The Unspoken Tales

— В парк чего? — осторожно переспросил Ли Ран, словно бы не веря своим ушам. — Аттракционов, — жизнерадостно повторила Ю Ри. От ее плохо скрываемого восторга Ран почувствовал лёгкий приступ дурноты. — Аттракционов, — эхом отозвался он. — Ну да, американские горки, карусели, комнаты страха, все такое… — Понятно. И что мы там будем делать? — Как что? Кататься на аттракционах, есть сладкую вату и делать фотографии в дурацких очках и шапочках. — Ты это серьезно? Ю Ри, ради всего святого, сколько тебе лет? Неужели эти глупые людские забавы могут привлечь тебя? — Это весело, — со знанием дела сказала Ю Ри, в жизни не побывавшая ни в одном парке аттракционов. — К тому же это понравится Ким Су Хо. Ки Ю Ри отлично понимала, что это был запрещённый приём, но, как говорится, на войне как на войне. Ей был известен только один способ сподвигнуть Рана на что-угодно, а именно — использовать волшебную мантру имени Ким Су Хо. Ран из чувства гордости или же по какой-то иной причине никогда не показывал, как важен для него этот мальчишка, отбитый им у отчима-садиста и теперь записанный по документам на него самого. Напротив, при одном только звуке имени Су Хо Ли Ран напускал на себя вид полнейшего безразличия, словно толком и не понимал, о ком шла речь, мол: «Су Хо? А это еще кто?» Но Ю Ри, знавшая Рана много лет, отлично умела видеть истинное лицо патрона даже под этой непробиваемой маской. Он всегда был для нее открытой книгой, что бы он там себе ни думал. Поэтому она прекрасно знала, что каждое упоминание имени мальчика, особенно в подходящем контексте, обезоруживало Рана, лишало воли, превращая его в податливое тесто. Должно быть, его порядком раздражало то, что он так реагировал на все, что касалось Ким Су Хо, но поделать с собой ничего не мог. Сейчас, когда заветные слова были произнесены, Ю Ри оставалось лишь наслаждаться эффектом. Ран на долю секунды замер, по лицу его пробежала тень смущения, но почти сразу же он максимально расслабился, словно разом устал от беседы, и едва заметно повёл бровью, пробормотав вполголоса: «Ой, поступайте, как знаете». Лисица хоть и старалась не выдать ликования, но сдержаться не смогла, с визгом бросившись Рану на шею.

