Ходячая виноградная лоза приводит своего партнера домой, то, что произойдет дальше, либо травмирует всех, либо согреет ваше сердце (возможно, и то, и другое)

      — Добро пожаловать домой, Джон!       Джон ответил на тёплую улыбку мамы, прежде чем быстро обнять её и позволить переключить внимание на другого гостя.       — А вы, должно быть, друг Джона!       — Он, эм, да, мы работаем вместе, — запнулся Джон. Чёрт. Он не был уверен, кем, чёрт возьми, был Говард, для него и вообще в целом. Как именно он вообще должен был его представить? Партнёр? Но не прозвучало бы это слишком… по-партнёрски? Он не хотел, чтобы мама неправильно поняла природу их отношений. Это был не тот бардак, с которым он был готов иметь дело.       — Он Лавкрафт, — решил сказать Джон, когда стало ясно, что сверхестественная мерзость не собирается представляться. Потому что это было самое близкое объяснение, которое у него было. Лавкрафт — это Лавкрафт.       И Лавкрафт не был тем, кого обычно приводили домой, чтобы познакомить с родителями, братьями и сестрами. В этом Джон, по крайней мере, был совершенно уверен. Но опять же, выходной день без Говарда казался… пустым. Хотя время, которое они провели в качестве партнеров, было коротким, Джон успел привыкнуть к зловещему присутствию, которое стало его лучшим другом. Тяжело было представить себе день без Говарда.       Не обращая внимания на правду мира, мама Джона улыбнулась.       — Приятно познакомиться с вами, мистер Лавкрафт!       — Почему?       — Он имеет в виду, — поспешил вмешаться Джон, — что он тоже рад познакомиться с тобой!       — Это не то, что я сказал. Хотя это правда. Мне было любопытно узнать о причинах своеобразного характера Джона. Наблюдение за ним в его естественной среде обитания могло бы дать некоторые ответы. Но это не значит, что встреча со мной должна быть приятной для тебя. Обычно это не так. Люди склонны меня недолюбливать.       Джон знал, что ему следовало заткнуть Говарда, но это было бы невежливо, особенно в присутствии мамы. Единственное, на что он мог надеяться, так это на то, что Говард никого не доведёт до грани безумия, прежде чем у него появится шанс немного поболтать с ним. Не то чтобы это принесло бы какую-то пользу. Они обсуждали его поведение во время поездки на ферму. И перед отъездом. И за неделю до поездки.       После того, как дуэт был приглашён войти, мама Джона, как и ожидалось, отвела сына в сторонку.       Но ожидаемых криков и требований, чтобы Говард ушёл, и звонков местному экзорцисту не последовало. По крайней мере, пока.       — Джон… с твоим другом всё в порядке?       Нет, он грёбаное морское чудовище или что-то в этом роде.       — Ч-что ты имеешь в виду?       Женщина вздохнула.       — Ожидать, что люди будут испытывать к тебе неприязнь, ненормально. Он неуверен в себе? Есть ли какая-то травма, о которой я должна знать? Я действительно не хочу обидеть или, что хуже всего, спровоцировать его. Должна ли я предупредить детей, что…       — Мам, — перебил Джон, хотя и знал, насколько это грубо. Но он также знал, что если не сделает этого, то расхохочется.       — Лавкрафт в порядке. Ему просто… не хватает социальных навыков. И у него несколько странные привычки и мысли. Кроме того, он не совсем привык к большому скоплению людей, поэтому время от времени может испытывать беспокойство. Просто постарайся не обращать на него слишком много внимания, с ним всё будет в порядке.       — …значит, он аутист, — заключила она. Джон попытался замаскировать смех под кашель.       — Поняла. Я постараюсь быть чуткой, чтобы не расстраивать твоего нейродивергентного друга.       Ужин, мягко говоря, превратился в бардак.       — Джон, — Уинстон ткнул вилкой в руку старшего брата, — почему твой друг не дышит? — он указал вилкой на мужчину, сидевшего перед Джоном.       — Говард, — пробормотал Джон с предупреждающим взглядом и для пущей убедительности пнул его в голень. Сущность испустила утрированный вздох.       — Видишь, — пробормотал Джон в ответ Уинстону в тщетной надежде, что никто не обратил внимания на их разговор, — он дышит просто прекрасно.       — Минуту назад не дышал. Это его способность? У него есть способность?       Прежде чем Джон смог придумать вразумительный ответ, он почувствовал приближение ещё большей катастрофы.       — Говард, дорогой, не мог бы ты передать мне соль? — попросила сестра Джона Роза, которая, к сожалению, сидела рядом с ним.       — Руками! — выкрикнул Джон, прежде чем вздрогнуть под пристальными взглядами всей семьи.       — О, — Говард, который, вероятно, был на полпути к разрушению маскировки, которой была рука, пожал плечами, прежде чем использовать её, чтобы взять соль. Или то, что он считал солью.       Роза с удовольствием посыпала картофельное пюре сахаром, слишком обеспокоенная тем, что рука Говарда была согнута под немного неестественным углом.       — …что ты имел в виду под «руками»? — вклинился отец Джона.       — Ну, — Джон издал нервный смешок, слишком фальшивый, чтобы кого-то обмануть, — у Лавкрафта есть такая нетрадиционная способность, на которую он привык полагаться. Иногда ему нужно напоминать о том, что у обычных людей вроде вас, ребята, может быть… нежелательная реакция на это.       Отец Джона бросил на него сердитый взгляд.       — Сын. Мы видели, что ты делаешь с виноградом.       — Бесплатная еда! — воскликнула Рути.       — Отец прав, — улыбнулась Роза, справившись с волнением. — Способности на самом деле не пугают нас. Просто дайте нам знать заранее, если из вас начнёт расти картофель или что-нибудь в этом роде.       — Вот именно. Мы просто хотим, чтобы нашим гостям было комфортно. Так что, пожалуйста, не стесняйтесь вести себя свободно рядом с нами!       Говард в явном замешательстве оглядел семью Стейнбеков. Затем намёк на улыбку украсил черты его лица.       Это должно было закончиться очень, очень плохо. Джон просто знал это.       Говард воспринял всё это «действуй свободно вокруг нас» буквально.       Следующее, что Джон понял после того, как помог отцу вымыть посуду и забрёл в гостиную, было то, что он, должно быть, в какой-то момент потерял сознание. Это, должно быть, был сон. Верно?       Рути и Уинстон лежали на диване, что было совершенно нормально. Уинстон, как обычно, был поглощён каким-то комиксом о супергероях. Однако что было ненормальным, так это то, что находилось между ними.       Рути пыталась заплести волосы Говарда в косу. Это было нелегко. Волосы продолжали шевелиться и вырываться из рук девочки, заставляя её хихикать. В то же время Лавкрафт использовал грёбаные щупальца, чтобы заплести ей волосы. И в довершение всего кошмарного видения Уинстон не опирался на спинку дивана. Он был внутри полукокона из светло-зелёных щупалец. Человеческого тела Говарда нигде не было видно.       Рядом с ним отец Джона ожидаемо впал в ступор.       — Д-джон.       — Ага.       — Объясни.       — Я… эм, — он не мог объяснить. — Я не могу объяснить. Просто иногда он превращается в губительную массу щупалец. Это абсолютно нормально. Он, вероятно, не причинит вреда детям.       — Вероятно? — старший мужчина поморщился.       — Я имею в виду, — Джон не знал, что он имел в виду. Мозг фактически отключился. — Он никогда не причинял вреда детям, по крайней мере, насколько я знаю, — утешение было в основном для него, а не для отца. — И он мой друг. Я думаю, вы ему тоже нравитесь. Он, вероятно, никого не убьет.       Рути заметила, как старшие Стейнбеки уставились на её нового друга, и она опустила всё ещё извивающиеся волосы Говарда, чтобы повернуться к ним.       — Джон! Твой друг потрясающий. У него такие странные волосы!       — Спасибо, — ответил Говард откуда-то из массы щупалец и шевелящихся прядей иссиня-черных волос.       — Мы можем его оставить себе? — попросту спросил Уинстон. Не получив ответа ни от отца, ни от старшего брата, он повернулся к Говарду.       Бесформенная куча конечностей, лежащая на диване, как-будто пожала плечами.       — Полагаю, я мог бы спать в пруду снаружи.       — Круто, — с этими словами Уинстон вернулся к комиксу.