mudlands & yellow acacia

В городе все двигаются намного быстрее, и от этого Чимину кажется, что он всё ещё в самолёте, даже спустя несколько недель после приземления. Колледж — это головокружительный вихрь первых и последних, и единственное, за что Чимин может удержаться, — это телефонные разговоры с Тэхёном. Было бы очень хорошо, если бы его сосед по комнате не занимался единственным телефоном в их общем общежитии. Чимин не должен жаловаться, на самом деле. В общей комнате есть телефон, но его не беспокоит линия. Он не может злиться на самом деле, потому что технически это телефон его соседа по комнате — розовый дисковый телефон с пружинящим кабелем, который, без сомнения, приехал из дома его матери. Это его, так что Чимин не должен быть таким нетерпеливым, но его сосед по комнате сказал, что они могут делить телефон. В защиту Чонгука скажу, что он обычно уже ушёл, как в: он ничего не знает и понятия не имеет, что в это время, в 6 вечера, Чимин обычно звонит Тэхёну, и они разговаривают. Чонгук обычно не возвращается часами, поэтому обычно они не вешают трубку, пока Чимин не услышит ключи в двери. Так что Чимин ждёт. Он не делает это очевидным, он не настолько груб. Он просто сидит, сгорбившись, перед своим столом и пытается разобраться в лежащих перед ним конспектах лекций. — Хорошо, — говорит Чонгук в энный раз. — Это здорово… хорошо… да… послушай, хотя мне пора идти, могу я позвонить тебе позже?… отлично… нет… бабушка, пожалуйста. ... хорошо, пока, люблю тебя. Звук приемника звучит как музыка для ушей Чимина. — Извини, — говорит Чонгук. Чимин оборачивается и говорит, что всё в порядке. Чонгук хватает свою куртку, — Хорошо. Я ухожу. — Куда ты всегда ходишь ночью? — спрашивает Чимин, пытаясь завязать светскую беседу, чтобы не чувствовать себя плохо из-за телефона — Ох, нуня, нуня. — Нуня? — Нуня бизнес. Чонгук смеётся над растерянным выражением лица Чимина и слегка хлопает его по плечу, словно давая понять, что это просто шутка. Но он по-прежнему не отвечает на вопрос и выходит из комнаты с непринуждённым «Увидимся!» Телефон звонит. И гудки. И гудки. Затем голосовая почта. Чимин вешает трубку, даже не удосужившись оставить сообщение, потому что знает, что разочарование в его голосе будет легко распознано и ничего не сделает, кроме как заставит Тэхёна чувствовать себя плохо. Чимин сидит в тишине все пять секунд после того, как вешает трубку, затем звонит телефон, и он пытается ответить. — Тэхён? Тэхён отвечает с облегченным вздохом. Чимин слышит улыбку в его голосе. — Я думаю, что скучаю по тебе. Чимин тоже издает звук облегчения и снова падает на колени, садясь на пол и прислоняясь к стене с телефоном на коленях. — Я думаю, ты соскучился по мне. — Ты думал, что я соскучился? Это странно, потому что я знаю, что да. Очень, очень, — улыбается Чимин, — Как прошел урок сегодня? — Как всегда. Пустая трата времени… Я даже не знаю, зачем мне ходить на уроки философии. — Таким образом, однажды ты сможешь тайно внедрить спорные жизненные теории в свои романы. Ты думаешь, что инопланетянин представляет инопланетянина? Нет, на самом деле это Декарт пытается слиться. — Я даже не понимаю этой ссылки. — Я разочарован тем, что знаю, — смеётся Тэхён. — Я виню Намджуна. — Вы, ребята, тусовались? — Иногда. Когда он только выпустился… Я даже не знаю, почему он в колледже, не похоже, что он изучает что-то, чего он ещё не знает. — Он думает, что всегда может узнать больше… Я не знаю, почему ты не поступил в колледж. Мы могли бы поступить в один и тот же, быть соседями по комнате. Тэхён смеётся, его голос становится тише: — Мы бы ничего не делали. — Возможно. Но мне не нужно было бы ждать, чтобы позвонить. Я мог бы мог просто подойти к тебе. — Ты всё ещё можешь спросить меня, понимаешь? Чимин хочет. Но он не может быть таким эгоистичным. — Я не буду… что ты сегодня делал? — Ну, я проснулся. И как только я открыл глаза, я начал скучать по тебе. Я принял душ, оделся, снова соскучился по тебе и поехал кататься. Сфотографировал город, — продолжает Тэхён, - Покатался ещё немного, а потом снова скучал по тебе. — Ты такой слащавый. — Да, но если ты не справишься с этим уровнем, ты не получишь меня на самом низком уровне… ты уже получил посылку? — Ты что-то послал? — О, ты думал, что из-за того, что ты далеко, поток любви прекратится? Ни за что, Чимин. Чимин изумлённо смотрит, но ничего не говорит, слишком сильно улыбаясь и слишком отвлекаясь. — Давай, спускайся по лестнице, она уже пришла. Я просто подожду здесь. Чимин издает звук поцелуя в трубку и покидает комнату, сбегая вниз на полной скорости. Конечно же, на стойке регистрации его ждёт посылка. Вернувшись в комнату, Чимин берёт трубку и говорит: — Почему ты лучший? — Изъян в моих генах, ничего особенного. Иди и открой её. Прочти и письмо. Чимин открывает коробку и находит розовый конверт, мини мягкую игрушку — щенка, фото в рамочке и, конечно же, скотч. Отодрав его он обнаружил, там небольшую книгу и маленький фотоальбом. Чимин достает маленькую фоторамку и конверт. Он читает письмо. Я скучаю по тебе всё больше и больше с каждым днём. Ты заметил, что я не начал это письмо с твоего имени? Я не знаю, что это такое, но в последнее время просто написание твоего имени что-то делает для меня. Кажется, я понимаю, что впервые пишу тебе письмо и не могу передать его тебе лично. Есть что-то грустное в том, чтобы писать письма тому, которого ты не видишь уже несколько дней. Это напоминает мне, как ты далеко, и мне становится грустно. Иногда мне становится грустно не только потому, что ты далеко, а потому, что я привыкаю к ​​тому, что ты так далеко, и это кажется странным. Иногда мне хочется пойти к тебе домой и посмотреть, дома ли ты, но я прохожу мимо, потому что знаю, что тебя там не будет. А ещё меня пугают твои родители. Говоря о твоих родителях, не мог бы ты позвонить им ради меня? Я знаю, что у тебя с ними не самые лучшие отношения, но они твои родители и хотят знать, что с тобой всё в порядке. Я говорю это так, как будто это тебе выгодно, когда на самом деле твоя мама на днях загнала меня в угол на блошином рынке, спрашивая твой номер телефона, и мне действительно не хотелось бы, чтобы это снова повторилось. Я сделаю все для Любви, но я не буду этого делать. В любом случае, я скучаю по тебе. Но я знаю, что у нас все будет хорошо. До того, как я это сказал, и до того, как ты уехал, я не мог в это поверить. Но теперь я глубоко чувствую, что у нас всё будет хорошо, и я скучаю по тебе, но расстояние не мешает мне спать по ночам, потому что я знаю, что ты тоже скучаешь по мне. Я тебя люблю. Береги себя. — Моя мама загнала тебя в угол? — первое, что спрашивает Чимин после того, как закончил письмо, — Тэ… — Я в порядке, она тоже была в порядке. Мы были на публике, она не могла позволить себе лишнего. Просто позвони им, хорошо? Они любят тебя, даже если у них есть забавный способ показать это. — Ты, кажется, ужасно сочувствуешь им. — Мм… Наверное, я просто думаю, что если бы ты избегал меня так же, как ты избегаешь их, мне было бы очень больно. — Хотя я никогда бы так с тобой не поступил. — Никогда? — Никогда. — Ты это имел в виду? — спрашивает Чимин через некоторое время. — Насчёт того, что с нами всё в порядке? — Более того, что я это имел в виду, я это почувствовал. Я уверен. Я люблю тебя, верно? — По твоим словам. — И ты любишь меня? — Больше, чем ты можешь понять. — Тогда у нас всё будет хорошо, — говорит Тэхён. — У нас всё будет отлично. Тэхён говорит ему, что проводит свои дни, помогая своей семье и слушая музыку, и больше ничего, что он чувствует, будто вернулся в то время, когда они ещё не встречались. Он также говорит ему, что в маленьком фотоальбоме в коробке полно фотографий, которые Тэхён сделал с момента их первого свидания. (Те, которыми он в основном отказывался делиться.) Когда они вешают трубку, Чимин пытается утешить себя, просматривая альбом, но на самом деле ему от этого становится только хуже. Поначалу колледж мог быть захватывающим. Новые места, какими бы захватывающими они ни были на самом деле, имеют тенденцию быть захватывающими именно потому, что они новые. Но волнение для Чимина ещё впереди. То, как он склонен смотреть на новый мир через голубые тонированные очки, не остаётся незамеченным Чонгуком. Не потому, что Чонгук обязательно проницателен. Он просто любопытный. — У тебя был большой разрыв, прежде чем ты приехал сюда или что-то в этом роде? – прямо спрашивает однажды Чонгук. — Что? — Чимин смотрит вверх, сморщив нос и нахмурив брови. — Нет. Что заставило тебя так думать? — Ты много хандришь. — Я так не делаю. — Ты делаешь. Тебя уже приглашали на четыре вечеринки, и ты всем отказывал, чтобы сидеть здесь и ждать у телефона. Чимин сужает глаза. — Откуда ты знаешь, что меня приглашали на четыре вечеринки? Чонгук смотрит на него так, будто он в бреду: — Потому что это я пригласил тебя, гений. Вау, ты действительно не в себе? Твой бывший, должно быть, был симпатичным, — тихо присвистывает он. — Он не мой бывший, — говорит Чимин. — Мы всё ещё вместе. — О, вот в чем проблема. — Прости?.. — Отношения на расстоянии сложны. Я знаю. Мне пришлось разорвать свои отношения в прошлом году, когда она пошла в колледж… это было отстойно. — …Ну, мы с Тэхёном не расстаёмся. — Это хорошо, — просто говорит Чонгук. — Ну… отношения на расстоянии друг друга, могу я дать тебе небольшой совет? — Нет. — Не откладывай свою жизнь на потом, пока ждёшь их — о, подожди, ты сказал нет? —...продолжай. — Ладно, — продолжает Чонгук, — Не откладывай свою жизнь ради них. Это только делает её ещё более мучительным. Ты когда-нибудь ломал руку? — Нет. — Но ты, по крайней мере, испытывал сильную физическую боль, верно? — Думаю, да. — А когда тебе было больно, ты просто сидел и смотрел на эту штуку или пытался отвлечься, пока не стало так больно? Чимин только делает вид, что думает: — Я отвлекся. — Бум. То же самое. Отвлекись сейчас, это будет легче, чем ждать. — И как ты предлагаешь мне это сделать? Чонгук оглядывает комнату, словно ищет ответ под кучей грязного белья у своей кровати, а затем: — Тебе нравится насилие? — Нет. — Тебе нравится кино? — Да. — Хочешь посмотреть «Прирожденных убийц»? —...Наверное. Так что Чимин и Чонгук хватают свои кошельки и уходят. Чонгук покупает за прилавком достаточное количество закусок, чтобы составить полноценный обед, а затем выглядит сбитым с толку, когда Чимин не во всем участвует. — Иногда я забываю, что не все покупают столько закусок, сколько раньше брала моя бывшая. Фильм — это… поездка. Много крови, много насилия, как и было обещано, и немного неожиданной настоящей любви. Не совсем чашка чая Чимина, но и чашка чая, которую он не прочь выпить снова. Это не делает вещи лучше, но есть кое-что, что нужно сказать о необходимости хорошего отвлечения внимания. После этого он и Чонгук едят гамбургеры в закусочной и пытаются развеселить друг друга. Чонгук не имеет специального образования и, по сути, даже не так часто читает книги. Имбецил. — Книги — это скучно, — говорит Чонгук в защиту. — Это как… описание каждой мелочи, потом «о, она делает это, а теперь она делает это, а потом она приходит сюда». — Какие книги ты читаешь? — спрашивает Чимин, сбитый с толку и немного взволнованный. — Не отвечай на это. Нельзя просто обобщать целые книги. Книги — это так интересно. Чонгук втягивает губы и наклоняет голову. — А они? В полном недоверии к тому, что он только что услышал, в голове Чимина происходит короткое замыкание, и он ничего не говорит. — Теперь комиксы, — кивает сам себе Чонгук. — Комиксы, за которыми я могу отстать. — Я подаю заявку на нового соседа по комнате. — О, элитарный сноб, как освежающе! — Комиксы для детей. В них нет ничего вызывающего или смелого. Только волнистые линии и картинки. Чонгук долго молча смотрит на него, а потом вдруг тянется за салфеткой и требует у официанта ручку. — Всё, я составляю тебе список. Прочти его, и если ты всё ещё думаешь, что комиксы для детей, я сам подам заявку на нового соседа по комнате. Чонгук усмехается и яростно пишет: — Мне нравятся комиксы, разве это делает меня ребенком? — Да, — говорит Чимин. Чонгук дёргается. — Я не ребенок. Чимин вопросительно смотрит на него и тянется за ручкой. — Если ты составишь список, я тоже его составлю. — Жди своей очереди. На следующей неделе дела обстоят лучше. Чимин находит друга в Чонгуке. Он поддерживает связь с Тэхёном и отправляет ему посылки, когда может (в последнем было три виниловых пластинки Роберты Флэк и новый ремешок для камеры). Чимин просто хочет, чтобы всё оставалось так, а не ухудшалось. Все началось с телефонного звонка, который он никогда не хотел делать. Но Тэхён может убедить его во многом. — Ало? —...