***

Су Хо проживал свой лучший день. По тайному наущению Ю Ри он уговорил Рана взять его за руку в парке аттракционов, якобы для того, чтобы не потеряться. Разумеется, Ран поворчал для приличия, но просьбу выполнил. Ю Ри и Син Джу могли поклясться, что выглядел он при этом до странного довольным. За «Ромашкой» последовали «Машинки»: усадив Ким Су Хо рядом с собой в ярко-красный карт, Ран затеял настоящую битву с другими отдыхающими, под радостное улюлюканье мальчика на полном ходу врезаясь во все «транспортные средства» без разбора. Затем был «Пиратский корабль» и комната страха. Син Джу долго вспоминал сцену, особенно въевшуюся ему в память (правда, никогда в присутствии самого Ли Рана, ибо умирать во цвете лет ветеринар не хотел): когда статист в костюме вампира выскочил из темного угла со страшным воем, Су Хо закричал — то ли от ужаса, то ли от удовольствия, — а Ран, действуя на чистых инстинктах, приложил беднягу-актера так, что половина декораций комнаты были повалены этим его удачным броском. Син Джу, по счастью, удалось быстро замять дело с администрацией парка (не обошлось без лисьего морока, но особого выбора не оставалось), а Ран ещё добрых сорок минут ворчал, что «просто испугался за Су Хо», хотя сам сразу догадался, что фигура в белом саване не была квисином. Син Джу и Ю Ри не очень поверили в такое объяснение, но сделали понимающие лица. От прогулки в парке аттракционов Ли Ран получал чуть больше удовольствия, чем мог ожидать. Ранее этим днём он корил себя за то, что плохо заботился о Су Хо, совершенно упуская из виду, что усыновлённый им малыш был обычным человеческим мальчиком и нуждался в подходящих его возрасту занятиях и развлечениях. Вот Ю Ри и Син Джу бесконечно фонтанировали идеями: пикник, кино, музей, загородная поездка, круиз по реке Хан на речном трамвайчике… Они вели себя так, словно всю жизнь только и делали, что занимались воспитанием детей, и Ран втайне им завидовал. Наверное, все дело в том, что его собственное детство было довольно несчастным, за исключением недолгого времени, когда он находился под опекой Ена, да и тогда старший брат был ему больше наставником, чем нянькой или товарищем по играм. Иногда Ран думал о том, что это Ю Ри и Син Джу следовало бы усыновить Ким Су Хо, а ему самому больше подошла бы роль сварливого, но богатого дядюшки, чем отца. С отцовством он справлялся откровенно плохо. Что бы сказал Ен, будь он жив? Подбодрил бы его? Нашёл бы добрые слова вроде: «Ты делаешь все, что в твоих силах» или «Ты ещё учишься быть Су Хо отцом»? Или превратился бы в строгого Ли Ена с горы Пэкту и отчитал бы его за то, что он, следуя порыву, взвалил на себя ношу, которая ему не по плечу? Этот поход в парк аттракционов Ли Ран очень хотел сделать незабываемым для Су Хо. Острое желание хотя бы раз побыть мальчику настоящим отцом, а не ворчливым спонсором, захватило его, заставляя выполнять все капризы ребёнка. Аттракционы сменяли друг друга словно узоры в калейдоскопе, угощения — сахарная вата, мороженое, снова мороженое, французский хот-дог с острым соусом и ещё рожок мороженого, лимонад, большое ведерко попкорна — валились на мальчишку, как из рога изобилия. Неудивительно, что задолго до того, как сентябрьское небо начало окрашиваться лиловым и чернильно-синим, Су Хо уже клевал носом. — Что, укатали Сивку крутые горки? — посмеялся Син Джу и залихватски поднял Ким Су Хо, но тут же охнул. — Ой, моя спина… Господин Ли Ран, заберите скорее Су Хо! — Я?! — изумился Ран. — Я, кажется, потянул спину… — Что же ты за лис такой, — пробормотал Ран, но послушно взял мальчика на руки, покрепче прижав к себе. Если подумать, он впервые держал Су Хо на руках. Это было странное, новое ощущение, но оно было… приятным. Мальчик оказался совсем не тяжелым, при этом каким-то мягким и тёплым, почти горячим, и от его головы чудесно пахло детским шампунем. Баюкая ребёнка, Ран неспешно пошёл к выходу из парка. — Ты специально? — еле слышно спросила Ю Ри. — Пора господину Ли Рану стать Су Хо отцом не только по бумагам, — прошептал ее муж. — Скажи, он чудесно смотрится с ребёнком на руках? Словно он только для этого и был создан? — Да, чудесно, — вполголоса отозвалась Ю Ри. В ее словах Син Джу послышалась неизбывная тоска, которая почти всегда чудилась ему, когда они заговаривали о Ране. Син Джу не осуждал, ведь он с самого начала знал, на что шёл. Впрочем, это не значило, что ему не было немного больно.

