Хитрый кролик, глупый лис

      В понедельник, едва Антону удается заметить в толпе Арсения, как он тут же стремится к нему — поговорить. Нет, он не собирается признаваться ему в зарождающейся симпатии — тем более, для Арсения это похоже все серьезно, а сам Антон пока не то чтобы сильно уверен. И он совершенно точно, упаси боже, не собирается признаваться в разговоре с Эдом. Главное сейчас — это не испортить и без того натянутые отношения, а то они разосрутся и не закончат проект. Получить неуд за невыполненное задание не хочется, а зная Арсения, который всегда и везде лучший, то и потерять халявную поездку в Питер. Да и в целом, Антон, как живое доказательство того, что стереотипы о натуре не работают, всю жизнь предпочитал плыть по течению либо переть напролом, чем изворачиваться, хитрить, искать какие-то пути… Но поговорить им необходимо.       Едва Арсений замечает спешащего к нему по коридору Антона, то кивает ему в сторону пустого класса, где они и скрываются от посторонних глаз.       — Ну? — Арсений, сложив руки на груди, выжидающе смотрит на Антона. Его уши и нос нервно подергиваются, и Антон замечает, как напряжена правая нога, видимо, чтобы не отплясывать тут джигу-дрыгу и не выдать волнение хозяина.       — Арсений, — в горле почему-то пересыхает, и слова заканчиваются, но Антон, дернув головой, все же собирается с силами и продолжает: — Я хотел еще раз извиниться.       — За что? — Антон даже на секунду теряется от такого ледяного тона.       — За то, что полез, куда меня не просили, — хвост нервно мотыляется, — и за то, что поцеловал тебя без твоего… разрешения.       Арсений разглядывает его с пару секунд, а потом кивает, и Антон чувствует, как пружина, все воскресенье закручивающаяся внутри, отпускает.       — От того мудака в баре, — начинает Арсений, присев на парту, — я всё же кое-что узнал… После пар можем встретиться и обсудить, поскольку сейчас мне пора на пару.       Он вылетает из кабинета быстрее, чем Антон успевает сказать еще хоть слово.       Три пары отсиживаются с трудом. Антон почему-то слишком волнуется перед встречей с Арсением, и даже сам себе не в состоянии объяснить свое волнение. Да, он признал, что Арс ему нравится, но не до дрожащих же коленок! Он перебирает тысячу и одно место, куда можно отвести Арсения после пар в качестве извинений, и в итоге останавливается на одной уютной кофейне, недалеко от их университета. Даже заходит на сайт и бронирует им места, чтобы точно туда попасть.       — Заказывай, что хочешь — я угощаю, — говорит Антон Арсению, когда оба уже удобно устроились в мягких высоких креслах за столиком у большого панорамного окна, выходящего на широкий московский проспект.       — Я способен сам за себя заплатить, — тут же фыркает Арсений, и Антон уже сполна осознает то, о чем ему сказал Эд. Арсений и правда весь в каких-то комплексах.       — Арс, — мягко начинает Антон, — я прекрасно знаю, что можешь. Я просто хочу извиниться и угостить тебя кофе и тортиком. В конце концов, это я тебя пригласил, а по этикету, кто приглашает — тот и платит.       Арсений кидает на него какой-то задумчивый взгляд, потом буркает что-то похожее на: «Ладно-спасибо», — и утыкается в меню.       Заказывает в итоге большой латте и морковный торт, кидая при этом такой грозный взгляд на Антона, что у того сразу же проглатывается шутка про зайчика, который любит морковку. Сам Антон берет себе американо и мясной пирог — больно уж проголодался после пар.       — Учти, то, что я сижу здесь и мило с тобой беседую, в первую очередь означает лишь то, что я хочу закончить проект и в идеале поехать в Питер, — начинает Арсений, помешивая сахар в своем кофе. Антону не то чтобы слишком приятно это слышать, но он уже почти смирился с тем, что Арсений весь будто колючками отгорожен от мира. — А теперь — к делу. Прежде чем этот недоконь зажал меня в туалете, я успел кое-что подслушать. Похоже, что тот чувак, которого мы видели выходящим с Егором из бара, торгует наркотой от лица травоядной мафии. Они обсуждали как раз, что он должен прийти за товаром.       — Значит велика вероятность, что в тот день Егору что-то подсыпали в баре?       — Или он сам ввязался в торговлю, — Арсений довольно облизывается, отправляя в рот кусок торта. — Но это еще не все. Они говорили о какой-то новой наркоте, которую не выявляют медицинские анализы, и о том, что Хищники, — Арсений, конечно же, подразумевает мафиозную группировку, — ни в коем случае не должны добраться до их поставщиков.       — Всё-таки мафиозные разборки, черт, — Антон откидывается на кресле. Аппетит почему-то пропадает. — Ты сообщил об этом Эду?       — О да, но он считает, что полиция может покрывать Травоядных, так что дальше его ушей эта информация пока что не пойдет.       — Но при чем здесь конкретно Егор? Может, мы все же зря копаем? А он и правда по пьяни неудачно человека толкнул?       — Я тоже так подумал, а потом еще раз перечитал материалы, которые нам дал Эд, — Арсений откладывает ложку, которой поедал тортик, в сторону и заговорщицки наклоняется к Антону. — Егор ниже убитого на голову, слабее раза в три. Правда думаешь, что он мог его случайно или специально толкнуть с такой силой, чтобы тот упал? К тому же на месте убийства было обнаружено подозрительно мало крови. Попробуешь догадаться, что это значит?       — Что по голове его ударили либо в другом месте, либо уже мертвого, — Арсений ему кивает, подмигивает и отодвигается обратно как ни в чем ни бывало. — Но это все не объясняет при чем тут Егор.       — Верно, нам надо найти мотив, но не убийства, а того, почему его подставили, — Арсений победоносно поднимает ложку в воздух, а Антон думает лишь о том, какой он позер. И красивый. И позер.       — И какая же наша следующая остановка? — невзначай интересуется Антон.       — Пока что мой дом — надо написать подробный отчет о том, что мы делали, впрочем, — Арсений красноречиво ведет плечами, — некоторые детали, конечно, стоит упустить. А так… может сходим в клуб? В пятницу?       — Ты что, приглашаешь меня? — Антон хитро прищуривается.       — А если и так? — Арсений вызывающе поднимает бровь. — Или такому хитрому хищнику стыдно идти в клуб с травоядным?       — Что за бред, Арс? — Антон закатывает глаза и улыбается.       — Да так… — он вдруг тушуется как будто.       — Клуб, так клуб, — пожимает плечами Антон.       Вся учебная неделя проходит относительно спокойно. Каждый вечер после пар Антон с Арсением заваливаются домой к последнему, записывают все детали в отчет и накидывают структуру самой статьи. А после громко спорят о том, какой фильм посмотреть, много смеются, едят пиццу, и в целом — Антон не может избавиться от этой мысли, — проводят время, как парочка. Пару раз Арсений даже позволяет себе заснуть на плече Антона, впрочем потом долго ворча насчет того, что шея болит, а плечо у кого-то больно костлявое.       Антон же уже почти беззастенчиво залипает на длинных ногах, на хвостике, иногда показывающемся из-под домашней одежды, на трогательно дергающихся ушках, когда Арсений что-то очень увлеченно рассказывает, на голубых глазах, на искрящейся улыбке, на носу-кнопке, который хочется бупнуть, на… В общем, поводов позалипать у Антона предостаточно. Но каждый раз, когда он решает чуть перейти черту, прощупывая почву, Арсений отшучивается, скалится, ощетинивается, уходит от неловкой темы, в общем, всячески изворачивается. Антон уже даже начинает сомневаться — а актуальна ли та информация, что ему сообщил Эд, но потом Арсений складывается пополам от очередной слишком дурацкой шутки Антона, и сомнения пошатываются.       Так же как и пошатываются его сомнения насчет собственной искренности и глубины своих чувств. Когда Антон ловит себя на том, что его губы растягиваются в тупой улыбке, стоит ему лишь вспомнить об Арсе, когда спешит после пар скорее на улицу, зная, что его там ждет черная макушка и белые ушки, когда понимает, что не хочет вечером расставаться с Арсением на целую ночь, — он решает, что похоже влип серьезнее, чем можно было бы предположить…       Пятница наступает довольно быстро. Только вчера они дрались подушками в квартире у Арса, а уже сегодня стоят в очереди, притягивая к себе лишнее внимание. Арсений — потому что красивый до невозможности, впрочем как и всегда, а Антон — из-за своей натуры.       