Злодей: Бессилие

      — Итак, ты знаешь причину, по которой тебя отправили ко мне, Мидория Изуку? — холодные голубые глаза директора школы «Орудера» смотрят на юношу, стоящего перед ним, с неприкрытой неприязнью, впрочем, умело скрываемой.       — Нет, господин директор, — врёт омега, не поднимая взгляда от своих красных ботинок, так неказисто смотрящихся с его школьной униформой, но, собственно, парню глубоко плевать на это, как и на этот бесполезный разговор с директором Изаму Хотэка. Ему лишь хочется побыстрее свалить из этого мерзкого помещения, украшенного каким-то диким количеством грамот, благодарностей и ещё невесть чем, никак не вяжущихся с человеком, что сидит перед ним за своим широченным столом, подперев острый подборок сложенными ладонями.       — Гм, — мужчина, судя по звуку, поправляет очки в золотистой оправе, а затем откидывается на спинку кожаного кресла. — Мать одного из учеников, Эиджи Араки, пожаловалась, что ты избил её сына вчера вечером, в муниципальном парке. Это правда?       — Да, — Изуку не видит смысла отрицать очевидного, он и правда это сделал, но ничуть не сожалеет об этом, ведь на то была весомая причина. — Этот…альфа домогался до меня в школьном туалете и я решил его проучить. Как вы знаете, директор, омеги весьма слабы и не могут дать бетам и, тем более, альфам отпор. Мне пришлось импровизировать.       — И ты решил отомстить ему с помощью причуды? — впрочем, вопрос звучит как утверждение, а потому парень лишь молча кивает, всё-таки поднимая взгляд на весьма вольготно развалившегося в кресле бету. — То есть, ты посчитал, что имеешь некое право на использование своего квирка из-за того, что Эиджи просто проявлял к тебе интерес, — и снова Изуку молчит, смотря прямо в глаза пожилого директора. — Ты ведь знаешь, что стоишь на особом контроле у коменданта школы из Комитета Общественной Безопасности? Твоя причуда, Изуку, прямо скажем, вызывает опасения из-за её…разумности и внешнего вида. Ты не сможешь с такой причудой быть героем. Она слишком опасна и может взять тебя под свой контроль, тем более, что ты омега.       — Негатив ничем не хуже других причуд, — Мидория слегка ощеривается на слова старика, чувствуя, что Хороший Парень, его тень, так и хочет вырасти в полный рост между ним и директором, чтобы защитить. — Я полностью его контролирую даже в состоянии течки, когда все омеги наиболее уязвимы. Если бы я не мог его контролировать, то, думаю, все ублюдки, издевавшиеся надо мной со времён детского сада, были бы убиты раз десять, — и заметив, что правый глаз директора слегка дёргается от весьма резких слов, несвойственных такому тихому и, можно сказать, забитому парню, как он, Изуку продолжает, копируя оскал Хорошего Парня. — Вам бы стоило как раз беспокоиться насчёт Эиджи, директор. Он угрожал испепелить меня своим светом, если я не подставлю ему свою задницу. Возможно, он сделает это с одной из омег, если вы или наш дорогой комендант не обратите на него свой взор.       — Пошёл вон, — Изаму весьма быстро приходит в себя от речей ученика, что так накосячил со своим поведением. — Пошёл вон, Мидория Изуку. Если я услышу хоть один, даже самый малейший слух о том, что ты избил ученика нашей школы, тебя исключат, а комендант напишет докладную, чтобы тебе запретили быть героем.