Привет, пап. — Чимин, — он действительно ненавидит то, как это говорит его отец. — Ну, очень мило с твоей стороны позвонить после того, сколько прошло? Месяц? Как тактично с твоей стороны. — Папа… — Так что же, наконец, привело тебя в чувство? — Просто хотел сказать привет. — Угу… как дела в колледже? — Познавательно, — как всегда отвечает Чимин. — Как город? — Шумно, — Чимин не может сдержать того, как напряжённо звучит его голос. Он хочет повесить трубку, но пообещал пять минут и не нарушает своих обещаний. — Как впечатления? — Наверное хорошо. Отлично. Я не знаю, — говорит он, начиная думать о Тэхёне. — Могло быть и лучше. — Ах, вот оно что? — Что? — Не нужно пытаться говорить об этом тонко, всё в порядке. Тебе нужны деньги. Сколько тебе нужно? Чимин закрывает глаза и делает глубокий, медленный вдох: — Мне не нужны деньги. — Ты, конечно, знаешь. Колледж тяжёлый, город дорогой. Тебе нужны деньги. Чимин поправляет себя: — Мне не нужны твои деньги. —...тогда зачем ты звонил? Я знаю, что ты не мог захотеть с нами говорить. — Ты прав, я этого не хотел. Но вы, ребята, продолжаете приставать к моему парню, когда четыре месяца назад вы даже не могли спросить, как его зовут. Он не несёт ответственности за мои действия, а я, я не звоню, так что оставьте его в покое. — Почему ты не хочешь звонить? Он довольно некрасиво вырывается: — Потому что вы, ужасные родители… когда я родился и пошел в свой первый класс, я понял, что даже не хочу идти в колледж. Я понял, что поступил сюда не для того, чтобы учиться, я поступил, чтобы сбежать от тебя. Его отец кажется отстранённым, когда он снова говорит. — Я не понимал, что обеспечение сделало нас «ужасными». У тебя было всё, что тебе когда-либо было нужно в детстве. — Ага, — соглашается Чимин. Все игрушки, все конфеты, и всё такое. У него было всё, — Кроме родителей. Он чувствует, что должен сожалеть обо всём, что сказал, но сожалеет только о том, что не смог сказать это и своей матери. — Мне жаль, что ты так себя чувствуешь, — натянуто говорит его отец. — Нет, это не так. —...ты прав. Что там делать, Чимин? Ты закатываешь эту истерику сейчас, но когда тебе нужны деньги… Когда тебе нужны деньги, ты просто снова позвонишь. Даже если бы ты хотел, чтобы мы исчезли из твоей жизни, ты бы не смог этого сделать. Чимин даже не думает: — Хорошо. Тогда как насчёт того, чтобы я не просил? Я не буду просить у тебя денег, и ты не будешь просить мой номер телефона. Справедливо? Он не ждёт ответа отца. — И, кстати, когда я смогу, я верну тебе все «вещи», которые ты подарил мне, когда я рос. Когда мой долг будет выплачен, нам вообще не придется разговаривать. Чимин вешает трубку. Он понимает свою ошибку, как только вешает трубку, и на следующий день Чонгук помогает ему искать работу. — Я облажался, — стонет Чимин в трубку с разложенной на коленях газетой, все объявления «требуется помощь» обведены красными чернилами. — Никто не хочет меня нанимать. Как ты нашел работу? Тэхён смеётся: — Мне не пришлось искать её, когда у меня на заднем дворе есть бизнес. Он снова стонет: — Я даже не могу пройти собеседование. — Хей, — успокаивающе произносит Тэхён, — Всё будет хорошо… ты всегда можешь извиниться перед своими род... — Никогда. Они беспокоили тебя? — Нет. Тебе следует перестать волноваться. Надеюсь, ты отрезал общение с ними не из-за меня. — Я люблю тебя, но это с натяжкой. В голосе Тэхёна звучит улыбка: — Приятно знать. — Надеюсь, я смогу найти что-нибудь в ближайшее время. Давай поднимем бокалы за безработных. Только через несколько дней Чимину повезло. В библиотеке кампуса есть вакансия, и после подачи заявления (и нескольких попрошайничеств) и недели рассмотрения его наняли. Самое приятное то, что ему платят, а работа считается приемлемой. Его график плотный, и он мало спит, но в его кармане есть деньги, а в желудке еда, так что он доволен. С двумя занятиями с 9 до 12 и одним с 2 до 5 во вторник, одним занятием с 12 до 3 в среду, двумя подряд (с 9 до 12 и с 1 до 4) в четверг времени не так много. Но он работает в утреннюю и вечернюю смену, а по воскресеньям спит и учится. Не всегда легко позвонить Тэхёну, когда он должен, но Чимину повезло, и Тэхён более чем понимает, говоря ему, что это всего лишь причуда расстояния, и с ним всё будет в порядке, пока он знает, что с Чимином всё в порядке. Однако Чимин считает свои благословения. По крайней мере, его работа находится в кампусе, и ему не нужно спешить после уроков в центр города, чтобы добраться до работы. Слава богу, он не принял предложение Чонгука поработать в закусочной на площади. Однако иногда его сокурсники могут быть такими же плохими, как «где твой менеджер?» идиоты, с которыми Чонгуку приходится иметь дело каждый день. Как сейчас. В этот момент Чимин не спал, должно быть, 28 часов, потому что ему пришлось провести всю ночь, чтобы подготовиться к экзамену, который, как он почти уверен, он только что провалил. Он заснул на стойке регистрации, и ему уже хочется плакать. Так что крикливый парень в дурацкой панаме с тропическим принтом не помогает. Чимин снова говорит: — Извини, но я ничего не могу сделать, пока ты не заплатишь штраф за просрочку. — Ладно, в сотый раз говорю, у меня нет денег. Ты не можешь сделать исключение? — Сколько раз мне это сказать, чтобы ты понял? — Послушай… — Нет, ты послушай, я прошу у тебя книгу, глупую книгу. Бумагу со словами на ней. Плату я заплачу позже, понятно? Он чувствует головокружение и дезориентацию. Почему это? — Я слушал, — говорит он после заикания. — Но я не знаю, чего ты от меня ожидаешь. Ты не можешь взять книги, если у тебя есть просроченные платежи. — Может быть, мне стоит поговорить с кем-нибудь из ответственных. — Возможно. Или, может быть, я могу направить тебя в тот детский сад на северной авеню, где ты получишь необходимую помощь и научишься читать. Потому что, парень, там вывеска ясно говорит, что ты не получаешь книги с просроченной оплатой. Единственный способ пропустить это, если ты неграмотный. Парень выругался в очередной раз. — Могу ли я поговорить с кем-то ответственным? — Ты можешь, — с улыбкой говорит Чимин. — Но я знаю, что ты этого не сделаешь, потому что единственная причина, по которой ты вообще беспокоишься обо мне, это то, что ты думаешь, что можешь одурачить меня, а ты не можешь, так что, пожалуйста, иди к черту… — Чимин! Миссис Ли. Библиотекарь, который брала его на работу. Дерьмо. Чимин поворачивает голову, чтобы посмотреть на неё, ожидая неприятностей. Но прежде чем он успевает извиниться, она говорит: — Ты истекаешь кровью. Чимин ищет кровь на рубашке или на руке, когда капля крови падает ему на тыльную сторону ладони. Его нос. О. Он снова пытается извиниться или дотянуться до некоторых салфеток, оставленных на стойке регистрации, но прежде чем он успевает, происходит удар, и его спина оказывается на полу, глаза смотрят в потолок, и всё становится чёрным. Без сознания Чимину снится, что Тэхён с ним. Так что это разочаровывает, когда он открывает глаза и первым, кого он видит, является Чонгук, задумчиво смотрящий на него сверху вниз и жующий что-то, что ужасно пахнет - буррито. Ещё больше разочаровывает то, что первое, что он слышит от Чонгука, это: — Ты попал в тройное. Я знаю людей, которые потеряли сознание от недосыпания, или от голода, или от стресса, но никогда не теряли сознание от всех трёх одновременно. Ты легенда в моих глазах, Чимин. Чимин хочет спросить, где Тэхён, но потом полностью просыпается и понимает, что это глупый вопрос. Поэтому вместо этого он спрашивает: — Почему ты здесь? — или он пытается. Получается совсем по-другому. — У-у-у, — почти преувеличенно говорит Чонгук. — Ничего из этого я не понял. — Почему? — снова медленно спрашивает Чимин. — Ты? Здесь? Чонгук подражает ему: — Почему. Ты говоришь так? — Чонгук. — Хорошо, извини. Я буквально входил, когда ты потерял сознание. Я не буду тебе врать, это было ужасно, но в то же время и смешно в какой-то запутанной манере. — Я не терял сознание, — он пытается сесть, но у него стреляет в голове, поэтому он снова ложится. — …Я думаю, что в библиотеке есть камеры, которые будут говорить об обратном. Чимин замолкает, Чонгук держит коричневый бумажный пакет. — Я принёс тебе еду... Честно говоря, никто не подтвердил, что заставило тебя потерять сознание. Я просто догадываюсь о том, что видел. — Что ты видел? — Я живу с тобой, додо. Я чувствую себя частично ответственным, — говорит Чонгук. — Почему? — Ну, когда я сказал не отвлекаться, я просто предположил, что у тебя появится новое хобби. — Не… не хотел, — бормочет Чимин, — Просто был занят. — Я тоже занят, но это никогда не мешало мне поесть, — Чонгук трясёт руку Чимина. — Так что вставай и ешь свой нездоровый жирный фаст-фуд. Также они сказали, что ты уже можешь уходить из лазарета, так что пошли. Чонгук забирает его домой, заставляет поесть, заставляет лечь, но умудряется быть по-настоящему заботливым, оставаясь при этом на расстоянии. Похоже, не очень обидчивый парень. Чимин засыпает, и ночь заканчивается. На следующий день он всё равно встаёт, несмотря ни на что, и идёт в класс (не раньше, чем замечает батончик мюсли и банан, лежащие на мини-холодильнике рядом с запиской с надписью «ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ»). Лекции проходят как обычно, его не застаёт врасплох неожиданная викторина в его основном математическом классе, он проходит лекцию, ни разу не заснув, как бы сильно он этого ни хотел. Это нормальный день. Но когда он добирается до библиотеки, ожидая начала своей смены, день становится ещё хуже, когда миссис Ли отводит его в сторону. — На самом деле ты нам сегодня не понадобишься, Чимин. — О. Из-за вчерашнего дня? Я в порядке, мэм, обещаю, что это больше не повторится. Я просто… — Я знаю, что всё в порядке, — мягко говорит она, — Всё в порядке. И я знаю, что это больше не повторится, потому что сегодня ты возьмёшь отпуск и ещё немного отдохнёшь. Завтра ты нам тоже не понадобишься. — Нет пожалуйста. — Не волнуйся. Тебя не уволят. Вздох облегчения Чимина прерывается, потому что два дня без зарплаты — это не так плохо, как увольнение, но всё равно отстой. — Но мне не нужно отдыхать, я в порядке. Послушайте, я в порядке. — И тебе станет ещё лучше, если ты ещё немного отдохнёшь, — она похлопывает его по плечу. — До скорого. Она уходит, больше ничего не сказав, и Чимин в конце концов волочит ноги обратно в общежитие, подавленный и усталый. Он тащит себя обратно в постель и пытается успокоиться. Он сможет прожить два дня без оплаты. Ему просто придется в дальнейшем наверстать упущенное, как только он вернётся. Он будет работать усерднее. Когда он доволен разработанным им новым планом, он устраивается поудобнее и открывает свою копию «Сирены Титана», которую читает, пока не заснёт. Через несколько часов его будит телефонный звонок. Он карабкается медленно и слишком долго теряет ориентацию, но вовремя протаскивает себя через комнату, чтобы ответить. — Привет? Тэхён отвечает со вздохом. Долгий, тяжёлый вздох, который каким-то образом заставляет Чимина чувствовать себя виноватым, чем слова. — О, Тэ, — стонет Чимин, — Мне жаль. — Всё в порядке. Я знаю, что ты занят, всё в порядке. Я просто забеспокоился, когда ты не позвонил прошлой ночью, я не знаю почему. Ты в порядке, верно? Чимин думает об этом. Он мог бы рассказать Тэхёну. Это было бы нормально. Но это никому не помогло бы. Тэхён просто будет волноваться и нервничать, и всё, что от этого будет, — это ещё больше усугубит ситуацию с расстоянием. Значит, Чимин лжет. — Да, я в порядке. Я просто… кажется, я просто забыл позвонить, прости. И ложь так же плоха. Тэхёну должно быть обидно за мнение Чимина. Обиделся, что Чимин забыл его. Но Тэхен просто чувствует облегчение, когда говорит: — Не извиняйся. Ты в порядке, это всё, что имеет значение.

