Dream

Клаус прижимал к себе холодное тело Рейвен. Как только он пришел в себе, подполз к столу и аккуратно стянул любовь в свои объятия. Ещё несколько часов назад её лицо было мокрым от пота, теперь же оно бледно-серое, кожа холодная, а губы испачканы в его крови. Он знал, было слишком поздно, но, как дурак, продолжал надеется. Клаус с радостью готов обменять свою жизнь на жизнь Рейвен, это она должна продолжать дышать и улыбаться, а он же не смог её уберечь. Его драгоценная любовь. Никогда прежде ему не доводилось чувствовать себя настолько никчемным. К чему ему его бессмертие, если он не может быть рядом с ней?! Клаус прижался к её лбу, моля открыть глаза, но она продолжала быть смертельно прекрасной, поцелованной смертью. Его чудесная Рейвен не заслуживала такой смерти. Боги, сердце сжималось, ведь ей последнее время только и снилась её смерть, но никто слишком серьезно не принял этот знак судьбы. Может, поэтому его наказали? Это слишком жестоко по отношению к ней. Да, он заслужил самых ужасных мучений в аду, но не она. Клаус едва поднял голову, чтобы посмотреть на ворвавшегося в церковь. Элайджа едва стоял на ногах, яд оборотней слишком быстро и сильно действовал на него, картина перед ним постоянно смазывалась, но он легко понял, его брат сидел на полу, прижимая к себе хрупкую ношу. Хейли, пришедшая с ним, вскрикнула и бросилась в сторону гибрида, ноги подкосились, она упала на колени у самой лестницы. Она рыдала, казалось, рок навис над ней, забирая всех её близких. — Они забрали её, — прошептал Клаус, убирая волосы с лица Рейвен, поднес запястье к лицу и прокусил его, заметив укусы оборотней на руках брата. — Пей. — Забрали? — нахмурилась Хейли, замерев и осмотревшись, только сейчас она заметила тела ведьм и колдунов, но не было хоть мельчайшего признака младенца. — Нужно её найти. Хейли вскочила на ноги, вытирая слезы. Она не может позволить себе оплакивать сестру и тетушку, пока её племянница в опасности, ведьмы в любую минуту могут убить её. Они должны спасти ребенка и только тогда позволить себе оплакивать. — Вот они вдвоём этим и займутся, — в церковь легкой походкой вошел Сайлас, за ним следовала Рейчел. Её рубашка всё ещё была измазана в собственной крови, а глаза горели ледяной яростью. — Ты же приведи ту девицу...как её? Давину! Уже и немедленно! Сайлас забрал из рук Клауса тело потомка и положил обратно на стол, Рейчел поставила на край мешочек со всеми нужными для заклинания ингредиентами, пока троица шокировано наблюдала за ними. Клаусу не нужно было много времени, чтобы собрать картину воедино — шок на лицах Хейли и Элайджи, явные следы на одежде Рейчел, чтобы понять еретичка снова вернулась из мертвых. — Вы можете продолжать смотреть, или же начать делать то, что велено! — закричала Рейчел. У них не было времени ни на что, им нужно было многое успеть, а эти уставились на неё, словно первый раз она воскресла. Первой пришла в себя Хейли, она быстро закивала и на вампирской скорости исчезла. Клаус встал, склонился над Рейвен, поправляя её волосы, глаза пробежались по неизвестным ему травам, настойкам и мешочке, в котором что-то шевелилось. — Что вы делаете? — Если не будешь мешать, то верну её к жизни, — Сайлас наградил Клауса холодным взглядом, словно ему пришлось объяснять очевидное. — А теперь бери свое братца и спасите ребенка! Элайджа дернул Клауса за руку, им стоило послушать бессмертного. братья следом за гибридом скрылись из церкви, чтобы найти Амалтею. Рейчел смотрела им вслед, кивнула и опустила взгляд на лицо дочери, пока Сайлас смешивал всё, что нужно