***

      Изуку Мидория знает, что люди рождаются неравными. Ещё с четырёх лет ему было известно это откровение, ведь с самого детства он видел примеры этого неравенства, от которых где-то внутри закипало что-то невообразимо тёмное, готовое вырваться на свободу и уничтожить тех, кто причиняет неравенством боль другим. Слабые причуды, сильные причуды, беспричудные, омеги, альфы, беты. Всё это — прекрасная почва для неравенства, которое процветает в современном обществе настолько отлично, что многие просто привыкают к такому положению вещей. Единственным инструментом, способным как-то компенсировать это неравенство, остаются деньги, которые, правда, не бесконечны.       Самыми настоящими счастливчиками можно назвать тех, кто родился альфой или бетой с сильной причудой. Их практически боготворят, пророча судьбу крутого героя, который может стать ровней Всемогущему или Старателю. Пару им начинают искать едва ли не с самого детства, когда становится известен их вторичный пол и квирк. Государство же щедро субсидирует семьи с подобными детьми, а геройские школы пристально следят за ними, предварительно внося имена этих счастливчиков в свои списки.       Альфы и беты со слабыми причудами, в принципе, тоже имеют ценность, так как считается, что они способны развить свой квирк до условного среднего уровня. Но, как ни странно, от них не ждут геройской карьеры, ведь работать на остальных профессиях кто-то же должен. К этой категории можно отнести и беспричудных альф и бет.       Отдельной, можно сказать, кастой являются омеги. Если не вдаваться в беспричудность и причудность, то их число среди людей весьма большое, перевешивающее количество альф, но не бет. Они являются самой сложной в плане отношения к ним частью общества. Считается, что омеги априори не способны быть героями из-за их эмоциональной нестабильности и телесной слабости, которые могут сыграть злую шутку в комбинации с сильным квирком. Более того, для таких предположений есть весьма твёрдое основание — Пхоханский инцидент в Южной Корее, приведший к фактическому уничтожению города Пхохан. Никто точно не знает первопричин этого инцидента, но факт остаётся фактом, что омега-злодей, владевший чрезвычайно мощной причудой под кодовым названием «Мегатонна», в какой-то момент не смог контролировать свой квирк и спровоцировал колоссальный взрыв в сердце города, который стёр Пхохан с лица Земли. Многие геройские школы стараются искусственно ограничивать набор омег с сильными причудами, а общество больше напирает на то, что они должны быть обязательно замужем за каким-нибудь сильным альфой, который мог бы подавлять своими феромонами и так называемым ментальным полем разум омеги. Если же у такого человека слабая причуда или он вовсе беспричуден, то всё становится ещё хуже. Их рассматривают только в роли, грубо говоря, инкубатора для детей от альф или же бет. Путь к геройству им вовсе закрыт, так как что может сделать омега, имеющая слабую причуду, которую ещё и использовать нормально не может?       Однако, тут стоит добавить ещё одну переменную. Форму причуды. Дело в том, что особо сильной дискриминации в современном обществе подвергаются те, у кого квирки сильно меняют внешность или же сами по себе имеют весьма жуткий вид. Если для альф и бет это не настолько критично, то для омег, у которых частота встречаемости подобных квирков весьма высока, это подобно гильотине, опустившейся на голову приговорённого. Комитет Общественной Безопасности берёт таких омег под особый надзор с пяти лет, чтобы снизить до минимума вероятность повторного Пхоханского инцидента в Японии. К сожалению, общество полагает, что подобные юноши и девушки являются без пяти минут злодеями или сумасшедшими. Их всячески клеймят и ненавидят, доходя даже до физического насилия в их сторону. Немногочисленные борцы за права омег и «вырожденцев» пытаются добиться каких-то подвижек не только в Японии, но и по всему миру, и даже где-то, например, в Соединённых Штатах Америки, у них это выходит.       Изуку, собственно говоря, рождённый «вырожденцем», с лихвой успел ощутить все прелести современного общества за свои четырнадцать лет жизни. Но, как ни странно, он всё ещё не готов расстаться с мечтой стать героем. Да, ему придётся стараться больше других и буквально выгрызать себе путь к титулу Номер Один, но кто сказал, что жизнь бывает лёгкой? Конечно, если начитаться всяких сёнэнов, то вполне может казаться, что всё будет легко, особенно, когда у тебя есть суперсила. Однако, Мидория давно снял розовые очки, понимая, что с ними ему не выжить.       