___

Жизнь Тэхёна особо не изменилась. Это определенно менее захватывающе, менее тепло с Чимином на другом конце страны, но более или менее то же самое. Он по-прежнему встаёт на рассвете, чтобы работать на ферме, по-прежнему ходит на поле (сейчас меньше, потому что ему от этого грустно). Он по-прежнему слушает много музыки и по-прежнему пишет письма. Но больше он ничего не делает. И, видимо, это проблема, потому что в следующий раз, когда Намджун встретится с ним за ланчем, он будет разочарован. — Ты не можешь позволить жизни проходить мимо тебя, Тэхён. Однажды ты станешь старше и поймёшь, что хотел что-то сделать, и ты пожалеешь, что не начал сейчас. — Хотя я ничего не хочу делать. Они гуляют по центру города, просматривая и блуждая. Они проходят несколько магазинов. Тэхён заглядывает внутрь, проходя мимо. — Ничего такого? — спрашивает Намджун, — Я в это не верю. — Это правда. У меня ничего не получится. Это шутка, но Намджун не улыбается. Он скорее хмурится, и качает головой. — Тебе действительно нужно перестать так говорить. Это не умно, это не смешно, это просто подло. Ты бы не сказал этого кому-то другому, зачем говорить это тебе? Давай, Тэхён. Что тебе нравится? У тебя есть кое-что, я знаю. Тэхён пожимает плечами: — А как насчёт фотографии? Ты хорош в этом. — Это хобби. Просто для удовольствия, ну, не знаю… засовывать корабли в бутылки. — Тогда что тебе нравится? —...Музыка. Мне нравится слушать музыку, — более уверенно говорит Тэхён. — Но это всё. Я ничего не умею, кроме как слушать её. — Хочешь быть хорош в чем-то ещё, кроме как слушать музыку? — Не знаю… наверное. Намджун смотрит не прямо на него, а прямо за его спину. Его улыбка становится шире, и он кивает на то, что привлекло его внимание. Тэхён оборачивается и видит, что они стоят перед одним из тех ломбардов. А на витрине красуется красная электрогитара. — Это то, что мы называем судьбой, — говорит Намджун. — Оу, — Тэхён переводит взгляд с гитары на Намджуна. — Вот это я называю совпадением. Намджун присматривается ближе и смотрит на ценник. — Ты должен купить её. — Что? Уходим отсюда, ни в коем случае. — Хорошо, я куплю её для тебя. Я не против. — Я не покупаю гитару. И я не позволю тебе купить мне одну. Мне она не нужна. — В этом-то и дело. Ты будешь играть. — Я даже не умею. — Научись играть, — ухмыляется ему Намджун. — Не хочешь, чтобы я посмотрел, могу ли я получить скидку? Он не ждёт ответа и просто входит внутрь, а Тэхён, заикаясь, плетётся за ним. Намджун покупает ему гитару, и что он просит взамен? — Просто выучи одну песню, — говорит Намджун, когда они выходят из магазина. — К тому же следующие шесть обедов на тебе. Красный стратокастер Fender. Когда Тэхён приносит её домой, дети требуют его, включая ребенка, который, кажется, в восторге от чего-то такого блестящего и красного. — Где ты это взял? — спрашивает его мама, увидев его. Она трогает шею, впечатлённая. — Это был подарок. От Намджуна. Он считает, что мне нужно чем-то заняться. Его мать настороженно смотрит на него: — Значит ли это, что ты собираешься заставлять нас играть в неё всю ночь, как невнимательный подросток? Тэхён улыбается: — Может быть. Она улыбается в ответ и подмигивает: — Не могу дождаться. Гитара лежит на его кровати, и он смотрит на неё, не видя будущего, но размышляя о прошлом. Кто мог играть на этой гитаре до него? Какие песни они играли? Они играли для кого-то ещё? Почему отдали? Он предполагает, что ему придется создавать свои собственные воспоминания, чтобы другие могли задуматься о них в будущем. Пока он ждёт ночного звонка Чимина, он просматривает свою музыку в поисках песни, которую хотел бы выучить. Телефон некоторое время не звонит. Доходит до того, что Тэхён уверен, что сегодняшняя ночь будет просто очередной ночью, когда Чимин забудет, что с неделями становится всё более частым. Тэхён даже не знает, помнит ли Чимин, что приближается его день рождения. Он очень усердно работал над подарком ко дню рождения. Он изо всех сил пытался найти жёлтую коробку и жёлтый бант. Он и дети проводили время, разрисовывая всю коробку, звёзды, луны и солнца. И неровные линии благодаря Тэыну. Он не знал, что подарить Чимину. Так что у него всего понемногу. Две книги: «Чужак в чужой стране» и « Дюна ». Он сделал ему микстейп, самый длинный на сегодняшний день. Он купил ему блокнот в кожаном переплете, надеясь, что это вдохновит его писать больше. Последней вещью, которую он положил в коробку, помимо письма, был билет на курорт с бревенчатыми хижинами. Когда Чимин приедет домой на День Благодарения, план состоит в том, чтобы отвести его в хижину. После всего стресса, который происходит в школе, Тэхён думает, что Чимину нужно немного тишины. Он надеется, что кто-то там позаботится о Чимине на его день рождения. Что там будет кто-то, кто напомнит ему, если он будет слишком занят, чтобы заметить дату в календаре. Но он знает, что когда Чимин увидит его подарок, это поднимет ему настроение, и ему этого достаточно. Тэхён не хочет звонить. Если Чимин в общежитии и учится или заснул, он не хочет его отвлекать. Но он беспокоится. К счастью для него, решение принимать не нужно, потому что звонит телефон, и он тут же отвечает. — Я думал, ты забыл, — легко говорит он. — О, — Чимин коротко смеётся, — Нет, не снова. Чимин больше ничего не говорит. Он кажется усталым, но Тэхён знает, что лучше не спрашивать его, в порядке ли он, поэтому он пытается отвлечь его. — Так что угадай, что. — Э-э, — длинная пауза, как будто Чимин отвлекся, — Ты… я не знаю. — У меня есть гитара, — говорит Тэхён, всё ещё сохраняя энтузиазм, — Это, гм… технически Намджун купил её для меня. Он бросает мне вызов, чтобы попробовать что-то новое. Тихо. Чимин судорожно вздыхает. — Звучит очень мило, — говорит он в конце концов. — Ага… Сейчас я ищу песню, чтобы выучить её. Я не знаю, что выбрать, вариантов так много. — Хм... —...как прошел твой день? Чимин издает тихий звук. — Я не… мы можем… ты можешь просто поговорить со мной? Я просто хочу услышать твой голос. Ты можешь говорить что угодно, мне просто нужно услышать тебя прямо сейчас. Так что Тэхён говорит обо всём и обо всём ещё раз. Иногда он спрашивает о Чимине, но Чимин не любит отвечать. — А что, если я выучу для тебя песню? — Тебе не обязательно. — А если я захочу?.. Какую песню? — Удиви меня. Они разговаривают до тех пор, пока Чимин не становится слишком сонным, чтобы слушать, и даже когда они вешают трубку, Тэхён смотрит на гитару с вновь обретённой мотивацией.

***

Тэхён выбирает свою песню после пары ночей напряжённых размышлений. Он выбирает «Luna», первую песню, которую он включил в самый первый микстейп, сделанный для Чимина. Это также песня, которая каким-то образом убедила его, что, наконец, признаться Чимину было бы хорошо. Так что Тэхен находит уроки в центре города рядом с ломбардом, где он купил гитару. В его дни есть что-то среднее между фермой и великим Ничто. Его учитель — парень, который, вероятно, был хиппи в 1967 году, с длинными седыми волосами и улыбкой, которая выглядит так, будто он всё ещё под кайфом. Но он достаточно милый, и пусть Тэхён зайдет раньше, чем он откроется, чтобы они могли провести сеанс один на один. Постепенно Тэхён по-другому влюбляется в музыку. Раньше он просто слушал, теперь он создаёт. Ему нравится, как мелодия приходит к нему, и ему нравится, что теперь он может играть эту мелодию в реальном времени, чтобы её услышали другие. Он начинает играть с мелодиями и однажды обнаруживает, что пишет слова в дневнике. Это забавное зрелище. Он полноценный музыкант. Смешной. Он несколько раз звонит Чимину в его день рождения, но ни на один из них не отвечает и не перезванивает. За исключением одного звонка, но на него отвечает не Чимин, так что Тэхен, при всем уважении, не думает, что это считается. — Ты, должно быть, Чонгук, — говорит Тэхён, когда незнакомый голос отвечает. — О, — взволнованно издает Чонгук. — Любовник на расстоянии! Вау, твой голос глубже, чем я себе представлял. Тэхён смеётся, но не знает, что на это сказать: — Чимин там? — Вау… как молодой Барри Уайт… эм, нет, Чимина сейчас нет. Работа. — О, я… я просто собирался поздравить его с днём ​​рождения. Как ты думаешь, ты сможешь сделать это для меня, когда он придёт? — У него день рождения? Господи, он никогда мне ничего не говорит. Я передам ему сообщение, да. — Спасибо… ты знаешь, когда он вернётся? — О Чимине сложно сказать. Тэхен делает вид, что всё в порядке, и кивает, чтобы убедить себя, что это так. — Хорошо, спасибо. — Без проблем. Прежде чем Чонгук успевает повесить трубку, Тэхён окликает его: — Можешь… ты можешь сделать мне ещё одну вещь и отвести его в кино для меня? Дать ему отдохнуть? Чонгук легко согласился, и на этом разговор закончился. Тэхен чувствует, что должен что-то делать. Например, подойти к Чимину, обнять его и сделать что-то большое. Но он не может.

***

Неделю спустя Тэхен разговаривает с Чимином более пяти минут, и даже он признает, что временами ему кажется, что он разговаривает с другим человеком. Чимин не так много шутит. Кажется, прошла вечность с тех пор, как Тэхён слышал его смех. Чимин тоже не в себе. Он чувствует усталость и чувствует, что действительно может сказать, как быстро вращается земля, и только что понял, что ему не за что держаться. Он едва знает себя и едва знает, почему. И дело не в работе. Он втянулся в это, удвоил количество смен и сохранил свою позицию во всех своих классах. Он больше не устает физически, он к этому привык. Он из тех усталых, которых не исправить хорошим ночным сном. Он скучает по дому. Он даже не уверен, что значит дом. Он не разговаривает со своими родителями, нет дома, куда можно было бы вернуться на каникулы. Он тоже скучает по Тэхену. Может, Тэхён дома. — Ты получил посылку? — спрашивает Тэхён. Этот вопрос вырывает Чимина из его мыслей, от простого убаюкивания до звука голоса Тэхёна. Он влюбил Чимина в его частую просьбу просто говорить, чтобы он мог слушать. — Посылка? Пауза: — Ага… Я, э-э, отправил тебе подарок на день рождения. Чимин, сбитый с толку, осматривает общежитие. Это куча одежды и книг, но, конечно же, на его столе стоит жёлтая коробка. Неоткрытая. Он бледнеет. Как давно это там стоит? Он сам это придумал или Чонгук? Он даже этого не помнит. Он бы солгал и сказал, что ему это нравится, но однажды он уже солгал Тэхёну, и это его разъедает. — Я… — Чимин вздыхает и закрывает глаза, — Мне очень жаль, Тэ. Я… он здесь, я просто… не знаю, у меня не было времени сесть и открыть её, мне очень жаль. Он задерживает дыхание и убирает телефон изо рта, потому что начинает плакать. Он чувствует себя очень жалко. Пропустить свой день рождения было нормально. Он действительно не скучал по этому. Просто признание этого, зная, что не с кем отпраздновать это, как дома, заставило бы его пожалеть себя. А жалости у него хватит на всю жизнь. Но скучая по подарку Тэхёна, над чем, как он знает, Тэхён работал часами, потому что все его подарки состоят из времени и внимания… скучая по этому, он чувствует себя никем. Он приглушает свои хрипы и слушает, как Тэхён говорит ему, что всё в порядке. Хотя это не нормально. — Ты можешь открыть его сейчас, — успокаивающе говорит Тэхён, — Сегодня не твой день рождения, поэтому не всё это будет иметь смысл, но оно всё равно для тебя. Чимин, вопреки самому себе, обещает, что откроет его позже. Он знает, что то, что внутри, заставит его плакать ещё больше, и он не хочет говорить об этом по телефону. Но дело в том, что когда он вешает трубку с Тэхёном, он не открывает её. И ещё месяц не открывает. 19 ноября, в субботу, когда Чимин должен был уехать, у Тэхёна всё было готово. Пропуска в домик, бензин для поездки туда, новую пленку для его камеры и идеи фотографий, которые они сделают, когда Чимин вернётся. Его мать планирует изысканный ужин, полный еды, которые, по словам Чимина, он хотел бы попробовать, и блюд, которые он любит больше всего. Тэиль и Тэджун даже украшают гостиную к возвращению Чимина. И отец Тэхёна ясно дал понять, что Чимину достаётся кровать, а Тэхёну — кушетка. Он взволнован. Чимин взволнован. Но 19 ноября, через час после того, как самолёт Чимина должен был вылететь, он в панике звонит Тэхёну. Грудь Тэхёна очень болит. Он уже видел, как Чимин плачет, он уже слышал, как Чимин плачет. Но он никогда не слышал, чтобы Чимин так плакал, и это физически больно. Ему кажется, что его грудь вот-вот провалится. — Чимин, помедленнее, пожалуйста. Сделай глубокий вдох и расскажи мне, что случилось. Но Чимин ничего этого не делает. Он вздрагивает, плачет и продолжает говорить. В конце концов, Тэхен может уловить суть происходящего. "Подтверждение", "не летать", "как глупо" и "застрял здесь". После этого сердце Тэхёна проваливается. — Ты… ты не приедешь ? — Нет, — громко говорит Чимин, всхлипывая. Он звучит решительно, — Нет, я собираюсь приехать. Я должен приехать, Тэ, я так много работал, чтобы быть дома с тобой, я должен приехать. Я найду автобус или что-то в этом роде, я не знаю, но я могу т... — Подожди, — Тэхён не обращает внимания на то, какой удар для него эта новость, и качает головой. Чимину не стоит ехать на автобусе. Поезд займет несколько дней, автобус тоже. Он никогда не успеет сюда вовремя, — Подожди, Чимин, не делай этого. — Что? — Не приезжай. Звук Чимина на другом конце звучит разбитым. — Ты не хочешь, чтобы я приехал? — Нет, — Тэхён закрывает лицо и вздыхает, — Нет, ты знаешь, что я хочу, чтобы ты приехал… но… я не знаю, я думаю, что лучше сесть на самолёт. — Рейсов больше нет. — Я знаю... так что лучше остаться. — Я не хочу оставаться. — Ты не можешь приехать, — прямо говорит Тэхён, — На самом деле, ты не поедешь на автобусе, который отправляется сегодня вечером. Ты отправишься завтра вечером. Подумай о расстоянии, Чимин, ты будешь в дороге долгое время. — …но я хотел тебя увидеть. — Я тоже хочу тебя увидеть, — говорит Тэхён. Он звучит отчаянно, — Мне нужно тебя увидеть… но тебе нехорошо так себя напрягаться. — Тэхён… — Возвращайся в общежитие. Возьми перерыв, чтобы как следует отдохнуть. Тэхёну трудно это говорить. Он хочет сказать Чимину, чтобы тот садился в первый автобус, который он найдёт, но знает, что это того не стоит. Он знает, как легко вещи могут сказаться на нём. Поэтому, несмотря на то, что внутри он кричит, чтобы Чимин остановился, он настаивает на «Нет». Требуется много убеждений, немного умоляний и немного обещаний, что к зимним каникулам они всё сделают правильно, но в конце концов Чимин направляется в общежитие, а Тэхен изо всех сил пытается сказать своей семье, что Чимин не приедет.

