Dream

В глубине болот Байо стоял небольшой домик, который не мог увидеть никто, кроме его обитателей, он был надежно спрятан, а вокруг него на небольшой территории можно было найти на коре деревьев непонятные символы. На его крыльце сидел молодой мужчина и делал самодельные стрелы, взгляд периодически обращался в сторону, там на земле по-турецки сидела девушка со светлыми волосами, которые касались зеленной травы, она замешивала травы, иногда её голова дёргалась, прислушиваясь к далекому шуму. Им было комфортно друг с другом, молчание не давило, а дарило некое подобие поддержки. — Рано или поздно твоя мать найдёт способ обойти твою магию и найдёт нас, — качнул головой Джексон, прикрепляя перья к стреле. Рейвен остановилась и посмотрела на Джексона через плечо, на её лице медленно растянулась усмешка. За полгода её матери не удалось обойти заклинание и это было практически невозможно с учётом, что земли Байо только помогали ей. — Не раньше, чем я найду свою дочь. В поисках Амалтеи Рейвен уезжала в Мистик Фоллс, вот только короткая поездка принесла ещё больше боли и гнева, стирая с души девушки яркие пятна. Другая сторона была уничтожена, вместе с ней и Деймон, а Стефан уехал, угрызенный мучениями винны. Бонни удалось вернуть Аларика, который и смог рассказать о случившемся Рейвен, и его слова о смерти Деймона ударили сильно, как и догадка, что её близкие, оказавшие на другой стороне, могли найти покой или быть уничтоженными. Аларик предложил ей остаться, но Рейвен вернулась на болота Байо. Джексон вздохнул, отложил стрелы, встал и, подойдя к Рейвен, сел рядом с ней на землю. На его правой руке блеснуло кольцо с белым камнем. Он ничего не сказал ей касательно магии, слишком сильно он был далёк от этого, даже спустя столько времени совместного проживания с ведьмой. Но всё же за это время Джексон видел, Рейвен не пыталась выйти на контакт с Клаусом, да и вообще с кем-то из семьи, проживающей в городе. И он не мог понять, что было тому катализатором. — Не думала, что стоит поговорить с Клаусом? Рейвен застыла, прекратив мешать в ступке сухие травы. Поговорить с Клаусом. Она бы с радостью бросилась в его объятия, но в голове мигом всплывали воспоминания и его решение, принятое без неё. Может, тогда она согласилась бы на его затею, если он изначально с ней об этом поговорил, но его действия были сильным ударом по ней. Теперь для неё это было делом принципа. Клаус не спешил вернуть их дочь, хоть за долгое время в городе ничего не случилось, если не считать её ночных вылазок. Да, Деймон смог научить её многому, как и дневники Стефана. Так что теперь она стала ночным кошмаром многих в городе и была уверена, что отлично портит нервы некоторым личностям. На её лице появилась снисходительная улыбка, глаза снова посмотрели на парня рядом. — Когда ты успел заделаться семейным психологом? —  С тех пор, как стал зрителем твоей любовной драмы с первородным, —  пожал плечами Джексон с лёгкой усмешкой на лице. Рейвен закатила глаза, совсем не считая свою жизнь любовной драмой. — А ты почему не ходишь к своей стае? —  ответно полюбопытствовала Рейвен. С момента их ухода Джексон даже не говорил об мысли проведать стаю.  — Сейчас я нужен тебе, у стаи ещё есть Хейли. Джексон боролся с любопытством узнать, что происходит с его соплеменниками. Он ушёл на слишком долгий срок, так что не может просто так вернуться назад, так ещё и с лунным кольцом на пальце, сделанным Рейвен для него. Ему нужно было присматривать за девушкой, чьи порывы в желании крови были хаотичными. Она стала частью его семьи, а бросить её одну было предательством. — Что сегодня принесёшь? — сменила тему Рейвен, кивая в сторону готовых стрел. Она оценила охотничьи способности Джексона, хотя легко могла сама поймать любую живность, но парню нравилось саму занимать охотой. Джексон говорил, это позволяет привести мысли в порядок. Ей это не помогало. — Как насчёт пары кроликов, Рей-Рей? — указательным пальцем он задел её нос, призывая девушку шире улыбнуться.  — Потрошить его будешь сам. — Каждый делает то, что умеет, — хохотнул Джексон, хватая колчан и лук.  Рейвен смотрела ему вслед. Да, потрошить людей у неё выходило лучше, чем кроликов. Девушка закончила размешивать травы, взяла ступку и встала. Она обходила их небольшую территорию, осыпая травами, чтобы их запах нельзя было учуять. Она защищала этот небольшой островок спокойствия от оборотней из стаи Джексона в ночи полнолуния, от родни, которая приходила на болота по следу её запаха, но быстро теряли его.   