Конечно, он догадался, что клуб — это следующий шаг в их расследовании, и конечно, он знал, что погибший — шестерка травоядной мафии, но что они придут в клуб Зеленая трава — он не ожидал.       — Арсений, ты куда меня притащил? — Антон шипит в белое ухо, прижимая свои собственные к голове, чтобы быть как можно менее заметным. — Для хищников этот клуб, это… Да меня сожрут с потрохами!       — Успокойся, я все узнал, если ты с травоядным, то тебе можно, — Арсений улыбается охраннику и подает ему два входных билета — и где только достал? Тот пропускает их без вопросов.       — Мне тут не нравится, — продолжает бурчать Антон.       — Лисичка испугалась маленьких травоядных, какая прелесть, — сюсюкается Арсений. — Хватит паясничать, идем.       Они проходят внутрь. Антон осматривается: вокруг грохочет музыка, танцпол переливается всеми возможными цветами, да и в целом всё выглядит как обычно. Даже кое-где мелькают хищники. Идиллия, если не знать, кому принадлежит это место.       Арсений тащит его к бару, где заказывает два алкогольных коктейля, за которые платит почему-то Шастун, а после они находят относительно укромное местечко в уголке зала на широком кожаном диване. Арсений на нем выглядит как произведение искусства в своей белой короткой майке, едва прикрывающей живот, и джинсах, настолько узких, что кажется, в них тяжело дышать.       Они потягивают коктейль, наблюдают за залом. Антон совершенно не понимает, что именно они ищут, но решает, что сейчас довольно подходящая атмосфера, чтобы сказать: кажется, ты мне нравишься. Едва эта мысль формируется в голове Антона, как Арсений, завидев кого-то на танцполе, вскакивает и с напряженным: «Я сейчас», — убегает в толпу. Вернее будет сказать: утанцовывает.       Народу ещё не так много, чтобы полностью закрыть Арсения от Антона, поэтому он, как на ладони, видит, что Арсений подтанцовывает к какому-то парню. Его натуру отсюда не разглядеть, но скорее всего он травоядный, как и сам Арсений. Попов же целенаправленно вьется вокруг, привлекая внимание, а после, споткнувшись, разливает коктейль на парня, тут же бросается чуть ли не на колени, пытаясь стереть мокрое пятно с джинсов. Антон уверен, что напиток пролился лишь потому, что этого захотел Арсений. Он не знает, что Попов задумал, но ему это уже не нравится.       Антон залпом опрокидывает в себя остатки довольно крепкого коктейля, внимательно следя, как Арсений, переставая оттирать пятно, уже откровенно лапает бедра незнакомца и томно глядит снизу вверх. Антон не видит его взгляд отсюда, но очень явственно может его представить. Уже знакомое чувство ревности, но в этот раз более сильное, обжигающее кончики пальцев, поднимается внутри вулканом, когда парень хватает Арсения за предплечье и резко тянет наверх, прижимая к себе и что-то говорит ему на ухо. Арсений кивает, и незнакомец пошло ухмыляется, разворачивается и уже хочет увести куда-то его. Антон сглатывает. Встает, сам еще до конца не понимая, что будет делать, но практически бегом бросается к парочке, хватая Арсения за руку раньше, чем тот успевает сделать хоть с десяток шагов.       — Ты чего, Шастун, ополоумел?! — Попов рычит ему на ухо, пока сам Антон скалит зубы на незнакомца, что хотел увести Арсения.       — Эй, ты что-то попутал, парень? — у незнакомца туповато-нахальное выражение лица и очень маленькие ушки. Антон никак не может понять, что за натура у того, но это и не важно.       — Он со мной, — рыкает еще раз Антон и прижимает к себе Арсения.       — Окей, я понял, — парень поднимает руки, признавая свое поражение. — Как разберешься со своим бешеным парнем, приходи. — И скрывается в толпе.       — Шастун, какого хуя?! Отпусти! — Попов, все еще плотно прижатый к груди Антона, больно кусает его за шею, но Антону похуй. Внутри все еще кипит ярость.       — Ты хоть видел как он на тебя смотрел?! — рычит Антон в белое маячащее перед носом ухо. Хвост бьется по ногам, наверняка задевая и Арсения.       — И что? В этом и был чертов план, блядь, опять ты все испортил! — Арсений снова пытается вырваться из рук Антона, и тот делает несколько шагов прочь с танцпола и прижимает брыкающегося Попова к стене. — Опять руки распускаешь? Думаешь, тебе все можно?!       — Нет, я думаю, что трахаться ради выполнения домашки — это уже чересчур! — Антон легко трясет Арсения за плечи. — Что с тобой? Ты же не такой, каким хочешь казаться!       — Откуда тебе знать, какой я на самом деле? — Арсений зло смотрит в глаза.       — Я знаю, что ты почему-то стесняешься своей натуры, хотя для этого нет причин, я знаю, что ты озорной, заводишься с пол-оборота, готов смеяться до икоты, любишь каламбурчики, и на самом деле ненавидишь рыбу, а еще пиццу, разогретую в микроволновке, а не на сковороде. Твои уши и хвост — самое милое и трогательное, что я видел в своей жизни. Ты пытаешься быть хуже, чем ты есть на самом деле, но даже таким: дерзким и склочным… ты мне очень нравишься! — последнее Антон выдыхает еле слышно, прижавшись почти вплотную своим лбом ко лбу Арсения и заглядывая в голубые глаза, сменившие за этот монолог тысячу эмоций. — И я пиздец как хочу тебя сейчас поцеловать, можно?..       Антон не получает ответ на свой вопрос, потому что Арсений подается вперед и накрывает его губы своими, и черт возьми, это лучший поцелуй в жизни Антона.       Музыка гремит в ушах, сердце гремит о ребра, а Арсений целует неторопливо, будто желая распробовать все оттенки. Антон прижимается ближе, скользя руками по талии и выше, и также не спешит ускорять темп. Мягко проводит языком по чужим губам, и те раскрываются, позволяя скользнуть внутрь. Антон углубляет поцелуй, прижимаясь еще ближе, не оставляя между ними ни миллиметра. Руками он добирается до мягкого хвостика и, наконец, делает то, что так давно хотел — осторожно сжимает его в своих пальцах, мнет. В мозгу разрываются фейверки, когда Арсений еле слышно стонет в поцелуй. Антон это не слышит даже, скорее ощущает вибрации, прокатившиеся от губ и языка куда-то вниз живота ярким возбуждением.       Когда они разрывают поцелуй, словно цунами накатывает музыка, шум толпы и понимание, что они не одни.       — Поехали ко мне? — шепчет Арсений, тяжело дыша, в самое ухо Антона, уткнувшегося ему в плечо.       Антон молчит, кивает. Затуманенный разум действует на автомате: выйти на улицу, вызвать такси. Они не разговаривают, как и в тот вечер после бара «Бык и Рык», но теперь это не давящая тишина. А в такси Арсений даже переплетает их пальцы, выглядя при этом уж слишком задумчивым.       Едва за ними закрывается дверь квартиры, Арсений неловко разувается, пряча глаза, и будто невзначай бросает:       — Я в душ, подождешь?       — Арс?.. — Антон удивляется такому решению, но тот уже скрылся за дверьми, ведущими в ванную. Он вздыхает и падает на кровать. Надо всё прояснить.       Арсений появляется спустя минут пятнадцать, в одной длинной футболке до колен, и сразу забирается на колени к Антону, припадая к его губам. Целует резко, напористо, и Антону, конечно, очень приятно, но движения Арсения какие-то чересчур дерганные, будто он торопится или боится передумать, поэтому действует так решительно.       — Арс… — мычит Антон в поцелуй, крепко вцепляясь в чужие плечи и чуть отодвигает от себя раскрасневшегося Арсения. — Арс, не обязательно так спешить, и вообще, я думаю, нам надо поговорить.       Арсений пару раз пытается вырваться из захвата и снова дотянуться с поцелуем, но у него это не получается, и он рычит, бессильно роняя вниз голову.       — Ну и нахрена ты все усложняешь, Шастун? — Антон не находит, что ответить, а Арсений продолжает: — Почему нельзя просто переспать и всё? Зачем эти разговоры?       — Если ты не знал, то коммуникация — основа взаимоотношений между людьми, — фыркает Антон. — Слушай, я не мастер толкать речи, все что мог, я сказал тебе уже в клубе. Ты мне правда очень нравишься, и я не хочу «секс на один раз». Давай попробуем в отношения? Такая штука для двоих людей, конечно, их может быть и больше по согласию всех сторон, но сразу скажу, что не согласен.       Арсений фыркает и закатывает глаза. Потом все-таки сползает с колен Антона и усаживается рядом на кровать, обхватив коленки руками. Ушки прижаты к голове, и весь Арсений выглядит слишком расстроенно для человека, которому признались в симпатии.       — Арс?..       — Ну на кой черт, Антон, тебе отношения с травоядным, да еще и с кроликом? — голос Арсения звучит глухо, будто все эмоции выключили, но в глазах — настоящая буря.       — Я прекрасно знаю, что ты кролик, Арсений, при чем здесь твоя натура?       — При том! — взрывается вдруг Арсений. — При том, что через пару недель, месяцев или лет, тебе надоест меня стыдиться и ты меня кинешь!       — Арс…       — Только не говори, что это бред! — он шмыгает носом, но слез Антон не видит. — Сколько ты знаешь пар хищник-травоядное? Удачных пар?       — Моя мама и отчим… — Антон чуть склоняет голову, улыбаясь воспоминаниям о счастливой маме.       — Повезло, наверно, — хмыкает Арс. — А мои родители постоянно орали друг на друга, точнее, орал отец на мать. Вечно был недоволен ее мягкой кроличьей натурой, тем, что она родила такого же кролика, а не благородного льва, как он. Я всегда был недостаточно во всем хорош для него. Вечные скандалы, крики, обвинения… только лишь одна польза от него — деньги. — Арсений прячет лицо в ладонях. — И зачем я только это рассказал, теперь мне стыдно.       — Арсений, послушай, — Антон мягко обхватывает чужие запястья и отодвигает руки от лица Арсения, чтобы видеть его глаза. — Ты же прекрасно понимаешь, что не все хищники…       — Не все хищники такие? — Арсений закатывает глаза. — Да ты и сам такой. Гордый, дикий, всегда во всем правый…       — Вот именно: гордый, Арс, и я своим выбором буду гордиться в любом случае, тобой буду гордиться, — Антон переплетает их пальцы. — Посмотри на себя: ты же такой великолепный, замечательный, лучший во всем… Даже не спорь! — заметив, что Арсений уже открыл рот, Антон слегка повышает голос. — Я когда тебя увидел в прошлом году, то сразу подумал: здесь мне точно ничего не светит… И я не знаю, что именно происходило в твоей семье, но в этом виноват не ты, что бы тебе ни говорил твой отец. Мои родители — оба хищники, но это не помешало им развестись, а настоящее счастье мама обрела рядом с травоядным.       — Ты же знаешь, как общество к этому относится… — Арсений морщит нос. — Опять быть белой вороной…       — Сейчас же не девятнадцатый век, в конце концов, — фыркает Антон, чмокая Арсения в тыльную сторону ладони. — Всем уже плевать кто с кем встречается. Вспомни хоть того официанта в баре — ему было плевать, когда ты назвал меня своим парнем… — и видя, что Арсений по-прежнему не может прийти к какому-то умозаключению, продолжает: — Послушай, тебе не обязательно отвечать мне сейчас. Я подожду, пока ты будешь готов, хорошо? А пока можем просто дружить, гулять, не знаю…       — Я понимаю, как это глупо, но когда я с тобой рядом, мне кажется, будто все смотрят, будто думают: глупый кролик попался в сети хитрого лиса!.. — Арсений вздыхает.       — Скорее, это я тут глупый лис, попавший в сети хитрого кролика, — Антон хихикает и подмигивает. — Арс, это все стереотипы в твоей голове.       — Эх, мозгом-то я все понимаю… Как ты верно подметил, это я тут хитрый-умный зайка, но… с тараканами в голове — сложно. Очень сложно, — Арсений опускает голову.       — Сложно, очень сложно, если б мы знали, что это такое, мы не знаем что это такое, — переиначивает Антон мем и ловит легкую улыбку, промелькнувшую на губах Арсения. — Давай для начала сходим завтра в кино? Как тебе, а?       — Свидание? — Арсений поднимает взгляд, в котором мечутся сомнения.       — Только если ты правда хочешь, Арс, — Антон улыбается мягко. — Только честно, ладно? Я не обижусь.       — Если честно, я не знаю… — Арсений все еще смотрит на свои коленки, не поднимая взгляд.       — Тогда как друзья, — заключает Антон. — Мы же хотя бы друзья, надеюсь, а, хитрый кролик?       — Да, хотя бы друзья, — передразнивает его Арсений, фыркнув, — глупый лис.       — Эй! — Антон дергает Арсения на себя, роняя его на кровать и принимается его щекотать. Чужой-родной смех расползается теплом в груди, сворачиваясь в мягкий комок нежности, где-то под сердцем.       Антон готов ждать сколько угодно, если каждый день хоть на секундочку он будет слышать этот смех и видеть яркие, голубые глаза.