И вот сейчас, смотря на крайне одухотворённое лицо учителя, собирающегося толкнуть какую-то речь, юноша не испытывает ничего, кроме всеобъемлющего раздражения на будущее пустословие. Юноша сидит на самой задней парте, рядом с таким же, как и он, отбросом класса, беспричудным омегой Немо Наоки, к слову, ничуть не боящимся Хорошего Парня, что лежит небольшой тенью на полу, то и дело крутя своей жутковатой мордой.       — Ну всё, класс, занятия уже начались! — учитель, имени которого Изуку не помнит, копошится в своём потёртом кожаном портфеле, что-то тщательно отыскивая. Две крупные залысины весьма сильно въелись в его некогда шикарные волосы цвета блонд, которые он, впрочем, сегодня даже попытался сложить в какое-то подобие укладки. Два десятка учеников, среди которых есть и Кацуки Бакуго, давний друг детства Изуку, пристально следят за ним, испытывая разные чувства по поводу того, что он хочет найти. — Вам пора уже задуматься о своём будущем! — наконец, Изуку может разглядеть дурацкий свитер с ромбовидным рисунком, и большую кипу листов, которой мужчина с силой бьёт по своему столу, заставляя вздрогнуть от столь громкого звука.       Защитить?       Мидория морщится от слишком громкого и шепелявого голоса Хорошего Парня в своей голове. Уже столько раз он просил свою тень быть тише, ведь это приносит определённый дискомфорт юноше, но та, порой, забывает о просьбе. Изуку тяжело вздыхает и сжимает левую ладонь в кулак, чтобы Парень увидел этот запрещающий знак.       Жаль.       — Я раздам листы, в которых вы можете записать желаемое место работы, — учитель активирует свою причуду левитации и никому не нужные бумажки повисают в воздухе, готовые отправиться к партам учеников. Однако, бета тут же произносит то, что обозначает бесполезность этих кусков бумаги. — Но я так понимаю, что вы все хотите стать героями?       — Да! — разноголосым хором отвечают школьники, тут же активируя свои разномастные квирки, и кабинет заполняется гулом чьего-то пламени, скрежетом камней, мерзким свистом воздуха, который закручивается в небольшое торнадо, рёвом пса и ещё бог невесть чем. Изуку, давно знающий каждую причуду своих одноклассников, лишь криво улыбается, позволяя Хорошему Парню на несколько мгновений обрести более объёмные черты, но, едва заслышав до боли знакомые взрывы, тут же деактивирует причуду и тень снова становится плоской, пусть довольная улыбка сменяется на злую гримасу.       — Зря ты так, — тихо шепчет Немо, нервно теребя короткую косу, украшенную всякими дешёвыми побрякушками, чтобы привлекать альф или, на худой конец, бет. Но Мидория пропускает его слова мимо ушей, склонившись над любимой тетрадью для записи причуд, в которой он снова делает пометки по очередному цирку уродов.       — Прошу меня под одну гребёнку со всеми не сравнивать! — раздаётся гневный и весьма недовольный выкрик от Кацуки Бакуго, отвлекающий внимание Изуку, и тот, нервно вздрогнув, проводит косую линию на пол листа о квирке камня. — Мою причуду не сравнить с этими лузерскими способностями! Моя сила на совсем ином уровне, так что не надо тут.       — Ох, я забыл, — учитель, как ни странно, не осаживает этого высокомерного подростка, а, наоборот, лишь подпитывает его эго. Мидория лишь косится на бывшего друга детства, закинувшего ноги на парту. — Бакуго собирается поступить в академию Юэй, верно?       Конечно, класс превращается в очередной балаган, обсуждающий баллы для поступления в едва ли не главную кузницу будущих героев в Японии, что лишь злит Изуку, распластавшегося по парте как камбала по морскому дну. Он хотел бы закрыть уши, но ему крайне лениво даже поднять руки, а потому он слышит крики про семьдесят девять баллов, необходимых для поступления, а также про то, что за места там борются до последней крови. Изуку начинает казаться, что идея призвать вторую тень становится не настолько уже плохой.       — Ну, что, шваль, не устали тратить воздух попусту?! — Бакуго запрыгивает на свою парту, демонстрируя своё превосходство в чём угодно, но точно не в уме, продолжая вопить. — Я получил «отлично» на предварительном экзамене! И я единственный в этой школе, у кого есть шансы туда поступить! — казалось бы, учитель должен уже сейчас заткнуть этого высокомерного идиота, но молчит, позволяя ему показать свой явно не геройский характер. — Я превзойду даже самого Всемогущего, который считается лучшим героем из всех, чёрт бы его побрал! И моё имя будут знать все, даже элита!       