***

Температура у Ким Су Хо поднялась уже ближе к ночи. Круглая мордашка выглядела бледной, но лоб и щеки были покрыты пугающими пунцовыми пятнами. Мальчик жаловался на боль в горле и тяжело дышал. — Что… что с ним? — по Рану было видно, что он находился почти в паническом состоянии. — Не беспокойтесь, господин Ли Ран, это обычная простуда. Су Хо просто переел мороженого, — попытался успокоить его Син Джу, но Ран только больше взвился: — То есть ты хочешь сказать, это моя вина? Что я покупал ему мороженое, когда он просил? — Тебя никто не винит, — Ю Ри положила ладонь на плечо патрону. — Но вообще дети от мороженого болеют, поэтому нельзя позволять им есть его слишком много или слишком быстро. — А где ты была такая умная сегодня в парке?! — Перестань, в этом нет ничего такого. Дети часто болеют, — сказала Ю Ри. — Сейчас Син Джу даст ему жаропонижающее. К утру Су Хо уже будет лучше. Ран завидовал той безмятежности, с которой Ю Ри говорила это. Ему казалось, что это он всегда был в их дуэте тем, кто сохранял спокойствие в кризисных ситуациях. Но вот Су Хо простудился, и он, Ран, не находил себе покоя, а Ю Ри вела себя так, словно ничего страшного не произошло. И когда они с ней поменялись ролями? — Что я могу сделать? — устало спросил Ран. — Я видел в драмах: когда люди болеют, другие люди за ними ухаживают. Это поможет Су Хо? Что ему нужно? — Можно положить на лоб прохладный компресс, — пожал плечами Син Джу. — Компрессы нужно менять раз в пять-семь минут по мере нагревания. Это немного облегчит самочувствие Су Хо. Ещё нужно давать ему пить — некрепкий чай, морс, разбавленный сок, главное, чтобы питье не было горячим. Не беспокойтесь, хозяин, я займусь эт… — Я сам займусь этим, — отрезал Ли Ран. — Тем более, я все равно вряд ли засну сегодня. Син Джу хотел сказать что-то, но Ю Ри мягко потянула мужа за руку, безмолвно предлагая оставить Рана с Су Хо. Меняя влажные полотенца на лбу простуженного мальчика раз в несколько минут, Ран впал в подобие оцепенения. Как завороженный он следил за каждым движением век Су Хо, гадая, снилось ли тому что-нибудь и, если да, то что. Сам-то он давно видел лишь один сон — сон, в котором Ли Ен просил его проявить милосердие и убить его до окончательного превращения в имуги. Он искренне надеялся, что Су Хо никогда не будут мучить подобные кошмары. — Дяденька, это ты? — тихий голосок Су Хо вывел Рана из прострации. — Что ты здесь делаешь? — Су Хо? Как ты себя чувствуешь? Горло все еще болит? Хочешь пить? Су Хо кивнул. Ран налил ему полкружки некрепкого чая и помог приподняться. — Син Джу оставил для тебя леденцы от боли в горле, будешь? — А они вкусные? — настороженно уточнил Су Хо. — Давай вместе попробуем, — предложил Ли Ран, взъерошивая мальчику волосы и сам удивляясь этому порыву. Конфета оказалась вполне съедобной, хотя ее создатели, указавшие на пачке «Настоящий вкус лесных ягод!», конечно, покривили душой. — Интересно, они сами когда-нибудь пробовали лесные ягоды? — проворчал Ран, крутя в руках коробку. Су Хо хихикнул. — Дяденька, а почему ты не идешь спать? — Да вот, решил с тобой посидеть… Ты прости меня, Су Хо, мне не следовало так бездумно покупать тебе мороженое. Я как-то забыл, что человеческие дети от него болеют. — А ты разве в детстве от мороженого не болел? — удивился Су Хо. — В моем детстве мороженого не было, — усмехнулся Ли Ран. — Почти семьсот лет назад на горе Пэкту не было фургончиков со сладостями, поэтому лакомились мы тем, что находили в лесах — ягодами и цветами… Об охоте на мелких лесных зверьков, чья печенка всегда была Рану по вкусу, он благоразумно умолчал. — Ааа, — по лицу Су Хо было видно, что он пытается представить себе такую жизнь. — Как дела в