Ухмылка непроизвольно появилась на её лице, вспомнив, как Кэтрин Пирс упомянула о бегстве от Клауса. Она бы хотела получить объективную оценку от мастерицы бегства от первородного в её прятках под носом гибрида. Может, она посмеялась бы с неё и помогла искать дочь? У Кэтрин тоже отобрали ребёнка. Но вампирша, поддаваясь своим привычкам, исчезла, как только другая сторона была уничтожена.  Закончив обыденный ритуал, Рейвен вымыла руки и ушла с болот. Ей нужно было в город, на одних кроликах сильно не поживёшь. И ей нужно было поживиться, а нужную жертву искать приходиться до самой ночи. Никогда не знаешь, какой зверь может прятаться под личиной обычного человека.  Квартал был полон туристов, никого не волновали кровавые убийства пока на улице светло. Вот и Рейвен с наслаждением рассматривала мужчин, женщин, словно выбирала блюдо из меню ресторана. Много времени у неё не было, ей ещё нужно пополнить их запасы провизии. Её внимание зацепилось за мужчину, весь его вид вызывал в ней хищника.  Рейвен обминала туристов, следуя за своей добычей. Она чувствовала фантомный вкус крови на губах. Её зрачки вытянулись, когда она обошла мужчину, её сладко приказал следовать за ней. Они спрятались между двумя зданиями. — Скажи мне, есть ли за тобой грехи? — Рейвен оперлась о стену, пока руки мужчины легли на её талию. — Я прячусь в этом городе, ведь ещё неделю назад изнасиловал девушку, — незнакомец нахмурился, не понимая, как он мог так проговориться. На лице Рейвен растянулась зловещая улыбка, переходящая в оскал с двумя острыми и длинными клыками. Рейвен быстрым движением сменила их местами, мужчина ударился головой и болезненно застонал. Едва он успел закричать, как острые зубы впились в его горло, которое сжимала женская рука, второй рукой она опиралась в его живот. Он мог кричать сколько ему угодно, но музыка была громче. Чем больше крови вливалось в рот, тем жёстче становилась хватка на мужском животе. В один момент желание причинить боль мужчине, изнасиловавшем незнакомую для Рейвен девушку, достигло пика, ведь она сама однажды пережила такое. Она сильнее надавила на живот мужчины, разрывая его и выпуская ему кишки, пока его крик превращался в отчаянный хрип мольбы о быстрой смерти. Рейвен отстранилась от мужчины, смотря на полные ужаса глаза. Ей нравилось видеть понимание безысходности в них, понимая конца своей жизни. За все полгода она не позволила себе напасть на кого-то невинного, искала гадов, подобных этому. Рейвен с новой сила впилась в глотку своей добычи. — Рей! Девушка резко отстранилась, отрывая голову незнакомцу. Рейвен тяжело дышала, смотрела на остатки крови на земле и боялась посмотреть в сторону источника голоса. Если остальных она избегала из-за обиды, то её из-за стыда. Но совесть всегда находит тебя, так любил говорить Стефан о своих периодах, после Потрошителя. Его совестью были воспоминания, её же милой девушкой на несколько лет младше неё с большими карими глазами. — Давина. Ведьма стояла в нескольких метрах от неё, смотря с ужасом на происходящее. Рейвен стянула с себя рубашку, надетую поверх кофты, вытерла руки и лицо от остатков крови и подожгла, чтобы не оставлять после себя следов.  — Марсель говорил правду, это ты убиваешь невинных... — Невинных? — прошипела Рейвен, мгновенно приблизившись к Давине и нависая над ней, словно змей над Локи. — Каждый из них был убийцей, насильником и прочим сбродом! — Но это не ты! Это всё в стиле Клауса, но не тебя! Я могу помочь тебе, — Давина взяла Рейвен за руку. Марсель рассказал ей, что девушке снесло крышу и она творит то, что ей вздумается, сровнял с младшим братом Клауса, от которого в свое время было много проблем. Но Давина считала, Рейвен просто нужно выслушать и пожалеть, ведь пережить то, что пережила она за один слишком сложно. — Ты зла и обижена.  — А что, если я стала той, кем должна быть? — изогнула бровь Рейвен, освобождая свою руку. — Нет, —  качнула головой Давина. — Есть человек, который хорошо знает тебя. И он вернёт тебя прежнюю. — Он? И о ком же ты говоришь? Посмотрим, выбор здесь не так велик, — Рейвен обошла Давину, ей казалось, что она пытается ею манипулировать. — Элайджа? Нет, мы близки, но на протяжении тысячи лет пытался сделать из Никлауса хорошего мальчика. Не вышло. Элайджа не подходит. Никлаус? Тоже нет. Он провинился, так что ты точно не повела бы меня к нему. Стефан? Переживает не самый лучший период, возможно, тоже пустился во всё тяжкие. Аластор? Нет, он недостаточно хорошо меня знает. И исчез. Думаю, он помогает прятать мою девочку. Остальные мертвы. Другая сторона уничтожена, итог...