***

В его общежитии, которое пусто, потому что Чонгуку действительно нужно ехать домой, он не сразу звонит Тэхёну. Вместо этого он открывает коробку Тэхёна. То, что он видит, заставляет его смеяться и плакать, но когда он доходит до письма Тэхёна, он просто рыдает. Год назад я положил такое же письмо в твой шкафчик, уверенный, что больше никогда тебя не увижу. Тэхен в прошлом году подумал бы, что к настоящему времени ты будешь в действительно элитной школе, а он будет дома, и возможность того, чем мы могли бы быть друг для друга, будет ограничена большим вопросом «Что, если?» Но ты удивил меня и ответил. Что заставило тебя написать мне в ответ? Что бы это ни было, я рад, что ты совершил скачок, из-за которого мне потребовалось четыре года, чтобы уговорить себя. Этим летом, когда мы были на пляже, ты сказал, что, по-твоему, я делаю для тебя слишком много, а ты недостаточно. Но, как я сказал тогда, я повторю сейчас, в этот священный день, твоё существование — лучший подарок, который я когда-либо получал. Ты можешь подумать, что я говорю это только потому, что люблю тебя или потому что у тебя день рождения, но я серьёзно. Каждый твой вздох для меня как рождественский подарок. Это звучит намного жутко, когда это записано так, чем как это звучало в моей голове. В последнее время я много играю на гитаре. Я выучил много песен, некоторые, чтобы произвести впечатление на тебя, и некоторые, чтобы произвести впечатление на себя. Ты сделал это для меня, помогая найти путь к себе. Я думал, что буду доволен просто быть здесь со своей семьёй на ферме всю оставшуюся жизнь. Но ты открыл мой мир, и я понимаю, что хочу сделать гораздо больше. Это, Чимин, великий и бесконечный дар, и я никогда не смогу отблагодарить тебя за него в достаточной мере. Но я могу попробовать. В коробке есть несколько вещей, которые, я думаю, тебе понравятся. Надеюсь, с этими книгами всё в порядке. Мне пришлось спрашивать у дамы в магазине, какие научно-фантастические книги пользуются успехом, и она сказала мне, какие из них, и я прочитал аннотации и выбрал те, которые, по моему мнению, тебе больше всего подходят. Я надеюсь, что они тебе подходят, и что я хорошо тебя знаю, и что моё представление о тебе не наполнено тем, чем ты не являешься. Я хочу знать тебя изнутри и снаружи. В более чем один путь. Я скучаю по тебе, когда ты рядом со мной. И я скучаю по тебе, когда ты не рядом со мной. И я скучаю по тебе. И я скучаю по тому, как ты целуешь меня и обнимаешь, целуешь и обнимаешь. И я бы хотел, чтобы у нас не было секса, потому что я хотел бы, чтобы потом мы больше улыбались, чем плакали. Я хочу повторить это снова, когда ты вернёшься домой, чтобы заставить тебя улыбнуться, когда всё закончится. Я думаю, что с нами это никогда не закончится. Я думаю, что с нами общая близость будет продолжаться и продолжаться ещё долго после того, как кульминационные моменты закончатся. И я думаю, что это о чём-то говорит. Я сказал, что никогда не смогу вернуть подарок, который ты мне подарил, но я попытаюсь. Я попробую сейчас, но попытка не остановится здесь. Я попытаюсь сейчас, я буду стараться вечно для тебя. Пока я живу. Единственная причина, по которой я не могу пытаться, пока я люблю тебя, заключается в том, что я буду любить тебя даже после того, как умру, и я не знаю, смогу ли я пытаться после смерти. Я обязательно попробую. Это может показаться странным, но мне не терпится сделать тебе предложение. Надеюсь, ты скажешь да. Я тебя люблю. С днём ​​рождения. Однако Чимин не может заставить себя послушать микстейп. Поэтому он откладывает это в сторону. Он смотрит на книги, крепко прижимает блокнот к груди. Он ничего не видит, потому что размытие от его слёз слишком густое. Но он чувствует, что держится и отпускает, и ничего не в порядке. Тэхён ждёт его… Тэхён не должен ждать его. Не тогда, когда это так больно. Следующие несколько дней Чимин отдыхает. Он и Тэхён часами разговаривают по телефону. Они возвращаются туда, где были, и Чимин чувствует себя лучше. Он много отдыхает. Так что у него ясная голова. За несколько дней до окончания каникул Тэхён звонит ему и обещает что-то особенное. — Специальный? — Да! Только… не смейся надо мной. Просто слушай. Хорошо? Чимин смеётся. — Хорошо. — Я пропущу это, потому что у тебя милый смех, но не более того. Тэхён снова говорит ему держаться и слушать. Некоторое время тихо, немного шаркают вокруг. Затем Чимин слышит первые гитарные аккорды очень знакомой песни, и его сердце немного подпрыгивает. Мелодия немного медленнее, её играет нерешительный новичок, но это мелодия Чимина. Он внимательно слушает, а затем голос Тэхёна начинает тихо петь: «♩Какие лунные песни вы поёте своим детям? Какой солнечный свет вы приносите?♩ » Сердце Чимина бешено колотилось в начале, но когда Тэхён поет совершенно успокаивающим голосом, сердце Чимина начинает падать. Он не может не думать о начале. Тот первый микстейп, первое представление о том, какой может быть любовь. Тогда он понятия не имел, что любовь может быть чем-то плохим, и что такое чувство вообще может причинить ему боль. Тогда любовь была простой. Он был взволнован этим. Что случилось с зимой и с весной? Что случилось с такой радостью от того, что ты влюблен? Когда влюбленность начала его огорчать? Он слушает песню, всё ещё глубоко задумавшись. Мысли, которые преследовали его всю последнюю неделю. Тэхен не поет всю песню, останавливаясь сразу после первого припева и возвращаясь к линии, выглядя смущённым. — Это всё, что я знаю, — тихо говорит он. Чимин может представить свой румянец, — Но я всё ещё учусь. К тому времени, когда ты вернёшься, я буду знать всю песню. — Когда я вернусь, — эхом повторяет Чимин, — Что мы будем делать? — Поиграем в снежки. Выпьем горячего шоколада. Сходим в закусочную. Будем вместе. — На две недели? — бормочет Чимин. Он чувствует себя тяжело, — Что потом? Я вернусь сюда, и мы вернёмся к этому? Ждать, пропускать звонки и быть несчастным? —...Полагаю, это не идеально. Но мы прожили четыре месяца. Мы можем продержаться ещё шесть. — Но мы можем сделать это в течение четырех лет? — Да, — без колебаний говорит Тэхён, — Мы сможем. — Почему ты так уверен? — Потому что я люблю тебя. Потому что ты любишь меня… потому что ты обещал. — У нас есть лето и зима, — продолжает Чимин, — Два месяца и две недели. А в остальное время вот так. Это будет нелегко. — Я не думаю, что это должно быть легко. Ни один из них ничего не говорит. Они молчат, прислушиваясь к дыханию друг друга. Как будто Тэхён знает, о чем думает Чимин, и думает уже несколько месяцев. Как будто он каким-то образом чувствует это в тоне голоса Чимина. Чимин задумался. Но вслух не сказал. Когда он это говорит, ему больно. — …Я думаю, нам следует расстаться. После этого тишина продолжается дольше, затем Тэхён говорит глухим голосом: — Это пока что твой худший вариант. 0/10. Не смешно. — Это не шутка. Ты же знаешь, я бы не стал… не об этом. Снова тишина, затем умоляющее «Чимин…» — Я не думаю, что смогу это сделать. Я не смогу. — Но ты делаешь это сейчас, — настаивает Тэхён. — Ты делаешь это каждый день, что стоит сделать ещё несколько? — Это не ещё несколько дней, это ещё несколько лет. Это… маленькая жизнь. — Нет, это не так. — К тому времени, когда я вернусь по-настоящему, Тэын уже будет говорить. Нам будет двадцать три. Двадцать три. Думаешь, мы сможем продержаться так долго? — Да! Сколько раз я должен сказать "да, я думаю, мы сможем это сделать"? — Может быть, ты можешь, но я не могу. Частично это время. Но другая его часть — это инциденты. Например, забыть постоянно звонить Тэхёну, забыть о посылке на день рождения, почти не общаться, когда они разговаривают друг с другом по телефону. А ещё есть письмо Тэхёна. Тэхён был бы готов любить его и ждать его, несмотря ни на что. Независимо от того, сколько раз он совершает ошибку или как часто эти ошибки способствуют их концу. Потому что Чимин знает, что рано или поздно они расстанутся. Может дело в расстоянии. Возможно, это будут звонки или их отсутствие. Но в конце концов они будут. Чонгук сделал это со своей бывшей, и, по его словам, они были более чем влюблены. Даже не веря в брак, Чонгук был уверен, что женится на нём. Как они это делают? Тэхён настаивает. Он приводит все причины, по которым они могут пройти через это, почему им не следует расставаться. Он умоляет и плачет, а Чимин отвергает и тоже плачет, и всё это слишком больно. Итак, Чимин снова лжёт Тэхёну. — Что, если есть кто-то ещё, с кем я хочу быть? Это затыкает Тэхёна. — ...есть? Он не подтверждает и не опровергает. Достаточно одной лжи. Но Тэхён, кажется, воспринимает тишину как конкретный ответ, и Чимин может видеть сквозь маску, которую он надевает на свой голос, чтобы он не звучал так опустошено. — О… я… Чимин снова задерживает дыхание, задыхаясь от рыданий. — Я просто думаю, что это к лучшему, — говорит он, отпуская его, заставляя свой голос звучать более сдержанно. — Я думаю, что так мы будем счастливее. — …если он сделает тебя счастливым, тогда… Чимин качает головой. — Он не делает меня счастливым, он просто не делает меня грустным. — А я делаю? — Да, — говорит Чимин, и это не полная ложь, так что это не считается. — Ты делаешь. После этого на удивление легко. Чимин знал, что так будет. Тэхен всегда ставил счастье Чимина выше своего собственного, и если он думает, что кто-то другой делает Чимина счастливым, то… пусть будет так. После этого Тэхён мало что говорит. Он может сказать что-то вроде «Мне очень жаль», «Я просто хочу, чтобы ты был счастлив» и «… могу я снова сказать, что люблю тебя?» но Чимин может сказать только «да, ты тоже» на всё, потому что три слова — это максимум, который он может произнести, прежде чем его сдержанный голос начнёт дрожать. Но он знает, что говорит «да» после того, как Тэхён спрашивает, может ли он сказать ему, что любит его. И он знает, что сразу после того, как Тэхён это сказал, он вешает трубку, как будто полагая, что Чимин больше никогда не ответит. Несколько дней спустя, когда Чонгук возвращается, он открывает дверь с улыбкой, которая тут же исчезает, бросает долгий взгляд на Чимина и спрашивает, как будто уже знает: — О нет, что ты сделал? Всё молчит по радио, и дни проходят без происшествий, оставляя Чимина в густом тумане. Сейчас всё проще, но это не потому, что так оно и есть на самом деле. Скорее всего, это потому, что он чувствует онемение. Он не жалеет об этом, потому что это было правильное решение. Это был последний подарок, который он мог сделать Тэхёну, который всегда даёт слишком много и слишком мало берёт. Теперь Тэхен может оказаться с кем-то, кого он заслуживает, и заметит его усилия. А Чимин, ну… он справится. И оно пройдёт. Он всё ещё скучает по Тэхёну, но теперь ему становится всё труднее и легче, зная, что он не оставляет Тэхёна висеть на волоске. Он думает, что переживёт. Он уже на пути к выздоровлению в середине декабря, всего за несколько дней до своего последнего экзамена и до того, как ему нужно будет уехать на каникулы, когда он получает письмо по почте. Чимин, Я должен был написать это на этот раз, зная, что это будет мой последний и всё. Я изо всех сил пытаюсь написать это, потому что я не знаю, что мне разрешено говорить или не говорить. Как ты знаешь, я никогда ни с кем не встречался до тебя, что также означает, что я никогда ни с кем не расставался до тебя. Я не знаю правильного этикета. Но я чувствую, что есть вещи, которые я не должен говорить сейчас. Например, сказать тебе, как сильно я тебя люблю. Или как сказать тебе, что я понятия не имел, каково это, когда моё сердце разбито, но теперь, когда я знаю, это не то, что я бы рекомендовал никому. Даже не моему злейшему врагу. Наверное, мне нехорошо говорить, что я надеюсь, что с твоим сердцем все в порядке. Или что я скучаю по тебе гораздо больше сейчас. Я знаю, что часть меня должна ненавидеть тебя. Я знаю это, потому что есть маленькая часть меня, которая знает. Но я не... Не думаю, что эта маленькая часть тебя так сильно ненавидит. Я действительно не думаю, что она вообще тебя ненавидит. Я не думаю, что ненавижу что-то, что я могу сделать с тобой. Даже если бы я очень хотел. Это нормально говорить, верно? Вероятно, это не так. На случай, если это было нехорошо сказать, позволь мне написать абзац, чтобы сказать ещё несколько нехороших вещей. Я, вероятно, должен был закончить письмо этим, но ты должен знать, что тебе не нужно читать это письмо, если ты не хочешь. Я сделал тебе микс. Мой последний для тебя. Это тоже не обязательно слушать. Мне просто нужно, просто отправить его. Прошла неделя, а до сих пор ужасно болит. И я продолжаю обманывать себя, веря, что с нами всё будет в порядке. Так что это письмо эгоистично. Этот микстейп, последний, эгоистичен. Потому что я делаю это для себя. Можешь выбросить это письмо в мусорку, не читая его. Или, если ты зашёл так далеко, ты можешь перестать читать и разорвать его в клочья. Я понимаю, что написание такого рода писем переступает границы, и я не хочу делать тебя грустным или несчастным больше, чем я уже сделал. Но, Чимин, я чувствую, что с моей грудью что-то не так, потому что она не перестанет болеть, и это возможно может вылечить её. Если я напишу это письмо и отправлю его, я могу сказать, даже если ты его не прочитаешь (чего тебе и не нужно), что я сказал то, что должен был сказать, и все мои невысказанные слова перестанут держать меня в напряжении дня и ночи. Теперь о том, что не в порядке, чтобы сказать: Я знал, что любил тебя, но теперь, когда я знаю, что ты не любишь, я уверен, что моя любовь к тебе была самой настоящей вещью во мне. Я не знаю, как к этому относиться. Я просто знаю, что это очень больно, но я пытаюсь не заставлять тебя чувствовать себя плохо. Если ты зашёл так далеко, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо. Я просто хочу, чтобы ты знал, что для меня мы были настоящими. Я скучаю по тебе гораздо больше сейчас. Раньше было по-другому, скучал по тебе. Потому что тогда ты любил меня и возвращался. Скучать по тому, кого ты любишь, когда он не любит тебя в ответ, намного тяжелее. Если бы я мог, я бы вернулся в прошлое и сказал себе, что у меня всё действительно хорошо. Я бы сказал: «Думаешь, ему больно, что он так далеко? По крайней мере, он всё ещё любит тебя». Я бы сказал это и ушёл, надеясь, что ты всё ещё любишь меня. Я не согласен с тем, что мы «привыкли». Но я привыкну и буду в порядке. Я надеюсь, что этот новый человек продолжит радовать тебя и никогда не огорчит так, как я. И я надеюсь ради них, что они никогда не потеряют тебя. Потому что нет такой мучительной боли, как эта. По крайней мере, со сломанной рукой я мог бы принять морфин. Для разбитого сердца всё, что у меня есть, это время. И иногда часы, тикающие, делают это ещё хуже. Я надеюсь, что ты счастлив и здоров, позаботишься о себе и снова начнёшь разговаривать со своими родителями. Они не идеальны, но любят тебя, даже если у них есть забавные способы показать это. Я надеюсь, что жизнь относится к тебе хорошо, и я надеюсь, что тебе никогда не было так больно, как мне сейчас. Я люблю тебя, Чимин. Я всегда буду. И однажды, когда тебе будет пятьдесят лет, и у тебя будут дети и внуки, и ты посмотришь на горизонт и спросишь себя, помню ли я тебя, знай, что ответ — да. И что я думаю о тебе каждый день и что я никогда не переставал любить тебя. Спасибо тебе за всё. С любовью, Тэхён. Любовь, никто. Чимин был уверен, что снова станет целым, но он перечитывает письмо снова и снова понимает, что он осознает, что даже близко не наполовину. "Нет", — хочет он ответить Тэхёну. — "Я никогда не переставал любить тебя." Но он не будет. Он начинает плакать, когда понимает, что на письме есть пятна от слёз, где чернила начали кровоточить, а бумага вздулась. Он это видит: Тэхён сгорбился над своим столом и пытается не заплакать, но всё равно плачет и ругается, когда его слезы падают на страницу.