для заклинания. Её руки задрожали, в роте пересохло. Она дернулась, почувствовав прикосновение пальцев к своему плечу. Сайлас хмуро, внимательно смотрел на Рейчел, чья ладонь замерла на полпути к лицу Рейвен. — Это так жестоко, судьба смеется нам в лицо, — прошептала дрожащим голосом Рейчел. Да, они должны вернуть её к жизни, но ужасное чувство всё равно охватило её. Дико было смотреть на холодный труп своего ребенка. — Она боялась повторить мою судьбу. И вот... — В её судьбу вмешались ведьмы, — не согласился Сайлас. Нет, он был согласен со словами потомка, но ему нужен был её трезвый разум. — А мы должны исправить это. Рейчел продолжала смотреть на сероватое лицо дочери, слушая слова Сайласа. Да, он был прав, им нужно исправить это грубое вмешательство. Она не может позволить уйти дочери от неё. — Кто-то объяснит мне, что происходит? — в дверном проеме появились Хейли и Давина. Подросток замерла, осматривая тела членов новоорлеанского ковена ведьм, но всё же её взгляд цепляется за тело Рейвен. Внутри что-то охладело, она не могла и не хотела верить своим глазам. Разве могло это быть реальностью? А как же её сон, где Рейвен спасала её? Это просто злая шутка? — Что здесь произошло? — Всего-лишь твои сестрички с вашей наставницей обманули нас, — горько усмехнулась Рейчел, жестом подзывая девушек к себе. — Женевьева ударила меня колом в сердце, привела какую-то вшивую стаю оборотней и забрала Рейвен. — Она родила, они просто перерезали ей горло, — Давина повернула голову в сторону Хейли, стоявшей у головы Рейвен. Сайлас замешал все ингредиенты в чаше, достал из небольшого мешка питона, из-за чего Хейли и Давина дернулись назад. Змей оплёл руку бессмертного, поддаваясь своим инстинктам, его острые клыки впили в его кожу. Некогда опасный хищник, сам становился жертвой, не понимая того. Сайлас легко оторвал змею голову, кровь полилась в чашу, клыки пошли следом. Рейчел забрала чашу, сама продолжила размешивать зелье, измельчая твердые ингредиенты. — Ты должна залить его ей, — она передала чашу Давине. Ладони еретички легли поверх кровавого разреза на горле дочери, быстрый шепот сорвался с её губ. Рана затянулась. Хейли открыла рот Рейвен, чтобы Давина смогла залить зелье. — Теперь же дело за самым легким этапом, — кивнул Сайлас, доставая листок с заклинанием. Рейчел и Давина были сильными ведьмами, вместе способные прочесть сложное заклинание. Ведьмы стояли напротив друг друга, взялись за руки над телом сифонки. Хейли осматривается, когда окна, витражи начинают трястись, её глаза опустились на лицо Рейвен. Кожа возвращала себе бледность, привычную для каждого, кто с ней общался, чувствительный слух уловил, как кровь снова бежала по сосудам, а сердце ударило первый раз. Рейвен резким движением приняла сидячее положение, Рейчел и Давина едва успели отпустить друг друга. Перед глазами мелькали воспоминания последних часов, перед тем как девчонка перерезала ей горло, пока остальные внимательно и настороженно смотрели на неё. Сайлас не мог точно сказать какой результат должен был быть от заклинания, всё же две тысячи лет назад его проводили на живых, но его потомок была мертва и это не было воскрешение, как было с еретичкой. Полный ярости крик сорвался с губ Рейвен, всё, что было из скла, разбилось в дребезги. Хейли накрыла собой Давину, чтобы она не пострадала, Сайлас и Рейчел прикрыли лица, защищая глаза. Рейвен, словно так и планировала, воспользовалась этой ситуацией и исчезла из церкви. — Буду считать это положительным результатом, — Сайлас провел ладонью по волосам, убирая стекло. Клаус