ты блефуешь. — Нет, — Давина вздёрнула подбородком. Но всё же Рейвен была права, говорила она ни об одном из вышеупомянутых мужчин. — Пойдём, сама увидишь. — Не пойду, — пожала плечами Рейвен. — Это может быть ловушка. Если ты говоришь правду, тогда пусть сам приходит. Рейвен мигом исчезла, не выдерживая взгляда большим невинных карих глаз. Она была зла на себя за свое поведение и ей нужно было успокоиться. Долго девушка не блуждала в поисках своего "успокоительного", парень выпил слишком много и посчитал, что незнакомка подходит для короткого перепихона. Ошибался. Теперь его тело лежало в подворотне, а Рейвен нужно было обновить гардероб.  — Я начинаю ревновать, любовь. — Неужели я не могу спокойно выйти в город?! — это уже казалось издевательством судьбы. Клаус стоял позади Рейвен, на его лице была улыбка с ямочками, он всматривался в лицо возлюбленной.  Она пряталась от него полгода и вот он наконец-то нашёл её. Спасибо Давине, позвонившей Рейчел и сообщившей о Рейвен. Теперь его любовь выглядела ещё более царственно в своем желании крови и смерти, перед ней хотелось стоять на коленях и поклоняться. Изумрудные глаза не горели весельем, в них была опасная сила. И, боги ему свидетели, он снова влюбился в неё. — Возвращайся ко мне, — его ладони обхватили её лицо. — Ты же знаешь, так будет лучше. Нашей девочке нужна безопасности. — А я-то думала, мы достаточно сильны, чтобы защитить её, — прошептала Рейвен. Для неё его слова звучали глупо. Он первородный гибрид, она бессмертная сифонка, никто не сможет устоять перед ними. Эстер? Да она не боялась эту мёртвую суку. — Кольца, созданные Женевьевой для конкурирующей стаи, отнимают мои силы в полнолуние, — признался Клаус. Рейвен нахмурилась, об этом она не знала, что логично. Когда скрываешься, многие важные вещи просто проходят мимо тебя. — Как я могу защищать нашего ребёнка, если из меня самого пьют соки? — Найди кольца, мы заберем их и уничтожим, тогда ты вернёшь нашу девочку. Я не хочу, чтобы она росла без нас, а, когда мы появимся в её жизни, просто обвинит нас и всё. Рейвен слишком хорошо знала, как расти без родителей, но она считала их мёртвыми — точнее мать была мертва, а отец просто наблюдал. А что же должна чувствовать Амалтея, вырастая с мыслью, что её родители живы? Клаус смотрел на пустоту перед собой, было невыносимо отпускать её снова, но и насильно вернуть было жестоко.  Может она права? Полгода тишины, Эстер всё ещё мертва, а проблема с кольцами может закончиться невероятно быстро. Он задумался над тем, чтобы позвонить Ребекки и попросить вернуться назад в город вместе с Аластором и Амалтеей. — Ты нашел её?  Рейчел Сальваторе полгода сохраняла ледяное спокойствие, напоминая вампира без чувств, вот только она никакой моральный переключатель не включала. Её хладнокровию даже он мог позавидовать. — Да, мы провели глубокомысленную беседу, — махнул рукой Клаус, входя во двор. Элайджа закрыл газету, с любопытством уставившись на него, Хейли прекратила жевать хлопья, хотя на улице был вечер. — И пришли к короткому выводу. — Она послала его, — закатила глаза Хейли. Клаус прикрыл глаза. Он терпел эту девушку только из-за родственных связей с Рейвен, иначе бы давно убил эту несносную волчицу. Особенно за эти полгода, когда её режим язвительности был на максимальном уровне. — Хейли, — голос Рейчел действовал, как голос Майкла в его детстве. Клаус помнил, стоило отцу на тон поднять голос, как все замирали, как Хейли сейчас. — Какой вывод? Нужно вернуть мою дочь назад, пока её кровавый поход не превратил её в худшие версии Стефана и Деймона. При упоминании старшего брата Сальваторе её лицо скривилось. Новость об разрушении другой стороны ударила по каждому, понимание, что попытки возвращения их близких будут бессмысленные терзало сердца. Клаус провел ладонями по лицу, зная, как сильно это могло ударить по Рейвен, желающей вернуть многих, или хотя бы попытаться. А теперь это было в пустую. — Вернуть Амалтею. Но, сперва, мы должны покончить с Франческой. Рейвен согласна помочь. — Отлично, — кивнула Рейчел. — Я знаю расположение всех, чертовых, колец.