает, что только что сказал. — Я хотел сказать-       — Спасибо, — он широко улыбается.       — Нет, правда, — не останавливается Джисон. Раз он уже начал говорить, с таким же успехом он может идти до конца. — Ты такой красивый, и я… У меня перехватывает дыхание каждый раз, когда я вижу тебя, и дело не только во всем этом сиянии. Ты такой великолепный, и самый добрый, которого я когда-либо встречал, и-, — он не успевает договорить, потому что Феликс наклоняется, чтобы поцеловать его, стукнув краем кепки в процессе.       — Ты несешь чушь, — Феликс откидывается назад, все еще улыбаясь.       — Но я не вру, — уши Джисона горят. — И еще, это было больно, — хнычет он, потирая лоб.       — Ты лучшее, что случалось со мной, Джисон, — говорит Феликс, и на его лице внезапно появляется серьезное выражение. — Мне было одиноко, и… я ничего не делал, кроме как оставался в своей пещере и отказывался совершенствовать свою магию… Спасибо тебе за… Я не знаю, за то, что был терпелив со мной и добрым по отношению ко мне.       Джисон вздыхает, протягивая руку, чтобы нежно обхватить лицо Феликса руками.       — Ты заслуживаешь мира Феликс, понял? — в солнечном свете Джисон может видеть слезы, выступившие на глазах Феликса. — Спасибо тебе за то, что ты вошел в мою жизнь и сделал ее намного ярче.

Я хочу тебя.

Хочу, чтобы на меня смотрели

таким взглядом

всегда.

