Терновый венец

Мне кажется, много снежинок одинаковых… и много одинаковых людей.

      Хеймитч       Я стою перед большим экраном, глядя на Арену. Ничего необычного. Горный лес. Высокие деревья устремляются к небу, густая трава колышется от ветра. Красивая зеленая природа, мне лишь остается надеяться, что моим трибутам она поможет продержаться как можно дольше. Камеры показывают крупным планом Рог Изобилия, расположенный на ровной поляне, потом на несколько секунд задерживаются на лице каждого трибута. Профи самодовольны и уверены в себе. Ни лес, ни противники их не пугают. Я сжимаю губы, желая, чтобы все они умерли в первые же минуты. Впрочем, эти надежды тщетны. Обычно они переживают первый день в полном составе. Шон стоит рядом с ними и щурится от солнца, следя за цифрами на таймере. Лица сменяются одно за другим, пока, наконец, камеры не показывают и Эну. Ее взгляд устремлен на Рог, она подается вперед. — Не смей делать этого, золотце, — я обреченно качаю головой, будто она может услышать. Если побежит туда, то ей конец. Я же ясно сказал, чтобы они уходили в лес! Но эта девчонка настроена умереть сегодня же и именно поэтому не стала спорить со мной утром. Когда на таймере остается семь секунд, я слышу отчаянный крик. Камера выхватывает сначала тянущую руку девушку, потом перемещается на трясущегося и бледного трибута из Третьего. Он делает шаг, и раздается оглушительный взрыв. Каждый зритель может насладиться видом крови, оторванных ног и шоком на лицах трибутов. Я поджимаю губы, слышу вскрик и оборачиваюсь. Эффи стоит, прижимая ладони к груди. — Ненавижу такие кровавые сцены! — восклицает она, немного придя в себя. — Ужас! Кошмары сниться будут всю ночь. Эффи брезгливо морщится, а я с трудом сдерживаю желание швырнуть в нее чем-нибудь. За десять лет ее бестолковость не перестала раздражать.       Удар гонга не заставляет трибутов ринуться к Рогу. Они все еще в шоке, даже профи, заляпанные кровью. Нескольких трибутов тошнит от запаха и вида крови, но их сразу убирают из кадра, ведь капитолийцами смотреть на такое за завтраком не очень-то приятно. Одна девушка зажимает уши, не желая слышать хрипов и стонов подорвавшегося парня из Третьего. Камера резко дергается в сторону, я вижу Эну, несущуюся к Рогу. Она первой пришла в себя, но теперь и остальные трибуты срываются с места, словно очнувшись. Наверняка профи в ярости, что девчонка из дальнего Дистрикта оказалась крепче них. Шон мчится к лесу, и я выдыхаю. Хоть у кого-то из этих двоих есть мозг. Эффи подходит ближе, все так же держа руки на груди, но я едва обращаю на нее внимание, полностью сосредоточившись на экране. Эна хватает веревку и быстро находит ножи. Я вижу, как трибут из Первого, Атрош, берет копье, лежащее у входа и, едва прицелившись, бросает его. Я чувствую, как ногти впиваются в ладони, когда Эна падает на землю и острие копья вонзается в полуметре от ее головы. — Беги! — говорю я вслух, и она вскакивает на ноги. Атрош уже хватает меч и быстро идет за ней, Эна замедляется, чтобы подхватить рюкзак, и в этот момент кадр сменяется. Я слышу, как Эффи что-то быстро говорит, но шум крови в ушах мешает разобрать, что именно. Подаюсь вперед, будто это поможет увидеть то, что остается за пределами экрана, и едва сдерживаю ругательства от досады. Бист, вооружившись топором, в два удара убивает парня из Седьмого, решившего напасть на нее. Еще два трибута крепко сцепились и катятся по траве, так что я не могу понять, из каких они Дистриктов. Райот бьет молотом по голове худую девушку из Десятого, она падает и больше не двигается. Фаер целится в Катрину из лука, но та, бросив ей в глаза землю, подбирает большой рюкзак и скрывается в чаще. В кадре вновь появляется Эна. Парень из Шестого прижимает ее к земле, держа в руках меч. Он теряет несколько секунд, решаясь на убийство человека, и Эна молниеносным движением свободной руки вспарывает ему горло. Он с хрипом отшатывается, выпучив