и Элайджа бродили по кладбищу Лафаэт, словно по лабиринту, они могли легко слышать голос Женевьевы и её учениц, плач ребенка, но не могли выйти на них. Времени совсем не оставалось, с минуту на минуты они собирались закончить свое жертвоприношение. Нервы гибрида не выдерживали напряжение, он со всей силы ударил по склепу, по темному камню разошлись трещины. — Ты будешь страдать, Женевьева! Он не мог позволить себе потерять дочь, просто не мог. Хоть ему и сказали, что его любовь воскресят, но он не мог быть в этом полностью уверенным. Сейчас же он слышит плач их дочери. Элайджа пытался его успокоить, призвать мыслить трезво, эмоции ж Клауса брала вверх, он снова чувствовал себя слабым перед лицом злой судьбы. — Где эта сука?! — братья обернулись, шокировано смотря на девушку. Глаза Рейвен горели изумрудным огнем, грозящим сжечь весь город, если ведьмы не отдадут ей её дочь. — Рейвен, — голос Клауса дрогнул. Он совсем недавно прижимал её холодное тело к себе, проклинал смерть, забравшую её у него, сейчас же она стоит перед ним, полна сил и жизни. — Женевьева! — закричала Рейвен, чтобы ведьмы узнали, она живая и идет по их души. Девушка слегка наклонила голову, выставляя руки в стороны, пытаясь ощутить магию дочери, понимая, ведьмы должны были наложить заклинание, чтобы заплутать первородных. Вот только они точно не догадывались, что убитая им девушка, вернется за ними. Рейвен дернулась, словно что-то толкнуло её в спину. Она быстро последовала между склепами, проводя ладонями по холодному камню. Крик дочери становился громче, она была её маяком в море мертвых ведьм. Троица быстро вышла из лабиринта, напротив них вдалеке. Девушки Жатвы стояли напротив друг друга, Женевьева возвышалась над ребенком, держа над головой кинжал, который перерезали горло Рейвен. Они громко читали заклинание. Подростки вышли вперед, выставляя руки, первородные упали на колени, хватаясь за головы. Рейвен же скривилась от ноющего чувства в голове, на короткое мгновение её зрачки по-змеиному вытянулись, прежде чем она выставила руки вперед и медленно тянула их к груди. Девушки закашляли, склоняясь к земле, их кожа темнела, высыхала и они становились похожими на мумии. Женевьева увидела это и сбежала в склеп. — Хотела сбежать? — Рейвен мигом оказалась перед ней, затем ударила. Ведьма упала на пол, хватаясь за лицо, из рта потекла кровь. Её глаза шокировано смотрели на девушку, она не могла поверить, что та смогла вернуться к жизни. Клаус вошел в склеп, схватил Женевьеву за горло и прижал к стене, его глаза налились кровью. — Мы не можем ослушаться предков, — прохрипела ведьма, обхватывая запястье гибрида. Рейчел, словно хищник саваны, подошла к ним. — Она приказала. — Кто?! — потребовал Клаус. — Эстер. Рейвен вырвала из хватки Клауса Женевьеву. Первородный хмуро смотрел на разворачивающуюся сцену, девушка совсем недавно была неспособна сопротивляться ведьмам, теперь же была равна ему по силе. Женевьева закричала, когда Рейвен начала выкачивать из неё магию. Жизнь медленно покидала её. Казалось бы, сейчас она должна была закончить, как и каждая ведьма, ставшая на пути, но Рейвен резко остановилась. — Передай ей, если она не успокоиться, я уничтожу её душу, — прошептала Рейвен и одним движением свернула шею Женевьеве. — Любовь, — она дернулась на голос первородного. Клаус стоял рядом с Элайджей, который держал в руках белый сверток. Младенца. Рейвен дрожащими руками потянулась к дочери, глаза наполнились слезами, она аккуратно забрала малышку и прижала к груди, позабыв о случившемся. — Мое солнышко, моя Амалтея.