***

Дома Тэхён изо всех сил старается держать свою боль в секрете. Он не говорит своим родителям, что они с Чимином расстались. Он даже не говорит Намджуну, когда видит его. Днём он пытается притвориться, что с ним всё в порядке, и снимает маску только ночью. Он грустный, конечно. У него разбито сердце. Но в то же время он понимает, что ему стало меньше больно с тех пор, как он отправил письмо Чимину с тем, что он назвал последним микстейпом. Это заставляет его немного волноваться, что он чувствует себя лучше. Потому что он знает, что, несмотря на то, что сказал себе, он надеется, что Чимин прочитает письмо и примет его обратно. Ему требуется неделя, чтобы понять, что он задержался у почтового ящика, потому что Чимин должен что-то сказать. Он должен. Где-то в глубине души Тэхён думает, что это временно и что всё, что нужно Чимину, — это пространство и время. Теперь, когда он получил и то, и другое, это только вопрос времени, когда Чимин ответит и примет его обратно. Он просто знает это. Так что за неделю до Рождества, когда Тэхён находит в почтовом ящике простой конверт с его именем, написанным знакомым почерком Чимина, это похоже на Рождество. Что скажет Чимин? Что ему жаль? Что он не знал, о чем думал? Или, может быть, он ничего не скажет, но, по крайней мере, признает, что всё ещё любит Тэхёна. Он не может дождаться, чтобы открыть его. Он до сих пор не сказал своим родителям о разрыве, поэтому, когда он проскальзывает обратно после получения конверта, он прячет его за спиной, когда к нему подходит мама. — Что теперь? — спрашивает он, уже подозревая проблему. Она понимающе улыбается ему и показывает большим пальцем за спину. — Не мог бы ты принести нам ещё дров? Холодно. — Да, конечно, — он направляется в свою комнату. — Дай мне минутку. В своей комнате Тэхён закрывает за собой дверь и прислоняется к ней, жадно разрывая конверт. Только чтобы найти… ничего. Ни письма, ни открытки, ничего. Он уже собирается сдаться, когда свет падает на что-то, и он видит серебряный отблеск в углу конверта. Его желудок сжимается, когда он переворачивает конверт, и ожерелье Чимина падает ему в раскрытую ладонь. Тогда он понимает. Письмо не понадобилось, потому что этого достаточно. Его горло начинает сжиматься, когда он смотрит на кулон в виде полумесяца, и его глаза начинают гореть. Но ему удается сдержаться. Он кладет ожерелье в карман, туже натягивает куртку и уходит. Он избегает взгляда матери, когда начинает выходить на улицу. — Как ты думаешь, сколько тебе нужно? — быстро спрашивает он. Она должна что-то почувствовать, потому что ее голос взвешен, когда она отвечает «десять». Он говорит, что сделает двадцать, и выходит наружу, направляясь прямо в сарай за топором. Земля, и рыдания начинают вырываться из него, слёзы заливают его щёки и делают холод ещё более горьким. Он не знает, как долго он плачет там, крепко сжимая полумесяц. Это не может быть долго. Он просто знает, что, когда его мать медленно входит в сарай, он не скрывает своих слёз и не пытается убежать, когда она держит его на объятиях.

***

Чонгук ставит шоколадный коктейль перед Чимином и откидывается на спинку сиденья, скрестив руки на груди. — Я буду честен с тобой, Чимин, ты не кажешься мне человеком, который принимает глупые решения. —...спасибо? — Я пытался тебя оскорбить, не благодари меня. — Это действительно необходимо? — Да. Я не знаю, замечал ли ты, но в последнее время жить с тобой всё равно, что жить с человеческим одеялом. И не очень сексуальный вид. — Что с тобой не так? — Моя мама уронила меня на голову в детстве, но, знаешь что, по крайней мере, у меня есть оправдание. Для меня очевидно, что ты несчастен. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что все, даже незнакомые люди, могут это понять. Поэтому мой вопрос: зачем тебе расставаться с ним, если ты знал, что это причинит тебе боль? Этого достаточно? Чимин смиренно пожимает плечами. Он рассеянно помешивает свой молочный коктейль через соломинку. — Я думал, что это будет проще. Я думал, что, может быть, если мы расстанемся, это будет не так больно. Я не хотел продолжать причинять ему боль. — Аууу, — воркует Чонгук. — Это было глупо. — Тебе обязательно пинать меня, пока я лежу? Чонгук хмурится. — Ты прав, это было подло. Это не было глупо, это было просто очень-очень-очень наивно. На грани идиотизма. Но это было не глупо. Слушай, это ошибка новичка. Но потом ты поймёшь, что будешь заботиться о них независимо от того, как вы определили отношения. Если ты любил кого-то достаточно, не имеет значения, называешь ли ты его своей второй половинкой или нет. В разлуке всё равно будет больно. — Но ты не понимаешь, — говорит Чимин. Он начинает улыбаться, думая о нём, — Тэхён из тех парней, которые… если бы я попросил его подняться на небо и достать мне звезду, он бы вернулся со звездой и луной. Я думаю, что находясь вдали от него, я понял, как я никогда не даю ему то же, что он даёт мне. И с расстоянием всё становилось только хуже. Мне становилось только хуже ...Но сколько бы я ни накосячил, он просто извинился, не задумываясь. Если я когда-нибудь забуду о его дне рождения, он, вероятно, просто поцелует меня и скажет, чтобы я не беспокоился об этом... и я понял, что он не заслуживаю этого. Ему нужен кто-то, кто будет помнить его и ценить все маленькие способы, которыми он старается изо всех сил. Например, делать мне микстейпы, даже когда у меня нет времени их слушать… К удивлению Чимина, Чонгук усмехается. — Так все говорят. — Прости? — Ты не бросил его ради него, ты сделал это для себя. Потому что ты не мог справиться с болью. А теперь ты говоришь, что сделал это для него, чтобы почувствовать себя лучше из-за того, что ты был таким эгоистичным. Чимин не удосуживается указать на то, что голос Чонгука стал грубым, как будто он говорит по опыту. — Ты говоришь, что он сделает для тебя что угодно? Что ты не сможешь отплатить ему? Чимин, всё, что ты должен был сделать, всё, о чём он просил тебя, — это любить его и пережить учебный год, — Чонгук трясёт головой. Голова в недоумении. — Ты сделал это не для него. Если ты хотел сделать для него, всё, что тебе нужно было делать, это быть с ним, даже когда это было трудно. Но ты не смог сделать даже этого. Чимин понимает, что не так уж много он может сказать в свою защиту, потому что большая часть этого звучит правдоподобно. Есть одно. — Я люблю его, — тихо говорит Чимин. — Докажи это, — говорит Чонгук, — Если то, что ты говоришь о нём, правда, то он тебя очень любит. Ты должен извиниться, пока он этого не сделал.

***

Тэхён учится игре на гитаре чаще, чем раньше. Он репетирует песни до тех пор, пока у него не появляются мозоли на пальцах, а затем он репетирует ещё немного. Он выучивает «Luna» группы The Smashing Pumpkins. Он выучивает «Коробку в форме сердца» группы Nirvana. Он изучает «Лестницу в небеса», «Плохой восход луны» и «Летнее время» Дженис Джоплин. Он просматривает всю дискографию Queen и начинает с T. Rex. Он выучивает каждую песню, которую может, и продолжает учиться, потому что легче и утешительнее думать об аккордах, чем о ожерелье, которое у него не хватило духу выбросить, всё ещё лежащего на столе. Он хорошо справляется с тем, чтобы не признавать этого, но он может так долго держать это при себе. Намджун знает, когда они снова встречаются за обедом, и его способ утешить Тэхёна — сказать: — Мне всё равно, что ты думаешь, я хочу свести тебя с некоторыми людьми. — Мы не будем есть? — спрашивает Тэхён, садясь на пассажирское сиденье машины Намджуна. — Мы сделаем это позже. Ты всё ещё тренируешься, верно? — Ага. — Хорошо, — Намджун включает двигатель, — Есть несколько друзей, с которыми я хочу тебя познакомить. Намджун больше не отвечает на его вопросы, но когда они подъезжают к ближайшему бару на окраине города, в котором находится колледж Намджуна, Тэхён получает ответ. Их четыре. Дохён, Йесон, Джейсон и тот, который просто известен как «Кальмар». Должно быть, это одно из тех прозвищ, которые люди получают за то, что совершают либо очень смелые, либо очень глупые поступки. Тэхен понимает ещё больше, когда они представляются с инструментами. У Джейсона барабанные палочки, у «Squid» бас, у Йесона гитара, а Дохён стоит за клавишными на сцене, когда здоровается. — Мы слышали, как ты играл, — говорит Джейсон, указывая на гитару на сцене. — Я… — Тэхён смотрит на Намджуна, — Я балуюсь, наверное. — Прекрати. Хочешь немного поиграть с нами? — У меня нет… у меня нет гитары. Йесон протягивает ему свою: — Круто, что все гитары работают одинаково. Остальные начинают подниматься на сцену. Судя по всему, владелец разрешает им тренироваться здесь до открытия бара, чтобы у них было время. И бесплатные напитки. В основном газировка. Тэхён в панике смотрит на Намджуна. Намджун лишь качает головой. "Иди." — Какие песни ты знаешь? — спрашивает Йесон, беря на сцене дополнительную гитару. — Эм… ты знаешь Дженис Джоплин? Йесон ухмыляется. — Да, я думаю, что у всех так. Какая песня? — Кусок моего сердца? — Хорошо. Начинаем. И все начинают играть свои партии. Они начинают грубо вместе, другие никогда не играли с Тэхёном, а Тэхён никогда не играл с... ну... кем-нибудь. Но вскоре они находят ритм и чувствуют друг друга. Тэхён чувствует что-то — он ненавидит это говорить — наэлектризованность. Музыкой делятся вживую, все они создают свою собственную музыку, но превращают её во что-то гармоничное, подыгрывая друг другу. Он уже слышал это в нескольких песнях раньше, но никогда этого не делал. Это увлекательно. Они играют разные песни, которые он знает, и другие ребята относятся к нему довольно легко. Затем Дохён спрашивает его, думает ли он, что может одновременно что-то спеть. — Просто так, — говорит Дохён, пожимая плечами, — Ничего страшного. Тэхён думает об этом и решает спеть «может быть». Он спрашивает, знают ли они «Love Will Tear Us Apart», и все знают. Итак, Йесон помогает установить перед ним микрофон, и они начинают. Они не так хороши, как Joy Division. Звучит грубо и диссонансно, но чисто и сыро. Тэхён начинает петь на секунду позже, но быстро начинает исправляться. Тэхён опускает глаза, когда начинает хрипло напевать: « ♪Когда рутина сильно кусается/и амбиций мало♪ » Пока он поёт, он не может не думать о Чимине. Он чувствует тот гнев, который раньше был лишь небольшой его частью. Он становится больше, и он начинает чувствовать себя более отчаянным, пока песня продолжается. Он теряется в словах, почти задыхаясь, просто думая об этом. О том, насколько тексты сейчас близки к его очень реальным и очень чрезмерным отношениям. К тому времени, как он начинает припев, напевая о том, как любовь разлучит их, уже трудно сдержать эмоции в своем голосе. Но даже когда он чувствует, что может заплакать, он не прекращает играть или петь. Вскоре песня заканчивается, и ребята говорят ему, что это было весело. Они соглашаются взять пять и регидратироваться. Тэхён спрыгивает со сцены и садится рядом с Намджуном, чувствуя себя очень бодрым и полным сил совершенно по-новому. Он легкомысленно улыбается (или пытается улыбаться) Намджуну, допивая свой напиток. — Каково это? — спрашивает Намджун — Я… потрясен, — отвечает Тэхён, — Это было удивительно. — Хорошо. Йесон садится с ними, возвращаясь из бара. Он делает глоток воды и смотрит на Тэхёна. — Тебе было весело? — Ага. Очень. — Хорошо. Нам тоже, — Есон быстро смотрит на Намджуна — И мы решили, что ты прошел. —...прошел? — Ага, — кивает Есон, — Ты в деле. Если хочешь, конечно. — Подожди, чего теперь? Йесон смеётся: — Мы искали нового участника. Нам нравится, как ты играешь, нам нравится твой голос. Если ты заинтересован, мы будем рады видеть тебя. Подумай об этом. Тэхён говорит им, что подумает об этом, но он уже знает своё решение. Когда они с Намджуном уходят, Тэхён всё ещё остаётся в восторге. — Что это вообще было? — спрашивает он Намджуна, — Ты меня обманул. — Сказать тебе, что я хочу, чтобы ты познакомился с людьми, а затем представить их — это не обман. — Почему ты не сказал мне, что это прослушивание? — Потому что я не хотел, чтобы ты отговаривал себя от этого. —...и это должно помочь...? — Это было меньшее, что я мог сделать. Тэхён смягчается: — Спасибо. — Нет, серьёзно, я не знал, чем ещё могу помочь.