глаза и прижимая руки к кровоточащей ране. Я поражено смотрю, как Эна бьет его ногой в грудь, отталкивая от себя, а потом поднимается и бежит к лесу. Фаер вскидывает лук, но Эна дергается в сторону, и стрела, едва задев ее, застревает в дереве. Кадр снова сменяется, и я медленно выдыхаю, чувствуя, как расслабляются мышцы и успокаивается сердцебиение. Я опираюсь на стол и уже без особого интереса смотрю на экран, где профи добивают неудачливых трибутов. — Они оба в лесу! — Эффи хлопает в ладоши. — Они могут пережить первый день, не как в прошлый раз! Я вспоминаю трибутов прошлого года, погибших в первые десять минут, и киваю. Нервы все еще напряжены, ведь многие сильные трибуты остались в живых, но теперь самый тяжелый этап позади. Я снова смотрю на экран, вижу, что профи с ликованием бросаются набирать оружие и еду из Рога, не обращая внимания на тела, лежащие совсем рядом. Эну, как и Шона, не показывают, но я улыбаюсь уголками губ. Я уже во второй раз ее недооценил.       Спустя час после начала Игр начинаются самые активные ставки. Слабейшие выбыли, а значит, можно всерьез подумать над тем, кому повезет войти в тройку лидеров, или поставить на того, кто, вероятно, победит. Мы с Эффи спускаемся в общий зал, где возможные спонсоры следят за событиями на Арене с огромных экранов. Большинство из них определились с фаворитом уже после интервью, но сейчас, когда одни трибуты погибли, а другие показали себя с новой стороны, капитолийцы могут поменять решение и поставить на кого-нибудь другого. И я должен сделать все возможное, чтобы как можно больше людей поставили на Эну или Шона. Дело даже не в том, что на собранные средства можно будет покупать подарки и отправлять на Арену. Популярный трибут становится меньшей мишенью для извращенной фантазии распорядителей. Я закрепляю на пиджаке бейдж с моим именем и номером Дистрикта, который представляю. В руках у меня планшет, где спонсор должен будет расписаться, заключая договор. Я оглядываю капитолийцев. Многие из них покрасили волосы в красный, следуя моде. Женщины, худые и одетые в пышные платья, пьют шампанское, обсуждая трибутов. Мужчины, выряженные в лимонные и кислотно-зеленые пиджаки, с азартом глядят на экраны. Все они похожи друг на друга. Для нас капитолийцы так же одинаковы, как мы для них. Я бы никогда не запомнил их лиц и имен, если бы не стал ментором. Но подобное неуважение к их персонам не позволило бы мне добраться до их кошельков.       Заметив знакомую парочку, я натягиваю улыбку и делаю к ним шаг, приветственно склоняя голову. — Мистер Клэмм! Добрый день, как поживаете? — я не стал протягивать руку, зная, что он ее не пожмет. Грегори Клэмм кивает. — Захватывающее начало, мистер… Эбернети, — говорит он, бросив взгляд на мой бейдж. Я знаю их уже десятый год, но, вероятно, Клэмм уже забыл мое имя. — Летиция, — я поворачиваюсь к его жене — азартной любительнице ставок. Она моргает, и я со скрытым отвращением смотрю на ее длинные зеленые ресницы. — Прекрасно выглядите. Уже определились с фаворитом? — Еще думаю… — Летиция надувает перекачанные губы. — Но трибуты из Двенадцатого… Хотя… Девочка… — она хмурится и глядит на мужа. — Эна, — подсказывает он, и я скрываю удивление. Надо же. — Да… — манера Летиции тянуть каждую фразу и надувать при этом губы раздражает до дрожи, но я продолжаю улыбаться. — Хм, она удивила… Да, меня тоже. Мое золотце явно умеет удивлять. Отлично, значит, я смогу убедить их заключить договор. — Я думала, что такая глупышка, как это каждый год бывает… А у нее и шанс есть… Может… Небольшой… — В ваших силах его увеличить. Она еще не раз поразит вас, — я чуть подаюсь вперед, словно собираюсь поведать секрет. — У нее много козырей в рукаве. Кое-кто по секрету сказал, что распорядители хотели поставить высший балл, но ограничились десяткой, чтобы не усложнять ее положение на Арене. Они ведь и так поставили ее в одну линию с профи. Никто ничего подобного не