школе? — спросил Ран, вдруг с ужасом и стыдом поняв, что ни разу не интересовался успехами Су Хо. Лишь один раз он побывал в тоскливом учебном заведении, в которому был приписан усыновленный им мальчик, и после того первого и последнего визита он оставил радость общения с учителями и другими родителями Син Джу и Ю Ри. — Тебя не обижают? — Нет, — помотал головой мальчик. — Больше не обижают. — А раньше часто обижали? — удивился Ран, чувствуя, как внутри поднимается запоздалый бессильный гнев. — Это было раньше, — философски заметил Су Хо. — А друзья у тебя есть? — Они мне не нужны, — помотал головой Су Хо. — У меня есть Ю Ри и Син Джу. И ты, дяденька. — Знаешь что, Су Хо, что-то меня это твое «дяденька» начинает напрягать. Еще ляпнешь в школе, что я «дяденька», а я, между прочим, по документам твой отец. — Тогда как мне тебя называть? — удивился Су Хо. — А как ты меня называешь, когда в школе говоришь обо мне с учителями или одноклассниками? — «Папа», — очень тихо произнес Су Хо. По мальчику было видно, что он страшно смущен. Ран также почувствовал нечто странное — то ли смущение, то ли радость, то ли удивление, то ли все вместе, — но виду постарался не подать. — Ну и отлично, дома тоже называй меня «папой». — Правда? — Ну, конечно. Так ты точно не запутаешься. — Правда можно? — Само собой. Никаких больше "дяденек". Так, ты леденец дососал? Су Хо удовлетворенно кивнул. — Давай еще попьем. Син Джу сказал, что тебе нужно много пить. Хочешь еще чаю или принести тебе морс с горячей водой? — Морс, — ухмыльнулся Су Хо. — Понятно, не хватило лесных ягод, — пробурчал Ран, но беспрекословно отправился на кухню за морсом. Когда он вернулся, мальчик уже опять выглядел сонным. — Так, давай, тихонько, мелкими глотками… Вот так… Ну что, теперь спать? — Ран отставил пустой стакан на прикроватную тумбочку. — Не-а, — хитро покачал головой Су Хо. — Не засну, пока… — Пока — что? — Пока ты не почитаешь мне сказку, папа. Предложить Ким Су Хо называть его «папой» было чем-то естественным, но впервые услышать это обращение… Ран замер на мгновение, удивленный, немного напуганный и бесконечно счастливый, но тут же взял себя в руки и хитро улыбнулся: — Сказку, говоришь? А книга со сказками у тебя есть? — Да, там на полке, — указал Су Хо. Ли Ран взял талмуд в яркой сине-зеленой обложке и лениво полистал его. — «Золушка», «Белоснежка», «Спящая красавица»… Это же все девчоночьи сказки, — возмутился он. — Они нравятся Ю Ри, — пожал плечами Су Хо. Ран пробормотал что-то смутно похожее на «совсем в детство впала» и отбросил книгу. — Давай я тебе лучше сам расскажу сказку… Только это не совсем сказка, скорее легенда. Мне ее старший брат рассказывал, когда я был маленьким. — Давай, — расплылся в широкой улыбке мальчик. — Только он страшная, — предупредил Ран. — Не испугаешься? — Нет, ты же будешь рядом. — Тогда слушай. Давным-давно в горах в маленькой лесной избушке жила горная ведьма и звали ее Ямауба. Ямауба была очень старая и очень уродливая. У нее были огромные злые глаза, а еще у нее на лице было два рта, которыми она охотно ела лесных зверей, птиц, заблудившийся домашний скот и… маленьких мальчиков, вроде тебя! — на последних словах Ран повысил голос, щипая Ким Су Хо за вылезшую из-под одеяла лодыжку. Мальчик довольно заверещал.

***

Когда наутро Ки Р Юри заглянула в комнату Су Хо, ей открылась очаровательная картина: на кровати, развалившись в позе морской звезды, сном праведника спал Ли Ран, на котором, свернувшись клубком словно котенок или щенок, мирно посапывал Ким Су Хо. На прикроватной тумбочке лежала обожаемая Ю Ри «Бирюзовая книга сказок», поверх которой покоилась упаковка леденцов от боли в горле со вкусом «настоящих лесных ягод».