***

Тэхён не знал, как это может помочь, но каким-то образом участие в группе помогает. Нагрузки. Может быть, это время, которое он сейчас тратит на крики в микрофон. Что бы это ни было, он меньше плакал и больше писал тексты. Лирика помогает, потому что он присутствует со своей семьёй. Он присутствует со своими новыми друзьями. Когда он и его родители удивляют младших детей велосипедами в рождественское утро, он чувствует себя счастливым, а боль притупляется до пульсации. Его тексты оставляют желать лучшего, но он старается, и это больше, чем он может сказать о своих предыдущих действиях. Он пишет песню под названием «Yellow Acacia» и настолько доволен тем, как зло она звучит, что подумывает отправить её Чимину, просто чтобы спросить, достаточно ли она зла. Потому что Чимин поймет. Но он не отправляет. Что, оказывается, хорошо, потому что, когда он собирается уходить из дома 5 января, Чимин стоит на подъездной дорожке и ждёт его. Настоящий удар под дых заключается в том, что Чимин одет в жёлтый свитер и несёт жёлтые розы. Чимин не выглядит готовым. Похоже, он всё ещё пытается решиться подойти к двери и выглядит удивлённым, застигнутым врасплох, когда Тэхён выходит первым. Он нервничает. Тэхён никогда раньше не видел, чтобы он нервничал. Когда Тэхён начинает приближаться к нему, Чимин улыбается. Это сбивающая с толку улыбка, частично искренняя, частично натянутая, частично натянутая. Его руки трясутся, когда он протягивает цветы. — Для тебя, — говорит он. Однако Тэхен не берет розы. Он просто смотрит. — Что ты здесь делаешь? Что-то отчаянное блестит в глазах Чимина, но он держит слабую улыбку. Он снова протягивает цветы. — Я хотел сделать больше. Как и ты, но я… я не знал, что сделать. Тэхён всё ещё не тянется ни к нему, ни к цветам, — спрашивает он снова, — он никогда не видел Чимина таким нервным, он почти хочет обнять его, но он знает лучше. Чимин убирает руку и позволяет цветам висеть на боку. Он изо всех сил пытается смотреть Тэхёну в глаза, когда начинает говорить. — Тэ, я действительно думал, что поступаю правильно. Это было намного сложнее, чем я думал. И я был в стрессе, и колледж… колледж — отстой, большая занятость, пытаясь жонглировать всем этим, я всё время забывал о тебе, и я ненавидел это. — И что? Ты думал, что я заслуживаю кого-то получше? Чимин качает головой смотря на землю. — Я боялся, что ты поймёшь, что сделал это. И я думаю, что часть меня просто хотела расстаться с тобой до того, как ты сделал это со мной. Это было глупо. Я думал, что если мы расстанемся, это перестанет причинять боль. Забыл, что я всё равно буду любить тебя. Вместе или нет, здесь или там, я всё равно буду любить тебя, и мне всё равно будет больно… Я действительно не хотел причинять тебе боль, — говорит Чимин с лёгким нытьём и свежими слезами, — На самом деле нет. Но я думал, что поступаю правильно. Но, Тэ, я ходил в школу и потерял друзей, потому что это новый город. Потом я потерял родителей. Потом я потерял своё время, я потерял своё пространство, и я был очень, очень напуган, что тоже потеряю тебя. И я не мог этого вынести… Мне очень жаль, — продолжает Чимин. Он вытирает слёзы, испачкавшие рукав его свитера. Злость. Тэхен обычно маскировал это или проглатывал, убежденный, что на самом деле этого не было. Но это здесь сейчас. — Ты не мог бы, блядь, просто сказать мне? Чимин удивлённо моргает, глядя на него. Сегодня много новинок. Он никогда не слышал, как Тэхён ругается. Тэхен не даёт ему ответить. — Что мы вообще делали вместе, если ты не мог просто сказать мне, что ты чувствуешь? Если мы не могли просто поговорить об этом? — он замедляется и делает вдох, зная, что его голос начинает звучать как сумасшедший, — …что помешало тебе просто сказать мне? — …Я не знал, как. Я думал, что это… Я думал, ты рассердишься или… — Чимин запинается, — Я не думал, что ты поймёшь. — Тогда объясни мне! — Тэхен сожалеет о том, что повысил голос, как только он это сделал, но он не прекращает говорить, — Ты не можешь этого делать, ты не можешь просто решать, что ты можешь и не можешь сказать мне или что я не могу справиться. Ты любишь меня, я люблю тебя, это не просто чувство. Это обещание, что мы будем рядом друг с другом, даже когда никто другой не сможет нас понять. Это означает честность и это означает доверие, это не значит, что ты отбрасываешь его при первом же закрадывающемся в твою голову сомнении. Ты не можешь сказать мне, что я буду чувствовать к тебе или что я думаю… Господи, что было такого сложного в том, чтобы сказать мне? Чимин звучит жалко. — Было так много вещей, о которых я не мог тебе рассказать. Что бы я сказал? «Эй, детка, я так напряжён, что потерял сознание на работе»?» «Но не волнуйся, хотя я знаю, что ты будешь»? «Детка, мне кажется, что я умираю здесь, но, пожалуйста, не бросай всё, чтобы попытаться прийти сюда и сделать всё лучше»? — Чимин смотрит на него, — Это то, что я должен сказать? — Да! Потому что, чёрт возьми, не имеет значения, знаю я, что это произошло, или нет, я буду беспокоиться о тебе, несмотря ни на что, потому что я люблю тебя, а мир — дерьмовое место, и я хочу, чтобы с тобой всё было в порядке. Тэхён тоже начинает плакать, просто думая об этом. Через что, должно быть, прошел Чимин. Один. Чимин тянется к нему, но Тэхён делает шаг назад и качает головой. — Разве я не говорил тебе, что не хочу быть твоим парнем? Потому что ты ушел? Видишь ли, тогда я знал, что ты не будешь любить меня так сильно, как я любил тебя, и я знал, что ты причинишь мне боль, но я всё ещё... Я не могу позволить тебе сделать это снова, Чимин. Чимин сдувается. — Тэ… — Нет, — Тэхён залезает под рубашку, прямо под цвет, и дёргает за ожерелье, пока застёжка не сломалась и ожерелье не повисло в его руках. — Ты вернул своё, я могу вернуть своё. Возьми его обратно. Чимин качает головой. Тэхён впервые прикасается к нему, беря руку Чимина, бросая ожерелье ему в ладонь и сжимая руку Чимина в кулак. — Вот так. Держи, — говорит Тэхён, — Потому что я тебя не люблю, и это ничего для меня не значит. Тэхён уходит. Он даже открывает дверь своей машины. Но он захлопывает её и оборачивается, снова подходит к Чимину и забирает у него ожерелье. Он держит его крепко. — Видишь? Я знаю, что люблю тебя больше, потому что лгать тебе и причинять тебе такую ​​боль было самым трудным, что я когда-либо делал. Но ты сделал это со мной и не подумал дважды. Итак, — Тэхён машет ожерельем. — Я держу это. Потому что я всё ещё люблю тебя, и я имел в виду это, когда сказал, что никогда не остановлюсь. Но это? Нас? Зная, что ты можешь снова причинить мне такую ​​боль в мгновение ока… как я могу быть с тобой? Тэхён оставляет Чимина стоять с цветами и больше ничего. Он оставляет его. Уходит. Уезжает. И ему действительно нужно всё, чтобы не повернуть назад. Чимин возвращается в город, не дожидаясь оставшейся части перерыва дома. Он спал у Юнги на перемене, не желая идти домой, а если бы и захотел, то не смог бы. Но пребывание в городе после того, как Тэхён отверг его, заставляет его чувствовать себя хуже. Поэтому он волочит ноги обратно в город, чувствуя, что мир только что рухнул, и он единственный, кто это заметил. В какой-то момент полёта, погрузившись в свои мысли, он подходит, чтобы дотронуться до своего ожерелья, совершенно забыв, что его нет. Почему он отправил его обратно? В своей спальне он всё ещё сидит, чувствуя онемение. Сломанный и эмоционально избитый, но онемевший. Как будто он не совсем понял, что это значит. Только когда его глаза останавливаются на кассете, лежащей на его столе, ему становится по-настоящему больно. Это кассета, которую Тэхён сделал ему на день рождения. Тот, который Чимин до сих пор не слушал. Вместе с лентой была небольшая записка. Чимин не видел этого в первый раз. В ней говорится: «Эти песни играли в то время, когда я видел тебя, и мир замедлялся. Когда ты поцеловал меня дома, я слушал «Cosmic Dancer», я люблю тебя. Чимин кусает кулак. Он берёт кассету и плеер и ложится на кровать так же, как и тогда, когда наконец прослушал первый микстейп, который Тэхён сделал для него. На этот раз ощущения гораздо более разные. Звучит первая песня, и тогда Чимин наконец начинает плакать.

***

Дома Тэхен впервые вслух поет «Yellow Acacia». Он поёт её Тэыну, которая, кажется, единственная, кто может слушать его игру на гитаре, не перебивая. Вслух песня звучит злобно, вот так это звучит подло, но он чувствует себя подлым. Так что это трудно заботиться. Ведь он поступил правильно. Не так ли? Он не может просто вернуть Чимина обратно, как бы сильно ему этого ни хотелось. Потому что тогда Чимин снова причинит ему боль, и как это справедливо? Он заканчивает песню и смотрит на Тэына из-за своей гитары. — Тебе понравилось? Тэын, впервые за очень короткое время в ее жизни, потеряла дар речи. Она просто тупо смотрит на Тэхёна, а затем качает головой. — Я постараюсь не обижаться. Она поднимается с кровати и встаёт впереди, кладет свои маленькие руки поверх его и снова направляет их на струны. Ей нравится, когда он играет только одну песню, и она раздражается, когда он играет что-то другое. Он не знает, почему ожидал, что ребенок поймёт. Чтобы успокоить её, он начинает играть её песню. "Свет твоей любви." Узнав начало, она широко улыбается и начинает двигаться, что, по мнению Тэхёна, должно быть попыткой танцевать. Тэхен улыбается и думает, что по крайней мере кто-то хорошо проводит время. Он втайне надеется, что когда Тэын станет старше, никто никогда не разобьёт ей сердце. Если бы кто-то это сделал, Тэхён, который никогда не был жестоким человеком, мог бы взять дело в свои руки.

***

В феврале группа, которая в настоящее время называется Hemlock Fortnight, даёт свой первый концерт в клубе, от которого воняет рвотой, алкоголем и по́том. Это одновременно самое отвратительное и самое удивительное, что переживает Тэхён. В основном они исполняют каверы других групп. Немного Velvet Underground, немного Mott the Hoople, немного Sonic Youth. Но Джейсон предложил исполнить "Yellow Acacia" до начала концерта, и когда они сыграют её, публика откликнется. Кажется нереальным, что они уделяют больше внимания его глупому гимну подросткового горя. Кажется нереальным вообще исполнять эту песню. Он чувствует себя могущественным и чрезвычайно уязвимым одновременно. Концерт привлекает внимание, и они получают больше концертов, а к весне у них запланировано специальное выступление для ежегодной битвы групп. (И они больше не называются Hemlock Fortnight. Они называются Love, Nobody)

***

За неделю до концерта Юнги звонит Чимину. — Ты знал, что твой парень играет в группе? — Тэхён в группе? — Ха, ты даже не поправил меня и не назвал его своим бывшим. — Заткнись. С каких это пор он в группе? — Не знаю. Плевать… Я просто знал, что ты это скажешь. У него скоро шоу. — …Надеюсь, тогда всё пойдет хорошо. — Ты должен явиться — Он бы не хотел, чтобы я... — Я позволю себе не согласиться. Однажды Джун взял меня на один из их концертов… Тэ ужасно много поёт о тебе для человека, который не хочет, чтобы ты был рядом. — Он так делает? — Всё время. У них есть песня под названием «Perfume, Jubilance, Me». — Что это хотя бы значит? — Ничего такого. Сердце Чимина икает. — В любом случае, я думаю, тебе следует приехать, чтобы увидеть их. Я думаю, что они ужасны и претенциозны, а Тэхён… ну, он нормальный парень. Но я знаю, что для тебя он был более чем хорош, должен сказать, потому что он говорит чертовски много. Чимин замолкает. Он думает о последних вещах, которые сказал ему Тэхён. — Это большой? Концерт? — Я думаю. —...он не хочет, чтобы я был там. Даже если он это сделал, я не могу просто прийти и испортить его большую ночь. — Ладно, — вздыхает Юнги, — Полное раскрытие того, что ты совершенно не слышал от меня: он всё ещё носит это уродливое ожерелье, которое ты ему купил. Я не знаю, что он сказал тебе, но он солгал. Он хочет, чтобы ты был здесь. Так что езжай сюда. Юнги вешает трубку.