говорил, но разве это важно? Я смотрю на удивленные и заинтересованные лица Клэммов. — Не может быть, — хмурится Грегори. Я пожимаю плечами, показывая, что не заставляю верить мне. — Чем же она так их поразила? — Летиция жадно вытягивает шею, надеясь первой узнать о талантах возможного победителя. Я загадочно улыбаюсь и чуть склоняю голову. — Совсем скоро вы увидите ее в деле. К тому же, если она победит, то определенно сделает ваши вечера ярче, вы ведь видели интервью, там она едва проявила себя. Летиция переглядывается с мужем. — Многие поставят на профи… — Да, как обычно, — я вздыхаю и принимаю скучающий вид. — Они боятся рисковать, но, кто не рискует, тот не пьет шампанское, верно? К тому же в этом году они совсем слабые. Если их из колеи выбила маленькая мина, то что же будет с ними, когда они столкнуться с настоящими испытаниями на Арене? — я презрительно морщусь, не напоминая, что Эна первой пришла в себя. Это будет перебором. — Впрочем, это ваше дело. Можете поставить и на профи. Кажется, Бист и Атрош самые популярные… Летиция требовательно протягивает руку, не давая договорить. Я вижу ее горящие глаза и вкладываю планшет в ее ладонь. Клэммы ставят свою подпись. — Надеюсь, мы не пожалеем о решении поставить на Угольную девочку, — говорит Грегори. — Не сомневаюсь. Я быстро прощаюсь с ними, не показывая, как доволен. Замечаю у стены Марию Корнел в вызывающем бордовом платье и через мгновение оказываюсь рядом с ней. Она переводит на меня взгляд и закусывает губу, оценивающе глядя на меня. — А, Хеймитч! — она славится своим богатством и тем, что вместе с мужем постоянно попадает в скандалы, связанные чаще всего с изменами. Я знаю, что оба они не брезгуют покупать привлекательных трибутов, и под похотливым взглядом Марии испытываю горькую радость от того, что мои любимые мертвы. — Снова хочешь заполучить мои деньги? Она хватает мой галстук и рывком притягивает меня к себе. Я упираюсь рукой в стену, оказываясь совсем рядом с ней, и заставляю себя не морщится. Да, ее деньги мне нужны. — Я всегда готова дать, ты ведь знаешь? — Мария ухмыляется. — Мальчик очень милый. Жаль, что попал на Игры так рано. Года через четыре смотреть на него было бы еще большим удовольствием. Она не выпускает чертов галстук из пальцев и говорит, почти касаясь своими губами моих. Силой воли я удерживаю себя на месте. — У него есть шанс дожить до шестнадцати. И до шестидесяти. Или, по крайней мере, ты можешь подарить ему этот шанс. — До шестидесяти… Старики не в моем вкусе, дорогой, — она разжимает пальцы и быстро выхватывает планшет, чтобы поставить подпись. Мария скользит губами по моей щеке и шепчет: — Может, как-нибудь ты встретишься со мной? Тогда я могу поставить и на девочку… Чем больше, тем лучше, да? Я могу быть щедрой. Я ухмыляюсь, испытывая омерзение. Ее явно бесит, что она не может получить то, что ей хочется, привычным путем. Спасибо Сноу. Приходится изощряться, чтобы затащить в постель приглянувшегося победителя, вместо того, чтобы просто заплатить и взять, не спрашивая. — Непременно, — обещаю я и отталкиваюсь от стены, покидая общество Марии. Эффи машет мне рукой, и я направляюсь к ней, на ходу стирая помаду. Как я сказал Клэммам, профи заполучат больше всего спонсоров. Увы, это неизбежно. Но встреча с Марией может прибавить моим трибутам шансов на победу… Я дергаю уголком губ и временно выбрасываю это из головы. Эффи стоит в обществе двух капитолийцев. Мистер Чейм и мистер Саттер. На экране на несколько секунд появляется Шон, стремительно бегущий в глубь леса. На его поясе замечаю маленькую красно-желтую сумку. Видимо тоже успел прихватить что-то с поляны. Кадр снова сменяется, и я теряю интерес. — Да, она хороша, — Чейм ухмыляется, в его глазах я вижу то же, что во взгляде Марии. Похоть. — Только за это стоит поставить на нее. Когда они побеждают, то очень благодарны… — Из Второго тоже красивая, а шансов больше, — Саттер складывает руки на груди. Чейм лишь покачивает головой и скалится. Я отчетливо представляю, как разбиваю бокал о его голову, как зеленые волосы окрашиваются в модный красный. Мечты, мечты… — Как хочешь, но я поставлю на Угольную девочку, — решается он. — Будет большой потерей, если она умрет. Им дают слишком мало времени до Игр в Капитолии, даже нет возможности поближе познакомиться. Он подписывает договор, и Саттер, поджав губы, следует его примеру. Эффи хлопает в ладоши.       