Хитрый кролик, глупый лис

      Пробуждение у Антона выходит не самым приятным. Сначала, по ощущениям, кто-то усиленно пытается оторвать ему хвост, а потом хватка ослабевает, но ему прилетает пяткой прям в коленку.       — Ай, блядь! — Антон от неожиданности дергается и скатывается с кровати, вдобавок ко всему больно ударяется об угол тумбочки.       — Бля, Шастун, ты хули орешь? — Арсений даже будучи заспанным умудряется выглядеть грозно. — Я в отличие от тебя сидел почти до утра, а не пускал слюни себе на плечо.       — Так а че ты меня не разбудил? — Антон взмахивает руками. — И не пускаю я слюни во сне!       — А ты не просыпался… — Арсений зевает, а после потягивается и скидывает с себя одеяло. Антону оно, кстати, не досталось, он так и спал сверху покрывала, но его это перестает волновать ровно в тот момент, когда он видит, что футболка Арсения задралась к животу, уже целиком являя миру черные боксеры и утренний стояк. Рот Антона тут же наполняется слюной, но он себя одёргивает и отворачивается.       — Пойду умоюсь, — бросает он и вскакивает на ноги.       — Не смей трогать мою щетку! — доносится ему вслед. Антон, конечно же, и не думал.       За завтраком Арсений пересказывает, что просмотрел полностью три дня — осталось еще три, — но ничего необычного не нашел. Хотя то, с каким упорством Егор посещал один и тот же бар каждый день, всё же вызывает кое-какие вопросы.       — Думаю, стоит наведаться туда, осмотреться, — предлагает Антон.       — Мгм, — соглашается Арсений, складывая посуду в посудомойку. Антон смотрит куда угодно, только не на натягивающуюся вокруг ягодиц ткань при каждом наклоне Попова. Конечно же.       Сегодня суббота и бар откроется только часов в девять вечера, поэтому Антон решает пока ехать домой: как минимум надо привести себя в порядок. Арсений на это лишь безразлично пожимает плечами: мол, делай, что хочешь.       В маленькой двухкомнатной квартирке его встречает Макар, с которым они вместе снимают квартиру и учатся, и его медвежьи объятия.       — Ля, мужик, бросил меня тут одного в вечер пятницы, я чуть со скуки не подох, а, — добродушно рычит он. — Предупредил бы хоть, я б пацанов позвал.       — Прости, — Антон виновато улыбается. — Я не планировал с ночевкой оставаться, да и вообще задерживаться.       Частенько вечером в пятницу они затариваются пивом, пиццей и чипсами и либо рубятся в приставку, либо смотрят футбол, либо о жизни треплются, в общем — как пойдет. Но вчера Антона так захватила идея с камерами, что он вообще забыл какой день недели.       — Ну, сегодня-то хоть затусим? — Макар тащится на кухню и ставит чайник — видимо, недавно проснулся.       — Прости, — Антон совсем поджимает уши и хвост. Ему правда стыдно бросать друга одного, но и вести в бар с Поповым не хочется. Хочется побыть с Арсением наедине, ведь они идут вдвоем, в бар… — Проект. Кстати, а ты с кем?       — Да с этой Оксаной, с которой ты тусишь часто, — Илья нарезает колбаску и укладывает ее на хлеб. — Ничего такая, птичка певчая. Миленькая.       Антон кивает и оставляет Макара наедине с завтраком и ютубом. Слегка снисходительный тон Макара чуть режет уши, но на самом деле его мысли Оксана с Ильей покидают тут же, стоит ему ступить на порог своей комнаты. После идеально чистой квартиры Арсения, здесь царит истинный бардак. Антон поднимает с пола грязные вещи, отправляя их в стирку, и начинает выбирать наряд на вечер.       Парадоксально, но хочется выглядеть не хуже Арсения. Однако в итоге, когда Антон, уже занявший их заранее забронированный столик, видит Арсения, он понимает — тут, дай боже, бомжом бы не выглядеть. Арсений шикарен. Красные кеды, клетчатые черно-красные штаны в обтяжку и строгая черная рубашка. Антону кажется, что она слегка просвечивает. Он сам в своих черных джинсах и белой рубашке выглядит… слишком просто, плоско и безвкусно.       — Кхм, — Антону приходится прочистить горло, когда Арсений садится, наконец, за столик, — шикарно выглядишь, Арс.       — Я знаю, — сначала Антон хочет возмутиться, но потом ловит легкую улыбку Арсения и понимает — шутит, комплимент принимает. — Ты что-нибудь заказал?       — Нет, я пару минут назад пришел, но выбор тут не ахти, — конечно, Антон лукавит. Для него выбор как раз огонь: пиво, пиво и пиво, — благо бар не так далеко от дома и он решил не брать машину, чтобы лучше слиться с окружающей средой, так сказать. А вот Арсений вряд ли большой любитель пива, пусть даже крафтового.       — Добрый вечер, вы готовы сделать заказ? — к ним подходит официант, улыбается.       — Да, мне пожалуйста темный эль, чипсы к нему, и чили-бургер, — Арсений мило улыбается официанту, но все в рамках приличия. — А моему парню…       Антон сначала хочет возмутиться, мол: я не его парень, а потом понимает — как парочка, они лучше скроются среди остальных посетителей — бар в основном нацелен на травоядных, тут даже большая часть бургеров без мяса, и Антон, как обычный посетитель — выделяется на фоне, а вот как пара — они вполне сойдут за тех, кто пытается в только-только начинающихся отношениях соответствовать натуре своего партнера.       — Да, мне пожалуйста светлое нефильтрованное и бургер с гуакамоле, — Антон тоже улыбается официанту и отдает ему меню. — Спасибо.       — Надеюсь ты не против, что я назвал нас парой? — как бы невзначай бросает Попов, но Антон видит, что его щеки слегка заалели. — Так проще…       — Слиться с толпой да, я понял, — Антон понятливо кивает.       Вечер проходит за легкой беседой ни о чем. Арсений рассказывает о своих похождениях в школе, как он занимался постановками в школьном театре, и ставил танцы для девочек, из-за чего его однажды даже побили.       Антон удивляется жестокости людей и рассказывает, как ездил в деревню к бабушке — обожал проводить у нее лето, как решил после школы рвануть в Москву, не особо на что-то надеясь, а поступил на бюджет в итоге.       Они много смеются, и когда Антон смотрит на смеющегося Арсения, на то, как смешно он морщит нос, у него искры в груди рассыпаются. Он думает о том, как Арсений умудряется быть таким разным, и в то же время в бар входят новые посетители. Атмосфера неуловимо меняется.       Целая банда — по-другому Антон назвать их не может, — человек десять, и все травоядные. Копытные в основном: быки, антилопы, лошади… В черных кожаных куртках, очках, зализанные, — будто вылезли из девяностых.       — Добрый вечер, господа, — приветствует их официант и бар вновь погружается в легкий шум от разговоров. — Вам как обычно?       Никто из «господ» не утруждает себя ответом, лишь газель, стоящая впереди, кивает.       — Прошу за мной, — официант слегка кланяется и провожает гостей в дальнюю часть зала, где они скрываются за дверью.              — Тебе не кажется, что… — начинает Антон.       — …что мы здесь ради них? — продолжает Арсений. — Именно. Думаю, они нам и нужны.       Он тем временем расстегивает первые три пуговицы рубашки, делая вырез очень откровенным, растрёпывает чуть волосы и облизывает губы.       — Что ты делаешь? — спрашивает Антон.       — Очевидно, что хочу привлечь их внимание, — Арсений расфокусирует взгляд, вскакивает из-за стола и довольно резво направляется к двери, куда всю компанию увёл официант. Антон, смотря ему вслед, замечает, что сегодня белый кроличий хвостик торчит наружу. Попов, чуть потупив, всё же сначала подходит к бару, где заказывает виски, указывая на их столик, а после смочив пальцы в крепком напитке, мажет себе шею и губы — чтобы сойти за очень пьяного, догадывается Антон, — и шатающейся походкой направляется к вип-комнатам.       Проходит минута, две, пять, десять… Они тянутся для Антона, словно та самая жвачка, из которой можно надувать огромные пузыри. Сначала он не беспокоится совсем, в конце концов, Арсений — взрослый мальчик, и кто такой Шастун, чтобы ему указывать. Но постепенно мозг начинает подкидывать такие картинки, от которых становится почти дурно. В конце концов, Антон не выдерживает, вскакивает и выходит в туалет. Едва за ним тихо закрывается дверь, как он слышит тихий шепот из одной из кабинок:       — Ну, подожди, милый, — и к своему ужасу он почти уверен, что знает этот голос. — Не здесь же…       — Что ты как восьмиклассница на вписке, не ломайся, — второй бас звучит увереннее, перемежаясь с противным чмоканием.       Мозг сам дорисовывает, как какой-то отвратительный мужик оставляет на Арсении слюнявые поцелуи.       — Нет-нет, ну, подожди…       На большее терпения Антона не хватает. Он быстрым шагом подходит к единственной закрытой кабинке и, сильно дергая дверцу на себя, вырывает хлипкую щеколду с корнем.       — Он сказал нет, что еще тебе не понятно?! — рычит Антон, резко отдергивая за руку незнакомого мужика от Арсения.       — Э, пацан, ты чё-т напутал, — мужчина — кажется, конь, судя по острым ушам и болтающемуся сзади хвосту, заплетенному в косу, — недобро щурится.       — Ты в порядке? — полностью игнорируя незнакомца, спрашивает Антон у Арсения. У того на лице вся гамма эмоций от злости до шока, поэтому Шастун решает не ждать от него вразумительного ответа, а просто хватает за руку и тащит прочь из туалета.       Мужик пытается их перехватить, но Антон так злобно рыкает и щелкает зубами, что никто бы не осмелился поднести в данный момент руку в зону его досягаемости.       Уже когда они стоят на улице, где темно и прохладно, Антон вызывает такси, все еще трясясь от злости, а Арсений то порывается что-то сказать, то отводит взгляд.       В такси все так же молчат, и лишь когда за ними захлопывается дверь Арсовой квартиры, хозяина этой самой квартиры прорывает.       — И вообще, я тебя не просил! — кричит Арсений на Антона. — Ты зачем полез?! Еще чуть-чуть и он бы согласился мне помочь…       — Ага! Трахнуть бы он тебя согласился! — Антон тоже не отстает в криках.       — Ну и что! — уши Арсения нервно дергаются, а сам он топает громко ногой — бедные соседи. — Какая тебе разница?!       — Мне показалось, что ты был против! — рычит Антон, подходя ближе и почти прижимая Арсения к стене.       — Я бы не дал ему ничего с собой сделать! То, что я кролик, не значит, что я не могу за себя постоять! — голубые глаза Арсения злобно сверкают.       — Я и не говорю, что ты не можешь за себя постоять, Арс, — Антон вдруг резко переходит на спокойный тон. — И нисколько не умаляю твои заслуги. Просто, представь, я захожу в туалет, а там какой-то сальный тип подбивает к тебе клинья, а ты, как я слышу, очень даже против, вот и что мне делать?       — Предоставить разбираться самому, — уже спокойнее отвечает Арсений, будто перенимая тон разговора от Антона. — Я же не маленький. И вообще, твое какое дело, кто меня лапает? Ты сам, помнится, отказался, вот и завидуй в сторонке!       Тон снова повышается, а Антона уже начинает чуть ли не колотить от злости. Он и сам не понимает, почему так злится, но при одной мысли, что этот… этот мудак трогал Арсения, хочется разорвать ему глотку, рыча: «Мое!», — только вот Арсений — не его. Человек вообще не может быть чьим-то, но здесь всё настолько далеко, что даже смешно.       — Что? Нечего ответить? — подначивает его Попов. — То-то же!       Антону не хватает слов, чтобы выразить насколько он в бешенстве, поэтому ему остается лишь стоять, хватать ртом воздух и рассержено бить хвостом по ногам.       — Типичный хищник! — не затыкается Арсений. — Думаешь, что везде можешь и должен быть главным! Лезешь, куда не просят! А сам нихуя не можешь!       В голове что-то щелкает, и Антон хватает за грудки Арсения, прижимает его к стене. Они близко настолько, что Антон может рассмотреть каждую пору на идеальной коже Попова.       — Заткнись, или я…       — Что ты? — вскидывается Арсений. — Ударишь меня?       Антон меряет его взглядом еще пару долгих секунд, а потом делает то, что, оказывается, действительно хотел сделать весь вечер: целует — желание, не оформившееся даже в слова, но прорывающееся наружу бездумным действием. Сперва Арсений упрямо сжимает губы, позволяя лишь прижиматься к своему рту, но Антон хватает его за челюсть, сжимает, заставляя приоткрыть губы и нагло врывается языком внутрь. Вылизывает податливый рот, кусает чужие губы, и только когда его с силой ударяют в грудь, приходит в себя.       Он отскакивает в ужасе тараща глаза на Арсения. Тот тяжело дышит и смотрит не то испуганно, не то возбужденно, но Антон почти уверен, что надумал себе этот взгляд вожделения, поскольку весь вид Попова говорит о готовности бежать.       — У тебя был шанс, Шастун, — почти рычит Арсений, — а теперь будь добр никогда ко мне не прикасайся. Тем более против моей воли!       Антон бросает тихое: «Прости», — и вываливается из чужой квартиры. Смотреть в яркие голубые глаза сейчас у него не хватит наглости. Стыд разъедает изнутри.       Антон не лучше того мужика из бара.       