Dream

Рейвен оперлась локтями о поручни перил, сосредотачиваясь на происходящем во дворе. Рейчел вместе с Женевьевой расставляли всё нужное для создания колец луны для стаи Полумесяца. Аластор был вынужден остаться на ночь в Байо из-за попытки нападения. За последнюю неделю ничего не произошло, но в целях безопасности Рейвен оставалась в особняке до приезда Сайласа, а после они вместе должны были уехать в Байо к домику, о котором говорил Джексон. Лицо сифонки скривилось от довольно-таки сильного пинка дочери. Кому-то уже не терпелось прийти в этот жестокий мир, но Рейвен знала, она сделает всё для защиты своей девочки. После случившего неделю назад, она закрылась в ванной, чтобы привести себя в порядок, но захватила с собой полынь. Майкл, конечно, был удивлён местом разговора, он старательно избегал появляться рядом с Рейвен в подобные моменты, но в этот раз она сама звала его. — Она кое-что сказала, — Рейвен включила воду, чтобы заполнить ванну. — Эстер сказала, что есть что-то хуже смерти. И это забрало вашу дочь. — Что? — Майкл шокировано моргнул. Всю жизнь он верил, что его маленькая Фрея умерла из-за чумы. Она вместе с Майклом и Колом пытались понять, что могло произойти тысячу лет назад с Фреей, что теперь, по мнению Эстер, может угрожать Амалтеи, раз смертью она хотела спасти её. Но ничего не выходило. Рейвен была серьёзно настроена уничтожить любого, кто посмеет хоть бросить в сторону её девочки недобрый взгляд. Даже если придётся утопить полмира в крови. Женевьева посмотрела на неё и улыбнулась, губы же Рейвен крепче сжались. Она и сама могла легко справиться с кольцами, но мать и дядя настаивали, ей не стоит сейчас использовать магию даже для простейших заклинаний, чтобы организм лишний раз не стрессовал, чем легко можно было вызвать преждевременные роды. Клаус хоть ничего конкретного не говорил, но всё же было видно, он поддерживал любое мнение Рейчел, если это касалось сохранения жизни Рейвен и их ребёнка. Рейвен всё это раздражало, к Аластору её не пустили — видите ли волки могут быть опасными и непредсказуемыми, она хотела попросить Клауса выйти с ней в городом, ведь стены начинали неприятно давить на неё, но тот, извинившись, отказал ей. Марсель передал сообщение, что хочет встречи с братьями Майклсонами. Он утверждал, что знает, кто стоит за происшествиями на праздник. И, когда Рейвен сказала, что хочет пойти вместе с ними, Клаус и Элайджа, словно успели телепатически обменятся несколькими фразами, воспользовались своим тактическим преимуществом. Они просто ушли на вампирской скорости. Рейвен недовольно фыркнула, продолжая смотреть, как Рейчел и Женивьева проверяли все нужные вещи для колец луны. Она посмотрела себе за плечо, в комнате на диване сидела хмурая Хейли, она почти весь вечер смотрела на единственную фотографию родителей, доставшуюся ей от Александра. Рейвен вздохнула, села рядом и обняла сестру за плечи, они ничего не говорили друг другу, но этого молчания было достаточно. Хейли никак не покидали мысли о родителях, рассказ Марселя многое изменил для неё. По кровяных сосудах медленно разносило желание мести, но никто не мог даже предположить, что за стая пожелала уничтожить стаю Полумесяца. — Рейчел попросила принести, пока она готовит всё для заклинания. В проходе в комнату стояла приветливая Женевьева, в руках она держала стакан с отваром. Рейвен окинула её мрачным взглядом, шепот внутреннего голоса на фоне повторял, ей нельзя доверять, но она и без этого знала. Воскрешённая ведьма не нравилась никому, но Рейчел и Аластор считали, из неё легко можно получить нужную им силу для колец луны, пока Рейвен они запретили использовать свои силы до родов и после некоторое время. Женевьева постоянно повторяла, что хочет просто помочь молодым ведьмам и искупить вину Селесты за помочь в фактическом геноциде стаи Полумесяца. Майкл и Кол, как и Рейвен, не верили ни единому слову ведьмы. Они считали их в большинстве своего стервы, считающие себя выше вампиров и оборотней. Каждый из них мог на пальцах обеих рук посчитать ведьм, которые не вмешивались в разборки, вопросы, не касающихся их. И половина этих ведьм или колдунов была связана с ним родством: Блэки, Сальваторе и единственная Клэр. Рейвен забрала стакан с отваром, его ей приходилось пить каждый день, не самое приятное по вкусу питье, выпила его и отставила стакан. Она не обратила внимание на Женевьеву, которая довольно улыбнулась и быстро покинула комнату. Через некоторое время Рейвен почувствовала сонливость, она вместе с Хейли ушла в спальню. — Думаю, можно, приступать, — кивнула Рейчел, посмотрев на полную луну. — Тогда, не будем