В течение всего дня я хожу от капитолийца к капитолийцу, унижаясь как только можно, чтобы заполучить еще одного спонсора для трибутов Двенадцатого. И не всегда мои старания оправдывают себя. Желающих поставить на отдаленный бедный Дистрикт мало. Если в начале дня я смог подряд заключить целых пять договоров, то потом удача покинула мою сторону. Шон уступал Эне, что было ожидаемо: еще ни разу не было победителей младше пятнадцати лет. И все же они заполучили больше спонсоров, чем мои трибуты в прошлые годы, но ужасно отставали от профи. Бист и Атрош. Две самые крупные кости в горле. Войдя в комнату, я быстро скидываю одежду и направляюсь в ванную. Провернув краны, встаю под ледяные струи и закрываю глаза, вспоминая лица матери, брата и ее полуразмытые черты. Темные волосы, черные глаза, острые скулы. Мы встречались совсем недолго, возможно, через некоторое время расстались бы, забыли друг о друге, как это часто бывает. Но теперь, когда ее кровь на моих руках, она навсегда останется со мной. Ее дерзкая улыбка меркнет, и перед мысленным взором возникает Мария. Я кривлюсь от отвращения. До этого я редко оказывался на месте менее удачливых, если это можно так назвать, победителей. Впрочем, у меня и сейчас есть выбор. Я в ярости бью по мокрому кафелю и выключаю воду.       Эну и Шона показывают еще несколько раз. Очевидно, что у них все хорошо и что они в абсолютно разных частях Арены. Выбывших трибутов много, но внушительную часть выживших, на мою досаду, составляют именно профи, четверо из которых создали альянс. Атрош и Рэм решили действовать самостоятельно, но менее опасными от этого не стали. Я смотрю до тех пор, пока не становится слишком темно. Лишь после этого ухожу в свою комнату, но сон не идет. Я слишком переживаю. Мне хочется выпить, но я себе такого не позволяю. Раздраженно откинув одеяло, бреду по коридору и поднимаюсь на крышу. Сажусь на самый край и касаюсь невидимого барьера. Прикрываю глаза, наслаждаясь ветром, и улыбаюсь от невесомого воспоминания.

Это ли не цель Желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.

      На рассвете я уже снова стою перед экраном. Шон выглядит уставшим, его губы пересохли, руки слегка дрожат. Он проводит рукой по сухой траве, но росы нет. Это не слишком удивляет, но Шон разочаровано опускает голову. Я замечаю первые признаки обезвоживания. Если он не найдет воду сегодня-завтра, то это конец. Даже завтра уже будет поздно. Он идет вниз по склону, и я довольно киваю. Там должен быть водоем. Если уж совсем будет плохо, то воду я ему отправлю, вот только денег не так уж и много, чтобы тратить их на то, что можно добыть самостоятельно. Некоторые трибуты тоже выглядят неважно, зато профи веселы и бодры. Эна ловко спускается с дерева и безмятежно улыбается на камеру, поправляя растрепавшиеся за ночь волосы. Она все еще играет. — Продолжай в том же духе, золотце, — говорю я. Профи, заметив движение в кустах, озаряются предвкушающими улыбками. Бист идет впереди, за ней Райот, Фаер и Алмаз, на поясе которой я замечаю духовую трубку для метания дротиков. Такое редко встречается. Несчастный, замеченный профи, услышав хруст ветки, замирает, как испуганный зверек, и вскакивает, вставая в полный рост. Я закрываю глаза, поражаясь его глупости. Райот метает копье быстрее, чем парень успевает сбежать, и Бист с победным воплем вскидывает руку. Крик боли бьет по ушам, трибут содрогается и замирает. Хлопок пушки знаменует первое убийство второго дня.