Изуку лишь закатывает глаза на эти крики, прекрасно понимая, что из Кацуки выйдет крайне отвратительный герой. «Быть может, ты и будешь сильным, Каччан, — омега кисло усмехается, надеясь, что блондин не увидит этого, отвлечённый доказыванием своего превосходства над «швалью» в лице одноклассников, некоторые из которых имеют более интересные причуды, чем Бакуго. — Но тебе никогда не завоевать любовь людей. Ты ведёшь себя подобно злодею. Ненавидишь окружающих тебя, а твоя репутация в школе чрезмерно грязная. Но директор и комендант, конечно, напишут о тебе только положительные рекомендации.»       — Кстати говоря, Мидория вроде тоже собирается поступать в Юэй, — между делом бросает учитель и внимание всего класса, особенно Кацуки, переключается на омегу, резко выпрямившегося и вжавшегося в стул спиной. Парень смотрит на одноклассников и видит их презрительно-насмешливые взгляды, непомерное осуждение и брезгливость, но, что более пугает Изуку, так это преисполненный бешеной злобы взгляд красных глаз бывшего друга, на руках которого искрится микровзрывами его причуда. Прямая угроза.       Защитить!       Хороший Парень вырастает между Мидорией и партой ровно в тот момент, когда Кацуки, преодолев столь короткое расстояние за считанные секунды, ударяет направленным взрывом по деревянной поверхности, отправляя тетрадь в полёт за спину юноши. Тепло и ударная волна бьют по тени и Изуку тут же получает отдачу от урона в виде короткого образа падающей с высоты и разбивающейся насмерть собаки. Сердцу становится невыносимо больно, а под глазами почти невооружённым взглядом можно заметить лёгкие намёки на тёмные круги.       — Заткни пасть, Деку! — яростно кричит Бакуго, хотя Мидория даже не успел ничего сказать. Сейчас, оказавшись так близко с Кацуки, омега ощущает от него силу настоящего альфы, хотя тот является самой настоящей бетой. Гнев словно поднимает уровень вторичного пола на несколько ступеней выше, делая из Бакуго суперальфу. И это до жути пугает юношу, что рефлекторно дёргается назад и падает со стула, больно приложившись спиной и головой к, счастью, голой стене. Хороший Парень вновь вырастает перед ним и Бакуго, снова оказавшимся рядом и уже занёсшим руку с микровзрывами на ней. — У тебя слабая причуда, ублюдок! Можно сказать, что её практически нет! Спрашивается, какого чёрта ты вообще сравниваешь себя со мной, вырожденец?! — Изуку даже не смотрит на учителя, молча допускающего это отвратительное поведение одного из лучших учеников класса, лишь выставляет перед собой руки в защитном жесте, при этом не ослабляя контроля над второй тенью, что так хочет занять место Хорошего Парня.       Я хочу крови! Позволь мне убить его!       — Это не так! — отчаянно кричит Изуку, пока Грешник шепчет в голове елейным голосом о своей жажде. Он в тупике. На него смотрят одноклассники, но они не желают защитить омегу, не желают встать перед ним стеной, ограждающей от бешеного блондина. Нет, они стоят за спиной Бакуго и с весельем смотрят на происходящее, упиваясь страхом юноши и его беспомощностью. — Я не собираюсь соревноваться с тобой, я даже не мечтаю об этом!       — Серьёзно?! — восклицает кто-то из обезличенной толпы, разочарованный тем, что драки не предвидится.       — Просто я хотел стать героем с тех пор как был маленьким и…и… — омега дрожит, ощущая лишь прирост ненависти бывшего друга, и проклиная себя за нерешительность, граничащую с самоубийством. «Надо дать отпор!» — бьётся в голове отчаянная мысль в такт микровзрывам на руках Бакуго, но слова директора и глупые детские мечты о геройстве надёжными и тяжёлыми цепями удерживают титана, что хочет расправить плечи. — Попытка не пытка.       Я убью его! Я убью его! Он — мерзость! Недостойный герой! Я убью его!       И пока весь класс громогласно смеётся над словами потерянного и несчастного омеги, Грешник прорывается сквозь все ментальные блоки Изуку, заменяя Хорошего Парня. Из чёрных глаз и тонкого рта течёт кровь, а белые волосы шевелятся, словно дует ветер, хотя в классе нет ни малейшего порыва. Грешник поднимает руку, но в тот же момент исчезает, подавленный волей Мидории, испуганного его появлением. Никто, даже Бакуго, не замечает, что мгновениями ранее здесь был тот, кто мог превратить их всех в кровавый фарш.       — Что вообще может такой вырожденец, как ты?!       Всё.