***

Ведьмы Нового Орлеана попрятались по своим норам, случившееся в церкви и на кладбище быстро облетело сверхъестественную часть города, обычные жители больше встревожились взрывом на складах. В квартале устроили мемориал памяти, люди приходили, чтобы оставить цветы, посмотреть на фотографии погибших. Особняк Майклсонов был закрыт, никто из его жителей не решался выйти в люди, пока они не решат, что делать дальше. Угроза в виде доставучей Эстер нависала над ними. Рейвен сидела на полу у кроватки дочери, боковая часть её была опущена, чтобы было удобно поглаживать головку ребенка. Ей было тревожно оставлять Амалтею, но так нужно было, Сайлас хотел прогуляться с ней по городу, чтобы понять, что вышло из их заклинания. Рейвен понимала, так нужно, ей нужно самой знать, как можно больше, о своей новой сущности. — Она такая прекрасная, — прошептала Рейвен, услышав шаги Клауса позади. Ей было в новинку ощущать подобное, но она старалась быстро подстраиваться. — Она похожа на свою маму, — усмехнулся Клаус, помогая Рейвен встать. Девушка прижалась к его груди, продолжая смотреть на мирно спящую дочь. — Эстер не посмеет даже взглянуть на неё. Мы сможем её защитить. — И мы это сделаем, — кивнул гибрид, нахмурившись. — Твой предок тебя ждет. Рейвен наклонилась к Амалтеи, поцеловала её лоб и пообещала быстро вернуться. Девушка ловко спрыгнула с балкона, ей явно нравились новые ощущение, хоть они и были новыми, ей казалось, что энергия лилась из неё ручьем. Сайлас закатил глаза, потянул руку к Рейвен, она взялась за неё, и они мигом исчезли. — Ты так и не сказала, как выжила, — Хейли держала стакан с выпивкой, сидя рядом с Элайджей. Между ними любой мог почувствовать приятное напряжение, словно они стремились оттянуть неизбежное. Рейчел собрала светлые волосы в пучок, порядком подустав за последние сутки. — Есть одно заклинание, местные ведьмы должны его знать. Оно помогает воскреснуть, если тебя убили. Но оно опасное, легко может свести с ума, так что им нужно уметь пользовать. Хотя даже те, кто умеют рискуют потерять себя. Рейчел даже не была уверена, что это сработает, но ей точно повезло. Во двор вошел Аластор с сумкой наперевес, вызвав хмурые взгляды. Он был недоволен тем, что многое пропустил, потратив свое время на оборотней. Затем все взгляды направились на лестницу. Клаус спускался, держа специальную корзину с ребенком. — Что ты делаешь, брат? — нахмурился Элайджа. — Пока наша мать создает угрозу для Амалтеи, ей не стоит оставаться в городе. Я передам её тому, кому доверяю, пока мы не уничтожим Эстер. — Ты не можешь этого сделать, — Рейчел мигом стала на пути Клауса. Ей легко было представить лицо дочери, когда она узнать о случившемся и видеть его в реальности не хотела. — Ты сломаешь Рейвен. — Она поймет меня. — Рейвен не знает о твоей затеи? — нахмурилась Хейли, оставляя стакан на столик и вставая со своего места. Клаус закатил глаза, он точно надеялся, быстро покинуть дом до возвращения Рейвен. Знал, она не согласиться спрятать их дочь в надежном месте, она считала, что они сами справятся. — Нет. Клаус, это сумасшествие! Клаус не желал их слушать, он кивнул Аластору в сторону выхода. Отчего-то он был уверен, Рейвен поймет его решение и не осудить. Возможно, это стало его одной из самым серьезных ошибок.

***

— Забираешь ребенка у матери, — с ухмылкой покачал голову Аластор. Может, он и был солидарен с решение Клауса, но его возмущала скрытность от племянницы, это было жестоко со стороны гибрида. — Моя мать достаточно опасна женщина. Даже будучи мертвой, — вздохнул первородный. Он не хотел знать, на что будет способна Эстер, имея возможность влиять на живых ведьм ковена, как представитель предков. — Всё, что я хочу, это защитить Амалтею. Пусть придется забрать её у нас. Аластор внимательно посмотрел на Клауса и перевел взгляд на пейзаж за окном. Он быстро понял, что его везут за город и сильно удивился, когда машина остановилась напротив другой машины. Клаус обернулся на задние сидение, где в корзине продолжала спать Амалтея. — Вот кого-кого, а тебя точно не ожидал увидеть, — усмехнулся Аластор, покинув салон. Им навстречу направлялась Ребекка, её лицо озарила широкая улыбка. — Тебе предстоит смотреть на мое лицо долго. Привет, братец. — Я тоже скучал, сестренка, — усмехнулся Клаус, достав дочь и подходя к ним. Внимание Ребекки мигом переключилось на племянницу, которая открыла голубые глаза. — Знакомься Амалтея Грид Майклсон. — Она так похожа на