отвлекаться, — Женевьева стояла напротив Рейчел, их разделял стол, на нем были разложено тринадцать колец. Ведьма потянула к еретичке руки, чтобы начать читать заклинание. Рейчел на короткое мгновение застыла, окинула Женевьеву пристальным взглядом, словно пыталась прочесть её мысли и понять истинные мотивы, но всё-таки взяла её ладони в свои. Они начали читать синхронно читать заклинание, камни в кольцах стали гореть ярче, впитывая в себя магию луны. Голоса стихли. — Интересно, получилось ли? — Рейчел подбросила в воздух одно украшение и поймала его. — Вот мы и проверим, — во двор вошла женщина в компании мужчин. — Тебя сюда не звали, — Рейчел обернулась к Франческе, новой главе фракции людей. Эту особу она точно не ожидала встретить ни сегодня, ни в другой день, если это не будет касаться всех фракций. — Проваливай... Из рта Рейчел вырвался хрип, а острая боль пронзила ребра. Светлые глаза опустились, отмечая торчащий из груди острый конец кола, окрашенный в её собственную кровь, медленно стекающую к концу и капающую на каменный пол. Кольцо выпало из её ладони, она повалилась на колени, позади неё Женевьева собрала все украшение и передала одному из мужчин. Франческа подошла к Рейчел, подняла кольцо и надела на палец, её глаза вспыхнули янтарем, открывая истинную сущность под кожей. — Отличная работа. — Хейли! — закричала с последних сил Рейчел и взмахнула рукой, поднимая шум. Серость быстро покрыла её кожу вместе с темными, набухшими венами. Наверху раздался крик Рейвен, девушка схватилась за живот, подскакивая с постели, рядом с ней кричал Майкл об убийстве Рейчел. Ярость горела в его глазах, он требовал, чтобы сифонка придала ему физическую оболочку, чтобы он смог отомстить за женщину. Но Рейвен не слышала его, всё её внимание было сосредоточенно на пронзительной боли в пояснице и мокрых простынях. Она рожает. Хейли выбежала из комнаты, услышав крик тетки, смотря с балкона, она обнаружила труп Рейчел и дюжину незнакомых ей людей с янтарными глазами, а ещё Женевьеву в компании двух девушек с Жатвы. Во дворик вбежал Элайджа, он был покрыт кровью, его костюм порван в некоторых местах. С яростным криком гибрид набросилась на оборотней, забравших и уже надевших кольца для её стаи. Завязался бой. — Нужно забрать девушку, — Женевьева спешно поднималась по лестнице, ориентируясь на крики Рейвен, чей рассудок застилала боль. — Убирайся, — прошипела Рейвен, смотря на ведьм. Она хотела придать Колу и Майклу физические оболочки, но из-за новой волны боли она только разбила махом руки все стеклянные вещи. — Твои силы сейчас только вредят тебе, — мирно проговорила Женевьева, кивая девушкам, чтобы они схватили Рейвен и вывели её из комнаты. Казалось, кольца придавали оборотням силу, не уступающей гибридам. Хейли посмотрела на Элайджу, которого успели покусать, она видела, его глаза застилает пелена боли от яда. — Нет! — закричала она, увидев, как ведьмы тащили её сестру, которая пыталась опираться. Франческа схватила Хейли за волосы, ударила в колени, поваливая на пол и заставляя смотреть, как у неё забирают Рейвен. — Знаешь, что будет с твоей сестрой и племянницей? К обеду ты сможешь закопать вместе со своей теткой. Рядом со своими родителями. Глаза Хейли расширились, Франческа была из стаи, нанёсшей непоправимый удар по её семье в прошлом. И сделала это снова. — Хотя нет, ты их не закопаешь, ведь будешь в соседнем гробу. Элайджа, пока ему ещё позволял разум, схватил Хейли, отбился от Франчески и исчез. Рейвен ничего не понимала, боль была слишком сильной и ужасной, словно изнутри её разрывало чудовище, словно она сгорала. Она только слышала некоторые фразы Женевьевы, пока её везли к церкви Святой Анны. Франческа пришла к ним, предложила им сделку. От Женевьевы требовалось лишь создать кольца, Франческа же занялась Клаусом и Элайджей. Рейвен кричала, хваталась за живот и молилась — никогда прежде она этого не делала, но сейчас всё было иначе, чтобы Клаус нашел её, спас, чтобы их дочь так не спешила явиться в мир, в руки ведьмам, желающим её убить. — Не волнуйся, — усмехнулась Жевеньева, когда они вошли в церковь, а точнее она вошла, а её подопечные затащили брыкающуюся Рейвен. — Нет-нет-нет, — лепетала сифонка, смотря вперед на стол, на котором обычно стояли вещи нужные для службы священнику, но сейчас на нем были простыни, мыски с водой. Рейвен повалилась на лестницу, брыкаясь, что есть сил и стараясь заглушить боль, чтобы использовать магию. Кола поглотил шок, он не мог сдвинуться с места, Майкл яростно кричал. Они чувствовали безысходность, они не могут помочь Рейвен спастись, только смотреть, как ведьмы города собираются растерзать