      Джисон прижимает к груди сверток с одеждой, приближаясь к заброшенным лодочным домикам. Сегодня тот самый день. Феликс собирается попытаться встать на ноги, и он попросил Джисона взять с собой какую-нибудь одежду. Когда он добирается до причала, то видит, что Феликс уже на пляже с задумчивым выражением лица.       — Привет. Я купил одежду, — он одаривает Феликса улыбкой. Русал не улыбается в ответ, лишь кивая и смотря на океан. Джисон хмурится, садясь рядом с Феликсом. — С тобой все в порядке?       — Хочешь ли ты… Я бы тебе больше понравился с ногами? — говорит Феликс после минутного молчания, и Джисон хмурится сильнее. — Например… Если бы у меня были ноги, я смог бы жить как человек… ты бы предпочел меня с ногами?       — Я говорил тебе это, когда ты рассказал мне о своем плавнике, — начинает он, смотря на хвост Феликса. — Мне все равно, как ты выглядишь. Нет, ты мне не будешь нравится меньше с ногами. Я не прошу тебя меняться ради меня. Я хочу сказать, что да, я бы с удовольствием привел тебя в свою квартиру и показал тебе город, но я не хочу, чтобы ты просто встал на ноги и отказался от своей прежней жизни. Я хочу показать тебе свой мир, и также хочу увидеть твой.       — Оу, — выдавливает Феликс, ошеломленный словами Джисона, и Джисон чувствует, как его щеки краснеют. Чанбин прав — любовь, безусловно, что-то делает с тобой.       — Спасибо тебе, Джисон.       — Нет проблем, — Джисон тянется, чтобы взять Феликса за руку и слегка, ободряюще сжать ее.       — Я… без понятия, правильно ли я понял магию, и… не знаю, как это, — он указал на свой сломанный плавник, немного помахав им в воздухе, — будет переводиться в ноги.       — Ты все еще ты, и я люблю тебя, — как только он это сказал, Джисон расширяет глаза. О боже, он это сказал. Было ли это слишком рано? Паника растет внутри, и он смотрит на Феликса, который делает тоже самое в ответ. — Я-я имею в виду, э-эм, ты мне очень нравишься, точнее ты мне безумно нравишься, и я, — он заикается, его разум затуманен, и губы Феликса расплываются в теплой улыбке.       Феликс наклоняется ближе, нежно взяв лицо Джисона в свои руки, и примажется губами к губам Джисона.       — Я тоже тебя люблю, и ты мне очень-очень нравишься, — он прижимается лбом к Джисону. — Спасибо тебе… большое тебе спасибо, — шепчет он, и Джисон молча кивает. Не имеет значения, сколько раз он целовал Феликса, сколько раз он видел Феликса. Феликс всегда был потрясающе великолепен, и сердце Джисона никогда не переставало биться, когда он целовал его.       — Я собираюсь… попробовать сейчас, — Джисон немного отодвигается, чтобы дать Феликсу немного пространства. Он внимательно наблюдает, как Феликс что-то бормочет, сложив руки вместе и закрыв глаза.       Внезапно вспыхивает яркий свет, и он настолько яркий, что Джисону приходится прикрыть глаза и отвести взгляд. Когда свет померк и он открывает глаза, то смотрит прямо на Феликса.       Ладно, на Феликса похожего на человека.       У него две ноги, а плавники на голове заменены парой очень милых человеческих ушей. Но все еще остаются некоторые очень очевидные следы его наследия. У него остались пятна чешуи на плечах, локтях и коленях.       — Джисон! — Феликс визжит, смотря на Джисона, то на ноги с широкой улыбкой на лице. — Я сделал это! — он шевелит пальцами ног. Джисон не отвечает, занятый рассматриванием лица Феликса. Мало что изменилось, кроме его ушей, но веснушки немного утратили свою биолюминесценцию. Однако для Джисона это ничего не меняет. Феликс так же великолепен.       — Эй, — Феликс махает рукой перед лицом Джисона. — Мне… эм, мне нужна какая-нибудь одежда, потому что… здесь довольно холодно.       — О, — Джисон краснеет, протягивая Феликсу одежду, которую он принес с собой. — Прости, — шепчет он, отводя глаза, когда Феликс натягивает рубашку через голову.       — Ты можешь… можешь помочь мне встать? — Джисон кивает, вставая, прежде чем медленно помочь Феликсу подняться на ноги. Он немного шатается на ногах, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, и ему приходиться держаться за Джисона для поддержки. После небольшой борьбы Феликс одет в шорты и простую белую футболку. Он все еще держится за Джисона для поддержки, не показывая никаких признаков того, что собирается его отпускать.       Джисон смотрит вниз на ноги Феликса, проклиная себя за то, что не взял с собой обувь. Но как он вообще мог определить, какой размер обуви будет у Феликса? Черт, ноги Феликса волшебны, в буквальном смысле. Взгляд Джисона падает на правую ногу Феликса, и его сердце пропускает. Похоже на то, что травма перенеслась. Вдоль икры Феликса тянутся шрамы, и при ближайшем рассмотрении кажется, что у него не хватает двух пальцев на правой ноге.       — Ты хорошо себя чувствуешь? — Джисон крепче сжимает Феликса. Феликс смотрит на него удивленным взглядом, но кивает.       — Просто отлично, — он медленно опускает взгляд. — Как это… о, — он останавливается, когда взгляд падает на правую ногу. — Это некрасиво.       — Это не имеет значения, — Феликс поднимает глаза. Его глаза блестят, и Джисон может сказать, что он изо всех сил старается не заплакать. — Боже, Ликс, это всего лишь ступня и несколько шрамов. Я совсем не возражаю против них, — он устраивает свободную руку на щеку Феликса и наклоняется, чтобы поцеловать. Феликс издает тихий звук, подозрительно похожий на всхлип.       — Тот, кому это не понравится, не стоит тебя, ясно? — говорит он, когда они расстаются, смотря прямо в глаза Феликсу.       — Ты назвал меня Ликсом, — выдыхает Феликс, его губы слегка приоткрыты, когда он наблюдает за Джисоном.       — Я так и сделал, — подтверждает Джисон. — Но правда. Я не возражаю, и не думаю, что кто-то еще тоже это делает, — он немного ослабляет хватку, и Феликс продолжает смотреть на него. — Я думаю, нам нужно купить тебе какую-нибудь обувь.       — Удобную обувь? — интересуется Феликс, держась за руку Джисона, когда он делает осторожный и шаткий шаг, морщась. — Я думаю, что наши ступни примерно одного размера, — добавляет он, глядя вниз на свои ступни, пошевелив пальцами ног.       — Э-э, может быть, да? Ты можешь примерить что-нибудь из моей обуви, когда мы доберемся до дома, — Феликс поднимает глаза, внезапно на его лице появляется серьезное выражение.       — Пальчики на ногах очень милые, — он абсолютно серьезен, и Джисон фыркает, разразившись смехом. — Что? — Феликс скулит, слегка покачиваясь на месте. — Я просто сказал, что они милые!       — Ты действительно прелесть, — Джисон с ликованием наблюдает, как щеки Феликса розовеют. — А теперь давай пойдем и посмотрим на Чанбина и Чана. О господи, они будут так шокированы.       — Я не могу дождаться, когда увижу твой дом, — Феликс ослабляет хватку на руке Джисона, чтобы попытаться пройти впереди него, но его колени подгибаются, и Джисону приходится схватить его, чтобы удержать. — Упс, — он издает небольшой смущенный смешок. — Думаю, мне придется поработать над своим равновесием, — добавляет он, его уши краснеют.       — Не волнуйся, мы будем работать над этим, — Джисон на секунду останавливает Феликса. Феликс смотрит на Джисона, тот в свою очередь наблюдает за Феликсом, впитывая каждую деталь его лица, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать. — У нас есть все время в мире.