Все воскресенье проходит в череде самокопания. Антон несколько раз хватает телефон, чтобы написать Арсению, но так и не находит нужных извинений. Сожалеет ли он о том, что поцеловал Арсения? Однозначно — нет. Сожалеет ли, что сделал это против его воли? О, да. К тому же слова про шанс оглушительным эхом звучат у Антона в голове. Получается Попов в тот вечер не шутил, предлагая переспать, и поэтому потом выглядел таким оскорбленным, подумав, что Антон просто не хочет его? Но правда-то была в том, что Антон весьма и весьма не против. Арсений Антону понравился сразу, едва тот увидел Попова в толпе первокурсников в прошлом году. Только вот Антон сразу отмел Арсения в категорию: «Мне ничего не светит», и даже не попытался подкатить. А потом все прознали про сучий характер Попова, и какое-то время Шастун даже радовался, что всерьез не задумался о (не)возможных отношениях. В общем, проблема заключалась не в самом сексе, а в сексе без обязательств, который предлагал ему Арсений. «Просто потрахаться», — это не про Антона, вот такой он романтик. Но нужно ли это Попову? Кто вообще разберет, что у него в голове? Разве что…       Решение приходит само собой — Эд! Вот он, судя по всему, очень хорошо понимает, что творится в этой странной голове, хозяин которой Арсений Попов. Надо поговорить с ним, может он сможет помочь. Сказано-сделано, благо номерами они обменялись, на всякий случай, ведь Антон с Арсением полезли в расследование, а это могло быть и опасно.       Ровно в восемь вечера Антон уже сидит в каком-то захудалом баре и ждет Выграновского. Тот появляется с пятнадцатиминутным опозданием, сразу кричит бармену, чтоб подал им два пива, и плюхается на соседний стул.       — Ну, здаров, — Эд тянет руку, которую Антон пожимает. — Че, Арс уже весь мозг маленькой ложечкой выел? Это он умеет, — приносят пиво, и Эд выпивает почти полкружки двумя большими глотками, второе ставит перед Антоном. — Хорошо пошло.       — Привет, ну да не то чтобы… — Антону вдруг становится неловко обсуждать Арсения за его спиной с его же другом, но Эд выглядит прямым, как палка, вряд ли пришел сюда насобирать компромата на Антона, а потом сдать его Попову со всеми потрохами.       — Да ну, че ты мнешься, давай, четко и по делу, а иначе — нахуя я пришел?       И Антон сдается.       — …ну и я совсем его не понимаю, у нас в универе ходят слухи, что он перетрахался со всеми, с кем не лень, но и дело-то не в этом, дело в том, что я так не могу, когда переспал и все. Я, ну, наверно, отношений хочу…       — Так, — Эд допивает залпом пиво, и жестом просит официанта принести еще одно. — Ну, во-первых, Арс мне конечно же башку оторвет, если я тебе расскажу, так что надеюсь на твое благоразумие в использовании этой информации. — Он дожидается понятливого кивка Антона и только потом продолжает: — У этого пацана в голове куча тараканов, связанных с его натурой. Даже я не до конца разбираюсь, что там, как и почему. Поэтому, когда ты ему отказал, он, наверняка, подумал, что это из-за того, что он травоядный…       — Но это же бред! — вскидывается Антон.       — Это для тебя бред, — Эд хмыкает. — Дальше: ни с кем он не трахался, ну точно не с половиной потока. Не скажу точно, сам он распустил эти слухи, поскольку думал, что будет так выглядеть круче, либо ему «помогли», но, насколько мне известно, он все еще девственник.       — Хуя себе, — что-то в этой информации Антона пробирает. — И он вот так просто предложил мне переспать? А если бы я согласился?       — А это вот та инфа, за которую Арс откусит мне ебало и потом точно закопает, но как же другу не помочь, сами, походу, не разберетесь, тем более ты пацан явно хороший, — Эд задумчиво делает пару глотков пива, будто размышляет стоит ли продолжать. — Короч, ты ему еще с первого курса нравишься.       — Что?! — Антон чувствует как его челюсть падает, пробивает стол, пол, земную кору и улетает куда то в Китай. — Я?! Ему?!       — Ага, хотя, по правде сказать, не знаю, что он в тебе нашел, — хрипло смеется Эдик.       — Ебать-копать… — на данный момент это все, что может выдать Антон по этому поводу.       — Он просто боится, что ты по тем или иным причинам его отошьешь или у вас просто ничего не выйдет — не важно по чьей вине, — но, бля буду, он мне в прошлом году все уши прожужжал про некоего Антона Шастуна. Только учти, — настроение Эда вдруг резко меняется, он прижимает уши к голове, а из горла вырывается тихое рычание: — Если он узнает об этом разговоре — я сам тебя закопаю, раньше, чем ты успеешь хоть пискнуть, — это раз. А два: обидишь Арса — оторву хуй и в твою же жопу засуну, понял?       — Да уж, ты очень доходчиво объяснил… — Антон тоже прижимает уши к голове и рефлекторно прикрывает хвостом свой пах.       — Вот и ладненько, — Эд вновь веселеет, допивает пиво и встает из-за стола, — мне пора, а ты, надеюсь, будешь не против оплатить своему помощнику пару пива.       Он подмигивает и сваливает из бара, прежде чем Антон успевает сказать хоть слово. Новости, конечно, пиздец. Он решает, что с такой информацией стоит переспать, а завтра на свежую голову, он что-нибудь придумает.