***

Чимин близок к тому, чтобы купить билет. Он действительно знает. Но когда приходит время покупать, он колеблется. Он не должен идти. Конечно, Тэхён всё ещё носит ожерелье. Потому что Тэхён любит его, и, по его словам, всегда будет любить. Даже после того, как он умрёт. Он не думает, что заслужил право видеть Тэхёна, слышать всё, что он хочет сказать. Он не имеет права видеть Тэхёна ещё более уязвимым, чем раньше, не тогда, когда он тот, кто взял эту уязвимость и бросил её ему в лицо. — Это глупо, — говорит Чонгук. Чем дольше они знают друг друга, тем смелее он становится. — Ты не пойдёшь? Даже поздороваться? Чимин, как ты такой тупой с таким высоким средним баллом? Но Чимина невозможно переубедить. — Я должен заслужить это… я должен заслужить его.

***

Руки Чимина трясутся, когда он сдаёт коробку на почте. Это его прощальный подарок. Он не ждёт ответ, он не знает, почему так нервничает. Но опять же, знание того, что он не получит ответа, вероятно, заставляет его так нервничать. Внутри коробки он упаковал письмо. Микстейп осветил микс. Рукопись написанного им рассказа под названием «Грязь». Гитарный медиатор. И коробку конфет. Он хотел купить Тэхёну подарок, настоящий подарок. Что-то вроде альбома или фотографии того времени, когда они были вместе. Но у Тэхёна полно альбомов, а у Чимина нет сил испортить для Тэхёна больше песен, чем у него уже есть. Это не начало, напоминает он себе. Это до свидания. Он назвал микстейп «Closure» и вставил между песнями записи, в которых он объяснял, как мог. Он хотел сделать что-то грандиозное… но не знал как. Поэтому он бросает посылку и надеется на лучшее. Я собираюсь скопировать тебя, потому что, хотя мне потребовалось много времени, чтобы понять это, и хотя ты, вероятно, даже не заметил, ты держишь меня в своих руках. Иногда я принимаю решения, думая о тебе. Даже сейчас. Буквально на днях у меня был выбор между сверхурочной работой и выходными. И я слышал, как ты упрекаешь меня. «— Чимин, полегче с собой». Поэтому я взял свободные выходные и попытался развлечься. Я говорю пытался, потому что невозможно получать удовольствие, зная, как сильно я причинил тебе боль. Я знаю, что причинил тебе много боли, и я не могу достаточно извиниться. Я знаю, что приговаривал тебя к боли всё время, пока твоим единственным преступлением была безоговорочная любовь ко мне. И я точно знаю, что это была любовь. Это любовь. Я не исправляю время, потому что жду, что ты примешь меня обратно. А потому, что я понял, что я тоже, скорее всего, буду любить тебя, пока не умру, а потом после. Ты можешь себе это представить? Я, призрак, преследующий людей, и вместо того, чтобы отправить их в ад, я просто говорю: «Позвольте мне рассказать вам о моей настоящей любви Ким Тэхёне. Он любил меня, и я наказал его за это». Ты спросил меня в своем последнем письме, почему я не ответил. Ненавижу отвечать вопросом на вопрос, но как я мог не ответить? Ты сделал что-то удивительное для меня. Написал мне письмо и сделал к нему микстейп. Затем ты попросил меня, делая это удивительное дело, не искать тебя. Удивительного человека, стоящего за этим. Ты звучал так искренне в своём письме. Как будто ты уже любишь меня и как будто знал ещё тогда, что я не оценю этого. До тебя я жил в мире, где я чувствовал себя по большей части невидимым. Были друзья, которые видели меня, но даже они не могли сравниться с тем, как ты меня видел. От «Сирен Титана» до моего любимого розового свитера, ты уже знал меня лучше, чем кто-либо. Можешь себе представить, как меня это озадачило. Но уже тогда я знал, что не хочу тебя терять. Ты сделал микс на мое 18-летие с заголовком "Я думаю, ты прекрасен". Я помню, как боялся, что закончу учебу и никогда не узнаю, кто заставляет меня чувствовать себя таким замеченным. Я так устал быть невидимым. Мальчик-айсберг. Потом ты снова написал мне, и тогда ты полюбил меня, и весь мой мир изменился. Ты обращался со мной так, будто на свете нет ничего, чего бы я не заслуживал. Я знаю, что ты всё это знаешь, и я обещаю, что говорю это не просто так. Я говорю это, потому что в глубине души я боялся того, как сильно ты заботишься обо мне и как ты делаешь это так бесстрашно. Я думаю, что боялся, потому что никто никогда не любил меня так. Это смело. Ты должен понимать, что я вырос в месте, где этого было не так много. В основном меня воспитывали няни или няни, которые не были ласковыми, потому что у них не было на то причин. А потом родители, которые... Я не помню, чтобы они когда-нибудь говорили, что любят меня. Когда я рос, всё, чего я хотел, это чтобы кто-то любил меня, а потом появился ты, и ты это сделал, и мне стало страшно. Но я был готов нырнуть ногами вперёд. Я не очень боялся, пока не ушёл, и я думал, что могу как-нибудь потерять тебя. Быть с тобой было всё равно, что жить под радужным небом. Всё по-другому, ярко и захватывающе. Я знал, что если я потеряю тебя, всё станет серым. Я знал, что это будет больно. Потом по какой-то причине я верил, что потеряю тебя и что это перестанет быть просто "Что если?". Не знаю, что заставило меня так в этом убедиться. Я просто знал, что хочу покончить с этим до того, как оно закончится. Как будто срывают пластырь. Я наговорил тебе столько всякой ерунды, когда ты боялся, что я уйду. И я лицемер, потому что всего, чего ты боялся, боялся и я. И я сделал все эти страхи реальными. И мне очень жаль. Я бы хотел, чтобы у меня была машина времени, потому что я бы забрал его обратно. Конечно, не всё. Я бы не стал касаться времени, которое мы провели вместе. Или время, которое мы провели врозь. Я бы просто вернулся к той ночи по телефону, когда ты поставил мне «Луну», и я бы заткнулся о своих страхах и просто сказал бы тебе, что песня прекрасна и что я отчаянно люблю тебя. Но я знаю, что научная фантастика — это просто научная фантастика. Я знаю, когда ты облажался в реальной жизни, ты облажался навсегда. Там нет повторного выполнения и возврата. Остаётся только извиниться и попытаться исправить ситуацию. Итак, Тэхён, это я пытаюсь. На моем уроке творческого письма нам поручили написать небольшой рассказ. Передать как можно больше различных эмоций с помощью очень немногих слов. Я не знал, что собираюсь написать, но потом начал писать и обнаружил, что пишу о тебе. Я написал это в дневнике, который ты мне дал, и не останавливался, пока почти все страницы не были заполнены. Мне пришлось сократить его для урока, так что многого не хватает. Я упаковал копию рассказа, и ты можешь прочитать его, если хочешь. Можешь порвать, если хочешь. Ты можешь разрушить всё это и написать об этом песню, если хочешь. Я пишу это не для того, чтобы ты почувствовал, что мы должны снова быть вместе. Я пишу это, потому что ты заслуживаешь знать эти вещи. Что я люблю тебя, и что я боялся, и что всё, что я делал, не имело ничего общего с тем, что ты причиняешь мне боль. Потому что ты был — ты — идеален в моих глазах. Я слышал, что ты играешь в группе и твоя музыка потрясающая. Я слышал, что у вас скоро шоу, какое-то соревнование. Я бы пришёл, но я не думаю, что это моё место, чтобы услышать это. Не потому, что это может быть обо мне. А потому, что у меня была возможность выслушать тебя и узнать тебя. Интимно. Я пришёл не потому, что хочу, чтобы ты хотел, чтобы я был там. И я не буду гадать, что ты чувствуешь, потому что это моё предположение, которое в первую очередь привело меня в эту неразбериху. Надеюсь, однажды ты дашь мне это услышать. Надеюсь, я снова заслужу это доверие. Я люблю тебя, Тэхён. И мне очень жаль. PS: я знаю, что это неуместно говорить, но это правда, и я пытаюсь быть правдивым: когда мне будет пятьдесят лет, и у меня будут дети и внуки, и я буду думать о тебе, я надеюсь, что не буду смотреть вдаль. Интересно, любишь ли ты меня ещё? Надеюсь, я просто повернусь к тебе, сидящей рядом со мной, и спрошу: «Когда ты узнал, что хочешь на мне жениться?» Его рассказ «Грязь» не представляет собой ничего особенного с технической точки зрения. По сравнению с другими его рассказами по качеству «Грязь» просто в порядке. Даже его профессор оценил его только на колоссальные 80%, дополнительные баллы за оригинальность. Но то, что истории не хватает в качестве, она компенсирует значимостью. Важно то, что Тэхён никогда не читал ничего из его произведений, и особенно то, что эта история о Тэхёне. С точки зрения истории, речь идёт об андроиде по имени SQ-51 (позже переименованном в «Кит» путем самопрограммирования) и его непреднамеренном и случайном приобретении человеческого сознания. Это история, которая была рассказана раньше, ИИ, ищущий эмоции. Но это то, как Чимин сказал, что это действительно важно. Чимин не знает точно, когда он понял, что история была о Тэхёне, или даже когда он понял, что «Кит» на самом деле был просто Ким Тэхёном с добавлением « эй » , чтобы сделать это менее очевидным. Он просто знает, что момент, когда Кит осознаёт, что он приобрёл невероятный подвиг чувств, на самом деле был моментом, когда Тэхён снял ожерелье, просто чтобы показать Чимину, каково это — чувствовать боль. Чимин хорошо знает, что Тэхён не ответит ему, что они мертвы, как дискотека, что их отношения — это самолёт, который уничтожил Бадди Холли и вошёл в историю как День, когда умерла музыка. Но он все еще чувствует себя разбитым горем, когда проходит месяц, а он не получает ответа.