сифонку, словно жертвенного ягненка. — Мы сделаем это быстро. Твоя малышка ничего не почувствует, — Женевьева склонилась над Рейвен, держа на своем лице улыбку. Сифонка застыла, глаза наполнились влагой. Её малышку собираются убить. — Так что пора тебе разродиться, не для того я добавила в отвар зелье, чтобы ты хлопала своими красивыми глазками, отродье Сайласа. На стол! Рейвен снова закричала, когда два колдуна схватили подмышки и за ноги, чтобы быстрее донести к столу и положить на него. Одна из девчонок Жатвы, племянница Софи, стянула с неё штаны и белье, только длинная кофта прикрывала интимное место. Женевьева жестко раздвинула её ноги, чтобы убедиться, пришло время и сифонка должна скоро родить. Лица трех ведьм мелькали перед ней, что-то говорили, но девушка полностью отдалась боли. Она желала, как можно скорее избавиться от неё, но в то же время, чтобы длилось это дольше, и они смогли дождаться Клауса. — Рейвен! — закричал Клаус, падая на колени посреди квартала перед Марселем. Он снова обманул его, когда уже был готов простить ему всё и принять назад в ряды семьи. Но это снова была ловушка, на Клауса и Элайджу ждал взрыв, пострадали в большинстве обычные смертные, находящиеся неподалеку, а затем напали вампиры, служившие Марселю Гибриду почти удалось убить его, пока его брат убежал в их поместье, убедиться, что с девушками всё в порядке. Но силы стремительно покидали его, словно кто-то нарочно отбирал их у него. Клаус знал, Марсель попытается снова запереть его в своем химерном саду. И, когда они уже должны были столкнуться в последнем раунде, перед его глазами возникли образы уже знакомой церкви, ненавистных ему ведьм и крики его любви. — Что? — нахмурился Марсель, отступая на шаг от своего прародителя. Он никогда не видел такого страха в глазах первородного, как сейчас. И понял, какую ошибку свершил, согласившись помочь Франческе, которая утверждала, что хочет убрать Клауса. — Рейвен, — прошипел Клаус, хватаясь за голову, пытаясь отогнать образы, чтобы увидеть реальности и уйти к церкви. Он знал, бы уверен, это не галлюцинации, его любовь в смертельной опасности. — Боже, что я натворил? — прошептал Марсель и на вампирской скорости скрылся. Клаусу не составило особого труда добраться к церкви Святой Анны, из которой доносились крики, но никто даже не пытался узнать, что там происходит. Неужели это место считали таким проклятым? Хотя, если он потеряет своих девочек, то сам поверит, что святое место проклято. Он был слишком слабым, но ему нужно их спасти. — Ник! — вскрикнула Рейвен, когда Клаус распахнул двери, пошатываясь от слабости. Ведьмы и колдуны набросились на него, чтобы остановить. Клаус собрал все свои силы, ему нужно убить каждого, кто станет у него на пути к его любви. Он почти добрался к столу, на котором лежала Рейвен и корчилась от боли, Женевьева рядом с ней приказывала ей тужится, перед ним выскочили две девчонки Жатвы, они взялись за руки, выставили в его сторону свободные и прочли заклинание. Неведомая сила подняла его в воздух и пригвоздила к стене, сбоку от сифонки под самым потолком. Из его горла вырвался крик ярости, он пытался освободиться, но ничего не выходило, слишком слабый. Рейвен рыдала и кричала от боли, Женевьева повторяла раз за разом, что осталось совсем немного. Она потеряла счет времени, в ушах стоял её крик, крик Клауса и голос Женевьевы. Вдруг всё прекратилось, она ощутила слабость, некое подобие легкости, её глаза уставились на ведьму, которой подавали ткани. Всё закончилось. Больше ничего не разрывало её изнутри. Среди этой тишины, такой неожиданной, что резало уши, раздался детский плач. Рейвен дернулась и потянула руки в сторону своего ребенка, Женевьева усмехнулась и дала ей поддержать младенца. Рейвен не видела ничего прекрасней, чем её малышка, стоящие рядом призраки Майкла и Кола даже забыли, какая опасность грозит этой маленькой надежде их семьи. Сифонка аккуратно взяла ручку крошки и поцеловала её, затем посмотрела на гибрида, в чьих глазах застыли слезы. Они сотворили чудо. Рейвен даже не почувствовала, как племянница почившей Софи взяла её за волосы, слишком сильно её поглотила дочь. Ведьма же жестко дернула на себя голову сифонки, в свете свечей блеснула сталь, кинжал точно прошелся по горлу. Клаус закричал. Нет, он не может потерять её! Женевьева забрала из рук Рейвен ребенка, направилась с девушками к выходу, пока роженица потянулась к шее, её глаза закатились. Тело безвольно упало на стол, кровь медленно вытекала из раны, а крик гибрида эхом разносился по церкви. Племянница Софи махнула рукой, сворачивая ему шею и позволяя камнем упасть на деревянный пол.