Рейвен, — благовейнно усмехнулась Ребекка, принимая корзину. — Глазки мои, — покачал головой Клаус, затем посмотрел на Ребекку и Аластора. — Я доверяю вам. Вы должны спрятать её, себя, никто не должен знать о вашем местоположение. Даже мы. Как бы горько и больно ни было, Клаус понимал, это самое лучшее решение, пока они не уничтожат угрозу для Амалтеи. Но он знал, его дочь точно в надежных руках. И это грело ему сердце. Рейвен же вернулась в компании Сайласа в приподнятом настроении. Контролировать свою жажду крови было легко, но и она не совсем вампир. Её обратили по подобию Сайласа, тем же заклинанием, тем же зельем, но всё же она в чем-то отличалась от него. Ей удалось сохранить свою магию. А ещё, это скорее теперь была её маленькая особенность, её зрачки могли вытянуться по-змеиному, а ещё появились тонкие и острые клыки. Она мигом направилась в детскую, нескольких часов отсутствия ей хватило, чтобы соскучиться за дочерью. Остальные просто старались делать вид, что ничего не знают, игнорируя вопросительные взгляды Сайласа. Но их глаза направились к балкону, на котором стояла злая Рейвен. — Где Амалтея?! — Милая, — Рейчел облизала губы, она никак не смогла придумать, как правильно преподнести дочери новость. Но, словно какие-то божества смогли услышать её молитвы, во двор вошел Клаус. — Он тебе и скажет. — Где наша дочь? — Рейвен ловко приземлилась на каменный пол, быстро подошла к Клаусу, игнорируя присутствующих. — Любовь, пока мы не разберемся с Эстер, наша дочь в опасности. Её смогут спрятать и защитить, — он потянул к ней руки, но девушка отступила на шаг назад. Сердце больно сжалось, словно Клаус предал её. — Так будет лучше. — Для кого? — боль мигом сменилась гневом в её глазах. — Мы её родители. Мы можем её защитить. Твоя мать никогда не будет единственной угрозой. — Тогда мы уничтожим их всех и сможем вернуть её к нам. — Ты сейчас вернешь её, — от холода в её голосе кожа покрывалась сиротами. — Если же нет, я ухожу. — Рейвен, Амалтея не вернется ради её же безопасности. Словно по щелчку, от Рейвен уже не веяло прежней легкостью и добротой. Казалось, это почувствовал каждый, Рейчел встала, чтобы успокоить дочь, но девушка взмахнула руками, откидывая всех, кроме Клауса, в стены. — Любовь... — Верни нашу дочь, если хочешь вернуть меня, — Рейвен быстрым движением свернула шею Клаусу, затем исчезла.

***

Джексон бродил по Байо, он был не в силах слушать недовольство членов стаи, они не получили колец луны, несмотря на то что ведьмы обманули Майклсонов и нанесли по них сильный удар. Он даже слышал, что Женевьева со своими послушницами убили Рейвен и вроде как убили её дочь, точно никто сказать не мог, но никто из той семейки сейчас не появлялись на болотах. — Рей-Рей? — он подбежал к девушке, сидевшей у берегов реки и горько плача. Рядом с ней лежала тело мужчины, на чьем лице застыл ужас, а шея его была изодрана, словно дикий зверь на него напал. Рейвен дернулась на звук его голоса, опасливо посматривая на него, затем перевела взгляд на свою жертву. Джексон аккуратно приблизился к ней, стараясь не обращать внимание на труп, он чувствовал в ней изменения, но она точно не была вампиром. — Что произошло? — тихо спросил он. — Если ты о человеке, то он пытался изнасиловать девушку, так что легко было выместить гнев на нем, — она ногой пихнула тело, словно продолжала вымещать свое недовольство на нем. — Если же обо мне, то Женевьева убила меня, Сайлас с матерью и Давиной воскресили меня, сделали бессмертной. Ник же забрал нашу дочь и отдал кому-то, спрятал её. Я даже не знаю, где она, — слезы полились по её щекам. Джексон выдохнул, словно кто-то выбил воздух из его легких. Он считал, что ребенок погиб, что его убили. — В городе считают мою девочку мертвой. Он не вернет её, а не вернусь к нему, пока она снова не будет со мной. — Ты прячешься, — догадался Джексон. — Рей-Рей, я помогу тебе. — Почему? — Рейвен нахмурилась. — Я привязался к тебе, — пожал плечами Джексон. Ему нравилась Рейвен, было в ней что-то притягательное и её хотелось защищать, как часть семьи. И он считал, Рейвен не заслужила расставания со своей дочерью. Джексон встал, стряхнул грязь со штанов и потянул рук девушке. — Есть у меня одно место, где можно тебя спрятать. — Спасибо, — прошептала Рейвен, принимая его руку. Рейвен и Джексон направились в самую глубину болот Байо, где никто не сможет их потревожить. А Новый Орлеан ещё не знал, что ждет его впереди, сколько крови прольётся.