***

Сейчас апрель, и время ожидания в почтовом отделении и у телефона истекло. Он знает песню Тэхёна. Он не просто «знает» это, как будто он знает, что когда-нибудь умрет (знает, но всё ещё боится, когда сталкивается со смертью). Он знает это так же, как знает, что его зовут Чимин. Тэхен покончил с ним, и всё, что у них было, каким бы хорошим оно ни было, давно закончилось. Так что это большой сюрприз, когда однажды апрельским вечером он отвечает на стук в дверь своего общежития и сталкивается лицом к лицу с Тэхёном из всех возможных людей. Его волосы стали длиннее, и некоторые из них падают ему на лицо. Он стоит перед дверью, опершись одной рукой на косяк. Его лицо наклонено вниз, и когда Чимин открывает дверь, он просто поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я не собирался приходить, — это первое, что говорит Тэхён. Чимин открывает рот. Тэхён качает головой. Он выглядит отчаянным. Грустным. Всё равно пришёл. — Ничего не говори, — говорит Тэхён, — Моя мать воспитала меня, чтобы я не ненавидел, — начинает он, говоря медленно, — Мой отец воспитывал меня не для того, чтобы драться. Я слушаю только одного из них, потому что я действительно ненавижу тебя сегодня вечером. Чимин снова открывает рот, потому что сбит с толку. Почему Тэхён рифмует? Но Тэхён подносит палец к губам и продолжает. — Однако они не учитывали таких людей, как ты. За ту ненависть, которая может возникнуть, когда кто-то, кто любит тебя, решает, что любовь больше не настоящая… и это убивает. Мне сказать это, только потому, что я серьёзно, но я действительно ненавижу тебя сегодня вечером. Я никогда не мог даже мечтать об этом, как я чувствую к тебе сейчас. Потому что я всё ещё люблю тебя как сумасшедший, и эта любовь именно так... Я могу написать эту песню и знай… что ты можешь заставить меня чувствовать себя грустным и при этом оставаться жёлтым. Тэхён останавливается. Он выпрямляется, неуверенно переминается с ноги на ногу и стоит, неловко свесив руки по бокам. — Без музыки звучит хуже, но вот. Это твоё. Губы Чимина снова приоткрываются, и на этот раз Тэхён кивает и нервно прикусывает губу. — Я не… я не понимаю, — бормочет Чимин. — Это твоё, — снова говорит Тэхён, — Это первая песня, которую я написал о тебе. «Жёлтая акация». Ты сказал, что хочешь это услышать в своём письме. — Ты читал? Тэхён смотрит на него и немного насмехается, но не совсем. — Конечно. Кто я по-твоему? — …ты ничего не сказал. — Потому что я не собирался. Потому что я не хотел… смотреть на себя, я не хотел отвечать, и всё же каким-то образом я проехал через всю страну для тебя, — Тэхён снова останавливается и смотрит на Чимин может видеть, насколько он измотан. Как долго он ехал? — Я действительно не хотел приезжать. Чимин молчит, когда спрашивает — Почему ты?.. — Потому что я люблю тебя, — мягко говорит Тэхён. Как будто он побеждён, — Но я почти сделал это, — говорит Тэхён с натянутой улыбкой — Я чуть не ушёл от тебя навсегда. Не ответил. Месяц… Я продержался целый месяц. И я думал, что я такой сильный, но оказалось, что чём дольше я ждал, тем быстрее я должен был увидеть тебя. Звонок не подойдёт. У тебя было… — Тэхён останавливается, чтобы судорожно выдохнуть, — У тебя было так много наглости, когда ты отправил мне это письмо. Много наглости… Мне пришлось проделать весь этот путь, чтобы кое-что исправить. — Тэ… — Нет, нет. Я люблю тебя, но ты сказал достаточно. Дай мне слово. Плечи Чимина сгорбились вперёд. Он пытается подготовиться. Он знает, что Тэхён позволит ему это. Опять таки. — Во-первых, — вздыхает Тэхён, — Ты сказал, что я обращался с тобой так, как будто на земле нет ничего, чего ты не заслуживаешь… и если я так к тебе относился, то я тот, кто должен извиниться, потому что во вселенной нет ничего, чего бы ты не заслуживал. Чимин смотрит удивлённо. Тэхён смотрит прямо на него. — Два. Ты сказал, что спросишь меня, когда я впервые узнал, что хочу на тебе жениться. Я подумал, что должен ответить сейчас и сказать, когда ты впервые поцеловал меня. В тёмной комнате… я сказал себе — Я выйду за этого мужчину, и я не могу дождаться. Чимин начинает плакать. Тэхён тоже. Но Тэхён продолжает смотреть на него. Он лезет в карман. — Три. Это принадлежит тебе. И Тэхён вытаскивает ожерелье Чимина. — Это твоё, если ты этого хочешь. В этот момент у них обоих наворачиваются слезы. — Конечно, я хочу этого, — говорит Чимин, имея в виду «конечно, я хочу тебя». Однако Тэхён не даёт ему этого. Он умоляет: — Ты не можешь снова причинить мне такую ​​боль. — Никогда, — говорит Чимин. Он обещает. Обещание ещё не полностью вырвалось из его уст, когда Тэхён входит, обнимает его за спину и целует так, будто это последний поцелуй в их жизни. Когда все заканчивается, Тэхён отстраняется и прислоняется ко лбу Чимина. — Ты не представляешь, как долго я хотел это сделать. — С тех пор, как я открыл дверь? - догадывается Чимин. Тэхён качает головой. — С тех пор, как я подбросил тебя к аэропорту. Тэхён снова целует его, на этот раз углубляя его ещё до того, как он действительно начнется. Обвивая одной рукой его талию, а другую начиная скользить вверх по спине, Тэхён продолжает держать Чимина, пока Чимин в то же время ведёт его в комнату. Тэхён пинком закрывает за собой дверь и следует за ним, ни на секунду не отрывая губ. Теперь он целуется по-другому. Как будто он уверен, а не просто подпитывается от нужды. Чимин цепляется рукой за шею Тэхёна, не давая ему отстраниться, хотя очевидно, что ни один из них этого не хочет. И не отделяются. Даже когда Чимин падает обратно на свою кровать, а Тэхён следует за ним, падая на него сверху. Они просто падают вместе. Чимин не знает, то ли это только в его голове, то ли язык Тэхёна действительно сладок и неоспорим. Что он действительно знает, так это то, что он никогда не хочет, чтобы этот момент заканчивался. Тэхён тяжело лежит на нем, но такое сдавливание доставляет удовольствие, заставляет Чимина чувствовать себя в тепле и безопасности. Тэхён высвобождает руку из-под спины Чимина и обхватывает лицо Чимина, наклоняясь и целуя глубже. Чимин с энтузиазмом отвечает, цепляясь за губы Тэхёна, хотя они никуда не уходят. Рука Тэхёна скользит вниз по его щеке, шее, вдоль руки и останавливается на талии, медленно лаская кожу. Кончики его пальцев задерживаются на краю рубашки Чимина, немой вопрос. Могу я? Чимин мычит в рот Тэхёну в ответ. Да. Конечно ты можешь. Он смещается под весом Тэхёна, когда Тэхён наконец просовывает руку Чимину под рубашку и как следует прикасается к нему. Он нежно сжимает плоть там, и Чимин извивается под ним. Тэхён начинает ещё больше задирать рубашку, и тут Чимин отстраняется. Он может только представить, как раскрасневшийся он должен выглядеть. Он знает, как бездыханно звучит. Тэхён смотрит на него с недоумением, а Чимин просто кивает на его руки. — Можешь сначала надеть это на меня? Тэхён смотрит на свою руку и улыбается ожерелью, которое он держит в руке. Он садится, откидываясь на колени, и Чимин делает то же самое. Сначала Тэхён изо всех сил пытается зацепить цепочку за шею Чимина, вскоре ему это удаётся. Прежде чем Чимин успевает взглянуть на ожерелье, Тэхён стягивает рубашку через голову. Чимин смеётся, когда она снята, и его рубашка падает куда-то на пол. Затем Тэхён откидывается назад и смотрит на него, нежно улыбаясь. — Я просто хотел увидеть это несмотря на твоё согласие. Он выглядит мило, сидя на голой груди Чимина, блестя на свету. Чимин широко улыбается и бросается вперёд, в объятия Тэхёна, который сейчас смеётся. Он возвращается к его поцелуям, восхищённый мягкостью его губ, сладостью языка и тем, как Тэхён держит его в своих объятиях. На этот раз Тэхён обнимает его и ложится на кровать, взяв с собой Чимина. Сверху Чимин расставляет бёдра, чтобы удобно оседлать Тэхёна. — Я скучал по тебе, — говорит он, выдыхая в рот Тэхёна так, как будто ему это нужно. И Тэхён вдыхает слова, как будто они ему нужны больше. Он хватает Чимина за бёдра и переворачивает их, чтобы снова оказаться сверху. И теперь, когда ноги Чимина раздвинуты, ничто их не разделяет. Они чувствуют друг друга и оба стонут от прикосновения. Чимин почти забыл об обхвате Тэхёна. Приятно чувствовать это против него впервые за такое долгое время. Они несколько раз двигают бедрами друг к другу, глубокие кувырки Тэхёна наталкиваются на энергичные толчки Чимина. В третий раз, когда он двигает бёдрами, Тэхён отстраняется и хриплым шепотом спрашивает, есть ли у него что-нибудь. Чимин пересекает комнату и подходит к кровати Чонгука и начинает что-то рыться в ящиках стола. Что-либо. Позади него Тэхён начинает раздеваться. Он стягивает туфли, снимает штаны, стягивает через голову рубашку и бросает её куда-то вместе с Чиминовой. Когда Чимин наконец возвращается со смазкой и презервативом — точнее, с тремя — он выглядит взволнованным. — Мы просто не скажем ему. Тэхён снова улыбается и встаёт ему навстречу. Он удивляет Чимина, извлекая из него короткий визг, когда поднимает его на руки и ненадолго несёт к кровати. Когда обе рубашки сняты, кожа к коже, Чимин впервые осознает, насколько твёрд живот Тэхёна, насколько он очерчен. Он пропустил это в первый раз в кузове грузовика. Но теперь он не так нервничает и всё чувствует как есть, может даже лучше. Тэхён укладывает его обратно и начинает целовать шею, нежно посасывая кожу и спускаясь к ключицам. Чимин надеется, что он пометит его. Он хочет носить любовь Тэхёна к нему на своем теле, чтобы все могли видеть, чтобы все могли знать, что Тэхён любит его, а Чимин любит его в ответ. В отличие от предыдущего опыта, он хочет сделать это правильно. Он хочет признаться в любви и не бояться. Чимин так давно хотел секса с Тэхёном, что был готов нырнуть в него, как голодный зверь, но он не может отрицать, что позволить Тэхёну задавать темп — лучшее, что случалось с ним в его жизни. Не успел влюбиться в Тэхёна. Тэхён. Красивый, красивый Тэхён. — Чёрт, Чимин, ты выглядишь так красиво, — шепчет Тэхён достаточно громко, чтобы его можно было услышать, когда он освобождает Чимина от уз его джинсов и сталкивается лицом к лицу с очень голым телом Чимина. Это всего лишь второй раз, когда Чимин слышит, как он ругается, и каким-то образом он знает, что это что-то значит, когда Тэхён так делает. Тэхён всё ещё тихим голосом, его нервы удвоились с каждой секундой, он спросил его, что он должен был делать в ту первую ночь в грузовике. Не то чтобы он не знал, что делать. Он смотрел порно и дрочил, как и любой любопытный подросток. Каким-то образом этот момент казался слишком тяжёлым для такой грубости, и внезапно он потерял рассудок. Но теперь… теперь Тэхён кажется более уверенным. То, как он медленно целует тело Чимина, отработано. Как будто он делал это достаточно раз, чтобы знать, что делать, не задумываясь. Чимин бросает взгляд на Тэхёна, и внезапно воздух кажется другим. Он жёстче, чем когда-либо, и Тэхён, безусловно, уделяет ему достаточно внимания, но он не может не чувствовать… неуверенности. То, как Тэхён двигается над ним… Он был с кем-то еще? Откуда он теперь так хорошо знает? И эта мысль не должна его расстраивать. Ведь они расстались. Но это не очень приятная мысль, мысль о том, что Тэхён был с кем-то в сексуальном плане. Ничего больше не говоря, Чимин приподнимается, наклоняется и тянет Тэхёна вверх, снова захватывая его губы. Теперь он может целовать немного сильнее. Он хочет, чтобы Тэхён почувствовал это, без слов понял, как сильно Чимин хочет его и как он отказывается снова причинить ему боль. Тэхён отвечает на поцелуй, прерывая поток мыслей Чимина и почти замыкая его мозг. Чимин использует это как предлог, чтобы дотронуться до Тэхёна. Он ощупывает свою грудь не совсем твёрдой, но с достаточно выраженными мышцами, чтобы показать, что он заставлял своё тело работать больше, чем должен был бы подросток. Почему-то этого Чимину кажется мало. Он наклоняется и начинает расстёгивать джинсы Тэхёна. И Тэхён, добросердечный Тэхён, на самом деле отстраняется, чтобы посмеяться над Чимином. — Нетерпеливый, — тихо упрекает он. Чимин улыбается и быстро целует его. — Ты знаешь, как долго я этого хотел? — С тех пор, как я высадил тебя в аэропорту? — догадывается Тэхён, когда Чимин полностью стягивает штаны. Чимин бросает их на пол и снова поднимается. Он закидывает одну ногу на колени Тэхёна, так что он снова оседлал его, и Тэхён прижимает его к своей груди. — С тех пор, как ты заставил меня кончить в первый раз. Я не переставал этого хотеть. Тэхен заставляет его замолчать ещё одним поцелуем. А затем он бормочет Чимину в рот. — Тогда перестань болтать и позволь мне дать тебе это. Это происходит быстро после этого, в основном потому, что они оба в отчаянии, потому что это было так давно, и потому что они оба так сильно хотят. Чимин быстро открывает себя, и Тэхён протягивает руку помощи только тогда, когда Чимин говорит, что он закончил только для того, чтобы еще больше подстегнуть Чимина. На этот раз упаковку с презервативом разрывает Тэхён, и он делает это плавно, умело скатывая презерватив по члену. Чимин наблюдает за быстрым движением, наблюдает, как Тэхён сжимает себя, несколько раз. По какой-то причине он ждёт, пока головка кружит вокруг его входа, прежде чем вдруг спрашивает. — Ты был с кем-нибудь? Не время спрашивать. Неправильная поза, чтобы просить об этом. Тэхён сидит, прислонившись спиной к стене, раскинув ноги на кровати. Чимин держится на коленях Тэхёна, сложив руки по обе стороны от головы Тэхёна. Рука Тэхёна обхватила его член и ждала, когда можно будет войти. Сейчас не время спрашивать. Но Чимин спрашивает об этом, и Тэхён, кажется, совсем не беспокоится. Максимум немного запутался. — Что ты имеешь в виду? Чимин облизывает губы. Кусает их. Передумывает. — Как сейчас? С кем-нибудь? Тэхён качает головой. — Нет... А ты? — Нет… Ты стал лучше. — Я ещё даже не начал. — Ты знаешь, о чём я, — краснеет Чимин. Тэхён начинает тыкаться носом в его шею, касаясь открытым ртом кусочка кожи. — Я хотел быть хорошим, — шепчет ему Тэхён, — Наверстать упущенное... Я много думал об этом. — Я тоже, — шепчет в ответ Чимин. — Тогда... Могу я? Чимин снова чувствует его у своего входа и резко вдыхает. Он нетерпеливо наклоняется к Тэхёну, зарывшись лицом в его шею. Он кивает, и Тэхён медленно входит внутрь. Он стонет и сжимается вокруг него, уже вращая бёдрами, чтобы приспособиться. Он чувствует себя таким полным. С дрожащими бёдрами он опускается ниже, пока Тэхён не достигает дна, и они оба достигают чего-то неприкосновенного. Он медленно приближается к этому, выходя и медленно входя обратно. У него вообще не было возможности начать ритм, потому что Тэхён зацепил его за руку и уложил. Тэхён целует его с жаром, открытым ртом и несравненной страстью, когда он двигает бёдрами вперёд быстро и сильно, затем медленно и мягко. Он меняет его, чтобы они могли продержаться дольше, чтобы это никогда не закончилось, чтобы они могли заниматься любовью как можно дольше. Каждый толчок сопровождается «Я люблю тебя», чтобы соответствовать ему, и они оба лежат, запутанные и восхищённые этой сумасшедшей мелочью, называемой страстью, до конца ночи. Тэхён дрочит ему первым, быстро и сильно ловкой рукой. В то же самое время, когда Чимин изливается на его живот, Тэхён изливается в презерватив с криком имени Чимина на губах. Тэхён первый целует вверх и вниз по шее Чимина даже после этого. Ленивые поцелуи и тяжёлое дыхание, а затем лёгкий свет разделили их. — Вы банк? — спрашивает Тэхён. Чимин чувствует, как его голос вибрирует на его шее, чувствует, как его горячее дыхание щекочет кожу, и он улыбается. Прежде чем он успевает засмеяться или задать вопрос, Тэхён продолжает, — Потому что ты меня действительно заинтересовал. Это даже не смешно на самом деле. Но Чимин настолько удивлен этим, что смеётся, несмотря на все свои усилия, и Тэхён смеётся вместе с ним. Он дарит ему еще один мягкий и сладкий поцелуй и... — Я обещал рассмешить тебя на этот раз. Они целуются до конца ночи, а утром просыпаются в объятиях друг друга и целуются ещё.

***

Через два дня Тэхён уезжает домой, и Чимин обещает, что на этот раз не сдастся. Когда Чимин прибывает в аэропорт на летние каникулы, Тэхён ждёт его в зоне посадки с жёлтой табличкой «Любовь всей моей жизни». Чимин бросает свой багаж и прыгает в объятия Тэхёна, когда видит его. Они едут в свое поле, пьют и смотрят на звёзды. Тэхён говорит, что любит группу, но не хочет быть рокером в сценическом смысле. Он предпочел бы быть автором песен, и он работает над этим. Чимину ещё осталось три года в колледже. Но они справятся. (На этот раз по-настоящему). Они задают друг другу вопросы о времени, проведенном в разлуке, навёрстывая упущенное (и навёрстывая упущенные поцелуи). Они молодцы. Тэхён смотрит на него. Их песня звучит по радио. Сверчки громкие, но приятные. Вдалеке светлячки. И звёзды яркие. — Чимин? — Да. Тэхён сжимает рукой предмет в кармане. — У меня к тебе ещё один вопрос.